Следующим был русский. Впрочем, единственное, что мне давала эта информация это знание внешнего вида суккуба который будет нас истязать, в остальном же я понятия не имел чем этот урок будет отличатся от литературы. Когда вначале занятия она начала раздавать листки с ручками, я напрягся.

— как и обещала, сегодня диктант. – я зло зыркнул на Руса через плечо. Почему он не сказал мне об этом? Тот лишь отвлеченно пожал плечами. – порядок написания таков: диктант пишут только мальчики, девочки будут орально ласкать вас, на протяжении всего диктанта. У мальчиков оценки ставятся стандартно, оценка девочек соответствует количеству причинённых за это время обломов. За плохие оценки вас ждут наказания: за двойку 40 ударов розгой, за тройку 30, за четверку 20. За пятёрку, девочкам не будет нечего, а мальчикам, особый приз!

По кокетливому тону было понятно что «призом» была она. Хоть воспоминания о вчерашнем рандеву с ней и отдавались напряжением в члене, все же я был не уверен, что хочу повторять этот опыт сегодня. Варианта уйти безнаказанным не оставалось, значит нужно постараться написать на 4, так во всяком случае получу меньше розг.

Моей соседкой была высокая мясистая брюнетка с округлым лицом. В лосинах и сиськами четвертого размера на выкате. Она отработанным движением шмыгнула под парту и смотрела на мой член, готовая заглотить его как только прозвучит команда, словно бегун на старте.

— начали.

Первые слова полились из уст училки, но я замешкался, выпустив из рук ручку. Я был полностью сражен работой рта моей напарницы. Это был не скромный деликатный минет как от Миланы утром, а уверенный резкий отсос, словно мой член поместили во взбесившейся мастурбатор. Собравшись с мыслями, я начал записывать слова за училкой, каждую секунду борясь за право отсрочить облом. Но меня хватило всего на пару предложений, после чего я выронив ручку схватился за парту, в шоке от мучительности итога её работы. Её шея продолжала работать как мотор, не меняя темп на протяжении всего облома, делая его крайне долгим и болезненным. А когда боль прошла хуй уже был готов взорваться еще раз. Я писал предложение за предложением. Текст был не сложный, и тоже эротического содержания, но как я уже вчера понял, отвлекающий фактор в виде минета делает сколько угодно простую задачу сложной до невозможности. Я обломался еще раз, потом еще. И вот училка сказала что это абзац последний. Демонесса, понимая что не успевает еще больше нарастила амплитуду. Каждое предложение было пыткой, и я надеялся, что оно станет последним. Я обломился еще раз, и вот находясь в шаге от того чтобы подарить моей мучительнице последний, пятый облом, я наконец ставлю точку и говорю, что закончил. Тепло её рта тут же пропадает, оставляя член эрегированным до предела и с готовыми на очередную попытку опустошения яйцами.

— блять! Что, не мог последний раз обломиться? Из-за тебя 20 розг получать.

— сама обломись, шлюха!

Она не ответила, а проследив взглядом как русичка садиться за стол со стопкой листков и красной ручкой сказала.

— она будет проверять диктанты порядка 10 минут, чем займемся в это время?

— ничем, дай отдохнуть.

— ну уж нет, раз ты не позволил себя обломать, сейчас то я тебя трахну по полной.

Вскарабкавшись на меня она, не спрашивая разрешения обхватила меня руками и насадилась на торчащий хуй, образовавшимся разрезом в лосинах. Я смотрел прямо в налитые неестественным блеском глаза демонического существа, но скоро мой взгляд притянули 2 магнита чуть ниже её головы. Она двигалась эротично, но не спешно, и обломы внутри её матки были и близко не такие сильные и частые. Я мял её подтянутое тело, и в целом я мог охарактеризовать этот секс как неожиданно приятный.

Училка встала и начала называть оценки, я захотел снять с себя девушку, но та поцеловала меня в шею и прошептала.

— она все равно всех по очереди пороть будет, так что прошу, не останавливайся.

Не в состоянии спорить, я все же попытался вслушаться в оценки. Я четко услышал, что у меня было 3. Это было печально, но при заданных условиях отнюдь не удивительно. Пока моя партнерша впилась мне в шею засосом как какой-то вампир, я смог увидеть что русичка достает ведро розг, и начинает отвешивать причитающиеся количество ударов всем, начиная с первых парт. Прибавившиеся крики боли только больше раззадорили меня, и я сам начал ускорять темп нашего соития. Конечно же, зря. я оживленно задвигал тазом, доставая до самых чувствительных мест суккуба. Последовавшие сокращения матки ускоряли и мои обломы.

— черт, идет! – прямо посреди процессии прошипела моя пассия и одним прыжком оказалась у себя на месте, словно нечего и не было, следом подошла надзиратель с орудием наказания на перевес.

— начнем с вас милочка. А вы, молодой человек, не смейте даже взгляд оторвать.

Девушки, имени облика которой я даже не знал, облокотилась на парту. Хоть она и могла обнажить булки магией, для большей откровенности представления училка просто потянула за края и так прибавившей в диаметре за время наших игр дырки, и разорвала лосины. Удары посыпались на обнаженную кожу. Боже мой, как же это возбуждало. Рефлекторное сжатие ягодиц при свисте розги, красные полосы появляющиеся одна за одной, визги и слезы. Каждый удар провоцировал сильный хлопок, придавливая наказуемую к парте. Я едва ли на стуле от вожделения не подпрыгивал. Но шоу закончилось, и пришла моя очередь.

— троечник значит? Ну нечего, и не таким мозги вправляли. – её бархатная рука ходила по моим еще слегка саднящим со вчера ягодицам. – через боль к искуплению. – сказала она. Нанося первые удары. Как и математичка она регулярно подрачивала мне, но сами удары были куда интеснивней. Зад жгло огнем, предательская розга находила самые чувствительные места не только на жопе, но и на ляжках, заставляя гулко стонать и выгибаться. Но вместе с нестерпимой болью росло возбуждение. Нанеся последний, тридцатый удар, она с огромной интенсивностью начала дергать торчащий вертикально вниз хуй а потом резко отпустила, почти мгновенно добавив к наказанию очередной облом, затем ушла к следующей парте, цокая каблуками.

Я сел обратно. Блять, как же больно сидеть на этих деревянных стульях после порки. Я видел, как моя соседка тоже потирает напоротый зад. Это вызвало у меня приступ раздражения.

— ой, хватит прикидываться. Я знаю что вы можете менять форму и эти рубцы лишь фикция, чтоб нас раззадорить.

— когда нас порите вы, это может и так. но мы отнюдь не неуязвимы, и высшие могут нам навредить. Не знаю заметил ты или нет, но меня она била намного сильнее. У тебя бы от таких ударов жопа по швам разошлась, а то и вообще копчик сломался. И такие раны пробивают сквозь оболочку.

— а, можно посмотреть? Ну, твою настоящую форму.

— хех. Настоящая форма. Я уже и сама забыла какая она. Нас круглосуточно заставляют маскироваться под каких-то земных блядей. Мы можем принимать настоящий вид только по просьбе грешника или приказу вышестоящего. Но я могу снять оболочку на перемене, если тебе хочется.

— сочту за честь.

Остаток урока мы сидели в тишине, я пытался поудобней усесться на этой миниатюрной камере пыток. Но нет, жопа была исполосована идеально равномерно, ни сантиметра спокойствия.

Прозвенел звонок, и мы вышли из класса. Суккуб взяла меня за руку и потащила куда-то, словно желая показать что-то постыдное.

— ты точно хочешь увидеть меня настоящую?

— конечно.

Пламя обернуло все её тело, и то что я увидел было... довольно миленьким. В отличии от высокой, статной консьержи, сейчас передо мной стояла невысокая, метр 60 девчушка, со светло розовой кожей, хвостиком и маленькими рожками высотой в пару сантиметров.

— я понимаю что ты ожидал увидеть что-то более величественное, но...

— нет, нет, перестань, мне нравится, правда.

Она молча развернулась, и показала рубцы на заднице. Хоть и хуже чем на белой коже, но они все еще были видны.

— теперь ты мне веришь?

— да я изначально и верил. Кстати, а у суккубов есть что-то вроде имени? Как мне тебя называть?

— имя? Нет, у нас нет имен. Грешникам важны оболочки их любовниц, а не то каких суккубов они трахают.

— может и так, но я хочу знать если трахаю именно тебя. – на её розовой коже появился румянец от смущения.

— и как бы ты назвал такую суккубочку как я?

Я немного подумал.

— может, Лилит?

— как первая жена Адама? Ты серьезно?

Теперь покраснел уже я.

— ну, можно выбрать другое...

Она залилась смехом.

— хорошо. Пусть будет Лилит.

Повисла неловкая пауза.

— н-ну. Теперь ты знаешь как выглядят низшие суккубы, а теперь давай я превращусь во что не будь другое. Одноклассница? Порно модель?

— нет. Я хочу тебя трахнуть в этом облике. Никаких трансформаций.

— твоя болезненная эрекция говорит мне что ты не врешь.

Она соблазнительной походкой пошла ко мне, затем зажав член между бедер прислонилась ко мне.

— знаешь, а я ведь могу попросить чтобы меня перевели к тебе домой, тогда у нас будет мнооого времени для веселья.

— ох, это было бы чудесно.

— но меня накажут если я буду давать поблажки, так что ебаться будем со всей строгостью адского закона.

— мне будет достаточно если ты не будешь ускоряться во время обломов.

— я подумаю над этим.

Все время нашего милого разговора она продолжала двигать бедрами. Мы засосались, её язык был проворным и узким, а зубы превратились в небольшие клыки. Вскоре член разразился болью.

— черт, чел, да у тебя реально фетиш на эту форму!

— а теперь оперись о стену, хочу разработать эту демоническую попку.

— можешь мной не командовать, я знаю все твои желания лучше тебя. Вставляй, извраще... аааай, черт, больно! – вставив ей в зад я что было сил сжал необыкновенно теплую попку. – что, нравится доставлять боль девушкам которых трахаешь?

— не задавай вопросов на которые знаешь ответ.

— ах так? ну получай! – стенки её ануса начали сжиматься, и продолжали делать это всю пульсацию члена, погружая меня в новую агонию.

— я же просил без этого! – она лишь дьявольски рассмеялась. Все же даже дружелюбный суккуб остается суккубом.

— кстати если интересно наша задница целиком репродуктивный орган. Она даже с пищеводом не связанна.

— факт любопытный, но в целом это было ожидаемо.

я только начал входить в вкус, как она прервала меня.

— ладно, уже звонок сейчас. Короткая же перемена.

— ладно. Тогда пойдем на информатику?

— ты иди, у меня в другом классе занятия.

Я кивнул и пошел к еще одному кабинету с тяжелой железной дверью, на сей раз компьютерному.