– В первый день у нас достаточно простая программа, хотя она потребует от вас внимания и сосредоточенности, – Ирина снова вела меня через лабиринты комплекса, из окон сквозь завесу туч пробивались солнечные лучи.

Интенсивная силовая тренировка позволила отвлечься от навязчивых мыслей о том, где сейчас Джен. В конце концов, персонал пока не давал повода усомниться в их профессионализме и заботе о нас, как клиентах – Джен вряд ли согласится на что-то радикальное, да и не станут же её в первый же день... Ирина сама сказала, что секс с другими – не главная часть нашего курса.

– Вам нужно освоить различные техники, которые позволят подчинить себе супругу через удовольствие, а не принуждение. Я ознакомилась с вашим подходом, судя по всему с практикой орального секса у вас все в порядке, поэтому мы сосредоточимся на мануальной.

– Да, конечно... Стоп, что?! – я остановился, удивлённо смотря на своего сексолога. – В каком это смысле вы ознакомились? Мы с Джен при вас ни разу...

– Разумеется, в комплексе установлены видеокамеры, фиксирующие различные помещения. Это необходимо для наблюдения за сексуальным поведением наших клиентов без ненужных неловкостей и позволяет нам более эффективно структурировать обучающие курсы.

– Вы снимали нас в нашем номере?!

– И в кабинете ресторана, да.

– Мы на такое не подписывались, – я невольно сжал кулаки. Отчаянно хотелось заехать по изящной вазе, стоящей на декоративной колонне правее.

– Напротив, пункт 3.5 – вы дали согласие на фиксацию и наблюдение за вашей сексуальной жизнью мной и моими коллегами.

– Я думал, речь идёт о том, что... ну. Мы будем при вас.

– Зачем же? Наедине вы более открыты и откровенны. К тому же я говорила вам: все материалы хранятся на защищенных, отделенных от мировой сети серверах и будут переданы вам по завершении тура в полном объеме без сохранения резервных копий. Поверьте, – улыбнулась Ирина, взяв меня под руку и вновь увлекая за собой, – после всего, что я видела за несколько лет здесь, ваш с женой секс был весьма безобиден. Но ничто не покидает этих стен, кроме как на переданных нашим клиентам электронных носителях.

Я машинально шёл, переваривая услышанное:

– Надо было сказать, – я все ещё злился на неё, хотя интуитивно понимал, что это не так: мы бы никогда не сделали такого, как вчера в ресторане, зная, что нас записывают.

– Начиная с сегодняшнего дня все съёмки будут вестись открыто, – ответила Ирина.

– Какие ещё съёмки?

– Разве вам неважно, через что проходит ваша жена?

– Так вы сами говорили о видеоинтервью в конце дня!

На этот раз замедлила шаг уже Ирина, встав прямо передо мной и посмотрев в глаза. Мне снова стало не по себе.

– Ты переживаешь, что Арджента увидит, что тебе с кем-то хорошо, или что она получает удовольствие с другими? – она впервые перешла на “ты”, и от её слов я поёжился. До сих пор все казалось абстрактным, и даже если где-то здесь для Джен открывают что-то новое... Часть меня могла верить, что этого никогда не было. Что все это просто фантазии. Но не когда это все пишется на камеру!

– Она никогда на это не согласится, – защиту перед профессонализмом Ирины толком выстроить категорически не получалось.

– Вообще-то она уже согласилась. Ей важно, чтобы ты знал, через она проходит ради вас обоих. Так она чувствует, что ты рядом и поддерживаешь её.

У меня резко закружилась голова, пришлось ухватить ближайший подоконник, чтобы не сползти по стене. Ирина мгновенно оказалась рядом со стаканом воды:

– Выпей. Ты сейчас мне не поверишь, но происходящего бояться не стоит. Никто не угрожает вашей связи с Арджентой. Ты сам все увидишь вечером. А сейчас пойдём, у тебя занятие.

На ватных ногах я поплелся за ней. Вся прочистка мозгов на тренировке пошла псу под хвост. Перед глазами мелькали картинки, как Джен на кровати с кем-то, чьего лица я разглядеть не мог, стонет, кричит от удовольствия, шепчет чужое имя, покрывается румянцем... И все это снимает чья-то камера.

Я даже не заметил, как мы оказались у кабинета, только краем сознания отметил, что на табличке рядом с именем стоит подпись “мануальный терапевт”. Внутри комната оказалась залита светом из огромных окон в пол. Из колонок на стенах играла медитативная музыка, на тумбочке от палочек благовоний поднимался легкий дымок. Вместо письменного стола центральное место занимали две массажных кушетки, возле каждой стоял небольшой столик, на котором были выставлены масла и свернутые в рулоны полотенца.

У дальней стены на диване сидели две девушки, на вид не старше 20 лет, миниатюрные, с заплетенными в конские хвосты длинными волосами, одетые в шелковые халаты. Рядом в кресле сидел и владелец кабинета: когда он встал, мне показалось, что потолок для него низковат, пусть даже тот и был где-то на высоте 3 метров. Рукава медицинского халата были закатаны до середины плеча, открывая мышцы, которым позавидовал бы старина Арнольд в свои лучшие годы. От его рукопожатия захрустели суставы.

– Я смотрю, вам и самому не повредит сеанс, – добро хохотнул великан. Испанский акцент в его речи был почти не заметен – Вы что же, не водите наших гостей к хиропрактикам? – укоряюще спросил он Ирину.

– Пожалуй, стоит, – улыбнулась та, также протянув коллеге руку: ее ладонь провалилась между его огромных пальцев. – Итак, я передаю вас в надежные руки Мигеля. Его юные помощницы, Кристина и Дарья, помогут вам сегодня погрузиться в азы эротического массажа. Сеанс продлится около трех часов, я зайду за вами, – она говорила это так буднично, словно речь шла о деловом расписании. Впрочем, для нее все так и было. – Да, чуть не забыла. В рамках занятия половые контакты: оральные, вагинальные или любые другие – не предусмотрены. Так что рассчитываю на вашу дисциплинированность. Уверена, все пройдет отлично!

Я старался не смотреть на девушек, а если начистоту, то и вовсе хотелось провалиться под землю. Мигель ободряюще хлопнул меня по плечу, так что я едва удержался на ногах.

– Не переживайте, в первый раз всегда неловко. Давайте я слегка погружу вас в контекст, пока девушки подготовятся.

Он отвёл меня к окну, где на стене висели плакаты, демонстрирующие женскую и мужскую анатомию – но не научную, а эзотерическую, со всеми этими чакрами и внутренними потоками. Неужели здесь практикуют всю эту ересь?

– Первая задача любого массажа – обеспечить доверительную и безопасную атмосферу между мастером и клиентом. Поэтому я прошу вас, не создавайте у своей подопечной ненужного впечатления и не делайте ничего, что можно было бы истолковать двояко. Все, что от вас требуется – повторять за мной движения.

Наша задача – постепенно спровоцировать сильную ответную реакцию, если очень грубо, струйный оргазм, – я сглотнул.

– Разве это не, кхм... Выдумки из порно? – меня передернуло от отвращения, когда я представил, что на самом деле выдают за пресловутый сквирт.

– Распространенное заблуждение. Конечно, авторы большинства роликов в интернете обычно не заморачиваются – и да, симулируют. Хотя на самом деле это вполне изученный физиологический процесс. Но чтобы развеять ваши сомнения: наши ассистентки специально не пили никакой жидкости последние 6 часов.

Особенность этой техники в том, что женщине, которая хотя бы однажды испытала струйный оргазм, куда проще достичь его повторно. Как вы, возможно, уже догадались, у Даши и Кристины ни разу их не было. Так что у вас будет шанс дать незнакомой девушке впервые пережить один из самых интересных опытов интимной жизни.

Я оглянулся вслед за ним: девушки уже избавились от халатов и стояли у кушеток в одних полотенцах вокруг талии. Обратно в центр кабинета мое тело следовало на автопилоте; полированный паркет словно хватал за ноги как торфяное болото.

– Кристина, – протянула мне руку одна из них. Я пожал ее, ощущая, как внутри нарастает паника.

– Я... Я не... – я посмотрел на Мигеля, делая шаг назад. Массажист не успел ответить, отвлекшись на завибрировавшие на руке умные часы. Он удивленно посмотрел на экран и достал из кармана маленький футляр.

– Держите, это вас, – испанец протянул мне беспроводной наушник. Негнущимися пальцами я вставил его. Казалось, еще секунда, и меня вырвет. Словно из колодца я услышал, как кто-то зовет меня по имени. Кто-то. Кто?!

– Джен? – я резко прижал наушник. – Дженни! Как ты? У тебя все в порядке?

– Да, все отлично. Только устала немного, меня опять загоняли по тренировкам, просто ужас, – ее голос звенел как колокольчики в день нашей свадьбы. – А как... твои занятия?

Я тупо посмотрел на Кристину, которая уже лежала на кушетке лицом вниз с полотенцем, спущенным до уровня талии.

– Ну я... Кхм... Меня массажу собираются учить. Ну знаешь...

Джен замолчала на пару секунд, которые мне показались вечностью.

– У меня тоже по плану массаж. В смысле, делать собираются, – она замялась. И без лишних пояснений я прекрасно понял, о каком массаже идет речь. Через пару минут она будет лежать так же, как сейчас передо мной эта девушка. – Но мне нужно было сперва позвонить тебе. Ты ведь не против? – сердце стучало по барабанным перепонкам. В голове вспыло наставление Ирины: “половые контакты не предусмотрены”.

– Только если не против ты, – снова молчание.

– Как-то глупо отступать на первом же шаге, – в ее голосе впервые за все время на курорте прозвучала уверенность. – Я тебя люблю, – тихо сказала она.

– И я тебя...

– Все хорошо? – спросил Мигель, забирая обратно наушник. – Готовы начинать?

Я вдруг понял, что ребра больше не мешают дышать, хотя руки еще била мелкая дрожь. Впервые я испытал что-то вроде доверия к людям, работающим здесь. Потому что они дали Джен позвонить мне или потому что я услышал ее голос в самый нужный момент, не знаю. Мне пришла в голову странная мысль: если я ничего плохого не планирую делать с Кристиной, значит, и Дженни ничего не угрожает. “Половые контакты не предусмотрены”.

– Отлично! – снова повеселел Мигель. – Тогда начинаем. Возьмите, пожалуйста, виноградное масло, на столике, крайняя плошка справа. Внимательно следите и повторяйте за мной.

***

Из транса меня вывел настойчивый стук в дверь.

– Как ваши дела? – Ирина встретила меня у выхода из душевой, примыкающей к массажному кабинету. Я рассеянно посмотрел на свою руку, все ещё ощущая мелкую дрожь Кристины на пальцах. Я трижды мыл её, даже использовал скраб, но все равно чувствовал словно впитавшийся в кожу аромат женской смазки вперемешку с маслом.

– Это было... Уау!

– Мигель сказал, вы схватывали все на лету, а похвалу от него про своих протеже я слышу нечасто, – она посмотрела мне в глаза. – Как себя чувствуете?

– Хорошо... Наверное, – дурман, который будто окутывал последние несколько часов, начал рассеиваться. – Спасибо, что дали поговорить с Джен, – я подозревал, что звонок был подстроен. Нет, не то – что по времени наши с женой графики были составлены так, чтобы одновременно в момент сомнений мы успокоили друг друга.

– Ей это было нужно. Если честно, за свою практику я нечасто встречала такую прочную эмоциональную связь, как между вами. Вы не устали?

– Если честно, – после этого вопроса весь прошедший день навалился на плечи чугунной плитой, – есть немного.

– У нас осталось последнее дело, и я отпущу вас отдыхать, – мы снова пошли по коридорам, в которых я понемногу начинал ориентироваться. – Полагаю, вы хотите узнать, как она.

Тело мурашками прошил адреналин. Я почти забыл о Джен во время этого дурацкого тантрического семинара. А сейчас картинки того, что с ней происходило последние часы, замелькали у меня перед глазами. Наверняка почти то же, что я делал с Кристиной: она так же тяжело дышала, стонала и сжимала кушетку, пока чьи-то пальцы настойчиво входили в нее... В мозгу вспыхнули слова Ирины про съемки.

– Наверное... Хотя не уверен, – моя наставница понимающе улыбнулась. Еще пару минут мы шли молча.

– Она ведь в порядке? – я удивился, насколько спокойно это прозвучало.

– Я давала повод сомневаться? – ответила она вопросом на вопрос.

– Ну, допустим, раз так тысячу, – усмехнулся я. Психолог удивленно обернулась:

– Неужели вы наконец-то начали мне доверять?

Я не стал отвечать, поведя плечами. Но в груди снова закопошился страх.

– С ней все отлично. Даже лучше, чем я ожидала. Но сейчас критически важно, чтобы вы правильно восприняли то, что именно будет происходить дальше. Для вас обоих и успеха всей терапии. Мы пришли.

***

Я хорошо помню, как впервые увидел ее. Высокая, красивая, в рваных штанах и джинсовке, привычных для студенческого бунтарства, она привлекала внимание всех, едва войдя в комнату – и когда села прямо напротив, мне уже стало душно. Но вместо осиной талии я, в отличие от пары моих соседей, на которых она презрительно поглядывала за такую наглость, не мог оторваться от ее глаз. Серые, с россыпью мелких сверкающих сине-зеленых и лимонных пылинок, они заставили меня забыть о теме круглого стола, конференции, куда я пришел, и какой сейчас месяц.

Я не смог заставить себя отвести взгляд даже, когда она поймала его, и еще несколько секунд как осел не мог вспомнить свое имя, ошалело пожимая протянутую мне с легкой улыбкой руку.

Теперь я словно впервые видел эти их, смотрящие прямо на меня с той стороны экрана. Черные дыры зрачков поглотили половину радужки, словно у наркомана под дозой. Впрочем, это было недалеко от истины. Нас обоих здесь сделали зависимыми от секса, им понадобилось на это меньше суток.

В левом нижнем углу маленькое окно второго экрана показывало, что происходит. Но мне не хотелось туда смотреть: каждая деталь происходящего вплавилась в мозг еще на сессии, где Ирина показала мне, какую терапию проходит Дженни. Это было час или сто лет назад? Время словно растянулось в тягучую патоку и липло к телу как вагинальная смазка.

Дженни лежала на причудливом ложе, напоминающем химеру из гинекологического кресла, массажной кушетки и средневековой дыбы. Ее бледная кожа на темно-синем бархате казалась мраморной. Глубокие подлокотники на шарнирах завели ее руки над головой, перехватив у запястий кожаными ремнями. Согнутые в коленях ноги были точно так же привязаны за лодыжки и голени – и разведены в стороны. Раскрытая, беззащитная. И – обезличенная. Причудливый полушлем виртуальной реальности закрывал всю верхнюю часть лица, лишая ее последнего – визуального – контроля за происходящим, а огромные наушники отрезали от всех звуков внешнего мира.

Сессия длилась больше 5 часов: пока я – в сравнении: очень целомудренно! – постигал азы мануальной терапии, Джен пережила в этом кресле... Ирина показала мне почти всё. Как две пары женских рук массировали ее, растирая жирные масла, погружая в транс. Как она дернулась, когда ее вагины впервые коснулся язык девушки. Как эти нежные руки постепенно, шаг за шагом, растягивали в стороны сомкнутые стенки. Как пропитывался влагой бархат под поясницей, как согнутые пальцы методично и верно, той же техникой, которую я в это же самое время изучал в соседнем крыле, заставили взорваться тонкой струёй полупрозрачной жидкости.

Дезориентированная, оглушенная и ослепленная, в это время в очках она смотрела, как я делаю почти то же самое с Кристиной (вмонтированная в потолок камера, как оказалось, не упустила ни одного момента моей практики) – и спокойный, уверенный голос Роберта в наушниках просил ее представить, что это мои руки доводили ее до экстаза. И, отданная во власть массажисток, она выдохнула мое имя, когда кончила в четвертый раз.

Они действовали наверняка. Ее тело, измотанное калейдоскопом ощущений, уже не могло сопротивляться, когда в кресле под крестцом надулась небольшая подушка, облегчая доступ, и их пальцы впервые проникли в нее сзади. Джен, несколько лет пресекавшая любой намек на анальное проникновение, через четверть часа прикусывала губы, когда ее секс-коучи заменяли уже третью по счету и размеру пробку. Все это я уже видел вместе с Ириной, сжимая кулаки от ревности, бессилия и похоти.

Сейчас, уже у себя комнате, мне нужно было увидеть, что было дальше – и я не мог оторваться от глаз любимой.

Двойной экран в углу зафиксировал движение, камера, переключилась, снимая сверху только нижнюю часть тела Дженни от пупка до середины бедер, между которыми блестели развратно опухшие половые губы.

В музыке из колонок, дублирующей ту, что слышала в тот момент в наушниках моя жена, снова раздался голос Роберта:

– Арджента, скажите, чего вы хотите?

Глаза, занимающие весь экран, широко раскрылись. Она знала, о чем ее спрашивает ментор. Он ведь все объяснил перед началом, как и обещал. И она сама согласилась. Ответ был не нужен, таз инстинктивно приподнялся вверх, на секунду показалось зажатое между мышцами ниже силиконовое кольцо. От этого движения пять шариков наверняка сместились внутри нее, вызвав стон.

– Вы должны это сказать, – мягко настоял Роберт.

– Я не могу. Не могу. Это не...

– Я люблю тебя, – я чуть не упал в обморок, своротив прикроватную тумбочку. Мой голос! Как, черт подери, они записали?! Как?! Когда?

Джен недоверчиво оглянулась в окружающей ее виртуальной реальности.

– Я люблю тебя, – повторил “я”. – Все хорошо.

В её глазах я увидел, как рухнул последний рубеж.

– Пожалуйста, – бедра снова подались вперед. – Я хочу. Мне нужно.

В углу экрана место между её ног занял обнаженный мужчина: на камере был виден только его торс. Он аккуратно положил руки на талию Дженни и провел вдоль, заставив её взвизгнуть от страха.

– Не бойтесь, – вновь зазвучал доверительный голос Роберта, – поддайтесь этому чувству. Подчинитесь ему. Если вам так будет проще, представьте, что занимаетесь любовью со своим мужем.

Я не мог оторваться от взгляда Джен, лишь мельком поглядывая на обзорную картинку. Мужчина ещё раз нежно провел ладонями по ее талии, его член коснулся раскрытых губ, дразня головкой клитор. Чуть отвёл бедра назад, и она скользнула вниз, ближе к ожидающей награде. Сердце било в барабаны висков.

Ее глаза безошибочно передавали каждое ощущение: испуганно открылись, когда незнакомый ей мужчина раздвинул членом вход, брови поползли вверх вслед за стволом, уверенным движением проникшим внутрь, и наконец зрачки закатились, когда чужой пах прижался к ней.

Мужские руки, крепко удерживая талию, задачи неспешный темп.

– Тише, пожалуйста, – пытаясь отдышаться, шептала Дженни. Но партнер не останавливался, настойчиво проникая в места, которое, как она думала, будут открыты лишь мне.

– Пожалуйста, – уже через минуту ее голос сменился, стал непривычно глухим. Чертова камера не показывала ее в полный рост, но я понял, что от ключиц вверх по тонкой шее к щекам растекался руменец. – Еще.

В этот раз мужчина прислушался: он вышел почти полностью, и резким, быстрым движением вошел до конца. Моя жена тонко вскрикнула:

– Еще! Пожалуйста! – Второй. Третий раз. – Еще! – Одну руку он положил ей на лобок, зажав между пальцами клитор. Дженни задрожала всем телом от колющего чувства в измученном за день клубке нервных окончаний.

И уже не переставала кричать. Девушка, которая за несколько лет наших отношений в постели ограничивалась разве что легкими стонами – теперь она просила на грани отчаяния, когда ее просьбы не находили отклика: сильнее, глубже. А после – грубее, жестче. Через пару минут она вдруг задохнулась, будто в легких резко закончился воздух – и с каким-то почти звериным рыком кончила.

Мужчину это раззадорило. От коротко подстриженных волос в его паху теперь тянулись густые нити смазки, хлюпающей при каждой фрикции. Джен почти перестала открывать глаза, уплывая в другие измерения, где ее отрезанное от происходящего сознание давно не контролировало тело. Не прошло и пары минут, как она кончила снова.

Я переключился, выведя на главный экран вид с обзорной камеры. Пальцы, держащие пульт, дрожали.

Когда ее безликий партнер почувствовал, что стенки влагалища в третий раз готовы сжаться в спазме удовольствия, он остановился. Моя жена, тяжело дыша, не сразу поняла, что изменилось, хотя ее бедра сами почти сразу начали искать знакомый темп.

– Что? Почему? – ее голос был напитан обидой: за что ее мучают? – Пожалуйста, я хочу. Пожалуйста!

Партнер все-таки отозвался. Подхватив ее левой рукой под привязанным коленом, он стал брать ее с такой скоростью, что Дженни закричала снова, удовольствие было слишком острым:

– Стой! Нет, стой... Подожди, – но мужчина уже не слушал. Свободной рукой он потянулся к ее лобку, скользнул по клитору, потом вниз. – Что ты... Стой! Нет, пожалуйста-аа-АААА!!

Ее безумный крик заглушил пошлый звук нескольких открытых разом бутылок шампанского, с которым пять шариков как один выскользнули из ее ануса. Тело Джен, пользуясь отсутствием ремней на теле, выгнулось почти мостиком, из основания зияющего, разбитого, влажно-алого влагалища ударила струя жидкости.

У меня потемнело в глазах: хватило одного прикосновения к собственному члену, чтобы кончить так, что до боли свело мышцы поясницы и таза. Все безумство прошедшего дня сконцентрировалось в паху и вырвалось наружу, расстреливая плоский экран телевизора белесыми очередями. Капли спермы стекали по телу Джен, дрожащему на записи.

Мужчина все еще стоял рядом, наслаждаясь зрелищем и поглаживая член. По его животу стекали ручейки пота вперемешку с удовольствием Дженни. Он сам так и не кончил, раскрывая для нее новые границы. А потом отошел, положив на прощание на плоский живот нить из пяти бусин.

Я перевел взгляд в нижний левый угол: глаза моей возлюбленной смотрели в разные стороны, не в силах сфокусироваться на чем-то. Я услышал ее шепот, записанный чувствительным микрофоном: “Я люблю тебя. Люблю тебя”. Через пару секунд в ее наушниках мой, уже очевидно, записанный и подделанный голос, ответил таким же признанием.

Планшет на стеллаже рядом с кроватью ожил. Я понял, что за время просмотра мои ноги затекли так, что я их почти не чувствую. Тело мстило за извращения почти невыносимым щекучущим покалыванием от коленей до пальцев ног. Так что даже добраться до девайса стоило немалых усилий.

Часы показывали почти полночь. Неужели прошел всего день? Казалось, будто все события до поездки сюда остались где-то в другой жизни, очень давно.

На экране мигала иконка видеосообщения. Я кликнул – но софт сказал, что ответ я должен записать перед просмотром. Чертовы циничные манипуляторы. Ирина прекрасно понимала, что если я сперва посмотрю, что скажет Джен – мое обращение к ней будет совсем другим. Хрен с вами, все равно играть не по правилам не получится.

Я глубоко вздохнул, успокаиваясь, стараясь хотя бы на мгновение забыть обо всем, что видел только что. Получалось плохо – пока я не вспомнил глаза Дженни. Не когда она кончала, не когда в нее вошли: когда она услышала мой голос. Ту любовь и доверие, с которыми она пошла на все это ради меня.

Я закинул голову, прогоняя навернувшиеся слезы. Я люблю тебя. В конце концов, так ли важно, что они подделали мой голос, если в тот момент я сам сказал бы то же самое?

Нажимая “Ответить”, я понял, что улыбаюсь. Проклятые эмоциональные американские горки!

– Привет, Серебрянка.

Очень сложный материал: от первоначальной идеи осталось всего несколько сцен, пришлось полностью переработать сценарий. То, что началось как пролог для подготовки контекста стало полноценной историей, персонажи живут своей жизнью — и очень многое, задуманное буквально месяц назад для них уже будет нелогично, вредно и неправильно.

Написал и полностью вырезал сцену массажа, поняв, что она совершенно лишняя, ведь смещает фокус внимания с отношений главных героев.

Надеюсь, со второй главой будет легче, хотя кто знает. Как всегда: рад вашим комментариям, любая конструктивная критика всегда помогает совершенствоваться.

Обратите внимание! ​​​​​​У повести есть пролог, описывающий предысторию описываемых событий. К сожалению, он не погружается как предыдущая глава истории.