Эта история основана на реальных событиях.

Здесь нет вымышленных персонажей. Все действующие лица этой драмы имеют прототипов, живущих или живших. Изменены имена, некоторые названия и …, пожалуй, всё. И, так как мне пришлось принимать самое непосредственное участие в этой истории, одним из персонажей являюсь я.

* * * * *

Часть 1. Тропинка

1994 год, 6 августа, суббота.

Над городом N безраздельно властвовала летняя ночь.

Капитан милиции Анатолий Евгеньевич Брюханов (для друзей – Толик) шел по ночному городу, держа путь к дому. Анатолий Евгеньевич работал участковым инспектором. Но отнюдь не дела служебные задержали его до столь позднего времени на работе – офицер был пьян.

...Сегодня, а точнее – уже вчера, в пятницу, у Толика выдался удачный день. На участке Брюханова, который находился на одной из окраин города, обокрали коммерческий ларек. И участковый инспектор, по счастливой случайности, оказался первым на месте происшествия. Ну, а дальше – понятно… Продавщица Ангелина, его хорошая знакомая, обнаружившая поутру взломанный и порядком опустевший ларек, поделилась с Анатолием Евгеньевичем уцелевшим на прилавках товаром: алкоголем, сигаретами, шоколадками. Полную сумку этого «добра» принес Толик в свой небольшой кабинет в участковом пункте милиции. Почему бы и нет? Пока не приехала на место кражи опергруппа, пока не составлен протокол осмотра места происшествия, пока не подсчитан убыток…

Полдня держался Анатолий Евгеньевич подальше от тумбочки, куда он аккуратно поставил три бутылки импортной водки и положил три блока сигарет «LM». Но во время обеденного перекуса Брюханов, таки, жахнул сто пятьдесят грамм «Абсолюта». Потом, попозже – ещё сто грамм. Этого хватило, чтобы после окончания рабочего дня пойти не домой, а, скажем так – к друзьям. В итоге наш участковый прилично «поднабрался» и, лишь с наступлением ночи, отправился к домашнему очагу.

И теперь, в режиме автопилота, Брюханов преодолевал последние триста метров, оставшиеся до калитки его частного дома на улице Прибрежной, где он проживал с женой, ребёнком и, увы, тёщей.

Подойдя к тропинке, ответвляющейся от улицы Мира (тропинка сокращала путь капитана к дому метров на 50-ть), Толик остановился: «А не свернешь ли ты себе здесь шею?». Ответ на этот вполне уместный в состоянии капитана вопрос подсказал его мочевой пузырь – необходимо срочно облегчиться. Офицерское достоинство участкового инспектора, разумеется, не позволяло ему сделать это на пустынной улице частного городского сектора. И капитан шагнул в заросли травы и кустарников...

Не без труда расстегнув необходимые пуговицы, он вынул из штатов свой сморщенный, как сдувшаяся гармошка, писюн и с облегчением направил неровную желтую струю в ближайший кустарник. «Тьфу-ты, чёрт!» - и капитан, вытерев пальцы о форменные брюки, направился вниз по тропинке.

Спустя несколько шагов он приблизился к единственному освещенному на тропинке месту, где уличный фонарь пробивал ночную тьму сквозь кроны деревьев. «Ёб твою мать!» - прямо перед ним в свете фонаря лежало обнаженное женское тело. Участковый, инстинктивно оглянувшись по сторонам, присел на корточки перед лежащей навзничь, чуть правее тропинки, женщиной.

— Ты что тут делаешь? – машинально спросил Брюханов. Прикоснувшись к ноге женщины, участковый почувствовал неестественный живому человеческому организму холод. Чтобы посмотреть на её лицо, капитану пришлось отодвинуть рукой свисавшие с высокого кустарника ветки. Увиденное вызвало бурную реакцию его наполненного алкоголем и нехитрой закуской желудка: на шее молодой женщины зияла огромная резаная рана.

Капитан поднялся (Брюханов даже не заметил, как он оказался на коленях), отряхнул брюки и скорым шагом стал быстро удаляться прочь. Лихорадочные мысли, путаясь, выскакивали из нор пробудившегося сознания, как испуганные кролики, потревоженные неведомым хищником.

«Что делать? Позвонить в дежурную часть? Вызвать группу? Но я же пьян, как свинья… Придется давать объяснение, писать рапорт. Позвонить анонимно? Ещё хуже. Нет, нельзя. Черт меня дёрнул свернуть на эту тропинку! Будем считать, что не сворачивал. Завтра эту бабу всё равно кто-нибудь обнаружит. Домой, домой, домой!». Анатолий Евгеньевич очень боялся принимать ответственные решения. Поэтому он в свои 34 года был всего лишь капитаном и всего лишь участковым.

Так, возможно, было упущено драгоценное время.

Внезапно ему нестерпимо захотелось вернуться и взглянуть ещё раз на обнаруженный им труп женщины. Захотелось прикоснуться к ней – потрогать её голую грудь, влагалище. «Прости, Господи!» - капитан ещё больше ускорил шаг, и вот она, заветная калитка во двор его дома.

Брюханов, стараясь не производить излишнего шума, осторожно вошел в дом и, торопливо раздевшись, лег на большую семейную кровать, придвинувшись к оттопыренной жопе своей супруги. Задница его жены Нины пошевелилась:

— Где шлялся? Фу, от тебя разит, как от ишака!

— Да так, совсем чуть-чуть выпил. Мотоцикл Мишкин надо было обмыть.

— Мотоцикл! Обмыть! Заебал ты уже своей водкой, или что вы там пьете!

— Всё-всё, не ругайся, спи…

Жена замолчала. Толик лежал с открытыми глазами, его сердце билось учащенно. Он никак не мог успокоиться, возвращаясь мысленно к обнаженному женскому трупу, который прямо сейчас находился в каких-то двухстах метрах от его дома. У Брюханова навернулись на глаза слезы. Пьяным он часто становился излишне сентиментальным. Ему было жалко ту незнакомую мертвую женщину, ему было жалко себя…

Он, ещё больше придвинувшись к жене, залез ей рукой под ночную рубашку. «Без трусов спит» - отметил он и стал медленно протискивать свою ладонь жене между ног у самого влагалища. Зачем он это делал сейчас? У капитана не было однозначного ответа. Скорее всего, он просто искал защиты от испытываемого им в этот момент стресса. Он хотел трогать жену, прижиматься к ней, добраться рукой до её волосатой промежности, до её пизды. Жена, почувствовав его прикосновения, завела свою руку назад и потрогала член Толика. Член был набухшим, но легко согнулся почти пополам в пальцах Нины.

— Чего ты хочешь? Спи, у тебя не встанет, - сказала она Толику и отодвинула руку мужа от своего влагалища.

Участковый лёг на другой бок, отвернувшись от супруги. Но сон не приходил. Толик был встревожен и возбужден. Капитан понял, что без стопки, а лучше – стакана, заснуть ему не удастся. И Анатолий Евгеньевич, осторожно встав с кровати и взяв в охапку свою форменную одежду, отправился на так называемую «летнюю кухню», отдельно стоящую во дворе постройку, имеющую всё необходимое для комфортного времяпрепровождения: диван, стол, стулья, холодильник и, даже, телевизор. Но, самое главное, там хранилась заначка Толика – бутылка хорошего самогона. Да и в целом, эта кухня была «территорией» нашего участкового. Летом он там частенько спал.

В трусах и тапочках Брюханов вышел во двор и отправился в свое «убежище». Добравшись до заначки, капитан дрожащей рукой налил полный стакан вожделенной жидкости. И, закурив сигарету «LM», замер в предвкушении. В этот момент он понял, что сегодня, а уже наступила суббота, он продолжит бухать. От этой мысли ему сразу стало легче. Настроившись, Брюханов резким движением взял полный стакан и несколькими судорожными глотками опрокинул его в своё нутро. Спиртное застряло где-то посередине пищевода, и Толик немедленно вцепился зубами в заранее приготовленное яблоко. Наконец, самогон провалился в желудок, и участковый облегченно выдохнул.

Мысли о лежавшей на тропинке голой мертвой женщине не отпускали его. Правая рука Брюханова самопроизвольно полезла в трусы, где дремал его скукожившийся писюн. Участковый начал подергивать свой волосатый член, который, откликаясь на механическое воздействие руки Брюханова, увеличился в размерах. Толик снял мешавшие ему мастурбировать трусы, закрыл входную дверь на крючок, задвинул занавеску на единственном окне и присел на корточки перед диваном.

Сидя на корточках, участковый инспектор продолжил ублажать свой писюн: пощекотал пальцами мошонку, подергал за головку и, наконец, стал неистово трахать свой крепкий кулак. Член вырос в длину и увеличился в объеме, но твёрдым так и не стал. Но Брюханову было всё равно – кончить можно и таким членом.

Перед его мысленным взором замелькали образы голых женщин, их гениталий, сисек, задниц. Но один образ – образ молодой женщины, лежащей с перерезанным горлом на тропинке – вытеснял всех прочих воображаемых им сучек. Нет, наш капитан ни в коем случае не был извращенцем - он видел живой образ этой женщины, улыбающейся, протягивающей призывно к нему, Брюханову, красивые руки, видел её голую, подрагивающую от возбуждения грудь: «Возьми меня!».

Всё, накатило. Толик ускорился так, что член на секунду выскочил из его рук. И вот он – экстаз! Он кончил, выплескивая из себя скопившуюся сперму с неприятным желтоватым оттенком. Тщательно вытерев натруженный таким образом половой орган листком из записной книжки, Брюханов одел старые домашние «треники» с отвисшими коленками, завалился на диван и практически сразу погрузился в тревожный сон.

* * * * *

Серая «Волга» с милицейскими номерами целенаправленно затормозила у невзрачного здания инкубатора, расположенного в конце улицы Мира.

Начальник Отдела милиции майор Козинский Юрий Альбертович неспеша выбрался из автомобиля и направился к месту происшествия, выполняя долг руководителя, несущего на своих покатых плечах основную ответственность за подобного рода ЧП. Вдыхая полной грудью утренний воздух, наполненный ароматом зрелых трав и чего-то ещё неуловимо-сельского, Юрий Альбертович сошел с асфальтовой дорожки, огибающей крайний дом, и свернул на узкую тропинку.

Через несколько шагов он приблизился к группе сотрудников отдела, озадаченно устремивших свои взоры к лежащему на земле трупу. Козинский опустил взгляд вниз.

На примятой несвежей траве в естественной позе безмятежно отдыхающего на спине человека – головой к кустам, ногами к тропинке – лежала голая мертвая женщина, нет – скорее, девушка.

То, что девушка мертва, не вызывало никаких сомнений. На её шее зияла огромная рана. По сути, голова была наполовину отчленена от тела. На левой щеке трупа был бросавшийся в глаза кровоподтек, на переносице – глубокая ссадина. Но, даже несмотря на это, лицо девушки с остекленевшими глазами было классически красивым. Красивым было и её молодое тело: небольшие, аккуратные груди, ещё не успевшие потерять своей привлекательности, венчались бледно-розовыми сосками, устремленными в небесную синь; плоский, без изъянов, живот; длинные, стройные, раздвинутые на ширину плеч ноги. Козинскому не нужно было наклоняться, чтобы отчетливо видеть вызывающе торчащий темно-коричневый капюшон клитора, обрамленный опутавшимися паховыми волосками.

Неожиданно Юрий Альбертович почувствовал растущее возбуждение. Эрегированный член уперся в плотную ткань милицейских брюк. Майор осознал, что, наклонившись вперед в каком-то идиотском па, протягивает руку в направлении трупа, а кончики его пальцев застыли в миллиметрах от соска левой груди мертвой девушки.

Отдернув руку и подняв голову, Козинский поймал на себе удивленные взгляды стоявших рядом следователя городской прокуратуры Анжелы Михайловой и криминалиста отдела Пилипенко. Осторожно распрямившись и придя в себя, Юрий Альбертович промолвил, как будто, оправдываясь:

— Там, вроде, что-то…

Пилипенко, в прозрачных резиновых перчатках, присев на корточки у трупа, провел мизинцем правой ладони в области левой груди девушки:

— Да, пятнышко, похоже на пигментное… так, горизонтальное, примерно 4 на 2.

Оставив без внимания слова криминалиста, Козинский повернулся в сторону низины, служившей удобным ложем вековому болоту, основательно заросшему кустарником и камышами:

Следственно-оперативная группа работала в поте лица по всем предусмотренным правилам и протоколам, обходясь без его начальственных указаний. Молодая, ретивая следовательница прокуратуры Анжела, озадаченно покусывая то нижнюю, то верхнюю губу, самозабвенно заполняла протокол осмотра места происшествия. Откуда-то сбоку, из кустов, вылез оперуполномоченный Горохов Вова. Осторожно, всунув, как и положено, указательные пальцы в горлышки, он нес две пустые бутылки.

— Нашёл, - радостно произнес он, - валялись в кустах. Вроде, «свежие», пахнут. И ещё одна там же лежит – сейчас принесу.

Горохов аккуратно положил бутылки в сторонке, где уже нашли своё место обнаруженные ранее старые, со стоптанными задниками, грязно-белые кроссовки и самодельные стаканчики, вырезанные умелой рукой из полуторалитровой пластмассовой бутылки. Любая из этих находок могла стать в будущем вещественным доказательством.

К разложенным на примятой траве этикетками вверх пустым бутылкам подошел начальник уголовного розыска майор Пятаков Сергей Михайлович.

— Ликёр «Шерри», вино «Лазурное», вино «Монастырская изба», - произнес он, обращаясь, по-видимому, к бутылкам. А в мыслях его крутилось: «Сейчас бы на речку в хорошей компании, да «щелкануть» грамм по 350-ть – суббота всё же. Эх, пропали выходные! Интересно, что же это за шлюшка? Где-то я её видел… Или – не видел?».

Откуда-то снизу, со стороны водоема, появился кинолог с безучастной ко всему вокруг черной овчаркой:

— Довела до болота… там… в одном месте что-то типа большой лужи с мостиком из досок и камней. В общем, не намочив ног – не перейдешь. Там след теряется.

К исходу 2-го часа приехала «труповозка», и вечно полупьяные жизнерадостные «ребята» неопределенного возраста, с шутками и прибаутками, перевалили тело девушки на носилки и увезли его в морг.

* * * * *

Оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Сугатов Андрей, 26-ти лет от роду, приехавший на место обнаружения трупа в составе следственно-оперативной группы одним из первых, взял на себя обход близлежащих домов с целью выявления возможных свидетелей преступления. Набор вопросов был стандартный: Во сколько вы легли спать? Пользуетесь ли вы тропинкой? Не выгуливали ли там собаку? Не слышали ли вы ночью показавшиеся вам странными или необычными шумы? Может крики, рёв, вой, плач? Не видели ли накануне в окрестностях незнакомых вам ребят, девочек? Не пройдете ли со мной взглянуть на труп?

Сугатов вызвался провести подомовой обход не только потому, что кому-то это надо было сделать, но и потому, что в одном из домов на улице Мира жил его агент Валера по прозвищу «Маэстро».

Обойдя практически все домовладения, где хозяева открыли калитку, Андрей подошел к дому Валеры. Сугатов уверенным шагом пересек знакомый ему двор, постучал в коричневую обшарпанную дверь и, не дождавшись приглашения, вошел в дом.

Миновав узкую прихожую, старлей вошел в большую комнату, которую можно было назвать гостиной. Комната была пропитана неприятным запахом табака. Источником запаха служила большая потрескавшаяся керамическая пепельница с кучей «бычков», стоявшая на столе. Там же, на столе, стояли пара грязных тарелок, три стакана и одна бутылка из-под водки с остатками тускло-белой жидкости на дне. Дополняли этот натюрморт два яблока, надкушенная сосиска и небольшая кастрюля с остатками какого-то варева.

Сугатов подошёл к столу, взял в руки бутылку – понюхал горлышко. Самогон. В этот момент из смежной комнаты, застегивая на ходу короткий выцветший халат, вышла женщина. На вид ей было лет 35-ть. Высокая, сантиметров 170, с хорошей фигурой. Непричесанные каштановые кудри обрамляли слегка опухшее, но симпатичное лицо. В её черных глазах с небольшим миндалевидным разрезом таились безразличие и отрешенность.

Женщина, направляясь к столу, у которого стоял опер, застегнула лишь две верхние пуговицы халата. Его полы, начиная от пупка, остались в раздвинутом состоянии, открывая великолепный вид на нижнюю часть её тела. И Сугатов, переведя взгляд с лица женщины на её оголенный живот, моментально получил эротический шок средней степени тяжести. Женщина была без трусов, её в меру волосатый, слегка выпирающий лобок, предстал перед очами старлея во всём своём порочном роскошестве.

Женщина при этом излучала абсолютное спокойствие. Она, проследив за взглядом Сугатова, перевела свой взор туда, куда смотрели глаза старлея. И …ничего! Она никак не отреагировала на тот факт, что халат распахнут, и её самое интимное место открыто на обозрение незнакомцу.

Подойдя к столу, женщина наконец выдала целую тираду:

— Что ты туда смотришь? Тесный халат, а пуговиц внизу нет. Ты к Валерке?

Опер взял себя в руки. Кого только не встретишь и чего только не увидишь, обходя чужие дворы, дома, квартиры!

— И где Валера? – спросил он.

— В пристройке, наверное, спит… С другой стороны дома. А, может, уже ушел куда-нибудь. Выпить есть?

Сугатов был очень удивлен, встретив в доме Валерки этакую нимфу. Маэстро, как было известно Андрею, избегал женщин уже несколько лет по причине, мягко скажем, своей несостоятельности в отношениях с представительницами прекрасного пола, когда дело доходило до секса.

В своё время Валерка после автомобильной аварии перенес несколько сложных операций в области малого таза, и после этого его член стал «нерабочим». В аварии ли было дело Сугатов доподлинно не знал, это была версия самого Маэстро, изложенная им в минуту откровения за бутылкой водки. Возможно, причина его импотенции была в другом. Неоспоримым оставался лишь тот факт, что ебать баб Валерка не мог. С присвоенной ему второй группой инвалидности он жил в свое скромное удовольствие. Получал пенсию, получал деньги на оперативные расходы от него, Сугатова, получал в том же отделе ежемесячное вознаграждение, а когда денег нужно было больше – ходил разгружать доски, помогать кому-нибудь на рынке и т.п. А иногда – мог что-нибудь где-нибудь украсть.

Вопрос нимфы завис в воздухе, так как в это время раздался дверной хлопок и через десять секунд в комнату вошел хозяин дома, Валера. Увидев Сугатова, он с радостной улыбкой, слегка прихрамывая, подошел к офицеру и крепко пожал ему руку.

— Вале-е-е-р… - протяжно произнесла женщина, - а где мои трусы? Вообще ни одних трусов нет!

— А ты не помнишь?

— Не-а…

— В ванной, в тазу с водой. Ты вчера в двенадцать ночи все свои трусы собрала и кипятить их хотела! Что за необходимость – трусы кипятить?!

— До ванны я ещё не дошла… Спасибо! Выпить что-нибудь есть?

Валерка, проигнорировав её вопрос, решил представить Сугатову нимфу:

— Оксана, из Орла! Приехала в наш город в поисках счастья! А это – Андрей, мой друг и мой спаситель! Оксана, ну ты шла в ванну – так иди в ванну. Освежись в душе. А я пока со стола уберу. Придёшь – тебя сюрприз будет ждать. Давай-давай, поторапливайся!

Оксана оторвала свою попу от подоконника и отправилась в ванную комнату. Сугатов, который всё это время искоса поглядывал на неприкрытый лобок Валеркиной гостьи, пытаясь разглядеть складки её половых губ, выдохнул и перешел к делу:

— Так, Маэстро, у тебя на территории бардак творится – труп девушки на тропинке у болота сегодня утром обнаружил сторож из бани. Ей кто-то башку пытался отрезать. Надо с народом пообщаться, узнать: кто и что видел, слышал, участвовал.

— Знаю про девушку. На улице только об этом и говорят. Я же в магазин бегал. На последние деньги пива купил шесть бутылок. На веранде пакет оставил. Не стал сразу заносить. Понял, что кто-то у нас в гостях. А это – ты, оказывается! Пиво будешь? Кстати, мне деньги нужны.

— Намек понял, держи, - Андрей протянул ему десять тысяч рублей, - расписку потом напишешь. Попозже, может – даже сегодня, получишь ещё десять тысяч по отдельной расписке. А теперь – неси пиво!

Валерка быстренько навел порядок на столе и притащил пакет с бутылками пива:

— Оксана, ты скоро? Ждем тебя.

Оксана, с мокрыми волосами, смастерив себе из полотенца набедренную повязку, вошла в комнату. На этот раз подруга Валеры решила, судя по всему, дать Сугатову возможность полюбоваться её красивой обнаженной грудью. Но как же это было естественно и непринужденно! Просто, без тени смущения, вошла с голыми сиськами в гостиную так, как будто это в порядке вещей. Её полные груди с темными ареолами сосков при ходьбе аппетитно подрагивали.

Оксана, как понял Сугатов, хотела пройти в спальню и одеться, но, увидев на столе пиво, резко сменила направление движения и подошла к ним с Валерой.

Маэстро открыл бутылку и подал её женщине:

— Только давай не из горла, я стаканы помыл. Не спеши. Пиво ещё есть, а потом ещё будет.

Оксана, налив пиво в стакан, запрокинула голову и быстрыми мелкими глотками опустошила его содержимое. Тонкая пенная струйка потекла по ей заостренному подбородку вниз и, миновав шею, заблестела множеством влажных пятнышек на голой груди женщины. Андрей с трудом оторвал взгляд от этого возбуждающего зрелища.

К сожалению, любоваться прелестями Оксаны Сугатову было недосуг. У болота работала опергруппа. Нужно было собрать как можно больше информации. Поэтому он, выпив одну бутылку пива, попрощался с Оксаной и попросил Валеру проводить его во двор, чтобы наедине задать ему пару вопросов.

— Рассказывай, что за баба у тебя появилась? Откуда? Бомжиха? Чем вы с ней занимаетесь, кроме того, что бухаете? – спросил Сугатов у Маэстро.

— Да, как тебе сказать… Познакомился на рынке дней десять назад. Точнее, не на рынке, а на самогонной точке возле рынка. Ну, около того дома, где в окошко денежки протягиваешь, а хозяйка тебе в форточку стакан самогона. Выпил, отдал стакан, пошел дальше.

— Знаю, знаю… Ну и?

— Я подошел к окошку, а она там стоит уже со стаканом в руке. Я тоже стакан самогона у хозяйки взял. Вот мы вдвоем и выпили, познакомились. У меня деньги были, а у неё нет. Она за мной и увязалась. Так мы с ней целый день и пролазили, в кафе заходили – водочка, бутербродики. Оксанка второй день в нашем городе тогда находилась. В общем, у неё целая история случилась, из-за которой она из Орла у нас очутилась. Долго рассказывать. Поэтому, она вроде, как и бомжиха сейчас, но не бомжиха. Она очень чистоплотная, нормальная. Но в запой иногда уходит. Из-за этого у неё все неприятности. Я её и привел к себе. Она в доме убирает и во дворе. Видел, как чисто в доме? Ну, не считая бардака, который со вчерашнего дня остался.

— Ясно… Живёте на что? У неё вещи-то есть какие-нибудь?

— Она четыре дня на этой неделе подрабатывала на рынке – в мясном ряду помогала. Так, копеечки, на еду. А шмоток у неё целый чемодан и сумка в придачу. Я с ней на вокзал ездил, из камеры хранения забирали. Доплачивать пришлось. Это мы с утра пятницы, со вчерашнего дня, получается, забухали. Я начал, а она поддержала. Но ещё два-три дня – и в завязку до следующего раза уходим. Так мы с ней договорились.

— А чего это она голая по дому лазит? Я в шоке был, когда её манду в распахнутом халате увидел. Так, главное, она же увидела, что я увидел, но прикрываться не стала.

— Она просто такая. Ей – по барабану, особенно, когда выпивает. Мы у рынка поссать, ещё в тот день, когда познакомились, отошли в то место, где обычно мужики отливают. А ей – по хрену. Села среди мужиков, раскорячилась, поссала. А домой ко мне, когда пришли, она сразу с себя почти всё сняла – в трусах и лифчике осталась. Я ей, по правде говоря, проговорился о своих проблемах, ну – о том, что у меня не встаёт. Но мне-то всё равно хочется! Особенно, когда она полуголая лазит.

— Ну и долго она у тебя жить будет?

— Не знаю… Пусть живет, сколько живется. Мне она вообще не мешает. Спать есть где. Готовила, вот, пару дней – супы варила.

— Ну ладно, давай, пока! Я к вам ближе к вечеру загляну, фотки девчонки убитой принесу. Хотя нет, фотки – это палево. Засветишь их – как объяснишь: «откуда они у тебя»? Заскочу просто с деньгами. А ты две расписки приготовь: каждая – на десять тысяч. Даты на расписках пока не ставь. Всё, Оксанке – привет! И, ради Бога, не нажритесь к вечеру до беспамятства!

— Постой! А ты бы её трахнул, если что?

— Что, если что? Трахнул бы, трахнул. Но в презервативе, естественно. Интересная женщина. Не красотка, конечно, но симпатичная, с фигурой. Хотя старовата для меня. Сколько ей лет, кстати?

— Ей – 34 года. Ну, если что, ты имей в виду – Оксанка против не будет. В смысле, поебаться. Она это мне прямым текстом говорила. И не по пьяни, а – трезвая! Говорила, что давно не трахалась. Какому-нибудь приличному мужику, говорила, может дать. Тебе её точно уговаривать не придётся. Бери – да еби!

— Ладно, ладно… Всё, давай, пока! И, да, если вечером не приду, то тогда – только в понедельник. Не переживай. Денег тебе пока хватит. Но, если, вдруг, будет какая-то информация – в любое время суток находишь меня! Позвонишь от сторожа из бани: днем – в отдел, ночью – домой.

И Сугатов направился к месту преступления, на тропинку. В тот момент он и предположить не мог, что Оксанка сыграет неожиданную роль в расследовании сегодняшнего убийства. И встречаться он с ней будет довольно часто, и некоторые из этих встреч будут заканчиваться безудержным, неистовым сексом. Он ещё ничего, по сути, о ней не знал…