Основой для данного рассказа послужил рассказ «Коммуналка» автора под псевдонимом «Steven». Когда-то давно я его прочитал, и он произвел на меня впечатление, однако, мне никак не удавалось найти его продолжение. В конце концов я решил сделать его сам. Для начала я откорректировал первую часть в привычном мне духе: сделал главным героем доктора из рассказов по франшизе «Приключения Пети и Саши» (благодарность автору), поселил в обычный многоквартирный дом и омолодил его соседку. Также считаю нужным добавить в повествование новых персонажей.

Автор благодарит автора под псевдонимом «Steven» за идею, легшую в основу рассказа.

Посвящается Зелине Фахретдиновне Галямовой, которая в свое время вдохновила меня написать это произведение.

По окончании смены в лагере «Козленок» доктор Николай Петрович Новиков пристрастился наказывать и унижать особ женского пола. Сейчас отсутствие данного занятия действовало на него угнетающе. Его соседка по этажу, Варвара Сергеевна, была статной женщиной лет 35; жили они без особой дружбы, но и не враждовали. Время от времени он оказывал Варваре Сергеевне разные мелкие услуги, чем дело и ограничивалось.

Как-то раз, возвращаясь домой, Николай Петрович обнаружил на лестничной площадке двух симпатичных девушек, затаскивающих в квартиру Варвары Сергеевны чемоданы. Она была здесь, и тут же выяснилось, что это ее племянницы, Вера и Люба, приехавшие из деревни работать на фабрику.

— Смотри, Николай, какие вымахали кобылищи, - сказала соседка, любовно оглядывая племянниц.

А посмотреть было на что: обе были высокие, с приятными лицами, красивой грудью и попками, способными свести с ума кого угодно.

— Да, красивые...- подтвердил доктор.

— Да уж, всем хороши, только вот никак замуж не выйдут, - посетовала Варвара Сергеевна.

— А где мужа взять-то? - взвилась Люба, - в деревне парней совсем почти не осталось, а какие есть - те пьют по-черному. До 22 лет с Веркой дожили, скоро старухами станем, а все одни...

— За этим-то мы в город и подались, - рассудительно заметила Вера, - здесь мужиков много.

— Вы смотрите у меня! Ну-ка, марш домой чемоданы разбирать!- прикрикнула на них Варвара Сергеевна и добавила, обращаясь к Николаю Петровичу, - Они у меня пока будут жить. Все же под присмотром!

Неделю спустя Варвара Сергеевна встретила Николая Петровича на лестнице.

— Тут такое дело, - с озабоченным видом сказала она, доставая лист бумаги, - Старшая сестра пишет из деревни, что Верку с Любкой, чтоб не разбаловались[D1] , нужно по субботам пороть...

Это вызвало у Николая Петровича неоднозначную реакцию. Он, безусловно, был рад такому, но был уверен, что подобное практикуется редко, в заведениях вроде его прежнего места работы.

— Как пороть? - осторожно спросил он.

— Как обычно: разложить голяком на лавке и всыпать розог по голой заднице.

Его удивлению не было предела.

— Да ты что, - притворно изумился Николай Петрович, - разве взрослых девушек порют?

— А что тут такого?- изумилась в ответ Варвара Сергеевна, - В деревне у нас знаешь как девок секут каждую субботу! А иной раз не только девок, но и взрослых баб, было бы только за что пороть.

— Ну и ну, - ответил Николай Петрович.

— А вся беда в том, - продолжила соседка, - что я их сама пороть не могу. Рука не поднимается. Очень мне их жалко. И ведь понимаю, что надо, а не могу и все тут. Я думала, думала - может ты поможешь? Ну в смысле выдрать их хорошенько. Розги я нарежу, замочу как положено, ты только постегай их, а?

Сердце Николая Петровича забилось от этих слов на высоких оборотах.

— А они согласятся? - спросил он, - Все же я им никто...

— Кто ж их спрашивать будет, - возразила Варвара Сергеевна, - да и не чужой ты, а сосед.

— Ну, не знаю, как их пороли раньше, - засомневался Николай, - как бы не получилось слишком сильно...

— Ты бы лучше беспокоился чтобы не слишком слабо получилось, - засмеялась женщина.

Николай Петрович набрался смелости и рассказал соседке про свою работу в летнем лагере, и о наказании воспитанников, и о наказании девушек-вожатых.

— А, так ты у нас, оказывается, специалист!

— Иногда умею! – отшутился он.

Тут она замолчала, задумавшись. Но скоро продолжила, явно смущаясь:

— Завтра девки уйдут в кино, а я хочу попробовать.

— Попробовать что?

— Как ты порешь, на моем заду опробуешь розги. Ради этих дурех на что ни пойдешь! Да и если честно, меня давно не пороли, мне порка только на пользу будет. Ну что, договорились?

Такого развития событий Николай Петрович вовсе не ожидал и смог только кивнуть головой в ответ.

— Ну вот и славно, - обрадовалась соседка. - Я сейчас пойду розог нарежу, и в ведро положу замачиваться. Как раз к завтрашнему дню все будет готово. Да, кстати, давай ведро к тебе в комнату поставим, для конспирации.

— Одну минуту, Варвара Сергеевна, - прервал ее Николай Петрович, - у меня есть все нужные орудия наказания, розги теперь пластиковые, ничуть не хуже настоящих, с ними не надо возиться, кроме того, нужно попробовать и другие предметы!

— Ну, ладно, еще лучше...

На том и порешили. Весь остаток дня Николай Петрович ходил в предвкушении завтрашнего дня, думая, что ему придется наказывать взрослую женщину будто нашкодившую первоклашку. Он приготовил все, что могло потребоваться для наказания.

Утром в субботу Вера и Люба ушли, а Варвара Сергеевна тотчас же позвонила в дверь. Он запер двери и провел женщину в гостиную. В середине помещения стояла обитая кожей скамья, вешалка для одежды, два ведра, а на столике были разложены различные предметы, которыми надлежало шлепать.

— Ну, что ж, все готово, - сказал Николай Петрович, указав на вешалку, - раздевайся!

Варвара Сергеевна подошла к вешалке, расстегнула пояс платья, сняла его через голову и повесила на вешалку, оставшись в довольно красивом нижнем белье черного цвета. Доктор такого не ожидал: он, конечно, рассказывал ей о том, как наказывали девушек-вожатых, но все же предполагал, что она ограничится тем, что поднимет платье и спустит трусики. Между тем, Варвара Сергеевна сняла туфли, сняла и повесила трусики на вешалку, расстегнула лифчик, демонстрируя в меру крупную изящную грудь, и повесила его рядом с трусиками. Прежде чем он успел опомниться, она стояла перед ним совершенно обнаженная и босая, не скрывая ни одной из своих прелестей.

— Так лучше, - сказал она, - мы тоже порем голяком, это сильнее впечатляет.

Варвара Сергеевна стояла, переминаясь с ноги на ногу и ожидая дальнейших указаний. Доктор не спеша оглядел ее сверху донизу: стройные ноги, большой треугольник волос на лобке, плоский подтянутый живот с темной ямкой пупка, изящная грудь с коричневыми сосками, красивая шея и миловидное лицо с ослепительной улыбкой. На нее можно было любоваться часами.

Николай Петрович опомнился, взял со столика резиновую кружку Эсмарха и поднял ее.

— Сначала я поставлю тебе клизму. Я рассказывал, что мы использовали ее как самостоятельное наказание, а иногда вместе с поркой. Становись на скамью на четвереньки.

— Ой, мне клизму не делали с детства!

— Вот и вспомнишь! Заодно, очистка кишечника пойдет тебе на пользу. Далеко бежать не надо, высираться будешь вот в это пустое ведро.

С этими словами доктор наполнил красный мешок клизмы мыльным раствором; оценив размеры живота Варвары Сергеевны, он решил, что она вполне выдержит два литра. Раздувшаяся кружка повисла на вешалке, а Николай Петрович стал смазывать наконечник.

Соседка, вздохнув, забралась на скамью и приняла указанную позу, опершись на колени и локти. Повесив конец шланга с наконечником, доктор занялся ей.

— Опусти голову, коснись лбом скамейки. Попу немного назад, чтобы бедра встали вертикально. Прогни спину.

Женщина покорно выполняла все его указания. Придав ей нужную позу, Николай Петрович отвел в сторону ее ягодицу, открыв потрясающий вида на темно морщинистое пятно ануса и половые губы, заросшие темными волосками. Смазанный палец вдавился в анус, женщина слабо ойкнула, видно, не ожидав подобного вторжения. Размазав вазелин, доктор ввел наконечник и открыл краник. Перед наконечником на шланге была установлена небольшая голубая вертушка, которая должна была вращаться от потока воды; сейчас она еле-еле поворачивалась, вода шла в Варвару Сергеевну медленно. Оценив скорость потока, Николай Петрович просунул руку под живот соседки и провел по нему пальцами.

— Расслабься, глубоко дыши ртом, - произнес он, - впусти воду в себя!

Варвара Сергеевна стала шумно дышать, но поток почти не ускорился. Доктор нащупал пупок своей пациентки и провел рукой от него в сторону лобка, насколько это позволяли бедра Варвары Сергеевны, попутно нажимая на разные чувствительные точки. Женщина снова ойкнула, и вода побежала быстрее. Бока кружки стали опадать, где-то через минуту Варвара Сергеевна произнесла:

— Еще много?

— Потерпи, еще половина. Расслабься!

Доктор прикрыл краник и минуты две массировал напрягшийся живот женщины, потом снова пустил поток. Еще через две минуты из кружки донесся урчащий звук, а Варвара Сергеевна почти простонала:

— Больше не могу!

Николай Петрович осторожно вытянул наконечник из ее ануса; следом вылетела струя мутной воды. Доктор быстрым движением сжал ягодицы женщины.

— Ждать десять минут! Глубоко дыши ртом!

Свободной рукой он поставил перед лицом соседки песочные часы. Несколько минут тишина комнаты нарушалась только шумное дыхание женщины; минуты за три до окончания срока Варвара Сергеевна вздрогнула, сжалась, подняла голову и громко воскликнула:

— Я не могу больше, пустите меня!

— Ладно, - ответил доктор, - отпуская ее ягодицы, - у тебя есть еще одна попытка.

Варвара Сергеевна неуклюже соскочила со скамьи и, пропуская воду, рывком уселась на ведро; издав громкий стон, она выпустила поток воды с калом. Николай Петрович поспешил открыть окно, благо было лето и пошел готовить новую клизму. Попутно он оглядел получившуюся картину: совершенно голая женщина сидела на ведре, широко разведя бедра. С шумом извергая в ведро содержимое кишечника, она раскачивалась и издавала весьма привлекательные стоны. Сзади также было на что посмотреть: загорелая спина и белая попа, сидящая на ведре. Не спеша он приготовил новую порцию раствора. Варвара Сергеевна испражнялась долго, минут пятнадцать.

Закончив, она подтерлась и заглянула в ведро.

— Давно я так не какала!

— Вынеси ведро в туалет, помой попу и продолжим, - ответил на это доктор.

Выполнив указанное, она вернулась, и сама забралась на скамью. На этот раз она приняла два литра минуты за четыре и выдержала клизму все десять минут, не пролив ни капли. Со скамьи она слезала не торопясь, и медленно уселась на ведро. Эту клизму она выпустила в ведро быстрее и почти без стонов. Кала вышло очень мало. Без дополнительного напоминания женщина пошла в туалет, вылила ведро, привела себя в порядок и вернулась.

— Ну, что ж, - сказал Николай Петрович, теперь ложись на живот, буду пороть!

Соседка повернулась и улеглась на лавку плашмя, лицом вниз.

— Начинай, - сказал она, - Не стесняйся, стегай посильнее, нашу сестру драть надо как сидорову козу.

— Я сначала тебя зафиксирую, мы так делали в лагере!

С этими словами Николай Петрович быстро вытащил и обернул вокруг тела Варвары Сергеевны три ремня. Одним он притянул ее за талию, вторым закрепил ноги, а третьим туловище пониже плеч. Специальные петли он надел ей на руки. Покрутив сбоку небольшой маховик, он выдвинул из скамейки валик, подперший низ живота женщины; ее голая попа поднялась сантиметров на десять.

— Супер!- одобрила она его действия, - Девчонок надо так же!

Доктор, тем временем, стал перебирать инструменты.

— Я дам тебе сначала по пять ударов каждым инструментом, потом решим, какой использовать для основной порки.

Николай Петрович взял широкий ремень, прикрепленный к деревянной ручке, примерился и, размахнувшись, хлестнул Варвару Сергеевну поперек ягодиц. Шлепок получился громкий, а она ойкнула, но, видимо, потому, что ожидала куда более сильного шлепка. За первым ударом последовали еще четыре.

— Ну, как?- спросил он.

— Слабо, так с ними ничего не выйдет.

Николай Петрович взял узкий ремешок на такой же рукоятке и снова нанес по ягодицам соседки пять резких ударов.

— Этот лучше, - прокомментировала она, - но все равно слабо.

Следующим инструментом был паддл, отполированный до блеска попами вожатых в лагере. Удары получились звонкими, а Варвара Сергеевна ощутимо вздрагивала и ойкала. Ее незагоревшая попа стала ощутимо розоветь.

— Лучше, давай остальные.

— Беру розги!

Пять ударов пластиковыми розгами заставили Варвару Сергеевну взвизгивать и вилять задом, на котором остались отчетливо видимые полоски.

— Это подойдет, - сказала она, отдышавшись, - а есть еще что-нибудь?

— Есть еще скакалка, сейчас попробую.

Николай Петрович взял со стола гимнастическую скакалку, сложил ее вдвое, и со всего размаха отвесил два удара по попе соседки. На этот раз женщина закричала намного громче, а поперек ягодиц вспухли красные полоски.

Доктор отложил скакалку и провел пальцами по ягодицам Варвары Сергеевны, оценивая результат.

— Что скажешь?- спросил он.

Соседка ответила не сразу:

— Ужас!

— Для твоей кожи это слишком, давай остановимся на розгах.

— Давай.

— Кстати, мы не договорились, а сколько ударов тебе всыпать?

— Пятьдесят розог, только горячих! А то, что ты сейчас делал, не в счет. И по ляжкам тоже не забудь пройтись!

— Понял.

Николай Петрович снова взял пластиковую розгу, помахал ей в воздухе, и со всей силы вытянул Варвару Сергеевну по ягодицам. Женщина снова взвизгнула и дернула попой. Он стал равномерно, про себя считая удары, обрабатывать ее ягодицы, а потом и бедра, стараясь не попадать по прежним следам. От каждого удара соседка дергалась и визжала сильнее, останавливаясь только чтобы перевести дыхание; из ее глаз вскоре брызнули слезы. Полоски, оставляемые розгой, постепенно сливались друг с другом, и к концу порки ягодицы и бедра Варвары Сергеевны стали красными. Наконец, Николай Петрович досчитал до пятидесяти и сделал паузу. Тишину нарушали только тяжелое дыхание и всхлипывания соседки.

— Готово, - произнес он, - но я думаю, что тебе нужно всыпать еще для надлежащего эффекта.

— Нет, нет, пожалуйста, не надо! - заохала сквозь слезы Варвара Сергеевна.

— А я считаю, что надо! За то, что не побрила лобок, за то, что воду в попе не удержала с первой попытки, дам еще десять ударов!

Николай Петрович продолжил наказание. Розга снова рассекла воздух со свистом, сочно щелкая женщину по голому телу. Варвара Сергеевна уже не визжала, а тонко подвывала, пытаясь дергать ногами, а ее поротые ягодицы сжимались и разжимались в такт ударам. Отсчитав дополнительную порцию ударов, Николай Петрович отложил розгу и не спеша отстегнул ремни, держащие женщину на скамье.

— Ну что ж, - сказал он, - думаю, на сегодня хватит.

Варвара Сергеевна, все еще всхлипывая, поднялась со скамьи, и, вытирая заплаканные глаза принялась благодарить доктора за науку.

Потом, успокоившись и приведя себя в порядок, она сказала, что через неделю хочет, чтобы доктор так же порол Веру и Любу, а потом и ее. На этот раз местом проведения наказания была назначена квартира Варвары Сергеевны.

д.т.н., профессор В. А. Филин

д.т.н., профессор В. П. Руднев