Про такой жизненный сюжет даже песен не написано, настолько он сложен и трагичен.

Про все есть песни: и насчет «а ты опять сегодня не пришла», и про «говорят, что некрасиво, некрасиво, некрасиво отбивать девчонок у друзей своих», и «огней так много золотых на улицах Саратова, парней так много холостых, а я люблю женатого», и «как же мне, рябине, к дубу перебраться», и «обручальное кольцо, непростое украшенье», и даже — о боги! — «голубая луна, голубая»… А про такое — нету песен. Слишком страшно.

Одна моя приятельница, симпатичная, стройная женщина сорока лет вот уже три года дружит с соседкой по коттеджу. Их участки пока не разделяет забор, и поэтому они ведут чуть ли не общее хозяйство: один и тот же дизайнер делала им проекты газона, цветников и огородиков, один и тот же садовник сажал розовые рабатки, один и тот же мастер подстригал можжевельники. Красота у них неописуемая: кружевные беседки, две баньки, два мангала. То мы к вам, то вы к нам — обстановка задушевная. Одна из дамочек — одинокая бизнес-вуман (та самая, с которой я приятельствую), вторая — разведенка с взрослым сыном.

Ну как взрослым. Ему двадцать, и он — высоченный, косая сажень в плечах, красавец.

В общем, приятельница в молодого человека влюбилась. Как так вышло — сама не знает. Может быть, подружись они лет двадцать назад — она бы видела Игоря в те нежные годы, когда он жевал соску и падал с трехколесного велосипеда, и влюбиться было бы невозможно. Но они построили свои дома три года назад — и семнадцатилетний Игорь вошел в ее жизнь уже вполне выросшей и сформировавшейся мечтой.

Он снился ей каждую ночь в жарких снах опытной сорокалетней женщины. Она бросила всех своих любовников и отчаянно мастурбировала каждую ночь, вспоминая молодого красавца. Она отлично знала, что ничего ей не светит — что такое двадцать лет против сорока? — но однажды поймала на себе его взгляд, и значение этого взгляда трудно было перепутать с чем-то другим.

Между ними проскочила искра.

Я не приятельствую с молодым человеком, и не знаю мотивов его поступка, но однажды, когда мама была в отъезде, он пригласил соседку на шашлыки, налил итальянского вина, затопил баню — и без труда соблазнил ее прямо на дизайнерском газоне. Приятельница моя, женщина откровенная, живописала мне это событие в волнующих подробностях, обливаясь слезами и ломая тонкие пальцы, унизанные кольцами. Она спит с сыном подруги: где, в какой песне, в какой книжке узнать, что с этим делать?

Те два художественных фильма, которые может предложить ей на этот счет мировой кинематограф, к сожалению, пророчат любовникам беду. А они верят в какое-то чудо.

А мне кажется, что именно про них спето: «три счастливых дня было у меня». Потому что — ну что такое двадцать лет против сорока?