Рассказ " Least I Still Have My Balls " англоязычного автора Vandemonium1

Всем героям рассказа вступающих в интимные отношения больше 18 лет.

— Но, по крайней мере, у меня все еще есть яйца, ваша честь.

Я услышал, как мой адвокат издал тихое шипение, и краем глаза заметил, что он пристально смотрит на меня. Я думал, что у парня с такой огромной почасовой оплатой, как у него, должно быть немного больше самообладания. Он предупреждал, или, скорее, умолял меня прекратить произносить эту фразу, ссылаясь на то, что мы рискуем потерять симпатии общественности. Общественное сочувствие, по-видимому, склоняет судей выносить более мягкие приговоры.

Но я знал кое-что, чего не знал мой дорогой адвокат.

С моего места на скамье подсудимых, где я сидел в наручниках, мне было лучше видно судью, чем ему. Я заметил, как он быстро спрятал улыбку, когда я впервые произнес эту фразу. Улыбка и автоматический взгляд на жертву моего нападения, сидящего и сердито смотрящего на меня со своего места за столом своего адвоката. Думаю, судье этот ублюдок тоже не понравился.

— Могу я еще раз переговорить с моим клиентом, Ваша честь?

— Сомневаюсь, что это принесет много пользы, мистер Перкинс. Ваши последние три "слова" ему определенно не помогли.

На этот раз судья открыто ухмыльнулся мне, в то время как мой адвокат подошел и что-то прошептал. Мне не нравился этот парень. Я был практичным, а он - надменным придурком. Я из тех парней, которые предпочитают делать то, что видят, а не то, что получают, а он - снисходительное дерьмо. Будь у меня выбор, я бы его не нанял, но выбор был не за мной. Он был там благодаря моему лучшему другу Дэйву.

Был ли Дэйв по-дурацки богат и мог ли потратить целое состояние на мою безнадежную защиту? Нет. Дэйв вел такой же комфортный, но не экстравагантный образ жизни, как и я, или, лучше сказать, вел его раньше, пока меня не посадили за решетку восемь месяцев назад. Нет, моему дорогущему представителю, платили из аккаунта GoFundMe, на который было подписано слишком много людей, организованного Дэйвом. Похоже, многим людям тоже не нравится парень, на которого я напал.

Когда новость о богатстве моего аккаунта в GFM попала в СМИ, моя жертва с большой помпой открыла свой собственный. Это вызвало для него хронические последствия. Похоже, из-за того, что он спровоцировал мое нападение, он не был очень популярен. Я, с другой стороны, был таким. Если верить всем письмам от фанатов, которые я получал. И у меня хватило смелости.

После того, как он еще раз попросил меня не использовать провокационную фразу, мой адвокат отошел к своему столу, и мы оба снова повернулись к судье.

— Мистер Фриленд, ваш представитель прав. Ваша жертва заслуживает большего сочувствия и уважения, чем вы ей оказываете.

И снова блеск в его глазах, который мог видеть только я, из-за близости и угла обзора, противоречил буквальному смыслу его слов.

— Мне ужасно жаль, Ваша честь. Я думал, что просто констатирую факты. У меня есть набор яичек. Парень, которого я застукал за сексом с моей будущей бывшей женой, таковым не является. Если, конечно, он не хранит их в коробке.

На этот раз взгляд, который сразу же бросил на меня судья, сказал мне, что я зашел слишком далеко, но он быстро смягчился. Я решил заткнуться на хрен.

— Итак, мистер Фриленд, как я уже говорил, вы признали себя виновным в нападении, повлекшем причинение телесных повреждений, что влечет за собой максимальное наказание в виде восьми лет тюремного заключения. Нет, нет, нет, пожалуйста, не повторяйте того, что вы сказали в прошлый раз.

Мы оба посмотрели на стол обвинения, где этот придурок снова покраснел от смущения или ярости.

— Спасибо, мистер Фриленд. Итак, ваш адвокат утверждает, что в момент нападения вы находились в состоянии временного помешательства и не можете нести ответственность за свои действия. Назначенная судом психиатрическая экспертиза, по-видимому, указывает на то, что вы в здравом уме, как и любой другой человек. Но, как указывает психиатр, временное помешательство - это..., - в этот момент судья сверился со своими записями, - Автономный феномен, обусловленный стимулами.

Я хранил молчание, в кои-то веки прислушавшись к совету своего адвоката, и отвечал только на вопросы.

— Мы заслушали заявление потерпевшего, поэтому, прежде чем я вынесу вам приговор, мистер Фриленд, не могли бы вы посмотреть мне в глаза и рассказать свою историю еще раз, пожалуйста.

— Конечно, Ваша честь. Вот то, что я помню из этого.

Я остановился и посмотрел на галерею, где сидела моя жена. Она опустила глаза. Ее не было в зале суда, когда эту историю рассказывали в прошлый раз. Я полагаю, она надеялась избежать неловкости. Должно быть, она понятия не имела, что история повторится сегодня.

— Должно быть, она стоит перед дилеммой, - подумал я. Решения. Решения. Решения. Должна ли она снова сбежать или остаться? Остаться, чтобы показать мне, как она меня поддерживала, в надежде, что я прощу ее и приму обратно. Чертов шанс. Ей придется в одиночку пережить унижение и публичный позор от того, что ее поймают на измене в центре всеобщего внимания.

— Моя жена, несколько друзей и я приятно проводили вечер в баре, когда какой-то бездельник, извините, так называемая жертва, просто подошел к моей жене и пригласил ее на танец. Поскольку он не последовал правилам этикета, спросив меня, не возражаю ли я, мне это не понравилось, но я не стал раздувать из мухи слона. Она станцевала два или три танца с этим засранцем, а потом вернулась к столу, и я подумал, что все было хорошо. Так продолжалось до тех пор, пока она не исчезла немного позже. Оказалось, что она ушла с парнем, с которым танцевала.

Я остановился, чтобы успокоиться. Даже по прошествии столько времени воспоминания о чудовищном предательстве моей жены по-прежнему приводили меня в бешенство. Думаю, это правда, что один из психиатров сказал: - Там, где сильная боль, там и сильный гнев. - Он описал гнев как "вторичную эмоцию", сказав, что он никогда не возникает сам по себе. Думаю, во всяком случае, я узнал кое-что новое за время своего заключения.

— Продолжайте, пожалуйста, мистер Фриленд.

— Ну, я подумал, что он сразу же отвезет ее к себе домой, и несколько человек знали, где он живет, поэтому я отправился прямиком туда. Конечно же, его большая шикарная машина была припаркована в гараже. Он и моя шлю..., простите, жена, должно быть, торопились. Они не только оставили открытой дверь гаража, но и внутренняя дверь в дом тоже была не заперта. Мне не нужно было вламываться, Ваша честь. Я просто вошел.

— В полицейском отчете определенно не было упоминания о нанесенном ущербе, мистер Фриленд.

— Вы должны простить меня, Ваша честь, но с этого момента моя память становится все более туманной. Я помню, как злился все больше и больше, пока бродил по дому в поисках их, и смутно припоминаю, что добрался до основания лестницы. Я услышал ворчание и стоны, доносящиеся, как я предположил, из одной из спален наверху. Извините, но это все. Я ничего не помню после этого, пока не появилась полиция. Только что я был у подножия лестницы, а в следующее мгновение там уже была полиция.

— Я действительно не уверен, реальны ли те картины, которые возникли у меня в голове за этот пятнадцатиминутный промежуток времени, или то, что, по словам полиции, которая меня допрашивала, должно было произойти.

Я изо всех сил старался сохранить на лице озадаченное выражение, в то время как судья пристально смотрел на меня. Большая часть аргументов моего высокооплачиваемого адвоката, который действительно был очень хорош в своем деле, заключалась в том, что мое признание в ту ночь было подписано, когда я был не в здравом уме. Полиция допустила ошибку, и долгое время о моем местонахождении в тюрьме ничего не было известно. Мой адвокат посеял мысль о том, что меня допрашивают или запугивают без записи, а полиция использовала мое психически уязвимое состояние, чтобы внедрить в мою голову воспоминание, вероятно, повторив это несколько раз. Затем это воспоминание стало для меня реальностью, и я подписал признание, в котором говорилось, что именно так все и было.

По правде говоря, я, конечно, помню, что произошло. Каждую деталь.

От того, как я услышал звуки секса, доносящиеся из спальни, поднялся по лестнице, пошел на звук к открытой двери, до того, как увидел свою жену, стоящую на четвереньках, голую, как в день ее рождения, и в которую вонзался мудак, ворующий жену, с которым я наблюдал, как она танцевала.

Я не знаю, было ли это настоящим безумием, но что-то внутри меня тут же оборвалось, и я действительно не думаю, что меня следует винить за мои действия.

Совокупляющаяся парочка совершенно не подозревала о моем присутствии, когда я наблюдал, как яйца этого говнюка отскакивают от лобка моей жены. Она стонала, визжала и подстрекала его, развеивая всякую надежду на то, что она была невольной участницей этого приватного секс-праздника.

Я видел, что его член был больше моего, и мысль о том, что он давал ей то, чего я никогда не мог дать, приводила меня в дикую ярость. С этого момента я навсегда останусь рогоносцем. С этого момента я никогда не буду так хорош, как он... если только немного не сравняю счет.

Я не помню, чтобы принимал осознанное решение делать или не делать то, что произошло дальше. Помню только, что подумал: - Возможно, с этого момента я навсегда останусь рогоносцем, и мой член никогда не будет таким большим, как сейчас, но, по крайней мере, у меня останутся яйца.

Когда я был моложе, я был защитником в своей команде по регби и часто переходил в другую команду. Это означало, что я мог ударить ногой именно туда, куда нужно, с огромной силой. Именно это я и сделал сейчас.

Он отреагировал мгновенно.

Его движения были комичными. Он подался вперед, чтобы избежать боли, и развернул мою бывшую жену так, что она ударилась головой о спинку кровати, оглушив ее. Затем он перекатился с нее на спину, широко расставив ноги, и все это время вдыхал так, словно задерживал дыхание на целый год.

Боль, должно быть, еще не прошла в полной мере, поскольку его ошеломленный взгляд переместился с его изуродованного паха на мою самодовольную улыбку. Выражение ужаса на его лице заставляло меня улыбаться независимо от того, как долго я просидел взаперти.

— Да, мистер Фриленд, ваш адвокат совершенно ясно дал это понять. Я полагаю, что полицейский участок, о котором идет речь, уже внес некоторые существенные изменения в протокол. То, что вы были на месте происшествия, не вызывает сомнений. И тот факт, что вы оказали первую помощь пострадавшему, о чем мы слышали от трех свидетелей, не совсем в вашем характере. То, что ваша жена не видела, как вы на самом деле напали на жертву, не имеет никакого отношения к делу. Нет никаких сомнений в том, что вы нанесли ущерб, в результате которого яички жертвы пришлось удалять хирургическим путем. Вопрос только в вашем душевном состоянии в момент нападения.

— Итак, как я уже сказал, законным наказанием является восьмилетнее тюремное заключение, хотя мне позволено принять во внимание провокацию, которой вы подверглись, и ваше вероятное душевное состояние в тот момент. Что касается сдерживающей силы приговора, что ж, я сомневаюсь, что вы когда-нибудь еще подвергнетесь такой эмоциональной и, откровенно говоря, отвратительной провокации.

При этих последних словах судья посмотрел на мою жену с осуждением и отвращением. Она съежилась на своем месте. От моего внимания не ускользнуло, что рядом с ней не было никого из ее друзей, кто мог бы поддержать ее. Судя по тому, что я слышал из своей тихой, безопасной камеры, у нее осталось не так уж много друзей.

Мое дело попало в заголовки газет по всей стране. Во-первых, из-за известности моей жертвы, а во-вторых, из-за историй о том, как некоторые знаменитости используют свою известность для совершения очень аморальных поступков с минимальными последствиями, и, в-третьих, из-за аккаунта GoFundMe. Похоже, что некоторые из мужей, которых ранее унижал любовник моей жены, были довольно состоятельными, и сумма пожертвований исчислялась шестизначными цифрами, прежде чем общественность начала собирать пожертвования. Моя история "Давид против Голиафа", должно быть, задела за живое, потому что тысячи людей пожертвовали свою мелочь и даже больше. Огромный размер фонда гарантировал ему известность и держал меня и грехи моей жены в центре внимания нации, а также нашего круга друзей. Стало социально неприемлемым делать что-либо, кроме публичного выставления ее к позорному столбу.

Должно быть, в этот момент я погрузился в размышления, потому что внезапно услышал хлопки в зале суда. Когда судья вышел из зала, мы все встали, и я огляделся, увидев, что люди улыбаются мне и показывают большие пальцы. Я повернулся к своему адвокату.

— Что за хрень?

— Он решил, что ты временно сошел с ума. Тебе повезло... парень. Он приговорил тебя к условному сроку и трем годам лишения свободы условно. Ты свободный человек.

Мы пожали друг другу руки, и он проследил, чтобы меня вывели. Судебный пристав пожал мне руку, похлопал по спине и наклонился, чтобы прошептать: - Я очень рад, что у тебя все еще есть яйца, чувак.

Он проводил безумно ухмыляющегося меня и моего сурового адвоката к черному ходу мимо ожидающих журналистов. Оказавшись на улице, я поблагодарил своего адвоката, и мы разошлись в разные стороны. Завернув за угол у ступеней здания суда, я посмотрел в сторону главного входа и увидел клан репортеров, ожидающих меня, хотя, по-моему, "Клан" - это собирательное название гиен. Должно быть, моя смена "тюремной формы" их немного озадачила, поскольку никто не обратил на меня внимания, когда я проходил мимо.

Я увидел еще одну небольшую группу людей, собравшихся на ступеньках с противоположной стороны от меня. Черт возьми, моя жертва давала собственную пресс-конференцию со своим адвокатом. Они стояли на нижних ступеньках перед полудюжиной камер, когда я подошел к ним.

Когда я оказался в пределах слышимости, я услышал, как бывшая местная суперзвезда, а ныне публично разоблаченный как подонок, которым он и был, заявил: - Я клянусь обжаловать сегодняшнее решение судьи. Это была пародия на правосудие. Более того, я подам гражданский иск, чтобы очистить свое имя, ведь секс с замужними женщинами не является преступлением.

Сначала один, а затем и все больше парней, управлявших камерами, заставили своих репортеров повернуться ко мне. К тому времени, когда я подошел к бывшей звезде на том же уровне лестницы, который он занимал, половина камер была направлена на меня. Разница в росте и весе - он был выше меня почти на тридцать сантиметров и весил на 50 килограммов больше - еще больше усилилась, когда я вторгся в его личное пространство. Этот ублюдок на самом деле отступил от меня на шаг, споткнулся о собственные ноги и шлепнулся на задницу. С земли он быстро взглянул в объективы камер и понял, каким слабаком это его выставило. Я одарил его своей лучшей улыбкой.

— Удачи с апелляцией и гражданским иском. Выиграю я или проиграю, я все равно останусь при своем мнении.

Он стал ярко-малиновым.

— Пошел ты.

— И ты тоже, Марк Лавальер.

Эпилог

Заголовки местных газет на следующий день были чертовски забавными. Вариации на тему "Муж не теряет самообладания", "Маленький самоуверенный парень противостоит опозоренному профессиональному футболисту" и даже "Лавальер снова теряет самообладание".

Вся эта шумиха привела к тому, что мой баланс на GoFundMe продолжал расти, и я нанял лучшего юриста по гражданским делам, какого только мог, надеясь, что он уменьшит ущерб от моей неизбежной потери. Я ждал месяц, затем два, но ожидаемая услуга так и не была оказана.

Наконец, однажды вечером я узнал почему.

Я тихо пил пиво в местном баре по дороге домой, когда позади меня встал крупный парень. Я знал, что он крупный, потому что он отбрасывал на меня тень. Он попросил меня не оборачиваться, но объяснил, что работает в мужской группе поддержки, которая помогает обиженным мужьям. Члены их группы тихо поговорили с Лавальером, и он решил не подавать на меня в суд. Я не стал допытываться у парня, почему Лавальер пришел к такому выводу, но если все приятели моего нового, таинственного друга были такого же роста, как он, то я легко могу себе это представить. Я предложил своему новому другу угостить его пивом, но он отказался, поэтому я просто поблагодарил его и с уважением отнесся к его пожеланию стоять лицом к бару, пока он не доберется до двери. Приятно иметь друзей, даже если ты их не знаешь.

После этого я с интересом наблюдал за карьерой Марка. Его тихо исключили из высшей лиги, в которой он был звездой, и он оказался в низшей лиге. По оценкам СМИ, его доходы упали более чем на 90%. Примерно год спустя он снова попал в новости. Это была одна из тех вечерних программ, в которых берут интервью у бывших знаменитостей. Друг записал это для меня. Лавальер продолжал блеять, заметно повысив голос, о несправедливости всего этого. У него не было яиц, и уровень тестостерона резко упал. Он потерял мышечную массу, драйв и агрессию. Это добавило насмешек, которые он получал каждый раз, когда выбегал на поле. Он был дисквалифицирован на два матча, когда один из игроков соперника якобы прошептал: "По крайней мере, у меня все еще есть яйца". Камеры зафиксировали, как Марк повернулся и дал пощечину парню. Если бы он ударил его, это, возможно, принесло бы ему некоторое уважение, но пощечина не пошла на пользу его репутации.

Менее чем через месяц после этого он был уволен после того, как его поймали на приеме добавок с тестостероном, запрещенных в профессиональном спорте в качестве средств, повышающих работоспособность. После этого я потерял его из виду и слышал его имя только тогда, когда люди говорили об опасностях супружеской неверности.

Что касается Линды, то у нее дела обстояли немногим лучше. Ее друзья, родственники и знакомые быстро поняли, что если они встанут на ее сторону, то будут вымазаны в грязи, которую принесла ей ее дурная слава. Они бежали изо всех сил, бросая в нее дерьмом, когда убегали.

СМИ не сообщили ни одной подробности о том, как она предала меня. Она стала героиней фильма "Плохая жена". Лишенная поддержки семьи и друзей, преследуемая как средствами массовой информации, так и прохожими на улице, она попыталась сбежать из этого района. Мой семейный адвокат, как вы уже догадались, лучший из тех, кого можно купить за деньги, не позволил ей увезти детей подальше от меня.

В отчаянии она обратилась за помощью к алкоголю. Когда ее дети, оставшись дома одни, позвонили мне и сообщили, что она заехала в гараж через раздвижные двери, и они не смогли ее разбудить, я позаботился о том, чтобы полиция меня опередила. Я оставил дверь гаража открытой, чтобы журналисты могли сфотографировать игровое оборудование в отсеке рядом с тем местом, где Линда обычно парковала свою машину. Ее арест за вождение в нетрезвом виде был лишь вишенкой на торте.

Мой адвокат быстро убедил судью, что Линда неподходящая мать, но не был настолько нахальным, чтобы предложить мне, как признанному серьезному преступнику, оформить опеку. Вместо этого умный парень предложил назначить моим родителям юридическую опеку. Благодаря моим преданным поклонникам, судья быстро согласился на достаточное содержание, которое я мог им предоставить. Я только что переехал к своим родителям.

Линда начала пить еще больше, что привлекло к ней внимание сотрудников службы опеки, которые следили за ее посещениями с детьми. Через несколько месяцев она сдалась и переехала из этого района. Она пишет им открытки на каждый день рождения и Рождество. Им все равно.

Моя слава, или, лучше сказать, дурная слава, привела к тому, что меня искали доступные женщины, и у меня все могло бы получиться, если бы я был из тех, кого привлекают такие женщины. Но это было не так. В конце концов, я встретил прекрасную женщину. На самом деле, это слово не совсем верно передает ее образ. Я восхищаюсь ею. Она бежала из Украины с двумя маленькими детьми, своими племянницами. Ее сестра и шурин были убиты в начале конфликта с Россией. Но самое главное, она любит меня таким, какой я есть, а не из-за моей славы, хотя, как известно, она шепчет мне поздно вечером, после того как мы поиграем в прятки: - Я рада, что у тебя все еще есть яйца, Джим.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.