Это продолжение рассказа «Мир свободного использования: Школа».

История повествует о двух солдатах (Богдане и Марине) из отсталой, милитаристской страны, которые присоединяются к открытому обществу свободного использования из первого рассказа.

Эта история не имеет политического подтекста. Все упомянутые страны вымышлены и не основаны на реальных государствах. Рассказ был написан до вторжения в Украину и не имеет к нему никакого отношения.

В этом рассказе немного больше инцеста, чем в первом. Также есть несколько упоминаний секса между мужчинами (хотя без крупных сцен). Надеюсь, это не испортит удовольствие от чтения.

(Как британский автор, я использую британские стандарты орфографии и грамматики. Как всегда, все персонажи, участвующие в сексуальных сценах, старше 18 лет)

РЯДОВАЯ МАРИНА ТИМИМЕ ХЕЙМАНОВА

Я почувствовала, как уменьшающийся член генерала покидает мою киску, и его сперма начала вытекать. Я быстро схватила салфетку поблизости, чтобы поймать её. Это была его сперма, но это не имело значения. Наказали бы всё равно меня за то, что я испачкала спермой стол одного из высших военных лидеров страны.

«Поправь форму», — резко приказал он. Сам он торопливо натягивал свою одежду.

Я поспешно слезла со стола и начала надевать трусики и юбку. Он не потрудился снять выданный армией верх или лифчик. Одевшись, я встала за деревянным столом, на котором меня только что грубо трахнули. Генерал теперь сидел в кресле за столом, притворяясь, что последние десять минут не существовали.

«Расскажи, что ты знаешь о Европе».

«Европа, — ответила я, — крупнейшая страна, или, скорее, объединение малых стран, на нашей западной границе. Наша страна технически находится в состоянии войны с ними со времён великого вируса, более 70 лет назад, хотя большую часть этого времени действует перемирие. Наши учёные считают, что они стали причиной великого вируса. Они нецивилизованны и недисциплинированны, что часто приводит к нехватке продовольствия. Их…»

«Достаточно», — прервал меня генерал. — «Есть ещё две вещи, которые ты должна знать. Это секреты пятого уровня. Во-первых, их граждане не носят одежду. Ни мужчины, ни женщины. Это потому, что их экономика настолько ужасна (в отличие от нашей), что они не могут позволить себе одеть даже самых важных граждан. Во-вторых, они постоянно занимаются сексом друг с другом. Не только мужчины и женщины, но и женщины с женщинами, и мужчины с мужчинами».

В Волгославии, нашей благородной стране, секс вне брака был запрещён, хотя он часто происходил тайно. Особенно между армейскими командирами и молодыми женщинами-солдатами. И, если верить слухам, даже с некоторыми молодыми мужчинами-солдатами. Поскольку военная служба была обязательной для всех после окончания государственной школы, говорили, что нужно быть очень некрасивым, чтобы завершить службу девственником. Я потеряла девственность через два дня после начала службы. А через месяц другой командир взял меня в задницу в качестве наказания за то, что у меня были месячные.

«Почему вы мне это рассказываете, сэр?»

«Потому что мы отправляем тебя на сверхсекретное задание в Европу. Мы хотим, чтобы ты ликвидировала их гражданского лидера».

МЛАДШИЙ ОФИЦЕР БОГДАН ТУЛЛОВ

Я снова посмотрел на сверхсекретные заметки, хотя, по правде, мне это было не нужно. У меня была фотографическая память. Это одна из причин, почему меня выбрали для этой миссии. Я был младшим офицером, два года в армии, и подходил к концу начального обучения лидерству. Я должен был руководить миссией. Хотя это не так уж важно, ведь нас будет только двое. Я и рядовая по имени Марина Тимиме Хейманова, 21 год. На два года младше меня.

Её выбрали за навыки в баллистике, среди прочих причин. Я отвечал за то, чтобы поставить её оружие в нужное место. Она отвечала за спусковой крючок. Но вместе нам предстояло встретиться с контактом внутри страны и каким-то образом раздобыть оружие. А затем спрятать его до нужного момента в стране, где все ходят голыми.

«Офицер Туллов?»

Я обернулся и увидел молодую рядовую, её личное дело всё ещё было у меня в руке. На фотографии она мало походила на себя нынешнюю. Её лицо стало жёстче из-за армейской реальности по сравнению с той застенчивой 18-летней новобранкой.

«Да, рядовая. И это последний раз, когда ты так меня называешь. Наша миссия начинается немедленно. Примерно через тридцать минут неприметная машина отвезёт нас к границе, где мы пройдём примерно 2 километра до пограничного пункта. Там мы подадим прошение о предоставлении убежища как беженцы».

Я вручил ей небольшую стопку одежды. Гражданская одежда. Мы не могли явиться на границу в армейской форме. Я уже был в своём маскировочном наряде: простая белая льняная рубашка и коричневые брюки, хотя я оставил армейскую кепку и ботинки. Я не хотел расставаться с солдатской идентичностью, пока это не станет необходимым.

«Как мне вас называть, сэр?» — спросила она, незаметно переодеваясь за ближайшим зданием.

«По имени, Богдан. А я буду звать тебя Марина. Мы брат и сестра. Наша фамилия — Иванович. Мы из региона картофельных ферм на востоке».

Марина вышла из-за здания, держа в руках армейскую форму. На ней было потрёпанное платье фермерской работницы. Теперь я мог лучше её разглядеть. Её грудь была чуть больше среднего, что стало заметнее, так как её не сдавливала армейская форма. Она была немного ниже меня, но ненамного. Я и сам не был особенно высоким. На самом деле, я знал, что во всём был средним. Средний рост, средний вес для армейского солдата, среднее лицо. Я легко терялся в толпе. Идеально для шпионской миссии. Марина же была довольно привлекательной. Это могло стать проблемой, если мы не будем осторожны.

Мы оставили последние армейские вещи в неприметной машине. Шагая по лесу, мы отрабатывали нашу легенду. Мы сироты, наши родители умерли от болезней. Мы бежим из страны, потому что сосед украл нашу ферму, и у нас не осталось земли. Да, мы оба были в армии (как все молодые люди), но ушли после минимальных шести месяцев.

Наконец, мы увидели пограничный пункт. Одинокое здание у большого забора. Охраняемое с обеих сторон. Если бы мы подошли с нашей стороны, нас бы прогнали. Но мы знали о секретном проходе в заборе. Мы дождались темноты, чтобы скрыть наши передвижения, пролезли через дыру и спокойно пошли вдоль забора к пограничному зданию на стороне Европы.

Несколько минут объяснений, и мы оба оказались в машине Европы, направляясь в ближайший центр для беженцев.

МАРИНА

Это было как день и ночь. Армейские солдаты (удивительно дружелюбные) высадили нас и отвели в большое белое здание. Солдаты были одеты в форму, похожую на нашу. Но люди в этом учреждении были все голые! И им не было стыдно! Их груди и члены болтались, и никого это не волновало! Это было так шокирующе! Единственной одеждой у некоторых были маленькие цветные ленточки, повязанные на руке.

Нас провели в комнату ожидания, а затем по отдельности вызвали в кабинеты. Сначала Богдана, потом меня. Нам пришлось подписать документы, подтверждающие, что мы настоящие беженцы, что мы будем соблюдать законы и соглашаемся на многие вещи, включая искусственные химикаты в еде и фтор в воде. Мы оба подписали без колебаний, думая о предстоящей миссии.

Женщина, которая привела меня в кабинет, была лет пятидесяти, хотя выглядела энергичнее и моложе, чем женщины в нашей стране. Под мышкой у неё была папка.

«Здравствуйте», — сказала она. — «Я доктор Ирвин. Я здесь, чтобы провести ваше первичное интервью и медицинский осмотр. Сначала расскажите, почему вы хотите получить убежище в нашей стране?»

Я рассказала историю, которую мы с Богданом отрепетировали. Женщина делала заметки, пока я говорила. Хотя я старалась сосредоточиться, мне было трудно не пялиться на голую женщину. Конечно, я видела голых женщин раньше, особенно в армейских тренировочных лагерях. Но это было другое. Эта женщина не стеснялась своей наготы. Насколько я могла судить, ей это даже нравилось!

«Хорошо», — сказала доктор, когда я закончила свой рассказ. — «Спасибо. Теперь я должна провести физический осмотр. Чтобы проверить, нет ли медицинских проблем».

Я медленно разделась перед женщиной. Я не привыкла к этому фермерскому платью, и мне потребовалось много времени, чтобы расстегнуть все пуговицы. Доктор наблюдала, как я это делаю, даже попросив меня нагнуться в какой-то момент. Она спрашивала о странных шрамах и синяках, и я быстро придумывала ложь для каждого, обвиняя в них фермерские несчастные случаи или детские ситуации. Я не могла сказать ей, что они на самом деле от интенсивных армейских тренировок.

«Вы девственница?» — спросила доктор, внимательно осматривая мои самые интимные места.

«Эм… нет», — робко ответила я, пытаясь решить, лучше солгать или сказать правду. — «Я потеряла девственность… эм… с моим дядей. Он был плохим человеком и воспользовался мной, когда мне было 18. Но он умер».

«Понятно», — сказала доктор. — «А у вас были сексуальные контакты с женщиной?»

«Нет», — честно ответила я.

«Использовали сексуальные игрушки или их использовали на вас?»

«Нет», — снова честно. — «Я даже не знала, что делают игрушки для секса».

«Хмм», — сказала доктор, делая ещё одну заметку в своей папке.

«Можно мне снова одеться?» — спросила я, но доктор покачала головой.

Она села в кресло, отложив папку в сторону. «Вам не нравится быть голой? Над этим нам придётся поработать. Каждый гражданин нашей страны почти всегда голый. Наша культура сильно отличается от вашей, и если вам предоставят убежище, от вас будут ожидать соблюдения нашей культуры. То есть, быть голой и следовать нашим законам о ‘свободном использовании’. Вы понимаете, что это значит?»

«Эм… не совсем. Я не знаю, что такое свободное использование. Но мы с братом должны сбежать из той ужасной страны. Так что мы согласимся на всё, что нужно».

Доктор снова ответила звуком «хмм».

«Хорошо», — наконец сказала она. — «Пока вы можете надеть нижнее бельё. Но остальную одежду мы оставим здесь. Если вы или ваш брат решите, что не хотите присоединяться к нашей стране, вам вернут одежду, и вас отвезут обратно к границе. Это справедливо?»

Я кивнула, но доктор попросила меня сказать это вслух.

«Я согласна соблюдать правила вашей страны. Быть голой в общественных местах и следовать вашим законам о ‘свободном использовании’. Я знаю, что могу уйти в любое время».

«Отлично!» — сказала доктор, неожиданно обрадованная моими словами. — «Пора сделать пару быстрых медицинских уколов».

На самом деле уколов было четыре. Две вакцины, один общий антибиотик и, наконец, инъекция контрацептива, которая, по их словам, защищает примерно на год.

Часть меня должна была испытывать отвращение к тому, что враг вводит в моё тело препараты, но в то же время мне понравилась идея контрацептивной инъекции. Слишком часто я беспокоилась о возможной беременности, каждый раз, когда генерал или командир не утруждал себя вытащить вовремя, а это случалось чаще, чем нет.

Через несколько минут меня привели в другую комнату ожидания. Там был Богдан. Теперь он тоже был только в нижнем белье. Маленькие белые мужские трусы. Теперь я могла лучше его рассмотреть. Его лицо не было непривлекательным, но и не сказать, что он был красавцем. Но его тело было в хорошей форме, с кубиками пресса и сильным физическим сложением. Я почувствовала лёгкое возбуждение, глядя на него. По правде, я никогда не занималась сексом с мужчиной по своему выбору. Всегда это был армейский офицер, приказывающий мне нагнуться или взять его член в рот. Но сейчас я возбуждалась, глядя на него.

«Здравствуй, сестра», — сказал он, когда я вошла. Он незаметно прикрыл рукой область гениталий. Сначала я подумала, что он заметил моё возбуждение, но это было не так. В его трусах быстро формировался бугор. Он возбуждался от меня!

В этот момент вошла доктор Ирвин. Если она и заметила наше возбуждение, то не подала виду.

«Вам повезло. Завтра начинается наш следующий ориентационный курс для беженцев, чтобы подготовить вас к вступлению в наше общество. Но уже за полночь. Так что нам нужно найти вам комнату».

Я почувствовала, как моя киска увлажняется от мысли о том, чтобы остаться наедине с Богданом в спальне. Конечно, по нашей легенде мы были братом и сестрой. Но, возможно, Богдан трахнул бы меня в тайне спальни.

Всё это было разрушено следующими словами доктора Ирвин.

«Простите, но похоже, у нас нет свободных комнат. Так что пока вам придётся делить жильё с другими».

Нас провели по длинному коридору, пока мы не остановились у двери номер 17. Доктор постучала, и примерно через минуту дверь открыла чернокожая женщина. Ей было около тридцати, и, как доктор, она была голой.

«Тамара. Извини, что разбудила. У нас новая пара беженцев. Из Волгославии. Они прибыли сегодня вечером. Можно поселить Марину к тебе?»

Чернокожая женщина улыбнулась и заговорила с лёгким акцентом. «Нет проблем. Заходи».

Я вошла, и дверь закрылась за нами. Я осталась наедине с женщиной.

Тамара вернулась в кровать, натянув на себя одеяло.

«Есть постельное бельё?» — спросила я.

«Тебе нужно привыкнуть быть голой», — ответила женщина. — «Это станет новой нормой. Пожалуйста, спи голой».

Я сначала выключила свет в спальне, затем разделась и легла в кровать к женщине. Моя нога задела что-то пластиковое. Я схватила это рукой. Оно было гладким и округлым, почти тридцать сантиметров длиной. Похоже на пластиковый огурец.

«Что это?» — прошептала я своей соседке.

«Извини!» — сказала Тамара, поняв, что у меня в руке. — «Я использовала это до твоего прихода».

«Что это?» — повторила я.

Темнота комнаты и её кожа делали Тамару невидимой. Но я чувствовала её. Сначала её рука мягко забрала странный предмет у меня.

Затем её тело придвинулось ближе. Я почувствовала её запах. Странный, но экзотический. Её другая рука (или, может, та же, но пустая) начала мягко касаться моего тела. Сначала талии и рук. Затем груди и ног. Потом снова вверх по ногам, к месту их соединения. Сначала её пальцы едва касались моей киски, почти случайно. То же самое на второй раз. Но на третий раз её рука осталась там, мягко массируя мой клитор так, как я никогда раньше не ощущала.

Её губы коснулись моих, и почти автоматически мои губы раскрылись, когда её язык начал танцевать с моим.

Я знала, что не должна была позволять ей целовать меня. Или разрешать её рукам скользить по моему телу. Законы нашего правительства строго запрещали контакты между одним полом. Но это было так приятно. Так правильно. И для миссии важно было влиться. Так что это было допустимо, убеждала я себя. Хотя прекрасно знала, что не могла бы остановить ни её, ни себя, даже если бы это было полностью запрещено.

Я почувствовала, как один её палец вошёл в мою влажную киску, за ним второй. Они извивались внутри, доставляя мне удовольствие, которого я никогда не испытывала. Мои собственные руки под тёмным покрывалом начали ощупывать её тело, обнаружив, что её киска была так же влажна, как моя. Я тёрла её, стараясь повторить движения, которые она делала мне мгновениями ранее.

Затем её рука отстранилась от моей промежности, пальцы выскользнули. Её губы прервали наш поцелуй, и она мягко прошептала мне на ухо, когда я почувствовала, как что-то новое приближается к входу в мою киску. «Вот для чего это». Длинный пластиковый предмет скользнул внутрь после мгновения сопротивления. Он заполнил мою киску так, как ни один настоящий член никогда не делал.

Нажатием кнопки она включила функцию вибрации этого искусственного пениса.

И впервые в жизни я испытала оргазм.

БОГДАН

«Идёмте», — сказала доктор, когда мы оставили Марину. Я не понимал, почему они не могли найти одну комнату для нас, но не стал задавать вопросы.

«Это место раньше было гражданским отелем», — рассказала доктор, ведя меня к лифту, — «пока мы не превратили его в центр реабилитации беженцев. Так что у нас здесь много спален, хотя многие сейчас полностью заняты. Многие потеряли дома из-за недавних наводнений и приехали в нашу страну за вторым шансом».

Когда мы вышли из лифта на другом этаже, мы увидели пару старших подростков, идущих по коридору.

«А!» — воскликнула доктор с воодушевлением. — «Как раз те, кто нужен!»

Молодые люди остановились, и я увидел, что это парень и девушка. Обоим около 18 или 19, но с худыми лицами. У них была очень светлая коричневая кожа, и по лицам было ясно, что они родственники. Как и я, они были только в нижнем белье.

«Пуджа, Самеша», — позвала их доктор. — «У вас всё ещё есть запасной диван-кровать в комнате?»

Брат и сестра посмотрели на меня, прежде чем ответить доктору. «Да, но вы знаете, что сказал бы наш отец, если бы узнал, что кто-то ещё спит в нашей комнате».

«Предоставьте это мне», — улыбнулась доктор. — «Я не скажу, если вы не скажете. Они всё равно спят на другом этаже».

Пара улыбнулась и кивнула.

«Это Богдан», — представила меня доктор. — «Он и его сестра прибыли сегодня вечером. Может Богдан занять диван-кровать? Если вы не против поделить основную кровать всего на одну ночь?»

«Мы переживём, только на одну ночь», — сказала Пуджа, девушка. В её словах было что-то, что доктор поняла, а я нет.

Доктор оставила меня с братом и сестрой, и они повели меня в свою спальню. Диван-кровать уже был застелен, но выглядел так, будто в нём никто не спал. Вместо этого большая двуспальная кровать, похоже, использовалась обоими. Мы немного поговорили, прежде чем готовиться ко сну. (Имена и ситуации. Ей 19, ему 18. Они здесь с родителями, все подают на гражданство, хотя их отец очень недоволен культурными различиями, а мать не высказывает своего мнения. Они потеряли дом во время сильного сезона муссонов в этом году и приехали в Европу, чтобы начать новую жизнь.) Если брату и сестре было неудобно делить кровать, они этого не показали.

Мы выключили свет, и я попытался уснуть. Спать в тесном нижнем белье было неудобно, так что, когда в комнате стало совсем темно, я снял его, чтобы спать лучше.

Но вскоре я услышал странные звуки. Это не был храп или обычные звуки сна. Всё время в армии я спал в казармах с двадцатью мужчинами в одной комнате. Я привык к нормальным звукам сна.

Это было другое. Я прислушался. Тяжёлое дыхание. И почти звуки хлопков.

Затем я услышал, как девушка вскрикнула. Похоже, ей было больно.

Я бросился к ближайшему выключателю. «Ты в порядке?!»

Я пожалел, что включил свет, в тот же момент, как их увидел. Но теперь было слишком поздно.

Он лежал в середине кровати. Она сидела на нём сверху, полностью голая, лицом от него, ко мне и выключателю. Её груди подпрыгивали вверх-вниз. Между её ног его член медленно скользил внутрь и наружу. Он входил в её вагину. Они трахались! Брат и сестра трахались!

«Простите!» — сказали мы почти одновременно. Пуджа поспешно слезла с члена брата. Он быстро попытался сесть на кровати, а я отвернулся к стене, притворяясь, что ничего не видел.

«Вы не должны говорить нашим родителям. Пожалуйста!» — умолял меня Самеша.

«Мы были… близки… ещё до того, как приехали сюда. С тех пор, как мне исполнилось 18», — продолжил Самеша. — «Доктор Ирвин знает. Она говорит, что в этой стране это совершенно нормально. Особенно потому, что нам всем сделали контрацептивные уколы. Но… наш отец… он никогда не поймёт. Поэтому наша спальня так далеко от родителей. Если они узнают, они могут покинуть программу для беженцев».

«Не волнуйтесь», — успокоил я их, повернувшись, чтобы взглянуть на пару. — «Я никому не скажу. Ваш секрет в безопасности».

Пуджа первой опустила взгляд с моего лица. Увидела моё голое тело. Увидела мой открытый член, который быстро поднимался от вида их обнажённых тел. Я поспешно прикрылся.

«Всё в порядке?» — спросил Самеша.

«Да, но…»

«Продолжай», — подбодрили они. Каким-то образом динамика в комнате изменилась. Теперь не они были застенчивыми, пойманными за сексом. Я стал робким, скрывая свою эрекцию от них двоих.

«Я никогда раньше не видел голую женщину. Вот и всё».

Пуджа встала с кровати и закружилась, демонстрируя своё красивое, худощавое тело.

«Ты дев| девственник?» — спросил Самеша.

«Эм…» — я замялся, прежде чем рассказать им то же, что сказал доктору, когда она спрашивала. — «У меня был секс с мужчинами. В армии выбора было мало. Но с женщиной — никогда. Я люблю женщин! Но у меня никогда… не было возможности».

«Знаешь…» — сказала Пуджа после минутной паузы, когда мы все молчали. — «Я занималась сексом только с братом. Может, сегодня… мы это изменим?»

Она посмотрела на брата, и тот кивнул. Они оба посмотрели на меня.

Я убрал руки от своих гениталий.

Не было нужды делать мне минет или что-то ещё, чтобы возбудить меня. Я уже был твёрже, чем когда-либо в жизни.

Пуджа легла в центре кровати, и я забрался на её обнажённое тело. Я любовался ею и, вместо того чтобы сразу вставить член, захотел лизать её киску. Попробовать её на вкус. Мой первый вкус того, о чём я так часто фантазировал. Я немного отодвинулся назад, опустил голову и впервые мой язык ощутил пьянящий вкус женщины.

Пока я лизал, я увидел, как её брат подошёл к ней. Он поднёс свой член ближе к её лицу, и она взяла его в рот.

Я лизал её, наверное, минуту или две, прежде чем моё тело больше не могло сопротивляться искушению. Я пододвинул бёдра к её бёдрам и направил член к её влажной дырочке. Толчок бёдрами — и я был внутри.

Мой твёрдый член глубоко вошёл в киску молодой женщины — это было потрясающе, чувство, которое невозможно описать словами. Она сжимала и обхватывала меня так, как я не ожидал. Я видел, что ей это нравится. Даже с членом брата во рту она с трудом сдерживала стоны удовольствия.

Я больше не мог сдерживаться и почувствовал, как сперма выстрелила из моего члена в молодую девушку. Она перестала сосать, чтобы выкрикнуть что-то на родном языке, и я запаниковал, думая, что сделал что-то не так, но она увидела моё лицо и сказала: «Это потрясающе!»

Последние струи вышли, и я вытащил член.

«Поднеси его ко мне», — велела Пуджа. Тем временем она повернулась, встав на четвереньки. Я обошёл кровать к её лицу, и она взяла уменьшающийся член в рот, слизывая сперму.

В это время Самеша переместил свой член из её рта и подошёл к её киске, теперь влажной от спермы. Моей спермы. Взяв её в позе «догги-стайл» (как я позже узнал), он трахал её сзади, пока мой член был у неё во рту. Ему понадобилось больше времени, чем мне, но вскоре он тоже кончил глубоко внутри неё.

Пуджа, покачиваясь, направилась в ванную, а я устроился обратно на диван-кровать. Самеша забрался под одеяла, которые были поспешно отброшены во время нашего занятия любовью. Когда Пуджа вернулась из ванной, она нежно поцеловала меня в лоб, прежде чем выключить свет в спальне.

МАРИНА

Утро началось так же, как закончился вечер. Я проснулась с чувством невероятного сексуального удовольствия по всему телу и открыла глаза, увидев голову Тамары между моих ног, снятые с кровати простыни.

«Это так приятно», — сказала я ей. Она не ответила словами, но её лизание стало ещё быстрее и интенсивнее.

Через несколько минут мои руки сжимали простыни, когда второй оргазм в моей жизни захлестнул моё тело.

Меня трахали, конечно. И даже некоторые офицеры или генералы лизали мою киску минуту-другую. Но они никогда не давали мне того, что Тамара дала мне уже дважды.

Когда удовольствие утихло, я спросила Тамару, могу ли я попробовать. Попробовать, потому что я никогда раньше не опускала голову к женским половым органам. Через несколько секунд мы поменялись местами. Я опустила голову и начала лизать.

Чернокожая женщина направляла меня, точно говоря, чего она хочет и как. Она подсказывала, когда замедлиться или ускориться, сосредоточиться на одной зоне или исследовать другие места в её самом интимном месте. Соки из её киски увлажнили мой подбородок, и я почему-то наслаждалась каждым моментом.

БОГДАН

Когда я проснулся, брат и сестра уже ушли. У двери лежала записка, написанная от руки на листке бумаги.

ПОШЛИ НА ЗАВТРАК. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ РАЗГОВАРИВАЙ С НАМИ НА ЗАВТРАКЕ. МЫ ДОЛЖНЫ СОХРАНИТЬ СЕКРЕТ. Самеша.

Под этим была ещё одна записка, написанная более мягким почерком.

СПАСИБО ЗА ПРОШЛУЮ НОЧЬ. ЭТО БЫЛО ОСОБЕННО. П.

Я долго принимал душ, потому что, по какой-то причине, вода была горячей, а не холодной. Я не мог поверить и всё ждал, что горячая вода закончится, но этого не произошло. Там были также шампуни и гели для душа, и я с удовольствием использовал их все.

Наконец, я вышел из спальни, снова надев нижнее бельё. Я снова чувствовал себя голым и должен был напоминать себе, что я здесь с определённой целью.

Дружелюбный работник (разумеется, голый) увидел, как я иду по коридору, и проводил меня в столовую.

Она была огромной! Полной как минимум пятидесяти человек всех возрастов и полов. Многие были голыми, хотя некоторые, как я, были в нижнем белье. Ни у кого не было больше двух предметов одежды, если не считать цветные ленточки, которые некоторые носили на руке.

Я нашёл Марину, сидящую в одиночестве за одним из столов, и быстро присоединился к ней. Она жадно поглощала тарелку с нарезанным мясом и сыром.

«Богдан!» — сказала она, когда я сел. — «Тут так много еды! И мы можем брать сколько угодно!»

«Это, должно быть, подвох», — сказал я, качая головой. — «Мы все знаем о нехватке продовольствия здесь».

«Но вот же она!» — сказала она, указывая на стол, который действительно был заставлен едой, достаточной, чтобы накормить небольшой батальон солдат. Я быстро встал и набрал тарелку с разными видами мяса и сыров — самыми дорогими и труднодоступными продуктами в Волгославии. Я тоже начал набивать рот, боясь, что они придут и заберут еду. Но они не сделали этого. Они даже не остановили нас, когда мы брали вторую и даже третью порцию! Люди странно на нас смотрели, но нам было всё равно. Тот завтрак был одним из лучших в моей жизни.

За другим столом я увидел знакомые лица. Сначала чернокожую женщину, с которой Марину поселили прошлой ночью. Странно, потому что она сидела не с другими беженцами. Она сидела с доктором Ирвин и другими сотрудниками учреждения. Она тоже была голой, как они, кроме синей ленточки на руке.

А за другим столом сидели мои ночные соседи. Самеша и Пуджа скромно сидели рядом с двумя другими беженцами. Оба постарше, я понял, что это, должно быть, их отец и мать. Он был невысоким мужчиной с большим животом и белой щетиной на подбородке. Она была больше похожа на Пуджу, с худощавым телом, но явно на двадцать лет старше и с растяжками на теле.

«Хорошо!» — громыхнул мужской голос, и я оглянулся. На одном из стульев стоял хорошо сложенный мужчина лет тридцати. Его большой пенис слегка покачивался между ног. — «Я хочу, чтобы все беженцы пошли за мной».

Мы с Мариной, а также многие в комнате, включая семью Самеша, последовали за мужчиной в коридор, поднялись по лестнице и подошли ко второй двери в другом коридоре. Он стоял у входа.

«Хорошо! Это ваш первый шаг к интеграции в вашу новую жизнь и общество. Если у вас не месячные и у вас нет справки от врача, я хочу, чтобы все вы вошли в эту комнату…» — он указал на дверь за собой — «…полностью голыми. Вы можете положить нижнее бельё в именные коробки. Оно вам больше не понадобится, если вы не решите покинуть программу для беженцев».

Некоторые более смелые беженцы тут же сняли последние предметы одежды и прошли мимо мужчины в следующую комнату. Я слышал, как другие бормотали и колебались. Отец Пуджи громко жаловался, хотя я заметил, что Самеша, Пуджа и их мать уже выполнили просьбу и стояли голыми, ожидая его. Я пожал плечами Марине и снял свои белые трусы. Она сняла лифчик и трусики, и мы оба вошли в следующую комнату.

В комнате было около сорока стульев с прикреплёнными к каждому столами. Многие уже были заняты. Мы с Мариной сели рядом. Справа от Марины сидел мужчина лет пятидесяти с лысой головой, из-за которой он выглядел как дружелюбное яйцо. Слева от меня была девушка не старше девятнадцати. У неё был слегка азиатский вид, и её волосы были ярко-розовыми. И я имею в виду все волосы. У неё даже были розовые волосы между ног и в подмышках! Она взглянула на меня и улыбнулась, но затем сосредоточилась на передней части класса.

Я оглядел комнату. Там были мужчины и женщины всех возрастов, хотя в основном взрослые в возрасте двадцати-тридцати лет. Детей не было. Были представлены все этнические группы, и я заметил несколько человек, которые могли быть из Волгославии или одной из наших сестринских наций. Примерно половина комнаты имела цвет кожи, похожий на Самеша и Пуджу.

Наконец, после того как отец Самеша и Пуджи вошёл голым (всё ещё бормоча жалобы), в комнате стало тихо, когда наш инструктор вошёл в класс.

МАРИНА

Я не могла поверить. Тамара стояла в передней части класса. Она не была беженкой, она была нашим инструктором!

«Доброе утро, всем. Добро пожаловать в ваш первый день новой жизни в нашей стране. Моя задача — помочь вам адаптироваться к нашему миру свободного использования. Меня зовут Тамара Абрамс, и я буду вашим инструктором первые два дня. Я хочу сказать вам две вещи. Во-первых…»

Женщина указала на дверь в задней части комнаты.

«…если вы чем-то недовольны, вы можете свободно покинуть комнату. Там ждут помощники. Они вернут вам всю вашу одежду и помогут сопроводить вас обратно в вашу страну происхождения. Во-вторых…»

Она указала за спину. Позади неё появилось изображение молодой чернокожей девушки. Она выглядела как истощённый подросток. «…я не прошу вас делать ничего, через что я сама не прошла. Это я, когда я впервые приехала в эту страну беженкой. Мне едва исполнилось 18, мне дали еду и медицинскую помощь, образование и новую жизнь. Я прошла то же базовое обучение, которое сейчас проходите вы все. И десять лет спустя я теперь преподаю этот курс и помогла сделать его максимально полезным для вас. Есть ли у вас вопросы на данный момент?»

Было пару незначительных вопросов, затем, когда в комнате стало тихо, Тамара продолжила. Она кивнула кому-то, очевидно, помощнику, и тот начал раздавать маленькие тёмно-синие нарукавные повязки. Я взяла свою и заметила белую надпись на повязке.

БЕЖЕНЕЦ

«Пожалуйста», — велела Тамара, — «наденьте повязку и носите её, пока находитесь в здании. А теперь, пожалуйста, посмотрите следующее видео».

В комнате стало темно, и следующие тридцать минут мы смотрели введение в историю этой страны. И она сильно отличалась от того, что нам рассказывали в Волгославии.

Они пережили тот же вирус и мировую войну, что и мы. Их затронула вторая гражданская война в Америках, как и нас. И они сформировали свою новую страну (или колонию стран) в то же время, когда была создана Волгославия. Но если у нас страной завладело военное руководство, то здесь ведущую роль взяли учёные. В частности, психологи.

И психологи считали, что есть один путь к успешной стране. Счастье. А что делает людей счастливыми больше всего? Секс.

Как поощрять секс? В видео говорилось, что есть три способа, хотя, странно, я насчитала только два во время просмотра.

Во-первых, они практически запретили одежду, кроме определённых мест (больниц и школ). Умная технология обеспечивала, что даже на улице вы никогда не почувствуете холод.

Во-вторых, они приняли закон о «свободном использовании», хотя он не совсем так назывался. Но это было именно оно. Любой мог запросить сексуальный контакт у любого другого. И нужно было иметь очень вескую причину, чтобы отказаться.

Я слышала вздохи и удивление от людей в комнате, включая Богдана. Затем видео показало человека, идущего по обычной городской улице. Голые люди (кроме сумок, шляп и ленточек) ходили туда-сюда, занимаясь своими повседневными делами. Видео переместилось в ближайший парк, и сразу же показало двух людей, занимающихся сексом на скамейке. Это были две женщины, одна на другой, лижущие киски друг друга. Я почувствовала лёгкое раздражение, что не попробовала эту позу с Тамарой.

Камера отошла от двух женщин, и у ближайшего дерева мужчина сосал пенис другого мужчины. Чуть дальше мужчина лет тридцати лежал на траве, а женщина чуть старше весело прыгала на его члене. Камера задержалась на них, когда мужчина громко застонал, кончая в женщину. Она улыбнулась, затем, не сказав ни слова мужчине, слезла с него и ушла, сперма медленно вытекала из её киски, пока она покидала общественный парк. Мужчина поднялся с земли и пошёл в другую сторону от женщины, не обращая внимания на то, что его быстро уменьшающийся пенис также медленно капал спермой на общественную дорожку.

Видео закончилось, и Тамара обратилась к комнате.

«Есть вопросы?»

БОГДАН

Обед был полон обсуждений о том, что мы только что видели и слышали. Пара человек, похоже, ушли после просмотра видео. Наверное, их старые культуры и традиции просто не были совместимы с этим новым образом жизни. Я тоже мог бы уйти, будь я настоящим беженцем. Но, если бы я был настоящим беженцем, я мог бы чувствовать, что у меня нет выбора, кроме как соглашаться на всё.

Я совсем не был уверен насчёт этой идеи свободного использования. Что, если кто-то, кто мне не нравится, настаивает на сексуальном контакте? Если старушка попросит меня трахнуть её, а я не смогу добиться эрекции, потому что не возбуждён — это будет незаконно?

А как я буду себя чувствовать, если заставлю кого-то, кто не заинтересован, заниматься со мной сексом? Виновато? Стыдно? Или я буду чувствовать себя хорошо, потому что следую приказам правительства?

Я снова сидел с Мариной, тихо обсуждая, насколько эта страна отличается от того, что нам рассказывали дома. Было ясно, что кто-то нам лгал. Очевидный ответ — что всё это учреждение — пропаганда, но ни один из нас не был на сто процентов уверен, что это так. А что, если всё это правда, и наша собственная страна лгала нам всю жизнь?

Кто-то постучал мне по плечу, и, обернувшись, я увидел Пуджу, стоящую там со всей своей семьёй.

«Можно нам сесть с вами?»

Мы кивнули, и все четверо сели. Самеша и Пуджа представились в первый раз (подмигнув), вместе со своим отцом Правином и матерью Нишей.

«Итак?» — резко спросил их отец. — «Что вы двое думаете?»

Когда мы поняли, что он обращается к нам с Мариной, мы затруднились с ответом. «Ну, мы пришли из ужасной страны. Но эта страна кажется страной удивительного счастья. Да, культура очень-очень отличается, но разве это не цена, которую стоит заплатить?»

«Но что с моими детьми!» — сказал он, указывая на Самеша и Пуджу. — «Они невинные девственники. Их будут использовать незнакомцы ради счастья этих незнакомцев! И на публике!»

Я на мгновение встретился глазами с Самеша, но быстро отвёл взгляд. Марина ответила раньше меня.

«Ваши дети взрослые, и я уверена, что вы хорошо их воспитали. Если их попросят сделать что-то, что им не нравится, я уверена, они скажут об этом. Они могут принимать собственные решения, но основываясь на морали, которой вы их научили».

Мужчина, похоже, был немного удовлетворён этим, но затем посмотрел на жену.

«А что с моим браком!? Секс должен быть только между нами. Двадцать три года брака, мы никогда не занимались сексом с кем-то ещё. Никогда».

Лёгкое подёргивание глаз выдало Ниш, его жену. Большинство людей не заметили бы этого. Но большинство людей не проходили подготовку военной разведки, как я. Его жена не всегда была так верна, как он считал.

Снова Марина пришла на выручку. «Если один из вас занимался сексом тайно, это было бы неправильно. Но это общество, похоже, не имеет секретов. Если вы оба открыто вступаете в физические связи, разве это не справедливо? И это будет только физически, не эмоционально. А это, конечно, самое важное?»

В этот момент нас всех отвлекло происшествие за одним из столов сотрудников. Молодая женщина нагнулась, и один из мужчин-сотрудников подошёл сзади и теперь громко трахал её. Прямо посреди столовой! Шум хлопков кожи о кожу был почти так же громок, как её стоны удовольствия. А другие люди за столом? Просто продолжали есть свои обеды! Как будто их коллеги не трахались громко прямо перед ними. Это было сюрреалистично.

И, оглядев другие столы сотрудников, я понял, что они не единственные, кто занимался физическим контактом. Я видел двух мужчин, сидящих по обе стороны от женщины. И пока они ели свои обеды, женщина держала по члену в каждой руке, медленно поглаживая их. Я искал нашу преподавательницу Тамару, так как её не было ни за одним из столов. Мне понадобилась ещё минута, чтобы найти её, стоящую на коленях под одним из столов сотрудников, с головой между ног другой женщины.

Тамара, должно быть, была лесбиянкой или, по крайней мере, бисексуалкой. Я указал на неё и прошептал Марине, но она ничего не сказала, лишь покраснела.

В итоге нас снова вызвали в главный учебный зал. Я чувствовал возбуждение от всего секса вокруг нас и старался осторожно держать руку так, чтобы она скрывала мой полуэрегированный член, не будучи слишком очевидной. Все сели на те же места, что и раньше, где теперь на столе лежала пачка салфеток, а также бумага и ручки, как прежде.

«Хорошо», — сказала Тамара, присоединяясь к комнате ожидающих студентов. — «Пора говорить об этом». Она указала на синюю ленту, завязанную на её левой руке.

Она подробно объяснила разные цвета и их значения. Это было неофициально (кроме чёрного), но все в стране признавали эту систему.

Без ленты — вы готовы заниматься сексом любым способом с кем угодно. Гей или гетеро, вам всё равно.

Чёрная — никакого секса вообще. (Для этого нужна официальная причина или разре разрешение правительства)

Синяя — вы занимаетесь сексом только с женщинами.

Розовая — вы занимаетесь сексом только с мужчинами.

Красная (только для женщин) — никакого вагинального секса, но анальный и оральный в порядке (обычно используется для женщин, желающих забеременеть от конкретного мужчины, или во время месячных).

Белая (только для мужчин) — вы готовы вставлять свой пенис и в мужчин, и в женщин, но не хотите, чтобы пенис вставляли в вас.

Было ещё несколько более редких цветов, но это были основные, которые нам нужно было знать и запомнить.

Тамара попросила нас всех в тишине подумать пять минут о том, какую ленту (если вообще какую-либо) мы хотим носить до конца дня. Она также подчеркнула, что это ЛИЧНЫЙ выбор, и любой, кто попытается повлиять на выбор ленты другого человека, будет немедленно отправлен обратно в свою страну ОДИН.

(Очевидное послание для отца Пуджи или любого другого, кто прибыл с членами семьи.)

Я задумался. В армии однажды, поздно ночью во время полевого патруля, ко мне в палатку зашёл майор. Я узнал, каково это, когда мужчина входит в тебя, и мне это не понравилось. Хотя во время того акта он обхватил рукой мой член и помог мне кончить, так что это не было совсем ужасным воспоминанием. Тем не менее, я не хотел это повторять.

Я вспомнил случай, когда я сам входил в другого мужчину. Однажды во время тренировки по стрельбе произошла серьёзная ошибка. Один из курсантов в моей группе так плохо выстрелил, что попал в ногу одного из полевых инструкторов. Инструктор выжил, но курсанта нужно было наказать. Ему дали три варианта. Он мог покинуть армию с позором (и суровым наказанием в нашей стране). Или принять два выстрела в ногу в качестве наказания за тот, что он сделал. Он выбрал третий вариант.

Его привязали к койке, голого, с задницей кверху. И затем нам приказали, одному за другим, трахнуть его в зад. Все девятнадцать человек из его казармы. Мы все знали, что если откажемся, нас самих нагнут и подвергнут тому же наказанию. Так что мы сделали то, что должны были. Я был третьим в очереди. Это не было неприятно, даже наоборот, чувствовалось хорошо, но я всё равно не вспоминаю тот день с радостью.

Затем я вспомнил прошлую ночь. Как я был внутри тугой киски Пуджи. Её мышцы сжимали меня, пока её груди свободно подпрыгивали. Ощущение, когда я кончил в неё. Это было потрясающе. Я определённо гораздо больше интересовался женщинами, чем мужчинами.

Я подумал о том, чтобы взять синюю ленту. Но затем вспомнил о миссии. Я должен был убедиться, что они ни в чём не заподозрят. Если я выберу синюю ленту, традиционную сексуальность нашей родной страны, не усомнятся ли они в моей готовности принять их культуру?

Коробка с лентами оказалась передо мной, и я медленно вытащил белую ленту, закрепив её на правой руке. Возможно, опыт с другим мужчиной был бы нормальным, если бы он сам этого хотел, а не был принуждён, как это делала армия.

Я посмотрел налево. Азиатская девушка с розовыми волосами выбрала розовую ленту, подходящую к её волосам.

Я повернулся направо и увидел, что Марина вежливо отказалась от ленты. Я предположил, что она тоже старается не привлекать внимания к нашей миссии.

Конечно, Правин надел синюю ленту, а его жена — розовую. Самеша выбрал оранжевую ленту. Мне понадобилась секунда, чтобы вспомнить, что это значит. Он готов входить в женщин, но не против, если мужчины будут входить в него. Необычный выбор, и он был единственным в комнате с этой лентой.

Пуджа, как и Марина, отказалась от ленты. Я видел, что Правин в ярости из-за выбора обоих своих детей, но Тамара бросала на него убийственные взгляды, словно вызывая его возразить.

Мы устроились с новыми лентами, и продолжили слушать о юридических аспектах свободного использования и правовых последствиях незаконного отказа.

Было уже почти пять вечера, и мы сидели в комнате часами. Моя возбуждённость с обеда не прошла. Она даже усилилась во время занятия, несмотря на все скучные юридические обсуждения. Возможно, просто нахождение среди множества сексуальных голых людей так сильно меня заводило.

«Хорошо», — сказала Тамара. Она незаметно кивнула двум своим помощникам. — «Пора закончить первый день традиционным способом. Способом, который докажет, что вы готовы присоединиться к миру свободного использования».

Она широко улыбнулась, произнося следующие слова: «Я хочу, чтобы вы все занялись сексом. Прямо здесь, прямо сейчас».

Наступила ошеломлённая тишина, пока мы осмысливали её слова. Затем послышался громкий ропот.

«Чего вы ждёте?» — спросила Тамара. — «Пожалуйста, встаньте и найдите кого-нибудь для секса. Пока только пары».

Несколько стульев задвигались, но в основном мы были просто ошарашены таким откровенным указанием!

«Пожалуйста, объединяйтесь в пары! Это не шутка. Я хочу, чтобы вы занялись сексом прямо сейчас. Используйте ленты, чтобы найти совместимого партнёра. И это должен быть кто-то, с кем вы никогда раньше не занимались сексом, так что никаких супружеских пар или друзей. И никаких родственников», — добавила она, и её взгляд, возможно, был направлен на Пуджу и Самеша, когда она произнесла последнюю часть. (Я заметил, что она не посмотрела на меня или Марину в тот момент, и на секунду понял, что они могут сомневаться в нашей легенде о родстве).

Азиатская девушка рядом со мной посмотрела на мою белую ленту и улыбнулась. «Трахнешь меня?»

«Хорошо», — сказал я с улыбкой, уже потирая свой член. Она села на свой стол (как уже делали несколько других женщин) и раздвинула ноги. Я уже был очень твёрд, но хотел отложить момент публичного проникновения на несколько мгновений, поэтому опустил голову и лизал её киску, пока не убедился, что она влажная, и я готов. Её киска была меньше, чем у Пуджи, и окрашенные розовые волосы вокруг неё немного попали мне в рот, но мне было всё равно. Затем, бросив последний взгляд по комнате, я встал, наклонился к ней и ввёл свой твёрдый член в её невероятно тугую маленькую киску.

МАРИНА

Я наблюдала, как Богдан, как и другие в комнате, начал объединяться в пары. Я видела, как он лизал тугую киску азиатской женщины, и почувствовала укол ревности.

Я была возбуждена ещё с обеда. Необычно возбуждена. Ранее я подумывала сходить в ванную, чтобы «помочь» себе, но сдержала этот порыв.

Я встала и огляделась в поисках свободного парня или девушки. Хотя это должно было иметь для меня значение, сейчас мне было всё равно. Мне нужен был сладкий оргазм, и мне было безразлично, мужчина или женщина мне его подарит.

Большинство уже объединились с теми, кто сидел рядом. Я была в конце ряда, и Богдан уже был занят, его член теперь глубоко внутри маленькой девушки с розовыми волосами. Она издавала странные звуки «ик-ик», пока он её трахал, но, похоже, ей это нравилось.

(И я всё равно не могла трахнуть Богдана. Наша легенда гласила, что мы родственники).

Я заметила полу-привлекательного парня, который ещё не был занят, и направилась к нему. Мне пришлось переступить через лесбийскую пару, целующуюся на полу, их пальцы возбуждённо играли между ног друг друга.

Привлекательный парень носил белую ленту, как Богдан, и двигался к кому-то в задней части комнаты. Я попыталась добраться первой, но опоздала. Мгновение спустя его член уже сосал… Самеша! А Тамара была рядом, передавая ему смазку!

Я подумала о Пудже и начала её искать. Мне понадобилась ещё минута, чтобы её найти. Она была одной из двух женщин, через которых я переступила на полу, их губы слились, а руки исследовали друг друга.

Пока я искала Пуджу, я заметила её мать. Старшая женщина лежала спиной на столе (похоже на девушку Богдана), и большой чернокожий мужчина вонзал свой член в неё. Ему было около тридцати, и если его волновало, что он на двадцать лет младше женщины, он этого не показывал. Но она это показывала. Она наслаждалась каждым глубоким толчком его огромного чёрного члена.

«Это недопустимо!» — раздался голос над общими стонами и вздохами в комнате. Глубокий, мужской голос. От единственного человека в комнате, который сейчас не трахался, не тёрся и не сосал.

Правин. Отец Самеша и Пуджи. Он стоял у двери, готовый покинуть комнату и страну навсегда, если бы только его семья присоединилась к нему. Я видела, как один из помощников Тамары пытался его успокоить, но безуспешно.

Я подошла к нему с дружелюбной улыбкой. Он был невысоким мужчиной. На самом деле, я была чуть выше его. Несмотря на его протесты, у него была эрекция, и он явно был возбуждён.

«Правин?» — спросила я, когда помощник отошёл. — «Что не так?»

«Все… это!» — сказал он, указывая по комнате. — «Это… это слишком!»

«Я понимаю», — сказала я искренне. — «Но это новый мир, в котором нам предстоит жить».

«Но моя жена! Мои дети!»

«Они всё ещё вас любят. Но они сделали выбор. И, похоже, они счастливы с этим выбором».

«Я… я…» — он запинался, пытаясь найти, что сказать.

Я придвинулась ближе, так что мои груди оказались почти у его лица. Затем я приблизила губы к его уху, чтобы прошептать.

«Просто сделайте то, что нужно. Ради вашей семьи. Вам это может не нравиться, но сделайте это ради семьи».

Затем громче, чтобы ближайший помощник услышал. И Тамара тоже, так как она подошла, чтобы узнать, что происходит.

«Я очень возбуждена», — громко сказала я ему. — «Я собираюсь повернуться и встать на колени на полу. С моей тугой, влажной вагиной, просто ждущей, чтобы кто-нибудь… кто угодно… использовал меня, как захочет».

Верная своему слову, я встала на четвереньки. Мои груди свободно свисали подо мной. Я немного огляделась и увидела Самеша в нескольких метрах, тоже стоящего на коленях в похожей позе, а за ним — привлекательный мужчина с руками на бёдрах Самеша, медленно входящий в его задницу.

Я рассеянно задумалась, первый ли это раз для Самеша с мужчиной, или это уже случалось в его родной стране. Богдан рассказал мне, что брат и сестра были… близки. У меня было чувство, что Богдан тоже сблизился с ними, но мы об этом не говорили. Как и я не рассказала ему о Тамаре. Некоторые части миссии не нужно было делить, ни мне, ни ему.

Наконец, после того, что показалось вечностью с задранной задницей, я почувствовала руки на своём теле сзади и, оглянувшись, увидела Правина. Он ничего мне не сказал, едва встретившись со мной взглядом. Он просто пристроился сзади и с сильным толчком ввёл свой твёрдый член в меня.

У пожилого мужчины не было большого пениса. На самом деле, он был маленький. Не самый маленький, что у меня был, но близко к тому. Это не имело значения для моего тела. Наконец-то во мне был член. Я почувствовала, как напряжение, нараставшее с обеда, медленно трансформируется, становясь более реальным, настоящим ощущением, а не эмоциональным чувством, которое я сдерживала. Ощущение нарастало и нарастало, пока мужчина начал двигаться всё быстрее внутри меня. Я опустила одну руку, чтобы поиграть с клитором, пока удовольствие росло.

Вокруг меня другие в комнате достигали оргазма и заканчивали, сексуально освобождая друг друга, прежде чем разойтись и вернуться на свои места. Многие использовали салфетки, чтобы вытереть себя или свои столы от множества телесных жидкостей, которые вытекли. Я наблюдала, как Ниша, многострадальная жена Правина, вытирала большое количество спермы, вытекающей из её киски, оставленное чернокожим мужчиной. Мужчина давно ушёл, вернувшись на своё место ближе к передней части комнаты. У Ниши было явное сияние, которое могло быть только от глубокого оргазма.

Я быстрее тёрла свой клитор, представляя, каково это — спать с Нишой, пожилой женщиной. Интересно, какой у неё вкус киски. Затем я представила маленькую Пуджу, её кожу под моей, её груди у меня во рту. Я вообразила, что это её пальцы касаются моей киски. Гладят её, трогают. Её язык танцует над…

Удовольствие накрыло меня.

Следующие несколько мгновений были как в тумане. Всё, о чём я могла думать, на чём сосредоточиться, — это удовольствие.

Когда я вновь обрела контроль над телом и разумом, я почувствовала последние струи спермы, выходящие из маленького члена Правина. Мой оргазм, должно быть, спровоцировал его. Я оглянулась и улыбнулась ему.

«Спасибо», — сказала я. Никогда не раскрывая, что на самом деле мысли о его жене и дочери привели меня к удовольствию.

БОГДАН

«Богдан, Марина, нам удалось организовать для вас более удобное жильё», — сказала нам Тамара, когда мы сели за вечерний ужин. У нас обоих были большие порции чего-то под названием лазанья, о чём мы никогда не слышали на родине. — «Вы будете делить комнату, если вас это устраивает. В комнате есть кровать и диван-кровать. Мы не хотим заставлять братьев и сестёр делить кровать, если они этого не хотят».

То, как Тамара произнесла эти слова, подтвердило мои подозрения. Они не верили, что мы брат и сестра. Нам придётся работать над этим усерднее.

«Спасибо, Тамара», — ответил я. — «Мы делили маленькую односпальную кровать большую часть жизни, так как наша семья была очень бедной. Но мы благодарны, что в вашей стране мы можем спать отдельно, если выберем».

«Это наше удовольствие», — ответила Тамара, и я не мог понять, искренна она с нами или нет. — «Сегодня вечером мы хотели бы, чтобы вы поговорили с нашим штатным психологом, если не возражаете. Это стандартно для всех беженцев. Все остальные здесь говорили с ним до вашего прибытия, но ваше позднее прибытие вчера сделало это невозможным».

«Конечно», — ответила Марина. — «Мы будем рады. Когда нам к нему идти?»

«Ему нужно поговорить с вами по отдельности. Так что, если Богдан пойдёт первым через час, а ты, Марина, подождёшь в спальне, пока не придёт время меняться. Подходит?»

Мы кивнули и улыбнулись, скрывая панику. Шёпотом во время остальной части ужина мы напоминали друг другу нашу легенду и добавляли детали. Имена дядей, семейных питомцев и т.д. Пару запоминающихся моментов из детства. Достаточно, чтобы, надеюсь, убедить психолога в правдивости нашей истории.

«Богдан? Марина?» — К нам подошла молодая девушка. Голая, как и все остальные. У неё были рыжие волосы до плеч, грудь меньше среднего и слегка застенчивое выражение лица. На руке у неё была розовая лента.

«Это мы».

«Привет. Я Дженис. Я одна из помощниц Тамары Абрамс. Меня попросили показать вам вашу новую комнату, а затем проводить к психологу, доктору Кейнсу».

Она вывела нас из большой столовой и подняла на самый верхний этаж отеля, превращённого в центр для беженцев. Она всё время болтала во время нашего короткого пути, рассказывая, как ей только что исполнилось 18 и как она закончила школьное обучение всего два месяца назад. Тогда она ничего не знала о свободном использовании или даже о сексе в целом! Она понятия не имела, как работает её тело, не говоря уже о том, как оно взаимодействует с другими и как общество существует с повсеместным свободным сексуальным контактом.

«Я уверена, вы можете себе представить, какой это был ШОК», — продолжала она, когда мы дошли до последней комнаты в коридоре. Она открыла дверь электронным ключом. Её рот всё ещё работал на скорости сто километров в час. — «Так что я вас понимаю. Поэтому я здесь прохожу стажировку, пытаюсь помочь вам, беженцам. Помочь справиться с шоком. Но мне это нравится. Я имею в виду свободное использование. И я уверена, что вам обоим тоже понравится. В ОБЩЕМ! Вот ваша комната. Здесь две кровати, тут и тут, но не знаю, понадобится ли вам вторая кровать. Я занимаюсь сексом со своими двумя старшими братьями. Но не с папой. И не с мамой. Вы занимаетесь сексом друг с другом? Простите, это не моё дело. В любом случае, там секс-игрушки, если хотите, и вещи для месячных в ящике слева».

Мы оставили Марину в комнате, и я вернулся с Дженис на второй этаж, где ждал психолог.

Пока мы шли, Дженис продолжала рассказывать о своих первых сексуальных опытах. Как её учитель математики довёл её до мощного оргазма перед всем классом, и как она несколько раз пробовала с женщинами, но не получала такого удовольствия, как от большого члена в своей киске или даже в заднице. Поэтому она носит розовую ленту, объяснила она деловито.

Если я не был возбуждён до прихода к психологу, то теперь точно был! Воображение того, как проходит эта неделя в школе, сводило с ума. От полных девственников, ничего не знающих о сексе, до почти всех возможных сексуальных опытов за пять дней. Мне захотелось, чтобы моё образование было похожим. Моё в сравнении было очень скучным.

«Входите», — раздался мужской голос, когда Дженис постучала в безымянную дверь.

Комната была простой, с белыми стенами и только лампой в одном углу. В центре стояли кресло и диван. В кресле сидел пожилой чернокожий мужчина с седой бородой и белыми волосами. Его единственной одеждой, как у всех, была лента на руке. Его была чёрной. Наверное, по профессиональным причинам. Диван рядом с ним был пуст.

«Богдан!» — тепло сказал он. — «Пожалуйста, присаживайтесь на диван. Расслабьтесь».

Я сел, и рука, скрывавшая мою эрекцию, на мгновение отодвинулась, прежде чем быстро вернуться на место.

«Дженис?» — позвал психолог, прежде чем она успела уйти. — «Это ты так взбудоражила нашего гостя по дороге сюда?»

«Не специально», — ответила она. — «Я просто рассказала ему, как работает наша школьная система, и как моя учительница истории первой…»

«Достаточно, Дженис. Ты его очень возбудила. Лучше исправь это».

«Да, сэр», — робко сказала она.

Я на секунду задумался, как она будет «исправлять» ситуацию. Но только на секунду. Она подошла к дивану, опустилась на колени передо мной и без слов взяла мой член в рот. Её рыжие волосы начали двигаться вверх-вниз, пока она сосала и лизала.

«Кончай ей в рот, когда будешь готов», — дружелюбно сказал психолог. — «Я знаю, что ей нравится вкус. В любом случае, давай начнём с твоего раннего детства…»

МАРИНА

Когда Богдан и болтливая рыжеволосая ушли, я немного осмотрела комнату. Она казалась тех же размеров, что и та, которую я делила с Тамарой прошлой ночью. Воспоминания о той ночи снова меня возбудили, и я посмотрела на выбор секс-игрушек, оставленных для нас. Я задумалась, есть ли они в каждой комнате или только для меня и Богдана. Скорее для меня, чем для него, как я ожидала.

Я нашла маленький фиолетовый игрушечный яйцо, которое вибрировало, когда я его включила.

Я взяла игрушку и легла на кровать. Там был телевизор, и я включила его, ожидая увидеть какие-нибудь государственные новости или что-то подобное. Вместо этого это было больше похоже на компьютер, предоставляющий доступ к тысячам и тысячам видео. И у всех них было кое-что общее. Каждое видео было порно. Мужчины и женщины, мужчины и мужчины, женщины и женщины. Группы. В одиночку. На публике, в привате. Все оттенки волос и цвета кожи. Я использовала поисковую строку, чтобы найти разные видео. Казалось, всё возможно. Ради смеха я поискала ЛЫСАЯ ЖЕНЩИНА, РЫЖИЙ МУЖЧИНА, ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА. И точно, мгновение спустя я смотрела, как высокий рыжеволосый мужчина получает минет от лысой пожилой женщины, пока он тихо читает книгу в одной руке над её головой, другой рукой задавая ритм, который ему нравился. В полной тишине он кончил ей в рот, затем она встала и села на ближайший стол, широко раздвинув ноги, обнажая бритую, но морщинистую киску. Он отложил книгу и опустил голову между её ждущих ног.

Я поискала что-то больше по моему вкусу. БАССЕЙН, ВЕЧЕРИНКА, ОРГИЯ дало мне именно то, что я искала. Около двадцати мужчин и женщин в бассейне. Трахающих друг друга и просто веселящихся. Были секс в бассейне, вне бассейна, и даже спасательница неподалёку теребила себя. Я включила вибрирующее яйцо и представила, что я одна из женщин, трахающихся в бассейне.

Богдан и Дженис вернулись примерно через полчаса и два оргазма. Я прокляла свою страну за то, что у нас не было таких потрясающих игрушек. Я поспешно отложила игрушки, которыми пользовалась, стыдясь того, что делала. Но Дженис увидела и улыбнулась.

«Да, я тоже очень люблю эти яйцевидные игрушки. Но я обычно сначала вставляю анальную пробку. Затем засовываю яйцо полностью в киску и заканчиваю другим вибратором на клиторе. Попробуй позже. Ты готова к психологу?»

Не зная, как ответить, я ничего не сказала, а просто последовала за ней из комнаты, оставив Богдана одного в спальне.

«У твоего брата хороший член», — сказала она мне, пока мы спускались на лифте. — «Я только сделала ему минет, не секс», — уточнила она. — «Тебе повезло. У обоих моих братьев члены не такие большие. Но здорово, что ты можешь выбирать, заниматься сексом с семьёй или нет. Это предотвращает неловкость. Я не сплю с отцом. Ну, мы пробовали раз, но нам обоим показалось странным. Я иногда делаю ему минет, но это не то же самое. В общем, мы здесь».

В комнате сидел пожилой чернокожий мужчина с чёрной повязкой, сидящий в мягком кресле, рядом с диваном. Я села на кремовый диван и постаралась вспомнить нашу легенду.

Он не задавал много сложных вопросов. Мое прошлое было достаточно простым, потому что мы подготовили нашу легенду, и ответ «не помню» казался приемлемым для некоторых вопросов о детстве. Сложнее было говорить о военной службе. Я рассказала правду о навыках, которые освоила на базовой подготовке, и о том, что командиры и офицеры регулярно использовали меня для сексуального удовольствия, как и всех других привлекательных новобранцев. Труднее было лгать, утверждая, что я ушла из армии после обязательного этапа, хотя на самом деле я подписала контракт на карьеру. Пришлось на ходу выдумывать истории о том, как я пыталась найти работу в пекарне после службы и как это не сработало, потому что меня поймали на краже хлеба.

Один вопрос действительно запал мне в душу.

«Если бы вы были предметом, каким бы вы были?»

Мой рот ответил, прежде чем я успела подумать о легенде.

«Я была бы ножом».

«Интересно», — сказал он, тщательно записывая. — «Нож — опасное оружие, но также незаменимый инструмент. Но он не действует сам по себе. Его должен использовать кто-то другой. Для добра или зла, его использует кто-то другой. Вам нравится, когда вас используют?»

Я дала уклончивый ответ, что не уверена и, возможно, он слишком глубоко копает, но я знала, что мы случайно затронули правду.

Мне действительно нравилось, когда меня использовали другие. Мне нравилось, когда другие говорили мне, что делать и когда. После обязательной службы я осталась в армии отчасти потому, что любила, когда армейский офицер приказывал мне задрать юбку и спустить трусики. Это была моя суть, глубоко внутри. Я была женщиной, которая любила быть использованной.

Больше глубоких вопросов не было, и, наконец, интервью закончилось. Было уже поздно. Наверное, около 11 вечера или даже полуночи. Пока Дженис провожала меня обратно в комнату, я почти никого не видела в коридорах. Но из большинства комнат доносились звуки секса. Либо ритмичный скрип кроватей, либо просто стоны и хлопки кожи о кожу. Это место плохо справлялось со звукоизоляцией! У меня было подозрение, что это было сделано намеренно.

Дженис всё ещё говорила о сексе, пока мы шли, рассказывая о своём парне в местной армии и о том, как она не может дождаться, когда он снова войдёт в её задницу, хотя придётся подождать несколько дней, так как он на патруле. Было странно и даже отталкивающе слышать, как кто-то так открыто и честно говорит о сексе. Я была рада наконец добраться до спальни и пожелать ей «спокойной ночи». Она спросила, не хочу ли я, чтобы она зашла с Богданом и мной, но я вежливо отказалась, сказав, что нам нужно спать. Поскольку никто из нас прямо не сказал «секс», отказ от её предложения не нарушал правила свободного использования.

Богдан уже был под одеялом на главной кровати, но с огромной эрекцией и пультом от телевизора в руках. Что бы он ни смотрел, он поспешно выключил. Я молча легла в кровать рядом с ним и забрала пульт из его рук. Я придвинулась к его лицу и нежно поцеловала его в губы. Его руки заскользили по моему телу под простынями, и мои руки тоже двигались по нему. Я нашла его твёрдый член, моя рука автоматически обхватила его.

Его рука скользнула между моих ног и вскоре начала делать маленькие круги вокруг моего клитора. Тогда я поняла, что это первый раз, когда мы касаемся друг друга. Мы были голыми вместе уже двадцать четыре часа. Я видела, как он лениво поглаживал себя во время видео Тамары о свободном использовании. Я видела, как он лизал киску и трахал азиатскую девушку рядом с ним. Он, вероятно, видел, как старый индийский отец трахал меня сзади.

Но это был первый момент, когда мы действительно коснулись друг друга. И это было волшебно.

Наши тела двигались почти сами по себе, и через мгновение я лежала на спине, с раздвинутыми ногами, а Богдан был надо мной, его член медленно входил в мою влажную киску, погружая свою большую головку глубоко в меня. Наши рты почти не прекращали целоваться, его язык танцевал в моём рту, пока его член танцевал в моей киске. Когда его толчки стали длиннее и медленнее, я обхватила его и перекатила нас обоих, так что теперь его спина была на кровати, а не моя. Одеяла отодвинулись из-за ритма и движений нашего занятия любовью. Я приподнялась и изменила положение ног, всё время удерживая его большой член внутри себя. Теперь я оседлала его. Поза, которую я никогда раньше не пробовала. Теперь я была сверху. Я была той, кто контролирует. Мне нравилось управлять скоростью и силой нашего союза, иногда двигаясь быстро, иногда замедляя, чтобы каждый толчок был осторожным и контролируемым. Руки Богдана поднялись и сжали мои груди, пока я поднималась и опускалась на его члене.

Он посмотрел мне глубоко в глаза, и я точно знала, что он говорит. Я наклонилась к его лицу и страстно поцеловала его, когда его оргазм взорвался, сперма выстрелила глубоко в мою киску.

В итоге я слезла с него и ненадолго сходила в ванную. Затем я свернулась калачиком в кровати рядом с ним и представила, какой была бы жизнь, если бы мы родились здесь. Если бы мы были парнем и девушкой в этом сумасшедшем, наполненном сексом мире. Я представила, что Богдан меня любит. И с этой мыслью я заснула.

БОГДАН

Утром мы снова трахались. Я наконец-то попробовал на вкус, насколько сладкая киска Марины. Это не была эпическая, долгая сессия, но нам обоим, похоже, понравилось. После того как я кончил в её киску, она надолго ушла в душ. Затем настала моя очередь помыться и освежиться. Мы вместе вышли из комнаты на завтрак в общую зону.

Мы были одними из первых, кто пришёл, и сели с большим выбором завтраков. Всё не казалось таким срочным, как вчера. Раньше мы ели так, будто это еда на день рождения президента. Особенное, редкое событие. Теперь мы ели, как будто это обычная трапеза. После еды мы просто сидели в столовой, наблюдая, как другие мужчины и женщины приходят на завтрак.

«Простите?» — К Марине подошёл мужчина. Ему было около сорока. Полуэрегированный член между ног, а остальное тело в хорошей физической форме. На руке у него была белая лента, как у меня. В левой руке он держал маленький чемодан, и говорил с лёгким итальянским акцентом.

«Да?» — спросила Марина.

«Не могли бы вы сделать мне минет?» — спросил он без малейшего стыда или колебания. — «У меня через пять минут важная встреча, и я не хочу быть в таком состоянии, иначе буду отвлекаться всё время».

Марина сначала посмотрела на меня, затем на лицо мужчины и, наконец, на его член. «Эм… хорошо?»

Она отошла от стола, за которым мы сидели вместе, и опустилась на колени перед ним. С секундным колебанием она взяла его член в свой тёплый рот.

«О, это приятно», — сказал он, и мне понадобилась секунда, чтобы понять, что он обращается ко мне! — «Она твоя жена? Девушка?»

«Сестра», — ответил я.

«Мистер Гарибальди?» — раздался голос с другой стороны столовой, и я вскоре увидел, что это была Тамара, наша преподавательница.

«Здесь», — ответил он, не двигаясь с места, пока Марина делала ему минет.

Тамара нашла нас и улыбнулась. «А, замечательно. Вижу, вы познакомились с парой наших новейших беженцев. Из Волгославии. Знакомьтесь, Богдан и Марина».

«Рад познакомиться с вами обоими», — сказал мужчина с чемоданом, пожимая мне руку, даже когда «моя сестра» сосала его член. Его брови слегка приподнялись, когда он узнал, что мы из Волгославии. Я задумался, что это значит.

«Марина очень хороша, правда?» — сказала Тамара в светской беседе, ожидая, пока минет закончится. — «Она была у меня в постели позавчера ночью. Её первый раз с женщиной. Очень хороша своим языком».

Марина вдруг подавилась членом во рту, и это подтолкнуло мистера Гарибальди к оргазму. Он выстрелил спермой в её ждущий рот. Когда он полностью закончил, он вежливо (но быстро) поблагодарил Марину и последовал за Тамарой на упомянутую встречу. Она схватила ближайшую салфетку, чтобы вытереть рот, но не выплюнула сперму, которую он ей дал, решив проглотить её.

Марина села обратно рядом со мной, и я бросил на неё вопросительный взгляд. Хочет ли она рассказать мне о ней и Тамаре? Лёгкое покачивание головой сказало мне, что это не та тема, которую она хочет обсуждать.

«Вы! Вы все меня одурманили! Не так ли!»

Внезапно шум мужского крика заполнил столовую, и Тамара вернулась, чтобы узнать, что происходит.

Это был Правин, отец Пуджи и Самеша! Он разбрасывал вещи, разбивая ближайшие тарелки о пол.

«Я понял», — продолжал мужчина, крича и буйствуя. — «Вчера, после обеда. А потом вечером! После ужина! Я был так сексуально возбуждён, что не мог не заняться любовью с женой! Дважды! Я не мог себя контролировать! И она тоже была возбуждена! Она даже попросила меня использовать её задницу! Это было крайне необычно!!»

«Какая проблема?» — спросила Тамара, подойдя к разъярённому и иррациональному мужчине. Мистера Гарибальди не было видно.

«Признайтесь!! Вы подмешивали наркотики в нашу еду!!»

Тамара попыталась его успокоить, предложив сесть, но он отказался. «Скажите мне, нет, скажите всем, что вы подмешивали наркотики в нашу еду!»

«Хорошо», — сказала Тамара крайне спокойно и мягко. — «Я признаю, хотя в этом нет ничего секретного. В еде есть дополнительные химикаты. Почти во всей еде».

«АГА!» — маленький толстый мужчина закричал в триумфе. — «Вы заставляли нас заниматься сексом этими наркотиками! Ваш секрет раскрыт!»

Мы с Мариной просто стояли, наблюдая за этой безумной сценой. Теперь с Тамарой были четыре или пять других врачей, окруживших обезумевшего мужчину, но ждавших её указаний, прежде чем пытаться его задержать.

«Никакого секрета нет», — спокойно сказала ему Тамара, махнув рукой другим врачам, чтобы они пока отступили. — «Мы добавляем добавки в еду каждого взрослого в стране. Вы читали об этом, когда только прибыли. Документы, которые вы подписали при прибытии. Мы даже предоставили вам копии на вашем родном языке, чтобы вы точно поняли».

Я вспомнил формы, которые мы подписали в начале. Я едва их читал, но помнил маленький абзац о пищевых добавках для здоровья.

«Добавки», — объяснила она, когда мужчина наконец начал успокаиваться, — «имеют две основные цели. Во-первых, они помогают иммунной системе. Поэтому вы чувствуете себя такими здоровыми здесь. Во-вторых, они усиливают внутреннюю регуляцию тела. Поэтому вам не холодно без одежды. Но побочным эффектом обоих этих средств является то, что многие люди становятся более возбуждёнными, особенно после еды. Вот и всё. Мы не ЗАСТАВЛЯЕМ вас ничего делать. Если вы занимались сексом с женой, или с Мариной вчера, или с кем-то ещё, это был ваш выбор, не наш».

Когда Правин наконец рухнул на ближайший стул, его жена Ниша, а за ней Пуджа и Самеша, вошли в комнату. Ниша тоже была в ярости, но не на Тамару или сотрудников учреждения. Она подошла прямо к мужу и сильно ударила его по затылку!

«Глупый человек!» — сказала она громким голосом. Я едва слышала, как она говорит раньше, а теперь она кричала, возможно, даже громче, чем Правин, когда он впервые ворвался в комнату. — «Ты позоришь себя. Нашу семью. Устраиваешь такое шоу. Эти люди, хорошие люди! Дают нам еду. Дают нам дом. Ты их оскорбляешь! Глупый человек. Позор тебе. Большой позор нашей семье. Глупый».

Правин казался ошеломлённым. Очевидно, его жена никогда раньше так себя не вела, да ещё и на публике.

«ДОСТАТОЧНО», — сказал он, когда наконец пришёл в себя. — «Мы уходим из этого места. Мы вернёмся домой».

«Нет, отец. Мы не уйдём».

На этот раз настала очередь Пуджи говорить. Я не мог не заметить маленький след от укуса на её шее, пока она говорила. Её брат, должно быть, слишком увлёкся прошлой ночью. Или, может, кто-то другой использовал её сегодня утром, так же, как мужчина использовал рот Марины.

«Мы остаёмся здесь», — продолжила она. — «Мы решили. Я и Самеша. Мама тоже. Это наш выбор. Врачи так сказали. Ты можешь уйти, но мы останемся. Мы присоединимся к их культуре. Мы будем наслаждаться их миром».

Ниша встала рядом с дочерью, демонстрируя солидарность с её заявлением.

Самеша осторожно подошёл к отцу.

«Отец, ты можешь остаться с нами. Мы хотим, чтобы ты был с нами. Тебе не обязательно уходить».

Мужчина посмотрел на свою семью, стоящую перед ним голой. Он посмотрел на врачей, на других беженцев, таких как мы, и на еду и напитки вокруг него.

Без единого слова Правин вышел из столовой и направился к выходу из учреждения.

МАРИНА

Я наблюдала за уходом Правина, всё ещё ощущая вкус спермы во рту. Я видела, как врачи увели Пуджу, Ниш и Самеша для консультации и поддержки. Они объявили, что наше утреннее занятие по адаптации будет отложено на час или два, и что нам следует пока расслабиться в учреждении.

Сидя с Богданом, мы не знали, что делать. Мы не знали, что думать. Вообще обо всём. Я знаю, что мне было жаль Пуджу и её семью. Но я также понимала чувства Правина.

И мои эмоции разрывались относительно самой себя. Я приехала сюда, ожидая плохого обращения и голода. Я думала, что каждый человек в Европе — монстр или, по крайней мере, глупец. Но всё оказалось наоборот. Все, похоже, относились к нам с человеческим достоинством, если не с добротой. Может, они и были глупцами, но, возможно, быть добросердечными глупцами не так уж плохо. Это было… запутанно.

Было ли всё ещё правильно убивать их лидера? После доброты, проявленной к нам, должны ли мы отплатить кровью?

Или это была ловушка? Знали ли они уже, что мы шпионы и армейские оперативники? Было ли всё это лишь для того, чтобы обманом заставить нас отменить наш план?

Я хотела попытаться снова сосредоточиться на нашей миссии. Богдан мог помочь с этим, я была уверена. Он был выше по званию в армии. Он знал больше деталей плана убийства, чем я.

«Эй, Богдан», — сказала я ему. — «Может, найдём место потише, чтобы поболтать? О старых временах?»

То, как я сказала «старые времена», должно было быть для него подсказкой. Он кивнул, и мы покинули столовую. Мы поднялись на первый этаж. Мы не вернулись в нашу комнату. Я подумала, что это будет слишком очевидно. К тому же, нам нужно было быть поблизости, когда возобновятся сегодняшние уроки адаптации.

«Что случилось?» — тихо сказал он, когда мы сгрудились в углу.

«Какой план?» — спросила я. — «После того, как мы выберемся отсюда. Я хочу сосредоточиться. Меня всё отвлекает».

«Меня тоже», — признался он, точно понимая, что я имею в виду под отвлечением. Это место было почти невероятным. Слишком хорошим. Пропаганда работала.

«Мы заканчиваем курс и попадаем в основное население. Нам нужно переехать в столицу или найти способ туда добраться. Затем мы встречаемся с нашим контактом. Он поможет обес…»

«Привет!» — женский голос прервал нас сзади. — «О чём вы, ребята, шепчетесь в углу?»

БОГДАН

Это была Дженис. Рыжая женщина со вчера. Я запаниковал, гадая, что она могла подслушать.

Я замер, мой мозг уже строил планы на случай, если эта женщина нас подслушала. Можем ли мы вырубить её без свидетелей? Спрятать где-нибудь? Придётся ли её убить? Сбежать из здания? Можем ли мы угнать машину отсюда? Сможем ли мы всё ещё завершить миссию?

Но Марина солгала быстрее, чем я успел.

«Эм…» — Она поспешно пыталась придумать хорошую ложь. — «Богдан просил меня трахнуть его, но я сказала, что не в настроении… что не должно иметь значения в мире свободного использования… но мы брат и сестра, так что я могу отказаться… но… эм, может, Богдан может трахнуть тебя?»

«Могу я её трахнуть?» Странно было использовать мой сексуальный контакт как часть миссии. Но это была хорошая ложь. Она соответствовала месту и выглядела так, будто мы пытаемся влиться.

Если, конечно, она нам поверит.

Я наблюдал за лицом молодой рыжей голой девушки, пока она обдумывала то, что Марина поспешно сказала. Поверила ли она? Видела ли она нашу поспешную ложь насквозь?

На её лице мелькнуло мгновение сомнения, прежде чем она улыбнулась мне. «Хорошо, можем трахаться. Хочешь лечь?»

Я положил руку на свой член, быстро потирая его, стараясь быстро добиться эрекции. Это не помогало нашей легенде о том, что я возбуждён, поскольку у меня даже не было полуэрекции!

«Не хочешь, чтобы я сначала полизал твою киску?» — спросил я, отчаянно двигая рукой вверх-вниз. — «Чтобы сделать тебя влажной?»

«О, нет», — ответила она с улыбкой. — «Я только что трахалась пару минут назад. С братьями из комнаты 142. Я только что от них. (Игра слов: ‘cum from’ — ‘кончила от’, поняла?) Ты видел их на занятиях, да? Лысые близнецы лет сорока. В общем, они оба кончили в меня. Видишь?»

Она опустила один палец к своей киске, затем подняла его. И правда, на пальце была белая сперма.

«Так что мы можем использовать их сперму как смазку. Но они оба трахали меня в позе догги-стайл, так что мои колени немного болят. Так что лучше, если я сяду на твой член, если только ты не хочешь миссионерскую позу, но это скучно. И противно. Это моя наименее любимая поза. В смысле, это просто секс! Мне не нужно твоё лицо у моего лица. Мы не встречаемся, просто трахаемся. В общем, я опять слишком много болтаю! Эм… ляг, пожалуйста?»

Онемев, я опустился на колени на пол. Мой член был почти достаточно твёрд, но, чтобы убедиться, Дженис опустилась рядом со мной и взяла мой член в рот на пару мгновений, пока не осталась довольна. Затем она подняла своё голое тело надо мной и, взяв мой член в одну руку, медленно опустилась на мой ждущий член.

«ОХ!» — воскликнула она, начиная подниматься и опускаться. — «Твой член такой классный. Он больше, чем у большинства беженцев здесь. Тебе нравится моя киска?»

«Угу», — это был лучший ответ, который я мог дать. Я не очень умел говорить во время секса. Но Дженис, похоже, умела.

«Да, твой член так классно ощущается внутри меня. Даже если это мой третий за утро. Твой лучше, чем у близнецов. Знаешь, что странно? У них почти одинаковые лица, но у одного член короткий и широкий, а у другого длинный и тонкий. Думаешь, они должны быть похожими? По крайней мере, твой надёжный. Хорошая длина и толщина. Гораздо лучше. А как насчёт киски твоей сестры? Она похожа на мою?»

Я на мгновение растерялся, прежде чем понял, что она имеет в виду Марину! Я посмотрел вверх, осознав, что она всё ещё с нами, стоит и смотрит, как киска Дженис скользит вверх-вниз по моему члену. На моём члене образовались белые полосы, где сперма других мужчин вытекала из неё на меня. Я посмотрел в глаза Марине, не зная, что сказать.

Но говорить ничего не пришлось.

Тень легла на моё лицо, когда Марина встала надо мной, затем медленно опустилась. Её киска опускалась всё ниже, пока она не присела надо мной. Свет пропал, я слегка приподнял голову и начал лизать.

Я не мог видеть ничего, кроме киски Марины, но всё ещё слышал Дженис, теперь болтающую с Мариной вместо меня.

«У твоего брата хороший член. Знаю, ты только что слышала, как я об этом говорила, прости. У тебя тоже очень красивое тело! Твои груди классные, намного больше моих. Но я не по девушкам, извини. Только парни. Как Богдан. Он свободен? Не для меня. У меня есть парень. Он в армии здесь. Одна из женщин, которые готовят еду, сказала, что он милый. Или твой брат предпочитает встречаться с парнями? Я знаю, у него белая лента. Я уверена, что могу подыскать ему кого-нибудь».

Тем временем я уже второй раз сегодня лизал влажную киску Марины. Это было по-другому, когда она сидела на мне. Она тёрлась своей киской о моё лицо, мой нос касался её клитора, пока я пытался засунуть язык как можно глубже в неё.

«Эм… (о боже)…», — пыталась ответить моя сестра, — «…эм… я думаю, он счастлив… (о да, Богдан, вот так)… быть один…»

Дженис начала ускоряться, подпрыгивая всё быстрее и быстрее. Её киска сжимала сильнее, пока она трахала меня.

«О, это так классно. Это правда напоминает мне один из моих первых трахов, ещё в конце школы, во время недели сексуального воспитания. Не самый первый раз. Это было с двумя парнями, и они долбили мою киску (и задницу) всю ночь напролёт. Нет, примерно через два дня я оказалась в тройничке с другой девушкой из моего класса и одним из учителей физкультуры. Ему было около тридцати пяти, ей, как и мне, 18, но в общем, мы трахались так, одна на его лице, другая на его члене, но мы были на кровати, а не в коридоре отеля, но в общем, мы скакали на нём так, пока…»

Как по команде, мой член взорвался, выпуская сперму прямо в молодую женщину. Мои яички начали опустошаться, и впервые за сегодня Дженис замолчала. Я чувствовал, как струя за струёй покидают меня, присоединяясь к сперме двух братьев, уже находящейся в её влажной киске.

В конце концов, мои оргазмические спазмы прекратились, и я почувствовал, как Дженис слезла с меня. Но я не мог видеть. Марина всё ещё сидела на моём лице. Её поза слегка изменилась, но она была там, её восхитительная киска тёрлась о мой подбородок.

Затем я ощутил тепло на своём члене. Не другую киску. Рот. Я подумал, не Дженис ли это, но потом понял. Это была Марина. Она перешла в позу 69, очищая мой член для меня. Только через минуту она наконец слезла с меня, позволив мне снова увидеть свет. К тому моменту Дженис ушла, оставив нас двоих наедине.

«ЭТО ОБЩЕЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ ДЛЯ ВСЕХ БЕЖЕНЦЕВ В ГРУППЕ ДОКТОРА ТАМАРЫ АБРАМС. ЗАНЯТИЯ ВОЗОБНОВЯТСЯ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ. ПОЖАЛУЙСТА, НАПРАВЛЯЙТЕСЬ В ВАШУ ЛЕКЦИОННУЮ КОМНАТУ. ЭТО ВСЁ».

«Как раз вовремя», — ласково сказала мне Марина. И она нежно поцеловала меня в щёку.

«Пойдём?»

Остаток дня прошёл довольно спокойно. Утреннее занятие, отложенное из-за утренних событий, было посвящено банковским делам и личным финансам. Нам установили денежные чипы в руки (чтобы платить, просто касаясь специального места), но в остальном утро было скучным.

(Это решило загадку, как платить за вещи, если ты голый!)

После обеда было не намного лучше. Сессия о налоговых законах, поиске работы и владении собственностью.

Тамара начала сессию после обеда, сообщив, что официального времени для секса не будет (в отличие от вчера), так что мы должны организовывать всё между собой. «Считайте это практикой свободного использования», — сказала она нам. — «Но не позволяйте этому мешать вашему обучению».

Вскоре, пока Тамара говорила, люди начали покидать свои учебные столы и подходить к другим для секса. Азиатская девушка рядом со мной была одной из первых, к кому подошли, и она, естественно, согласилась. Она заняла ту же позу, что и со мной вчера, пока большой чернокожий парень входил и выходил из её тугой киски. Тот же парень, что трахал Ниш вчера.

Кстати о Пудже, Самеше и Нише — никто из них не вернулся в основную группу. Я надеялся, что они не передумали и не решили вернуться на родину с отцом.

Примерно в то же время, когда чернокожий парень громко кончил в маленькую азиатскую девушку (что заставило Тамару напомнить всем держать шум на минимуме), другой парень подошёл к Марине и что-то прошептал ей. Лысый мужчина лет сорока. Я не слышал, но мог точно угадать, что он сказал.

Вместо того чтобы трахаться за столом, она ушла с ним в заднюю часть комнаты. Я бросил взгляд туда через несколько минут и увидел не одного, а двух парней с ней. Оба лысые, оба вонзали свои члены в неё. Она была нагнута, один был у неё во рту, а другой, вероятно, в киске (я был слишком далеко, чтобы разглядеть).

Я тоже чувствовал возбуждение, но решил пока сдержаться. Отчасти потому, что хотел сосредоточиться на лекции, но также потому, что более привлекательные женщины уже были заняты или всё ещё имели сперму другого парня, вытекающую из них. Каждый раз, когда я думал подойти к женщине, другой парень (или девушка) опережал меня.

За двадцать минут до конца я почувствовал, что больше не могу терпеть. Я悄悄地 выскользнул из-за стола и подошёл к молодой девушке у передней части комнаты. Ей было около двадцати, она носила толстые очки и выглядела славянкой. Я заметил, что к ней ещё никто не подходил.

«Эм… привет… я Богдан…» — прошептал я ей. — «Эм… можно тебя трахнуть?»

«Привет, Богдан», — прошептала она в ответ. — «Влада. Слава богу. Я так возбуждена, но думала, что никому не буду интересна… из-за этого».

Затем она указала на свою повязку. Повязку, которую я не заметил. Она была красной.

Потом я посмотрел ниже, на её промежность. И правда, на ней были телесного цвета трусики. Было мало случаев, когда человеку следовало носить бельё. Месячные были одним из них.

Она тихо встала со стула, затем опёрлась грудью на стол, задрав попу и ожидая меня.

«Дай мне в анал. Хорошо и жёстко. У трусиков есть специальный клапан», — прошептала она мне. — «Вот смазка», — добавила она, передавая мне маленький флакон. — «Флакон есть под каждым столом».

И правда, был маленький клапан, который я расстегнул, открывая доступ к её анусу, не снимая трусиков. Клапан был маленьким. Он не был предназначен для… телесных функций. Он был создан только для одного. Чтобы анальный секс был возможен, даже когда у женщины месячные. Специальное бельё для мира свободного использования.

Я выдавил немного смазки на кончик своего теперь каменного члена и немного на её ждущий анус. Он слегка сжался, когда смазка впервые коснулась его. Затем я направил член и взялся за её бёдра. Я пододвинул свои бёдра ближе к её, одновременно потянув её назад руками. После мгновения сопротивления мой член скользнул в тугой анус женщины.

Наслаждалась ли она, я не мог точно сказать. Её глаза оставались прикованными к Тамаре и инструкциям о внесении ипотечных депозитов, даже когда я ускорил толчки, трахая её сильнее и быстрее.

Вскоре мой член выстрелил глубоко в её анус, и я медленно вытащил себя, чувствуя себя гораздо более облегчённым, чем пять минут назад.

МАРИНА

«Хорошо, все!» — сказала Тамара, обращаясь ко всей комнате. — «Теперь я хочу вашего полного внимания, так что никакого секса на данный момент. (Гей-пара сзади, пожалуйста, заканчивайте быстро и возвращайтесь за свои столы.)»

Я оглянулась, но не могла увидеть, о ком она говорит. Очевидно, она видела что-то, чего не видела я.

«Это конец нашей базовой подготовки для вступления в наше основное общество. Все вы хорошо справились и показали, что готовы попробовать войти в общество свободного использования».

Я взволнованно посмотрела на Богдана (всё ещё немного красного в лице от его недавнего опыта), а затем на остальную комнату. Все выражали то же воодушевление и тревогу.

«Это только первый этап процесса. Всего их три. Теперь вы переходите ко второму этапу. Вы покинете этот центр и войдёте в основное общество. Там вы будете жить с приёмной семьёй, которая позаботится о вас и поможет адаптироваться к нашему миру. Есть вопросы?»

«Что такое третий этап?» — спросил кто-то раньше меня, но Тамара махнула рукой. — «Вы узнаете о третьем этапе, если и когда до него дойдёте. Это сейчас не важно».

«Как нас будут размещать?» — раздался другой голос, и я поняла, что это был один из близнецов, который кончил в меня около часа назад. Интересно, это был парень с длинным членом или с толстым?

« Семейные группы будут держаться вместе», — заверила Тамара близнецов, бросив взгляд в нашу с Богданом сторону. — «В остальном мы постараемся разместить вас с людьми вашего возраста и образа жизни. Хозяева будут из всех слоёв общества, но особенно из бывших беженцев. Многие беженцы, такие как вы, выбирают помогать с процессом адаптации для других, таких как они сами».

Было задано ещё несколько вопросов, ничего важного для меня.

Нам дали пару минут, чтобы попрощаться друг с другом. У меня не было глубоких связей с другими студентами, поэтому я воспользовалась шансом подойти к Тамаре в передней части класса. Она была занята последними бумагами.

«Эм… Тамара?» — нервно спросила я.

«Что такое, Марина? Я немного занята».

«Эм… я просто хотела узнать о Пудже и её семье».

Она перестала смотреть на бумаги и ободряюще улыбнулась мне. «А, я забыла, что ты и твой брат были в столовой этим утром. Не волнуйся. Мы нашли решение, подходящее для всей семьи. Они начинают курс заново с следующей группой. Вся семья, включая Правина. А пока он проходит индивидуальные консультации. Я всё ещё надеюсь, что все они закончат курс и войдут в наше общество свободного использования вместе».

«Это хорошо», — сказала я, оставив её заканчивать бумаги.

Ещё несколько минут, и начали вызывать имена.

В основном группы по трое.

Нас с Богданом вызвали примерно в середине.

«Богдан Иванович, Марина Иванович и Эйми Ковак, пожалуйста, пройдите в столовую и встретитесь с вашими хозяевами».

Мы с Богданом встали и начали искать эту «Эйми». Женщина поднялась с места почти у самого переднего ряда класса. У неё была светло-коричневая кожа и короткие чёрные волосы. Не плоскогрудая, но её грудь была явно небольшой. Она выглядела очень спортивной, с большим, крючковатым носом. Я её не узнала, но в комнате нас было около сорока. Без ленты, как и я.

Мы втроём вышли через заднюю часть комнаты в столовую.

В столовой, счастливо улыбаясь, стоял мужчина лет сорока. Белая кожа и слегка худощавое телосложение. Он был примерно одного роста с Богданом, с короткими светлыми волосами и пластиковыми очками. Необычно для мужчины, он не носил повязку. «Привет! Я Дэвид!»

Он пожал нам руки, когда мы встретились, и извинился, что «Рэйчел» не смогла нас встретить. Нас ждала армейская машина, и нас отвезли из армейской базы к его дому. Армейская машина с армейским водителем, так как у большинства граждан здесь нет личных автомобилей. Общественный транспорт здесь ключевой. Возможно, это первое, что я нашла общего с Волгославией.

Дорога от базы на границе до дома Дэвида заняла около пятидесяти минут, но мы мало говорили. Мы с Богданом в основном смотрели в окно, впервые рассматривая основное общество Европы. Даже в темноте вид был волшебным. Я почувствовала волнение, которого не испытывала годами. Может, с тех пор, как была наивной молодой девушкой, поступившей в армию, полной надежд и удивления. Мы ехали в большой город. В столицу.

Эйми тоже была не очень разговорчивой, лишь немного общалась с Дэвидом. Я чувствовала, что с ней что-то не так, но не могла понять, что именно. Может, она просто от природы застенчивая?

Наконец, мы приехали. Мы были в жилом доме рядом с другими высокими жилыми зданиями. Лифт нам не понадобился — нас провели в комнату на втором этаже. У двери ждала белая блондинка с ярко-голубыми глазами.

Она встретила нас с улыбкой и очень осторожным объятием. Она была осторожна, потому что была сильно беременна! Её грудь была большой, а живот — большим и округлым. «Семь с половиной месяцев», — сообщила она мне, увидев, что я смотрю на её живот.

«Пожалуйста, все заходите! Ужин почти готов».

Дэвид и Рэйчел провели нас в маленький дом. Он не был большим. Была большая кухня (с обеденным столом), гостиная, ванная… и две спальни.

«Хорошо, это наша с Рэйчел комната», — сказал Дэвид, проводя экскурсию. Рэйчел была занята, раскладывая большую миску пасты с томатным соусом. — «А это будет ваша комната. Простите, у нас только одна запасная комната. Но в ней есть своя ванная, если это помогает».

Там была двуспальная кровать и вторая, маленькая, раскладная кровать, оставленная у подножия кровати. Я сразу начала думать, как мы это всё устроим с Эйми. Возьмёт ли она маленькую кровать, или это будет Богдан?

И я также поняла, что мы с Богданом не сможем говорить о нашей миссии наедине. Было ли это сделано намеренно?

«УЖИН ГОТОВ!» — раздался крик, и вскоре я сидела за маленьким обеденным столом, ела вкусную пасту.

Разговор за ужином был лёгким. Рэйчел и Дэвид рассказали, как познакомились на работе. Дэвид был менеджером супермаркета, Рэйчел работала в отделе расчёта зарплат. Они влюбились во время обеденных перерывов. Ни Рэйчел, ни Дэвид не были беженцами, но её бабушка и дедушка прибыли в Европу примерно в то время, когда она была основана, после великой войны.

Эйми рассказала, что приехала из небольшой франкоязычной африканской страны и как тяжело было оставить сестру на родине.

Богдан говорил за нас обоих, рассказывая нашу «историю». Я внимательно следила за любыми деталями, которые он добавил и о которых мы ещё не говорили.

На десерт была порция мороженого прямо из морозилки. Оно отличалось от мороженого на родине. Наше было более сливочным, менее ароматным. Это было более водянистым, но и более вкусным.

«Я заметил, что ни один из вас не носит ленты?» — сказал Богдан нашим хозяевам, хотя я не была уверена, какая часть этого была вопросом.

«Верно», — ответил Дэвид. — «Мы очень открытая семья. Рэйчел всегда любила и мужчин, и женщин. Я сам предпочитаю женщин, но считаю, что нужно быть открытым ко всем, чтобы продвигаться вперёд в наши дни. Особенно как менеджер. Если я трахаю только женщин, меня могут обвинить в фаворитизме. А если один из моих сотрудников-геев хорошо работает, он заслуживает награды в виде быстрого траха так же, как и любой другой. И если главная начальница компании приезжает с визитом, она ожидает, что твой анус будет открыт и готов (она очень любит страпоны). Но если она довольна, тебя запомнят, когда будет доступна следующая вакансия на повышение».

«Как всегда говорит мой отец», — добавила Рэйчел, — «важно не кого ты знаешь, а кого ты трахаешь».

«Но это баланс», — объяснил Дэвид. — «Если я, как менеджер, всё время провожу с членом в одном сотруднике или другом, то работа в супермаркете не делается. Что приводит к недовольным клиентам. А это точно не радует главную начальницу. Так что как менеджер я должен найти правильное равновесие».

«Могу я устроиться на работу в ваш супермаркет?» — спросила я, взволнованная идеей, что менеджеры и, возможно, даже клиенты будут случайно использовать меня, когда захотят.

«Я уверена, Дэвид может взять тебя в свой супермаркет завтра, чтобы показать тебе всё и дать немного опыта работы», — сказала Рэйчел. — «Но никто из вас не может получить официальную работу, пока не завершите все этапы иммиграции».

Разговор прервался звуком, когда Эйми доела мороженое и уронила ложку в миску.

«Всё было восхитительно, дорогая», — поблагодарил Дэвид жену, когда тарелки убирали со стола и ставили рядом с посудомоечной машиной. — «Рэйчел потрясающий повар». Я не могла не заметить, что Дэвид по какой-то причине был полностью эрегирован. Его (среднего размера) член выглядел почти сердитого красного оттенка.

Затем, в этом мягком, дружелюбном семейном доме, Дэвид посмотрел на Эйми и с улыбкой сказал: «Эйми, плюнь на мой член, чтобы я мог трахнуть твою задницу».

Мы с Богданом замерли, но Эйми — нет. Она подошла к нему, плюнула большим комком слюны на его возбуждённый член и затем нагнулась, используя ближайший стул для опоры. Ещё мгновение, и они занимались глубоким анальным сексом прямо на кухне перед нами всеми. Дэвид всё время бормотал «о да, бери, сучка». Эйми не издавала звуков, но её лицо говорило о смеси боли и большого удовольствия.

«Не волнуйся», — сказала Рэйчел мне, явно видя моё удивление. — «Я уверена, он трахнет тебя позже. У него просто слабость к задницам темнокожих женщин».

Между Дэвидом и Эйми не было никакого смущения из-за публичного анала. Рэйчел ушла в другую комнату и вернулась с большим вибратором. Она передала его Эйми. «Используй это, если нужна стимуляция клитора, дорогая».

Затем беременная женщина посмотрела на Богдана. Мой «брат» теперь тоже щеголял твёрдой эрекцией.

«Богдан, не хочешь пойти со мной в гостиную? Моя киска сейчас такая влажная. Я бы трахнулась здесь, но мне сейчас сложнее найти удобную позу. Можем использовать диван?»

«Хорошо…», — ответил он, — «но… как насчёт…»

Она улыбнулась его наивности. «Ребёнок появится только через полтора месяца. Мы будем в порядке, если будем осторожны. К тому же я девять месяцев носила красную ленту, чтобы быть уверенной, что Дэвид — отец. Теперь я хочу столько траха в киску, сколько смогу получить!»

Я наблюдала, как Рэйчел осторожно устроилась на диване, точно объясняя Богдану, где и как проникнуть. И правда, через мгновение он осторожно трахал её, с её большим животом на одной стороне дивана. Одна её рука была у промежности, теребя клитор, пока его член скользил внутрь и наружу.

«Марина, дорогая?» — сказала она мне, пока я смотрела на их секс. Дэвид и Эйми теперь громко хрюкали на кухне. — «Не могли бы вы загрузить тарелки в посудомойку?»

В тот вечер Эйми рано легла спать, а я сидела и смотрела фильм с Дэвидом, Рэйчел и Богданом. Дэвид обнимался с женой, а мы с Богданом сидели в отдельных креслах напротив друг друга.

Это был Шерлок Холмс, хотя он не соответствовал ни одной из книг, которые я читала в старшей школе. (Мы читали английскую и европейскую литературу, чтобы понять, какими ужасными были их старые культуры.)

В этом фильме все были голыми (конечно же), Шерлок и Ватсон делили кровать, и во время фильма Шерлок (или доктор Ватсон) трахали… миссис Хадсон, домоправительницу, жену жертвы убийства, трёх подозреваемых, случайного прохожего, когда Холмсу нужно было очистить разум для размышлений, убийцу и, наконец, главу полиции. Фильм закончился тем, что Холмс в постели с Ватсоном размышлял, какую загадку они будут разгадывать дальше.

Во время фильма я начала возбуждаться. На самом деле, я чувствовала возбуждение ещё с ужина, но у меня не было возможности это исправить. А фильм, который, насколько я могла судить, был просто порно с сюжетом, только усиливал моё возбуждение.

Когда Шерлок и Ватсон вдвоём обрабатывали одну из подозреваемых в убийстве (которая в итоге не была убийцей), я больше не могла терпеть. Моя рука медленно поползла к моей влажной киске и начала осторожно делать круги вокруг клитора.

Я надеялась, что Богдан или Дэвид увидят, как я ласкаю себя, и предложат меня трахнуть, но никто из них, похоже, не обращал на меня внимания. Рэйчел увидела, но просто передала мне горсть салфеток. Так что в гостиной, смотря фильм, я довела себя до быстрого, неудовлетворительного оргазма.

Фильм закончился, и мы все начали желать друг другу спокойной ночи и готовиться ко сну. По крайней мере, я буду делить спальню с Богданом. Он мог бы трахнуть меня, даже если это разбудит Эйми (она заснула на одной стороне двуспальной кровати).

«Богдан?» — сказал ему Дэвид, когда мы оба вошли в спальню.

«Ага?»

«Хочешь присоединиться к нам с Рэйчел сегодня? Только если хочешь».

«Конечно», — сказал он, и я поняла, что мои надежды на член внутри меня сегодня исчезли.

Он вошёл в их спальню, и дверь за ними закрылась. Я заняла меньшую кровать и свернулась калачиком, чтобы уснуть.

Я проснулась от звуков возвращения Эйми в спальню из главной квартиры.

«Простите, если разбудила. Но мне нужно было в ванную. Этот мужчина действительно любит анал».

Я встала и присоединилась к остальным за завтрачным столом. Я всё ещё была возбуждена и неудовлетворена со вчерашнего вечера. Но это был мир свободного использования, как для мужчин, так и для женщин.

«Доброе утро!» — сказала я. — «Эм, Богдан, можешь трахнуть меня жёстко? В киску или в анал. Мне просто очень нужен член».

Лицо Богдана покраснело, и он покачал головой. «Утро, Марина. Эм, прости. Я только что кончил. Рэйчел сделала мне потрясающий минет. И после прошлой ночи я, кажется, на время пуст».

Я посмотрела на Рэйчел (наливающую мне чашку кофе), и она пожала плечами и облизнула губы.

«Дэвид?» — в отчаянии посмотрела я на него.

«Прости, малышка. Я как твой брат. Я только что всё отдал восхитительной попке Эйми. И мне скоро нужно на работу».

«Кстати о работе», — сказал Богдан. — «Какой план на сегодня?»

«Я подумал, может, один или двое из вас захотят пойти со мной и помочь в супермаркете? А остальные могут помочь Рэйчел здесь?»

«Я останусь здесь», — сказала Эйми, возвращаясь в столовую.

«Мы пойдём с тобой», — быстро сказала я за Богдана. Я проглотила пару тостов и кофе, налитый Рэйчел, и мы пошли с Дэвидом в его супермаркет.

Перед уходом Дэвид убедился, что мы оба надели наши повязки «БЕЖЕНЕЦ» (а также белую ленту Богдана).

Супермаркет был большим, больше, чем большинство супермаркетов в Волгославии. И ассортимент товаров был гораздо шире, чем я привыкла. Я смотрела на полки и видела множество различных брендов и компаний. Около двадцати видов хлопьев для завтрака, пятнадцать видов рыбы и более сотни видов сыра! Истории Волгославии о «нехватке продовольствия» в Европе официально оказались «неправдой».

Дэвид быстро показал нам магазин и затем отвёл в свой офис.

«Хорошо, давайте посмотрим, что я могу найти для вас обоих сегодня? Хм, нужны укладчики на полки, уборщик, помощь в администрации, кто-то заболел на доставке…»

«Я помогу с доставкой!» — выкрикнула я немного громче, чем следовало.

Дэвид посмотрел на меня с лёгким недоумением. «Марина, ты уверена? Это может быть… очень физически нагружающе, особенно для тех, кто без ленты».

«Я уверена!» — твёрдо сказала я. Я знала, что будет связано с доставкой. Дэвид немного упомянул об этом вчера во время поездки к его дому. Но мне нужен был член. Я не помнила, чтобы когда-либо была так возбуждена.

«Хорошо», — сказал он, пожав плечами.

Двадцать минут спустя я сидела в фургоне с мужчиной лет сорока пяти по имени Джефф, с белой лентой. Он вёл машину и объяснял по ходу.

«Раньше, до свободного использования, доставки засекали по времени. Они могли выполнить до десяти доставок за час. И с одним водителем! Это, конечно, было до свободного использования. Сейчас мы хорошо справляемся, если делаем пять доставок за час. Четыре — это норма, и это с двумя людьми. Так что нас оценивают по удовлетворённости клиентов. В большинстве доставок нам говорят, хотят ли они мужчину или женщину для доставки, нужна ли специальная лента и так далее».

Мы подъехали к первому дому. «Это миссис Уайт. Милая женщина. Ей чуть за шестьдесят. Её муж умер в прошлом году. Она, вероятно, захочет, чтобы я ей ‘помог’ после».

Мы оба вышли из фургона для доставки и отнесли её заказ. Много овощей и консервов. Как и ожидалось, после того как мы доставили продукты (погладим её многочисленных кошек, пока помогали раскладывать еду в холодильник), она спросила Джеффа, не может ли он «остаться на пару минут?».

«Конечно, миссис Уайт. Марина, почему бы тебе не подождать в фургоне. Я недолго».

Пять минут спустя Джефф вернулся в фургон. «Я думала, ты будешь дольше», — сказала я, когда он начал везти нас к следующему месту.

«Нет. Почти все понимают, что у доставщика ограниченное время. И миссис Уайт милая. Она знает, что я не могу задерживаться. Хуже в конце дня, когда я уже сделал пять или шесть ‘особых доставок’. Даже с особыми таблетками последние несколько доставок могут быть сложными».

Мы добрались до следующего места, и Джефф посмотрел на свой планшет. «Хорошо. Я знаю это место. Милая пара. Поженились в прошлом году. Не так много вещей для них. Я высажу тебя с их покупками, сделаю другую доставку и вернусь через десять, пятнадцать минут. Как тебе?»

Я кивнула и взяла ящик с продуктами из фургона. Джефф уехал, а я осторожно пошла по дорожке к жилому дому.

Я нашла звонок для квартиры номер 15 и объявила, что я из доставки продуктов. Дверь открылась, и я нашла лифт на пятый этаж.

«Привет!» — голый мужчина ждал меня с открытой дверью квартиры, когда я вышла из лифта. — «Доставка из супермаркета для номера 15?»

«Верно», — сказала я. Пережив момент замешательства от вида голого мужчины. Я всё ещё привыкала к тому, что буквально все в этой части мира ходят голыми!

И это напомнило мне, что я тоже хожу в своём «костюме на день рождения»! Прошла ещё не неделя с тех пор, как я покинула родину, а я уже вела себя как местная.

Сосредоточившись на мужчине, он был симпатичным, лет тридцати пяти, с ухоженным телом. Его коротко стриженные волосы рано поседели. Его член, висящий между ног, казался одним из самых больших, что я видела до сих пор, хотя ничего настолько чудовищного, чтобы меня шокировать.

«Можете занести продукты на кухню, пожалуйста? Я помогу распаковать».

Я вошла в их квартиру и была поражена её обыденностью. Дома в этой странной стране были очень похожи на наши, хотя, возможно, с мебелью лучшего качества. Я помогла мужчине вынуть покупки из пластикового ящика супермаркета и разложить их.

Я опиралась на кухонные шкафы, убирая последнюю банку еды, когда почувствовала руки мужчины на моих бёдрах сзади. И ещё что-то, тыкающееся в меня. Одна из его рук слегка раздвинула мои ноги, и через мгновение его твёрдый член прижался к моей киске, ища вход. Я даже не видела, как он возбудился! Его руки слегка потянули мои бёдра назад, и я была оттянута назад, нанизываясь на его член. Я использовала руки, чтобы удержаться за кухонную стойку, пока он начал глубоко входить в меня своим большим членом.

БОГДАН

Я быстро понял одну вещь о мире свободного использования: он был таким же, как обычный, скучный мир, только с большим количеством секса и меньшим количеством злости.

Пока Марина помогала с доставками, мне поручали разные мелкие задания по супермаркету.

Я провёл час, разбирая документы. Кладёшь один лист в нужный ящик, берёшь следующий и кладешь в другой ящик. И так далее. Это было в одиночестве, в маленьком офисе. Крайне скучно, и я был так счастлив, когда Дэвид спас меня и вместо этого попросил наполнять полки супермаркета до обеда.

Это было гораздо интереснее, просто потому, что я был среди покупателей. Все эти люди, разного возраста (от 18 до 90) и с разными телами, этнической принадлежностью и т.д. В основном они игнорировали меня, хотя я заметил, как пара человек тихо комментировала мою повязку «беженец». Большинство просто ходили, делали покупки и уходили.

Но иногда они занимались сексом. Или совершали сексуальные действия.

Например, я заметил, как три молодые 18-летние девушки вошли в магазин вместе. Они хихикали о чём-то. (Я заметил, потому что они все были довольно красивыми.) Они пошли за покупками, а я продолжил наполнять полки.

Примерно через двадцать минут я снова их увидел. Одна из трёх лежала на полу под тучным мужчиной лет пятидесяти, который быстро двигал бёдрами, входя в неё. Его лицо покраснело от физического напряжения. У неё было скучающее выражение лица. Её две подруги стояли по бокам, терпеливо ожидая, пока мужчина закончит трахать их подругу. Я не мог не заметить, что у одной из ждущих девушек сперма стекала по ноге на пол супермаркета.

Я говорю, что люди кажутся менее злыми в этом мире свободного использования, из-за того, что я увидел у касс. Мужчина был очень раздражён, что с него взяли лишние деньги за что-то. На родине можно было бы ожидать криков, может, даже толчков или, в худшем случае, удара от или против менеджера магазина.

Вместо этого пришёл Дэвид, менеджер магазина. Он что-то сказал кассиру, который вернул мужчине деньги. Затем Дэвид опустился на колени и начал делать разъярённому мужчине минет! Даже пока других покупателей обслуживал кассир. Две минуты спустя Дэвид встал, вытирая рот. Он пожал руку разъярённому мужчине, теперь выглядевшему гораздо менее злым и намного более удовлетворённым. И они разошлись в разные стороны.

Мой единственный сексуальный контакт случился во время обеда, в комнате для персонала. Я сидел с девушкой по имени Лорен. Она была одной из кассирш. Ей было около двадцати одного, без ленты на руке. Мы ели обед вместе, говоря о её работе и семье (мама, папа, два брата, одна сестра). Я не мог рассказать о своей настоящей семье, поэтому вместо этого рассказал (правдиво) о своих детских питомцах, собаках и кошках, которые всегда бегали у нас под ногами.

В конце обеда Лорен небрежно спросила, не хочу ли я трахнуться. Так же, как можно спросить, не хочет ли кто-то кофе. Она мне очень понравилась, и я не собирался отказываться от секса с горячей молодой женщиной, но мне было неловко трахаться в комнате для обеда с примерно десятью другими людьми. Это показалось ей немного странным, но она поняла, что я не из её страны, так что мы зашли в маленькую комнату, где я раньше разбирал бумаги. Она запрыгнула на один из столов и широко раздвинула ноги. Наши языки танцевали вместе, мои руки сжимали её груди, пока мы жёстко трахались в маленькой комнате, пока сжатия её киски не довели меня до оргазма, и я сильно кончил в неё.

Я передал ей салфетки, когда она выбежала из комнаты на следующую смену у кассы.

МАРИНА

Трах на кухне продолжался. Мужчина не говорил, просто продолжал жёстко трахать меня сзади. Его огромный член, неожиданный и неанонсированный, заполнял мою киску. И это было потрясающе. Возбуждение, нараставшее последние 24 часа, наконец нашло выход.

Мой разум сосредоточился на двух вещах. Во-первых, он не спросил разрешения и даже не сказал, что собирается вставить. Даже генералы и командиры на армейской базе объявляли, что собираются меня трахнуть, прежде чем стянуть мои трусики или притянуть моё лицо к их паху. Этот парень просто ввёл свой член в меня без малейшего предупреждения.

А во-вторых, я думала о том, как это потрясающе ощущается. Не только его огромный член. Но и то, что меня используют. Без траты времени на разрешение или вежливость. Он просто раздвинул мне ноги и взял меня.

Я хотела этого каждый день.

«Милый, я вернулась!»

Женский голос.

Я повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит. В квартиру вошла другая женщина. Она остановилась, дойдя до кухни и увидев, как мы трахаемся. И в тот самый момент я поняла, что это жена мужчины.

Она стояла в дверях кухни, наблюдая, как мужчина, которого она любит, трахает какую-то случайную доставщицу.

Затем она подошла к холодильнику и достала апельсиновый сок.

«Отлично, доставка пришла. Всё в порядке?»

«Да», — сказал парень за моей спиной, всё ещё сильно входя в меня бёдрами. — «У них не было того клубничного джема, который мне нравится, но в остальном всё было. И они прислали эту новую девушку. У неё такая классная киска. Очень тугая».

«Брюс!» — с укором сказала ему жена. — «Ты знаешь, что у неё расписание. Поторопись и кончи уже».

А затем мне она сказала: «Простите. Он любит быть джентльменом и растягивать удовольствие. Он не понимает, что у других не всегда есть время».

«Ничего…», — пыхтела я, чувствуя, как сперма мужчины выстреливает глубоко в мою киску. — «Я… не… возражала».

«Ты милая», — сказала она с улыбкой, затем заметила, что у меня нет ленты. У неё тоже не было. — «Жаль, что я не встретила тебя первой. Мы могли бы быстро устроить 69».

С этими словами она ушла в гостиную, а муж передал мне салфетки и осторожно проводил меня к выходу.

Джефф ждал меня снаружи с фургоном доставки. Я начала объяснять, но он просто рассмеялся. «Ты молодец! Трахаться со случайными незнакомцами — это половина работы в наши дни! Похоже, тебе повезло. Моя обычная напарница (та, что болеет) говорит, что редко встречает парня, который держится больше двух минут. Как только она начинает наслаждаться, парень уже закончил!»

Мы сделали ещё три доставки, прежде чем пришло время возвращаться в супермаркет.

Первая была пожилому джентльмену, возможно, лет семидесяти. Джефф пошёл со мной в дом. Он раскладывал еду по шкафам, пока я делала пожилому мужчине минет. Пока я сосала, он рассказывал мне о своей сорокалетней карьере врача и о том, как ждёт свою дочь с семьёй в гости этим вечером. Я подумала, что он милый человек.

Второй дом немного беспокоил Джеффа, но в итоге это оказалось почти ничем. Это были трое молодых парней, всем чуть за двадцать. Программисты. Они работали из дома и почти не выходили. Они специально попросили женщину с синей лентой для доставки.

Трое возбуждённых молодых мужчин. Все ждут меня. Я не могла показать Джеффу, как я взволнована.

Но это было огромным разочарованием. Конечно, каждый из них вставил в меня свой член, но ни один не продержался больше двадцати секунд. И с ними, стоящими в очереди, сменяя друг друга, как только предыдущий заканчивал, весь опыт занял меньше двух минут. Даже Джефф удивился, как быстро я вышла из дома.

По крайней мере, последняя доставка в квартиру была более удовлетворительной.

Это была большая доставка, для которой понадобились мы оба с Джеффом. Однако заказ состоял в основном из готовых сэндвичей и разных безалкогольных напитков.

Мы открыли дверь и увидели кучу камер и осветительного оборудования прямо перед нами. А внутри комнаты уже четверо людей яростно трахали друг друга. (Двое пожилых мужчин и две молодые женщины. И когда я говорю «друг друга», я имею в виду именно это. Все трогали всех.)

«СТОП!!! ХОРОШО, РЕБЯТА», — крикнул невысокий мужчина. — «ОБЕД ПРИБЫЛ. ВОЗОБНОВИМ СЪЁМКИ ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ МИНУТ!»

Четверо, занимавшихся сексом, внезапно остановились и отошли от хаоса света и камер. И тогда я поняла. Мы были на съёмочной площадке!

Невысокий мужчина подошёл прямо к нам с Джеффом, пока мы раскладывали готовые сэндвичи на предоставленный стол. Я огляделась, но не могла понять, порно это или просто фильм с сексом. Хотя, возможно, в этой стране нет разницы. Особенно если судить по фильму о Шерлоке, который мы смотрели вчера вечером.

«Привет, ребята. Я вижу ваши значки беженцев, поэтому хотел сначала спросить. Не против, если я предложу вас команде?»

Джефф посмотрел на меня, и я уверенно кивнула. «Не волнуйтесь, сэр», — ответил Джефф. — «Мы здесь профессионалы».

«Отлично!» — сказал невысокий мужчина (явно главный), обращаясь к Джеффу, затем повернулся ко мне. — «Когда закончите распаковывать, не могли бы вы лечь на тот диван вон там? У меня такой стояк от съёмок всё утро. Мне правда нужно снять напряжение».

И правда, две минуты спустя я лежала на диване, с членом режиссёра между ног и членом другого мужчины, заполняющим мой рот. Краем глаза я видела, как одна из операторш что-то сказала Джеффу, и через мгновение она опиралась о стену, пока он жёстко брал её сзади. И когда режиссёр наконец выпустил сперму, которую сдерживал всё утро, а парень с микрофоном начал медленно вводить свой член в мой анус, порно/кинозвёзды непринуждённо стояли вокруг нас, ели сэндвичи и обсуждали вчерашние спортивные события.

БОГДАН

Марина вернулась с маршрута доставки, пропахшая сексом и спермой. Это даже немного отталкивало, хотя Марину, похоже, это совсем не беспокоило. Дэвид волновался, но она заверила его, как сильно ей понравилось узнавать о доставках в мире свободного использования.

Тем не менее, он настоял, чтобы мы оба вернулись в квартиру. Рэйчел ждала нас вместе с Эйми. Мы с Мариной приняли душ (по отдельности), затем помогали готовить ужин и заниматься домашними делами, пока не вернулся Дэвид.

Эйми снова была очень молчаливой с нами. Она никогда не говорила первой и редко раскрывалась. Я знал, что у неё осталась сестра с родителями в одной из африканских стран. И знал, что если её статус беженца подтвердится и она найдёт дом в этой новой стране, она вызовет остальную семью к себе. Кроме этого, она была загадкой.

За ужином (большая порция рыбы с картошкой фри и свежей зелёной фасолью) Дэвид и Рэйчел говорили о завтрашнем дне.

«Они объясняли на тренировке для беженцев про воскресенья?» — спросил Дэвид.

Я покачал головой, не желая говорить с полным ртом.

«Хорошо. Воскресенье — день, когда в общественных местах можно носить одежду, если хотите. Только если хотите. И мы оба завтра будем одеты. Обычно мы этого не делаем, но завтра мы идём в одну из местных школ. Племяннице Рэйчел исполняется семь лет, и мы собираемся поздравить её в школе».

«Это просто семейное дело, простите», — продолжила Рэйчел. — «Сможете найти, чем заняться завтра? Я чувствую себя виноватой, оставляя вас троих одних без нас. Конечно, наш дом — ваш дом. Вы можете остаться в квартире или выйти в город. Решать вам».

Моё лицо озарилось улыбкой. Наконец-то шанс найти нашего связного с родины. Шанс провести разведку для миссии и, возможно, даже раздобыть оружие.

«Я уверен, мы найдём, чем себя занять».

Дэвид повернулся к Марине. «Я понимаю, вчера мы немного тебя исключили. Прости. Есть предпочтения по спальным местам на сегодня? Можешь присоединиться ко мне и Рэйчел, или я могу уйти с дороги и позволить вам, трём девушкам, повеселиться?»

Марина дружелюбно рассмеялась. «После сегодняшнего дня я, честно говоря, не могу больше трахаться! В смысле, я всё ещё немного болю от той последней доставки. Не могла поверить, сколько людей было на съёмочной площадке». Она повернулась к Эйми. «Может, Эйми хочет выбрать? У неё сегодня не было сексуальных контактов».

«Были», — прямо ответила обычно застенчивая женщина.

Мне понадобилась секунда, чтобы сложить кусочки пазла. Эйми весь день была вне дома. Она была в доме наедине с беременной Рэйчел. Мужчин в доме не было. Но у Эйми был сексуальный контакт.

А. Понял.

Мой разум озадачился физикой, учитывая, как это работало с учётом живота, но я решил не спрашивать. Я почти уверен, что даже в этом обществе свободного использования спрашивать точные детали о лесбийских сексуальных позах во время беременности кажется немного странным.

«Ну, если никто не имеет сильных предпочтений», — сказала Рэйчел. — «Почему бы нам всем не остаться в наших обычных кроватях на эту ночь?»

МАРИНА

Мы все разошлись на ночь. С тремя из нас в комнате кому-то предстояло спать на маленькой кровати. Богдан выбрал лечь там, не спрашивая. Это оставило меня и Эйми на главной кровати, как прошлой ночью.

Почистив зубы, я легла рядом с Эйми, но без касаний. Сразу после того, как Богдан выключил свет, Эйми крикнула: «Богдан, пожалуйста, трахни меня перед сном. Я желаю член в моей киске».

Так, в один из самых странных моментов моей жизни, я лежала на кровати, пытаясь заснуть, пока рядом со мной «мой брат» жёстко долбил киску чернокожей женщины, раскачивая кровать своим ритмом. Эйми, как обычно, была совершенно молчалива. С головой, отвернутой в сторону, я понятия не имела, наслаждается ли она, скучает или каким-то образом заснула, позволяя Богдану трахать её спящее тело. Я надеялась, что это первый вариант, а не второй или третий.

В итоге, после того, что показалось очень долгим временем, я услышала характерный стон Богдана, и он слез с женщины, вернувшись на свою кровать.

И в той темноте я наконец заснула.

Следующее утро тоже было странным, но по другим причинам.

Я первой проснулась в нашей комнате и вышла на кухню, где Дэвид и Рэйчел уже двигались и готовили завтрак.

Полностью одетые!

На мгновение я забыла, что воскресенье — день, когда можно носить одежду. Было так странно видеть этих людей, которых я знала только голыми, в нормальной одежде. Это казалось таким противоречием миру, в который я была брошена.

«Да, это может быть настоящим шоком!» — рассмеялась Рэйчел, увидев, как я смотрю. Она носила широкое платье (чтобы учесть живот) с кардиганом сверху для тепла. Дэвид был в джинсах и рубашке. Рядом висела его повседневная куртка.

«Какой завтрак тебе приготовить?» — спросил он.

«Эм, хлопья?»

Одно дело — мир, где все голые. Другое дело — мир, где НЕКОТОРЫЕ люди голые. Я чувствовала себя очень некомфортно, будучи единственной раздетой, и была рада, когда мои два голых соседа по комнате присоединились ко мне за завтраком.

«Кто-то хорошо провёл время прошлой ночью», — сказала Рэйчел, заводя разговор, пока мы ели утреннюю еду. — «Я слышала, как кровать скрипела через стены».

«Это был Богдан со мной», — небрежно ответила Эйми. — «Я хотела попробовать его член. Он очень большой».

«Он действительно тебя заполняет!» — рассмеялась Рэйчел.

«О, это напомнило мне», — сказал Дэвид. — «Не забудьте — не просите секса у тех, кто в одежде. Они не могут согласиться. Даже на простой ручной массаж. Это закон. Одежду в общественных местах можно носить только по воскресеньям, но если ты её надеваешь, ты фактически считаешься с чёрной лентой».

«Все, кто сегодня в одежде, идут навестить школьников?» — спросил Богдан, жуя еду.

«Многие, но не все. Большинство религий нормально относятся к наготе (в конце концов, бог дал нам голые тела!), но пара религиозных групп всё же настаивает на одежде для поклонения и встреч, поэтому у них службы по воскресеньям. А некоторые люди (особенно старшее поколение) просто скучают по дням, когда носили одежду, и выбирают выйти и насладиться ностальгией».

«Что вы трое думаете делать с днём?» — спросила Рэйчел. — «Вам не обязательно оставаться здесь, если не хотите. Но, конечно, можете, если хотите».

«Мы с Мариной думали прогуляться, чтобы изучить город», — ответил Богдан за нас обоих. Поскольку мы это вообще не обсуждали, я поняла, что это «младший офицер Богдан Туллов» принял решение за нас.

«Я устала», — сказала Эйми. — «Я останусь здесь и отдохну. Может, позвоню семье по интернету».

Лёгкое подёргивание на лице Богдана показало, как он рад это слышать. Мы могли продвигаться с нашей миссией, не скрывая её от нашей соседки по комнате.

Рэйчел и Дэвид ушли в школу к племяннице, а примерно через тридцать минут мы с Богданом собрались уходить.

«Куда пойдёте?» — спросила Эйми. Она небрежно сидела в гостиной, смотря порнографию (две чернокожие женщины, окружённые примерно пятнадцатью парнями, чьи члены были почти во всех отверстиях), лениво водя левой рукой по своей открытой киске.

«Просто гулять», — ответила я. — «У нас здесь нет денег».

«Да, есть. Ты забыла, что у тебя чип в руке?» — она помахала тыльной стороной ладони.

Я не забыла, что нам установили чип в руку для оплаты, но хотела прикинуться дурочкой.

«О, да, спасибо».

«Если нужно, я могу пойти с вами».

Я быстро покачала головой. «Всё в порядке, Эйми. Наслаждайся своим… телевизором».

«Это не телевизор», — ответила она. — «Это порнография. Хорошо. Приятной прогулки. Было бы хорошо, если бы вы вернулись до ужина. Если вернётесь раньше наших хозяев, Богдан, ты можешь трахнуть мою киску. Или мою попу. А если хочешь, Марина, я могу лизать твою киску».

С этими словами она вернулась к открытой мастурбации в гостиной под порно.

Мы вышли за дверь, не сказав ей больше ни слова, и начали ходить по улицам. Мы говорили тихо и замолкали, когда были рядом с людьми, но наконец-то могли говорить открыто друг с другом.

«Хорошо», — сказал Богдан официальным тоном, возвращая нас к ролям рядовой и офицера. — «Нам нужно найти общественный телефон, чтобы связаться с нашим информатором здесь. Они ждут нас. Они должны помочь нам достать…» — Богдан быстро огляделся, — «…оружие, чтобы завершить миссию».

«Эта миссия совсем не такая, как я ожидала… сэр».

Я добавила «сэр», чтобы напомнить себе, зачем мы здесь. Так легко было считать его другом и равным, или даже в каком-то смысле братом. А мы ещё не пробыли здесь и недели!

«Да. И мы оба делали вещи, которых не ожидали. Эм…» — Он замялся, прежде чем продолжить. — «Эм… ты хочешь, чтобы Эйми, эм… лизала тебя? В смысле, это ненормально для женщины Волгославии».

Я тщательно обдумала свои следующие слова, когда мы повернули за угол и заметили вдалеке общественный телефон.

«Сэр, правда, это ненормально для женщины родины. Я никогда даже не рассматривала это на родине. Но здесь это нормально. И это действительно приятно. А вы, сэр? Если не возражаете против вопроса. Здесь так много секса вне брачных уз. И мужчины вступают в сексуальные контакты с другими мужчинами. Вы считаете это неправильным?»

Как будто вселенная присоединилась к нашему разговору, мы прошли мимо четырёх человек, небрежно стоящих вместе. Всем за пятьдесят или шестьдесят. Мужчина и женщина были голыми и трахались (женщина опиралась о стену, а мужчина осторожно входил в неё сзади), а рядом стояла одетая пара. Все четверо продолжали беседу, даже когда тело женщины затряслось, и она воскликнула: «О боже, Генри, я кончаю».

Когда мы прошли мимо них и почти добрались до телефонной будки, Богдан наконец смог ответить. Его слова меня сильно удивили.

«Я впервые трахнул женщину в нашу первую ночь в этой стране. С тех пор я потерял счёт, сколько женщин и даже мужчин побывало на моём члене. И прошло меньше недели. И я думаю, что наслаждался каждым моментом. Мы делаем то, что должны для миссии».

Я кивнула ему. «Мы делаем то, что должны для миссии».

Телефонная будка была пуста, и мы вошли внутрь. Там было небольшое объявление: ЭТА БУДКА ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕЛЕФОННЫХ ЗВОНКОВ. ПОЖАЛУЙСТА, ВОЗДЕРЖИТЕСЬ ОТ СЕКСУАЛЬНЫХ АКТОВ ВНУТРИ ЭТОЙ ТЕЛЕФОННОЙ БУДКИ.

Фотографическая память Богдана позволила ему вспомнить номер связного. Мы не знали его имени. Его кодовое имя было «ворон». Он тоже не знал наших. Так было безопаснее. Хриплый мужской голос ответил.

«Да? Чего хотите?»

Богдан использовал секретные кодовые слова. «Мы из вашей компании по чистке ковров. Ковёр, который вы хотели постирать, готов».

«Наконец-то!» — прохрипел голос. — «Я ждал вас, ‘чистильщиков ковров’, четыре года. Встретимся в торговом центре Blue Ocean. Садитесь на ближайший автобус. Я буду в красном свитере и с зонтиком».

Автобус подъехал через три минуты, и я была шокирована увиденным. Почти все в автобусе были голыми и занимались сексом! Я насчитала около двенадцати голых людей против трёх одетых.

Улыбающийся голый парень лет двадцати пяти (синяя лента) сел одновременно с нами. Он занял одно из ближайших сидений, уже с эрекцией. Она была чуть короче среднего (хотя не такая короткая, как у Правина на тренировке для беженцев), но гораздо шире среднего, даже шире, чем хорошо оснащённый член Богдана.

«Привет!» — сказал он, помахав мне, затем указав на свой пах.

«Кажется, он хочет, чтобы ты села на него», — прошептал мне Богдан, после того как я помахала в ответ, но не двинулась.

Желая соблюдать законы «свободного использования» этой страны, я подошла к нему с улыбкой. Я не была влажной, поэтому плюнула на руку и перенесла слюну на свою киску. Затем, копируя женщину неподалёку (тоже трахающуюся), я села ему на колени, позволяя его члену скользнуть внутрь меня. Я начала медленно двигаться вверх-вниз на его члене. Автобус подпрыгивал на дороге, добавляя дополнительную стимуляцию нам обоим. Богдан просто стоял рядом, пока я трахала совершенно незнакомого человека.

На следующей остановке в автобус вошёл пухлый мужчина с розовой лентой. Он что-то прошептал Богдану, а затем опустился на колени перед ним, взяв член «брата» Богдана в рот. Одновременно с мужчиной с розовой лентой вошла ещё одна женщина (на этот раз полностью одетая). Она увидела парня, на котором я сидела, и начала разговор.

«Фабио! Я не видела тебя со свадьбы Доминики и Эммы!»

«Лили?»

«О, я забыла, что сменила причёску с тех пор, как мы виделись! Да, это я. Я вернулась в город. Банк отправил меня работать в Австралию почти на весь прошлый год».

«Ты пропустила вечеринку Джека в этом году. Он сказал, что ты за границей», — сказал мужчина ей, прежде чем добавить мне: «Это так классно. Твоя киска такая тугая».

Одетая женщина рассмеялась. «Ты не заметил её повязку беженца на руке? Она, наверное, здесь меньше недели. Это так на тебя похоже. Помнишь школу? Ты должен был трахнуть каждую девушку до выпуска!»

«Эм…» — сказала я, не желая прерывать. — «Мне нужно выйти. Мы почти на моей остановке». Я видела, как знак торгового центра становится всё ближе.

«Без проблем!» — сказал мужчина, помогая мне слезть с его члена и встать на ноги. Они продолжили беседу, а возбуждённый член мужчины просто болтался в воздухе, словно удочка в поисках рыбы.

Я подошла к Богдану. Мужчина с розовой лентой всё ещё сосал его член.

«Эм… нам нужно выходить», — сказала я им обоим.

Мужчина с розовой лентой на мгновение вынул член, чтобы говорить. «Если это Blue Ocean, я тоже выхожу. Мы можем закончить вне автобуса».

Он встал, и мы втроём вышли из автобуса. Как и ожидалось, пухлый мужчина снова опустился на колени, едва мы вышли, и вернулся к минету Богдану. Я ждала рядом ещё около четырёх минут, пока мой командир наконец не кончил в рот мужчине. Пухлый парень встал, отпустил странную шутку про дневную норму белка и ушёл в торговый центр.

Мы обошли торговый комплекс, разглядывая все магазины. Были магазины мебели и электроники. Магазины сумок и рюкзаков. Был огромный магазин секс-игрушек под названием «Барби и Кит».

Я снова была поражена различиями между нашей родной страной и этой. Все магазины здесь были хорошо укомплектованы. Всё выглядело качественным (особенно секс-игрушки!) и по разумной цене. Никто (одетый или голый) не выглядел истощённым или плохо обращённым. Ни у одной из голых женщин не было странных, «необъяснимых» синяков, которые так часто встречались в Волгославии. Это поражало меня, пока я шла и смотрела.

Мы увидели человека, которого искали, на четвёртом этаже, в фудкорте. Он сидел за столиком с маленькой чашкой кофе, в красном свитере и с сложенным зонтиком рядом. (Это немного выделяло его, так как был прекрасный солнечный день). Ему было около сорока, с лысеющей головой и острым, заострённым носом. Он выглядел почти злым на весь мир, потягивая свою одинокую чашку кофе. Он напоминал мне галку или ворона. Было ли его кодовое имя связано с внешностью?

Когда мы подошли, он тихо прошипел: «Купите еды и сядьте за соседний стол».

Две минуты спустя мы сидели рядом с ним с мисками пасты-салата. С другой стороны от нас была лесбийская пара, которая решила перестать есть свои суши, чтобы есть друг друга, устроив 69 на скамейке фудкорта. Они выглядели очень влюблёнными.

«Мерзкие выродки», — тихо сказал мужчина-ворон (так, чтобы слышали только мы), глядя на лесбийскую пару. — «Неужели у них нет стыда?»

Когда мы не ответили, он продолжил. «Родине понадобилось чертовски много времени. Я ждал вас, ребята, годами».

Богдан ощетинился от отношения мужчины. «Ты знаешь, как тяжело нам было сюда добраться? Что нам пришлось сделать для родины? Можешь достать то, что нам нужно, или нет?»

«Дела для родины, да, парень? Вам пришлось есть хорошую еду и засовывать свой член в симпатичных девчонок, как же вам тяжело! Хотя ты носишь белую ленту. Значит, трахаешь и парней. А ты, девочка, вообще забыла про ленту. Может, вы оба уже ‘натурализовались’!»

«Чтобы лучше влиться», — быстро сказала я мужчине, понизив голос. — «Мы не хотели, чтобы они заподозрили».

«Ладно. Но вам стоит брать пример с меня. Устройтесь на работу в больницу. Так вы максимально избежите этого мусора со ‘свободным использованием’».

Он оглянулся через плечо, проверяя, нет ли наблюдателей, прежде чем продолжить.

«Конечно, я могу достать вам то, что нужно. Для этого я здесь. Это займёт пару дней. Встретимся… скажем, в четверг. В этом же торговом центре, третий этаж. 14:00. Должно быть как раз вовремя. В субботу будет большая конференция. Много подходящих целей, включая премьер-министра».

С этими словами остроносый ворон ушёл.

Мы остались сидеть в зоне питания ещё некоторое время. Было бы подозрительно, если бы мы ушли одновременно.

Я смотрела на улыбающиеся, счастливые лица. Многие выглядели так, будто могли быть из нашей страны. Беженцы — настоящие беженцы — с родины. Другие выглядели так, будто приехали со всего мира. Я даже увидела женщину, очень похожую на Эйми. Она могла быть её близнецом. Но потом она исчезла.

Глядя на счастливые лица, я посмотрела на серьёзное лицо Богдана. Как я могла сказать ему, что сомневаюсь в нашей миссии? Как объяснить, что я предпочла бы забыть о миссии и никогда не возвращаться домой, вместо этого живя в этом раю вечно?

И если бы я ему сказала, что тогда? Позволил бы он мне остаться? Убил бы меня, чтобы защитить миссию? Присоединился бы ко мне, сделав этот новый мир своим домом?

Мои размышления прервало мягкое прикосновение Богдана, выдернувшее меня из задумчивости. «Пойдём. Нам нужно возвращаться домой».

БОГДАН

Поездка обратно в дом была почти зеркальным отражением нашей поездки в торговый центр. Автобус шёл по круговому маршруту, так что возвращение заняло примерно вдвое больше времени, чем путь туда. Мы сели в почти пустой автобус, так что на этот раз мы с Мариной могли сесть.

Через две остановки в автобус вошла рыжеволосая женщина лет двадцати восьми и села на сиденье по другую сторону прохода. Она привлекла моё внимание, но я заметил синюю ленту на её руке. Она спала только с женщинами. Я посмотрел на Марину. Она тоже заметила рыжую.

Я помахал рыжеволосой даме. Она на мгновение растерялась и указала на свою синюю повязку. Но я ответил, указав налево. На Марину. Рыжая улыбнулась и кивнула. Она встала со своего кресла и направилась к нам. Без единого «привет» она протиснулась в маленький зазор между голыми ногами Марины и опустилась на колени.

«Я выхожу на Lodge Square», — сказала она. А затем опустила голову и начала лизать киску Марины. Лицо моей подруги за секунды прошло путь от удивления к радости и экстазу.

Не буду лгать. Вид Марины, которую ест великолепная рыжая прямо рядом со мной, возбудил мой член, и вскоре он был полностью набухшим и сердито торчал вверх.

«Позволь мне помочь с этим», — сказал голос, и я понял, что это женщина, только что вошедшая в автобус. Я был так занят Мариной, что не заметил её. Ей было около сорока, всё тело в татуировках. Волосы короткие, словно их побрили несколько месяцев назад, и они только начали отрастать. Она плюнула на руку, перенесла слюну на свою киску и медленно села мне на колени, мой член скользнул внутрь неё.

Она повернула голову, чтобы лучше рассмотреть меня, пока мы трахались в автобусе. Она положила руки на мои ноги, чтобы лучше подпрыгивать на моём члене.

«О, я только что заметила, что ты беженец!» — сказала она. — «Мой парень был беженцем. Как тебе здесь?»

«Эм…» — сказал я, пытаясь выдавить слова. Я не привык вести беседу во время секса. — «…хорошо. Очень… эм… отличается от… родины…»

«Откуда ты?» — спросила она. Неподалёку Марина теперь громко стонала от чего-то, что делала рыжая своим языком.

«Волгославия».

«О, бедные люди», — сказала она. — «Знаешь, наше правительство постоянно предлагает еду и медицинскую помощь, но их военное правительство всё время отказывается. Кстати, постарайся продержаться как можно дольше. Я из движения 4, 10, 40».

Она указала на татуировку на ноге с цифрами — 4, 10, 40.

«Что это значит?» — сказал я, стараясь теперь не кончить.

«Я часть группы женщин (ну, в основном женщин), которые выступают за более длительный, лучший секс. В наши дни он становится слишком коротким». Я понял, что, объясняя мне, она повысила голос, чтобы другие в автобусе тоже слышали. «Мужчины просто кончают, как только захотят, но это мешает женщинам получить хороший оргазм. Поэтому мы выступаем за общие предпочтительные стандарты для секса».

«Что ты имеешь в виду?» — спросила Марина, вынырнув из своего транса, чтобы посмотреть на нас, хотя рыжеволосая женщина всё ещё с удовольствием лизала между её ног.

«Хорошо, в автобусах и для других вещей, вроде доставок, время должно быть коротким. Мы знаем. Поэтому парень должен стараться продержаться около четырёх минут. (Ты уже на трёх). В общественных местах, как книжный магазин или парк, вы хотите наслаждаться, но у вас, вероятно, есть другие дела в течение дня. Так что десяти минут должно хватить, чтобы женщина действительно получила удовольствие, даже если она не кончит. Это десять минут всего, так что, возможно, там будет немного ласк пальцами или лизания киски, если ты не можешь проникать все десять минут. Мы знаем, не все мужчины могут.

А если вы где-то в более приватном месте, например, я приглашаю тебя к себе домой, то сорок минут — это много времени, чтобы мы оба кончили хотя бы раз, надеюсь, минет, немного поедания киски и т.д. Хорошее время для всех».

Кто-то в автобусе громко сказал: «Lodge Square следующая». Рыжеволосая женщина встала, вытирая рот рукой. Она поцеловала Марину в щёку и протиснулась мимо меня и татуированной женщины.

Я продержался ещё две минуты, прежде чем наконец кончил в активистку.

«О, это было так классно», — сказала она. — «Особенно с таким членом. Спасибо».

Она слезла с меня, позволяя моей сперме капать на пол автобуса. Через минуту она была в той же позе с другим мужчиной (немного пухлым, лет сорока), рассказывая ему то же самое про 4/10/40, пока двигалась вверх-вниз.

Если так выглядит политический активизм в этой стране (давай трахаться, пока я рассказываю о своём деле), я бы гораздо больше заинтересовался политикой!

Мы вышли из автобуса и вернулись в дом Дэвида и Рэйчел. Эйми ждала нас, как и Дэвид с Рэйчел. Мы болтали о дне, ужиная вместе (украинское суповое блюдо, за которым последовали стейк и картошка фри).

Рэйчел рассказала нам всё о том, как они праздновали день рождения, с тортом для всех детей и её семьи. В этом мире дети не знают ничего о сексе, пока не достигнут 18 лет. Нарушение этого правила карается чрезвычайно суровыми наказаниями.

Я рассказал о поездке в торговый центр. Включил наши встречи в автобусе. Не упомянул встречу с «вороном».

Эйми рассказала о порно, которое она смотрела, и о долгом разговоре с семьёй дома по интернету.

«Я рад, что вы все повеселились!» — сказал Дэвид, после того как мы убрали тарелки в посудомойку. — «У нас есть пара часов до сна. Что бы вы хотели делать?»

«О, у меня есть идея!» — громко сказала Рэйчел, прежде чем мы успели что-то сказать. — «Почему бы нам всем не пойти в кино?»

Кинотеатры в этом мире свободного использования были НЕ похожи на те, что в Волгославии.

В Волгославии ты садишься на кресла и смотришь на один экран. В зале, может, сотня мест.

Здесь нас провели в комнату с табличкой «макс. 20». Нас посчитали, и когда набралось 20, дверь закрыли.

Были мягкие скамейки и даже несколько диванов. Но никаких стульев. Вместо этого пол был мягким и удобным для сидения.

И не было одного экрана. Их было три. По одному на каждой стене (кроме той, через которую мы вошли).

И музыки не было. Не вслух. Перед входом в зал нам дали маленькие наушники. Я вставил их, и они блокировали все остальные звуки. Дэвиду пришлось постучать мне по плечу и указать, чтобы привлечь моё внимание!

И вот мы здесь. Двадцать голых людей в комнате. Дэвид, Рэйчел, Эйми, Марина, я и пятнадцать совершенно незнакомых людей. Большинство были в возрасте от двадцати до сорока. Я заметил одну пожилую женщину (под семьдесят) и пару пожилых мужчин (пятьдесят или начало шестидесятых). Была молодая пара, обоим, похоже, по 18, сидящая на скамейке, держащаяся за руки. О, нет, ошибся. Они не держались за руки. Она держала его возбуждённый член, а он ласкал её киску пальцами.

Фильм начался. Рэйчел выбрала его. Какая-то романтическая комедия. Саундтрек заиграл в моих наушниках. И все в комнате начали играть.

Играть с собой.

Играть друг с другом.

Это было не кино. Это была оргия с фильмом на фоне.

Двое пожилых мужчин направились прямо к Эйми. Вскоре она стояла на коленях, с одним членом во рту и другим в киске. Молодая пара двинулась к Рэйчел. Она лежала на мягком полу, глядя на фильм, мягко поглаживая свой беременный живот. Молодая женщина зарылась головой между ног Рэйчел, лизая, пока молодой мужчина был сверху своей девушки, его член уже в её анусе.

Кстати об анальном сексе, Дэвид умудрился найти женщину с ещё более тёмной кожей, чем у Эйми, и смазывал её попу (чёрт знает, откуда он взял смазку!).

И всё это без шума. Я видел, что Рэйчел громко стонала. Рты других людей шевелились, или кожа звонко хлопала о кожу. Но всё, что я слышал, — это милый, но глуповатый любовный интерес, говорящий: «Но если мы опоздаем на поезд, мы не успеем вернуть картину в музей вовремя!»

(Кстати, в тот самый момент любовный интерес получал минет от лучшей подруги главной героини.)

Я посмотрел на Марину. Она казалась такой же растерянной, как и я, на минуту, прежде чем пожала плечами и улыбнулась мне. Она раздвинула ноги и подмигнула.

К тому времени, как закончились финальные титры, я либо трахнул, либо вылизал каждую киску в комнате, кроме Рэйчел и молодой девушки из пары. К их кискам и попам выстраивались очереди из других мужчин. Хотя у меня была белая лента, я в основном держался женщин. Марина привлекла много внимания в комнате. Я потерял счёт, сколько раз на ней пыхтел какой-нибудь парень, включая Дэвида дважды! Эйми была почти так же популярна. В какой-то момент, после того как я кончил в брюнетку с очень длинными волосами, я устроил 69 с Эйми, пока не стал снова твёрдым.

(Я также следил за развитием любовной истории на больших экранах, смотрел довольно забавную сцену с путаницей из-за ошибочных личностей на вокзале и понял, что очень трудно сосредоточиться на фильме во время оргии, 不管 сколько экранов его показывают!)

Мы все покинули кинотеатр, чувствуя себя чрезвычайно удовлетворёнными и уставшими. Мы по очереди приняли душ перед сном. Мы с Мариной и Эйми легли спать без дальнейшего секса, хотя, засыпая, я слышал, как кровать Дэвида и Рэйчел раскачивается в характерном ритме.

Завтра надо будет спросить у Дэвида, откуда он берёт столько выносливости.

МАРИНА

Следующие три дня, пока мы ждали воссоединения с человеком-вороном, прошли примерно так же, как суббота. В доме мы завтракали вместе. Богдан и я обычно ходили с Дэвидом в его супермаркет. Рэйчел и Эйми оставались дома. Мы работали и иногда трахались. Потом возвращались домой. Отдыхали и иногда трахались.

Вот некоторые из ярких моментов.

ПОНЕДЕЛЬНИК — Я работала в супермаркете, а Богдан отправился на доставки. Я в основном наполняла полки. Меня «наполнили» всего четыре раза за восемь часов, гораздо меньше, чем я ожидала. И один из этих разов был в попу. Хотя у меня не было ленты, ни одна из клиенток не проявила ко мне интереса. Но у меня было несколько минут качественного женского времени с кассиршей по имени Лорен. После обеда мы устроили 69 на несколько минут, пока не пришлось возвращаться к работе. Это было посреди рабочей столовой, на одном из столов. Неделю назад лесбийский секс вообще, не говоря уже о публичном, пока другие сидят и едят свои сэндвичи, был бы для меня чем-то чуждым. Теперь это была просто нормальная, приятная жизнь.

Мне действительно нравился этот новый мир.

Вечер закончился тем, что я и Эйми оказались в главной спальне с Рэйчел. Парни заняли запасную комнату. Это был мой первый раз, когда я спала в кровати пары. Хотя, честно говоря, спали мы мало. Мы забрались в кровать, выключили свет и дали волю нашим пальцам и языкам.

ВТОРНИК — Мы остались дома, ожидая визита иммиграционной службы. Они хотели посмотреть, как дела у меня, Богдана и Эйми. Нас опрашивали отдельно, затем вместе. Вопросы были довольно обычными, учитывая ситуацию.

«Вы скучаете по дому?»

«Как вы относитесь к тому, чтобы быть голыми в общественных местах?»

«Что вы думаете об экономической политике страны?»

«Сколько членов было в вашей киске/рту/попе с момента прибытия в страну?»

«Подходит ли вам еда? Были ли проблемы со здоровьем?»

И так далее.

Они удивились, что я участвую в доставках для супермаркета, но в положительном смысле.

Оба интервьюера носили чёрные ленты и несли портфели, полные заметок о том, что мы говорили и делали. Они были очень серьёзными, но в итоге, похоже, остались довольны.

Тем временем Рэйчел и Дэвид ездили на осмотр в больницу. Судя по всему, с ребёнком всё было в порядке, но ей сказали немного умерить секс, так как роды были близко. Врач дал ей список разрешённых поз и сказал не более двух раз в день. Он даже выдал ей чёрную ленту и медицинскую справку для использования в общественных местах.

СРЕДА — Это был день моего самого большого сюрприза.

Снова в супермаркете, я отправилась на доставки с Джеффом. Первые две доставки были ничем не примечательны. Старушка миссис Уайт снова заставила Джеффа её навестить. Затем мужчина лет сорока с одной рукой заказал доставку крупных вещей. Джефф помог мне занести вещи в дом, затем я нагнулась и позволила парню использовать мою киску несколько минут, пока он не кончил.

Следующая доставка была большим сюрпризом. Нужно было доставить большое количество покупок в этот дом. Дверь нам открыла женщина. Женщина, которую я не думала, что увижу снова.

Это была Ниша. Из лагеря беженцев. Мать Самеша и Пуджи.

«О, Марина!» — воскликнула она, бросившись обнимать меня, увидев. — «Так чудесно снова видеть твоё лицо!» Через мгновение вышла Пуджа и присоединилась к объятиям.

Я не хотела спрашивать о Правине, но мне не пришлось волноваться. Шум привёл Правина и Самеша вниз через минуту-две. Я не могла не заметить, что члены обоих мужчин были в том быстро уменьшающемся, «ещё немного капающем» состоянии, которое бывает только сразу после оргазма. Я решила не комментировать и просто обняла их обоих, чувствуя, как их липкие члены касаются моих ног, пока мы обнимались. Я также решила не комментировать, что Правин теперь носил белую ленту (а не синюю), а Ниша вообще сняла свою розовую.

Я была так счастлива узнать, что вся семья согласилась присоединиться к Европе.

Правин объяснил (пока мы все раскладывали покупки), что индивидуальные консультации действительно помогли ему отпустить прошлые травмы и принять новые возможности. Теперь они были ближе как семья, чем когда-либо. Они даже присоединились к новой религии под названием «Богиня и Гуру». Судя по всему, она основывалась на древних текстах, найденных археологами, в сочетании с текстами более современного (но всё ещё довоенного) духовного гуру. Похоже, она быстро становилась крупнейшей религией во многих странах свободного использования.

Мне хотелось остаться подольше, но Джефф просигналил из фургона. Официальный сигнал «перестань трахаться и возвращайся в фургон».

«Почему бы тебе не вернуться завтра и не пообедать с нами?» — предложила Пуджа.

«Как насчёт завтрашнего вечера?»

«Договорились», — улыбнулась Ниша.

После этого было ещё несколько доставок и тихий вечер дома, просто смотрели реалити-шоу с остальными в доме. Богдан снова присоединился к Рэйчел и Дэвиду в их комнате, так что я прижалась к Эйми.

И когда объятия Эйми превратились в поцелуи, затем в ласки, пальцы и лизание, я представляла, что это губы Пуджи или Ниши доводят меня до оргазма за оргазмом.

БОГДАН

Четверг наконец наступил, и нам нужен был повод вернуться в торговый центр одним. К счастью, воссоединение Марины с Пуджей и её семьёй было идеальным оправданием. Нам нужно было купить подарок для Ниши от Марины, как принято на нашей родине. (Это было неправдой, но они этого не знали.)

Я даже завидовал встрече Марины с Пуджей и Самешем. В этом мире, где секс доступен повсюду, я часто вспоминал тот момент с ними в их спальне. Мой первый раз с женщиной. Ощущение, когда я впервые вошёл в неё. Вкус её киски и её крик, когда я кончил в неё, а затем она слизала с моего члена мою сперму и её собственные соки. Это был мой первый раз, и даже в этом мире постоянного секса он был самым незабываемым.

Пока мы ждали автобус, Марина начала нежно играть с моим членом, её рука мягко касалась и ласкала его, доводя до эрекции. Когда автобус подъехал, она направила меня к пустому сиденью. Как только я сел, она опустилась на меня, мой твёрдый член заполнил её влажную киску.

Снова, пока мы ехали в автобусе, публично трахаясь, как примерно половина людей в автобусе, я вспомнил нашу первую встречу с Мариной, закалённую в боях, но широко раскрытую глазами армейскую солдатку. Я подумал о том, как впервые увидел её в нижнем белье, и о первом разе, когда трахнул её, в уединении спальни после разговора с психологом. Как она забралась сверху и оседлала меня, не совсем как сейчас. И я гадал, чувствует ли она то же самое, думает ли о том дне, поднимаясь и опускаясь на моём твёрдом члене.

«Не кончай до нашей остановки», — сказала она мне. — «Я не хочу, чтобы кто-то ещё начал меня трахать».

И правда, я сумел продержаться до самого торгового центра. Оргазм Марины громко накрыл её в автобусе примерно за две остановки до этого. Хотя люди и посмотрели в нашу сторону, это было лишь как взгляд на того, кто чихнул на публике. Я был очень рад узнать, что довёл её до оргазма. Поездка в автобусе с женщиной 4, 10, 40 заставила меня задуматься, достаточно ли внимания я уделяю женщинам, которых трахаю. Конечно, в этом новом мире они были моими секс-игрушками для моего удовольствия. Но я также был их игрушкой и должен был делать их счастливыми.

Мы прибыли в торговый центр за два часа до встречи. Это было, чтобы избежать подозрений и сделать настоящие покупки. Первой остановкой было место, куда мы должны были зайти в прошлый раз — магазин сумок. Это была единственная настоящая мода, доступная в этой стране. Многие мужчины выбирали портфели, женщины — сумочки. Другие брали сумки-мессенджеры или даже те, что пристёгиваются вокруг талии.

Мы искали некоторое время, пока не нашли сумку для Марины, которая нам понравилась — сумка-мессенджер с клапаном, чтобы спрятать содержимое от погоды. Или от любопытных глаз. Мы ожидали сегодня забрать оружие, и нам нужно было где-то его спрятать до нужного момента. Я тоже нашёл сумку, которая мне понравилась, предназначенную больше для ноутбуков, но она подойдёт, если мне нужно будет нести что-то тайно.

Затем мы отправились искать подарок для Ниши и её семьи. Это вызвало большой спор между мной и Мариной. Она думала о чём-то из большого магазина секс-игрушек, но я считал, что лучше что-то более домашнее и менее… оргиастическое. В итоге мы пришли к компромиссу, выбрав небольшую настольную скульптуру счастливой пары, внутри которой скрывался дозатор смазки.

Далее был фудкорт на четвёртом этаже. Он был на удивление оживлённым, с множеством людей с чёрными лентами и портфелями, обсуждающих дела за едой. Сексуальных контактов почти не было, кроме одной темнокожей женщины под столом, сосущей член мужчины. Её кожа была того же коричневого оттенка, что у Эйми, и мне хотелось увидеть её лицо, но оно было скрыто столом и ногами мужчины. Не знаю, почему я её заметил, но мне показалось, что она следит за мной. Я отнёс это к паранойе из-за того, что мы собирались сделать.

Наконец, пришло время, и мы с Мариной двинулись на третий этаж, притворяясь, что просто разглядываем витрины.

МАРИНА

Мы легко заметили человека-ворона. Он был единственным мужчиной, выглядевшим слегка некомфортно, бродя голым. У него также был тот заострённый нос и тёмные круги вокруг глаз.

Он подошёл к нам и сказал Богдану: «Проваливай». Пока мой «брат» уходил, он велел мне: «Ляг на пол вон там, у аварийного выхода».

Я сделала это, ощущая холодный пол на спине.

Ворон подошёл, грубо раздвинув мои ноги. Его тело забралось на моё, пока он не оказался надо мной, лицом к лицу. Я чувствовала его плохое дыхание, пока он нависал надо мной. Мгновение спустя его твёрдый член вошёл в меня. Это было больно, так как я совсем не была влажной, но его это, похоже, не волновало.

«Хе-хе», — тихо сказал он, начиная мягко толкаться. — «Похоже, есть некоторые преимущества в работе под прикрытием в этой отвратительной стране».

Я выдала ему «угу», а затем ложь «о, твой член такой большой», которую обожали слышать старые армейские генералы.

«Помни, мы просто два незнакомца, трахающихся», — тихо сказал он. — «И если вернёшься на родину, не включай эту часть в отчёт, если знаешь, что для тебя лучше».

«Где… особый предмет?» — спросила я, когда его толчки ускорились. Было ясно, что он почти на грани, хотя был во мне меньше минуты. Я не жаловалась.

Он не отвечал ещё двадцать секунд, пока его член не взорвался в моей всё ещё сухой киске. Только тогда (с членом всё ещё внутри) он сказал мне.

«Отправь своего парня на пятый этаж. Найди ‘Valentina’s clothed funhouse’ и внутри скажи ей, чтобы дала тебе зонтик Олега. Меня ты больше не увидишь, так что не облажайтесь».

Ворон наконец слез с меня, уходя без второго взгляда, оставив свою сперму медленно вытекать из меня на пол торгового центра.

Впервые с Волгославии я почувствовала себя использованной.

БОГДАН

Я вернулся к Марине, когда увидел, что ворон слез с неё и ушёл. Я помог ей встать, передав салфетку из своей новой сумки. Мне было плохо, так как ей явно это не понравилось, но она делала то, что нужно для миссии. И поэтому мы всё это делали. Миссия. Миссия была на первом месте… не так ли?

«Хорошо», — сказал я ей, после того как она передала сообщение. — «Я понял. Возвращайся в квартиру, а затем (если я не вернусь) к Нише и Правину. Если кто спросит, говори правду, что я пошёл исследовать пятый этаж торгового центра».

Пятый этаж был зоной легализованной проституции. В Волгославии была нелегальная проституция с большими штрафами для женщин, пойманных на продаже себя. Но я не мог понять, как в мире бесплатного секса всё ещё существуют проститутки. Так что мне было действительно любопытно.

Попрощавшись с Мариной, я поднялся на лифте. На пятом этаже было много маленьких магазинов и кабинок. У каждой был небольшой знак или название снаружи и фотографии голых людей. Иногда также были изображения ног, плетей или игрушек.

Наконец, я нашёл то, что искал, и скучающую женщину у входа. Необычно, она была полностью одета. Было ещё несколько таких же женщин, тусующихся у своих дверей в одежде.

«Эй, милый», — сказала женщина. Ей было около сорока, и она выглядела скучающей от всего. — «Хочешь немного веселья в одежде? У меня есть твой размер».

«Вы Валентина?»

«Точно. Почему бы тебе не зайти?»

Я вошёл в её маленькую кабинку, и она закрыла дверь. Она нажала кнопку сбоку, и таймер на тридцать минут начал отсчёт.

Внутри кабинки стояла маленькая односпальная кровать посреди комнаты, а рядом — множество разной одежды для мужчин и женщин.

«Что ищешь, милый? Немного одежда на одежду? Или предпочитаешь остаться голым? В любом случае цена за тридцать минут одинакова. Пятна ожидаются, но если порвёшь мою одежду, это будет стоить дороже. Если будешь хорошим мальчиком, можешь забрать мои трусики бесплатно после».

«Эм… мне сказали попросить зонтик Олега?» — сказал я тихо.

«Что, милый?» — спросила она, явно не слушая меня, пока возилась в своей кабинке.

Чуть громче я повторил: «Я ищу зонтик Олега».

Её лицо в тот же момент изменилось, с полуулыбки на холодную решимость.

«ТИШЕ ГОВОРИ», — агрессивно прошептала она. Затем она потянулась к другой кнопке сбоку и включила музыку в кабинке.

После финальной проверки, что мы одни и за нами не следят, она полезла в большую кучу женской одежды в задней части кабинки, вытащив большой пистолет.

Это была компактная винтовка, предназначенная для охоты или чего-то подобного. Сев на маленькую кровать, я молча осмотрел её, проверяя, всё ли в порядке. Всё было. Она справится с задачей. Убьёт президента или любую другую политическую фигуру, попавшую в прицел. Или кого угодно другого. В ней было десять патронов, которые я тоже проверил на качество. Удовлетворённый, я осторожно разобрал винтовку, помещая каждую деталь в свою сумку, радуясь, что купил большую сумку-мессенджер.

«Помни, ты не от меня её взял. И никогда не возвращайся сюда. Фактически, я с завтрашнего дня уезжаю в долгий отпуск. Всё заранее забронировано. Ничего подозрительного или странного».

Я встал, чтобы уйти, но она потянула меня обратно на кровать. «Куда ты собрался? Начнут задавать вопросы, если уйдёшь слишком быстро. Плюс ты всё равно платишь мне за это время. Особенно, поскольку после сегодня у меня не будет клиентов какое-то время».

Она помахала маленьким устройством над моей рукой, и я почувствовал вибрацию, означающую, что деньги сняты.

Мы ждали около минуты в неловком молчании, прежде чем я его нарушил. «Можете сказать, почему вы мне помогаете? Вы не из Волгославии».

«Думаешь, все счастливы в этом мире ‘свободного использования’? Конечно, секс — это здорово, но нам не нужно было перестраивать мир только ради него. Знаешь, сколько людей потеряли работу из-за этого ‘свободного использования’?»

«Что вы имеете в виду?» — сказал я, искренне заинтересованный.

«Все, кому нужны были психиатры? Оказывается, много секса помогает при большинстве психологических состояний. Депрессия — секс. Проблемы с образом тела? Много людей, желающих тебя для секса, делают тебя увереннее в своём теле. И мало кто наносит себе вред, если не может скрыть шрамы. Девяносто процентов психиатров разорились в первые пять лет ‘свободного использования’».

«Ну, это не так уж плохо?» — сказал я.

«А как насчёт моды? Знаешь, сколько людей работало в индустрии моды? Шили одежду, продавали одежду, рекламировали одежду. Теперь одежду НОСЯТ ИНОГДА, МОЖЕТ, раз в неделю. НЕКОТОРЫМИ людьми. Так что одежда служит годами! Вот как я здесь оказалась. Мой дед был генеральным директором огромной компании по производству одежды. Теперь я торгую собой с остатками старых запасов. Это унизительно. Они забрали всё, что должно было быть моим. Только чтобы ты мог получить минет, когда захочешь».

Она сжала кулак в гневе, затем медленно разжала его.

«Говорю тебе, если ты сделаешь то, что планируешь, это вызовет большие потрясения. Может, даже заставит их пересмотреть всю эту чушь с ‘голыми и свободным сексом повсюду’, хотя я не буду задерживать дыхание».

Она взглянула на таймер. Прошло пятнадцать минут.

Она встала, снимая передо мной одежду, затем положила руку, чтобы начать тереть мой член. И всё это так, будто это нормально в этой странной ситуации. Заявляешь о желании свергнуть правительство, снимаешь одежду, ласкаешь незнакомца.

«Что ты делаешь?» — прошептал я.

Вместо ответа она опустилась на колени, склонив голову к моим ногам, и начала сосать мой член.

«Что ты делаешь??» — повторил я.

Она отстранила голову и объяснила почти покровительственным тоном. «Если ты не выйдешь с довольным видом, а я не выйду в другой одежде, это будет выглядеть подозрительно для других девушек. ТАК что поторопись и кончи. Закрой глаза и думай о Волгославии, если нужно».

Я позволил своему разуму блуждать, пока она возобновила сосание моего твёрдого члена. Я подумал, чьи губы я хотел бы видеть вокруг своего члена. Не этой жалкой женщины, это точно. Марина? Эйми? Я вспомнил прошлую ночь, когда Рэйчел и Дэвид по очереди сосали мой член, прежде чем мы с Дэвидом по очереди брали готовую попку Рэйчел.

Затем я подумал о поездке в автобусе в прошлое воскресенье. Рыжеволосая женщина, которая подарила Марине лизание во время поездки. У неё была синяя лента (только девушки), но в моём воображении ей это было не нужно. Я вспомнил её лицо и тело и представил, что это она делает мне минет. Две минуты спустя я постучал по женщине, предупреждая, что близко. Она вытащила меня изо рта и обхватила рукой мой член, яростно дроча, пока моя сперма не попала на трусики, которые она держала у кончика. Затем женщина снова оделась в другую одежду, её нетерпеливый тон ясно давал понять, что она хочет, чтобы я ушёл. Она настояла, чтобы я взял испачканные трусики с собой. Доказательство — сказала она — того, что мы делали вместе.

Покидая её кабинку, я услышал, как она тихо насмехается надо мной, обращаясь к другим работницам борделя. «У него, конечно, член приличного размера. Но он не знал, что с ним делать. Честно, эти беженцы. Не получают того сексуального образования, что мы даём нашим детям в школе. Жалко, если спросите меня. От него ещё и попахивало чем-то иностранным. Капустой, что ли. Я была рада, когда он кончил и ушёл, если честно. В любом случае, завтра я уезжаю…»

Я спустился на лифте на первый этаж и вышел из торгового центра. Хотя квартира была примерно в шести километрах, я решил идти пешком. Теперь, когда в моей сумке было оружие, мне нужно было минимизировать шансы быть обнаруженным, а это означало избегать людей как можно больше. Автобус же был полной противоположностью избегания людей.

Я видел карту района раньше и знал, что могу сэкономить время, пройдя через близлежащий парк. Конечно, там будет немного больше людей (по сравнению с прогулкой по каждому тихому переулку), но риск того стоил. Всё равно намного проще, чем автобус. И приятнее. Мне не хватало свежего воздуха. Жизнь между супермаркетом и квартирой лишала меня природы и открытых пространств. Не говоря уже о том, что прогулка по тихим улочкам, чтобы избежать людей, была бы настолько необычной, что сама по себе вызвала бы подозрения!

Пока я шёл по красивому зелёному пейзажу (гораздо более зелёному и прекрасному, чем парки Волгославии, полные старых окурков, пропагандистских плакатов и разбросанного мусора), я размышлял о последних нескольких часах. Контакт «Ворон» был злым стариком, озлобленным на весь мир. То же самое с женщиной из борделя. Холодная, озлобленная женщина, злая из-за того, что не родилась в богатстве и власти. Затем я подумал о генералах нашей армии. У них была власть (и, подозреваю, некоторое богатство), но и они были озлобленными людьми. Я вспомнил их удовольствие от наказаний, назначаемых неуспешным новобранцам, или слухи о том, что происходит с самыми красивыми девушками на базовой подготовке. Я задумался, пострадала ли Марина от рук нашего военного руководства. Полагаю, да. Почему наша страна была такой озлобленной, такой холодной и бессердечной по сравнению с Европой? Что делало жизнь здесь такой другой, такой… лучшей?

Эта мысль сама по себе потрясла меня, и я сел на ближайшую скамейку, почти чтобы прийти в себя. Это была правда. Европа была ЛУЧШЕ Волгославии. Эта страна, которая приняла меня с распростёртыми объятиями (и раздвинутыми ногами!), была лучше моей родины, места моего рождения. Прав ли я, пытаясь уничтожить её? Нанести ей ущерб, убив её лидеров?

Пока я сидел на скамейке, ко мне подошла молодая девушка. Ей едва исполнилось 18, с длинными каштановыми волосами, собранными в два пучка. Она была худенькой, с маленькой грудью и розовой лентой на руке.

«Эм… простите, я… эм… никогда раньше этого не делала. Не подходила к незнакомцу, в смысле. Но… эм… не могли бы вы заняться со мной сексом?»

МАРИНА

Я прибыла, не зная, чего ожидать, держа подарок в левой руке и звоня в дверной звонок их дома правой.

Самеш первым открыл дверь и приветствовал меня дружескими объятиями. Ничего сексуального, несмотря на нашу наготу. Просто объятия человека, счастливого видеть другого человека.

Там был ещё кое-кто, кого я не ожидала увидеть. Голый белый мужчина лет тридцати пяти с большой рыжей бородой. Я не заметила лент на его руке.

«О, это Калум! Думаю, ты с ним раньше не встречалась. Это на самом деле его дом. Он позволяет нам жить с ним, пока мы привыкаем к этому миру».

Я поздоровалась с Калумом, сказав Самешу, что мы в похожей ситуации, живём с приёмной семьёй, пока знакомимся с этим новым миром.

Правин уже сидел за кухонным столом, пока Пуджа и Ниша суетились на кухне, заканчивая готовку. Правин рассказал мне свою историю, пока подавали ужин (индийское блюдо, которое я никогда раньше не пробовала, с кокосовым соусом). Калум сидел с нами за столом. Было ясно, что он теперь часть семьи.

«После столовой я пошёл на консультацию. Приятный человек, седая борода. Доктор психологии с многолетним стажем. В общем, он помог мне понять, что я был таким агрессивным и злым из-за своего прошлого. Это было тяжёлое прошлое, суровое! Но теперь мне не нужно его держаться. Я думал, что должен контролировать, как мой отец, иначе меня не будут уважать. Доктор помог мне увидеть — моя семья уважала меня меньше из-за моего контроля! Как вожак шимпанзе. Тот, кто правит страхом, не правит долго! Но шимпанзе, который ведёт с уверенностью и добротой, тот вожак своего стада на долгие годы. И знаешь, что ещё делают хорошие вожаки шимпанзе?»

Он сделал паузу для драматического эффекта, хотя слушала только я. Было ясно, что его семья уже много раз слышала эту речь.

«Они занимаются сексом! Лучшие вожаки шимпанзе занимаются сексом с наибольшим количеством других шимпанзе. Чем больше секса, тем лучше лидер! Молодые шимпанзе, старые шимпанзе. Его биологические дочери, не важно. Гей-секс тоже. Хороший лидер засовывает его в любого!»

Вся семья (и Калум) не могли удержаться от смеха над его последней фразой!

«Что мой отец пытается сказать…» — сказала Пуджа, — «…это то, что он понял, что может быть лучше… нет… мы все можем быть лучше, если будем открыты в нашей жизни. Не контролировать. Так что теперь мы все стараемся жить максимально открыто. Без секретов, только полная честность».

«А это что?» — спросила я, указывая на маленькую статую на ближайшей полке. Она казалась современной версией старой статуи. Голая женщина с распростёртыми руками и дружелюбным лицом.

«А, да!» — сказал Самеш, взяв статую, которую я принесла в подарок, и поставив её рядом с другой. — «Мама, папа, это подарок от Марины за то, что мы приняли её в нашем доме».

«Не стоило», — любезно ответила Ниша. — «Но поставь её статую в гостиную, пожалуйста, Самеш. На журнальный столик пока. Рядом с богиней ничего ставить не стоит».

Я надеялась, что они расскажут больше о религии, но они не стали. Вместо этого подали десерт. Странное домашнее мороженое, которое было одновременно пряным и сладким (с привкусом манго).

После десерта Пуджа и Ниша предложили мне экскурсию по дому.

Дом был большим. Большая гостиная, большая кухня с обеденной зоной, две ванные комнаты и четыре спальни разного размера. Две побольше, две поменьше.

«Так… эм…» — сказала я Пудже, пока она водила меня по дому. — «Какая спальня твоя?»

«Ну, свои вещи я в основном держу в этой маленькой комнате, но у меня нет ‘постоянной’ спальни. У нас у всех так. Даже у Калума».

«Что ты имеешь в виду?» — с любопытством спросила я, хотя уже начала догадываться, к чему это идёт.

«По вечерам мы часто парой выбираем одну из спален и спим после секса. Если у мамы или у меня красная неделя, мы берём маленькую комнату, но в остальном идём куда угодно».

«Кстати о парах…» — голос Ниши прозвучал почти как кошачье мурлыканье. В её глазах я видела голод. — «…не присоединишься ли ты к нам с Пуджей в этой спальне?»

В моей памяти всплыли первые дни в лагере беженцев, с маленьким членом Правина внутри меня, но мой разум фантазировал о кисках Ниши или Пуджи передо мной, доводя меня до оргазма.

«Эм…» — сказала я, быстро переводя взгляд между Нишой и Пуджей. По лицу дочери, как и матери, было ясно. Они хотели секса. Обе. Они хотели лесбийский тройничок со мной, мать и дочь.

«Эм… а как же…» — продолжила я в лёгком удивлении, но Ниша мягко приложила палец к моим губам, останавливая меня.

«У нас в доме теперь нет секретов. Мы с Пуджей часто занимаемся сексом вместе. Мой муж теперь чаще засовывает свой член в наших детей, чем в меня. Правин знает, что мы этого хотим».

«Ему не противно?» — спросила я, поражённая тем, как далеко продвинулся этот человек за столь короткое время.

«Нисколько», — объяснила Ниша. — «На самом деле, он сказал, что если у нас будет тройничок наверху, они могут устроить тройничок внизу. Самеш любит принимать член своего отца. А Калум очень гибкий».

Пуджа нежно поцеловала меня в щёку. «Вопрос в том, чего хочешь ты?»

Я посмотрела на обеих женщин, затем на открытую дверь спальни, потом снова на женщин и улыбнулась. Взяв Пуджу за руку, я повела её в спальню, с Нишой, следующей за нами. Она закрыла дверь, пока я укладывала Пуджу на кровать и раздвигала её ноги для моего языка. Когда я опустилась на колени на кровати, начиная лизать киску молодой девушки, я почувствовала, как чужой язык начал играть с моим клитором. Ниша была позади меня, так же как её дочь была передо мной. Я снова опустила голову, чтобы лизать, с трудом концентрируясь из-за удовольствия, которое давала мне Ниша. И всё время Пуджа шептала маленькие религиозные фразы, пока я нежно покусывала её половые губы.

«Нет ничего святее, чем семья, ублажающая семью».

«Когда семья едина, их святая энергия растёт».

«Духовный рост приходит, когда семья кончает».

Наши позы естественно менялись, как это бывает в танце лесбийского секса. Танго, которому я никогда не училась, но как-то знала. Мой первый раз с женщиной не был полон инструкций и записей. Это было просто изучение ритма. И секс с тремя женщинами был таким же танцем, как с двумя. Ещё больше. И мы танцевали долго. Я потеряла счёт, сколько раз у меня была киска Пуджи или Ниши перед лицом, или мои пальцы мягко исследовали тёмные мягкие места, или сколько раз я чувствовала ту знакомую волну удовольствия, накрывающую меня.

И они танцевали друг с другом столько же, сколько со мной. Их связь как матери и дочери сменилась связью любовниц, знающих каждый дюйм друг друга, пока их кожа касалась кожи.

В итоге, хотя никто не сказал остановиться, танец закончился. Ниша встала и ушла в ванную, чтобы принять душ, оставив меня и Пуджу на кровати. Обе мы были в посторгазменном оцепенении.

«Эм… Марина…» — начала говорить Пуджа, неуверенная в себе по какой-то причине. — «Не хотели бы ты, эм… встретиться со мной на следующей неделе?»

«Чтобы твой брат и отец присоединились к нам?»

«Нет», — сказала она, покачав головой. — «Эм… только я… эм… на свидании».

БОГДАН

Я посмотрел на молодую девушку, слегка удивлённый её просьбой, хотя в этом мире свободного использования не должен был.

Она повторила свою просьбу. «Можешь меня трахнуть? Здесь, на скамейке, нормально».

Я быстро отодвинул сумку с оружием за спину, убедившись, что застёжка спереди надёжно закрыта.

«Привет. Я бы с радостью. Но я недавно кончил, так что не твёрд».

Её лицо озарилось от моего согласия. «О, я могу помочь. Нам в школе говорили, что мы должны сосать, пока ты не станешь твёрдым».

И во второй раз менее чем за час у меня между ног оказалась женская голова, сосущая мой член.

Я услышал голос, доносящийся с дорожки парка.

«Иди сюда со мной. Мы можем использовать эту скамейку».

Я посмотрел и увидел девушку, точную копию той, что сейчас делала мне минет, тянущую за собой голого мужчину лет двадцати. На нём была синяя лента. В отличие от меня, он уже был довольно твёрд.

Молодая женщина нагнулась, опираясь на скамейку для устойчивости. Мужчина встал позади неё, и через мгновение начал толкаться.

Я был достаточно твёрд, и мягко положил руки по обе стороны головы девушки, отстраняя её от моего паха. Она повернулась, чтобы занять ту же позу, что и её сестра-близнец. Как мужчина рядом со мной, я выстроился позади неё, моя задница была видна прохожим на дорожке, и ввёл свой член в киску 18-летней девушки. Она была тугой, но влажной, и издала лёгкий вздох, когда я вошёл в неё.

Я посмотрел на мужчину рядом. Он улыбнулся, заметив мой взгляд.

«Привет», — сказал он мне, ведя лёгкую беседу. — «Я Джек».

«Богдан».

«Беженец, да?» — сказал он, убрав одну руку с бедра девушки, чтобы указать на повязку на моей руке. — «Откуда сбежал?»

Я не успел ответить из-за строгого голоса, доносящегося с дорожки.

«Уиллоу и Фейт Роузвелл! Я велела вам обеим разделиться!»

«Мы разделились!» — заныла девушка, которую я трахал. — «Уиллоу пришла сюда потом».

«Что, мисс Пикар?! Мы всё делаем вместе», — ответила другая девушка более дерзким тоном.

Парень рядом со мной обернулся на имя учительницы. «Эсми?»

«Джек!» — ответила она, отложив все мысли о нарушающих правила близнецах. — «Вот так встреча!»

«Я часто сюда прихожу, с тех пор как ты впервые привела меня и мой класс сюда! Люблю вспоминать старые времена».

«Девочки», — обратилась учительница к двум близнецам, которых мы трахали, — «это Джек Уэбб. Мой бывший ученик. Теперь он успешный бизнесмен, владеет магазином велосипедов. И один из его велосипедов занял третье место в Тур де Франс в этом году».

«Четвёртое место, вообще-то», — поправил Джек. — «Но это всё равно большое достижение. Уиллоу, я сейчас кончу».

«Я тоже», — добавил я.

«На лицо, пожалуйста, мистер Уэбб», — сказала близнец по имени Уиллоу. Джек тут же вытащил, и молодая девушка быстро села на скамейку, с восторгом глядя на его член.

«Мне внутрь, пожалуйста, мистер беженец», — ответила моя близнец Фейт, добавив (либо учительнице, либо сестре): «Видишь… мы разные».

Я схватил два пучка волос девушки, по одному в каждой руке, и сильно потянул её назад, выпуская сперму глубоко в тугую киску 18-летней школьницы. Мышцы внутри неё сжимали меня, пока струя за струёй вырывались из моего возбуждённого члена.

Почти в тот же момент член владельца веломагазина взорвался спермой, капли которой разлетелись по невинному лицу и волосам молодой девушки.

Я медленно вытащил из девушки, приводя себя в порядок.

«Что вы скажете двум мужчинам?» — спросила учительница у учениц.

«Спасибо», — сказали они в унисон.

«Ещё увидимся, Джек», — сказала учительница другому мужчине, прежде чем все три женщины ушли.

Я ожидал, что мужчина тоже уйдёт, но он не стал. Вместо этого он повернулся ко мне. «Не хочешь выпить? Я угощаю».

«Эм… хорошо», — сказал я.

«Отлично!» — сказал он с улыбкой. — «Бар парка вон там. Не забудь свою сумку».

Он указал на траву рядом со скамейкой. Брошенная на землю, словно что-то ненужное, лежала сумка с моим грязным секретом.

МАРИНА

Я просто сидела на кровати, глядя на прекрасную молодую девушку. Она попросила о том, чего я никогда не ожидала в этой стране.

Я приехала в Европу, ожидая голода и плохого обращения. Ничего из этого не сбылось.

Я ожидала изоляции и отвержения. Этого тоже не произошло.

Я никогда не ожидала шанса на романтику. Не секс. Романтику.

Плотина в моём мозгу, сдерживающая все эмоции, наконец прорвалась, и с этой ментальной плотиной хлынули тысячи слёз.

Я плакала в той комнате, должно быть, полчаса. Пуджа отчаянно пыталась утешить меня и остановить слёзы, говоря, что глупо было просить меня о свидании. Её слова только заставляли меня плакать сильнее. Вскоре Ниша пришла проверить, что со мной, услышав мои рыдания по всему дому.

В итоге моё тело выплакало все слёзы, что у него были. И реальность вернулась.

«Пуджа», — сказала я, глядя прямо на прекрасную женщину, беженку, как и я, без ленты, как и я, повреждённую женщину, пытающуюся сделать себя и свою жизнь лучше после трагедии на родине.

«Пуджа, я так хочу пойти с тобой на свидание. Но не могу. Вместо этого мне нужно, чтобы ты позвонила в полицию. Скажи им, чтобы приехали сюда. Скажи, что им нужно арестовать меня как террористку. И, пожалуйста, не смотри на меня и не говори, что я ошибаюсь. Я ужасная женщина и не заслуживаю твоей любви».

БОГДАН

«Тебе нравится эта страна?»

Джек задал мне этот вопрос, пока мы потягивали коктейли в парке.

Я думал, должно быть, минуты три или четыре, прежде чем наконец ответил.

«Эта страна — всё, чем должна быть страна. У неё есть проблемы, но они малы по сравнению с её хорошими сторонами. Она поддерживает тех, кому нужна поддержка. Она поощряет и даёт свободу. Есть правила, но ты всё равно свободен. Здесь безопасно, но не чувствуется милитаризма. Это всё, чего я мог бы хотеть».

«Рад, что ты перешёл границу, да?» — сказал Джек с улыбкой, допивая свой напиток.

«Да».

«Самый большой культурный шок?» — спросил он.

«Кинотеатр!» — сказал я со смехом, и он рассмеялся в ответ.

«Представляю, это большая перемена. Но это естественно, если подумать. Когда свободное использование только разрешили, люди начали заниматься сексом повсюду. Но они не могли видеть фильм, когда трахались. Поэтому фильм стали показывать на трёх стенах вместо одной. А стулья мешали принимать удобные позы, особенно людям с ограниченными возможностями. Так что жёсткие деревянные сиденья заменили на мягкий пол с мягкими диванами и прочим. Потом люди так хорошо занимались сексом, что было трудно услышать фильм из-за стонов и хлопков кожи о кожу. Поэтому перешли на наушники. Это имеет смысл, если понимать эволюцию».

Мы ещё поболтали о нём, его велосипедной компании и его жизни. Он был женат, с одним ребёнком и ещё одним на подходе. Он грустил, что скоро придётся отправить ребёнка в школу, но знал, что это к лучшему. Его маленькой Саре было почти три, и она начинала подозревать, что у мамы и папы есть особые применения для их особых зон.

Мы попрощались, и он дал мне свои контакты, надеясь, что мы ещё поболтаем в будущем. Я сказал, что мне бы это понравилось. Я был искренен. В этом мире свободного секса он был не сексуальным другом. Да. Другом.

Я вышел из парка, крепко прижимая к себе сумку с драгоценным грузом.

Я не пошёл домой.

Я пошёл в ближайший полицейский участок.

«Здравствуйте», — сказал я с улыбкой. Я решил, что скажу, пока шёл к зданию. — «Меня зовут младший офицер Богдан Туллов из армии Волгославии. В этой сумке у меня разобранное оружие. Пожалуйста, арестуйте меня как террориста».

МАРИНА

Следующие несколько часов пролетели как вихрь.

Растерянная, Ниша действительно позвонила в полицию, хотя настояла, чтобы я приняла душ, пока мы их ждали.

Когда они приехали, я ясно объяснила. Я была солдатом вражеской армии, посланным убить их руководство. Я сдаюсь. Я хочу предстать перед судом в надежде, что мне позволят остаться в стране после.

Полицейские внимательно выслушали, а затем сопроводили меня к своей машине и в участок. Они не надели на меня наручники. Они не заставляли меня. Они были вежливы и учтивы на каждом этапе.

Моя единственная печаль была в том, что я предала Богдана. Его арестуют за это. Он не получит такого же мягкого обращения. В этом я была уверена.

Это было до тех пор, пока я не увидела его в полицейском участке, ждущего меня. Он сиял, улыбаясь мне, хотя на нём были наручники.

«Я сдался сам. Я отдал им оружие».

Нас поместили в комнату ожидания. Одну из тех комнат, что можно увидеть в старых детективных шоу, с большим зеркалом, которое, как ты знаешь, одностороннее, позволяющее другим наблюдать за тобой.

Сначала пришёл полицейский в форме, несущий тарелку с сладкими закусками и предложивший нам чай или кофе.

Примерно через тридцать минут в комнату вошли два человека. Два человека, которых мы уже встречали.

Первым был мужчина по имени мистер Гарибальди. Тот, кто просил меня сделать ему минет, кажется, целую жизнь назад в центре для беженцев. Прямо перед тем, как у Правина случился срыв в столовой. Тогда на нём была белая лента. Теперь — чёрная.

А вторым человеком, стоящим рядом с ним, был тот, кого мы оба знали ещё ближе. С кем мы делили еду. Делили опыты. Делили кровать.

Это была Эйми.

На ней тоже была чёрная лента и холодное выражение лица.

«Вы должны простить агента Лион», — дружелюбно сказал мистер Гарибальди. — «Она надеялась остановить вас до того, как вы заберёте огнестрельное оружие. Но вы сдали себя, так что это не важно».

«Простите, что обманывала вас обоих, но надеюсь, вы понимаете, почему», — сказала она без намёка на акцент, который у неё был раньше.

Нам объяснили, что они всегда знали, что мы шпионы. Мы выдали себя в момент прибытия на границу. Они не рассказали нам всех способов, как узнали, но один был в том, что, хотя мы переоделись в крестьянскую одежду, мы оставили армейское нижнее бельё. Другой — наш выбор фальшивой фамилии. Иванович — самая распространённая фамилия в Волгославии. Что само по себе подозрительно. Как назвать себя «Джон Смит». Я была рада узнать, что они раскусали нас задолго до того, как мы могли нанести какой-либо ущерб.

Вместо того чтобы сразу нас разоблачить, они позволили нам войти в общество под пристальным наблюдением агента Эйми. Всякий раз, когда мы покидали дом, она тоже, тайно следя за нами.

«Ага!» — воскликнул Богдан, когда это раскрыли. — «Я думал, что видел тебя!!»

«Дэвид и Рэйчел тоже знали?» — спросила я.

«Нет. Мы свели к минимуму тех, кто знал о вас. Дэвид и Рэйчел считали, что все трое из вас — беженцы».

«Что будет дальше?» — спросила я.

«Чего вы хотите?»

Прошли месяцы.

«Ворона» арестовали очень тихо, как и женщину, поставившую оружие. Всё держалось в строжайшей тайне. Общество так и не узнало, как близко оно было к терроризму. Нас с Богданом, конечно, допрашивали. Вместе и по отдельности. Нас держали отдельно в приятных комнатах, напоминавших первые комнаты, где мы жили в лагере беженцев.

Нам разрешили встретиться с Рэйчел и Дэвидом (и их новорождённым ребёнком, Джонатаном). Мы объяснили своими словами и извинились перед ними лицом к лицу за наш обман. Эйми тоже извинилась перед ними.

Мы дали им столько информации о Волгославии, сколько могли. Ничего не утаивали. У нас обоих не было семьи там, которую нужно было защищать.

Я всё реже видела Богдана по мере того, как проходили месяцы. Он согласился работать на европейскую разведку. Я отказалась. С меня хватило войн и лжи. Они согласились отпустить меня, под надзором, обратно в общественный мир. В мир свободного использования, который я в глубине души любила. Маленькая квартира, только я и мой куратор по безопасности.

Я пошла на то свидание с Пуджей. А потом на второе. Второе стало третьим, третье — четвёртым. И прежде чем мы осознали, она переехала ко мне.

И пока мы уютно устроились на диване, мы услышали новости о Волгославии. О том, как высшее армейское руководство погибло в результате загадочной утечки газа. И как новообразованное правительство просит помощи и дипломатических связей. И когда я увидела знакомое лицо Богдана на заднем плане команды нового президента, я улыбнулась. Я просто улыбнулась.

КОНЕЦ

Спасибо, что дочитали до конца! Это самая длинная эротика, которую я когда-либо писал. Если понравилось, пожалуйста, поставьте пять звёзд и оставьте комментарий.

— --

Это перевод рассказа Free School - Free Country - Infiltrating Freedom от автора TheOtherTeacher. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии. Если понравится, напишите. У автора есть еще подобные рассказы.