Чарли Две Рубашки был индеец из племени Нес – Пэйв. Его отец, дед, прадед, прадед прадеда, да и вообще все родственники владели всей этой землей так долго, что самое начало уже давно стерлось из памяти. Но пришли бледнолицые, убили бизонов, заманили в ловушку бобров и оттеснили народ Нес – Пэйв в маленький уголок их огромной страны. А затем, когда была найдена нефть, бледнолицые пришли снова и выгнали их даже оттуда.

Это было последней каплей. Но народ узнал законы бледнолицых, они боролись в судах и выиграли. Нес – Пэйв стал независимой нацией и заставил уважать себя. А благодаря нефтяным лицензионным платежам они получили достаточно денег, чтобы оставшимся Нес – Пэйв больше ничего не требовалось.

Семья Чарли и пять других законно обладали теперь миллионом акров кустарника и пустыни. Они не хотели для себя ничего. .. ничего, кроме МЕСТИ!!!

Два федеральных шоссе текло через их страну, машины по ним шли редко и здесь они стали мстить бледнолицым. В прошлом столетии бледнолицые похитили их землю и злобно нарушили их традиции, зато теперь они могли мстить...

Чарли посмотрел вниз на белую женщину, работающую между его ногами. Они захватили ее около месяца назад. Первую неделю она обслуживала Родди Оленя, вторую – Майка Желтое Перо, а третью – Дождя Фреда, который и передал ее в полное владение Чарли. Но сейчас она работала безобразно медленно.

Когда – то она была задорной студенткой, но по дороге в колледж выстрел винтовки Родди пробил ее шину. Это и решило ее судьбу. Всего лишь пара шрамов от ножа Майка в тех местах, где он срезал ее одежду, да пара мучительных часов, когда она вместе с другими добытыми женщинами вдыхала коптильный дым дома Фреда, убедили ее, что она стала самой последней скво для этих индейских воинов. Родди прижег ее ягодицу клеймом, которое он получил от конокрадов год или больше назад, и она была их рабыней уже почти месяц.

Теперь она даже не думала о побеге. То – есть сначала она пыталась сделать это, и они позволили ее побегать вокруг целых два дня. Целых два дня днем она нагишом запекалась на солнце, а холодными ночами превращалась в кусок льда. Пока от жажды не пересох рот и она почти не сошла с ума.

Она уже совсем сломалась, когда они наконец решили позволить ей войти в теплый вигвам и возобновить что – то похожее на цивилизованную жизнь.

Жизнь студентки двадцатого столетия совсем не приспособлена к существованию охотника, живущего в дикой местности. Зато теперь она действительно была готова в любой момент раздвинуть ноги, встать в любую позу и удовлетворить этих парней так, как они только захотят. Вот почему за глоток воды она теперь по первому требованию сразу же показывала все свои органы их детишкам, отдавалась индейцам одному за другим, как на порноленте, и похоже, что ее единственной любовью в жизни стала любовь к красным членам.

Но теперь она работала безобразно медленно. На пресыщенный вкус Чарли она недостаточно быстро вылизывала языком его заднее отверстие, да еще и недостаточно глубоко туда забиралась. Он сказал об этом Майку, и они уговорили Родди расстаться с ней. Втроем они решили, что, хотя ее сиськи были совсем небольшими, они все – таки срежут с них кожу, слегка прокоптят и добавят к мягкому кожаному одеялу, сделанному из грудей всех предыдущих рабынь. Особенно интересно было на этом одеяле разглядывать различные соски и ореолы вокруг них. Рассматривать и сравнивать их по размерам, цветам и оттенкам очень нравилось и взрослым и детям.

Но Майк сказал, что кожаное одеяло плохо держится на стенке вигвама и предложил проткнуть ей соски и вставить туда кольца, а кожу с сисек потом пришить к углам одеяла, которое тогда удобно будет вешать. Это всем понравилось. Так что она еще на недельку, пока проколотые соски заживут, задержалась у Чарли. К кольцам потом пристегнули цепочки и детишкам, да и взрослым нравилось дергать за эти цепочки вверх и вниз, водить ее по поселку на привязи, как собачонку, а потом привязывать к изгороди. Это было особенно смешно, пока соски еще не зажили, потому что она при каждом резком движении взвизгивала, как настоящая собака, которой наступили на лапу.

Чарли переменил позу и стал изо всех сил сжимать левый сосок, а потом выкручивать кольцо в правом, заставляя ее глубже, до самого горла насаживаться на его член, но она стала сопротивляться. Она все еще надеялась взять вверх над этими красными ублюдками, может быть даже соблазнить одного из них, чтобы спастись и отомстить за унижения.

Чарли управлял движениями ее головы, ухватив пальцами ее длинные черные волосы. Скальп с этими волосами скоро будет повешен на шесте его вигвама, поскольку он первым увидел ее, наблюдая за шоссе. Родди же потребовал скальп ее с лобка, ведь именно он первым ее попробовал. Так что она теперь украсит их вигвамы, и так будет со всеми их врагами...

Мысль об этом так возбудила Чарли, что он выстрелил в ее горло раньше, чем хотел. В этом она тоже виновата! Так что именно сегодня вечером она будет скальпирована во всех местах!

За цепочки на грудях Чарли последний раз провел ее кругом по поселку и швырнул на землю около своего забора, чтобы в холодке она могла подождать своего конца. Вместе с Родди Чарли веревкой привязал ее голову к одному столбу, а к двум другим – колючей проволокой – ее широко раздвинутые ноги. Остались свободны только руки и грудные цепочки, упавшие на землю.

К ней подошли двое мальчишек лет 5 – 6 и засмеялись. Один из них присел рядом, засунул ей во влагалище толстую сучковатую палку и стал ее поворачивать. Она инстинктивно сжалась, хотя от этого стало еще больнее. Но он сильно ударил ее кулачком по лобку и велел приподнять таз и руками раздвинуть половые губы, чтобы ему было лучше видно. Другой стал тереть ногой ее грудь, стараясь ухватить пальцами кольцо на сосочке. Это ему удалось и он стал оттягивать ее грудь из стороны в сторону, а потом приспустил штанишки, велел ей открыть рот и стал туда мочиться. А после этого она должна была, забыв о боли в исцарапанном влагалище, улыбнуться и в благодарность за оказанное ей внимание тщательно вылизать детишкам маленькие членики. Это было последнее, что ей довелось сделать, потому что минут через 10 подошли мужчины...

Хвастовство пьяно струилось в теплоте вигвама. Пили не только пиво, хотя самогон бледнолицые считали вне закона и вроде бы не стоило из – за него навлекать на себя слишком большие неприятности. Говорили о величии древнего народа Нес – Пэйв, в сотый раз пересказывали нынешние истории их пленников. Потом танцевали в честь всех своих умерших, чтобы оплатить их потерянные жизни, отнятые бледнолицыми. Пили за то, чтобы всем им отомстить, а потом за новое оформление шестов вигвамов, за дополнение кожаного одеяла новыми сиськами с кольцами, за то, что оно так удобно теперь висит...

Следующим утром из – за вчерашнего Чарли лечил похмелье. Что делали в таких случаях его предки? И было ли это из – за пива? Или самогон был дерьмовый? В следующий раз этот вороватый Гонсалес, который его приносит, получит хорошую взбучку.

Вдруг затрещал СВ – приемник:

– Чарли, ты слышишь?

Он схватил микрофон:

– Да, но у меня после вчерашнего жутко болит голова. Что ты увидел, Майк?

– На 1 – м шоссе у меня целая куча лошадок. Поучаствуешь?

– Да. .. я – готов. Что касается Родди. .. он тебя слышал? – Чарли был уверен, что это раннее утро будет весьма забавным.

Родди тут же ответил:

– Я давно готов. Уже взял патрульный автомобиль и нарядился в официальные тряпки. Я остановил их у небольшой круглой скалы. Одевайтесь и приходите сюда как можно быстрее. Фред, ты там?

– Пока нет, но быстро буду. Оставьте немножко лошадок для меня.

Чарли одел свою украденную полицейскую форму и подошел к полицейскому мотоциклу. Да, никогда еще он не терпел неудачу. Форма убеждала всех в необходимости подчиниться и это помогало справляться с лошадками. Он завел свой мощный мотоцикл и в облаке пыли рванул к скале и стаду новых лошадок, которых они собирались приобрести.

"Надеюсь, нам достанется какая – нибудь симпатичная мордашка с веснушками", – подумал он. – "Не хуже предыдущей". – Из – за злости на нее Чарли позволил Фреду забрать ее верхний скальп, но теперь уже жалел об этом.

Завернув за скалу, он увидел, что Родди остановил микроавтобус, вывел из машины молодую брюнетку, которая была за рулем, и заполнял какую – то бумагу. Это была уловка, которая всегда срабатывала.

Чарли остановился, поставил мотоцикл на подпорку и приблизился к автобусу с рукой на кобуре. У него был очень внушительный и официальный вид.

– Шериф, по нашей информации в этом фургоне перевозят контрабандные наркотики. Считаю необходимым обыскать машину и всех пассажиров, – обратился к нему Родди.

– Приступайте немедленно! – рявкнул Чарли.

– Вы что, собираетесь нас задержать? Мы – не преступники, а преподавательницы колледжа, и что, мы теперь должны подвергнуться дурацкому полицейскому запугиванию? Вы думаете, что имеете право... – начала говорить водитель.

Чарли и Родди достали пистолеты, в унисон взвели курки. Брюнетка сразу замолчала.

Родди отшвырнул ее назад к фургону:

– Попробуй еще поскули! Это сопротивление офицеру полиции! Что застрелить тебя, чтобы другие не пререкались?

Его револьвер был приставлен к ее виску. Выстрел разнес бы ей голову, поэтому она дрожа оперлась руками о машину и замолчала. Она не двигалась. Она даже попробовала прекратить дышать.

– OK, теперь все выходите из машины и будьте осторожны, а то мы будем вынуждены применить оружие, – приказал Чарли.

Теперь и Майк добрался до них, вышел из полицейского автомобиля и достал револьвер. Он также направил его на испуганных преподавательниц, спотыкаясь вылезающих из фургона.

Все вышли и были поставлены строем у своей машины. Перед мужчинами навытяжку стояло шесть встревоженных молодых женщин. К одной из них, невысокой шатенке лет около 30 – ти с длинными, до талии, распущенными волосами, прижималась съежившаяся от страха светленькая 10 – летняя девочка.

– А это кто? – спросил Чарли, указывая на нее. – Тоже преподаватель?

– Моя дочь Эмили, – ответила шатенка. – Она учится в нашем колледже.

Родди тем временем обыскивал фургон. Он вытащил все чемоданы и начал в них рыться, надеясь отыскать хоть что – нибудь противозаконное. Ничего такого не было, но зато в одной сумке он нашел вибратор.

– Отлично, теперь признавайтесь, кому из вас принадлежит это, кто из вас нимфоманка с большой щелью? – с ухмылкой спросил Родди.

Шатенка съежилась и начала рыдать.

– Я думаю, мы имеем право назвать тебя потаскухой? – спросил он плачущую женщину, хватая ее за руку и поворачивая кругом.

– Д... д... да, сэр, – она запнулась.

– Это особо большой? Или это гигантский размер, а, шлюха? И ты используешь эту мерзость только для себя, или для дочки тоже? – Родди ударил ее по губам белым пластмассовым устройством.

– Что же вы так издеваетесь!? Да при ребенке! Вы...

БАХ!!!

Чарли выстрелил около ее правого уха. Шатенка вскрикнула и сразу перестала возражать.

– Теперь с пререканиями будет строго. ОК, потаскуха, так какой это размер, особо большой или гигантский? – повторил вопрос Чарли.

– Я... я не знаю. ., я только получила это. ., моя подружка подарила это. Я. ., – зарыдала шатенка.

– Хорошо, но это плотно прилегает или меньше твоего влагалища? – спросил Родди.

Женщина плакала и не отвечала.

Родди подошел к ней и ударил по носу искусственным членом:

– Когда я спрашиваю тебя, онанирующая шлюха, ты мне отвечаешь, понятно?

– Это... является... о, Боже!... это плотно прилегает,. . сэр, – она запнулась.

– Хорошо, теперь мы все хотим увидеть, правда ли это, – сказал Майк. – Никто не поверит, что у такой потаскухи, как ты, узкое влагалище. Мы хотим убедиться, действительно ли это твой размер.

А Родди добавил:

– Все твои подружки такие симпатяшки, что наверняка это используют. Да и шлюшка твоя тоже. И ты наверняка хочешь нам показать, как это делается. Или ты считаешь, что мы все помрем, увидев это? Не думай, что мы дураки. Держу пари, остальные тоже покажут нам, какие они шлюхи. Согласны? Вы все шлюхи? – кивнул он съежившимся женщинам.

– Думаю, шериф, что мы наткнулись на передвижной бордель. Давайте разденем их и увидим, шлюхи они или действительно преподаватели, – сказал Майк.

– Хорошая идея. Снимем с них одежду и определим их профессию, все – таки потаскухи они или учительницы, – подтвердил Чарли.

– Вы не имеете права делать это! Мы... – начала было шатенка, но была сразу остановлена...

БАХ!!!

– А ну, шлюхи, быстро раздевайтесь или прямо сейчас мы вас немножко попортим – сделаем новые дырки посреди лба. А ну, быстро! – Чарли сунул дымящийся револьвер в голову владелицы вибратора.

С широко открытыми от испуга глазами семеро преподавателей начали раздеваться под прицелом трех полицейских офицеров. Они ничего не понимали, им было страшно, но приказы отдавались представителями власти и девушки покорились. Только девочка, Эмили, замерла, как в столбняке, и не двигалась.

БАХ!!!

– А твоя дочка? Она что, никогда не видела раздевающихся баб? Помоги ей! – приказал Чарли.

– Зачем вам еще ребенок?

БАХ!!!

Катрин нагнулась к Эмили, сняла с нее шортики и майку. Девочка осталась только в белых хлопковых панталончиках и сандалиях. Грудей у нее еще не было, но вокруг остреньких сосочков уже немного припухло.

Остальные в это время разделись до трусиков с лифчиками и остановились. Каждая прикрыла грудь руками и постаралась встать, спрятавшись за спины других.

БАХ!!!

– Я сказал – раздеться полностью! Вы профессионалки, и что же, вам нужна еще приказы, чтобы прекратить нас дразнить и показать свои рабочие органы? – с этими словами Чарли схватил понравившуюся ему брюнетку – водителя, сорвал с нее трусики и завел пистолет в ее промежность, покрытую густыми черными волосами. Потом он поковырял там, расширил стволом ее губки и прислонил к ним ствол.

БАХ!!!

Звук от выстрела в ее паху был таким громким, что от испуга она обмочилась, а остальные девушки истерично закричали. Им показалось, что их подругу застрелили через влагалище.

– Довольна? Радуйся, что все, что получила – это только подпаленная от выстрела щелка. Теперь снимай лифчик, и быстро! Или в следующий раз рядом с щелкой и задницей у тебя будет новая дырка. – Тут Чарли заметил, что ствол мокрый и вытер влажный револьвер о ее блузку. – Ты глупая шлюха. Ты обоссала мой пистолет. Становись теперь на колени!

Обожженные половые губы и поднимающийся от лобка запах сгоревшей шерсти заставили ее без колебаний подчиниться. Брюнетка сразу сняла лифчик и голой встала перед ним на колени. Тогда последовал новый приказ:

– Достань мой член и покажи, что ты умеешь, – в подкрепление своих слов Чарли приставил револьвер к ее голове.

Джоанн попыталась открыть молнию на его брюках, но та застряла, так что у девушки ничего не получилось.

– Считай, сука, до трех! – Чарли передернул пистолет, упирающийся ей в лоб.

Вся в ужасе она все – таки сумела взять себя в руки и расстегнуть молнию. Раболепно глядя на него она залезла в трусы и вытащила красный член. Тот был совсем маленький и вялый. Она скосила глаза на ствол, прислоненный к ее голове, а потом, умоляюще, – на Чарли. Девушка стала молиться, чтобы все это оказалось только сном, и чтобы она побыстрей проснулась. Но этого не случилось.

Реальным был только ужас. Совсем недавно она проклинала скучное шоссе, ожидала унылой встречи с группой своих студентов и надоевшего флирта с деканом. А теперь она голая стояла на коленях перед злым полицейским, держа в руках его сморщенный член, как проститутка, обслуживающая клиента, нет, даже хуже, – как бесправная рабыня перед своим хозяином.

– Да ты даже не можешь его поднять, сука! Тогда держись! Держу пари, ты еще ни у кого не видела такого излишка жидкости, – Чарли направил член в ее правый глаз и начал мочиться.

Джоанн увидела, как прямо ей в глаз, а потом по лицу, льется желтая зловонная мерзость, закричала, рванулась вниз и покатилась по асфальту, желая убежать от этого.

Чарли сжавшись сумел остановить свой поток и подбежал к ней. Он пару раз сильно ударил ее ногой в живот, но сразу же должен был отпрыгнуть, чтобы не запачкаться в рвоте, хлынувшей из девушки.

– Уж теперь – то, когда ты показала, какая ты грязная шлюха, придется все повторить. Становись опять на колени, а то застрелю, – Чарли схватил девушку за волосы.

Она уже не сопротивлялась и встала в ту же позицию, устремив взгляд на его член. Как только он опять начал мочиться ей в лицо, она съежилась, но не отодвинулась.

– Хорошо, маленькая сучка. А теперь открой ротик, чтобы я видел, как тебе понравится этот вкус.

Джоанн попробовала отвернуть лицо, но он еще крепче схватил ее за волосы, стукнув револьвером по лбу:

– Теперь ты сможешь сказать мне, как вкусна водичка из красного члена. Ха – ха – ха!

Девушка зажмурилась, но открыла рот. Она позволила ему мочиться прямо туда и ничего при этом не делала. Ее рот был залит соленой жидкостью, но она даже не пробовала это выплюнуть.

– Теперь, когда тебе понравился вкус, я хочу увидеть, как ты глотаешь. Я уверен, что это тебе тоже понравится.

Казалось, она бы умерла, если бы сделала это. Но она была уверена, что точно будет застрелена, если не сделает. Джоанн заставила себя приоткрыть горло и глотнуть. Ее тошнило, но рука в волосах и револьвер, приставленный к голове убедили ее, что все это надо проглотить.

– Теперь я вижу, что эта шлюха умеет, но в следующий раз хочу, чтобы ты делала это лучше. Даже проститутки, не то, что преподаватели, за которых вы себя выдаете, знают, что детишек в школе заставляют много раз повторять, пока они не выучат. Так что ты снова это попробуешь. И когда я захочу, я буду мочиться только в твой очаровательный ротик. OK? – спросил Чарли.

– Д... д. ., о Боже... да, сэр, – еле выговорила она, надеясь, что вскоре этот кошмар закончится и их отпустят.

– ОК, а теперь давайте посмотрим, как себя удовлетворяют извращенки, – сказал Родди, показав искусственный член съежившейся владелице, пытающейся отвести от него глаза, – не стесняйся, разденься совсем и покажи нам, какой кайф ты получаешь от этого.

Смеясь он стащил с Катрин трусики и двумя ударами ботинка раздвинул ей ноги. Шерстка в ее паху была слегка подбрита и пострижена, образовывая аккуратный ровненький треугольник. Чарли улыбнулся:

– Да, чувствуется, что ты любишь показывать всем свою щелку. Недаром так за ней следишь.

Майк при этом стоял чуть в стороне и внимательно наблюдал за происходящим. Тут он заметил, что наружные половые губы у нее были довольно большими и слегка отвисали. Майк сразу же обратил на это внимание приятелей:

– Шериф, лейтенант, посмотрите на эти висюльки. Ее подружки – лесбиянки здорово их оттянули. Они от этого такие громадные стали, что через них ни один член не проберется.

Родди нагнулся и подергал ее за губы:

– Да и какой парень в такие лопухи и мусорные тряпки полезет. На одну положит, другой прихлопнет, ничего и не останется! Потому только сама с собой и может. Ха – ха – ха!

Она побагровела от стыда и попыталась заслониться ладонью, но Родди уже поднес прибор к ее промежности и сунул в руку:

– Ну ты что, шлюха, уморить нас хочешь? Давай, показывай, как этим работаешь! И еще. Ты же не в лифчике этим занимаешься. Так что снимай и побыстрее! Ты хочешь должно быть замучать нас всех ожиданием, а у нас нет целого дня, чтобы попасться на удочку с бандой таких проституток, как вы.

Рыдая она щелкнула застежками бюстгальтера, сняла с тела последнюю защиту, прикрыла грудь одной рукой, а другой попыталась засунуть вибратор в свое сухое съежившееся отверстие. Ничего не получилось.

Эмили с расширенными глазами смотрела на то, что вытворяют с ее матерью. Но тут не выдержала – закрыла лицо руками и заплакала. А Катрин умоляюще посмотрела на Родди.

– Ты что, не знаешь, как это делается? Я тебя что – ли должен учить? Разогрейся, пусти сок, а мы проверим, действительно это твой размер или нет, – с ухмылкой сказал Родди, забирая у нее член.

Женщина просительно посмотрела на него и отрицательно покачала головой. Родди в ответ поднял револьвер и направил на нее.

БАХ!!!

Она закричала, упала на колени и только тогда поняла, что он застрелил не ее самое, а всю ее прошлую жизнь, а теперь он придвинул горячий ствол к середине ее лба:

– Следующая дырка будет у тебя в голове!

Она послушалась, закрыла глаза и попробовала выполнить приказ. Катрин опустила руку вниз и стала гладить клитор так же, как часто, скрывая это от дочери, делала в постели. Она прихватила правый сосочек и стала его щекотать. Но, стоя совершенно обнаженной, с раздвинутыми ногами перед похотливыми взглядами трех полицейских, она не смогла выполнить эту оскорбительную задачу, лицо ее оставалось бледным, а влагалище даже не увлажнилось.

БАХ!!!

– Это безнадежно. Держу пари, эта длинногубая сука мечтает о своей подружке. Держу пари, она – лесбиянка. Думаю, что как раз ты – ее партнерша, – Родди указал пальцем на голую съежившуюся коротко остриженную брюнетку – водителя. – Давай, помоги своей подружке. Так же как у себя вы обе делали с всеми школьницами, которых совратили, если, конечно, вы действительно училки.

– Нет, пожалуйста... мне неприятно с женщинами... я не могу, пожалуйста, не надо, – взмолилась та, – я не...

– Не надейся на сострадание, шлюха. Или ты поцелуешь эту обвислую сучку, или я ее пристрелю, а ты займешь ее место с этой игрушкой, – сказал Родди, размахивая искусственным членом перед лицами девушек.

Выбора не оставалось, она не могла позволить ему убить Катрин, поэтому быстро встала перед ней на колени и умоляюще на него посмотрела.

– Поцелуйтесь, как вы обычно делаете.

Джоанн быстро чмокнула Катрин в низ живота и сразу отодвинулась, чтобы грудями случайно не дотронуться до нее.

– Нет, не так! Делай все как следует! Язычком! И сиськи ей целуй, и щелку натирай, как школьницам своим ненаглядным! – Родди поднес ствол к ее голове. – И быстро давай, у нас нет целого дня, чтобы с вами заниматься!

Она никогда в жизни так не делала и не хотела делать. ., она не будет. ., она не может. ., но удар револьвером по затылку заставил ее приподняться, крепко обнять Катрин и начать крепко, взасос целовать ее сосок. Ее груди от этого терлись о живот Катрин, ее соски и соски Катрин поднимались. А полицейские это видели, что было даже хуже всего.

Ствол в ухе убедил ее встать и поцеловать Катрин в губы. Джоанн почувствовала в своем рту ее язык и из – за этого приостановилась. Но тогда сразу ощутила, как рука Катрин опускается по ее животу и начинает ласкать волосы на лобке. "Может быть Катрин действительно лесбиянка? Или в глубине души лесбиянка она сама, если делает все это... "

– Немножко получше, но тебе надо как следует завести ее или будет хуже! Вам обеим! – приказал Родди.

Джоанн съежилась, но положила руку на левую грудь Катрин. Она почувствовала твердый сосок. Она никогда не трогала, никогда не чувствовала соска другой женщины. Это было похоже на свою грудь. ., но чужая была так же нежна, как собственная... и еще она почувствовала, как против воли начинает увлажняться ее промежность. Она не должна делать это, это противоестественно... Боже, да еще на глазах у ребенка...

– Теперь опусти руку и потри ее клитор. Ты знаешь как! Сама делала это тысячу раз, – сказал Родди.

Она положила руку на лобок Катрин и впервые дотронулась до ее бугорка. Он был набухшим, почти что твердым. Она не должна была это делать, но была вынуждена... Она мягко двумя пальцами потеребила его и услышала, что Катрин застонала.

– OК! Теперь мы видим, что ты умеешь. Так что сейчас оттрахай ее этим, – Родди положил искусственный член в левую руку Джоанн и опустил к тому месту, где лобки девушек почти соприкасались.

Катрин посмотрела ей в глаза и безысходно попросила:

– Пожалуйста, только медленно.

Ствол в ее ухе убедил, что никакого выбора у нее не было. Так что Джоанн начала медленно вдвигать прибор во влажное отверстие Катрин, но полностью задвинув его, замерла. Она кинула взгляд вокруг, но тут Катрин конвульсивно содрогнулась и впилась в нее страстным поцелуем. Джоанн попыталась вырваться из ее объятий. Это было бесстыдство, то, что они делали это на глазах у всех, у дочери Катрин, то, что они совершенно голые стояли перед мужчинами. Они не должна была делать этого... и, тем более, она сама не должна была от этого возбудиться... Но она чувствовала, что в грудь Катрин упираются ее уже твердые соски, а по ее руке из влагалища Катрин течет сок. Да и сама она была уже влажной. Это было ужасно. Она не должна была...

– Прекрасно! Теперь надо, чтобы все убедились, плотно в тебя вставляется эта игрушка, или нет, – Родди схватил Катрин за волосы, заставил согнуться пополам и грубо раздвинул ей ягодицы. – Я так и думал. Ты потекла, да еще как! Из твоих лопухов целый потоп! А дырка у тебя такая, что я только слышал о лошадях с таким отверстием, но даже не видел ни разу. Только не думай, что ты меня своими прелестями соблазнишь. Ты, кажется, тип bi. И с кем ты больше любишь? С мальчиками, с этим, или с этим? – Родди покачал вибратором, а потом указал на пах ее подруги.

Катрин только всхлипнула, но ничего не ответила. Родди вновь втолкнул искусственный член в теперь уже совсем мокрое отверстие и сказал:

– Хорошо, я думаю, мы выяснили истинную природу этих сук, – он оттолкнул их к фургону и посмотрел на ребенка и четверых оставшихся женщин, среди которых отметил молоденькую рыжеволосую девушку, с головы до пят усыпанную веснушками.

Родди подошел к девочке, все еще закрывавшей руками лицо, слегка ударил ее по сосочку, а потом резким сорвал с нее трусики и оттопыренным пальцем залез ей между ног:

– Всегда надо проверять, не спрятали ли эти шлюхи оружие или наркотики. Это – во всех учебниках столичной полицейской академии. Я получил "A" за этот курс... Нет, ничего такого нет. Но кажется она еще целка. Да и пушок на щелке только чуть пробивается. Зато мягенький какой! – он погладил Эмили по лобку.

– Родди, шеф будет недоволен, если ты с ней слишком... – начал было говорить Чарли, но Родди его перебил:

– Хорошо, мы оставим тебя напоследок, а пока разберемся с остальными шлюхами, – с этими словами он повернулся к стоящим в стороне преподавательницам и с каждой исполнил целый ритуал: сорвал бюстгальтер, сильно ударил сначала по левой, а потом по правой груди, крепко ущипнул за оба соска, а напоследок с обеих сторон глубоко запустил две руки в трусики и поковырял там:

– И у этих ни оружия, ни наркотиков, только волосы, да сухие съежившиеся дырки. А вот из этой блондинки какая – то веревка торчит. Интересно, что это такое? Думаю, чтобы привязывать к себе животных. Вы трахаетесь с собаками, или с ослами, или с кем? Ну, сейчас посмотрим.

От исследования их потайных частей девушки только взвизгнули, но были слишком испуганы, чтобы ответить или хоть как – то оградиться от позора. А Родди тем временем стащил с них трусики и стал внимательно рассматривать обнажившееся тело:

– Так это тампон. Раз не прокладка, а тампон, значит, с собаками, чтоб они лучше запах течки из щелки чуяли. А волосы на лобке – то у тебя черные. Что же ты не вся покрасилась, раз уж наверху блондинка, значит, и внизу должна быть такая же. Сразу видно, что вы все действительно передвижная группа шлюх, разъезжающая, чтобы соблазнять самых буйных парней. Так что я собираюсь отконвоировать вас к шефу, чтобы тот после Танца Облака решил, что с вами делать. А заодно и течка твоя пройдет. У нас тут такие, как ты, не текут.

– Какого Танца Облака? Не надо!! Пожалуйста, отпустите нас! А то мы сообщим...

БАХ!!! БАХ!!!

– Сообщите... Что?? Кому?? Мы – представители закона, офицеры полиции, и мы остановили группу путешествующих проституток, пытающихся продать свои задницы. Вы все – мерзкая грязь. Лучше заткните свои поганые хари, а то прямо сейчас всех разделаем на кожу для ботинок.

Выстрелы заставили обнаженных женщин замолчать и они сжались в испуганную кучку, пытаясь заслониться от оценивающих взглядов полицейских.

Родди подошел к своему автомобилю и спросил у Майка:

– Где Фред? Мне нужна та цепь и тюремный фургон для этих шлюх.

– Его пока нет. Придется вести их пешком. Зато наручников хватит.

Две пары наручников Чарли и Родди отстегнули от пояса, еще пять достали из машины, вместе с Майком вывернули руки пленниц за спину и одели наручники. В это время заговорил приемник:

– Я уже в пути. Прочищал двигатель. Не уходите далеко, – послышался голос Фреда.

Чарли шел рядом со скованными девушками и все время гладил идущую впереди рыженькую по попке и веснушчатым грудкам, взвешивал их в ладони, подергивал за длинные сосочки. Да, Дух Облака услышал его желание. Только этого типа сисек недоставало для стеганого одеяла... От этих мыслей он почувствовал шевеление красной головки в брюках, сразу же остановил процессию, нагнул девушку вперед и пристроился к ее заду. Она попыталась протестовать...

БАХ!!! – выстрелил пистолет Майка. Девушки замерли.

А у Чарли ничего не получалось, было слишком туго. Тогда он снял с рыженькой наручники, велел нагнуться еще ниже, оттопырить зад и руками развести ягодицы.

От такого зрелища, когда все было раскрыто и торчало наружу, мужчины возбудились. Родди заставил согнуться Джоанн, а Майк вытащил тампон из блондинки и влез в нее. Три женщины встали головами друг к другу эмблемой "Мерседеса", а девочка и трое других стояли рядом и в ужасе смотрели на ухмыляющихся мужчин, насилующих их безропотных подруг...

Тюремный фургон наконец подъехал, Фред сразу же слез с него и подскочил было к Эмили, но Чарли его предупредил:

– Учти, если что, с вождем за целку будешь сам разбираться! Возьми лучше ее мамашу.

– Ну ладно, не бухти, – ответил Фред и подошел к Катрин. Средним пальцем он залез ей между ног и сообщил:

– Она же совершенно сухая. Что вы с ней делали? Трахали кактусом?

– У нас эта длинногубая уже текла. А сейчас просто ожидает, пока ей заплатят, тогда и даст сок. Теперь вот что. Где цепь? – спросил Чарли.

– В машине со мной. Защелки – там же, в деревянном передке. Свяжите сами, я еще не дощупал до конца, а у вас времени хватило.

– OK, продолжай, и можешь заняться ее щелкой в фургоне. Она – то наверняка возражать не будет. А в этих шлюх мы уже спустили, – ответил Родди.

– Конечно, интересно только новое, вами еще не использованное, – ответил Фред, перебирая в шатенке пальцем.

Чарли принес цепь, набросил петлю на шею Джоанн и защелкой прикрепил ее к цепи. Затем отпустил цепь фута на два, пристегнул блондинку, вслед за ней рыжую Фрэнси, на которую уже одел наручники, затем остальных девушек, а потом привязал цепь к своему мотоциклу. Все было готово для отправки в поселок.

– Что вы еще хотите с нами делать? Вы же не можете волочь нас на этой цепи. Пожалуйста... – Барбара начала было скулить, но Родди кулаком заставил ее закрыть рот:

– Когда мы дойдем до места, то лично засуну во все твои дырки по кактусу! И ты убедишься – мы можем волочь вас всех, куда захотим. А теперь заткнитесь и вперед!

Только что изнасилованные скованные женщины не могли сопротивляться. Чарли завел мотоцикл. Под рев двигателя и столбы взметаемого песка спотыкающиеся голые девицы потащились за индейцем. Фред разобрался с Катрин, заставив ребенка смотреть на насилуемую мать, прицепил их автомобиль к своему и поехал следом. "Теперь у нас еще один новый хороший автомобиль. Да, Дух Облака заботится о своих людях" – подумал он.

Фред прищурился и посмотрел на цепочку новых рабынь, исчезающих за холмом. Он надеялся, что теперь вся деревня долго будет говорить о них и их добыче. И недаром. Ведь пару последних раз он должен был днями ожидать, пока кто – нибудь из приятелей не утомится белой щелкой, и только потом он сможет опустить туда свой фитиль...

Катрин спотыкалась и почти не могла идти. Пот катился с нее, а ублюдок полицейский (полицейский ли?) все сильнее натягивал цепь, сковывающую ее и других девушек. Ее ноги покрылись волдырями, а солнце сжигало ее в тех местах, которые всегда были закрыты.

Эмили вообще уже давно не могла идти. Катрин взяла было дочку на руки, но упала сама и тогда один из этих полицейских, тот самый, что насиловал ее в машине, отстегнул девочку от цепи и забрал к себе. Катрин ее не видела, боялась всего, что может там случиться с ребенком, но перед глазами у нее уже плыли круги, а в голове был туман...

Что – то показалось впереди. Может быть мираж? Нет – деревня с маленьким кирпичным зданием в центре и коническими палатками вокруг. Точно, как в старом кино про ковбоев. Конечно, в кино главный герой не допустил бы такого. Их бы освободили, а эти подонки оказались бы в тюрьме. Или еще лучше – этих ублюдков самих бы выгнали голыми в пустыню.

В предместьях деревни мотоциклист загудел и от этого звука полотнища всех вигвамов откинулись. Сразу же на улицу высыпало человек пятьдесят – мужчины, женщины, дети, а вперед помчались собаки. Все смотрели на пленниц.

Катрин было очень стыдно за свою наготу, но, конечно, эти люди отпустят и ее, и других. Тогда она накажет ублюдков за этот произвол. Маленькая собачка подбежала к ней и, возбужденно лая, укусила за лодыжку. Катрин отпихнула ее, собачка взвизгнула и отбежала к своей хозяйке, молоденькой девушке. Та утешающе погладила ее, а потом подняла камень и с силой швырнула его в Катрин, попав ей прямо в левую грудь.

От острой боли Катрин рванулась в сторону. Из – за этого вся связка упала навзничь, смешно раскинув колени. Цепь протащила их по грязи метров пять, прежде, чем Чарли заметил это и остановился.

– Глупые шлюхи ухитрились запутаться своими кривыми ногами, – сказал он, разворачиваясь и поднимая рабынь за волосы.

К группе подошел краснокожий старик с длинными перьями на голове. Его одежда, яркая перевязь и почтительно раздвинувшаяся перед ним толпа ясно показывали, что именно ему принадлежит тут власть.

– Кто эти женщины, Чарли? – спросил он.

– Вождь, это группа путешествующих шлюх. Они хотели соблазнять нашу молодежь. Мы их привели, чтобы посмотреть, как они выдержат Танец Облака.

– Это ложь! Они мочились в нас, они нас изнасиловали и забрали всю одежду! Они похитили мою дочь! Пусть они ее вернут, отпустят нас! Иначе мы обратимся к властям! – закричала Катрин.

Остальные девушки тоже запротестовали. Но шум был сразу остановлен вождем, поднявшим руку:

– Чарли, эти белые шлюхи еще не знают свое место. Думаю, близкое знакомство с Трудолюбивыми объяснит им ошибку. А перед этим покажи их всем нам и расскажи, что у них нашел.

В это время подъехал фургон с Фредом. Он вытолкнул голенькую Эмили из машины и подвел к матери:

– Забирай свое сокровище!

Катрин, увидев дочь, немного успокоилась, а Чарли выставил девиц перед вождем и начал:

– У этой мамаши, – он указал на Катрин, – мы нашли искусственный член. Вот он. Она с ним так сильно работала, что щель у нее, как у лошади, а губы висят чуть не до колен, – тут он обратился к ней:

– Раздвинь – ка ноги и покажи все свое хозяйство.

Катрин стояла как вкопанная и Чарли спросил:

– Ты хочешь, чтобы сначала мы разобрались с твоей шлюшкой?

Женщине ничего не осталось, как выполнить приказ, но Чарли этим не удовлетворился:

– Нет, так плохо видно. Повернись спиной, нагнись и руками разведи свою задницу.

Вдруг из толпы раздался голос:

– Мама, мне плохо видно!

Чарли сразу решил этим воспользоваться и еще больше унизить Катрин за ее угрозы:

– Давай, шлюха, подойди к ребенку, задом только, и покажи свои губки ему, – а сам тем временем, пока женщина покорно пятилась с раздвинутыми ягодицами к толпе, указал вождю на Эмили:

– Это – ее дочка. Кажется, еще целка. Мы с ней ничего не делали, только осмотрели.

У вождя при взгляде на обнаженного ребенка сверкнули глаза и он произнес:

– Пусть она, – он кивнул на согнувшуюся в три погибели Катрин, демонстрирующую всем свои половые органы, – покажет.

– Ты слышала?! – рявкнул Чарли.

А Катрин пришлось, вдобавок к собственным унижениям, взять дочь на руки и, встав перед вождем, собственноручно раздвинуть ей ноги, развести складочки, чтобы тот убедился в девственности ребенка. Вождь покопался двумя пальцами в раскрытой промежности девочки, вытер руку о ее лобок, удовлетворенно кивнул и обратился к Чарли:

– Хорошо, продолжай.

Тот ткнул в сторону Джоанн:

– Эта шлюха сидела за рулем. Она bi, длинногубая маманя ее подруга и они любят трахать друг друга. А еще она в восторге от красной мочи. Обещала выпить у всего племени.

– У этой, – он показал на Барбару, – в щелку был засунут тампон, чтобы собакам было удобней нюхать. Она вообще предпочитает с животными трахаться. А эта рыжая, – он крутанул Фрэнси за сосок, – очень хорошо подойдет для нашего одеяла, а то на нем веснушек еще не было.

Вождь медленно провел взглядом по женщинам и обратился к Чарли:

– Ты их осмотрел, но не сделал выводов. Мы можем облегчить Трудолюбивым задачу. Проколите первой шлюхе ее длинные губы, вставьте кольца и цепочками оттяните пониже. А потом, пока не зажило, отведите на север к Трудолюбивым. И ее и остальных. А ребенок пусть будет рядом, смотрит, что бывает за непослушание, – с этими словами он повернулся и ушел, не обращая внимания на крики женщин.

Связанную Катрин уложили на землю и широко развели ей ноги. Толпа их окружила, а дети протиснулись вперед, чтобы было лучше видно, и чтобы не упустить ничего из происходящего. Эмили с ужасом смотрела на то, что делают с ее матерью. А к ним с инструментами подошел кузнец, уже знакомый с этой работой по соскам предыдущей пленницы. Он проколол Катрин срамные губы, вставил туда кольца и приковал к ним тонкие цепочки. Потом подергал за цепочки, чтобы все видели, как хорошо держится его работа и как хорошо видно все женское устройство, если цепочки растянуть в стороны. После этого кузнец сказал, что все готово.

Чарли вновь опутал пленниц цепью и в сопровождении толпы повел свой бренчащий железом голый отряд к холму на севере деревни.

Там в землю двумя рядами были вбиты колья. Мужчины поставили своих рабынь на колени, а их широко раздвинутые ноги привязали к кольям. Лицами их уткнули в грязь, а руки остались скованными за спиной. Эмили привязали к столбику, торчащему чуть поодаль.

Все интимные места женщин были раскрыты и выставлены на всеобщее обозрение. Мужчины не переминули этим воспользоваться. Девушек ощупывали со всех сторон, а они даже не видели, что с ними делают. А любопытные детишки щипали пленниц за груди, засовывали пальцы и палки в призывно распахнутые влагалища, ковыряли веточками в задних проходах. Несколько человек подошло к ребенку и причмокивая от удовольствия стали шарить по ее телу, хватать за набухшие сосочки, поглаживать реденькие волосики в паху.

Скоро к Чарли подошла девушка – индеанка с большой флягой.

– Вождь сказал, чтобы ты это использовал. Трудолюбивые должны праздновать, – сказала она, а потом приблизилась к Катрин и крепко шлепнула ее по ягодице:

– Запомни, как бить моего щенка.

С этими словами Маленькая Голубка повернулась и ушла с холма. Она была довольна. Длинногубая шлюха, обидевшая ее собачку, надолго осталась с Трудолюбивыми.

Чарли взял флягу, понюхал ее содержимое и улыбнулся:

– Да, от этого вы будете ссать кипятком. Это – настоящий пчелиный мед. Держу пари, что не пройдет и пары часов, как вы все будете клясться в том, что вы шлюхи, признаете свою вину и будет просить у племени прощения.

С этими словами он начал покрывать медом бедра и ягодицы пленниц. Особенно тщательно Чарли намазал открытую женскую мякоть и задние отверстия, провел липким пальцем по цепочкам Катрин и лицам рабынь, а потом уселся рядом на камень подождать результатов своего труда:

– Я думаю, вы знаете, но если нет, то Трудолюбивые на вашем языке называются "МУРАВЬИ", – Чарли передвинулся в тень. – На востоке Трудолюбивые совсем слабенькие, но тут у нас живут особо жгучие красные. Так что учтите, если вы быстро не сознаетесь, то Трудолюбивые могут поработать и сегодня до конца дня, и ночью, и завтра. Спешить нам некуда.

Арлин начала кричать сразу, как только пара муравьев, используя ее длинные волосы как шоссе, добралась до лица. Другим муравьям понравилось, как вытянута нога Фрэнси и скоро они уже ползали в ее промежности. Она завизжала и попыталась вырваться, но ее лодыжки были привязаны к кольям...

Скоро уже все женщины кричали и умоляли прекратить пытку. От кучи муравьев, поглощенных пиршеством, сладкие места изменили цвет с желтого на рыжий. А в тех местах, где их оттопыренные ягодицы не были покрыты муравьями, солнце поджаривало обнаженную кожу.

Фред и Майк подошли к Чарли:

– Надо бы сюда принести полный холодильник пива и заткнуть уши от этого бабьего крика.

– Это точно. Но надо бы и лошадок разобрать. Мне, например, нравится вот эта с веснушками. Думаю, что мой фитиль от нее будет хорошо вставать, если, конечно, проклятые муравьи не съедят все ее мясо. Конечно, еще лучше дочка этой длинногубой, но ее наверняка возьмет вождь. Он у нас спец насчет свежатинки. А нам можно только посмотреть, да пощупать, – ответил Чарли.

– Нет, Чарли, это нечестно. В прошлый раз ты был раньше, а я получил только остатки. Бери себе лучше черноволосую суку, – Фред показал на Арлин. – У нее громадные сиськи, и кричит она хорошо. Держу пари, она сама мечтает трахаться с тобой сегодня вечером... или хотя бы завтра, после муравьев. Но вообще – то у нас осложнения.

– А что произошло? – спросил Чарли.

– Только вы ушли с шоссе, как подъехал их приятель и начал расспрашивать об этих шлюхах. Так что я велел ему следовать за мной к деревне. Когда мы добрались, вас уже не было, а он требовал ответа у вождя, оскорблял его и угрожал. Пришлось с ним разобраться, – ответил Фред.

– Да, он даже почти не сопротивлялся, пока мы вынимали его из этих причудливых городских тряпок. А потом намазали свиным жиром его член и яйца и привязали к шесту на площади. Сегодня он немножко загорит на солнце, а завтра его – сюда, на холм. Не думаю, что после этого у него останется много от мужских достоинств. А автомобиль у него хорош, да и денег целая куча, – добавил Майк.

– Ладно, давай вернемся к бабам, – продолжил Чарли, – Если Трудолюбивые съедят сиськи с веснушками, тогда я согласен на сисястую черноволосую. А иначе – нет.

Ночью в пустыне стало слишком холодно для Трудолюбивых, и они уползли, оставив недоеденным совсем немного меда и плоти. Искусанные и обожженные девушки стали замерзать и не смогли даже заснуть.

На следующее утро Фред на цепи привел спотыкающееся стадо в деревню на суд вождя. Тот, в теплой одежде, сидел перед костром рядом с женщиной, готовящей ему завтрак. Он хорошо отдохнул и, предвкушая вкусную еду, миролюбиво улыбнулся съежившимся белым рабыням:

– Фред, ты слишком рано привел их. Отведи этих белых шлюх в загон и позавтракай. Моя скво с удовольствием тебя покормит.

Девушки были такие замученные и голодные, что нисколько не сопротивлялись, когда Фред, взявшись за цепочку, прикованную к половым губам Катрин, завел их на отгороженную колючей проволокой площадку позади кирпичного здания. Там он освободил их от цепи, а сам пошел кушать. Там же, около вождя, были и Родди с Чарли.

Майк в это время отвел нового пленника, Джона, на встречу с красными муравьями. Они быстро приползли выяснить, что вкуснее – вчерашний мед во влагалищах или сегодняшний жир на члене. Очень скоро гениталии Джона были покрыты шевелящимся ковром.

Салли, преподаватель гимнастики и старшая группы, решила, что судьба, казалось, на их стороне. Никто, кажется, не наблюдал за ними. Да, она ослабла, но машина Джона выехала вслед за их фургоном. Если бы она смогла найти его, если бы она смогла связаться с властями, они преподали бы этим красным дьяволам такой урок...

– Джоанн, вставай, не ленись! Мы сможем убежать, – зашептала она.

Джоанн застонала:

– Ты что! Эти ублюдки убьют нас, если поймают. Я останусь здесь. Ты не сможешь добраться до телефона или еще как – нибудь получить помощь.

– За нами шел автомобиль Джона. А он – важная шишка. Он наверняка спасет нас.

– Я не думаю, что можно на это рассчитывать.

Салли отвернулась от нее:

– Арлин – ты со мной?

– Хорошо, давай попытаемся. Но нам надо добраться до фургона. Тогда сможем выбраться из этого сумасшедшего дома, – ответила та.

Они проползли под колючей проволокой, оставив на ней клочья кожи, подбежали к машине и попробовали открыть двери.

Биииииииип... бииииииип... бииииип...

Сработала охранная сигнализация и испуганные нагие девушки припустили во весь дух. Пятеро оставшихся в загоне с испугом ожидали появления индейцев с ружьями, выстрелов по беглецам, но ничего этого не случилось.

Когда зазвучала тревога, Фред был рядом с вождем.

– Эти шлюхи не знают ни нашей погоды, ни нашего солнца. Дадим им час или два форы, и пойдем на охоту. Ты, Родди и Чарли сядете на своих механических лошадей. После того, конечно, как допьете кофе. Они побежали на запад. До шоссе там миль 50 или около того. К концу дня беглые рабы действительно утомятся, хорошенько загорят и проголодаются. Вот тогда они действительно будут покорны, – улыбнулся вождь и подумал, что Дух Облака благоволит теперь его людям, дает им женщин, а Дух Солнца подарил яркий новый день. Он чувствовал бодрость и гордость за молодежь племени.

Салли и Арлин пробовали увеличить расстояние между ними и поселком. Но это было нелегко. Их ноги кровоточили от впивающихся в них камней. От бега без лифчика их большие груди болтались во все стороны и больно шлепали по телу. Их влагалища, да и весь пах воспалились от вчерашних муравьиных укусов. А тут еще жаркие солнечные лучи начали выпивать из них соки. Вначале они еще пытались быстро бежать, но очень скоро плелись так, что, казалось, до безопасности еще сотня лет...

Рррррррррррррррррррррррррррр

Где – то сзади девушки услышали рев моторов. Ублюдки их догоняют и на мотоциклах!

Девушки собрали последние силы и побежали. Но на спортивное соревнование это не было похоже. Скоро смельчаки на мотоциклах кружились вокруг бегущих девушек и длинным прутом били по красным обгорелым женским попкам. Девушки приостановились, сил у них больше не было.

Скоро никакие удары не могли уже заставить женщин передвигать ноги. Они упали на землю и отказывались вставать. Индейцы остановились и стали стегать женщин между ногами, стараясь попасть в промежность. Но даже удачный удар не мог их поднять, а заставлял только судорожно сжиматься.

– Эти шлюхи слишком медлительны. Прошлая партия прошла на два холма дальше, – Родди ботинком ударил Салли. – Вы испортили всю охоту! Вы – дерьмо! Ваша единственная ценность – Mежду ногами, – закричал он, подошел к распростертому телу Арлин и пнул ее в грудь.

– Забираем их. Посмотрим, как они потанцуют с нашими Трудолюбивыми, – сказал Чарли.

Родди и Чарли надели на женщин наручники, швырнули на мотоциклы и повезли к красному муравейнику.

Майк услышал приближающийся рев двигателей и подошел, чтобы помочь снять с машин измученный груз:

– Вы, суки, лучше бы встали сами, – предостерег он пойманных девушек.

– Они будут танцевать на холме, пока мне не надоест... Прямо сейчас! – приказал вождь и их увели. Вокруг холма столпились люди, а вперед, как всегда, выскочили детишки.

Пойманные беглянки увидели у муравейника связанного нагого мужчину. Его лицо и гениталии были сплошь покрыты муравьями. Они даже не поняли, кто перед ними и растерянно встали рядом.

"Что нам надо делать? Танцевать? Кажется, это сказал старый сыч?" – подумала Салли, посмотрела вниз и увидела, что пара красных муравьев уже подбирается к ее влагалищу. Она уже чувствовала, как огонь разгорается на ее коже.

Арлин посмотрела на нее, а потом на свои ноги, по которым уже начали ползти муравьи:

– О, Боже... Что они опять от нас хотят? – она рванулась в сторону, но вождь прутом больно стегнул ее по ягодицам:

– Сейчас вы трахаетесь с кем ни попади, а раньше ваши вожди бросили вызов власти Духа Облака. Теперь вы будете танцевать, чтобы возместить хотя бы часть долга... Если танец будет быстрым... действительно быстрым... и мне понравится, останетесь жить. Не справьтесь – мы оставим вас тут... Навсегда...

– Жалко терять такие хорошие щелки, вождь, – возразил Чарли.

– Ты что, считаешь себя храбрецом? Я главный. Я решаю. На тебя хватит и других рабынь, которые с радостью примут твое семя. А пока лучше не спорь и приведи сюда длинногубую шлюху и ее дочку. А то моей старой заднице жестко сидеть на камне, да и ноги мерзнут.

Чарли повиновался. Когда он привел Катрин и Эмили, две голые девушки уже танцевали. Катрин вождь уложил спиной на камень и уселся ей на живот, потом снял ботинки, положил девочку перед собой на землю и начал греть о ее тело свои голые ноги.

А Салли и Арлин в это время продолжали танцевать и пытались при этом смахнуть с себя муравьев. Но на каждого убитого приходились тысячи других...

– Вы плохо танцуете. Не машете сиськами, не раскрываете свои щелки. Я хочу видеть все, – недовольно поморщился вождь. В это время он, сидя на животе Катрин, ногтем поковырял ее сосок. Потом обеими руками широко развел цепочки, прикрепленные к срамным губам, и плюнул в раскрывшееся влагалище. "Надо бы прикрепить к цепочкам что – нибудь тяжелое, пока губы не отвиснут до колен, – думал он, – это будет отличная забава для всего племени. "

А танцующие пленницы понимали, что их ждет, если вождь окажется недоволен. Они, забыв про усталость, про муравьев, стали призывно изгибаться перед ним, покачивать полными грудями, широко расставлять ноги и руками раскрывать влагалище, поворачиваться спиной, наклоняться и раздвигать ягодицы. А вождь в это время через брюки легонько поглаживал себя.

Время от времени девушки бросали взгляды на мужчину, привязанного около муравейника, и замечали, что он тоже поглядывает на них, но молчит, измученный укусами. Кто это, они так и не поняли, ведь его заплывшее лицо было чуть ли не полностью покрыто насекомыми.

Примерно через час вождь почувствовал себя достаточно возбужденным и объявил, что танец закончен. Он приказал танцовщицам подползти к нему на коленях, достать член и вдвоем начать его сосать. Старались девушки изо всех сил и минут через пять орган затвердел. Вождь решил тогда приступить к тому, что он так долго откладывал. Поднявшись с живота Катрин, он уложил на камень перед собой ее дочь, велел ей схватиться за цепочки матери, присевшей над ней, а той – развести ноги своего ребенка. Одно резкое движение – и он лишил, наконец, девочку девственности! Та пронзительно взвизгнула, судорожно дернула за цепочки, но мать не посмела прийти ей на помощь. Она только измучено смотрела, как мерзкий старик насиловал ее беззащитную дочурку. Девочка опять закричала, видно, член вождя был намного длиннее ее короткого детского влагалища и больно сдавливал матку. А мать опять ничего не могла сделать. Это было ужасно!

Танцовщиц он заставил помогать ему. Они встали рядом на колени и языком, руками помогали ему – лизали яйца и задний проход, поглаживали и сжимали член. Наконец, старик несколько раз сильно дернулся и грузно осел. Отдышавшись, он пальцем поманил Катрин, велел ей открыть рот и начал мочиться. А она, вместо того, чтобы заняться дочерью, истекающей кровью, должна была глотать и пить его вонючую жидкость, а потом облизать член и убрать в штаны...

После всего этого вождь велел Майку и Родди отвести девушек в деревню и дать им скребки, чтобы снять с кожи оставшихся муравьев. Их опухшие ноги и промежности надежно гарантировали, что нового побега не будет. Затем старик подошел к Джону:

– За все, что ты сейчас имеешь, ты должен поблагодарить своего бледнолицего вождя. Он украл нашу страну. Он украл наши деньги. Он украл жизни наших людей своей гнилой едой. За все это ты и твои женщины должны заплатить. Согласен, что это справедливо?

– О Боже, да. ., пожалуйста. ., я согласен на что угодно... – Джон поднял к старику покрытое муравьями лицо, – пожалуйста, только уберите меня отсюда!

– Хорошо. Ты все сказал сам, учти! Чарли, привяжи веревку к тому, что у него осталось от мужчины, и на этом поводке отвези в деревню. Вместе с этими шлюхами.

Родди, Майк и Фред вошли в деревню с наказанными беглецами. Танцоры имели очень жалкий вид, на своих опухших ногах они еле шли в раскоряку. Девушки заползли в загон и замертво свалились на землю. Трое оставшихся там хотели бы им помочь, но у голых женщин ничего при себе не было. А солнце так невыносимо припекало...

Маленькая Голубка подошла к костру, на котором до этого готовился завтрак вождя. Она хотела, чтобы к его возвращению все было готово. Она зашла в его вигвам и вынесла железный символ племени. Этот тотем она сунула в огонь. Потом Голубка положила в костер побольше дров; она хотела, чтобы без промедления мог свершиться приговор Племенного Суда народа Нес – Пэйв.

Тем временем Чарли под присмотром вождя стал привязывать к мотоциклу Джона и Эмили с матерью. Как только руки у Джона освободились, он судорожно начал счищать красных муравьев с лица, тела. Катрин, после происшедшего уже не стесняющаяся своей наготы, уставилась на него:

– Боже, Джон, это ты? А мы – то надеялись на твою помощь...

Вождь резко велел ей замолчать и приказал Чарли:

– Пусть эти и остальные шлюхи ждут на площади. А я пойду к Черной Горе, спрошу совета у Духа Облака. Будет Суд племени.

" Самоуверенный старый козел... " – подумал Чарли. – "Вечно какие – то задержки. Ведь и так ясно, что будет. А я хочу, наконец, как следует поиметь пару этих сучек. " – Но сам он прекрасно знал, что выполнит все распоряжения вождя. Ведь это был Вождь! И никто не смеет ему возражать!.. Чарли завел двигатель и на привязи потащил трех пленников в деревню...

– Девочки, как вы думаете, что они хотят с нами сделать? Мы же ни в чем не виноваты, – спросила Барбара у подружек по загону.

– Это же очевидно. Они немного помучают нас, а потом потребуют выкуп. Держу пари, что Джон сейчас где – нибудь на шоссе с ними об этом договаривается, – ответила Фрэнси.

– Дай Бог, если ты права, – сказала Барбара, – он же действительно ехал за нами. Надеюсь, что скоро мы все узнаем. Ой, еще муравей! – Она раздвинула ноги и пальцами стала ковырять во влагалище. – Боже, сколько их еще там?

В это время вдали показался мотоцикл со связкой белых пленников. Он завернул за угол, и они потеряли его из вида. Двигатель замолк, стало тихо.

– Смотрите, у костра что – то готовит симпатичная девушка. Может быть она нам поможет, хоть в чем – нибудь. В конце концов они должны нас кормить, раз уж мы здесь, – сказала Барбара.

– Девушка, миленькая... Пожалуйста, помоги нам, – воскликнула Фрэнси.

Маленькая Голубка пристально посмотрела на глупых белых шлюх с ободранной шкурой. Черноволосая сука захотела подружиться. Немного она знает о чувствах "симпатичной девушки".

– Что вы хотите... шлюхи? – нахмурившись презрительно спросила Маленькая Голубка.

– Пожалуйста, мы – не шлюхи. Мы – преподаватели. Эти хулиганы одели полицейскую форму, схватили нас, забрали одежду, изнасиловали и отдали на съедение муравьям. Пожалуйста, помоги нам! – взмолилась Фрэнси.

– Какие хулиганы? – все еще угрюмо спросила Маленькая Голубка, поворачивая тотем в костре.

– Вот один из них, – Фрэнси показала пальцем на Родди.

– Этот? Это мой дядя, он входит в племенную полицию, член нашего совета. В племени он очень уважаемый человек. И он сказал, что вы странствующие проститутки. А раз он сказал, так оно и есть! – заявила Маленькая Голубка, еще раз перевернув железную эмблему, теперь уже красную, раскаленную. – "Они думали, я стану их приятельницей. Ждите больше... Еще раз лучше пните мою собаку... тогда я сразу нашью бусинки на все ваши большие белые сиськи. Прямо наживо... "

– Чарли, когда же, наконец, придет вождь? – спросил Фред, – я хочу в конце концов приступить к дележу между нами этих шлюх. И ты еще раз учти, что я хочу эту веснушчатую сучку. Тем более, что она так отлично подзагорела, хотя при этом немного веснушек и пропало. А может их и Трудолюбивые съели, как ты думаешь?

– Хорошо, договорились. А я возьму себе черноволосую суку. На ее костях после муравьев осталось еще много мяса. И сиськи – то какие! – ответил Чарли. – А вождь пошел к Черной Горе поговорить с Духом Облака. Небось опять наестся мухоморов, так что с недельку будет хорош.

"Если я и уступлю рыжую с веснушчатыми сиськами, то ее задок все равно перед этим попробую и пусть Фред при этом ворчит, как хочет. Разве что проклятой Маленькой Голубке придется кого – нибудь отдать. Она насчет белых рабынь тоже не возражает, – думал Чарли. – А ее – то точно придется пропустить вперед. Скоро попки этих шлюх по очереди как следует поласкают мой член. А после этого, надеюсь, черноволосая сучка развлечет меня с недельку, как та, другая, в прошлый раз... "

Чарли подошел к костру. Он не очень чтил племя, но когда видел Маленькую Голубку, и когда она улыбалась ему, чувствовал, как сжимается его сердце: "Проклятая маленькая сучка. Именно ее задницу, а не этих белых шлюх, я хотел бы скормить муравьям. Какие только неприятности не получает мужчина от такой небольшой щелки!"

Солнце уже заходило, когда вождь вернулся в деревню. Его все ждали. Он остановился на площади и объявил:

– Я думаю, если мы покажем Духу Облака, какие бесстыжие эти бледнолицые – и женщины, и мужчины, он поможет нам вернуться в прекрасное прошлое. Я видел самого Духа и разговаривал с ним. Он сказал, что бледнолицые пленники должны усладить все племя. Только тогда возмездие свершится. Племя снова будет богатым и получит всю страну. Дух Облака показал мне, как это будет! А теперь поставьте передо мной для Племенного Суда всех этих бледнолицых.

Чарли с Фредом, мечтающие о том, чтобы они побыстрее смогли разобрать рабынь, побежали к загону и тотчас привели голых пленников к центру деревни. Девушки и Джон выстроились перед вождем. Всех окружила толпа.

– Вы плохо вели себя в нашей стране. Вы вели себя так, как ведет себя щелка этой профессионалки, – сказал вождь, ухватившись за цепочки, прикованные к Катрин, и широко раздвинув в стороны ее губы. – Вы работали против нас, поэтому теперь будете работать для нас. Теперь и навсегда! Мы пометим вас так, чтобы все знали о ваших хозяевах и обращались с вами так, как вы того заслужили!.. Хочет ли кто – то сказать слово в свою защиту? Если хочет, то говорите прежде, чем я оглашу решение Суда...

После издевательств на шоссе и по дороге в деревню, изнасилования, муравьев, холодной ночи, целого дня голышом на солнце без еды и воды, ни одна из женщин не посмела ничего сказать. Они были уверены, что тогда их опять отведут к красным муравьям. Тем более, что двое уже "танцевали" с ними, а еще двое служили креслом для вождя, который потом изнасиловал ребенка. Лучше промолчать, думали девушки. Джон тоже понимал, что приговор предопределен.

– Тогда будет так, как повелел Дух Облака, – сказал вождь, подняв руку. – На каждом из них будет отметка, что он принадлежит народу Нес – Пэйв. Все слышали, они сами не возразили против решения Духа Облака. Потом тут на площади мы все будем праздновать. И столами у нас будут эти белые шлюхи. Прислуживать нам будет их мужчина. А если он не справится, то больше мужчиной не будет – Дух Облака приказал тогда отрезать ему яйца...

– Теперь ты, длинногубая шлюха, – он обратился к Катрин. – Ты трахалась не только с людьми и животными, как все остальные. Ты трахалась и с пластмассовым членом. Он теперь всегда будет висеть у тебя на поясе. А если кто – нибудь из наших людей захочет, покажешь, как ты это делала. И еще. Ты сама оттянула себе губы на щелке. Мы оттянем еще сильней, пока они не достанут до колен. К цепям твоим привяжем камни и ты будешь стоять тут до праздника. Но не одна. Со своей дочкой и своим мужчиной. И будешь готовить его к празднику. Я сказал!

Девушек и Джона подвели к костру, разожженному Маленькой Голубкой, и привязали к кольям, вроде тех, у муравейника. Маленькая Голубка плоскогубцами вынула из огня раскаленный тотем и крепко прижала его чуть ниже ягодиц Катрин, которые широко раздвинул Чарли. Раздалось шипение. Катрин пронзительно завизжала и все почувствовали запах горелого мяса. Маленькая Голубка удовлетворенно кивнула и ее головка на пару секунд прикрыла от Чарли ягодицы бывшей учительницы.

Первая рабыня была помечена. За ней настала очередь остальных. Чарли, весело ухмыляясь, заставлял привязанных пленников нагибаться, раздвигал им ягодицы, а Маленькая Голубка клеймила. Скоро на ляжках всех пойманных женщин стояла марка собственности племени. Последним настала очередь Джона. Он не кричал, как девушки, красные муравьи заставили его охрипнуть.

Маленькая Голубка все это время радостно улыбалась, ощущая резкий запах поднимающегося дыма, слушая шипение мяса и женские крики. Она думала, что еще можно сделать всем этим белым шлюхам, а особенно той, что так грубо пихнула ее щенка. И то, что приказал сделать с ней вождь, Маленькой Голубке очень нравилось. Но этого мало... Она должна стать ее собственностью, именно ее, а не этих нахальных парней. Ох, какие вещи она стала бы с ней делать... От всех этих мыслей Маленькая Голубка, хоть и была девственна, почувствовала какое – то приятное сжатие в низу живота.

Тем временем по приказу вождя только что помеченную Катрин вывели в центр площади. Ее даже не связали, все равно от пережитой только что боли и унижения она не была способна сопротивляться. А убежать девушка все равно никуда бы не смогла – ее окружала толпа индейцев. Ей велели широко расставить ноги. Все увидели, что половые губы, и до того свисавшие почти на дюйм, под тяжестью цепочек удлинились вдвое. Рядом поставили голенькую Эмили, по ногам которой все еще текла кровь из надорванного влагалища. Маленькая Голубка, предвкушая, что именно она станет хозяйкой этих рабынь, недаром она была дочерью вождя, нагнулась и привязала к цепочкам два увесистых камня. От этого срамные губы женщины оттянулись на где – то полфута. Голубка с интересом посмотрела ей в лицо – Катрин не издала ни звука, но из ее глаз покатились слезы.

– Возьми эту игрушку, – сказал Фред, протягивая Голубке искусственный член, – вождь велел привязать к ней, чтобы все могли убедиться, какая это развратная шлюха.

Маленькая Голубка впервые держала в руках это пластмассовое чудо ХХ века. Она с интересом провела по нему пальцем, потом понюхала. Резко пахло женскими выделениями и грязными руками Фреда.

– И эту гадость она засовывает в себя! – сказала Маленькая Голубка. – Какая мерзкая шлюха!

Но сама Голубка от изучения игрушки вновь ощутила приятное томление.

– А что это за кнопка на нем? – спросила она, нажала на нее и от испуга выронила – внутри пластмассового корпуса что – то зажужжало и член начал дергаться.

Фред захохотал:

– Это бледнолицые придумали, чтоб шлюхам приятней было.

Маленькая Голубка улыбнулась и попросила его широко раздвинуть цепочки Катрин. Стали видны все розовые блестящие складки женской промежности. Потом Голубка смочила вибратор слюной и стала заталкивать его во влагалище рабыни. Когда искусственный член почти весь был погружен в нутро Катрин и не двигался дальше, уткнувшись в ее матку, Маленькая Голубка нажала на кнопку. Пленница сначала только морщилась от неприятных ощущений, но скоро ее стало разбирать. Она уже не обращала внимания на толпу вокруг нее, на похотливые взгляды мужчин, забыла о страданиях стоящей рядом и смотревшей на нее дочери. Катрин задвигала тазом, ее лицо покраснело. А еще через пару минут под хохот толпы и плач своего ребенка пленница забилась в оргазме. Но Голубка и не собиралась после этого выключать вибратор, придумав новую забаву. Она спросила у Фреда:

– У тебя есть бритва? Принеси, – и тут же подозвала двух мальчишек, которые, облизывая губы, во все глаза смотрели на корчившуюся Катрин:

– Побрейте ее. Тут, внизу. А то шерсти у нее слишком много. И вам же плохо видно, откуда ее губы отвисают. Но всухую, никакой воды и мыла, пусть потерпит. А то только и знает, что издеваться над моим

14609   2 63196    7  +8.25 [11]