Рассказ " Like Her Mother? " англозычного автора imhapless

Всем героям рассказа вступающих в интимные отношения больше 18 лет.

Есть старая поговорка, в которой, как и в большинстве старых поговорок, вероятно, есть доля правды, даже если она не совсем точна: если ты хочешь увидеть, как будет выглядеть твоя девушка через двадцать лет, посмотри на ее мать.

Когда я впервые встретил маму Тиффани, Шарлин, я очень надеялся, что старая поговорка правдива. Я по уши влюбился в Тиффани почти с первого взгляда в тот день, когда мы встретились в кафетерии аспирантуры за полгода до этого, и мечтал о долгосрочном будущем с ней. Когда я познакомился с ее родителями на выпускном вечере, я был поражен внешностью Шарлин. Хотя она и не была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел, или самой сексуальной, она была "хорошенькой", и в ней было что-то загадочное, что заставило бы большинство мужчин расстегнуть молнию.

Шарлин была в отличной форме, и ей приходилось ежедневно заниматься спортом. Она, очевидно, заботилась о своей внешности, одевалась так вызывающе, как только мог позволить себе человек ее возраста (по моим подсчетам, около сорока пяти), и имела все необходимое снаряжение. У нее были пышные, хотя и не массивные, сиськи, упругая круглая задница и, несмотря на то, что ее рост, вероятно, составлял всего 160 сантиметров, длинные стройные ноги. Когда я пожал ей руку, меня словно током ударило! Я сразу же решил, что если Тиффани будет выглядеть так же через двадцать лет, то я должен буду заполучить ее, потому что мне будут завидовать больше всех парней, которых я знал.

Всего за один ужин с родителями Тиффани я убедился, что Шарлин была такой же общительной и уверенной в себе, как и все женщины, которых я когда-либо встречал. Она была умна и, очевидно, была в курсе текущих событий. У нее не возникало проблем с доминированием в разговоре. Именно во время того ужина я понял, что отец Тиффани, Остин, полностью подчинялся Шарлин. Если он когда-либо высказывал мнение, с которым Шарлин не соглашалась, Остин немедленно отступал. Хотя я был согласен с большей частью того, что говорила Шарлин, меня беспокоило, что она, казалось, держала Остина под каблуком.

На следующее утро родители Тиффани угостили нас завтраком, прежде чем улететь обратно в свой летний домик на Мартас-Виньярд. Когда они ушли, Тиффани спросила, что я о них думаю.

— Ну, твоя мама, безусловно, потрясающе выглядит и очень умна, а твой папа, похоже, действительно хороший парень, - честно ответил я, надеясь на этом остановиться. Но не тут-то было.

— Это твое единственное впечатление? - рассмеялась Тиффани. - Да ладно, перестань. Я видела выражение твоего лица, когда мама "поправляла" папино мнение.

— Ну, - начал я осторожно, но потом решил рассказать все начистоту. - Твоя мама действительно кажется очень властной и привыкшей добиваться своего, но если твой папа не против, это его выбор. Я бы просто не смог с этим смириться.

Тиффани снова рассмеялась, а затем крепко обняла меня и нежно поцеловала. - Я надеюсь, что через двадцать лет я буду похожа на свою маму, - усмехнулась она, - но я никогда не буду такой, как она. Я провела большую часть своего подросткового возраста, пытаясь заставить своего отца противостоять ей. Она обводит его вокруг пальца. Я не могу этого понять – мой отец очень успешный бизнесмен, генеральный директор компании из списка Fortune 1500, у него тысячи сотрудников, с которыми он, кажется, прекрасно справляется, но когда дело доходит до нее, у него нет силы воли.

— Может быть, она так хороша в постели, что он предпочитает страдать молча на людях, в то время как в постели наслаждается жизнью в полной мере, - парировал я с дьявольской улыбкой.

— Должно быть, так оно и есть, - рассмеялась Тиффани. - И все же, я бы хотела, чтобы он хотя бы раз дал отпор этой великолепной киске, когда она настояла на том, чтобы назвать меня Тиффани.

— Что не так с твоим именем? – спросил я.

— Это претенциозно и высокопарно. Это полная противоположность тому, кто я есть и чем занимаюсь, - ответила Тиффани, теперь уже серьезно.

Это было правдивое утверждение. Тиффани основала собственную благотворительную организацию, когда училась в старших классах, собирала деньги на благие цели на протяжении всего обучения в колледже и получила степень магистра в области управления некоммерческими организациями. Она хотела спасти мир – и это было единственное, что, помимо ее доброты, жизнерадостности и физической красоты, мне в ней нравилось. Она была, пожалуй, наименее претенциозной женщиной из всех, кого я знал.

— Все эти разговоры о том, что киска твоей мамы контролирует твоего отца, меня ужасно возбудили, - пробормотал я, крепко прижимая Тиффани к себе и крепко целуя ее. - Из-за того, что твои родители в городе, мы не смогли отпраздновать наш выпускной вчера вечером так, как я хотел, - продолжил я между поцелуями. - Давай вернемся ко мне.

— Ты ублюдок, - хихикнула она, поглаживая мою промежность. - Ух ты, ты ведь не шутишь, правда? - усмехнулась она, почувствовав, как мой стояк почти выпирает из штанов.

Мы разделись через тридцать секунд после того, как вошли в мою квартиру. Через тридцать секунд я уже сосал ее клитор, одновременно массируя одной рукой ее бедро и пощипывая другой ее сосок, а она дергала меня за волосы. Как только она испытала первый оргазм благодаря моим движениям языка и стимуляции ее точки G пальцами, я, не давая ей ни единого шанса прийти в себя, перевернул ее на живот, засунул свой твердый как камень член в ее насквозь мокрое влагалище и продолжал трахать, пока мы оба не закричали от практически одновременного оргазма.

На самом деле, это, вероятно, был бы лучший трах в моей жизни, если бы не одно но. Когда я изливал свою сперму в ее влагалище, в моем мозгу промелькнуло видение того, как выглядела бы Шарлин обнаженной. Когда я лежал рядом с Тиффани, положив ее голову себе на плечо, эта мысль по-настоящему встревожила меня.

В течение следующей недели я узнал, что Тиффани влюблена в меня так же сильно, как и я в нее. Мы вместе отправились в десятидневное путешествие, поехали на Запад и устроили настоящую бурю, чтобы вознаградить себя за то, что так хорошо учились в аспирантуре, и сблизиться. Вернувшись, мы сразу же начали искать работу в том же городе.

Хорошо это или плохо, но лучшие предложения о работе, которые мы получали, когда рассматривали оба наших предложения вместе, были в том же городе, где жили Шарлин и Остин. Поскольку брат Тиффани и моя сестра тоже жили в этом столичном районе, мы решили, что это было бы хорошим местом для начала. Мы сняли квартиру примерно в двадцати пяти километрах от роскошного поместья, где выросла Тиффани и все еще жили Шарлин и Остин, и примерно в шести километрах от скромного домика, в котором жили моя сестра и ее муж. А также примерно в десяти километрах от квартиры брата Тиффани.

Мы с Тиффани прожили вместе всего месяц, прежде чем поняли, что созданы друг для друга. Я предложил ей выйти за меня замуж на весельной лодке посреди небольшого озера, и после того, как она надела кольцо, мы были так активны, что чертова лодка перевернулась, и мы оказались в воде. Мы выплыли – насквозь промокшие, но такие счастливые, какими мы еще никогда не были.

Именно во время планирования свадьбы начали возникать проблемы – не между мной и Тиффани, потому что с каждым днем мы становились все ближе. Проблема была в Шарлин. Она хотела все контролировать. Ее единственная дочь выходила замуж, у нее была куча денег, у нее был безупречный вкус во всем (на самом деле, вероятно, так оно и было, но я отказывался это признавать), и ее характер требовал, чтобы она была главной.

Тиффани изо всех сил старалась переубедить маму и сделать все как можно мягче, но это не помогло. Тиффани много раз плакала по ночам из-за властного характера своей мамы. В конце концов, с меня было достаточно, и я без предупреждения отправилась навестить Шарлин в субботу днем. К счастью, на мне были солнцезащитные очки, потому что дворецкий повел меня к бассейну, где Шарлин как раз выходила из бассейна после купания.

— Как, черт возьми, может кто-то, кому далеко за сорок, так выглядеть? - промелькнуло у меня в голове, когда я увидел ее в бикини-стрингах. Ее тело выглядело так, как должно быть у Афродиты. К счастью, я набрался достаточно самообладания, чтобы не выставить себя идиотом со своими первоначальными комментариями, и был уверен, что мои круглые зеркальные солнцезащитные очки не выдали той реакции, которую, должно быть, показывали мои глаза.

— Какой приятный сюрприз, Джереми, - сказала Шарлин, увидев меня. - Сегодня утром на улице было так красиво, что мне пришлось совершить свой ежедневный заплыв сейчас, а не днем, - продолжила она, начиная укладывать свои блестящие каштановые волосы длиной до плеч. Светлые пряди, которые были у нее в волосах, идеально подчеркивали черты ее лица и шелковистую шею – я не знаю, были ли они естественными или у нее просто был отличный колорист, но они смотрелись великолепно, особенно в сочетании с ее голубыми глазами стального цвета. - Почему бы тебе тоже не искупаться?

— Э-э, ну, я не взял с собой плавки, - наконец выдавил я.

— Я уверена, что в плавательной комнате найдется пара, которая подойдет – давай, присоединяйся ко мне, это так приятно, что после того, как я выпью чашечку чая, я вернусь.

Я не ожидал, что "конфронтация" пройдет таким образом. Хотя я и намеревался быть как можно более любезным, я был готов к тому, что это будет настоящая битва. Однако я, конечно, не ожидал, что она будет такой приветливой.

Мы проплыли пару десятков кругов, в основном на спине, болтая. У нас был забег на четыре круга, который, к счастью, я выиграл только за счет грубой силы, потому что она была лучшей пловчихой, чем я, а затем нам подали обед с бутылкой вина. Она тоже надела солнцезащитные очки, но, клянусь, она оценила мои шесть кубиков и широкие плечи почти так же, как я оценил ее подтянутый живот, гладкие бедра и безупречное декольте. Мы оба остались в своих костюмах.

На самом деле я не употребляю алкоголь, поэтому просто выпил один бокал, пока Шарлин допивала остатки в бутылке, а затем взялся за второй, прежде чем мы перестали говорить о политике, местных спортивных командах, благотворительном вечере, который она устраивала через пару недель, и в котором я вызвался помочь, и как мы оба были против нескольких предложенных местных проектов, которые казались разрушительными для окружающей среды.

Наконец – спустя добрых два с лишним часа после моего приезда – я перешел к цели своего визита.

— Шарлин, – начал я. Она настаивала, чтобы я называл ее так, желая, чтобы я называл ее как угодно, кроме "мама", хотя я потерял свою мать четырьмя годами ранее, - Мне нужно поговорить с тобой о планировании предстоящей свадьбы.

— Приятно, что ты проявляешь к этому интерес - большинство мужчин просто хотят плыть по течению, - усмехнулась она.

— Ну, на самом деле, я беспокоюсь о Тиффани. Она приходит домой расстроенной каждый раз, когда возвращается после встречи с тобой по поводу свадьбы. У нее возникает ощущение, что тебе все равно, чего она хочет. Что ты главная, и ей просто нужно подчиниться.

— Почему она не говорит со мной об этом? - Фыркнула Шарлин.

— Вероятно, потому, что вся ваша семья десятилетиями подчинялась тебе, и трудно избавиться от такого образа мыслей, - ответил я, стараясь, чтобы это прозвучало искренне, а не обвиняюще.

— Я полагаю, ты думаешь, что можешь говорить за нее, потому что ты жеребец, который хорошо трахает ее, но то, что ты отвечаешь за ее киску, не дает тебе права думать, что ты можешь взять на себя ответственность за что-то еще, - усмехнулась Шарлин.

— Ух ты, с чего это вдруг? - Ответил я, совершенно ошеломленный.

— В нашей семье я единственная, у кого есть вкус и смекалка, - продолжила она, - и мне не нужно, чтобы ты или кто-то еще допрашивал меня.

У меня нет характера Остина – даже близко нет. Я приобрел такую фигуру, как у меня, благодаря тому, что в колледже был довольно приличным и очень целеустремленным игроком в лакросс первого дивизиона. Я не склонен к уступкам.

— Послушай, Шарлин. Остин, может, и воспринимает твое дерьмо с улыбкой на лице, но я не он. Я заинтересован в том, чтобы свадьба Тиффани стала для нее лучшим событием из возможных, потому что я люблю ее безоговорочно. Поэтому я не перехожу черту, когда прошу тебя позволить ей принимать все важные решения, а ты можешь уладить все детали, которые тебе нужны, и в остальном удовлетворить свою потребность быть ответственной.

С этого момента наш разговор пошел на спад. Еще полчаса мы бились изо всех сил, в том числе употребляли значительное количество ругательств, причем некоторые из ее резких выражений были вызваны алкоголем, поскольку она все еще продолжала пить вино, в то время как мои были вызваны гневом. Я увидел, как горничная и дворецкий выглядывают из окна с благоговейным трепетом на лицах – очевидно, мы с Шарлин не были такими тихими, и они не привыкли к тому, что их боссу бросают вызов.

Наконец, я объявил о завершении разбирательства. Поднявшись, я сказал: - Послушай, Шарлин, я высказал свое мнение. Одно предостережение – если ты будешь продолжать в том же духе, ты оттолкнешь Тиффани, и в конце концов мы сбежим.

Она встала и столкнулась со мной нос к носу. По крайней мере, настолько, насколько женщина ростом 160 сантиметров может сойтись нос к носу с парнем ростом 185 сантиметров. – Если вы сбежите, то я сделаю твою жизнь невыносимой, - прорычала она. - Что тебе нужно, так это чтобы кто-нибудь вернул твой нос на место.

— Что тебе нужно, так это чтобы кто-нибудь вбил в тебя немного здравого смысла, - огрызнулся я в ответ, очевидно, не подумав. - Откуда, черт возьми, это взялось? - Спросил я себя, совершенно раздосадованный своим комментарием.

— Но ты не тот парень, который может это сделать, жеребец. Так что просто возвращайся трахать свою милашку и предоставь мне разбираться в жизни, - усмехнулась она, ткнув пальцем мне в грудь.

— Жаль, что твой характер и здравый смысл не так хороши, как твоя задница, - ответил я, ущипнув ее за ягодицу, а она в ответ шлепнула меня в грудь.

Шарлин была странно молчалива, когда я собрал свою одежду и выбежал вон. Дворецкий и горничная, которых я приучил называть меня "Джереми", а не "мистер Доусон", тем более что я был на десять–пятнадцать лет моложе их обоих, пожелали мне всего наилучшего, и на их лицах было что–то среднее между изумлением и шоком.

Всю обратную дорогу я колебался между восхищением телом Шарлин и желанием выбить из нее все дерьмо – до тех пор, пока эти две мысли странным образом не слились в том, что я должен выебать ее.

Когда я вернулся в нашу квартиру, Тиффани как раз возвращалась с игры в теннис. - Где ты был, милый? - прощебетала она.

— Я ходил купаться в дом твоих родителей, - быстро ответил я. Я уставился на ее гладкие бедра, все еще покрытые капельками пота после теннисного матча, а затем продолжил: - А плавание возбуждает меня до чертиков.

Я сбил с ног мою хихикающую невесту, отнес ее в нашу квартиру и, раздев, мяв и покусывая ее потрясающие упругие сиськи, наклонил ее над мягким креслом в гостиной и трахнул до потери сознания. Тревожно, но когда я двигал задницей и бедрами, Шарлин занимала все мои мысли, и во второй раз с тех пор, как я встретил ее, я подумал о том, как бы я трахал Шарлин, пока трахал свою невесту. Когда Тиффани, тяжело дыша, лежала на ковре в гостиной, а моя сперма вытекала из ее киски, чувство вины и страха охватило меня.

******************************

Я никогда не рассказывал Тиффани о своей "встрече" с Шарлин, и, основываясь на моем последующем общении с Остином, я уверен, что она тоже никогда ничего не говорила ему – и уж точно ничего не говорила Тиффани.

Несмотря на то, что моя стычка с Шарлин в бассейне была крайне резкой, на самом деле это оказало на нее положительное влияние. Она в достаточной степени отказалась от контроля над свадьбой, так что Тиффани была довольна, хотя и не совсем счастлива. Кроме того, ни Шарлин, ни я не проявляли никакой враждебности друг к другу, если рядом был кто-то еще, хотя мы и перебрасывались словесными колкостями, если были одни или если рядом были только слуги.

*****************************

Свадьба на самом деле была впечатляющей. На мой вкус, слишком пышной, но все гости были восхищены красотой и качеством украшений, сочностью блюд, качеством напитков и оркестра. Тиффани выглядела потрясающе, и, к моему удивлению, Шарлин не пыталась затмить ее, одеваясь довольно консервативно. На протяжении всего мероприятия была только одна неприятная вещь – и Тиффани, и Остин настояли, чтобы я танцевал с Шарлин, и, очевидно, по согласованию с руководителем группы, исполняемая песня превратилась из оживленного вальса в медленную страстную песню, когда мы танцевали, к счастью, с другими парами вокруг нас. Шарлин просунула свое правое бедро между моих ног и скользнула по мне взглядом, методично переставляя ноги на своих десятисантиметровых каблуках. Она не могла не почувствовать, как у меня мгновенно встал, когда она это сделала, а когда песня закончилась, и мы оторвались друг от друга, она посмотрела на мою промежность, а затем мне в глаза с ухмылкой на лице. Усмехнувшись, она повернулась и ушла.

Я попался!

Сучка!

К счастью, я смог выбросить из головы Шарлин, и у нас с Тиффани была страстная брачная ночь и замечательный праздник перепихона, замаскированный под медовый месяц. Когда мы вернулись, наша сексуальная жизнь оставалась превосходной как по качеству, так и по количеству, хотя, как и у всех остальных, мы не смогли сохранить страсть нашего медового месяца.

****************************

Мы с Тиффани были женаты около пяти лет, когда она забеременела. Это была не совсем запланированная беременность, но и не нежеланная. Мы купили дом, как только узнали об этом, хотя он и не был таким красивым, как тот, который хотела Шарлин, чтобы мы купили. Во время нашего брака мы успешно сохраняли финансовую независимость от Шарлин и Остина и отказались от их попыток купить для нас дом получше. Однако на протяжении многих лет им удавалось дарить нам некоторые предметы роскоши, в том числе хороший, но экономичный автомобиль, и они уговорили нас позволить им купить солнечные батареи для нашего дома и подписать с ними соглашение о покупке электроэнергии на таких выгодных для нас условиях, что это был практически подарок.

Мои отношения с Шарлин остались примерно такими же после нашей стычки в бассейне. Мы были приятны друг другу на людях, никогда не говорили друг о друге ничего плохого (по крайней мере, я этого не делал, и я совершенно уверен, что она тоже) и продолжали обмениваться колкостями наедине. Личные колкости иногда приобретали сексуальный оттенок, поскольку Шарлин была весьма самодовольна тем, что "поймала" меня на свадебном приеме, и никогда не позволяла мне забыть об этом.

Осложнения начались, когда Тиффани была на четвертом месяце беременности. Несмотря на лечение, осложнения продолжали усугубляться, пока на пятом месяце ей не пришлось уволиться с работы. В конце концов, врач прописал ей постельный режим, и мы наняли медсестру, которая помогала ей в течение дня.

Шарлин была очень обеспокоена и откладывала все свои дела, когда нам требовалась ее помощь. На самом деле, она заменяла медсестру около четырех часов в день, пока я не возвращался домой, а затем просила своего повара приносить нам ужин. Она также была рядом большую часть выходных, чтобы помочь мне. Хотя наши отношения все еще были напряженными, на самом деле я был благодарен ей за помощь.

Однако, за что я не был благодарен, так это за то, как Шарлин одевалась. Она утверждала, что ее откровенные наряды были необходимы для сохранения прохлады, поскольку было лето, а кондиционер у нас был не самый лучший. Однако к тому времени, когда я четыре месяца обходился без секса из-за состояния Тиффани, откровенную демонстрацию плоти было немного тяжело выносить, и я клянусь, что видел понимающую улыбку на ее лице, когда у меня спонтанно возникал стояк и мне приходилось выходить из комнаты.

Все пошло наперекосяк, когда однажды в пятницу, около шести часов, я пришел домой с работы и, пока Тиффани дремала, забежал в нашу главную ванную, чтобы принять душ. Наш туалет находился в противоположной от душевой кабинки части ванной, и рядом с унитазом была перегородка. После того как я облегчился и смыл воду, пока я застегивал молнию, направляясь в основную часть ванной, Шарлин вышла из душа, совершенно голая, и вытирала волосы полотенцем для рук.

— Извини, я не слышала, как ты вошел, - сказала она нараспев, даже не пытаясь прикрыться. Я инстинктивно посмотрел на ее сиськи, а затем на киску. И то, и другое было выше всяких похвал для любой женщины, не говоря уже о женщине, которой чуть за пятьдесят. Ее сиськи были такими же упругими, как у Тиффани, но с большими и пухлыми сосками. Ее киска была выбрита, с выступающими половыми губами и еще более заметным клитором, который я мог легко разглядеть с расстояния в два метра. Я мгновенно возбудился.

Я думаю, что она продолжила словами: - Душ в другой ванной комнате такой неудобный, и мне действительно нужен был душ – я надеюсь, ты не возражаешь, - но я не могу быть уверен, потому что кровь отлила от моей большой головы ради моей маленькой. Странно, но у меня в голове промелькнула знаменитая фраза Робина Уильямса: - Господь дал мне мозг и пенис, но крови хватило только на то, чтобы использовать их по очереди.

Я что-то пробормотал, а затем, спотыкаясь, вышел из ванной, не в силах отвести глаз от ее промежности, пока не вышел вон.

Я спустился вниз и, хотя никогда не пил, выпил залпом две порции скотча, одну за другой. Жжения в горле с непривычки оказалось достаточно, чтобы вывести меня из транса, в который меня ввело обнаженное тело Шарлин.

К тому времени Тиффани проснулась, и Шарлин надела то, что можно было принять за одежду. Ткань не скрывала ее стройных бедер и почти не прикрывала декольте.

Мы втроем немного поболтали, а потом, как обычно по пятницам, мы с Шарлин помогли Тиффани подняться с постели до лифта, который уже был установлен – за который заплатили Шарлин и Остин, – и повели ее вниз, чтобы поужинать за обеденным столом в гостиной. Подошла повариха со своими обычными кулинарными изысками, и мы с удовольствием поужинали. Потом мы вместе посмотрели телевизор, и Шарлин украдкой показала мне свою киску, когда Тиффани этого не видела. Когда Тиффани устала, и мы укладывали ее обратно в постель, Шарлин объявила, что останется у нас на ночь.

Тиффани оживилась от этого заявления, а я съежился.

Шарлин оставила меня одного, пока я смотрел окончание бейсбольного матча по телевизору, но когда я выключил его и пошел наверх, чтобы лечь спать рядом с Тиффани, она появилась внизу лестницы и сказала: - Джереми, я прошу прощения, если доставила тебе неудобства сегодня, но, пожалуйста, побалуй меня на несколько минут. Нам нужно поговорить.

Я был рад, что на ней был очень консервативный халат вместо ее откровенного наряда, и шокирован тем, что она сказала "Я приношу извинения". Я никогда раньше не слышал, чтобы она произносила такие слова, поэтому, несмотря на то, что у меня был небольшой трепет, я сказал - Хорошо.

— Мы можем присесть на диван? - спросила она, даже не моргнув глазом, но в том же духе.

— Э-э, конечно, - сказал я, разворачиваясь и возвращаясь в гостиную.

Как раз, когда мы сидели на диване, Шарлин бросила на меня взгляд кобры. - Я думаю, мы можем помочь друг другу. Я никогда никому об этом не рассказывала, но почти год назад у Остина возникло то, что, за неимением лучшего термина, можно назвать "проблемой с сантехникой". Мне было тяжело, потому что я не из тех, кто изменяет, но я люблю секс, и даже в пятьдесят один год у меня высокое либидо. Я знаю, что ты тоже никогда бы не изменил Тиффани, но такому жеребцу, как ты, должно быть, очень больно обходиться без киски более четырех месяцев.

Затем, когда она встала и сбросила халат, обнажив под ним типично голое тело, она пробормотала: - Если мы сохраним это в семье, то на самом деле это не измена. Просто один член семьи помогает другому в трудной ситуации.

Конечно, любой, у кого есть кровь в мозгах, понял бы, что это все равно чушь собачья – если бы мы собирались заняться сексом, это было бы изменой. Однако это была еще одна ситуация, в которой цитата Робина Уильямса пришлась как нельзя кстати, потому что в моем мозгу не было крови.

Должно быть, у меня был отсутствующий взгляд, когда она расстегнула мой ремень, опустилась на колени и стянула с меня штаны. Она погладила мои яйца и начала ласкать мой и без того твердый как камень член. Когда она сделала мне глубокий минет, массируя мои яички обеими руками, я потерял самообладание и изверг в ее пульсирующее горло четырехмесячный запас спермы. Это был самый быстрый раз, когда я нажимал на курок с тех пор, как был возбужденным подростком.

Как только она выпила все до последней капли, она принялась взбираться по моему телу, пока мы не оказались нос к носу. - Мне пришлось один раз довести тебя до оргазма, прежде чем ты засунешь свой большой член в мою крошечную киску, чтобы ты не причинил мне боль, - улыбнулась она. - Теперь пососи мои набухшие соски, пока не восстановишь силы, - умоляла она, хватая одну из своих сисек идеального размера и засовывая ее сосок мне в рот.

Пососав пару минут, пока она стонала от удовольствия, я решил, что лучше всего подойдут пухлые соски. Однако мои руки не оставались без дела. Я сжал ее упругую попку сказочной формы, погладил ее бока и ущипнул за сосок, который не сосал.

Внезапно Шарлин захихикала и вытащила свою сиську из моего приоткрытого рта. - У тебя уже стоит, парень. Как насчет того, чтобы по-настоящему повеселиться?

Она была права. Я посмотрел на свой член. Он был твердым как скала и казался больше обычного. Она схватила мой член и осторожно ввела его в свою уютную, сочащуюся влагой киску. Она стонала от каждого сантиметра проникновения, пока я не погрузился в нее полностью. - О, черт, ты слишком большой, - проворчала она. - Дай мне привыкнуть, прежде чем ты будешь двигаться, - взмолилась она.

Ей было так приятно ерзать взад-вперед, пока она не нашла удобное положение. Она дала мне понять это, прикусив мочку моего уха и прошептав на ухо: - Дай мне этот член.

Я начал возбуждаться, когда она начала двигать своими вагинальными мышцами синхронно с моими движениями. Она продолжала двигаться ко мне всем телом, постоянно подбадривая меня непристойными словами. У меня никогда раньше не было сексуального партнера, который постоянно подшучивал бы надо мной, включая - О, черт, это так приятно...продолжай долбить своим мясом по моей скользкой пизде... засунь свои пальцы мне в задницу... сильнее, придурок...О, боже мой, черт.

Я был удивлен, что ее грязные разговоры возбудили меня еще больше. Я думал, что уже достиг максимального возбуждения, когда полностью погрузился в ее тугую киску. Я засунул пальцы одной руки ей в попку, что ей очень понравилось. Пока она двигала своей грудью, то приближаясь к моей, то отдаляясь, я взглянул вниз и увидел, что ее клитор увеличился вдвое, настолько, что стал похож на миниатюрный член. Не щекоча ее промежность, я опустил руку и слегка коснулся ее клитора.

Я подумал, что у нее вот-вот остановится сердце. Ее киска обхватила мой член, как будто это была рука, а область промежности содрогнулась. Я, должно быть, влил в ее пизду самый большой заряд за всю свою историю, судя по тому, сколько времени ушло на то, чтобы выйти, и сколько вытекло, когда мы расстались. К счастью, ее оргазмический крик был заглушен моей рубашкой (она все еще была на мне), иначе я уверен, что это разбудило бы Тиффани, если не соседей.

Прошло минут десять, прежде чем она соскользнула с моего члена и легла рядом со мной на диван.

— Я не хочу тебя расстраивать, - простонала она, - но это был мой лучший трах в жизни, - продолжила она, прежде чем прижаться ко мне губами и погладить мои яйца.

— Ты, блядь, богиня, – пробормотал я, как только наши губы разъединились, и я не шутил. Хотя по какой-то причине я не хотел говорить ей, что это был не просто мой лучший трах в жизни, но и настолько значительный, что это был почти другой опыт.

Примерно через двадцать минут у меня в голове наконец начало проясняться. Все это время я посасывал ее соски, гладил ее бедра и тер ее клитор, пропитанный моей спермой и ее соками.

— Я буду в комнате для гостей, - сказала она, глядя мне в глаза и продолжая поглаживать мой пенис, - на случай, если тебе сегодня вечером снова понадобится взбодриться.

С этими словами она встала, подобрала свой сброшенный халат и, не надевая его, прошествовала вверх по лестнице, покачивая пышной попкой. Я рассмеялся про себя, когда увидел, что она все еще на высоких каблуках.

Я принял душ, смывая с себя пот и следы секса. В голове у меня царил сумбур. Ничего не изменилось, когда я прижался к Тиффани. Она инстинктивно прижалась ко мне. Я изо всех сил старался уснуть, но сон не шел. После того, как я, должно быть, целый час просто пялился в потолок, я посмотрел вниз и увидел, что мой член торчит вверх и его покалывает.

Я выскользнул из постели, проскользнул в комнату для гостей, а затем засунул свой пульсирующий член в киску Шарлин, которая лежала обнаженная на животе. Она хихикнула, а затем застонала, когда я скользнул своим членом по ее влагалищу. В конце концов она встала на четвереньки, и я выбил из нее всю дурь, одновременно массируя ее сиськи. Она отвечала мне так же сильно, как и я, и в то же время ее киска пульсировала.

Ничего себе – еще один фантастический трах. Я прижался к вспотевшему телу Шарлин. Мы обменивались поцелуями и поглаживаниями, пока она не заснула. Затем я вытащил свою задницу из постели Шарлин, еще раз принял душ, а затем скорее отключился рядом с Тиффани, чем заснул.

Та ночь открыла шлюзы. Я ничего не мог с собой поделать – большую часть времени я чувствовал себя виноватым, но Шарлин можно было назвать либо наркоманкой, либо колдуньей, а может, и тем и другим. Шарлин не проявляла никакого чувства вины, но, черт возьми, она умела манипулировать мной. Мы трахались четыре или пять раз в неделю, и каждый раз это было потрясающе. Шарлин не отказывала мне ни в чем, включая свою задницу, и с удовольствием облизывала мой член ртом после каждого траха в киску.

Несмотря на огромное удовольствие, которое я получил, трахая Шарлин, я сказал, что нам придется расстаться, когда родится ребенок. Она улыбнулась в ответ и начала сосать мой член.

********************

Несмотря на трудности, с которыми столкнулась Тиффани во время беременности, роды, к счастью, прошли быстро, и она родила здоровую, счастливую, красивую девочку весом 2, 8 килограмма, которая выглядела точь-в-точь как на детских фотографиях Тиффани.

Мы прямо сказали Шарлин, что не собираемся давать ей одно из шести предложенных Шарлин претенциозных имен. Я имею в виду, кто, черт возьми, даст своей дочери имя Атенаис? Мы назвали ее как-нибудь просто и по-американски - Нэнси.

Когда мы с Шарлин покидали Тиффани и Нэнси, которых собирались оставить в больнице на две ночи, чтобы убедиться, что после родов не возникнет осложнений, Шарлин хихикнула: - Ты заплатишь за то, что назвал ее Нэнси, ублюдок.

Когда мы вернулись домой, Шарлин сбросила с себя одежду, не успели мы пробыть внутри и двадцати секунд.

— Шарлин, - пробормотал я, в сотый раз восхищаясь ее великолепным телом, - мы договорились больше не трахаться после рождения ребенка.

— Вообще-то, это ты так сказал, а не я. Мне очень понравился твой член и то, как ты им пользуешься. Я не собираюсь от него отказываться. К тому же ты должен мне по меньшей мере полдюжины трахов за то, что назвал эту прекрасную маленькую девочку чем-то таким обычным, как "Нэнси", а не чем-то ослепительным, как "Атенаис".

Это была первая ночь, которую мы провели вместе. Я действительно верю, что Шарлин пыталась оттрахать с полдюжины раз в отместку за имя, когда она жестко трахала меня и доводила до оргазма. Однако четыре раза – это все, на что я был способен. На один раз больше, чем за все предыдущие ночи в моей жизни. На следующее утро я проснулся где-то между восторгом и чувством вины, и мой член адски болел. Душ, который мы приняли вместе, немного успокоил меня.

***********************

Наверное, я не самый острый специалист в этом деле или просто все отрицал, но следующие три с лишним года я продолжал верить, что в конце концов смогу порвать с Шарлин. Даже если бы у меня не хватило мужества порвать с ней, я все равно думал, что либо я устану от нее, либо она от меня. Этого так и не произошло. Мы трахались по два-три раза в неделю в течение этих трех с лишним лет, и, к моему великому потрясению, секс с Шарлин стал еще лучше – никогда ничего особенного, всегда потрясающий.

Однажды в пятницу в полдень я, наконец, осознал, что Шарлин стала частью моей сексуальной жизни в обозримом будущем. Шарлин вошла в мой кабинет и закрыла за собой дверь. На ней был плащ и десятисантиметровые каблуки – и я не сомневался, что больше ничего не одето. Она точно не была похожа на бабушку трехлетнего ребенка, а скорее на по-настоящему сексуальную стриптизершу.

— Что ты здесь делаешь, Шарлин? - Глупо спросил я.

— Сегодня четырехлетняя годовщина нашего первого секса, и мне нужно было тебя увидеть, - сказала она, начиная расстегивать плащ.

— Ты что, с ума сошла? Мои сотрудники на улице! - Воскликнул я

— Нет, это не так. Я угостила всех шестерых твоих работников обедом в ресторане. Не жди их возвращения раньше, чем через два часа, и они не смогут работать продуктивно, когда вернутся, так как я сказала Клоду, чтобы он не жалел вина, - усмехнулась она.

Она усадила свое восхитительное тело на мой диван, раздвинула ноги и обхватила их за бедра. - Обед подан, парень, - хихикнула она.

Когда ее сладкие соки потекли на мой язык, когда я сжал ее бедра, а она застонала от удовольствия, я понял, что должен перестать обманывать себя и просто признать, что я пристрастился к ней. Я никогда не смог бы перестать "помогать" этому члену семьи.

Затем, когда мой член с удвоенной силой стал долбить ее киску, а она превзошла саму себя в своих непристойных речах, мой мозг заработал сверхурочно. Как раз перед тем, как я залил ее киску своим мужским кремом, глядя на ее потрясающее тело и милое личико, мне в голову пришла странная мысль. - Я, конечно, был бы рад, если бы Тиффани была похожа на свою мать через двадцать лет, но я очень надеюсь, что она не трахалась бы со своим зятем!

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.