Двоюродная сестра. Часть 5.

Часть 5. Ранняя весна.

Каждый день я ждал или звонка от сестры или когда она приедет и снова думал, зачем я снова заштопал свою мошонку, придётся опять обращаться к Семёну и одновременно ругал себя. Как то от нечего делать Семён сам позвонил мне и спросил, как у меня всё заживает и я признался, что заживает то хорошо, но как бы не пришлось всё по новой распарывать. Семён испугался и спросил меня.

— Что то случилось? Нагноения или боль?

— Нет, просто сестра позвонила и обещала снова приехать – ответил я.

— Ну, это не страшно, надо зашьём, а надо распорем – ответил он и добавил.

— Мошонка то не моя, так что мне всё равно, что ты будешь с ней делать. Звони, как понадоблюсь – сказал он и положил трубку.

Ожидания приезда сестры тянулись мучительно долго. Прошла зима и наступила весна. Шёл март месяц, как вдруг раздался поздно вечером звонок.

— Серёж это я. Я приеду через пару дней, не прогонишь – узнал я голос сестры.

— Да конечно приезжай – обрадовался я.

Утром я позвонил Семёну и договорился с ним о встрече, а вечером был уже дома в том виде, в котором последний раз видела меня Таня, с вытащенными из мошонки яйцами, свисающими на канатиках ниже головки члена и спрятанной в пах мошонки, лоскуты которой не было видно.

Наступил день приезда, и я ждал звонка, чтобы встретить сестру. Она позвонила уже после работы и попросила меня встретить её. Я с радостью в голосе сказал, что встречу обязательно. Таня сказала, что приедет на последнем автобусе, который мимо нашего села проходил около 21-00 и действительно, это было поздно и сестра, возможно, боялась одна.

— Таня приезжай я буду ждать тебя на остановке – радостным голосом произнёс я.

— Серёж, а ты мог бы меня встретить в том, в чём ты был одет, когда мы последний раз гуляли во время снегопада – вдруг притихшим голосом спросила Таня видно она была не одна или боялась что кто-то мог бы услышать, если бы она сказала прямо.

— Да, конечно - ответил я, немного удивившись.

Шла вторая декада марта, но погода стояла тёплой, и иногда порошил снежок, а днём капало с крыш и даже кое-где образовывались лужи. Взглянув на часы, я стал думать, как мне добраться голышом до остановки. В запасе было ещё три часа свободного времени. По улице пройти было невозможно, и я решил обойти село по полю и выйти к остановке из леса. Прикинув сколько мне для этого понадобится времени я протопил печи и надев обувь и спортивную шапочку чтобы не продуло голову, (хотя уверен что кто читает этот рассказ подумают что продувать нечего, и так сплошной сквозняк в голове). Ближе к приходу автобуса я обойдя село стороной был уже на остановке и спрятавшись за сосёнки так как там ещё были женщина и мужчина, стал ждать приезда сестры.

Вот и показался долгожданный автобус. Остановившись открылась дверь и вышла Таня вертя головой и оглядываясь по сторонам, она искала меня. Женщина и мужчина зашли в автобус, и он тронулся. Как только он отъехал метров тридцать или чуть больше я вышел из-за сосёнок и помахал Тане рукой и понял, что она меня в темноте не заметила даже. Тогда я негромко окрикнул её.

— Таня, я тут.

Она быстро повернула голову в мою сторону и заметила меня и была в шоке, что я выполнил её просьбу, сказанную в шутку зная о моём увлечении. Просто у сестры было отличное настроение, и она так пошутила, а я не понял и принял шутку всерьёз.

— Ну и как мы домой пойдём, смотри, сколько огней в деревне. Как только ты сюда дошёл то. – сказала сестра.

— А я вокруг села по полю пришёл – ответил я.

— Ну, я не смогу на каблуках по полю идти с тобой – ответила Таня и окинула меня взглядом.

— Серёж, неужели ты не понял, что я пошутила – уже более мирно с усмешкой произнесла она.

— Даже в голову не пришло такое – ответил я.

Постояв немного спрятавшись за остановкой и переждав, когда мимо пройдут несколько машин, мы перешли дорогу и пошли в сторону деревни. Снег под ногами поскрипывал, и приходилось часто останавливаться и прислушиваться. Так медленно черепашьими шагами мы дошли до поворота в улицу. Я нёс сумку, а Таня налегке прошла вперёд и осмотрелась по сторонам и махнула мне. Я быстро подошёл и казал ей.

— Ты иди по улице, а я берегом за огородами.

— Ну что же, охота пуще неволи – ответила сестра и взяв у меня одну небольшую сумку, пошла по улице, а я перебежав улицу по проулку спустился к озеру проваливаясь в снег где по колено а где всего на несколько сантиметров. Снег уже подтаял, и не везде ещё оставались большие сугробы. Когда я вошёл в дом, то Таня уже переоделась и разбирала свои вещи. Поставив её сумку на табурет, выдохнув, я произнёс.

— А вот и я.

Таня, увидев меня запыхавшегося в снегу рассмеялась, что и мне тоже стало смешно над собой. Мы пили горячий чай и разговаривали и Таня, впервые бросив на меня взгляд, сверху вниз, произнесла.

— А я, было уж, подумала, что ты за зиму или отморозил свои бубенцы или они у тебя отвалились сами. А, вижу, что нет, болтаются ещё и она снова рассмеялась. Я не узнавал её. Она шутила, смеялась и бросала шутки чего раньше за ней не наблюдалось. Понял, почему она была такая весёлая я только на другой день, когда она мне призналась что была на дне рождения и прямо оттуда поехала ко мне.

— Серёжа, извини, если я что-то вчера, ляпнула обидное – сказала она утром.

— Всё нормально. Мне даже понравились твои шутки – ответил я.

После этого вечера я уже не стеснялся сестры ничуть и всегда как приходил с работы ходил дома и во дворе голышом соблюдая все рекомендации Семёна я так и болтал своими яйцами висевшими на канатиках в разные стороны. Когда погода позволяла мы совершали с сестрой лыжные прогулки по лесу, катались с горок на карьере, а когда погода была не ахти, то сидели дома и общались. Когда Таня смотрела интересный для неё фильм, я занимался домашними делами, носил дрова, воду. Топил печи и чистил снег во дворе, если он был.

Ближе к концу марта, когда снега почти растаял, и только в тени лежали небольшие оазисы и сугробы, мы с сестрой гуляли по лесу пешком, снова вышли к той деревне, в которой жили мои родители и старший брат.

— Я так и не навестила твоих. – снова сказала Таня.

— Давай выберем день и сходим – предложил я.

— Если бы ты мне показал, где они живут, то я могла бы и сейчас сходить. Тебя не зову – сказала Таня и окинув меня взглядом улыбнулась.

— А то перепугаешь их всех своим видом – смеясь, добавила она следом.

Я был голышом и не собирался идти в село, а потом даже если бы и были при нас мои вещи чтобы надеть, всё равно бы не смог. Мои ноги и попа так как много раз приходилось приседать и прятаться, чтобы не увидели ну и конечно мои бубенчики что ложились в грязь во время приседания было всё грязным и было бы неприятно ходить так в одежде. Она сразу бы промокла и сияла бы мокрыми пятнами.

— Хорошо, пообещал я.

— Ну, тогда говори, куда мне идти – спросила Таня.

— Надо обойти село – сказал я, и мы по опушке леса двинулись в путь.

Сделав небольшой крюк вокруг села мы оказались на противоположной его стороне за огородами на небольшом пригорке.

— Вон видишь зелёные ворота и большую иву рядом – сказал я показывая в ту сторону рукой.

— Да вижу – ответила Таня.

— Вот там и живут мои родители – сказал я.

— Ну тогда я пойду – сказала сестра.

— Стой, а где мне тебя ждать – спросил я.

— Тут и жди – ответила сестра.

— Ты не знаешь моих родителей. Они обязательно пойдут тебя провожать и ещё гостинцев наложат. Ты что их прямо ко мне и приведёшь. – спросил я.

— Я об этом не подумала – сказала сестра.

— А ты где предлагаешь – спросила она.

— Думаю на остановке. Они тебя всё равно туда проводят а когда уйдут то я буду рядом в лесу. Он на пригорке и ты меня сразу увидишь. Ну а если что то не так будет там по обстановке сама смотри. Только обо мне не говори ничего – объяснил я.

— Я поняла – сказала сестра и ушла.

Я обогнув село и перебежав через дорогу оказался в лесу за остановкой. Дорога, ведущая к селу, и вся улица, были, как на ладони, так что я был уверен, что увижу всё ещё заранее, как они будут подходить к остановке. Ждал долго и уже проголодался, но еды мы с собой не взяли и я не знал, что бы перекусить. С северной стороны кое-где ещё лежал снег, и были проталины и лужи, но пить из них воду я не решался. Самое большее, что я мог себе позволить это, утолить жажду, пососав снег и растопив его во рту. Я так и делал время от времени и это помогало. Иногда проезжающие машины могли заметить меня так как лес был так же как и я голый, без листвы и скрыться в нём было сложно и лишь редкие сосёнки помогали мне это сделать но всё равно иногда мне приходилось при виде машин приседать и прятаться за ствол берёз. Так само собой и нашёл себе новое развлечение в период ожидания. Когда я приседал мои яйца, болтаясь на канатиках, опускались и ложились то на землю, то на мокрую листву, то прямо в грязь. В итоге они стали чёрными и ничем не отличались от комков земли. Только спустя несколько часов, как мы расстались с сестрой за огородами, я вновь увидел её в сопровождении трёх человек и сразу понял, что это были мои родители и жена брата. Его, наверное, снова не было дома.

Они подошли к остановке и стали ждать. О чём-то разговаривали и смеялись. Таня стояла и весело смеялась иногда покручиваясь на каблуках и оглядываясь по сторонам. Я присел за сосёнками чуть ли не попой прямо в грязь и наблюдал за ними. Вот мимо проехала одна машина, другая и вдруг останавливается фургон. Что за ним происходило, я не видел, но когда он отъехал, то я увидел как родители и жена брата удалялись в сторону своего дома, а Тани нигде не было. Они поймали попутку и отправили её. Я сильно расстроился и выйдя из-за укрытия побрёл по опушке в сторону своего дома. Путь был не близкий, больше двенадцати километров. А вдалеке виднелась задняя часть фургона, и тут я увидел, как фургон остановился и из него кто-то вышел и он поехал дальше. А силуэт направился в мою сторону и я понял, что Таня что-то придумала и вылезла, и я бросился бежать к ней навстречу по опушке леса и когда только поравнялся с ней, то вышел так чтобы она меня заметила. Таня свернула с дороги и подошла ко мне. Увидев меня в такой грязи, она спросила.

— Ты это где лазил – и рассмеялась.

Она снова была весела, разговорчива, и шутила, как в первый день приезда, и я понял, что родители угостили её своей домашней наливкой.

Я наплёл кучу всякого как пробирался к остановке и прятался чтобы меня не заметили и спросил её.

— А поесть у тебя есть что-нибудь.

— Да вот держи, я подумала что мы с вечера ничего не ели и прихватила для тебя как бы в гостинец и Таня раскрыла пакет и я увидел там домашние сметанные шанежки которые я любил и когда я приходил к родителям мать всегда их стряпала. Я сел прямо на траву и под ней было сыро и грязно но мне было всё равно и взяв шанежку стал всухомятку уничтожать её. Когда я её съел, то выдохнул и произнёс.

— Вот сейчас можно и до дома топать.

На обратном пути Таня часто поглядывала на меня и смеялась, когда я прятался и садился или приседал в грязь, и она смеялась, и я старался это делать чаще, чтобы повеселить её. Иногда она бросала в мой адрес каверзы типа.

— Ты там в луже ничего не оставил? – и смеялась.

Когда пролезали через кустарник, то Таня, смеясь, говорила.

— Смотри не зацепись, а то украсишь кусты своими игрушками.

Так незаметно мы вскоре добрались до нашей деревни и обойдя её стороной с огорода попали во двор. Таня, пошла, готовить поздний обед или ранний ужин, нам тогда было без разницы, так как мы сильно хотели есть. А я протопил баньку и пошёл отмываться. Весь вечер Таня рассказывала мне про встречу с моими родителями, а я про то, как прячась, ждал её. А потом мы крепко заснули. А утром нас ждал новый сюрприз.

Продолжение дальше...

marinakcnh@rambler.ru