Анечка – моя давняя подружка. И если обычно я беру интервью у своих пиздолизов, то с Аней всё наоборот. Она конченная извращенка. Причём стала она ею не от хорошей жизни, а по стечению семейных обстоятельств. Ей «повезло» быть старшей в многодетной семье. Всего в семье пятеро парней и она шестая.

— Ань, расскажи, как ты дошла до жизни такой?

— Когда я была мелкой, то росла одна, и всё было хорошо. Мы с родителями жили в однушке. Они копили на коттедж за городом. Работали всё время, держали несколько точек по продаже цветов. И когда у них набралась нужная сумма денег, мы переехали в 270-метровый коттедж. Мать занималась розничной реализацией цветов, а батёк – закупками и доставкой. И с появлением дополнительных денег и квадратных метров, они решили рожать ещё. Они всегда мечтали о большой семье. Разумеется, почти вся нагрузка на воспитание братьев легла на меня. А ведь мне нужно было ещё учиться и встречаться с парнями.

— Когда ты впервые поняла, что не справляешься с этой оравой домашних хулиганов?

— Мне мать сразу же сказала: ты, доченька, старше и сильнее, но ты не можешь бить братьев. Потому что будут следы и вопросы со стороны органов опеки.

— И как же тогда найти на них управу?

— Я дословно помню ответ матери: ну, дочурка, у тебя же есть мягкие места. Вот и используй их как средство воспитания. Главное, чтобы следов не было. И вот в очередной раз Эдик – следующий по старшенству после меня – залез прямо в кроссовках на диван в гостиной. Я ему уже много раз говорила, чтобы он так не делал. Потому что мебель дорогая, а кроссы у него грязные. Он мне отвечал, что в американских фильмах и сериалах все так делают. Просто прыгают на кровать в кроссовках и не разуваются. Мне надоело это терпеть, и тогда я просто запрыгнула прямо на него и уселась ему на грудь.

— А он чего?

— Он начал обзывать меня и орать, чтобы я слезла. А я такая, типа, есть много зарубежных фильмов, где девушки просто запрыгивают на парней. Ну ты понимаешь... Вот и я тоже на тебя запрыгнула и уселась верхом. Что такого? И тогда он начал трепыхаться и ругаться уже матом. Терпеть такое мне было просто некогда. У меня банально не было на это времени. Понимаешь, Ксюш, вот был бы он один, я бы может и повозилась с ним. Применила бы диалектические методы воспитания. Но тогда я просто села ему на лицо.

— Трусики хоть стянула перед этим?

— Нет. Я была в сарафане, но бельё носила. Так что его лицо оказалось отделено от моей пизды трусиками. Он продолжал что-то бубнить мне в пизду через эту полосочку ткани. А потом до меня дошло, что он ведь и укусить может.

— Надо же, какое потрясающее открытие!

— Ага, тогда всё было впервые. Эта мысль тут же заставила снова сместиться ему на грудь. Я посмотрела братику в глаза. Он молчал и уже больше не ругался и даже перестал трепыхаться. Потом сказал, что снимет кроссовки и больше не будет лезть в них на диван. А я в свою очередь пообещала, что не буду садиться ему на лицо. Вот такая у нас получилась семейная сделка.

— А что ты почувствовала, когда впервые села на лицо в трусиках?

— Я почувствовала власть и некое удовольствие от того, что я унижаю своего младшего брата. Мне это понравилось. Всё испортило осознание того, что он может кусаться.

— И что это помогло? В кроссах он больше не лез на диван?

— Поначалу да. Но где-то уже через неделю он начал специально разваливаться на диване в кроссовках, а потом звал меня. Мол, зацени, сеструха, я в кроссах на диване. Прямо так и говорил: если ты оседлаешь меня в лицо, то я тебя укушу прямо в клитор через трусы. В общем нужно было менять средство воспитания. И тогда я решила не сидеть у него на лице, а скакать как наездница. Чтобы у него не было времени ухватить меня зубами.

— Типа фействёркинг...

— Ну да, только я тогда не знала про это ничего. Так сказать, постигала сама всё то, что уже было давно изучено и опробовано другими. Ну, в общем, я снова запрыгиваю на него лицо. Опять же всё в рамках приличия, в трусиках. И начинаю скакать у него на лице, имитирую половой акт. Как будто я седлаю необъезженного жеребца.

— А это кто-нибудь из его братьев видел?

— Конечно, в гостиной постоянно был кто-то ещё. Но остальным было пофиг. Сестра воспитывает, значит так надо. Пиздой в лицо... Ну и пофиг, ведь в трусах же. Итак, прыгаю я у него на лице около минуты, а потом чувствую, притих. Ну, думаю, хватит уже. Пересаживаюсь ему на грудь и смотрю, есть ли результат от такого воспитания. И ты прикинь, негодник расплакался. Пока я шлёпалась писей об его лицо, он успел разрыдаться. Я у него спрашиваю: чего же ты не кусаешься? А он вместо ответа только всхлипывает.

— Видимо не смог зубками ухватить.

— Я ему ещё тогда пригрозила, что в следующий раз сниму на телефон, как ты у меня под сарафаном в трусики плачешь и всем твоим друзьяшкам и подружайкам покажу. Самое главное, с тех пор я его в кроссах на диване не видела.

— А с другими как воспитательный процесс налаживала?

— Следующий по возрасту и по количеству проблем шёл Данилка. Этот постоянно со всеми дрался. Он ходил в секцию каратэ, но его оттуда выгнали за отсутствие дисциплины. И конечно же от всех всегда огребал. Учился плохо. В общем был очень проблемным. И тогда я решила, что ума я ему всё равно не добавлю, но дурь из него выбить можно попробовать. Говорю ему, если хочешь подраться, то дерись со мной. И вот каждое утро у меня начиналось с того, что он просто врывался ко мне в комнату, начинал скидывать с меня одеяло и набрасывался на меня.

— Ты же голая спишь.

— Ага. И поэтому наша драка всегда сопровождалась его стояком. Сам Данька был в трусах, а я вообще голая. И конечно же у него вставал мгновенно. Он постоянно угрожал мне, что когда станет старше и сильнее, то обязательно выебет меня во все щели без гондона. Я же просто зажимала его между ног и сдавливала. Он беспомощно трепыхался и пытался выбраться из захвата. И так продолжалось несколько месяцев. Прикинь. Однажды я поняла, что дури в его башке меньше не станет, а вот старше и сильнее он станет точно. И тогда я перекинула ноги с его торса ему на плечи. В общем, он уткнулся своим разъярённым личиком прямо в пизду. Я стиснула ляжками его голову и сказала: поработай-ка язычком братик. А то у меня там всё липкое.

— И что, он отлизал?

— Начал ругаться, обзываться и пытался разжать мои бёдра. А когда мне надоело всё это, я начала тереться клитором об его нос. Язык он так и не высунул. Помню, что насиловала его в лицо и думала, как бы не задушить его случайно. Кончила, а потом начала размазывать выделения по его лицу.

— И как ощущения?

— Ты знаешь, как будто пальцами клитор трёшь и кончаешь от этого, вот такие ощущения.

— А кусаться он пытался?

— Я с такой силой и скоростью натирала свою вульву об его лицо, что наверное он и не смог бы. Но видимо от брезгливости он не решился открыть ротик. Но просто так выпускать его из объятий я его не хотела. Вдруг от обиды он уже не драться полезет, а кинется меня убивать чем-нибудь тяжёлым. С другой стороны он же угрожал мне изнасилованием. Так чего же обижаться, если я первая его в лицо отымела? Потом я решила, что надо заняться его воспитанием и принялась колотить его пятками по жопе, попутно сжимая его голову ляжками. А сама приговаривала: ну что будешь меня насиловать? Он продолжал трепыхаться и требовать, чтобы я отпустила его. Я же перекинула захват на шею, чтобы уши ему открыть, и говорю: умоляй меня, и может быть я сжалюсь над тобой и проявлю милосердие.

— Умолял?

— Покряхтел немного и начал извиняться за всё и просил не душить его ляжками. Потом я завалилась набок и его повернула. Прикол в том, что стояк у него никуда не делся. Член из трусов вывалился и стоял колом. Очень угрожающе. Сантиметров наверное 16 в длину. Потом я повалила его на спину и села ему на грудь. Он тяжело дышал, а на глазах у него были слёзы. Я ему говорю, что же ты, Данилка, прямо мне в пизду всякие гадости говоришь? Я же проявила великодушие и не стала тебя ляжками душить. Вот и ты сделай мне шаг на встречу. Поработай язычком.

— И как у него язычок?

— Он головой помотал. И ты знаешь, меня это тогда так выбесило. Я взяла с тумбочки телефон и начала снимать. Говорю ему, Данилка, если ты сейчас же не отлижешь мне так, чтобы я кончила, я просто тебе на лицо сяду и сниму всё на видео. А потом всем твоим знакомым отправлю. Тебя будут пиздолизом дразнить. Он тут же начал умолять, чтобы я телефон на место положила, и тогда он всё сделает. Я положила телефон на тумбочку, и он согласился отлизать мне. Вытащил язык и пошевелил им. Я села на него и начала тереться клитором. И всё равно боялась, а вдруг он укусить.

— Не укусил?

— Нет. Но чтобы кончить, мне пришлось его до слёз довести. Видимо слишком сильно я его лицо пиздой изъелозила. И ведь я брею всегда, пися у меня лысенькая и гладенькая. И всё равно так его личико замесила своей вульвой, что он прямо сквозь оргазм пытался до меня докричаться.

— Может просто дышать не мог?

— Да, он мне сказал, что я его пиздой чуть не задушила. А я говорю, так ведь не задушила же. Вот если бы хоть захлебнулся моими выделениями, то было бы интереснее. А так, всё что по мордашке его не было размазано, он всё проглотил.

— А после этого он тебе лизал ещё?

— Я специально будильник пораньше ставила, чтобы раньше него проснуться, забегала к нему в комнату и сразу же прыгала ему пиздой на лицо. Будила его так. И каждый раз он из-под пизды вылезал весь в слезах и в моей конче. А потом они с Эдиком и Лёшей (это брат ещё младше) сговорились и втроём подкараулили меня в спальне Даньки. Я как обычно рано утром захожу к нему в комнату, чтобы его в лицо оседать, а их там трое и уже готовы мстить мне.

— Отпиздили?

— Попытались. Но я начала драться с ними уже руками и ногами. Они на кровати стояли и хотели на меня сверху кинуться. Эдика я кулаком прямо в кадык встретила. А двое сбоку просто промахнулись и получили с локтя в лоб и с ноги по яйкам. На шум сбежались остальные браться. Увидели отпизженных старших и меня голую.

— И какая же была реакция?

— Вообще ноль эмоций. Типа сеструха воспитывает старших братьев и просто не успела одеться. Думали, может грабители полезли. Т.е. вообще ничего нового в семье не случилось. Они закрыли дверь в спальню и ушли спать дальше.

— Мда уж. Помнишь, был такой сериал «Бесстыжие»...

— «Shamless».

— Да, американская версия. Так вот, там такого не было. Хотя старшая сестра всю семью держала.

— Американцам и не снилось, что у нас тут творится. У них там всё благопристойно.

— Так и чего же дальше было?

— Ну и значится, валяются эти трое на полу. Один за шею хватается, второй за голову держится, третий скрючился после удара в пах. Думаю, допинать их или нет. Ведь поднимутся и снова будут бросаться на меня. Лёше прилетело в лоб с локтя. И возник вопрос: а нет ли у него сотряса? Вроде признаков типа головокружения не было. Даже синяка на лбу не было. А вот кадык у Эдички покраснел. Сказала ему, чтобы шарфиком прикрыл и говорил всем, что горло болит из-за простуды.

— А как там Данькины яйки?

— Да я же коленкой легонечко только дотронулась. Всё там норм, даже не покраснели.

— И как ты их дальше воспитывала?

— На тот момент только Данька мне отлизывал, а Эдик и Лёша ещё не лизали. Нужно было срочно исправлять этот пробел в воспитании. Я подошла к лежащему на полу Эдику и присела на корточки прямо над его лицом. Сначала хотела просто выебать его пиздой в лицо, а потом решила, что кто же из них должен шлифовать мне очко.

— Да, вот мы и подошли к этой не очень скользкой теме. Я никогда не понимала, зачем вообще нужно принуждать нижнего к отлизу ануса. Это же просто какое-то жополизтво ради унижения получается. Потому что я не кончаю с этого. А раз я не оргазмирую, то какой в этом смысл?

— Это просто унижение ради унижения. Я ни разу не кончала от языка в анусе. Мне просто нравится повелевать лицом, когда оно вжато в жопу.

— Итак, ты садишься попой на личико брата, и...

— И начинаю елозить. Он язык не высовывает. Я ему говорю, если ты, сучонок, не начнёшь мне лизать анус, я тебе весь носик до крови попкой разотру. И когда носовые хрящи захрустели, этот негодник видимо перепугался и заработал языком как миленький. В общем, я его так пользовала на глазах у братьев несколько минут. Оргазма там и в помине не было, но зато я получила моральное удовольствие от восседания на его лице. Он меня ещё поблагодарил, что я на телефон не сняла. Я его с тумбочки взяла, чтобы время посмотреть, так он как услышал звук разблокировки экрана, так начал трепыхаться. Думаю, надо напугать его. Пригрозила, что всем его знакомым девкам расскажу, что он мне жопу лизал, чтобы они его язычку тоже тест-драйв во всех режимах устроили.

— А с Лёшей что было?

— Этого засранца я взяла за ухо и потащила к себе в комнату. Понятно, что его старшие на бунт надоумили. Но воспитать его всё равно нужно было. Я достала из тумбочки самотык с креплением на лоб или на подбородок и надела ему на лоб. А то мало ли, вдруг ещё вывих челюсти будет. Сама уложила его на кровать лицом вверх, устроилась сверху и принялась медленно вводить фаллоимитатор в пизду. Мне нужно было как следует заднюю стенку влагалища разработать, чтобы кончить. Ну я и принялась в привычном для себя ритме насаживаться на самотык. Лёша видимо от меня такой прыти не ожидал. Он перепугался, что я ему голову раздавлю и расплакался. Начал скулить и подвывать. Весь кайф мне портил, гадёныш.

— Так ты кончила хоть разок?

— Пришлось самой лечь на спину и устроить его в ногах, чтобы он не хныкал. Взяла его за голову обеими руками и наяриваю. Потом чувствую, что устаю уже, а до оргазма ещё далековато. А эти два брата стоят и смотрят. Я им говорю: если я сейчас не кончу, то окажитесь на его месте. Они перепугались, взяли его за голову и принялись трахать меня. От таких усилий Лёша опять захныкал. И тут оргазм начал подбираться ко мне. Я уж думаю, пусть немного потерпит, скоро кончу. Ноги у меня раздвинуты были во всю ширь. Между ними братья в количестве сразу трёх штук. И мне чтобы кончить нормально, бёдра нужно свести и сжатии ими того, кто трахает.

— И что обхватила сразу троих?

— Нет, но попыталась. Они отпустили Лёшину голову, как только поняли, что я их троих сжимаю. Принялись разводить мне ноги. И ты знаешь, раздвинули и выскочили. Оставили брата на поле боя. Пришлось этого бедняжку немного приобнять, пока меня оргазм прошибал. Потом до этих двоих долбоёбов дошло, и они выдернули Лёшу за ноги из моих объятий, стащили с кровати. Вместе с ним и самотык из пизды выскользнул. А я продолжила корчиться в конвульсиях. Они сняли с его головы самотык и вытащили из комнаты.

— А родители в курсе были о твоих методах воспитания братьев?

— Они жаловались и отцу, и матери. Батёк сказал, что лизать пизду не зашкварно. Тем более сестре. А мать наоборот обратила внимание на пробелы в моей воспитательной практике.

— Интересно...

— Она заявила, что жалуются на унижения только три брата из пяти. Двое не подвергаются вообще никаким сексуальным унижениям. Стало быть и воспитательного процесса нет. И если я не возьму ситуацию в свои ноги, то она сама побреет пизду ради такого ответственного дела и сделает из них работящих пиздолизов. Я подумала, что не стоит отвлекать мать от работы ради такого и решила заняться воспитанием.

— Так ведь Славик и Сёма вообще не заслужили такого обращения.

— В том-то и дело. И поэтому я предоставила им выбор: либо я их сейчас загоняю в ляжки и ставлю их девственные ротики на отлиз клитора, либо они сами бегут к мамочке и жалуются им на меня.

— Что же они выбрали?..

— Ни один не захотел стать настоящим пиздолизом. Оба пошли жаловаться, что якобы я их под одеялко загнала и неподмытой пиздой прямо в личико отымела. А они чуть не захлебнулись от моих выделений.

— И чё мать, больше не лезла?

— Написала мне, что все пятеро выпиздышей теперь пиздолизы. И чтобы я продолжала воспитывать их пиздой в лицо и регулярно снимала всё это на телефон, чтобы шантажировать их, если вдруг они будут плохо себя вести.