Женский оргазм давно превратился в фетиш. Однако же наука открывает все новые подробности этого природного явления. Может быть, ты помнишь старинную сатирическую зарисовку группы «Зоопарк» на тему оккультизма с фразой «Я тебе говорю, медитация, а не мастурбация»? Так вот, теперь выяснилось, что эти насмешки были напрасны и одно другому как минимум не противоречит.

«Господи, я сейчас кончу». Это ощущение ни с чем не перепутать. Когда всего добиваешься своими руками, сразу понятно, что работает, а что нет. Хотя меня все равно предупреждали, чтобы не нервничала: в конце концов, я в какой-то странной комнате, бог знает где — и кто-то чужой сидит сразу за приоткрытой дверью. Тут разве что эксгибиционистка не занервничает — а я не эксгибиционистка.

Но это знакомое чудесное чувство приходит довольно скоро после того, как я устраиваюсь поудобнее, закрываю глаза, подключаю воображение и начинаю работать пальцами. Щекотка между ног, тепло в ступнях. Чуть погодя меня захлестывает наслаждение, дрожь проходит по всему телу. Я ненадолго отключаюсь — на 21 секунду, скажут мне позже. Когда я открываю глаза и усилием воли возвращаюсь в реальность, монитор на стене невозмутимо сообщает: «Конец. Можно одеваться». Поправляю платье, отбрасываю одеяло, прикрывающее голые ноги, и пытаюсь немного прийти в себя. «Ну ладно, можете заходить», — говорю я.

Входит доктор Николь Праузи — высоченная поджарая красавица из тех, к которым не пристают на улице: никакой косметики, светлые волосы собраны в растрепанный пучок. В свои 39 лет Праузи — явление в своей науке исключительное. Во-первых, она женщина, а во-вторых, заведует собственной лабораторией, которая называется Liberos. Уволившись год назад из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, она наполучала достаточно грантов, чтобы провозгласить независимость и больше не вспоминать об академических интригах.

Область ее интересов — секс как фактор общественного здравоохранения, как лекарство от депрессии, хронических болей, бессонницы и даже артрита. Рано или поздно, уверена она, доктора начнут прописывать больным мастурбацию: «Природная, бесплатная, общедоступная — чего ж еще можно хотеть от лечебной процедуры?»

Ученые изучают секс уже больше 50 лет. Я видела сериал «Мастера секса» на канале Showtime и была уверена, что мы знаем об этом фундаментальном явлении все, что можно было узнать. Сказать, что я ошибалась, — это не сказать ничего. Несмотря на то что оргазм считается лучшей частью сексуального соития, наши сведения об этом средоточии страсти оказались на удивление фрагментарными.

Но в этом вопросе грядут большие перемены. Собственно, Праузи — один из лидеров в гонке за расшифровку сложного каскада сигналов и стимулов, лежащего в основе женского оргазма. Трасса ученым досталась не из легких: им официально запрещено даже присутствовать в одном помещении с находящимся в состоянии сексуального возбуждения добровольцем; грантов на всех не хватает, и они чаще всего достаются тем, кто исследует важные болезни вроде рака; наконец, «Я изучаю секс» — не самый эффектный зачин для беседы на светском рауте.

Для ученых — как и для многих женщин — женский оргазм остается явлением загадочным и трудноуловимым. Гетеросексуальные женщины испытывают оргазм во время полового акта только в 65% случаев по сравнению с 95% для гетеросексуальных мужчин. Тем более непросто добиться идеального настроя на лабораторной кушетке. Но в своем тесном лос-анджелесском офисе Праузи ищет для всех этих проблем новаторские решения, которые сулят серьезный прогресс и в сфере ее научных интересов, и в твоей собственной сексуальной жизни.

На первый взгляд может показаться, что в вопросах удовольствия женщины запросто дадут мужчинам фору. В конце концов, современная наука установила, что женский оргазм может быть вызван стимулированием как минимум пяти областей: клитора, точки G, шейки матки, сосков и (хотите верьте, хотите нет) мочек ушей. Некоторые женщины к тому же способны добиться оргазма силой одного только воображения.

Совершенно понятно, что с эволюционной точки зрения женское удовольствие от секса — насущная необходимость. Как формулирует знаменитый биолог и антрополог доктор Хелен Фишер, эволюционным преимуществом для мужчины является способность снова и снова заманивать женщину к себе в постель. «Мужчина может передать в будущее свою ДНК, только уговорив женщину выносить их общего ребенка. Желание доставить ей удовольствие — это для него механизм приспособления к окружающей среде».

Дедушкой современной науки об оргазме можно назвать доктора Барри Комисарука из Ратгерского университета, который изучает это явление уже более 15 лет. В 2004 году группа Комисарука, включающая и автора бестселлера «The G Spot» («Точка G») Беверли Уиппл, впервые показала, какие области женского мозга активизируются в момент кульминации полового акта. Комисарук использует метод функциональной магнитно-резонансной томографии фМРТ): его сотрудники закатывают женщину в камеру томографа и делают снимки ее мозга, пока она мастурбирует внутри.

Эта методика регистрирует локальные изменения в кровотоке и насыщенности крови кислородом, которые, в свою очередь, являются свидетельствами напряженной работы нейронов. Так вот, группа Комисарука установила, что в нашем мозге нет никакой специальной области, «отвечающей за секс», — при половом акте активизируются участки, связанные с переживанием удовольствия и функционированием памяти. Вот почему мы никогда не против повторить этот опыт. Во время оргазма, по словам Комисарука, «работает сразу множество участков мозга, что неудивительно, если учесть, какое количество систем нашего организма при этом задействовано».

Оргазм зарождается в мозге в генитальных участках соматосенсорной зоны коры больших полушарий, а потом распространяется по таким отделам лимбической системы, как миндалевидное тело (эмоциональное восприятие) и гиппокамп (память и фантазии), затрагивая при этом островковые доли и переднюю поясную кору (субъективное восприятие внутренних органов и физиологических процессов). Последние два участка важны и для ощущения боли, что, по мнению Комисарука, помогает объяснить болеутоляющие свойства оргазма — как и то, почему в самый ответственный момент твое лицо может выглядеть так, будто у тебя прострелило спину.

Комисарук говорит, что, по сути, мозг мужчины и женщины активизируется при оргазме совершенно одинаково — но за одним большим исключением: после кульминации мужской мозг начинает хуже реагировать на внешние раздражители, а женский остается все таким же восприимчивым. Вероятно, в этом и состоит причина, по которой женщина может иметь один оргазм за другим, а ее партнеру обычно требуется передышка перед новым заходом.

Другим корифеем в области исследований оргазма можно назвать доктора Яннико Георгиадиса из Университета Гронингена в Нидерландах, он опубликовал уже более 60 статей на эту тему. Его, однако, в первую очередь интересуют не те участки мозга, которые включаются во время этого процесса, а те, которые отключаются.

Основной рабочий инструмент Георгиадиса — позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ). Эта методика также способна фиксировать усиление притока крови к задействованным при оргазме нейронам, но делает это медленнее, чем фМРТ, а потому часто не позволяет отследить момент максимального возбуждения. На полученных с использованием ПЭТ изображениях ученые видят активизацию многих участков мозга, уже описанных группой Комисарука, но куда больше Георгиадиса удивило то, что кое-где кровоток при оргазме, наоборот, снижается. В особенности это относится к префронтальной коре и височным долям, в функцию которых входят, соответственно, планирование и понимание.

Нейроны в этих областях усердно работают целый день, пока мы говорим, слушаем, думаем и взаимодействуем с окружающим миром — короче, совершаем осознанные действия. Но в момент оргазма они примерно на 10% менее активны, чем до него. Когда человек кончает, он, по словам Георгиадиса, «иначе воспринимает реальность. Мир вокруг него оказывается менее осознанным и менее пугающим. Все мы знаем, что в момент оргазма трезво мыслить ни у кого не получается. Наши результаты прекрасно согласуются с этим наблюдением».

За подтверждением этой гипотезы даже не нужно выходить из собственной спальни. Женщине куда проще добиться оргазма, когда она полностью расслаблена, — а ты сам можешь на время оттянуть неизбежную развязку, перебирая в голове игроков своей команды в фэнтези-футболе. Все дело в том, что ей так проще отключить эти участки, а тебе — не дать им отключиться.

То, что одни ученые видят при оргазме рост активности нейронов, а другие — ее снижение, в большой степени объясняется тем, что они используют разные инструменты. «Это скорее кажущееся, чем реальное противоречие», — объясняет доктор Джим Пфаус, канадский нейрофизиолог, изучающий оргазм у крыс. Один метод — ПЭТ — выдает снимок с долгой выдержкой, на котором отражено все, что происходило с нейронами за определенный период, от зарождения эротического желания до возбуждения и кульминации. Другой — фМРТ — фиксирует мимолетные состояния мозга, которые от эксперимента к эксперименту могут соответствовать совершенно разным стадиям процесса.

Больше того, «включение» не всегда означает возбуждение. Когда Комисарук наблюдает рост активности нейронов в лобной доле коры больших полушарий, это может быть всего лишь свидетельством посылаемой ими в другие области мозга команды успокоиться и прекратить работу. Снимок фМРТ фиксирует вспышку, но не сообщает ничего о том, зачем она нужна; снимок ПЭТ может в этом помочь, но не позволяет различать разные стадии процесса.

Чтобы понять оргазм, говорит Пфаус, нужно всего лишь отыскать верные временные координаты. Именно тут у Праузи имеется огромное преимущество перед коллегами — дело в том, что ее метод куда быстрее всех остальных.

Николь пробирается мимо меня по заставленной вещами комнатке в своей лаборатории. На пластиковом поддоне стоят какие-то электронные приборы; некоторые из них подключены к пальцам на моей левой руке — я правша. Выше локтя у меня закреплен манжет из металлизированной ткани, а голову сдавливает специальный шлем со множеством электрических контактов. Усевшись на тумбу перед компьютером, Праузи выводит на монитор пологий график, который взрывается острыми пиками примерно на пятнадцатой минуте эксперимента. «Ну, может, это и оргазм, — говорит она, внимательно его изучив. — Да, шанс есть».

С помощью таких графиков Праузи надеется найти решение некоторых на удивление фундаментальных вопросов, касающихся нашей физиологии. Какие именно прикосновения и движения усиливают возбуждение? Есть ли принципиальная грань между максимальным возбуждением и оргазмом или же одно служит естественным продолжением другого? Является ли оргазм апофеозом удовольствия? А может, мозг, если использовать техническую аналогию, резко ударяет в этот момент по тормозам?

Мой оргазм на кушетке в лос-анджелесской лаборатории фиксировал прибор под названием электроэнцефалограф. Он умеет улавливать электрические импульсы мозга — отсюда и шлем с контактами. Праузи использует электроэнцефалограммы (ЭЭГ) еще с тех пор, как она начала работать над своей диссертацией по психофизиологии (это наука, изучающая взаимосвязь тела и сознания) в Институте по изучению секса, гендера и репродукции имени Альфреда Кинси при Индианском университете.

В отличие от ПЭТ и фМРТ, ЭЭГ почти ничего не сообщает нам о том, где происходит всплеск активности в мозге, но невероятно точно отвечает на вопрос «Когда?». Этот метод способен производить замеры 50 раз в секунду, тогда как фМРТ делает снимок раз в две секунды, а ПЭТ — не чаще чем раз в минуту. По мнению Праузи, ЭЭГ из-за этого оказывается идеальным инструментом для изучения оргазма — события мимолетного и обычно однократного: упустил его — и поминай как звали.

Праузи просматривает графики электрических импульсов, зафиксированных внутри моего мозга, пока я мастурбировала в шлеме. Вот альфа-ритм — одна из многих электроволн, постоянно путешествующих в нашем черепе. Заметнее всего альфа-ритм в моменты спокойного бодрствования — скажем, когда человек мечтает или просто ни на чем не сосредоточен. Альфа-ритм в соединении с тета-ритмом характерен для медитации или того, что спортсмены называют «состоянием потока». Высокие пики альфа-ритма — знак, что человек расслаблен. Назовем это состояние «улетом».

Диаграммы на мониторе меняют цвет от темно-синего («низкий улет») к ярко-желтому («высокий улет»). Только на одной стадии весь мозг желтеет — это «подготовка к оргазму» (но, что важно, не сам оргазм!). Величина альфа-ритма достигает максимума прямо перед кульминацией — мой мозг в полном улете. Но стоит случиться оргазму (в его начале и конце я нажимала на специальную кнопку), график немедленно уходит в ноль, как будто в этот самый момент сознание возвращается в нормальное состояние.

В целом мой альфа-ритм укладывается в хорошо знакомую Праузи картину. Именно в этом на данный момент состоит ее самое сенсационное открытие — рабочая гипотеза, которую она описывает как «переключение симпатической нервной системы» (статья об этом должна быть опубликована в одном из ближайших номеров журнала Archives of Sexual Behaviour).

Эта «теория переключения» (так я ее для себя называю) гласит, что оргазм зависит от положения некоего переключателя в нашем мозге. Комисарук и Георгиадис пришли к примерно тем же выводам, но Праузи смогла добавить один важный штрих: щелчок этого реле раздается задолго до того, как начинается сам оргазм.

Первым делом Праузи заставила меня думать о чем-то сексуальном. Иногда она демонстрирует своим добровольцам что-то порнографическое; иногда они справляются сами с помощью вибратора. В период первого сексуального возбуждения уровень их улета обычно устремляется вниз: они сосредоточены и внимательны. Но как только доброволец получает указание попытаться достичь оргазма, улет снова начинает расти. Как видно из моей собственной энцефалограммы, чтобы перейти к кульминации, мозг должен полностью рассредоточиться. С точки зрения Праузи, это не оргазм заставляет мозг притормозить — наоборот, замедление работы мозга оказывается необходимым условием оргазма.

«Георгиадис и до некоторой степени Комисарук отстаивают мнение, что для процесса оргазма характерна бурная активность нейронов, особенно в лобной доле коры головного мозга, и что после того, как он заканчивается, мозг выключается, — объясняет Праузи. — Наша же позиция состоит в том, что выключатель — это не оргазм. Наоборот, для оргазма нужно заранее выключить мозг». Она полагает, что если бы исследователи из Ратгерского университета могли делать свои снимки гораздо чаще, они бы увидели подтверждение ее правоты в период прямо перед началом оргазма.

Если бы оргазм был апогеем удовольствия, стоило бы ожидать, что во время него волны улета будут подниматься все выше и выше. Но это не так: амплитуда альфа-ритма резко падает. При такой картине оргазм оказывается не выключателем, а скорее «обратным включателем» нормальной мозговой активности, кладущим предел предшествующему ему трансу.

По мнению Праузи, это означает, что самый лучший момент в сексе — то, ради чего мы занимаемся им снова и снова, — это вовсе не оргазм, а то балансирование на краю, которое им заканчивается и которое она называет «состоянием сильного удовольствия»: неудивительно, что мы всячески оттягиваем оргазм, чтобы продлить секс и сделать неизбежную кульминацию еще более яркой.

Отсюда мораль конкретно для тебя: если у нее не было оргазма, но она говорит, что все нормально, не исключено, что так оно и есть. Праузи формулирует это так: «Оргазм — не священный Грааль. Не то чтобы он не имел никакого значения, но и все остальное тоже имеет значение». Некоторые женщины даже путают сильное возбуждение с оргазмом и при этом полностью удовлетворены сексом. В своих экспериментах Праузи не раз сталкивалась с женщинами, которые сообщали, что пережили оргазм, несмотря на отсутствие характерных для этого состояния тазовых сокращений. Поначалу она даже думала, что барахлит анальный зонд, используемый в лаборатории для фиксации этих самых сокращений. Но в конце концов выяснилось: многие женщины уверены, что у них был оргазм, тогда как на деле его не было. С мужчинами такого никогда не случается.

Комисарук и другие исходят из того, что любая женщина отлично осведомлена, был ли у нее оргазм или нет, и поэтому не видят никакой нужды считать тазовые сокращения. (Георгиадис, напротив, пришел к схожим с Николь результатам: для многих из обследованных им женщин сигнал от анального зонда оказался слабым и куда менее надежным, чем в случае добровольцев-мужчин). Даже те мужчины-ученые, которые работают в лаборатории вместе с Праузи, не могли скрыть своего скептического отношения к этой гипотезе. «По-моему, страшно забавно, что я, единственная женщина в этой компании, твержу им всем как заведенная: женщины ничего не понимают в своих оргазмах», — замечает она.

Все это заставляет меня задуматься о том оргазме, который я испытала в комнатке с энцефалографом. Приятный опыт — и с тазовыми сокращениями все нормально. Но может, дело совсем не в том, чтобы кончить? Может, все последние пятнадцать лет я стремилась не к оргазмам, а к тому самому состоянию сильного удовольствия? Может, путь к кульминации куда важнее ее самой?

Праузи с коллегами занимается чистой экспериментальной наукой — собирает первичные данные о физиологических процессах и строит гипотезы для их объяснения. Однако встречаются и ученые, витающие в более высоких сферах. Взять, к примеру, доктора Адама Сэфрона из Северо-Западного университета в Чикаго. Он утверждает, что ритм полового акта — повторяющиеся движения всего тела, рук или пальцев — способен синхронизироваться с частотой электрических импульсов мозга благодаря явлению, получившему название «реакция усвоения ритма». Результатом такой синхронизации становится исключительно приятное состояние сфокусированного внимания, отчасти напоминающее транс или, опять-таки, «поток». В такие моменты, говорит Сэфрон, «не существует ничего, кроме ритма». Когда мозг работает в унисон со внешним стимулирующим воздействием, реагировать на такой стимул становится гораздо проще. «Чем сильнее реакция, тем выше усвоение ритма, а чем глубже синхронизация, тем лучше обратная связь», — объясняет он.

Возможно, именно это явление лежит в основе нашей способности погружаться в ритмические переживания вроде музыки. По мнению Сэфрона, «они легко опережают все остальные конкурирующие за наше внимание раздражители. Отчасти, в этом кроется секрет нашей к ним привязанности: благодаря им мы сосредотачиваемся на чем-то очень приятном и вытесняем на периферию куда менее привлекательные мысли о работе, налогах или стирке».

«Звучит немного как медитация», — замечаю я. «Да, это очень похоже», — соглашается он.

Праузи тоже считает, что в момент переключения симпатической нервной системы запускается реакция усвоения ритма. Неудивительно, что темой ее нового исследования стало сравнение лечебного потенциала генитальной стимуляции и медитативных практик. Подход Праузи заставляет отвлечься от самого оргазма и уделить внимание подготовке к нему, но теория Сэфрона ведет нас еще дальше, прямиком в нашу спальню. Внезапно оказывается, что восприятие секса в качестве формы медитации — не такая уж глупая идея.

Медитация — это навык, который мы оттачиваем с течением времени. В этом смысле она напоминает игру на музыкальном инструменте: чем больше практикуешься, тем лучше владеешь необходимыми приемами и тем легче отстраняешься от мешающих раздражителей. Попробуйте воспринимать секс как навык, а не как спектакль — не исключено, что расслабиться сразу станет куда проще.

Другая особенность состояния медитации — это постоянное присутствие в настоящем моменте. Любую промелькнувшую мысль нужно коротко поприветствовать, а потом отпустить с миром. Этот процесс приносит удовольствие, поскольку позволяет не нервничать и не толочь воду в ступе. Такая приятная укорененность в настоящем пригодится и в постели: сосредоточившись на своем дыхании или на ощущении прикосновения ее кожи к твоей, можно наконец покончить с тем постоянным самоконтролем, который ведет к тревожности, а потом и к нарушениям потенции.

Все это — мощный инструмент сексуального самосовершенствования: усваивая ритм, мы перестаем отвлекаться и, соответственно, сосредотачиваемся на удовольствии. Это не просто делает секс лучше, но и углубляет отношения с партнером. «Усвоив один и тот же ритм, два человека обретают способность синхронизировать свои нервные системы», — говорит Сэфрон. Отсюда уже совсем недалеко до по-настоящему глубокого взаимопонимания — вплоть до ощущения взгляда близкого человека на другом конце комнаты или даже иллюзии чтения мыслей друг друга: «Примерно то же самое можно наблюдать у шагающих в ногу солдат, партнеров в парном танце или музыкантов, играющих дуэт, — все они вырабатывают похожие способности. Они как механизмы, работающие в унисон. Такое очень сближает, во всех смыслах этого слова».

В общем, наряду со вниманием к партнерше, в сексе невероятно важна ритмичность, поэтому, вместо того чтобы выводить языком буквы алфавита, старайся всегда держать при куннилингусе четкий темп. Не так уж далеко от истины и восприятие секса как измененного состояния сознания. А ты-то думал, что главный вопрос тут: «Встанет или не встанет?»

«Люди часто проявляют комическое двоемыслие в вопросах секса, — продолжает Сэфрон. — Они одновременно считают его чем-то совершенно неважным и до ужаса важным». Постоянная смена отношения к этому явлению позволяет нащупать точку равновесия. Секс, воспринимаемый как физиологическая стимуляция, может наскучить, но если взглянуть на него как на таинственный транс, от пресыщенности не останется и следа. «Просто признайте, что секс — это очень странный предмет. И цените это, пожалуйста!»

Ее мозг в момент оргазма

Сразу множество участков мозга, начинающих работать при оргазме, установил доктор Барри Комисарук из Ратгерского университета. Он использует метод фМРТ для того, чтобы послойно фиксировать состояние женского мозга во время полового акта. Процесс начинается в обрабатывающих сигналы от половых органов участках соматосенсорной зоны коры больших полушарий (1), а потом распространяется по отделам лимбической системы, отвечающим за память и эмоции: передней поясной коре (2), островковым долям (3), миндалевидному телу (4) и гиппокампу (5).

Обратный отсчет к оргазму

Ученые предоставили нам экспериментальные данные. Сексологи объяснили, как применять их на практике. Итог — на 100% научная инструкция, как стать донором ее оргазма.

7. Готовься

Вместо того, что отвлекает (домашнее хозяйство и дети), то, что возбуждает: ваше первое фото вдвоем, негромкая музыка, ароматические свечи. Кроме того, сексолог Иэн Кернер советует не забыть сказать, как прекрасно она сегодня выглядит. Николь Праузи установила, что отрицательные мысли о своей внешности блокируют женское возбуждение даже при просмотре порно.

6. Не спеши

Не набрасывайся сразу на клитор или соски — это тебе не кнопка «Вкл.». Сексолог Лори Бротто напоминает, что прикосновение в этих местах может быть довольно болезненным, если она еще не возбудилась как следует. Следи за ее телом: например, за тем, встали ли дыбом волоски на ее коже, — и следуй за ней.

5. Еще медленнее!

Готов к пенетрации? Сначала спроси у нее. Влажно — не значит, что остальное неважно. (Именно поэтому смазка — не замена прелюдии.) Стенки влагалища должны набухнуть. Кернер рекомендует для начала пощекотать вульву пенисом — или пусть она это сделает сама, а ты поглядишь.

4. Не зацикливайся на одной точке

Многие эксперты считают, что помимо клитора женский оргазм можно вызвать стимуляцией сосков, мочек ушей, точки G и шейки матки. Не бойся экспериментировать, призывает Кернер. Целуй ее в шею, ласкай затылок, нашептывай на ухо. И уж постарайся стимулировать клитор во время пенетрации.

3. Не переживай за нее

Твое благожелательное любопытство («Ну как ты, уже почти?») может отвлечь ее в самый неподходящий момент, говорит сексолог Эрика Маршан. Бротто советует вместо этого сосредоточиться на точках соприкосновения ваших тел: на сцепленных руках, прижатых друг к другу животах или ласкающих ее соски губах. Прочувствуй фактуру, дрожь, тепло, вкус.

2. Поменьше серьезности

Юмор помогает отключить мыслящую часть мозга, чтобы вы могли сосредоточиться на удовольствии. Маршан напоминает, что в сексе нет никакого «единственно верного пути». Ну выскочит он, ну свалишься ты с кровати — что с того? Ей не до этого, расслабься.

1. Усвой ритм

Четкий ритм — ключ к успеху, возьми для начала тот темп, который кажется тебе естественным, дает совет Эрика Маршан. Невзначай, чтобы не отвлекать ее от процесса, спрашивай: «Быстрее или медленнее?», «Помягче или пожестче?», ну или просто «Как тебе?». Только не надо вот этого: «Что мне сейчас сделать?» Если она на грани, главное, ничего не меняй.