Владимир Иванович грустно смотрел в окно, даже не замечая, как по его лицу текут слезы. Он был один с момента развода со своей женой Ольгой, у него никого не было, даже любимая дочь не приходила к нему, он не видел ее год. Всегда это почему и нет ответа на его вопросы. Он даже не знал, где они сейчас живут, Мариночка и ее мать.

Он так скучал по ней, что ему было больно. Может быть, из-за их общего прошлого? Снова вопрос и снова нет ответа. Когда Владимир вспоминает то время, когда все начиналось.......

В этот день что-то должно было коренным образом измениться в их жизни. Владимир как раз собирался выйти из ванной, голый, конечно, он шел по коридору и хотел пойти в свою комнату, когда его дочь Марина вышла из своей комнаты тоже голая, чтобы принять душ, они стояли лицом друг к другу в коридоре, он просто смотрел на нее, не мог оторвать глаз от ее стройного красивого тела, Средняя грудь с торчащими сосками, которые сияли бледно-розовым цветом в его сторону, чисто выбритая киска, Владимир почувствовал, как его член набух до полного размера, а затем опустил голову, ему было стыдно за свою реакцию, а затем он прошел мимо нее в свою комнату не смотря в глаза дочери.

Зайдя в комнату он лег на кровать, закрыл глаза, а потом снова увидел перед собой ее красивое тело, взял свой твердый член в руку и начал дрочить, ничего не мог с собой поделать. Он представил, как прикасается к ее груди, нежно трется о ее соски, целует их горячо и интимно...

Он дрочил все быстрее и быстрее, он был настолько возбужден, что не потребовалось много времени, чтобы его сперма выстрелила и приземлились на живот. Когда он немного успокоился, ему стало стыдно за свои чувства к дочери, этого не должно быть...

Но она не отпускала его....

Нечто подобное случилось и с Мариной, и мысль о любимом папе тоже не покидала ее. Теперь она смотрела на него другими глазами, чем раньше... Теперь она видела в нем мужчину и представляла, что было бы, если...

Быть любимой им, осыпаться нежностью, как он целовал и ласкал ее...

Он тоже не должен их отпускать.

Проходили дни, а они почти не разговаривали. Все были погружены в свои мысли и были заняты своей тоской, тоской, которая причиняла боль все больше и больше, которая становилась все сильнее и сильнее, тоской и тоской, которая не хотела заканчиваться.

Отец постоянно искал ее близости, чтобы тайно наблюдать за ней, всегда хотел взглянуть на ее красивое тело. Когда он посмотрел на нее, черты его лица вдруг стали очень мягкими и нежными, он улыбнулся про себя и снова начал мечтать, как было бы прекрасно, если бы...

Но вскоре представится следующая возможность.

Владимир думал, что дома один, и лежал на кровати голый в своей комнате, его глаза были закрыты и он думал о своей любимой дочери, его член круто поднялся, он очень нежно поглаживал свои пухлые яйца и не смотрел на дверь, где Мирина стояла довольно долго и тайно наблюдала за ним из-за приоткрытой двери.

Марина также засунула руку в трусики и очень нежно дрочила клитор, это возбудило ее так сильно, что ее любовный сок уже тек очень обильно и возбуждал ее все больше и больше. Ее любовный бутон набух до полного размера, и ее движения становились все тяжелее и быстрее, ее дыхание прерывалось, она держала одну руку под футболкой, лаская свои твердые соски на груди. Она больше не обращала внимания на свои стоны, которые к этому времени стали громче, и полностью отдалась этим прекрасным чувствам, ее молодое тельце начало дрожать, когда она достигла кульминации, и ее крик радости дошел до ушей отца.

Владимир так испугался, что тут же перестал ласкать свой член и внимательно прислушался. Что это было?....подумал он про себя.

Он быстро надел халат и легким рывком толкнул дверь спальни. Снаружи стояла его запыхавшаяся дочь Мирина, ее лицо было покрыто мелкими капельками пота, она прислонилась к стене, ее рука все еще была в трусиках. Она задрала футболку, и он увидел ее красивую грудь и твердые набухшие соски, он слишком хорошо знал, что она только что сделала и что она наблюдала за ним.

«Папочка», — сказала она,. ... Извините, я не хотел за тобой наблюдать что ты делаешь со своим членом.

— Но не надо, малыш, — ответил Владимир, — тебе не нужно извиняться,. ... Его рука медленно протянулась и хотела дотронуться, до нежной груди дочери, но он быстро отдернул ее.

Нет....

Этого не должно быть....

Я не должен входить в грех... В конце концов, это моя дочь... Не прикасаться к ней, не прикасаться к ней говорило в мозге отца. Они стояли лицом друг к другу и смотрели друг другу в глаза, оба почти умирали от желания и тоски, но отец развернулся и тяжелыми шагами пошел в свою комнату.

Слезы текли по его щекам, он закрыл лицо руками и плакал, как маленький ребенок.

Мирина медленно вошла и подошла к своему отцу, который теперь сидел на своей кровати, и плакал... Она никогда раньше не видела, чтобы он плакал, ей было больно видеть его таким.

Она села рядом с ним, обняла его за плечо и притянула к себе. Марина положила его голову себе на грудь и нежно погладила его по волосам.

Теперь он отреагировал и обхватил руками ее прекрасное тело, и они крепко обняли друг друга, как будто никогда не хотели отпускать друг друга.

Владимир покрывал ее прелестное личико поцелуями, гладил ее длинные блестящие волосы, а затем их языки нашли друг друга в дикой, страстной игре. Дрожь возбуждения пробежала по телу Марины, и она почувствовала, как ее промежность становится все влажнее и влажнее. Он не выдержал и выбросил все запреты приличия за борт, он погладил ее упругую грудь через футболку, почувствовал твердые возбужденные соски, его дыхание участилось, его член круто поднялся, затем его рука скользнула под ее футболку, и теперь он нежно ласкал упругую плоть ее грудей.

Мирина думала, что вот-вот упадет в обморок, эти невиданные ранее чувства, возбуждение и чистая страсть к этому большому члену ее отца заставили ее ноги стать очень мягкими как вата. Тем не менее, она встала и сняла футболку, затем джинсы и мокрые трусики.

Она встала перед отцом, немного раздвинула ноги и наслаждалась его жадными взглядами, затем легла на кровать и стала ждать, что теперь будет делать отец. Тем временем он тоже встал с кровати и разделся. Владимир лег рядом с ней, и его рука погладила ее живот, затем его рука скользила все глубже и глубже и теперь коснулась ее маленького холмика любви, который был чисто выбрит, она очень широко раздвинула для него ноги, и теперь отец мог видеть ее киску, красные половые губы киски, которые влажно блестели в его сторону, толстую жемчужину удовольствия, которая выделялась выпуклостью, он почувствовал огромное желание лизнуть маленькую влажную дырочку любви дочери и высосать ее сладкий мед из неё.

Доченька, ты мокрая... Он застонал, а ты так хорошо пахнешь... ее киска источала чудесный похотливый сладкий аромат, он едва мог устоять. Ее тело дрожало под нежным прикосновением его рук, когда он терся о ее мокрую половую щель, и, словно наэлектризованная, она вздрогнула, когда он коснулся ее толстого бутона клитора и слегка дернул его пальцами.

Ее дыхание участилось, она начала потеть и вздрагивать снова и снова под умелыми рывками его проворных пальцев, затем ее таз двигался вверх и вниз как бы сам по себе...

Отпусти себя, малыш... нечего сдерживаться, выдохнул он...

Отдайтесь чувству...

Теперь его палец играл на ее мокром входе в лоно любви, потом она закричала, и ее соки хлынули наружу, ее тело встало на дыбы, и она дрожала, как листья осины.

Отец тоже был на грани того, чтобы кончить, и почти не мог больше сдерживаться, но теперь его голова опустилась, и он всосал весь ее мед в себя, как будто умирал от жажды. Владимир выпил ее сладкий нектар и вернул ее к оргазму. Ее тело было настолько горячим от этих любовных прикосновений и кульминации, что она вспотела все больше и больше.

Чистая похоть и возбуждение распространились по ней, и когда ее отец остановился и позволил себе упасть в изнеможении рядом с ней, она взяла его твердый член в руку, как само собой разумеющееся, и медленно двигала крайней плотью взад и вперед, поглаживая его пухлые яйца и крепко сжимая большой член отца...

Малыш, ты так хорошо это делаешь... застонал отец... Сделай это быстрее, девочка моя.... Папа, ты скоро будешь кончать?

Я больше не могу.... Марина все быстрее и быстрее двигала рукой, а потом его выстрел вырвался и ударил ей в лицо горячей спермой, и грудь, член отца беспрерывно выкачивал из себя свою горячею сперму, подумала Мириам., этому нет конца....

Владимир никогда раньше не испытывал такого сильного оргазма...

Да, подумал он про себя, так все и началось. Он не был достаточно силен, чтобы сопротивляться... И, возможно, все сложилось бы иначе, если бы его желание и желание дочери не были так велики...

Может быть...

Что бы он дал, чтобы еще раз взять любимую доченьку в свои объятия и нежно прикоснуться к ней... Он выложился бы по полной...

Теперь он грустно стоял у этого окна и смотрел наружу... то, что ему оставалось... кроме желания и тоски... и этой бесконечной печали.

Мирина тоже ничем не отличалась от своего отца. Как долго она тщетно пыталась найти его, узнать, где он теперь живет, но натолкнулась только на стену молчания от матери. Она очень быстро ушла из дома в возрасте двадцати лет, ее мать снова вышла замуж, и она не ладила с новым мужем мамы. Она жила в сьемной квартире довольно долго, у нее не было парня, и она была одинока, очень одинока и чувствовала себя такой покинутой...

Ни один из них не имел ни малейшего представления о том, что на самом деле они живут всего в квартале друг от друга. В этот день Мирина также охватила небывалая грусть и тоска по любимому папе.

Она с нежностью вспоминала то время, когда они еще были вместе, и их любовь... Да, она все еще любила своего папочку, как и тогда, когда она впервые обменялась с ним этими прекрасными ласками и чувствами, он показал ей другой мир, познакомил ее с этими замечательными любовными играми и научил ее всему, что подразумевается под любовью, а затем как она впервые почувствовала его большой член действительно глубоко внутри себя. Она никогда не забудет тот день......

После первых прикосновений какое-то время ничего не происходило... Все были погружены в свои мысли, и отец упрекал себя за то, что нельзя было этого предотвратить...

Мирина думала, но пришла к выводу, что они оба хотели этого так, и ее желание вышло из-под контроля, да, она ничего не могла с этим поделать, тогда.......

С тех пор она все больше и больше тосковала по своему папе и его ласкам, его горячим поцелуям, которые заставляли ее трепетать, и его языку, пробуждавшему в ней небывалые чувства, его рукам, которые нежно ласкали ее повсюду. Он мог быть таким нежным, этот большой мужчина с широкими плечами и мускулистым телом... как сильно она тосковала по нему...

И вот однажды ее матери пришлось уехать на неделю, время пришло...

Она не хотела больше ждать...

Нет...

Она больше не могла этого терпеть. Когда она проснулась в то утро, она сразу же подумала о своем любимом папочке, и она ясно увидела его лицо перед собой, почувствовала, как его руки на ее теле нежно ласкают ее грудь, затем спускались ниже к ее промежности, очень нежно прикасались к ней, раздвигали ее половые губы и через ее влажную щель потерлись...

Она чувствовала, что уже промокла, и чудесное покалывание на коленях усиливалось все больше и больше.

Как по мановению волшебной палочки, ее рука скользнула вниз, и она начала касаться, теребя клитор и играя со своей мокрой дырочкой.

Ее любовный сок беспрерывно истекал из нее, но затем она резко остановилась и быстро решила пойти к отцу. Она надела халат, обнажившись под ним, и легко направилась в спальню родителей.

Она тихонько открыла дверь и осторожно заглянула внутрь, папа еще спал, она вошла, сняла халат и легла с ним под одеяло. Он лежал на спине отец спал голым, как всегда, нежно она начала ласкать его, по его волосатой груди все ниже к члену.

Она нежно теребила его яйца и гладила все еще маленький не стоячий член. Она была так занята этим, что даже не заметила, как ее папа уже проснулся и притворился, что все еще спит, только он не мог долго скрывать это...

Что ты со мной делаешь... ?.... спросил он вдруг...

Папа, ты уже проснулся...

Пожалуйста, не делай этого, Мирина, не делай этого. Это неправильно... Но, папа, я хочу этого, и ты тоже этого хочешь...

Почувствуй, я уже мокрая... Он застонал, когда она взяла его руку и направила ее к своей промежности. Он почувствовал сильную влагу в ее щели, и чистое наслаждение поднялось в нем.

Его член теперь тоже увеличился в размерах и круто выделялся из тела, Мирина продолжила свои движения рукой, как будто сама по себе, отец тоже начал нежно дрочить ее жемчужину удовольствия.

Марина начала дрожать, когда он прикоснулся к ее толстому бутону, и почувствовала небывалое возбуждение и желание почувствовать этот большой член в своем влагалище. Она возбуждалась все больше и больше, и ее таз становился все ближе и ближе к его гребаным пальцам, затем его палец скользнул в ее мокрую дырочку, и он начал трахать ее очень медленно. Теперь оба стонали громче, Мирина сразу же отпустила его и наслаждалась только прикосновениями его пальцев, которые растирали ее бутон все быстрее и быстрее, затем она кончила с громким криком, ее любовный сок потек по его пальцу, ее дрожь утихла только тогда, когда волны удовольствия очень медленно утихли.

Потом они поцеловались, как два влюбленных, а она продолжала гладить его по телу. Он уже отбросил все запреты за борт и хотел только быть любимым своей дочери...

Хочешь взять папин член в рот? Он застонал... Да, она хотела и как хотела. Она тоже хотела дать ему все... Ее голова опустилась вниз и очень медленно скользнула шершавым языком по красной головке члена, отодвинула крайнюю плоть до упора и начала сосать ее с удовольствием.

Затем ее рот скользнул по большому члену, она думала, что он никогда не поместится у нее во рту, но каким-то образом ей удалось, медленно входя и выходя, он был близок к кульминации и трахнул ее в сладкий ротик... Я кончаю..., я кончаю... он ахнул и уже закачивал все своё семя ей в рот.

Она изо всех сил пыталась проглотить все это, это тоже не совсем сработало, половина вытекла из уголков рта, через шею к груди.

Он притянул ее к себе и слизал все свое семя с ее сладкого тела. Мирина возбуждалась все больше и больше, ей наконец-то захотелось почувствовать этот чудесный член своего папы внутри себя, она не могла думать ни о чем другом. Она была еще девственницей, поэтому у нее не было никакого опыта в этом направлении, и поэтому ей очень хотелось, чтобы ее любимый папочка делал это со всей его нежностью. Тем временем его хороший член рухнул, Мирина снова начала сосать его, пока он снова не достиг своего полного размера.

Пожалуйста, папа, она застонала... вставь в меня, его...

Пожалуйста... Я хочу почувствовать твой член внутри себя. Он вдруг выпрямился в постели и не мог поверить своим ушам. Но, малышка... нет... Мы не должны этого делать... Мы уже сделали достаточно....

Не могу... Я не могу делать это.... Ей вдруг стало ужасно грустно, и она не могла поверить в то, что он только что сказал. Он должен был быть ужасно возбужден и все еще желать ее. Да, он был возбужден и похож на то, что он хотел бы засунуть его в ее мокрую дырочку, но у него также были опасения в тот день.

Он быстро встал и пошел в ванную.

Осталась грустная девушка, которая не понимала его. Марина пошла в свою комнату, легла на кровать и погладила себя. Она все еще была возбуждена, и сок все еще вытекал из ее вагины. Она засунула столько пальцев в свою горячую дырочку, сколько могла, до кульминации.

После этого она уснула, обессиленная. Ее отец ничем не отличался, он тоже не мог себя контролировать, представлял, что было бы, если...

Он зашел в душ и начал медленно дрочить. В глубине души он очень хорошо знал, что больше не сможет сопротивляться, он больше не сможет контролировать себя... он тоже этого хотел... и как он хотел...

Да, именно так начался этот день... Мирину это разочаровало, но она не показывала никаких признаков этого. Когда она проснулась позже, она была дома одна, у отца были какие-то дела. На самом деле, она была вполне счастлива быть одна, она все равно не знала бы, как вести себя с ним.

Неужели она действительно просила слишком многого? Сегодня вечером она сделает это снова..... Итак, она пошла в ванную, приняла душ, а затем надела свое новое нижнее белье, это было в первый раз, она приберегла его для особых случаев, и сегодня она думала, что она одна из них.

Она достала из шкафа обтягивающую футболку и очень узкие шорты. После того, как она закончила, она осмотрела все это в зеркале. Она нравилась себе, она тоже была такой красивой девушкой, у нее было стройное тело, очень пухлая грудь, красивое личико и чувственный рот с полными губами.

Длинные светлые волосы почти доходили до ее ягодиц, ее голубые глаза красноречиво сияли, когда она думала теперь о том, как отреагирует ее отец, если он увидит ее такой, если это его возбудит, если это возбудит его настолько, что он ничего не сможет с собой поделать......

Она скоро узнает...

В ожидании его она становилась все более и более беспокойной, нервно расхаживала взад и вперед и думала о своих ласках, которыми они уже обменялись, это возбуждало ее, и она становилась все более и более влажной в своей промежности, и ее охватывало приятное покалывание.

Потом она услышала его, отец отпер входную дверь и сразу же пошел в свою комнату. Она подумывала о том, чтобы приготовить ему ужин с бутылкой вина, чтобы немного поднять настроение. Поэтому она пошла на кухню и принялась за работу.

Когда она кончила, она позвала его, он тотчас же пришел, но потом встал у двери и посмотрел на нее жадным взглядом. Она казалась такой вызывающей, ему нравилось то, что он видел, и он с трудом мог оторвать от нее глаз.

Когда они сидели вместе за столом, его взгляд всегда был направлен в ее сторону, ее футболка была настолько тесной, что сквозь тонкую ткань были отчетливо видны ее соски, соски были твердыми и возбужденными, было видно, как она уже возбуждена. Кстати, вино, которое они пили, сделало свое дело. У Марины уже изрядно закружилась голова от тяжелого красного вина, она не привыкла ничего пить, даже ее отцу вдруг стало очень странно, он уже выпил несколько бокалов и уже был слегка навеселе.

Но это именно то, чего она хотела. Она вдруг встала и просто села к нему на колени. Но: «Дорогая доченька, в чем дело?» — спросил он, весьма удивленный. Она нежно погладила его по лицу и крепче прижалась к нему.

Владимир тихо застонал, он почувствовал возбуждение, и его член тоже отреагировал мгновенно, он становился больше, можно было ясно почувствовать выпуклость в его джинсах. Его дыхание было тяжелым, когда она искала его рот и облизывала его губы языком. Затем их языки нашли друг друга в горячем, интимном танце, прижавшись друг к другу, их игра языком становилась все более и более требовательной. Теперь с его контролем было покончено раз и навсегда, его рука искала ее твердые соски под футболкой, он крепко гладил ее грудь.

«Пойдем, — сказал он, — мы пойдем ко мне в комнату... Боже мой Мариночка, что ты со мной делаешь?...

Папа, я люблю тебя... Она застонала. Ты тоже этого хочешь, не так ли?.... Да, да, малыш, я умираю от желания к тебе... сказал он, тяжело вздохнув.

Оказавшись в комнате, он сел на кровать, Марина встала перед ним и начала медленно раздеваться. Сначала футболка, потом шорты, она немного раздвинула ноги, и он отчетливо видел пятно, образовавшееся на ее трусиках.

Ее киска должна была переполниться, она уже была такой мокрой.

Затем она медленно сняла трусики, встала прямо перед отцом и провела всей рукой по мокрой щели. Затем она притянула его к себе и расстегнула молнию на его джинсах, его член был таким большим, что он, наконец, был счастлив, что избавился от джинсов, затем она сняла с него трусы, и его могучий член чуть не выскочил наружу. Она опустилась на колени и медленно начала сосать и лизать его член. Раздался громкий стон, он притянул ее к себе и прижался к ней, его член коснулся ее горячей кожи, а затем они упали вместе на большую кровать.

Его рука сразу же скользнула к ее мокрой вагине, он нежно потер ее толстый пухлый клитор и проник в ее любовный канал одним пальцем, медленно его палец двигался внутрь и наружу, затем он добавил второй, Мирина становилась все более и более возбужденной и теперь не могла насытиться, она почти умоляла: Папочка, я хочу чувствовать тебя, Вложите его в меня, пожалуйста, пожалуйста...

Давай, наконец... Медленно, малыш, ответил отец... Это не должно причинять тебе вреда, не так ли?.... Он добавил третий палец, что было не слишком сложно с уже образовавшейся влагой, ее сок тек рекой из вагины.

Мирина почти не могла больше терпеть возбуждение, ее таз двигался вверх и вниз и неудержимо надавливал на его гребаные пальцы все больше и больше.

Отец вытащил пальцы из ее горячего грота, который издавал чмокающий звук, взял свой большой член в руку и положил его на ее мокрую дырочку. Он несколько раз потер щель, а затем медленно проник на несколько сантиметров. Дрожь пробежала по ее разгоряченному телу, она надавила на его член, он проникал все дальше и дальше, пока, наконец, полностью не исчез в ее дырочке.

Она никогда не забудет это уникальное чувство. Теперь он медленно двигал своим членом внутрь и наружу, только для того, чтобы стать тверже и быстрее, его яйца шлепаются о ее потную кожу, он толкает все сильнее и сильнее, ее дыхание становится все тяжелее и тяжелее, затем крик, она достигла своей кульминации и еще больше любовного сока вытекает из нее, на его кожу, он больше не может держаться и закачивает всю свою сперму в ее грот любви, Спермы так много, что она не может принять всю, снова и снова его выстрелы и вытекают из ее горячей дырочки на простыню.

Марина дрожала, она больше не может удерживать мочу, она просто отпускает ее, не в силах пошевелиться, дочь остается лежать на мокрой простыне.

Обессиленный, он позволяет себе упасть рядом с ней, смотрит на нее сбоку, ничего не может с собой поделать, кладет голову ей на грудь и очень нежно ласкает ее. Он дает ей достаточно времени, чтобы осмыслить то, что произошло, он также начинает размышлять о том, правильно ли было то, что он только что сделал. Он не был уверен, сомневался. Дыхание у него было тяжелое, но не от напряжения, нет, теперь его мучила совесть.

Он поспешно встал, оделся и вернулся к Мирине.

Давай, малыш, вставай, все мокрое... Я его уберу....

Марина просто кивнула головой, послушно встала и пошла в ванную. Поздно вечером у окна стоял человек и все еще размышлял о случившемся, укоряя себя за содеянное. Но это не помогло, он не сможет уйти от дочери...