Глава 2

Паша провел пальцами по моим волосам.

— Ты такой хороший сосунок. У тебя талант.

Я почувствовал прилив удовольствия от этих слов, как будто электрический ток пробежал по моей голове. Боже, помоги мне, я хотел сделать ему хорошо.

— Тебе нравится, мальчик?

Я кивнул, мой рот был слишком занят, чтобы ответить что-то, кроме нежных движений языком по головке и нижней части его члена. Он застонал.

— Черт возьми. Да. Вот так.

Я массировал его яйца, чувствуя, как они напрягаются, готовые вот-вот кончить. Другой рукой я обхватил его ствол чуть ниже головки, которая двигалась у меня во рту, создавая преграду, чтобы ствол не проникал глубже. Потому что это было бы уже слишком по-гейски, да?

— Пора попробовать хотя бы дюйм ствола. Просто чтобы ты знал, как это. Тебе же интересно, да?

Я покачал головой, но это только заставило его головку тереться о внутреннюю сторону моей щеки. Он прижал головку к одной из щек.

— Постучи по ней снаружи, сынок. Ааах. Ох. Черт. Остановись, или я кончу.

Он медленно двинул бедрами вперед, удерживая мою голову неподвижно.

— Вот и ствол. Всего сантиметр, малыш.

Я напряг мышцы шеи, пытаясь остановить его, но он был слишком силен, и сантиметр его ствола скользнул внутрь.

Он остановится сейчас, да?

Нет. Нет!

Его ствол продолжал медленно продвигаться, игнорируя обещание дать мне всего дюйм, глубже и глубже, пока не достиг моих сжатых мышц горла. Я попытался напрячь их, остановить продвижение.

— Это не будет по-гейски, если ты попробуешь всего один раз. Просто чтобы узнать, как это.

Я издавал хныкающие и умоляющие звуки. Это было больно, головка давила все сильнее и сильнее. Он пытался лишить меня девственности горла, протолкнуться мимо сфинктера.

— Да. Сожми горло для меня, малыш. Сделай его тугим для папочки.

Я перестал сопротивляться, это был акт неповиновения. Не собираюсь делать это тугим для моего отчима. Не собираюсь давать ему эту победу. Но, черт. Боже. Он слишком большой. Я задохнусь. Это просто не может поместиться. Я начал немного паниковать.

Он застонал и резко двинулся вперед.

Я сдался.

Я позволил ему взять меня. Взять мое горло. Делать все, что он хотел. Я чувствовал себя таким покорным, сдаваясь таким образом. Как будто я был девушкой, отдающей свое тело своему мужчине, чтобы он использовал его, как ему угодно.

Он прошел последние пару дюймов. Задержался на мгновение, до самого основания, его лобковые волосы пахли мускусно и так сексуально, пока я отчаянно пытался дышать, полностью заполненный его членом.

— Вот. Теперь ты знаешь. Тебе нравится, сынок? Тебе нравится, когда папин член засовывают глубоко в твое грязное горлышко?

Он вытащил его.

Я жадно глотнул воздух, затем сказал:

— Ты солгал.

— Тебе было интересно. Ты хотел попробовать глубокий минет. Теперь ты попробовал. Это нельзя отнять у тебя. У тебя всегда будет эта память. Я гарантирую, что ты будешь дрочить на эти воспоминания снова и снова.

Я хотел возразить. Но подозревал, что он прав. Черт, я хотел дрочить на это прямо сейчас. Но это казалось морально неправильным. Он заслужил право кончить первым — мне нужно было подчиниться и кончить позже. Дать ему этот момент наслаждения, не испорченный моими потребностями.

Он увидел покорность и принятие в моих глазах. Мягко:

— Я дал тебе этот подарок. Хочешь еще?

— Нет. Пожалуйста, пап. Не трахай мне горло снова. Я не вынесу. Ты слишком большой. — Мои протесты могли бы быть более убедительными, если бы мой голос не звучал так по-девчачьи высоко. Ролевая игра для него, чтобы сделать это горячим и сексуальным.

— Да. Ты меня не обманешь. Я вижу это в твоих глазах. Ты хочешь быть моей шлюхой для спермы. — Он снова засунул свой член внутрь, только головку и дюйм ствола, быстро трахая мой рот. — Будь хорошей маленькой сучкой и прими мою сперму в свой грязный ротик. Ухх. УХ! О боже. Сейчас кончу, малыш. Должен кончить. Прими папин заряд. Прими его в свой горячий рот!

Я тряс головой, что могло быть воспринято как попытка заставить его кончить быстрее. Особенно учитывая, что мои предательские губы и язык игнорировали слабые протесты моего мозга, скользя, сосая и лижа головку, которая снова и снова погружалась в мой рот. Я обнаружил, что моя левая рука массирует его яйца, выжимая из них сперму. Это казалось сюрреалистичным: мое тело доводило его до безумия, пока часть моего разума протестовала со стороны, отстраненно. Но другая часть меня хотела этого.

— О, да, малыш, — сказал он. — Соси как надо. Прямо как твоя мама.

Я подозревал, что мне понадобятся месяцы терапии, чтобы вытеснить ЭТОТ образ моей матери, делающей минет своему новому мужу. Он схватил меня за волосы и дернул, удерживая мою голову неподвижно, чтобы принимать его толчки.

— Блиииин, — закричал он. — Вот оно!

Часть моего разума надеялась, что соседи этого не слышат. Другая часть была ошеломлена покорностью моего тела. А еще одна часть хотела этого. Хотела, чтобы меня жестко трахали в рот. Мой твердый член сочился предэякулятом, капая на ковер.

Паша снова прижал свой член к внутренней стороне моей щеки и несколько раз постучал им. Он застонал низким, хриплым звуком и резко двинулся вперед, глубоко внутрь. Выпустил огромный поток соленой спермы мне в рот. И еще один. И еще.

Его ствол был таким толстым, что мои губы растянулись, не оставляя места для потока спермы, чтобы вырваться наружу.

Мне пришлось глотать. Я почти захлебнуться. Как будто меня пытали спермой.

Так что я проглотил его сперму. Принял всю. Я был одновременно в ужасе и возбужден.

В конце концов поток превратился в тонкую струйку. Я почувствовал, как мой рот выжимает последние капли спермы из его члена, наслаждаясь этим, проглатывая их. Часть его становилась частью меня, проникая в мой желудок.

Паша, задыхаясь, отпустил мои волосы, и его член выскользнул из моего рта.

— Блииин, это было горячо. — Он посмотрел мне в глаза, и на его лице мелькнуло беспокойство. — Эээ... прости? Ты в порядке, сынок?

Я моргнул, осмысливая произошедшее. Тишина стала неловкой.Он коснулся моей щеки.

— Я не...?

— Нет, — тихо прошептал я. — Ты не изнасиловал меня. Я хотел этого. Черт. Думаю, я гей больше, чем думал.

— Ты не собираешься...

— Не расскажу маме. Никому не расскажу. А ты?

Облегчение мелькнуло на его лице.

— О, черт, конечно нет. — Он протянул руку, чтобы помочь мне встать.

Я взял ее. Встал. Это было невероятно неловко.

Нерешительно обнял его.

Он крепко обнял меня в ответ, как медведь. Прошептал на ухо:

— Спасибо.

Я положил голову на его сильное плечо. Закрыл глаза. Вдохнул его чудесный мускусный, почти дымный аромат — смесь одеколона и кожи.

— Спасибо за... ну, знаешь... за то, что помог мне...

— Это не значит, что ты гей.

— Эээ... что?

— Нормальный парень может сделать все это, если представится возможность. С правильным мужчиной и в правильный момент.

— Серьезно? — прошептал я ему на ухо. Должно быть, это еще одна ложь, на этот раз белая ложь.

— Ты удивишься, сколько якобы парней в итоге оказываются со спермой во рту. Могу рассказать истории.

— Ты расскажешь об этом моей матери?

— Она знала, что у меня было немало женщин, и несколько избранных мужчин, которые делали мне минет до того, как мы поженились.

— А после?

— Только этот раз. Я не изменяю ей.

Я перестал прятать глаза в его шее, посмотрел ему прямо в глаза. Ну, не... прямо... в глаза. Просто вперед? Неважно.

— Не ври мне. — Я задумался на мгновение. — Ну, не об этом. Другие твои вранья были даже горячими.

— Клянусь. Только этот раз. Это было для меня неожиданностью.

— Думаешь?

— Ну так что...

— Хороший разговор, — сказал я, слегка закатив глаза, пытаясь сгладить ситуацию, которую враждебно настроенный прокурор мог бы саркастично назвать «почти изнасилованием», с кавычками. — Пойду почищу зубы. Избавлюсь от вкуса твоей спермы.

— ---------------------

Этой ночью я лежал в темноте на своей кровати, голый, медленно дроча рукой, смазанной вазелином. Вспоминая.

Тихий стук в дверь.

Я натянул простыню на свою эрекцию.

— Входи.

Паша вошел в комнату, свет ночника в коридоре слабо освещал его силуэт. Он стоял там, моргая, ожидая, пока его зрение привыкнет к темноте.

— Решил проверить, как ты... — Долгая пауза. — Эээ, ты голый?

— Ничто не ускользает от твоего внимания. Пап.

— Рано для сарказма, сынок. Эм... так что ты делаешь?

Я подумал о том, чтобы уклониться от ответа. Но нет.

— Ты готов ?

— Всегда.

— Я дрочу. Вспоминаю... ну, знаешь... сегодняшнее.

— А. Спасибо за откровенность.

— Если хочешь поговорить об этом, подойди ближе. Хватит делать это неловким. — Я похлопал по месту на кровати рядом с собой.

Он подошел, осторожно сел рядом. Пытался поддерживать зрительный контакт, старательно избегая взгляда на угасающую "палатку" под простыней.

— Ну что, после всего этого ты все еще думаешь, что я, возможно, немного прямой?

— Сложно сказать. Неоднозначно.

— Что именно должно произойти, чтобы убрать эту неоднозначность и заставить тебя твердо заключить, что я гей?

Он мягко коснулся моей нижней части бедра через простыню. Задержал руку там.

— Ты действительно хочешь это узнать?

— Ммм. — Я подумал. — Конечно.

— Я бы сказал, что если ты попробуешь анальный секс и тебе понравится— это будет довольно однозначно.— Эээ... наверное. Кажется, это будет больно. Особенно с твоим конским

членом.

— Я был бы нежен. Если бы ты этого хотел.

— Ладно.

— Ладно, в смысле...?

— Я хочу попробовать, как это — быть трахнутым.

Он посмотрел на меня. Не сделал ни одного движения, чтобы начать обещанное соблазнение.

— Что?

— Я думал о том, как это сделать. Меня немного напрягает мысль, что это измена твоей маме.

— Это И ЕСТЬ измена. Просто не с каким-то случайным незнакомцем.

— Да. Я знаю. Просто пытаюсь найти способ справиться с чувством вины. Потому что твоя мама чертовски умна, и если я буду чувствовать себя виноватым, она это почувствует.

— Так твоя проблема не в измене. А в том, чтобы тебя не поймали.

Он пожал плечами.

— То же самое, что и у тебя. Я помню, как ты активно участвовал в сегодняшних... мероприятиях. Уверен, у твоей мамы были бы проблемы с тем, что ты изменяешь ей с ее мужем. Если бы она узнала. А она не узнает, да?

Хмм. Удивительно, но я не чувствую вины. Ой, подожди. Это был вопрос.

— Это наш секрет. — Я поднял брови. — Ну так что...?

— Это будет меньше походить на измену, если я в голове буду представлять, что делаю это с твоей мамой, а не с тобой.

— Вау, это какой-то высший уровень рационализации.

— Без шуток. Но думаю, у меня получится. — Он пристально посмотрел мне в глаза, изучая.

— Я вижу огромную звездочку рядом с этим заявлением.

Он ничего не сказал, неловкая пауза затянулась.

— Просто скажи. Что ты имеешь в виду?

— Мне нужно, чтобы ты оделся и вел себя немного как твоя мама. Ты и так очень на нее похож.

— Ты хочешь, чтобы я надел чертово платье? Серьезно?

— Вообще-то, мне нужно, чтобы ты надел ее нижнее белье. Конкретно — черное кружевное прозрачное белье и трусики в тон.

— Ты совсем с ума сошел?

Он пожал плечами.

— Тебе может понравиться. Ты думал сегодня утром, что тебе понравится стоять на коленях и глубоко сосать мой член?

— Это... другое.

— Это просто костюм. Одежда. Кажется, это должно быть меньшей проблемой, чем принимать член.

Я уставился в пространство. Думал об этом.Паша сказал:

— Просто примерь. Если тебе не понравится — мы все отменим. Ты сможешь провести все лето, гадая, действительно ли ты гей. Или пытаясь найти кого-то, кому можно доверять, чтобы исследовать свою сексуальность. В городе, который делает Хатто — город, известный парой маленьких бетонных статуй гиппопотамов — похожим на мегаполис.

Я покачал головой. Вздохнул.

— Блин. Ладно. Принеси белье.

— Сейчас вернусь.

Я сидел в темноте, размышляя о всех границах, которые перешел сегодня. Просто вьюга морально сомнительного поведения.Но... горячего и сексуального морально сомнительного поведения.

Паша вернулся, держа в руках пару унций замысловатого черного кружева, больше дыр, чем ткани.Я взял его. Уставился на него.Почему это такая большая проблема? Просто надень это, черт возьми.

— Повернись спиной.

Он повернулся. Я быстро надел шелковистую, чувственную ткань, стараясь не думать о том, как моя мама носила это для него.

— Ладно.

Он повернулся.

— Вау. Ты выглядишь... горячо.

Я почувствовал, как краснею.Пока что мне это не неприятно.

— Повернись. Дай посмотреть на эту попку.

Я повиновался.

Он приподнял нижнее белье, обнажая мою задницу. Сжал ее.

— Вот это попа, созданная для таких трусиков. — Наклонился и нежно поцеловал мою задницу в нескольких местах. — Да. Это сработает.

Он встал позади меня. Поцеловал мою шею и плечи, вызывая дрожь удовольствия.

Я вдруг почувствовал себя очень женственным. И это было приятно.

Он прошептал мне на ухо:

— Эм... хочешь раздеть меня?

Я повернулся. Расстегнул одну пуговицу на его рубашке, наблюдая за его глазами.

— Могу я помочь тебе?

Я кивнул, расстегнул еще одну пуговицу.

Он протянул руку и ласково погладил мой член через нижнее белье.

— Ааах. Вот такая помощь.

Я закончил с последней пуговицей на рубашке, и он убрал руку с моего растущего возбуждения, чтобы снять рубашку. Он швырнул ее к изножью кровати. Я медленно расстегнул его ремень, затем, подражая его движению сегодняшнего дня, одним резким движением стянул его штаны и нижнее белье.

Его растущая эрекция освободилась.

Он сбросил одежду, собравшуюся вокруг лодыжек, пока я сидел на краю кровати. Он стоял там, голый, наблюдая за мной. Ждал.

Я наклонился и нежно поцеловал его член, коснувшись губами головки, затем поднял глаза на его полные желания глаза.

— Как ты хочешь...

Он наклонился и ответил на поцелуй через мои трусики, его губы коснулись моего члена, отделенные лишь тонким слоем черного кружева.Я положил руку на затылок и слегка подтолкнул его, надеясь на минет, но он сопротивлялся, снова встал.

— Неа. Никогда этого не делал.

— Как ты узнаешь, понравится ли тебе, если не попробуешь? — сказал я с легкой насмешкой, возвращая ему его же слова.

— Может, позже. Это о тебе. О том, чтобы понять, гей ты или нет. — Он наклонился и ласково сжал мой член. — Встань на четвереньки, в позу собачки.

— Нет, папочка, — прошептал я. — Я не хочу этого делать. Пожалуйста, не заставляй меня. — Я посмотрел на него с надеждой.

— Не «папочка». Мы играем роли, ты моя жена. Оставайся в образе.

Я моргнул. О черт. Я думал, что просто надену это белье, а не буду играть роль. Играть мою мать. Тихо сказал:

— Я... я не уверен, что готов к этому.

— Конечно, готов. — Он смотрел на меня, развлекаясь моим дискомфортом в роли. — Ты плохая жена. Тебя нужно отшлепать.

Он схватил меня и перевернул, попытался поставить на четвереньки. Я немного сопротивлялся, ради видимости.Он шлепнул меня по одной ягодице, сильно.

— Ай! Черт!

Я на мгновение представил, как бы моя мать отреагировала на шлепки, даже во время ролевой игры, учитывая ее историю с моим биологическим отцом. Постарался выкинуть эту мысль из головы.

Он шлепнул другую ягодицу.

— Делай, что я говорю.

— Если это сделает тебя счастливым. Я хочу угодить своему мужу. — Я встал на четвереньки, повернувшись к нему спиной.

Он схватил меня за лодыжки и подтянул мои колени к краю кровати, затем раздвинул мои ноги. Я вздохнул, наслаждаясь тем, как но до мной доминируют. Как меня раздевают, готовят к использованию.

— Голову вниз. Попу вверх.

Я быстро подчинился.

Еще один шлепок, но на этот раз нежный. Почти ласковый.

— Боже, я обожаю твою большую задницу.

Я покачивал задницей, соблазняя его. Я смотрел на него снизу, видя свое нижнее белье, его бедра и его огромный черный член, который был наполовину возбужден и становился все больше.

Я почувствовал его губы на моей заднице, нежно целующей мои ягодицы через шелковое кружево трусиков, медленно двигаясь по поверхности. Его руки гладили заднюю часть моих бедер, успокаивая меня после игрового насилия.

— Ааах. Да. Это так приятно.

Я услышал щелчок открывающейся банки с вазелином, затем увидел, как он смазывает свой член.

— Сейчас трахну эту сексуальную задницу, малыш.

Поддержать и прочитать полную историю можно читать на Boosty: https://boosty.to/kotttyaa (обратите внимание у меня новый бусти)

В Telegram расказываю о создании новой истории Telegram: https://t.me/kottyaa

P.S. Очень жду ваших отзывов и комментариев к этой истории! Чем больше положительных оценок тем быстрее выйдет продолжение) Спасибо всем, кто поделится впечатлениями!