Рассказ " A Good Life " англозычного автора SW_MO_Hermit

Всем героям рассказа вступающих в интимные отношения больше 18 лет.

— Аххх, - вздохнул я, опускаясь в свое кресло. Я очень любил это время суток, особенно здесь, дома. Было так тихо и умиротворяюще сидеть здесь, в моем патио, и пить кофе. Я слышал щебет птиц и видел, как они порхают вокруг, наслаждаясь своей полной жизнью. Стояло бабье лето - мое любимое время года. Я все еще мог носить шорты и рубашки с короткими рукавами. Я расслабился в блаженстве, наблюдая, как солнце выходит из-за большого холма к востоку от моего дома. Я наблюдал, как солнце очерчивает силуэты 70-летних деревьев в моем дворе и вдоль ручья, который весело журчал, протекая мимо моего дома и двора. Тень и прохладный воздух превратили мой внутренний дворик в маленький кусочек рая. Было так спокойно смотреть на ручей.

Мои мысли вернулись к лучшим дням, когда я вспомнил свое детство, когда я жил, работал и играл в этих краях. Земля была неотъемлемой частью меня. Эта ферма принадлежала моей семье более 100 лет, и я надеялся, что она останется в семье еще долго после моей смерти.

Я вспомнил часы, проведенные в старом бассейне, расположенном в углу двора. Так много моих друзей приходило поплавать и поиграть, что временами моей матери казалось, что у нее не семья, а детский сад. Сколько блюд мы приготовили на встроенном гриле рядом с бассейном, а потом съели за соседним столиком? Сколько поцелуев я сорвал, сидя или лежа на одеялах у ручья?

Мои мысли вернулись к Сьюзен, моей первой подруге, а спустя годы и жене. При воспоминании об этом я почувствовал, как по моей щеке потекла слеза. Я заскрежетал зубами, и мой желудок снова сжался от гнева, когда мои мысли переключились с нее на моего лучшего друга Тимоти. Кофе, которым я наслаждался, превратился в кислоту и испортил мне желудок. В то время мы трое были неразлучны. Мы с Тимоти годами соперничали за внимание Сьюзен, пока я не победил, и мы стали крепкой парой.

Я беззвучно плакал от воспоминаний, чувствуя пустоту внутри. Невыносимое одиночество от того, что теперь у меня в полном распоряжении большой дом и ферма площадью в 300 гектаров. Мое фермерство, инвестиции и другие интересы не могли заполнить пустоту, образовавшуюся после того, как меня разлучили с семьей. Я еще раз спросил себя, что я сделал, чтобы вызвать это.

Когда я вспомнил о боли, облако скрыло солнце, пробивающееся сквозь деревья, и я почувствовал первый осенний холод - такой же глубокий и разрушающий душу, как тот, который я сейчас носил в себе.

Я был здесь, один, в возрасте 35 лет, недавно разведенный. Мои дети Джессика, 11 лет, и Александр, 10 лет, были отняты у меня бесчувственным судом, моей бывшей женой и бывшим другом. Случилось бы это, если бы я не был в резерве и был призван на последнюю войну в Ираке? Было ли это причиной того, что я потерял семью, или Тим все равно в конце концов победил бы? Я знал, что с годами Сьюзен становилась все более и более недовольной своим положением в жизни, но чтобы сделать это? Я знал, что она хотела стать женой более выдающегося человека, но я просто не был таким и не мог быть. Я был уверен, что наша любовь сохранится.

Я вздохнул и встал, чтобы выпить еще чашечку моего утреннего эликсира. Моей особой смеси кофе, которую я завариваю ежедневно, в любую погоду. Я знал, что зацикливание на своих проблемах не решит их, но что оставалось делать мужчине? Я вернулся в свое убежище и снова сел, чтобы посмотреть на другой берег ручья и на южное поле. Мне нравилось наблюдать, как мой скот пасется на сочной траве, а туман поднимается от ручья и висит в лучах утреннего солнца, частично закрывая обзор.

Тихое мычание моих животных и звуки тракторов соседей действовали на меня успокаивающе. Я наслаждался радостным звуком воды, разбивающейся о камни на стремнине перед входом в глубокую яму, в которой мы плавали. Я был настолько спокоен, насколько это вообще возможно, учитывая мой недавний развод.

Я вздохнул и откинулся на спинку стула, чтобы еще раз вспомнить счастливые времена. Мои родители и их любовь к буйному нраву, смех и вечеринки, которые мы устраивали здесь, на заднем дворе. Ах, времена были такими хорошими, такими беззаботными, когда родственники и друзья смеялись и играли, купались в жаркую погоду. Я почти чувствовал, как Сьюзен стоит у меня за спиной, а потом понял, что никогда больше не почувствую, как она подходит ко мне сзади в этом патио и кладет руку мне на плечо, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Никогда больше я не почувствую, как ее стройное тело содрогается в оргазме, когда мы занимаемся любовью в этом дворе или на нашей огромной кровати. Дерьмо! Еще одна слезинка скатилась по моим щекам. Я должен взять себя в руки.

Самые счастливые времена были связаны с этим двором и домом. Я вспомнил то лето, когда Сьюзен впервые отказалась купаться голышом со мной и Тимом. Лето, когда мы поняли, что она действительно другое и, возможно, захватывающее существо. Мы безжалостно мучили ее в тот год и в следующий. В то время романтических отношений и в помине не было, и по мере того, как мы взрослели, одни начинали встречаться с другими. Сьюзен иногда гуляла со мной, иногда с Тимом, но я не думал, что кто-то из нас задумается о том, чтобы встречаться с ней. Наконец, летом после окончания средней школы я начал встречаться со своей подругой Сьюзен.

Сначала мы просто ходили куда-нибудь повеселиться и пообщаться, потому что у нас обоих были близкие люди. Однажды моих родителей не было дома, и Сьюзен пришла поплавать. Мы играли и окунали друг друга в воду, как в детстве, а потом, когда мы боролись в ручье, у нее слетел топ. Она ахнула, а я просто уставился на нее. Я наконец оторвал взгляд от ее красивой груди и посмотрел ей в глаза. Ее лицо было пунцовым, но на нем застыло странное выражение. Мы медленно наклонились друг к другу, и я нежно поцеловал ее.

Не знаю, как долго мы обнимались и целовались, но по обоюдному согласию, не говоря ни слова, я повел ее от бассейна в дом. По дороге мы несколько раз останавливались, чтобы еще раз поцеловаться и прикоснуться друг к другу. Сьюзен издавала свой особенный смешок, когда я прикасался к одному из ее "секретных" местечек. Наконец, мы стояли и целовались у входа в коридор, когда Сьюзен снова захихикала и оттолкнула меня от себя. Она побежала по коридору в мою спальню, а я сразу за ней.

Когда я добрался до спальни, Сьюзен стояла у моей кровати лицом к двери. Ее идеальные груди гордо возвышались и были увенчаны самыми красивыми твердыми сосками, которые я когда-либо видел. Ее грудь слегка вздымалась от короткого бега и, как я подозреваю, от возбуждения. Я подошел к Сьюзен, не сводя глаз с ее восхитительных грудей и темно-красного оттенка над ними. Она улыбнулась мне и спустила трусики.

Я остановился, когда впервые увидел свою волосатую киску. В последний раз я видел киску Сьюзен до того, как у нее выросли волосы. Это было так волнующе, так завораживающе и так красиво. Я тяжело дышал, а мой молодой член был таким твердым! Мое сердце учащенно билось, и я испугался. Что мне теперь делать? Что, если нас поймают? Я подошел к ней, и мы заключили друг друга в еще одно крепкое объятие, после чего снова поцеловались. Я почувствовал, как она стягивает с меня плавки, и помог ей освободить мой член.

Сьюзен опустилась на колени и взяла член в рот. Ее маленькие ручки выглядели идеально и так приятно ощущались на моем стояке. Она была хороша. Очень хороша. Я почувствовал, что приближаюсь к оргазму, и, наверное, она тоже это почувствовала, потому что встала, затем забралась на мою кровать и легла на спину, подтянув колени и раздвинув их, глядя мне в глаза и облизывая губы.

Возбуждение и страх, что я сделаю что-то не так или причиню ей боль, были почти непреодолимыми. Сьюзен провела со мной самый волнующий и райский день. Я до сих пор почти ощущаю, как сжимается ее влагалище и становится шелковистой гладкостью. Ощущение мягкости и тепла ее сочного влагалища до сих пор притягивает меня. Я был обычным ребенком. Я вспомнил о противозачаточных средствах только после полового акта, но когда я застонал и сказал: - О, черт. Я забыл резинку! - Сьюзен улыбнулась и погладила меня по щеке.

— Не волнуйся, Джон. Я принимаю таблетки. – сказала она. Только день или два спустя я даже не задумывался о том, что это, очевидно, тоже был не первый раз, когда она трахалась.

Мне было так больно, когда я увидел ее в следующий раз, и она призналась, что старина Тимоти почти год назад попался ей на удочку. Она удивленно посмотрела на меня, когда я расстроился, и сказала: - Джон, я не шлюха и не легкая добыча, но что с того, что это было не в первый раз. Ну и что с того, что до тебя их было двое. Это имеет значение? - Тогда я решил, что для меня это не имеет значения, но теперь я задаюсь вопросом, а должно ли это было иметь значение.

В конце того лета мы поступили в местный колледж и в течение первого года были неразлучны. Летом я почувствовал притяжение мира и поддался своей тайной фантазии. Я всегда мечтал о военной службе, поэтому записался в армию. Я отслужил свой срок и вернулся домой сержантом.

Сьюзен оставалась в колледже, пока меня не было. Я пытался добиться от нее обещания дождаться меня, но она только улыбнулась и погладила меня по щеке, сказав: - О, Джон. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Как ты мог подумать, что я когда-нибудь забуду тебя?

Я писал Сьюзен почти год, прежде чем она написала мне и сообщила, что встретила человека и хочет с ним встречаться. После ее письма "дорогой Джон" я больше ничего о ней не слышал и потерял с ней связь. Я слышал, что она встречалась с парнем, ради которого бросила меня, и с несколькими другими, но я не удосужился за ней уследить. В конце концов, между нами все было кончено.

На второй день после возвращения домой я шел по улице и увидел Сьюзен. Я помню, как затрепетало мое сердце, когда я узнал ее. Когда я окликнул ее по имени, ее лицо озарилось той чудесной улыбкой, которую я запомнил. Весь день казался ярче, когда я наблюдал, как она улыбается и болтает со мной. Я чувствовал, что слабею, когда она касалась моей руки, чтобы подчеркнуть какой-то свой момент. Когда я подошел к ней, я посмотрел на ее левую руку. О Боже, я помню, как подумал. Кольца нет!

Я пригласил ее в местное кафе выпить кофе и был так взволнован, когда она согласилась. Мы провели вместе весь день. Я узнал, что мужчина, ради которого она меня бросила, прожил с ней всего три месяца. Она сказала, что была так смущена своим поступком, что так и не набралась смелости написать мне снова. Сьюзен сказала, что он был старше ее, учился в аспирантуре, и она была так восхищена его манерами, знаниями, его житейским опытом, что просто обязана была с ним встречаться. Он был одним из лучших семей в соседнем большом городе и водил хорошую машину, но она обнаружила, что он был просто великолепен. У него был блуждающий взгляд, и он не мог удержать свой член в штанах. Я до сих пор помню, как утешал ее, когда она плакала и говорила: - О, Джон. Я была такой глупой. Я бросила самого замечательного и внимательного мужчину в мире ради такого придурка!

Она встречалась с Тимом какое-то время, но, по ее словам, они просто не подходили друг другу. Она училась на последнем курсе колледжа и жила дома. Когда она сказала, что в то время ни с кем не встречалась, я был так счастлив. Я говорил, черт возьми, я умолял, пока не убедил ее пойти со мной поужинать в тот вечер.

В течение следующих нескольких месяцев я неустанно преследовал Сьюзен. Когда я в первый раз попросил ее выйти за меня замуж, она сказала "Нет", и я был раздавлен. Я удвоил свои усилия и неустанно продолжал свои ухаживания. Наконец, когда я во второй раз попросил ее выйти за меня замуж, Сьюзен вздохнула и сказала "Да". Мы поженились в канун Рождества и никогда не оглядывались назад. Во всяком случае, я никогда не оглядывался назад до этой весны. Теперь я жалею, что не принял ее "Нет" на мое первое предложение за окончательный ответ, но тогда, если бы я это сделал, у меня не было бы двух моих замечательных детей.

Я вернулся в колледж и специализировался на агробизнесе, но не на математике. Попутно я прошел военную подготовку и получил офицерское звание. Я выбрал службу в резерве, и жизнь была так хороша. Мы были так влюблены друг в друга. Я по-прежнему любил армию, но теперь она соперничала со Сьюзен за мое время. Она жаловалась на то, что я много времени провожу на службе, а я жаловался на то, что мне приходится быть вдали от нее, но я не мог отказаться от этого. Это было у меня в крови, петь дуэтом вместе с моей любовью к Сьюзен.

После колледжа и прохождения начальной офицерской подготовки Сьюзен была не слишком довольна, когда я вернулся домой и начал управлять фермой. Она хотела, чтобы я остался на действительной службе или нашел работу в городе. Я думал, что убедил ее в том, что то, что я сделал, было правильным для меня и для нас. Вскоре после того, как я вернулся домой, Сьюзан забеременела Джессикой. Затем, год спустя, появился Алекс. Я думал, мы жили американской мечтой.

Затем началась вторая война в Ираке. Мое подразделение призвали в армию. К тому времени я уже был капитаном и командиром роты саперов. Я любил свою работу и своих людей и был горд тем, что пошел воевать. Но Сьюзен разрывала мне сердце, умоляя меня не ехать. Я помню, как в последний вечер дома она прижалась ко мне и плакала, пока не заснула. Она просто не могла понять, что это была цена свободы и что это было частью того, кем я был. Такой же моей работой, как фермерство или что-то еще, что я мог бы выбрать для себя. Я был гражданским солдатом и фермером. Она видела только, как мой уход повлияет на нее и детей. Она жаловалась, что я бросаю их. Я был в отчаянии, но у меня не было выбора.

Я знал, что Сьюзен было больно и грустно, но я просто не мог поверить в то, как она себя вела. Когда я позвонил, она была резка и говорила недолго. Я получал очень мало электронных писем, никакой "обычной почты" и только несколько "посылок по уходу" от детей. На время моего отсутствия я сдал землю в аренду Тимоти, чтобы ей не приходилось работать на ферме. Следующий год не должен был быть для нее слишком тяжелым, но я, конечно, почувствовал себя виноватым из-за того, как тяжело ей было без меня дома.

Примерно через 3 месяца после моего приезда в Ирак я получил электронное письмо от Сьюзен. Она сообщила, что устроилась на работу на элеватор продавцом. Сьюзен сказала, что я не должен пытаться дозвониться ей домой в течение дня и, пожалуйста, не беспокоить ее на работе, так как она очень занята. Она была очень довольна и горда. Она сказала, что Тиму было жаль, что она целый день была дома одна, и он нашел для нее место. Позже я узнал, что он действительно нашел для нее место.

Через пару месяцев после того, как Сьюзен рассказала мне о своей новой работе, Джессика упомянула в одном из своих электронных писем, что Тим и Сьюзен были в городе, а ее мать пришла пьяная и плакала. Я пытался дозвониться до Сьюзен, но не смог, поэтому написал ей электронное письмо с просьбой рассказать свою точку зрения на эту историю. Я так и не получил ответа, но когда Джессика написала мне снова, она сказала, что у нее были неприятности из-за того, что она "беспокоила меня" действиями своей матери, и что Сьюзен сказала ей никогда больше не упоминать о подобных вещах, потому что она не хотела, чтобы я волновался.

Я волновался, но доверял Сьюзен, поэтому в конце концов решил, что она просто стеснялась того, что напилась, и хотела скрыть это от меня. Затем наступил "ДЕНЬ".

Нам пришлось сменить место дислокации, и мы были в составе автомобильной колонны, когда удача отвернулась от меня. В мою машину было заложено самодельное взрывное устройство. Мой водитель погиб, а я был тяжело ранен. У меня была сломана левая нога, несколько ребер и "проникающее ранение" правого бедра и грудной клетки. Я пробыл в Ираке 10 месяцев и смог вернуться домой только через 17 месяцев. Моя жена и дети никогда не навещали меня в больнице, и я получал очень мало писем и открыток. У меня не было другой семьи, потому что мои родители умерли около 6 лет назад с разницей в несколько месяцев.

Время от времени я звонил домой, но дети были замкнуты, и мне так и не удалось поговорить со Сьюзен. Она была либо на работе, либо на совещании. Время от времени кто-нибудь из детей упоминал, что они с мистером Гайтнером (ее боссом Тимоти) ходили куда-то поужинать или на какое-то общественное мероприятие. Я так и не получил ответа на свои вопросы и начал беспокоиться. В конце концов меня освободили от действительной службы и разрешили вернуться домой. Я был так счастлив и взволнован. Я позвонил детям и попросил их маму встретить меня в аэропорту, а на всякий случай отправил по электронной почте номер своего рейса и время прибытия.

Я вспомнил, каким подавленным я себя чувствовал и как затуманились мои глаза, когда я смотрел вниз на свой дом, когда самолет заходил на посадку. Я едва мог дождаться, когда увижу свою жену с детьми и снова обниму их. Я смотрел и смотрел, но не мог увидеть их в зале прилета. Наконец, выходя из зоны выдачи багажа, я увидел мужчину в хорошем костюме, который держал табличку с моим именем.

— Я капитан Джон Стивенс. Чем я могу вам помочь? – спросил я. Он посмотрел на меня, достал из кармана фотографию и кивнул. Он протянул мне что-то, и я увидел, что на самом деле это был плотно набитый юридический конверт, на внешней стороне которого маркером было написано мое имя.

— Сэр. Вам вручено письмо. В этом конверте находится прошение о разводе между вами и вашей женой Сьюзен. Также существует судебный запрет, запрещающий вам приближаться к вашему дому, жене и детям ближе, чем на 300 метров. Вам также запрещено вступать с ними в какие-либо контакты, включая телефонные звонки или электронную почту. Хорошего дня, сэр. - Затем он посмотрел на меня, покачал головой и ушел.

Я подошел к ближайшему стулу и сел, тяжело дыша от шока и боли, пытаясь решить, что делать. Я почувствовал, как из моего горла вырываются рыдания, а на глаза наворачиваются слезы. Меня охватил гнев. Я решил позвонить Тиму и попросить его приехать за мной. Дома он не отвечал на телефонные звонки, и когда я позвонил на его работу, мне сказали, что он занят и его нельзя беспокоить.

Я помню, как сидел, уставившись в пространство, и слезы текли по моим щекам. Я беззвучно плакал. Люди, проходя мимо, смотрели на меня. Наконец ко мне подошел охранник и спросил: - Сэр, с вами все в порядке? Вам нужен врач или священник?

Я посмотрел на охранника и покачал головой. - Нет. Я только что сбежал от толпы докторов, и еще один не может вылечить то, что причиняет мне боль сейчас. Я возвращаюсь домой из Ирака, и вместо того, чтобы встретить меня и отвезти домой, моя жена прислала человека с документами о разводе. Как вы думаете, какой, черт возьми, толк может быть от врача или священника?

К этому времени нас уже окружила небольшая группа людей, и когда они услышали, что в аэропорту произошло столько потрясений, что можно было подумать, что произошла утечка информации. Охранник выглядел таким смущенным, что мне даже стало его жаль! Пока я сидел там, положив руки на ноги и опустив голову, сквозь толпу протолкался представительный джентльмен лет пятидесяти пяти.

Этот джентльмен сел рядом со мной и сказал: - Извините, капитан. Я думаю, вам следует пройти со мной, пока вы не решите, что вам делать дальше. Я не могу приветствовать вас дома так, как могла бы принять любящая семья, или как вы ожидали, или даже как заслуживаете, но, по крайней мере, приходите и позвольте мне угостить вас выпивкой, пока вы привыкаете к этой ситуации.

Этот любезный джентльмен осторожно помог мне подняться с места и повел в зал ожидания аэропорта. Пока мы шли, он представился. Он сказал, что является адвокатом и полковником запаса в Генеральном прокурорском корпусе. - Если у вас нет личного адвоката, который помог бы вам разобраться с этой неразберихой, я сочту за честь представлять вас. Это одна из самых отвратительных вещей, которые я когда-либо видел, и я хочу помочь вам уладить это дело как можно быстрее и безболезненнее.

Поскольку у меня не было адвоката, я не видел причин не позволить ему разобраться с этим делом. Он угостил меня выпивкой, пока я зачитывал петицию. Он дал мне на подпись заявление, разрешающее ему действовать от моего имени, и сказал, чтобы я ждал новых бумаг по почте в течение следующего дня или двух.

После того, как все юридические вопросы были улажены, Джошуа (мистер Джошуа Раунтри, мой адвокат) подождал, пока я найду дорогу домой, пожал мне руку и ушел. Мне пришлось сделать несколько звонков, прежде чем я, наконец, застал дома одного из моих друзей. Когда он узнал, кто звонит и что мне нужно, он сказал: - О, черт, Джон. Ты шутишь? Она действительно бросила тебя в аэропорту и даже не позволила твоим детям встретить тебя? Боже, прости, парень. Ты останешься в баре и выпьешь еще парочку прохладительных напитков, пока я не приду. Ты знаешь, что мне потребуется около полутора часов, чтобы добраться туда, но я буду рядом с тобой.

Я вспомнил, как сидел один, как мне показалось, гораздо дольше, чем было на самом деле, ожидая, когда Сэм заедет за мной. Когда я увидел, что он стоит в дверях бара, я встал и нетвердой походкой направился к нему. Все, что я мог делать, это нести сумку и ориентироваться. Сэм посмотрел на меня и покачал головой. - Я, конечно, сожалею, Джон. А теперь пойдем, мы отвезем тебя домой.

По дороге обратно в наш родной город Сэм рассказал мне о Сьюзен. Он сказал, что она была очень зла, когда я уехал, и обвинила меня в том, что я бросил ее и детей. Она жаловалась на меня всем в городе, кто соглашался слушать, до тех пор, пока большинство людей просто не уходили, завидев ее. Единственным из наших старых друзей, кто не расстраивался из-за нее, был Тим. Они стали все чаще и чаще ходить куда-нибудь вместе. В конце концов она начала работать в деловом офисе, а чуть позже их стали видеть обедающими вне дома, танцующими и вообще ведущими себя как пара.

Те из местных жителей, кто мог себе это позволить, перевели свой бизнес в другое место, когда стало известно, что Сьюзен проводит время в постели Тима. Мне предложили пожить у Сэма и его жены Джоан в городе. Следующие пару дней друзья и соседи не оставляли меня в покое, заглядывая повидаться со мной и рассказать, что происходило, пока меня не было. Единственное, о чем большинство из них не желало говорить, - это о Сьюзен. Самое большее, я получал одно-два предложения, после чего они либо меняли тему разговора, либо вспоминали, что им нужно идти.

Наконец, однажды я был в банке и, обернувшись, увидел входящую в дверь Сьюзен. Я застыл в шоке, взглянув ей в лицо, а затем мой взгляд упал на ее живот. Она была ОЧЕНЬ беременна. Когда она увидела меня, ее лицо побелело, затем побагровело, и она выбежала из здания.

Я стоял, уставившись на нее, и чувствовал себя полным идиотом, а потом заметил, что в здании стало тихо, и почти все уставились на меня. Я тоже повернулся и вышел на улицу. Я стоял возле своего грузовика, когда почувствовал руку на своей спине. Я услышал женский голос, который спросил: - Джон. Ты в порядке?

Я посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос, и увидел одну из моих любимых школьных учительниц. Она привила мне любовь к математике и потратила часы, чтобы поднять меня на еще более высокий уровень знаний, чем тот, который предлагался в школе. Я улыбнулся и сказал: - Да, я думаю в порядке, мисс Мод. Как у вас дела?

Мисс Мод слегка улыбнулась мне и сказала с некоторой резкостью: - Ну, парень, возможно, мне немного лучше, чем тебе сейчас. Ты знаешь, весь город, несомненно, гордится тобой, и большинство из нас, безусловно, сожалеют о том, через что тебе приходится проходить. Если тебе нужно будет поговорить, ты знаешь, где я живу, сынок. - Она легонько обняла меня и пошла обратно в банк.

Я не мог поверить, что никто не сказал мне, что Сьюзан беременна! Я знаю, что пробыл дома всего три дня, но, черт возьми. Что ж, теперь я знал, что мы никогда больше не будем вместе. Я был почти уверен раньше, но теперь. ни за что.

Что ж, развод был долгим и мучительным. Пару раз во время слушаний нас со Сьюзен предупреждали о неуважении к суду, когда мы устраивали скандалы. Во время одной из своих обличительных речей она рассказала мне, что одной из причин, по которой она разводилась со мной, было то, что я никогда ничего не достигну, а ей нужно было больше для себя и детей. Она сказала мне, что Тим добился больших успехов и мог бы обеспечить больше для нее и детей.

Я просто уставился на нее в шоке. У Тима было всего 70 гектаров земли, и, хотя он управлял фермерским магазином, ему принадлежало всего 25% от этого. Он любил путешествовать по городу, и ходили разговоры о том, что он собирается баллотироваться в Палату представителей штата. Он всегда был броским, и я думаю, именно это, а также его мягкие ухаживания привлекли ее в конце концов. Теперь я жалею, что не уделял ему больше внимания, когда мы были моложе, и она всегда бегала с Тимом. Казалось, что даже когда мы были вместе, она проводила много времени с Тимом, но я просто списывал это на дружбу.

Казалось, мы ссорились из-за всего. Я не думал, что веду себя неразумно, но она была уверена, что так оно и есть. Она хотела получить дом и половину фермы, 3/4 банковских счетов и полную опеку над детьми.

Мне удалось сохранить всю ферму для себя, но это было нелегко. Мне пришлось отдать ей все наши сбережения, кроме 10000 долларов, и вексель почти на 200000 долларов, чтобы сохранить землю. Я был рад, что два агента по недвижимости, которых мы наняли для оценки участка, тоже остались недовольны тем, как она обошлась со мной. Они оценили участок в 3000 долларов за гектар вместо 5000 долларов, за которые его, вероятно, можно было бы продать. Я боялся, что судья не примет это во внимание, когда они с Тимом пожаловались, но у нас был козырь в рукаве. Примерно за год до этого у одного из наших соседей возникли финансовые трудности, и он быстро продал участок по цене 2500 долларов за гектар, поэтому судья признал разумной цену в 3000 долларов за гектар. Тим так разозлился, что его выгнали с заседания.

Наконец, вчера все закончилось. В свои 35 лет я снова был одинок, если не считать города, полного друзей. Сьюзен получила опеку над детьми, но у меня были неограниченные свидания, и мне гарантировали, что я буду проводить по крайней мере один уик-энд в месяц и два месяца летом.

Еще раз тяжело вздохнув, я встал, чтобы встретить новый день. Это был первый день в моей оставшейся жизни - жизни без женщины, которую я так нежно любил. Какое-то время мне предстояли тяжелые времена, но я был уверен, что смогу пережить это, как пережил Ирак и свое ранение. Однако я задавался вопросом, будет ли это так же болезненно, как раньше.

Сьюзен и Тим поженились через две недели после окончательного оформления развода и переехали в его дом на 70 гектарах земли. Я смог присмотреть за детьми в течение недели, которую они провели в свадебном путешествии. По крайней мере, дети были достаточно близко, чтобы я мог видеться с ними ежедневно, если бы захотел. На самом деле часто они выходили из школьного автобуса у меня дома и оставались до тех пор, пока Тим и Сьюзен не возвращались с работы.

Что ж, последние 6 лет, казалось, пролетели незаметно. Я все еще был одинок, но у меня было подобие хорошей жизни. У меня были мои дети и их любовь. У меня были хорошие друзья, как мужчины, так и женщины, но не было девушки. Я ни с кем не встречался почти полтора года, но ходил на некоторые местные мероприятия, танцы, ужины с пирогами и т.д. В конце концов, я начал иногда встречаться, но так и не смог найти никого, кто бы вызвал у меня ту особенную искру. Я встречался со многими по-настоящему милыми дамами, но ни с одной особенной.

Однако у меня появилось одно новое увлечение. Я жил всего в трех километрах от города, и у меня на участке был большой, почти новый сарай, который я лишь частично использовал для парковки своей техники. Около 5 лет назад я слушал в городе и наблюдал за соседями. Казалось, что многие люди делают покупки для своей фермы за городом, а не в магазине товаров Тима.

Я начал задавать вопросы, и большинство ответов, которые я получил, касались двух причин, по которым люди уводят свой бизнес от магазина Тима. Во-первых, это стоимость и качество товаров Тима, а во-вторых, их возмущало то, как он и Сьюзен обращались со мной. Я решил составить конкуренцию Тиму и открыл свой собственный магазин фермерских товаров и кормов. Я нанял в помощь молодую супружескую пару, которая жила примерно в полукилометре от меня. Шон занимался кормами и расходными материалами, а Салли работала на кассе и помогала с бухгалтерией. Я делал всего понемногу, включая управление своей фермой. Я также остался в армейском резерве и несколько раз проходил срочную службу.

Ого, боже. Мой новый магазин был открыт всего три дня назад, когда начался настоящий ад. Тим и Сьюзен подъехали в облаке пыли, и было слышно, как они ругались и кричали, когда выходили из машины. Мои клиенты стояли и смотрели, как они ругают меня. У Тима в руках была монтировка, и я забеспокоился, что он может попытаться ею воспользоваться. Я полагаю, Салли тоже волновалась, потому что позвонила шерифу. Нам повезло, что его машина была рядом, и он приехал до того, как мы подрались.

Следующие несколько недель после моей ссоры с Тимом и Сьюзен были тяжелыми. Мы получили несколько неприятных телефонных звонков, которые, как мы думали, были, вероятно, от Тима и Сьюзен. Тим очень громко жаловался на мое новое предприятие в городе. К концу моего первого бизнес-лета я уже получал неплохую прибыль и имел довольно большую клиентскую базу. Если бы я мог предположить, я бы сказал, что отобрал у Тима примерно половину бизнеса. Когда бы я ни увидел Тима или Сьюзен в городе, то если бы взгляды могли убивать, я бы точно был мертв.

Еще одним недостатком магазина было его влияние на моих детей. Вернее, на мою способность быть с ними. Сьюзен не пускала их в гости в течение месяца после того, как я впервые открыл магазин. В конце концов мне пришлось обратиться к своему адвокату по бракоразводным процессам, и он пригрозил подать в суд, если они снова не позволят мне видеться с детьми. Они неохотно разрешили мне видеться с детьми, но некоторое время строго придерживались первоначального соглашения об опеке.

Ситуация окончательно изменилась после того, как Джессика перешла в старшую школу. Ей нужна была помощь с математикой, иначе она могла провалиться по предмету. Ее мать и Тим едва сводили концы с концами в своих чековых книжках, хотя у них обоих было высшее образование. Бухгалтерия вела всю деловую документацию.

Моя склонность к математике и любовь к учебе в колледже сделали меня отличным помощником в выполнении домашних заданий. Я помогал Джессике всякий раз, когда она была у меня гостях, но этого было недостаточно. В конце концов, Сьюзен неохотно разрешила Джессике, а позже и Алексу, проводить со мной много вечеров и даже ночей, помогая им с учебой. Сьюзен, однако, ясно дала понять, что то, что я так часто оставляю детей ночевать, никак не влияет на размер ЕЕ алиментов. Со временем Джессика и Алекс начали приводить друзей для помощи и репетиторства. Мне очень нравилось, когда в доме были дети, и мне нравилось видеть, как загораются их глаза, когда они понимают какую-то идею.

Я был так горд, когда дети, которым я помогал, врывались в магазин или ко мне домой, получив табель успеваемости, и показывали мне свои оценки. Большинство детей, которым я помогал, получали пятерки по предметам, которые мы обсуждали. Все получили пятерки по математике. Я все чаще и чаще сталкивался с тем, что в городе меня останавливают родители одного из "моих детей". Они все сказали мне, как высоко ценят мою помощь и дружбу. Жизнь снова стала веселой.

Осенью Джессике исполнилось 17. Она училась в средней школе, а Алексу было 16, и он учился на втором курсе. Оба ребенка казались все более несчастными. Они все больше времени проводили у меня дома, и просили помочь с учебой. Я мог сказать, что они действительно понимали суть дела, когда много раз обращались ко мне за "помощью". Наконец, в феврале я решился и потребовал объяснить, в чем дело.

Джессика сидела, уставившись на свои руки, сложенные на коленях, а затем вздохнула и посмотрела на Алекса. Джессика сделала глубокий вдох и начала говорить, всхлипывая. - Папа. Если мы у Тима, мы должны вести себя тихо. Нам приходится содержать весь дом в чистоте и готовить в основном самим. Мама говорит, что мы в долгу перед ними, потому что они оба так усердно работают в магазине, чтобы обставить для нас такое уютное жилище. Если мы дома, а Тим с мамой хотят куда-нибудь пойти, они просто просят нас присмотреть за Джорджем (сыном Тима и Сьюзен) и уходят. Мы никогда не знаем, когда они вернутся. Большую часть времени они уезжают на ночь или на день-два. Нам приходится оставаться в своих комнатах, когда к нам приезжают друзья Тима и мамы из большого города. Такое ощущение, что они нас стыдятся.

— Они всегда ходят куда-нибудь поесть или на вечеринки, а мы почти никогда не ходим. Когда мы остаемся здесь, ты не заставляешь нас делать ничего, в чем бы ты нам не помогал. Мы смеемся и рассказываем анекдоты. Мы смотрим телевизор, а иногда ты водишь нас куда-нибудь поесть или просто сходить. Ты позволяешь нам приглашать к себе друзей, и мы можем смеяться так громко, как хотим, и слушать нашу музыку. О, папочка, как бы я хотела, чтобы нам никогда не приходилось покидать твой дом. Я, нет, мы так хотим вернуться сюда и жить. Мы так скучаем по нему и по тебе.

Успокоив детей, я помог им сделать домашнее задание и неохотно отправил их обратно к матери. После того, как они ушли, я сидел и думал о них и их проблеме. Как же я ненавидел то, что случилось с моими детьми и с моей жизнью.

На следующее утро я позвонил адвокату, который занимался разводом. Он сказал, что дети уже достаточно взрослые, чтобы решать, где они хотят жить, и если суд согласится, то они смогут вернуться "домой". Одним из плюсов этого было бы скорейшее прекращение выплаты алиментов. Я сказал ему, чтобы он начал работать над проблемой и оформлением документов.

Когда дети пришли ко мне в следующий раз, я пересказал им слова адвоката. Они выглядели такими счастливыми, когда я им это сказал. Они со слезами на глазах обняли меня, когда я сказал им, что поручил адвокату оформить на них опекунство. Джессика и Алекс выглядели так, словно тяжесть всего мира свалилась с их плеч. Джессика заплакала и повернулась к Алексу. Она сказала: - Посмотри, Алекс. Я говорила тебе, что мама и Тим были неправы. Я говорила тебе, что папа любит нас и позволит нам снова жить с ним.

Они оба подошли ко мне, и мы вместе обнялись. Затем Джессика рассказала мне, что несколько месяцев назад они с Алекс спросили Сьюзен, могут ли они переехать жить ко мне, и она сказала им "Нет". Она сказала, что я не хочу, чтобы они все время путались под ногами, и, кроме того, им с Тимом нужны деньги на содержание детей. Она сказала: - Кроме того, дети должны быть со своей матерью, а не с каким-то мужчиной, который счастлив, живя так, как твой отец.

Излишне говорить, что слушание по делу об опеке было неприятным. Адвокат хорошо подготовился к этому. Он нанял частного детектива, который наблюдал за Тимом и Сьюзен и документировал время их отсутствия, оставляя всех троих детей на произвол судьбы. Джессика была достаточно взрослой, чтобы оставаться одной, но было немного рискованно оставлять на ее попечение двух мальчиков на такой длительный период времени, когда она оставалась с ними. Кроме того, судья прислушался к пожеланиям детей. Он постановил, что им будет разрешено переехать ко мне домой.

Я думаю, мы все были шокированы, когда судья приказал службе алиментов следить за семейной жизнью Джорджа, сына Сьюзен и Тима. Сьюзен была в ярости. Она кричала в суде, а Тим подошел ко мне и сказал: - Ты просто не мог оставить это в покое, придурок? Тебе просто необходимо было унизить Сьюзен и снова доставить нам неприятности, не так ли? Разве этого было недостаточно, чтобы разрушить мой бизнес и сохранить твой дом? - после чего он ушел.

Дети освоились, и летом было так приятно слушать, как дети день за днем плавают и играют в старом бассейне. Я думаю, что половина детей в городе в то или иное время отдыхала с ними. Я действительно заметил, что те же трое мальчиков часто посещали занятия, когда Джессика была дома, а также основную группу из 16-летних подростков для Алекса.

В субботу перед Днем благодарения я сидел на крыльце в середине дня и услышал, а затем увидел старую машину, которая ехала по тупиковой дороге в сторону моего дома. Они проехали мимо магазина, так что я знал, что это не бизнес. Я подумал, кто бы это мог быть, и немного разозлился, потому что время от времени люди пытаются проехать через мое поле, чтобы попасть на дорогу с другой стороны. Дорога закрыта уже более 30 лет, потому что ручей изменил русло и размыл ее. Тем не менее, люди все еще хотят пройти через это и пытаются вести машину через мое поле, чтобы сделать это.

Я сидел и смотрел, как перед домом остановилась машина и из нее вышла очень красивая женщина лет тридцати пяти. Я понял, что никогда раньше не видел ни ее, ни машины. Когда она поднялась на крыльцо, то посмотрела на меня и спросила самым нежным голосом: - Вы мистер Джон Стивенс?

Я кивнул, а затем сказал: - Да. Что я могу для вас сделать? - Я очень надеялся, что это не какой-нибудь продавец или знаток Библии.

Женщина одарила меня очаровательной улыбкой и сказала: - Я Мелоди Харрис, учительница математики в этой школе. Последние три года у меня была группа учеников, успевавших намного лучше, чем их сверстники. Время от времени ученик, у которого были проблемы с получением оценок, начинает получать пятерки. Я обнаружила, что все эти ученики - друзья ваших детей. Я поговорила с ними и вашей дочерью и выяснила, что лучшие результаты моих тестов - это ваша вина, и я решила, что мне нужно встретиться со своим ассистентом.

— Я думаю, ваша дочь и ее друзья боялись, что у вас будут неприятности из-за того, что вы поможете им. Они очень неохотно сказали мне, кто выполняет за меня мою работу.

Я некоторое время сидел в шоке, а затем подпрыгнул, услышав, как Джессика воскликнула: - Мисс Харрис! Что вы здесь делаете?

— Расслабься, Джессика. Сегодня днем я проверяла контрольные работы, и ты и твои друзья в очередной раз показали себя намного лучше, чем другие ученики вашего класса. Я решила, что мне нужно наконец познакомиться с твоим отцом. Поскольку мне нужен был перерыв, я решила узнать, смогу ли я увидеть его сегодня.

Я пришел в себя и, заикаясь, пробормотал: - Мисс Харрис. Прошу прощения за мою дочь и мои плохие манеры. Не хотите ли присесть? Мы можем посидеть здесь или пройти внутрь. Джессика. Не могла бы ты принести мне, пожалуйста, стакан чая и все, что мисс Харрис пожелает для себя?

Мелоди сказала: - Спасибо, мистер Стивенс. Мне просто нравится вид с вашего крыльца. Не могли бы мы просто посидеть здесь, пока я в гостях?

— О, извини, Джессика. Мне бы тоже не помешал чай. – сказала она.

Я сказал: - Мисс Харрис, я…

Мисс Харрис прервала мою фразу и сказала: - Мелоди. Пожалуйста, мистер Стивенс.

Я улыбнулся и сказал: - Хорошо, Мелоди. Спасибо. Я согласен. Вид, открывающийся с веранды, и мой внутренний дворик стоят каждого цента, потраченного на их строительство. А меня зовут Джон.

После того, как Джессика принесла Мелоди чаю, мы с ней начали говорить о детях и о той помощи, которую я им оказывал. Она была впечатлена моими скромными познаниями в математике и желанием помогать детям. - А как же твоя остальная жизнь? Судя по тому, что мне рассказали дети, у тебя есть домашние задания два-три дня в неделю и по субботам вечером. У тебя фермерский магазин и большая ферма. Разве твоя жена... - тут она покраснела.

— О, прости. Как грубо с моей стороны. Я забыла. Я имею в виду, я слышала, что произошло. - затем она вскочила и направилась к своей машине.

Я подскочил и схватил ее, когда она начала садиться в машину. - Мелоди. Пожалуйста, подожди. Все нормально. Я понимаю, что ты имеешь в виду, и я не расстроен. А теперь, пожалуйста, вернись и допей свой чай. Я могу расстроиться, если ты уйдешь раньше!

Она смотрела на меня с минуту, все еще краснея, а затем позволила мне отвести ее обратно на крыльцо. - Джон. Мне так жаль. Я понимаю, что ты, должно быть, чувствуешь. Я потеряла мужа на войне и, как и ты, отдала всю свою заботу и жизнь этим детям. Я продолжаю надеяться на нормальную жизнь и найти кого-нибудь, но здесь просто нет никого, кто был бы мне интересен. Это тоже твоя проблема?

Я начал расстраиваться из-за ее любопытства, но потом подумал, а правда ли это? В конце концов, она не сказала ничего такого, чего бы я не подумал о "круге друзей" в моем любимом родном городе.

Я оглянулся на Мелоди и увидел, что по ее щекам текут слезы. Я подошел к ее креслу и опустился на колени рядом с ней, а затем сказал: - Тссс. Мелодия. Это давно в прошлом. Если ты захочешь рассказать мне об этом, я буду рад выслушать, но тебе действительно нужно забыть об этом.

Она посмотрела на меня и сказала: - Мы были женаты всего 18 месяцев, когда Джейсон погиб. Он был пилотом вертолета ВМС и не вернулся со своего первого боевого задания. Мы хотели иметь детей, но у нас не было времени создать свою семью. Я просто с головой ушла в учебу, и когда я обнаружила, что здесь, вдали от побережья и плохих воспоминаний, открылась вакансия, я согласилась.

— Я встречалась с некоторыми, но, кроме нескольких приятных мужчин, я не нашла никого, с кем могла бы разделить свое будущее. Я понимаю, что ты, должно быть, чувствуешь. Я просто благодарна за детей, которых мне довелось воспитывать в школе.

Я думаю, что мы были знакомы с одними и теми же людьми. Я знал о проблемах и своеобразии мужчин, с которыми она встречалась, и она смеялась и рассказывала мне о нравственности и проблемах с женщинами, с которыми я встречался. Мы от души посмеялись, вспоминая о свиданиях. Мы обнаружили, что ни одному из нас не понравилась барная жизнь в ближайшем крупном городе, и ни у кого из наших друзей не было никого, с кем мы могли бы встретиться.

Мелоди была впечатлена, что я все еще служил в резерве. Теперь я был майором и вскоре получил право на повышение до подполковника. Сейчас у меня служба в запасе 22 года, и я пытаюсь решить, уходить мне на пенсию или нет.

Я объяснил, что Шон и Салли уже давно взяли на себя 98% работы в магазине. Они и другая наемная прислуга уволили меня с работы, поэтому, поскольку дома меня особо ничто не держало, я часто отправлялся на службу в резерв. Я также объяснил, что эти короткие командировки прекратились, когда дети снова стали жить со мной. Я думал о выходе на пенсию исключительно для того, чтобы быть дома с детьми и не беспокоиться о том, что меня снова отправят на войну, если я понадоблюсь армии.

Сгустились сумерки, а мы все еще разговаривали. У меня заурчало в животе, потом у Мелоди. Она покраснела и извинилась. Она сказала, что ей нужно идти. - Я не обедала, и мне действительно нужно поужинать.

Я сказал: - Мне очень понравился наш разговор. Почему бы тебе не пригласить меня поужинать с тобой в городе? У детей назначено свидание, и в противном случае я был бы здесь один. Мы могли бы пойти в кафе и продолжить наш разговор за ужином.

— Нет, Джон, я действительно не могу. Не могу поверить, что задержала тебя на весь день. Мне правда жаль, что я оторвала тебя от работы. – сказала она.

Я посмотрел на Мелоди, и мне показалось, что в ее глазах я увидел что-то задумчивое. - Мелоди, если ты действительно не хочешь идти со мной, хорошо, но если ты боишься навязываться, забудь об этом. Я наслаждался этим днем больше, чем любым другим днем, который я помню с тех пор, как вернулся из Ирака 6 лет назад, и я очень, очень не хочу, чтобы он заканчивался.

Мелоди посмотрела на меня, облизнула губы и сказала: - Хорошо, Джон. Мне тоже было очень приятно с тобой поговорить, так что давай продолжим.

Я улыбнулся и сказал: - Отлично. Тебе нужно сначала заехать домой или мы можем просто взять мою машину и уехать отсюда?

— О, я сейчас не одета, чтобы идти. Мне нужно принять душ и переодеться. – сказала она.

Я рассмеялся, а потом сказал: - Хорошо. Если ты хочешь привести себя в порядок, то ладно, но помни, куда мы идем. Держу пари, что у половины людей там одежда будет в навозе, и они прямиком из кафе отправятся в сарай или в поле. На мой взгляд, ты выглядишь прекрасно, но мы можем поступить по-твоему, если хочешь.

Мелоди сначала выглядела шокированной, а потом рассмеялась. - Джон, когда ты прав, значит, ты прав. Пойдем. - Она взяла меня за руку, и мы пошли прочь. Не могу вспомнить, когда еда доставляла мне большее удовольствие.

Хотя я почти ничего не ел. Кажется, все, кого мы знали, подходили к нашему столику, чтобы посмотреть на нас и поболтать. Было время закрываться (9 часов вечера), прежде чем мы ушли из кафе, мне удалось уговорить Мелоди зайти ко мне домой выпить вина, когда мы вернемся. Мы сидели вместе на диване в час ночи, когда Джессика вернулась со своего свидания.

— Папа. Мисс Харрис. - Затем она покраснела, посмотрела на своего сегодняшнего кавалера и сказала: - Мы не думали, что ты еще не спишь!

Когда Джессика поняла, что она имела в виду, она застонала, прикрыла рот рукой и убежала в свою комнату. Я посмотрел на потрясенного молодого человека и учительницу, а затем улыбнулся. - Извините, - сказал я. - Думаю, мне нужно поговорить с Джесс минутку. Почему бы вам обоим не посидеть здесь, пока я все не улажу?

Джесс плакала, когда я постучал и вошел в ее комнату. Она бросилась в мои объятия и сказала: - О, папочка. Мне так жаль. Я не хотела этого говорить, и мне очень жаль, что я прервала вас.

Я поцеловал ее и сказал, что все в порядке, а затем попросил ее вернуться в гостиную. Увидев Мелоди, она снова покраснела и сказала: - Извините, мисс Харрис. Я действительно не это имела в виду, как это прозвучало. Я просто была так удивлена, что вы все еще здесь.

Мелоди сказала: - Все в порядке, Джессика. Я поняла, что ты имела в виду, и твои слова меня не задели. Прости, что мы помешали тебе провести время с Натаном.

Мелоди посмотрела на меня и сказала: - Джон, мне действительно нужно идти. Не знаю, когда еще я так хорошо проводила время.

Я встал и проводил ее до машины. Когда она начала закрывать дверцу, я схватил ее и спросил: - Мелоди. Можно я тебе позвоню? Я имею в виду, не могли бы мы повторить это? Пожалуйста.

Я почувствовал, как мое сердце запело, а в животе что-то затрепетало, когда она улыбнулась и сказала: - О, пожалуйста. Я бы так этого хотела.

Ну, вот так все и началось. Мы с Мелоди начали встречаться и обнаружили, что мы, как говорится, родственные души. Я чувствовал себя с ней гораздо более гармонично, чем когда-либо со Сьюзен. Временами я задавался вопросом, что я вообще нашел в Сьюзен, особенно после того, как она стала такой противной во время и после развода.

Шли месяцы, и я все больше и больше попадал под влияние Мелоди. Нам нравилось ездить в город, вкусно обедать и посещать многие местные и школьные мероприятия. Теперь мир казался мне ярче. Я нашел Мелоди волнующей и чувственной женщиной.

Начиная со Дня благодарения, я проводил с Мелоди каждую свободную минуту, которую мог выделить на ферме, а она - на своей работе. В День Святого Валентина мы отправились куда-нибудь поужинать при свечах. Когда мы вернулись ко мне домой в тот вечер, я, наконец, понял, какой страстной была Мелоди. Я уже несколько месяцев подозревал, что она страстная женщина, но до той ночи самое большее, чего я мог добиться, - это ее чудесных поцелуев и нескольких прикосновений к ее великолепной груди, выглядывающей из-под одежды.

Оба ребенка были на свидании, и я пригласил Мелоди к себе домой. Ее простое красное шелковое платье было восхитительным. Оно облегало ее, как вторая кожа. Пышная юбка восхитительно колыхалась при ходьбе. Я заметил, что на ней не было лифчика, и не мог оторвать глаз от ее очень выпуклых сосков. Они почти выпирали из глубокого выреза на лифе ее платья. Мы сидели на моем диване и смотрели в камин, потягивая вино и разговаривая.

Мы поцеловались. Сначала поцелуи были нежными, а затем стали более страстными. Мелоди застонала, а затем, к моему удивлению, потянула мою руку к себе под юбку. Когда я провел рукой вверх, она раздвинула ноги, чтобы обеспечить мне лучший доступ. Я почувствовал знакомую сырость, которую не ощущал с тех пор, как задолго до Дня благодарения встретил Мелоди. Затем я прибыл к месту назначения.

Я почувствовал прикосновение к ее гладко выбритой киске, а затем услышал стон Мелоди. Ее бедра приподнялись, и мой палец скользнул в ее щель. Она была такой влажной. Я никогда не чувствовал, чтобы киска была так хорошо смазана. Я продолжал целовать Мелоди, одновременно поглаживая ее клитор. Ее бедра непрерывно двигались, а затем она схватила меня и крепко прижала мой рот к своему, испытывая сильный оргазм.

После оргазма Мелоди пристально посмотрела мне в глаза, вздохнула и снова положила голову мне на грудь. Я до сих пор помню ее шепот. Она прошептала: - Я люблю тебя, Джон. В моем сердце всегда будет особое место для Джейсона, но я действительно очень люблю тебя.

Я был так потрясен, а потом почувствовал, как у меня защемило в груди. Я наклонился, чтобы еще раз поцеловать Мелоди, и сказал: - Я тоже люблю тебя, Мелоди. Я боялся признаться тебе в этом последние два месяца, но, думаю, я уже люблю тебя больше, чем когда-либо любил Сьюзен.

Это был первый раз, когда Мелоди провела всю ночь в моем доме. Кроме того, это был первый раз, когда мы занимались сексом. На следующее утро мы оба были смущены, когда нам пришлось предстать перед моими детьми. Оглядываясь назад, забавно, но в то утро все было не так.

Я встал пораньше, чтобы сварить себе утренний кофе, и сидел во внутреннем дворике, когда Мелоди вышла, чтобы присоединиться ко мне за чашечкой кофе. Она заглянула в мой шкаф и была одета в одну из моих старых толстовок. Она свисала примерно до половины ее бедер, и я быстро обнаружил, что это все, что на ней было надето.

Мы сидели на качелях, обнявшись, и наслаждались восходящим солнцем, друг другом и кофе. Мы обменивались нежными, любящими поцелуями и не думали ни о чем другом, когда услышали позади себя вздох.

— О, я не знала... О, простите. - Мы услышали голос Джессики. Затем мы услышали быстрые шаги и звук закрывающейся двери.

Я начал вставать, но Мелоди положила руку мне на плечо. Она быстро чмокнула меня и сказала: - Нет, Джон. Это моя вина, и я думаю, что должна разобраться с этим за тебя, если ты не возражаешь. - Она встала и ушла в дом прежде, чем я успел сформулировать ответ, так что я просто остался там, где был, надеясь, что в конце концов все обойдется.

Мелоди отсутствовала около 30 минут, и я уже начал беспокоиться, когда она вернулась во внутренний дворик с чашкой свежего кофе, все еще в моей старой толстовке. Черт возьми, она была такой сексуальной! Следом за ней появилась ошеломленная Джессика. На ее лице была легкая улыбка, когда она наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку. - Доброе утро, папочка. - Прошептала она.

Мелоди ушла почти в два часа дня. Они с Джессикой так и не рассказали мне, о чем они говорили в то утро, но я заметил, что с тех пор они казались более раскованными в общении друг с другом. Они больше походили на подруг, которые немного общались как мать и дочь. Как бы то ни было, я был доволен. Еще больше я обрадовался, когда Джессика подошла ко мне после ухода Мелоди и сказала: - Я так рада за вас обоих, папочка.

Я думаю, мы знали, что поженимся, с самого Дня Святого Валентина, но я ждал своего очередного ежегодного ужина в честь Дня поминовения, чтобы официально попросить Мелоди стать моей женой. Она снова провела ночь со мной, чтобы помочь с приготовлениями. В то утро, перед тем как позавтракать или начать готовить ланч, мы сидели у меня во внутреннем дворике. Я повернулся к Мелоди и сказал: - Мел, ты выглядишь так, словно тебе здесь самое место. Я чувствую себя таким счастливым, когда делю с тобой свой внутренний дворик и дом. Ты выглядишь такой счастливой и довольной, когда мы сидим здесь и наблюдаем, как солнце встает над ручьем и разгоняет туман. Я не знаю, что бы я делал без тебя. С тех пор, как ты появился в моей жизни, я снова чувствую себя таким цельным.

Мелоди как-то странно посмотрела на меня, почти в предвкушении, а потом как-то "поникла", когда я больше ничего не сказал. Наконец она сказала: - Джон, я тоже чувствую себя довольной и завершенной, когда я с тобой. Мне нравится быть с тобой где угодно, но особенно я чувствую это здесь, в твоем доме, рядом с тобой.

Мне показалось, что я увидел, как на ее глазах появились слезы, когда я улыбнулся и сказал: - Хорошо. Я так рад, что ты так думаешь. - Я больше ничего не сказал, но почувствовал себя немного придурком, когда просто встал, нежно поцеловал ее в губы и сказал: - Ну что? Начнем день?

В тот день, незадолго до того, как подали еду, я собрал всех своих друзей и попросил Мелоди подойти ко мне. Я сказал: - Вы все уже знакомы с Мелоди и знаете, какая она замечательная. Я хотел, чтобы вы знали, что она готовит почти все эти замечательные блюда. Она ответственна за солнечный свет, который у нас есть, и за счастье, которое мы разделяем здесь сегодня. Сегодня утром я сказал ей, что она выглядит так, словно принадлежит этому месту, что я чувствую себя здесь с ней полноценным человеком.

— Мелоди сказала мне, что чувствует себя цельной и довольной здесь, со мной. Думаю, она ожидала, что я скажу что-то еще, но я промолчал. - Я почувствовал, как Мелоди напряглась, когда я притянул ее ближе к себе, обняв рукой за талию. Я повернулся к ней и сказал: - Мелоди, я думаю, что ранил твои чувства этим утром, но я хотел еще раз убедиться в твоих чувствах ко мне и моей жизни, прежде чем я предложу тебе перед всеми нашими друзьями провести остаток нашей жизни вместе. Мелоди, ты выйдешь за меня замуж?

Я смотрел Мелоди в глаза, когда задавал этот вопрос. Я услышал, как по толпе пронесся ропот, когда я полез в карман и вытащил кольцо. Я протянул его Мелоди и был так счастлив, когда она протянула мне левую руку. Ее глаза наполнились слезами, когда она прошептала: - ДА. О, да, Джон. Я мечтала о том, как ты попросишь меня выйти за тебя замуж, с самого Дня Святого Валентина.

Теперь я стоял и смотрел на свою дочь, стоявшую у церковного алтаря напротив меня. Я размышлял о перипетиях нашей жизни и не обращал особого внимания на то, что происходит вокруг меня. Я услышал шепот, и заиграла музыка - свадебный марш Мендельсона. Услышав, что гости встают, я обернулся и посмотрел в дальний конец церкви. По проходу под руку со своим отцом шло очаровательное видение. Это была моя любовь, моя жизнь, моя будущая жена Мелоди. Можно сказать, что теперь в моем сердце снова звучит Мелодия. Трудно было поверить, что прошло всего девять месяцев с тех пор, как она вошла в мой двор и сердце.

Годы пролетели так быстро. Джессика закончила колледж и вышла замуж. Они с мужем стали владельцами фермерского магазина. Несколько лет назад Тиму и Сьюзен пришлось закрыть свой магазин из-за отсутствия прибыли. Я выкупил здания у банка и перенес свой магазин обратно в город. После смерти Шона Салли не смогла с этим справиться. Алекс - лейтенант армии, и у него очень серьезные отношения с дочерью старшего офицера.

Бабьим летом я снова сижу у себя во внутреннем дворике с любимым утренним напитком - кофе. Я слышу хихиканье, доносящееся из кухни, и, обернувшись, вижу, как моя дочь вносит в дверь моего новорожденного внука Джона. Она опустилась на колени рядом со мной и протянула мне моего первого внука, чтобы я мог его увидеть. Я любовался самым совершенным личиком и ручками, когда почувствовал, как чья-то рука опустилась мне на плечо, и в поле зрения появилось лицо. На мои губы был наложен нежный поцелуй.

Я чувствую, как меня охватывает озноб, когда мой разум снова возвращается к воспоминаниям, которые я так давно подавлял. На мгновение я вспомнил, как Сьюзен делала то же самое. Мелоди в шоке смотрит на меня, когда я слегка отшатываюсь, но затем расслабляется, когда я обхватываю ее за шею и притягиваю к себе для настоящего поцелуя. Когда мы отрываемся друг от друга, она встает и вопросительно смотрит на меня.

— Милая. Когда ты это сделала, я вспомнил то время, когда мы со Сьюзен только поженились. Она, бывало, клала руку мне на плечо и наклонялась для поцелуя, совсем как ты. Раньше я сидел здесь и плакал, гадая, доведется ли мне еще когда-нибудь в жизни с кем-нибудь так поступить. Теперь я так счастлив, что могу ответить "да" на этот вопрос. Да, у меня есть кто-то, кто снова сделает это для меня, и теперь все намного, намного лучше.

Когда я закончил, то увидел слезы в глазах Мелоди, а затем услышал тихий плач Джессики. Я повернулся к ней, и она положила руку мне на колено и сказала: - О, папочка. Я знаю, мама причинила тебе столько боли, но я так рада за тебя сейчас.

Жизнь снова по-настоящему хороша.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.