Были это 90-е, начало. Никаких интернетов, понятное дело, не было, плюс подобные нестандартные знакомства были для того времени совсем экзотикой, которая могла нести серьезную опасность как со стороны улицы, если кто-то что-то заподозрил бы, так и со стороны действовавшей еще тогда статьи в УК.

Но воздух свободы уже дул вовсю. Начали выходить очень смелые издания типа СПИД-Инфо, а газета «из рук в руки» на последней странице начала печатать раздел Знакомства, причем там начали вполне проскакивать и «те самые» знакомства, где «Мужчина ищет друга», но все в принципе было понятно. Вот в таких условиях эта история и началась.

Какие-то смутные желания были у меня еще в подростковом возрасте. Ничего определенного не было, но некий интимный интерес к тому, чтобы что-то слегка вставить себе в попу в ванной, был точно. Помню, моим первым «дилдо» была обычная свечка, конец которой я спичками довел до округлой формы.

В общем, окончил я школу, не поступил сходу в модный институт, и меня устроили на завод, чтобы год не болтался зря. Но вот этим летом и закрутилось. Отсутствие постоянной напряженной учебы и экзаменов сделало свое дело – голова от отсутствия нагрузки пошла думать о другом. И в той самой газете «Из рук в руки» начал почитывать те самые объявления.

Не вспомню уже за давностью лет, что же именно было такого написано в «тот самом» объявлении, на которое я ответил. Мужику было лет 37, и написано оно в отличие от других было как-то достаточно взвешенно, что меня зацепило.

Чтобы дома не запалили, я взял на себя «обязанность» забирать почту из постового ящика, потому что туда именно и должно было прийти, а обнаружение матерью письма от мужчины было бы катастрофой.

И вот оно пришло. Трясущимися руками открыл. Опять же, подробности не вспомню, но написал он там что-то вполне аккуратное, что не спугнуло тогда еще 17-летнего юношу. Начали переписываться. Несколько раз обменялись письмами, постепенно познакомились. Никакие слишком интимные моменты в письмах не обсуждали, но сквозь все строки от этого мужчины сквозило тепло и забота. В общем, он меня явно готовил, можно сказать, обнимал заочно, чтобы не спугнуть. В какой-то момент он, видимо, уже настолько кипел от желания, что практически сорвался: пришло достаточно категоричное письмо, где он назначил встречу в субботу утром около моего дома. Написал, когда и куда придет, и будет ждать. Всё. Точка. Меня он уже решил не спрашивать, а пойти ва-банк. Наверное, спустя годы я это понимаю, я слишком стеснялся в письмах, не отвечая должным образом на его намеки, и он решил уже перейти на другой этап.

Как меня тогда заколотило – я помню до сих пор. Как мне было страшно – не передать!

Но прошло несколько дней, и наступила суббота. Теплое летнее утро. Я специально вышел за час из дома, чтобы как-то подготовиться – присмотреться издалека, иметь, так сказать, пути отступления. И вот он пришел в назначенное время. Нормальный мужчина среднего телосложения. Одет не по «рабочему», и не по «пацански», как на районе было модно – всё было вполне прилично. Но мне было страшно. Очень страшно. С минут 20 я смотрел на него издалека, и один раз мне показалось, что он тоже присмотрелся к моей фигуре, которая тоже странным и ненаправленным образом тусовалась неподалеку.

В итоге, я увидел, что он устал ждать, и начал двигаться, чтобы уйти. И я двинулся тоже навстречу, потому что не столько преодолел свой страх, сколько испытал странное чувство стыда, что подвожу человека, с которым общался.

В итоге, он издалека понял, что это все же я, и подошел.

У меня дрожали колени. Язык не ворочался во рту. Молодой парень 17 лет в то время, решившийся на такую встречу – и взрослый мужчина...

Он всё прекрасно понимал, что вся ответственность за контакт на нем, и улыбнувшись протянул руку:

— Привет! Я Николай!

— Д-да... привет... Алексей...

— Да, конечно, я понял! Ну, прогуляемся, может, а то ты стесняешься, наверное, у своего дома с мужчиной незнакомым светиться?

Я кивнул, и мы не торопясь пошли на озера, где было поменьше людей – я даже на улице стеснялся рядом с ним настолько, что мне казалось, что на меня смотрят вообще все, кто есть на улице, и все всё понимают. Николай тоже это все понимал, и ускорил шаг, чтобы побыстрее выйти с и так не очень людных в субботнее утро улиц на совсем безлюдное озеро. Пока мы шли, разговор совсем не клеился. Мне было очень тяжело. Я отвечал односложно даже на простые ни к чему не обязывающие вопросы.

Вскоре мы оказались в парке на озере, Николай предложил присесть на пустую скамейку – место было очень подходящим – совершенно уединенное, никаких даже тропинок мимо не проходило. И даже если бы кто-то шел мимо, я в этой обстановке постепенно успокоился.

Разговаривали мы практически ни о чем. Я был очень благодарен Николаю за его понимание. Он очень хорошо меня чувствовал в тот момент. Даже не помню как, но разговор все же повернул в нужное русло. Нет, никаких современных тем, как сейчас все всё знают про роли и предпочтения в постели, не было. Но все равно тема пошла уже о том, как давно я думаю о мужчинах. Каким-то образом он выведал у меня все мои постыдные секреты про мои эксперименты со свечками в ванной, и я даже почему-то достаточно легко начал в итоге с ним делиться своими ощущениями и эмоциями от этого процесса. Он очень умело обволакивал меня спокойствием. В какой-то момент он предложил как будто проводить его до дома – мол, он же знает, где я живу, и для честности ситуации я тоже должен знать, где живет он. В те времена такие «гарантии» звучали вполне обоснованно. И мы пошли.

Минут через 15 дошли до его 5-этажки с тихим двором, в котором в тот момент не было ни души. Мы постояли немного, болтая о чем-то отвлеченном. Я начал «собираться» - мы вроде как дошли, очно познакомились, и пора. Николай как-то вполне буднично предложил подняться в квартиру – чтобы я и квартиру знал, а не только дом – чтобы убедился, так сказать, что он не врет и не привел меня к чужому дому. И я опять легко согласился. 4-й этаж. Дошли. Я снова засобирался, благодаря его за честность и открытость. В этот момент в одной из квартир послышались звука, кто-то собирался выходить. Николай быстро вставил ключ в дверь и открыл: «Зайди быстренько, не хочу – сам понимаешь, чтобы тут меня тоже так с кем-то видели!». Я мгновенно заскочил в его квартиру – мне такое палево было совсем страшно. Мы подождали. Соседи вышли, звуки стихли. Николай уже разулся и предложил: «Ну, раз пришел уже – пошли, чаю попьем, у меня конфеты шоколадные есть». В те времена, если кто не в курсе, это было редкость. Плюс я почему-то начал ему уже совсем доверять, и совсем легко согласился.

Мы прошли.

Чай и правда был тут же поставлен. Конфеты – и правда крутые – были и правда выставлены на стол. Всё происходящее лишний раз добавляло моего доверия ему. Единственное, Николай сходил в прихожую, и щелкнул замок запираемой изнутри двери, и внутри у меня как будто тоже щёлкнула мысль – я в ловушке! Но тут же отпустила – кто же, с другой стороны, держит двери отпертыми??

Николай совершенно буднично спросил:

— Ты не против, я быстро приму душ? А то жарко сегодня. Я ты как чайник закипит – наливай нам обоим.

— Да, конечно, - согласился я, и в отличие от щелчка замка в двери, этот момент с душем никаких подозрений не вызвал, что, конечно, странно, оглядываясь назад. Но на то и юноша с своими тараканами в голове – там все странно.

Чайник закипел, я всё разлил по чашкам, и стал ждать Николая.

Николай быстро вернулся из душа. Одет, как я сейчас понимаю, он был «на грани» - и чтобы не вызвать внезапный приступ страха у молодого человека, но и явно намекнуть уже на что-то: на нем была легкая майка и обтягивающие полупрозрачные белые трусы. Обтягивающие настолько, что мне показалось, они ему малы. И, возможно, это было специально. А впереди совершенно явно и рельефно сквозь ткань был виден явно эрегированный член. Ткань настолько была тонкой и настолько обтягивающей, что я даже мог точно определить, что член был обрезанным, как и у меня, с открытой головкой.

Я настолько прилип взглядом к его промежности, которая оказалась у меня перед лицом, когда он проходил в кухню, что он это явно заметил и остановился. Я поднял глаза на его лицо – он улыбался. Улыбка была открытой и доброй. Он постоял, потом сказал:

— Ну, если хочешь, я могу снять их, чтобы ты увидел все живьем. Мы же, в конце концов, с тобой познакомились в том числе по этой причине, ведь так?

Я неопределенно кивнул. В горле пересохло снова, слова не лезли из горла. Николай взял меня за руки и очень медленно, чтобы не спугнуть, положил их на резинку своих трусов. Видя, что я ни на что решиться не могу в этом состоянии, он все так же медленно Моими собственными руками потянул трусы вниз. Член был так зажат в тесной ткани, что его тоже потянуло вниз. Но постепенно я увидел лобок, основание члена, и, наконец, он рывком выскочил и «уставился» прямо на меня своей налитой головкой. Он был буквально в 15 сантиметрах от моего лица.

Николай дал достаточно времени, ничего не делая. Потом просто сказал:

— Я знаю, ты точно сейчас хочешь его попробовать...

И вслед за этим начал приближаться к моим губам.

Я замер. Куча комплексов и страхов юноши, выросшего в бандитском районе в 90-е, полезли наружу: «господи, что сейчас будет? Я коснусь его и всё – перестану быть мужчиной?!???» Но в этот момент он коснулся моих полуоткрытых губ. Всё... Контакт, так сказать, есть, и по всем «понятиям» уже я не пацан... Николай как будто читал мои мысли и не торопил. Сложилась немного дурацкая пауза: член коснулся губ, и остановился, пульсируя по поверхности. Если бы я не сидел, я бы точно упал, настолько дрожало все внутри. Наконец, Николай тихо сказал:

— Ты же хочешь – ты же поэтому и написал мне. Давай...

... и головка медленно вошла в мой рот...

Не было никаких дико неприятных ощущений, которые я ждал. Даже наоборот – где-то внутри начало нарастать возбуждение, которое я испытывал, когда вел эту переписку: «Ну вот он, уже во рту, ты же этого хотел???». Николай при этом опять выдержал небольшую паузу, и начал медленно и не глубоко двигать им во рту.

Так прошло неопределенное количество времени. Николай медленно имел меня в рот, я практически ничего не делал, потому что не умел. Николай тихо сказал:

— Ну ты же постоянно дрочишь, ты же понимаешь, где у мужчины уздечка, что там приятнее всего – немного сожми губы, прижми языком – сделай приятнее!

Я тут же постарался исполнить его просьбу, и тут же услышал отклики и стоны со стороны Николай, его движения стали чуть активнее – я понял, ему начало больше нравиться!

И я с ужасом вдруг осознал, что мне нравится именно ЕГО реакция на МОИ действия! Мне нравилось доставлять ему удовольствие!

Вдруг через некоторое время Николай остановился и вышел. Я ошалело смотрел на него, не зная, что сказать. Николай сказал сам:

— Алексей, иди душ прими. Я сторонник чистоты в таких отношениях, я тебе тоже сделаю приятное!

Я судорожно вскочил и побежал в ванную. Не столько для скорейшего получения его ласк, сколько мне надо было уединиться, чтобы осознать произошедшее..

«Однако, вечно сидеть в ванной не будешь... дверь – заперта... Ну, с другой стороны, он же никому не скажет... плюс он сам сейчас возьмет, видимо, у меня в рот, и мы будем как-бы на равных, и никому уже не будет смысла шантажировать этим... «

Вот такие мысли носились в моей голове.

Никуда не деться, я оделся и вышел.

Николай сидел на кухне и пил чай. Без трусов...

Увидев, что я вышел из ванной полностью одетым, он улыбнулся и встал:

— Слушай, ну так не честно! Согласись? Я тут вот так – сам с меня все снял! А сам?!

И с этими словами он быстрым и уверенным движением снял с меня майку и расстегнул джинсы. Дальше он мгновенно вместе с трусами спустил все это на пол. Я даже не успел ойкнуть, так и остался стоять со спущенными штанами посреди кухни. А мой член предательски торчал...

Николай очень нежно провел рукой по моему члену, и совершенно буднично сказал:

— Мы же чай так и не попили! Садись уже!

Дальше было странное молчаливое чаепитие двух голых мужиков. Вернее, одного мужика и юноши. И оба - с торчащими членами.

Когда этот странный ритуал был окончен, Николай встал и решительно взял меня за руку. Видимо, он уже понял, что голым я быстро не убегу, и можно быть поактивнее. Да и мне, надо сказать, было как-то легче, когда у меня не было выбора. Он как почувствовал, что именно так и нужно со мной. Он посадил меня в кресло, сам сел на колени напротив, и сразу взялся рукой за мой член. Посмотрев мне в глаза, он открыл рот и всосал его. О, господи, что это было за невероятное удовольствие!!!

Девственник, у которого кроме своей руки ничего не было в жизни, и в друг такой высокопрофессиональный минет!!!

Николай все очень хорошо понимал:

— Алексей, ты только не кончай, хорошо? Давай растянем удовольствие!

— Тогда стой прямо сейчас, - прохрипел я

Николай медленно остановился:

— Иди сюда, ложись на кровать. Ложись на живот.

Я дернулся, мол, нет, на это я не готов, но Николай опять же все понял – нет, просто поласкаю тебя, тебе понравится, сказал он. Я ему почему-то в тот момент совсем быстро поверил. Возможно, сработал тот самый фактор «он же тоже взял у меня в рот, теперь мы на равных, можно успокоиться в плане возможного шантажа», а может и дикое незаконченное возбуждение от первого в жизни минета тоже помогло. Я лег.

Николай начал гладить мою попу. Потом чем-то смазал руки, и они заскользили совсем легко. Он делал мне практически расслабляющий массаж. Я начал уплывать от такого удовольствия.

Вдруг я почувствовал, что он мягко лег на меня всем телом, а его возбужденный член приятно улегся между моих ягодиц:

— Я просто немного помассирую и тебя и себя – тебе же тоже приятно? - сразу успокоил он меня.

Дело в том, что в разговоре я проболтался, что с одноклассником мы как-то у него дома играли, ложась друг на друга в одежде и имитирую половой акт, терлись через одежду возбужденными членами. Но там, разумеется, ничего другого кроме этого не было. А тут мы оба голые, тела скользят от массажной смазки, а его железно эрегированный член так приятно безо всякой одежды скользит прямо между ягодиц.... И я отказался от какого бы то ни было противодействия – меня захватывало происходящее. Мне было это все ПРИЯТНО, и постепенно все мои страхи уходили куда-то. «В конце концов, - рассуждал как в тумане я, - в попу же он не войдет, а там потереться сверху все очень приятно!!!» Да, простите, но вот именно так рассуждал 17-летний юноша, совершенно не знакомый с однополыми отношениями в то время в той ситуации.

Николай медленно и нежно двигался на мне. Я кайфовал! Я даже начал постанывать и непроизвольно приподнимать попу навстречу его движениям, чтобы член сильнее задевал именно область сфинктера. И Николай это тоже отметил и начал даже задерживаться на нем, потом просунул руку и начал целенаправленно дразнить меня головкой именно там.

Я был на седьмом небе, ловил бешеное удовольствие, практически улетал от его ласк.

Как это произошло, я даже не уловил. Но Николай уже не скользил членом между ягодиц, а целенаправленно поглаживал с легким нажимом именно сфинктер. Мне не было больно, и я, видимо, подавал непроизвольные сигналы телом, как мне хорошо, и Николай начал постепенно нажимать. В какой-то момент я вдруг почувствовал небольшую боль и немного дернулся, но мне зашептали на ушко, что все хорошо, что он просто бы неосторожен, что не будет больно. Потом еще один лёгкий укол, в этот раз я сам уже решил сдержаться и не подал вида. При этом я был уверен, что всё этими поверхностными ласками и закончится, поэтому мелкие уколы боли можно перетерпеть – ну вот такой наивный я был!

В определенный момент Он уже целенаправленно нажимал – да, легко и не больно – но уже прямо в самую дырочку. Рукой он покачивал своим членом, как бы массируя. И это было безумно приятно. Легкие уколы боли уже не были так важны. И в какой-то момент вдруг он нажал чуть сильнее...

Резкая боль пронзила меня, я вскрикнул, но мне было некуда деваться. Я пытался дернуться, я почувствовал, что мою попу явно раздвинул его член, который точно уже был не совсем на поверхности! Но в ухо мне тут же полился нежный шепот:

— Пожалуйста, прости! Я нечаянно! Просто потерпи, сейчас нельзя выдернуть его, будет совсем больно! Просто потерпи, сейчас все пройдет, я аккуратно выйду!

И я поверил. От его массирующих круговых покачиваний членом и правда боль быстро отступила, но когда стало уже совсем не больно, и я предложил ему выходить, он как будто случайно провалился еще чуть глубже. Снова боль, и снова успокаивающий шепот, которому так хотелось верить!!! И потом снова боль отступила, и на этот раз его последнее движение внутрь было полностью уверенным, он уже не остановился, пока не вошел медленно до самого конца. На удивление, этот его третий вход уже был не таким болезненным. Но что было у меня в голове?!

«В меня ввели член!!! Это вам уже не минет!!! Это ВСЁ... ВСЁ-ВСЁ-ВСЁ!!!»

Я заплакал, умоляя его выйти. В ответ Николай очень нежно так же на ушко крайне убедительно изложил следующее:

— Алексей, послушай. Ты же видел мой член? Ты держал его во рту? Ты видел, насколько головка шире основного члена? Представь, он как якорь там. Его в таком возбужденном состоянии вынуть невозможно – ты просто весь тут порвешься!

Сквозь слезы я спросил, что же теперь делать???

— Ну... тут один вариант, - как бы рассуждая сказал Николай, - выходить нужно, когда член будет в спокойном состоянии... А это или ждать, засыпать так, и тогда во сне он точно спадет.... Или...

— Что или?! – я точно не готов был так тут спать!

— . .. или ты чуть потерпишь, я прямо самую капельку подвигаюсь, он кончит и тут же упадет – и выйду спокойно!

Господи, подвигается?! Это как?

— Немного??

— Совсем капельку! При этом тебе будет не больно, а приятно, я надеюсь! Вот увидишь! Ничего страшного. Поверь – самое больное – это войти! А это уже позади.

— Ну хорошо... Только я скажу, если больно будет, ты останавливайся!

— Да, милый.

Такое обращение было неожиданным, но в этой ситуации было уже не так важно, я не придал значения – была проблема посерьезнее, чем обращение – невынимаемый якорь во мне!

И он начал слегка-слегка покачиваться вперед и назад.

Сначала движения на выход был крайне некомфортными – каждый раз казалось, что сейчас не сдержусь, такое было ощущение.

Но главное, боли и правда не было, и это радовало и снова внушало доверие – Николай опять всё правильно говорил!

Его движения постепенно становились активнее. Нет, конечно, ни о каком полноценном трахе речи еще не шло, и он очень следил, чтобы мне не было дискомфортно, особенно при обратном коротком движении, поэтому основной толчок был именно внутрь, что постепенно начало даже доставлять некоторое общее удовольствие.

Через какое-то время я почувствовал, что член Николая стал как будто еще тверже – хотя куда уж еще?! Он задышал чуть чаще и прерывистее, и, наконец, застонав, он воткнул член особенно сильно, и я почувствовал, как во мне запульсировало, и в меня пошли явно ощутимые выстрелы. Это я уже и сам понял – в меня кончают спермой. Настоящей! Почему-то одна эта мысль возбудила настолько, что на какое-то время заглушила весь стыд и страх этой ситуации. А Николай вдруг на ушко зашептал вообще немыслимое:

— Милая моя, девочка моя! Девочка, ты теперь моя женщина!!! Как ты хороша, какое ты дала мне удовольствие!!!

Мне не было никаких сил что-то на это возражать – а что можно было возразить в ЭТОЙ ситуации??? Меня поимели везде, где только возможно – вошли в рот, потом вошли в попу, потому туда же и кончили дикими объемами спермы – всё, меня пометили всеми возможными способами, как женщину...

Николай остановился, тяжело дыша, и не останавливаясь наговаривал на ухо примерно те же слова. Потом я сам почувствовал, как член его начал опадать. И практически незаметно Николай умудрился легко выскользнуть из меня. Он погладил меня по спине:

— Я в душ! Потом ты!

Он ушел, я даже не сменил позу – так и лежал на животе, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. А так было, к чему прислушаться!!! Внутри все пульсировало! Не было больно совершенно, что очень меня удивляло. Все мои предыдущие знания о подобных экспериментах говорили о том, что я тут чуть ли не в предсмертной агонии должен биться после такого не особо подготовленного анального секса – первого в жизни, заметьте! Но все было строго наоборот! Я с некоторым страхом потянулся правой рукой к попе – мне было страшно, что там – открытая дыра?! Но пальцы нащупали вполне себе закрытый сфинктер, возможно, чуть более припухший, чем он чувствовался обычно, но в целом все было на месте.

— Алексей, пошли в душ, я тебе помогу.

— Нет, спасибо, я сам...

— Пошли-пошли!

Не было сил противиться. А главное – не было желания! И вот этот момент меня больше тревожил. Я как будто и правда стал его женщиной, которая должна подчиняться, слушаться.... И самое странное, это возбуждало... Член, когда я зашел в ванную, торчал.

Николай завел меня под душ и начал нежно и не торопясь намыливать, натирать меня руками везде, гладить. Я просто стоял. И всё позволял.

Когда он меня вытер, я попытался одеться. Но вдруг оказалось, что трусы мои, которые с меня стянули еще на кухне, в чем-то испачкались – что-то на них там пролилось, когда мы оттуда так резко уходили. Николай ушел в комнату и быстро вернулся, протянув мне нечто.... Это были ажурные женские трусики!!!

— Ты же рассказывал, что примерял мамино белье. А сейчас тебе наверняка некомфортно так, голым. Надень эти. Тебе будет комфортнее, чем без всего, согласись?

Ну... да... чем без всего, конечно, комфортнее.... Я как-то безвольно надел их, даже не задумался ни о чем – в голове было пусто от произошедшего. Николай подвел меня к зеркалу в шкафу, и зрелище меня в этих трусиках меня как током пробило! Новый взрыв возбуждения, член снова мгновенно напрягся, а будучи обтянутым прозрачными женскими трусиками напрягся втройне!

— Моя женщина – красавица!!! – сказал Николай, обнимая меня сзади, - пошли на кухню, покормлю тебя!

И снова предательское возбуждение закрыло мне рот, чтобы возразить на женское обращение....

Мы поели. Возбуждение не бывает вечным, но, с одной стороны, я так и не кончил, а что-то сказать про это Николаю не знал, как, а с другой – эти предательские женские трусики, каждым движением напоминавшие о себе и дававшие тут же новый взрыв возбуждения.

После обеда Николай опять повел меня в комнату. Он уже освоился с ролью ведущего и не спрашивал меня ни о чем. Он включил телевизор, убавил громкость, включил на видике клипы, и указал мне на кровать. Я молча сел. Николай нежно, но уверенно положил меня на бок, сам пристроился сзади поудобнее, и мы так просто лежали, а он гладил меня рукой. От этого мне было очень хорошо! Не хотелось двигаться. Забылись все обиды и страхи, которые я испытал недавно, мне просто было хорошо... А еще внутри, куда он недавно так внезапно вторгся и куда отправил свою увесистую порцию спермы, что-то продолжало предательски пульсировать. Причем, эти достаточно сильные сжатия было видно по всему телу. От Николая это тоже не ускользнуло. Его поглаживания стали более сконцентрированы на попе и трусиках. В конце концов, его пальцы пролезли под них сзади, и пальчики начали снова гладить мою дырочку. Я хотел было что-то возразить, но тут почувствовал, что пальцы опять в смазке, а через секунду понял, что к моей попе опять приставлен член.

Не успел я дернуться, как правой рукой прямо на боку Николай обнял меня чуть ниже талии и одним уверенным движением вошел в меня. Было снова больно, но настолько недолго и настолько не критично, что я даже не успел ойкнуть, а потом боль так же резко ушла, а ойкать уже после всего было глупо. И тут началось уже нечто другое. Николай начал двигаться во мне с бОльшей амплитудой. Мне было очень некомфортно опять от возвратного движения, но Николай несколько раз пальцами добавил смазки, которая как будто обладала каким-то холодящим эффектом, и продолжал двигаться еще активнее.

Потом он внезапно вышел, снял с меня трусики и уверенно велел встать на колени. Положил руки мне на спину и прогнул меня так, что я грудью лег на кровать, а ноги мои раздвинул максимально широко. В этой позе он снова пристроился сзади, и я уже подготовился к боли, но член его вошел на этот раз ну вот совершенно легко. И дальше он начал уже меня иметь, как женщину на самом деле! Сначала я просто хотел перетерпеть, понимая, что уже никуда не денусь, пока он не насытится. Одновременно изо всех сил пытался гнать от себя мысль, что мне с чисто физической точки зрения не больно совершенно и даже можно уже нащупать какие-то моменты даже легкого удовольствия, еще почти неощутимого, а с психологическое точки зрения меня все происходящее возбуждало уже не на шутку – и процесс, и женские трусики, и обращение в женском роде, и сперма во мне мною воспринималась, как некое посвящение, что я уже никогда не буду прежним, что теперь другая какая-то жизнь, и что возврата в прежнюю нет и не будет.

За этим мыслями прошло неизвестно сколько времени, второй заход – это я знал по себе – всегда несравнимо дольше первого. И Николай уже несколько раз менял позы, заходя каждый раз в меня уже безо всякой боязни, что мне будет больно. А мне и правда не было больно.

В итоге, в какой-то момент Николай опять положил меня на бок, взял мой член в руку и в такт своим движениям начал мне надрачивать. Он как чувствовал, когда нужно притормозить, и в тот самый момент, когда он разрядился своей новой струёй спермы в меня, он чуть ускорился, и я буквально через два-три его движения я сам начал кончать.

Ох, какой это был оргазм!!!

Я в начале встречи мечтал кончить от его минета, но вот этот, казалось бы, банальный ручной вариант, но зато в процессе секса – это было нечто!!!

Я не смог сдержаться и практически завыл от оргазма!

И только спустя какие-то моменты я различил, что Николай все это время снова разговаривал на ушко со мной. Он уже, видимо, давно обращался ко мне исключительно в женском роде, уже называл меня Леночкой (видимо, пока «отсутствовал», он уже успел подобрать мне имя, спросить меня, согласен ли я, и принять моё нечленораздельное мычание, как полное согласие), и говорил много всяких нежностей про то, какая у него классная девочка, и как он теперь с ней будет часто и разнообразно встречаться. На этом месте я напрягся, но понял, что вида подавать не стоит – нужно как-то вырваться уже из этой камеры сексуального маньяка.

Я со всем соглашался и во всем подыгрывал. После моего оргазма меня уже мало что возбуждало – что логично. Вся ситуация уже не казалась такой розовой, приятной и невинной. Николай опять настоял на том, чтобы я, одевший, был в женских трусиках. Ну, с другой стороны, мои были испачканы и мокрые, и под джинсами все равно ничего никому не видно – так что какая разница. Я всё надел, перетерпел его нежные прощания и намеки на дальнейшие встречи, и, наконец, снова щелкнул замок двери, и я вырвался на улицу.

Продолжение последует, если захотите J