Глава 5

Причина, по которой "большие шишки" не назначили меня постоянным директором по исследованиям и разработкам, стала ясна через два дня после моего вынужденного разговора с Шерри. Мне предложили на выбор эту работу или должность заместителя директора по западным операциям в нашей материнской корпорации. Главный офис компании находился в Денвере, но я отсутствовал бы целых три месяца в году, посещая все места от реки Миссисипи до Тихого океана, где у нас были фабрики или офисы. Я принял их предложение, не раздумывая ни секунды. Это позволило бы мне уехать из города, и это внезапно стало для меня очень важным.

Предполагалось, что я останусь здесь до тех пор, пока из Сент-Луиса не прибудет мой сменщик, который будет достаточно знаком с работой, чтобы взять на себя руководство. Тем временем компания собиралась привлечь людей из различных западных регионов, чтобы они рассказали мне о том, чем они занимаются и как они вписываются в общую корпоративную структуру. Там были презентации со слайдами, видеоконференции в режиме реального времени, обсуждения один на один - все, что мне было нужно, чтобы разобраться в том, в чем будут заключаться мои обязанности.

Повышение зарплаты должно было помочь мне получить шестизначную зарплату, но это не сделало меня таким счастливым, как я думал. Не с кем было поделиться новостями... только с несколькими близкими друзьями.

Я позвонил Мелиссе и Кэлу через несколько минут после того, как вышел из кабинета босса. Мелисса была дома одна, но она была в восторге от моего повышения и недвусмысленно дала мне об этом знать. Потом она расстроилась, потому что я уезжал. Мы договорились поужинать где-нибудь в пятницу вечером, и я согласился. Мы хорошо провели время, но это было уже не то.

**********************************

Две недели спустя, плюс-минус, в город приехали первые люди, которые собирались провести для меня инструктаж. Мисс Вебстер на самом деле была покупателем для некоторых наших вспомогательных предприятий, и я не собирался быть ее руководителем, когда приехал в Денвер. Она работала в Сакраменто, и ее "цепочка подчинения" проходила по другому каналу. Но у нее была вся необходимая информация, чтобы дать мне представление о том, что они делали для материнской корпорации, и у нее даже была стандартная презентация PowerPoint на ее ноутбуке. Она возвращалась из поездки в Каролину и могла по пути заехать в Техас. Была пятница, полдень, но она была здесь, и я счел своим долгом встретиться с ней.

Мисс Вебстер было около тридцати, но определить ее точный возраст было сложно. Когда я впервые встретил ее, на ней был строгий темно-серый брючный костюм деловой женщины, а на лице застыло строгое, деловое выражение. Она быстро пожала мне руку и пошла рядом со мной по коридору такими же широкими шагами, как у меня. Она была ниже меня ростом, но по ее походке этого никогда не скажешь.

Мы прошли в один из конференц-залов, оборудованных для аудиовизуальных презентаций. Когда мы пришли туда, она осмотрела помещение и, отказавшись от соседнего помещения со всеми проекторами и высокотехнологичным оборудованием, поставила свой ноутбук на стол и начала настраивать слайды для брифинга на меньшем экране.

Сидя на краю стола с ноутбуком между нами и под таким углом, чтобы мы оба могли его видеть, мисс Вебстер рассказала мне обо всех операциях своего подразделения и компании в целом. Думаю, я удивил ее, задав несколько вопросов по организационным вопросам...кто, что сделал и почему они поступили именно так? На пару вопросов у нее не было готовых ответов, и она сделала заметки, поэтому перезвонила мне, когда встретилась с соответствующим персоналом в Сакраменто. Это была очень продуктивная встреча, и когда мы закончили, я понял, какое влияние оказывает ее подразделение на общую корпоративную структуру.

Мы вышли из аудиовизуального зала на почти пустой этаж, заполненный отдельными кабинками. Мы с мисс Вебстер одновременно посмотрели на часы. Мы оба были поражены, что время уже перевалило за полдень.

— Ах, простите, мисс Вебстер, - сказал я с раскаянием. - Я понятия не имел, что мы проводим там так много времени. - Я улыбнулся ей. - Я думаю, - задумчиво сказал я, - что буду винить в этом такого хорошо подготовленного и знающего докладчика.

Впервые она одарила меня ослепительной улыбкой. До сих пор это была профессионально вежливая, отстраненная улыбка, которая едва заметно подергивала губами и была направлена куда-то поверх моего левого плеча. Новая улыбка понравилась мне гораздо больше.

— Карен! - с жаром воскликнула она. Я огляделся. Перед лифтами стояла всего пара человек, и все они были парнями.

— Нет... я... я Карен, - сказала она менее резко, теперь уже открыто улыбаясь мне. Я покраснел. Я действительно почувствовал, как тепло поднимается из-под воротника рубашки и окутывает мои уши.

— О! - ответил я. - Прошу прощения за это...Наверное, я недостаточно внимателен.

— И я собираюсь обвинить в позднем часе на удивление хорошо информированного и по-настоящему умного босса, - добавила она, прежде чем я смог сказать что-либо еще. Улыбка и приятный комплимент в сочетании с рукой, которую она положила мне на предплечье, заставили меня почувствовать себя намного лучше.

— Очень приятно это слышать...Я очень ценю это. - Я не совсем заикался, но был далек от того, чтобы говорить четко.

— Мне тоже приятно, - сказала она, похлопала меня по руке и снова опустила свою. Место, где лежала ее рука, внезапно стало холодным. Я хотел вернуть ее на прежнее место.

— Я не шучу, - добавила она. На ее лице снова появилась та чудесная улыбка.

— Ну... в любом случае... спасибо, - сказал я. - Э-э-э... могу я отвезти тебя обратно в отель или, может быть, в аэропорт? Я не знаю, какие у тебя планы - мне следовало спросить гораздо раньше.

— Ну, я еще не зарегистрировалась в отеле, - беззаботно ответила она. - Я приехала сюда прямо из аэропорта и еще не добралась...до отеля... пока нет, - добавила она. Мне было неловко из-за этого. Я и не подозревал.

— Ну, тогда я могу, по крайней мере, подвезти туда, где ты собираешься остановиться, - предложил я. - У тебя забронирован номер? - Она кивнула и сказала мне, где именно.

— Тогда давай я закрою свой офис и отвезу тебя туда. Ты не против? - Она снова кивнула, одарив меня еще одной своей ослепительной улыбкой. Мне стало тепло даже при холодном кондиционировании воздуха, которым пользуются в офисных зданиях Южного Техаса.

Оказалось, что мисс Вебстер...Карен... даже не удосужилась забрать свой багаж, поэтому мы отправились в аэропорт. В конце концов, мы нашли, куда делись два ее чемодана, поскольку она не забрала их сразу, и забрали их из камеры хранения. Дама, которая помогала нам, казалась немного раздраженной, как будто существовал неписаный закон, обязывающий путешественников забирать свой багаж сразу же по прибытии в пункт назначения.

Мы с Карен осыпали даму приятными словами и теплыми комплиментами, чтобы заглушить ее раздражение, и к тому времени, как мы ушли, она полностью успокоилась. Когда мы скрылись из виду, мы с Карен посмотрели друг на друга и громко рассмеялись от того, как хорошо нам удалось снова расположить к себе сотрудницу авиакомпании. Было приятно снова так дружески посмеяться с женщиной.

Забрав свою машину со стоянки, я отвез Карен в один из лучших отелей в центре города и проводил ее до стойки регистрации. Оказалось, что бронирование было подтверждено и номер для нее был готов. На самом деле мне не обязательно было сопровождать ее туда...У Карен все было под контролем. Но я был полезен, неся ее багаж, так что не выглядел полным дураком - во всяком случае, я на это надеялся. Когда со всеми бумагами было покончено, и она была готова подняться на свой этаж, я стоял и размышлял, стоит ли мне просто уйти... или нет. Я снова почувствовал себя второкурсником в старшей школе.

— Э-э... Карен, если я перегибаю палку, пожалуйста, скажи об этом, но...

— Я согласна, - сказала она, поразив меня своей прямотой. - Просто поужинать или...? - Я непонимающе посмотрел на нее. В последний раз я приглашал девушку на свидание много лет назад и не помнил, чтобы это было так просто.

— Ну, как насчет ужина? А потом я знаю местечко, куда мы можем пойти выпить в тишине, а если тебе захочется приключений, может, немного потанцевать. Как тебе это? - Она подошла ближе, притянула мою голову к себе и поцеловала в щеку.

— Заедешь за мной в восемь? - спросила она, отступая назад.

— Я буду здесь, - согласился я. Она тепло улыбнулась и повернулась, чтобы коридорный отвел ее к лифтам. Место, где она меня поцеловала, казалось таким горячим, что могло бы послужить маяком, вспыхивающим и гаснущим в конце техасского дня. Я прошел мимо своей машины, и мне пришлось вернуться на полквартала, чтобы найти ее.

*********************************

Я не смог забронировать столик в ресторане, куда собирался пригласить Карен, поэтому мы остановились на заведении, которое раньше называлось "Ужин и танцы у Фишера". С годами название постепенно сокращалось, пока не стало просто "У Фишера". Это был ресторанный клуб с очень хорошей кухней, где подавали ужин до 10:00 вечера. Затем они установили раздвижную складную стену, за которой скрывались дополнительные столы и большой танцпол. Они назвали эту секцию бальным залом. Как бы то ни было, в тот момент это заведение стало одним из лучших ночных клубов в городе до двух часов ночи.

Посетители могли закончить трапезу и, если хотели, остаться за этим столиком на все время работы клуба. Однако, если возникало желание, им приходилось пробираться к танцполу через все остальные столики, и некоторые рассматривали это как проблему. Другие люди приходили только для того, чтобы занять маленькие столики, примыкающие к танцполу из твердого дерева. Это было хорошее место для людей в возрасте за тридцать. Мы с женой ходили туда много раз...когда были женаты.

Когда я добрался до ее отеля, то позвонил, и Карен спустилась в вестибюль. Я знаю, что у меня отвисла челюсть, когда открылась дверь лифта, и я также уверен, что долго стоял, разинув рот, пока она шла через вестибюль к тому месту, где я стоял.

На ней было вечернее платье цвета морской волны с бретельками-спагетти на обнаженных плечах. Лиф был собран в несколько рядов складок чуть ниже груди, что делало талию очень высокой. Юбка просто ниспадала от лифа и была на пять сантиметров выше колен спереди и немного ниже колен сзади. Мне показалось, что она состояла из нескольких слоев прозрачного шелка поверх более непрозрачного нижнего слоя. Ее темно-русые волосы мягко ниспадали почти до уровня плеч. Когда она подошла ко мне, ее неброские туфли на каблуках с открытым носком оказались прямо передо мной. У нее также были прекрасные глаза.

— Ты прекрасна, - это было единственное, что я смог сказать. Это было искренне, но не слишком красноречиво. Я думал, что выгляжу застенчивым школьником, но, возможно, все было в порядке. Она слегка покраснела, но, похоже, не обиделась на комплимент. Она взяла меня за руку и фамильярно прижала ее к себе.

— Пойдем? – спросила она.

— Черт возьми, - сказал я, все еще смущаясь, - я мог бы вынести, если бы всю ночь просто любовался тобой. - Я попытался изобразить улыбку, надеясь, что она не похожа на ту, что изображают на куклах. Она снова улыбнулась и поцеловала меня - легкий поцелуй бабочки прямо напротив моего уха.

— Но я голодна, - сказала она. - Ты должен меня накормить. - Я кивнул, улыбнувшись ей в ответ, как дурак.

— Тогда, может быть, мы пойдем? - Я широким жестом указал левой рукой на раздвижные стеклянные двери, ведущие наружу. Она кивнула, и мы рука об руку вышли на улицу. Я так и не вспомнил, как проходил через эти двери.

********************************************

— Это прекрасное место, - тихо сказала Карен, наклоняясь ко мне, чтобы поговорить. Она смотрела по сторонам, улыбалась людям, которые попадались ей на глаза, и впитывала в себя атмосферу заведения. Люди тоже смотрели на нее. Я не был здесь завсегдатаем, но кое-кто меня знал. Они интересовались, кто эта привлекательная молодая женщина. Многие холостые мужчины просто смотрели на Карен с вожделением в глазах. Я мог им посочувствовать. Она была необыкновенно красива... и она была со мной.

— Да, - согласился я с ней. Я колебался, стоит ли говорить то, что у меня на уме. Я решился.

— На тебя, наверное, много смотрят, потому что я иногда приводил сюда свою жену, - сказал я ей, стараясь, чтобы мой тон звучал как ни в чем не бывало. Она мгновение смотрела на меня, а затем наклонилась ближе и провела ногтем по бледному кругу на моем безымянном пальце, где когда-то было обручальное кольцо.

— Итак... что все это значит? - спросила она.

— Это то, что осталось от того, что я считал чертовски хорошим браком, - медленно произнес я.

— Еще две недели, пара дней, и я окончательно решу, что делать, - сказал я ей. - Мы были разделены на некоторое время, и просто топчемся на месте, пока не истечет обязательный период ожидания.

— Что случилось? - Спросила Карен ровным голосом. Она смотрела мне прямо в глаза без намека на упрек, но и без особого сочувствия тоже. Я пересказал ей короткую версию.

— Мы немного отдалились друг от друга за последний год или около того... и я не совсем уверен, почему. У нее есть своя карьера, а у меня, похоже, развивается та, на которую я не рассчитывал. Может быть, мы просто все это время отдалялись друг от друга и не осознавали этого, - размышлял я.

— Ну, в общем, она поехала в Вегас с двумя другими парами - нашими друзьями, - а я в последнюю минуту не смог поехать из-за проблем на заводе в Денвере. Она говорит, что разозлилась на меня, напилась, ослепленная ярким светом и всей этой суматохой, и пошла с мужчиной в свой номер, и... это все, что она сказала, - сказал я.

— Роман на одну ночь? - Спросила Карен. Я покачал головой.

— Нет, она провела с ним все выходные. Из того, что позже рассказали мне друзья, она не знала, что этот парень местный. Но когда она вернулась, он начал названивать ей, и в конце концов они переспали на скорую руку в полдень и провели несколько вечеров. Не знаю, сколько раз, но это продолжалось около полутора месяцев, прежде чем я увидел ее на улице с любовником.

— Понятно, - было единственным ответом Карен. Я воспринял это как мягкий упрек. Позже она сказала мне, что не имела в виду ничего подобного, но тогда я этого не знал.

— Э-э-э... Я просто не мог простить ничего подобного... Прости, но я немного придирчив к изменам, и в Вегасе было достаточно плохо. Я пытался понять, смог бы я справиться с первым... делом...но я не уверен, что смог бы. Но я уверен, что не смог бы смириться с тем, что они продолжали заниматься этим здесь, дома, - сказал я ей.

Она кивнула в знак согласия, выразительно вздохнув. Она придвинулась ближе ко мне, положила руку мне на запястье и понизила голос, чтобы никто другой не услышал. Мы долго говорили, сначала о моем неудачном браке, но быстро сменили тему. Было слишком много хороших тем для разговора.

Я узнал, что ей тридцать один год, и это на полтора года больше, чем мне. Мы пошутили о том, что она "пожилая женщина". Она сама развелась более десяти лет назад, поэтому понимала мои проблемы. После этого она пару лет проработала официанткой, а затем поступила в вечернюю школу, чтобы получить диплом по бизнесу. Затем она начала работать в большом офисе, где от красивой женщины ожидали, что она будет продвигаться "на своих двоих", но она отказалась от этого пути по карьерной лестнице. В настоящее время она возглавляет подразделение из двадцати шести сотрудников, которые разъезжают по стране в поисках необходимых корпорации ресурсов.

Мы поговорили о нашей жизни, обнаружив, что нам обоим нравятся романы Тома Клэнси, музыка 60-х и 70-х годов и картины, которые, казалось, действительно основаны на реальности, а не на мешанине разрозненных размытых образов. Я предупредил ее, что танцую не очень хорошо, но на танцполе с ней в объятиях чувствовал себя великолепно. Мне удалось ни разу не отдавить ей ноги. По дороге к нашему столику я сказал ей, что не могу понять, зачем она вообще надевает брюки, чтобы скрывать свои красивые ноги.

Они были прекрасны. Она все равно была высокой девушкой, и ее платье это подчеркивало. На ее загорелых ногах не было чулок - они ей просто не были нужны. Ее ноги казались невероятно длинными и красивой формы, начиная от тонких лодыжек и кончая, насколько я мог видеть, стройными бедрами.

Она сказала мне, что бизнес есть бизнес, а это стиль одежды. Я улыбнулся ей и согласился, что платье никак не связано с работой. Она внимательно посмотрела на меня. Я думаю, она увидела мою искренность, потому что подошла ко мне и легонько поцеловала в губы. Я был удивлен, но чрезвычайно обрадован.

Она сказала, что ей нужно зайти в комнату для маленьких девочек. Она взяла свою сумочку-клатч, улыбнулась мне и ушла. Я завороженно смотрел ей вслед. Как женщинам удается так раскачиваться из стороны в сторону и в то же время двигаться вперед?

*************************

Я не знал, что Мелисса и Кэл тоже были в "У Фишера" в тот вечер. Спустя годы Мелисса рассказала мне, что она встала из-за стола и направилась в дамскую уборную, чтобы поговорить с Карен, когда увидела, что та уходит от нашего столика. Когда она добралась туда, Карен уже стояла у туалетного столика и поправляла макияж. Мелисса немного поболтала с Карен и понаблюдала, как та снимает трусики в окружении полудюжины других женщин.

Карен сказала ошарашенной Мелиссе и остальным, что ее парню повезет в эту ночь, и она хотела, чтобы он знал об этом. Мелисса сболтнула, что я женат. Карен немного расспросила ее, чтобы убедиться, что я действительно живу отдельно и что мой развод скоро будет окончательным.

Убедившись, что это так, Карен засунула трусики в свою маленькую сумочку и захлопнула ее. Клатч был крошечным, и в нем было мало места. Защелка никак не хотела закрываться. После продолжительного разговора Мелисса сказала мне, что она прониклась симпатией к Карен, и они немного поболтали, прежде чем Мелисса импульсивно сунула руку под свое вечернее платье и тоже стянула трусики. Она сказала Карен, что ее парню тоже сегодня повезет.

************************************

Я не знал, почему Карен тихо смеялась про себя, когда вернулась ко мне, и она ничего не объяснила. Это было неважно. Просто видеть ее улыбающееся, счастливое лицо было более чем достаточно. То, что она, казалось, уделяла мне пристальное внимание, заставило мой пульс забиться быстрее, чем раньше. Мы с женой так давно не проводили время вместе, что я почти забыл, каково это. В тот вечер это был последний раз, когда я вспомнил о Шерри.

Когда мы уже подходили к выходу, я увидел, что Мелисса и Кэл тоже уходят, и протолкался сквозь толпу, чтобы подойти к ним поближе. Я представил Карен, но Мелисса сказала мне, что они уже познакомились в туалете. Мы немного постояли, разговаривая, но быстро разошлись в разные стороны. Тогда я не понял, почему Кэл так раскраснелся и стремился поскорее уйти. Я подумал, что его постоянное переминание с ноги на ногу было чем-то вроде танца "пи-пи". Оглядываясь назад, я думаю, что это был измененный вариант. Теперь я знаю, что трусики Мелиссы были в кармане его спортивной куртки.

Снаружи, в моей машине, Карен пренебрегла ремнем безопасности и села рядом со мной. Когда я повернул голову, ее губы были рядом, чтобы поприветствовать меня, и мы долго целовались. Сначала поцелуй был мягким и нежным, а потом коротким и неуверенным. Однако через некоторое время она стала более требовательной, и я пошел ей навстречу. Я обнаружил, что ее язык готов высунуться и обвиться вокруг моего, пока мы целовались глубже и дольше.

Моя левая рука скользнула к ее мягким бедрам, и я медленно скользнул ей под юбку. Ее гладкая кожа казалась горячей под моей ладонью. Прозрачный материал ее юбки чувственно скользнул по тыльной стороне моей ладони. Сначала ее ноги были сомкнуты. Когда моя рука коснулась ее бедра, даже я понял, что на ней не было трусиков. Затем она раздвинула ноги для моих рук. Под моими пальцами была только шелковистая гладкая плоть... пока я не нашел влажные, горячие внешние половые губки. Мы прервали долгий поцелуй. Мы все равно запыхались. Я вопросительно посмотрел ей в глаза.

— Если ты не хочешь, чтобы это случилось, - прошептала она, - тебе лучше сказать об этом сейчас, Рон. - Это был первый раз, когда она произнесла мое имя таким образом.

— У тебя есть парень... или кто-то из твоих близких...? - тихо спросил я. Она мягко покачала головой.

— Никого, - тихо ответила она.

— Тогда давай не будем останавливаться, - просто сказал я. Она положила руку мне на затылок и крепко притянула к себе для еще одного долгого поцелуя. Наши языки слились воедино, а мои пальцы нежно ощупывали ее влагалище. Я был приятно удивлен, обнаружив, что ее лобок чисто выбрит. Это только усилило мое возбуждение.

Пальцы Карен принялись расстегивать молнию на моих брюках и высвобождать эрекцию, которая стала слишком большой для того, чтобы чувствовать себя комфортно в моих боксерах. Мы целовались и исследовали друг друга, пока гудки и выкрикиваемые предложения "снять где-нибудь комнату" не стали слишком навязчивыми. Мы оторвались друг от друга, улыбаясь, как дети, застигнутые за озорством.

— У нас есть комната, - выдохнула она мне в ухо.

— У нас есть квартира, - сказал я, - но комната ближе.

— Ты быстро едешь? - спросила она с легким смешком.

— О-о-о, да, - ответил я. Мотор был заведен, коробка передач включена, и мы поехали быстрее, чем можно было предположить. По дороге Карен вытащила мой член из шорт и медленно помассировала меня. На полпути к отелю она опустилась пониже на сиденье и взяла член в рот. Я почувствовал, что она не хочет доводить меня до оргазма, хотя и не уверен, что она понимала, как долго я был без женщины. Она почти не рассчитала эффективность своего языка в отношении меня. Она хотела доставить мне немного удовольствия и не видела причин ждать, пока мы окажемся за закрытыми дверями.

Мне понравилась эта открытость. Это было честно и непорочно по сравнению с грязным, подлым сексом между моей женой и ее любовником, с которым мне приходилось сталкиваться так долго. Это было хорошо - настолько хорошо, что я почти ничего не помню о последней половине той поездки.

************************************

Оказавшись в гостиничном номере, Карен заперла дверь на засов и повернулась ко мне лицом. Озорно улыбаясь, она завела руки за голову и расстегнула пару пуговиц. Спустив с плеч тонкие бретельки-спагетти, она позволила платью мерцающим шлейфом соскользнуть вниз по ее телу. У меня перехватило дыхание, когда я впервые увидел ее обнаженной. Эта женщина была ходячей секс-бомбой, и она это знала. Она посмотрела на выпуклость у меня в штанах и облизнула губы.

— Это будет весело, - сказала она. Мне пришлось согласиться. Думаю, она прочла согласие в моих глазах.

Она уверенно подошла ко мне, все еще на каблуках, и обвила руками мою шею. Наши губы встретились, ее язык скользнул в мой рот и сплелся с моим в танце. Я отстранился от нее и просунул свой в ее губы, чтобы отплатить за услугу. Через несколько секунд мы уже тяжело дышали через нос, не желая расставаться только для того, чтобы подышать.

Я взял ее правую грудь в левую руку. Она была крупнее, чем у моей жены. Шерри носила бюстгальтер на второй размер груди. В лучшие дни я говорил ей, что это больше чем второй размер, и заставлял ее поверить в это, уделяя особое внимание ее груди, прежде чем мы занимались любовью. Сиськи Карен были немного больше, чем у Шерри, - больше, чем на целый рот, даже больше, чем на пригоршню... А руки у меня большие. Я некоторое время мял ее грудь, нежно поглаживая сосок, потому что у меня еще не было времени увлажнить пальцы. Было трудно думать, когда тело Карен прижималось к моему, но в конце концов мне пришла в голову идея просунуть в нее палец и использовать ее собственные соки, чтобы увлажнить ее сосок.

Не успел я подумать, как это уже было сделано. Моя рука скользнула вниз от ее грудей к бедру и дальше, к холмику. Она устроилась поудобнее, слегка отодвинувшись, чтобы позволить моей руке скользнуть по ее атласной коже вниз между нами, по слегка округлившемуся животу и опуститься в ложбинку между ее ног. Через несколько секунд мой средний палец скользнул внутрь ее внешних губ, а затем еще глубже, чтобы прикоснуться к горячей влажности внутри. Мой указательный палец присоединился к другому, и они начали скользить внутри нее, как один.

— О, боже, - тихо выдохнула Карен. Карен извивалась под моими руками, двигая бедрами вверх-вниз, сопротивляясь проникновению пальцев. Она прервала поцелуй и откинула голову назад, обхватив мою руку, тяжело и часто дыша. Я так и не поднял руку, чтобы увлажнить ее сосок.

— Мне кажется, нам следует свести предварительные ласки к минимуму. - Выдохнул я ей в ухо. Мои пальцы задвигались быстрее, входя и выходя из нее быстрее. Ей потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

— Если ты этого не сделаешь, - выдохнула она, - я начну без тебя! - Я усмехнулся. Карен была страстной женщиной, не боявшейся говорить то, что хотела. За долгие годы я привык к более замкнутым женщинам. Когда я был женат, я хотел, чтобы Шерри раскрылась так же, как Карен, но Шерри так этого и не сделала.

Я хотел показать Карен, что способен удовлетворить женщину, которая так свободно и выразительно говорит о своих потребностях, поэтому я решил оттягивать свой оргазм как можно дольше. Я бы все равно это сделал, но я хотел, чтобы это было особенным для нас обоих. Я немного подвинулся к ней и прижал ее к двери ванной так, чтобы я мог положить свою ладонь ей на живот и на среднюю линию ее тела. Скользнув рукой вниз, мои указательный и средний пальцы естественным образом вошли в ее щель и скользнули по клитору, прежде чем погрузиться глубже во влагалище.

Как только мои пальцы скользнули по ее клитору, я загнул их внутрь, так что они прижались к передней стенке ее влагалища. Обнаружив, что эта маленькая выпуклая область в форме фасолины уже заметно развита у моей новой любовницы, я приложил все усилия к ее точке G. Двойная стимуляция бугорка клитора и чувствительной плоти на глубине пяти сантиметров внутри нее была слишком сильной.

Вскоре Карен уже задыхалась от рыданий, снова и снова повторяя мне, чтобы я не останавливался - как будто у меня в мыслях было это делать - и содрогаясь от каждого нового ощущения, исходившего из ее мокрой киски.

Я не знаю, как долго это продолжалось, но на удивление быстро Карен застыла на долгое мгновение, прежде чем снова расслабиться. Я замедлил движение руки, делая ласки долгими и неторопливыми, пока она приходила в себя после небольшого оргазма. Но мы никогда не останавливались. Ее руки метались повсюду: касались моей груди, моих рук, спускались к талии, теребили мою рубашку, пытаясь найти место, за которое могли бы зацепиться ее пальцы.

Она снова начала прижиматься своим пахом к моей руке, сначала медленно, а затем с большей настойчивостью. Мы нашли новый ритм. Мои пальцы поглаживали ее клитор и точку G, в то время как ее бедра приподнимались навстречу опускающимся пальцам. Теперь она тяжело дышала, втягивая воздух и так же быстро выдыхая его снова. Я чувствовал, как дрожит верхняя часть ее тела. Ее высокие каблуки выбивали быструю дробь по кафельному полу, когда она переставляла ступни, чтобы моим пальцам было чуть-чуть удобнее.

— Детка, детка, детка, - повторяла она нараспев. Я чувствовал, как ее влагалище начинает цепляться за мои пальцы, пытаясь удержать их внутри себя для непрерывной стимуляции, но я отказывался сотрудничать. Я просунул пальцы глубже, а моя ладонь скользнула по ее лобку и сильно потерла маленький кроваво-красный клитор. Кончики моих пальцев скользнули по рельефной точке G и за ее пределы, лаская ее и возбуждая.

— Нет... анхххх, - выдохнула Карен. Ее тело снова напряглось, еще более неподвижное, чем раньше. Мои пальцы, которые входили и выходили из ее влагалища, словно пригвоздили ее к стене. Ее голова была откинута назад, а раскрасневшееся лицо сосредоточенно исказилось, когда она медленно двигала бедрами по кругу. Она остановилась, застыв на месте... и я почувствовал, как ее соки стекают по моим пальцам и по ее бедрам. Она вздохнула, не в силах пошевелиться. Неторопливо и нежно я погладил верхнюю часть ее бедер, прежде чем перейти к менее чувствительным местам...ее грудь вздымалась достаточно сильно, чтобы она могла делать большие вдохи и медленно выдыхать.

— Поддержи меня, - умоляла она. Ее колени уже не были такими твердыми, как раньше. Я прижался к ней всем телом, поддерживая и крепко прижимая к стене.

— Кажется, я испачкала пол, - с сожалением сказала она и хихикнула

— Я знаю, что это так, - сказал я ей, - и ты восхитительна на вкус. - Я еще раз погладил ее между бедер и снова провел пальцами вверх, чтобы слизнуть тонкий, острый сок из ее влагалища. Она снова хихикнула и, схватив меня за запястье, притянула мою руку к своему рту. Она взяла мои пальцы, один за другим, в рот и медленно облизала и обсосала их досуха.

— Ты прав... Я вкусная, - сказала она наконец. - Тебе так повезло, что у тебя есть я. - Я был вынужден согласиться. Мы долго целовались, снова разделяя вкус ее оргазма.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, - прошептала она наконец. Она наконец-то снова смогла дышать. Я сделал шаг назад.

— Разденешь меня? – спросил я. Она не потрудилась ответить, а просто опустилась передо мной на колени и стянула с меня ботинки. Она бросила их в шкаф за моей спиной, а за ними и мои носки. Через несколько секунд она расстегнула мой ремень и спустила брюки до лодыжек. Я почувствовал себя глупо, но рядом не было никого, кроме Карен, а она была сосредоточена на чем-то другом.

Она была довольна - она посмотрела на меня снизу вверх и улыбнулась, - когда увидела, насколько я возбужден. Все еще глядя мне в глаза, Карен начала облизывать нижнюю часть моего ствола от мошонки до маленькой щелочки на конце моего члена. Она обхватила головку губами, а затем глубоко втянула в свой горячий рот. Я содрогнулся от двойного удовольствия - видеть, что она делает, и чувствовать ощущения, исходящие от моего члена. Карен почувствовала, как задрожало мое тело, и снова подняла взгляд с блеском в глазах. Ее язык кружил вокруг моего члена, тщательно увлажняя его, прежде чем она снова выпустила меня.

Работая медленно, она понемногу оттягивала крайнюю плоть от головки, используя язык, чтобы распределить больше смазки. Казалось, она знала, насколько сильно может растянуться моя плоть, прежде чем начнет болеть, и никогда не двигалась быстрее, чем я мог выдержать. Несмотря на это, прошло совсем немного времени, прежде чем моя крайняя плоть была надежно спрятана за головкой в форме гриба, и Карен снова взяла меня в рот.

На этот раз горячая влажность ее рта и горла, движения ее языка, скользящего по всему стволу... головке...от всего этого у меня подогнулись колени. Она начала медленно покачиваться, позволяя фиолетовой головке моего члена скользнуть внутрь, а затем почти полностью выскользнуть из ее губ. Ее язык с энтузиазмом скользил по нижней стороне, снова и снова вонзаясь в крошечную V-образную область у основания головки.

Я не мог вынести этого слишком долго. Буквально через несколько минут она заставила меня громко застонать. Я взял ее за запястья и приподнял. Мы таяли друг напротив друга, а мой член скользил по ее мягкому животу, пока она баюкала меня, покачивая бедрами взад-вперед, чтобы помассировать его между нами. Мы целовались, а наши языки погружались глубоко и настойчиво сплетались друг с другом. Мы прервали поцелуй, глубоко вдыхая дыхание друг друга.

— Я хочу тебя... сейчас, - приказала она. Я поцеловал ее в губы еще раз, просто чтобы подразнить ее.

— Как ты это хочешь? - Спросил я, поддразнивая. - Скажи мне, как ты этого хочешь, - настаивал я. Моя рука снова была занята ее киской. Мои пальцы входили и выходили из нее в требовательном ритме. Ее грудь вздымалась подо мной, а ее затвердевшие соски терлись о мою грудь при каждом вдохе.

— Жестко, - прошептала она, пытаясь расположить свое тело так, чтобы мой член проскользнул в нее сам по себе. Я приподнимался, не давая ей этого сделать.

— Просто жестко? – спросил я. - Ты хочешь, чтобы я взял тебя грубо...просто жестко?

— Жестко и быстро, - сказала она, - сейчас, - добавила она. В ее голосе послышались умоляющие нотки, когда наша маленькая игра подошла к концу.

— Жестко и быстро? – спросил я. Я почувствовал, как она кивнула, хотя и не произнесла ни слова. Она слишком нуждалась в дыхании, чтобы обеспечить организм кислородом.

— Тогда я тоже этого хочу, - сказал я.

Низко наклонившись, я вжал головку своего члена в ее наружные половые губы. Двигая им вверх и вниз по ее щелке, я покрыл его соками из влагалища и остатками эякуляционной жидкости. Когда я был готов, я опустился ниже, к расширяющемуся отверстию ее влагалища. Продвинувшись еще немного внутрь, я почувствовал, что надежно расположился перед ее влагалищем. Я еще немного согнул колени, сдвинул ступни и одним долгим движением вошел глубоко во влагалище Карен.

Голова Карен судорожно запрокинулась назад. Она закричала так громко, что я испугался, как бы кто-нибудь, проходящий мимо двери, не услышал и не подумал, что это крик боли. Я знал, что это не так. Ее влагалище уже было раскрыто по всей длине и было более чем готово для меня. Кончик моего члена коснулся ее шейки матки, и я почувствовал, как она слегка вздрогнула. Я знал, как глубоко могу проникнуть сейчас, и слегка расставил ноги. Вероятно, в этом не было необходимости. Через несколько секунд я снова входил так же глубоко, но контакта не было. Ее лоно проделало свой маленький волшебный трюк - вышло наружу, и теперь я мог вонзать свою твердость глубоко в ее тело.

Карен была прижата к стене моим пенисом и своими собственными желаниями. Наши тела прижимались друг к другу, пока мы усердно трудились, чтобы доставить удовольствие друг другу. Я трахал ее, самозабвенно входя и выходя. Она хотела этого жестко и быстро? Она получила это.

Мы трахались все сильнее и сильнее, толкаясь и растирая друг друга во все возрастающем темпе. Я резко изменил свои действия и глубоко вогнал в нее член, одновременно описывая дугу пахом, чтобы мой член вошел в нее штопором. Я сделал то же самое в обратном направлении, когда отступил. Она ахнула и чуть не потеряла равновесие, когда решила воспользоваться моей новой тактикой.

Теперь она снова вжималась в меня. Когда я вонзился, она встретила меня таким же толчком. Теперь наши пахи были плотно прижаты друг к другу. Ни один из нас не мог пошевелиться. Не было ни толчков, ни ответных ударов. Наши напряженные, перегретые тела взмокли от пота, а мышцы быстро уставали.

Я чувствовал, как в мошонке сперма перекачивается вверх - я думал, что смогу чувствовать мышцы в паху и как соленая жидкость из моей предстательной железы была добавлена в смесь. Я чувствовал, как масса спермы проходит по мышечным трубкам внизу живота и оттуда попадает в мой пенис. Густое, жидкое тепло разлилось по всей длине моего члена, когда я собрался с силами, чтобы в последний раз глубоко войти в Карен.

Молочно-белая сперма вытекла из щели на конце моего члена и брызнула внутрь нее на стенки влагалища. Раз, другой...Я почувствовал, как внутри моей возлюбленной началось третье извержение. Четвертый раз был почти болезненным, но я все равно подался вперед, вливая еще больше крема в ее влагалище.

Ощущение горячей спермы, извергающейся в ее влагалище, должно быть, тоже возбудило Карен. Ее собственный оргазм нарастал до тех пор, пока она не стала вне себя от желания завершить начатое. Широко расставив ноги, балансируя на высоких каблуках, она подставила мне свой пах, а я продолжал проникать в ее влагалище. Она жестко насаживалась на мой член, меняя позу, чтобы мой член сильнее терся о ее особые, чувствительные места. Когда последняя капля моей спермы излилась в нее, она закричала о своем желании, отодвигаясь и вращая бедрами в последний раз.

Она резко остановилась, а ее тело застыло на месте от интенсивности ее экстаза. Я почувствовал, как ее животик сокращается в такт с волнами, распространяющимися по всей длине ее влагалища. Ее влагалище пыталось высосать еще несколько капель молока из моих яичек, но мне больше нечего было ей дать. Мышцы ее ног свело судорогой. Она бесконтрольно задергалась, и не упала только потому, что мой член удерживал ее на месте. Я поддерживал ее, прижимая ее тело к стене, насколько мог, и одновременно набирал полные легкие воздуха. Я наблюдал, как Карен приходит в себя после оргазма.

Я почувствовал, как интенсивные ощущения, исходящие из ее влагалища, замедляются, ослабевают и, наконец, перестают захватывать ее тело. Она дышала так же тяжело, как и я, почти задыхаясь от потребности в кислороде, чтобы наполнить переутомленные легкие. Постепенно мы пришли в себя, но это заняло некоторое время. Когда мы смогли дышать, не задыхаясь, ее руки обвились вокруг моей шеи, и она притянула меня к себе для еще одного долгого поцелуя.

— Послушай, - тихо сказала она.

— Ммммммм? – ответил я.

— Ты ведь знаешь, что в этой комнате есть кровать? - спросила она, поддразнивая. Я усмехнулся и согнул колени, чтобы мой едва набухший пенис выскользнул из нее. Она протестующе заскулила, но я схватил ее за руку и потащил дальше в глубь гостиничного номера.

— Подожди! - запротестовала она. Я обернулся и увидел, как она сбрасывает туфли на каблуках и отбрасывает их в сторону. Она пронеслась мимо меня и первой добралась до кровати, проехалась по атласному покрывалу и приземлилась на спину, положив голову на подушки и широко раскинув ноги. Однако я не отставал и снова был тверд как скала, прежде чем она смогла найти меня и ввести мой член в себя. Ее восторженная, открытая сексуальность подействовала на меня гораздо сильнее, чем все, что можно было бы расфасовать в маленькие таблетки и продать на открытом рынке.

На самом деле в ее гостиничном номере было две двуспальные кровати. Мы часами трахались на одной из них, вместе принимали ванну, а потом еще трахались. Сонные и почти измученные, мы растянулись на простынях на другой кровати, чтобы никому из нас не пришлось спать на мокром пятне - на самом деле на мокрой луже - на другой кровати.

********************************

После этой первой ночи Карен выписалась из отеля и провела остаток выходных со мной в моей квартире. Я думал, что смогу похвастаться перед ней, снова пригласив ее куда-нибудь в субботу вечером, но в итоге мы провели всю субботу и воскресенье дома. Я не мог насытиться ее телом, и мне казалось, что она чувствует то же самое по отношению ко мне. В итоге на нас все время не было ни единой ниточки одежды, и мы занимались сексом в каждой комнате.

Ванная комната с неиссякаемым запасом горячей воды в душе привлекла много внимания, как и спальня, но Карен провела немало времени, склонившись над различными предметами мебели в гостиной. Она любила скакать на мне верхом, как наездница, по часу кряду, дразня меня тем, что замирала на мгновение, прежде чем я кончал в нее. Она давала мне минуту или две прийти в себя, а затем снова принималась двигать своим влагалищем над моим членом. Когда я наконец кончил, то выдал ей больше эякулята, чем когда-либо извергал прежде.

Она тоже наслаждалась несколькими часами на обеденном столе - широко раздвинув ноги, пока я лизал ее киску, испытывая столько оргазмов, сколько мог ей доставить. Когда я погружал в нее свой член, она тихонько всхлипывала и обвивала руками мою шею, не отпуская, пока мы не доводили себя до новой кульминации. К вечеру воскресенья мы были измотаны, и даже кое-где у нас немного болело.

Когда наступило утро понедельника, я отвез ее в аэропорт и посадил на самолет, вылетающий в Сакраменто. Мы договорились не звонить друг другу до наступления субботы, но когда это время наконец наступило, у нас обоих было занято, потому что мы звонили друг другу одновременно. С тех пор мы встречались при любой возможности. Секс был великолепен, как и те моменты, когда мы делали его необычным...когда мы занимались любовью.

Какое-то время мы обогащали American Airlines своими перелетами туда и обратно, но в конце концов я переехал в Денвер, и поездка стала короче. Мы виделись каждые две недели в течение полутора лет и провели вместе два недельных отпуска, один в Вейле, а другой на Багамах.

Я закончил курсы пилотирования, которые забросил несколько лет назад, и получил сертификат. Я сразу же купил небольшую одномоторную "Сессну", расходы на содержание и эксплуатацию которой были даже больше, чем на авиабилеты, но я мог летать по СВОЕМУ расписанию. Воспоминания о том, как я взял Карен на выходные и мы посвятили друг друга в клуб "Майл хай", расположенный высоко в горах, заставляли меня улыбаться несколько недель.

Глава 6

Дневник Мелиссы:

Я была рада за Рона. После того, как я так долго видела его таким несчастным, было приятно, что он нашел кого-то, с кем мог быть счастлив и кто, казалось, принимал его интересы близко к сердцу. Они были прекрасной парой, когда мы с Кэлом трижды видели их в городе и особенно на танцполе в "У Фишера". Рон, насколько я могла судить, брал уроки танцев, хотя я и не знала, когда он находил время. Эффект был более чем очевиден. Они с Карен почти без усилий скользили по танцполу, обнявшись и полностью сосредоточив внимание друг на друге.

Было ясно, что они влюблены друг в друга, и у меня были смешанные чувства по этому поводу. Я была лучшей подругой Шерри со старшей школы, а Рон сравнительно недавно пополнил мой список близких друзей. Но он был так счастлив... и я ни капельки не могла его винить.

Карен была такой красивой, а Рон - гораздо более привлекательным мужчиной, чем он думал. Я знала многих женщин в клубе, которые в мгновение ока бросили бы своих кавалеров, а некоторые и мужей, если бы Рон поманил их к себе пальцем. Но он бы никогда так не поступил. Я знала своего Ронни. Достаточно сказать, что они оба, казалось, идеально подходили друг другу.

Теперь, когда Рон переехал в Денвер, он пишет мне примерно раз в неделю по электронной почте, всегда полный радости и вопросов о новорожденном и обо всем остальном. Я никогда не говорила Рону, что была уверена в том, что забеременела от Кэла в ту ночь, когда мы с Карен сняли трусики в дамской комнате Фишера, но, думаю, он знает. Я рассказала ему о трусиках в туалете Фишера...и этого, наверное, было достаточно. Рон умный парень и очень хорошо читает между строк.

Когда Кэлвин-младший родился через шесть месяцев после того, как Рон уехал, я не уверена, что он понял, что буква "Р", которая была инициалом среднего имени Кэлвина, означала "Рональд". Это было так на него похоже. Нашему хорошему другу и в голову не могло прийти, что мы с Кэлом-старшим дали нашему малышу его второе имя в знак уважения к дружбе с Роном.

В любом случае, после развода у Шерри были очень тяжелые времена, и это продолжалось долгое время. Ей пришлось уволиться с работы, потому что в офисе разнесся слух о ее разводе с Роном и о том, что стало его причиной. Каждый холостой мужчина, и многие из тех, кто им не был, думали, что то, что у него между ног, как раз то, что нужно, чтобы снова сделать ее счастливой. Несмотря на то, что она всех отшила и многих из них поставила в неловкое положение, они не прекращали попыток.

На новой работе ей платили меньше, и какое-то время ей было трудно оплачивать все счета. В конце концов она нашла большую квартиру с двумя спальнями, о которой мечтала, но это обошлось ей дороже, чем она могла себе позволить. К тому же ей пришлось купить много новой одежды. Когда продажа дома, в котором они с Роном жили, наконец завершилась, дела пошли на лад, но вскоре она начала покупать еду, одежду и все остальное для тех двух других людей, которые вошли в ее жизнь...ну, я не хочу вдаваться в подробности. Долгое время я не понимала, что она делает, и до сих пор не согласна с ее доводами. Я имею в виду, что эти две "соседки по комнате", как она их назвала, не собирались запугивать меня. Черт возьми! Я же сказала, что не собираюсь ввязываться в эту историю, не так ли? Достаточно сказано.

После их развода мне потребовался почти год, чтобы снова привыкнуть к Шерри. Все это время она звонила мне каждую неделю и ни разу не положила трубку, не извинившись перед мной и Кэлом за тот кошмар в Вегасе. Она просила прощения...но, к сожалению, иногда это не получается, понимаете?

Ну... я так и думала, но через некоторое время стало ясно, что девушка была совершенно подавлена. Ей было очень стыдно за то, что она сделала с тем мужчиной в Вегасе, и еще больше стыдно за то, что она встретилась с ним после того, как вернулась домой. Кроме того, она была опустошена тем, что так сильно обидела своего мужа. Она и минуты не могла поговорить со мной без того, чтобы не разрыдаться, когда пыталась сказать, как ей плохо из-за того, что она предала его доверие и любовь.

По ее словам, в тот момент она чувствовала себя виноватой, но ее охватило непристойное возбуждение. Она сказала, что это вызвало у нее ощущение трепета в животе, как тогда, когда она тайком убегала от родителей, чтобы встретиться со своим первым серьезным парнем. Она сказала, что, участвуя в приключении "Тот парень из Вегаса", она снова почувствовала себя молодой и живой, энергичной и даже немного противной. Я ничего из этого не поняла, а то, что она снова почувствовала себя молодой, мне совсем не понравилось. В позапрошлом году мне исполнилось тридцать, а Шерри сейчас было всего двадцать девять. Я не была уверена, что поверила хоть единому слову, сказанному этой маленькой дурочкой о необходимости "снова почувствовать себя молодой".

Эй, знаете что? Я не знала этого, пока мы с Шерри не возобновили встречаться по субботам, чтобы выпить кофе и немного посплетничать. Я долго ждала этого, позвольте мне сказать вам! Я была в некотором роде несчастлива с этой девушкой очень долгое время.

Как бы то ни было, однажды утром она рассказала мне, что однажды вечером была у Фишера совсем одна... и видела там Рона с Карен. Она сказала, что это было как раз перед тем, как он переехал в Денвер. Она пошла туда просто для того, чтобы поужинать по-настоящему. Ей не хотелось ничего готовить, но в итоге она смотрела, как они танцуют, и пыталась съесть холодный стейк.

Шерри сказала, что то, что она сделала с Роном, действительно дошло до нее в тот момент. Она сказала, что не понимала - даже в глубине души, там, где она жила, - через что именно прошел Рон...что он чувствовал. Все изменилось, когда она увидела его с "той женщиной", как она выразилась. Видеть, что Рон заботится о Карен, было действительно больно. По ее словам, это было так, словно кто-то вогнал кол прямо ей в живот. По ее словам, она действительно испытывала физическую боль.

Я сказала ей, что Рон имеет на это полное право - я, по-моему, была немного резка в этом вопросе. Я сказала, что у него было полное право встречаться с Карен, и Шерри сказала, что она это знала. Она знала это в то время. К тому времени они были в разводе уже месяц с лишним, но это все еще причиняло ей такую боль, какой она никогда не испытывала.

Она рассказала мне об этом только для того, чтобы я поняла, что она, наконец, осознала, как дерьмово обошлась с мужчиной, которого любила и который любил ее. Я сказала ей, что давно пора, и Шерри даже не рассердилась на меня. На самом деле, она была очень зла - злилась на себя. Она хотела наказать себя, но не знала как. У нее было слишком много обязанностей.

Ну, мы с Шерри прошли этот этап и стали еще ближе. Я предложила ей немного проконсультироваться у психолога или поговорить со священником. Когда она встала на ноги в финансовом плане, она пошла к парню, который консультировал по вопросам брака, и ей стало лучше. Ей так и не удалось смириться с тем, что она сделала, но она смирилась с тем, что делала, и это не стало доминировать над всей ее жизнью. Если бы она позволила этому случиться, я не уверена, что она не попала бы в психиатрическую больницу. Ей было очень плохо из-за этого.

Она теперь часто приходит, и мы болтаем обо всем на свете, как раньше. Мои мальчики думают, что их "тетя Шерри" повесила луну и звезды. Они бегут приветствовать ее, когда она появляется. Она крепко обнимает их, щекочет и целует до тех пор, пока они не начинают смеяться, смеяться и смеяться.

Кэлу потребовалось больше времени, чтобы привыкнуть к Шерри. Долгое время, когда она приезжала, он незаметно оказывался где-то в другом месте. Между тем, что я рассказывала ему из своих бесед с Шерри, и тем, что он видел своими глазами, он постепенно оттаял. Шерри часто приводила в гости двух своих соседок по комнате, и Кэл сразу же привязался к ним. Через некоторое время, когда их троих не стало, дом стал казаться немного пустым.

Но я собираюсь это исправить. Сегодня вечером мы с Кэлом идем ужинать к "Фишеру", и, начнем с того, что я даже не собираюсь надевать трусики. Мы собираемся работать над тем, чтобы в доме всегда было полно людей, даже если мне придется менять подгузники многим из них. На этот раз я хочу девочку.

*********************************

Первые три года в Денвере были насыщенными, интересными и многолюдными. Я много работал и проводил долгие часы в офисе. Это была все та же старая история. Когда большие начальники узнают, что вы справляетесь с ответственностью, они усиливают на вас давление и возлагают дополнительные обязанности, просто чтобы посмотреть, смогут ли они найти вашу точку срыва. Мою точку они еще не нашли... пока. Но они, несомненно, были близки к этому.

Мы с Карен, похоже, совсем не остыли, и я подумывал о том, чтобы подарить ей кольцо и предложить выйти за меня замуж. Однако она никогда не поднимала эту тему, и я иногда удивлялся, почему.

Затем в Афганистане разразилась заварушка. Наша фирма заключила ряд субподрядов с одним из крупных подрядчиков Министерства обороны на восстановление инфраструктуры в этой бедной стране. В одном из них мы действовали как сервисная корпорация, собирая ресурсы и передавая в субподряд свои собственные контракты более мелким фирмам для выполнения множества задач, очень похоже на то, что делает Halliburton в Ираке. Просто мы делаем это в гораздо меньших масштабах.

Как бы то ни было, мы курировали контракт на строительство крупной автомагистрали к северу от Кабула через Фейзабад и до границы с Таджикистаном. Долгое время дорогу собирались использовать в основном в военных целях, но недавно избранное правительство Афганистана надеялось, что когда-нибудь она будет способствовать развитию торговли в северном межгорном регионе между двумя странами.

Это было опасно, потому что разрозненные остатки террористов "Талибана" и "Аль-Каиды", которым надрала задницы поддерживаемая США группа афганских полевых командиров, находились не так уж далеко, в крутых горах на границе Афганистана и Пакистана. Время от времени они возвращались через границу, проскальзывая сквозь все более плотное кольцо пакистанских, афганских и американских солдат, разрушали все, что могли, а затем бежали обратно в свои убежища. Такое случалось нечасто. Чаще всего это была миссия в один конец, и число добровольных самоубийц неуклонно сокращалось в течение многих лет.

Однако одной из таких групп удалось проникнуть в страну и взорвать важный мост через непроходимое ущелье, перекрыв дорогу между нашей бригадой в начале новой дороги и складами снабжения в тылу. В то же время они прошли через множество маленьких городков и деревень на сто километров вокруг моста, разрушая такие объекты, как школы, построенные для обучения как девочек, так и мальчиков, общественные центры, несколько начинающих радиостанций и один телевизионный ретранслятор.

Сотрудники подрядной организации на местах обратились за помощью, и нашей фирме пришлось передать контракт другому малому предприятию, чтобы завершить наш основной контракт вовремя. Это было важно для нашего будущего как корпорации. Семьдесят два часа спустя молодой мистер Рон Мастерс уже летел в Кабул, чтобы руководить совместными усилиями двух непохожих друг на друга групп работников, которые в настоящее время работают над одним и тем же проектом. Обе компании согласились на это. На самом деле, они были рады, что им не придется устанавливать иерархическую структуру и пытаться найти для себя справедливое разделение труда.

Однако перед отъездом мне нужно было поговорить с Карен. Меня не будет долгое время, и нам нужно было решить некоторые вопросы. Мне нужно было знать, есть ли "мы", и если да, то что мы собираемся с этим делать?

*******************************

— Милая, ты когда-нибудь думала о том, чтобы выйти замуж? – спросил я. Я наблюдал, как она готовила салат в своей квартире за день до того, как мне пришлось уехать. Нож, которым она пользовалась, ударился о край раковины и с резким лязгом упал на дно. Она обернулась и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Она прижимала руки к животу, и я испугался, что она порезалась. Я встал и быстро пересек кухню. Взяв ее за запястье, я перевернул ее руку и внимательно осмотрел, но не обнаружил даже небольшой царапины.

— Извини, - сказал я, - я подумал, что ты, возможно, что-то порезала.

— Я чуть не порезалась! - заметила она. К ее лицу вернулся румянец, и я откинулся на спинку стула у барной стойки.

— Ну, и что скажешь? – спросил я. Она прислонилась спиной к стойке и с удивлением посмотрела на меня.

— А ты думал? - ответила она, хотя на самом деле это был не ответ. Я все равно кивнул.

— Да, я думал, - сказал я. - Но я не знаю, как ты к этому относишься. Иногда мне кажется, что ты предпочитаешь то, что у нас есть сейчас... независимость и все такое, понимаешь?

— Что еще? - спросила она.

— Ну, бывают моменты, когда я задаюсь вопросом, не подходит ли тебе тот образ жизни, который мы ведем сейчас, больше всего. Мы видимся несколько дней в месяц и прекрасно проводим время, но ты живешь здесь, в Сакраменто, а я - в Денвере. Интересно, не является ли это одной из тех вещей, которые "в разлуке сердце становится нежнее". Женитьба была бы чертовски трудным шагом, и мне интересно, хотела бы ты, чтобы я был рядом... постоянно путался под ногами, так сказать. - Я отрепетировал почти все эти слова. Я действительно долго думал о нашей ситуации.

Думаю, я удивил Карен. Мы уже давно привыкли друг к другу и не находили причин для разногласий.

— Нет, - сказала она. - Дело совсем не в этом, дорогой. - Она поколебалась, а затем подошла ко мне и обвила руками мою шею. Она поцеловала меня долгим и страстным поцелуем.

— Ронни, - медленно произнесла она, когда мы вышли подышать свежим воздухом, - причина, по которой я не поднимала этот вопрос, немного отличается от того, что ты думаешь. - Она глубоко вздохнула, не отступая ни на сантиметр. Ее руки все еще обнимали меня за шею, хотя и немного свободнее.

— Я люблю тебя, Рон, это не секрет, и я знаю, что ты тоже любишь меня, - тихо сказала она. - Единственное, что неправильно, это то, что ты что-то скрываешь от меня, и я не думаю, что ты даже осознаешь, что делаешь это. Если бы не это, дорогой, я бы в мгновение ока уволилась с работы и переехала жить к тебе на всю оставшуюся жизнь.

Я был поражен. Что же я от нее скрывал?

Мы проговорили несколько часов. Я так и не понял, что, по ее мнению, я скрывал. Это было как-то связано с моим убеждением, что я еще не перевернул страницу с Шерри. Что я все еще люблю Шерри и не выбросил ее из головы.

Я подумал, что, во всяком случае, во мне все еще может быть много сдерживаемого гнева и враждебности по отношению к Шерри. Для меня это больше походило на то, что я чувствовал, чем на что-либо другое. Я стал немного раздражительным по отношению к Карен. Я не верил, что у меня остались какие-то добрые чувства к моей бывшей жене, и сказал об этом Карен. Однако она была непреклонна и не желала отказываться от этой идеи.

Мы закончили обсуждение после ужина, не желая, чтобы оно переросло в полномасштабную ссору. Никто из нас не хотел этого делать, поскольку до моего отъезда в Афганистан оставалось всего двадцать четыре часа. Жизнь слишком коротка.

Позже той ночью мы занимались любовью в ее постели и ванной, а потом вернулись обратно - дважды. Наконец, мы, обессиленные, лежали в объятиях друг друга.

— Ронни, - сказала она перед тем, как мы оба заснули, - давай мы оба хорошенько подумаем о нашем будущем, пока тебя не будет. Хорошо? А потом, когда ты вернешься, мы уедем отсюда куда-нибудь...сами по себе на долгое время... И мы все уладим. Хорошо, дорогой?

— Ладно, договорились, - тихо сказал я. Она больше ничего не сказала. Через некоторое время она отвернулась от меня и попятилась, пока мы не обнялись. Я крепко обнял ее. Мы крепко спали, рано проснулись и снова занялись любовью... А потом мне пришлось уехать.

****************************

Когда я вернулся в Денвер, у меня оставалось около шести часов до вылета в нью-йоркский аэропорт имени Джона Кеннеди. Оттуда я совершил несколько рейсов на восток, в Европу, а затем на Азиатский континент, постепенно добираясь до Кабула. В эту раздираемую войной страну летало не так уж много авиакомпаний, и корпорация придерживалась политики, требующей от своих сотрудников по возможности пользоваться услугами авиаперевозчиков под американским флагом. Это сделало маршрут немного более сложным и извилистым, чем он был бы в противном случае.

После того как я собрал кучу одежды и упаковал все, что, по моему мнению, могло понадобиться в Афганистане, у меня оставалось еще два часа, и до поездки в аэропорт оставалось совсем немного дел. Размышляя о предстоящем разговоре с Карен, я порылся в глубине своего шкафа, пока не нашел коробку со всеми бумагами, ходатайствами в суд и другими материалами, оставшимися после моего развода. На дне, скрытая кучей бумаг, лежала пачка фотографий, которые я сделал со своей женой и тем другим мужчиной.

Рядом с ними лежала маленькая коробочка для колец, в которой хранились обручальные кольца Шерри. Она отослала мне свои кольца обратно через своего адвоката на следующий день после того, как наш развод стал окончательным. Я думал, что они были ее собственностью. В конце концов, я подарил их ей, но, думаю, вернув их мне, она хотела придать нашему браку некую завершенность.

Я просмотрел фотографии одну за другой, находя их отвратительными, но больше не мог испытывать глубокого негодования или гнева. Это было похоже на то, что на фотографиях были изображены два незнакомца, а не один незнакомый и один любимый человек. Как таковые, они были всего лишь примерами низкопробной порнографии.

Мне пришло в голову, что я не хочу, чтобы это осталось, на случай, если я погибну в Афганистане и кому-то придется рыться в моих личных вещах. Поддавшись импульсу, я сложил все остальное обратно в коробку и закрыл ее, оставив фотографии. Затем я пропустил фотографии через измельчитель. Через несколько мгновений они превратились в неразборчивые кусочки глянцевой цветной бумаги, и я больше не думал о них.

******************************

Поздняя зима в Афганистане просто ужасна. Там всегда очень холодно... или снежно... или ветрено. На самом деле, обычно это было все три погодных условия одновременно. Редко случалось, чтобы все три погодных условия смягчились и подарили нам хороший день. Вдобавок ко всему, этот северный, северо-восточный сектор страны показался мне невероятно пустынным и унылым. Я понятия не имел, почему кто-то захотел бы жить здесь, но Афганистан - одна из стран с самым долгоживущим населением на планете. Я мог только покачать головой.

Дни были долгими, а работа тяжелой и опасной даже без учета угрозы террористических атак "Аль-Каиды" или "Талибана". Работа с тяжелым оборудованием опасна сама по себе, но мы разработали довольно хорошую программу обеспечения безопасности и строго соблюдали правила.

Для защиты от плохих парней у нас был взвод морских пехотинцев под командованием молодого лейтенанта, но они не могли быть везде. Мне не нравилось ощущение полной неспособности защитить себя и свою команду. Пробыв там месяц, я уговорил старшего сержанта взвода дать мне М-4, карабинную версию М-16. Его настоящий владелец уехал домой в срочный отпуск и не вернулся. Она все еще числилась в бухгалтерских книгах морской компании. Просто я заботился об ней за них.

С ней я чувствовал себя намного лучше. Я неплохо стрелял из нее. Я всегда умел обращаться с оружием. Дома у меня был мой "Ремингтон-700", и я мог сбивать оленя с дистанции 200 метров и более, каждый раз, когда я стрелял из него. Ну, как бы то ни было, М-4 чувствовал себя комфортно в моих руках.

К третьему месяцу моего пребывания у нас мост был практически восстановлен. Там, где это было необходимо, были залиты новые фундаменты, а в тех местах, где взрывом были снесены балки, была проведена замена. В то же время мы разработали план пополнения запасов для бригады, которая все еще строила дорогу на север, используя вертолеты для доставки припасов и материалов, которые были срочно необходимы. Для перевозки другого оборудования, припасов и транспортных средств мы проложили бульдозерами грунтовую дорогу вокруг ущелья и по пустой местности. В некотором роде это сработало. Мы могли бы добраться до начала дороги, но это заняло бы много времени, и тамошней бригаде пришлось бы заблаговременно делать запросы на поставку.

На самом деле, ситуация улучшалась с каждым днем. Контракт выглядел надежным - дорога должна была быть закончена в срок или даже раньше намеченного срока, и Министерство обороны даже заключило с нами еще один небольшой контракт, который выглядел очень выгодным. Мы усердно работали, но на голой пустоши больше нечего было делать, поэтому мы обычно работали по четырнадцать часов в день, а то и больше, просто чтобы было чем заняться.

***********************************

Дневник Мелиссы:

Когда мы услышали, что Рон отправляется в Афганистан, я чуть не умерла. Рон был мне как брат, и я ужасно за него переживала. Когда я рассказала об этом Шерри, ее лицо стало белым как полотно. Она чуть не упала в обморок. Это меня немного удивило. Они с Роном развелись уже три года назад и жили раздельно еще дольше, после того как он ушел от нее.

У меня так давно не было свободной минуты, чтобы что-то добавить в этот дневник. Если я повторю некоторые вещи, то, наверное, мне просто придется их удалить, когда я буду смотреть на это, когда стану старой и седой, да?

Что ж, давайте посмотрим...на чем я остановилась? Окей... некоторое время назад мне пришлось попытаться заставить Шерри снова отнестись к себе снисходительно. Долгое время она продолжала корить себя за то, что причинила столько горя и это нанесло ущерб ее здоровью. Она прошла второй курс психологического консультирования, и это, наконец, дало о себе знать. Она преодолела худший период своей депрессии, когда они с психологом исследовали, что она сделала и что она могла бы сделать, чтобы улучшить ситуацию. С тех пор у нее все хорошо.

Однако, когда я рассказала ей о поездке Рона за границу, она была в шоке. Только когда мы начали регулярно получать от него электронные письма, она снова успокоилась. Электронные письма были разнесены на большие промежутки, потому что там не было по-настоящему хорошей связи, но они приходили достаточно часто, чтобы мы не слишком беспокоились.

Он сказал, что это была тяжелая работа, но в то же время довольно скучная. Кроме работы, делать было особо нечего. С другой стороны, он сказал, что справился с "любовными утехами", о которых беспокоился, и, вероятно, находится в лучшей физической форме за всю свою жизнь. Фотография, которую он приложил к одному из своих электронных писем, показала нам, что он был прав. Шерри заставила меня увеличить ее до размера 20 на 25 сантиметров и распечатать для нее. Она также сохранила пару отпечатков размером 12 на 18 сантиметров.

Примерно в это время я заметила, что Шерри ни с кем не встречается - совсем ни с кем. Когда я поспрашивала окружающих, то почувствовала себя дурой. Она ни с кем не встречалась с тех пор, как рассталась с Роном... а я никогда этого не замечала. Разве это не ужасно? Мы с моей лучшей подругой не знали.

Ну, в общем, мы с Кэлом стали время от времени приглашать ее куда-нибудь поужинать и тому подобное, а иногда и в "Фишер" потанцевать. Шерри танцевала быстрые танцы с некоторыми парнями, но даже тогда она была ужасно разборчивой. Большинству мужчин было отказано наотрез, а некоторые уходили, краснея от того, что она говорила, если они настаивали. Мой муж говорит, что Шерри "очень хорошо" владеет английским языком, когда хочет им воспользоваться. Он сказал это так, будто восхищался ею за это. Думаю, это говорит мне о том, каким языком она владела, а? Ну, я выяснила, что Шерри танцевала медленные танцы только с Кэлом и несколькими пожилыми женатыми мужчинами, которым, как она поняла, она могла доверять. Кроме того, она не пила ничего, кроме небольшого количества белого вина, когда ходила с нами, и за весь вечер выпила всего пару бокалов.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, что она "берегла себя" для чего-то, и однажды я разговорила ее об этом. Потребовалось изолировать ее у себя на заднем дворе, под ореховым деревом пекан, и устроить так, чтобы ей было по-настоящему комфортно, накормить вкусной едой и пару часов поболтать ни о чем конкретном. Наконец, она немного распустила волосы и сказала, что у нее такое чувство, что Рон когда-нибудь вернется в город.

По ее словам, когда он это сделает, то увидит, что она ни с кем не путается, и, возможно, простит ее за то, что она сделала "тогда". Она сказала, что, даже если на это уйдет вся ее жизнь, она подождет, пока он не увидит, как она изменилась, и тогда она справится со всем, что будет дальше.

По ее словам, у нее была лишь слабая надежда, что они снова будут вместе. На самом деле, она предполагала, что они этого не сделают. Казалось, что все это было своего рода наказанием, и она просто отбывала срок, пока Рон не освободит ее, вернувшись домой, и не согласится, что она изменилась.

Шерри не знала, когда он вернется. Она просто предполагала, что он вернется. Я сказала ей, что могу придумать пару безотказных способов уговорить его вернуться домой. Но она не хотела ничего из этого. Она была непреклонна и не собиралась прибегать ни к какому принуждению. Я сказала ей, что это звучит так, будто она обрекает себя на долгую, унылую жизнь, но она только покачала головой и понимающе улыбнулась мне. Однажды он собирался вернуться в город, и она просто знала это. Я перестала говорить с ней об этом.

Я даже пыталась познакомить ее с несколькими приятными парнями с работы Кэла, но она ни за что не согласилась бы с ними встречаться. Я не в восторге от всего этого бардака, но она, похоже, не против. Она просто не собирается ни с кем встречаться. Мне пришлось смириться с этим и прекратить дискуссию. Хотя мне это не обязательно должно было нравиться.

Шерри снова пришла в себя после того, как во время второй серии консультаций почти все обдумала. Она сильно похудела из-за беспокойства, самобичевания и прочего, но теперь она почти полностью поправилась и выглядит действительно великолепно. Я ненавижу ее. Даже после того, как я родила троих детей, моя грудь и близко не такая большая, как у нее. Это несправедливо.

Шерри, кажется, стала более сосредоточенной и счастливой, чем когда-либо после развода. Она работает волонтером в местном родительском комитете и усердно работает в программе "Соседский дозор"... И это еще не все, да? Ее жизнь, кажется, снова стала веселой. Я думаю, две ее соседки по комнате помогают ей не впадать в уныние. Черт возьми, они все время улыбаются, и я думаю, это должно было бы постоянно ее подбадривать, да?

О... и у Шерри тоже все хорошо на работе. Вскоре после развода она устроилась на работу в новую бухгалтерскую фирму и за неполных три года, что проработала у них, ее трижды повышали в должности. Сейчас на нее работают шестнадцать аудиторов и финансовых аналитиков, и, похоже, она в очереди на лучшую работу, когда старый пердун, который все испортил, наконец уйдет на пенсию. Она любит свою работу.

Она уже давно приходит на барбекю... всякий раз, когда мы с Кэлом устраиваем барбекю... и она просто великолепна с детьми. Она как член нашей большой семьи. Нашему старшему сыну сейчас пять лет. На прошлой неделе у него был день рождения. Мой трехлетний сын Кэл-младший для нее как сын, а моя четырнадцатимесячная дочка ходит за Шерри повсюду, куда бы она ни пошла. Так мило наблюдать, как моя малышка подходит к Шерри на несколько шагов, замирает, когда чувствует, что теряет равновесие, а затем плюхается на попку. Затем она встает на четвереньки и ползет очень быстро. Она хихикает как сумасшедшая, когда наконец догоняет Шерри. Все трое моих детей просто обожают ее до смерти.

Рон должен написать нам снова со дня на день. Прошло около недели, и он пытается присылать нам с Кэлом что-нибудь каждую неделю или десять дней. Я показываю их все Шерри. Она выпытывает у меня последние новости, если я не переслала ее их сразу же. Интересно, что бы сказал Рон, если бы узнал?

*******************************

Я обнаружил, что Афганистан ранней весной тоже не самое лучшее место в мире. Вместо снега мы получили пыль, и я не был уверен, что хуже. У обоих есть серьезные недостатки. Думаю, я все же склоняюсь к тому, чтобы отдать предпочтение снегу. По крайней мере, она тает и испаряется. Пыль и песок просто попадают в маленькие щели и засоряют конструкцию. Двадцать пять процентов нашей тяжелой техники - бульдозеров, самосвалов, камнедробилок и т.д. - каждый день выходили из строя из-за того, что грязь забивала воздухозаборники, попадала в смазочное масло или по другим причинам. Это особенно неприятно, потому что большая часть нашего оборудования была изготовлена для условий, где пыль и песок являются неотъемлемой частью рабочей среды. Я начал подозревать небольшой саботаж.

Через две недели после моего первого подозрения мы с младшим капралом морской пехоты Арвином Кантуэллом поймали одного из безымянных чернорабочих, который привинчивал корпус воздушного фильтра, который вообще не должен был отвинчиваться. Нам не хотелось нанимать этих парней, потому что их невозможно было проверить, и мы понятия не имели, действительно ли местный военачальник прислал их в качестве доверенных работников, или парень просто забрел в лагерь. Тот, кого мы поймали, мог быть двоюродным братом Усамы бен Ладена, насколько нам было известно.

Горсть земли и камней, которые мы нашли в воздухозаборнике, подтвердили, что он был связан с той или иной террористической группировкой, поэтому мы передали его трем солдатам афганской национальной гвардии. Они забрали его, и больше мы его никогда не видели.

Этот инцидент заставил нас насторожиться, и время подготовки оборудования значительно сократилось, но другие проблемы продолжали возникать. У нас оставалось около сорока дней до завершения работ, поэтому мы усилили меры безопасности на всех наших автомобилях. Сначала мы разместили их отдельно от основного "палаточного городка", разбитого как для местных жителей, так и для подрядчиков. Затем лейтенант Фредерикс выставил ночную охрану вокруг них, и моя команда также предоставила персонал для выполнения этой задачи. Мои люди не были вооружены, но они наверняка могли поднять шум, если бы увидели что-то необычное. Их цель состояла в том, чтобы поднять тревогу достаточно широко и достаточно быстро, чтобы некоторые из этих крепких морских пехотинцев из нашего взвода охраны могли справиться со всем, что бы ни случилось.

Весь персонал импортного подрядчика был обеспокоен тем, что если что-то и должно произойти, то это произойдет очень скоро, потому что, как только дорогу расчистят бульдозерами до самой границы, поломка будет сугубо местным событием, и ее легко будет устранить. Нам было не по себе.

**************************

Думаю, мне придется поговорить с Мелиссой. Оказывается, она передавала мои электронные письма моей бывшей жене Шерри. Когда я в последний раз разговаривал с Карен с глазу на глаз, имя Шерри стало препятствием в наших с Карен отношениях. Карен думала, что я еще не "расстался" с Шерри и что она всегда будет каким-то призрачным присутствием между мной и Карен. Я подумал, что это смешно, но, к счастью, прикусил язык, прежде чем позволил этому слову прозвучать в разговоре. Я не так уж много знаю о женщинах, но я был умнее этого.

В любом случае, Мелисса передавала Шерри информацию обо мне. Мелисса усугубила ошибку, сказав, что Шерри беспокоится обо мне. Все это чертовски раздражало.

В некотором смысле, хотя я и не мог это контролировать, это было подтверждением опасений Карен. Казалось, это говорило о том, что Шерри по-прежнему была частью моей жизни, несмотря на то, что мы развелись более трех лет назад. Мне действительно не понравилось, что Мелисса сказала мне, что Шерри ни с кем не встречается и не будет встречаться из-за чувства вины за то, как она относилась ко мне много лет назад. Подумаешь!

Однако прошлой ночью ко мне неожиданно вернулись некоторые приятные воспоминания...в тот первый день я зашел в маленькое кафе на главной улице, недалеко от кампуса. Я прокладывал себе путь к получению диплома инженера-механика. Днем посещал занятия, а ночью работал, чтобы свести концы с концами. Шерри работала официанткой в кафе и одарила меня самой широкой улыбкой, когда я подсел к ней за столик. Думаю, я влюбился еще до того, как она протянула мне меню. Были и другие сны, но этот был самым ярким.

**********************************

Именно из-за того, что я очень заботился о своей безопасности, неделю спустя я заметил круглолицего молодого афганца в очереди за едой в середине дня. Он привлек мое внимание в первую очередь потому, что внезапно появился между двумя нашими большими самосвалами. Я никого не заметил поблизости, когда проходил мимо, поэтому его появление меня удивило. Чем больше я наблюдал за ним, тем меньше мне нравилось то, что я видел.

Он появился из ниоткуда - как будто прятался там, за тяжелым оборудованием, - и оглядывался по сторонам, как деревенский парень, только что приехавший в большой город. Я поставил свой стакан на капот одного из "Хаммеров" морской пехоты и поправил М-4 на ремне, висевшем у меня на правом плече. Я опустил дуло вниз и взялся за приклад. Это означало, что мне пришлось немного передернуть ремешок для переноски, но теперь оружие было готово к бою. Счет шел на секунды, и я только что сэкономил себе пару секунд, если что-то вот-вот произойдет.

Младший капрал Майерс стоял рядом со мной у переднего крыла "Хаммера". Его стальной поднос и кофейная чашка стояли рядом с моими. Лишь немногие из нас садились за стол во время еды. Мы хотели иметь возможность видеть все вокруг и быстрее реагировать на потенциальные угрозы. Итак, мы стояли, и крыло "Хаммера" представляло собой хороший выступ на удобной для наших целей высоте. Билли (тот самый Малыш, конечно) Майерс был одним из лидеров отряда, и за последние пару месяцев мы стали хорошими друзьями. Мы с ним были лучшими стрелками в спорадических и сугубо неофициальных соревнованиях группы по стрельбе по мишеням.

Каждое утро я проверял, а затем заряжал магазин "М-4" на тридцать патронов, как это делали морские пехотинцы. Этим утром я потянул за рукоятку заряжания, чтобы передернуть затвор, но теперь я нажал на защелку затвора, чтобы передвинуть затвор вперед и досылать патрон в патронник. Наблюдая за неизвестным молодым человеком, я снял его с предохранителя. Мой указательный палец правой руки лежал на ствольной коробке, а не на спусковом крючке. Я не хотел случайно выстрелить. Только дурак кладет палец на спусковой крючок смертоносного оружия, если не готов нажать на него.

— Сэр...мистер Мастерс...что случилось? - Билли Майерс опустил взгляд, услышав, как передернулся затвор в моем М-4, и увидел, что я напрягся.

— Я не уверен, - пробормотал я, наблюдая за молодым парнем напротив. У парня было странное выражение лица, сосредоточенное, загипнотизированное... и испуганное.

Внезапно мои подозрения усилились. Этот афганец был довольно упитанным молодым мужчиной, жившим в месте, где просто не было много еды. Единственными толстыми мужчинами, которых я когда-либо видел в этом регионе, были пожилые мужчины, обладавшие достаточной властью. Сама их полнота свидетельствовала об их богатстве и власти. Этот молодой человек не соответствовал ни одному из критериев.

— Черт, - тихо выдохнул я. Молодой человек порылся под своей просторной одеждой и, наконец, подтянул шнурок на верхней одежде с открытым v-образным вырезом, которая была на нем надета. Я не смог найти в афганском гардеробе ничего, что соответствовало бы тому, что он держал в руке. Он быстро шел к большой группе морских пехотинцев и моих строительных подрядчиков, которые собрались вокруг огромных котлов с супом и ждали, пока пройдет несколько секунд. Я разжал пальцы и уронил чашку с кофе.

— НЕЕЕЕЕТ! - Закричал я. Мужчина обернулся и посмотрел на меня. Порыв ветра прилепил его одежду к телу, и я смог разглядеть очертания нескольких больших кусков... чего-то...обернутого вокруг его верхней части тела и талии, как жилет. Он повернулся и попытался побежать к группе мужчин.

Вскинув М-4 и наведя прицел ему на затылок, я нажал на спусковой крючок. Там было много парней, и обычно я бы не стал стрелять, но в этом не было ничего необычного. Я увидел, как из выходного отверстия в его лбу брызнули кровь, кости и мозговое вещество. Он упал вперед и умер, не успев опомниться. В какой-то момент я догадался, что выстрел в голову действительно убивает человека мгновенно. Так это было или нет, но шнур детонатора не был выдернут, и бригада строителей не разлетелась на мелкие кусочки.

— САПОГИ И СЕДЛА! САПОГИ И СЕДЛА! - Капрал Майерс выкрикивал в рацию нетрадиционный сигнал тревоги для отдельного взвода морской пехоты. Молодые рядовые услышали эту фразу из старого фильма с Джоном Уэйном, который показывали и у нас, и установили ее как сигнал тревоги. Лейтенанту это не понравилось, но он благоразумно смирился с этим.

Раздались еще выстрелы. Они раздались у меня за спиной. Мы с Билли обернулись и увидели неровную шеренгу вооруженных людей, бегущих к лагерю. Еще несколько человек выбирались из оврага, на который раньше никто не обращал внимания.

Мы с младшим капралом опустились на одно колено и начали стрелять. М-4 стреляет одиночными выстрелами или очередями по три патрона. Я поставил селектор на полуавтоматический режим и выпускал патрон за патроном. Теперь в бой вступило больше морских пехотинцев. Я слышал, как лейтенант командовал взводом, который выдвигался на позиции, чтобы открыть огонь по позициям боевиков-террористов. Через несколько секунд отряд открыл огонь, и число атакующих террористов начало быстро уменьшаться. Я нажал на защелку, чтобы выбросить пустой магазин, и вставил на место другой, постучав по нему, чтобы убедиться, что он правильно вставлен.

Услышав посторонний шум, я посмотрел налево. Пожилой афганец в черном тюрбане, с перекошенным от ненависти лицом, бежал ко мне так быстро, как только мог, выкрикивая проклятия во всю глотку. Что еще важнее, он стрелял в нас с Билли из полуавтоматического пистолета. Билли не смог бы ничего сделать с новым нападавшим. Он все еще вел бой с группой террористов, выходивших из ущелья. Это зависело от меня.

Я неуклюже развернулся - я стрелял спереди, а он приближался ко мне слева - и начал стрелять в ответ. На этот раз я перевел селектор в режим автоматического выстрела большим пальцем и начал стрелять очередями. Вторая очередь прошила три отверстия от промежности до горла, и он потерял всякий интерес к убийству Билли и меня. Продолжая бежать вперед, он просто наклонился вперед, пока не уткнулся лицом в землю. Ему потребовалось некоторое время, чтобы истечь кровью из зияющей раны в горле и больших выходных отверстий на спине, но он был фактически мертв, когда ударился о землю.

Большую часть этого мне пришлось рассказать позже, потому что, когда я стрелял этой очередью, последний выстрел, который он произвел, попал мне в левое плечо. Тяжелая пуля настигла меня как раз в тот момент, когда я неуклюже поднимался на ноги и направлялся в укрытие за "Хаммером". Я ступил в углубление и подвернул лодыжку, не успев туда добраться. Когда я уже падал, пуля 45-го калибра ускорила мое падение, и я ударился головой о массивное крыло "Хаммера". Мне сказали, что я отключился, как молния.

***********************************

Дневник Мелиссы:

Ронни ранен! Говорят, в него стреляли, но я не могу найти никого, кто сказал бы мне, насколько серьезно. Я собираюсь начать кричать и выцарапывать глаза некоторым людям, если они мне не скажут.

Я этого не знала, но Рон записал нас с Кэлом, а также ту Карен, которую я поставила в известность, в качестве "ближайших родственников", чтобы их уведомляли, если он умрет, или пострадает. У него не было семьи, кроме пары троюродных братьев и сестер - его единственная сестра погибла в автокатастрофе несколько лет назад, - и, думаю, Рон считал это естественным поступком. Когда он вернется домой, я собираюсь обнять и поцеловать его за то, что он так о нас думает... а потом я поделюсь с ним своим мнением о посещении мест, где в тебя стреляют.

Шерри восприняла это хорошо, черт бы ее побрал. Я не могла поверить, насколько спокойно она к этому отнеслась. Черт возьми, она была в шоке, когда узнала, что он собирается в ту страну. Теперь она успокаивала меня и говорила, что с ним все будет в порядке. Это была очередная чушь о том, что однажды он вернется домой и ничто этому не помешает. На днях она сказала мне, что это всего лишь вопрос времени. Надеюсь, она права.

Он также не видел двух моих маленьких детей. Они родились после того, как он уехал в Денвер, и я хочу, чтобы они узнали его. О Боже, я надеюсь, с ним все в порядке.

*********************************

Я очнулся в военном госпитале на окраине Кабула. Моя голова болела сильнее, чем когда-либо в жизни. Когда я попытался пошевелиться, острая боль пронзила плечо. Мое зрение сузилось до узкого черного туннеля, а затем медленно исчезло. Не двигаясь с места, я приподнял голову примерно на пару сантиметров от подушки и попытался осмотреться.

В главную артерию моей правой руки была воткнута большая игла. Пластиковая трубка вела от нее к бутылке с чем-то, что явно было кровью, висевшей на столбе рядом с моей кроватью. Там было еще несколько бутылок литрового размера, но я не знал, что это такое. С левой стороны, с трудом повернув шею, я увидел, что мое плечо скрыто массой бинтов. Слегка пошевелив пальцами, я убедился, что то, что находилось под повязкой, было источником боли, из-за которой я чуть не потерял сознание.

Женщина средних лет в больничной хирургической форме вошла в дверь, которую я не заметил. Она бросила на меня один взгляд и, пятясь, вышла из палаты, чтобы позвать кого-то, как мне показалось, по длинному коридору. Через мгновение к первой женщине присоединились мужчина и еще одна женщина, и все они устроились рядом с кроватью, в которой, как я только что понял, я находился.

— Как вы себя чувствуете? - спросил парень хриплым голосом. Я разглядел больших серебряных орлов на его светло-зеленой рубашке под белым халатом. Я догадался, что он врач.

— Плечо...болит... сильно, - прохрипел я. Мне пришлось пару раз с трудом сглотнуть, чтобы справиться с этим. Я помассировал горло и изобразил, что что-то пью.

Доктор кивнул и жестом попросил первую женщину, которую я увидел, налить мне полный стакан воды из стального кувшина. Она вставила в него соломинку и поднесла к моему рту, чтобы я мог утолить жажду.

— Спасибо, - сказал я ей. Мой голос все еще был хриплым и слабым, но по сравнению с первой попыткой он стал лучше на сто процентов.

— Где я? - Спросил я, оглядывая каждого из трех медиков.

— Кабул, - без обиняков ответил доктор. Он начал тыкать по одному из этих маленьких фонариков в каждый глаз, затем отводил их в сторону, а затем возвращал обратно. Наконец, он хмыкнул и убрал эту чертову штуку.

— Как вас зовут? - внезапно сказал он, удивив меня.

— Рональд Терренс Мастерс, - выпалил я в ответ. - А вас как? - Он начинал меня раздражать.

— Доктор Эванс, - коротко ответил он, но при этом на его лице появилась легкая усмешка. - Вы помните, что с вами случилось? - спросил он более дружелюбным голосом. Я медленно кивнул, стараясь не двигать плечом.

— Мы попали в засаду, устроенную боевиками "Талибана", - медленно произнес я. - Там был один террорист-смертник, а затем их группа напала на нас сзади... и какой-то старик с пистолетом. - Я подождал, но больше ничего не вспомнил. - Я не могу вспомнить ничего, кроме этого, - пожаловался я. Доктор кивнул. Любопытно, что он казался очень довольным чем-то.

— Судя по тому, что мне сказали, - сказал он непринужденно, - вы ударились обо что-то твердое и потеряли сознание. Но, похоже, все будет в порядке. Череп, похоже, не был проломлен, и, похоже, вы получили не более чем легкое сотрясение мозга. Похоже, у вас нет никаких нарушений памяти, и ваши зрачки ровные и реагирующие, так что я думаю, травма головы - наименьшая из ваших забот.

Я принял то, что он сказал. Я точно не чувствовал никаких изменений по сравнению с тем, что было до перестрелки...ну, за исключением головной боли. Она немного утихала. Интенсивность уже заметно уменьшалась.

— И я не думаю, что ваша рана на плече будет иметь большое значение, - уверенно сказал он. Ему было легко это сказать. Это было не его плечо. Держу пари, что у него не болело ни капельки.

— Ух! – застонал я, когда попытался пошевелиться. Младшая из них, которую я принял за медсестру, вытерла пот, внезапно выступивший у меня на лбу.

— Мы можем дать вам что-нибудь обезболивающее, - сказал врач. Он сделал пару записей в каких-то бумагах на планшете в изножье моей кровати.

Он повернулся и ушел, забрав с собой пожилую женщину. Он говорил с ней без умолку, используя слова, которых я не понимал и к которым быстро потерял интерес. Молодая медсестра, старший лейтенант, осталась, чтобы ополоснуть мое лицо прохладной водой. Когда я попросил, она позволила мне с помощью рычагов управления кроватью медленно приподнять грудь и голову. Я с детства терпеть не мог лежать на спине, и мне было гораздо приятнее находиться полулежа.

Когда пожилая женщина вернулась, она вставила иглу в какое-то приспособление на трубке, которую они воткнули мне в правое предплечье, и через несколько минут боль быстро прошла. Это также вернуло мне сон.

********************************************

Две недели спустя, на жаргоне армейских медиков, я был "амбулаторным" и чувствовал себя более чем беспокойно. Плечо заживало хорошо, и они уже заставляли меня делать несколько действительно легких, медленных движений, чтобы убедиться, что срастающиеся мышцы будут гибкими, когда срастутся. Я нашел компьютерный терминал, которым мне разрешили пользоваться. Я смог получить доступ к своей учетной записи Yahoo и отправил Карен и Мелиссе несколько электронных писем, в которых сообщал, что со мной все в порядке.

Мой почтовый ящик был полон тревожных запросов от обеих женщин в моей жизни - Карен и Мелиссы - и, что удивительно, от многих сотрудников штаб-квартиры корпорации. Я отправил электронное письмо своему боссу и секретарше в Денвер и попросил их распространить информацию о том, что со мной все в порядке и что я быстро поправляюсь. Я попросил передать всем, что пока могу пользоваться только правой рукой, а печатать одной рукой очень медленно. Я бы ответил на все письма, как только смог, но это займет некоторое время.

Вчера заходили ребята из взвода морской пехоты. Их перевели обратно в базовый лагерь для проведения инструктажа перед отправкой на другое задание. Я понятия не имел, что происходит, когда молодая медсестра вкатила меня и мою инвалидную коляску - мне это было не нужно, я не хотел этого, но, по ее словам, таковы были "правила" - в дневную комнату больницы.

Через несколько минут двойные наружные двери с грохотом распахнулись, и весь взвод морской пехоты, все 46 человек, промаршировали внутрь. Они остановились, построившись в двойную шеренгу с трех сторон комнаты, развернулись ко мне лицом и встали по стойке "смирно". Лейтенант, командовавший ими, остановился в трех шагах передо мной и отдал честь. Чуть позже я узнал, что двое офицеров, стоявших по бокам от него, были командирами его роты и батальона. Медсестра "помогла" мне встать. Я чувствовал себя глупо в своей выцветшей голубой больничной пижаме и старомодном халате, но никто не обращал на это внимания.

Лейтенант привлек внимание всех к себе, а затем выкрикнул команду отдать мне честь, хотя я догадывался, что это не совсем по уставу. Военнослужащие не отдают честь гражданским лицам, но они все равно это сделали. После того, как его люди встали в стойку "смирно", лейтенант зачитал совершенно неофициальную "наградную грамоту" с листа бумаги, похожего на пергамент.

Затем они подарили мне большой круглый кусок металла, сделанный из основания артиллерийского снаряда и отполированный до мягкого коричневого цвета. В цитате говорилось, что это должно было заменить "Бронзовую звезду" за храбрость в инциденте, произошедшем на 137-м километре... и так далее, и тому подобное. В нем говорилось, что моя "быстрая реакция" (в отличие от моих воспоминаний о панике) спасла жизни многим морским пехотинцам и гражданскому персоналу-подрядчику.

К этому времени мое лицо стало пунцовым, и я так задыхался, что не мог говорить. Наконец, я дрожащим голосом поблагодарил офицеров и солдат. Я спросил, могу ли я пожать руку каждому во взводе, и встал у двери. Когда они вышли, я пожал каждому руку, а затем последовал за ними на улицу, чтобы пообщаться с ними в последний раз.

На следующее утро я уже летел самолетом военно-санитарной эвакуации в Ландштуль, Германия, где провел несколько дней. Затем меня посадили на самолет домой. Я знал, что корпорация возмещает правительству все расходы на медицинское обслуживание, но, по-моему, все эти люди немного перестарались.

Куда бы я ни пошел, морские пехотинцы постоянно подходили ко мне и вступали в разговор, всегда упоминая о моей "Бронзовой звезде". Я не понимал, откуда совершенно незнакомые люди знают мое лицо и имя, не говоря уже о подробностях того, что я пережил "в командировке", как они говорили. Для меня стало откровением, что военнослужащие располагают одной из самых быстрых неофициальных сетей связи в свободном мире.

Мне нравился дух товарищества среди этих опасных людей из Корпуса морской пехоты, и пару раз я задавался вопросом, не упустил ли я свое призвание, но было уже слишком поздно всерьез задумываться о переменах в моей жизни. Пришло время вернуться к тому, что у меня получается лучше всего.

Мои "каникулы" в Афганистане, какими бы захватывающими они ни были, закончились. Когда я вернулся в город, меня ждал мой офис в корпоративном комплексе в Денвере. За исключением небольшой затхлости, он был точно таким же, как и тогда, когда я покидал его шестью месяцами ранее.

********************************

Наши с Карен отношения не сложились после долгой разлуки. Не то чтобы она с кем-то встречалась. На самом деле, она была очень одинокой женщиной во многих отношениях. Она подождала, пока я вернусь и поправлюсь, прежде чем сообщить мне эту печальную новость. Мы немного поспорили, но я видел, что она не собирается отказываться от своей идеи о том, что призрачное присутствие Шерри все еще стоит между нами. Я почувствовал, что произошло что-то такое, что подтолкнуло ее перейти грань. Однако я не смог добиться от нее ответа, что именно. Я проглотил свой гнев, прежде чем сказал кое-что, что могло бы сделать наш разрыв еще более горьким. Я не был согласен с ней, но мне пришлось признать, что она была настроена именно так.

Мне это не нравилось, но, в некотором смысле, я знал, что она была права насчет разрыва. Но она была права по неправильным причинам. Дело в том, что мы были вместе долгое время, и, хотя я думал о том, чтобы попросить ее выйти за меня замуж, я так и не решился на это. Я думаю, мы расстались друзьями - насколько это вообще возможно для двух бывших любовников.

Что меня поразило, так это то, как быстро я пришел в себя. Через две недели после того, как мы с Карен расстались, я встречался с женщиной, которая работала на третьем этаже нашего здания, и мне это очень нравилось. Между нами никогда не было ничего серьезного, но это было весело.

Через два месяца после того, как я вернулся домой, я случайно услышал разговор двух парней. Один из них был помощником финансового директора, а другой - начальником отдела кадров. Я, похоже, не собирался задерживаться здесь надолго. Генеральный директор упомянул, что мое имя было предложено на другую должность, и он был почти готов объявить о своем переходе. Двое мужчин, которых я нечаянно подслушал, не должны были говорить об этом, но даже в представительском туалете люди не всегда заглядывают под двери кабинок, прежде чем начать сплетничать.

Неделю спустя я получил официальное сообщение. Я собирался вернуться к тому, с чего начинал, но на этот раз в качестве исполнительного вице-президента. Я был заинтригован предложением. Это было что-то среднее между повышением по службе и переходом на другую работу, но у него был большой потенциал. Должность, которую я занимал сейчас, была в значительной степени тупиковой, если только я не был готов ждать семь или восемь лет, пока два парня и одна женщина, которые были выше меня по служебной лестнице, уйдут на пенсию и не будут мешать. Пару дней я обдумывал свое решение, но в предложенной мне должности было слишком много плюсов. Я согласился на эту работу. Через четыре года и неделю или две после моего развода я собирался домой.

Продолжение следует......

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.