— Фил, мне есть что тебе сказать.

— Что это, Том?

«Я беременна. И я думаю, что это твой ребенок».

«Ты думаешь! Ты думаешь! Что ты имеешь в виду, ты думаешь, что это мой ребенок? Разве ты не знаешь?

— Черт тебя побери эти любовные сериалы! — сказала Джоплин Дженсен, выключая телевизор. Мыльные оперы раньше радовали ее, но они давно стали скучными. Она могла сидеть и произносить слова всех персонажей еще до того, как они их произносили. Ничего нового так и не произошло. Ничего интересного не происходило в этих фильмах. Все время одни и те же сюжеты. Женщины сбиваются с ног в погони за одним из персонажей.

Джоплин больше не любила читать женские журналы с исповедями. Причина была та же. Она знала, чем закончатся эти проклятые статьи, еще до того, как закончила первый абзац.

Книги из библиотеки тоже через некоторое время стали тоскливыми. Ей нужно было что-то, чтобы встряхнутся.

Джоплин откинулась на спинку кресла, держа в руке бокал, и закричала во все горло: «Черт возьми! Я ненавижу все!» Она сделала большой глоток огненного янтарного напитка. Он обжигал ее горло, когда спускался вниз, а затем образовал тепло внутри ее живота. Она поняла, что напьется через двадцать минут или около того, если будет продолжать пить так же быстро, как и последние полчаса.

Но что еще оставалось делать? Ее муж отсутствовал большую часть времени. Дорогой Гарольд, с горечью подумала она, когда летающий ас трахал всех этих молодых стюардесс, а затем возвращался домой и говорил мне, что он слишком устал, чтобы удовлетворить мою плоть. Во всяком случае, он никогда не был хорош в постели.

Ее муж хорошо зарабатывал, если вы хотели только деньги и хороший дом от брака. Джоплин не могла жаловаться на это. Но золотая клетка держала ее в плену так же надежно, как чугунная. Если бы только Гарольд не летал так много. Но авиакомпании нуждались в опытных пилотах, и Джоплин пришлось неохотно признать, что ее муж казался одним из лучших пилотов в компании.

Очевидно, у него никогда не было аварий. Если бы он погиб, подумала она, она могла бы получить страховку и проживать на неё без забот. Муж был прижимистый кремень и покупал ей то, что она хотела, но никогда не позволял ей иметь собственные деньги. И когда она сказала ему, что собирается устроиться на работу, он закатил скандал. Она вспомнила эту сцену так, как будто она произошла вчера.

«Работа? На что, черт возьми, ты хочешь работать? Мы не голодаем, и я чертовски хорошо зарабатываю и могу тебя содержать».

«Но, Гарольд, становится довольно тоскливо просто сидеть без дела, глядя на стены весь день. Я хочу выйти на улицу и познакомиться с людьми. Ты летаешь по всему миру. Ты видишь людей и места, которых я не увижу никогда в своей жизни».

Его ответ был жестким. «Я хочу, чтобы ты была здесь. Место женщины в доме». На этом спор был исчерпан.

Какое-то время Джоплин пробовала себя в бридж-клубе. Эти старые дамы в клубе были хуже, чем сидеть в одиночестве и ругаться на равнодушные стены. Все время ворчать о чем-то или говорить о людях, которые не пришли на свои глупые игры. Порочные, эти суки были порочными. Она могла представить, что они сказали о ней, когда она решила уйти из клуба. Джоплин представляла себе действительно изобретательные и яркие описания, аляповатые и все неправильные. Джоплин вздохнула и сделала еще один глоток своего напитка, осушив бокал. Она сидела, глядя в кубики льда, задаваясь вопросом, сможет ли она сегодня допить целую бутылку. Если бы она это сделала, ей пришлось бы пойти в винный магазин за еще одной бутылкой. Завтрашний день был таким же длинным как и сегодня.

Черноволосую женщину вывел из задумчивости звонок в дверь. Она вскочила со стула.

Скучающая домохозяйка открыла дверь и увидела почтальона, стоящего на ступеньках. — Да, что это? — спросила Джоплин.

— Вы миссис Дженсен? У меня есть для вас специальный пакет доставки». Он посмотрел на нее с явной признательностью. Джоплин не была плохо одета, но она не чувствовала, что у нее есть много причин привести себя в порядок. Она не пользовалась косметикой дома, была одета в синие джинсы и грязную джинсовую рабочую рубашку.

Почтальон не обращал внимания на такие поверхностные вещи и изучал то, что лежало под ее внешним покрытием. Он не мог игнорировать набухание ее широких сисек или эти сказочные бедра и задницу, торчащие сзади. Ее джинсы выглядели так, как будто она их нарисовала. Лицо Джоплин было немного пастообразным из-за недостатка солнца, но оно было мелко костным и симметричным. Она не была красивой и знала это, но она также знала, что она далека от того, чтобы быть уродливой. Она была привлекательной женщиной, которая старалась поддерживать себя в форме. Для чего, Джоплин толком сказать не могла.

Увидев, как почтальон жадно смотрит на ее привлекательною внешность, Джоплин пришла в голову идея. Этот парень не так уж плохо выглядел. Заурядный тип, но моложе многих почтальонов. Может быть, тридцать, всего на семь-восемь лет моложе ее. И он выглядел таким же возбужденным, как и она.

«Я Джолин Дженсен. Специальная доставка, вы сказали? Ее язык облизывал красные губы, кончик языка едва пробивался, чтобы смочить всю область вокруг рта. Приглашение было эротически очевидным. Джоплин на мгновение опустила взгляд на промежность мужчины и увидела характерную выпуклость его члена.

Ее намек не был пропущен.

«Почему бы тебе не войти? Я возьму ручку, чтобы расписаться за эту посылку».

— Все в порядке, миссис Дженсен. У меня есть ручка...» Его голос прервался, когда Джоплин повернулась и исчезла в доме. Она оставила дверь открытой, а почтальон стоял на ступеньках и раздумывал, что делать. Джоплин позвала из глубины дома: «Зайдите сюда на несколько секунд.

Наконец-то я нашла свою ручку». Почтальон вошел, сжимая пакет в руках, как будто боялся, что он улетит.

Он должен был крепче держать пакет. Он уронил его на пол, когда увидел Джоплин. Она расстегнула переднюю часть рубашки и обнажила свои обнаженные сиськи. Поле зрения почтальона было сплошь заполнено белыми мясистыми сиськами и румяными ореолами, упирающимися в них. Красные соски начали твердеть от явной похоти и, казалось, пальцы указывали на него, маня его.

Мужчина снял с плеча мешок с почтой и положил его рядом с забытым пакетом, который он уронил на пол. Он пробормотал: «Боже мой, леди, смотрите...»

Джоплин выскользнула из рабочей рубашки и встала перед ним, обнаженная по пояс. Ее белая кожа не была испорчена. Не было видно ни веснушки, ни родинки, которые могли бы нарушить пространство атласной кожи. Но мужчина бы этого не заметил. Его глаза были прикованы к этим двум вершинам сисек Джоплин. Он чувствовал, как его член твердеет, и его твердый член умолял засунуть его в промежность этой соблазнительной женщины.

— Зови меня Джоплин. Женщина развернулась один раз, угощая почтальона полным обзором ее гладкой, шелковистой спины, а также ее возбуждающие сиськи. Эти сиськи слегка подпрыгнули, прослеживая в воздухе невидимые восьмерки, когда женщина остановилась. Подпрыгивающее движение заставило почтальона тяжело сглотнуть слюну.

— Давай, мужик! — воскликнула Джоплин. «Ты должен быть мужчиной! Самое меньшее, что ты можешь сделать, это сказать мне свое имя».

«М-Майк. Меня зовут Майк. Хотя он казался неудобным, он не отступил, когда Джоплин извилисто скользнула к нему и обняла его крепкую шею.

— Как дела, Майк? Джоплин протянула руку за головой Майка и с жестокой силой притянула его губы к своим. Почтальон сопротивлялся на короткое мгновение, затем, как бы говоря: «Какого черта?» ответил со страстной интенсивностью, страстной брюнетке.

Проворный язык Джоплин выскользнул изо рта и ворвался в рот Майка. Во рту мужчины язык Джоплин начал закручиваться по спирали и извиваться в лихорадочной активности. Майк попробовал сладкую смесь их слюней.

Он быстро отбросил мысль об уходе. Он наслаждался ртом Джоплин, и она предлагала ему еще больше, если он останется подольше. Майк никогда не отказывался от такого эротического предложения, хотя это был первый раз, когда он был соблазнен. Обычно именно ему приходилось соблазнять женщину. Но теперь ему было наплевать на все это. Он был слишком занят сексуальной женщиной, прижимающеюся к его мускулистому телу и требующей, чтобы ее трахнули.

Джоплин терлась о грубую униформу, которую носил Майк, пока ее соски не стали твердыми, как мрамор. Она подалась вперед и ткнула свои надутые страстью соски в грудь Майка. Рот Джоплин пробовал рот Майка до тех пор, пока женщина не задышала тяжело и с плохо скрываемой похотью к мужчине, за которого она так отчаянно цеплялась.

Она больше не могла этого выносить. Домохозяйка, ставшая соблазнительницей, начала расстегивать рубашку Майка и расстегивать брюки. Пока она снимала с него одежду, Майк снимал с Джоплин обтягивающие джинсы.

Вскоре Майк встал перед женщиной, одетой только в трусы. Трусики Джоплин были короткими, их почти не было. Член Майка вытащил переднюю часть трусиков, когда он провел руками по одетой в шелк заднице и крепко притянул женщину к себе. Его пульсирующий член был прижат к холмику любви. Почтальон чуть не сошел с ума, когда Джоплин начала вращать бедрами в имитационном гребаном движении. Гладкая ткань, скрывающая темный лес волос промежности, терлась о чувствительную нижнюю часть члена Майка.

— Черт возьми, Джоплин, убери эти трусики! Майк мощным рывком сорвал облегающие трусики с бедер Джоплин. Резинка оборвалась, и материал порвался, но ни один из них не заботился об этом. В то же время его трусы были отброшены в сторону.

Совершенно обнаженные, они прильнули друг к другу. Их поцелуи стали более глубокими, более страстными, более требовательными. Вскоре они рухнули на пол, запертые в объятиях друг друга. Ощущение того, как киска Джоплин терлась о его промежность, действительно сильно возбудило Майка. Ему приходилось бороться, чтобы не извергнуть свою сперму дикой эякуляцией по всему ее животу.

Почтальон знал по тому, как темные волосы между ног Джоплин становились все более и более влажными, ее дырочка любви, должно быть, чешется и чертовски горяча для его члена.

И он был прав. Язык Джоплин никогда не покидал рта Майка. Она кружила вокруг и вокруг внутри с нарастающим вожделением, исследуя каждую расщелину, которую могла найти. Ее руки блуждали по его мускулистой попе. Она любила мужчину, который держал свои мышцы в тонусе. Она чувствовала сгибание и рябь его плеч, его, когда он катался между ее бессмысленно раздвинутыми ногами.

К этому времени Джоплин сошла с ума от похоти. Ощущение массивного члена Майка, вдавливающегося в ее живот и трущегося о ее капающую киску, вызывало острые ощущения эротического возбуждения, разбегающегося по всему ее телу. Когда Майк сжал ее правую сиську в своей сильной руке, она почувствовала начало оргазма в своем возбужденном теле.

Прошло чертовски много времени с тех пор, как мужчина занимался с ней любовью. Гарольд отсутствовал дома более двух недель. Ей нужен был мужчина. Она была сексуальной женщиной, и полная боль между ее ног должна была быть заполнена пульсирующим, совершенно живым мужским членом. Майк начал сжимать ее сиськи, как резиновый мячик. Огненно-красный бугорок, увенчавший ее белоснежную сиську, оказался между большим и указательным пальцами Майка. Он мощно пощипал сосок, прижимая мягкую мякоть внизу к ее груди плоской рукой. Сжимающие, подстраивающие и толкающие действия посылали копья чистого, неразбавленного экстаза в ее грудь.

Сердцебиение Джоплин резко участилось. Ее дыхание стало прерывистым, а дыхание прерывалось беспорядочными пулеметными очередями. Она почувствовала, как ее ногти впиваются в спину Майка, тянутся вперед и оставляют тонкие, кровавые следы. Джоплин не смогла сдержаться. Мужчина подталкивал ее все ближе и ближе к оргазму.

«О, боже мой!, Трахни меня, трахни меня! Джоплин повторяла снова и снова.

Майк встал в положение для входа в горячую внутреннюю часть, которая, как он чувствовал, скрывается возле кончика его члена. Он посмотрел в остекленевшие от похоти карие глаза Джоплин и слегка ухмыльнулся. Он хотел, чтобы все его женщины были такими же возбужденными, как эта!

Тело Джоплин задрожало, когда Майк толкнулся вперед бедрами, его член искал входа. Он пропустил ее киску, и его член скользнул по жидкой дорожке вдоль промежности Джоплин. Прежде чем Майк успел протянуть руку и направить свой член к цели, он почувствовал лихорадочную хватку пальцев Джоплин вокруг своего твердого члена.

Джоплин почувствовала полный, налитый кровью член и потянула его к своей голодной дырочке любви. Когда пурпурная головка члена Майка скользнула в ее тело, брюнетка закричала: «Аааааа Трахни меня, черт возьми! Я хочу, чтобы ты трахнул меня!

Длинный, твердый член пробился в ее киску. Джоплин снова закричала, почувствовав, как Майк загоняет член по самые яйца глубоко в ее горячею дырочку любви. Он удерживал свою позицию в течение нескольких секунд, полностью внутри тугой вагины.

Женщина застонала и начала биться по мере того, как ощущения нарастали в ее теле. Наполненная до отказа, ее киска начала слезиться и капать постоянным потоком сока киски. Покалывание от того, что член засунул весь ее влагалище, вскоре превратилось в пылающий огонь, который обжег ее чресла. Пламя лизало и плескалось по ее внутренностям и угрожало полностью поглотить ее. Джоплин сгорбилась в тщетной попытке взять еще больше чудесного, огромного и члена Майка в свою киску.

Однако мужчина начал отступать от нее. Он вытащил его до тех пор, пока его широкая головка члена не оказалась прямо внутри розовых зубчатых губ, которые охраняли влагалище Джоплин. Майк вращал бедрами и вращал свой член вокруг и вокруг, пока женщина не начала плакать в ответ. Слезы текли по ее щекам, когда она чувствовала, как нежные ткани ее влагалища сжимаются под дергающимся, пульсирующим членом.

Майк засунул обратно член в мокрую, горячую и цепкую киску Джоплин. Когда домохозяйка почувствовала, что его член снова обжигает ее влагалище, она напрягла мышцы живота и сжала его член так сильно, как только могла.

Это удвоило интенсивность ощущений, пронизывающих ее тело, как удары кувалдой. Она чувствовала, как его член прыгает и подпрыгивает внутри нее, пытаясь убежать в какое-то место еще глубже в ее животе.

Джоплин подняла ноги и потерлась внутренней стороной бедер о бока тела Майка. Когда он начал качаться взад и вперед, входя и выходя из ее обхватывающей вагины, воздух наполнился непристойным хлюпающим звуком.

Майк знал, что это произошло из-за того, что его твердый член был поглощен соками киски возбужденной Джоплин, но он вообразил, что это было что-то большее. Он представил себе крошечный рот с розовыми губами и черной шерстью, смыкающийся вокруг его члена и сосущий с невероятной жадностью.

Возбужденное тело Джоплин было готово к оргазму, когда Майк с нарастающей силой вонзил в нее свой мясистый член и врезался в ее чувствительную область влагалища. Ее клитор коснулся его волосатой лобковой кости, а поднятие ног позволило Майку максимально глубоко проникнуть в ее любовный холмик. Киска Джоплин извергла свои горячие жидкости, когда она почувствовала, как его член расширяется внутри нее.

Джоплин знала, что Майк почти готов кончить. Зная, что именно она соблазнила его, что именно она заставила его трахнуть ее, а также чувствуя, как его массивный член разрывает на части, она вызвала взрыв оргазма атомной бомбы в чреслах женщины. Руки Джоплин сжались и вцепились в спину Майка. Ее тело раскачивалось вверх и вниз, когда она выгнула спину и обхватила своими длинными тонкими ногами талию Майка, пытаясь втянуть его еще дальше в свою голодную дырочку любви.

Волны экстаза взорвались в ее мозгу и вызвали фейерверк, который окутал всю ее вселенную. Джоплин была брошена в океаны страсти, которые она создала, и была удалена от скучного, повседневного мира своей реальности на несколько коротких мгновений.

Слишком скоро ее оргазм прошел, и Джоплин осознала замедление действия члена Майка. Его движение членом вскоре прекратились, и из ее промежности выскользнул обмякший, белый, залитый спермой член. Майк поднялся, чтобы встать на колени между ее ног, член болтался, как шланг, между его волосатыми ногами.

«Это было действительно что-то. У тебя тугая дырка, миссис Дженсен. Оставив ее расставленной ногой на полу, Майк встал и быстро начал надевать форму.

Джоплин потерла клитор и обнаружила, что он все еще эрегирован и нуждается во внимании. Когда она потрогала его пальцами и снова зажгла огонь страсти в своем теле, женщина сказала: «Тебе нужно идти прямо сейчас, Майк? Разве ты не мог бы остаться еще немного?

— Извините, леди. Ни дождь, ни мокрый снег, ни снег не могут помешать мне доставлять почту. Или как бы там ни звучал этот лозунг. Повеселись на славу!» С этими словами Майк быстро ушел, все еще застегивая рубашку, когда выходил за входную дверь.

Джоплин осталась лежать на полу, перебирая пальцами клитор. Она вздохнула и откинулась назад, засунув палец в киску. Еще десять минут имея себя пальцами, и она снова достигла кульминации.

Но это было не так хорошо, как иметь мужской член внутри себя. Член любого мужчины...

(Продолжение в следующей части)