Секс, который ни к чему не обязывает, довольно часто автоматически и сам становится чем-то необязательным и даже скучным. Разбираемся, почему страсть гаснет, когда никто никому ничего не должен.

Всю минувшую зиму я занималась тем, что пыталась заняться сексом в модном формате sex only. Вру: даже больше — весь несезон. Потому что у нас тут, на побережье, два времени года: лето, сезон, и все остальное — несезон.

То есть времени изучить вопрос у меня было навалом, чтобы теперь сообщить: хрень полная, этот ваш sex only, и выдумка.

Про мужчин не берусь утверждать, мы всё же привыкли думать, что у мужчин там какая-то другая, отличная от нашей физиология, поэтому очень даже может быть, что мужчинам в самый раз, а вот про женщин скажу так: не просто опасная дрянь, а бомба с часовым механизмом завернута в красивую упаковку с логотипом Sex Only.

— У нас с ним просто секс! — говорит приятельница о своем романе.

— Да мы так, чисто потрахаться! — это другая.

— Закрути легкий романчик. Такой секс для здоровья, — советует подруга с вторым высшим психологическим.

И вот я закручивала. Прогуливалась многозначительно вдоль шашлычных по набережной и листала тиндер. Ходила на свидания в кальянные не без успеха. Это напомнило мне историю о посещении свингерской вечеринки в глубокой юности: всем страшно неловко, но все изображают страсть и искушенность.

Подразумевается, что sex only — это про легкость и приятность. Про лайтовое, без заморочек, отношение к жизни и независимость от стереотипов. Что, часики тикают? Ну это они у вас тикают, а у меня по вторникам молодой любовник, а по пятницам еще один мужчина в возрасте — и оба для здоровья.

Мне нравится, что теперь я могу думать и выражать себя так свободно. Маятник продолжает свое движение в сторону закрепления за женщиной дальнейших прав и свобод без осуждения обществом. Правда, в наш сильно ускорившийся век маятник скорее метроном, причем в темпе аллегро. Вчера подсела на стевию или там монодиету — а сегодня узнаешь, что стевия совсем не так безвредна, как пишут, а монодиеты так и вовсе опасны. Стабильны только Шнур и плохое вино на курортах Краснодарского края.

Модным убеждением в пору зрелости наших мам было ничего ни у кого не просить: «Сами придут, и сами всё дадут». Отношений с мужчинами это в первую очередь касалось и цвело особенно пышным цветом, так как накладывалось замечательно на «Сняла решительно пиджак наброшенный».

Оставил семью без алиментов? Фи, не больно-то и нужно, я и без тебя прекрасно справлюсь! И общество поощряло: справишься, Катерина, за тобой генокод — табуны коней, остановленных на скаку, и килограмм медалей «За отвагу на пожаре».

На смену этому закономерно приходит «ну уж нет, ты мне должен!». Мужчина должен. Должен защищать, зарабатывать, выносить мусор, дарить шубы, причем лучше блэкгламу, конечно, потому что главное, что должен мужчина женщине, — социальный статус.

Не дарит блэкгламу — вытянем клещами. Научат как сертифицированные коучи по ведической женственности и тренерши по интимной гимнастике. Уничижительное «насосала» уже почти не уничижительное, а умничка и трудяжка. Уметь надо, девочки, насосать.

И вот женщина не хочет больше тянуть клещами или что-то там такое особенное уметь делать ртом ради мужчины и решает, что может сама — и быт с выносом мусора организовать, и секс. И может, конечно. Сама постановка вопроса попахивает женоненавистничеством.

Заметила, что в историях про секс и отношения, которыми женщины делятся в группах или на форумах, стало куда как больше активных глаголов. Я его пригласила, я ему первая написала, зажала его в углу, предложила заняться сексом.

— Иди сюда, снимай трусы, теперь делай так, — говорю я Васе, с которым у меня sex only.

Вот только сразу после я понимаю, что сценарий какой-то левый. Мне хочется обмена эмоциями, а не только жидкостями. Мне нужно наполниться чем-то еще. А иначе — прости, Вася, но дома с фаллоимитатором мне и проще, и, честно, лучше.

И это не про банальное «поговорить», хотя и про «поговорить» тоже. У пар, которые обсуждают секс, секс лучше, заявляет в своем исследовании Аллен Мэллори из Техасского университета в Остине. И уточняет: особенно это касается женщин.

И тут я не могу не вспомнить про муравьев. Про недавнее исследование, опровергшее теорию о том, что поведение муравьев (а также других социальных насекомых) и строительство ими колоний осуществляется при помощи коммуникации.

И вот некто Томас Бочинек с кафедры электротехники и компьютерных наук Северо-Западного университета убедительно доказывает, что не оставляют муравьи никаких инструкций в виде феромонов для других членов колонии, как считалось раньше, они действуют сами по себе, как индивиды, без инструкций.

«Не нужно общаться — не надо!» — считает муравей, по мнению Бочинека.

А мы общаемся. Расстройство от того, что тебя отфрендил на фейсбуке чувак, которого ты и не видела никогда, не виртуальное, а вполне ощутимое, вплоть до боли в животе у чувствительных натур.

Для осуществления своих масштабных проектов муравьям не требуется коммуницировать. А все мы помним, что там произошло и как при строительстве Вавилонской башни.

Может, когда-то мы и были как муравьи, но на данном этапе эволюции спрашиваем у партнера, что он имел в виду, отправляя сообщение без смайлика. «Ты что, обиделся?»

Я представляю себе сосредоточенный молчаливый секс муравьев, подчиненный высшей цели. Наверное, такой же был у героев Замятина, когда им были разрешены особые часы. Я начинаю хохотать и говорю Васе, что до муравьев нам еще очень и очень далеко. Тогда у Васи падает, мы заказываем пиццу, пока ждем, смотрим «Миллиарды» и ржем как ненормальные, обсуждая сексуальные игрища прокурора штата. Sex only опять не случился.

За sex only в моем исполнении стоит потребность в близости: не только с другой тушкой посоприкасаться, но и с другим мировоззрением столкнуться. Радость нового. Удовольствие от ласки не тактильной, а какой-то другой — духовная ласка бывает?!
А еще это декларация, которой часто прикрывают страх. Как женщины, так и мужчины. Нормальный такой инстинкт — уклоняться от боли. Открыться другому — приоткрыть границы, а ну как тюкнет? Уж лучше сразу в раковину и на опережение: «Только секс и ничего больше!»

А та подруга рассчитывала замуж и чтоб со штампом.

— Конечно, с ней у него серьезно, — говорит она, когда мы выпиваем по случаю окончания ее sex-only-романа. — Вон она вениками от него в инсте хвастается.

Sex only — это тоже отношения. С несовпадениями, охлаждениями, фатально разным калибром жизненного багажа. Как и любые отношения, они динамические и требуют приложения сил и ухода, а иначе, по выражению Гришковца, «ноги торчат». Ему сказала, что хочешь только секса и все свободны и независимы, а увидев его с другой, впадаешь в депрессию и третий день лежишь под одеялом с сериалом и печеньками.

Но самое паршивое: зажав Васю в углу, потому что так я будто бы не бегаю за мужиком, а сама беру то, что хочу, я именно что бегаю — как на загон добычи. Вооружившись лассо в придачу, чтоб уж точно не скрылся в чаду геленджикских шашлычных.

Sex only потому опасная дрянь, что так легче врать самим себе и сбегать в очередную модную иллюзию. Ну переспали только из похоти, всяко бывает, но зачем этим себя ограничивать, если и дальше стало интересно?! Мужчинам, кстати, козырь в руки: ты же сама говорила, что только секс.

Как мне сказал в одной шашлычной на пляже повар-узбек, зачем себя ограничивать, когда можно и шашлык, и поговорить, и в море искупаться.