Как обычно я уселся возле огромного старого кедра и прислонился к нему спиной, достал из рюкзака бинокль и направил его в сторону дома с зелёной крышей, который неплохо просматривался с невысокого холма на котором я устроился.

— Сейчас всё должно начаться, - сказал я вслух и начал ждать.

Минут через пять в дверном проёме показалась бабушка, с небольшой банкой лимонада в руке. Она сделала несколько шагов по направлению к шезлонгу, наклонилась, смела ладонью мелкий мусор, нанесенный на пластик ветром, а затем улеглась на него и подставила свое обнаженное тело лучам аляскинского солнца.

— О, да, моя девочка! - сказал я и потянулся к ширинке.

Бабушка лежала с закрытыми глазами, изредка приподнимая голову и делая глоток из банки, которую она держала в правой руке.

— Какая же ты красивая! А какие соски, какие ножки! - комментировал я вслух всё увиденное мной.

Я быстро стянул с себя штаны до колен и уселся голой задницей на колючую подстилку из иголок и листьев, обхватил рукой твердый член и начал медленно двигать ею, наслаждаясь каждой секундой наблюдения за бабушкой. Прекрасное тело шестидесятилетней женщины нежилось в лучах солнца.

— Если бы я знал, как к тебе подобраться, чтобы хоть посмотреть, а может и потрогать твои сиськи, - продолжал я, - я бы набросился на тебя, ни секунды бы не раздумывал...

— Так вот о чём ты мечтаешь? - неожиданно, справа от меня, послышался женский голос.

Я отбросил бинокль в сторону и схватился за ружье, лежащее рядом, поднял голову и увидел нарушителя моего спокойствия. Это была мама. Она просто стояла и улыбалась, разглядывала меня.

— Вот так ты отправляешься осматривать окрестности? - улыбка не сходила с лица женщины.

— Мам, прости, я...

— Тщ-щ-щ! - мама приложила палец к губам. - Тихо! Лучше дай посмотрю, что ты там рассматриваешь!

Женщина присела на корточки, подняла с земли бинокль, приложила его к глазам, а левую руку положила мне на яйца и начала медленно их мять.

— Наверное у каждой мамы в жизни наступает момент, когда она застает своего сына за мастурбацией, - как ни в чем не бывало продолжила мама, при этом, она уже не мяла яйца, а и водила рукой по твердому стволу, - но только не каждая застаёт своего сына мастурбирующим на родную бабушку.

— Наверное, - выдохнул я и больше не смог сказать ни слова. Я просто сидел с отвисшей челюстью и смотрел в сторону дома.

— Давно мы здесь, - задумчиво сказала мама и сделал паузу, а потом продолжила, - а она красивая, так что не удивительно, что ты это делаешь.

— Просто тебя там не было, - ответил я задыхаясь от возбуждения.

— А если бы была? На кого бы мастурбировал? - мама положила бинокль на землю и уселась рядом, поменяла руку и продолжила медленно водить ей по члену.

— На обеих.

После этих слов я кончил. Я думал, что фонтан моего семени разлетится по сторонам, но мама накрыла ладонью головку и я разрядился в неё. Когда семяизвержение закончилось, женщина улыбнулась, поднесла ладонь к лицу и провела по ней языком.

— Уже забыла этот вкус. Настоящий деликатес, - мама закрыла глаза и о чём-то задумалась.

— Это было шикарно. Спасибо, - сказал я.

— Не за что, - ответила мама, - давай дадим ей ещё немного времени. Пусть наслаждается. Скоро это всё закончится, - мама посмотрела в сторону дома.

— Конечно. Пусть греется, - согласился я, после чего привстал и натянул штаны.

— Теперь знаю где тебя искать, - мама засмеялась и отправилась в чащу леса.

Около часа я бродил по окрестностям, проверял силки, ловушки, но всё было зря. Пора было возвращаться домой, тем более что сегодня мне нужно было отправиться к Доку - намечалась вылазка.

Дома мама шутила и многозначительно посматривала на меня, сверкая своими зелёными глазами. Я улыбался в ответ. Теперь мы хранили общую тайну, которая сблизила нас ещё больше.

— Мам, как позагорала?

— Отлично, солнышко такое нежное, - ответила бабушка - бодрая красивая женщина с длинными рыжими волосами, которая выглядела гораздо моложе своих лет.

— Вот кто-нибудь будет идти через лес и наткнётся на тебя голую, лежащую на шезлонге.

— Он от меня уж точно не уйдёт целым! - засмеялась бабушка. - Будет изнасилован мною, а потом я закрою его в сарае и он никогда оттуда не выберется.

— Это уже какое-то сексуальное рабство, - засмеялась мама.

— Поверь мне, я на многое способна в нынешних условиях.

— Смотри, Макс уже испугался! - мама кивнула в мою сторону.

— Ему есть чего бояться. Он же у нас мужчина. Скоро и до него доберёмся. Терпения немного осталось, - бабушка окинула меня оценивающим взглядом.

— Самки богомола! - улыбнулся, ставя на стол тарелку с рыбой.

— Мы тебе не будем откусывать голову. Ты не переживай. Мы будем тобой пользоваться! Зачем нам стрелять себе в ногу? Ты нам ещё понадобишься, - громко засмеялась бабушка.

— Мне уже страшно! - ответил я.

— Ты будешь самым счастливым мужчиной в этой чёртовой дыре! - вскрикнула бабушка и посмотрела на задыхающуюся от смеха маму. - Страшно ему!

Бабушка и мама провожали меня с грустным видом. От былого веселья не осталось и следа.

— Ты береги себя, любимый! - мама крепко обняла меня и поцеловала в губы.

— Давай, возвращайся, - теперь я оказался в объятиях бабушки. - Доку привет передавай.

— Хорошо!

Бабушка поцеловала меня в губы и я направился в лесную чащу.

До дома Дока было порядка трёх часов ходу, но это для меня не было проблемой - так, увлекательная прогулка. В свои восемнадцать я мог пройти и более сложный путь. А путь от моего дома до дома местного сумасшедшего-учёного, который я проделывал не один раз по знакомой тропе, да ещё и под "полночным солнцем", не был для меня трудным и обременительным. Тем более, что в нынешних условиях выживания мне просто необходимо было делать подобные вылазки при поддержке всезнающего "аборигена", который вёл затворнический образ жизни и не общался ни с кем, кроме меня.

— Твою мать, Макс! Это ты? - крикнул в темноту высокий полный мужчина с длинными белыми волосами собранными в хвост и с такими же белыми усами и бородой, и погрозил темноте стволом своего ружья.

— Я, Док. Я. Или ты не ждал?

— Как раз и ждал. Мы же договорились с тобой.

— Точно. Ты же меня знаешь. Всё чётко и точно. В назначенное время в назначенном месте.

Док не стал дослушивать мою тираду по поводу моей точности, поэтому открыл дверь и вошёл в дом.

В доме вкусно пахло, было тепло и стерильно чисто. У каждой вещи было своё место. Я любил приходить к Доку, отправляться с ним на вылазки. Во-первых, он был чертовски умным - ходячая энциклопедия. Во-вторых, с ним было безопасно - он был удивительно предусмотрительным и продумывал все действия на несколько шагов вперёд.

— Располагайся! - скомандовал Док, повесил ружьё на стену. - Сначала о делах, а потом всё остальное.

— С тобой не поспоришь.

Док расстелил на столе карту и начал тыкать пальцем в разноцветные точки, нанесенные на бумагу.

— Вчера по рации перехватил, что дела наши хреновы, - начал Док и посмотрел на меня. - Точнее, не наши, а их дела - тех, кто в городах остался и не смог вырваться в первые дни, когда эта вирусная зараза накрыла медным тазом добрую половину нашего голубого шарика.

— Так и надо было начинать, а то сразу страх нагоняешь. Хотя... Скоро и нас накроет. Так получается?

— Мы не дадимся. Да и кто сюда сунется? Кто выживет здесь кроме нас?

— И то верно. Хотя, кольцо сжимается.

— Не то чтобы сильно, но... будем ориентироваться по обстоятельствам.

Док, довольный тем, что нагнал на меня жути, улыбнулся и опустил голову вниз.

— Склад армии в Глории расширен, - Док ткнул пальцем в зелёную точку.

— Что это значит?

— Значит, что всё, что нам нужно, будет храниться под открытым небом. Эти сраные вояки уходят вглубь. Ты понял? Стараются подальше сматываться от городов.

— Ясно.

— Для нас это хорошо. На ловца и зверь бежит.

— Согласен.

— Так что будем атаковать их завтра вечером.

— Атаковать?

— Ой, ну что ты, не можешь подыграть мне? - Док раздражённо поднял глаза.

— Да, да. Я знаю, что ты любишь всё преукрашивать.

— Ты всё знаешь! - на лице мужчины появилась улыбка маньяка, который готовится разделаться со своей жертвой.

— Только есть одна проблема. Не слишком ли сейчас светло? Как ты хочешь обнести склад и остаться незамеченными?

— Я и это предусмотрел.

Док прошёл в угол комнаты и достал из огромного рюкзака две маскировочные сетки.

— Выбора у нас нет. Понимаешь? Поэтому будем мимикрировать.

— До зимы осталось не долго. Кто ещё о нас позаботится?

— Это уж точно.

После обсуждения плана, Док отправился проверять запекающееся мясо в духовке, а я принялся, в очередной раз, осматривать полки с травами, настойками и таблетками, коими была заставлена большая часть дома.

— Док! Это что? Что-то новое, - я ткнул пальцем в прозрачную бутылочку с зелёными таблетками внутри.

— А ты внимательный! - усмехнулся Док. - Это экспериментальный образец. Всё из местных трав. По идее, эти маленькие штучки должны воскрешать.

— В каком смысле?

— Прилив сил. Состояние эйфории.

— Как наркотик?

— Я бы это так не называл. Это дар природы, а не зло. Понимаешь?

— Понимаю.

— По моим расчетам нужно две таблетки, и тогда ты превратишься в долбанного Т-1000.

— Интересно.

— Правда я ещё не пробовал. Но в теории это выглядит приблизительно так.

Док о чём-то задумался, хмыкнул, а затем подошёл и взял бутылочку с полки:

— Сейчас как раз и проэкспериментируем.

— А ты уверен, что мы не сдохнем от них?

— Исключено. Всё рассчитано. В теории, но всё же. Сначала подкрепимся.

После ужина Док поставил передо мной кружку с чаем, положил на стол две зелёные таблетки. Достал две для себя.

— Пришло время эксперимента!

— Начинаем? - спросил я.

— Начинаем, Паспарту!

Сначала ничего не происходило. Мы сидели с Доком за столом и пили чай, ожидали хоть какого-то эффекта, но он всё не наступал.

Мы молчали, отхлёбывали чай, но каждый раз появлялось странное ощущение того, что кружка становится невесомой, воздушной. Далее последовал новый эффект - за окном разразился гром, появились разряды молнии, которые сверкали одна за одной. Мы вскочили из-за стола, выбежали из дома. Появилось странное чувство - полное отсутствие страха и дикий интерес к тому, что же происходит на самом деле. Хотелось куда-то бежать, хотелось бросить вызов всему, что могло хоть как-то угрожать нам. Всё тихо. Никаких молний, никакого грома. Тишина и спокойствие. Далее приступ удушья. Сердце стучит внутри, как отбойный молоток. Сильный жар. Я начинаю срывать с себя одежду, разбрасывать её в разные стороны. Док делает то же самое. Мы ходим вокруг дома как зомби. Хочется с кем-то схлестнуться, броситься на кого-то. Я бросаюсь на Дока. Мы падаем, катимся по земле, боремся. Док одерживает верх - это естественно, он крупнее меня, старше, сильнее. Одержавший верх хватает меня и несёт подмышкой в дом, а я только и могу, что болтать ногами, как ребёнок, которого родитель выдернул из лужи и теперь несёт домой, чтобы наказать и отмыть.

Сильный удар о что-то твёрдое. Док со всей силой ударяет меня о стол. Хорошо, что он крепкий. Я не чувствую боли. Просто чувствую, что меня впечатывают в деревянную столешницу. Я пытаюсь вырваться, спрыгнуть со стола, но Док тянет меня за ноги. Такое впечатление, что это не мои ноги, а тонкие палки, которые обхватывают металлические клещи. Всё плывёт, удаляется, тухнет.

Я прихожу в сознание. Всё приближается, но медленно. Начинаю ощущать толчки. Появляется резкость. Я лежу на столе, держусь вытянутыми руками за его край. Стопы мои стоят на теплом деревянном полу. Ноги раздвинуты. Чувствую сзади кто-то прижимается ко мне тёплым волосатым животом. Кто это может быть? Это Док. Чокнутый профессор пялит меня в жопу. Теперь я это чувствую всё отчётливее и отчётливее. Внутри меня двигается длинный толстый поршень, с которого соскочить у меня нет ни одного шанса. Понимаю, что мне не больно. Я просто цепляюсь пальцами за край стола, чтобы хоть как-то себя зафиксировать.

Слышу шлепки, сопение, ворчание. Док что-то говорит, но я ничего не понимаю. Только огромный елдак скользит в моей заднице. Это первый раз. Из моего рта вырывается стон. Он как-то...женский, писклявый.

— О, хорошо! Ещё! - я сам не верю в то, что говорю.

— Я и не собирался останавливаться! - отвечает Док.

— И не останавливайся!

Я смотрю на часы на стене - они стоят. Секундная стрелка не движется. Крепкие руки держат меня за бёдра и натягивают как куклу на свой член. Секундная стрелка не движется. Внутри меня что-то увеличивается, растёт. Такое впечатление, что в заднем проходе решили надуть воздушный шар. Док двигается, но затем он начинает что-то быстро говорить, я не могу разобрать что. Ещё несколько движений, несколько быстрых проникновений в меня. Я ору от удовольствия и кончаю под себя. Теплая лужа расплывается под моим лобком. Док не останавливается. Его твёрдый член продолжает пронзать мой задний проход. Я чувствую, что начинаю мочиться под себя, и вот теперь я лежу в тёплой луже собственной мочи. И только теперь Док кончает - он останавливается, и я чувствую как его член пульсирует, как из него хлещет сперма и заполняет меня изнутри. Её много. Очень много. Док падает на меня, прижимается животом и волосатой грудью к моей спине, целует, щекочет усами и бородой мою кожу. Так мы лежим долго. Наконец-то член Дока становится мягким и выскальзывает из моих внутренностей наружу. Что-то шлёпается на пол.

Жар утихает. Сердце перестаёт биться. Становится холодно. Док крепче прижимается ко мне. Ему холодно тоже. Пролежав так около пяти минут, Док медленно встал с меня, погладил по спине, по заднице.

— Прости, Макс, - тихо говорит Док.

— За что? - я выпрямляюсь и смотрю на Дока, на его огромный хрен, болтающийся между ног.

— За всё, - Док виновато смотрим на меня.

— Ты что, Док! Это же был эксперимент. Ты просто не рассчитал с дозировкой. Похоже, что нужна одна таблетка, а не две.

Док взрывается хохотом, пятится назад и падает на кровать, закрывает лицо руками и смеётся взахлёб.

Док провёл ритуал омовения моего тела лично, натирая меня пенной мочалкой, а затем сливая тёплой водой из ведра. После этого он навёл порядок в комнате, выдраил стол, а после проделал ту же процедуру с собой - тоже вымылся с мылом и вытерся большим полотенцем.

— Думаю мы теперь можем не стесняться наготы друг друга, - серьёзно постановил мужчина.

— Думаю да, - согласился я.

— Одна таблетка, - задумался Док.

— Одна. Что ты помнишь?

— Прилив бешенства. Потом я скрутил тебя после борьбы у дома. Стол. Взял с плиты масло, налил в руку, а потом в тебя.

— Хорошо, что ты не решил поджарить свой хрен с маслом на сковороде. Было бы жаль, - улыбнулся я.

— Прости! - снова извинился Док. - Я тебе теперь должен.

— Забудь.

— Нет. Это моя ошибка, - Док встал со стула, направился к серванту, покопался в ящике и выложил на стол три пачки сигарет, несколько банок каких-то консервов. - Так сказать, возмещение морального и физического ущерба.

— Давно ты терпел? Без женщины?

— Семь лет. Я уже и забыл как это, - всегда уверенный в себе Док опустил глаза.

— Повторим?

Док удивлённо посмотрел на меня.

— Чай, - сказал я.

Мужчина улыбнулся и пошёл к печи, на которой стоял чайник.

Лодку мы оставили там, где сказал Док. Прошагав несколько километров по лесу мы оказались у склада, который военные даже не удосужились окружить хотя бы какой-то защитой. Можно было попытаться обнести лагерь забором из проволочной сетки. Но нет.

— Они на столько уверены, что здесь их никто не тронет, не найдёт, что ведут себя очень опрометчиво, на защищая себя, - сказал Док лёжа на земле и тыкая пальцем в сторону брезентовых палаток.

— Они даже не подумали, что к ним может забрести медведь или волки.

— Рассчитывают на то, что сейчас полярный день и смогут отбиться при помощи часовых. А они, кстати, не особо-то и заняты охраной. Надо воспользоваться этим.

На добычу припасов мы потратили около двух часов. Спешить было нельзя. Мы передвигались по окраинам лагеря в маскировочных сетках, а затем пробирались в палатки просто пролезая под их пологом и выбирая то, что нам было нужно.

Через пару часов мы выдвинулись к дому Дока. Нагруженные рюкзаки были готовы опрокинуть нас на спину, но мы неслись к лодке полные сил и радостные от успеха миссии, так что эта тяжесть не была для нас помехой, а лишь свидетельством прекрасно проведенной операции. Плюс ко всему, в каждой руке мы несли по армейской сумке, которые тоже были набиты под завязку пожитками.

Дома у Дока мы отсортировали и разделили добычу, после чего пришло время перекусить и отметить успех.

— Ты не думал вернуться? - спросил Док, когда жевал кусок оленины.

— Посещала такая идея, - хитро улыбнулся я.

— Эти идиоты не поймут, что произошло, пока не станут пересчитывать запасы. Но судя по радиоперехвату, они впопыхах вывозят склады, так что учёт там - так себе.

— Думаешь? Это не похоже на военных.

— Говорю же тебе, они в панике эвакуируются.

— Тогда в этом есть смысл.

На лице Дока снова появилась маниакальная улыбка.

После ужина мы снова сидели перед кружками с чаем. Перед нами лежали зелёные таблетки.

— Сегодня по одной, - сказал Док.

— Угу! - кивнул я. - Начинаем?

В этот раз эффект был другой. Во всём теле появилась какая-то упругость, я полностью налился силой - от пяток до макушки. Сердце не стучало, а за окнами не гремел гром. Всё происходящее было понятным, отчётливым, я полностью себя контролировал.

— Какой у тебя эффект? - спросил Док.

— Чувствую себя сильным, возбуждённым. Хочется танцевать. Много силы.

— Я возбудился, - сказал Док и погладил белоснежную бороду.

— Я тоже. Покажи.

Док быстро расстегнул штаны и из них показался торчащий член.

— Ты что-то напутал с формулой, - сказал я.

— Это я уже понял. Придётся её пересмотреть и провести повторные испытания.

Я расстегнул штаны, опустил их до колен, обхватил свой торчащий член и принялся надрачивать его, глядя на Дока. Мужчина последовал моему примеру. Не знаю сколько мы мастурбировали, но по ощущениям длилось это долго. Мы уже сидели абсолютно голые и просто гоняли ладонью по возбуждённым членам, когда начали кончать. Док кончил первым, густым фонтаном, который разлетелся по комнате, а одна из струй попала в меня и приземлилась мне на грудь. Следующий выстрел был за мной - сперма полетела в сторону Дока, врезалась в его колено, в нижнюю часть живота.

Отстрелявшись мы немного посидели, отдохнули, а затем уселись рядом и передёрнули друг другу. Делали мы это медленно, никуда не спешили, но затем снова кончили обильно - густыми фонтанами спермы.

Так продолжалось ещё два вечера, а всё потому, что ещё два раза мы ходили на вылазку и обносили лагерь военных. В конце концов, я загрузил лодку, которую мне одолжил Док, и отправился домой, торжественно пообещав отшельнику вернуть плавсредство в целости и сохранности.

К вечеру я был дома. Мама и бабушка, размахивая руками, бежали мне навстречу, а затем крепко сжимали меня в своих объятиях.

— Мы думали что-то случилось! - мама с выпученными глазами, держа меня за лицо, кричала на меня.

— Случилось - три вылазки, - улыбался я, чувствуя себя вожаком стаи.

— Макс! - бабушка сжимала меня в своих крепких объятиях.

— Тихо, задушишь! Давайте лучше разгрузим лодку. Нечего светиться на берегу.

Словно муравьи, мы перенесли всю добычу в дом, а лодку спрятали в сарае, после чего я принял душ и поведал всю история за столом, когда мы устроили праздничный ужин.

— Вы просто сумасшедшие! - выслушав меня сказала бабушка.

— Возможно! - согласился я. - Но мы так решили. И думаю, что правильно сделали. Дверь в кладовую теперь не открывается.

— Это точно! - засмеялась мама. - А она у нас не маленькая.

— Я так рад вас видеть! - расслабился я. - Но мне до сих пор страшно.

— Почему? - спросила мама изменившись в лице.

— Вспоминаю разговор о богомолах, - серьёзно сказал я, но попытался создать повод для шутки.

— Я рассказала бабушке о твоих наблюдениях, - выпалила мама, и меня будто чем-то тяжёлым ударили по голове. Вся моя прыть и уверенность в себе куда-то испарилась.

— Не переживай, - спокойно сказала бабушка, - я горжусь тобой. Теперь мне приятно осознавать, что ты за мной наблюдал и удовлетворял себя глядя на меня. Это вселяет уверенность, что я ещё не такая старая. А то, что ты сделал для нас сегодня... сколько всего... как ты рисковал ради нас... это просто что-то нереальное.

— Мы же не знали, что с тобой, вот я и рассказала, - продолжала признаваться мама. - Паника, переживания, эмоции.

Я просто улыбнулся, понимая, что мне что-то хотят сказать ещё. Просто интуитивно понял это.

— Мы с мамой подумали... с Сэнди, и решили, что... мы здесь уже год. Нам нужно жить дальше и строить отношения. Но ты у нас один мужчина. То, что ты делал на холме это хороший признак..., - продолжала бабушка.

— Вы будете моими женщинами? - спокойно спросил я. - Будем жить полноценно. Во всех смыслах. Как вам такое? Тем более, в условиях всё большей катастрофы, которая пожирает города...

Похоже, что уверенность и чёткое понимание того, что мне нужно было изложить, сделали своё дело.

— Ты сам всё сказал, - ответила мама, - мы хотели тебе это предложить.

Бабушка улыбнулась, встала из-за стола и принесла бутылку виски из шкафа.

— Приступим? - задала риторический вопрос бабушка и поставила бутылку на стол.

— Приступим, если ты мне нальёшь, разденешься, и присядешь ко мне на руки.

Бабушка налила виски в стакан, протянула мне, а потом начала сбрасывать с себя одежду. Мама в это время стягивала одежду с меня.

— Ты тоже раздевайся и присоединяйся к нам, - поцеловал я маму в губы, и наши языки встретились.

— Хорошо, - тихо и послушно сказала мама и тоже стала раздеваться.

Огромные бабушкины сиськи прижались к моему лицу. Женщина уселась на меня сверху и рукой направила член в своё влагалище, а затем начала медленно двигаться, насаживаясь влагалищем на мой кол.

— Ох, как же я этого долго ждала! - простонала бабушка.

Мама подошла справа и подставила мне свои груди. Я присосался к её соскам, начал гладить по заднице, целовать живот, целовать соски бабушки - старался насладиться обеими женщинами, их красотой.

Бабушка скакала на мне, впившись губами в мои губы. Скользкое, возбуждённое влагалище легко двигалось на моём возбуждённом члене, который проваливался внутрь по самые яйца.

— Тебе нравится? - спросила бабушка.

— Ещё спрашиваешь?

— Мало ли. Вдруг тебе хочется чего-то другого?

— Сейчас закончу с тобой и займусь этой красоткой, - я погладил маму между ног, почувствовав, на сколько она возбуждена.

— Тогда давай и ей сделай приятно. Мы с тобой ещё всё успеем.

— Хорошо.

Бабушка медленно встала с моего члена, набрала виски в рот и передала его мне с поцелуем.

— Так пить виски мне нравится больше, - поблагодарил я.

Мама в это время просто рухнула на мой член, насадилась своей скользкой дыркой и принялась скакать. Бабушка сидела на столе, поставив стопы на край, и натирала клитор, наблюдая за нами.

Мама стонала, скакала, извивалась, запрокидывала голову назад, держа меня за шею.

— Какие увлекательные дни, - сказал я маме и поцеловал её грудь.

— Есть ещё чем поделиться? - спросила бабушка.

— Есть небольшой секрет. Я уломал Дока попробовать его таблетки, которые он сам сделал на основе трав.

— И как?

— После этого я очнулся в заднице с его членом.

— Все хотят удовольствия, - простонала мама, - так что не обращай внимание.

— Не думала, что Док интересуется хоть кем-то живым. Думала он затворник. Что-то типа монаха, - удивилась бабушка.

— Совсем не монах, - ответил я.

— Тебе было приятно? - стонала мама.

— Очень.

— Я рада, - мама страстно поцеловала меня, - не стесняйся этого. Получай от жизни удовольствие. Док, или кто-то другой... Без разницы.

— Это самое разумное, что можно предложить, - бабушка сделала глоток виски.

— Пойдём к бабушке, она скучает.

Я поднял маму со своего члена, повернул к себе спиной и надавил рукой на шею молодой женщины. Голова мамы сразу же оказалась между ног бабушки, которая раздвинула их ещё шире.

— Моя красавца, не стесняйся. Сделай Хелен приятно, - сказала бабушка.

— Конечно, мамочка!

Мама прижалась лицом к промежности женщины и кончиком языка постаралась нащупать клитор.

— Я тебе помогу, - бабушка раздвинула пальцами половые губы, - вот так. Попала. Молодец! Лижи меня.

Бабушка улеглась на стол, выставив маме свои половые губы. Я же пристроился за мамой и медленно вставил в её скользкую щель свой член.

Мама стонала громко. То стонала, то мычала, потому что её рот был занят удовлетворением сексуальных потребностей своей мамы, стонущей на столе, и мнущей свои сиськи ладонями.

К моему удивлению и радости, бабушка скоро кончила - труд мамы увенчался успехом. Сначала бабушка извивалась на столе, а потом сделала пару резких движений, дёрнулась, громко застонала и обмякла, но продолжала держать маму за голову и вдавливать в свою промежность. Мама послушно стояла, выставив свой зад навстречу мне и продолжала вылизывать свою мать между ног.

— Я и не знала, что ты у меня такая волшебница, - сказала бабушка. - Так быстро довела меня до оргазма. Почему мы никогда этого не делали?

— Теперь будете, - вставил я.

— Теперь я буду часто просить, - сказала бабушка, - или даже требовать.

— У меня все быстро кончают, - мама оторвалась от промежности.

— Много дырок вылизала? - удивилась бабушка.

— Много.

— Конечно много, судя по тому, что она умеет, - я резко вогнал член во влагалище и мама громко простонала.

— Мне всё нравится, - тихо сказала бабушка и снова прижала голову дочери к промежности. - Сколько меня не вылизывали, так быстро я не кончала. Женщины меня очень любят.

— Ох, - простонала мама, - сейчас кончу!

Я ускорился.

— Можешь кончать в меня, сынок!

— Хорошо, мама!

Мы кончили приблизительно одновременно. Я ещё раз вогнал член во влагалище, а потом тело мамы затрясло мелкой дрожью, на мои ноги полились тёплые выделения. Ноги мамы тряслись, подкашивались, колени сгибались, но она продолжала стоять из последних сил.

Когда я выдернул член из материнского влагалища, она обмякла и опустилась на колени, держась руками за стол, словно пыталась подняться, но сил уже не хватало.

— Как же здорово! - простонала мама. - Надо будет сдвинуть кровати.

— Это точно. Теперь нам есть с кем спать. Да и теплее втроём, - согласилась бабушка.

Мама и бабушка улеглись на диван и положили на меня ноги, а я сидел и гладил их волосатые лобки.

— Думаю вам стоит привести себя в порядок, - сказал я, гладя по черным волосам то одной, то другой женщины.

— Теперь в этом есть смысл, - ответила мама, - завтра всё сделаем. Получишь новых женщин в своё распоряжение.

Сдвинув кровати на втором этаже, а это была одна сплошная спальная зона, мы так и не смогли заснуть. И не удивительно: как только свет был выключен, я решил забраться на бабушку, которая теперь уже не могла мне отказать, и хорошенько её трахнуть.

Женщина лежала подо мной с широко расставленными ногами, а я вталкивал в неё свой одеревеневший член.

— Жёстче, Макс, жёстче! - рычала бабушка. - Я люблю грубо!

Потянув маму за руку, я усадил её на лицо бабушки, и Хелен начала активно полировать своим языком промежность дочери, которая недавно делала то же самое.

— Сейчас посмотрим, что ты умеешь, - обратилась дочь к матери.

Бабушка что-то промычала, но я вогнал в неё член и попытка что-то сказать сменилась глухим стоном.

Мама помогала себе руками, а когда кончила, то излилась бабушке в рот тонкой струйкой выделений, которые женщина жадно проглотила, а потом, вдобавок, кончила от вагинального проникновения в неё членом внука.

— Второй раз всегда легче, - стонала бабушка, - у меня всегда так. Сначала сложно, а потом готова кончать по разу каждую минуту.

— Вот сейчас и проверим, как ты кончаешь раз в минуту, - строго сказал я.

Бабушка обхватила меня ногами и прижала к себе. Я продолжил резко двигаться, погружая во влагалище всё ещё торчащий член. Мама лежала рядом и сосала соски бабушки, гладила её рукой по животу и что-то шептала.

Бабушка снова кончила, и я тоже. Выдавив из своего члена пару капель спермы в растерзанную дырку, я упал рядом и уставился в потолок.

— Выйду покурить, - сказал я, и не одеваясь, вышел на улицу, сел на крыльцо и закурил.

Мама, кутаясь в клетчатый плед, присоединилась ко мне спустя пару минут. Она присела рядом и пальцами показала, что тоже не против закурить.

— Как тебе мама и бабуля? - затянулась мама.

— Вы просто идеальные девочки, - сказал я и обнял маму.

— Бабуля любит пожёстче. Я люблю нежный секс. Вот тебе и разнообразие.

— Обожаю тебя, - поцеловал я маму в щеку.

— А я тебя, мой любимый мальчик. Бабушка просто в шоке от всего произошедшего. Она только сейчас начала понимать, что. снами произошло.

— Вы - женщины. Эмоциональные существа. Сначала делаете, а потому думаете. Но она уже не отвертится.

— А я ей так и сказала! И она это понимает. И она не против. Лёд тронулся. Так что у тебя теперь ещё больше ответственности за двух женщин.

— Ты мне ещё будешь рассказывать, - улыбнулся я.