Анатомия наслаждения / Anatomy of pleasure / Автор EMoon / 2023 год

Когда, я поехала поступать в Петербургский государственный университет путей сообщения Императора Александра I, в городе Санкт-Петербург, далеком, от моего родного города Челябинска, одной из задач в моем списке срочных дел был поиск нового гинеколога. Мой бывший гинеколог всегда назначал мне лекарства, основываясь исключительно на симптомах, которые я описывала, и никогда не настаивал на медицинском осмотре. Оглядываясь назад, я понимаю, что, скорее всего, это было потому, что мне было всего шестнадцать лет, и в то время я все еще была девственницей.

Будучи восемнадцатилетней студенткой института в новом городе, я нуждалась в продлении рецепта, но мой новый гинеколог имел в виду другой подход в моём обследовании. Она настояла на том, чтобы провести обследование, прежде чем продлевать мой рецепт. Меня охватила паника. Я не была готова раскрыть ей свой девственный цветок От одной мысли об этом мои щеки пылали от смущения. Однако у меня не было другого выбора, кроме как записаться на прием к врачу.

В дни, предшествовавшие к приёму гинеколога, я боролась со своим смущением. Должна ли я признаться в своей девственности или постараться сохранить это в тайне? Хотя какое сохранение тайны от врача? В конце концов, мой страх перед возможным осуждением что в моём возрасте я была уже лишена девственности и непреодолимое смущение заставили меня выбрать последнее, надеясь, что врач этого не заметит. Возможно, моя девственная плева была разорвана из-за того, что я использовала тампоны и вибратор.

В день приема я вошла в кабинет гинеколога Востриковой Екатерины Андреевны с сердцем, колотящимся как барабан. Сам кабинет источал ауру стерильности и запугивания, а в центре стояло гинекологическое кресло для осмотра пациенток, окруженное массивом грозного медицинского оборудования, и все это освещалось в ярком свете верхнего светильника над креслом.

Леденящая душу атмосфера медицинской обстановки только усугубила мою и без того растущую тревогу. Я чувствовала себя очень уязвимой, стоя в кабинете только в халате, который предоставила медсестра перед тем как зайти в кабинет врача. Каждая секунда, которая проходила, казалось, усиливала предвкушение и страх, оставляя меня уязвимым перед предстоящим раскрытием моей тщательно охраняемой тайны.

Пока я ждала, минуты казались часами, мое воображение прокручивало в голове все возможные сценарии того, как может пройти осмотр. Я не могла удержаться, чтобы не прокрутить в голове разговор, приведший к этому моменту, задаваясь вопросом, не дала ли я какие-нибудь непреднамеренные подсказки о своей сексуальной истории.

Когда гинеколог Екатерина Андреевна наконец вошла, она встретила меня теплой и ободряющей улыбкой, которая не помогла успокоить мое внутреннее смятение. Я попыталась улыбнуться в ответ, но мое беспокойство было ощутимым. Екатерина Андреевна продолжила объяснять процесс обследования, ее слова были размыты в моём сознании, поскольку мои мысли были поглощены страхом разоблачения что я уже не девушка.

Когда я откинулась на спинку гинекологического кресла для осмотра, костяшки моих пальцев побелели от того, что я так крепко вцепилась в края гинекологического кресла. Со спокойным и профессиональным поведением Екатерин Андреевна мягко велела мне поднять халат и оголить себя и раздвинуть ноги положа их на специальные подставки для ног. Это была простая просьба врача гинеколога, но она казалась монументальным шагом в неизвестность, что еще больше усилило мою тревогу. Я следовал указаниям Екатерины Андреевны, мое сердце колотилось в груди, когда я пыталась сохранить хладнокровие, скрывая внутреннее смятение, которое грозило поглотить меня.

Тело Екатерины Андреевны наклонилось вперед, ее взгляд был прикован к моей промежности. Интенсивность ее взгляда никогда не ослабевала, а лицо оставалось нечитаемой под маской. Несмотря на то, что я знала, что она была опытным гинекологом врачом высшей категории, привыкшим работать со всеми типами и формами женских половых органов, я не могла не чувствовать себя разоблаченной, как будто она видела ядро моего существа с каждым мгновением.

С большой осторожностью и точностью Екатерина Андреевна потянулась к тонкому металлическому инструменту, лежащему неподалеку на столике с многочисленными медицинскими инструментами, и тщательно выбрала самый маленький из них. Он поблескивал в стерильном верхнем свете, его полированная поверхность привлекла мое нервное внимание. Она держала его деликатно, как будто это был художественный инструмент, готовый выполнить свою сложную задачу. Екатерина Андреевна двигала инструментом с отработанной легкостью, ее пальцы легко скользили по его гладкой ручке, пока она наносила смазку, прежде чем осторожно ввести его в моё влагалище.

По мере того, как Екатерина Андреевна продвигала инструмент все глубже и глубже в мое влагалище, мои стенки поддавались его присутствию. Ощущение было странным — смесь давления и незнания, и я слегка поморщилась, почувствовав оттенок дискомфорта.

После тщательного осмотра Екатерина Андреевна, наконец, заговорила, ее голос был мягким и обнадеживающим. «Все выглядит хорошо милая. У тебя нет никаких проблем во влагалище». Ее слова дали мне короткую передышку в разгар моего беспокойства, но Екатерина Андреевна быстро продолжила: «Я ожидаю, что ты не будешь сильно кровоточить во время первого полового акта!».

Мои щеки покраснели от смущения, когда я обдумывала ее слова. Вопросы проносились у меня в голове. Видела ли она что-то физически? Или меня выдало мое поведение? Моя тайна теперь висела в воздухе между нами, и я отчаянно искала способ отвлечься.

В поисках чего-то, что могло бы занять мои мысли, я поймала себя на том, что зациклилась на ее лице. Ее каштановые волосы, безукоризненно убранные назад в профессиональной манере, обрамляли лицо, на котором лежал груз жизненного опыта. Ее глаза, выразительные и непоколебимо сосредоточенные, намекали на глубокую глубину ее знаний и опыта в гинекологии.

Несмотря на то, что ей было за сорок, что для меня в восемнадцать лет казалось старостью, в ее красоте было что-то вневременное. Это было нечто большее, чем просто физическое. Екатерина Андреевна излучала уверенность и уверенность, с которыми она себя вела, и я чувствовала себя непринужденно даже в такой уязвимой ситуации в какой я сейчас находилась сидя перед ней с широко раздвинутыми ногами показывая её своё влагалище.

Екатерин Андреевна вынула зеркало влагалища из моего влагалища и осторожно положила его обратно на поднос, давая мне время собраться с мыслями. В своем дискомфорте я ошибочно подумала, что осмотр моих гениталий окончен, и вздох облегчения нахлынул на меня преждевременно.

Когда я расслабилась, Екатерина Андреевна протянула руку в перчатке, осторожно положив ее мне на нижнюю часть живота. Ее пальцы надавливали с методичной и контролируемой силой, точно пальпируя эту область, и я почувствовал легкое давление. Ее прикосновение было преднамеренным и отработанным движением, попыткой оценить состояние моих яичников под поверхностью.

— Расслабься, это не повредит, — сказала Екатерина Андреевна, и я почувствовала, как ее пальцы в перчатках раздвигают мои складки половых губ. Я ахнула, когда она протолкнулась глубже, чувствуя смесь уязвимости и доверия к ее опыту. Пальцы Екатерины Андреевны переместились к моему левому яичнику, а другой рукой она осторожно прощупала нижнюю часть живота, нащупывая любые аномалии или признаки болезненности. Затем таким же образом проверила мой правый яичник.

Как бы это ни было неудобно, я знала, что это обследование необходимо. Я сосредоточилась на том, чтобы сделать глубокий вдох и напомнить себе, что это обычная процедура, проводимая врачом гинекологом, который думает о моих интересах.

Екатерин Андреевна спросила: «Вы чувствуете дискомфорт, когда я прижимаю пальцы к яичнику?»

Когда она ввела пальцы глубже в меня, к моему правому яичнику, я кивнула в знак согласия.

«Когда мужчина засунет свой член внутрь вас, убедитесь, что он толкается вниз к позвоночнику», — посоветовала Екатерин Андреевна. — Вот так, — продемонстрировала она, двигая пальцами вниз. «Это может помочь свести к минимуму дискомфорт и максимизировать удовольствие во время полового акта».

Пальцы Екатерины Андреевны входили и выходили из моего влагалища, имитируя движение полового акта. Мои щеки горели от смущения, когда я слушала ее четкие указания, задаваясь вопросом, является ли это нормальной частью обычного гинекологического осмотра или это что-то другое?

Продолжая ласкать меня пальцами, Екатерина Андреевна слегка изменила свою позу и продолжила: «Важно общаться со своим партнером и давать ему знать, что приятно, а что нет. Организм каждого человека индивидуален, поэтому важно найти то, что лучше всего подходит для вас обоих».

Ее пальцы внезапно изменили курс, устремляясь вверх к месту, которое послало толчок удовольствия по моему телу. Когда я извивалась под ее прикосновением, Екатерина Андреевна усмехнулась: «Я думаю, мы только что нашли твою точку G милая!».

Массируя эту область, она объяснила: «Точка G — это очень чувствительная область, расположенная на передней стенке влагалища. Это может быть источником интенсивного удовольствия при стимуляции!».

С каждым ударом я чувствовала, как ощущения усиливаются, подтверждая то, что Екатерин Андреевна только что объяснила. Мое смущение усилилось, когда я почувствовала, как мои соки стекают к анусу, что было явным признаком того, насколько я была сильно возбуждена.

Ощущения были не похожи ни на что, что я когда-либо испытывал раньше, и я не могла не отдаться удовольствию, пронизывающему мое тело. Несмотря на все мои усилия, я издала тихий вздох удовольствия и закусила губу, чтобы не застонать.

По мере того, как Екатерина Андреевна продолжала исследовать и стимулировать мою точку G, я чувствовала, как мои мышцы напрягаются, а дыхание становится более глубоким от возбуждения. Волны удовольствия становились сильнее с каждым прикосновением, заставляя меня терять контроль над реакциями моего тела. Мой разум был поглощен ошеломляющей интенсивностью ощущений, и мне становилось все труднее сосредоточиться на чем-либо еще.

— И чтобы ты не забыла, — сказала Екатерин Андреевна, просунув пальцы вниз с внезапной силой, которая заставила меня ахнуть от удивления. «Вот как мужчина будет себя чувствовать, когда его член будет в правильном положении».

Ее пальцы продолжали исследовать мои глубины, двигаясь более быстрыми и ритмичными движениями. «Помните, что общение является ключевым моментом во время секса, — подчеркнула Екатерина Андреевна, — поэтому не бойтесь говорить и направлять своего партнера, чтобы обеспечить взаимное удовольствие и удовлетворение!».

Я почти не слышала, что сказала Екатерин Андреевна, потому что была так возбуждена, чтобы не показывать, насколько на меня повлияли ощущения, которые вызывали ее пальцы. Каждое нервное окончание, казалось, горело, когда Екатерина Андреевна умело стимулировала меня, заставляя меня хотеть большего, поскольку я была полностью погружена в моменте, мое тело инстинктивно реагировало на ее прикосновения.

Мое сердце колотилось в груди, и мое сердце пульсировало от тоски, умоляя о большем. Я не могла не застонать, не в силах больше сдерживать желание, которое зарождалось во мне. Екатерина Андреевна, казалось, точно понимала, что мне нужно с каждым прикосновением, усиливая удовольствие и подталкивая меня ближе к краю.

А потом резко остановилась, оставив меня в состоянии разочарования и ожидания. Внезапное отсутствие ее прикосновений заставило меня страстно желать, чтобы Екатерина Андреевна продолжала, отчаянно нуждаясь в освобождении, которое было так близко.

Вытащив пальцы из меня, Екатерина Андреевна осмотрела соки моего возбуждения на кончиках пальцев в перчатке с озорной улыбкой на губах. — Твое тело, кажется, хорошо реагирует, — прокомментировала Екатерина Андреевна, и в ее тоне прозвучало веселье. «Это всегда хороший знак, когда есть здоровый уровень возбуждения».

Ее наблюдение заставило меня покраснеть, но я полагала, что она просто оценивает реакцию моего тела в диагностических целях.

— Ваши выделения чистые и здоровые, — продолжила Екатерина Андреевна обнадеживающим тоном. «Если твои выделения меняет цвет, запах или консистенцию, это может быть признаком основной проблемы, которую мы должны решить. Но пока все выглядит нормально. Как только ты начнешь заниматься сексом с мужчинами, я возьму мазок Папаниколау!».

— Хорошо, Екатерина Андреевна — выдохнула я, чувствуя смесь облегчения и затянувшегося смущения.

«Хорошо, мы все закончили. Можешь одеваться», — сообщила она мне.

Одевшись, я направилась к медсестре, которая вручила мне рецепт и несколько презервативов, а также инструкции о регулярном осмотре в течение года.

Выйдя из кабинета врача, я обнаружила, что меня захлестнул вихрь эмоций. Неопределенность не покидала меня, когда я задавалась вопросом, прошел ли мой первый гинекологический осмотр так, как надо. Смущение, которое я испытала, было настолько ошеломляющим, что мысль о том, чтобы обсуждать его с кем-либо, казалась невозможной.

Что усугубило мои чувства, так это осознание того, что в глубине души мне нравится этот опыт, что только добавило мне внутреннего смятения. В то время я все еще боролась со своей бисексуальностью и подавляла ее, что делало интимный характер обследования еще более противоречивым, оставляя меня неуверенной в том, как все это обработать.

Годы социальной обусловленности и груз внутреннего стыда внушили мне веру в то, что любая форма физической близости, особенно с кем-то того же пола и вне рамок брака, пропитана чувством вины и грехом. Чувство вины, которое я испытывал из-за чего-то столь естественного, как самоудовлетворение, уже казалось мне достаточно обременительным.

Эта неожиданная встреча в кабинете врача гинеколога заставила меня столкнуться с моими собственными желаниями и поставила под сомнение обоснованность социальных норм, которые долгое время формировали мое понимание сексуальности. В своем обнадеживающем присутствии Екатерина Андреевна нормализовала этот опыт, изображая исследование своих желаний и принятие своей сексуальности как здоровый и неотъемлемый аспект человеческой природы.

Несмотря на то, что я была полна решимости дождаться «Того самого!», с которым можно было бы поделиться своим первым интимным опытом, ее слова посеяли семя любопытства. Они заставили меня задаться вопросом, не отказываю ли я себе не только в удовольствии, но и в личностном росте, жестко придерживаясь ожиданий секса с мужчиной.

И, в качестве альтернативы, я не стала ждать «Того самого!», потому что ему потребуется слишком много времени, чтобы найти дорогу ко мне, но это уже другая история для другого раcсказа...