2023 год. Санкт-Петербург. Было, около двенадцати часов ночи, когда Лёня Михельсон проснулся от шума. Неясные звуки, которые казались вздохами и шепотом какого-то рода. Когда он вспоминал ту ночь, оглядываясь назад, он не мог понять, почему он не догадался заранее, что это были за звуки...

Итак, после того, как Лёня встал с кровати, чтобы исследовать происхождение этих звуков в большой Еврейской квартире на улице Союза Печатников, он заметил, что это были не просто звуки, а на самом деле голоса. И чем ближе он подходил к источнику голосов, тем более различимыми они становились. И стало понятно, откуда они берутся. Это была соседняя с ним комната, спальня его родителей. Это заставило его задуматься, прав ли он, думая, что слышал два голоса.

По мере того, как он тихо выходил из своей комнаты тихо открыв дверь, тем громче и отчетливее становились его высказывания. Стоя не создавая шума в коридоре, видя, как горел свет в столь поздний час, из-под двери комнаты родителей на фоне темного коридора, и он подумал, что мама, еще не спит в столь поздний час.

Но почему, подумал Лёня, во второй раз, он слышит то, что звучало так, как будто в ее комнате было два голоса?

И у него был хороший повод, для недоумения. Его отец, Марк Соломонович, уехал в прошлом месяце на историческую родину в Израиль, из-за нового назначения на работу в головную Израильскую компанию занимающейся электроникой, должен был отсутствовать в России, по крайней мере, в течение следующих четырех-пяти месяцев. Семья привыкла воспринимать это как то, что ему было необходимо, для того, чтобы зарабатывать на жизнь, а в худшем случае — угодить Израильской корпорации, по производству электроники в которой он работал.

Когда Марку Соломоновичу впервые предложили повышение, его жена Рэйвен была категорически против того, чтобы ее муж бросал свою семью на длительные периоды времени. Все потому, что его начальник Вейсман Генрих Рудольфович попросил его в возглавить новое направление компании на заводе в Израиле. Во-первых, она не чувствовала себя способной вести домашнее хозяйство в одиночку, а также заботиться обо всем остальном, что требовало бы ее управленческих навыков, пока её муж Марк был бы вдали от них. Даже если это было связано с тем, что он зарабатывал впечатляюще большую зарплату в валюте.

В тот день, когда Марк и Рэйвен впервые заговорили о том, что казалось его вынужденным предложением о работе, они были изолированы в своей спальне. Их средний сын Леонид сидел на своей кровати в комнате рядом с комнатой родителей». Когда разговор между ними стал несколько напряженным, ему показалось, что его родители делают все возможное, чтобы не начать спорить о решении, которое нужно было принять.

Но по мере того, как они продолжали разговаривать, Лёня понял, что втихаря подслушивает их личную беседу. Но он чувствовал, что ничего не поделаешь, потому что их спальня оказалась рядом с его комнатой. Прислушиваясь к разговору родителей, его родители пытались решить, что лучше, для их семьи. И хотя Лёня не хотел думать о себе как о шпионе, он почти подслушал все, что они говорили, поскольку они были всего в нескольких метрах от него, по другую сторону стены коридора.

«Послушай Рэйвен — сказал папа. Наши, дети, мы знаем, что они действительно больше не дети. Да ладно, Брони сейчас двадцать два года, и поскольку она все еще учится в университете, она никогда не бывает слишком далеко, от нашего дома. А Леониду, ему девятнадцать, и у него есть своя мастерская, по производству плакатов. Дорогая, он теперь самостоятельный мужчина».

— Да, ну, а как насчет Эрика? Несмотря на то, что моему ребенку осталось всего несколько недель, до восемнадцатилетия, он нуждается в своем отце. Марк, этот мальчик все еще нуждается в родительском присмотре. В его голове много всякого нехорошего, по сравнению с Лёнечкой. И давай посмотрим правде в глаза, каким бы диким он ни был, Эрик нуждается в особой помощи отца. Его нужно направить в правильное русло жизни. И я не думаю, что это правильно, что я должен делать это сам.

«И еще одна вещь, если ты примешь эту должность, Ты даже не будете здесь в его день рождения. Думаешь ли ты, что он захочет, чтобы его отец уехал куда-нибудь еще, когда он будет праздновать это через пару недель?

Когда Марк Соломонович слушал свою жену, он мог сказать, что она близка к тому, чтобы заставить его чувствовать себя виноватым, если он уйдет в Израиль...

«Ладно, дорогая, давай просто положим наши карты на стол. Здесь у нас в России действительно нет выбора. Я десять лет работаю в компании, и, надеюсь, еще несколько лет проработать, прежде чем я смогу уйти на пенсию. Генрих Рудольфович говорит мне, что сейчас у него нет никого, кто мог бы заменить главного инженера производства в Израиле. Но, по его словам, может быть, через год или около того найдется кто-то, кого он сможет пригласить на эту должность, но просто не прямо сейчас. Давай, дорогая, мне нужно, чтобы ты была на моей стороне в решении этого вопроса».

— Значит, ты хочешь, чтобы я позаботилась обо всем, пока тебя нет бог знает сколько времени? Как ты думаешь, это справедливо, по отношению ко мне, к нашим детям, Марк?

«Честно? Нет, Рэйвен, я знаю, что это не так.

— Марк, если ты оставишь меня и своих детей, я могу гарантировать, что твой начальник, никогда не заменит тебя кем-то другим в Израиле. Вот насколько ты хорош в своей работе. И именно поэтому я говорю тебе, ты должен быть здесь, со мной, с нами. Но я могу сказать, что ты уже решил, что ты занимаешь эту должность в Израиле, потому что хозяин фирмы хочет!

«И кто знает, может быть, тебе в конечном итоге понравится эта новая работа в Израиле, свобода от обязанностей отца и мужа. И, может быть, от меня тоже?

«Давай успокойся, Рэйвен, это так несправедливо. Я не заслуживаю того, чтобы ты обвиняла меня в этом, не так ли?

Когда средний сын Леонид слушал, как его родители спорят о том, займет ли его отец новую более высокооплачиваемую должность или нет, он слышал умоляющий тон своей матери, умоляющей мужа не бросать ее.

То, что Леонид услышал, от матери к отцу, он никогда не забудет, насколько откровенно это звучало, для него в то время. И с тех пор, когда он снова и снова слышал ее слова, он задавался вопросом, знала ли она тогда, к чему все это приведет.

— Черт возьми, нет, это нечестно, Марк. Но тебе лучше понять, кое-что прямо сейчас. Если ты уйдешь в Израиль, куда они хотят тебя послать, ты оставишь меня одну без мужского внимания. И я просто скажу тебе, что у женщины есть сексуальные потребности и желания, которые не исчезнут только потому, что ее муж где-то в другом месте.

«Марк, дорогой, у меня были эти искушения... И извини, но я не была с тобой откровенна. Но я не знаю, что произойдет, если ты не будешь рядом, чтобы заботиться обо мне, я просто не...

Поскольку Марк был так озабочен своей собственной ситуацией, он не обращал внимание на то, что пыталась сказать ему жена...

— Хозяин фирмы даже не даёт мне выбора, Рэйвен. Но, если я не приму эту должность, — меня уволят из компании!

Когда эротические мысли испуганной жены оторвались от непристойных соблазнов, которые она испытывала во время разговора с мужем, она чуть не закричала...

«Он не может этого сделать Марк!».

«Ещё как, он может это сделать. И он пообещал мне, что сделает именно это, если я не приму это назначение. Дорогая, не только мой непосредственный начальник хочет, чтобы я это сделал. Начальник отдела кадров, Дмитрий Филиппович, усадил меня и показал контракт, который я подписал десять лет назад, когда я нанялся работать в этой фирме. В нем есть условие на странице третьей, во втором абзаце, в строке третьей. И там говорится, что это может быть привести к увольнению, если я не сделаю то, что они хотят, что касается этой более высокооплачиваемой должности, которую они мне предлагают в Израиле.

«Любимая, ты думаешь, я хочу оставить свою семью, уйти вот так? Мне неприятно это признавать, но у меня нет других вариантов, если я собираюсь работать в этой компании».

Когда Лёня услышал, как они обсуждают неизбежность отъезда его отца, протесты его матери подошли к концу. Она поняла, в каком незавидном положении оказался ее муж.

Даже с чувственными и невыразимыми побуждениями, с которыми Рэйвен сталкивалась в течение последнего года или около того, о которых она не говорила, она в конце концов смирилась с тем, что Марку придется уезжать на длительные периоды времени в Израиль. И ей нужно будет стать главной в своей семьи в его отсутствие.

Леонид всегда считал свою мать очень красивой. Рост метр семьдесят, ее блестящие темные волосы, ниспадающие каскадом на плечи, великолепное лицо, она поддерживала свое тело в великолепной форме. И тогда он подумал о ее округлой, сочной на вид груди, даже в сорок девять лет. Его мать, Рэйвен, была красивой еврейской женщиной. Но было и другое... Она тоже чертовски хорошо это знала.

И пока он размышлял, об опьяняющем присутствии своей матери, его сестра Броня, которая оказалась старшей, из детей Михельсонов, была почти вылитой копией своей матери. За исключением, подумал Леонид, соблазнительные сиськи его сестры были немного меньше, но с ее более молодым возрастом определенно более упругими, чем у их мамы.

Было несколько раз, когда Броня носила вещи, по всему дому, которые не оставляли сомнений в том, насколько соблазнительной была ее грудь, но также и остальная часть ее пропорционального тела тоже.

Когда он достиг совершеннолетия, Леонид надеялся, что его сестра не поймает его блуждающий взгляд на те случаи, когда она была скудно одета перед своими братьями и отцом. Много раз, когда она выходила неторопливо одетой, он также пользовался случаем, чтобы поглазеть на соблазнительную фигуру своей сестры с хорошей формой.

Он поймал себя на мысли, что из-за того, насколько она мила и спокойна, возможно ли, что у Броне есть невидимая, звериная сторона? Что если бы ситуация сложилась правильно, может быть, она стала бы, как сексуальная дикая кошка в правильной обстановке?

И даже когда Броня была в полном расцвете своей женственности, лишь в редких случаях он видел ее на свидании с парнями, с которыми она училась в университете. «Почему, — с такой красивой, как он считал свою собственную сестру, — она не встречалась с большим количеством мужчин и не жила той жизнью, которую могла бы вести такая красивая молодая женщина, как она?».

Так что в тех случаях, когда он мастурбировал, не раз и не два с едва ли угрызениями совести, Леонид тешил свою похоть, представляя, как трахает свою собственную сестру. Пока его рука скользила, по набухшей киске, его мысли быстро переключились на представление о том, как Броня становится той самой сексуальной дикой кошкой и сидит на четвереньках, поощряя своего брата вонзать свой член в нее как можно глубже.

В то время как его пальцы массировали чувствительный шлем головки обрезанного члена, Леонид был с сожалением убежден, что если бы Броня знала о его сексуальных желаниях к ней, то это разозлило бы ее настолько, что, вероятно, она никогда больше не будет с ним разговаривать.

В уединении своей комнаты, пока он дрочил свой обрезанный член, Леонид задавался вопросом, как было бы приятно, если бы они просто забыли, что они родственники, что она могла бы прийти в его комнату и дать ему сексуальное облегчение, в котором он нуждался. Несмотря на то, что он жаждал Броню, желая, чтобы она занималась с ним оральным сексом, он также не испытывал никаких угрызений совести, чтобы помочь ей в ответ. Ему нравилось представлять, как он проводит языком, по женственным складкам своей сестры, доводя ее до оргазма.

«Да-да... Оо...о, не останавливайся... Оо...о, пожалуйста, не останавливайся... Я так близко, дорогая. Мм...м, заставь меня кончить для тебя, милая. Черт возьми, детка, заставь мой член кончить».

И во время мастурбации, если он не был пойман в ловушку фантазий о Броне, там также была его мать Рэйвен. На самом деле, она была первой, кто захватил его вульгарные сексуальные фантазии, за последние несколько лет.

Леонид знал, что если дело дойдет до секса, хотя он очень уважал своего отца, если у него когда-нибудь будет шанс, он никогда не откажется ни от одной возможности трахнуть свою мать. Он всем сердцем хотел переспать с ней, даже больше, чем со своей сестрой.

Вернувшись к разговору родителей в соседней комнате, он услышал, как они обсуждают то, что должно произойти. Его мама чуть было не обвинила отца в том, что он может начать чувствовать себя комфортно в отъезде и, возможно, у него начнут блуждать шальные мысли из-за того, что они не вместе.

— Что ты имеешь в виду, любимая? Я думаю, что нам даже не стоит об этом беспокоиться. У нас никогда не было таких проблем ни с кем из нас. Я не думаю, что есть кто-то, кто может меня заменить. Я полностью доверяю тебе, и я знаю, что ты не сделаешь ничего, чтобы испортить то, что у нас есть, верно.

Когда Марк рассказывал Рэйвен, как сильно он ей доверяет, он вспомнил время, когда стоял в их доме и наблюдал за своей женой, стоящей на лестничной площадке и разговаривающей с их соседом Константином Емельяновичем. Не имея возможности расслышать, о чем они говорили, так как Рэйвен хихикала и выглядела флиртующей с Константином Емельяновичем, это заставило его задуматься, может ли одинокий мужчина, живущий по соседству просто иметь внутренний путь к тому, чтобы заставить его жену ожить, как никто другой? Даже он сам.

И когда, он спрашивал, ее об этом, она отвечала только: «Не знаю, дорогой, Константином Емельяновичем просто кажется очень хорошим интеллигентным мужчиной. И я не могу понять, почему он до сих пор холост. Может быть, мне стоит рассказать о нем своим подругам. Ну, по крайней мере, те, кто не замужем».

Но, до этого времени у Марка был свой секрет. Такой, которым, он еще никогда не делился, со своей женой. Речь шла о его похотливом желании быть зрителем, позволять другим мужчинам трахать его жену, пока он стоял в стороне и наблюдал.

Несмотря на свой секрет, который он до сих пор скрывал от нее, он надеялся, что-то, что он скажет дальше, может разжечь что-то в Рэйвен, чтобы она захотела принять участие в его желаниях, и он не пожалеет, что когда-либо поднимал эту тему.

— Ну, может быть, если ты станешь достаточно одинокой, пока меня нет…

Возможно, ты подумываешь о том, чтобы позвонить Константину Емельяновичу, как-нибудь, пока меня не будет? Или, может быть, ты могла бы пригласить его сюда? Я действительно не думаю, что он был бы против. Насколько я могу судить, он помешан на тебе, Рэйвен. Я уверен, что он с удовольствием затащил бы тебя в свою постель и трахнул бы семь раз в воскресенье.

— Марк, что ты говоришь? Эй, у тебя всё нормально в твоей голове. Ты не можешь это говорить, чтобы я сделала что-то подобное? Я имею в виду, давай, дорогая действуй...

Из-за ее реакции Марк подумал, что задел за живое. Когда он упомянул о том, что хочет, чтобы она трахнула другого мужчину, он мог бы поклясться, что увидел сексуальное возбуждение, которое она никогда раньше не показывала.

Может быть, подумал он, именно на это она намекала всего несколько минут назад в их разговоре? О каких-то искушениях, которые у нее были.

И даже после той ночи, когда он устроился на новую работу вдали от дома, мысленный образ его жены, сосущей член их соседа, обычно был первым в его списке вещей, о которых он фантазировал, во время мастурбации. Но из-за многих тысяч километров, которые отделяли Марка, от его семьи, он не понимал, в чем на самом деле заключались ее искушения.

Когда Леонид услышал, как его отец затронул тему того, что его мама изменяет с Константином Емельяновичем, мужчиной по соседству, он задумался, готова ли она вообще сделать что-то подобное. Он вспомнил, как она с гордостью рассказывала своим подругам, за какого красивого парня она вышла замуж много лет назад. И сбитый с толку сын не мог не подумать, что если бы она пошла к их соседу, чтобы сделать то, что предложил его отец, то это было бы так нехарактерно для нее. Из-за того, как сильно он знал, она любила своего мужа.

И это не было похоже на то, чтобы Леонид ходил по округе, проверяя мужчин или что-то в этом роде, но он прекрасно понимал, что у его отца не было никаких проблем. Все люди, которые знали его отца, уважали его. И много раз, когда вся семья посещала вечеринки или синагогу, где они бывали с большой группой людей, он часто видел, как другие женщины смотрят на его отца. Марк был ростом под метр восемьдесят, у него были широкие плечи, подтянутый животик, а также густая голова с темными волосами. Он также вспомнил, что мужественное телосложение его отца, казалось, всегда привлекало внимание его мамы, когда они посещали пляж или плавали где-нибудь в море на курорте, во время отпуска.

И еще кое-что, против чего Леонид не возражал, было то, что многие люди говорили ему, что он и его брат Эрик очень похожи на своего красивого отца. Несмотря на то, что Леонид оказался примерно того же роста, что и их отец. А по некоторым данным, выглядел даже лучше, чем его отец.

Но по мере того, как родители продолжали обсуждать ситуацию Марка на работе в своей спальне, пока он внимательно слушал, казалось, что разговор становился тише, пока все, что слышал Леонид, был характерный звук тел, движущихся в тандеме. Его родители занимались сексом в соседней комнате.

«О, я знаю, что буду скучать по этому, детка. Пожалуйста, дорогой, трахни меня своим большим членом, Марк. Хорошенько трахни свою жену, дорогой.

Когда его разум сосредоточился на том, что он мог слышать все что происходит в комнате родителей, мысли Леонида переместились к представлению о том, как дразнящей горячо выглядела его мама, вероятно, в обнаженном виде, и какой должна была быть ее великолепная киска, принимающая удары, от члена его отца.

Когда люди говорили ему, как сильно он похож на своего отца, он задавался вопросом, пологая, что у них члены одинакового размера? Когда, он измерил свой собственный эрегированный член, он оказался чуть длиннее семнадцати сантиметров. Но зная, что он никогда не зайдет так далеко, чтобы спросить отца, какого размера член у него, у него все еще было сильное желание хорошенько рассмотреть киску своей мамы.

Пока он слышал, как они продолжают свою половую связь в течение следующих нескольких минут, голос его матери, умоляющей мужа продолжать ее трахать, продолжался. И для Леонида это определенно было возбуждающим размышлением о том, что происходит в соседней комнате.

«Мм...м, не останавливайся, дорогой... Дай мне этот член... Трахни меня, Марк... Трахни свою жену... Ох... А.....а!».

Из-за стены, разделявшей их, Леонид не мог видеть свою обнаженную мать, лежащую на животе, приподнявшею задницу, а его отец позади нее, его член глубоко входил в ее влагалище обрамленное волосиками.

Когда он услышал приглушенные звуки спаривания своих родителей, которые казались едва слышными, Леонид услышал, как его отец сказал:

— Только подумай, Рэйвен, когда меня не станет, ты можешь позволить нашему соседу трахнуть тебя вот так. Не пытайтесь отрицать это, я знаю, что тебе это понравится... Не так ли?

Все еще слыша шелест тел его родителей, его мать слабо возразила: «Мм...м, я бы хотела, чтобы ты перестал его мне навязывать. Он просто... Сосед... Это всё. Вот и все, что он для меня значит. Он наш ближайший сосед... И как я уже говорила тебе, Марк, он просто сосед.

«Я знаю... но я не могу выбросить это из головы, потому что мы оба знаем, что он хочет тебя, любимая. Да ладно, подумай об этом, если бы момент был подходящим... ты бы его трахнула... Не так ли?

А потом воцарилась тишина, если не считать скрипа родительской кровати, пока он не услышал ответ матери...

«Марк... О, Марк, я приближаюсь... А...а! Продолжай трахать меня. Мм...м, да!».

— Так что признайся, одна только мысль о том, чтобы взять его член, возбуждает тебя... не так ли?

«Пожалуйста... Не надо... остановись говорить чепуху. Твой член, который мне нужен прямо сейчас, любимый... отдай его мне, Марк. Пожалуйста... Трахни свою жену... И давайте не будем думать ни о чем другом... Пожалуйста, дорогой?

«Да, любимая, и я с удовольствием отдам его тебе. Но... Я не собираюсь переставать напоминать тебе, что сосед хочет быть следующим мужчиной, который будет внутри тебя!

«Марк... Этот... Это уже слишком. Почему, любимый, зачем ты мне это рассказываешь?

В этот момент то, что Леонид услышал из уст отца, не только застало его врасплох, но и заставило немного возбудиться и завидовать.

«Потому что это то, чего, я думаю, мы оба хотим, вот почему. Рэйвен, я хочу, чтобы ты трахнулась с соседом. Боже мой... Знаешь, как сильно меня возбуждает мысль о том, что вы оба делаете это?

— Похоже, у нас обоих есть свои секреты, не так ли? И не думай, что я не слышал, как ты рассказывала мне о своих искушениях. Так что, вероятно, это то, чего мы оба хотим, не так ли? О том, насколько мы оба будем возбуждены? Давай просто признаем, что ты хочешь того же, что и я... О том, как бы я хотел это видеть, а ты выставляешь себя как порнозвезда, позволяя своему мужу смотреть, как другой мужчина трахает мою жену?

Со всей суетой, происходящей по ту сторону стены, с непристойными вещами, которые говорил его отец, слыша звук шлепков плоти о плоть, как его мать с удовольствием стонала, когда брала член его отца. Все это в совокупности помогло возбужденному сыну представить происходящую эротическую сцену.

Леонид не мог ошибиться, насколько он был возбужден тем, что было сказано. Но когда он услышал лихорадочные звуки нарастающих стонов своей матери, когда она впервые узнала, об извращенных фантазиях своего мужа, он услышал, как она сказала: «Трахни меня, Марк. Все это о том, как сосед трахает меня, черт возьми, это заставит меня кончить!

— Да, и я знаю, что сосед тоже заставит тебя кончить. Один раз ты отсосешь его член, а потом трахнешь его прямо в этой постели!

Он все чаще слышал тревожные вздохи матери, а также непрерывный скрип пружин кровати. И каким бы удивительно непристойным ни был разговор его родителей, до сих пор, пылкий вопрос его матери чуть не довел его, до кульминации.

«Да? Ты действительно хочешь, чтобы я трахнул его? Что же, если я это сделаю, скажи мне, чего именно ты хотел бы увидеть. Мне показалось, я слышала, как ты что-то говорил о том, как я сосу его член.

«Я уверен, что он хотел бы, чтобы ты сделала это с ним, Рэйвен. Каждый раз, когда я видел, как он смотрит на тебя... Просто по выражению его глаз я понял, что одна из вещей, которую он хочет, — это чтобы твои губы обхватили его возбужденный член».

«Хм-хм, теперь это может быть интересно, дорогая. Полагаю, если ты собираешься заставить меня сделать это для него, то ты не будешь возражать, если я хочу, чтобы он кончил мне в рот? Разве это не так?

«Да, любимая! Ты самая фантастическая женщина, которую я когда-либо встречал. Я хочу... Я хочу, чтобы другие мужчины ценили тебя так же, как и я. Будь то у тебя во рту или в твоей киске, я ничего не могу с этим поделать... Я давно об этом думаю и мечтаю».

«Хорошо... Так почему же, только сейчас я узнаю об этом Марк? Поскольку ты хотел, чтобы твоя жена была шлюхой, ты хотел посмотреть, как твой босс трахает меня тоже? Это все, Марк, ты хочешь, чтобы другие мужчины, с которыми ты работаешь, тоже трахнули меня?

— Да, ну, я имею в виду... может быть. На самом деле это не так. Просто, наверное, я хочу, чтобы кто-то еще знал, какая ты сексуальная красотка. Я хочу, чтобы другие мужчины, которым я могу доверять, не болтали остальному миру, каково это быть с тобой, дорогая.

— Марк, тебя действительно так возбуждает, когда другие мужчины трахают меня?

«О да, любимая, это было бы здорово. И я знаю, что ты тоже получишь сексуальное удовольствие. Да ладно, признайся, с этими своими искушениями, ты ведь думаешь о нашем соседе, не так ли? И теперь, когда ты упоминаешь об этом, учитывая то, как вы со своим начальником смеетесь на наших корпоративных вечеринках, я бы хотел, чтобы бы он тоже хотел тебя трахнуть.

Особенно возбужденная непристойными разговорами мужа о сексе и тем, как Марк возбужденно вонзает в нее свой член, Рэйвен ответила в ответ: «Мм...м, теперь это интересно, ты бы полностью согласился позволить своему начальнику трахнуть меня. Но если ты думаешь, что это понравится нам обоим, то я хочу, чтобы ты показал мне, как именно ты хочешь, чтобы они сделали это со мной в первый раз. Если ты думаешь, что это то, чего ты действительно хочешь, любимый, я хочу, чтобы ты трахнул меня так, как ты хочешь, чтобы все эти рекомендованные тобой мужики, сделали со мной, Марк. Покажи мне, как ты хочешь, чтобы все эти другие мужчины трахнули твою жену.

Когда Леонид слышал похотливые требования своей матери, это звучало так, как будто она впадает в эротические припадки, и более громкие чувственные стоны, которые она издавала, давали ему понять, что ее доводят, до сексуального блаженства.

«Я кончаю... Я... Кончаю.... Марк...!

Через несколько мгновений, когда ее чувственное бормотание стихло, все, что Леонид мог разобрать, это звук тяжелого дыхания в течение следующей минуты или около того. К тому времени он уже знал, что его мама была захвачена роскошной кульминацией оргазма. Еще через несколько мгновений, как только она успокоилась, он услышал...

— Тебе придется дать моей киске отдохнуть, дорогой. Ты почти устал от всех этих сумасшедших разговоров обо мне и других мужчинах. Ты ведь не очень серьезно относишься ко всему этому, не так ли?

— Думаю, нам просто нужно посмотреть, любимая. Я знаю, что это безумие, но я еще не кончил. Что мы будем с этим делать?».

«Ты знаешь, что мы собираемся с этим делать. То же самое я всегда делаю для своего любимого мужа, когда происходит что-то подобное».

Поскольку Леонид не мог точно видеть, что происходит, прошло всего несколько секунд, прежде чем он услышал довольные звуки, которые издавал его отец, вместе с тем, как он говорил:

«Да, дорогая, так... Я знаю, что другие мужчины захотят, чтобы ты сделала то же самое для них. Да, малыш... Мм...м, оближи член вокруг головки, угу... да... Это то, что я хочу смотреть, как ты делаешь, Рэйвен. То, как ты делаешь это прямо сейчас, — это то, когда они захотят, чтобы ты сделала это, для них тоже... О...о!»

С похотливыми вещами, которые он слышал от отца, к тому времени Леонид уже не сомневался, что его мать занята сосанием члена. Точно так же, как он представлял себе все те разы, когда он на себя, он знал, что это то, что она делает, просто по другую сторону стены, от него. Со следами прихлебывающих звуков, которые он улавливал, когда губы его матери скользили вверх и вниз, по члену его отца в соседней комнате, его рука также держалась, за его твердый стержень члена.

Пока он скользил им вверх и вниз по своему возбужденному члену, фантазии Леонида сосредоточились исключительно на том, чтобы кончить в рот своей матери. Так же, как он полагал, что его отец очень скоро это сделает.

«Мамочка, может быть, когда ты закончишь там, ты сможешь прийти и позаботиться обо мне...».

А потом он услышал, как происходит нечто, что, как он был уверен, полностью остановит личное время его родителей. «Мама, не могла бы ты... Ой, извините... Мне так жаль!» Это была его сестра Броня, которая случайно зашла к ним в комнату.

После этого Леонид отчетливо услышал, как его отец сердито рявкнул: «Черт возьми, Броня, разве ты не видела, что дверь была закрыта?».

«Эй, я же сказала вам, что сожалею. Почему бы тебе папа не починить эту чертову дверь, чтобы она запиралась так, как должна запираться?

Это была постоянная проблема. Дверь в спальню Марка и Рэйвен имела тенденцию казаться закрытой и запертой, но это не так. И, к сожалению, Броня не подумала проверить, происходит ли что-нибудь, когда ворвалась внутрь, желая, чтобы ее мать проверила одно из приложений для покупок, которые у нее были на «iPad». Это был новый бюстгальтер, который она нашла, и она хотела узнать мнение матери о нём.

И пока Броня была там, в их спальне, ее свободные груди практически выпирали из ее свободного халатика, Марк едва мог оторвать от нее взгляд. Внезапно он был ошеломлен непристойной визуализацией ее стоящей перед ним обнаженной. Поскольку Рэйвен орально ублажала его в тот же момент, когда его дочь ворвалась в их комнату, непристойность его мыслей о своем старшем ребенке застала его врасплох.

Когда его член еще больше напрягся, когда он смотрел на Броню, его охватила нотка вины, осаждаемая внезапной мыслью о том, чтобы трахнуть собственную дочь.

Но сколько бы угрызений совести он ни испытывал, вскоре оно превратилось в постоянно присутствующую похоть. И много раз после этого случая Марк мысленно вспоминал момент, когда она внезапно вошла в их спальню. И во время мастурбации, если он не думал о том, как его жена трахает их соседа, он часто развлекал себя кровосмесительными фантазиями о том, как Броня раздевается перед своими родителями, а затем подходит и ложится на их кровать, невинно признаваясь...

«Папочка... Я видела, как мама делала тебе очень хороший минет. Теперь моя очередь отсосать у тебя твой член. А после этого... Ты трахнешь меня своим красивым большим членом... Не так ли, папа?».

Из-за таинственных голосов, которые разбудили Леонида ото сна, его шаги приближали его к двери спальни его родителей. С пылающим любопытством он старался двигаться как можно незаметнее, ближе к тому месту, откуда доносился сбивающий с толку диалог.

Затем, все еще в коридоре, стоя прямо за порогом, он услышал довольный шепот матери, свидетельствующий о том, что она находится в очень удовлетворенном состоянии.

«О, о, о, да, да, мне это нравится».

Внимательно прислушиваясь к отчетливым стонам, теперь уже ближе к их источнику, он услышал другой голос, вполне мужской. И это звучало так, как будто он был вовлечен во что-то определенно приятное.

— Мм...м, твоя киска... чувствует себя хорошо?».

Стоя там, положив руку на дверную ручку, он вспомнил непристойное предложение отца о том, чтобы его мать связалась с мужчиной, который жил по соседству с ними.

«Ну, может быть, если ты станешь достаточно одинокой, пока меня не будет!».

Возможно, ты просто подумаешь о том, чтобы позвонить соседу, как-нибудь вечером, пока меня не будет? Или, может быть, ты могла бы пригласить его сюда? Я действительно не думаю, что он был бы против. Насколько я могу судить, он помешан на тебе, Рэйвен. Я уверен, что он с удовольствием затащил бы тебя в свою постель и устроил бы тебе секс, который ты никогда не забудешь».

Затем Леонид вспомнил времена, когда он был свидетелем наводящих на размышления взаимодействий между его матерью и их соседом. И, должен признать, он также заметил странные отношения между ними. Может быть, подумал он, если она последовала совету его отца? Но несмотря ни на что, с его сильным любопытством, ему нужно было узнать, что именно происходит в спальне его родителей.

Через несколько дней отец уехал в Израиль...

Медленно... Понемногу, шаг за шагом, он смог бесшумно открыть дверь, которая все еще ждала ремонта, чтобы он мог заглянуть внутрь тускло освещенной комнаты. Когда его взгляд окинул взглядом кровать матери, где она лежала голая поверх одеяла, он увидел кого-то еще, кого он никогда не ожидал увидеть там с ней. Его брат, который всего за несколько недель, до этого отпраздновал свой восемнадцатый день рождения.

— Да, детка, это хороший мальчик, трахни меня. Вам нужно подарить маме свой большой... Член. О да, трахни свою маму своим большим членом, дорогой.

Видя, как руки матери лениво обхватывают шею его обнаженного брата, Леонид наблюдал, как она умоляет его позаботиться о своих плотских потребностях, которые были в тот момент.

Из-за того, как дверь была расположена в соответствии с общей планировкой комнаты, и из-за того, что их взгляды были прикованы друг к другу, поскольку его младший брат послушно делал, как ему говорили, Леонида привлекло наблюдение за тем, как Эрик погружает свой член между ног их матери.

И с тем кровосмесительным зрелищем, свидетелем которого он стал, он никак не мог оторвать взгляд от того, что они делали.

«Мамочка. Я не могу передать тебе, как сильно я тебя люблю. Как же я это люблю!».

А затем то, что произошло дальше, чуть не заставило его закричать. Леонид был благодарен, что не сделал этого, так как это предупредило бы их о его присутствии, когда он стоял у двери спальни, с вожделением наблюдая за ними.

Рэйвен села и соединила свои губы с губами сына, и они вдвоем лихорадочно целовались по-французски в течение следующей минуты или около того. А затем она снова подтолкнула Эрика к продолжению дикого погружения его члена в то, что Леонид имел ясный вид, захватывающее дух зрелище влагалища своей матери.

— Мм...м, не переставай трахать меня, Эрик. Тебе нужно продолжать трахать, мамочку. Я так сильно нуждался в мужском члене, дорогой. Мм...м, да, детка...

Послушно уступив ее просьбе, он вернулся к пылкому покачиванию бедрами, как будто он был быком, которому был предоставлен свободный доступ к спариванию с коровой. Широко расставив ноги Рэйвен, приветствовала своего сына, она начала раскачивать головой взад и вперед, тяжело дыша и умоляя его не останавливаться, вгоняя в нее свое мужское достоинство.

«Да, милый...трахни свою мать...трахни свою мать, Эрик! Мамочке так нужен член cвоего ребенка».

«О боже, мам..., Бог...твоя киска, это так приятно».

«Да, я знаю, милый. Но на этот раз, прежде чем ты кончишь, я хочу, чтобы ты сделала для меня кое-что особенное».

«Да, мам, ты знаешь, что бы это ни было, я сделаю это».

«Это хорошо, детка. Раз уж ты был таким хорошим мальчиком и заботился обо мне, в следующий раз я хочу, чтобы ты кончил мне в рот!».

Услышав ее непристойное приглашение, Леонид полностью понял его значение. Поскольку он проснулся от легкого шума, который производил их совокупление, Эрик, должно быть, уже испытал оргазм, по крайней мере, один раз. И, скорее всего, был внутри их матери. Между ее великолепно раздвинутых ног.

Пока его брат разгонял себя до скорости локомотива, чтобы выполнить просьбу их матери, Эрик делал в точности то, что ему было велено. Настолько, что потребовалось всего несколько мгновений, прежде чем его движения привели его к следующему оргазму, затем он высвободился у нее между ног. И всего, за несколько секунд, он демонстративно поднес головку своего набухшего члена, похожую на гриб, ко рту своей матери.

— Так ты не против дать мне то, что мне нужно, не так ли сыночек?

Словно пребывая в эротическом ступоре, Эрик усердно кивал головой в ответ на завороженный вопрос своей матери. Леонид наблюдал, как его мать услужливо раздвинула губы, давая сыну понять, насколько она готова взять его член в рот.

Затем Эрик сел на нее верхом, подобрав, под себя ноги и раскинув их, над ее грудями. Когда каждый из них погрузился в свои кровосмесительные действия, Рейвен с радостью приняла головку члена своего сына в свой рот.

Пока она вытягивала шею и двигала губами взад-вперед, Леонид наблюдал, как она услужливо стимулирует головку твердого, как камень, члена его брата. И благодаря глубоким, чувственным стонам, издаваемым ею, когда она преданно сосала член своего младшего сына, Леонид увидел свою мать в совершенно новом свете, когда она лежала обнаженная на кровати, доставляя удовольствие его брату.

Наконец, после короткого времени внимательного минета Рэйвен и услышав возбужденные стоны, доносящиеся из глубины горла его брата, Эрик был всего в нескольких шагах, от своего следующего оргазма, чтобы выпустить свою сперму в рот своей матери.

— Мм...м, я собираюсь кончить... Мамочка... Я собираюсь... Кон...ить!».

Чтобы приспособиться к кульминации оргазма сына, голова Рэйвен успокоилась. Ее губы крепко обхватили головку члена сына, а также издаваемые стонами звуки, которые он издавал, Леонид мог сказать, что восхитительная эякуляция Эрика происходила прямо у него на глазах.

«Мм...м! Мама, кончаю... Я кончаю... !».

Наблюдая, за тем, как его брат засовывает свой твердый член в рот их матери, собственный член Леонида стоял как камень при виде матери, позволяя сперме Эрика пульсировать между ее сжатыми губами, вместе с довольным выражением на ее лице.

Когда она начала пробовать сперму собственного сына, она застонала еще громче, давая ему понять, что ее совсем не беспокоит его сливочная сперма, извергающаяся на ее язык.

Как только Эрик вытащил свой член изо рта матери, а затем упал на кровать рядом с ней, остатки спермы младшего брата капли с краев ее рта. И именно тогда они вдвоем начали тихо разговаривать.

— Я рада, что ты зашел проверить меня. Я думала о том, чтобы пойти и по тусоваться со своими подругами сегодня вечером. И хотя мне все еще нравится быть с ними, я лучше проведу время с тобой сегодня вечером.

«Угу, детка. Я пыталась рассказать твоему отцу, каким ты можешь быть необузданным, и кто-то должен был тебя обуздать. Думаю, мне выпало воплотить это в жизнь. Кроме того, я пыталась предупредить твоего папу о том, как я могу сексуально возбудиться и как опасно может быть оставлять меня одну так долго.

— Мне кажется, дорогой, если мы оба получаем то, что хотим. А так ваш папа не вернется домой еще через несколько месяцев. Так что, если хочешь, можешь переспать со мной сегодня вечером. Просто так получилось, что у меня есть свободное место прямо здесь, рядом со мной!».

«Мамочка, но есть кое-что, что я давно хотел сделать. И если ты не скажешь мне этого не делать, я думаю, сейчас самое подходящее время, чтобы показать тебе, что это такое.

Пока Леонид стоял так тихо, как только мог, он наблюдал, как его младший брат внезапно взял на себя смелость опуститься ниже на кровать, пока его лицо не оказалось на одной линии с покрытой мехом влагалищем матери.

Положив руки ей на бедра, он использовал их, чтобы раздвинуть ее ноги чуть шире. Его рот опустился на все еще влажную киску Рэйвен, где только что был его член, и без всяких колебаний начал проводить языком так глубоко, как только мог.

«О...О!, Мальчик мой, да... Ты точно знаешь, что нужно маме, не так ли? Да, именно так, сыночка, ммммм. Дорогой, ты делаешь это как надо.

Пока Леонид стоял тихо, но во что бы то ни стало желая быть со своей матерью, как и его младший брат, он наблюдал, как ее бедра кружатся, когда язык Эрика глубоко проникает обратно в ее влажную половую щель.

«Кто научил тебя это делать, детка? Да, лижи маменькину «Любовную дырочку». Мм...м! Боже мой как приятно!

Стараясь не поддаваться зависти, Леонид, которым пренебрегают, пытался придумать, как лучше всего дать понять матери и брату, что он находится всего в нескольких метрах от них, видя все, что происходит между ними.

И он знал, что, раскрыв себя, он позволит удаче улыбнуться. После этого он не мог быть уверен, как все сложится.

Делая нервный шаг за шагом, Леонид с тревогой направился к своей матери, лежащей на кровати. И пока Эрик продолжал орально ублажать ее, младший брат знал, что кто-то еще входит в спальню. Предполагая, что это может быть только Леонид или Броня, он не позволил этому помешать ему провести языком в мокрую и нуждающуюся киску своей матери.

«Да, детка... Мм...м, не переставай лизать мамину «Любовную дырочку».

По мере того, как Леонид продолжал входить в комнату, еще более тревожно возбужденный не только наготой своей матери, но и видом ее широко расставленных ног, позволяющих брату доставлять ей удовольствие своим языком. Возбужденный Леонид наконец-то нашел в себе силы, чтобы заговорить...

«Боже мой, я никогда не осознавала, что ты действительно такая красивая мамочка!».

Совершенно застигнутая врасплох внезапным появлением другого сына, комплимент, который он сделал, чуть не заставил Рэйвен покраснеть. Но она не была точно уверена, к каким последствиям это приведет, если он ее обнаружит с его братом. Но все это время она все еще наслаждалась тем, как язык Эрика проникает в ее мокрую киску, а также трется о ее клитор.

Пытаясь справиться с неожиданным присутствием Леонида и тем, что он увидел ее обнаженной, она быстро начала думать, может ли быть возможность того, что ее другой сын присоединится к ним сейчас.

— Лёнечка, дорогой, что... Какого черта ты здесь делаешь, детка? Извините, если я, если мы... разбудил тебя!».

«Знаешь, мама, Эрик не единственный, кто остался дома сегодня вечером. Я был здесь все это время, наблюдая... И мне хотелось бы думать, что ты позволишь мне помочь в сексуальном удовлетворении твоих потребностей вместе с братом.

Когда Рэйвен посмотрела в щенячьи глаза своего сына, которым до сих пор пренебрегала, она заметила его сильное сексуальное желание к ней. Насколько она могла судить, учитывая то, что Леонид уже видел, и то, что он ей рассказал, она не думала, что он просто так уйдет в ближайшее время. И пока она думала об этом, если бы она проигнорировала наиболее вероятную причину, по которой он вошел в ее спальню этой ночью, у него был шанс рассказать отцу обо всем, что он видел.

Даже с появлением Леонида, Эрик не переставал безудержно поедать киску своей матери, в то время как его старший брат стоял всего в нескольких метрах от него, надеясь, что ему тоже позволят заняться сексом с мамой.

Придя к решению, возбужденная мама предложила Леониду подойти поближе к кровати и взяла на себя задачу спустить его нижнее белье. Как только его твердый член появился в поле зрения, она начала водить пальцами вокруг головки возбужденного мужского достоинства Леонида. Пристально глядя на него, Рэйвен поняла, что он выглядел таким же здоровым и способным доставить ей сексуальное удовольствие, как и у его отца и брата.

Когда она начала лениво поглаживать его член, Рэйвен спросила: «Наблюдение за мной и Эриком вызывает у тебя стояк, дорогой? Не волнуйся, мамочка позаботится об этом за тебя».

Наблюдая, как его мать вытягивает к нему шею и заботливо берет его член в рот, он надеялся, что это не сон, и все, что происходит вокруг него, не было только фантазией в его голове.

И все это время, пока ее язык внимательно облизывал головку его члена, Леонид мог видеть, как его младший брат Эрик использует свой язык, чтобы приблизить их мать к очередному оргазму, прямо в этот момент размахивая им прямо над ее набухшим клитором.

Полностью возбужденный тем, что его мать активно сосет его член, Леонид воспользовался моментом, чтобы снять трусы. Пока он стоял обнаженный в спальне, очень возбужденная мать и двое ее сыновей в экстазе продолжали свою наполненную блаженством сексуальную оргию.

Но в тот момент Рэйвен и двое ее сыновей не знали, что кто-то еще проснулся от всех этих непристойных звуков и похотливых происходящих. Когда Броня теперь украдкой стояла в дверном проеме, с любопытством заглядывая внутрь, она задавалась вопросом, что еще она могла бы увидеть, если бы оставалась тихой и незамеченной.

Сексуально возбужденная от того, как язык Эрика доводит их мать до оргазма, она изо всех сил пыталась оставаться безмолвной у двери, задыхаясь и задаваясь вопросом, что может произойти дальше. И только через мгновение ее любопытство было удовлетворено.

По указанию Рэйвен Эрик поднялась с кровати, его заменил ее брат Леонид, который перенял ее миссионерский стиль. И не прошло и нескольких секунд, как он поднес головку своего твердого члена к ее «Любовной дырочке».

Эротическое зрелище того, что ее мать делала со своими собственными сыновьями, дало Броню неоспоримое доказательство того, насколько она готова оказывать сексуальные услуги кому-то, кроме своего мужа. Мужчина, который был ее отцом и уехал из страны по делам надолго.

Молодая женщина была ошеломлена, стоя у двери и наблюдая, как длинное мужское достоинство ее брата проникает, во влажный вход влагалища их матери. Невысказанные сексуальные желания, которые охватывали Броню, когда она мастурбировала, возвращались к ней в мгновение ока.

Видя, как быстро ее брат и мать увлеклись своей сексуальной связью, вид этого привел ее в благоговейный трепет, когда они погрузились в соблазнительный, чувственный ритм сексуального танца. Наблюдая, как они двое чувственно теряются, когда Леонид преданно трахает их мать, она знала, что никто из них в спальне еще не знал о ее присутствии.

Когда Рэйвен покорно лежала под сыном, спариваясь с ним в миссионерской позе, она обняла его за шею, говоря ему: «Лёнечка, милый... Я здесь и для вас мальчики. Но поверьте мне, я пыталась рассказать, об этом вашему отцу, я действительно это сделала. Я пыталась сделать все возможное, чтобы дать ему понять, что мне нужно. О, сыночка... Трахни меня своим красивым членом. Мм...м, маме нужно, чтобы ты тоже трахнул меня, сыночек.

Все еще скрытая от их глаз и ошеломленная сексуально наглым половым актом, совершаемым на ее глазах, Броня инстинктивно протолкнула средний палец внутрь своих половых губ, массируя и лаская их, но уделяя особое внимание своему клитору.

Не в силах оторвать взгляд, от наблюдения, за матерью с раздвинутыми ногами, готовой отдаться одному, из своих сыновей, это произвело завораживающее воздействие на Броню. По мере того, как это продолжалось, она вспоминала сексуальные фантазии, которые у нее были с Леонидом, Эриком и особенно с ее отцом.

В последние несколько лет, когда она смотрела на своих братьев, Броня не могла не заметить, насколько они стали похожи на ее красивого отца. Ей не нравилось скрывать сексуальное увлечение отцом, ей было любопытно, каково это — лежать в его постели. А затем то, что она наблюдала, делало Леонида и ее мать, почти довело ее до ошеломляющего оргазма, пока она продолжала оставаться вне пределов слышимости у двери.

Когда ее палец скользил, по мокрой киске, она стала влажной, потому что возбужденная сестра представляла, как оба ее брата, по очереди трахают ее, как она часто фантазировала и о своем отце.

Броня не могла оторвать взгляд, от вопиющей наготы и грубого секса, демонстрируемого в спальне ее матери. По мере того, как толчки члена Леонида усиливались, она поняла, что скоро произойдет. И она задавалась вопросом, что бы ее мать заставила его сделать, когда он будет готов к кульминации? Еще через несколько минут она наблюдала за тем, как они трахаются, прошло не так много времени, прежде чем Лёня объявил: «Мама... Я собираюсь...Кончить!».

С их лицами так близко друг к другу, довольная мать не могла не смотреть в глаза Леонида. С любовью обняв его за шею, Рэйвен одобрительно кивнула на то, что ее сын был готов сделать. После, еще одного страстного поцелуя с открытым ртом, она сказала ему: «Да, я знаю, милый. Всё в порядке... Кончи в меня. Просто позволь всему своему семени войти в меня. Кончи, глубоко внутрь своей матери!».

Видя, как Леонид был более чем готов сделать то, что ему сказали, Броня заметила, что толчки ее брата прекратились. Когда она услышала эйфорические звуки, которые он издавал, когда оргазм настигал его, сексуальная перегрузка от всего, что она видела, заставила ее погрузиться в свою собственную роскошную кульминацию оргазма.

«Мм...м, о боже, мама... Это...».

Когда Рэйвен еще крепче обхватила руками тело сына, ее бедра кружились и спиралью поднимались и опускались на кровати, когда он входил в нее. В то время как член Леонида надежно оставался между ее ног, она была с ним на каждом шагу, во время очень приятного оргазма своего сына.

— Давай, Лёнечка, кончай. Кончи в меня... Мне это нужно так же сильно, как и тебе, дорогой. Мм...м, кончи в свою маму. Боже мой, да, детка, кончи в мамочку!

Видя, как ее мать полностью согласна с собственным сыном, достигающим кульминации внутри нее, возбужденным до невероятности, Броня тайно наблюдала, как бедра Рэйвен продолжают вращаться и кружиться, в то время как сперма ее брата продолжает фонтанировать внутри нее оплодотворяя матку.

Все еще обнимая Рэйвен за шею сына, Броня наблюдала, как ее мать и брат снова ревностно целуются, давая хороший признак того, что никакой скромности или моральных границ, по крайней мере, в тот момент, не существовало между ними.

Она также видела по выражению лица своей матери, что сперма Леонида, врывающаяся в нее, скорее всего, подталкивала ее к оргазму, который дочь тоже хотела бы испытать.

«О, черт, о, черт возьми, да... Боже мой, о Боже мой, Ленечка! Да, детка, держи свой член прямо там, где он есть, я тоже сейчас кончу, дорогой. О, черт, я прямо за тобой кончила, сыночек. Мне просто нужно, чтобы мой мальчик трахнул меня еще немного, дай мне еще немного своего сладкого, сочного члена.

— Мм...м, я так тебя люблю, мамочка!

«Да, детка, я тоже тебя люблю... Но не останавливайтесь, продолжайте в том же духе... О да!».

Когда Броня увидела, как мама поддается ее гедонистическим желаниям, страстный инцест, в котором она застала свою мать и братьев, взволновал ее до такой степени, что она действительно никогда не могла испытать, до этой ночи.

Когда тело Рэйвен содрогалось в конвульсиях, а бедра подрагивали вверх и вниз, громкие гортанные стоны, которые она издавала, доказывали, насколько беспричинно она возбуждалась в тот момент. И поскольку ее эйфорические вопли и стоны только усиливались, их мать, казалось, не беспокоилась о том, насколько громко она стонет, поскольку Лёня продолжал изо всех сил следовать ее указаниям.

— Да, Ленёчка, дорогой, я кончаю, детка! ох...!

Поскольку она была так взволнована тем, во что были вовлечены ее мать и братья, Брук не могла не издать маленький непроизвольный, почти незначительный «вздох».

Когда они втроем обернулись и, наконец, увидели ее, она просто стояла у двери, охваченная страхом, выглядящая как олень, пойманный в свете фар. И из-за своего замешательства от того, что ее обнаружили, Броня импульсивно убежала обратно, по коридору, подальше, от их реакции изумления.

Как только, она вернулась в предполагаемое безопасное убежище своей собственной комнаты, с захлопнувшейся дверью, Броня попыталась отдышаться и нервно села на кровать. Пока она все еще пыталась нормально дышать, она слышала, как ее братья и мать говорили о ней в коридоре.

«Мама, она нас видела. Как ты думаешь, она собирается что-нибудь рассказать папе? Что нам теперь делать мама?».

Поднявшись на ноги, нагло демонстрируя наготу Рэйвен Эрику и Лёне, она направилась к выходу, из своей спальни. Именно тогда оба брата пристально смотрели на пушистый куст своей матери. Но прежде чем выйти в коридор спиной к ним, она повернула голову и сказала им: «Я не думаю, что наша девочка собирается делать что-то, что могло бы испортить нам отношения с вашим отцом. Я хочу, чтобы вы, ребята, остались здесь и позволили мне поговорить с ней наедине.

Лишь наполовину услышав то, что она им рассказала, ни Эрик, ни Лёня не могли не восхититься видом обнаженного теля своей матери, когда она вышла из комнаты.

Как только она наконец добралась до двери комнаты Брони, как она учила своих детей, она вежливо постучала, надеясь, что ее пригласят для очень откровенного разговора с ней.

— Дорогая, это я, ты не против, если я войду? Ты же знаешь, что нам придется поговорить об этом, верно доченька?

Встречая только молчание, Рэйвен задумалась, не лучше ли было бы просто зайти внутрь. Она знала, что им нужно разобраться с опасениями, которые были у ее дочери с тех пор, как ее поймали на совокуплении с обоими сыновьями в спальне ее и их отца.

— Давай, Броня, да, об этом не так легко говорить, но мы обе знаем, что будет лучше, если мы сделаем это сейчас, а не будем ждать на потом. Пожалуйста, дорогая, впусти меня.

После, еще примерно десяти секунд молчания ее дочь наконец ответила, по другую сторону двери: «Почему, потому что ты просто не хочешь, чтобы я рассказала об этом отцу, это, вероятно, больше похоже на это? Верно, мама? Вот чёрт... Думаю, ты мог бы зайти.

Как только Рэйвен вошла в комнату, Броня была сбита с толку видом своей матери, стоящей перед ней совершенно обнаженной. «Черт возьми, мама, ты даже не думала сначала надеть ночную рубашку? Что, черт возьми, все это с вами происходит?».

Раскованно обнажив себя перед дочерью, она села и заняла свое место рядом с Броней на кровати. И тогда мать, которую только что поймали на дерзком сексе с двумя сыновьями, начала пытаться примириться с дочерью.

«Дорогая, пожалуйста... Позвольте мне объяснить... Я старалась быть хорошей, у меня это действительно получалось. Но я просто больше не могла этого не делать. Но если ты хочешь знать, я думаю, у твоего отца на самом деле не будет проблем ни с чем из этого, что ты видела сейчас».

Она продолжала, объясняя Броне о том, когда ее отец в последний раз был дома, о том, как они говорили о том, что у Рэйвен теперь больше свободы, для своего сексуального удовлетворения ее так сказать: «Женских потребностей».

«Итак, мама, ты говоришь мне, что папа не будет злиться на то, что ты делаешь? Теперь, когда ты трахнулся с Лёнькой и Эриком?

«Ну, это может немного подтолкнуть к его непониманию, но он сказал, что если бы мне это было нужно, он не был бы против того, чтобы я делала то, что мне нужно, чтобы позаботиться о себе».

«Папа действительно говорил тебе это, мама? Ты говоришь, что он не против того, чтобы ты ложились спать с другими мужчинами? Черт возьми, мне трудно в это поверить мама!».

Решив не вдаваться в подробности о том, что отец хотел, чтобы ее мать переспала с их ближайшим соседом, Рейвен изо всех сил старалась правдоподобно объяснить, почему она занималась сексом, со своими сыновьями.

«Позволь спросить тебя, доченька, как ты думаешь, это то, что я должна сделать, раз уж я так возбудилась из-за того, что твой отец уехал на работу в Израиль и меня теперь никто не трахает. Найти других мужчин за пределами нашего дома, чтобы заняться этим с ними?».

«Хм? Конечно, нет, мама. Как только разнесется слух, что ты этим занимаешься, каждый голодный до секса еврей будет пытаться проникнуть в наш дом и заполучить твоё влагалище. Как, по-твоему, это надо было сделать?».

Когда она услышала ответ своей матери, реальность происходящего начала доходить до нее. Но у Брони было свое мнение, и ей было интересно, как оно будет воспринято.

— Но... они же твои сыновья... мама... Ты занимаешься сексом, со своей собственной плотью и кровью. Разве это ничего не значит?

Обдумывая резкое опровержение своей дочери, Рейвен быстро поняла, что только что пережила один из самых потрясающих сексуальных переживаний, за всю свою жизнь. По правде говоря, Рейвен никогда не уточняла у своего мужа, в чем на самом деле заключались эти ее искушения. И теперь, когда она, наконец, смогла поддаться тому, к чему так стремилась, ей нравилось, что ее любопытство наконец было удовлетворено, когда она трахнула обоих своих сыновей. Но, может быть, когда-нибудь в будущем она поделится этим лакомым кусочком знаний, со своей семьей.

«Да трахаюсь с сыновьями! Прямо сейчас, Броня, я в расцвете сил, я почти достигла своего сексуального пика как женщина. Я пыталась объяснить твоему отцу, что все женские потребности сводят меня с ума.

«За несколько недель, до его отъезда в Израиль, я даже пригласила его сходить, со мной на прием к моему гинекологу. И она поддержала меня, рассказав ему все о том, что со мной происходило. Именно тогда, я думаю, он начал получать более полное представление о том, где я нахожусь на данном этапе моей жизни и что мне нужно. И я просто скажу тебя, что твой отец, казалось, был согласен с этим».

Когда Броня недоверчиво уставилась на свою мать, ошеломленная тем, что она только что услышала, все, что смогла сделать потрясенная дочь, это спросить…

«Итак, мама, ты хочешь сказать, что папа не будет в ярости, из-за того, что я только что увидела, как ты вступаешь в половую связь с Лёней и Эриком?».

И снова, не желая сказать всю правду в своем ответе, она решила, что лучше ничего не упоминать о соседе или о своем удовлетворенном любопытстве.

— Что же, милая, я уверена, папа не против, чтобы мои потребности сексуальные удовлетворялись. Потому что, скажу тебе, в тот день, когда я отвезла его в аэропорт Пулково, он посоветовал мне быть осторожной и не делать ничего, о чем я могла бы пожалеть. И, детка...Надеюсь, ты не против, что я это говорю... но после того, что Эрик и Лёня, только что для меня сделали...Я ни о чем не жалею, доченька!

Слушая, как ее мать объясняет инцест с обоими своими сыновьями, Броня не могла отрицать, как сильно ее возбуждало наблюдать, как они трахают свою мать.

И когда Рейвен обратила внимание, что Броня больше не пыталась убедить ее в том, что то, что она сделала, было неправильным, у нее появилось чувство, что, возможно, дочь поддастся тем же желаниям, что и она, чтобы Лёнька и Эрик тоже были в ее постели.

Поэтому, зная, что она собирается сказать дочери дальше, она приняла решение просто пойти ва-банк и посмотреть, что может произойти после этого.

— Доченька, милая, ты ведь знаешь, каково это, не так ли? Ты такая же женщина, как и я. Ты не можешь сказать мне, что я не должна интересоваться таким красивым мужчиной, как твой отец, не так ли? Просто сейчас, милая, твоего папы здесь нет. И, как сказал ему мой врач, мне это нужно. Надеюсь, я не покажусь тебе шлюхой, если скажу это, детка... Но прямо сейчас твоей похотливой мамочке просто нужно… Мне нужен мужской член. Броня, милая, не надо меня ненавидеть, но мне просто очень нужен хороший секс.

Поначалу пораженная кристально чистой вульгарностью своей матери, но в то же время возбужденная суровой откровенностью того, что ей говорили, Броня честно проанализировала свои собственные сексуальные потребности. И учитывая то, что, по словам ее матери, было важно, для ее собственного благополучия, Броня знала, что и для нее это было то же самое.

— О Боже, мам... У них действительно что-то особенное в сексе?

— Милая...Ты даже не представляешь. Это было так здорово! То, что ты видела, как мы делали, то, что мы с твоими братьями делали вместе. Я даже не могу начать пытаться это объяснить. Казалось, не было никаких барьеров между тем, что правильно, а что неправильно. Клянусь Богом, это было похоже на то, как если бы меня трахал твой отец.

— Прости, доченька, но я не знаю другого способа объяснить это. Потому что ты уже достаточно взрослая, чтобы я могла сказать тебе, что твой папочка так классно трахает меня, детка всю жизнь. И сегодня вечером твои братья показали мне, как здорово они это делают не хуже твоего отца.

— Серьёзно? Это действительно здорово, я имею в виду, с Эриком и Лёнькой?

Видя, как растет интерес ее дочери к тому, что они обсуждают, все еще очень возбужденная Рейвен задалась вопросом, что бы сделала Броня, если бы ей бросили вызов с очень прямолинейным заявлением.

— Итак, милая, я просто скажу тебе, что иногда я слышала тебя в твоей комнате, когда ты, вероятно, не думала, что кто-то подслушивает. Но по звукам, которые ты издавала, я могу сказать, что ты получала сексуальное удовольствие. Ладно, я пойду дальше и признаюсь, я приложила ухо к твоей двери, и мне показалось, что ты что-то говорила о своих братьях и о своем отце тоже.

Слушая признание своей матери, дочь, хотя и стеснялась этого, решила ничего не отрицать, а дать прямой ответ матери.

«Да, мама, если хочешь знать, я тоже об этом думала. Много раз. Но для меня это просто фантазии, вот и все. Я никогда не заходила с ними так далеко, как ты. И я просто скажу тебе сейчас, я не уверена, что папе понравится то, чем вы втроем занимаетесь, когда он узнает. Но когда он узнает, клянусь тебе, это будет не от меня.

— Милая, я ценю это. Но ты же знаешь, что говорят о еврейской семье: «Что там происходит, то там и остается», — по-моему, это тот случай. По крайней мере, я надеюсь, что мы сможем с этим согласиться и сохранить тайну нашей семьи.

По прошествии нескольких дней, когда Броня услышала в спальне своей матери какие-то звуки, которые, как она знала, были неслучайными, искушения, возникавшие у нее, во время мастурбации, нисколько не ослабли.

Поскольку она точно знала, что происходит, когда эти «Ночные толчки», достигают ее ушей, ее мысли возвращаются к тому моменту, когда она стояла на пороге спальни своей матери.

Воспоминания о том, как они втроем страстно трахались в постели ее матери, казалось, завладели большей частью ее мыслей, больше, чем она когда-либо хотела или ожидала.

А в течение дня, когда четверо членов семьи иногда тусовались, наслаждаясь едой или, может быть, даже смотря телевизор вместе, Броне было не так легко не признать, что динамика домашнего хозяйства радикально изменилась из-за непристойных вещей, происходящих в спальне прямо, по коридору от её комнаты.

Прошло несколько дней после того, как она впервые стала свидетельницей того, что произошло с ее матерью и братьями. Броня пережила один, из худших дней в своей жизни. Вернувшись домой в пустой дом после того, как провалила один из тестов в своем курсе в университете, она решила совершить напиться с горя и попробовала немного коньяка, который стоял в буфете на кухне.

После того, как она выпила третью, или, может быть, четвертую рюмку, Броня шатаясь направилась в свою комнату. Желая надеть ночнушку, она знала, что ей нужно будет сначала снять блузку и брюки, прежде чем забраться в постель. И она пыталась это сделать, но из-за алкоголя, который она выпила, это оказалось не так просто, как она думала. И с несколько ошеломленным состоянием, в котором она оказалась, решила, что, по крайней мере, в этот вечер, было бы лучшей идеей просто снять с себя всю одежду и спать обнаженной.

Через час или около того, когда ее дверь не была полностью закрыта, Броня проснулась, от приглушенных звуков, доносившихся, откуда-то из квартиры. И в своем затуманенном состоянии могла лишь смутно улавливать то, о чем шла речь. Осознавая, что ее семья только что вся собралась, ее мать только что вернулась с работы, для нее было неизбежно, что скоро произойдет.

Думая о событиях последних нескольких дней, точно зная, чем занималась ее семья, она, наконец, поддалась собственным бессмысленным желаниям, лежа в своей постели. Лежа в кровати обнаженной, Броня широко раздвинула ноги и начала получать удовольствие, слушая, когда ее братья начнут трахать свою мать.

И когда ее пальцы отважились проникнуть, во влажную расщелину между ног, зная, что ее семья так близко, удовольствие, которое пришло к Броне не только от ее мастурбации, но и от фантазий о том, что она присоединится к тому, что скоро произойдет в комнате матери, принесло один из самых чудесных оргазмов, которые, как она думала, она когда-либо испытывала.

Когда ее дверь была слегка приоткрыта, громкое безудержное мычание, которое она издавала, во время кульминации, немедленно привлекло внимание ее мамы, и особенно Эрика и Лёню, когда они были в процессе раздевания.

Любопытствуя, что вызвало эти чувственные звуки, они втроем сосредоточенно, но тихо направились, по коридору в комнату Брони. Рэйвен видела, как оба ее сына были необычайно заинтересованы, когда увидели свою сестру с плотно закрытыми глазами, лежащую совершенно голой на кровати с пальцами, работающими внутри ее влагалища.

Когда они смотрели, как Брук мастурбирует, а она не знала, что они там, она застонала...

Оо...о, да, это как раз то, что мне нужно. О...о, папа... Мама была такой мерзкой, трахаясь с обоими моими братьями. И мне просто нужно иметь хороший большой член внутри себя. Оо...о, да, это как раз то, что мне нужно, папа. Когда ты вернешься домой?

Надеясь, что то, что она собирается делать дальше, не обернется против нее и ее трех отпрысков, поскольку она была прямо, за дверью спальни Брони, Рэйвен соблазнительно прошептала своей дочери...

«Дорогая, нет никаких причин, по которым никто из нас не должен получать то, что нам нужно. Мы здесь, и я почти уверена, что Лёня и Эрик будут рады помочь тебе прямо сейчас.

Желая произвести хорошее впечатление на сестру, сначала Лёня, а затем и его брат, пробрались в ее спальню. Пока она продолжала лежать, к тому времени с широко открытыми глазами, ее страсть и желания проснулись из-за оргазма, который она только что испытала.

Именно тогда Лёня опустился на колени на краю ее кровати, и поскольку это было то, что он всегда хотел сделать, как только у него появилась тяга трахнуть свою сестру, он начал проводить пальцами, по ее пушистой киске. Он также массировал ее мягкие бедра.

Нисколько не обращая внимания на то, как кончики его пальцев касались мягкой плоти ее бедер, Броня послушно раздвинула ноги еще больше, предоставив брату лучший доступ к ее влажной половой щели. Ей нравилось, как его прикосновения к ней, только еще больше возбуждали ее. Но, даже не спросив её, он смело ткнул средним пальцем в то место, куда она позволяла входить лишь очень немногим мужчинам.

Решив не сопротивляться тому, что он начал, Броня продолжала держать ноги раздвинуто, молча давая брату разрешение проникнуть еще глубже в ее влагалище. Она также чувствовала, что ласки Лёньки могут привести к еще одной приятной кульминации оргазма, если он не перестанет вводить во влагалище свои пальцы.

«Мм...м, да, это так приятно... Пожалуйста... Не останавливайся».

Пока его палец продолжал погружаться в нее, Броня нежно взяла руку брата, пытаясь помочь ему в том направлении, которым она хотела, чтобы ее трахнули пальцами.

«Мм...м, да... мне это нравится...».

Счастливый наконец-то доставить удовольствие и удовлетворить свою сестру, Лёня сделал свой следующий смелый шаг и наклонился вперед, надеясь, что она не будет сопротивляться ему, когда он сделал свой первый шаг, чтобы соединить свой рот с ее ртом, наслаждаясь первым вкусом ее губ.

Как, только она поняла, чего он хочет, она позволила ему продвинуться вперед, пока его лицо не оказалось всего в нескольких сантиметрах, от ее лица. Было что-то, о чем Броне было любопытно, но ей не терпелось когда-либо упомянуть — разделить поцелуй, со своим братом. И когда его губы, наконец, коснулись ее, она почувствовала, как внутри нее трепещет. То, что многие женщины называли как... наличие бабочек в животе.

Когда брат и сестра впервые соединились, она с любовью прижалась ртом к его губам, поддаваясь завораживающим ощущениям, которые никогда не считала возможными.

С ее бедрами, вращающимися, по спирали и поднимающимися над кроватью, Броня была счастлива ускоряющимися толчками пальца Лёни в ее киску. И, к счастью, вскоре она была доведена, до второго оргазма.

Даже когда она достигла кульминации на его пальце, а их поцелуи ускорились, языки Лёни и Брони безудержно закружились вместе. Когда это произошло, Броня поняла, что некоторые запретные и унизительные фантазии, которые у нее были во время мастурбации, наконец-то сбылись. Пока палец Лёни продолжал свои невероятные движения между ее ног, потакая ей, как никто никогда не делал раньше.

Даже когда их губы соединились, Броня выдохнула свою просьбу к Лёньке, не желая, чтобы славный способ, которым он ее ублажал, подошел к концу.

— Лёня, трахни мою киску своим прекрасным пальцем, младший брат. Да-да... Просто продолжай и делай...!

Покорно доводя Броню, до ее третьей кульминации оргазма, Лёня не мог не заметить, как липкая, теплая жидкость хлынула, из киски его сестры и по всей его руке, когда она снова начала кончать, для него.

Когда она наконец отстранила свои губы от рта Лёни, более чем удовлетворенная сестра не могла ошибиться с выражением «Желания» в его глазах. И поскольку это был не первый раз с мужчиной, не было большой тайной, что это значит.

Приказав ему встать перед ней, когда она затем опустилась на колени на пол, Броня стянула его штаны вместе с трусами на пол, а затем заставила его выйти из них. Когда он стоял перед ней обнаженным, а его твердая эрекция выскакивала ей на лицо, услужливая и страстная молодая женщина открыла рот и приняла в него похотливый член своего брата.

Когда Рэйвен стояла прямо в комнате дочери, наблюдая за всем происходящим, как только ее дочь начала орально обслуживать Лёню, потребовалось всего мгновение, прежде чем наполненная похотью мать встала на колени и присоединилась сама к Броне.

Когда они вдвоем стояли на коленях рядом друг с другом, Лёне нравилось, как его мать и сестра совместно обменивались мнениями, принимая его набухшее мужское достоинство между своих губ.

«Мм...м, вы двое действительно хорошо работаете вместе. Сосите мой член... Вы обе».

Держась, за основание члена сына, язык Рэйвен скользил по грибовидной головке, нежно облизывая ее, вполне уверенная, что ему понравится. Она не могла отрицать, что за последние несколько дней она полностью пристрастилась не только к отчетливым вкусам членов каждого из своих сыновей, но и к услужливому акту выполнения минета, для них.

Надежно удерживая эрекцию сына, она снова направила ее головку к дочери. Послушно раздвинув губы, Броня без колебаний приняла его обратно в рот, что побудило Рэйвен рассказать дочери...

— Соси член своего брата, дорогая. Эй, я же пытался сказать тебе, как это хорошо, не так ли?

Броня просто кивнула и продолжила свои услужливые движения вверх-вниз по твердой длине члена своего брата. Наконец она отдернула рот от него, отвечая на вопрос матери.

«Да, мама... Мне тоже нравились его пальцы внутри меня. Я просто стеснялась говорить кому-либо, чего хочу, и никогда не знала, как просто поддаться своим фантазиям. Я не пыталась быть дурой, когда ты пришла и поговорила со мной после того, как я увидела, как ты трахаешься с Лёней и Эриком. Я просто слишком боялась признаться, что тоже хочу всего этого».

«Все в порядке, дорогая... мы знаем, что я далеко не в ладах с тем, что я хотела сделать с твоими братьями. Но я не думала, что смогу с этим справиться, поэтому тоже поддалась своим фантазиям».

Когда они обе снова взглянули на Лёню, пока он стоял там, все еще надеясь быть полностью удовлетворенным хотя бы одной из них, Рэйвен уговаривала свою дочь...

«Все в порядке, давай позаботимся о твоем брате прямо сейчас. И хорошо, что у нас здесь есть Эрик, потому что я почти уверена, что он захочет с тобой сделать.

Следуя указаниям матери, Броня вернулась к своим убедительным подкачиваниям вверх и вниз на твердом члене своего брата. И вскоре Лёня предупредил их...

«Мм...м, мама, если она будет продолжать в том же духе, я взорвусь сейчас!».

Поднявшись с пола и расположившись позади Лёни, руки Рэйвен обхватили его член, другой нежно убаюкивая его яйца. Пока он оставался на этом месте, ему нравилось сладкое ощущение ее пышной груди и сосков, трущихся о его верхнюю часть спины. Это также возбудило его, когда соломенная прядь лобковых волос его матери возбуждающе касалась его попки.

И пока их тела оставались в тесном контакте, и в попытке помочь ему устоять, она тихо прошептала ему на ухо: «Дорогой, судя по всему, это именно то, чего она тоже хочет. Я не думаю, что есть какие-то причины беспокоиться о том, что что-то скажут твоему отцу, она хочет того же, что и мы. Просто смиритесь с этим, могу сказать, она более чем готова к соитию».

Когда Броня услышала комментарий матери, она громко застонала, продолжая сосать член Лёни. Она хотела дать ему понять, что согласна с матерью и хочет участвовать во всем, что произойдет между ними.

— Сестренка, кто-нибудь говорил тебе, что ты потрясаю щи сосёшь? Я почти у цели, надеюсь, ты не будешь возражать, если я кончу тебе в рот, хорошо?

Снова, старательно кивая головой, в то время как ее губы продолжали подниматься и опускаться на твердый как камень ствол члена брата, Броня использовала его комплимент в качестве мотивации, чтобы подстегнуть ее в том, что она собиралась сделать, для него.

За последние несколько месяцев в голове Броне пронеслось чрезмерное количество вульгарных фантазий. Когда старший ребенок мастурбировал, она фантазировала о том, как будет с Эриком, Лёней и своим отцом. Пока она пыталась разобраться в своих чувственных желаниях быть пылко трахнутой хотя бы одним из них, все это возвращалось ей в голову, когда она увеличивала темп сосания члена своего брата.

Вспоминая ночь, когда она обнаружила инцест в спальне своей матери, именно эти воспоминания стали катализатором для Брони, которая добровольно приняла большую часть спермы своего брата в свой рот, пока ее семья наблюдала, за этим.

По мере того как она ускоряла подпрыгивание головы вверх и вниз на члене Лёни, вскоре он крепко схватил ее за голову и ответил своим собственным ритмом, изгибая бедра в такт пылкой активности своей сестры.

Когда их мать и брат стояли рядом, наблюдая за ними, Лёня поддался навязчивому желанию мотивировать Броню в том, что она делала для него: «Мм...м, ты так хорошо сосешь член. Я до сих пор не могу поверить, что мы это делаем. Но, пожалуйста, пожалуйста, не останавливайся... Я сейчас так близок к тому чтобы кончить».

Внимательно обхватив голову сестры почти тисками, он почувствовал, как ее губы почти так же сжимают шлем головки его члена. Продолжая свой собственный совместный толчок в ее рот, Лёня почувствовал знакомое легкое движение в своих яйцах.

«Мм...м, вот-вот сестренка... Да........ Ох... Кончаю!».

Так же, как это было с тремя парнями из университета, с которыми Броня занималась оральным сексом, то же самое было и с Лёней. С его грибовидной головкой, изгибающейся и пульсирующей у нее во рту, прошло всего несколько секунд, прежде чем теплое семя Лёни пульсировало из его члена в ее желанный рот.

— О... Да... Как мёд... Так чертовски хорошо!

Когда она начала с готовностью пить сперму своего брата, Броня не могла ошибиться с чудесным терпким, соленым вкусом, который проходил, по ее вкусовым рецепторам, а затем опускался в желудок.

После того, как он закончил с пылкой кульминацией, он опустился на колени, его колени коснулись ее колен, брат и сестра, снова соединившись в огненном поцелуе. Не зная, что она думает о вкусе его спермы, он все равно жадно приблизился своими губами к ее губам.

Когда Эрик увидел, как его брат и сестра ревностно связаны друг с другом, страстно целуются, именно тогда он увидел свой шанс сделать с Броней то, чего он хотел больше всего.

Стоя на коленях на полу рядом с братом, пока его поцелуй с Броней продолжался, Эрик нежно схватил сестру за подбородок, оттягивая ее от поцелуя с Лёней, и перенаправил ее губы к своим.

Несмотря на то, что он почувствовал запах семени Лёни во рту Брони, это не позволило этому помешать ему преданно поцеловать свою сестру так же, как это только что сделал его брат.

Как только их возбуждающий поцелуй прервался, Броня жестом пригласила Эрика встать перед ней.

Желая воплотить в жизнь одну из своих фантазий, во время мастурбации, старшая сестра опустилась на колени у ног младшего брата. Затем она схватила его твердый член и обхватила ртом головку, так же, как она делала это с Лёней.

Быстро потерявшись в ощущении эрекции другого брата во рту, она чувственно скользила губами взад и вперед по ней, быстро вызывая стоны одобрения, со стороны Эрика.

— У тебя действительно есть дар сосать член, сестра.

Воодушевленная его похвалой за ее навыки сосания члена, Броня затем посмотрела ему прямо в глаза, и с этого момента она несколько ускорила движения своего рта вверх и вниз на члене своего брата.

— Броня... Ты пытаешься заставить меня кончить тебе в рот?

Остановившись только для того, чтобы ответить на его вопрос, она ответила...

«Если это то, чего ты хочешь, то да, меня это устраивает. Потому что я не присоединилась к вам, ребята, на днях, может быть, это просто мой способ попытаться наверстать упущенное в том, что делала мама, и сделать так, чтобы вы чувствовали себя хорошо, вот и все.

Вернувшись к текущей задаче, Броня схватила Эрика за бедра, еще крепче сжала губами головку его члена и начала сосать ему в еще более быстром темпе, чем она уже делала.

«О Боже... Не думаю, что меня когда-либо отсасывали. Но нам нужно кое-что сделать, прежде чем я дам тебе попробовать свою сперму, сестренка.

Расположившись позади нее, младший брат положил руки ей на плечи, медленно опуская ее ниже, пока она не устроилась на четвереньках на полу своей спальни.

Ни один из них не нуждался в словах, но она вспомнила, сколько раз доставляла себе удовольствие, думая о том, что сейчас произойдет. Броня была более чем готова позволить Эрику взять ее так, как, как она знала, они оба хотели.

Раздвинув свои половинки задницы достаточно, чтобы дать Эрику легкий доступ к ее половой щели, она вздохнула, когда головка члена ее брата начала проникать в ее теплый проход влагалища.

— Мм...м, Эрик, да...

Пока Рэйвен могла только наблюдать, возбужденная мать была абсолютно возбуждена, когда ее дочь и сын демонстративно прелюбодействовали у нее на глазах. Затем она начала проводить руками, по ним обоим, пальцы матери массировали обнаженную плоть ее детей, пока Эрик продолжал вгонять себя в свою сестру.

— Да, трахни свою сестру, дорогой. Дай сестре свой твердый член, так же, как ты делал это в последнее время маме.

Пока она продолжала наблюдать, как двое из ее отпрысков теряются и увлекаются своим первым сексом, сама Рэйвен поддалась тем же чарам, которые настигли их. Двигая рукой, когда она потянулась вниз, чтобы начать тереть клитор, то, как ее пальцы осторожно массировали его, помогло ей еще глубже погрузиться в собственный теплый поток удовольствия.

Пока Лёня наблюдал, как его мать начинает удовлетворять себя, он взял на себя ответственность, подвел ее к пустой кровати Брони и помог ей лечь на нее.

Восстановив большую часть своей эрекции, наблюдая за тем, как трахаются его брат и сестра, он занял свое место сверху своей матери, направляя свой член между ее раздвинутыми ногами в ее ожидающую киску.

Когда Лёня с энтузиазмом снова приступил к сексуальному союзу, со своей матерью, это не заняло много времени, прежде чем они поменялись позами и начали делать это по-собачьи. А с учетом того, как они передвигались на кровати и находились выше от пола, им было удобно наблюдать, как Эрик и Броня оживленно спариваются под ними на полу.

— Лёнечка... Трахни меня, трахни свою маму! Мм...м, сделай это так же сильно, как Эрик трахает твою сестру.

И к тому времени единственным шумом, доносящимся, из комнаты Брони, были довольные звучащие «Охи» и «Ахи» четырех человек, двоих мужчин и двух женщины. И даже если они оказались членами одной семьи, это вряд ли имело, для кого-то из них значения, после такого бурного секса.

Прошло девять месяцев! Рэйвен родила мальчика, а её дочь Броня девочку!

Муж Рэйвен, узнав что его жена и дочь родили, от его сыновей детей, бросил семью. И остался жить в Израиле разведясь с мамой.

И теперь семья живет вшестером, ежедневный секс вчетвером это неотъемлемая часть нашей теперь уже большой еврейской семьи...