Я положил трубку, удовлетворенно улыбаясь про себя. Грейс наконец позвонила мне через два дня после нашего первого свидания, и я был удивлен, что она так долго продержалась. Я поддерживал с ней психическую связь и все это время чувствовал, как ей тяжело. На самом деле, были случаи, когда она набирала мой номер и подносила палец к кнопке вызова, просто чтобы отдернуть палец в последнюю секунду. Также интересно, что однажды, когда она была в засаде в образе Черной Птицы, она вспомнила свой «сон» и проявила пару наручников на своих запястьях. Я почувствовал ее шок, затем страх, когда она чуть не упала с выступа, на котором сидела. В общем, я собирался заехать за ней завтра вечером, и мы собирались пойти в пиано-бар. Я полагаю, это относилось к блондинке-певице, которую я видел в ее воображении ранее.

Я постучал в ее дверь и услышал, как Грейс сказала: «Войдите». Квартира была намного чище, чем я помнил с прошлого раза, в раковине не было ни посуды, ни груды контейнеров для еды на вынос, ни другого хлама. Я услышал, как она возится в спальне, и почувствовал ее нервозность.

«Черт возьми, надеюсь, ему это понравится. Моя задница в таком виде выглядит большой? Разве это не здорово?» — подумала она, а я прислонился к столу с легкой улыбкой на лице. Дверь открылась, и Грейс вышла с уверенностью, которой, как я знал, она не испытывала.

На ней было черное коктейльное платье на тонких бретельках с глубоким вырезом, открывавшим ложбинку между грудей, которую можно было получить только с помощью впечатляющего бюстгальтера с эффектом пуш-ап. Платье переливалось на свету и облегало ее гибкое тело, как черный костюм кошки из латекса. Ее длинные загорелые ноги были обуты в черные туфли на платформе высотой в 10 сантиметров. В ушах, шее и запястьях сверкало серебро, а волосы были собраны в свободный пучок, который удерживали гребни, украшенные стразами. Это было похоже на звездную ночь с сияющей полной луной, и я одобрительно кивнул, скользнув взглядом по ней, пока Грейс стояла там, нервно позируя. Я просмотрел ее мысли в поисках того, что она хотела услышать, но я уже знал:

—Ты выглядишь потрясающе.

«—Он сказал это именно так, как я себе и представляла», — мысленно взвизгнула Грейс.

—Спасибо, ты и сам неплохо выглядишь, — сказала она вслух.

Я видел, как Грейс хотела, чтобы я выглядел, и приложил все усилия, чтобы соответствовать этому достаточно хорошо, чтобы оправдать ожидания, не вызывая подозрений. Да, это было нечестно, но если бы я был заинтересован в честной игре, я бы не зашел в эту реку. Я протянул ей цветы, которые принес, простой букет из гвоздик и лилий, точно такой же, какой ее отец несколько раз дарил ее матери, и услышал, как она ахнула от удивления.

—О, спасибо, они чудесные, — сказала она, забирая их у меня и оглядываясь в поисках вазы, чтобы поставить их в нее. Она разволновалась, когда не смогла найти ни одной, поэтому я открыл кран, чтобы наполнить раковину.

—Как насчет того, чтобы пока оставить их здесь, я не хочу, чтобы мы опоздали.

Она благодарно улыбнулась: «—Парень наконец-то дарит тебе цветы, а у тебя даже нет вазы для них, отличный ход, Грейс», — ругала она себя, кладя цветы в раковину и беря свою сумочку.

После того, как она заперла дверь, я предложил ей свою руку, и, смеясь, она просунула ее в мою, положив мне на предплечье, пока мы шли к лифту, ее каблучки цокали по твердому полу коридора.

«—Черт возьми, он что, пахнет «Олд Спайсом»», — подумала она, почувствовав запах моего одеколона.

—Я чувствую запах «Олд спайса»? — застенчиво спросила она.

—Да, я надеюсь, ты не возражаешь. Эту привычку я перенял у своего отца, ничто другое не кажется мне подходящим, — ответил я. Я знал, что ее отец пользовался этим ароматом, и с удовлетворением наблюдал, как вздымалась ее грудь, когда она вдыхала его.

«—К черту правило третьего свидания, сегодня та самая ночь», — подумала она.

Я подъехал на арендованном «Мерседесе» к пиано-бару, на который она указала, и почувствовал, как растет ее предвкушение, когда мы приблизились к двери. Нервозность, смешанная с чувством мелочного удовлетворения, исходила от нее, как аромат духов, когда мы вошли и нас проводили к зарезервированным местам. Я придержал ее стул, затем сел сам и огляделся. Темный бар был освещен свечами, стоявшими у каждого столика, а на сцене играл небольшой оркестр с певицей, которую я мысленно видел в лучах прожектора. Она была блондинкой, с длинными густыми волосами, собранными в пучок на голове. Небесно-голубое коктейльное платье без бретелек подчеркивало ее фигуру в форме песочных часов, и я узнал фигуру Грейс, которую она демонстрировала в прошлый раз, когда мы были вместе. Блондинка уверенно шла по сцене, и ее голос звучал идеально, когда она пела в такт музыке фортепиано. Я подумал, что это может быть только Певчая Пташка, и быстрый просмотр мыслей Грейс подтвердил это. Даниэль фон Мичем, лаунж-певица, была супергероиней Певчей Пташкой с силой звукового голоса.

Грейс потянулась, чтобы коснуться моей руки, и я почувствовал, как в ней вспыхнула ревнивая тревога, когда мой взгляд задержался на ее партнерше по команде и явном сопернике. Я повернулся к ней с улыбкой:

—У нее отличный голос.

—О, ты даже не представляешь. —ответила она, потягивая вино из своего бокала.

Следующие полчаса мы провели, болтая о себе, ну, она рассказывала о себе, а я рассказывал о своей вымышленной личности, которую использовал на этот раз. У меня был большой опыт в создании фальшивых личностей, и никто не мог уличить меня в обмане у моей фальшивой личности было все: удостоверение личности, страничка в социальных сетях, даже несколько человек, которые были готовы выступить в роли старых друзей или работодателя, а моя идеальная память не позволяла мне запутаться. Я как раз рассказывал ей историю со своей «последней работы», когда она подняла глаза, и я почувствовал, как чья-то рука легла мне на плечо.

—Грейс, дорогая, кто это?

Услышав это, я обернулся и уткнулся лицом в обтянутую атласом грудь, поскольку Певчая Пташка намеренно наклонилась, так, чтобы это произошло. Я пробормотал извинения, отодвигая свой стул, и она рассмеялась отточенным смехом.

—О, не волнуйся, милый, такое случается сплошь и рядом.

«—Да, потому что ты тыкаешь ими в лицо любому мужчине в радиусе метра от себя, сучка». —услышал я, мысли Грейс.

—Даниэлла, это Бенджамин, Бенджамин Гомбер. Бен, познакомься с Даниэль фон Мичем.

Я встал и протянул ей руку, она взяла ее так нежно, как это делают только пальцы искушенной женщины, и я глубоко погрузился в ее мысли и немедленно отпрянул. Ее разум был лабиринтом из натянутых проводов, порожденных паранойей.

«—Ладно, кто, черт возьми, этот парень?» — думала она, в то время как я видел, как у нее перед глазами мелькали лица, когда она пыталась меня узнать. «—Что ему нужно, знает ли он о нас? В одном углу на высокой скорости показывали слайд-шоу с лицами суперзлодеев, в то время как в другом было изображение Черной Птицы, сидящей за партой в костюме школьницы, Певчая Пташка, стоящая над ней с линейкой и строго отчитывающая ее: «—Что мы говорили по поводу о странных мужчин?»

«—Черт, как она стало таким параноикам?» —подумал я, а потом увидел, как от каждой параноидальной мысли в глубину ее сознания уходит сеть линий. Они сошлись в точке, где мерцала свеча, нет, это была не свеча, это был дом, и он был в огне. Я отключился, собрав основную информацию и поднял свои собственные щиты.

— Рад познакомиться с вами, мисс фон Мичем, у вас впечатляющий певческий голос. —сказал я, отпуская ее руку.

—Спасибо, дорогой, он оплачивает мои счета. —ответила она, подходя к Грейс и наклоняясь, чтобы чмокнуть ее в щеку. —Грейс, дорогая, я скучала по тебе. Ты почти не бываешь на моих концертах, ты всегда занята. —Мелодичным голосом произнесла Даниэль.

«—Если бы ты делал свою работу, а не пытался набить свою пизду, мы бы уже нашли тех ублюдочных бандитов». —подумала Даниэль, и я увидел, как напряглись ее пальцы на смуглых плечах Грейс.

Грейс вздрогнула от такого напора.

«—Пошла ты, сучка, ты каждую неделю трахаешься с разными парнями, утверждая, что это твое прикрытие. Единственное, что у тебя шире рта, — это твоя отвисшая киска» —услышал я мысли Грейс, когда она мило улыбнулась женщине, нависшей над ней.

—Бен приехал в город всего на пару недель, так что я просто хотел показать ему, как выглядит и как звучит настоящая женщина.

Черт, и эти двое действительно товарищи по команде?

—Что ж, наслаждайся представлением, Бен, — сказала Даниэль и неторопливо пошла прочь, покачивая бедрами, как лодка во время шторма в Атлантике. Я почувствовал, как Грейс заскрежетала зубами от ревности, и я потянулся, чтобы коснуться ее руки. Она подпрыгнула и посмотрела на меня, нервно трепеща от того, что позволила Даниэль вывести себя из себя.

—Не хочешь прогуляться? —спросила я, —За один вечер я могу выдержать не так уж много песен в стиле лаунж.

Она благодарно улыбнулась:

—Да, пожалуйста. — И полезла за сумочкой.

«—Чертова сучка, ты ни за что не испортишь мне вечер». —услышал я мысли Грейс, когда отодвигал стул и помогал ей подняться на ноги.

Мы вышли в ночь и перешли улицу, направляясь в небольшой парк, где остановились полюбоваться луной над водой.

—Прости, —сказала Грейс. —Я думала, что это будет хорошее свидание, но, похоже, я ошибалась.

Я потянулся и обнял ее за плечи, притягивая к себе.

—Грейс, я хотел быть с тобой. Я здесь, и не имеет значения, где мы провели свидание.

Она повернулась ко мне, глядя снизу вверх, приоткрыв губы и прижимаясь ко мне всем телом.

«—Черт возьми, поцелуй меня, ты невероятный болван», — подумала она.

Я погладил ее по щеке, затем наклонился, чтобы поцеловать ее, как она и хотела. Ее губы были мягкими и влажными и быстро приоткрылись, чтобы ее язык мог скользнуть по моим. Я обнял ее за талию и крепко притянул к себе, когда она потянулась, чтобы притянуть меня к себе и превратить нежный поцелуй в голодный и страстный. Мы занимались этим пару минут, она стонала мне в рот, пока мои руки скользили вверх и вниз по ее спине, а ее пальцы запутывались в моих волосах.

Я прервал поцелуй, откинулся назад и посмотрел на нее сверху вниз:

—У меня или у тебя? —спросил я.

—Для меня это не имеет значения.

«—Ты мог бы наклонить меня над скамейкой прямо здесь, мне все равно». — подумала Грейс.

—Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности, как насчет твоего места.

Я почувствовал, как от нее исходит волна эмоций, когда взял ее за руку и повел к машине. Несколько минут спустя мы стояли у двери ее квартиры, а она возилась с ключом.

«—Черт, это происходит на самом деле», — подумала она.

Дверь открылась, и она пошатнулась.

«—Черт возьми, соберись, Грейс». —смущенно подумала она, оглядываясь на меня. Я улыбнулся и вошел в квартиру, закрыв за собой дверь.

Она подошла к холодильнику, покачивая бедрами, имитируя походку Даниэль, которую она видела ранее.

—Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? — спросила она через плечо.

Я подкрался к ней сзади, обнял за плечи и поцеловал в затылок. Она ахнула от удивления, а затем снова прижалась ко мне, когда я скользнул губами к ее уху и прикусил его.

—Я уже выпил, теперь я в настроении для чего-нибудь другого. —прошептал я, и она, вздрогнув, прижалась ко мне в ответ. Она тихо застонала, когда я сотворил с ней свою магию. Я просматривал ее мысли и эмоции и знал, на какие кнопки нажимать, так что вскоре она была готова взорваться.

Грейс схватила меня за руку и повела в спальню, развернула и толкнула на кровать. Она отступила назад, знойно улыбаясь, и потянулась за спину, чтобы расстегнуть молнию на платье. Она медленно стянула его с плеч и бедер, пока оно не превратилось в черную лужицу на полу у ее ног. Грейс начала снимать туфли, я почувствовал, что у нее болят ноги, поэтому я послал ей в голову мысль: «Нет, в них я выгляжу сексуальнее». Она остановилась, затем, не снимая туфель на каблуках, переступила через платье, и прижалась ко мне.

Грейс скользнула накрашенными черным лаком ногтями по моей груди, потянула за галстук и стянула пиджак с моих плеч. Ее страстные темные глаза пробежались по моему телу, а язык бессознательно скользнул по губам. Я протянул руку и нежно провел кончиками пальцев вверх по ее гладким ногам и узким бедрам, она ахнула и вздрогнула, когда я провел пальцем по линии ее черных трусиков с высоким вырезом.

«—Медленно, медленно, Грейс. Не набрасывайся на него, подожди», —услышал я ее мысли, когда она прикусила губу от едва сдерживаемого вожделения. Она наклонилась и приподняла мою голову, чтобы поцеловать меня, ее язык жадно проник между моими губами. Мои руки продолжили свое путешествие по ее телу, обводя изгиб талии и задержавшись на лифчике без бретелек, чтобы расстегнуть застежку. Он упал на пол, и она застонала мне в рот, когда мои ногти нежно зацарапали выпуклости ее упругой груди.

Я чувствовал ее возбуждение, чувствовал, какой влажной она становится. Грейс хотела, чтобы я схватил ее, повалил на кровать и жестко трахнул, но она также хотела сначала завести меня, она еще не была готова сдаться мне. Ее руки скользнули вниз по моей груди и нащупали ремень. Я встал, когда она расстегнула пряжку и просунула большие пальцы в мои брюки и нижнее белье, стягивая их на пол. Грейс спустила их вслед за ними, опустившись передо мной на колени, обдавая горячим дыханием мой наполовину вставший член.

—Точно так, как я себе это представляла, — подумала она.

Ну, конечно, так оно и было, я была там, не так ли. Ее маленькие сильные руки прошлись по моим ногам, пока она не смогла нежно взять мой член и погладить его, чтобы он затвердел. Ее губы сжались, когда она поцеловала кончик, а затем провела ими, по-моему, не слишком твердому, члену, оставляя слабый след губной помады. Грейс взглянула на меня, ее карие глаза блестели сквозь длинные темные ресницы, и она улыбнулась произведенному эффекту.

—Добро пожаловать в Город. — пробормотала она и засунула мой член в свой горячий, влажный рот.

Грейс с о страстью истинной латиноамериканки лизала и посасывала мой член, постанывая, когда он заполнял ее рот. Я проник в ее сознание и применил маленький трюк, который научился применять к девушкам именно в такой ситуации. Я разобрался в ее вкусовых качествах и усовершенствовал их, теперь моя сперма была на вкус как соленая карамель с легким привкусом кокоса. Я увидел, как ее глаза расширились, и она стала сосать сильнее, ее горло напряглось, когда она наслаждалась вкусом своей любимой начинки для десерта.

—Мммммммм, — простонала Грейс, когда ее язык заскользил вверх и вниз по головке моего члена, отчаянно желая еще раз попробовать мою сперму. Ее руки потянулись вверх, чтобы нежно сжать и погладить мои яйца, пытаясь выдавить как можно больше вкусного соуса, который она могла бы проглотить.

Я положил руки ей на голову, осторожно, чтобы не растрепать волосы, но достаточно крепко, чтобы дать ей почувствовать, что я беру все под свой контроль. Она снова застонала, когда я медленно опустил ее лицо к своим бедрам, а мой член проник глубже в ее рот. Я почувствовал, как ее начало тошнить, затем отключил этот рефлекс. Она расслабила горло, и головка моего члена легко скользнула внутрь. Грейс держала меня так долго, как только могла, работая горлом и ртом, а в голове у нее крутилась мысль: «Черт возьми, я действительно это делаю».

Я почувствовал, что она начала сопротивляться, поэтому отстранился, и она сделала глубокий вдох, когда мой член покинул ее горло. Она отстранилась, целуя и облизывая кончик моего члена, пока переводила дыхание, а затем по собственной воле снова взяла меня глубоко в рот. Теперь, когда Грейс знала, что делать, она удерживала меня там дольше, и я почувствовал, что мой оргазм начинает нарастать. Она, должно быть, тоже, потому что отстранилась и посмотрела на меня снизу вверх, ее рука скользила вверх и вниз по моему гладкому стволу.

—Пожалуйста, пожалуйста, отдай это мне, — умоляющим голосом попросила она.

Я кивнул, и Грейс благодарно улыбнулась, прежде чем снова взять мой член в рот. Она лизала и сосала изо всех сил, обводя мой член губами и языком, в то время как ее маленькие сильные ручки ласкали мои яйца. Наконец я схватил ее за голову и удерживал на месте, пока не кончил в ее нетерпеливый ротик.

Она не отрывала губ от моего члена, пока его горло работало, проглатывая сперму, которую я извергал ей в рот.

«—Боже мой, она фантастически на вкус», — думала Грейс, усердно посасывая мой член, словно соломинку в густом молочном коктейле. Наконец последняя капля спермы попала ей на язык, и она разочарованно заскулила, облизывая мой ствол вверх и вниз, чтобы впитать каждую каплю этой великолепной субстанции. Она медленно отстранилась, слегка поцеловав головку в знак благодарности, прежде чем опуститься на корточки с судорожным вздохом удовольствия.

—Моя очередь, — сказал я, поднимая ее на ноги. Грейс быстро вытерла губы и подбородок, проведя языком по тыльной стороне ладони, чтобы стереть все капли, которые могла пропустить. Я развернул ее и уложил спиной на кровать, так что ее ноги свесились с края, когда она устроилась на покрывале. Я сбросил рубашку и склонился над ней, обдувая прохладным воздухом ее твердые соски. Она хныкала и извивалась, но я крепко сжал ее плечи, прижимая к матрасу.

«—Возьми меня, о, черт возьми, возьми меня, пожалуйста», — мысленно простонала Грейс, пока я целовал и покусывал ее твердый живот и ложбинку между мускулистыми загорелыми ногами. Я запустил пальцы в ее трусики, и она приподняла бедра, позволяя мне снять их. Она слегка пошевелила ножками, ее блестящие черные каблучки заблестели в свете лампы, когда я снял шелковую ткань и бросил ее на пол. Грейс была уже влажной, и я мог видеть, как ее половые губки блестят от возбуждения. Я наклонился, прокладывая поцелуями дорожку вверх по ее ногам, приподнял одну из них за лодыжку, чтобы я мог провести языком по ее колену, как она и хотела.

«—О, черт, как он узнал об этом?» — мысленно простонала она, когда мой язык прошелся по ложбинке между ее икрой и бедром.

Я забрался между ее ног, раздвигая их, когда она слабо сопротивлялась.

«—Какого черта, почему я борюсь с этим?» — подумала Грейс... Затем другая часть ее сознания, которую она игнорировала годами, ответила: «—Потому что ты этого хочешь, и ты хочешь проиграть».

Я зарылся носом у нее между ног, проводя языком по краям ее киски. Я заметил, что она побрилась, виднелась лишь узкая полоска темных волос шириной не более 2 сантиметров. Мне понравилось, внимание к деталям. Я уткнулся носом в мягкие волосы, когда мои губы коснулись ее клитора. Грейс вздрогнула, как от удара током, ее бедра прижались к моему рту. Я воспользовался возможностью, чтобы скользнуть языком между ее половых губ, и она ахнула в ответ.

«—Да, да, прямо здесь, вот так», — мысленно закричала Грейс, но с ее губ сорвался только тихий стон. Она потянулась ко мне, ее руки запутались в моих волосах, пытаясь толкнуть меня глубже. Я взял ее за запястья и крепко сжал их, прижимая к матрасу, пока мой язык творил свое волшебство.

«—Черт возьми, о, черт возьми, да, поднимись, пожалуйста, поднимись, да, боже мой, ДА», — мысленно простонала она, извиваясь в моем рту. Я почувствовал, как Грейс дернулась и содрогнулась, когда ее оргазм начал нарастать, поэтому я отступил.

—Нет, нет, куда ты идешь? — взмолилась она, но с ее губ сорвался только сдавленный стон, и она в отчаянии прикусила губу. Я позволил ей успокоиться на несколько секунд, целуя внутреннюю сторону ее бедер, а затем снова погрузил свой рот в ее киску.

—Ааааааааааа, —простонала Грейс, когда мой язык скользнул вверх, раздвинул ее половые губки и заскользил по клитору. Я отпустил ее руки, чтобы скользнуть в нее двумя пальцами и погладить нужное место.

—О, черт, о, да, о, черт, это здорово. — застонала Грейс, когда ее бедра задвигались и изогнулись напротив моего рта.

«—Сильнее, о, пожалуйста, сильнее», — мысленно умоляла она, и я дал ей то, чего она хотела, сильно надавив на ее точку G и пошевелив кончиками пальцев в ее горячей влажной киске. Она взорвалась, как и в прошлый раз. Я вышел из ее сознания, чтобы не попасть под фейерверк, но мне не нужно было присутствовать там, чтобы увидеть эффект.

Ее тело напряглось и содрогнулось, когда оргазм захлестнул ее. Грейс яростно мотала головой взад и вперед, бормоча бессвязные слова вожделения. Ее бедра покачивались и подпрыгивали, как у танцовщицы исполняющий танец живота, и это было все, что я мог сделать, чтобы удержать свой рот на ее киске, растягивая ее оргазм так долго, как только мог.

—Аххххххх, черт, о, черт, Боже мой, черт!!! — взвыла Грейс, выгибаясь, как натянутый лук. Она задержалась в таком положении на пару секунд, а затем рухнула на кровать, хватая ртом воздух. Я высвободился из-под ее ног, вытирая рот и подбородок краем покрывала. Обычно я не вкладывал столько усилий в девушек, с которыми работал, в этом смысле я был немного эгоистичным ублюдком, но у меня были планы, частью которых была Черная Птица, поэтому я хотел, чтобы она была в моем окружении как можно чаще.

Я приподнялся у нее между ног и посмотрел на девушку, распростертую на кровати. Ее худощавое крепкое тело блестело от пота, а упругая круглая грудь поднималась и опускалась, когда она делала глубокие, ровные вдохи. Ее руки были там, где я их оставил, опущены вдоль тела, и ее пальцы сжимались и разжимались в такт дыханию, когда она приходила в себя после оргазма.

Грейс открыла глаза и посмотрела на меня, я прижал свое колено к ее колену и воспользовался этим контактом, чтобы проникнуть в ее разум. Я взял возбуждение и похоть, которые она испытывала, и превратил их в привязанность.

Я наклонился вперед, когда ее глаза сфокусировались и снова увидели меня. Краткий приступ печали промелькнул в ее сознании, когда она потянулась, чтобы обнять меня за шею и притянуть к себе. Она крепко обняла меня, и воспоминание снова промелькнуло в ее голове, пока она не отогнала его прочь. Она поцеловала меня в шею и щеку.

—Боже мой, это было невероятно. —прошептала Грейс мне на ухо.

—Нет, ты невероятна, и не позволяй никому говорить тебе обратное. —ответил я, повторяя то, что сказал ей во сне, и она напряглась, а затем растаяла в ответ.

Я услышал сдавленный всхлип, а затем еще больше поцелуев, когда ее руки заскользили по моей спине и плечам. Я приподнялся и заглянул в глаза Грейс, в которых блестели слезы. Я нежно провел большим пальцем по ее щеке, смахнул один из них, затем наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. Никакой страсти или вожделения, только нежная привязанность, и она ответила таким же поцелуем.

Теперь Грейс была моей.

Было 10 утра следующего дня. Я остался у Грейс на ночь, и мы трахнулись еще два раза, прежде чем, наконец, рухнули в изнеможении. Мне лучше приступить к осуществлению своего плана, иначе она меня убьет. Утром Грейс неохотно проводила меня до двери, когда я уходил, сославшись на рабочие обязанности.

И вот я стою перед дверью квартиры Даниэль фон Мичемс с коробкой цветов в руке. Я поспешил домой и переоделся в джинсы, толстовку с капюшоном и бейсболку — типичный наряд курьера. Солнцезащитные очки были немного чересчур, учитывая погоду, но я не хотел, чтобы меня узнали на записи с камер наблюдения. Я сильно постучал в дверь, мысленное сканирование квартиры показал только одного жильца, который только что проснулся.

—Кто это, черт возьми, такой? —услышал я, голос Даниэль, когда она, спотыкаясь, направилась к двери.

—Цветы для мисс фон Мичем. — ответил я и приготовился к тому, что собирался сделать.

Даниэль открыла дверь и протянула руку, чтобы взять их. На ней был атласный домашний халат, который доходил до середины бедер и прикрывал пышную грудь. Ее волосы напоминали птичье гнездо из спутанных локонов, а на лице виднелись следы косметики, которую она не потрудилась смыть накануне вечером. От нее все еще сильно пахло алкоголем, когда она подняла затуманенные глаза и посмотрела на меня.

Она застыла, и ее глаза расширились от шока.

—Подожди, подожди, я знаю тебя. Ты...

Я ударил ее всем, что у меня было, и запер ее в ее собственном сознании, это единственное настоящее наступательное оружие, которое у меня есть, и оно работает только в засаде.

Я воспользовался приступом страха, который она почувствовала, увидев меня там, и довел его до состояния полномасштабной паники. Даниэль напрягла мышцы, а я принял эту мысленную команду и увеличил силу до 11. Ее разум был настолько переполнен ужасом, что она не могла думать, а мышцы были настолько перенапряжены, что ее практически парализовало. Я мог поддержать это состояние всего пару секунд, но этого было достаточно, чтобы воткнуть шприц ей в шею и нажать на поршень, наркотический коктейль сделал остальное. Ее глаза расширились от шока, затем остекленели, и она упала в мои объятия.

Я развернулся и затащил ее обратно в квартиру, пинком захлопнув дверь. Я старался не высовываться, пока искал в ее сознании какие-нибудь ловушки. Конечно, они были там, у такого параноика всегда есть защита. Я увидел, как линии мыслей протянулись к книжной полке, спальне и ванной. На поверхность ее сознания всплыли веб-камеры, подключенные к ноутбуку на столе. Я покопался в воспоминаниях о том, как она устанавливала их и проверяла освещение, и заметил, что коридор был мертвой зоной. Это было логично, ведь любой, кто входил в любую из дверей или окон, попадал в поле зрения камер еще до того, как оказывался в коридоре, поэтому я затащил ее туда и положил на пол. Через несколько секунд Даниэль была связана по рукам и ногам стяжками, а рот заклеен полоской скотча.

Я встала и судорожно вздохнул, работа в полевых условиях не является моей специальностью, но, учитывая цель, я не мог доверить ее никому из своих обычных коллег. Я скользнул вдоль книжного шкафа, пока не смог отключить веб-камеру, которая снимала дверь и гостиную, а затем подошел к ноутбуку. Код доступа было легко извлечь из ее памяти, она использовала его каждый день, и в бессознательном состоянии она не могла противостоять моим попыткам. Я увидел, что ноутбук не был подключен ни к какому другому серверу, она не доверяла облаку, что было ее ошибкой. Я отключил ноутбук от сети и сунул его в свою сумку, и все записи о том, что только что произошло, покинут квартиру вместе со мной.

Я вернулся к тому месту, где упала коробка с цветами, и поднял предмет, который принес с собой. Это был ошейник со встроенным модулятором голоса, я заплатила хорошие деньги Тинкереру (прим. перев. суперзлодей вселенной Marvel), чтобы он сделал его для меня. С его помощью я мог имитировать голос любого человека, что было большим подспорьем при составлении предложений по телефону, когда я не мог прикоснуться к собеседнику. Я закрепил ошейник на шее Певчей Пташки и установил настройку на максимум. Теперь модулятор не просто заставлял голосовые связки вибрировать, но и замораживал их на месте. Я надеялся, что н сможет не голоса, ни звукового крика не будет.

Я пошел в спальню и нашел то, что искал, — большой чемодан с жесткими стенками. Я подумал, что такие люди, как Певчая Пташка, ездя на работу, очень бережно относиться к своей одежде. Я выволок чемодан в прихожую и с некоторым трудом запихнул Даниэль внутрь. Черная Птица легко поместилась бы в нее, но у этой женщины были грудь и задница были заметно больше, и, чтобы закрыть крышку, пришлось изрядно надавить. Я проверил ее сознание и убедился, что она все еще дышала.

Я взял с прикроватного столика ее телефон и разблокировал его паролем, который извлек из ее памяти. Я открыл приложение «Смс» и нашел то, что искал, — набор из трех контактов с надписью «Птицы». Там не было ни имен, ни изображений, но я узнал номер сотового Грейс, Черной Птицы. Я просмотрел сообщения, чтобы убедиться, что использую правильный тон и формулировки, а затем отправил одно из них.

«У меня выступление за городом, и я уеду на пару недель. Люблю вас всех, поки».

Певчая Пташка никогда не сообщает никому ничего сверх необходимого минимума. Я собрал множество нарядов, которые она обычно брала с собой, и сложил их во второй чемодан, а затем в последний раз осмотрел квартиру. Не было никаких следов моего пребывания здесь, и с обоими чемоданами, неуклюже подпрыгивающими у меня за спиной, я спустился на лифте и вышел через вестибюль. Никто не обратил на меня никакого внимания, когда я погрузил груз на заднее сиденье арендованного мною белого фургона и влился в поток машин, направляясь на север штата.

Я сидел в кресле, пока Певчая Пташка медленно выходила из наркотического сна. Она застонала, или застонала бы, если бы могла издавать какие-либо звуки, и вертела головой, пока не смогла поднять ее. Ее остекленевшие глаза оглядели темную комнату и, наконец, остановились на мне. Даниэль напряглась, когда остатки наркотика выветрились из ее сознания, а затем открыла рот и закричала. Ничего не вышло.

Что ж, это было облегчением, подумал я, когда разрушил иллюзию того, что я сижу в кресле, и обошел ее с того места, где я стоял, позади нее. Ее рот открылся и бесполезно задвигался из-за ошейника, который она носила. Тишину склада нарушали только скрип и поскрипывание стула, к которому она была привязана.

«—Что за чертовщина! Что за чертовщина! Что происходит, почему я не могу говорить?» —в панике подумала она. «—Где, черт возьми, моя одежда?»

Я оказался в поле ее зрения, и она подпрыгнула от неожиданности. Она дернула за толстые кожаные ремни, которыми ее руки и ноги были привязаны к металлическому стулу, и отчаянно забилась взад-вперед, пытаясь освободиться. Я сделал самую неуважительную вещь, которую она могла себе представить, и небрежно ударил ее тыльной стороной ладони по лицу.

—Ты тупая сука. —сказал я насмешливо и высокомерно. —Сиди спокойно, пока не поранилась.

Она застыла, ее глаза смотрели на меня с нескрываемой ненавистью.

«—Как только я отсюда выберусь, я тебя хорошенько отделаю», — с угрозой подумала она.

Я снова презрительно ударил ее тыльной стороной ладони.

—Нет, это не так. —сказал я, и на ее лице отразился шок.

«—Все верно, я в твоем сознании и знаю все. А теперь давайте покончим с театральщиной и перейдем к делу». —мысленно обратился я к ней.

«—Убирайся из моей головы», — кричала в своей голове Даниэль, раскачиваясь взад-вперед на стуле. Если бы стул не был привинчен к полу, он бы упал, но вместо этого она просто ушиблась о неподатливый металл. Ее обнаженное тело раскачивалось взад-вперед, ее впечатляющие грудь подпрыгивала, как воздушные шарики для вечеринки на ветру. Я не отпускал ее, пока она не выдохлась, затем схватил ее за волосы и повернул лицом к себе.

—Мы закончили? Тупая ты шлюха.

Я почувствовал, как ее ненависть захлестнула меня черной волной. Певчая Пташка требовала уважения, особенно от мужчин. Если Даниэль не могла добиться этого голосом или телом, то добивалась своим отношением. Я продумала свой подход, чтобы нажимать на все кнопки, которые у нее были, и это сработало как по маслу.

«—Чего ты хочешь?» — подумала она, глядя на меня.

«—Расскажи мне о доме». —ответил я и вызвал в ее сознании образ горящего дома, который я видел раньше.

«—Да пошел ты», — огрызнулась Даниэль в ответ и плюнула в меня.

Я вытер слюну с куртки, затем повернулся к затененному углу склада.

—Что ж, Игорь, полагаю, теперь твоя очередь. — сказал я, и в ответ из темноты раздался жестокий смешок.

Певчая Пташка повернула голову на новый звук, и ее глаза расширились от страха, когда Игорь вышел на свет. Это был огромный, неповоротливый мужчина с длинными мускулистыми руками, покрытыми густой растительностью. Он был обнажен по пояс и одет во что-то похожее на грязный килт, из-под которого виднелась большая выпуклость. Его голова была выбрита наголо, а из-под густых бровей сверкали маленькие злые глазки. Он улыбнулся, обнажив желтые сломанные зубы, и толстый язык высунулся у него изо рта, чтобы облизать толстые губы.

Певчая Пташка возобновила борьбу, и ее рот открылся в безмолвном ужасе, когда Игорь шагнул вперед. В одной руке он держал короткий хлыст, а в другой — плоскогубцы. От него исходил неприятный запах тела, и было похоже, что маленькое насекомое вспорхнуло с его килта, чтобы зарыться в густые черные волосы на груди.

—Она вся твоя, но ничего постоянного, помнишь? —сказал я, и лицо Игоря вытянулось, как у ребенка, которому только что сообщили, что Рождество отменили. Я вздохнул и закатил глаза.

—Ладно, пока ничего постоянного. —злобная улыбка вернулась на его лицо, когда он повернул свою толстую голову в сторону беспомощной блондинки, которая тщетно пыталась вырваться. Я повернулась и ушла в тень.

«—Нет, пожалуйста, пожалуйста, не оставляй меня с ним, ПОЖАЛУЙСТА!!!» — мысленно завопила Даниэль.

Как только я скрылся из виду, я судорожно выдохнул и ослабил мысленную связь, которую поддерживал. Я оглянулся на Певчую Пташку, которая металась в кресле в одиночестве под голой лампочкой. Игорь был только в ее воображении, я создал его из худших воспоминаний обо всех мужчинах, с которыми она когда-либо сталкивалась. Жуткий дядя, который навещал ее на Рождество, учитель, который просил ее остаться после уроков, чтобы сделать домашнее задание, ее первый агент, который сказал ей, что, если она хочет добиться успеха, ей придется чем-то пожертвовать. Наконец, пьяный футбольный квотербек, который прижал ее к стене на лестнице во время вечеринки братства. Она умоляла его остановиться, но его руки были повсюду. Наконец, когда она почувствовала, что он задирает ей юбку, она закричала и разнесла всю стену, а вместе с ней и его.

Я смотрел на то, как она дергалась и корчилась в конвульсиях от воображаемых издевательств, воплощенных в жизнь из ее худших ночных кошмаров. Я бы не стал отнимать много времени, секунды в реальном мире могут казаться вам часами. Наконец, Даниэль опустилась на металлический стул, слезы текли по ее щекам, рот был открыт в беззвучных рыданиях. Я вернулся в комнату.

«—Пожалуйста, пожалуйста, я расскажу тебе все, что угодно, только заставь его уйти», — мысленно умоляла она, когда Игорь навис над ней, его мясистые руки замерли на ее груди и между ног. Я щелкнул пальцами, и изображение исчезло, а Даниэль всхлипнула от облегчения.

—Я могу вернуть его, когда захочу. Где бы ты ни была, он сможет найти тебя, понимаешь? —сказал я ей, и она кивнула в ответ. —Теперь о доме.

Я протянул руку, коснулся ее плеча и глубоко проник в ее сознание. Все растяжки и защиты, которые были там раньше, исчезли, разрушенные психической травмой, которую ей нанесли. Я прошел по гравийной дорожке к тому месту, где тлел дом, но он больше не горел, а представлял собой лишь обугленную груду упавшего дерева и расплавленного винила. Я посмотрел вниз и увидел Певчую Пташку, стоящую на коленях в траве, по ее лицу текли слезы.

Тогда она была моложе, я бы предположил, лет двадцати с небольшим. На ней было синее боди с белым поясом на узкой талии. Белые сапоги до колена на совершенно непрактичном каблуке сочетались с белыми перчатками длиной до локтя, которые она носила, а ее глаза прикрывала маленькая белая маска-домино. Даниэль выглядела как супергероиня из комиксов, чего, я думаю, она и добивалась.

—Это был твой дом? — спросил я, и она молча кивнула.

—Кто это был? —спросил я, и в ответ Даниэль всхлипнула:

—Буйство.

Я кивнул. Буйство был природной силой, которую с трудом удавалось сдержать в костюме-тройке. Он был довольно представительным и даже симпатичным, если вы были на его стороне, но, если вы его разозлили, берегитесь. Он был одним из тех Джекилов и Хайдов, и получил свое имя потому, что, начав, уже не останавливался. Если он считал, что вы представляете угрозу, он делал все, что мог, чтобы уничтожить вас. Если вы просто выводили его из себя, он оставлял вас в живых, но уничтожал все, что вы любили, что только мог найти.

—Ты только начала работать супергероиней и решила сделать себе имя, не так ли? —спросил я, и она беспомощно кивнула.

—Ты пошла за Буйством, как я полагаю, в одиночку, и он уничтожил вашу семью, не так ли?

Даниэль снова кивнула, тихо всхлипывая.

—Итак, ты поклялась, что никто и никогда больше не возьмет над тобой верх. Ты прокладывала себе путь, оттачивая свое мастерство и силу, была осторожен с теми, с кем сталкивалась. Ты присоединилась к «Стае Свободы», чтобы иметь необходимую поддержку, если что-то подобное когда-нибудь повторится, я прав?

—Теперь они мои друзья, моя семья. —ответила Даниэль.

Я заметил, что в ее мыслях ошейника не было, и подготовил свои контрмеры.

—Но не Черная Птица, верно? Она высокомерная маленькая засранка, которая думает, что заслуживает играть в высшей лиге. Ей следует продолжать ловить мелких воришек и разгонять драки на школьном дворе, верно?

Она подняла на меня глаза, ее макияж размазался, а маска домино соскользнула с лица.

— Жаль, что рядом не было никого, кто мог бы преподать ей этот урок, —сказал я, махнув рукой на тлеющие руины. — Кто-то, кто знает, каково это —переоценивать себя и чего это может стоить.

Я почувствовал, как она напряглась, увидел, как она вздохнула, и захлопнул ей рот кляпом, который я сам смастерил. Воздушный шарик надулся внутри, зажав ей язык и заглушив голос. Даниэль попыталась встать, но на ее шее появился толстый ошейник, и четыре цепи поставили ее на колени, пригвоздив к земле. Ремни обвились вокруг ее запястий, локтей, лодыжек и бедер, беспомощно связывая ее, когда она подняла на меня умоляющий взгляд своих широко раскрытых голубых глаз.

Я присел на корточки, чтобы мои глаза были на одном уровне с ее глазами.

— Жаль, что единственный человек, который мог бы подготовить Черную Птицу к ее собственному Буйству, вместо этого обошелся с ней как с дерьмом. Ты всего лишь первая Певчая Пташка. Я собираюсь использовать Черную Птицу, чтобы уничтожить всю Стаю Свободы, одну за другой, и у тебя будет целая новая семья, которую можно будет оплакивать.

Я почувствовал, как Даниэль борется с психическими узами, в ее глазах печаль сменилась ненавистью, когда она боролась со мной. Пока она металась, я увидел, как в углу сгоревшего дома, рядом с искореженными от жары качелями, начал тлеть уголек.

— Вот оно, — сказал я, вставая и подходя к нему. — Спасибо, что показали мне это, это так грязно — копаться во всем этом, чтобы найти те последние искры.

Певчая Пташка увидела, куда я направляюсь, и закричала в свой кляп. Уголек разгорался все ярче и ярче, пока она боролась, последний отблеск огня, который сделал ее такой, какая она есть. Я нашел горящий уголек и расстегнул молнию на штанах, вытаскивая свой член.

— Я мог бы использовать все, что угодно, но это кажется подходящим, тебе не кажется? — спросил я Даниэль, помочившись на красный тлеющий уголек ее неповиновения.

Пар с шипением вырывался из нее, пока она боролась, чтобы не разжечь пламя, но с кончика моего члена лились воспоминания о каждой неудаче, которая у нее когда-либо была, о разочаровании на лицах ее родителей, когда она принесла домой свой табель успеваемости за 10 класс с тремя двойками, потому что вместо этого провела время со своим первым парнем. Отказ, который она получала на всех конкурсах талантов, в которых участвовала, пока не появился ее голос. Каждый мужчина, который пользовался ее телом, затем оставлял ее в одиночестве и унижении. Наконец, образ потрясенного лица Черной Птицы, когда Певчая Пташка снова набросилась на нее за то, что она провалила элементарную операцию по спасению.

Уголек зашипел и затрещал, а затем погас. Певчая Пташка обмякла в своих путах, слабо всхлипывая от отчаяния.

Я вздохнул с облегчением, вырываясь из ее мыслей и возвращаясь в реальный мир. Слава богу, Даниэль не осознавала, что все, что произошло, было плодом ее воображения, и она могла в любой момент взять ситуацию под контроль. Параноик, но не слишком сообразительный. Я посмотрел на то место, где Даниэль обмякла в кресле, слезы текли по ее лицу, когда она беззвучно рыдала в ярком свете. Я достал телефон и набрал номер по памяти.

— Да, Дэн, она готова ответить. — сказал я и повесил трубку.

Певчей Пташки больше не было. О, Даниэль все еще была, но огонь, который сделал ее героиней, угас, и еще немного, и ее разум станет таким же податливым, как мягкая глина. Дэн был превосходным скульптором, и у него, вероятно, уже были претенденты со всего мира, которые выстраивались в очередь, чтобы заполучить красавицу-блондинку. Мой телефон зазвонил, и я увидел, что оплата переведена. Я набрал другой номер.

— Привет, Грейс, что ты делаешь сегодня вечером? Я только что получил хорошие новости и хочу это отпраздновать.

— О, мне так жаль, — с сожалением ответила Грейс. — Я работаю над первым вариантом статьи, на которую ты меня натолкнул, и я в полном восторге. Если я в ближайшее время не сообщу что-нибудь своему редактору, то останусь без работы.

— У тебя потрясающая задница. — сказал я, и она захихикала в ответ.

— Прекрати. Почему бы тебе не зайти ко мне через пару часов, я обещаю, что это того стоит. — сказала Грейс страстным голосом латиноамериканки.

— Увидимся в 10, не могу дождаться. — ответил я и сбросил вызов.

Я прошел в маленький офис в боковой части склада и достал бутылку виски и стакан, которые хранил там. Дэн должен быть здесь через пару часов, а потом у меня будет свидание.