Оттепель

Первые две недели в пентхаусе Сергея пролетели как странный сон. Я просыпался рано утрам, чтобы приготовить кофе именно так, как он любил — крепкий, с щепоткой кардамона. Тщательно наводил порядок в просторных комнатах, где каждая вещь лежала на своем месте. Гладил его рубашки, вдыхая терпкий аромат дорогого парфюма, который оставался на ткани.

И самое странное — мне начало это нравиться.

Утро начиналось с того, что я стоял у зеркала в своей комнате, нанося легкий макияж — только тушь и прозрачный блеск для губ. Мои движения были уверенными, привычными. Как будто я всегда жил так.

День проходил в привычных заботах. Сергей почти не обращал на меня внимания. Иногда бросал короткие фразы: "Кофе", "Почта на столе", "Вечером гости". Его отстраненность поначалу казалась холодностью, но постепенно я начал замечать детали — он специально оставлял включенным подогрев пола в ванной, куда я ходил вечером, или приносил мою любимую пастилу, хотя никогда не комментировал это.

Но вчера все изменилось.

Вечером я подавал ужин его деловым партнерам — троим солидным мужчинам в дорогих костюмах. Один из них, седовласый бизнесмен с пронзительным взглядом, провел пальцем по моей руке, когда я наливал вино.

"Ваша домработница — очаровательна", — заметил он, задерживая мою ладонь дольше необходимого.

Сергей резко поднял голову: "Я ей не хозяин".

Тишина повисла в воздухе. Я почувствовал, как что-то сжимается в груди — не страх, а что-то новое, почти забытое.

Ночью я не мог уснуть. Тело было странно возбуждено, мысли путались. Я стоял у окна, глядя на огни города, и вдруг осознал — я больше не знаю, чего хочу.

К Сергею? К этим незнакомцам, чьи взгляды будили что-то глубоко запрятанное? Или просто к себе — к этому новому, странному существу, которое начало просыпаться во мне?

Я медленно провел руками по своему телу — по шелку ночной рубашки, которую Сергей купил "для удобства". И впервые за долгое время позволил себе просто чувствовать, без оценок, без ярлыков, без мыслей о том, что это значит.

Где-то в городе была Катя. Где-то — моя прошлая жизнь. Но здесь, сейчас, в этой тишине, я вдруг понял, что у меня есть выбор.

Превращение

Сергей начал меняться почти незаметно.

Сначала это были мелочи:

— Утром вместо привычного "Кофе" я услышал "Алёша, приготовь кофе, пожалуйста". Его голос звучал мягче, без прежней повелительной интонации.

— На второй неделе он принес мне книгу — сборник стихов Ахматовой. "Думаю, тебе понравится", — бросил он, избегая моего взгляда.

— А потом... потом появилось новое имя.

Первое "Алёна"прозвучало случайно.

Я накрывал стол для его гостей, когда Сергей вдруг сказал:

— Алёна, принеси-ка еще бокалов.

Я замер на мгновение, но поспешил выполнить просьбу. В тот вечер он назвал меня так еще дважды — сначала при всех, потом, когда провожал меня в мою комнату:

— Спокойной ночи, Алёна.

Дверь закрылась, а я остался стоять посреди комнаты, трогая свое отражение в зеркале. *Алёна*. Это имя казалось чужим и... удивительно подходящим одновременно.

Следующие дни превратились в странный ритуал перевоплощения:

1. Сергей начал оставлять для меня небольшие подарки — новую помаду, шелковый халат, духи с легким цветочным ароматом.

2. По вечерам он иногда просил меня посидеть с ним в гостиной — не как слугу, а скорее как... компаньонку.

3. Его взгляд задерживался на мне дольше, чем раньше, но в нем не было прежней снисходительности.

Перелом случился две недели спустя.

Я сидела (да, именно сидела — эта форма глагола теперь приходила сама собой) у окна, читая ту самую книгу Ахматовой, когда Сергей вошел в комнату.

— Алёна... — он произнес мое новое имя с непривычной нежностью. — Я хочу кое-что предложить тебе.

Он протянул конверт. Внутри были билеты в Париж — на двоих.

— Это... — мой голос дрогнул.

— Не отвечай сейчас, — он мягко коснулся моей руки. — Просто знай — я больше не хочу, чтобы ты была моей служанкой.

Я подняла на него глаза и увидела то, чего не замечал раньше — его руки дрожали. Этот уверенный в себе мужчина боялся моего отказа.

И в тот момент я понял — нет, поняла — что "поздно" уже наступило.

Алёша остался в прошлом.

Парижское преображение**

Эйфелева башня сверкала в ночи, словно собранная из тысяч бриллиантов. Я стояла на мосту Александра III, ощущая, как шелковое платье ласкает мои бёдра, а лёгкий ветерок играет рыжими локонами, которые Сергей настоял, чтобы я отрастила.

— Нравится? — он обнял меня за талию, его губы коснулись моей шеи.

Я кивнула, не доверяя своему голосу. Всё здесь казалось волшебным:

Аромат свежеиспечённых круассанов, смешанный с запахом цветущих каштанов

Свет фонарей, отражающийся в Сене, будто жидкое золото

Прикосновения Сергея — твёрдые и нежные одновременно

Мы вернулись в наш номер в "Риц". Роскошные апартаменты с видом на площадь Вандом. Сергей налил шампанского, его пальцы дрожали — я никогда не видела его таким.

— Алёна... — он произнёс моё имя как молитву, снимая с моих плеч жемчужное ожерелье, которое подарил вчера.

Его губы нашли мои. Поцелуй был сладким, как парижские макаруны, и крепким, как местное вино. Я чувствовала (теперь я ощущал себя по настоящему женщиной):

Как его руки скользят по моей спине, расстёгивая платье

Как его дыхание учащается, когда перед ним предстаю я — вся в кружевном белье, с тщательно накрашенными ногтями

Как его член напрягается, прижимаясь к моему бедру

— Я так долго ждал этого, — прошептал он, укладывая меня на покрывало, усыпанное лепестками роз.

Его ласки были неторопливыми, будто он боялся пропустить ни одного сантиметра моей кожи. Когда его язык коснулся моего клитора (да, я уже мысленно называл это так), я застонала, вцепившись в шелковые простыни.

— Ты так прекрасна, — шептал он, вводя в меня пальцы, пока я дрожала под его прикосновениями.

Когда он вошёл в меня, смазанный ароматным маслом, мир взорвался в миллионе звёзд. Наши тела двигались в унисон, его губы не отпускали мои, а где-то за окном играл уличный музыкант на аккордеоне.

Я кончила первой — тихо, сдавленно, кусая его плечо. Он последовал за мной, заполняя меня теплой спермой.

— Я люблю тебя, Алёна, — прошептал он, обнимая меня.

И тут оно пришло.

"Я же мужчина"

Как удар под дых. Как ледяная вода. Как нож между рёбер.

Я отвернулась к окну, глядя на огни Парижа, и почувствовала, как по щеке скатывается слеза.

Сергей спал, обняв меня. А я лежала, слушая, как бьётся его сердце, и думала:

"Кто я?"

Алёша, которого больше нет?

Алёна, которая только что испытала самый яркий оргазм в жизни?

Или кто-то посередине — потерянный, сбитый с толку, разорванный на части?

Эйфелева башня за окном мигала, словно подмигивая мне.

У неё, в отличие от меня, не было таких проблем с самоидентификацией.

Возвращение к реальности

Париж остался позади, как прекрасный сон. Мы вернулись в просторный пентхаус Сергея, где воздух пахло знакомым древесным парфюмом и свежесваренным кофе. Я стояла перед зеркалом в спальне, разглядывая свое отражение:

— Рыжие волосы, уложенные в элегантную прическу

— Идеальный макияж с легким акцентом на губах

— Шелковый домашний костюм, подчеркивающий каждую линию тела

"Нужно меняться. Но как?"

Сергей вошел в комнату, уже одетый для работы. Его взгляд скользнул по моей фигуре с привычным восхищением.

— Алёна, я... — он запнулся, поправляя галстук. — У меня предложение.

Я повернулась к нему, чувствуя, как сердце бешено колотится.

— Давай попробуем что-то новое, — он подошел ближе, беря мои руки в свои. — Стань моей личной помощницей. Официально. С зарплатой, контрактом, всем.

— Но... — я посмотрела на наши соединенные руки — его крупные, с выступающими венами, и мои — ухоженные, с безупречным маникюром.

— Ты будешь носить деловые костюмы. Строгие, но женственные, — продолжал он, как будто читая мои мысли. — Постепенно. Без резких перемен.

Первая неделя в новом качестве стала странным балансированием между двумя мирами:

Утро

Я выбирала одежду из нового гардероба — строгие юбки-карандаш, блузки с жабо, жакеты. Макияж стал нейтральным, почти невидимым.

День

В офисе я была образцом профессионализма:

— Ведение переговоров

— Организация встреч

— Анализ документов

Мои руки, привыкшие к маникюру, теперь ловко печатали на клавиатуре.

Вечер

Домой мы возвращались вместе. Сергей снимал пиджак, я - туфли на каблуках. В этот вечер он остановил меня у двери спальни.

— "Подожди, " - его пальцы медленно расстегнули верхнюю пуговицу моей блузки. - "Сегодня я хочу видеть только Алёну."

Его губы коснулись моей шеи, горячие и влажные. Я почувствовала, как дрожат его руки, когда он освобождал мое тело от одежды.

— "Ты так прекрасна, " - прошептал он, опускаясь на колени передо мной. Его пальцы скользнули по внутренней стороне моих бедер, снимая последнюю преграду.

Я оперлась о стену, когда его язык нашел мои самые нежные места. Он ласкал меня медленно, то ускоряясь, то замедляясь, заставляя мое тело дрожать от наслаждения.

— "Я хочу чувствовать тебя, " - поднявшись, он поднял меня на руки и уложил на кровать.

Его член, твердый и горячий, скользил между моих ног, смазанный ароматным маслом. Он входил в меня медленно, давая мне привыкнуть к каждому сантиметру.

Я ощущал его в себе. Это было невероятное единение наших тел.

— "Ты принимаешь меня так прекрасно, " - его шепот смешался с моими стонами.

Наши тела двигались в идеальном ритме. Я чувствовала, как нарастает волна удовольствия, пока она не накрыла меня полностью. Сергей кончил следом, его горячая сперма наполнила меня.

Он не отпускал меня еще долго, его пальцы одной руки нежно перебирали мои волосы.

Другой - он продолжал ласкать мой "клитор".

— "Не важно, кем ты решишь быть завтра, " - прошептал он. - "Сегодня ты совершенна."

Но в его глазах я увидела вопрос, который висел в воздухе с тех пор, как мы вернулись из Парижа:

Кто ты?

Я пока не знала ответа. Но впервые за долгое время мне было интересно его искать

Возвращение к себе

Месяц работы личным помощником изменил всё.

Утро

Я застёгивал манжеты на рубашке, наблюдая в зеркале:

— Коротко стриженные волосы (мой рыжий парик теперь лежал в шкатулке)

— Крепкие мужские руки с аккуратным, но уже не женским маникюром

— Классический костюм, подчёркивающий плечи, а не бёдра

Сергей, завтракавший на террасе, поднял на меня взгляд:

— Приятно видеть тебя в таком виде, Алексей.

Моё настоящее имя прозвучало впервые за много месяцев.

День

В офисе я был профессионалом:

— Жёстко вёл переговоры с контрагентами

— Отдавал чёткие распоряжения подчинённым

— Восстанавливал деловые связи из прошлой жизни

Но иногда, ловя на себе восхищённый взгляд Сергея, я позволял себе намёк на былую игривость — поправлял галстук медленнее, чем нужно, или намеренно наклонялся за упавшей ручкой.

Вечер

Дома мы находили новый баланс:

— Сегодня я хочу видеть Алёну, — говорил Сергей, проводя пальцем по моей ладони за ужином.

И я исполнял его желание — надевал сохранившееся кружевное бельё, подводил глаза, позволял ему расстёгивать мою рубашку со знаменитой медлительностью.

Но теперь это была игра. По обоюдному согласию.

— Ты потрясающ в любом обличье, — шептал он, когда наши тела сливались в темноте.

Я больше не путался в именах. Алексей днём — уверенный, сильный, восстановивший свою личность. Алёна ночью — страстная, нежная, но уже не потерянная.

Ночь

Лежа рядом со спящим Сергеем, я размышлял:

1. Бизнес — я снова контролировал часть своих активов

2. Отношения — мы нашли хрупкий, но прочный баланс

3. Себя — больше не разрывал на части

За окном шел дождь. Капли стучали по стеклу, как пальцы по клавиатуре — чётко, ритмично, осознанно.

Я закрыл глаза, вдыхая знакомый запах Сергея. Завтра будет новый день. И я точно знал, кто его встретит.

Нежданная гостья

Дождь хлестал по панорамным окнам пентхауса, когда раздался звонок домофона. Я поправил галстук и пошел открывать, думая, что это курьер с документами.

За дверью стояла она.

Валерия.

Бывшая жена Сергея.

Ее пальто блестело от капель дождя, а в глазах читалась смесь раздражения и беспокойства.

— "Он дома?" - спросила она, окидывая меня оценивающим взглядом.

Я замер, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Это был первый раз, когда она видела меня... таким. В деловом костюме. С короткой стрижкой. Без намека на Алёну.

— "Сергей на совещании. Вернется через час."

Она сделала шаг вперед, и я машинально отступил, пропуская ее в прихожую.

— "Значит, ты и есть тот самый... Алексей?" - ее губы искривились в полуулыбке. - "Сережа рассказывал. Что вы... перепробовали все роли."

Я почувствовал, как горячая волна стыда поднимается по шее.

— "Чем могу помочь, Валерия?"

Она сбросила мокрое пальто мне в руки, как слуге, и прошла в гостиную.

— "Можешь налить мне кофе. Пока я жду."

На кухне мои руки дрожали, когда я наливал эспрессо в ее любимую чашку (Сергей как-то упоминал, что она пьет только из фамильного фарфора).

Когда я вернулся с подносом, она сидела на нашем диване (на ее диване?) и листала документы, разложенные на столе.

— "Так вот как вы теперь играете в семью?" - она подняла на меня взгляд. - "Деловые партнеры? Или все еще любовники?"

Дверь открылась, и в прихожей раздались шаги Сергея.

— "Лера?" - его голос прозвучал резко. - "Что случилось?"

Она встала, и я увидел, как изменилось ее лицо - жесткие черты смягчились, в глазах появилась беспомощность.

— "Саша исключен из школы. Ты должен поговорить с директором. Он... он слушает только тебя."

Сергей замер. В его позе, всегда такой уверенной, появилась какая-то странная скованность.

— "Когда?"

— "Сегодня в четыре. Я... я не знала, куда еще идти."

Я видел, как его глаза метнулись ко мне, потом обратно к ней. В этот момент я понял - что-то изменилось. Что-то важное.

И Алёна, похоже, окончательно осталась в прошлом.