Три дня до Нового года. И наконец-то моя сестричка Крис приедет. Узнав, когда и во сколько она приезжает, я, конечно же, сообщил, что сам встречу её, но неожиданно мама сказала, что поедет со мной. Не найдя причин избежать этого, я согласился, и вот мы с мамой на перроне встречаем мою младшую сестричку.

Прошло четыре месяца с тех пор, как мы последний раз виделись и познали друг друга. Ту первую ночь, что мы провели, я до сих пор вижу во снах. А ту жажду, что воспылала после её отъезда, я не смог ни с кем утолить.

Да, мы списывались и созванивались, а иногда она даже баловала меня очень откровенными фотками, но так как мы договорились не цепляться друг за друга, я не знал, нужен ли я ей ещё или нет. А я в ней нуждался. Да, это было греховно, неправильно, и даже первое время я себя осуждал, но, вкусив однажды это, нельзя было забыть или перечеркнуть, хотелось дальше и снова это повторять.

Те эмоции, те ощущения привели меня к тому, что круг моих подруг уменьшился, ведь никто из них, наверное, кроме моих первых, не мог и рядом стоять с ней. Каждую уединённую встречу с одной из подруг я непроизвольно сравнивал с своей сестричкой, и они не просто проигрывали, а не ставились даже в один ряд. Те редкие встречи, которые остались, служили больше для того, чтобы сбросить напряжение, а не получить желаемое. А Кристина, как назло, в сообщениях писала о свиданиях и о том, как она популярна. Было совсем не понятно, то ли она подначивает меня, то ли живёт дальше, а я уже пройденный этап. Как мне хотелось наконец лично спросить её об этом наедине. Но...

У мамы закрылась контора, где она работала, и ей выплатили хорошую компенсацию за это, но работу она решила искать только в следующем году, поэтому была свободной и мало загруженной. Чтобы немного развлечься, она вызвалась поехать со мной, разрушив все мои планы поболтать с сестричкой наедине.

И вот она выходит из поезда, и, несмотря на мороз, без шапки ее русые длинные волосы струятся по куртке, которая крадёт все прелести ее фигуры.

Она обнимает и целует мать, потом обнимает меня, детским поцелуем чмокает меня в губы, сказав, что сильно по мне скучала, и крепко обнимает меня. Даже толщина двух зимних курток не может скрыть мой стояк, уткнувшийся к ней.

— Я вижу, и ты очень скучал, - подмигивая, говорит она, а я туплю и не понимаю, что она этим имеет в виду: мои братские объятия или то, что я готов на нее накинуться прямо здесь.

Поприветствовав друг друга, мы сели в машину и поехали домой.

По дороге мать расспрашивала, как у сестры жизнь и учеба, и было интересно слушать, как она одна справляется в большом городе. Но когда разговор зашёл о личной жизни сестры, прошлое показалось незначительным.

— Кристюша, а как на личном фронте? Нашла ли себе достойную пару? - спросила мать.

— Не знаю, мам, как и ответить. Ухажёров хватает, но... давай с тобой потом это обсудим? Ты мне лучше скажи, а братик не нашёл ту самую? - в наглую сменила интересующую меня тему и ударила меня ей же сестрёнка.

— Найдёт он ту самую, ага, щас. У него, знаешь, сколько тех самых? Никого в дом не приводит, только катается на машине по ночам. - Да, мама мне часто говорила, что в моем возрасте пора начинать строить отношения, но я ей всегда отвечал, что ещё не всё раскушал и не нагулялся, поэтому моя репутация "кобеля" была отчасти заслуженной. Но при сестрёнке я не хотел уронить себя, поэтому возразил:

— Ма, пойми, у меня была любовь, но не сложилось, а теперь никто не может с ней сравниться, и поэтому я в поиске, - я ответил правду, думая про сестру, и мне была интересна ее реакция.

Я специально поправил зеркало заднего вида, чтобы видеть ее, и в свете яркой афиши я увидел, что она покраснела. Не было уверенности, что ее заставил смутиться мой ответ, но мне хотелось в это верить.

Буквально через минуту мы подъехали к дому.

— Слушай, сынок, а может, баньку растопить? - спросила мама. - Я думаю, Кристинка с дороги не откажется, да и вообще давно не топили.

— О, я только за, - поддержала идею сестра.

— Ну если вы так просите, как я могу отказать двум дамам? - сказал я и пошел заниматься указанным делом.

"Хорошо, что я летом не поленился и наколол дров", - подумал я, перенося очередное количество древесины в печь.

В нашем доме хозяйкой, командиром и богом была мама, она все решала и делала сама, но касательно мужских дел все ложилось только на мои плечи. Да, мать была сильной, подняла двух детей без мужа (отца не стало, когда мне было семь), но все мужские дела (отпилить, прибить, спаять) с детства легли на меня. Да, я был не против. Сколько лет так жили. Единственное, что главная мамина помощница уехала, и маме стало тяжеловато, но она была ещё молода и поэтому не жаловалась, а на предложения моей помощи в бытовом плане всегда отказывала, говоря, что это не мужское занятие. Растопить баню же как раз было мужским делом в нашей семье.

Прошло чуть больше часа, когда парилка была готова, а сестра с мамой накрыли стол в предбаннике.

— Ну что, пойду проверю, как жар, - сказал я и пошел в парилку.

У нас с детства было правило, что в парилку надо заходить только голым, а так как девочкам и мальчикам вместе неправильно, мы ходили по очереди. И вот в закутке перед парилкой я скидываю одежду и захожу в парилку погреть косточки.

Выйдя, накинув халат, я запустил дам, а сам сел за накрытый стол. Я налил холодной водки, выпил, закусил и стал надеяться, что Крис первой выйдет, чтобы наконец поговорить с ней тет-а-тет. Но этого не произошло.

Мы ещё раза по три посещали парилку, но дамы всегда возвращались вместе. Алкоголь чуть меня подуспокоил, и, расслабившись, я осознал, что сестра не сегодня уезжает, и мы ещё пообщаемся.

Мы сидели на деревянных лавках и весело болтали. Было так хорошо и комфортно, что, закончив трапезу, каждый занял свою любимую позу. Кристина разлеглась на спине на целую лавку, я же, оседлав, задрав одну ногу и облокотившись на стол, сидел напротив. Мама сидела на той же лавке, что и я, положив голову на руки, лежавшие на столе, и смотрела в мою сторону. Так мы сидели в основном молча, наслаждаясь распаренным телом.

— Какая же она жёсткая, - сказала Крис, вставая с лавки и начиная ходить по предбаннику, чтобы размяться, - прям спину свело. Братик, а тебя всего видно, - заметила она, остановившись позади мамы, обходя стол кругом.

И только сейчас я понял, что в данной позе халат не скрывал моего достоинства, и он хорошо был виден любому, кто посмотрит в мою сторону. Я тут же прикрылся и сел по-нормальному.

— Пошлите, может, в дом, - вдруг резко сказала мать, почему-то покраснев. Но списав это на вино и на парилку, я на это не обратил внимания. Прибравшись, мы отправились в дом.

Обнаружив, что сигареты закончились, я с облегчением вспомнил о новой пачке у себя в комнате и пошёл за ней, но вернуться так быстро не получилось, так как позвонил мой друг Сергей, и мы с ним проболтали минут 15 по телефону. Он уговаривал меня сорваться с нашей компанией на турбазу, чтобы отметить Новый год. У меня же в планах была только сестрёнка, и никакие другие девушки мне не были нужны, но сказать это я, конечно же, не мог. Поэтому, сославшись на то, что данный праздник семейный, я отказался. Сергей продолжал настаивать, но по прошествии времени, не смерившись, сказал, что завтра заскочит и попытается лично ещё уговаривать, а пока дал время подумать.

Подходя к кухне, я услышал разговор матери и сестры.

—... половую жизнь? - спрашивала мать.

— Где-то сентября этого года, - ответила сестра, но как только появилась моя персона, разговор сразу затих. Я удивился: мать, считай, никогда не пьет, а если и выпивает, то пол бокала чисто символически, и свою обычную норму она уже выпила в бане. А тут виднелась уже вторая открытая бутылка, и сестра заботливо пополняла очередной бокал.

— О чем вы тут без меня болтаете? - зайдя, спросил я, сделав вид, что не слышал ни одного слова.

— О своем, о женском, и ты нам помешал, если честно, - кинув суровый взгляд, сказала сестра.

— Все, все, ухожу, - сказал я и направился в комнату, хлопнув дверью, но не выдержав, вернулся подслушать. Я в жизни никогда не занимался этими делами и, более того, считал их омерзительными, но мне так хотелось узнать про интимные дела сестры, что любопытство и ревность брали свое.

— Вроде ушел, - осторожно сказала Крис.

Я стоял рядом с аркой на кухню, прижавшись спиной к стене, и прекрасно их слышал, а чтобы не быть пойманным, в руке держал пачку с сигаретами и зажигалку, готовый в любой момент якобы продолжить движение на улицу, чтобы покурить.

— Так о чем ты спрашивала? А о сексе, - уже более спокойно начала сестра. - В сентябре у меня был первый раз, и, мама, как это было шикарно! Как я жила без этого!

— Значит, все прошло без боли. Это хорошо. Вы с ним встречаетесь? - спросила мама.

— К сожалению, нет. Там так сложились обстоятельства, что он перевелся в другой город, и мы с ним максимум сможем видеться пару раз в год, а на расстоянии отношения не построишь. Но как же он был хорош! Остальные ему проигрывают подчистую и по размерам, и по умениям, а может, это просто моя девичья влюбленность, - рассказала Крис маме, а я приятно осознал, что лучше меня у нее ещё не было. И хоть у нас всё и произошло в августе, а не в сентябре, было понятно, что дату сестра сдвинула, чтобы мама не стала расспрашивать, кто это из местных.

— Остальные? - мама вычленила из её рассказа то, что её больше всего взволновало, - и сколько ещё у тебя их было. Доченька, ты же понимаешь, на сколько это всё небезопасно: болезни, беременность и так далее...

— Ма, ну не начинай, я же не маленькая, всё знаю и понимаю, - перебила маму сестра и начала отвечать. - Я на таблетках, мой врач прописал из-за болей в эти дни, так что пока принимаю, я точно не забеременею. Плюс всегда в презиках, ну, кроме первого, его я давно знаю и доверяю полностью. А если число интересует, то всего их было четыре. Четвёртый ещё теплеет надежду, что я буду с ним, но я не уверена.

— Но почему, - мама явно похмелев, лучше переваривала такую информацию. Так-то она у нас весьма консервативная по жизни, но, к моему удивлению, пока не последовали упрёки и обзывательства, что её дочь "шалава" - тебе что, не хочется нормальных отношений? Пойми, не бывает идеальных, и всегда приходится идти на компромисс.

— Мам, мне не нужен сейчас муж, пойми, я молодая и ищу себе просто отношения с человеком, который меня может хорошо трахнуть, как мой первый, чтобы при виде его члена я текла, как из-под крана, чтобы оргазмы сотрясали сердце, а голова отказывалась работать. Ты же понимаешь меня? Ты же тоже женщина! - разошлась сестричка. - Ты же знаешь, что такое настоящий оргазм и как без него тяжело. Поэтому я и пробую разные варианты, чтобы найти его.

— Ой, доченька, со временем привыкаешь ко всему, - тяжело вздохнула мать. - Да, твое дело молодое, и не подумай, я не ругаюсь, но поверь мне, без секса можно жить, а без порядочной репутации не будет ни хорошего мужа, ни нормальной работы.

— Мам, а когда ты последний раз трахалась? - эту сторону мамы мне не хотелось знать, всё-таки мама, и я уже хотел так же незаметно удалиться, но решил остаться, вдруг разговор вернётся к обсуждению пристрастий и желаний сестрёнки.

— Лет пятнадцать назад, - на удивление спокойно ответила мама.

— И как ты живёшь? Неужели тебе не хочется? Ты посмотри на себя, ты ещё вся в соку! Ни в жизнь не поверю, что к тебе не подкатывал никто. - Удивлению Кристины не было предела.

— Сначала было тяжело после смерти вашего отца, и таких мыслей не возникало. Потом желание возникло, но было некогда: работа - дом, надо было вас поднимать, а потом так привыкла отказывать, что делала это на автомате, да и кандидатур прям достойных не было. А хочется ли? Хороший вопрос, наверное, я забыла, каково это - хотеть.

— А как же игрушки, мастурбация? — не унималась сестра, не понимая, как можно жить без секса хоть в каком-то виде.

— Дочь, а если тебе перенаправить этот вопрос? Зачем ты бегаешь по мужикам, когда большой член можно купить в магазине? — с ухмылкой на вопрос ответила мать. А потом сама продолжила: — Что задумалась? А я тебе отвечу: ни одна резина не заменит хороший член, это всем известно и многими уже проверено. И если говорить совсем открыто, то да, я мечтаю о языке, который сделает мне кунилингус, о большом члене, который сможет меня хорошенько трахнуть и спустит мне в попку, который я смогу хорошенько отсосать. Да, я об этом мечтаю и желаю всем сердцем, я хочу снова получать оргазмы, почувствовать себя нужной, желанной... — мама поняла, что разоткровенничалась, и хоть мне не было видно, но я был уверен, она сейчас сидит красная как рак. — Прости, доченька, я что-то разошлась, — более спокойно закончила она.

— Вот значит, в кого я такая ненасытная. И да, то ощущение, когда наполняется попка, это шикарно. - Кристина показала матери, что ее мысли и желания не постыдны, и она их очень понимает.

— А я посмотрю, ты уже все испробовала, - успокоилась мама.

— Да, но только с первым, хотя... раз я так разоткровенничалась, признаюсь честно, пару членов я всё-таки ещё в рот взяла. Уж больно это приятно. Но попка только его, и как только с ним увижусь, с радостью позволю ему ею насладиться.

— Завидую тебе, дочка, молодость — прекрасная пора и много возможностей, не то что... - я понял, что услышал достаточно и даже лишнее, узнать о личной жизни матери было как-то совсем неправильно. Но неприятные мысли перекрыла улыбка от уха до уха, представляя, как я имею сестричку в её сладкую попку. Симитировав свой выход из комнаты, я уже не таясь вошёл на кухню.

—... Мам, я что-нибудь придумаю, - сказала Кристина. Они были очень пьяненькие и красные, но что я заметил на лице матери — появилась какая-то расслабленность, видно по причине того, что она смогла наконец выговориться.

— Наговорились, не мешаю, - осторожно спросил я.

— Да мы как раз закончили, - сказала мать. - Кристин, не бери в голову, всё хорошо, мне уже приятно было просто с тобой это обсудить, - закончила мама, поставив в их разговоре точку. - Пойду я в прохладной ванне полежу, что ли, а то вина много выпила, боюсь, плохо будет.

Как только мать скрылась в ванной и услышав открытую воду, сестра накинулась на меня, заключив в крепкий взрослый поцелуй.

— До чего же ты, сука, хорош, - она уже сжимала мой член своей рукой, - и почему ты, зараза, мой брат, - обзываясь, сказала мне сестра, вновь впиваясь в меня губами. Такой пьяной я её ещё не видел, всё-таки вино сделало своё дело.

Она потащила меня на ближайшую мамину кровать и, буквально кинув меня на неё, села сверху. Я тут же вцепился в её упругую грудь, которую и так еле-еле скрывал халат. Я хотел прижать ртом её сосок, но она откинула меня обратно на кровать.

— Времени мало, и на ласки не хватит, дай хоть голод утолю, - сказала она, раскинув края моего халата и, взяв мой каменный член в руку, вставила его в свою узкую щелку. Она начала неспешно, но было видно, что тот голод, который она озвучила, брал своё, и спустя минуту она прыгала на члене с бешеной скоростью.

В какой-то момент Кристина замерла и пристально вглядывалась в темный коридор, улыбнулась и продолжила. Она кончила буквально ещё через минуту, но не остановилась, чтобы насладиться оргазмом, а бросилась в погоню за следующим. Я же лежал и наслаждался, пытаясь хоть как-то поймать её бешено трясущуюся грудь руками и радовался мыслям, что на моем члене снова скачет моя младшая сестренка. От этого прекрасного вида и радостного осознания, что Кристина всё ещё меня любит и хочет, я уже давно готов был взорваться, но ждал, когда она хоть немного насытится. И тут, по сжимающимся стенкам влагалища, я понял, что она уже на подходе, и я уже не мог больше терпеть. Смазки было не просто достаточно, а даже в большом избытке; она стекала из нее и размазывалась между нами. Но лишь эта влага помогала хоть как-то раздвинуть ее плоть, которая с неимоверной силой сжимала мой член и начала буквально выдаивать из меня семя. Я опять кончал в свою малышку, как мне не хватало этих ощущений. Она ещё пару раз прыгнула и, насодившись как можно глубже, начала прокручивать попкой, наслаждаясь послевкусием оргазма.

Я лежал и смотрел на свою сестричку, которая с наслаждением медленно крутилась на моём, всё ещё не упавшем члене, даже не подозревая, что в темноте коридора стоит наша мама и непроизвольно ласкает ручкой свой бугорок между ног, наслаждаясь зрелищем, как ее родные дети занимаются чем-то греховным и неподобающим.

Она "сто" лет не ласкала себя руками, и, возможно, если бы не было сегодняшнего диалога с дочерью, если бы не это пьяное расслабление, скорее всего, представшая перед ней картина вызвала бы совершенно другие эмоции. Но сейчас запрятанные в глубину души желания выбрались наружу вместе с ее соком, струящимся по ее ногам.

Почему она не остановила их? Почему стоит и наблюдает, проникая пальчиком в свою дырочку? Это же так низко — смотреть, как твоя дочь прыгает на огромном и аппетитном члене сына, и завидовать ей.

Ещё в бане она увидела его член, и хоть он и был в лежачем положении, даже так он был больше всех тех, что она раньше видела. Тогда она думала, что просто радуется, какого красавца родила, и даже не осознавала, что где-то внутри её подсознания она хочет взять его к себе в ротик. И теперь это осознание пришло, как и понимание, что она хочет, чтобы ее трахнул собственный сын.

Фу... как можно об этом желать? Но как хорошо ее дочке! А она тоже хочет этого удовольствия. Она его растила, заботилась о нем. Неужели он не поблагодарит свою маму? Она же заслужила!

И зачем только она решила взять одежду из комнаты? Что мешало выйти из ванной в том же халате и потом в комнате одеться? И тогда бы она не увидела этого греха и не стояла бы сейчас в темноте коридора, мастурбируя на то, как на ее кровати ее родная дочь прыгает на члене ее же родного сына.

Сестра слезла с меня и сказала, что будет ждать меня на кухне, и пошла первой. Она прекрасно видела стоявшую мать в коридоре, как она замерла, когда поняла, что происходит в своей комнате, и какое-то время стояла столбом, а потом непроизвольно начала поглаживать свою грудь, опуская руку все ниже и ниже. Кристина специально чуть замешкалась, давая матери незаметно проскочить в ванную, там, где она и должна была быть. Я же проверил, что следы нашей любви остались только на мне и на моем халате, который выглядел очень компрометирующим, пошел к себе переодеться и вернулся на кухню к Кристине, которая сидела о чем-то сильно задумавшись.

— Понравилось? - Увидев меня, она улыбнулась.

— Нето слово! Но хочется больше и всего, - я подмигнул ей, - хочется тебя испить.

Я подошёл к ней поближе. Крис сидела в своей любимой позе, поджав одну ногу под себя, вторая стояла на стуле, позволяя положить голову на коленку. Я, наклонившись, аккуратно провёл по её бедру, засунул два пальчика во всё ещё горячую дырочку, выловив её сок, облизнул пальцы. Она осталась такой же вкусной, как и была, я хотел ещё раз повторить это, но сестра оттолкнула меня.

— Только протерлась, а ты опять меня мочишь. И вообще, мать за дверью. Успокойся, ночью я к тебе сама приду, - пообещала Крис.

Мама за дверью в холодной ванне пыталась прийти в себя. Она была умна и всё понимала: и что пробудило её желание, и как всё плохо, но ничего не могла с собой поделать. Возбуждение и желания, проснувшиеся от долгой спячки, не хотели никуда уходить, и им было всё равно на все нормы и правила. Она хотела полоскать себя руками, чтобы сбросить напряжение, но перед глазами всплывала картина, как огромный член сына входит в узкую дырочку сестры. Поняв, что она мастурбирует на секс своих детей, она резко одернула руку. Мама решила, что лучшим лекарством будет сон, но чтобы её никто из детей не видел перевозбуждённой, решила дождаться, когда дети разойдутся. "А завтра меня отпустит, и я стану прежней", - подумала она, построив план действий.

— Слушай, а расскажи про секс втроём, - поинтересовалась сестра, услышав, что в ванной включилась вода, и мама точно нас не услышит. - Ты говорил, у тебя такое было и несколько раз.

— Да, было, - улыбнулся я, - но это может быть как прекрасным временем проведения, так и тяжёлым испытанием. Кристина удивлённо подняла брови, показывая, что ничего не поняла и требует пояснения. - Мой личный опыт с двумя девчонками был удачным. Они были бессексуалки, и пока я имел одну, она ласкала первую, то есть все при деле и всем хорошо. А Серёга, мой друг, имел тяжёлый опыт с обычными девушками, где он выбивался из сил, пытаясь ублажить обеих, прыгая с одной на другую. Есть ещё вариант: двое парней и одна девушка, но теряться членом о член другого парня я бы не хотел, и такого опыта у меня нет. А что ты так этим интересуешься? Хочешь попробовать? - закончил вопросом я.

— А почему бы и нет? - задумалась сестра. Но расспросить её поподробнее, в каком формате и зачем она хочет это попробовать, мне не удалось: мать выключила воду, и чтобы не быть скомпрометированными, мы сменили тему разговора на обычную.

— Братик... Братик... - вывела из полудремы меня сестра. Она рассказывала мне о своей учёбе, перечисляя дисциплины, и от этого монотонного рассказа, а также алкоголя, я начал засыпать. - Иди в кроватку, поспи, - она сбавила голос до шёпота. - У меня на тебя планы ночью, иди восстанавливайся, я тебя разбужу, как мать заснёт.

И я, полусонный, побрёл к себе в комнату, разделся до гола и грохнулся спать, даже не подозревая...

Что мать, ожидая, пока все покинут кухню, не просто искупалась, но и очистила и промыла свой кишечник, не зная сама зачем, а Кристина удалилась с кухни, загадочно улыбаясь.

Я сладко спал, когда мама зашла к себе в комнату и, увидев Кристину на ее кровати, почему-то взволнованно задышала, спросив: "А что она тут делает?", а сестра молча подошла и прижала палец к ее губам, точно также как прижимала когда-то мне, но вместо слов страстно поцеловала ее в засос, и мать, не осознавая произошедшего, подчиняясь эмоциям, а не как привыкла здравому смыслу, сдавшись бороться с возбуждением, ответила на поцелуй.

Я не мог представить себе даже в самой безумной фантазии, что за стенкой моя родная мать в первый раз страстно целуется с девушкой, и не с кем-нибудь, а с родной дочерью. Как она пыталась оторваться и остановиться, включая остатки благоразумия, и как фраза сестры: "Я знаю, что ты всё видела, и КАК тебе это понравилось" убила последние крупицы разума. Мать легко поддалась, когда Кристина, взяв её за руку, положила на кровать и, уткнувшись сначала в её шею, опускалась всё ниже и ниже.

И мысли бы у меня никогда не возникло представить, как моя родная сестра попробует на вкус соки своей же матери, познавая в этом свой первый опыт, а мать, потеряв голову и не зная своего счастья, познает первый оргазм за последние 15 лет.

Меня разбудил страстный поцелуй сестры, на который я тут же ответил. Ее губы имели странный привкус, и я, возможно, сразу догадался бы, в чем конкретно они были, но я был еще очень сонный, чтобы что-то понимать. Поэтому я легко поднялся, когда она потянула меня за собой, как несколько минут назад ей подчинилась наша мать. Не возникло ни одной мысли, почему мы не могли остаться у меня в кровати. Кристина провела меня по коридору и вновь положила на кровать, но в спальне мамы, сев высоко на живот, опять прильнула к моим губам. Мы сладко целовались, когда мой член заботливо положили в рот и начали очень нежно ласкать, и тут до меня дошло.

Пазл сошёлся, только одни губы были свободны в этом доме, когда мы с сестрой страстно целовались, и это губы нашей мамы. Я хотел уже встрепенуться, но сестра, как бы предугадывая мои действия, с силой нажала мне на плечи, оторвалась от поцелуя, поднесла уста к моему уху и тихо прошептала: "Расслабься и получай удовольствие".

С тех пор как на пруду Кристина мне призналась, и когда всё произошло, я понял одно: если бы я слушал разум, я бы никогда не познал счастья. С тех пор я решил, что если мне что-то говорит сестричка, надо молча слушаться и повиноваться. Так поступил я и сейчас, бросив вожжи, я полностью отдался ситуации.

Я лежу на спине, мой уже окрепший член с огромной жадностью сосет мама, а сестра, расставив ноги, наклоняет надо мной свой цветочек. О, как же я об этом мечтал! Обхватив её бедра, я начинаю её ласкать. Её нектар льётся огромным потоком, таким, что я не успеваю его весь слизывать, и он течёт мне по бороде. Она очень возбуждена, возможно, не так мной, как созданной именно ей ситуацией, и упивается возбуждением. Я продолжаю, то посасывая её клитор, то пытаясь запустить язык в её чрево. Руки на попе жадно мнут полушария, пытаясь прижать Крис всё плотнее и плотнее к моему рту.

Она облокотилась на грядушку руками и стонет так, что, наверное, слышат соседи, в то время как мама, войдя в раж, заглатывает член по яйца, пропихивая его в глотку с каждым разом всё глубже и глубже. Руки сестры чуть ли не крошат дерево, сжимаясь до белых костяшек, и она получает свой оргазм, который струей вырывается из нее, наполняя мой рот.

Я в первый раз в жизни вижу такое, и лишь позже узнаю, что я с жадностью глотал сквирт, но тогда все это было не важно, а ценно было другое: я смог довести сестричку до блаженства. Она выпустила ещё пару струй поменьше и буквально села мне на лицо, увлажняя его своими соками, терлась нижними губками о мой подбородок.

Я расслабился и смог наконец полностью насладиться мамиными ласками. Такой профессиональный миньет и с такой жадностью мне никогда не делали. Она помогала себе руками, то водя их по стволу, то зажимая яйца именно с такой силой, которая не причиняла жгучей боли, но дарила истинно глубокие и новые эмоции. И вот она волна, когда ты сдавливаешь проток подходящей внутри тебя спермы и терпишь до последнего, но потом все равно взрываешься струей. Мама пускает меня опять в свое горло и помогает скинуть все мое семя медленными, но глубокими движениями. Буквально через десять секунд я глубоко выдыхаю, как же мне хорошо.

Сестрёнка развернулась и улеглась на меня, всё так же держа свои прелестные дырочки над моим лицом.

По звукам я слышу, как они с мамой жадно целуются, лаская тела друг друга. В то же время я смотрю, как верхние губки сестры, набухшие от ласк, раскрылись, обнажив моему взору маленькие розовые лепестки, а в их основании виднелся клитор. Приоткрытая дырочка так и манит магнитом, и я начинаю ласкать её пальчиком и чувствую, как вновь начинает выделяться смазка. Мой член снова оказывается в ротике теперь уже моей сестры; понять это несложно, так как её губки я ни с кем не перепутал. Она ласкает не так умело, как мама, но большая пышность её губ поистине великолепна и всё компенсирует. Убедившись, что я снова в строю, она отрывается от меня, и я чувствую, как мой член начинают водить по ещё не покорённой мною щелке.

Не знаю, кто управлял моим членом, но я прекрасно чувствовал, как им водят по раскрытой плоти, прижимая сильнее, когда он поднимался до лобка. Я уже не могу терпеть, чувствуя, как меня дразнят; скорее, уже хочется войти в эту дырочку. И тут, сжалившись, меня наконец приглашают внутрь.

Мама медленно присаживается и чувствует, как головка моего члена наконец-то проникает в чрево. С уст срывается стон блаженства, наполненный такой радостью и нежностью. Она чуть привстаёт и снова опускается, пытаясь повторить первые ощущения.

Все ее движения нежны и медлительны, что позволяет полностью насладиться всей красотой проникновения. Она поднимается, считай, полностью, позволяя члену выйти, но буквально в тот момент, когда он уже должен соскользнуть, мама заботливо погружает головку обратно в свое лоно. Как нежно и спокойно, я и не знал, что медленные, спакойнные движения могут приносить так много удовольствия, и в такт маме также медленно ввожу свой пальчик в сестру.

Даже одному пальчику у сестрички внутри было тесно. "Как же хоть туда пролазит мой член?" - подумал я, не останавливая свои действия. Очень быстро я понял, что уже на грани. Мой член прямо распирало, а таз зашевелился, пытаясь осуществить последнее движение до оргазма. Мама, почувствовав это, вышла полностью.

Увидев это, Кристина перелегла рядом со мной в изголовье кровати, широко расставив чуть поджатые ноги и поглаживая свой раскрасневшийся от моей щетины лобок. Мама же осторожно и неуверенно придвинула свое лицо ко мне. Она была не молода, чуть за сорок, и складки морщин виднелись на ее лице, но все равно она была еще красива: пухленькие губы, большие голубые глаза, аккуратный носик, огромные груди, хоть и обвисли немного, все равно имели форму и выглядели прекрасно с большими сосками, смотрящими в разные стороны. И хоть сейчас моему взору и не открывался вид на ее голую попку, я знал, какой подтянутой, хоть и чуть больше принятой нормой, она была. Все это показывало, что она еще как достойна комплиментов от представителей мужского пола и зависти подруг. И вот эта прекрасная женщина с наконец-то вновь появившимся огоньком в глазах стоит, наклонившись надо мной, с неуверенной скромной улыбкой. Я вижу, что она хочет спросить что-то, но боится, как напугана и прильнуть ко мне губами.

Я первый срываюсь и начинаю её целовать, она тут же отвечает и запускает свой проворный язычок в мой рот. О, как же она целует, это не описать! Мама буквально вытворяет чудеса: то оближет мою губу, то засосет язычок, а то прикусит. Это было и нежно, и игриво, и возбуждающе. Она продолжала колдовать своим ртом, стоя надо мной, а её прекрасная грудь наконец оказалась у меня в руках, и я смог вдоволь ей насладиться. И как только мой рот освободился, я тут же прижал её к себе и принялся посасывать сосочек. Он был большой с огромным ореолом и так прекрасен. Мать стонала от удовольствия и, наконец, набравшись смелости, спросила:

— Возьмёшь маму в попку? - прошептала она со стоном мне на ушко, и как я мог отказать своей маме и мы решили сменить позу.

Мама стояла на коленях, уткнувшись лицом в Кристину между ног, а я занял позицию сзади. Я нежно раздвинул мамину большую попку, и хоть она и покрылась апельсиновой коркой, была очень упругой. Её роза была распустившейся, и внутренние половые губы торчали поверх верхних и насколько мне позволяла поза, я начал захватывать языком смазку из щелки, перенося и пропихивая язычком её в мамину попку. Мама была вкусной, хоть и проигрывала по вкусу своей дочери, но, как и многолетнее вино, имела свой неповторимый аромат.

Я после сестры пробовал на вкус нескольких девушек, но так получилось, что соки сестры для меня были нектаром, мамины — дорогим и хорошим вином, а остальные просто водой, которая способна лишь утолить жажду. Да, вкусно, да, возбуждает, но ничего более.

И вот мой язычок заходит по максимуму в уже расслабленное колечко, а значит, мама готова. Я последний раз зачерпнул ее смазку, но чисто вкусить и насладиться, после чего поднялся и направил член в новую дырочку.

Я зашёл легко и быстро, не встретив сопротивления и не создав дискомфорта, а мать уже стонала. Я хотел просто побыть с ней, дать привыкнуть, но она тут же сама начала шевелиться, показывая: "Трахни меня наконец". И я начал быстро и резко, и пока не набрал необходимую скорость, в которой нуждалась мама, она продолжала призывно подмахивать попкой. Спустя несколько минут я уже вовсю выкладывался, трахая свою мать, залетая в нее так, что яйца с силой били о ее щелку, выбивая из нее стоны, не уступающие по громкости Кристиненым.

"Ещё... Ещё..." - Сквозь крики я слышал мольбы мамы, и я её не разочаровывал. Я работал как кузнец над наковальней, пытаясь дать матери долгожданный оргазм и по тому, как начало напрягаться её попка, а колечко стало сокращаться всё сильнее и сильнее, тело трясти, я понимал, что неплохо справляюсь, и, хоть сам на пределе, продолжал отбойным молотком иметь дырочку своей мамы.

Первый сдался я и начал кончать, но не прекращая двигаться. Каждое проникновение сопровождалось выстрелом моего семени. Член скользил легче и легче, и я думал, что уже не справлюсь, но мама всё-таки успела поймать пытающийся от неё скрыться оргазм. Она буквально рухнула на кровать, сама соскочив с моего члена и тряслась в конвульсиях, поглаживала своё тело, в то время как сестричка ласкала себя пальчиком, наблюдая за мамой.

Так мы лежали какое-то время: я с сестрой нежно гладили друг друга, иногда срываясь на поцелуй, а мама лежала ниже, посредине. Её, наконец, начало отпускать.

— Спасибо вам, мои детки, вы сделали меня такой счастливой, - всё ещё с придыханием говорила мама. В её голосе чувствовался восторг и радость.

— Да ну, мам, мы ничего такого не сделали, - хором ответили мы и улыбнулись.

— Так, не спорить с матерью, - с наигранной серьёзностью пошутила она и перевернулась на другой бок и уткнулась в мой член, она не растерялась и начала его посасывать.

— Я вас оставлю, мои малыши, развлекайтесь, - подмигнула мама, когда мой член набух и вновь был готов. Крис развернулась набок и приглашающе отклонила попку, и я сразу же принял её приглашение. Я двигался медленно и плавно, вспомнив, как это было приятно, когда мама была сверху, да и сил было мало после всего произошедшего, и мы наслаждались каждым движением. Кристина впервые на моей памяти стонала тихо и нежно, и всё так было романтично.

Когда мы подошли к пику, он не был обычной бурей эмоций, резким порывистым и скорым; он был как карамель — тягучим и сладким. Сперма не стреляла стрелой из меня, а выходила медленно, обволакивая стенки её влагалища, которые сотрясали плавные волны сокращений. Держа её за грудь, я прижал её покрепче и, уткнувшись носом в её волосы, не выходя из неё, я проваливался в сон.

Не было плохих мыслей ни о том, что мы творим, ни о том, какая мы ненормальная семья. Было осознание, что мы все вместе и что нам всем хорошо, а остальное неважно. Последняя мысль, которая посетила меня, — это осознание, что сегодня было фантастически, а впереди ещё новогодние праздники, а то ли ещё будет.

Конец.