Барбара поморщилась от дискомфорта, но с плотно связанными запястьями и лодыжками и толстым кожаным ошейником на шее это было все, что она могла сделать. Когда все гости жадно уставились на ее тело, ей стало так стыдно, что захотелось опустить голову и спрятать лицо, но снова все, что она могла, это опустить глаза и избежать их пристального взгляда. Ее груди казались больше, свисая вниз, а изгиб ее задницы подчеркивался ее позой, вызывая множество непристойных комментариев от гостей. Презентационная речь мадам Дюваль только усугубила ситуацию. Барбара была представлена как мазохистская шлюха, которой нравилось, когда ее грубо использовали, и желательно сразу несколько мужчин. Но по мере того, как она слушала, Барбара действительно чувствовала, что возбуждается. Сначала ей было стыдно за себя, но затем, думая, что ее маска защитит ее личность от этих мужчин, она отдалась этому извращенному удовольствию, которое находила в унизительных словах мадам, втайне надеясь, что мужчины будут настолько возбуждены, что положат руки на ее тело и начнут приставать к ней немедленно. Она закрыла глаза, и ее дыхание участилось, когда мадам речь Дюваль продолжалась.

Затем мадам замолчала. Удивленная и расстроенная, Барбара открыла глаза, чтобы посмотреть, что происходит. Ее сердце упало, когда она увидела Фрэнка, открывшего дверь. На самом деле она не была удивлена, увидев здесь мэра, так как уже заметила среди гостей нескольких богатых и влиятельных людей Готэм-Сити. Но Фрэнк Паттерн был тем, кого она действительно ненавидела и презирала, и мысль о том, что он может стать ее «клиентом» была отвратительна. Паттерн держал за руку другого мужчину, и когда он потащил этого мужчину в центр комнаты, она смогла увидеть, что это был не кто иной, как Джеймс Гордон, комиссар полиции Готэма и ее уважаемый отец. Барбара никогда не забудет момент, когда его лицо появилось в свете висячей лампы.

—Нееееет! —закричала она, но с кляпом во рту это прозвучало только как приглушенное мычание. Не обращая на нее внимания, мадам Дюваль продолжала, все это время Барбара просто не могла оторвать глаз от своего отца. Она уставилась на стареющего комиссара с гневом и недоверием. Она чувствовала себя преданной и надеялась найти в выражении лица своего отца какой-нибудь намек на то, что он тут делал.

«—Он завсегдатай? Неужели он делал что-нибудь с другими девушками? Что он собирается делать сегодня вечером? С кем? С Ней?»

Ее разум наполнился ужасом, когда она подумала об этом. Затем, чтобы довершить ее унижение, мадам рассказала гостям о ее «фантазии Бэтгерл» и объявила, что собирается сделать татуировку с символом летучей мыши. Так что она была просто шлюхой, которой нравилось воображать, что она Бэтгерл, и теперь она будет навсегда отмечена символом летучей мыши. Этот символ, который когда-то был ее гордостью, теперь превращался в символ ее рабства и порочности.

Барбара поймала себя на том, что дышит все тяжелее и тяжелее, когда думает об этом.

—Она насквозь мокрая! —она слышала, как один гость шептался с другим. Она видела, как глаза отца блуждают по всему ее телу, и ей захотелось сказать ему, чтобы он остановился. В этот момент чья-то рука схватила ее за бедро, и Барбара почувствовала укол в спину, чуть выше задницы.

«—Значит, теперь они делают мне татуировку», —подумала она. «—Я Малышка, Бэтпизда, Бэтшлюха....

Она не могла не задрожать от возбуждения, когда гость протянул руку, схватил ее сосок и начал пощипывать его. Она открыла глаза и увидела, что, к счастью, это был не ее отец. Но теперь она безошибочно видела, что в глазах комиссара были гнев и презрение.

«—Да, верно», — подумала Барбара, поскольку ее разум все больше и больше занимали ощущения в ее теле. «—Господин комиссар, ваша дочь —дешевая шлюха, а вы —грязный старик, хороший друг этого придурка Фрэнка Паттерна....»

Затем ее худший кошмар стал явью. Как одержимый, комиссар сделал шаг вперед и расстегнул молнию на брюках. Барбара в ужасе посмотрела на полустоячий член прямо перед ней, который ее отец вставил ей в рот кольцо-кляп.

—Хммммм! — Барбара запротестовала, но не смогла вымолвить ни слова. Вместо этого движения ее языка, казалось, возбудили ее отца, и его член становился все тверже и тверже. Несколько пар рук теперь были на ее теле, сжимая ее сиськи и теребя ее горячую, влажную киску. В своем собственном возбуждении Барбара начала ласкать языком член у себя во рту. Через некоторое время комиссар ответил на ее сосание и начал сам толкаться взад-вперед. Через несколько секунд он уже приближался, стреляя его горячая сперма глубоко проникла в ее горло.

—Шлюха! —услышала Барбара, как он пробормотал себе под нос, когда она инстинктивно напрягла горло, чтобы проглотить каждую каплю.

Как только он кончил, комиссар вытащил свой член, застегнул молнию и почти выбежал из комнаты. Сначала Фрэнк Паттерн выглядел так, словно хотел стать следующим, но теперь, чертыхаясь, он выбежал вслед за комиссаром. Барбаре хотелось плакать. Ее собственный отец только что назвал ее шлюхой, и это после того, как она проглотила его сперму. Но теперь ее мысли были почти полностью заняты двумя пальцами, входящими и выходящими из ее киски, и пальцем, прощупывающим ее анус.

—Хууу! Хууу! — промычала она, пытаясь произнести слово «шлюха». Двое гостей начали шлепать ее, чередуя свои поглаживания по ее заднице.

—Урргх! — простонала она, умоляя их ударить ее сильнее, и когда гость особенно сильно ударил ее по заднице, она вздрогнула и кончила.

Женщина-кошка бездельничала на диване, когда двое ее приспешников привели Барбару к ней. Барбара ползла на четвереньках, ведомая поводком, прикрепленным к ее ошейнику.

—Ну, ты повеселился сегодня вечером, мой Бэтпизда? — промурлыкала Женщина-кошка, —Я только что закончил смотреть кассету, которую дала мне мадам Дюваль. Боже, я никогда не знала, что комиссар был таким непослушным мальчиком. И каково это было глотать папину сперму? Знаешь, это могли бы быть твои младшие братья и сестры. — сказала она, хихикая.

Этого Барбара больше не могла выносить. Она вскочила, но ее удержал поводок.

—Как ты мог так поступить со мной? — закричала она, отчаянно сопротивляясь. —Ты меня подставила! Подставила! — слезы текли по ее щекам, —Это все из-за тебя! Из-за тебя!

—Не забывай, кто здесь главный, ты, сука! — Женщина-кошка схватила Барбару за подбородок. —Я не заставляла твоего отца делай все, что он сделал, но если это то, чего ты хочешь, я, конечно, могу попытаться устроить больше встреч для вас двоих! — угрожающе сказала она.

—О, нет! Пожалуйста! —взмолилась Барбара.

—Теперь ты послушай меня, пизда! Сегодня я буду милой, просто чтобы показать, что иногда я могу быть понимающей. Но если ты еще раз ослушаешься меня в будущем, я покажу запись по телевидению Готэм-Сити, и я позабочусь о том, чтобы комиссар узнал, кто эта маленькая шлюха! Это ясно?

— О, нет, пожалуйста! Не делай этого! — Барбара снова опустилась на четвереньки и начала умолять, —Пожалуйста! Я сделаю все, что ты скажешь! Только не говори моему отцу, пожалуйста!

—Ну, это зависит от того, хорошая ты девочка или нет.... — промурлыкала Женщина-кошка, вставая.

—Пожалуйста! Я, я буду хорошей девочкой! Я сделаю все, что ты скажешь! — отчаянно взмолилась Барбара.

— Хорошо, тогда есть кое-что, что я хотел бы, чтобы ты сделала....

—Мы напрасно тратим здесь наше время! — сердито сказал Пингвин, — Я предлагаю нам уйти сейчас же! Я знаю, что она блефует!

Ну, мы уже здесь, — ответил Джокер, ухмыляясь, — Почему бы нам хотя бы не выяснить, что задумала эта женщина? Они сидели в прекрасно обставленной комнате в убежище Женщины-кошки.

—Джентльмены! Извините, что заставил вас ждать! — промурлыкала Женщина-кошка, появляясь в дверях с поводком в руке, — Нашему почетному гостю потребовалась небольшая подготовка —и убеждение.

— Так где же Бэтчик, а? Ты сказала, что поймала ее! — проворчал Пингвин.

— Джентльмены! —сказала Женщина-кошка, входя в комнату и натягивая поводок. — Я представляю вам - Бэтгерл!

—Черт! Ни верю! — воскликнул Пингвин. Поводок, которым держала, Женщина-кошка был прикреплен к кожаному ошейнику, который носила девушка, стоявшая на четвереньках. На юной особе была маска Бэтгерл, но в остальном она была полностью обнажена. Она смотрела на двух мужчин со страхом в глазах.

— Почему бы тебе не сказать этим двум джентльменам, кто ты такая, шлюха, — сказала Женщина-кошка.

— Я... я Бэтпизда, — кротко сказала Барбара. — Я... раньше меня называли Бэтгерл н-но теперь меня зовут Бэтпизда, потому что это то, кем я являюсь на самом деле.... — хотя она много раз практиковала эту речь, под чутким руководством хлыста Женщины-кошки, Барбара все еще не могла не покраснеть, когда говорила это.

— Так, так, это интересно.... — пробормотал Джокер, обходя Барбару и внимательно осматривая ее.

— Бэтпизда! Хаха! Мне это нравится! — воскликнул Пингвин, подпрыгивая вверх-вниз.

— Она действительно...

— Конечно, она настоящая! — Женщина-кошка прервала вопрос Джокера. — Так мы

договорились?

— Хмммм.... Значит, мы помогаем тебе с твоим большим планом, а ты одалживаешь ее нам? — спросил Джокер, изучая татуировку на спине Барбары. — Правильно?

— Хорошо, но тебе лучше не играть с нами здесь ни в какие шутки. Этой шлюшке лучше бы быть настоящей Бэтгерл.

— Конечно! Я попрошу ее доказать это тебе в будущем.

— Хорошо, тогда даю тебе слово. Как ты думаешь, Пингвин?

— Конечно! Давайте начнем играть с Бэтпиздой! Ха-ха, Бэтпизда! — сказал Пингвин нетерпеливо пробегаясь руками по всему телу Барбары.

— Хорошо, тогда она твоя на сегодня! — весело сказала Женщина-кошка, протягивая Джокеру поводок.

— Отлично! Давайте попробуем игрушки, которые мы привезли! — воскликнул Пингвин. Джокер нежно гладил Барбару по лицу.

— Так, так, так, Я все еще с трудом могу в это поверить. Молодец, Женщина-кошка!

— Да, да, мы думали, ты шутишь! — эхом отозвался Пингвин, открывая коробку. — Но на всякий случай, если это правда, мы приготовили несколько приветственных подарков для Бэтчика - о, извини, я имею в виду Бэтпизду! О, смотрите! Я сам разверну подарок! Ха-ха!

Барбара уже ожидала худшего, когда Женщина-кошка сказала ей, что она будет развлекать двух заклятых врагов Бэтмена и ее саму. Женщина-кошка предупредила ее, пригрозив обнародовать запись и подвергнув ее особо суровой порке, в которой снова был использован препарат, усиливающий ощущения, поэтому она послушно стояла на коленях, пока Джокер играл с ее грудью.

— Посмотрите на это, что вы, ребята, думаете? — торжествующе сказал Пингвин, поднимая что-то похожее на уздечку и хлыст для верховой езды. Уздечка была элегантно выполненный из тонкой черной кожи и серебра. Барбару охватили шок и отвращение, когда она поняла, что это было и как это собирались использовать. — Давайте, наденем это!

С помощью Женщины-кошки и Джокера Пингвин надел уздечку на Барбару, которая неловко поморщилась, когда удила были засунуты ей в рот.

— Последний штрих, — посмеиваясь, сказал Пингвин, доставая из кармана два металлических зажима. На конце каждого из них был прикреплен колокольчик, и, пока Барбара в ужасе наблюдала, он защелкнул их на ее торчащих сосках, вызвав у нее стон боли.

— Она выглядит восхитительно, не так ли? — промурлыкала Женщина-кошка, а Пингвин хихикнул. Уздечка изначально предназначалась Женщине-кошке, на которой он хотел надеть ее, когда впервые увидел ее много лет назад.

«— Но теперь это не так уж плохо», — подумал он, «— А может быть, даже лучше, потому что это Бэтчик, на котором он собирается покататься. Или, может быть, когда-нибудь уздечку все-таки наденут и на кошку?» — он ухмыльнулся, подумав об этом.

— Посмотри на себя, Бэтпизда, — сказала Женщина-кошка, приподнимая голову Барбары и указывая ей на большое зеркало в комнате. Барбара чувствовала, как ее киска становится все горячее, когда она смотрела на свое отражение в зеркале. Уздечка и зажимы на ее сосках идеально сочетались с ее маской летучей мыши.

— Хммм... — сказал Джокер с широкой улыбкой, — Она выглядит действительно сексуально! Молодец, Пингвин!

— Ну, тогда я лучше позволю вам, мальчики, повеселиться со своими новыми игрушками! — сказала Женщина-кошка, собираясь уходить.

— Подожди, подожди, разве ты не собираешься присоединиться к нам? — с надеждой спросил Пингвин.

— Спасибо, может быть, в другой раз, — промурлыкала Женщина-кошка.

Пингвин разочарованно хрюкнул, но, увидев Барбару, снова повеселел.

— Ладно, Бэтпони, давай поиграем! — сказал он, толкнув Барбару, заставляя ее встать на четвереньки, а затем он сел ей на спину и схватил поводья, прикрепленные к уздечке. Короткий и толстый Пингвин был невероятно тяжелым, и Барбара подумала, что ее спина вот-вот сломается.

— Давай! Иди! Иди! — нетерпеливо сказал он, и Барбара с трудом поползла вперед. Недовольный ее усилиями, Пингвин поднял хлыст и тяжело опустил его на ее задницу. Издав приглушенный крик, Барбара отчаянно попыталась ползти быстрее. — Ха-ха! Посмотри на меня, ха-ха! — кричал Пингвин, катаясь на Барбаре по комнате под звон колокольчиков на ее сосках, управляя ею с помощью поводьев и все время ударяя хлыстом. Барбаре пришлось четыре раза пронести его по комнате, пока он не насытился, и как только он слез с нее, она в изнеможении рухнула на пол.

— Уже устала? Мы только начали! — сказал Джокер, снимая уздечку с головы Барбары, но оставляя зажимы на месте. — Ты никогда не думал, что мы будем делать что-то подобное, не так ли? Ну, я тоже, — сказал он своим обычным, чересчур дружелюбным тоном. — Я знаю, что в прошлом мы никогда по-настоящему не были друзьями, но все когда-нибудь случается в первый раз, верно? И, будучи великодушным человеком, каким я являюсь, у меня есть подарок для тебя, Бэтпизда. Хотели бы ты его увидеть?

— Д-да, сэр, п-пожалуйста. —послушно ответила Барбара, все еще задыхаясь.

— Хорошая девочка! — сказал Джокер, смеясь. — Я понял, что ты хорошая девочка, как только увидел тебя в первый раз! Это просто здорово! Иди сюда!

Он отвел Барбару в угол комнаты. На полу стояла красиво завернутая большая коробка. Как проинструктировал Джокер, Барбара развернула и открыла ее. Внутри коробки был деревянный пони. Он выглядел точь— в— точь как деревянный пони маленькой девочки, красиво раскрашенный яркими красками, но был достаточно большим, чтобы на нем мог сидеть взрослый. В середине седла находились два металлических стержня в форме члена, причем тот, что сзади, был немного короче и тоньше.

— Интересно, что нам пришли в голову похожие идеи, не так ли? — сказал Джокер ухмыляется. — Давай, детка, попробуй это!

Барбара в ужасе посмотрела на два металлические члены.

— Могу я... с-сначала подготовить их, п-пожалуйста? — покорно попросила она.

— Что ж, пожалуйста! — ответил Джокер, посмеиваясь.

И когда двое мужчин смотрели и смеялись, Барбара, покраснев, опустила голову и сосала два металлических члена, пока не решила, что они достаточно смазаны. Затем она оседлала деревянного пони и, опустив голову от стыда, медленно опустилась на два фаллоимитатора. Только тогда она поняла, насколько она возбуждена, так как ей не составило труда засунуть больший член в свою киску. Но тот, что вторгался в ее задницу, был больше, чем те, которые Женщина-кошка обычно использовала на ее заднице, и она застонала от дискомфорта, когда он заставил ее задницу открыться. Спустя, казалось, целую вечность, ей наконец удалось заполучить и то, и другое.

— Давай, скачи! — приказал Джокер.

— О Боже, — подумала Барбара, неохотно слегка покачивая пони.

— О, да ладно! — нетерпеливо сказал Пингвин, — Разве ты раньше не катался на деревянном пони? Или ты хочешь, чтобы мы научили тебя?

— О, нет, пожалуйста! — сказала Барбара и робко протянула руку, схватила две ручки на голове пони и начала медленно качать его, как маленькая девочка верхом на своем деревянном пони. Как только она начала, она заметила хитрость дизайна пони. Два фаллоимитатора были расположены так, что, когда она раскачивалась, один выходил, а другой входил, и это создавало невероятные ощущения в ее киске.

— Да, быстрее! Быстрее! — Пингвин зааплодировал. Чтобы подбодрить ее, он снова поднял хлыст и начал хлестать Барбару по спине.

— Ах! — воскликнула Барбара, вскрикнув от боли, и начала скакать быстрее, и быстрее, пока Пингвин продолжал хлестать ее. Комбинированный эффект от фаллоимитаторов и порки был слишком силен для нее, и она кончила через несколько секунд. Но двое мужчин не были удовлетворены. Джокер отобрал хлыст у Пингвина и начал хлестать ее, и она была вынуждена продолжать. Она закрыла глаза и громко застонала, колокольчики на ее сосках весело зазвенели. Она уже кончала три раза, когда они наконец были счастливы. Когда Джокер перестал хлестать ее, Барбара просто рухнула на пони, обнимая его, она тяжело дышала и была измучена, ее бедра были мокрые от ее соков.