@Наташа Самарская — текст ниже является альтернативным сиквелом к сказке «Блудница поневоле» его можно и не читать, я изначально не собиралась публиковать последние две части «4А» и «4Б» но потом подумала если мы с автором когда-то их написали, то наверное, они были нужны. Прошу прощения за объем, авторские пунктуация и орфография почти не претерпела изменений. Поскольку редактура текста была за мной (и моим мужем) многие обороты речи и стиль – узнаваемы. Рада всем кому наша сказка пришлась по вкусу и, приветствую ЛЮБЫЕ комментарии. Даже негативные. И так – приятного чтения. Наташа@ 23.12.2024г.

“Блудница поневоле — реквием„

Сказка для взрослых, текст является одним из двух вариантов окончания тетралогии под названием «Блудница поневоле» Писалось чисто для себя и на свой вкус, поэтому всем остальным может показаться не интересной. В тексте нет остросюжетной линии, бессмысленных приключений и всего такого прочего и разного. Тут всё про чувства и немножко про секс. Тут всё добровольно – хотите читайте, не хотите листайте дальше. На сайте миллионы работ. Выбор большой. Любители острого сюжета, слезливых мелодрам, детективов и хорора – вам не сюда. Это просто фантазия о человеческих чувствах. Попытка осмыслить психологию человека, согласного делить свою жену с другими мужчинами. Почему это один из двух вариантов? Просто в какой-то миг мне захотелось завершить серию по-другому. Выбрасывать в мусор готовую сказку в которую вложено столько труда и мечты — мне не хочется, а потому решил оставить оба варианта. Если кто-то и правда решит читать это, он сам решит — какой конец ему интереснее. Возможно это последнее мое большое сочинение, поэтому оставляю его на сайте в открытом доступе. Хоть эротики тут почти нет но она идет лейтмотивом через всё произведение. Почему почти – прочитавшие узнают, а не читавшим и не надо. Целостность картинки возникнет лишь после прочтения всех частей по порядку. Лично я, своё удовольствие от сочинения уже получил. Если получит кто-то от чтения – буду только рад. С уважением автор.

Глава 1. Королева Зазеркалья.

Лето в этом году выдалось сухим и жарким. В небольшом городке, улицы плавились от жары.

Фонтанчик в парке из-за отсутствия воды высох. На дне маленького круглого бассейна в центре которого, и находился оный фонтанчик, валялись битые бутылки, рваные пакеты, а еще в изобилии попадались так называемые «изделия №2» которые своим видом наводили на мысли о любвиобильности современного населения городка. Неподалеку вот именно от этого живописного сооружения работы неизвестного дизайнера из ЖКХ и располагалось маленькое придорожное кафе, в котором прочно обосновались студенты.

Я со скучающим видом окинул взглядом сидящих за пластмассовыми столиками. Преимущественно здесь собрались одни студенты, а точнее студентки. Училище, в котором они учились, в основном, готовило швей и закройщиц, а парней в их среде, практически не наблюдалось. Может конечно и было там среди них пара будущих Юдашкиных и Зайцевых но это будет потом. В будущем, а пока, пока все эти еще не состоявшиеся модельеры, чувствовали себя довольно вольготно в окружении своих весьма привлекательных сверстниц.

Я улыбнулся, странно сижу тут в окружении молодежи, большинству из которых нет и двадцати, и, чувствую себя стариком. Закрыв глаза я вдруг почему-то вспомнил такой же жаркий день в конце лета, только двенадцать лет назад. Я мысленно перенесся в тот день, с которого все началось.

А началось все с того что я по странной и так мною не объясненной прихоти купил с рук у какого-то парня старый плакат. Изображённая на нем модель мне чем-то (лишь позже я разобрался, что привлекли мое внимание её бёдра) приглянулась и я решил украсить сиим шедевром современной фото-живописи свою спальню.

Каково же было мое изумление, когда однажды ночью, картинка вдруг ожила.

Нет. Не в смысле что сама картинка ожила, а как бы наоборот, картинка-то как раз исчезла, превратившись в простой, вощёный бумажный прямоугольник, а вот та, ради привлекательности бедер которой, я и купил подержанный плакат, вот она-то и стояла посреди моей спальни.

Никак не объяснив себе сей чудесный факт, я побуждаемый к действию низменными инстинктами, воспользовался ночной темнотой, уединенностью и, тем что ночная гостья была прикрыта минимумом одежды. Сотворил с ней то, чем в подобных условиях и, должен был закончиться ее визит.

Визит едва одетой, красивой с весьма аппетитными формами девушки, ночью в спальню холостого мужчины, не мог закончиться ни чем, кроме того чем он и закончился. Однако, как выяснилось, не всё коту масленица и, эта ночь не могла повториться, а хотелось.

Изрядно озадаченный, нежданным появлением в своей спальне незнакомой, но очень понравившейся мне красотки, я как это сейчас популярно говорить запал на неё. Однако, по установленным кем-то, дурацким правилам, вторая наша встреча, могла произойти только в случае если она всем сердцем полюбит меня.

Рассчитывать на такое при столь кратком знакомстве, да еще и усугубленном не ахти какой (с моей стороны) постельной сценой, никак не приходилось.

Особого желания продавать нравившуюся картинку, у меня не было. Но как утверждала сама потусторонняя прелестница – продать её, я был просто обязан. Да, и по какому-то наитию, или скорее от того что девушка мне очень понравилась, и я зная что произойдет у неё со следующим владельцем плаката, из чисто мужского эгоизма и чувства собственности решил не продавать картинку, а подарить.

Но подарить его не мужчине, а девушке.

Хотя, кому придет в голову подарить девушке плакат, с изображением другой девушки, да еще и заведомо более красивой.

Мне пришло.

Кандидатуру для такого столь «щедрого» подарка, искать, долго не пришлось. Дело в том, что как раз в то время я, был влюблен в одну девушку. Но она, как это вскоре выяснилось (вернее она сама призналась) оказалась лесбиянка.

Вот я и подумал: что подарок мой будет ей как нельзя кстати.

Я признаться тогда совершенно не рассчитывал на нашу повторную встречу с полунагой нимфой, так как она сказала, что для этого она должна полюбить меня. Конечно, рассчитывать на то, что девушка влюбится в меня, как это говорится с первого взгляда, было в высшей степени глупо.

Однако это произошло.

Спустя год, вновь на том же рынке, незнакомая мне девушка, (скорее всего кто-то из подруг Светы) предложила мне, купить у неё плакат. И главное – так ненавязчиво но настойчиво предложила, так обворожительно повела глазками и столь застенчиво улыбнулась, что я снедаемый смутным предчувствием, но всё еще не верящий в свою удачу; купил этот плакат, отдав за него все свои наличные.

И, о чудо! Картинка ожила вновь.

И после откровений, поведанных мне виртуальной девушкой, я узнал о ней всё. По крайней мере, тогда я так думал.

Она оказалась жительницей параллельного мира, которая попала в наш мир, по воле Темного мага – Брона. Который отправил ее в наш мир искупать грех за желание отомстить своим обидчикам. По представлениям жителей Эмбера (так называется параллельный мир) месть – страшный грех. Хотя, месть считается грехом во многих религиях и здесь у нас. Или в Зенуе как они называют наш мир.

(Об этом читай в Блудница поневоле)

Писатель, как бы из меня никакой. Поэтому описывал все происходившее своими словами и, лишь позже в моё дилетантское сочинительство, включилась и сама главная героиня этой отнюдь не тянущей на литературный шедевр, но абсолютно правдивой истории. Лично я, после того как она предала гласности все свои приключения в «потустороннем» мире, и прочитав её мемуары узнал о ней очень многое, признаюсь откровенно – был в шоке.

Особенно сцена её бегства из замка.

Вернее не само бегство, а та помощь которую ей оказал в этом деле, некий Трент. И даже не сама помощь, а то, что он захотел получить потом в награду за свою услугу. Конечно, к чему-то подобному я, в принципе должен был быть готов. Чего-то в этом роде и следовало ожидать, (принимая во внимание её двунаправленную сексуальность, врожденная необъяснимая способность влюблять в себя и мужчин и женщин, а так же повышенную чувственность) однако, те подробности, что она описала, не могли не нанести серьезного укола в адрес моего самолюбия.

(Об этом описано в Блудница поневоле 2)

Я это переварил и внешне не подавая вида, продолжал жить в тайне надеясь, что после того как она избавилась от своего «чудесного» мела никогда больше не покинет меня. Однако продолжалось наше совместное счастье, относительно не долго. Вскоре после того как мне в руки попали её «мемуары» я, по-прежнему соблюдавший внешнюю невозмутимость и спокойствие, стал замечать за женой некоторые странности.

Надо признаться, что с её странностями по временам происходившими с ней, я уже свыкся. Однако, на этот раз, «странности» эти приняли совсем иной – угрожающий характер.

Она влюбилась.

И влюбилась на этот раз в мужчину. И похоже – серьезно. Признаюсь, меня это здорово зацепило, и возможно наши отношения закончились бы, разрывом. Но, у нас все и всегда развивалось не так как у всех – нестандартно, вот и в этом случае произошло все не так как у обычных людей.

Разрыв все же произошёл, но произошёл он без традиционных в этом случае; разводов, упреков, скандалов с битьем посуды, лица и всего прочего. Мы даже не подрались ни разу. Она просто взяла и исчезла.

(Об этом в Портрет королевы Блудница 3)

Оставив после себя лишь плакат с репродукцией своего портрета. Я долго не снимал этого плаката, в тайне надеясь на её возвращение. Надеялся, что плакат вот-вот оживет, и однажды проснувшись среди ночи, я вновь увижу её. Но время шло, а картинка оставалась лишь мертвым куском глянцевой бумаги.

Каждый раз, когда мой взгляд падал на изображение красивой, среднего возраста женщины в средневековом платье. Я впадал в меланхолию и решив, не мучить себя больше, снял плакат со стены. Засунув его в герметичный тубус спрятал его в самый дальний угол в бывшем её шкафу где всё ещё висели её вещи. Я так и не решился выбросить их, словно бы в её вещах хранится часть нашей, моей прошлой жизни. В её личных вещах, белье всё ещё остается запах её тела, духов... Шкаф так и стоит, по сей день в моей спальне, а я все никак не могу с ним распрощаться.

Я так и не женился второй раз, продолжая любить ту что ушла от меня навсегда. Возможно если бы она ушла к другому, или к другой, наверно, мне так, было бы легче. А так, всё это было похоже на её смерть. Хотя нет. Если бы она умерла, я бы знал что её больше нет. Мог бы посетить её могилу в конце концов. А так… я знаю, что она есть. Что здесь, рядом, существует незримо, рядом, в том же месте, но, одновременно и недостижимо далеко.

И с ужасом осознаю, что преградой для меня стало не то, что я не могу проникнуть в её мир, не то, что она оставила меня. В конце концов, я теперь не один, от неё мне осталась наша дочь. Её точная внешняя копия – правда, еще юная.

А истинной преградой стало то, что она полюбила другого.

Что же, сердцу не прикажешь. Возможно своим бегством, она решила, враз порвать со всем, хотя, подобный способ решения жизненных проблем я, не одобряю.

Но это я. А она могла думать и иначе. Возможно, это даже хорошо, что её нет. Еще неизвестно как я бы отнесся к её измене. Одно дело её романы с девушками, к которым я, относился вполне спокойно (ведь женщина не мужик) или, виртуальные шалости в чужом мире, в который я верил, но все же относился к нему не вполне серьезно. Как например к сновидению.

А другое дело реальный человек – с именем, фамилией, квартирой, машиной и прочее.

Возможно чувствуя, что наносит мне страшную рану своей изменой, Катя решила просто исчезнуть из моей жизни. Не знаю. Все возможно.

Но знаю я только одно – она предала не меня.

В конце концов, я человек чужого для неё мира, возможно она никогда меня не любила по-настоящему. Хотя нет. Наверно любила. Ведь смогла же она покинуть плакат. Возможно всему виной её двойственная натура…

Я совершенно запутался.

Злости и обиды у меня нет, а есть лишь досада. Даже не досада, а разочарование, от того, что, я-то её любил по-настоящему и был о ней лучшего мнения. Ведь, в конце концов, она предала не меня – она предала нашу дочь. Надеюсь у неё были веские основания для того что бы так поступить. Я не верю в то, что она покинула наш мир из-за своей любви к этому, как его – Алексею.

Или из-за того чтобы не разбивать мне сердце. Хотя, возможно и это. В принципе, если бы дело было только в её измене, она наверно не покинула бы нас. Ведь живут же так тысячи остальных. Есть много вариантов. Как-то раз по пьяни я даже додумался до того, что она вполне могла бы жить на две семьи. А что, живут же так некоторые мужчины. Почему бы ей не быть первой женщиной. Или не первой? Не знаю.

Возможно, она не захотела так. Не захотела жить во лжи и измене.

Впрочем, того что заставило её поступить так, я не знаю и возможно, а скорее всего точно, никогда не узнаю.

И мне осталось только жить дальше.

Жить воспоминаниями, жить в квартире среди вещей еще помнящих её прикосновения. Дышать воздухом, помнящим её дыхание. Касаться вещей ещё помнящих её запах…

Спать одному в ставшей такой широкой кровати, смотреть в зеркало еще хранившее в своей толще её изображение.

Надеялся ли я на её возвращение?

Нет. К сожалению не надеялся, теперь она сделала свой выбор. Однако была одна странность – я её чувствовал. Чувствовал её так, словно она была, где то рядом…

Я очнулся от своих мыслей когда на улице стало темнеть с удивлением обнаружив что переполненное, импровизированное кафе почти пусто. Несколько великовозрастных студентов пили пиво за крайним столиком, да еще одна парочка влюбленных голубков нежно держась за руки сидела напротив.

Я встал, постоял немного, как бы решая, куда мне направится, потом неспешно направился в сторону своего дома. Близкое расстояние я растягивал как мог, но вскоре я оказался у порога своей квартиры. Когда дверь закрылась у меня за спиной, я вдруг почувствовал свое одиночество. Я вновь был один. Дочь снова у бабушки – в том районе живут все её друзья, последнее время она, все чаще остается у бабушки.

Что ж, возможно это и к лучшему. Она сейчас в таком возрасте, когда ей как никогда нужна мать. Женщина, с которой можно обсудить некоторые вопросы, спросить совет…

Я как мог, старался заменять ей мать, но есть вещи, о которых мужчина никогда не сможет рассказать девушке, просто потому, что сам не женщина.

Я был благодарен своей матери за то, что она взяла на себя процесс воспитания моей дочери и я не сомневался, что моя дочь, все же вырастет приличной, добропорядочной девушкой. Без ее помощи я, признаюсь, не справился бы с взрослеющей женщиной. Я усмехнулся, вспомнив как пытался ей объяснить, что кровь на ее белье это не признак болезни, а напротив, признак её нормальности.

Это было довольно непросто.

В общем, все кому приходилось воспитывать одному, взрослеющую дочь – те поймут, о чем я. Поужинав, приняв душ, я вошёл в свою комнату.

Включил комп, пошарил в интернете, полазил по социальным сетям, но ничего интересного для себя, я там не нашёл. Разочарованный я, выключил свое «окно в мир» и огляделся. Заняться было решительно нечем. Смотреть телевизор решительно не хотелось, что могут там показать? В очередной раз напугать концом света?

Я не принадлежал к числу тех, кто верят во всю эту, апокалептическую чушь и истово верит в то что, дикие индейцы, исчезнувшие с лица планеты четыреста лет назад, доподлинно знали о том, что ждет нашу цивилизацию. Вселенскую катастрофу, мы все равно предупредить не сможем, так что и истерить нет нужды. Я подошёл к платяному шкафу, который не открывал уже несколько месяцев.

Все мои вещи, как то и положено, помещались на спинке кресла, а в шкафу были только вещи Кати. Подчинившись какому-то порыву, я повернул стилизованный ключик и открыл дверцу. Ком подкатился у меня к горлу, когда я увидел ее вещи. Ощутил её запах, вещи ещё хранили запах её любимых духов. Открыв вторую створку, я увидел её аккуратно висящие на плечиках платья, а справа в углу, за красивым тонким летним платьем, стоял потертый тубус. Я осторожно, словно боясь чего-то вытащил его и повертев его в руках решил открыть.

Крышка поддалась не сразу, пришлось прижать его к себе и потянуть сильнее. Крышка отскочила так неожиданно, что я не удержав ее уронил на пол. Зажатый под мышкой тубус оказался вверх ногами и из него выкатился маленький, весь стертый мелок. Наклонившись, я поднял меловую горошину и поднес её к лицу.

С виду это был самый обычный мелок, такой каким пишут учителя на доске, однако учителей в доме не было, а сам я школу закончил много лет назад.

«Интересно, откуда он?» — Подумал я, вертя мелок в пальцах. «А может….?» — Вдруг шевельнулась в душе догадка. «Нет» — Неуверенно постарался я, отогнать невероятную мысль. «А может, это мелок Кати? Случайно забытый ею, но как он оказался в тубусе, ведь она же утопила его!?» — Наконец, я мысленно произнес ту мысль, которая будоражила меня: «Это может быть только – ЕЁ МЕЛ...»

Как во сне, я зажав крохотный мелок, между указательным и большим, пальцами, не спеша чтобы не сломать его, чтобы он не рассыпался у меня в руках, начертил им на стене прямоугольник метра полтора высотой. Трудно сейчас сказать, чем я руководствовался или на что я надеялся, даже до конца не знаю, что побудило меня поступить так, просто в этот момент я, от всей души желал что бы мелок сработал, и я наконец, смог бы найти свою жену.

Но, ничего не изменилось. Я усмехнулся — «Тоже мне колдун доморощенный»

Подняв руку, я посмотрел на пальцы испачканные мелом и, дунул на них, сдувая белую пыль. И в этот момент что-то произошло.

По очерченному прямоугольнику на стене, пробежала какая-то рябь, словно по воде от брошенного в неё камня. Я как зачарованный вытянул руку чтобы коснутся стены, но пальцы ощущая лишь легкое покалывание, вошли в неё как в воду. Быстро отдернув руку, я с бешено колотящимся сердцем, сидел на полу, бессмысленно уставившись в колышущуюся стену.

Странно, но страха не было.

Я был, словно в ступоре вновь коснулся рукой стены. Пальцы вновь утонули в её толще.

Еще не понимая, что я делаю, я встал на четвереньки и, сунул голову, прямо в зыбкую поверхность.

В глазах заискрилось в нос ударил резкий запах озона, и я вместо того чтобы отпрянуть, рванулся вперед. И…

Глава 2. Новая встреча

Сначала я, ничего не понял.

Меня окружала темнота, и лишь позднее, когда глаза стали привыкать к темноте, я начал различать отдаленные контуры. Пахло сыростью, я осторожно ощупал пространство вокруг себя. Позади меня была стена, рука коснулась шершавой, осклизлой поверхности сырого камня. Никакого прохода больше не было. Ещё через пару минут, глаза привыкли настолько что я, стал кое-что различать.

Я так и стоял на четвереньках.

Похоже, я находился в каком-то большом подвале или, пещере. Нет, наверно это все же была пещера, надомной нависал каменный свод, а на стенах местами рос мох. Вряд ли это подвал, подумалось мне, больше похоже на нору. Люди все же, когда строят, стараются придерживаться хотя бы элементарной геометрии. Здесь же, в окружающем меня пространстве, не было ни одного геометрического правильного угла.

Я глубоко вдохнул, воздух был тяжёлый, сырой и холодный, как раз, такой как в пещере. «Раз я в пещере, значит, должен - же быть из неё выход» — Подумал я.

Сначала я попытался понять, откуда сюда попадает свет, встав на ноги (благо, высота свода пещеры позволяла) я, осмотрелся. Прямо и слева, было совсем темно и, слева тянуло холодом, а вот справа становилось вроде как немного светлее.

Я осторожно сделал шаг вправо, и тут же споткнулся о камни.

Вокруг было почти совсем темно, я выставив руки перед собой. Осторожно, ощупывая поверхность, на которую встаю, побрел по наклонному, засыпанному камешками полу пещеры. Вскоре стало чуть светлее, я понял, что подземный ход, по которому я иду, здесь делает поворот.

Дойдя до поворота я свернул по направлению и, сразу увидел свет в конце тоннеля. Увидев выход, я приободрился и, зашагал к светящемуся впереди выходу. Идти мне предстояло не долго, вскоре я почувствовал, что стало теплее и, воздух стал свежее. Исчезла сырость. Щурясь от кажущегося после полной темноты, света вечернего солнца, я вышел из пещеры. Хотя, откуда я мог знать наверняка, что это вечер, а не утро, я понятия не имел. Просто, мне так казалось, мне казалось, что солнце уже садится, а не напротив – встает.

Посидев у входа в пещеру, я отметил что тени, все же удлиняются, значит точно вечер. Что же, хоть с этим разобрались, но вот вопрос – где я?

Оглядевшись, я увидел что нахожусь в каких то горах. К югу, если верить солнцу, громоздились высокие скалистые горы, северу – пологие холмы. «Так, скорее всего я, в Эмбере, или Бог его знает как, он называется, этот мир» — Думал я. «Значит я, попал в мир где живет Катя» — От этой мысли мне вдруг сделалось радостно, но мои восторженные мысли тут же и оборвались. Я в ненаселенной, это очевидно, местности. Что здесь и как, я увы не знаю. Катя, или Файра, как ее здесь зовут, никогда мне не рассказывала никаких подробностей о своем мире.

Я даже не знаю сколько здесь прошло времени, Катя ушла почти два года назад. Прошлый раз, когда она провела тут всего год по нашему времени, для неё – же, прошло 10. А если следовать той же логике, то, теперь ей должно быть уже около пятидесяти! – Я был в шоке. Так и не решив, куда мне лучше направится, я просто побрел вниз, к холмам.

Вечерело.

Солнце постепенно скатывалось все ниже и, становилось прохладно, я еще не мерз, но если пойдет так и дальше, то ночью наверно станет по-настоящему холодно. Не знаю, сколько я прошёл, может с километр, может, два. Холмы становились все ниже и положе, а когда начало темнеть я понял что иду по дну сухого селевого протока. С наступлением темноты все ближайшие склоны, оживились стрекотом цикад.

Несколько раз впереди себя я видел, как по склону, проскочило что-то живое, похожее на тушканчика, но, поскольку уже почти стемнело, то я мог и ошибиться, приняв за тушканчика, крупную крысу.

Что делать дальше я не знал.

То, что это тот мир откуда приходила Катя, уверен я не был. Но, то что это не наш мир, это точно. Когда зажглись звезды, я был шокирован, признаюсь я был в тупике даже остановился. Так и стоял с задранной головой минут десять, вглядываясь в небо. Трудно сказать, что я ожидал увидеть в небе, но, то, что я видел повергло меня в шок.

Прямо над горизонтом, повисла полная луна, но это была не наша луна. В смысле, совсем. Другая!

Совершенно иное расположение кратеров и морей. Эта луна была немного меньше и желтее нашей. Окружена крупными звездами, которые образовывали совершенно не знакомые созвездия.

Но самое поразительное было не это. А то, что из-за горизонта – всплывала ВТОРАЯ ЛУНА!

Эта вторая луна была больше, светлее и, почти совсем не имела пятен. Просто огромный, серебристый шар. Окрестности, освещенные светом двух лун, стали видны как днем. Было почти также светло, и только ночная прохлада, говорила что, эти два серебристых светила, висящих в небе – совершенно не греют.

Селевая протока кончилась, широкая полоса мелкого щебня, нанесенная сюда потоками воды, с востока упиралась в темнеющий в непривычном свете двух лун, массив леса. Куда идти дальше, я не знал. Идти по лесу даже имея такие яркие луны, я не рискнул. Да и, куда идти-то? Я, сел прямо на остывший уже гравий. Вокруг было совершенно тихо, только по-прежнему стрекочущие цикады, нарушали тишину.

Натолкав руками кучу мелкого щебня я, опустил на нее голову, немного поерзал, придавая ей более удобную позу, и расслабился. Лежать было не очень удобно и к тому же холодно, я с тоской подумал о теплой осенней куртке спокойно весящей на вешалке в коридоре и сам не заметил как, задремал.

Проснулся я от того, что кто-то трогал меня за плечо. Я резко открыл глаза и напрягся. Прямо рядом со мной, с интересом заглядывая мне в лицо, сидел мужик, лет тридцати с аккуратной бородой, рядом стоял второй, моложе, тот был совсем без бороды. Наверно ему было лет 17-19 или около того.

— Эй, ты кто? – Задал мне вопрос тот, что с бородой.

Обращался он ко мне, совсем не по-русски но, вот что странно, я, слыша одновременно совершенно не знакомую речь, прекрасно ее понимал.

— А ты? – Задал я встречный вопрос.

Мужик нахмурился, некоторое время глядел на меня так из-под сведенных бровей и, наконец ответил:

— Пастухи мы, ты откуда?

Я сел, мужик отодвинулся но, разглядывать меня не перестал. Пауза затянулась, я просто уже не мог невозмутимо сносить пристальное разглядывание, и чтобы не молчать сказал:

— Пастухи?

— Ну. – Ответ был более чем исчерпывающий.

— Кого вы тут пасете-то? – Вопрос, возможно прозвучал как-то странно для него и, усмехнувшись мужик поглядел на меня как на идиота.

— Ясно кого – коз. – Он медленно поднялся, я тоже.

— До села далеко? – Спросил я.

— Нет тут никакого села. – Все еще удивляясь, ответил мужик.

— Нет села? – Я изобразил удивление.

— Суур тут не далеко, полдня пути если пешком, а сел тут нет.

— Деревня Риза в трех днях пути, а другие и того дальше. – Наконец подал голос молодой.

Так, если судить по Катиным рассказам, Суур это крупный город – столица, их государства которое они называют, кажется Эмбер – если я не ошибаюсь.

— А как до Суура дойти? – Спросил я бородатого.

— А чего тут идти-то прямо и иди. – Он махнул рукой в сторону леса.

— Прямо? – Еще раз переспросил я.

Мужик кивнул вместо ответа и они, переглянувшись, молча пошли дальше. Без лишних слов, без прощаний, пожеланий просто развернулись и пошли. Это немного меня озадачило, но лезть к пастухам с расспросами я не стал, намереваясь разобраться во всем сам.

Поднявшееся солнце, уже ощутимо грело и я поспешил укрыться под сень деревьев. И почувствовал первые признаки жажды. В лесу, солнце перестало меня палить, но жажда становилась все сильнее.

«Может, здесь есть ручей или пруд» — Не очень-то надеясь на это, подумал я.

Брел я долго, лес тем временем становился все гуще, я подумал, что наверно заблудился. Я вынул свой сотовый, и поглядел на экран, но умный прибор стал бесполезен; антенны нет, а часы показывают 7 вечера. Задрав голову, я увидел, что солнце подкатилось к зениту, а тени деревьев стали совсем короткими. Примерно, на глаз, установив на телефоне 12:00, я отключил его, чтобы сэкономить заряд.

Я почувствовал запах дыма.

Немного приободрился и побрел на запах. Идти долго не пришлось, вскоре за деревьями показалась изба, из примитивной трубы сложенной из прямоугольных камней, коротко возвышающейся над крышей, струился белый дым.

«А мужик сказал идти — полдня» — но тут же удивленно отметил, что изба-то всего одна.

«Ладно, может, хоть воды напьюсь» — подумал я и, направился к избе.

Изба стояла посреди поляны и вокруг, никого не было, только по другую сторону паслись две коровы, а немного поодаль на траве, лежал здоровенный пес. Вся эта картина была какая-то сказочная. Как в иллюстрации в детской книжке.

Я застыл на месте, опасаясь собаки, но пес приподняв голову глухо проворчал и снова опустил ее на сложенные лапы.

— Хозяева. – Громко крикнул я.

Никто не ответил, я, постояв с минуту, повторил свой зов:

— Эй. В доме есть кто? – Сколоченная из грубо отесанных досок дверь приоткрылась, и осторожно из-за неё выглянуло перепачканное сажей девичье лицо.

— Нет ли у вас воды? – Начал я, что бы как-то обозначить цель своего визита.

Увидев что я один, девушка вышла из-за двери и только теперь стала видна ее правая рука, в которой она сжимала большой нож.

— Вы кто такой? – Строго спросила она.

Вид этой чумазой амазонки, признаюсь здорово меня насмешил, но смеяться ей в лицо я не стал, повторил свою просьбу:

— Мне бы воды. Напиться.

На вид, ей было лет 16-18, стройная, но не худенькая, высокая с красивым треугольным лицом и темно-русыми волосами собраннми на затылке в конский хвост.

У неё были большие тёмноголубые глаза, которыми она с удивлением разглядывала меня из-под густых длинных ресниц.

— Вы кто? – Спросила она проигнорировав мою просьбу.

Как ответить на этот простой вопрос я не знал, и по этому, сказал просто:

— Человек.

Девушка слегка, одними уголками губ, усмехнулась, и не спуская с меня взгляд, сказала:

— Сама вижу, что не собака. Откуда вы – человек?

Я снова не знал что сказать.

— С гор. – Коротко ответил я.

Но такой краткий ответ, видимо удовлетворил амазонку и она, опустив нож, встряхнула головой отгонная мошку лезущую ей в глаза.

— Погодите. – Произнесла она и вновь скрылась за дверью. Не было ее довольно долго, и я уже собирался уйти, когда в дверях вновь появилась хозяйка. Она держала в руках деревянный ковш грубой работы, до краев наполненный водой.

Амазонка молча протянула мне ковш. Я взял немудреную посуду и поднес ее к губам, девушка слегка склонила голову на бок и разглядывала меня с нескрываемым интересом.

— Спасибо. – Поблагодарил я лесную жительницу, возвращая ей ковш.

— Еще? – Спросила она.

— Нет, спасибо. – Я продолжал стоять молча, а девушка не уходила.

— До Суура далеко ли? – Спросил я, наконец.

— Полдня если пешком. – Спокойно ответила она.

«Да что тут у них, иных мер длины нет что ли? Утром спросил – было полдня, уже полдень и опять полдня...» — возмущенно думал я и вдруг, простая догадка поразила меня: «А может, я иду не в ту сторону, ведь тот мужик, направление мне ведь не показывал»

— А куда идти? – Стараясь придать голосу, обыденный тон спросил я.

Амазонка с удивлением воззрилась на меня, будто я спросил какую-то глупость.

— Туда. – Немного помолчав, сказала она, кивая через плечё.

Но покидать мне мою случайную знакомую почему-то не хотелось, и чтобы протянуть время я спросил:

— Ты тут одна живешь? – Девушка, почему-то опустив глаза, тихо ответила:

— Нет с дедом. – Сказала она и, мне послышалась печаль в ее голосе.

— А дед твой дома? – Поинтересовался я.

— Дома. – Коротко ответила она. И потом сама добавила: — Плох он совсем, хворает. – Она грустно вздохнула.

— А что с ним? – Спросил я.

— Кто ж знает. Стар он, вдруг помрет, а я совсем одна останусь. – Девушка вновь вздохнула и в углу ее глаза заблестела слеза.

— А что, никого больше нет? – Удивился я, припоминая что обычно в деревенских семьях, полно родни.

— Нет, одни мы. – Она грустно взглянула на меня, а потом в ее глазах сверкнула искорка, словно её посетила удачная мысль.

— А вы, мне не поможете? – Глядя на меня с надеждой, спросила она. Надо заметить, что голос у неё был приятный, я бы даже сказал – сексуальный. Просьба высказанная таким голосом просто не могла оставить равнодушным любого мужчину.

— Помогу, коли смогу. – С готовностью ответил я. – А что нужно?

Девушка слегка покраснела и, отведя глаза, тихо проговорила:

— Дров нарубить, а то топор дедов, тяжёлый больно, я им вчера все ладони содрала. – И в подтверждение своих слов она подняла руки ладонями вверх. Узкие девичьи ладони были покрыты кровавыми мозолями. Я нахмурил брови, но в ответ сказал:

— Конечно, а где поленница? - стараясь говорить по-деревенски спросил я.

— Тут. – Она поманила меня за собой.

Мы обошли избу, и сразу за ней, я увидел большую кучу сваленных как попало стволов и веток.

— Дед пока здоров был, успел натаскать из лесу, а вот нарубить уж сил и не хватило.

Я немного удивился, что старый и как она говорит, немощный дед натаскал такую большую кучу но, ни чего не сказал.

— А топор где? – По-хозяйски спросил я.

— Сейчас. – Произнесла девушка.

Я вновь задумался.

События развивались так быстро, что я похоже еще толком не осознал что произошло.

— Вот. – Девушка, неуклюже удерживая в обеих руках, подала мне большой топор с корявым, суковатым черенком. Взвесив в руке увесистый инструмент, я прикинул каким, он должен казаться её девичьим рукам. Уж если и в моих-то, привыкших к работе с железом руках, топор сидел, простите за каламбур – топорно. Девушка смотрела, как я разрубил толстую корягу на несколько кусков, а потом подобрав дрова сказала:

— Вы, тут управляйтесь пока, а я пойду обед приготовлю – деда покормить нужно. – Немного, смущаясь, девушка ушла с дровами в избу.

Управлялся я довольно долго. Топор был тупым, дрова узловатыми, так что повозился прилично, наконец, перерубив последнюю ветку, я выпрямился и отер со лба пот. Только теперь я увидел стоящую на крыльце девушку. Не знаю когда она вышла, и сколько так стоит, но меня поразила метаморфоза, произошедшая с ее внешностью:

Волосы, были аккуратно расчесаны и заново собраны в конский хвост, достающий ей ниже лопаток.

Неопрятную хламиду, что была на ней надета, сменило простое прямое, кремовое платье с коротким рукавом.

Отмытое от сажи лицо, приобрело нормальный цвет и показалось мне довольно красивым. Я улыбнулся красавице. Она в ответ смутилась и позвала:

— Обед готов, идемте.

Я кивнул головой, девушка зашла в избу. Я достал телефон и включил его ненадолго, посмотрел время – 16:40.

«Ничего себе обед» — Подумал я, и отложив топор, пошёл к крыльцу.

Девушка вышла мне навстречу с кувшином, и висящей на плече тряпкой.

— Руки помойте. Я солью. – Обратилась она ко мне.

Я помыл руки, вытер его об предложенную тряпицу, которая, не смотря на свой неприглядный вид, была довольно чистой. Я, вошёл в избу и огляделся. Это была тесная да еще и перегороженная пополам разделяющей перегородкой, каморка внутри которой было сумрачно и пахло дымом.

— Садитесь, не побрезгуйте. – Предложила Амазонка указывая мне на единственную лавку. А сама вышла в соседнюю комнату, очевидно, кормить деда. Я сел за грубо сколоченный стол и, поглядел на то, чем хозяйка собралась меня кормить.

С продуктами у неё, похоже, было туговато – стол не ломился от предложенных мне яств, но то, что она сготовила, было вполне съедобно. Простая кукурузная каша из грубо помолотой кукурузы, да темный, тоже грубый хлеб. И что-то похожее на компот.

В общем, не очень-то аппетитно, но вспомнив когда я ел в последний раз – а это было еще в заводской столовой, я принялся за еду. Каша, была не ахти какая, но вполне питательная и даже вкусная, так что съел я почти всю, запоздало вспомнив о хозяевах.

Так и не наевшись, я отложил деревянную ложку и отодвинул кривую глиняную миску.

Компот оказался намного вкуснее, чем выглядел, я признаться опасался пригубить это мутное, серое варево, но, попробовав, убедился что внешний вид, бывает часто обманчив. Питье оказалось прохладным, сладким на вкус и чем-то напоминало зеленый чай с лимоном. С удовольствием допив неаппетитную на вид жидкость, я просто сидел за столом, не зная что делать дальше.

Спустя полчаса вышла девушка, и увидев, что я уже поел подошла убирать со стола.

— Как дед? – Почему-то спросил я.

— Лежит… — Неопределенно ответила она.

— Ну, мне наверно пора. – Как то неуверенно сказал я.

— Да куда же вы пойдете, стемнеет скоро, а в лесу ночью опасно, оставайтесь я вам тут на лавке постелю, а утром и пойдете. Да у меня уже и баня готова, дров-то вы вволю наделали. Я хотел было возразить, но почувствовав, как по спине стекает струйка пота, согласился.

Уже вечерело.

Девушка проводила меня до бани, что стояла немного поодаль от избы и, вручив давешнюю тряпку, которая, очевидно, служила полотенцем, вернулась в избу. Баня у них была низкая и топилась «по-черному» но, при определенном навыке, помыться вполне было возможно.

Я уже натягивал рубашку, когда услышал крики.

Испуганно кричала девушка, а ей ответил грубый мужской голос, слов я не разобрал, но понял, что-то угрожающее. Погасив свечу, я замер в темном предбаннике. На улице уже совсем стемнело, а луны еще не выплыли из-за горизонта. Снова закричала девушка, и я понял; что пора что-то сделать.

Пригибаясь, я выскользнул из бани.

Возле дома виднелись два темных силуэта, очевидно, там стояли лошади.

Лошадей было две.

Я прокрался к избе и заглянул в низкое окошко. Картина, открывшаяся мне, повергла меня в шок. В избе освещенной тусклым светом двух свечей, происходило нечто ужасное. Их было двое, рослые крепкие мужики, один повалив девушку на лавку, приготовленную для меня, прижимал ее руки к лавке, а второй развязывал завязку своих штанов. То, что они собирались сделать с несчастной девушкой, стало более чем ясно. Еще днем, когда я рубил дрова, остался толстый сухой узловатый на одном конце сук, длинной сантиметров 80, который никак не поддавался тупому топору, и я откинул его в сторону. Сейчас, я почему то вспомнил именно о нем.

Стараясь не шуметь, я кинулся к изрядно уменьшившейся куче дров и быстро отыскал примеченную дубину. Вооружившись, таким образом, я кинулся к избе. Когда я ворвался в тесную избу, мужик что снимал штаны, уже разоблачившись ниже пояса, как раз собирался приступить к своему чёрному делу. Второй же, продолжал стискивать бешено отбивающуюся из последних сил, и кричащую жертву.

На меня сработал эффект неожиданности, и то что я не будучи полностью уверен в своих силах, вложил в удар все свои силы. Голова того, что стоял и подвергся моему «воздействию» первым, издала жалобный хруст, второй же очевидно замешкавшийся, получил, корявым сучком точно в висок.

Девушка затихла и, всхлипывая, принялась собирать свою изодранную одежду.

— Ты как? – Задал я риторический вопрос, уподобляясь героям голливудских боевиков.

— Сволочи. – В сердцах крикнула она и пнула ногой того что был без штанов.

— Кто они? – Спросил я удивленно.

— Известно кто, разбойники. – Понижая голос, ответила девушка.

Я сел на край лавки которая едва не стала ложем насилия.

— Что с ними? – Спросила девушка.

— Сейчас гляну. – Ответил я, и полез щупать пульс.

То, что первому досталось, как говорится от всей души, было ясно и так, а вот второго я приложил не очень-то и сильно, но тем не менее они оба были мертвы.

— Им конец. – Рассеянно произнес я.

Я поднял глаза на девушку, но вместо страха в ее глазах я прочитал злость.

— Так им и надо. – Бросила она.

Из-за перегородки донесся шорох.

— Дедушка. – Воскликнула хозяйка и, кутаясь в обрывки своего платья бросилась в соседнюю комнату.

Спустя минут пять, она вышла от туда шаткой походкой и едва сдерживая рыдания.

— Что случилось? – Я подскочил к ней.

— Дедушка умер. – Наконец вытолкнула из себя она и, не в силах сдержать слезы, разрыдалась.

Девушка, закрыв лицо руками, опустилась на колени и её плечи затряслись. Я так и стоял посреди темной комнаты, пытаясь взять себя в руки. Вторая свеча погасла, в избе стало совсем темно.

Что делать?

Я только что, прикончил двух человек. Конечно, они не были мирными обывателями и то, что я действовал, защищая беззащитную женщину, немного оправдывало меня в своих же глазах, но…

В экстренных случаях, мозг наверно начинает работать быстрее, план в моей голове родился мгновенно и я незамедлительно стал его притворять в действие.

— Тебе придется помочь мне — сказал я девушке — подведи лошадей к крыльцу.

— Зачем? – Всхлипывая, не поняла она.

— Делай что говорю. – Твердо сказал я.

Девушка удивленно встрепенулась и побежала на улицу. Взяв за ворот того что был без штанов, я поволок его к крыльцу. Парень был не слишком тяжёлый, или это я в экстремальной ситуации стал сильнее, не знаю, но выволок я его на крыльцо довольно легко.

Девушка уже подвела лошадь и я, пользуясь высотой крыльца как парапетом, водрузил бесштанное тело на лошадь.

Мы как следует, привязали тело к лошади и хлестнув ее плеткой, отправили непрошенного гостя в свободное плаванье, не знаю чем я руководствовался, просто в этот момент, у меня в голове всплыла история о всаднике без головы, там герой Майн Рида, тоже был мертвый, но будучи привязанным к седлу, так и странствовал по прерии, наводя на округу ужас.

Правда, в данном случае всадник получался с головой, но зато без штанов.

Да и потом, могло пройти много дней, пока их найдут и лошади за это время могу уйти порядком, и попробуй, определи потом, где их прибили.

«Всадник без штанов» — Совсем не к месту пришла мне в голову идиотская мысль.

То же самое мы проделали и со вторым, и лишь прогнав лошадей подальше в лес, вернулись в избу. Девушка, видимо забывшая на время о кончине родственника, вновь поникла, вспомнив о еще одном покойнике.

Не сказав ей ни слова, я взяв заступ и в свете двух полных лун, пошёл к лесу…

Глава 3. Сирота

Заступ, был очень плохой лопатой лишь к рассвету, мне удалось откопать яму примерно подходящего размера и, глубиной чуть больше чем по пояс. Уставший и взмокший, весь перепачканный глиной, я вернулся в избу.

— Хозяйка. – Окликнул я девушку, входя на порог.

— Я тут. – Отозвалась она из-за перегородки и я направился на ее голос.

Маленькое помещение, почти целиком занимала высокая, грубо собранная кровать. На ней, с закрытыми глазами, лежал старик, с густой белой бородой почти целиком закрывающей его лицо со впалыми щеками. Судя по его позе и внешнему виду, девушка уже подготовила усопшего к погребению.

Она сидела напротив и с горечью глядела на покойника, но глаза ее оставались сухими.

— Все готово. – Я, тронул её за плечо.

— Как мы его понесем? – Задала она вопрос, и, я почувствовал, что она едва сдерживает слезы.

— Я понесу. – Ответил я не очень уверенно.

Я подсунул руки под одеяло, на котором лежал старик и попробовал поднять. На удивление, это мне удалось довольно легко, очевидно, старик сильно исхудал, во всяком случае, весил он едва – ли больше сорока пяти килограмм. Как бы не был легок покойный, я с трудом дотащил его чтобы не уронить. Уложив его на дно неглубокой могилы, я прикрыл его лицо краем одеяла в которое мы его завернули и выбравшись сам, встал рядом с девушкой.

Она стояла и, тихо плакала. Я тронул ее за плечо, она подняла глаза и кивнула мне. Взяв заступ, принялся засыпать могилу. Пока я был занят этим скорбным делом, девушка нарвала большую охапку цветов, и когда я закончил, положила его в ногах могилы.

— Что теперь? – Спросил я.

— У меня больше ни кого нет. – С горечью произнесла она.

— Ты что сирота? – Спросил я.

Девушка не ответила, только горестно кивнула и вдруг, уткнувшись в мою грудь, беззвучно заплакала. Мне не оставалось ни чего как только обнять ее за плечи. Она плакала долго, день начал клонится к вечеру, что делать дальше я, не знал. Оставлять одну, бедную сироту я чисто по-человечески не имел права, и не хотел.

— Как тебя зовут? – Спросил я, когда она немного успокоилась, и мы направились к избе.

— Таана. – Ответила она, отстраняясь от меня.

— А меня Дима. – Сказал я.

— Дима? – Переспросила она.

— Да.

Мы вошли в избу.

— Странное имя, никогда раньше не слышала. – На её лице отразилась тень удивления.

Я промолчал, она обошла меня и направилась к небольшой сложенной из камней печке. Разворошив золу, она развела огонь и поставила бронзовый котел.

— Можно мне вновь помыться? – Спросил я. – Я, весь в земле…

— Да, я сейчас истоплю. – Девушка встала и направилась к двери.

— Нет стой. – Взяв ее за руку, остановил я.

Она вопросительно посмотрела на меня.

— Там, наверно еще тепло. – Твердо сказал я – лучше ты приготовь что-нибудь.

Девушка пожала плечами и вновь принялась за приготовление пищи.

Когда я вымылся и вновь вошёл в избу, еда была уже готова, вновь это была кукурузная каша, похоже, ничего другого у неё просто не было.

— В доме, есть какое-нибудь оружие? – Спросил я.

— Зачем? – Девушка с опаской поглядела на меня.

— В вашем лесу водится дичь?

— Дичь?

— Ну да, а то ты ешь одну кукурузу.

— Когда дед здоров был, он охотился и мы ели мясо.

— А с чем он охотился? – Я не думаю, что старый дед, ловил дичь голыми руками, какой ни будь лук, или на худой конец копье… у него наверняка были. Про огнестрельное оружие я конечно не мечтал, но хоть что-то же у него должно было быть.

Девушка вдруг оживилась и со словами:

— Я сейчас — выскочила во вторую комнату.

Когда она вернулась, я буквально застыл на одном месте, даже забыв проглотить кашу которую жевал.

Таана держала в руках большой, отличной работы, арбалет и колчан, полный боевых стрел.

— Ого. Откуда у тебя это? – С ноткой восхищения спросил я.

— Отец был воин. – Ответила она.

— А где он. – Спросил я, и тут же пожалел, он очевидно погиб, а мать наверно умерла и поэтому она и сирота.

Девушка погрустнела, но ответила довольно спокойно:

— Он погиб на службе у короля.

— А мать? – Решил я проверить свою интуицию, но вскоре понял – она меня подвела.

— Мать вышла замуж второй раз за вдовца, а у нового мужа своих пятеро, он не взял ещё один рот. – Она горько хмыкнула, и продолжила: — Так я и осталась одна, дедушка взял меня к себе, а как бабушка умерла, так и он захворал.

— Да а. – Протянул я, разглядывая арбалет и натягивая тетиву. Как им пользоваться я в принципе знал. Остальное решил освоить по ходу.

— Пойду я, поищу чего… — Я встал и направился к двери, похоже, мне придется, здесь задержатся.

* * *

Мне повезло и я, подстрелил целого кабана. Нужно было видеть восхищенное лицо Тааны, когда я подтащил тушу к избе.

— Ух ты! – Только и смогла воскликнуть она.

Пользуясь ее большим ножом, который я предварительно наточил, быстро разделал тушу и сложил мясо в большой медный таз.

— Соль есть? – Спросил я.

— Есть. – Ответила она.

— Много нужно.

— Много есть, а зачем?

— Сейчас узнаешь.

Я, решил засолить мясо, что бы его хватило на несколько дней. Девушка достала из-за печи, холщевый мешок, где было килограмм восемь, крупной серой соли.

— А где ты ее берешь? – Спросил я прежде чем начать сыпать ее на мясо, что бы узнать не является ли соль для неё слишком ценной.

— В пещере — успокоила она меня — там много, только копать трудно.

— А а. – Сказал я и приступил к засолке.

Первым делом я нарезал мясо пластинами грамм по 150-300, а потом складывал его в котёл пересыпая слои солью. Насыпал сверху еще и накрыл его крышкой.

— Нужно спрятать его. – Сказал я девушке.

Таана молча наблюдавшая, за моими действиями, подвинула стол немного и подняв половицу, показала мне нечто, напоминающее подвал. Я водрузил котел с солониной в импровизированный погреб и, поставил остальное на печь.

— Разводи огонь. – Сказал я хозяйке, а сам вышел во двор и направился снова в баню.

Тщательно отмыв руки и ополоснувшись по пояс, я вернулся в избу, мясо в котле на печи уже закипало и, от него распространялся аппетитный дух. Правда варилось оно долго, потому ужинать сели мы, когда уже совсем стемнело. Большие куски жирного мяса, лежали на глиняном блюде, а наваристый бульон, Таана, разлила по мискам и мы, уселись за стол. Очевидно, кабан был уже старый, мясо было довольно жестким, но вполне съедобным, и я с удовольствием наблюдал, как Таана стараясь не подавать виду, с жадностью поедает его.

Я тоже ел с не меньшим аппетитом, запивая мясо жирным наваристым бульоном с кусками кукурузной лепешки. Не в пример вчерашнему, сегодня мы наелись до отвала. Таана, собрала кости, и вынесла их псу, который, уже наевшись потрохов лишь скучно взглянул на кости, но все же повинуясь, собачей природе, принялся их грызть.

— Ой спасибо. Я уже месяц мяса не ела. – Благодарно ворковала Таана, готовя мне постель на лавке, предварительно придвинув ее к стене. Я вторые сутки уже не спал, так что сон буквально валил меня с ног и девушка это заметила. Где хозяйка сама расположилась на ночлег, я уже не понял, толи на полу, толи на дедовском смертном одре, этого я не успел понять, я отключился, едва положив голову на подушку.

Утро наступило незаметно, несмотря на твердую и неудобную лавку, я, выспался и встал порядком отдохнувший. Таана встала первой, еще затемно разогрела вчерашнее мясо и сварила свой, неприглядный, но вкусный компот. Мы сели завтракать и Таана смущаясь, спросила:

— А вы сегодня не уйдете? – Её почти детский вопрос поставил меня в тупик.

— А ты, этого не хочешь? – Девушка покраснела, и, бросив на меня взгляд полный надежды, тихо произнесла:

— Нет, я ведь совсем одна останусь потом.

— Я поживу у тебя немного, если ты так хочешь.

Оставаться у неё в гостях надолго, в мои планы не входило, но и бросать бедную сироту одну, на краю дремучего леса я тоже не хотел.

— Это будет очень хорошо! – Воскликнула девушка, я чувствовал, что она боится оставаться одна.

— А ты сможешь мне немного рассказать о Сууре. – Спросил я.

— О Сууре, думаю лишь немного, я там почти не была…

— Ну, хоть что-то. — Сказал я, заглядывая ей в лицо. А сам подумал: «Да, тут тебе не дома. Лучше присмотреться, а не лезть напролом»

— Совсем не много. – Сказала Таана смущенно.

— Ну сколько сможешь. – Пожал я плечами.

— Постараюсь. – Таана очаровательно улыбнулась, впервые за два дня.

* * *

Все что мне удалось выяснить от Тааны, это то, что до Суура день пути через лес. Что правит их королевством, король Шорр, и помогает ему в этом его мать – просвещенная Файра. Меня естественно больше интересовала эта самая «просвещенная Файра» но Таана ничего о ней не знала, кроме того что она живет в отдельном замке, где-то далеко в северных горах. Куда король Шорр, отправляется только в случае необходимости, получить какой-нибудь совет.

Так становилось ясно, в Суур мне идти нет резона.

Я стал внутренне готовить себя к экспедиции в северные горы, замок просвещенной Файры, думаю отыскать, будет не сложно. Если судить по календарю, в моем сотовом, я находился здесь уже вторую неделю. С оружием, проблемы питания решались довольно просто, лес кишел разной живностью, а в маленьком пруду в глубине леса, водилась рыба.

Запас стрел к арбалету, пока не вызывал опасений.

Если бы теперь, кто-то появился здесь, то уже не признал бы во мне чужеземца. Свою иноземную одежду, я спрятал, сам же переоделся в вещи оставшиеся от деда Тааны. Моя двух недельная щетина, имеющая тенденцию, превратится в бороду, сделала меня похожим, на местного жителя. В общем, жили мы, вдвоем довольно не плохо, я охотился или заготавливал топливо, Таана, занималась домом; стиркой, готовкой, починкой одежды.

Основной трудностью для меня было объяснить девушке, что я должен уйти.

Я все никак не мог придумать, как объяснить ей зачем собираюсь искать, «просвещенную Файру» и иду на север. Все обдумав, и тщательно взвесив, я все же решился заговорить с ней об этом. Мы сели за стол уже затемно, когда на небе висел ставший уже узким серп второй луны – Туи, большая же Нувуи, более медленная и неспешная, все еще светившая всеми тремя четвертями, в которых она находилась, едва высунулась из-за горизонта.

— Мне нужно с тобой поговорить. – Сказал я, нерешительно стараясь, не встретится с Тааной, глазами. – Понимаешь я, должен идти.

— Уже! – Воскликнула девушка.

— Понимаешь… я, должен. – Слова застревали у меня в горле, когда я видел выражение ее лица.

Я подняв глаза встретился с ней взглядом и понял, что мне нужно сказать ей все, все кроме того зачем я ищу просвещенную.

— Знаешь Таана, я должен идти на север, к дальним горам.

Таана с удивлением поглядела на меня.

— На север. Но, зачем? Ведь ты, собирался в Суур.

— Тот кого я ищу, — я постарался объяснить, как можно более обтекаемо — понимаешь, я ищу встречи с — я помедлил — просвещенной.

Таана удивленно уставилась на меня.

— Ты хочешь найти замок самой Файры!

— Да.

— Но зачем! – Изумленно спрашивала девушка.

— Этого я не могу тебе сказать. – Честно признался я, как мог я объяснить молодой деревенской девушке, что их «просвещенная Файра» — моя жена.

— А можно мне с тобой? – Я вздрогнул, её вопрос застал меня врасплох.

Я не знал что делать.

Оставлять ее здесь одну, я не хотел, но и сидеть здесь на одном месте, я тоже не видел смысла.

В конце концов я оказался здесь, благодаря тому, что искренне желал, найти Катю. Правда я не знал, чем закончится наша встреча, ведь здесь прошло двадцать лет. За столь солидный срок, многое могло измениться, об этом я старался не думать, просто хотел её найти, а там как пойдет.

Взять с собой девушку?

Я об этом даже не думал, да и потом, как объяснить Кате — кто эта девушка.

Я усмехнулся про себя. За двадцать лет, она наверно забыла меня совсем, может даже вышла замуж, но я чувствовал что ошибаюсь, что она не забыла. Да, и почему я должен бросать Таану здесь одну? Из страха вызвать ревность Кати?

Это смешно.

Катя сама ушла, я её не гнал, она сбежала от любви к этому, как его – дай Бог памяти, Алексею. Просто сбежала и бросила нас с дочерью одних. За этот срок, уж наверняка у неё кто-то здесь появился. Почему собственно я должен, стеснятся, Тааны?

С которой кстати, у меня ничего нет. Пока. И вдруг я решился. Как бы издалека, услышал я свой голос:

— Хорошо, мы пойдем вместе.

Таана вскинула глаза, на её лице отразилась радость и, смятение.

— Я с тобой. – С жаром воскликнула она.

— Тогда будем собираться, далеко до северных гор?

— Я не знаю — честно ответила девушка.

Процесс подготовки к пути, у нас затянулся еще на две недели. Нужно было накоптить мяса, подготовить вещи к длинному и трудному пути. Грубые башмаки её деда, мне оказались малы, и я вновь с тоской подумал о ботинках, стоящих в моей прихожей. Стало ясно, что прежде чем отправляться в путь, нам придется идти в Суур, хотя бы для того, чтобы купить мне какую-нибудь обувь. Те домашние тапки, в которых я тут оказался, после странствий по горам и лесу, окончательно развалились.

Ходить босиком я, не привык.

Здесь, я ходил обмотав ноги невыделанной шкурой козы, завернув её на ступни на манер, портянок и закрепив ленточками, но для дальних странствий, подобная «обувь», не годилась. Но была и другая проблема, более серьезная, у Тааны не было денег. В конце концов, единственное чего было у меня ценного, обручальное кольцо, можно было попытаться продать. Вряд ли оно стоило здесь дорого, но ничего иного у меня не было.

Севший сотовый телефон, я естественно в качестве товара не рассматривал. Здесь он был не более чем, странная бесполезная игрушка. Обрядившись в простую и, практически бесформенную одежду её деда; грубую рубашку, и простые штаны с обмотанными шкурой ногами, и успевшей уже отрасти бородой, я утром в сопровождении Тааны, тронулся в путь.

Сопровождаемый девушкой отлично знавшей лесные тропы, я добрался до города даже быстрее – за полдня.

На меня Суур, в отличие от Тааны, не произвел ни какого впечатления. По сравнению даже с нашим, малообитаемым городком, Суур был просто большой деревней. Состоял он, преимущественно из одноэтажных, крытых тростником, домиков и, лишь в центре в непосредственной близости от королевского замка, появлялись двух и даже трех этажные сооружения. Широкие, мощенные булыжником улицы, были почти пусты, редкие встречные на нас почти не обращали внимания. Очевидно, вид странно одетого нищего, и его не менее бедно одетой, спутницы, не вызывал ни какого интереса.

Мы прямиком направились на рыночную площадь, мне не терпелось узнать во сколько местные барыги оценят мое скромное колечко. Но странная реакция хозяина лавки, в которую я обратился, и показал свое кольцо, заставила меня повременить с продажей, и обратится в еще несколько лавок.

Дело в том, что пожилой скупщик, увидев кольцо, как-то странно заволновался и запоздало, начал хаять кольцо. Он утверждал, что кольцо слишком тонкое, слишком светлое и, слишком большое по размеру, а сам, не сводил взгляда с кольца и заметно нервничал. Все это заставило меня, покинуть ушлого дельца и направится на поиски другого дилера.

Я не имел абсолютно ни какого понятия о том какие здесь цены, какую ценность имеют их деньги.

Таана же, напротив довольно неплохо ориентировалась в ценах и стоимости денег, поэтому торгуясь я поглядывал на Тану, которая глазами, подавала мне знаки.

В следующей лавке, торговец оказался честнее, он сразу, взяв кольцо в руки спросил:

— Иноземная работа? – Я не найдя ничего лучше ответил:

— Да.

— Из заморья?

Я оказался в тупике местную географию я не знал и где находится это самое заморье, я не представлял. Таана, едва заметно подмигнула мне.

— Да. – Как можно естественнее ответил я.

— Откуда оно у тебя?

Вопрос поставил меня в тупик, не мог же я ему сказать что купил его в универмаге у нас в городке.

— От деда. – Выдал я.

Скупщик нахмурил брови и спросил:

— Дед твой, случаем не купец был?

— Купец. – Ответил я, не предполагая, что врать дальше.

Но, вопросов больше не последовало, торговец вернул мне кольцо со словами:

— Тавро на нем, какое-то странное. – Он показал на пробу, отпечатанную на внутренней поверхности кольца. Я решил сыграть под простачка.

— Да кто ж знает их мастеров.

Скупщик, многозначительно пожав плечами, произнес:

— Могу дать только сто монет, но не больше.

Я украдкой посмотрел на, Таану но та стояла с расширенными глазами и, по ее лицу мне стало ясно – деньги мне предлагают вполне приличные.

— Согласен. – Тихо сказал я, протягивая кольцо купцу.

Мне показалось, что в глазах торгаша сверкнул алчный огонек, и я подумал: «не продешевил ли я», но, я был не в том положении, что бы торговаться и искать выгоду.

Мы молча стояли, пока купец отсчитывал красные, мне показалось что медные, кругляшки с отчеканенным на них профилем короля Шорра.

Таана, подала признаки жизни, лишь когда мы вышли из лавки.

— Сто монет! – Почти выкрикнула она — ты представляешь сколько это?

— Нет. – Коротко, но честно ответил я.

— Да, за сто монет, здесь, можно дом на год снять!

— Где здесь? – Мои мысли были заняты другим.

— В Сууре. – Продолжала взволнованно говорить Таана.

— Ну, дом пока нам не нужен, нам бы одежду. – Скромно сказал я.

— За эти деньги, ты оденешься как принц! – Воскликнула девушка.

— Как принц, мне не надо. Не стоит привлекать лишнее внимание лихих людей, да и планы у меня другие, покажи мне где можно одежду купить.

— Идем. – Возбужденно сказала Таана, и потянула меня в сторону большой лавки.

Три часа спустя, узнать двух нищих вошедших в лавку, было не возможно.

Я в первую очередь, купил вполне приличные брюки, чем-то напоминающие бриджи, и крепкие кожаные сапоги с короткими голенищами. Наверх, я купил нательную рубашку и камзол. Потом, мой взор обратился к сиротливо жавшейся к стене, Таане.

Одеть девушку было гораздо труднее, однако, Таана оказалась не слишком, привередлива. Потраченное время, и двадцать монет, однако, не пропали даром, и к вечеру, Таана предстала передо мною в красивом прямом длинном платье, великолепного темно-голубого цвета.

В завершении всего этого нашего шопинга я, отправился к цирюльнику, а Таана купила себе гребень и зеркальце. Вечером, мы наконец покончив с покупками и привидением себя в порядок, уселись за столиком в харчевне. Мы, с восхищением глядели друг на друга. Таана, превратилась из серой, невзрачной, деревенской девчонки, в очень даже красивую и, сексапильную девушку.

Таана была довольно высокая, примерно 170 см ростом, у нее была красивая и довольно тонкая талия, умеренно-широкие бедра, и грудь, приблизительно второго размера. Большие глаза и полные губы, её крупного рта идеально вписывались в её треугольное лицо. Конечно, писанной красавицей, она возможно и не была, но была очень даже симпатичная. Но что мне понравилось больше всего – у неё была просто восхитительная фигура и, просто очуметь какие красивые длинные ноги!

Не знаю, каким она видела меня, но теперь при встрече наших взглядов, она смущенно опускала глаза и, застенчиво улыбалась. Имея при себе тугой кошель, на нас и так подозрительно поглядывали, ночевать в городе я не решился и мы, отправились купить пару лошадей.

Я ничего не понимал в лошадях, поэтому выбор коней и всего прочего что к ним прилагалось, предоставил целиком Таане. Она, нужно признать, со знанием дела выбрала двух неплохих лошадей, черной и пегой масти и мы, незамедлительно тронулись в обратный путь.

С лошадьми дорога оказалась намного короче.

В свою хижину мы вернулись сразу после полуночи, Я с помощью Тааны расседлал как смог, лошадей и привязал их у крыльца.

Таана сразу убежала готовить ужин.

Поужинали мы уже далеко за полночь и уже собирались лечь спать, когда до нас донеслось отдаленное ржание. Таана насторожилась я тоже, кто бы это мог быть? Мы погасили свечу, я зарядил арбалет и осторожно выглянул за дверь.

При свете поной Нувуи уже выкатившей из-за горизонта, я увидел трех всадников, осторожно крадущихся в сторону избы. Было совершенно тихо, но всадники не переговаривались хотя, понять что им было нужно, было не трудно.

Мы затаились.

И вскоре, я услышал как один говорит другому:

— Обойди сзади, и по сигналу врывайся. А ты — он кивнул второму — следи за дверью.

— Там точно только двое? – Спросил третий.

— От города ехало двое, и тут я больше ни кого не видел.

— А девчонка ладная? – Спросил второй.

— Пойдет. – Махнул рукой первый – староватая дылда, но ничего на один раз можно.

— Давно хочу какую-нибудь бабенку оседлать. – Произнес второй.

— Я тоже. – Добавил третий.

— Шшш. – Шикнул первый – вдруг они не спят.

— Не бойся. – Самодовольно вступил второй — они поди дрыхнут, без задних ног.

Тянуть было некуда, цель прихода ночных гостей, ими же самими, была обозначена более чем ясно. Они очевидно, следили за нами от самой лавки или их навел кто-то из скупщиков. Я был неуверен, что смогу противостоять сразу троим здоровым мужикам, и вся надежда была только на оружие и, внезапность.

Тщательно прицелившись, я нажал спуск.

Тугая тетива, ядовито свистнув выпрямилась, с силой выбросив короткую стрелу или болт как её ещё называют Ребята явно были далеки от военного опыта, когда второй подходивший в этот момент к крыльцу, вскрикнул и упал наземь схватившись за грудь, остальные оба застыли на месте.

Воспользовавшись заминкой, я зарядил арбалет.

Однако, второй выстрел пропал даром, когда я стрелял третий резко присел и бросился к двери. Зарядить я уже не успевал. Когда дверь распахнулась и третий, оказавшись в полной темноте, на мгновенье замешкался, я выскочил из-за двери и наотмашь ударил его ножом в грудь. Он коротко вскрикнул и толкнул меня в сторону крыльца. Я пошатнулся, однако нож засевший в его груди, уже сделал свое дело.

Широко раскрывая рот, и хрипя он отступил назад и потеряв равновесие, полетел с крыльца. Первый, увидев это, остановился, и постояв в раздумье с секунду, вскочил на свою лошадь, пришпорил её. Перезарядить арбалет я уже не успевал и, разбойник ушёл. Становилось ясно, оставаться тут опасно, кто знает, что взбредет в голову жадным до чужих денег людей.

Наши вещи были готовы еще со вчерашнего дня, Таана переживала лишь за скотину которую придется бросить, мы распахнули двери сараев, выпуская нашу живность в лес и так и не ложась спать, решили убираться отсюда.

Навьючив на одну из лошадей разбойников все свои припасы, вторую мы прогнали. Таана отдала псу, все лишнее мясо и отвязав его от цепи мы, покинув нашу избу, поскакали во весь опор через лес, держась примерно на север.

Глава 4 Жажда

Вскоре лес стал настолько густ, что нам пришлось спешиться, и вести коней под уздцы. Я, продираясь сквозь кустарник, вел свою лошадь, а к ее седлу были привязаны поводья нашей вьючной лошади Таана со своей лошадью, шла впереди.

Кусты были настолько густые и колючие что мы, по временам с трудом, продирались сквозь них.

Радовало лишь одно – в таком труднопроходимом месте, нас трудно будет отыскать, если за нами будет погоня.

Светало.

С рассветом похолодало, в лесу стало сыро и, неуютно на траве и нижних листьях повисли крупные капли росы. Одежда вымокла, и нас, уже брал озноб. Да к тому же, сутки без сна уже давали о себе знать. Таана, клевала носом, и я опасался что она вывалится из седла.

— Думаю, стоит остановиться, мы ушли уже порядком, а нам не помешает выспаться. – Сказал я, обращаясь к девушке.

— Да, давай передохнем. – Не без радости, приняла мою идею Таана.

Найдя место где кусты немного расступались, мы остановились и наспех привязав коней к толстым кустам, едва расстелив подстилку, я упал на неё и заснул мёртвым сном.

Проснулся я, уже после полудня пока я спал, одежда высохла прямо на мне. Вокруг было совершенно тихо, лошади так и не рассёдланные спокойно паслись в сторонке. Доверяя чутью этих животных я тоже лежал спокойно и, пролежал так еще около часа.

Наконец, Таана лежавшая рядом, зашевелилась и встала.

— Выспалась? – Спросил я девушку.

— Да – ответила она и стала приводить в порядок растрепавшиеся волосы.

— Давай поедим. – Коротко предложил я, принимаясь за разведение огня.

Занятие это, в отсутствии спичек, было очень трудоёмким и, «увлекательным» Я проверил, не отсырел ли купленный мной в Сууре трут. Он, к счастью оказался сухим. Я набрал сухих веток кустарника, коры и подложив под сложенные в кучу мелкие дрова подсунул под них скомканную кору и под неё трут.

Потом принялся тереть кресалом о кремень. Без должного навыка, я вам скажу, работа эта непростая. Однако, кремень оказался хорошим и давал отличные искры. Так или иначе, спустя всего десять минут, трут, задымел я раздул его, и вскоре над хворостом заплясали язычки пламени.

Мы подогрели воды в подвешенном над огнём котелке, и Таана набрав каких-то трав, заварила душистый чай

Мы поели копченого мяса и, печеных в золе каких-то корнеплодов по вкусу напоминавших морковь, запили все это ароматным, горячим напитком и, стали готовить лошадей. Я лошадей седлать совсем не умел зато моя подруга обращалась с ними так, будто всю жизнь прожила на ранчо. Благо мы их так и не расседлали поэтому Таана просто проверила сбрую и утвердительно похлопав своего коня по шее довольно легко взобралась в седло. Я тоже старался не ударить в грязь лицом. У меня это плохо получалось, но я старался. Вскоре кустарник стал реже, а к вечеру, мы неожиданно вышли из леса.

Дальше до самого горизонта, расстилалась широкая степь, поросшая низкой травой.

Мы остановились на границе рощи. Ночевать в степи, я не решился, спрятав коней в кустарнике мы, остановились на ночлег. Днем, я превосходно выспался, поэтому предложил спать Таане, а сам развёл костер и, положив возле себя заряженный арбалет, решил дежурить. Взошла Туя, её с каждой ночью расширяющийся серп, низко повис над горизонтом. Орбита Туи, очевидно была не сильно удалена от планеты, и ее период обращения был немногим больше недели, и поэтому она меняла свои фазы, буквально «на глазах» Нувуи напротив — находилась гораздо дальше и ее период обращения, был что-то около двух месяцев. Её желтоватый лик еще не высунулся из-за горизонта и над степью сейчас, было почти черное небо, с мириадами крупных, ясных звезд.

Все это я узнал гораздо позднее, а сейчас все мое внимание было занято, отнюдь не созерцанием непривычного мне неба и не раздумья об астрономии этого мира, а прислушиванием к окружающему меня воздуху — не крадется ли где ночной хищник, или чего еще хуже – человек.

Но вокруг было совсем тихо, только какие-то ночные птицы ухали где-то в кустарнике да легкий ветерок шумел листвой.

Таана не спала тоже, просто лежала подложив одну руку под голову, и смотрела на небо.

Сейчас, в темноте её лицо было не видно, но я чувствовал что она не спит. Таана, мне нравилась с каждым днём всё больше. Хотя, что тут странного как может, не понравится тридцати-пяти летнему мужику, давно живущему без жены, восемнадцатилетняя девушка! Пусть не красавица, но с изящной фигурой и приятным голосом.

— Сколько тебе лет? – Неожиданно даже для самого себя, спросил я.

— Двадцать. – Спокойно ответила она и повернула голову в мою сторону.

Чему равен их год, я, понятное дело не знал, но по внешнему виду ей было лет 18-19 (впоследствии, я узнал, что их год равен одиннадцати нашим месяцам)

— Давно умер отец? – Спросил я.

— Три года назад.

— Ты, читать умеешь? – Спросил я, что бы хоть как то поддержать беседу.

— Да и читать и, считать, и немного писать. Мама, когда жила с нами, научила меня.

— А вы, откуда? – Осторожно спросила она.

Я не знал что ответить, как ей объяснишь что я, из другого мира.

— Издалека. – Обтекаемо сказал я.

— Из заморья?

Снова это — заморье.

— Нет из дальних степей. — Я был в тупике и не знал, что врать дальше.

— А почему ты так странно говоришь?

— Почему странно?

— Вроде и не по-нашему, а я тебя понимаю.

Я не знал что ответить и сказал почти честно: — Не знаю.

Потом, Таана, все же задремала. Ночь прошла спокойно, и я под утро даже вздремнул сидя, похоже и в этом мире, главным врагом человека, является другой человек. Когда Таана проснулась, я уже согрел наш чай из трав, и мы позавтракали.

Кони отдохнувшие за ночь, спокойно щипали траву в десяти шагах от нас. Мы пустились в путь по степи. Так началось наше путешествие через бескрайнюю степь.

Вообще, как я заметил в последнее время, небо все чаще затягивалось облаками, и распираемый любопытством, я осторожно спросил Таану об этом.

— Дожди приближаются. – Ответила она и потом вдруг неожиданно добавила:

— У нас всегда так, после сухого лета, всегда, дождливая осень, а у вас что по-другому?

— У нас суше… — Неопределенно сказал я, чтобы не впадать в объяснения.

Меня тревожил только один вопрос – коням, нужно гораздо больше воды, чем нам. Запасы, были рассчитаны только на нас. Мы, не подгоняли коней, они шли спокойным шагом, да и обложенное небо не давало солнцу палить нас, но вскоре коней придется поить. Если не найдем ручей, то придется отдать им наш запас, а трем коням нашей воды, не хватит и на раз.

Я промолчал, не стал делиться тревожными мыслями с Тааной но она догадалась сама. До самого вечера, вокруг ничего не изменилось. Готовясь к ночлегу, я, налил в ведро большую часть нашей воды и, попоил коней, конечно напоить их вволю было нельзя, но хоть что-то.

Эта ночь, прошла еще спокойней.

Разводить костер ночью, я не рискнул, помня как далеко виден свет огня в пустыне, и если нас преследуют, то огонек в степи может привлечь лишнее внимание.

Тучи разошлись и весь следующий день, мы обливались потом, под горячими лучами солнца. Повышенное потоотделение, увеличило потерю воды, нашими телами и к вечеру, нас с Тааной начала мучить жажда. Я ругал себя за то, что совершенно не позаботился о запасе воды для коней, хотя это было не трудно – третья лошадь, вполне могла нести большой бурдюк с водой, но, хорошая мысль, как это обычно и бывает, пришла после.

Вечером этого дня, я вылил остатки воды лошадям, нам же с Тааной достался всего один глоток, который я, не задумываясь, отдал девушке.

— А ты? – Смущаясь, спросила девушка.

— Мне, не привыкать. – Солгал я.

Таана с жадностью проглотила глоток воды и тяжело вздохнула.

— Что будем делать завтра? – С грустью в голосе спросила она.

— Ложись спать, утро – вечера мудренее. – Выдал я народную мудрость и попытался уснуть.

Но спал я плохо, да и жажда усиливалась. Утром, завтракать мы не стали, копченое мясо, только усилило бы жажду. Кони, страдая от жажды к обеду, уже еле тащили ноги и нам пришлось спешиться.

Идти пешком было труднее, и это еще сильнее заставило нас страдать от жажды. К тому же, как на зло, на небе не было не единой тучки.

К вечеру мы уже даже не переговаривались, языки казалось застревали в пересохшем рту. Лошади спотыкались и хрипели, а я подумал — стоило ли так страдать из-за встречи с бросившей меня женой, на встречу с которой я, толком и не рассчитывал.

— Зачем вам просвещенная Файра? – Наконец нарушила тягостное молчание Таана.

Что ответить ей я не знал.

Не говорить же ей, что она моя сбежавшая жена. Таана, могла решить, что я, ненормальный.

— Я должен её увидеть, — едва ворочая языком, проговорил я — я тебе потом все расскажу.

Таана, промолчала и больше ничего не спрашивала. На ночлег мы, расположились раньше обычного, просто, лошадь несшая припасы упала и больше не смогла подняться. Несмотря на мучавшую жажду, в эту ночь мы спали как убитые, а утром нас ждал сюрприз. – Та лошадь, что упала первой, издохла, а вторая не смогла подняться на ноги, и стало ясно что она вряд ли доживет до полудня.

У нас осталась только одна, более-менее живая лошадь. Мы тщательно перебрав свои немногие вещи, погрузили их на спину лошади, а сами пошли пешком. Взяли мы только Арбалет, колчан стрел, пару мисок, пустой бурдюк (я не оставлял надежду, найти воду) и наложили в карманы лесные орехи, все остальное, оставили возле умирающей лошади.

Она, блестящими глазами, смотрела на наши приготовления, а когда мы отошли на приличное расстояние, до нас донеслось ее жалобное ржание.

Глаза Тааны, наполнились слезами, унося из ее организма остатки влаги.

На наше счастье небо вновь заволокли тучи, а после полудня до нас донеслись раскаты далекого грома. Лошадь споткнулась и упала на землю, мы сели рядом, стало ясно — эта ночь станет нашей последней.

Вечерело.

Таана, прижалась ко мне и тяжело дышала, у меня мутнело в глазах, а в ушах стоял шум. Я обнял Тану, и, прижал ее к себе.

— Мы умрем? – С трудом ворочая языком, спросила Таана, заглядывая мне в глаза.

— Нет. – А что еще я мог сказать? Если не попьем воды, к утру, точно нам конец.

— А у тебя есть жена? – Неожиданно спросила она.

— Раньше была, - ответил я понимая, что этот разговор, наверно последний.

— Умерла?

— Нет. Ушла.

— Как это? – Похоже, мой ответ её так удивил, что на секунду даже её жажда отступила.

— Разве можно, что бы женщина сама взяла и ушла? – Недоуменно воскликнула она.

— У нас это возможно. – Почти равнодушно сказал я, цепляясь краем сознания за свое безразличие.

— Неужели в ваших краях, женщина оставившая семью, и ушедшая к другому, не считается падшей? – Искренне удивилась она, удивилась так, что на секунду, к ней вернулся ее голос.

— Нет она не ушла к другому, она просто ушла. – Объяснять различия в морали, у меня уже не осталось сил.

Повинуясь какому-то порыву, я нашел ее губы, и прильнул к ним.

Девушка не сопротивлялась, лишь напряглась немного, а потом её тело обмякло, и она ответила на мой поцелуй. Наши губы были сухими, потресканными и горячими, поцелуй получился не то что бы очень эротичный, скорее вымученный — поцелуй двух обреченных на смерть.

В эту секунду, степь вокруг нас осветилась нестерпимым блеском близкой молнии, и сразу же по ушам ударил раскат грома. Вспышка угасла, и сразу за ней, в темноте на нас обрушился поток.

Я даже не сразу понял что это, дождь, ливень такой сильный, что казалось вода с неба, льет не отдельными каплями, а струями. Из последних сил я встал и, пошарив рукой в мешке, притороченном к седлу, достал большую миску. Привычка надеяться на чудо и не сдаваться до последнего, вновь спасла мне жизнь, накануне, мы оставляя ставшие лишними припасы, все же оставили кое что, и теперь, я держа миску на вытянутых руках перед собой, стоял под дождем.

Когда в миске собралось несколько глотков воды, я, поднес ее к губам Тааны. Она сидела, задрав голову и, пыталась открытым ртом, поймать дождевые струи. Когда я поднес миску к ее губам, она с жадностью прильнула к ней губами, разделавшись с парой глотков за секунду.

У меня родилась в голове идея.

Я вновь кинулся к лошади и достал еще одну миску. Скинув с себя рубашку и камзол, я выжал их в не большую ёмкость и, подставил ее под морду коня. Лошадь, которая так же как Таана пытавшаяся поймать капли ртом, почуяв воду, всхрапнула и, миска вмиг опустела. Я повторил процедуру, потом снова и снова, пока я поил лошадь, дождь ослабел и, прекратился так же внезапно, как и начался.

Пока я метался между лошадью и Тааной, я остался без своей порции дождевой воды.

— А ты? – Смущенно спросила Таана.

Я выжал свою рубашку, но в ней было очень мало воды, тогда я посмотрел на Таану, на ней было длинное платье с пышной юбкой, почти до пят, теперь платье было мокрым до нитки.

— Снимай. – Коротко скомандовал я.

Таана, не задавая лишних вопросов, стала стягивать мокрое платье, это было не просто, но спустя пять минут она стояла передо мной совсем нагая. Небо очистилось и в свете полной Нувуи, девушка, стояла передо мной во всей своей юной красе.

Однако, я был не в том состоянии, чтобы оценить прелести девичьего тела, осторожно держа платье руками над миской, стараясь не пропустить, ни капли мы в четыре руки выжали платье в миску.

Объем платья, впитал столько воды что я выпил сразу две миски, конечно, утолить полностью нашу жажду внезапный ливень не смог, но по крайней мере сегодняшней ночью, мы не умрем.

Пока я пил, Таана оделась и теперь, стояла напротив пряча глаза, я подошёл к ней и обнял за талию.

Таана вздрогнула, толи от неожиданности, толи от холода (мокрая одежда, совсем не защищала от холодного, степного ветра), и прижалась ко мне всем телом. Так мы и стояли, обнявшись, дрожа от холода, и радовались как дети, благодаря судьбу, за дождь…

* * *

Утром наш конь ожил, встав на ноги, он весело прял ушами и даже пощипывал травку. Жажда, на какое-то время отступила, но проблема не исчезла. Разъяснившееся небо, уже с утра поливало нас жаркими лучами солнца.

Часа через три, мы снова хотели пить, а конь повесил голову и медленно плелся за нами.

— Вряд ли сегодня вновь пойдет дождь — говорила Таана, вглядываясь в совершенно чистое небо.

— Не падай духом. – Сказал я, единственное что придумал.

Таана вдруг спросила:

— Почему ты, вчера поцеловал меня?

Я задумался, а действительно почему. Я и сам не знал, но был абсолютно уверен, что сделал это совсем не потому что нам грозила близкая смерть. И не потому что, очень давно не общался с женщиной.

Все это была ерунда.

Я с волнением признал, что Таана, мне нравится. Но как ей сказать?

— Ты красивая. – Наконец выдавил из себя я.

— Красивее чем твоя жена? – С нотками ревности спросила она.

— Вы, совершенно разные она гораздо старше тебя, и… — Я, не зная, как закончить фразу, умолк.

— Ты ее до сих пор любишь? – Спросила Таана, не глядя на меня.

Ответить я не успел, Таана вдруг вытянув руку, указывая пальцем, куда-то вперед, воскликнула:

— Смотри.

Я проследил за ее пальцем и увидел далеко впереди темную полоску зелени.

— Там растет кустарник. – Начиная соображать, пробормотал я.

Мы ускорили шаг, и даже лошадь, до сих пор ковылявшая позади, рассеяно заржав, бросилась вперед. Когда окончательно стало понятно, что впереди зеленые кусты, мы с девушкой, тоже сорвались на бег. Через четверть часа, мы достигли кустов.

Это был настоящий оазис. Прямо посреди степи, пятачок вокруг бьющего из-под земли ключа, сплошь порос густым кустарником. Мы, бросились на землю и, прильнули к воде рядом с нашим конем, который добравшись сюда раньше нас, все еще не мог оторваться от воды.

Наконец, когда вода перестала влезать в нас и животы раздулись мы, перевернувшись на спину, и застыли в оцепенении…

* * *

Придя в себя, я собрал хворост и развел костер, Таана, сварила чай и мы впервые за три дня, поели печеных клубней. Жизнь вроде бы наладилась, вот только отсутствие припасов брошенных нами, вызывало серьезные опасения, теперь воды у нас было вдосталь, а вот пищи почти не осталось.

Однако страха у меня пока не было, без пищи человек может прожить гораздо дольше чем без воды, а там, посмотрим. Может быть, мне удастся подстрелить, кого ни будь. Мы решили отдохнуть возле воды, а я, подумал, что к воде, обязательно кто ни будь, придет на водопой, и мы, сможем восстановить силы. Отойдя как можно дальше от ручья, мы расположились на отдых.

Солнце было еще высоко, но в тени кустарника было прохладно и тишина сделала свое дело, мы вновь задремали…

Меня разбудил шорох, Туя висела прямо над головой, освещая все вокруг. Со стороны ручья вновь донесся шорох, похоже, кто-то пришёл на водопой. Арбалет был приготовлен ещё с вечера, и я взяв его осторожно, стараясь не нашуметь, выглянул из-за ветвей.

Это был дикий козел, он озираясь и поминутно оглядываясь, опустился передними ногами на колени и стал пить. Козел стоял боком, и являл собой превосходную мишень. Прицелившись, я спустил тетиву. Козел издал только один блеющий звук, и дернувшись вперед, рухнул в ручей.

Шум разбудил Таану, и она радостно воскликнула, когда увидела кого, поразила стрела.

Утром я, оттащив тушу подальше от нашей стоянки, разделал ее и мы, нажарив мяса, наелись до отвала. Остальное, нарезав тонкими ломтями, мы разложили на камнях, сушится и, Таана, установив на огонь самую большую миску, сварила к обеду наваристый бульон.

Правда, соли у нас не осталось, но с голоду мы уже не боялись умереть.

Мы решили пожить здесь пару дней, набраться сил, отдохнуть, и, попытаться восстановить утраченный запас провианта. Вечером, мы сытые и довольные жизнью, сидели плечом к плечу у огня и молча, смотрели на огонь.

— Зачем ты ищешь просвещенную? – Спросила наконец, Таана.

— Я все тебе объясню, когда найду ее, ладно. – Я взял девушку за руку. — Она подняла глаза.

— Поцелуй меня снова. – Едва слышно шепнула она.

Я притянул ее к себе и нашёл её губы.

Теперь, это был совсем не тот поцелуй потресканных и сухих губ. Замученной жаждой девушки. С моими губами встретились горячие, страстные губы женщины. Жаждущие ласки.

Я обхватил ее плечи, и мои руки заскользили по ее спине. Я не заметил как, избавил её от всей одежды. Обалдело смотрел я на молодое тело Тааны, в лунном свете оно, выглядело античной статуей Венеры, изваянной великим мастером.

Холмики её молодых грудей, отбрасывали резкие тени и от этого казались еще крупнее. Переполненный трепетными чувствами, я прижал ее к себе и стал покрывать её лицо поцелуями. Опускаясь все ниже, ласкал губами ее восхитительную шею, поцеловал ямочку меж ключиц, и, опустился к груди.

Соски набухли, а кожа на грудях покрылась мурашками, я обхватил губами крупную, коричневую виноградину и Таана, издала глубокий стон. Что бы избавится от одежды, мне хватило и трех секунд. Мы легли на землю, на постеленное для ночлега покрывало, единственное, оставшееся у нас.

Наконец, наши тела встретились.

— Ай. – Негромко воскликнула Таана, и преодолевая сопротивление я понял, что я, первый кто проник в неё!

Она впилась мне в спину ногтями и, я понял, что девушка погрузилась в пучину наслаждения. Я так давно не был с женщиной, что излился в неё уже через пару минут. Мы так и лежали, плотно обнявшись и, ласкали друг друга, до тех пор, пока я не был снова готов.

На этот раз, ласки были более нежными, а наше соитие происходило спокойнее, и я дважды почувствовал, как пульсирует лоно молодой девушки, прежде чем упал обессиленный рядом с ней. Мы отдышались, а потом, уже одетые, лежали обнявшись, и смотрели на звезды.

— Твоя жена, дура. – Вдруг сказала Таана, прижимаясь к моей щеке.

Я не стал спрашивать её, почему она так считает, просто прижал её к себе и мы, так и не размыкая объятий, уснули.

Глава 5. Последнее свидание с женой

Мы прожили в этом степном оазисе, три дня. Лошадь, отдохнувшая и окрепшая, была готова продолжить наше путешествие.

Правда, крупной дичи, мне так и не повезло подстрелить больше, но какие-то мелкие грызуны, позволили нам сэкономить козлиное мясо, высушив которое мы, взяли с собой.

Наученные горьким опытом, мы наполнив бурдюк, приторочили его к седлу, туда же отправилось и наше покрывало вместе с завернутым в него сушёным мясом, а сами мы, пошли пешком.

Арбалет я повесил на спину, а ножи заткнул за пояс. Экипированные таким образом, мы утром выступили в путь. Вскоре, степь, постепенно стала повышаться, а к вечеру, на горизонте появились вершины далеких гор. Теперь я не боялся погони и, спокойно развел костер, Таана, сварила в самой большой нашей миске, кусочки сушёного мяса, без овощей и соли, оно правда не отличалось своими вкусовыми качествами, но, за неимением лучшего…

Теперь мы не стесняясь, спали обнявшись, и прижавшись, друг к другу. И я с тоской и тревогой, впервые подумал о, предстоящей встрече с Катей. Какая она стала? Задавался я вопросом, но, не мог себе представить её постаревшей.

Вскоре, степь сменилась отлогими холмами, а за ними пошли уже настоящие скалистые горы. В сумерках мы набрели на дорогу. Судя по тому, что она была хорошо утоптана, я понял – раз по ней ездят довольно часто, то мы, наверно уже близки к завершению нашего пути.

Ко мне вернулась тревога, и не только потому что встречусь наконец с женой, и не потому что она сразу же узнает о нас с Тааной, в конце концов, ведь не я же, ее бросил. Моя тревога была более прозаична – я опасался встречи с людьми.

Как себя вести среди незнакомых людей, в чужом мире, я не представлял.

Таана, заметила мою тревогу и попыталась узнать чем я так встревожен, но я молчал, и она отстала от меня. Вскоре, нам стали попадать люди, и Таана спросила у одной девочки гонящей коров, далеко ли до замка просвещенной? На что девочка ответила, что не далеко и нам нужно ехать по дороге, никуда не сворачивая.

Вечерело.

Теперь мы уже не могли спать у дороги, и отправились на поиски постоялого двора. Когда уже темнело, мы наконец нашли харчевню в которой за пару монет, нас согласились покормить, и дать нам ночлег. Накормив коня, мы, оставив его в конюшне, сели ужинать в маленьком зале харчевни, где в этот час кроме нас никого не было.

Еда была не ахти какой, но мы впервые за несколько дней, ели человеческую пищу. И я, съел много. Свободная комната для ночлега была лишь одна, и нам, вновь пришлось спать вместе. Утром позавтракав, мы отправились на поиски замка, хотя, искать его и не пришлось.

Это было самое высокое строение в поселке, выросшем вокруг замка. И найти его не составило труда.

Большей проблемой, над решением которой я, признаться еще не думал – как в него попасть!

Мы были просто одеты, и подойти к воротам и сказать, что мы пришли к просвещенной Файре, мы не могли и поэтому забрав лошадь мы отправились на поиски более подходящего места, где бы мы могли остановиться на несколько дней. Идей как попасть в замок, не было. Мы расположились в чем-то похожем на гостиницу, но денег оставшихся у меня от продажи кольца, осталось совсем не много, и жить долго так, мы не могли, я начал лихорадочно придумывать способ как проникнуть в замок.

Однако, в голову ничего умного не шло и мы с Тааной просто сидели за столом. Я напряжённо думал, Таана молчала. Отвлеченный своими мыслями, я не реагировал на окружающее, за столиком рядом, компания из трех мужчин, громко обсуждала какое-то предстоящее празднество, мне это было не интересно и я, вновь погрузился в себя.

Спустя минут десять, Таана тронула меня за руку.

— Дима. – Впервые обратилась ко мне девушка по имени.

— Что? – Спросил я безразлично, прийти в чужой мир, перенести опасности, вытерпеть трудности, и всё ради чего. Ради того, что бы, в двух шагах от цели наткнутся на стену, на запертые ворота? Это будет жестокая ирония судьбы.

— Ты слышишь, о чём говорят те трое? – Спросила она, показывая глазами на соседнюю компанию.

— Нет. А что?

— Завтра, вечером, на рыночной площади будет празднование окончания лета.

— И что? – Не понял я.

— Они говорят, там, будет сама просвещенная с дочерью. Это возможно шанс. – Таана с тревогой смотрела на то какой эффект произвели её слова.

— Ты сказала с дочерью? – Почти вскрикнул я.

— Да. – Она, не понимая, уставилась на меня.

— Но, наша… то есть её дочь… — начал я, но вовремя осекся.

— Что с тобой? – Встревожено спросила Таана.

— Ни чего, а ты уверена, что просвещенную, зовут Файра? – С непонятной надеждой спросил я.

— Да, конечно.

— Но… — Я больше не мог говорить. С дочерью. Но откуда у неё дочь? Наша дочь сейчас в другом мире, у бабушки в гостях, неужели Катя, здесь вышла замуж и родила других детей!

Или… — Но об этом я, уже боялся думать.

Значит, или это не та Файра, или…

— Что с тобой? – Повторила вопрос Таана.

Я взял себя в руки и поднял на неё глаза.

— Нам нужно попасть на этот праздник. – Сказал я.

— Думаю, это будет не сложно. – Таана растерянно смотрела на меня, пытаясь понять, что меня так тревожит, наконец спросила:

— Это из-за встречи с просвещенной, ты такой?

— Какой — не понял я.

— Напряжённый, думаешь все время о чем-то и — она помолчала — и совсем не обращаешь на меня внимание. – Закончила она. Я вновь не ответил, Таана, опустила глаза, а я полез в карман и достал свой кошелек.

Осталось всего пять монет, хватит до завтрашнего вечера, а потом?

— Деньги кончаются. – Констатировала девушка.

— Ничего, до завтра хватит, а там…

— А что завтра? – Не понимая, спросила Таана.

— Завтра, если нам повезет, я встречусь с просвещенной и нам, больше не понадобятся деньги.

— А если нет? – Её вопрос поставил меня в тупик. Я пожал плечами.

— Нужно постараться. Будем ждать. – Неопределенно сказал я.

— Пошли спать. – Глядя мне в глаза, грустно сказала Таана.

* * *

Несмотря на громкое название: — «Рыночная площадь», была всего лишь широкой улицей.

Торговля здесь шла сегодня лишь до обеда, а потом, на площади убрав ряды с товарами накрыли столы и пришедшие откуда то музыканты, заиграли на дудках и бубнах. Заплатив оставшиеся две монеты за участие в празднестве, мы с Тааной, скромно сидели за краем большого стола.

Сервировка стола не отличалась изысками, но впечатляла щедростью. Столы ломились от копченых окороков, в больших ковшах плескалось молодое красное вино, на столах возвышались груды печеных корнеплодов. Стопками лежал печеный лепешками хлеб. Народ постепенно собирался, и к наступлению сумерек, вся импровизированная площадь была забита людьми.

Люди переговаривались стоя кучками, но главное празднество еще не началось, судя по разговорам, все ждали «просвещенную Файру» Потом музыканты, вдруг заиграли громче и люди бросились к началу площади. Мы с Тааной, встали всматриваясь в пустую улицу.

Из-за громкой музыки, стука копыт не было слышно, и поэтому карета появилась неожиданно.

Я стоял затаив дыхание, всматриваясь в богато украшенную карету, запряжённую, четверкой белых коней. Возница натянул вожжи и, кони замедлились. Музыка стихла, все затаили дыхание. А я, вцепился в руку Тааны, до боли сжав её кисть. Наконец, лошади остановились и слуга, соскочив с козел, подскочил к карете, и на секунду застыв перед ней, распахнул дверцы, и громко прокричал:

— Граф Симон Витор. – Из кареты показалась голова пожилого мужчины одетого в дорогой камзол, расшитый золотой нитью. Граф стал возле кареты и подал руку пассажирке.

— Молодая графиня, наследница титула, прекраснейшая – Аньесса. – Прокричал слуга, представляя следующую гостью праздника.

На площади появилась молодая, лет 15-16 довольно красивая девушка с огненно рыжими волосами в роскошном вечернем платье. Я оцепенел, девушка как две капли воды была похожа на мою пропавшую жену, только сильно помолодевшую. Народ на площади разразился громкими рукоплесканиями и, восторженно приветствовал девушку.

Слуга сделал паузу, народ притих.

— Графиня, полноправная хозяйка земель Которна, просвещенная Файра ди Крейн Симон. – Наконец представил слуга последнюю гостью. Я сжал кисть Тааны так, что она вскрикнула и отобрала у меня руку, с удивлением глядя на меня. Народ разразился овациями, когда в двери кареты появилась голова пассажирки. Но в этот момент стоявшие передо мной люди, стали плотнее и поднятыми над головами руками, закрыли мне весь обзор.

Я расталкивая плечами и свободной рукой всех на своем пути, бросился к карете увлекая Таану за собой.

Провожаемый недовольными окриками, и толчками возмущенных моей грубостью людей, я с трудом прорвался к карете и застыл там на месте.

Рядом с каретой, стояла красивая пожилая женщина в которой, я без труда узнал свою Катю.

Я остановился как вкопанный, какой-то человек наверно из охраны, схватил меня за плечи и, поволок в сторону. Я вырывался, а он держал меня так крепко, что я понял, мне не вырваться. Граф, взяв графиню под руку, повел ее сквозь толпу, я понял, что они так и пройдут мимо, тогда я сделал последнее что мог.

Изо всех сил, набрав в грудь побольше воздуха, прокричал так громко что едва не оглох сам:

— Катя!

Я увидел, как вздрогнула графиня и обернулась, растерянно бегая глазами по толпе.

— Катя. – Прохрипел я, понимая что, сорвал голос.

Глаза Кати, наконец, нашли меня наши взгляды, на секунду встретились.

Катя, смотрела на меня расширенными глазами и все устремили взгляд в том направлении, в котором смотрела Катя. В следующую секунду, мир вокруг меня погас…

* * *

Первыми ко мне вернулись звуки:

— Дима, ты меня слышишь? – Чья-то нежная рука ласково коснулась моего лба.

Я открыл глаза. Прямо передо мной, с заплаканным лицом сидела та самая пожилая женщина, которая когда-то была моей Катей.

— Слава Богу, ты жив. – Радостно прошептала Катя.

— Катя. – Наконец, выдавил из себя я.

— Как ты здесь оказался Дима? Я… — Она больше ничего не смогла сказать, уткнувшись мне в грудь, расплакалась.

— Катя, неужели я, нашёл тебя. – С трудом проговорил я.

— Да Дима, нашёл. – Катя перестала плакать и подняла лицо. Она, постарела.

Теперь, это было видно. Вокруг глаз, и по углам ее век, собирались тонкие морщинки, кожа на шее и руках, выдавала её возраст.

— Дима, ты совсем не изменился. – Прошептала она.

— Ты, тоже. – Шёпотом сказал я, а она улыбнулась, хотя и понимала, что я лгу.

— Спасибо за комплимент, но можешь не лгать мне, я все понимаю, здесь, — она обвела рукой комнату — прошло двадцать лет.

— Катя, кто эти люди, что были с тобой? – Спросил я. Катя нахмурилась и встала со словами:

— Тебе нужно лежать, я позже тебе все объясню.

— А где Таана? – Не унимался я.

— Кто?

— Та девушка, что пришла со мной.

— Она здесь, не волнуйся, с ней все хорошо. – Катя пристально посмотрела на меня и по её лицу пробежала тень печальной улыбки.

— Где здесь? – Хрипло спросил я.

— В замке, с ней все в порядке — Катя вдруг усмехнулась — видел бы ты, как она бросилась тебя защищать, когда стражник ударил тебя.

— Где она? – Вновь, тупо повторил я.

— Она тебя навестит. – Сказала Катя, поворачиваясь уходить и лишь дойдя до двери, повернулась и, сказала:

— Я приду вечером. – И едва дверь закрылась за ней, тут же распахнулась снова и в комнату буквально влетела Таана.

— Дима! – Подскочила она ко мне и, сев на кровать, прижалась к моей груди.

Я растерянно обнял её, не зная что, и думать…

— Как ты? – Задал я первый попавшийся вопрос.

Она подняла заплаканное лицо и улыбнулась.

— Со мной все хорошо, когда стражник тебя ударил, я так испугалась.

Она опять положила мне голову на грудь и шёпотом спросила:

— Почему ты никогда мне не говорил, что просветленная, твоя сестра?

Я был готов прокричать это, но лишь слабым, сорванным голосом прохрипел:

— Сестра!

— Да Дима, я теперь всё знаю. Вы потерялись, когда ты был еще маленький. И с тех пор больше не виделись.

— Кто тебе сказал? – Кое-как, спросил я.

— Я слышала это сама, когда графиня отвечала мужу, на вопрос — кто ты.

— Она что, назвала меня братом?

— Да. Ты ее младший и единственный брат, которого она не видела двадцать лет.

Я закрыл глаза, и зачем-то прижал Таану к себе.

— Да а а. – Протянул я — расскажи мне всё, что произошло на площади.

— Ты не устал? – Спросила она, заботливо трогая лоб. Состояние у меня и правда, оставляло желать лучшего. У меня кружилась голова, мутило, а в ушах стоял слабый неприятный шум. Похоже, у меня было сотрясение.

— Говори. – Коротко произнес я.

— Сначала — начала она — мы стояли со всеми, потом, приехала карета. Ты вел себя странно, так как будто чего-то боялся. А потом, когда сошёл граф, и их дочь, ты бросился к карете тянул меня за руку и, что-то кричал я не поняла, кажется, какое-то странное имя.

Стражник бросился к тебе, у него в руках была дубинка, я поняла что это плохо кончится. Бросилась на стражника пытаясь остановить, но он, опередил меня. Он тебя ударил, а когда ты упал, я накрыла тебя собой, не давая ударить тебя второй раз. Вокруг нас, все сразу расступились и, замолчали. Стражник хотел ударить и меня, но графиня остановила его, приказав всем стоять на месте. Я закрывала тебя, а ты был без чувств. Она подошла, и я услышала как она вскрикнула и, назвала твое имя. Граф спросил – кто это. А, графиня, в слезах, бросившись ему на грудь, сказала:

— Это мой потерявшийся много лет назад брат. – Она говорила тихо, но я услышала.

Потом, графиня приказала: — Отвезите его в замок, и, пригласите лекаря. Когда они понесли тебя, меня хотели прогнать, я очень испугалась, бросилась за тобой и тогда графиня внимательно посмотрела на меня и приказала сопровождать тебя.

Таана затихла, а я лежал в какой-то прострации, в голове было совсем пусто похоже, что на меня в последнее время, свалилось слишком много. Лишь спустя пять минут я, наконец, произнес:

— Братишка значит. – Сорванные связки с трудом произвели этот звук, более похожий на хрип. В голове вдруг, потемнело, кровать подомной, куда-то поплыла. Я, провалился в беспамятство…

Когда я, пришёл в себя второй раз, в комнате никого не было.

Чувствовал я себя гораздо лучше и даже немного приподнял голову. Похоже, был уже поздний вечер.

При этом движении, кровать моя скрипнула, и тут же, в комнату заглянула какая-то девушка. Я перевел на неё взгляд, но она, тут же исчезла. Спустя несколько минут, в комнату вошла Катя. Я попытался подняться на локтях, но Катя, быстро произнесла:

— Нет, нет. Лежи спокойно.

— Ну, здравствуй — Сестра. – Не без издёвки, прохрипел я.

Катя печально улыбнулась и тихо произнесла.

— Привет, братик.

— Мне кажется, тебе есть, чего рассказать мне.

Я слегка отодвинулся, приглашая её присесть на край кровати, но она так и осталась стоять.

— Понимаешь — начала она — тогда, я растерялась, решила сбежать на некоторое время. Ведь я, — она запнулась — я предала тебя — тогда.

— Я понял это, я сразу догадался что у вас с Алексеем всё серьёзно, что ты бегаешь к нему вы спите вместе, проводите время… но все равно я не понимаю, зачем! Зачем, нужно было бросать нас. Ну ладно меня, теперь я понимаю, что ты меня никогда не любила. Но дочь-то здесь причем? В конце концов, мы бы могли всё выяснить. Там у нас не ваше средневековье. Я мог и простить тебя. Мог и отпустить тебя к этому, Алексею. Да, ты бы стала чужой, но ты была бы рядом с дочерью, да и я мог тебя видеть хоть иногда, а так… но бросить дочь Катя, ну как так-то а!?

Её глаза наполнились слезами, она моргнула, две крупные слезинки, прочертив мокрые полоски по, подернутым легкой сеточкой морщин щекам, капнули на ворот её платья.

— Как она? – Стирая слезы, спросила Катя.

— Скучает очень, всё время проводит у бабушки, ей тебя сильно не хватает.

Катя, всхлипнула и, проглотив ком в горле, спросила тихо:

— А тебе?

— Мне тоже. – Я откинулся на подушку и закрыл глаза. – Что было дальше?

— Когда я немного остыла — продолжила она — я уже собиралась вернутся, домой думала объяснить тебе все, признаться что влюбилась…, а там как получится, но случилось то — она опустила глаза — что перечеркнуло всё.

Я вновь напрягся.

— Я поняла — она замолчала, собираясь с духом — поняла, что беременна.

— От Алексея? – спросил я хотя и так уже знал её ответ.

— Да Дима от Алексея. – Она спрятала глаза.

— Значит, та девушка, — Аньесса, дочь Алексея?

Катя, молча кивнула головой и, не поднимая глаз продолжила:

— Когда я поняла, что у меня будет ребенок, я испугалась, ведь ты говорил как-то, что измену ты мне простишь, но не чужого ребенка. Хотя, это был уже не первый мой случай. Ведь, король Шорр, мой сын тоже не от тебя. Но тогда все было по-другому, тогда, я родила от человека, которого не любила. А теперь…

Я сжал кулаки.

— Да. Я любила Алексея. – Она вскинула глаза и посмотрела на меня с вызовом.

— Так, и ушла бы к нему, зачем бросать дочь? – Зло бросил я.

— И я бы вернулась, если бы не одно но. – Она ждала пока я спрошу – какое это ещё «но» но я не спросил, просто лежал с закрытыми глазами и сжимал ее кисть, её пальцы, на ощупь были такими же как и тогда. Она продолжила: — Этот ребенок, он должен был родиться здесь. Потому что… — Она вновь помолчала, а потом, глядя мне прямо в глаза, сказала: Ребенок, который должен был родится был избранным…

Она замолчала, ожидая моей реакции, но я равнодушно молчал.

Катя тяжело вздохнула.

— И тогда мне пришлось остаться здесь, а чтобы ребенок не родился без отца, я вышла замуж за графа Витора Симона. — Ты не прав, когда обвиняешь меня в том, что я никогда тебя не любила. Любила. Ведь благодаря этому чувству я, и осталась в вашем мире

Я молчал.

Думал я почему то совершенно не о Кате, а о Таане и понимал, что Катя знает об этом, но мне стало всё равно. Катя усмехнулась.

— Эта девушка тебя очень любит. Она, не переживет разлуки с тобой. Ты думал об именно об этом?

— Да. – Тихо произнес я.

— И что?

— Я, заберу её с собой. Ты ведь сможешь отправить меня домой. – Твердо сказал я.

Катя по обыкновению подняла одну бровь, словно не знала этого раньше – из моих мыслей.

— Ведь я смогу забрать Таану с собой? – Спросил я у Кати с надеждой в голосе.

— Да. Она и правда очень тебя любит. И… — Катя замолчала.

— Что – и? – Напряжённо спросил я.

— Она ждет ребенка.

— Что?

— Да, твоего ребенка.

Я вновь закрыл глаза и откинулся на подушку, — вот так новость!

Мы молчали довольно долго, наверно Катя и так слышала все, что я думаю, и слова были не нужны.

«Ты поможешь нам с ней, вернутся в мой мир» — Подумал я.

— Я очень постараюсь, такое мог сделать лишь старый Брон.

— Да брось Катя. Ты, его дочь. Светлый Магистр, ты, сможешь это.

— Я постараюсь.

— Ради нашей оставленной тобою дочери, ради меня, ради всего, что у нас было. – Продолжал я.

— Хорошо. Но вы должны торопиться, пока, плод еще совсем маленький, это возможно.

— Я готов. – Сказал я сжимая ее руку.

— Ты её любишь? – Спросила Катя.

— Да.

— А меня, любил? – Глаза её снова заблестели.

— Нет — начал я, и она напряглась — я, не любил тебя. Потому что… — я сделал паузу глядя в ее глаза, — потому что люблю тебя до сих пор.

Катя наклонилась ко мне и поцеловала. Я закрыл глаза. Это были её губы. Мои губы узнали этот поцелуй. Мы целовались долго, потом она резко встала и, выходя, сказала:

— Завтра, вы покинете этот мир...

* * *

Я глядя в глаза Тааны, спросил:

— Ты готова пойти со мной?

— Куда? – Спросила она.

— В мой мир. – Я прижал её тонкое тело к себе.

— Я пойду с тобой куда угодно. – Твердо заявила девушка.

— Уверена? Ведь ты больше не вернешься сюда. Никогда.

— Да. – Я через плечо Тааны взглянул на Катю и кивнул ей. Она подошла к стене и очертила прямоугольник достаточный, что бы пропустить двоих.

— Можно спросить? – Обратился я к бывшей жене.

— Да.

— Как ты умудрилась покинуть наш мир без мела и как, ты провернула этот фокус с портретом?

Катя лукаво улыбнулась и ответила:

— Это мой секрет. Ладно?

Я пожал плечами, и взяв Таану за руку, подвел её к колышущейся стене.

— Дима. – Окликнула меня Катя — стой.

— Что?

Она подошла ко мне и сняла с шеи кулон.

— Передай это дочери, когда-нибудь надеюсь, она простит меня. И, не обижай ее. – Она печально улыбнулась.

— Хорошо. – Я взял кулон в руку и, сжав его в кулаке, держа Таану крепко за руку, шагнул в стену…

* * *

… Солнце за окном проваливалось за стоящую на другой стороне улицы пятиэтажку. В комнате ни чего не изменилось. Кое-как застеленная кровать, вещи на спинке стула. Все было, так как я и оставил, для меня прошло полтора месяца, а здесь, всего… два дня. Таана с удивлением посмотрела в окно и отшатнулась, увидев едущую по улице машину.

— Где мы? – С ужасом в голосе спросила она.

— Это мой мир. – Спокойно сказал я.

Таана подняла на меня взгляд полный изумления и тронула рукой стену. Рука уперлась в бежевые обои.

— Здесь — начал я — я буду звать тебя Таня.

— Таня? – Спросила она и улыбаясь, прижалась ко мне со словами:

— У нас будет ребенок.

Я не ответил, лишь сильнее сжал Таню в объятиях и только подумал, что теперь уж точно освобожу шкаф от Катиных вещей…

Серия рассказов (тетраптих) – Блудница поневоле.

Написано в 2012м году.

Последнее редактирование: 2023г.

Доля участия Наташи Самарской в тексте: 40%

Правка и оформление текста: Алик Самарский.