Глава 10

Илай встал на колени рядом с Бекки, взял ее руку и положил на свой толстый член.

— Маленькая леди, пришло время нам познакомиться.

Бекки почувствовала покалывание в своей киске, которое не имело ничего общего с оргазмом. Она спустилась в такую сексуальную кроличью нору, что потеряла всякую мысль о сопротивлении. Если этот байкер хотел трахнуть ее так же, как он оттрахал ее дочь... пытаться остановить его было бесполезно.

Лютер и Майк задумали трахнуть своих подруг.

— Спорим, вам, дамочки, не помешает немного хуя в этих кисках, — с ухмылкой сказал Лютер.

Лена и Тоуни кивнули. Они встали на четвереньки, лицом друг к другу и глубоко поцеловались. Лютер подошел сзади к Тоуни, а Майк занял позицию позади Лены. В считанные секунды каждый из них глубоко ввел свои члены в партнерш и начал трахать.

Илай тоже был настроен потрахаться по-собачьи. Он перевернул Бекки на живот, схватил ее за бедра и притянул к себе, ставя на четвереньки. Она была как тряпичная кукла и застонала, когда он поставил ее на колени.

Ее киска все еще пульсировала от оргазма, и проникновение его толстого члена заставило ее хныкать.

— Я слишком чувствительна... подожди... пожалуйста.

Неудивительно, что ее просьба была проигнорирована. Член Илая легко заполнил пустоту её вагины, его промежность уперлась в ее задницу. Он издал вздох удовлетворения и наклонился вперед, чтобы взять ее сиськи в свои загребущие руки.

Затем Илай начал медленно вводить и выводить член. Ебля её все еще покалывающей щели была слишком болезненной для нее. Она рухнула вперед на живот. Илай без труда последовал за ней, продолжая держать свой посох внутри ее влагалища. Теперь она лежала на животе, и Илай продолжал трахать ее. Бекки уже имела опыт траха "по-собачьи", но то, что он придавил ее своим весом, а его член погружался в нее под другим углом, было... приятным отличием. Не в силах больше ничего делать, Бекки позволила ему долбить себя, её тело раскачивалось в такт его ударам.

Бет была единственной из женщин, кто на этот раз осталась в стороне. Она восстановила дыхание, и ее промежность перестала пульсировать. Тоуни заметила, что она просто сидит и смотрит, как трахаются три пары. Она потянулась к сумке с игрушками, взяла желе "KY" и бросила его девушке.

— У твоего папы и брата стоят. Почему бы тебе не пойти и не подрочить им?

Вдохновленный этой идеей, Лютер схватил Тоуни за бедра и мощным толчком вошел в нее.

— Да, иди и займись их хуями.

Род и Брет услышали этот план.

— Нет, не подходи сюда, — умолял ее отец.

Бет проигнорировала его и вскоре стояла на коленях перед отцом и братом. Их члены немного потеряли свою жесткость.

— Папа, ты знаешь, что они могут заставить меня, если захотят. Я и раньше дрочила члены... и, кроме того, весь этот секс... этот трах... убедил меня, что тут нет ничего плохого, если это приятно. Разве это не приятно?

Ее руки схватили обе дубинки, и после нескольких легких поглаживаний у обоих мужчин семьи уже были полноценные стояки.

— Папа, у тебя хороший член... Брет, а ты наследуешь отцу.

Род застонал от этих слов и от ощущения мягкой, но сильной руки своей дочери. Брет просто уставился на сестру, его взгляд остановился на ее упругих грудях, увенчанных твердыми сосками.

Бет взяла тюбик со смазкой и нанесла по капельке на каждый член, жидкость стекала по стволам. Ее руки вернулись к работе с членами и начали поглаживать их. Смазка позволила ей крепко обхватить каждый член, пока ее руки скользили вверх и вниз.

Брет тяжело дышал и дрожал от виртуозной работы рук сестры. Заметив, что он быстро приближается к кульминации, Бет переместила свою скользкую руку к его безволосой мошонке. Она погладила и слегка сжала её, заставив его член дернуться. Затем Бет взялась за основание его члена, медленно поглаживая его вверх. Она повернула руку так, чтобы большой палец мог поглаживать его уздечку.

Когда Бет погладила это чувствительное место, тело Брета напряглось.

— Сссссеееййй... сейчас... сейчас выстрелит. БООООЖЕЕЕЕЕ!!

Бет сжала его ствол, чувствуя, как он дергается, когда первая струя его сливок вырвалась на высоту более фута и затем стекала по его вздымающемуся животу. Его член запульсировал, выплескивая струйку за струйкой. Одна струйка попала на верхнюю часть груди Бет и потекла к ее груди. Она отпустила член брата, зачерпнула слизь и с чавканьем отправила ее в рот.

Род увидел, как его дочь слизывает сперму его сына, затем закрыл глаза и издал стон протеста против этого извращенного действа.

Что происходит с нашей семьей? — подумал он. — Эти извращенцы заставляют нас... делают нас... извращенцами.

По крайней мере, — рассуждал он, — Бет только мастурбировала своего брата и слизывала его сперму... может быть, она просто плохо сейчас соображает.

Эта мысль была быстро опровергнута, когда он почувствовал, как мягкий рот накрыл его набухший член. Его глаза широко раскрылись.

— БЕТ. Нет, нет, нет. Не делай этого. Остановись. Пожалуйста.

В ответ Бет погрузила в рот еще больше ствола отцовского члена, поглотив почти половину. Ее слюна просочилась к его промежности, и она застонала от удовольствия, почувствовав, как пульсирует мясистый столбик.

Род прижался к стулу в тщетной попытке отстраниться. Его рука потянулась к ее волосам, но она подняла руки, чтобы обхватить его запястья. Бет посмотрела ему в глаза, и он растерялся. Ее глаза сверкали страстью и... да... нежностью. Она хотела доставить ему удовольствие своим ртом.

Так и случилось. Его руки схватили ее голову, но не для того, чтобы оторвать ее от своего члена, а для того, чтобы подтолкнуть её, заставить взять в рот глубже. Влажные звуки ее отсоса, в сочетании с мягкими губами и причмокивающим языком были слишком возбуждающе сильны, чтобы им сопротивляться.

— ГАААХХГААААХХРРРРР... ААААААААААА... ДААААА. — Его гортанный рык совпал с первой струей спермы в рот его дочери. Ее губы сжались вокруг его набухшей головки, и она жадно сосала, принимая горячие сливки в рот, заглатывая их.

После нескольких глотков она оторвала рот от его члена, поглаживая рукой его ствол, несколько последних прядей спермы взметнулись вверх и упали на его лобковые волосы и низ живота.

Звуки и акты семейного секса втроем не остались незамеченными для трех байкеров. Вдохновленные сценой кровосмешения, Лютер и Майк сделали последние толчки членами в своих спутниц, их оргазмы "взорвались" глубоко внутри гостеприимных влагалищ.

Илай поднялся на колени, схватил Бекки за бедра и потянул ее обмякшее тело за собой. Он делал последние удары, ее ягодицы вздрагивали от сильных толчков, а груди терлись о ткань спального мешка. Когда его оргазм достиг пика и горячая сперма залила ее любовный туннель, Бекки с удивлением почувствовала покалывание от легкого оргазма. Начиная с сеанса с Лютером, у Бекки никогда не было столько секса и столько оргазмов за один день.

Наступила темнота. Лютер снова взял все в свои руки.

— Время для ночного купания. Все на озеро. Я останусь здесь и приготовлю несколько бутербродов; я заметил в вашем холодильнике хлеб и холодную нарезку.

***

Когда они добрались до озера, семье было велено войти в воду первыми. Вода была холоднее, чем раньше, но они признались себе, что после целого дня секса это было даже приятно. Вскоре к ним присоединились байкеры, которые тоже помылись достаточно, чтобы смыть с себя вонь.

Группа омывавшихся вернулась и с аппетитом начала поглощать сэндвичи. Рода и Брета завели в палатку и снова связали. Бекки и Бет разрешили войти в их палатку.

Мать и дочь молчали, занятые своими мыслями. Бет взяла пару больших футболок, надела одну и передала другую маме.

Они легли и перевернулись на бок так, чтобы оказаться спиной друг к другу. Тишина была словно ощутима.

— Мам? Мы можем поговорить?

— Конечно, милая, — ответила Бекки, перекатываясь на спину.

Бет сделала то же самое.

— Ты считаешь меня шлюхой? — спросила Бет тихим голосом.

— Нет. Почему ты так говоришь?

— Я думаю... ты же была занята с Илаем... А они... Тоуни и Лютер... сказали, что я должна позаботиться о папе и Брете, пока все остальные... заняты.

Бекки села и повернулась к дочери.

— Бет! Ты же... не сделала этого.

— Прости, мам, но сделала. Я дрочила Брету, и он кончил, как из ведра. Я гладила... член папе и... Я просто не могла сдержаться. Он кончил мне в рот.

У Бекки отвисла челюсть. Как и у ее мужа и дочери, ее рациональные мысли разделились на "правильно" и "неправильно". А другая часть ее мозга удивленно отметила, что "правильно" вообще является частью этого уравнения. Эти помешанные на сексе байкеры были честны, когда они... ну, Лютер, вообще-то... заявили, что всё, чего они хотят, это выходные безудержного секса. Много секса. Бисексуального. А теперь ее дочь была вовлечена в инцест.

— Мама... скажи что-нибудь.

Бет наблюдала за ничего не выражающим лицом матери. Бекки слегка повернулась и упала обратно на спальный мешок, ее груди подпрыгивали в футболке.

— Вот дерьмо, — сказала Бекки, ее глаза были закрыты. — Я не знаю, что сказать. Инцест — это очень неправильно... но так же, как и почти все, что произошло с нами за последние два дня. И как я могу критиковать тебя или кого-либо из нашей семьи. Мне было трудно заснуть прошлой ночью... Я все время думала о сексе... о хуях тех парней... о том, как меня ебали... и как сильно я кончила.

— Я знаю. Я тоже, — сказала Бет. — Вот почему я спросила о том, не шлюха ли я. Я не ханжа. Думаю, ты знаешь, что у меня было несколько парней... и Гвен, — последние два слова были произнесены едва слышным шепотом. — Я наслаждаюсь сексом, но... Боже, Илай заставил меня кончить так сильно, что я чуть не потеряла сознание. Майк выеб из меня все дерьмо. Сегодня вечером, когда эти две женщины развратничали с нами, а мужчины смотрели... на меня что-то нашло. Я чувствовала... Я чувствовала, что всё, чего я хочу, это секс и оргазмы.

Обе молчали минуту или две.

— Мам, ты когда-нибудь была с женщиной до сегодняшнего вечера?

Бекки тихонько засмеялась.

— Ни в коем случае, ни Боже мой. Я смотрела немного лесбийского порно, но оно никогда не производило на меня особого впечатления. Но Лена... свела меня с ума.

Снова наступило молчание, прежде чем Бекки заговорила снова.

— Я облизала дилдо, которым эта женщина... трахала тебя.

Ответом Бет был небольшой дрожащий стон. Бекки приподнялась на локтях и увидела, что футболка Бет задралась выше талии, и она ласкает пальцами свою киску.

— Бет...

— Мама... Я просто так чертовски возбуждена... ВСЕ ВРЕМЯ, — она прошипела эти слова между стиснутыми зубами. Ее рука потянулась, чтобы коснуться верхней части бедра мамы чуть ниже подола футболки. Бекки застонала от ласкового прикосновения дочери.

— БЛЯ. Я тоже. Кажется, теперь я думаю только о том, чтобы кончить.

Бет восприняла это признание как сигнал. Ее рука переместилась выше, задрала футболку, а затем взялась за мамин бугорок. Он был теплым и влажным.

— Боже... Бет. Давай... давай поиграем.

С этими словами она перекатилась к дочери, давая ей лучший доступ, а рука переместилась к груди. Твердый сосок ткнулся в футболку.

— Да. Мама. Да... Сними свою футболку.

Бекки села и потянула футболку вверх и вниз, ее груди покачивались. Бет села и сделала то же самое. Они встали на колени, лицом друг к другу, ноги раздвинулись, руки бродили по грудям и трогали киски.

Бет наклонилась вперед, и две пары мягких губ встретились. Обе женщины задыхались от соприкосновения. Они обнялись; прижатые друг к другу соски усилили их возбуждение. Бет прервала поцелуй и провела губами по щеке и шее матери.

— Бет... мне так хорошо, — прошептала Бекки. — Это так... неправильно... но так хорошо.

Руки Бекки переместились на упругие холмики грудей дочери, кончики пальцев играли с эрегированными бутонами сосков. Палец Бет скользнул внутрь парной маминой киски, и Бекки застонала, выгнув спину.

Бет прошептала:

— Прикоснись ко мне, прикоснись к моей киске, как я прикасаюсь к твоей.

Затем ее губы вернулись к губам Бекки, и их поцелуй с открытыми ртами стал еще более страстным.

Одна из рук Бекки скользнула вниз по плоскому животику Бет и нащупала расщелину пизды дочери. Палец нашел ее налившийся клитор, и Бет застонала от удовольствия. Она просунула еще один палец в любовную дырочку матери, большой палец терся о ее клитор, издавая мягкие хлюпающие звуки.

— Внутрь меня... твои пальцы, внутрь меня, сейчас... пожалуйста, — прорычала Бет.

Бекки подчинилась, просунув указательный и средний пальцы в бархатистый тугой тоннельчик вагины дочери, потрогав его стеночки, которые были покрыты соками возбуждения.

Когда они трахали друг друга пальцами, их бедра толкались навстречу приятно работающим пальцам. Каждая знала секреты того, как и где сделать правильное прикосновение, правильное давление, в нужном месте. Их внезапный и неожиданный переход к занятиям любовью быстро возбудил мать и дочь.

— Да, да, да... вот... вот так. ДАААА, — дрожащий шепот Бет был едва слышен.

— Твои пальцы... так хорошо. Правильно... ТРИИ... так приятно.

Они достигли пика почти одновременно, пальцы работали неистово, поскольку каждая из женщин стремилась подтолкнуть другую к краю оргазма. Бекки, отчасти из-за запретности их акта, кончила первой, ее пизда сжалась и нанизалась на пальцы дочери. Громкие визги матери, вызванные ее манипуляциями, помогли и самой Бет достичь оргазма.

— МААААМ, БООООЖЕЕЕЕ... ДАААААААААА. ТЫ ЗАСТАВЛЯЕШЬ МЕНЯ... КООООНЧИИИИТЬ.

Задыхаясь, как марафонцы, они рухнули на бок, когда их руки оторвались от их сочных и трепещущих кисок. Обнялись, рты соединились в нежном поцелуе, груди соприкасались, поднимаясь и опускаясь, пока они дышали, восстановливаясь.

Бекки перекатилась на спину, ее рука нежно поглаживала свою все еще трепещущую пизденку.

— Бет, боже мой... это было... очень сильно.

— Ммммм, да, мам. Я рада, что тебе понравилось. Быть с другой... женщиной... это совсем другое. Иногда даже намного лучше. Значит, ты не против, что мы это сделали?

Бекки улыбнулась, ее глаза были закрыты.

— Да. Твоя мама открывает для себя много вещей, которые большинство людей считают неправильными... ну, я думаю, если это кажется замечательным, делай это.

Бет хихикнула.

— Наверное, мы обе шлюхи.

Рука Бет с любовью сжала мамину руку.

— Может быть, в следующий раз... мы сможем... ну, знаешь... сделать это ртами.

Лена и Тоуни, как и в предыдущие две ночи, спали снаружи палатки, где находились Бет и Бекки. Они слышали звуки сапфических занятий любовью и мастурбировали, представляя, как мать и дочь ублажают друг друга.