Вот и настал момент, когда я расскажу о своей жизни в последней главе. Спустя пару месяцев после расставания с Евгенией я задумался: может, пора остепениться, найти девушку своего возраста, строить семью? Мне уже за 30, пора бы. Но, положа руку на сердце, я и сам не хотел этого. После отношений с женщинами старше меня тянуло именно к ним — к их телам, зрелости, опыту. Это стало частью меня, моего фетиша, моей жизни.

Я снова вернулся на "Мамбу". Первые 2–3 месяца ничего не получалось: писал, как всегда, но ответа не было. Потом появилась новая анкета, я написал, и завязался диалог. Её звали Наталья, 68 лет, блондинка, не толстая, ухоженная, начитанная. На фото она выглядела элегантно: аккуратная причёска, маникюр, золотые украшения, лёгкий макияж. Рост 1, 58, вес около 60 кг — маленькая, деликатная бабушка, которая любила ухаживать за собой: маски для лица, педикюр, косметика.

Мы начали переписываться, и я, как всегда, был прямолинеен: сказал, что хочу секса, описал свои фантазии. Она задавала стандартные вопросы: "Зачем тебе женщина старше?", "Не женат ли ты?". Впервые до встречи у нас были переписки эротического характера. Она спрашивала: "Что бы ты со мной сделал?", а я отвечал, что целовал бы её везде, описывал позы, в которых хотел бы её взять. Она признавалась, что "мокреет" от таких фантазий, и это меня дико заводило.

На третий день переписки она пригласила меня к себе. Я собрал стандартный набор: чекушку коньяка и фрукты, сел в такси и через 15 минут был у её дома. Волновался, как всегда, — сердце колотилось. В переписке она написала, что не приемлет анальный и оральный секс, но мне было всё равно. Я просто устал дрочить и хотел трахнуть живую женщину, бабушку — хотя она, как оказалось, уже была прабабушкой: её внучка рано родила.

Было около 21:00, конец июля, лето, жарко. Я постучал в дверь её хрущёвки на третьем этаже. Услышал лай собаки — у неё был маленький пекинес, а ещё большой белый кот. Дверь открылась, и меня встретил запах: как я позже узнал, это пахло кошачьей мочой. В квартире было чисто и убрано, на столе стояли конфеты и бутерброды с колбасой, но этот запах… Он сразу оттолкнул меня.

Мы сели за стол, выпивали, разговаривали. Она рассказывала о себе, я о себе. Я узнал, что её дочь с зятем живут в соседнем подъезде, на том же этаже. Наталья начала говорить, что её зять знает "много бандитов в городе", а внук — чемпион страны по карате. Позже я понял: она страховалась, боялась, что я какой-то вор, насильник или убийца. Но её слова убили во мне всё желание заниматься сексом. Я запаниковал: а что, если кто-то узнает? С Марией и Евгенией наши отношения были тайной, а тут дочь с зятем буквально за стенкой. Я боялся скандала, проблем, осуждения.

Я старался шутить, чтобы разрядить обстановку, она смеялась, вроде бы расслабившись, но напряжение не отпускало меня. Первый секс оказался неудачным — даже ужасным, если честно. Мы прошли в спальню, начали раздеваться. У неё была очень нежная кожа, почти без складок — некоторые женщины за 40 выглядели хуже.

(максимально похожая фигура, на 90% как на фото, что бы вы представляли )

Красивая грудь третьего размера, в меру обвисшая, но идеальной формы, с маленькими светлыми сосками. Её писечка была выбрита наголо, маленькая, аккуратная, почти как у ребёнка — я таких ещё не видел.

(не мог в интернети найти похожуй, как на фото, только более "молодая ", закрытая, аккуратная, гладкая ).

Честно говоря, мне больше нравились в меру волосатые, большие "пезды", как у Евгении, но тут всё было деликатно, под стать её утончённому образу.

Мы начали целоваться. Первые поцелуи с бабушками всегда разные — у каждой свой темп, своя манера. Наталья целовалась медленно, с лёгким придыханием, но как-то неумело. Она взяла мой член в руки, но делала это так, что было слегка неприятно. Я был её первым обрезанным партнёром, и она тянула кожу так, будто у меня была крайняя плоть, — а так нельзя, это раздражало. Её писечка была очень близко к анусу, из-за чего входить в неё было неудобно. Только через месяц я додумался подкладывать подушку под её попу, и стало намного лучше — и ей, и мне.

Мы целовались, я ласкал её грудь, шею, но чувствовал, что член стоит только наполовину. В переписке я обещал ей "всё и всякое", а тут…

— И это всё? — спросила она, когда поняла, что я уже минут 10 целуюсь, но эрекция так и не пришла.

Мне стало неловко, даже стыдно — у меня такого ещё не было.

— Я просто сильно волнуюсь, — отмазался я, чувствуя, как лицо краснеет.

— Может, я тебе не нравлюсь? — в её голосе было разочарование.

— Нет, всё хорошо, просто волнение, — ответил я, хотя внутри уже накручивал себя: "У меня не стоит, я не настроен на секс". Это был какой-то психологический барьер.

Я опустился ниже и начал лизать её между ног, надеясь, что это поможет. Но мысли о зяте, дочери, "бандитах" не отпускали. Она не была влажной, больше чувствовалась моя слюна, чем её возбуждение. С горем пополам член встал, я вошёл в неё и начал трахать. Без подушки было неудобно — те, кто сталкивался с подобным, поймут. Я хотел скорее закончить: через пять минут кончил, весь потный, мокрый от волнения, с гудящей головой, как будто давление подскочило. После мы сходили в душ и вернулись в зал допивать коньяк и разговаривать.

Разговоры с ней, в отличие от секса, были интересными. Она была из тех бабушек, которые грустили по временам СССР. Родилась в успешной семье: её отец был начальником "КрымСнаба". Она была начитанной, знала языки, работала на заводе, но, когда отец заболел, переехала в Крым на 10 лет, похоронила его, потом мать, и вернулась в этот город, к дочери и зятю. Её жизнь была полна историй, и я слушал с интересом.

Ещё я заметил, что иногда ревновал своих бабушек к их детям — понимаю, это неправильно, но раз вы читаете исповедь извращенца, ожидайте нестандартных мыслей. У Марии сын был успешным спортсменом, потом открыл спортзал. У Евгении — двое успешных детей. А у Натальи всё было иначе. Её дети, мягко говоря, были подонками. Дочь, когда Наталья вернулась из Крыма, поставила ультиматум: "Или покупаешь нам с зятем квартиру, или не возвращайся, мы тебе твою не уступим". Наталья продала родительскую квартиру и купила им жильё по соседству — о чём жалеет до сих пор. После продажи у неё осталось 5 тысяч долларов, которые дочь с зятем "одолжили" на машину и за 10 лет не отдали. Сын был разгильдяем: рано женился, оставил жену с двумя детьми, мотался по бабам, но в итоге нашёл жену, которую полюбил, и зажил нормально. На фоне её детей я чувствовал себя успешным и добрым человеком. Я даже как-то сказал ей: "Как у такой умной и доброй женщины могли вырасти такие эгоистичные дети?" До сих пор ненавижу её дочь и зятя за то, как они с ней обошлись.

Я приезжал к ней вечерами, стараясь не пересекаться с соседями, дочерью или внуками. Не знаю, поймёт ли меня кто-то, но я люблю рано ложиться спать и рано вставать, а секс предпочитаю днём или под вечер, а не ночью. Из-за этого наш секс был не очень. Первые полгода она долго не могла возбудиться, и я покупал смазку. Секс в это время был хуже, чем с Марией или Евгенией: три позы — я сверху, она сверху, раком. Было куни, но в рот она начала брать только через полгода. Кончала она, только если была сверху и двигалась в своём темпе.

Наталья была спортивной и в сексе не уставала. Со временем она мне всё больше нравилась, и я даже начал её жалеть. Через полгода отношений она начала возбуждаться от меня по-настоящему. Это совпало с тем, что я стал оставаться у неё ночевать — раньше всегда уезжал домой на такси. После этого она начала "течь", как молодая: ни Мария, ни Евгения, ни даже молодухи так быстро не заводились. Стоило мне положить руку ей между ног, поцеловать или погладить, как она уже была влажной — и до сих пор такая.

Когда она выпивала, становилась развратной, даже слишком. Однажды сама предложила отсосать. Сосала неумело, жёстко, но со временем я научил её, как мне нравится, и теперь она знает, что делать, чтобы мне было хорошо. Она, как и Мария, сквиртовала — Евгения так не могла. Как-то мы лежали, целовались, я орудовал руками между её ног: то засовывал пальцы, то теребил клитор. В какой-то момент ускорился, и из неё брызнула струя. Ни я, ни она не ожидали — она даже подумала, что обмочилась. Сказала, что у неё такого никогда не было, и я "открыл в ней что-то новое". После этого мы начали стелить полотенца, а потом пелёнки, потому что мочить матрас не вариант. Она обильно кончала — и от клиторального оргазма, и просто сквиртом. Мне это нравилось.

Мы оба любили выпить, и ей не мешало, что я бывал пьян, в отличие от Евгении. Единственное, она любила секс по пьяни, а я к тому моменту уже уставал или не хотел. Тогда она ртом поднимала член, садилась на меня сверху и сквиртовала.

Прошло почти девять месяцев с начала наших отношений, и я понял, что влюбляюсь. Меня волновало её здоровье, её проблемы — такого у меня ещё не было. Она часто говорила: "Я тебя обожаю", а я однажды, по пьяни, ответил: "И я тебя люблю". Никому раньше я этого не говорил. Иногда меня накрывала депрессия: почему судьба так несправедлива? Почему нельзя переместиться во времени, чтобы мы были одногодками? Я бы женился на ней, и мы были бы счастливы. Эта нелепость ситуации доводила до слёз. Мы часто танцевали под старые песни Пугачёвой или группу "Кватро". Наталья была русскоязычной — в отличие от Марии и Евгении, которые говорили на украинском, — и я полностью перешёл с ней на русский, хотя в жизни и семье говорил на украинском. Мне это не мешало.

Потом наступила эра ковида. Наталья заразилась: шесть дней температурила дома, 38–39 °C. Не знаю, почему я не заставил её лечь в больницу раньше. Её дочери было всё равно, она не помогала ничем, только бросила: "Меньше по магазинам надо шляться". На седьмой день её забрала скорая — она задыхалась из-за пневмонии, и её подключили к аппарату искусственного дыхания. Дочь ни разу не приехала в больницу, а потом заразилась вместе с зятем и обвинила Наталью, что это она их заразила. В больницу ездил я и её сын — по очереди.

Наталья звонила мне ночами, её голос дрожал: "Я живу только ради тебя и нашей любви. Спасибо Богу, что под конец жизни мне повезло её найти". Я очень переживал, я её любил — и люблю до сих пор. Через три недели её выписали. Сын привёл её домой, но она сильно похудела, у неё появилась одышка, и она не могла гулять с собакой. Мы с сыном выгуливали пекинеса по очереди.

Её дети узнали обо мне, увидели фото. Дочь говорила: "Когда же он тебя бросит? Зачем ты ему?", а сын поддерживал: "Мама, молодец, так держать". Я с ними не пересекался, хотя они знали обо мне, видели меня в Facebook, а я их. После больницы, спустя две недели дома, Наталья начала отходить от болезни, но одышка осталась. Она жила в хрущёвке без лифта, и выгуливать собаку дважды в день было тяжело. Ковид сблизил нас ещё сильнее. Через год я начал приглашать её к себе на выходные, на три дня. Дочь сначала звонила часто, боялась, что я "убийца" или плохо с ней общаюсь. Однажды Наталья забыла телефон дома, дочь не могла дозвониться, нашла меня в Facebook, добавила в друзья и написала: "Я дочь твоей Натальи, где моя мама?". Я дал ей свой номер, она позвонила, убедилась, что всё хорошо.

Спустя год мы впервые попробовали анальный секс. Со смазкой, аккуратно: она стояла раком, я медленно вошёл. Было узко и приятно, я кончил быстро. Со временем ей тоже начал нравиться анал — она даже иногда сквиртовала от него, как в порно. Правда, иногда член доставал коричневым, и её это смущало, поэтому анал был нечастым. Но если я просил, она всегда соглашалась. Минет тоже стал нормой — когда я хотел или когда она сама была в настроении. Иногда она хотела секса чаще, чем я мог дать: сейчас я способен на два раза в день, три дня — пятница, суббота, воскресенье. А в первые годы мог и по три раза в день.

Единственное, за пять лет, на что она не согласилась, — проглотить сперму или чтобы я кончил ей в рот. Я не насильник, заставлять не буду, это её право. В остальном она на всё согласна: даже золотой дождь был в ванной. Она хотела попробовать, я был не против, чтобы на меня (на тело, не на лицо) помочились, и в ответ сделал то же. Не скажу, что понравилось, но и не противно. Мы пробовали анальные пробки: я заказал три, ей среднюю, себе маленькую. Секс с пробками нам обоим зашёл, но других экспериментов не было.

На второй год отношений началась война. В город полетели ракеты, началась паника, было страшно. Никто до конца не верил, что это начнётся. Прошу сразу: если тут есть фанаты войны или я кого-то задеваю тем, что из Украины, не пишите гадостей, просто не читайте. Я не выбирал, где родиться, — старые ублюдки играют в царей и управляют жизнями миллионов.

Первый день был дикой паникой: кто-то уезжал за границу, а я, как дурак, пошёл в супермаркет и греб еду, думая, что её не будет. Первый год войны, если не считать инфляцию и ракеты, сильно мою жизнь не изменил. Я ещё тогда хорошо зарабатывал в интернете — около 500 долларов в месяц, мне одному хватало. Ходил в спортзал, жил полной жизнью. Было много добровольцев, которые шли воевать за идею, людей хватало. Но психологически было тяжело: каждую ночь ждёшь ракету в дом, думаешь, что умрёшь, но всё равно выходишь на улицу, в спортзал, в магазин.

Потом случилось ещё одно страшное событие. В понедельник утром Наталья собиралась домой, ушла на остановку, но через 10 минут позвонила со слезами: "Забери меня, мне плохо". Я не сразу понял, что случилось. Оказалось, её сын умер во сне в 40 лет — что-то с почками или печенью, точно не знаю. Я привёл её обратно в квартиру, она плакала весь день. Жена сына была за границей, а с дочерью он не общался много лет. Я боялся, что Наталья умрёт у меня дома от горя — мне было жалко её, страшно за неё. Что бы я делал, если бы она умерла? А милиция, а соседи?

Тогда я впервые поговорил с её дочерью. Она оказалась очень токсичным человеком, но взяла на себя организацию похорон брата. Звонила, спрашивала, как мама, а я бегал в аптеку за успокоительными. На следующий день Наталья попросила поехать с ней в морг вместе с дочерью и зятем. Тогда я впервые увидел их вживую — типичное быдло. В морг мы в итоге не попали, я остался у неё дома на пару дней, уехал после похорон. На самих похоронах меня не было — ждал в квартире.

Смерть сына сильно сломила Наталью. Только через год она начала отходить, но здоровье пошатнулось. Дочь сразу после смерти брата стала требовать, чтобы Наталья переписала квартиру на неё, но та не хочет. Конечно, мне хотелось бы, чтобы квартира досталась мне, но за всё время мы об этом не говорили. Наталья ненавидит дочь, хоть и общается с ней — кроме меня и дочери у неё родных нет. Дочь пустила слух по двору, что у мамы "молодой любовник", и ей не нужны ни дочь, ни внуки, ни правнуки.Все в дворе знают обо мне. Хотя теперь, когда у дочери с зятем проблемы в отношениях, она говорит как тебе повезло с Романом. ..

У Натальи пенсия — 100 долларов. Что она может себе позволить? Дочь с зятем даже не думают отдавать долг, и я их искренне ненавижу — об этом открыто говорю Наталье.

На второй год войны людей стало не хватать, начали ловить на улице. Меня поймали раз, выписали повестку, но я не пошёл. После этого почти не выходил из дома. Последний год вообще не выхожу — нет брони, война превратилась в бизнес. Денег в интернете больше нет, живу на 150 долларов в месяц из отложенных: 50 на коммуналку, 100 на еду. В стране жуткая инфляция, я набрал вес — с 72 кг до 84, либидо упало до двух раз в день. Иногда хочется, чтобы всё закончилось: или ракета быстро убьёт, или самому что-то с собой сделать. Живу ради родителей и Наташи. Я её люблю, переживаю за неё. Родители у меня хорошие, и я знаю, что разочаровал их, не построив семью, не дав внуков. Но и Наталью я не могу бросить, предать, оставить одну.

Хотел ли я секса с Евгенией или Марией сейчас? Наверное, да. Мысли об этом до сих пор будоражат: пышное тело Евгении, её покорность, её тихие стоны, от которых я терял голову, или раскованность Марии, её сквирт, её готовность выпить со мной и забыться в страсти. Но я не могу ничего изменить. Я заперт в четырёх стенах своей квартиры, где каждый день сливается с предыдущим. Выйти из дома — значит рисковать, что меня поймают и отправят на войну. Денег нет даже на такси, не говоря уже о том, чтобы снять напряжение где-то на стороне.

Наталью я люблю — по-настоящему, всей душой. Она современная женщина: пересмотрела у меня все фильмы Marvel, обожает фантастику, новые сериалы, и с ней я могу говорить обо всём. Секс с ней — когда захочу и как захочу: она научилась угождать мне, сквиртует, соглашается на анал, экспериментирует. Но, положа руку на сердце, мне не хватает того, что было с Евгенией — её мягких складок, её тяжёлых бёдер, её безоговорочной покорности, от которой я чувствовал себя хозяином. Наталья — утончённая, спортивная, но иногда хочется чего-то другого, более… первобытного, что ли. Пока это остаётся только в фантазиях, которые я прокручиваю в голове, лёжа на диване, когда за окном воет сирена.

Мария как-то писала мне, предлагала зайти или встретиться. Но я отказался. Нет ни сил, ни денег, ни желания рисковать. Евгения тоже вернулась на "Мамбу" — я увидел её профиль, но она сильно похудела. Её новые фото — худые руки, острые скулы — совсем не то, что я любил в ней раньше. Пышность, которая сводила меня с ума, исчезла, и я не стал ей писать. Да и что я мог бы сказать? "Я скучаю по твоему телу, но не по тебе"?

Пока я сижу в своей квартире, 46 квадратов, которые стали моей тюрьмой, и думаю о прошлом, о том, что могло бы быть. Наталья рядом, и я благодарен ей за любовь, за тепло, но фантазии о прошлом не отпускают. Может, это просто кризис, а может, я так и останусь жить в своих мечтах.

Если бы я не попробовал секс с женщинами старше, может, я был бы женат, имел семью, может, был бы разведён… Не знаю, как бы сложилась моя жизнь. Но пока я "существую" в заточении в квартире, без прав, без доходов, в полной депрессии.

Спасибо всем, кто читал и читает. Больше скучных биографий не будет, дальше — только фантазии. Всех обнимаю.