Мисс Миса Нисида преподавала дополнительный курс английского в колледже Темплтон. Она была рада этой работе. Если честно, она была счастлива иметь хоть какую-то преподавательскую должность. Найти место в академической среде было непросто.

Но в последнее время она начала сомневаться в своих способностях. Уже три года она вела этот курс, и лишь немногие из ее студентов добились заметного прогресса. Некоторые старшие коллеги даже начали жаловаться: выпускники ее класса попадали к ним на занятия с по-прежнему слабым уровнем письма. Если это всё, на что они способны после курса мисс Нисиды, то зачем вообще его проводить? Уже открыто обсуждали возможность найти другого преподавателя. Если дела пойдут так и дальше, о постоянной должности можно забыть.

Она умоляла дать ей еще один шанс. Она работала над новой программой, новыми упражнениями и надеялась, что они сработают. Ей нужен был хотя бы еще один год, чтобы доказать, что она справится.

Ей дали этот год, но предупредили: если улучшений не будет, ее уволят. О мечте получить постоянную должность можно будет забыть, а найти работу в другом месте после увольнения будет почти невозможно.

Проблема была в том, что у нее не было по-настоящему хороших идей. Нет причин считать, что новые упражнения дадут значительный эффект. Она пересматривала программу почти каждый семестр, но ничего не работало.

Однажды она задумалась, не в ее ли английском дело. Она не говорила на языке идеально. Но курс был посвящен письменным навыкам, а не разговорным. Ее умение составлять абзацы, выстраивать предложения и раскрывать темы было на высоте.

Но был и другой возможный недостаток. Возможно, она сама отвлекала студентов. Ее классы обычно состояли из парней, а она была очень привлекательной женщиной. Японка с очаровательными, искрящимися карими глазами за большими круглыми очками, прямыми черными волосами и розовыми щечками с ямочками. Миниатюрная, всего 155 см, но с очень, очень пышной грудью, которая часто бросалась в глаза, потому что Миса предпочитала облегающую одежду. Ее стиль редко менялся: белые блузки, черный пиджак, узкие черные юбки чуть выше колен и черные туфли на высоком каблуке. Каблуки, как она считала, были необходимы: без них она казалась еще ниже, а ей хотелось внушать студентам авторитет и уважение. К тому же ей нравилось подчеркивать стройные ноги и упругие ягодицы, которые каблуки выгодно выделяли.

Она замечала, что взгляды студентов часто задерживались на ее груди, ногах или, когда она проходила мимо или писала на доске, на ее попе. Оборачиваясь, она ловила их взгляды, прикованные к ее ягодицам, и ей приходилось одергивать их, призывая сосредоточиться. Но они, похоже, считали, что и так уделяют ей достаточно внимания.

Подозревая, что ее внешность отвлекает, она однажды решила одеваться скромнее, выбирая мешковатые, скучные наряды, которые ничем не привлекали внимания. Это не сработало. Успеваемость не улучшилась. Если что, оценки даже стали хуже.

Она была в отчаянии. Идеи закончились, а скоро могла закончиться и работа. В итоге она решила посоветоваться с мисс Хардинг.

Мисс Хардинг преподавала биологию и другие естественные науки. Она была финалисткой конкурса «Преподаватель года», во многом благодаря успехам в биологии. Ее студенты показывали отличные результаты, намного лучше, чем в прошлые годы, и дело было не в завышении оценок. Они успешно сдавали вступительные экзамены по биологии для магистратуры, значительно превосходя предыдущих студентов Темплтона. Миса отчаянно хотела узнать ее секрет.

Она вежливо постучала в дверь кабинета мисс Хардинг. «Да, да, входите».

Миса робко вошла и слегка поклонилась. В новых или сложных ситуациях она невольно возвращалась к японским манерам. «Можно с вами поговорить, мисс Хардинг?»

«Конечно, Миса, и, пожалуйста, зовите меня Памела».

Миса снова поклонилась. «Да, спасибо, Памела».

«Чем могу помочь?»

Миса рассказала о своей ситуации: как старалась, пробовала разные планы уроков и даже беспокоилась, что ее внешность отвлекает студентов. Памела понимала, почему те могли отвлекаться. Миса сидела напротив, и ее юбка задралась высоко на бедрах. Ей то и дело приходилось одергивать подол, чтобы он не поднялся до края чулок. К тому же пуговицы на блузке едва держались, словно она надела вещь на размер меньше — грудь так сильно выпирала. С такой фигурой найти подходящую одежду, наверное, непросто. Но при этом у нее было самое невинное лицо: большие миндалевидные глаза, искрящиеся за хрупкими очками. Памела сразу поняла, что нужно делать.

Она заговорила с уверенностью и авторитетом. «Мисс Нисида, вы говорите, что ваша внешность их отвлекает».

«Да, мисс Хардинг».

«И вы пытались приглушить, скрыть, даже принизить свою привлекательность, чтобы нейтрализовать их интерес».

«Да».

«Безрезультатно. Если что, их успеваемость даже ухудшилась».

«Да».

«Что ж, мисс Нисида, я предлагаю поступить наоборот».

«Простите?»

«Есть принцип сингонского буддизма, мисс Нисида, называемый сюгэндзя». Памеле было немного неловко объяснять восточную философию азиатке, но, возможно, это было стереотипно с ее стороны. «Суть принципа сюгэндзя в принятии противоположного. Побеждают, принимая, а не противясь. Обиды исцеляются прощением, а не осуждением».

Миса была лишь смутно знакома с учением сингон, но принцип принятия противоположного поняла. Она кивнула, пока Памела продолжала объяснять.

«Если их отвлекает ваша внешность, не прячьте ее — выставляйте напоказ».

«Простите, пожалуйста?»

«Используйте свою привлекательность, свою красоту, в своих интересах. Если они хотят вас, сделайте себя, свою внешность, зависимой от их успехов».

«Интригующе, да». Миса кивнула. Это было любопытно. Она могла это сделать. Это могло сработать. Чем больше она об этом думала, тем разумнее это казалось. То, что вызывает наибольший интерес, что сильнее всего мотивирует, должно побуждать парней учиться.

«Если вы сомневаетесь в своей программе, советую поговорить с мистером Питерсом. Он пользуется полным доверием президента и совета, и он открыт к новаторским подходам. Если он одобрит ваш план на следующий семестр, а я уверена, что так и будет, вы сможете спокойно его внедрить».

Миса, конечно, слышала о мистере Питерсе. Среди преподавателей он пользовался большим уважением и славился оригинальными, даже гениальными методами мотивации студентов.

«И все же я считаю, что вы должны следовать зову сердца, делать то, что нужно для образования и развития ваших студентов. Их учеба на первом месте, и если у нас есть способы продвинуть их академический рост, мы должны хотя бы попробовать».

«Да, я очень благодарна, мисс Хардинг, спасибо».

«Желаю удачи. Возможно, в следующем году вы будете финалисткой конкурса «Преподаватель года»».

Мысль об этой возможности пробрала Мису до мурашек. Представьте, если это правда случится! Она была бы счастлива просто сохранить работу. А если однажды она даже станет «Преподавателем года»? «Вы правда думаете, что я могла бы победить?»

«Мисс Нисида, у вас есть огромный природный талант влиять, мотивировать, вдохновлять молодых людей. Не вижу, как вы можете не преуспеть».

Миса серьезно обдумала предложение мисс Хардинг. Она не была полностью уверена, что именно та имела в виду, но, разрабатывая план, чувствовала, что все складывается, обретает смысл. Ей казалось, что это ближе к ее корням, к принципам сингон.

Она составила подробную программу и, как советовала мисс Хардинг, обсудила ее с мистером Питерсом. Как и предсказывала Памела, он не только одобрил, но и был в полном восторге. Он не видел ничего столь новаторского за годы. «Мисс Нисида, ваша программа сравнима с «Программой» — авангардным методом обучения, недавно внедренным в Аббервиле, моем прежнем месте работы. Если у вас возникнут трудности или сопротивление, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне».

Миса была в восторге и с новой надеждой и волнением ждала начала следующего семестра.

**Неделя первая**

Семестр в Темплтоне длится примерно 15 недель, с тремя занятиями в неделю. Первое занятие было посвящено раздаче учебного плана и объяснению программы. Миса прошла через стандартную процедуру первого дня: рассказала о необходимом учебнике, чтении, еженедельных тестах, домашних заданиях, экзаменах и критериях итоговых оценок. В классе было пятеро парней, и, как и в последние три года, они явно интересовались ее грудью, ногами и попой больше, чем учебной программой. Миса улыбнулась про себя. На этот первый день она специально надела особенно облегающую блузку и короткую узкую юбку. Она хотела максимально мотивировать студентов.

Закончив с обычной повесткой первого дня, она повернулась к доске и написала: «Мотивация, Работа, Успех, Награда». Затем отступила, чтобы студенты увидели, и стерла надпись.

Это озадачило тех, кто вообще обращал внимание.

«Итак, что я написала? Кто-нибудь?»

Двое студентов следили, и оба запомнили. Алекс поднял руку первым.

«Алекс, молодец. Что это было?»

«Мотивация, Работа, Успех, Награда».

«Да, именно так! Отлично. В этом семестре я буду использовать новые способы мотивации, чтобы вы учились усерднее, были внимательнее и получали лучшие оценки». Она улыбнулась с энтузиазмом, но в ответ получила лишь пустые взгляды. Разве не естественно ожидать, что студентов заинтересует, как улучшить их учебу и оценки? Их равнодушие разочаровывало. «Ну, хорошо».

Миса подошла к Алексу, сидящему за партой. Улыбнулась ему сверху вниз. Он посмотрел на нее или, точнее, на ее грудь, которая теперь возвышалась над ним. «Твой правильный ответ был успехом, Алекс». Она наклонилась и легонько поцеловала его в щеку. «А это награда».

Это привлекло внимание всех, особенно Алекса. Когда ее губы коснулись его щеки, он вздрогнул от удивления. У других парней отвисла челюсть. Алекс осторожно коснулся щеки, пока Миса возвращалась к передней части класса, ее каблуки цокали по полу, а попа покачивалась, словно прощаясь. Парни не отрывали от нее глаз. Это была самая непредсказуемая и необычная преподавательница.

«Каждую неделю, в пятницу, студент, показавший лучшие результаты за предыдущую неделю, самый успешный, получит награду. Каждую неделю награда будет лучше. Я не скажу заранее, что это будет, но большинство из вас это увидит».

Теперь она точно завладела их вниманием, хотя они не совсем понимали, о чем речь.

«Для справедливости будут дополнительные правила». Она подняла палец, подчеркивая свои слова. «Нельзя получать награду две недели подряд. У всех должен быть шанс. А студент с худшими результатами каждую неделю не сможет присутствовать на церемонии награждения». Не совсем понятно, почему это должно кого-то волновать, хотя было прикольно видеть, как мисс Нисида поцеловала Алекса. «Есть вопросы?»

Дэвид поднял руку.

«Да, Дэвид?»

«Мисс Нисида, что за награда?»

Преподавание дополнительного английского порой так выматывает. Она терпеливо улыбнулась, не показывая раздражения от его невнимательности. Лучше быть терпеливой, внимательной и терпимой. «Дэвид, простите, я не скажу заранее, что это будет».

«Да, но если я не знаю, что за награда, зачем мне стараться?»

«Каждая неделя награда будет лучше. На этой неделе я дала Алексу первую награду. Думаю, больше ничего говорить не нужно. Занятие окончено».

Парни, понятно, были заинтригованы и озадачены. Но мисс Нисида не дала больше никаких объяснений.

**Неделя вторая**

Остаток первой недели и первые два дня второй Миса продолжала одеваться так же привлекательно, откровенно, а порой и провокационно, как позволяли правила для преподавателей Темплтона. Но ни один из парней, похоже, не воспринял ее идею всерьез. Они явно уделяли больше внимания ее декольте, чулкам, ногам, щиколоткам, попе и груди, чем тому, что она писала на доске или говорила. Скромная одежда не улучшила их оценки, но более откровенные наряды, кажется, отвлекали еще сильнее. Она забеспокоилась. Возможно, этот новый подход был не такой уж удачной идеей.

Когда наступила пятница второй недели, она обнаружила, что их результаты даже хуже, чем у студентов прошлого года. Ее так называемая инновация только ухудшала ситуацию. Она была глубоко разочарована. Миса даже подумывала отменить весь план. В пятницу утром она зашла в кабинет мистера Питерса, чтобы спросить его совета.

Он успокоил ее. Сказал, чтобы она держалась плана. Редкое педагогическое открытие работает гладко с самого начала. Нужно дать время, а она едва начала. Если честно, он даже предложил, что ей самой, возможно, нужен мотивационный толчок, который он с радостью предоставит.

Она не приняла его предложение, чем бы оно ни было. Но беседа оказалась полезной. Миса отправилась на занятие с новой надеждой.

Студенты мало внимания уделяли ее лекции в тот день, их взгляды снова были прикованы к ее бюсту, а также они ждали, кто получит награду и, что, пожалуй, важнее, что это будет за награда. Она держала эту информацию до последних минут занятия.

«Итак, парни, думаю, вам интересно, кто получит награду на этой неделе».

Большинство действительно были любопытны, но паре, особенно Дэвиду, было все равно.

Миса стояла перед классом, ее грудь гордо выпирала, пока она с гордостью зачитывала список. «Лучший результат на этой неделе показал Эдди. Поздравляю!» Она захлопала в ладоши. Несколько парней присоединились, но с гораздо меньшим энтузиазмом.

Эдди, если честно, особо не старался. Он был просто самым способным в классе после Алекса и естественно получил следующую лучшую оценку (Алекс не мог участвовать, так как выиграл на прошлой неделе). Эдди мог бы быть отличным студентом, но никогда не прикладывал усилий. Все свое время, всю жизнь он посвящал компьютерным играм. Невероятно, сколько времени он мог тратить впустую. Это так раздражало его родителей. Они без конца пытались вытащить его из комнаты, чтобы он хотя бы занялся чем-то на свежем воздухе, если не хочет учиться, но он только пялился в компьютер, пытаясь завоевать варварские цивилизации.

Эдди гордо ухмыльнулся, получив награду. Он был очень удивлен, так как даже не думал о возможности победить. Он не старался выиграть.

«Но я должна также объявить худшие результаты недели. Их показал Дэвид». Это не было неожиданностью. Он меньше всех слушал ее лекции. Миса повернулась к Дэвиду и вежливо поклонилась. «Простите, Дэвид, но вы можете идти».

Дэвид равнодушно пожал плечами. Честно говоря, ему казалось, что он получил лучшую награду. Он может уйти с занятия раньше. Он подумал: «Этим бедолагам придется торчать тут и смотреть, как этот ботан получает какую-то дурацкую награду». «Ладно, мисс Нисида. До встречи».

Миса подождала, пока он медленно собирался и уходил. Когда он вышел, она снова вежливо поклонилась. «До свидания. Простите».

Как только Дэвид покинул комнату, она повернулась к Эдди и весело улыбнулась. «Хорошо, Эдди, подойди к передней части класса за наградой».

Он с радостью пошел, хотя немного споткнулся, поднимаясь по проходу. Ловкостью он не отличался. Подошел к передней части класса.

«Сюда, Эдди». Она повернулась боком к классу, профиль ее выдающейся груди привлекал всеобщее внимание. «Встань прямо передо мной».

Это становилось очень интригующим. Эдди чувствовал, как ускоряется его пульс и потеют ладони, подходя к мисс Нисиде. Она была такой горячей учительницей. Чем ближе он подходил, тем больше казалась ее грудь. Он остановился примерно в тридцати сантиметрах от нее, что было уже довольно близко.

«Нет, нет, Эдди, встань вплотную ко мне».

«Простите?»

«Я хочу, чтобы твоя грудь касалась моей».

Это означало, что его грудь коснется ее груди? Она не может быть серьезной, но ведь именно это она ясно сказала, верно? Он нерешительно шагнул вперед, пока его грудь очень, очень слегка, едва касалась кончиков ее груди через блузку. Он сглотнул. В комнате стояла мертвая тишина.

«А теперь поцелуй меня, Эдди».

В классе послышался легкий шепот и скрип стульев.

«Поцеловать вас, мисс Нисида?»

«Да, Эдди, это твоя награда. У меня сложилось впечатление, что ты находишь меня хотя бы немного привлекательной, верно?»

Эдди не знал, что сказать. Конечно, ответ был «да», но признавать это перед другими парнями было немного неловко, хотя они тоже считали ее привлекательной. Какой парень в этом классе не находил эту миниатюрную, симпатичную учительницу с выдающимся бюстом привлекательной?

«Я замечала, как ты мной любуешься». Стулья теперь ощутимо заскрипели. Эдди смущенно отвел взгляд от мисс Нисиды, опустив глаза, но так он смотрел прямо на эти роскошные, огромные формы, натягивающие ткань ее блузки. Он даже разглядел сквозь шелк яркий кружевной бюстгальтер. Его возбуждение стало заметным в брюках. «Разве у тебя не было мыслей, фантазий о том, чтобы поцеловать учительницу?»

Его фантазии шли куда дальше простого поцелуя, но признавать любые такие мысли ей в лицо, да еще перед одноклассниками, было, мягко говоря, неловко. Какой парень захочет сказать учительнице, что мечтает ее поцеловать, на глазах у других? Он вспомнил, как в детстве подарил учительнице подарок, который купила мама, сказав, что он ей понравится, и сказал, что она ему нравится. Все просто начали смеяться. Даже учительница казалась скорее забавляющейся, чем польщенной.

«Эдди, у меня осталось всего пара минут на поцелуй. Скоро прозвенит звонок». Она мило улыбнулась и легонько коснулась его руки, подбадривая сделать шаг.

Он чуть наклонился вперед, ощущая, как ее грудь начинает прижиматься к его груди. Он отчаянно надеялся, что его возбуждение не слишком заметно. Слава богу, он надел плотное белье.

Но мисс Нисида чувствовала, что он движется слишком медленно, слишком нерешительно. Времени и правда почти не осталось. Она шагнула к нему, обвила руками его плечи и прижала его к себе, вдавливая свою пышную грудь в его тело, и крепко поцеловала прямо в губы.

Его глаза широко распахнулись от шока, как и глаза всех парней в классе. Прекрасная, очаровательная, сексуальная мисс Нисида действительно целовала студента в губы? Прямо перед классом? И это был не дружеский, сестринский поцелуй. Это был настоящий, чувственный, горячий, страстный поцелуй. Мисс Нисида извивалась губами, скользя по его рту. Комнату наполнили влажные, чмокающие звуки этого откровенного, сексуального поцелуя.

Мисс Нисида даже высунула язык, сначала легонько лизнув его губы, а когда он приоткрыл рот, проникла внутрь и начала лизать и кружить своим языком вокруг его.

Эдди был в шоке, но одновременно в невероятном, глубоком восторге. Он забыл про свое возбуждение и просто растворился в удовольствии, в наслаждении этим потрясающе горячим поцелуем.

Он ответил тем же, проскользнув языком в ее рот, и она обхватила его язык губами, громко посасывая, словно это был его член, вызывая потрясенные вздохи у парней в классе.

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!

Прозвенел звонок. Она прервала поцелуй и отступила. Эдди дрожал, его сердце колотилось. Он быстро отвернулся от класса, скрывая свое смущение, а главное — эрекцию, от остальных.

Мисс Нисида повернулась к студентам, ее губы и подбородок блестели от влаги. «Да, отлично, прежде чем вы разбежитесь». Обычно они выбегали из класса, едва заслышав звонок, даже если она была на середине фразы. На этот раз они сидели ошеломленные, гадая, надеясь, что, возможно, шоу еще не закончилось.

Так, чтобы другие студенты не видели, мисс Нисида скользнула левой рукой к передней части брюк Эдди, легонько поглаживая его эрекцию пальцами, пока говорила с остальными. «На следующей неделе — новая награда, лучше этой. Победит тот, кто покажет лучший результат. Худший пропустит церемонию награждения. Все просто». Она повернулась к Эдди и крепко сжала его напряженный член левой рукой, положив другую на его плечо в знак сочувствия. «И, для справедливости, ты не можешь выиграть на следующей неделе, да?» Она мило улыбнулась, сжимая его. «Нечестно выигрывать каждую неделю, правда?»

Эдди улыбнулся в ответ, ощущая удовольствие и благодарность. «Да», — признался он, чувствуя, что уже получил более чем достойную награду.

Она повернулась к студентам. «Отлично. Занятие окончено!»

Парни бросились к выходу. Мисс Нисида отпустила Эдди и подошла к доске, чтобы стереть записи. Эдди остался на месте, пока остальные трое не прошли мимо, затем вернулся к парте за книгами. Прикрывая пах, он направился к двери, но у выхода обернулся и сказал: «Спасибо, мисс Нисида».

Она повернулась к нему, улыбнулась, поклонилась и ответила: «Пожалуйста!» Он не понял, что она сказала, но это звучало чертовски мило.

**Неделя третья**

Ее программа начала давать результаты. Студенты старательно записывали все, что она говорила. Они не особо умели конспектировать, но теперь хотя бы пытались.

Даже Дэвид стал работать усерднее. Он не мог поверить тому, что рассказал Майкл о награде. Майкл, должно быть, шутил. Не может быть, чтобы преподавательница так целовала студента в классе, как он описывал. Но Дэвид точно не хотел снова это пропустить. Он знал, что никогда не добьется награды, но теперь хотя бы хотел это увидеть.

Мисс Нисида была очень довольна, когда наступила пятница третьей недели. Работы студентов заметно улучшились. Им еще предстояло наверстать многое, но прогресс был очевиден.

Закончив лекцию, она взяла тетрадь, повернулась к студентам и объявила: «Итак, кто получит награду на этой неделе?» Она медленно открыла тетрадь, наслаждаясь тишиной и широко распахнутыми глазами студентов. Она притворилась, будто изучает записи, словно еще не решила. «А, да», — воскликнула она, кивая, — «Майкл Энтони».

Майкл широко улыбнулся. Все были немного удивлены. Майкл не был среди самых способных в классе, но явно старался, и очень усердно. Все немного завидовали, особенно Алекс. Но он пообещал себе удвоить усилия, чтобы снова выиграть на следующей неделе.

Мисс Нисида снова посмотрела в тетрадь. «А тот, кому придется уйти». Она подняла голову с озорной улыбкой. «Парень, которого выгоняют из класса». Она усмехнулась своей шутке, но никто особо не засмеялся. Это было не так уж смешно, и никто не хотел быть «выгнанным». Она посмотрела вниз и нахмурилась. Ей не нравилось это говорить, но факт есть факт. «Дэвид Ли».

«Черт возьми!» — простонал он. Он правда старался. Как так вышло?

Мисс Нисида отступила, чтобы он мог пройти и выйти. Когда он угрюмо проходил мимо, она сказала: «Простите. Старайтесь, вы сможете!»

«Да, мэм», — ответил он, снова уходя с позором.

Как только он вышел, она позвала Майкла подойти к передней части класса за наградой. Майкл гордо зашагал вперед.

«Майкл, готов к награде?»

«Да, мэм», — ответил он, гадая, что это будет.

Мисс Нисида поставила Майкла лицом к одноклассникам. Улыбнулась ему и медленно обошла его сзади. Он повернул голову, следя за ней, но она одернула: «Смотри вперед. Не поворачивай голову».

«Да, мэм».

Она встала прямо за ним и замерла.

Он нервно ждал, гадая, что она делает или сделает, его глаза бегали влево-вправо, но он не мог ее видеть. Он неловко улыбнулся, заметив ухмылки студентов за партами. Он вздрогнул, когда пальцы ее левой руки легонько коснулись его левого предплечья.

Она успокаивающе заговорила: «Не нервничай». Она медленно провела пальцами вверх-вниз по его левой руке, затем по правой. Несмотря на ее слова, Майкл заметно нервничал, переступал с ноги на ногу, даже слегка дрожал.

Мисс Нисида прижалась грудью к его спине.

Майкл шагнул вперед, чтобы дать ей место. «Нет, нет. Не двигайся». Она снова шагнула к нему и крепко прижала грудь к его спине.

Студенты не видели, что она делает, но по выражению лица Майкла поняли, что это что-то приятное.

Мисс Нисида мягко, едва заметно, гладила его спину своей грудью.

Майкл закрыл глаза. Он так часто любовался пышной грудью своей учительницы. Она была такой большой, такой полной, и теперь она действительно прижимала ее к его спине, массируя мышцы мягкими, роскошными формами. Это ограничивалось серединой и нижней частью спины, потому что она была такой миниатюрной, но удовольствие от этого не уменьшалось. Майкл вспомнил, как иногда девушки случайно прижимались грудью к его спине, доставая что-то или указывая на что-то. Он часто гадал, понимают ли они, как это чувственно, как приятно, как сексуально. Теперь это было явно сексуально. Даже учительницы порой так делали, наклоняясь над его плечом, когда он решал задачу, прижимая грудь к его плечу. Разве она не знала, как сильно ему хотелось бы прикоснуться, почувствовать ее грудь? И теперь она намеренно, откровенно прижимала ее к нему. Он мечтал развернуться и схватить их, но знал, что нельзя, не стоит. Но это все равно было чертовски приятной альтернативой тому, чтобы трогать их. Не каждая учительница будет скользить грудью по твоей спине.

Мисс Нисида даже обняла его, просунув руки под мышками, чтобы коснуться, погладить, потрогать его грудь. Он быстро напряг мышцы, чтобы она почувствовала как можно больше.

«Расслабься, Майкл», — шепнула она ему на ухо. — «Просто расслабься и наслаждайся».

Он последовал ее совету, расслабив грудные мышцы, пока другой «мускул» начал расти в его брюках. Он быстро сцепил руки в довольно очевидном месте, надеясь, что никто не догадается о его намерении или, что хуже, не увидит, что он пытается скрыть.

Парни ерзали на стульях, наблюдая, как руки мисс Нисиды медленно скользят по груди Майкла, мягко лаская, иногда сжимая его молодые, подтянутые мышцы. Затем она опустила руки к его талии, слегка пробежав пальцами по животу, чуть выше того места, где были сцеплены его руки. Все смотрели и гадали: неужели она опустится ниже? Неужели она правда это сделает? Не с учеником же, и уж точно не перед всеми.

Она не стала. Вместо этого она вернула руки назад, к его ягодицам, и мягко погладила их через брюки, продолжая прижимать грудь к его спине, теперь еще сильнее. Она кружила пальцами по его ягодицам, одновременно вращая грудью по его спине. Мужские ягодицы были такими приятными, такими упругими, но, как и любые, мягкими и податливыми. Она прижалась головой к его плечу и легонько поцеловала, шепнув: «Не бойся». Он не понял, что она сказала. Это было по-японски, но звучало так чувственно.

Пара парней заметили выпуклость в брюках Майкла, несмотря на его попытки скрыть ее, но они не осуждали. У них самих нарастало напряжение в штанах, они так мечтали оказаться на его месте, клянясь учиться еще усерднее на следующей неделе, пока их возбуждение росло.

Мисс Нисида медленно обошла Майкла справа, продолжая скользить руками по его телу — спине, плечу, боку, груди, — пока перемещалась от спины к его боку, а затем к груди, все время прижимая свои полные, мягкие формы к нему.

Она прижалась к нему всем телом и медленно, но твердо терлась грудью о его грудь. Она опустила руки, разомкнула его сцепленные ладони и отодвинула их в сторону. Она хотела, чтобы он полностью ощутил эффект, а сама хотела почувствовать, как его твердая эрекция прижимается к ней, к ее тазу, пока она кружила бедрами, прижимаясь к его жесткому, молодому члену. Она даже обняла его, опустив руки к его ягодицам, крепко сжав их, сжимая и притягивая его к себе, работая его твердостью своими бедрами. Это не был танец на коленях, ведь он стоял. Это было больше похоже на чикан — форму фроттеризма, слишком распространенную в японском метро и автобусах, но здесь было обоюдное согласие, и это исполняла женщина на мужчине, к его огромному удовольствию.

Парни в классе не видели всего, но то, что они видели, было ошеломляющим. Они видели попу своей учительницы, обтянутую узкой деловой юбкой, извивающуюся и трущуюся о пах Майкла. Уже одно это было достаточно эротично — видеть эту упругую попу, плотно упакованную в короткую юбку. А видеть, как она работает, словно стриптизерша в бурлеске, прямо на сцене класса, было просто потрясающе.

Она отстранилась от Майкла, оба слегка запыхались. Парни замерли на своих местах. Мисс Нисида повернулась к ним лицом, скрывая эрекцию Майкла своим телом, и, отступив назад, прижалась попой к его твердости, чтобы никто не заметил.

Майкл смотрел вниз на аккуратную, упругую попу своей учительницы, его выпирающий член уютно устроился между ее ягодицами. Она потянулась назад, схватила его за бедра и притянула его член к своей попе, кружа ею и улыбаясь потрясенным лицам студентов. Майкл знал, что если она продолжит, он кончит прямо в штаны, и это будет сложно скрыть. Но это было слишком весело, слишком хорошо. Он начал легонько двигать бедрами, сухо трахая попу учительницы прямо перед классом.

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!

К счастью или к несчастью, он сам не знал, прозвенел звонок.

«А, да», — объявила мисс Нисида, будто ничего необычного не происходило, — «Занятие окончено. Не забывайте усердно учиться».

Парни медленно вставали из-за парт, ошеломленные. Они не знали, что и думать, хотя точно знали, что будут учиться усердно, скрывая свое возбуждение, покидая класс. Мисс Нисида кланялась каждому, кто проходил мимо, прижимая попу к члену Майкла. Когда все ушли, она повернулась, чмокнула его в щеку и сжала его член. «Ты тоже учись, Майкл. Важно всегда учиться усердно». Он кивнул. Прошлая неделя точно окупилась.

**Неделя четвертая**

Парни начали стараться, даже Дэвид. Они хотя бы немного учились, что для них было немалой жертвой. Учеба была такой монотонной: читать скучные тексты снова и снова, пытаться запомнить, разбираться в том, что не имеет смысла. Это была тяжелая борьба, но когда они хотели бросить, вспоминали мисс Нисиду в ее узкой юбке, трущуюся попой о пах Майкла. Они не добились многого в учебе, так как не особо умели учиться, но это было лучше, чем раньше, лучше, чем ничего.

Слушать, о чем говорит мисс Нисида на следующей неделе, было непросто, ведь она продолжала одеваться очень соблазнительно. В среду она даже надела мини-юбку, позволяя парням видеть край ее чулок до бедра. Ей пришлось переодеваться в туалете неподалеку от класса. Такая короткая юбка была слишком рискованной для кампуса. Она сомневалась, что другие преподаватели одобрили бы столь откровенный наряд. Недавно она видела студентку в такой же короткой синей юбке в клетку, и ту отшлепали за это.

Она точно привлекала взгляды, быстро шагая к классу из уборной, ее каблуки цокали по полу коридора. Но она считала важным поддерживать мотивацию парней, держать приз перед их глазами, напоминая, ради чего они стараются.

Она даже специально несколько раз наклонялась, позволяя юбке задраться, открывая ее упругую попу, плотно обтянутую яркими трусиками. Она любила цветное белье. В день с мини-юбкой на ней были полупрозрачные светло-фиолетовые трусики с темным кружевом, украшенные розовыми и красными цветами, вышитыми на попе. Она знала, что парням понравятся цветы. Она то и дело роняла мел, когда писала на доске. «Ой, простите», — мягко восклицала она, выглядя виноватой, а затем смущенной, наклоняясь полностью в талии, ее попа поднималась перед классом, короткая юбка задиралась, открывая розовые и красные цветы в полном цветении, а ее киска так мило проглядывала между бедер. Иногда она даже медлила, прежде чем поднять мел, оглядываясь на парней, пялящихся на ее попу и киску. Она мило улыбалась, поднимала мел, выпрямлялась, одергивала юбку и извинялась. «Простите. Эта юбка, кажется, мне маловата», — и продолжала лекцию, будто ничего не произошло.

Когда наступила пятница, парни сгорали от любопытства, кто станет победителем. Все, кроме Майкла, чувствовали, что у них есть шанс, даже Дэвид. «Кто-то должен выиграть, почему не я?» — думал он. Все считали, что приложили разумные усилия. На самом деле, они считали, что приложили огромные усилия, хотя могли бы гораздо лучше. Тем не менее, их оценки улучшались. Только у Майкла результаты были слабыми. Он знал, что не может выиграть на этой неделе, так что у него было мало мотивации. Он собирался стараться на следующей.

Закончив лекцию, мисс Нисида заняла привычное место перед классом, чтобы сделать объявление. Она открыла тетрадь, изучила цифры и объявила: «Победитель этой недели — Алекс». Она подняла глаза, улыбаясь. «Алекс — счастливчик, который снова выигрывает! Поздравляю!»

Все, кроме Алекса, застонали. Это казалось несправедливым, что он снова выиграл. В первый раз он не получил многого, но теперь они поняли, что он, вероятно, победил, потому что умнее остальных. Они полностью оценили правило, что он не может выиграть на следующей неделе. Но знали, что он может выигрывать половину времени. Они поклялись работать усерднее. Они точно не хотели, чтобы он забрал половину наград.

«А парень, который может уйти пораньше?» Она сделала паузу для эффекта. «Майкл».

«Круто!» — обрадовался Дэвид. Наконец-то это был не он, хотя, возможно, ему просто повезло, что Майкл так мало работал, зная, что не может выиграть.

Майкл теперь понял смысл правила, что худший должен покинуть класс. Он не мог выиграть, но чертовски хотел хотя бы посмотреть. Он поклялся работать усердно в те недели, когда не сможет претендовать на награду. Угрюмо встав из-за парты, он вышел, хмурясь на широкую ухмылку Дэвида.

«Хорошо, Алекс, подойди за наградой». Алекс подошел к передней части класса с огромной улыбкой. Он не знал, что будет за награда, но, судя по прошлым неделям, это точно будет больше, чем поцелуй в щеку.

«Алекс, у тебя есть младшие братья или сестры?»

«Да, мисс Нисида, две младшие сестры».

«А что делает твоя мама, когда они плохо себя ведут?»

«Ну, их отправляют в комнату, или могут запретить гулять на время».

«Она их не шлепает?»

«Ну, вообще-то да, особенно когда они были младше».

Руки Алекса вспотели. Он гадал, не собирается ли она его отшлепать. Честно говоря, он знал, что ему бы понравилось, если бы сексуальная женщина его отшлепала, а мисс Нисида точно была сексуальной. Но он не был уверен, хочет ли он, чтобы его шлепали перед классом. Это вряд ли можно назвать наградой.

«А тебя она шлепала?»

Да, это будет довольно неловко. Если это то, что он получил за все свои старания, он закончил. «Да, когда я был маленьким».

«Это тебя когда-нибудь возбуждало?»

«Нет, нет, не особо». Он должен был быть честным. Тогда это не возбуждало. Возможно, сейчас бы возбудило. Его мама, кстати, была довольно привлекательной. Но, очевидно, это было бы странно, мягко говоря. Было бы горячо, если бы мисс Нисида отшлепала его в приватной обстановке, без одежды, пока она бы его дрочила. Но в классе это точно было бы не так.

Он слышал, как некоторые парни тихо посмеиваются. Они старались быть незаметными, но он все равно их слышал. Им было забавно осознавать, что все старания Алекса приведут лишь к тому, что его отшлепают. Теперь они были рады, что проиграли.

«А сейчас бы это тебя возбудило?»

Это было по-настоящему неловко. Он признался, еще тише, надеясь, что его не услышат: «Да, наверное».

Класс разразился громким хохотом, и мисс Нисида прикрикнула: «Тишина! Молчать!» — хлопнув рукой по столу, мгновенно заставив их замолчать. Алекс гадал, не так ли она собирается его отшлепать.

«Возбудило бы тебя отшлепать свою красивую, сексуальную маму?» Об этом он никогда особо не задумывался. Ну, не совсем правда. Он думал о своей матери в сексуальном ключе, невинно, когда видел, как она идет из ванной в спальню, прикрываясь лишь полотенцем, или когда она одевалась для вечернего выхода, оставляя дверь спальни открытой, позволяя ему увидеть ее в бюстгальтере и трусиках. Но конкретно о том, чтобы отшлепать ее, он не думал. Он задумался, хотел бы он скорее отшлепать ее или быть отшлепанным ею. Странный вопрос, которого он никогда раньше не задавал себе, но ситуация порождала необычные мысли.

Мисс Нисида не заставила его отвечать. Она знала, что это может быть сложный вопрос для молодого парня, и не хотела ставить его в неловкое положение. Это была его награда, а не момент публичного унижения. Она подошла к своему столу, покачивая бедрами сильнее обычного, зная, что их взгляды прикованы к ее попе. Попы явно занимали мысли Алекса в этот момент, а ее была очень аппетитной формы, плотно обтянутой деловой юбкой. Она спросила: «Ты когда-нибудь шлепал учительницу?»

Ого! «Нет, мэм, нет, никогда». Это было мягко сказано.

«А хотел бы?»

Этот вопрос был куда проще. Гораздо проще, чем про его мать. «Да, мэм, э-э, хотел». Остальные парни были благодарны за этот ответ. У каждого из них были фантазии об отшлепывании учительницы. Они порылись в воспоминаниях, припоминая разных учительниц, которых хотели бы отшлепать. Некоторых — из мести или злости, но были и такие, где это сочеталось с изрядной долей эротики, и даже пара, где это было чисто сексуально: милые, очаровательные, с маленькими, упругими попками.

Ты подчиняешься своей учительнице. Сидишь, как маленький мальчик, пока она учит, отчитывает, награждает и наказывает. Ты даже не можешь говорить без ее разрешения. А теперь представь, что ты в такой власти, что можешь полностью перевернуть ситуацию. Она была бы так смущена. Нет, она была бы унижена, опозорена, вынужденная наклониться над столом или через твои колени, пока ты задираешь ее юбку, чтобы отшлепать ее женственную, сладкую попку.

Мисс Нисида повернулась спиной к Алексу и остальным студентам. Она медленно наклонилась над столом, выставив попу к классу. Повернула голову к Алексу и зазывно сказала: «Давай, Алекс, отшлепай меня. Отшлепай свою учительницу».

Алекс почувствовал прилив крови к паху, его тело ожило, когда он подошел к мисс Нисиде, покорно склонившейся над столом. Ее юбка всегда была обтягивающей, но теперь, когда она наклонилась, она натянулась еще сильнее, обхватывая каждый изгиб ее упругой попы, обрисовывая четкие контуры трусиков.

Она слегка покачала попой. «Мне правда нужна порка, Алекс. Я была очень плохой учительницей на этой неделе, позволяя вам, мальчикам, видеть мои трусики и все остальное во время урока. Разве я не была очень непослушной учительницей?»

Его член дернулся в брюках. «Да, мэм», — тихо ответил он. Он смотрел на попу своей учительницы. Она была такой очаровательной, завораживающей.

«Не шлепай меня слишком сильно, Алекс. Ты же не хочешь сделать больно моей попе, правда?»

Он не был уверен, соблазняет она его или говорит искренне. Возможно, и то, и другое. Но он и не собирался делать ей больно. Это будет просто игривая порка. Он отвел руку назад и начал похлопывать ее по попе, его член набухал в брюках.

Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Это было действительно весело. Просто касаться попы мисс Нисиды было бы невероятным удовольствием, а он делал гораздо больше, похлопывая ее, ощущая ее мягкость, податливость и покорность, пока она наклонялась перед ним, а ее попа покачивалась и дрожала под юбкой.

Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Мисс Нисида хихикала от этой «порки», если это вообще можно было так назвать. Она знала, что это, должно быть, восхитительное зрелище для студентов, даже если это не было настоящей поркой — учительница, подчиняющаяся такому перед классом. Особенно Дэвиду это очень нравилось. Он начал понимать, что упускал, и теперь знал точно. Он поклялся вернуться сюда на следующей неделе. Он, возможно, никогда не победит, но точно хотел хотя бы видеть победителя. Он даже немного пожалел Майкла.

Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Мисс Нисида позволила Алексу так развлекаться некоторое время, но знала, что до конца урока осталось всего несколько минут. Она снова повернула к нему голову и сказала: «Алекс, я хочу, чтобы ты шлепал сильнее, как настоящую порку».

Его член был полностью напряжен, натягивая брюки. Он знал, что хочет подчиниться учительнице. «Хорошо, если вы так говорите, мэм».

«И, Алекс, — добавила она тише, — подними мою юбку, чтобы отшлепать меня прямо по трусикам».

Это было то, что надо. Его член запульсировал в брюках. Он шагнул ближе и потянулся к ее юбке, узкой юбке своей учительницы. Все парни признавали, что мечтали когда-нибудь, каким-то образом задрать юбку красивой учительнице, открыв, как выглядят ее трусики. Его руки слегка дрожали, когда он поднимал юбку, минуя ее чулки до бедер, ее белоснежные бедра, и затем, к огромному восторгу Алекса и парней, ее попу.

Мисс Нисида была в зеленых трусиках с низкой посадкой, с маленькими розовыми феями Тинкер Белл, порхающими повсюду, каждая на фоне яркого желтого солнца. Они резко контрастировали с ее черной деловой юбкой и бежевыми чулками. Однако ее задранная попа в трусиках была идеально подчеркнута высокими каблуками. Казалось, она стоит на цыпочках, высоко выставляя попу. Женская попа выглядит так соблазнительно, когда она так наклонена, такая большая и круглая, словно зачарованный разноцветный шар.

«Тебе нравятся мои трусики, Алекс?» — скромно спросила она, с наигранной гримасой на лице. «Я надела их специально сегодня, потому что знала, что меня будут шлепать». Она снова покачала попой. Все в классе были тверды как камень. Это были не те трусики, которые они ожидали увидеть на учительнице, но, с другой стороны, у них не было большого опыта разглядывания учительского белья.

«А теперь отшлепай меня как следует, но не слишком обижай Тинкер Белл. Она не любит, когда ее шлепают».

Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп.

Алекс начал шлепать ее попу сильнее. Это все еще не было слишком жестко, но уже больше, чем похлопывания.

Ее попа теперь дрожала и тряслась, и она преувеличивала свой дискомфорт, свой стыд, приплясывая попой в воздухе, словно ее действительно сильно шлепают. «Ой, ой, Алекс! Такая суровая порка! Ты так жесток, шлепая свою учительницу. Ох, нет, ой!»

Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп.

Это была веселая порка для всех. Многие парни потянулись к своим брюкам. Это было рискованно. Никто не хотел быть пойманным за мастурбацией. Кто бы хотел, чтобы его застукали за этим в классе? Понятно, что все бы поняли, но ни один парень не хочет, чтобы его поймали за таким.

Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп.

«Ты такой злой, Алекс. Неужели надо шлепать так сильно! Ой, это так неловко. Я же твоя учительница!»

Алекс очень хотел поласкать себя, шлепая мисс Нисиду. Она больше не оглядывалась на него. Она бы не заметила, но это точно не прошло бы незамеченным для других парней в классе.

Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп.

«Если ты не остановишься, я сама тебя отшлепаю, прямо перед классом. Спущу твои штаны. Может, даже трусы!»

Шлеп!

Алекс ухмыльнулся при этой мысли, представляя, как спускает ее трусики. Конечно, он не стал бы этого делать без ее разрешения. Он не хотел рисковать таким удовольствием.

Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп.

«Тогда я увижу твой пенис, Алекс», — мягче сказала она, пока он продолжал ее шлепать. «Спорим, он большой, да, Алекс? Большой, твердый пенис, который стал таким от того, что ты меня шлепаешь».

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!

Алекс послушно остановился, и мисс Нисида оттолкнулась от стола. Она повернулась к классу, держа руки за спиной, мягко потирая попу. Ей не было больно, по крайней мере, не сильно. Ее щеки приятно покалывало. Алекс был куда более растерян и взволнован, чем мисс Нисида отшлепана. Он встал за ней, отчасти чтобы насладиться видом, как она потирает попу, особенно с задранной сзади юбкой, но также чтобы скрыть свою эрекцию от класса. Она скромно опустила юбку, прикрыв яркие зеленые трусики с Тинкер Белл.

«Хорошо, мальчики, занятие окончено! И помните, надо усердно учиться!»

**Неделя пятая**

Парни теперь действительно старались. Майкл определенно вернулся в строй. Алекс мог бы забить на эту неделю, но видел, что случилось с Майклом на прошлой. Филипп даже попросил у мисс Нисиды дополнительную литературу.

В конце недели парни затихли, ожидая объявления. Мисс Нисида стояла на своем месте впереди. Она держала тетрадь за спиной, покачивая плечами влево-вправо, соблазнительно колыхая своей пышной грудью перед классом. Она наблюдала, как глаза студентов следят за движением. Словно они смотрели матч по пинг-понгу, их взгляды метались туда-сюда. Она гадала, могла бы она так загипнотизировать парня. Они точно были заворожены.

Она достала тетрадь, открыла ее и без промедления сказала: «Лучший результат на этой неделе показал Филипп! Поздравляю! А тому, кому придется уйти…» Она замялась. Ей было жаль его. «Дэвид».

«Черт, опять!» Он думал, что пережил худшее. Он правда старался. Должно быть, остальные работали еще усерднее. Им просто не приходилось так напрягаться, чтобы обойти его. «Это правда несправедливо», — пробурчал он.

«Мне очень жаль, Дэвид», — сказала мисс Нисида, когда он выходил. «Учись каждый день. Ты станешь лучше. Обещаю».

«Ага, конечно», — буркнул он, покидая класс.

Всем было его жаль. Никто не хотел оказаться на его месте, но они понимали, как это обидно и разочаровывающе.

Но их мысли быстро переключились на более приятную тему — победителя. Они были удивлены, но Алекс и Майкл знали, как усердно работал Филипп. Он заслужил это, что бы это ни было. Мисс Нисида позвала его к передней части класса.

Он стоял перед ней, его возбуждение нарастало просто от предвкушения. Она кокетливо улыбнулась ему, пока он ждал награду, покачивая грудью из стороны в сторону, ее глаза искрились за очками, ямочки на щеках были такими милыми, когда она улыбалась. «Хочешь свою награду, Филипп?»

«О да, мэм, определенно». Он облизнул губы.

Она медленно сняла пиджак и аккуратно положила его на стол. Затем вернулась, встав прямо перед Филиппом. «Твоя награда — ты можешь играть с моей грудью до звонка, но только через блузку и только с грудью. Понял?»

Член Филиппа мгновенно набух до полной эрекции, возможно, просто от ее слов, не говоря уже о том, чтобы представить или сделать это. И члены всех парней тоже напряглись, их взгляды были прикованы к призу Филиппа — выдающейся, пышной груди мисс Нисиды. Это был грандиозный приз. Настоящий клад. Кто из парней в этом классе не мечтал прикоснуться к груди мисс Нисиды, а Филипп действительно собирался это сделать! Черт, они собирались учиться на следующей неделе так, как никогда не думали!

«Вы серьезно?» Филипп правда не мог поверить.

Филипп замялся, как Майкл и Алекс до него. Она снова удивилась их робости. Время было ограничено. Почему эти парни не начинают? Она протянула руки, схватила его ладони и прижала их к своей полной, мягкой груди.

«Боже мой!» «Чувак!» «Не может быть!» — громко воскликнули парни в классе.

Мисс Нисида отпустила его руки, повернулась к парням, руки Филиппа остались крепко прижатыми к груди учительницы, пока она поворачивалась, не делая ничего, но точно не собираясь отпускать. «Тише!» — предупредила она. «Ведите себя тихо. Никаких беспорядков».

Они поняли. Громкий шум мог привлечь внимание из коридора. Никто не собирался делать ничего, что могло бы сорвать церемонию награждения. Они быстро затихли и, как хорошие мальчики в классе, сидели тихо и уважительно, наблюдая, как их товарищ хватает большие сиськи мисс Нисиды.

Она вернула внимание и грудь к Филиппу, его руки следовали за движением ее груди. Она улыбнулась ему. «Не просто держи их, Филипп. Играй с ними».

Филипп чувствовал, что ему, возможно, нужно держаться за них, чтобы не упасть, его ноги дрожали от возбуждения, нервов и влечения. Но он явно хотел большего. Сначала он просто сжал их.

Мисс Нисида ахнула от его сжатия, вызвав новый прилив к члену Филиппа. Он не надел плотное белье, и его эрекция была очень заметна всем в классе. Эдди толкнул Алекса, указывая на это. Было забавно видеть другого парня с явной эрекцией, особенно стоящего впереди класса. Но все же было кое-что поинтереснее. Эдди решил надевать плотное белье на следующие пятницы.

Филипп начал исследовать грудь мисс Нисиды, сжимая тут, лаская там, приподнимая, держа, обхватывая. Для кого-то с большим опытом, взрослого, который ласкал много грудей, это могло бы не казаться таким уж захватывающим. Хотя, возможно, все равно было бы, ведь эти груди были такими роскошно большими, так долго манили, и это была грудь его милой учительницы, мисс Нисиды. Он знал, что мог бы делать это часами. Жалко, что у него было всего несколько минут.

Она слегка улыбнулась, ее большие овальные глаза искрились за очками. Она забыла, как руки молодого парня ощущаются на груди — такие жадные, такие счастливые, такие желающие. Она выпятила грудь, подбадривая, хотя, возможно, самым воодушевляющим для него было то, как ее соски твердеют под его прикосновениями. Она специально надела мягкий хлопковый бюстгальтер в тот день. Не хотела натереть. К тому же, подумала, что дополнительный слой мягкости будет приятен для парня.

Он сосредоточился на ее сосках, сжимая, пощипывая и даже пытаясь щелкнуть по ним пальцами через блузку. Было бы так здорово, так чертовски здорово, добраться под блузку, почувствовать их голыми. Может, это будет будущий приз? Мисс Нисида постанывала от удовольствия, пока он играл с ее сосками.

Он даже на миг стал совсем игривым, положив по руке под каждую грудь и подбрасывая их, словно жонглируя шариками или, точнее, большими водяными шарами. Груди мисс Нисиды были немалой ношей для подбрасывания. Несмотря на поддержку бюстгальтера, они явно колыхались и дрожали, как говорила его мама, читая ему рождественское стихотворение: «Они тряслись, как миска с желе».

Это, возможно, было немного неуважительно к учительнице. Не многие учительницы были бы рады, если бы им так подбрасывали груди, особенно перед классом и к восторгу других студентов, но мисс Нисида не возражала. Это была обещанная награда. Он мог делать с ее грудью что угодно, и, к тому же, это было весело. Если это развлекало других парней в классе, тем лучше, ведь это только мотивировало их учиться усерднее.

Филипп вернулся к более сексуальным ласкам, поглаживая и сжимая. Мисс Нисида снова вздохнула от удовольствия. Его руки были такими нежными, такими ласковыми, такими невинными. Он чувствовал, как ее грудь поднимается и опускается с ее дыханием. Он наклонился ближе, и она потянула его к себе, чтобы он мог зарыться лицом в безопасность, тепло и роскошь ее глубокой, полной груди.

Его руки опустились, пока его лицо утопало в ее подушках. Это было странное чувство, словно его обнимала материнская грудь, но не материнская, а учительницы, с очень женственными, заботливыми грудями. Он глубоко вдохнул прекрасный аромат ее духов, снова поднял руки и обхватил каждую грудь, прижимая их глубже, сильнее к своему лицу. Мисс Нисида, в свою очередь, опустила руку и сжала головку его члена, заметно выпирающую из брюк.

В классе послышались вздохи. Когда кто-либо из них видел, как учительница хватает твердый член парня? Ответ был очевиден. Никто не мог представить, что дополнительный английский будет таким крутым. Эдди и Алекс потянулись к своим членам, в солидарности с Филиппом. Они больше не думали смеяться над его эрекцией. Напротив, они получали немалое удовольствие, наблюдая, как мисс Нисида ласкает головку члена Филиппа, пока они ласкали свои.

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!

Мисс Нисида мягко оттолкнула Филиппа, похлопав его по плечу в знак сочувствия, зная, как сильно он хотел продолжить. Но учеба идет по строгому расписанию, и пора было идти на следующий урок, чтобы, возможно, узнать столько же, сколько они узнавали у мисс Нисиды. Хотя вряд ли. «Хорошо, студенты, занятие окончено».

Они неловко вставали из-за парт, слегка сгибаясь, прижимая книги к паху. Мисс Нисида ухмыльнулась. Было очень мило видеть, как парни пытаются скрыть свою эрекцию, покидая класс, и это вдохновляло. Она чувствовала себя такой счастливой, такой гордой. Она видела, что переломила ситуацию. Она становилась очень успешной преподавательницей. Она улыбалась и вежливо кланялась, говоря «сайонара» каждому, кто проходил мимо.

**Неделя шестая**

На шестой неделе занятий не было — семестровый перерыв. Парни были сильно разочарованы, что для преподавателя звучит как музыка. Если и был знак, что ее система работает, то это он. Сколько студентов жалуются на каникулы?

Дэвид даже нашел время зайти в кабинет мисс Нисиды за советом и помощью. Он не хотел быть неудачником каждую неделю. Он знал, что вряд ли когда-нибудь получит награду, но хотя бы хотел видеть, что происходит. К тому же, это было просто унизительно — снова и снова проходить позорный уход. Такая публичная стыдоба.

Мисс Нисида очень ему сочувствовала. Она не собиралась жульничать за него, начислять незаслуженные баллы, но это полностью соответствовало ее обязанностям как преподавателя — помогать нуждающемуся студенту, уделять дополнительное внимание и руководство, чтобы он улучшился. Во время каникул она провела с ним несколько часов, подробно разбирая конспекты лекций, помогая понять ключевые и тонкие моменты.

Мисс Нисида также встретилась с мистером Питерсом. Она была в восторге от значительного прогресса студентов. Он дал ей полезный совет: вести подробные записи о характере упражнений и их влиянии на оценки. Такая документация очень пригодится, когда она будет писать статью для публикации.

Она не могла поверить. Публикация? В прошлом семестре она беспокоилась, останется ли у нее работа, а теперь мистер Питерс предлагал, что она сможет опубликовать трактат о своих новых, инновационных методах преподавания. Ей не терпелось вернуться в класс на следующей неделе и отслеживать их дальнейший прогресс.

**Неделя седьмая**

После каникул студенты рвались в бой. Они серьезно взялись за учебники, некоторые даже во время перерыва, к удивлению и радости родителей. Они также лучше конспектировали на занятиях, хотя в эту пятницу мисс Нисида была особенно отвлекающей. В начале урока она сняла пиджак, и стало очевидно, что на ней нет бюстгальтера. С такой большой грудью это было очень заметно. Они слегка свисали, а соски проступали гораздо отчетливее, прикрытые лишь тонкой блузкой. Но еще более притягательным было то, как они колыхались и дрожали при малейшем движении. Словно под блузкой были две огромные миски с желе, за которыми так весело наблюдать, когда она писала на доске. Она поворачивалась к классу и говорила: «Простите. Сегодня забыла бюстгальтер. Очень неловко».

Парням особенно нравилось, когда она наклонялась к их партам, помогая с конспектами. Ее груди тогда свисали прямо перед их глазами. Они видели, как они качаются под блузкой, пока она исправляла их записи. В тот день они просили много индивидуальной помощи. Она была так рада, что они теперь так воодушевлены, так заинтересованы в улучшении своей работы. Раньше им, кажется, было все равно. А теперь они постоянно просили внимания. Она не могла быть счастливее.

У мисс Нисиды была особая награда в тот день, и она с нетерпением ждала ее вручения. Все преподаватели любят награждать студентов грамотами, почетами и похвалами. Это, пожалуй, самая приятная часть работы — момент, когда ты выражаешь свое удовлетворение, свою гордость за достижения студентов, а затем с удовольствием и радостью наблюдаешь, как их глаза загораются, иногда даже слезятся от благодарности, когда они выходят за наградой.

Мисс Нисида широко улыбнулась, открывая тетрадь. «Парень, показавший лучший результат на этой неделе…» Она на миг замялась. «Эдди Хейлен!» Алекс нахмурился. Он считал себя самым умным в классе и думал, что будет выигрывать половину времени. Похоже, его одноклассники старались больше, чем он ожидал. Что ж, небольшая конкуренция — не худшее в мире.

Эдди широко улыбнулся. Он действительно усердно работал последние две недели. Майкл и Фил поздравили его. Им бы хотелось победить, но они были рады, что кто-то обошел Алекса. Если Эдди смог, то, может, и они смогут? Победа Эдди их очень воодушевила.

«А парень, которому нужно учиться усерднее…» Глаза Дэвида опустились к его записям и бумагам. Он старался изо всех сил, сильнее, чем когда-либо. Но он знал, что не из самых способных в классе. «Майкл Энтони». Голова Дэвида взлетела вверх, и на его лице расплылась широкая улыбка. Он сделал это! Он правда это сделал. Он мог конкурировать с этими парнями. Ему не всегда придется проигрывать.

Майкл был ошеломлен. Все были немного удивлены, предполагая, что Дэвид займет последнее место. Что ж, как их воодушевило, что Алекс не победил, так и насторожило, что Дэвид не проиграл. Майкл вышел из класса, но не раньше, чем поздравил Дэвида. Мисс Нисида это оценила. Было приятно видеть, что ее парни дружелюбны и внимательны, оставаясь при этом очень конкурентными.

«Эдди, подойди к передней части класса за наградой».

Эдди быстро встал из-за парты, чуть не опрокинув ее. Мисс Нисида хихикнула над его энтузиазмом. Это были действительно хорошие парни. Некоторые преподаватели считали студентов дополнительного английского неудачниками, тратой ресурсов. Это были студенты, которых, вероятно, вообще не стоило принимать в колледж. Для таких, как они, больше подходили общественные колледжи, техникумы или сфера услуг. Мисс Нисида видела иначе. Им просто нужна была помощь, поддержка, немного поощрения. Эдди занял место перед ней.

«Эдди, твоя награда — ты можешь играть с моей грудью до звонка».

Эдди ухмыльнулся. Это будет очень весело. Он сильно завидовал Филиппу две недели назад, а теперь она без бюстгальтера. Это будет еще лучше.

Мисс Нисида вытащила края блузки из юбки, ее груди заметно колыхались при этом.

«И для тебя, ученик, под блузкой». Ухмылка Эдди стала еще шире. Его голые руки на ее голой груди? Эти огромные, прекрасные, мягкие, податливые сиськи? Его член быстро набух в брюках, удобно заправленный вверх в тесные трусы. Все парни, кроме Дэвида, теперь тщательно выбирали белье по пятницам на случай победы. Эдди выбрал пару, которая лучше всего скроет неловкость. Алекс, напротив, решил рискнуть, выбрав свободные боксеры на случай победы; он готов был терпеть смущение ради удовольствия от ее прикосновений.

Мисс Нисида оттянула блузку от талии, показывая Эдди путь для его рук. В отличие от предыдущих парней, он не колебался. Он просунул руки под блузку мисс Нисиды, на миг наслаждаясь ощущением голой кожи, любой голой, интимной кожи. Он был так рад, что надел тесные трусы, его член так быстро твердел, пока он ощущал гладкую, голую кожу мисс Нисиды.

Парни очень, очень завидовали. Было поразительно видеть, как Филипп играл с грудью мисс Нисиды через блузку. Они были ошеломлены, что Эдди дали возможность трогать их под блузкой.

Эдди не задержался на ее животе. Он быстро перешел к гораздо большей награде — золотым глобусам мисс Нисиды. Парни смотрели, как его руки поднимаются выше, под блузку учительницы.

Грудь мисс Нисиды была такой, как он и мечтал. Такой полной, такой большой. Он никогда не трогал ничего подобного, даже близко. Конечно, он трогал несколько грудей в своей жизни. Он не был совсем неопытен, но то были груди девушек. Это была грудь женщины, взрослой женщины с настоящей женственной грудью. Это были настоящие мешки материнского молока. Он сжал каждую в руках, пытаясь охватить как можно больше, но они были такими большими, такими огромными, такими объемными. Он чувствовал себя младенцем, цепляющимся за материнскую грудь.

Он подложил руки под них и приподнял каждую, к большому удовольствию парней в классе. Они хотя бы это видели. Он не подбрасывал их, как Филипп. Он просто хотел ощутить, конкретно ощутить их размер, массу, вес, и не был разочарован. Это была настоящая женская грудь.

Мисс Нисида улыбнулась игривому исследованию Эдди. Она чувствовала себя здесь такой же учительницей, как когда помогала ему с письмом, показывая, обучая, что такое женская грудь. Она шепнула: «Потрогай мои соски, Эдди».

Он сделал, как она велела, позволяя ее груди опуститься в естественное положение, и переместил руки к ее соскам, которые были действительно твердыми и торчащими. Она шепнула, словно только ему: «Чувствуешь, какие они твердые?»

«Да», — сказал он. Он действительно чувствовал. Он гадал, у женщин с большой грудью естественно большие соски? Ему хотелось спросить. Она же его учительница. Но это мог быть наивный, неловкий вопрос. Никто в его возрасте не хочет опозориться перед классом, задавая глупые вопросы о размере женских сосков.

«Они твердые из-за тебя, Эдди, из-за твоих рук, твоих пальцев». Она сама потянулась правой рукой и мягко приложила пальцы к твердости в его брюках. Она шагнула ближе, заставляя его руки сильнее прижиматься к ее груди, пока сама сильнее прижималась к его твердости. Его трусы были тесными, но она все равно чувствовала его, ощущение молодого, твердого, эрегированного члена.

Она провела пальцами вверх-вниз по его твердости и тихо сказала: «Играй с ними, трогай, чувствуй их, как я чувствую тебя». Она сжала пальцы на стволе его члена, насколько могла через брюки и трусы, и сжала его.

Он дополнил ее руку на своем члене, сжимая ее грудь, ощущая, как ее женственная мягкость поддается силе его руки, а твердый сосок впивается в ладонь.

Они продолжали исследовать и ласкать друг друга вместе. Эдди исследовал голую грудь своей учительницы, мисс Нисида — одетый член своего студента. Парни в классе потянулись к своим пахам, работая руками над своими членами, представляя, что это рука мисс Нисиды, чувствуя сильную зависть к Эдди, но все же очень наслаждаясь возможностью хотя бы смотреть на шоу наград.

Эдди чувствовал, как дыхание мисс Нисиды учащается, ее грудь поднимается и опускается в его руках, пока он исследовал, ласкал, обнимал и сжимал ее роскошь. Мисс Нисида действительно возбуждалась. Она чувствовала тепло, нарастающее в бедрах, пока парень работал с ее грудью, а она с его молодым, твердым членом. Мисс Нисида сжала его сильнее, терла его сильнее. Она никогда раньше не дрочила парня или мужчину через брюки. В этом было что-то уникально эротичное. Она гадала, стоит ли довести его до оргазма в брюках. Было бы приятно заставить парня намочить штаны, брызнув в трусы, потому что он не смог сдержаться под ее чувственным прикосновением.

Эдди отдавался чистому блаженству момента. Не многие парни получают дрочку от своей учительницы! Однако немногие парни и продержались бы долго в таких условиях, трогая большие сиськи учительницы под блузкой, пока она дрочит его через брюки. «Мисс Нисида», — шепнул Эдди, чувствуя, что очень близок.

Она остановилась. «Нет, нет, — шепнула она, — нельзя кончать. Это будет очень плохо, кончить в штаны прямо перед классом, да?» Она схватила его руки через блузку и сжала их, сжимая свою грудь через его руки. «Ты должен научиться контролировать себя, Эдди».

Эдди был немного смущен, что она сказала это перед классом, но некоторым другим парням тоже нужно было усвоить этот урок. Особенно Дэвид чувствовал, что близок. Но ему было все равно. Он знал, что никогда не выиграет награду, и хотел выжать максимум из роли свидетеля.

Мисс Нисида вернула руку к его паху. «Хорошие мальчики не мочат штаны в классе, Эдди». Это было немного инфантильно сказано, но она сделала важное замечание. Он не смог бы скрыть мокрое пятно, если бы кончил. Это было бы так хорошо, так чертовски хорошо, кончить от чувственных ласк мисс Нисиды, но в итоге, возможно, он чувствовал бы себя хуже, особенно уходя на следующий урок.

Мисс Нисида использовала обе руки, гладя, лаская, сжимая его член. «Ты не должен брызнуть в штаны», — шептала она, улыбаясь ему, глядя в глаза, сжимая кончик его члена. «У тебя, наверное, столько спермы, столько мужественности. Это будет такой большой, мокрый, неряшливый беспорядок».

Она делала важное замечание, но само то, как она говорила, заставляло его хотеть кончить еще сильнее, и уж точно сжимание кончика его члена не помогало. Эдди чувствовал, что он ужасно близок. Она, возможно, пыталась его отговорить, но ее ласки нижней части его члена, самого чувствительного места, говорили совсем о другом.

«Но я бы хотела увидеть, как ты брызгаешь, увидеть твой мужественный фонтан, разбрызгивающийся по комнате, по моему платью». Она наклонилась к нему, «и по моему лицу. Хочешь кончить на лицо учительницы?» Она закрыла глаза, сильнее прижалась к нему и сказала: «Учительнице бы понравилось, если бы ты брызнул на меня, на мои щеки, нос, губы, стекая на мою большую грудь».

Эдди собрал всю силу воли, но после этих слов Дэвид перешел грань. Он, однако, не терял контроль. В отличие от Эдди, он был полностью в контроле: сознательно, добровольно выпуская свою нагрузку в штаны. У него, возможно, не было столько спермы, как предполагала мисс Нисида, но достаточно, чтобы наполнить трусы. Он закрыл глаза и наслаждался удовольствием оргазма, ощущая волны облегчения, пока его член дергался и пульсировал в брюках, извергая густую, липкую сперму в трусы. Это был настоящий беспорядок, но очень приятный, восхитительный, скользкий разлив.

«Ты ведь не хочешь идти на следующий урок с большим мокрым пятном, правда, Эдди?»

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!

Дэвид резко вырвался из своих грез, и реальность того, что он сделал, нахлынула на него, как оргазм мгновение назад. Он быстро схватил книги и прижал их к паху. Тут же он направился к двери, мисс Нисида поклонилась ему, когда он проходил. Он знал, что пропустит следующий урок, так как шел прямо домой.

**Неделя восьмая**

Мисс Нисида продолжала радоваться прогрессу студентов. Она была особенно счастлива видеть, что Дэвид больше не получает худшие оценки. Она столько времени уделила ему и была рада, что усилия окупились. Ему нужно было ощутимое доказательство, что усердная учеба приносит награды. Он, возможно, никогда не получить высшие баллы за неделю, но это был большой шаг — не уходить с позором и, что еще лучше, оставаться в классе и видеть церемонию награждения. Он выглядел очень довольным, уходя на прошлой неделе с удовлетворенным выражением лица.

Она никогда раньше не испытывала такого взаимопонимания со студентами. Они приходили на занятия с улыбкой, горя желанием учиться. Казалось, они ловят каждое ее слово, и она старалась каждую неделю их дальше мотивировать. В понедельник и пятницу восьмой недели она снова не надела бюстгальтер. Это была форма поощрения, которую так легко предоставить. Она не требовала дополнительных усилий с её стороны, но явно имела благотворный эффект.

Она приходила в класс в деловом пиджаке, чтобы другие преподаватели и администрация не заметили её откровенный наряд. Но как только занятие начиналось, она снимала пиджак, позволяя парням любоваться, как её пышная грудь колышется и дрожит во время лекции. Это была просто невинная забава, всё ради их образования.

Она не была наивной. Она не была глупой. Она знала, что такие поддразнивания, её маленькие эксгибиционистские показы, сами по себе могли отвлекать. Иногда они упускали суть или вовсе пропускали её, их глаза и мысли были заняты её грудью, а не доской. Но в целом плюсы перевешивали минусы. Она прекрасно понимала, что если бы не наряжалась на лекции, не поощряла их, не награждала по пятницам, их достижения были бы куда скромнее.

Когда наступила пятница, она была готова вручить награду. Она зачитала из тетради: «Сегодняшний лучший… Ох, да, снова, Алекс».

Алекс победно улыбнулся. Никого это не удивило. Было сложно не дать Алексу занять пьедестал, и на этой неделе он особенно старался. Также помогло, что его главный конкурент, Эдди, не мог участвовать.

«А тому, кому придётся выйти… Посмотрим, о, да, Майкл, снова». Она не хотела акцентировать на «снова», просто была так удивлена, как и все в комнате, включая Дэвида. Дэвид вообще не мог поверить. Он продолжал упорно учиться, но думал, что Майкл обойдёт его, выбив на прошлой неделе. Эта учёба начала приносить дивиденды.

Майкл, разочарованный собой, встал. Проходя мимо, Мисс Нисида поклонилась и сказала: «Старайся, не сдавайся. Продолжай».

«Да, мэм», — ответил он. Теперь он знал, что не может рассчитывать на Дэвида. У Дэвида, похоже, обнаружились способности, о которых никто раньше не подозревал. Если Дэвид хочет соревноваться, он готов. Он будет учиться так усердно на следующей неделе, что ни за что не проиграет.

Ий.

Когда он ушёл, Мисс Нисида позвала Алекса к передней части класса.

Алекс гордо зашагал вперёд с большой уверенностью и предвкушением. Несмотря на то, что он был самым умным в классе, он победил только дважды, и, по его мнению, не так уж много получил. Первый раз — быстрый чмок в щеку, второй — шанс отшлепать Мисс Нисиду. Он надеялся на более интимный контакт, и он его получил.

Мисс Нисида поставила его у доски лицом к классу. Она хотела, чтобы он стоял подальше от класса, чтобы у неё было немного приватности для этой награды.

«Алекс, чтобы получить награду, я хочу, чтобы ты залез мне под юбку и снял трусики».

«Пока всё идёт хорошо», — подумал Алекс. Он так хотел снять с неё трусики, когда шлёпал её, и теперь эта награда начиналась именно с этого. Он опустился на одно колено и потянулся под её юбку, Мисс Нисида улыбалась ему сверху, поглаживая его волосы.

Алекс начал поднимать её юбку, но мисс Нисида остановила его. «Нет, нет, Алекс, смотреть нельзя, это очень непослушно для студента, не правда ли?»

«Да, мэм», — ответил он. Он просунул руки под её юбку, нащупывая путь к её трусикам, действуя вслепую в темноте, скользя по её бёдрам, наслаждаясь гладкостью её чулок, а затем мягкостью её кожи. Он видел больше, когда шлёпал её, но это было куда интимнее, чем просто шлёпать её попу, даже с задранной юбкой. Теперь он мог действительно почувствовать там, внизу, в самом интимном, самом женственном месте.

Он замер, когда добрался до её трусиков, трусиков своей учительницы, и на этот раз до их передней части. Он нерешительно, осторожно коснулся её в самом личном месте: прямо на её киске. Он посмотрел на неё.

«Алекс, боже, где у тебя пальцы?»

Он не убрал их, но и не сказал ничего, не делая ничего, кроме как просто держа их там. Он был очень не уверен, что делать. Никому не хочется оскорбить учительницу, лаская её там, если она этого не хочет.

«Не игнорируй свою учительницу. Скажи ей, и всем остальным парням в классе, где у тебя пальцы».

«Эм, на вашем, вашем…» Он правда не знал, как лучше это сказать. Ему хотелось сказать: «На твоей мягкой, сочной киске», но это могло быть слишком грубо. Честно говоря, он вообще не хотел это говорить, но никогда нельзя ослушаться учительницу, когда она задаёт вопрос, особенно когда она позволяет засунуть руку под её юбку. «На вашем, эм, влагалище, мисс Нисида».

Она повернула голову к студентам позади. «Слышали, мальчики?»

«Да, мэм», — послушно ответили они.

«Где рука Алекса, Эдди?»

«На вашем влагалище, мисс Нисида».

«Да, очень хорошо. Ты внимательно слушаешь». Она повернулась к Алексу. «А теперь убери пальцы оттуда, Алекс. Не думаю, что декан Джексон одобрил бы, если бы ты держал палец на киске учительницы, даже если ты называешь это влагалищем».

Он сделал, как она просила. Убрал пальцы с её мягкого, сладкого холмика. Скорее всего, декан Джексон, декан факультета искусств и наук, не одобрил бы даже того, что его руки просто под её юбкой, но он решил не спорить. С учительницей редко выигрываешь спор, к тому же он знал, что она не всерьёз.

«А теперь будь хорошим мальчиком и спусти мои трусики, как я просила».

«Да, мэм». Это было куда лучшее указание. Он потянулся выше, стараясь не задрать юбку слишком высоко, что было непросто, учитывая, какая она узкая. Он просунул пальцы за пояс её трусиков и потянул вниз, улыбаясь от удовольствия. Какой парень не улыбнулся бы, стягивая трусики с красивой учительницы? Он гадал, как они выглядят. Её трусики с Тинкер Белл были невероятно эротичными, кто знает, что на ней сейчас. Но он скоро узнает.

«Не слишком низко, ученик. Только до верха чулок. Я не хочу, чтобы кто-то видел мои трусики».

Её скромность была загадочной, но очаровательной. Возможно, сегодня на ней были не особо красивые трусики. В любом случае, он спустил их, как она велела, оставив свёрнутыми вокруг бёдер, скрытыми от глаз парней и его самого, к их общему разочарованию.

На самом деле мисс Нисида носила очень привлекательные трусики. Она всегда выбирала красивое бельё, ведь её юбки часто задирались, и никому не хочется оказаться с некрасивыми трусами напоказ. Причина, по которой она не хотела спускать их полностью, была в том, что это казалось ей более соблазнительным, более чувственным — оставить их скрытыми, зная, что они спущены, но не видны. К тому же, это было так эротично — чувствовать их, свёрнутых вокруг бёдер. Она чувствовала себя такой непослушной. Спущенные трусики ограничивали её движения и постоянно напоминали о её раздетом состоянии. Она подняла Алекса с колен, чтобы он встал перед ней.

«А теперь, Алекс, я хочу, чтобы ты расстегнул мою блузку».

«Боже», — подумал он, его член набух в брюках, ничуть не скрытый свободными боксерами, — «Это будет очень круто». Он потянулся к её блузке, начав с верхней пуговицы и двигаясь вниз. Он работал быстро, словно открывал последний и самый желанный подарок на день рождения. Мисс Нисида улыбалась его рвению, чувствуя, как её тянет то влево, то вправо, пока он торопливо расстёгивал пуговицы.

Она чувствовала себя снова молодой девушкой, с улыбкой наблюдая, как парень отчаянно расстёгивает её блузку. Она могла бы сделать это сама, но было гораздо веселее смотреть, как это делает он. Он был так нетерпелив, но его пыл только подчёркивал неопытность, в результате чего движения были немного неуклюжими и неловкими. Она хотя бы помогла, вытащив блузку из юбки. Представьте, как было бы хуже, если бы пуговицы на женских блузках и мужских рубашках были одинаковыми? Она гадала, не сделано ли это нарочно, чтобы мужчине или женщине было легче расстёгивать партнёра.

Когда он закончил, он опустил руки, не желая ничего предполагать.

Но мисс Нисида не разочаровала. Она подняла руки, схватила блузку и распахнула её, открывая его глазам свою грудь, полностью обнажённую. «Что ты видишь, Алекс? Расскажи остальным, что ты видишь».

Его глаза были размером с блюдца, ведь зрелище перед ним было невероятным. Мисс Нисида, его учительница, показывала ему, только ему, свою голую, пышную грудь, и она была так чертовски великолепна. Они довольно хорошо держались, несмотря на свой размер. Конечно, слегка свисали. Она всё-таки была женщиной, а не девушкой, с полной, натуральной грудью. Эта грудь была куда лучше всего, что он видел в интернете, а он видел немало. Они были как две маленькие белые горы с крутыми склонами по бокам, глубокой долиной посередине, в которой любой парень мечтал бы прокатиться, и ближе к передней части — две маленькие смотровые башни, опасно балансирующие на склонах.

«Я вижу её грудь. Я вижу голую грудь мисс Нисиды».

Трое парней завидовали так сильно. Они так хотели, чтобы она повернулась, но это, конечно, означало бы, что они разделят награду. Это была награда Алекса, его честь — единолично наслаждаться победным пиром.

Она оглянулась через плечо. «Так вы, мальчики, их называете? Груди?»

Алекс покраснел. Он только что назвал их иначе, хотя бы в мыслях, но это было бы так неуважительно. Он не мог сказать это ей в лицо.

«Скажи мне, Алекс. Скажи, что это, хотя бы раз».

Он сказал тихо, не отводя глаз: «Сиськи, мисс Нисида. Это ваши сиськи, ваши дойки».

Мисс Нисида хихикнула, её дойки заколыхались. Она видела, как ему неловко признавать, что он использует такие слова. Её это не смущало. Он был чуть больше, чем мальчик, в лучшем случае молодой парень. Иногда стоит терпимо относиться к юношеским выходкам. К тому же, она видела, как он возбуждён, и весьма заметно. Брюки Алекса выпирали куда сильнее, чем у Эдди.

Алекс был рад, что учительница скрывает свою скромность от класса, тем самым пряча от них его эрекцию. Конечно, не от неё. Она отпустила блузку одной рукой и потянулась к его члену. Сжала его головку. «А это твой член, да, Алекс?»

«Да, мэм», — выдохнул он.

«Спорим, я знаю, куда бы ты хотел его засунуть».

«Мэм?» Было немало мест, куда он хотел бы его засунуть, одно из них — прямо в ложбинку её декольте. Его член был бы так глубоко погружён туда, утопая в мягких, белых подушках. Она потянулась за его рукой и направила её обратно к юбке, под и вверх по юбке. Его член набух ещё сильнее, пока он смотрел и чувствовал, как учительница ведёт его руку всё дальше под юбку, обратно туда, где она была недавно, но на этот раз без барьера, без трусиков, чтобы защитить её. Она подвела его руку прямо к её киске, её тёплой, влажной, женственной киске.

«Засунь палец в меня, Алекс, засунь палец во влагалище своей учительницы». Она сказала тише: «в её киску», но парни в классе всё равно услышали. Дэвид снова ласкал себя. Он не чувствовал вины. Какой парень чувствовал бы в такой ситуации? Ему было почти всё равно, заметит ли кто-то, но он не оглядывался. Если кто-то другой делал то же, он уважал бы его скромность, его приватность.

Алекс начал нащупывать вход в киску мисс Нисиды. Он бывал в таких местах раньше, но не был так опытен, чтобы сразу найти. Тем не менее, сам поиск был приятен, ощупывание полных, горячих, влажных губ учительницы в поисках её дырочки.

Мисс Нисида убрала свою руку из-под юбки и поднесла к лицу Алекса. Она притянула его голову к себе, к своей полной груди. Алекс был в восторге. Это было так здорово, так чертовски хорошо. Он почувствовал, как его палец нашёл цель, и начал проталкивать его внутрь.

Мисс Нисида ахнула, когда его палец скользнул в её киску, и шепнула: «Соси меня, Алекс, соси мои груди, пока ласкаешь мою киску».

Он не стал ей отказывать. Он наклонился к её груди, обхватил губами тугой, твёрдый сосок и начал лизать, ласкать и сосать, двигая пальцем в её киске.

Мисс Нисида крепко прижимала его лицо к своей груди, вдавливая его в свою вздымающуюся грудь, её дыхание учащалось, пока она чувствовала, как его палец работает в её киске. Было что-то невероятно эротичное в том, чтобы студент её ласкал, доставляя ему столько удовольствия, но и её киска получала наслаждение. Она извивалась и покачивалась на его пальце, помогая ему трахать её, ебать её своим пальцем.

Парням сцена казалась скорее непристойной, чем эротичной, хотя для них это, возможно, была слишком тонкая разница. Они знали, они видели, как попа их учительницы извивается на пальце одноклассника, и слышали её стоны, вместе с влажными, чавкающими звуками её киски, которую обрабатывал палец Алекса.

Алекс зарылся лицом в её грудь, чувствуя, как её мягкость поглощает его, и добавил ещё один палец в её киску, а также прижал большой палец к её клитору. Он знал достаточно, чтобы понимать, что девушке, женщине, нравится, когда ласкают клитор, а не только киску.

«Там», — воскликнула мисс Нисида, почувствовав его палец на клиторе. Он понял смысл. Ей не пришлось переводить. «Так хорошо», — выдохнула она. Это было действительно так хорошо. Она чувствовала, как её возбуждение нарастает, достигая лихорадочного пика.

«Потрясающе», — выдохнула она. Она растворилась в своём наследии, в родном языке, наслаждаясь неистовым сосанием и ласками парня. «Быстрее! Сильнее!» — умоляла она, прося его ускориться, усилить, довести её до конца, и вот она, унесённая оргазмом, кончила на пальце парня перед классом. Это был не лучший момент для появления администратора, но она не думала об этом. Она не думала о том, что её тело дрожит в оргазмическом пике перед студентами. Она вообще не думала. Она только чувствовала, чувствовала губы и язык парня, его палец и большой палец, и чувствовала, как оргазм захлёстывает её, её тело содрогается и дрожит на его пальце.

Дэвид присоединился к ней. На этот раз он был готов. Он засунул в боксеры платок, чтобы поймать свою сперму, своё смущение, и улыбнулся, чувствуя, как оргазм проносится через него, голова кружится, тело содрогается, дергается, пока он изливал свою сперму в шорты, наблюдая, как его учительница делает то же самое перед ним, словно они кончали вместе, что, по сути, и происходило.

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!

Мисс Нисида отступила, запыхавшись, чувствуя себя растерянной и слабой, немного неуклюжей, с трусиками, всё ещё свёрнутыми на бёдрах. «Спасибо», — шепнула она, слегка смущённая тем, что только что произошло, но подняла глаза на Алекса, «Спасибо», — снова шепнула она и поцеловала его в щёку. Не совсем ясно, кто получил награду на этой неделе.

**Неделя девятая**

Семестр перевалил за середину, и прогресс был очевиден. Дэвид даже улучшал результаты в других предметах, применяя то, что узнал на дополнительном английском, что и было целью таких занятий. Преподаватели начали приходить к мисс Нисиде, чтобы выразить похвалу за её достижения. Все мысли об её увольнении улетучились. Они видели, что среди них растёт звезда.

Мисс Нисида с нетерпением ждала следующей награды, по причинам, которые вскоре станут ясны. Студентов немного заинтриговал её выбор одежды в пятницу. Она была в привычной белой блузке, на этот раз, похоже, с бюстгальтером. Но её юбка была гораздо длиннее обычного, почти до щиколоток, и намного свободнее, более струящейся. Причины этого вскоре станут очевидны.

В пятницу она объявила последнего победителя. «Майкл Энтони. Отлично!» Она была очень довольна. Майкл давно не побеждал, и она хотела, чтобы награды распределялись по классу. Ей нужно было, чтобы каждый чувствовал, что у него есть реальный шанс выиграть. Если они слишком разочаруются, не будет стимула стараться, учиться. Но она была разочарована, прочитав имя того, кто получил худший балл. «Дэвид», — тихо сказала она.

Дэвид был расстроен, но понимал. На этой неделе он меньше уделял внимания английскому, сосредоточившись на других предметах с более важными экзаменами. Ради всего своего образования он не мог концентрироваться только на одном предмете. Это было ожидаемо. Он улыбнулся мисс Нисиде, уходя, давая понять, что не расстроен. Он знал, что вернётся.

Она жестом позвала Майкла к передней части класса.

Когда он подошёл, она многозначительно улыбнулась, зная, что он гадает, что получит. Какова будет его награда?

Она встала перед ним и классом, опустила руки под юбку и схватила пояс своих трусиков.

На этот раз она позволит им спуститься до конца. Она сильно наклонилась вперёд и стянула их через попу и вниз по бёдрам. Она задержалась в момент, когда её ягодицы больше всего выпирали к классу. Она знала, что парням это понравится. Она даже слегка покачала попой, прежде чем выпрямиться. Она позволила трусикам упасть на пол, к её щиколоткам, её розовые кружевные трусики собрались в мягкую кучку у её ног, повиснув на высоких чёрных каблуках. Она оставила их лежать там ненадолго, ведь было очевидно, что парни считают это очень красивой картиной.

Затем она вышла из них и наклонилась, чтобы поднять, полностью сгибаясь в талии, так что её попа поднималась всё выше, а юбка подчёркивала мягкий изгиб её зада. Она подняла трусики и вытянула их в руке.

«Мисс Нисида?» Майкл не был уверен, что она хочет, чтобы он сделал.

«Американские парни любят нюхать девичьи трусики?»

Майкл никогда этого не делал. Он определённо не был фанатом нюханья трусиков. Не то чтобы ему не нравились трусики. Он обожал их вид. Не раз он пробирался в спальню сестры, чтобы подсмотреть её трусики, возвращаясь в свою комнату, чтобы мастурбировать на эти воспоминания. Пару раз он даже рискнул украсть одни, мастурбируя в них, а потом стирая. Это был огромный риск, но оно того стоило.

Но учительница знает лучше. Он наклонился вперёд.

Филипп нахмурился. Ему бы это совсем не понравилось, и в этот момент он даже почувствовал облегчение, что не выиграл награду. Если награда — засунуть нос в ношеные трусики, Майкл может забрать её. Но это было не то, что ожидал Филипп. Трусики мисс Нисиды действительно пахли приятно, по крайней мере, она так считала, но для верности перед уроком она надушила их. Когда они оказались под носом Майкла, на его лице появилась облегчённая и довольная улыбка. Он любил женские духи, а в сочетании с видом и ощущением розовых кружевных трусиков у лица, да ещё трусиков мисс Нисиды, он готов был зарыться в них лицом.

Мисс Нисида подвела Майкла к доске, так далеко от студентов, как была с Алексом. «Хорошо, Майкл, теперь встань на колени, откинувшись на пятки, если я правильно говорю, лицом к классу». Он сделал, как она велела.

Его глаза теперь были примерно на уровне её киски, и мисс Нисида приподняла юбку спереди, только спереди, свободная юбка делала это гораздо проще.

Глаза Майкла чуть не вылезли из орбит.

«Расскажи парням, что ты видишь».

«Эм, я, э-э, вижу». Он сказал тише: «Ваше влагалище, мисс Нисида».

Он видел многое, ведь мисс Нисида побрилась утром. Она была преданным педагогом и делала всё возможное для студентов, и Майклу она представила очень красивую картину. У неё была восхитительная киска. Её губы были полными и женственными, и теперь они были полностью обнажены, или, точнее, киска обнажена. Майкл никогда не видел ничего подобного: полностью выбритую, совершенно голую киску. Она выглядела такой чистой, такой уязвимой, открытой. Её губы были такими полными, такими мясистыми, такими влажными от возбуждения. Они даже казались слегка приоткрытыми, словно приглашая его внутрь.

«Тебе нравится, Майкл?»

«О да, мисс Нисида, очень». Он поправился: «Очень, очень сильно».

«Она такая же красивая, как у твоей девушки?»

Он продолжал смотреть, не желая отводить взгляд ни на секунду. Отец советовал ему не пялиться, особенно на девушку, и особенно на определённую её часть. Обычно им это не нравится. Но эта девушка, эта женщина, демонстрировала именно эту часть для того, чтобы на неё пялились. «У меня, эм, сейчас нет девушки».

«О, прости, студент. Ты такой симпатичный парень. Уверена, любая красивая девушка хотела бы быть твоей подругой».

«Ну, да». На это особо нечего было ответить. Такой комплимент обычно слышишь от мамы.

«Хочешь поцеловать меня?» Он целовал маму много раз, но она никогда не предлагала это так, задрав юбку. Он начал вставать.

«Нет, нет, студент». Она продолжала держать юбку левой рукой, но правой мягко толкнула его обратно на пятки. «Ты неправильно понял». Она чуть шире раздвинула ноги. «Поцелуй меня там».

Это явно не то, что предлагала его мама. На самом деле, он никогда не делал этого даже с подругой. Он занимался сексом с девушкой, но она не любила оральный секс, или, по крайней мере, он не пытался выяснить. Она никогда не намекала, что хочет этого. «Серьёзно?»

«Сделай это, Майкл. Сделай это для меня».

Он бы с радостью сделал это для себя, хотя не был уверен, что сможет сделать это для неё, или хотя бы сделать это хорошо.

Мисс Нисида не стала больше ждать. Время поджимало. Скоро прозвенит звонок, а ей хотелось хоть какого-то удовольствия. Она шагнула вперёд, задрала юбку выше и накинула её на голову Майкла. Затем схватила его голову руками через юбку и притянула его лицо к своей киске. Ей пришлось немного присесть, но не слишком. «Угощайся», — воскликнула она.

Под юбкой было темно, но Майкл всё равно видел достаточно. Его глаза становились всё больше, пока киска мисс Нисиды приближалась, и когда она накрыла его голову юбкой, он широко ухмыльнулся от восторга и наклонился, чтобы прижаться губами к своему призу. А затем мисс Нисида, присев и сильно притянув его, буквально вдавила его в свои губы.

Ему это не мешало. Его губы никогда не касались ничего слаще. Ну, это не совсем правда. Было много вещей вкуснее киски мисс Нисиды, и он очень наслаждался поцелуями с подругой — её губами на лице. Но его губы никогда не касались ничего столь сексуального. Его губы были на губах киски своей учительницы. Ему хотелось ухмыльнуться, но он был занят другим — лизал, чмокал, лакал и сосал её губы.

«Боже мой!» Мисс Нисида была удивлена, с какой скоростью и пылом Майкл взялся за дело. Возможно, он чувствовал себя менее неловко, когда его голова была скрыта от других парней. В любом случае, ей это определённо нравилось. Он грыз её киску, как очень жадный щенок.

«Потрясающе, Майкл! Правда, чудесно». Вскоре она уже извивалась и корчилась на его лице.

Парни не видели, что делает Майкл, и очень об этом жалели. Но они видели попу мисс Нисиды, и её движения создавали довольно непристойное зрелище. К тому же, они многое слышали: не только визги и стоны мисс Нисиды, но и более грубые, похотливые звуки, которые издавали губы и язык Майкла на её киске. Словно он участвовал в конкурсе по поеданию пирога и без стеснения не сдерживался.

«Ох, Майкл», — выдохнула мисс Нисида. Ей было гораздо легче управлять губами и языком Майкла, чем пальцами Алекса. Она могла легко менять положение его губ, его языка, двигая тазом или направляя его голову руками, а также регулировать давление. И она в полной мере использовала этот контроль, втирая киску в его лицо, работая его лицом, трахая его лицо своей киской.

«О да, да», — выдохнула она. «Выше», — воскликнула она, направляя его губы к её клитору. «Быстрее, сильнее», — втирала она киску в его лицо быстрее и жёстче.

«Да! Да! Да!» — завизжала она, когда её тело содрогнулось от оргазма, выпустив полный фонтан женских соков на губы Майкла, на его лицо. Её ноги ослабли, и она сильнее осела на его лицо, сжимая его голову не только чтобы продолжать вдавливать его губы в свою киску, пока она дрожала в оргазмических спазмах, но и просто чтобы удержаться.

Она наклонилась, упираясь лбом в доску, пока её тело содрогалось и дрожало на лице парня, волны плотского удовлетворения проносились через неё, как пульсации наркотика. «Да, да, да», — вздыхала она, пока последние волны проходили через её тело.

Когда она закончила, она медленно отстранилась, снимая юбку с лица Майкла, которое было мокрым, неряшливым месивом. «Ох, простите», — тихо сказала она.

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!

Она подняла свои трусики, пока Майкл осторожно, смущённо вставал с пола. Пока другие парни выходили из класса, она использовала свои трусики, чтобы вытереть его лицо. Обычно студент чувствовал бы себя неловко, когда учительница вытирает ему лицо, но Майкл гордо улыбался.

**Недели десятая и одиннадцатая**

На десятой неделе семестра снова не было занятий, по крайней мере, в четверг и пятницу. Это был очередной «академический праздник» без ясной причины. Казалось, администрация просто хотела определённое количество выходных за семестр и выбрала эти два дня без особой логики. В любом случае, студенты снова были разочарованы, особенно Дэвид, который хотел доказать мисс Нисиде, что его провал на прошлой неделе был временным.

Каждый из них теперь действительно старался, и эффект от методов мисс Нисиды хорошо распространялся на другие предметы, особенно те, где преподавали привлекательные женщины, несмотря на то, что никто не ожидал, что другой преподаватель наградит их так, как мисс Нисида. Тем не менее, попробовать не помешает. Вдруг получится. Никогда не знаешь, что может случиться. К пятнице одиннадцатой недели парни были готовы и полны энтузиазма.

Однако, войдя в класс, они были ошеломлены. В задней части комнаты сидела мисс Хардинг, преподавательница биологии. Они не знали, что это значит, особенно для награды. Неужели её отменят? Неужели мисс Нисида действительно проведёт церемонию при другом преподавателе?

Мисс Нисида объяснила: «Мисс Хардинг сегодня в классе, чтобы наблюдать за уроком. Она, конечно, победительница конкурса „Преподаватель года“ в этом году. Она получила свою награду». Она засмеялась над собственной шуткой, если это можно было назвать шуткой. Парни оглянулись на мисс Хардинг, гадая, вручали ли декан Джексон или президент Скиннер награды, сравнимые с теми, что даёт мисс Нисида. Они точно были бы готовы вручить мисс Хардинг такую награду, ведь она была поразительно привлекательной женщиной. Студенты всегда замечали, когда она проходила по коридору, её прекрасный аромат духов всегда привлекал внимание (девушкам колледжа запрещали носить духи). Парни также провожали её взглядом, наслаждаясь видом её женственной попы, покачивающейся в узкой деловой юбке. Её юбки не были такими обтягивающими, как у мисс Нисиды, но достаточно узкими, и она определённо соперничала с мисс Нисидой по размеру груди. Однако в остальном она была совсем другой: гораздо выше, с голубыми глазами, длинными ресницами и вьющимися светлыми волосами, мягко лежащими на плечах.

Мисс Хардинг совсем не мешала во время урока. Она тихо сидела в задней части комнаты, не желая вмешиваться. Она была там только чтобы наблюдать. Успех мисс Нисиды начал распространяться по кампусу, и мисс Хардинг, конечно, изначально вдохновила и поддержала Мису в разработке её уникального подхода. Она хотела лично увидеть некоторые из техник, которые использует Миса, и, если они действительно инновационны и эффективны, сама номинировать мисс Нисиду на «Преподавателя года» в следующем году.

«Хорошо, студенты, я хочу объявить победителя награды на этой неделе», — воскликнула мисс Нисида, стоя на привычном месте для пятничного занятия. «Парень с лучшим результатом на этой неделе». Она снова сделала паузу для драматического эффекта. «Алекс», — весело объявила она, но её слова не вызвали такого же энтузиазма у остальных парней, кроме Алекса. Было несправедливо, что он так часто выигрывает.

«Парень, которому нужно идти на следующий урок. Филипп».

Дэвид широко улыбнулся. Он знал, что сможет. Филипп был очень удивлён. Он раньше никогда не был последним. Было ясно, что его одноклассники действительно взялись за дело, ведь он чувствовал, что на прошлой неделе учился и работал усердно, по крайней мере, достаточно, чтобы не быть последним, но, похоже, другие старались ещё больше. Он угрюмо встал из-за парты и вышел. Мисс Нисида поклонилась ему и сказала: «Сайонара, студент. Пожалуйста, не отчаивайся. Просто старайся сильнее».

«Да, мэм», — ответил он, проходя мимо.

«Хорошо, Алекс, подойди к передней части класса за наградой».

Алекс сделал, как велели, бросив взгляд на мисс Хардинг. Она сидела, скрестив ноги, на стуле с прямой спинкой. На её лице не было явного выражения.

«Отлично, Алекс, вот сюда, встань лицом к классу». Он выполнил указание. «У меня для тебя очень хорошая награда».

Алекс уже чувствовал, как набухает, только от мыслей о том, что это может быть.

Мисс Нисида заняла привычное положение прямо перед студентом. Однако на этот раз она опустилась на колени, а не студент, и откинулась на пятки. Она посмотрела на Алекса снизу, её карие глаза так мило блестели за очками, её выдающаяся грудь выпирала ниже. «Пожалуйста, Алекс, подойди ближе».

Он и так был очень близко, но сделал, как она просила, так что его пах оказался в нескольких сантиметрах от её лица.

Мисс Нисида подняла руки и легко коснулась пальцами передней части его брюк, осторожно пощупала и невинно спросила: «У тебя очень большой пенис, Алекс?»

Глаза Алекса тут же метнулись к мисс Хардинг, которая лишь посмотрела на него без выражения. Он чувствовал, как сердце колотится от возбуждения и смятения. Это казалось совсем неправильным. Он, возможно, привык к необычным наградам мисс Нисиды, но присутствие другого преподавателя, мисс Хардинг, заставило его остро осознать, что происходит в этом классе.

Мисс Нисида посмотрела на него и успокаивающе сказала: «Не бойся, Алекс. Всё в порядке».

На самом деле всё было в порядке. Мисс Хардинг не была полностью против подхода мисс Нисиды. Она даже была рада видеть, что другой преподаватель имеет смелость следовать своим убеждениям. Только мистер Питерс, похоже, разделял этот педагогический подход, хотя, возможно, были и другие преподаватели в Темплтоне, работавшие тише, незаметнее, чем мистер Питерс. Она слышала слухи о клиницисте колледжа, докторе Лоуэнштайне, но ничего конкретного.

Но то, что это было нормально для мисс Хардинг, не было известно или очевидно для Алекса. Он хотя бы оценил, что она не вскочила, чтобы выразить шок или возмущение. Тем не менее, он отвёл взгляд, так как ему было неловко, что старший преподаватель смотрит, как мисс Нисида ласкает его пенис через брюки. К тому же, было гораздо приятнее смотреть в не менее привлекательные и гораздо более приятные, радующие глаза мисс Нисиды, пока она продолжала гладить его пах.

Она снова спросила: «Спорим, у студента очень большой пенис. Это так, Алекс?»

«Эм, нет, нет, мэм». Это была правда. У него точно не был большой, но и не слишком маленький. Скорее средний.

Алексу повезло, что он предпочёл свободные боксеры, так как это облегчало мисс Нисиде поиск и ласки его пениса. Она чувствовала, как он медленно начинает реагировать. Мало кто из парней мог устоять перед красивой учительницей, ласкающей их через брюки, но Алекс очень нервничал из-за зрителей. Даже присутствие парней немного его беспокоило.

Они, возможно, беспокоились о мисс Хардинг ещё больше. По крайней мере, Алекс мог её видеть. Пара из них иногда оглядывалась, но, как и у Алекса, её выражение не выдавало её чувств или мыслей. Хуже того, они чувствовали себя очень неловко, лаская себя, когда за ними сидела профессор. Они серьёзно сомневались, что могли бы это делать, не будучи замеченными, а они слышали, какой строгой дисциплинаркой она может быть. Поэтому они постоянно ёрзали на стульях, неудобно извиваясь, пока их члены росли в брюках, без облегчения от собственных пальцев.

Мисс Нисида поняла, что нужно усилить стимуляцию, хотя бы немного. Она наклонилась вперёд и прижалась губами к набухающему бугру. «Ммм, студент, твой пенис тоже вкусный?»

Это сильно помогло, и Алекс почувствовал, как его член набухает более уверенно, более настойчиво.

«Ох», — выдохнула мисс Нисида. «Он так быстро растёт». Она отстранила лицо, чтобы видеть и любоваться его ростом, и вернулась к ласкам пальцами. «Тебе нравится, когда учительница играет с твоим пенисом?»

«Да, мэм», — тихо ответил он. Это всё ещё было смущающе и тревожно, но ему определённо нравилось. Парни были совершенно однозначны. Они точно знали, что им бы это понравилось. Им даже нравилось слушать, как она об этом говорит, но, с другой стороны, в отличие от Алекса, они ничего не могли с этим поделать. Зачем мисс Нисида пригласила мисс Хардинг в класс?

«Мне так нравится чувствовать большой, твёрдый пенис красивого молодого человека».

«Да, мэм», — это всё, что Алекс мог придумать в ответ. Ему тоже очень нравилось чувствовать руку учительницы на своём члене, особенно такой красивой, как мисс Нисида. Его член теперь был полностью твёрд и ясно вырисовывался через боксеры и брюки.

«Молодые люди не должны быть такими скромными, когда у них есть что-то такое красивое и гордое». Она чуть отодвинулась в сторону, чтобы мисс Хардинг могла это видеть с задней части комнаты. «Что думаете, мисс Хардинг, разве пенис Алекса не прекрасное зрелище?»

Мисс Хардинг оценила, что мисс Нисида отодвинулась, чтобы она тоже могла видеть эрекцию молодого человека. Она могла бы подойти к передней части класса и даже встать рядом с Алексом, если бы захотела. Как старший преподаватель, она имела на это право. Но она не хотела нарушать программу мисс Нисиды. Это явно был очень тонкий и сложный план урока, и если результаты когда-нибудь будут опубликованы, она не хотела бы стать источником аномалий. Она сказала без явного выражения: «Да, у него очень красивый пенис». На самом деле она считала его весьма привлекательным и в тот момент немного завидовала мисс Нисиде, не только за разработку этой явно инновационной программы, но и за то, что перед ней был очень красивый молодой твёрдый член.

Мисс Нисида была более экспрессивна в своей оценке. «Я думаю, это просто замечательно, потрясающе». Она посмотрела на Алекса. «Сколько раз учительница так с тобой играла, Алекс?»

Это был лёгкий вопрос. «Никогда, мэм, это первый раз».

«Ох, бедный мальчик, так обделён. Ни одна учительница никогда не гладила твой пенис, не делала тебя большим и счастливым?»

«Нет, мэм».

«Ох, как грустно». Она снова опустила голову, на этот раз чтобы крепко поцеловать большую круглую головку, так чётко очерченную его брюками. «Я поцелую и сделаю счастливым». Она даже чмокнула его головку несколько раз. Алекс почувствовал, как его яйца напрягаются.

Она отстранила губы и вернулась к ласкам и поглаживаниям пальцами, но теперь с большей силой, сильно надавливая на его эрекцию, проводя пальцами по всей длине. «Такой мужественный пенис, такой твёрдый, такой сильный. Мне так хочется почувствовать его вне брюк».

У Алекса не было возражений, хотя он взглянул на мисс Хардинг, которая теперь решила расставить ноги, позволив ему мельком увидеть между её ног её светло-голубые трусики, а затем снова скрестила их, слегка улыбнувшись, когда закончила. Нет, теперь у Алекса точно не было возражений.

«Но это было бы так неправильно, да, Алекс?»

«Э-э, нет, мэм, да?» Он правда не знал, что сказать. «Мальчик не должен доставать пенис в классе, правда? Неважно, какой он большой, он должен оставаться в брюках». Она повернулась к мисс Хардинг. «Что думаете, мисс Хардинг?»

Мисс Хардинг очень хотелось бы самой это увидеть, так как она довольно сильно сжимала бёдра, удерживая тепло и влагу, которые нарастали. «Это ваш класс, мисс Нисида. Решать вам».

Мисс Нисида поднесла обе руки к члену Алекса, одной поглаживая его ствол вверх-вниз, другой сжимая и лаская мягкую, набухшую головку. «Нет, нет, он должен остаться внутри». Она посмотрела на Алекса через очки и сказала: «Он может устроить ужасный беспорядок, если мы его выпустим».

Глаза Алекса затуманились, дыхание стало прерывистым, сердце колотилось. «Да, да». Но ему бы так хотелось устроить беспорядок. Он так надеялся, что она вытащит его.

«Он может брызнуть своей противной мужской спермой прямо на лицо учительницы».

Если она продолжит, он кончит. Ему было чертовски сложно себя контролировать, но он точно не хотел кончить в брюки. Если бы он продержался чуть дольше, она бы точно вытащила его и позволила брызнуть на пол или, конечно, лучше — на её блузку, её лицо, но сама мысль об этом заставила его яйца ещё сильнее втянуться.

Продолжая работать с его стволом и головкой, массируя нижнюю часть его короны, она не щадила его. «Ох, да, он брызнет мне на лицо, на лоб, щёки, мой маленький нос, очки, и, боже, даже на губы. Можно мне попробовать твою сперму, Алекс?»

И с этим он взорвался в своих брюках. Он правда не смог сдержаться. Единственный способ был бы, если бы она перестала его гладить и говорить так развратно. Он потерял контроль в своих боксерах.

«Вот оно! Пошёл, мальчики! Брызжет и хлещет прямо в брюки».

«Боже мой, боже мой», — воскликнул Алекс, в экстазе и смущении. Ни один парень не хочет намочить себя в классе, но это было так, так хорошо, и его учительница была так довольна, так счастлива, так горда.

«Потрясающе, восхитительно. Так много, так здорово, так чудесно». Она продолжала массировать его через брюки, пока его член дёргался и пульсировал под её пальцами, наполняя боксеры спермой, оставляя внутри мокрый, липкий, вязкий беспорядок.

Но в тот момент Алексу было всё равно. Его глаза были закрыты, он растворился в блаженстве, грёзах, восторге своего оргазма. На брюках быстро образовалось мокрое пятно, боксеры и брюки промокли насквозь. Но мисс Нисида не возражала и не ругала парня за то, что он намочил себя, как сделали бы многие другие преподаватели. Нет, вместо этого она снова прижалась лицом к его паху и глубоко вдохнула. «Милый, прелестный, сладкий», — сказала она, закрыв глаза и наслаждаясь свежим, молодым запахом его спермы.

Когда она закончила, она с трудом поднялась на ноги, чувствуя лёгкое головокружение. Алекс быстро прикрылся, гадая, что ему теперь делать. Он точно не мог выйти из класса в таком виде. Он взглянул на других парней, никто из которых не встретился с ним взглядом, все чувствовали себя нервно и неловко. Но они не осуждали его за то, что он кончил. Они бы точно сделали то же самое. На самом деле, все они знали, что хотят уйти куда-то, в более уединённое место, чтобы позаботиться о себе.

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!

Мисс Нисида повернулась к классу, поклонилась и сказала, обращаясь к парням: «В следующий раз вам придётся кончить на меня».

**Недели двенадцатая и тринадцатая**

Парни теперь действительно учились усердно. Родители тех, кто ещё жил дома, были просто шокированы и никогда не гордились сильнее. Родители Дэвида были особенно довольны. Они даже позвонили декану бакалавриата, декану Кремеру, чтобы выразить благодарность за особые усилия мисс Нисиды. Дэвид не раскрывал деталей её методики. Он мог быть только на дополнительном английском, но он не был глуп. Он знал, что родители не одобрят. Родители могут быть такими консервативными, старомодными, отставшими от современных методов и техник. Чёрт возьми, когда они учились в колледже, у них даже не было компьютеров! Они просто не поймут.

В любом случае, они были на финишной прямой, и осталось мало возможностей выиграть награду. Всего четыре занятия, и они знали, что на четырнадцатой неделе награды не будет. В учебном плане было указано, что этот день будет посвящён Национальному тесту по исправлению английского (NERT), который в этом году проводился в колледже Аббервиль. Студенты сдавали NERT до первого дня занятий, а затем ещё раз перед последней неделей. Это был национальный конкурс, оценивающий способность колледжа улучшать базовые навыки студентов. Колледжи, показавшие хорошие результаты на этом тесте, считались одними из лучших в предоставлении бакалаврского образования. U.S. News and World Report ежегодно публиковал тройку лучших колледжей по NERT.

Мисс Нисида тоже с нетерпением ждала следующей награды и весело направилась к передней части класса, чтобы объявить победителя. Прежде чем это сделать, она притворилась, что уронила тетрадь на пол, не только для драматической паузы, но и чтобы подразнить, мелькнув трусиками. Ягодицы её попы были полностью на виду, так как на ней были стринги. Она не очень любила стринги. Ей не нравилось, как полоска врезается в щель. Но она чувствовала, что парни заслужили небольшой дополнительный приз за их усердие. Она оглянулась на студентов, потянувшись за тетрадью. «Вам нравятся мои новые трусики?»

«Да, мисс Нисида», — хором ответили они.

Дверь класса открылась. «Добрый день, мисс Нисида». Это был декан Кремер, декан бакалавриата.

Мисс Нисида быстро выпрямилась и одёрнула юбку, кровь прилила к её лицу. Парни вскочили по стойке смирно, надеясь, что их испуганные лица не слишком заметны.

«Надеюсь, я не помешал», — сказал он с широкой улыбкой. «Я просто должен был прийти лично, чтобы поздравить вас всех с отличной работой и потрясающими достижениями».

Обычно мисс Нисида была бы в восторге от такого визита. Боже, всего семестр назад она была в чёрном списке декана. Она и мечтать не могла, что однажды он зайдёт в её класс, чтобы лично поздравить. Но это действительно было помехой, и в очень неподходящий момент. Она вежливо улыбнулась и поклонилась: «Нет, нет, никакой помехи, сэр. Очень приятно, что вы посетили, сэр».

«Я просто хочу, чтобы эти студенты знали, какая у них выдающаяся преподавательница. Не знаю, что она добавляет в ваши обеды или какие услуги оказывает». Он засмеялся над своей шуткой. Парни нервно улыбнулись в ответ. Мисс Нисида опустила голову и улыбнулась. «Но, похоже, это работает, и колледж не может быть более доволен. Мне звонили ваши родители, приходили другие преподаватели, все выражали благодарность за то, как сильно улучшились оценки их сыновей и студентов. Я не могу быть более горд».

Затем декан Кремер начал рассказывать историю программы дополнительного английского, трудности с поиском подходящего преподавателя и важность высшего образования. Его речь можно было бы воспроизвести, но она была бы ещё скучнее, чем для студентов. Они точно хотели бы её пропустить.

Речь затянулась на последние минуты урока. Декан Кремер рассчитал визит так, чтобы минимизировать помехи, придя, когда осталось всего несколько минут. Он закончил речь напоминанием о важности подготовки к NERT, Национальному тесту по исправлению. «Никогда раньше студент Темплтона не попадал в верхний квартиль этого экзамена, но у меня есть чувство, что в этом году всё может быть иначе». Он надеялся, что все они посетят дневную подготовку к тесту в следующий понедельник.

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ! «Ну, что ж», — воскликнул декан Кремер, — «вперёд, к будущему, молодые люди, и учитесь усердно!»

Мисс Нисида была очень разочарована, возможно, даже больше, чем парни. Хотя, это не совсем правда. Они определённо были разочарованы сильнее. Но неожиданный визит нарушил её расписание. Она планировала подрочить парню, на этот раз вне брюк, и даже позволить ему кончить на её юбку. Она думала, что парням это очень понравится. Теперь она не знала, что делать. Нельзя было просто перенести церемонию награждения на понедельник следующей недели, так как этот день был отведён для подготовки к NERT. Было удручающе, сколько времени теперь тратится в школах и колледжах на подготовку к национальным экзаменам, и Темплтон не был исключением. Она могла бы перенести на среду, но тогда следующая награда была бы на следующий день. Она была в растерянности.

Можно было просто отказаться от победителя этой недели, но это было бы несправедливо к Эдди, который должен был выиграть. Она могла сделать его победителем в следующий раз, но это было бы несправедливо к другому парню, который мог бы получить удовольствие. Что ж, именно такие дилеммы проверяют истинное мастерство преподавателя колледжа. Ей придётся работать вдвое усерднее, как её студентам, и найти решение.

Она предложила своё решение студентам в следующую пятницу. «Студенты, на этот раз у нас будет два победителя. Победитель прошлой недели, Эдди, и победитель этой недели, Филипп. Два победителя!» Это казалось очень справедливым решением, и, честно говоря, ни одному из парней не мешало делиться. На самом деле, делить учительницу таким образом могло быть даже весело.

Мисс Нисида подняла палец, объявляя второй пункт. «Плюс! На этой неделе не будет проигравшего». Остался всего один день для наград. Не было особой пользы в том, чтобы кто-то пропускал, и уж точно казалось чрезмерным исключать двоих, оставляя одного. Один человек — не особо убедительная аудитория для церемонии награждения. Это решение было встречено аплодисментами Майкла, Дэвида и Алекса.

«Да! Хорошо, Эдди, Филипп, подойдите к передней части класса за наградой».

Два парня бросились к передней части класса. Она поставила каждого по бокам, Эдди справа, Филиппа слева, пока оба смотрели на студентов.

Она коротко улыбнулась каждому из них и затем молча, медленно начала расстёгивать блузку. Все взгляды были прикованы к ней, пока её пальцы двигались по пуговицам, одну за другой. С каждой расстёгнутой пуговицей блузка раскрывалась всё больше, постепенно показывая немного розового бюстгальтера, затем ещё чуть больше, достаточно, чтобы увидеть, что он кружевной. У Эдди и Филиппа был особенно хороший вид, так как они стояли прямо рядом и над ней. Даже с каблуками миниатюрная мисс Нисида была довольно низкой. Пульс учащался, ладони потели.

Мисс Нисида думала о декане Кремере, пока раздевалась. Она гадала, не слишком ли рискует. Она прекрасно знала, что не хотела бы, чтобы он вошёл в этот момент. Но также знала, что, как только её работа будет опубликована и хорошо принята ведущими педагогическими исследователями по всей стране, он поймёт и будет благодарен за внимание и признание, которые она принесла Темплтону.

Когда блузка была полностью расстёгнута, она вытащила её края из юбки, улыбнулась парням в классе и медленно опустила молнию. Всё, что было слышно, — характерный звук расстёгивающейся молнии.

Когда молния была полностью расстёгнута, она просто позволила юбке упасть на пол.

С потерей юбки открылось не так уж много, так как края блузки были довольно длинными. Однако студенты могли видеть больше её чулок и бёдер. Это всё равно было очень сексуальное зрелище: милая мисс Нисида в одной длинной белой блузке, чулках и на каблуках, с чуть приоткрытой блузкой, обнажающей розовый бюстгальтер.

Она сказала Эдди и Филиппу: «Мальчики, поможете своей учительнице с этой частью?»

«Простите?» — спросил Эдди.

«Вот, каждый из вас помогите мне с блузкой. Я была бы очень благодарна».

«Да, мэм». «Определённо», — ответили они и взялись за её блузку, по одному с каждой стороны, раскрывая её для парней в классе, словно раздвигая занавес на сцене.

И то, что открылось, было так же великолепно, как любой бродвейский спектакль: две очень большие груди, красиво, соблазнительно заключённые в тесный, кружевной, облегающий, пуш-ап розовый бюстгальтер. Ничего не казалось лучше этого. Члены мгновенно напряглись, выпирая из брюк, и на этот раз никто не пытался их скрывать. Если мисс Нисида может снять блузку в классе, что ж, они не будут такими скромными и не будут стыдиться своих эрекций.

И занавес также открыл прелесть в нижней центральной части сцены: подходящие кружевные трусики мисс Нисиды. Они были такими же обтягивающими и откровенными. Она продолжала брить после церемонии для Майкла, и парни чувствовали, что могут ясно различить контуры её половых губ через тонкую газовую вуаль.

Когда блузка была полностью снята, они увидели полный образ — прекрасную фигуру мисс Нисиды. Никогда раньше её грудь не казалась такой непропорционально большой, возвышающейся на таком хрупком, миниатюрном теле, с очень узкой талией и упругими бёдрами. Казалось, она должна опрокинуться, как преувеличенная кукла Барби, настолько они были большими, так неестественно, неразумно, чудесно несбалансированными.

Мисс Нисида чувствовала себя настоящей проказницей. Стоять перед студентами в одном бюстгальтере, трусиках и чулках. Она чувствовала себя невероятно непослушной, и, возможно, так оно и было, но всё это ради образования парней. Она опустилась на колени, её грудь заколыхалась от движения, и, не отрывая глаз от парней, сидящих перед ней, протянула обе руки по сторонам, крепко схватила застёжки молний парней. Одним твёрдым, плавным движением она расстегнула их молнии.

Затем она просунула руки в брюки парней. И Эдди, и Филипп были в трусах, что немного затрудняло доступ к их членам. Парни всё время ёрзали и даже извивались, пока их учительница возилась в их брюках, пытаясь пробраться в трусы. Особенно запутывало то, что у Эдди были трусы с горизонтальным клапаном, а у Филиппа — с вертикальным. Но вскоре она разобралась и просунула руки в клапаны, чтобы найти их ждущие твёрдые члены.

Она посмотрела на них. «Боже мой, ещё два больших мальчика».

Оба гордо улыбнулись. Никто из них не считал себя большим, но никто не мог видеть, чтобы опровергнуть её оценку, и, кроме того, всегда приятно получить комплимент от учительницы, даже если это за размер члена. На самом деле, это даже лучше, чем за правильный ответ на вопрос.

Ещё лучше было ощущение её руки на их членах. Было что-то такое притягательное, такое приятное в том, чтобы чувствовать руку другого на своём члене. Это так отличалось от собственной. Она не обращалась с членом точно так, как ты сам, но в этом и была часть удовольствия, так как это было более непредсказуемо, неожиданно. У мисс Нисиды, однако, был природный талант в обращении с членом. Возможно, это её подготовка как преподавателя, учительницы, ведь она понимала, как обращаться с парнями, как помогать им развивать их сильные стороны, как помогать им расти и расширяться, не только в знаниях.

Мисс Нисида продолжала ласкать их в брюках, исследуя их твёрдость, их жёсткие члены, скользя пальцами вверх-вниз по стволам и обводя пальцами большие, мягкие головки. Она даже просунула руки ниже, чтобы добраться до их яиц. Это было ещё сложнее, чем добраться до членов, и парни сильно ёрзали, так как порой это было довольно неудобно. Но она не задержалась там надолго, лишь достаточно, чтобы пощекотать их, возвращаясь к их членам. Она повернулась к каждому: «Знает ли ваша мама, что у вас такие большие пенисы?»

Эдди и Филипп знали, что этот вопрос не серьёзный. Учительницы часто задают риторические вопросы, не требующие ответа. Они также видели, что другие парни ужасно завидуют. Кто бы не завидовал, когда у учительницы рука в штанах у другого парня?

Им бы это очень понравилось. Но они хотя бы могли подражать её действиям. Дэвид, Алекс и Майкл держали руки на своих пахах, точнее, в паху своих брюк, играя со своими членами, пока мисс Нисида играла с членами Эдди и Филиппа. Дэвид даже подумал засунуть руку внутрь, но это могло быть слишком. Он не был уверен, одобрила бы мисс Нисида, если бы студент расстегнул молнию в классе и засунул руку в брюки. Мало какая учительница одобрила бы. Именно это она делала для Эдди и Филиппа, но это была их награда. Он держал руку снаружи. Это было не так весело, как могло бы быть, но всё равно чертовски здорово.

Их хотя бы радовал вид мисс Нисиды, стоящей на коленях на полу, в одних трусиках, бюстгальтере и чулках, её вздымающаяся грудь так сильно колыхалась, пока она дрочила парней в их брюках. Особенно приятно было Эдди и Филиппу, стоящим так близко и над ней. Всегда так приятно видеть, как женская грудь колышется, пока она работает над твоим членом, особенно такая большая, как эта.

Оба парня чувствовали, что близки. «Эм, мисс Нисида», — предупредил Филипп.

Она остановила свои движения. «Ох, боже, неужели Филипп сейчас намочит себя?»

Он определённо был готов, но ему не особо нравилось, как она это сформулировала.

«Мы же не можем этого допустить, правда? Что бы сказала твоя мама, если бы я отпустила тебя домой с мокрыми трусами?»

«Да, мэм». Филипп действительно всё ещё жил дома и, честно говоря, не продумал, что будет делать, если кончит в брюки. Алекс после своего инцидента с одеждой пошёл прямо домой, держа книги у паха всю дорогу, надеясь не встретить знакомых, а добравшись, бросился в свою комнату, крикнув маме, что забыл что-то и должен быстро взять. Он спрятал мокрые брюки и бельё в шкафу.

«Давай выпустим этих молодых джентльменов на свежий воздух. Не думаете, что это будет лучше, мальчики?»

Они действительно так думали, и после некоторых усилий два твёрдых, жёстких, голых члена выскочили наружу.

Было что-то нелепое в двух голых твёрдых членах, торчащих из брюк парней в классе, но ничего нелепого в том, что они указывали на полураздетую женщину, стоящую между ними на коленях.

Парни в классе видели, что два эрегированных члена не были особенно большими. У Эдди был немного меньше, чем у Филиппа, и слегка изгибался вправо. Но это не имело значения. На самом деле, Эдди даже нравилось, что они с Филиппом направляют свои твёрдые члены на мисс Нисиду.

С членами вне брюк ей было гораздо легче их ласкать и играть с ними. Она танцевала пальцами по их длине, скользя лишь кончиками пальцев вверх-вниз по стволу, а затем слегка щекотала нижнюю часть их головок. Им это особенно нравилось, они стонали от одобрения и возбуждения.

Она крепче сжала их и подтянула ближе к себе и друг к другу, пока между ними не осталось всего пара сантиметров. «Я никогда раньше не держала двух парней так», — призналась она. «Два больших мужественных пениса, такие твёрдые и гордые». Класс молчал, лишь слышались лёгкие влажные звуки предэякулята, пока мисс Нисида двигала их крайней плотью по головкам. Она скользила кулаками по стволам, любуясь видом двух членов, указывающих друг на друга, их пурпурные головки такими набухшими, такими полными. И на миг она позволила их кончикам коснуться друг друга.

Филипп уже был близко, и вид мисс Нисиды, дрочащей член Эдди, пока она дрочила его, был слишком сильным. Его колени подогнулись, и он вскрикнул: «Ох, чёрт», почувствовав, как его яйца подтягиваются, член дёргается, и волна спермы вырывается наружу.

Мисс Нисида ухмыльнулась и воскликнула: «Филипп победил! Он кончил первым», — и направила его член на своё декольте. Он дёрнулся в её руке, но она крепко держала и целилась. «Много выпускай!» Сперма брызнула точно в цель, попав прямо в её глубокое, полное декольте, и быстро исчезла в её глубокой долине.

Увидев, как кончает Филипп, Эдди тоже перешёл грань. «Я тоже», — выдохнул он, и мисс Нисида теперь держала два члена, извергающих и брызгающих сперму на её грудь, её бюстгальтер, её груди, быстро заливая её большие розовые женственные груди потоком белой липкой каши.

Дэвид тоже присоединился, выпустив ещё одну порцию в свои брюки, но, как и планировал, вставив платок, чтобы впитать большую часть липкого месива. И Алекс тоже, но без подготовки Дэвида, гадая, сможет ли он второй раз подряд это скрыть.

Однако никто не заметил Дэвида или Алекса, так как все взгляды были прикованы к стреляющим членам Эдди и Филиппа, плюющимся спермой на большие сиськи мисс Нисиды, которые теперь были ещё более притягательными, ещё более роскошными, купаясь в брызгах, комках и верёвках спермы. «Потрясающе! Поздравляю! Фантастично!» — восклицала она, пока парни продолжали покрывать её грудь верёвками и комками спермы.

Парням пришлось опереться руками на голые плечи мисс Нисиды, их ноги ослабели, головы закружились, тела чувствовали себя так хорошо, так интенсивно, фундаментально замечательно, пока их оргазмы проносились через их тела и вырывались из членов на роскошные груди их преподавательницы.

Когда они закончили, они почувствовали лёгкую вину. В конце концов, они устроили довольно большой беспорядок на груди мисс Нисиды. Мисс Нисида не помогла.

Она строго сказала: «Грязно!» Они не знали, что это значит, но по тону её голоса поняли, что это нехорошо. «Какие гадкие, противные мальчики», но по её преувеличенной гримасе они поняли, что она шутит.

Она поднялась с колен, сперма капала с её розовых кружевных дынь на бёдра, на пол. Парни помогли ей встать.

Она была немного разочарована, что урок закончился до звонка. Парни кончили раньше, чем она ожидала. Впрочем, это, возможно, понятно. Мальчики есть мальчики. Она сцепила руки у своей киски и поклонилась классу, её декольте открылось им, большой комок спермы капнул с кончика одной груди на пол. «На следующей неделе NERT. Учитесь усердно. Да?»

**Недели четырнадцатая и пятнадцатая**

Парни действительно учились усердно. Это был довольно интересный опыт для них. Никогда раньше они не хотели так хорошо сдать стандартизированный национальный тест, никогда тест не казался им таким значимым. Поездка на автобусе в Аббервиль была очень напряжённой, и, возможно, ещё более напряжённой обратно. Они так хотели хорошо выступить за Темплтон, за мисс Нисиду. Декан Кремер даже поехал с ними. Он чувствовал, что это может стать историческим событием для их колледжа.

И он был прав. Студенты Темплтона сдали тест на ура. Они показали, безусловно, лучшее улучшение среди всех колледжей. Были даже подозрения, что студенты Темплтона могли намеренно занизить результаты первого теста, чтобы легко показать наибольший прогресс. Однако против этого говорило то, что их начальные баллы не были ниже, чем у других колледжей, и не ниже, чем баллы Темплтона в прошлом году. К тому же, не было убедительной причины, почему студенты намеренно плохо сдавали бы стандартизированный тест, ведь именно этот экзамен требовал зачисления на дополнительный курс. Никто никогда не знал никого, кто хотел бы попасть на дополнительный английский (хотя в следующем году это может стать проблемой). Нет, это был просто факт, что студенты Темплтона показали значительно большее улучшение. Новость распространилась по кампусу. Мисс Нисида не только сохранила работу, но ходили слухи, что она станет явным фаворитом на звание «Преподаватель года».

Мисс Нисида не могла быть более гордой за своих студентов. Она знала, что должна, обязана что-то сделать, чтобы показать своё удовольствие, свою гордость за их успехи. Она продемонстрировала это в последний день награждения.

Всё началось как обычно, но долго так не продолжалось.

«Так жарко сегодня, да?» Она сняла пиджак. Это не было чем-то необычным. Но вскоре она снова пожаловалась. «Слишком жарко, слишком жарко», — сказала она и на миг перестала писать на доске, чтобы расстегнуть молнию на юбке. Юбка снова упала на пол. Она вышла из неё, наклонилась и подняла. На ней была белая блузка, полностью прикрывающая трусики, даже когда она наклонялась. Однако учительница без юбки, прикрытая лишь блузкой, всё равно выглядела очень сексуально. Она аккуратно сложила юбку и положила на стол. Повернулась к классу. «Так нормально?»

Все энергично закивали. «Да, мисс Нисида», — согласились они хором.

«Спасибо!» — ответила она и поклонилась, возобновляя лекцию, а парни внимательно следили за краем её блузки, которая порой задиралась, открывая чуть больше чулок, чуть больше бёдер.

Через несколько минут ей снова стало жарко. Она обмахивала лицо тетрадью, её прямые чёрные волосы взлетали от лёгких порывов воздуха. «Боже, не знаю, как вы, мальчики, это терпите. Сегодня слишком тепло. Можно?» На этот раз они просто кивнули.

Она расстегнула пуговицы блузки. На этот раз не так медленно. В конце концов, у неё было много материала для урока. Она повернулась спиной к классу, снимая блузку с плеч, с рук. При этом открылась её попа в трусиках. Сегодня на ней были фиолетовые кружевные трусики-бикини, едва прикрывающие её попу. Нижняя часть ягодиц была обнажена, а остальное едва прикрыто прозрачным, тонким кружевом, и у мисс Нисиды была такая милая, упругая попка. Она была такой миниатюрной, с таким восхитительно круглым фиолетовым задом.

Она повернулась, чтобы положить блузку на юбку, и тогда стало видно, насколько она пышна в другом месте — её грудь теперь была в подходящем фиолетовом бюстгальтере с шёлком и кружевом, с глубоким вырезом. Декольте само по себе было откровенным, но, к восторгу парней, через кружево ясно просвечивали соски мисс Нисиды. Их члены теперь были твёрдыми как камень, а урок ещё не дошёл до середины. Их взгляды быстро метнулись к её промежности. Трусики-бикини едва прикрывали её киску. Казалось, края её холмика проглядывают по бокам. Но, к сожалению, большой вышитый трофей был как раз там, где парни больше всего хотели видеть.

Мисс Нисида продолжала лекцию, словно было совершенно нормально преподавать в одном бюстгальтере, трусиках, чулках до бёдер и на каблуках. Она даже не беспокоилась, что декан Кремер может неожиданно зайти. Как она могла теперь попасть в неприятности, учитывая успехи её студентов на NERT?

Парням особенно нравился её наряд, точнее, его отсутствие, когда она подходила к их партам, помогая разобраться с задачей или заметкой. Парень спереди наслаждался близким, гораздо больше чем мимолётным, взглядом в её бюстгальтер. Парень сзади радовался тугим изгибам её попы, а также маленькому мешочку, проглядывающему между её бёдер, когда она наклонялась, чтобы объяснить. Разве не было бы здорово, если бы все красивые учительницы так преподавали? Дэвид гадал, как он вообще продержится до конца урока, уже чувствуя, что близок к оргазму, тихо лаская себя, глядя на учительницу в белье.

На середине урока она объявила: «Сегодня я просто не могу чувствовать себя комфортно. Слишком много одежды». Она улыбнулась парням, потянулась за спину, выпятив грудь, и расстегнула бюстгальтер. Одной рукой она придерживала его, снимая бретельки с каждой руки. Когда обе бретельки повисли, она убрала руки. Бюстгальтер на миг остался на месте, словно приклеенный к её груди, но затем соскользнул на пол. «Ох, простите», — сказала она, прижав руку ко рту в притворном жесте шока и смущения.

По крайней мере, несколько парней теперь чувствовали, что близки к оргазму. Её грудь была такой замечательной, такой огромной, такой белой, такой сочной. Два больших шара аппетитной плоти, увенчанные такими упругими сосками, гордо торчащими. Мисс Нисида поклонилась им, позволяя, заставляя их соблазнительно колыхаться и дрожать. Это было поистине зрелище — такие большие сиськи на таком миниатюрном теле.

Мисс Нисида продолжила лекцию, её груди колыхались, подпрыгивали и дрожали при каждом движении, теперь ничем не сдерживаемые. И, что ещё хуже, или лучше, каждый раз, когда парень отвечал правильно, мисс Нисида подбегала к нему, её каблуки цокали по полу, груди качались и подпрыгивали, чтобы обнять его, на миг прижимая его лицо к этим мягким, полным, роскошным подушкам.

Она видела, что у каждого парня эрекция. Её это не смущало. Это было естественно. Она даже пару раз сжала эти маленькие ракеты, обнимая парня, особенно Дэвида. Он точно не продержится до конца урока, чувствуя, как мягкие, податливые груди мисс Нисиды обволакивают его лицо, а её пальцы щипают головку его члена.

Вторая половина урока пролетела быстро, и вскоре пришло время объявить победителя. Мисс Нисида стояла перед классом, её груди возвышались над тетрадью, соски торчали, словно маленькие статуэтки. «Сегодняшний победитель — парень, который сыграл ключевую роль в нашей выдающейся победе на Национальном тесте по исправлению». Это были совсем другие критерии, чем раньше, и она не указывала в учебном плане, что для последней, вероятно, лучшей награды будут использоваться иные критерии. Парни могли бы пожаловаться омбудсмену, но они не стали и не собирались. Это было уместное и очень разумное изменение, и когда они услышали имя победителя, они были искренне за него рады. «Дэвид! Поздравляю! Пожалуйста, подойди к передней части класса за наградой».

Мисс Нисида не могла быть счастливее. Она чувствовала влагу в глазах, а также где-то ещё. Никогда раньше она не была так горда за студента, никогда не была так взволнована вручением награды. Дэвид так усердно работал и прошёл такой долгий путь. Возможно, у него было преимущество в этом отношении. У парня с самыми низкими баллами на первом тесте было больше возможностей для улучшения. Тем не менее, никто не заслуживал этого больше, и уж точно никто не работал усерднее.

Дэвид был в шоке. Он понятия не имел, что у него есть шанс выиграть. Он был просто счастлив, что его не исключат (никого не должны были исключать из финальной награды). Хотя, когда он услышал критерии для награды, его уши навострились. Он знал, что его прирост баллов должен быть среди лучших, и теперь он победил. Он действительно победил.

Он поспешно встал из-за парты, чуть не опрокинув её, и, на миг забыв, что у него огромная эрекция, направился к передней части класса, его брюки гордо выпирали впереди, словно награду должны были вручить его члену. На самом деле, это было вполне правдой.

На лицах парней появились лёгкие ухмылки, когда они смотрели, как Дэвид шагает к мисс Нисиде, его член так явно выпирает, будто он действительно засунул трофей в брюки, но это было добродушное подшучивание. У всех у них были эрекции, и у них была бы та же проблема, будь они на его месте, и все они мечтали быть на его месте.

Глаза Дэвида метались между глазами мисс Нисиды и её грудью, пока он приближался к своему призу. Он гадал, что это будет, и сможет ли он продержаться достаточно долго, чтобы получить его.

Мисс Нисида взяла его за руку и подвела к краю своего стола. «Дэвид, я очень горда, что ты победил. Ты, безусловно, работал так же усердно, как любой студент, которого я знала».

«Да, мэм», — ответил он.

Мисс Нисида заняла позицию у края стола, лицом к Дэвиду, который теперь стоял боком к классу, его эрекция была весьма заметна. Он вдруг осознал это и быстро прикрылся, но мисс Нисида мягко, но твёрдо убрала его руки. «Нет, нет, ты должен гордиться им тоже. Он мотивировал тебя так усердно работать».

Она опустилась на колени и легонько поцеловала кончик его бугра. Дэвид пытался думать о чём-то другом, отводя взгляд, не в силах вынести интенсивность этого удовольствия.

Мисс Нисида расстегнула его ремень, расстегнула молнию на брюках и, с восхитительно колыхающейся грудью, одним быстрым плавным движением стянула его брюки и боксеры вместе, освобождая его твёрдый член, который выскочил в воздух, как непристойный чёртик из коробки, вместе с платком. Его лицо стало свёкольно-красным. Он забыл про него.

Его внезапное появление вызвало ещё несколько смешков, но пара парней пожалели, что сами до этого не додумались. Дэвид, оказывается, не так уж глуп. Мисс Нисида подняла платок, поднесла к носу и улыбнулась ему, вдыхая его мужественный запах. Она положила его на стол позади себя.

Затем она обратила внимание на самое важное и сказала: «Милый», и перевела себя: «Очень, очень красивый». Она наклонилась вперёд, раскрыла губы и вобрала твёрдый член Дэвида в свой рот.

Класс ахнул, и Дэвид простонал: «Ох, чёрт». Это было слишком, слишком сильно. Он сжал руки в кулаки, чувствуя, как её язык лижет и ласкает головку его члена.

К счастью, она не задержалась там надолго. Времени было действительно мало. Она встала на ноги, поцеловала Дэвида в щёку, её груди на миг прижались к его груди, повернулась, оглянулась и сказала: «Дэвид, пожалуйста, спусти мои трусики?»

Дрожащие пальцы Дэвида схватили пояс её трусиков, его член так твёрдо указывал на её попу.

«Только до чулок. Не до конца». Она кокетливо улыбнулась: «Я должна хотя бы оставить трусики, не думаешь?»

«Да, мэм», — ответил он, его разум был в смятении. Он стянул её трусики до верха чулок, неотрывно глядя на её попу. Она была такой красивой, упругой, сладкой, как он и представлял. Словно у неё была попка девочки и грудь женщины. Это была действительно мощная эротическая комбинация.

Его глаза естественно скользнули по щели её попы к ещё более манящей щели её киски, которая всё ещё была полностью выбрита. Теперь она даже блестела в ярком свете класса. Мисс Нисида сама сильно возбудилась, устраивая такой медленно растянутый стриптиз во время лекции, играя с членами парней, прижимая свои обнажённые груди к их мальчишеским лицам. Она хотела член Дэвида почти так же сильно, как он хотел её киску.

Она наклонилась над столом и раздвинула бёдра. Из-за трусиков она не могла раздвинуть их широко, но достаточно, чтобы предоставить ему чёткую цель. Она потянулась назад, схватила губы своей киски пальцами и раздвинула себя, показывая ему свои влажные, мокрые внутренности, предлагая очень ясный вид, куда вставить его твёрдый, жаждущий член.

Парни снова ахнули от шока и восторга от непристойной позы их учительницы. Эдди внезапно почувствовал, что не выдерживает, брызгая и изливаясь в свои брюки, не отрывая глаз от мисс Нисиды, пока он многократно выплёскивал горячую, липкую сперму в свои трусы. Он знал, что потом будут проблемы, но в этот момент ему было всё равно. Не так часто в жизни он увидит такое снова. Он почти жалел, что закончил дополнительный английский.

Мисс Нисида тихо сказала: «Если хочешь, если тебе это приятно, можешь это сделать».

Это определённо доставило бы ему удовольствие, и Дэвид, без малейшего колебания, без всякой прелюдии, наклонился к ней и засунул свой член в её влажную, тесную, горячую дырочку.

«Унннх», — простонала мисс Нисида, почувствовав, как его член скользит в её влагалище. Он не был большим. Он был даже меньше, чем у Эдди, но прошло немало времени с тех пор, как в ней был хоть какой-то член, и этот казался вполне достаточным. К тому же, это был член молодого парня, одного из её студентов, и в этот момент это делало его даже более приятным, чем большинство членов, которые она чувствовала раньше. Она толкнула попу назад к Дэвиду, побуждая его засунуть глубже.

Он определённо это сделал. Он никогда не чувствовал ничего столь чудесного. Его член был так полностью, всецело охвачен мягкими, влажными, скользкими складками её киски, цепляющимися, ласкающими и сжимающими его член, пока он двигал им внутрь и наружу, теперь открыто трахая свою учительницу над её столом, вбивая свой член в её киску.

Мисс Нисида отвечала тем же, вращая бёдрами, встречая его толчки своими. Она отпустила губы своей киски и просунула руку под себя, к своему клитору, пока он трахал её киску. Она застонала от похоти, коснувшись его маленькой твёрдости, пока его куда большая твёрдость продолжала работать с её киской, входя и выходя, как змея сантехника, прочищающая трубу.

«Ох, мисс Нисида», — простонал Дэвид, когда оргазм захлестнул его.

«Внутрь, Дэвид», — вздохнула мисс Нисида, — «Кончай внутрь меня».

Он последовал её указанию, глубоко вошёл и выпустил свою порцию, его член дёргался и пульсировал в её киске, извергая своё семя.

«Ох, Дэвид», — простонала она, чувствуя, как он изливает свои соки глубоко внутри неё, и её собственный оргазм затем унёс её, её тело внезапно задрожало и задергалось, её киска содрогалась от страсти, её оргазмического пика.

Дэвид упал на её спину, пока его член продолжал брызгать и изливаться в её киску, чувствуя себя слишком слабым, чтобы держаться, и желая быть ближе к мисс Нисиде, обнять её, пока его член пульсировал внутри неё.

Мисс Нисида тихо постанывала, чувствуя, как Дэвид упал на её спину, растворяясь в своём собственном оргазмическом блаженстве. «Мммм», — это всё, что она могла прошептать.

ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!

Это был настоящий шок для обоих. Никто не хотел уходить. Двое парней, спотыкаясь, вышли из класса, держа книги у паха, чтобы скрыть эрекции, другие двое не скрывали эрекций, но скрывали причину их исчезновения. Одни направлялись домой, другие — в уборную. Дэвид отстранился от мисс Нисиды, его сморщившийся пенис легко выскользнул из её влагалища, унося с собой немало слизи, которая быстро стекла по её ноге.

Он знал, что должен быстро уйти, так как мисс Нисиде нужно было одеться и убрать класс, и себя, до прихода следующего урока. Он засунул член обратно в брюки и повернулся, чтобы уйти, но мисс Нисида быстро схватила его и повернула обратно к себе, к своей груди, теперь блестящей от пота.

«Это было чудесно, Дэвид, правда чудесно. Я так счастлива за тебя». Она ещё раз поцеловала его в щёку. Дэвид поклонился ей и сказал: «Спасибо, сенсей». Он, возможно, усвоил самый важный урок: хорошее придёт, если усердно учиться.

— - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Вот и всё! Надеюсь, вам понравилось. Мне очень понравилось писать этот рассказ, и я надеюсь, вы посмотрите фильмы Мисы Нисиды, а также другие в этом жанре. Если у вас есть предложения, я буду рад их услышать. Я стараюсь включать идеи в будущие истории. И, пожалуйста, голосуйте. Ваша поддержка, вероятно, важнее, чем вы думаете.

— --

Это перевод рассказа Miss Nishida Motivates the Boys от автора Charles Petersunn. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.