Машина мягко покачивалась на разбитой подмосковной дороге, а я украдкой наблюдал, как солнечные блики играют на декольте Наташи. Моя жена, вся такая миниатюрная, уютно устроилась на пассажирском сиденье, закинув босые ноги на торпеду. Её короткое платье слегка задралось, открывая соблазнительную округлость бедер.

— Ты опять пялишься? — она ухмыльнулась, не глядя на меня, но её губы дрогнули в едва заметной улыбке.

— Не пялюсь, а любуюсь, — парировал я, намеренно медленно проводя взглядом по её ногам. — Двадцать лет вместе, а ты всё такая же... отвлекающая.

— Если будешь вести себя хорошо, может, вечером получишь что-то больше, чем просто вид, — она бросила на меня игривый взгляд, от которого кровь тут же ударила вниз живота.

Я прикусил губу. Мы оба знали, зачем едем на эту турбазу. Не только ради свежего воздуха и шашлыков.

Турбаза встретила нас густым запахом сосен и тихим плеском воды где-то за деревьями. Я выключил двигатель, и в наступившей тишине услышал, как Наташа сладко потянулась на сиденье, её майка задралась, обнажив полоску нежной кожи живота.

— Ну что, муженек, — она игриво щёлкнула ремнём безопасности, — два дня без работы, телефонов и... лишней одежды?

Я провёл ладонью по её колену, чувствуя под пальцами мурашки.

— Ты про ту розовую штучку, что лежит у тебя в сумке? — ухмыльнулся я, зная, что угадал.

Она фыркнула, но глаза её потемнели.

Домики стояли близко, без заборов — будто намёк на то, что приватность здесь условность. Наш был седьмой, деревянный, с широким окном, выходящим прямо на тропинку.

— О, соседи, — Наташа кивнула на коттедж слева, где у крыльца сидела рыжая женщина в открытом сарафане. Та подняла взгляд, медленно провела им по мне, потом по Наташе, и улыбнулась слишком осведомлённо.

— Кажется, мы тут не одни такие, — прошептала Наташа, прижимаясь ко мне боком так, что её грудь мягко упёрлась в мою руку.

Я наклонился к её уху:

— Может, устроим им шоу?

Она закусила губу, но в её глазах читалось "да".

Мы разложили вещи в домике — не спеша, с намёком. Наташа нарочно роняла свои кружевные вещички так, чтобы я нагибался за ними, а она в этот момент проводила пальцами по моей спине, едва касаясь. Игра, старая как наш брак, но от этого не менее зажигательная.

— Пойдём, разведём мангал, — сказала она, натягивая лёгкую тунику, которая прикрывала ровно ничего.

Задний дворик оказался уютным и — главное — скрытым от основной аллеи. Качели, стол под беседкой. Но моё внимание сразу привлекло соседское «застолье».

Рыжая — её звали Алиса, как выяснилось — сидела рядом с мужчиной лет пятидесяти, крепким, с сединой в висках. Они чокались бокалами, но взгляд Алисы был прикован к нам.

— О, новенькие! — крикнула она, явно нарочито громко. — Идёте к нам? Вина хватит на всех!

Наташа ответила что-то вежливое, но её пальцы впились в моё предплечье.

Я раздувал угли в мангале, когда Наташа вернулась из домика с бутылкой вина и двумя бокалами. Она нарочно надела то самое платье – лёгкое, белое, которое чуть шевелится от ветра и прилипает к телу в самых интересных местах.

— Ну что, герой, будем знакомиться с соседями? – она протянула мне бокал, пальцы её на секунду задержались на моих, и в этом прикосновении был весь двадцатилетний опыт нашего брака – знающий, игривый, обещающий.

Алиса уже махала нам рукой. За их столом, кроме её мужа – крепкого седовласого мужчины, сидел ещё один – Игорь. Такой же подтянутый, с внимательными глазами, которые сразу же оценили Наташу с ног до головы.

— Присоединяйтесь! – Алиса подвинулась, освобождая место рядом с собой.

Мы подсели. Вино оказалось крепким, разговор – лёгким, а взгляды – слишком откровенными.

— Вы давно вместе? – спросил Игорь, наливая Наташе ещё вина.

— Двадцать лет, – ответил я, положив руку ей на колено.

— О, это серьёзно, – Алиса улыбнулась, переглянувшись с мужем. – Надо же, столько лет, и всё ещё... – она сделала многозначительную паузу, –. ..так горячо смотрите друг на друга.

Наташа пригубила вино, оставив на бокале след помады.

— А вы втроём? – спросила она прямо, и я почувствовал, как её нога прижалась к моей.

— Вчера познакомились, – рассмеялся муж Алисы. – Но, кажется, уже подружились.

Игорь внимательно посмотрел на Наташу.

— Может, продолжим вечер у нас? – предложил он. – У нас хорошее грузинское... и отличная терраса.

Наташа повернулась ко мне, и в её глазах я прочитал вопрос.

Я кивнул Наташе – едва заметно, но она поняла. Всегда понимала.

— Мы не против, – сказала она, и в её голосе появилась та самая лёгкая хрипотца, которая всегда появлялась, когда она возбуждалась.

Алиса улыбнулась, как котёнок, нашедший сливки.

Мы перешли к ним на террасу – просторную, с низким диваном, мягкими подушками и бутылкой действительно хорошего грузинского.

— Садитесь, – Игорь показал на диван, и его пальцы на секунду коснулись Наташиной спины, когда она проходила.

Через час мы вернулись в наш домик. Дверь едва успела захлопнуться, как Наташа прижалась ко мне, её губы уже искали мои. Мы целовались, спотыкаясь, сбрасывая обувь и одежду по пути в душ.

Струи воды скользили по её миниатюрному телу, подчеркивая каждую изгиб, каждую соблазнительную линию. Я не мог отвести глаз от её груди, от того, как капли воды задерживаются на упругих розовых сосках.

— Ты так засматриваешься, будто не видел меня двадцать лет, — прошептала она, намыливая руки и медленно проводя ими по своему телу.

— Видел, — я шагнул ближе, прижимая её к мокрой стене. — Но каждый раз ты новая.

Её руки обвили мою шею, и она прошептала прямо в губы:

— Тогда покажи, как ты любишь эту новую.

Я присел на корточки за её спиной, мои руки крепко обхватили её упругие бёдра, пальцы впились в плоть, оставляя розовые следы. Наташа стояла на четвереньках, её спина выгнулась, а попка дрожала в ожидании.

— Ты же любишь это... — прошептал я, прежде чем провести языком по всей длине её щели, от дрожащего клитора до самого чувствительного местечка чуть повыше.

Она вскрикнула, её тело дёрнулось, но я крепко удерживал её, не давая убежать.

— Да... — её голос был хриплым, прерывистым. — О боже, да...

Я погрузился глубже, мой язык кружил вокруг её ануса, а затем снова возвращался вниз, к её мокрой киске. Она была вся мокрая, её соки смешивались со вкусом её кожи — сладковато-солёным, пьянящим.

Наташа извивалась, её попка подрагивала, а стоны становились всё громче.

— Ты... ты сводишь меня с ума... — она прошептала, и я почувствовал, как её внутренние мышцы сжались в предвкушении.

Я шлёпнул её по одной ягодице, оставив лёгкий отпечаток, и она вскрикнула, но тут же подалась назад, требуя больше.

— Кто-то очень жадный сегодня, — усмехнулся я, прежде чем снова погрузиться в неё, уже двумя пальцами войдя внутрь, пока мой язык продолжал своё дело.

Её тело затряслось, она застонала, и я почувствовал, как её ноги дрожат.

— Я... я сейчас... — она не договорила, её голос сорвался, и она кончила, её соки заструились по моему подбородку.

Я поднялся, облизал губы и притянул её к себе.

— Вечер только начинается, — прошептал я ей в губы, чувствуя, как она дрожит в моих объятиях.

Вечером надела белое платье он было не просто коротким – его декольте опускалось так низко, что каждый её вдох превращался в опасный намёк. Когда она наклонялась за бокалом, розовые ареолы почти полностью выскальзывали из-под ткани, и Игорь забывал дышать.

— Видимо, я перестаралась с выбором наряда, — фальшиво смутилась Наташа, поправляя вырез, но лишь усиливая эффект.

Алиса рассмеялась, наливая нам вина:

— Оставь, дорогая. Пусть мужчины страдают – так честнее.

Ровно два часа Наташа сводила их с ума.

Белое платье теперь едва держалось на ней — то ли от вина, то ли от того, как она специально потягивалась, позволяя ткани сползать с плеча. Декольте уже почти не скрывало её грудь, и каждый её смех заставлял сосочки подрагивать.

Игорь не скрывал взгляда — его глаза ползали по её ногам, груди, губам. Муж Алисы, тот вообще перестал притворяться:

Стопки водки, бокалы вина – всё смешалось в голове густым, разгорячённым туманом. Но то, что происходило передо мной, было кристально ясным.

– Какая у тебя красивая грудь... – голос Алисы звучал приглушённо, будто сквозь вату. Её пальцы нервно перебирали край стола, пока глаза не отрывались от Наташиного декольте.

– Спасибо, – Наташа улыбнулась, и это была не её обычная улыбка – томная, чуть застенчивая, будто она и правда смущена.

– Можно потрогать? – Алиса не стала тянуть.

Я видел, как Наташа на секунду замерла, её глаза метнулись ко мне – искали реакцию. Я лишь слегка кивнул, чувствуя, как в животе закипает что-то тёмное и горячее.

– А почему нет? – она развела руками, и платье съехало, открывая ещё сантиметр упругой кожи.

Алиса не заставила себя ждать. Её пальцы – аккуратные, с маникюром цвета спелой вишни – легли на правую грудь Наташи, обхватывая её, пробуя вес.

Я замер. Игорь замер. Даже муж Алисы перестал жевать орехи, которые до этого щёлкал с видом скучающего наблюдателя.

Наташа ахнула – тихо, но в тишине террасы это прозвучало громко. Её глаза немного закатились, веки дрогнули.

– Ох... – она выдохнула, когда Алиса сжала сосок между пальцами.

Моя собственная рука сжала бокал так, что пальцы побелели. Я должен был остановить это. Но вместо этого я сделал глоток вина, чувствуя, как оно смешивается с чем-то горьким и сладким одновременно – с ревностью? С возбуждением?

Алиса тем временем продолжала. Её ладонь кружила, мяла, играла с твёрдым соском.

– Нравится? – она спросила у Наташи, но смотрела на меня.

Моя жена ответила стоном – долгим, дрожащим. Её рука вдруг накрыла Алисину, прижимая её сильнее к своей груди.

Алиса резко встала, её пальцы сомкнулись вокруг Наташиного запястья.

— Пойдём, — её голос звучал хрипло, — у меня есть для тебя... и для наших мужчин кое-что особенное.

Наташа обернулась ко мне, её глаза блестели — не от алкоголя, нет. В них читалось что-то между вызовом и мольбой.

— Мы... ненадолго? — она сделала шаг к Алисе, но смотрела на меня.

Я кивнул, чувствуя, как кровь стучит в висках.

Они скрылись в доме.

Терраса замерла. Игорь нервно постукивал пальцами по столу, его взгляд прилип к тёмному прямоугольнику двери.

— Держу пари, там сейчас... — начал муж Алисы, но замолчал, услышав из дома приглушённый смех.

Я встал, подошёл к окну. Штора была приподнята ровно настолько, чтобы увидеть:

Алиса достаёт из шкафа чёрную коробку. Наташа стоит перед ней, её руки дрожащим движением снимают платье — белая ткань соскальзывает на пол.

— Блядь... — вырвалось у Игоря, который тоже подошёл.

Алиса открывает коробку.

Алиса вынула из коробки что-то чёрное, кружевное и откровенно неприличное.

— Это... — Наташа замерла, её пальцы дрогнули в воздухе, — прямо как в тех фильмах...

Алиса ухмыльнулась, разворачивая комплект: лиф с открытыми сосками, чулки с подвязками, трусики-стринги, которые скорее подчёркивали, чем прикрывали. И прозрачный шёлковый халатик, который не скрывал бы вообще ничего.

— Примерь, — Алиса протянула вещи Наташе, её пальцы скользнули по её обнажённому плечу, — для наших зрителей...

Я видел, как Наташа закусила губу, но её руки уже тянулись к белью. Она повернулась спиной, давая Алисе помочь ей застегнуть лиф.

— Ох... — Наташа ахнула, когда холодные кружева коснулись её кожи.

Алиса работала медленно, словно растягивая процесс. Каждую застёжку, каждую лямку она затягивала с особой тщательностью, её пальцы то и дело скользили по Наташиной коже — по животу, бёдрам, спине.

— Тебе идёт, — прошептала Алиса, когда Наташа наконец повернулась.

Я не мог оторвать глаз.

Алиса остановилась в дверном проеме, сжимая Наташину руку в своей.

— Готово? — прошептала она, и я увидел, как Наташа глубоко вдохнула, её грудь приподнялась, едва не вырываясь из откровенного лифчика.

Они вышли.

Терраса замерла.

Наташа стояла, слегка покачиваясь от волнения, в этом белье, которое скорее подчеркивало, чем скрывало. Кружевные трусики, такие узкие, что я видел тень между её бёдер. Лифчик, который сдавливал её грудь, заставляя соски выпирать ещё сильнее. И этот проклятый халатик — прозрачный, шелковистый, который лишь скользил по её коже, не скрывая ничего.

— Ну как? — Наташа сделала шаг вперед, и халат распахнулся, открывая всё.

Игорь резко сглотнул. Муж Алисы замер с бокалом в руке, вино давно перестало его интересовать.

Алиса улыбалась, довольная произведённым эффектом.

— Теперь, — она провела рукой по Наташиной спине, — давай покажем им, как ты умеешь двигаться...

Наташа закрыла глаза на секунду, словно собираясь с духом, а затем начала медленно поворачиваться, давая каждому из нас рассмотреть себя со всех сторон.

Десять минут.

Десять долгих, пьяных, невыносимо горячих минут.

Алиса водила Наташу по террасе, как дорогой товар на показе. Её пальцы скользили по кружевным бретелям, оттягивали их, щёлкали по коже.

— Обратите внимание на линию бёдер, — она шлёпнула Наташу по попке, заставив её вздрогнуть. — Идеальный изгиб.

Игорь сидел, сжав кулаки, его взгляд прилип к Наташиной груди. Муж Алисы облизывал губы, явно представляя, как эти бёдра сжимают его.

— А теперь... — Алиса внезапно присела перед Наташей, её пальцы зацепили край трусиков, — главный лот.

Наташа замерла. Её дыхание участилось, живот вздрагивал.

Я должен был остановить это. Но моя рука сама потянулась к ширинке — я не мог больше терпеть.

— Кто первый? — Алиса повернулась к нам, её глаза блестели.

Алиса резко притянула Наташу к себе, их губы столкнулись в поцелуе — небрежном, мокром, с хрустом помады. Наташа ахнула, но не отстранилась. Наоборот, её пальцы впились в рыжие волосы Алисы, прижимая её ближе.

Я видел, как их языки встретились. Видел, как грудь Наташи прижалась к Алисе, как её сосок выпирал сквозь кружево.

— Блядь... — прошептал Игорь. Его рука уже была на ширинке.

Алиса оторвалась, оставив Наташу дрожащей.

Алиса резко дернула Наташу за руку, их пальцы сплелись в немом согласии.

— Нам нужно... подготовиться, — бросила она через плечо, и в ее голосе дрожали нотки обещания.

Дверь захлопнулась.

Мы остались втроем на террасе — я, Игорь и муж Алисы. Тишина повисла густая, как спертый воздух перед грозой.

— Блядь, — первым не выдержал Игорь, сжимая кулаки. — Они там...

Из дома донесся смех — томный, переходящий в стон. Потом шлепок кожи о кожу.

Я впился взглядом в занавеску на окне. Там мелькали тени — одна пригнулась, другая откинула голову.

— Может, проверим? — муж Алисы встал, но я перехватил его взгляд.

— Нет.

Мы сидели. Слушали.

Телефон мужа Алисы вибрировал на столе, освещая его перекошенное лицо синим светом.

— «Заходи», — прохрипел он, зачитывая смс вслух.

Его стул с грохотом упал на террасу. Я видел, как его рука дрожала, наливая стакан водки до краёв. Одним глотком — и он исчез в дверях дома, даже не обернувшись.

Игорь застонал рядом со мной, его пальцы впились в моё колено:

— Ты... ты же понимаешь, что там сейчас...

Я понимал.

Из приоткрытого окна поплыли звуки:

Я подошел к окну, прижимая ладони к холодному стеклу.

Сначала увидел только размытые силуэты. Потом зрение адаптировалось:

Наташа стояла на коленях перед мужем Алисы, ее губы обхватили его член. Ее руки были привязаны к ножке кровати тем самым кружевным лифчиком, который Алиса надела на нее ранее.

Алиса сидела в кресле напротив, расставив ноги. Ее пальцы медленно двигались между собственных бедер, а глаза были прикованы к Наташе.

— Давай, глубже, — прошептала она.

Наташа послушно склонилась ниже, издавая приглушенные звуки.

Я прижался лбом к прохладному стеклу, и картина стала четкой:

Алиса подошла к Наташе сзади, в руках блеснул розовый силиконовый строп — тот самый, что я видел в коробке.

— Расслабься, — прошептала она, проводя игрушкой по Наташиной спине.

Моя жена вздрогнула, но не отстранилась. Ее губы по-прежнему обхватывали мужчину, а глаза были закрыты.

Алиса присела за ней, ее пальцы раздвинули Наташины ягодицы.

— Готовься...

Я видел, как тело Наташи напряглось, когда кончик игрушки коснулся самого запретного места.

Наташа замерла на мгновение, её спина выгнулась, а пальцы вцепились в простыню. Я видел, как её ногти побелели от напряжения.

— Расслабься... — Алиса провела ладонью по её пояснице, и Наташа медленно, позволив телу податься вперёд.

Розовый силикон вошёл на сантиметр. Потом ещё на один.

Муж Алисы провёл пальцами по её волосам, направляя ритм.

— Вот так... хорошая девочка...

Наташа застонала, но не от боли — звук был низким, глубоким, почти животным. Её бёдра сами начали двигаться навстречу игрушке.

Алиса сделала резкий жест — и её муж тут же понял.

Он выскользнул из Наташиного рта, оставив её губы блестящими, и грубо развернул её к себе.

— Теперь моя очередь, — прохрипел он, сжимая её бёдра.

Он вошёл в неё резко, без предупреждения. Наташа вскрикнула — не в боли, а в том странном смешении шока и возбуждения, когда тело само раскрывается навстречу.

Алиса прижала её плечи к матрасу, шепча на ухо:

— Прими его. Всё. До конца.

Я видел, как живот Наташи напрягся, как её пальцы вцепились в простыни. Муж Алисы двигался грубо, по-хозяйски, будто доказывая что-то.

— Какая... тугая... — сквозь зубы выдавил он.

Алиса наблюдала за этим, сжимая Наташину талию:

— Можешь. Ещё глубже.

Я видел, как живот Наташи выгнулся, как её пальцы впились в плечи мужчины.

Дверь распахнулась с таким скрипом, что я вздрогнул. Муж Алисы вышел, вытирая ладонью рот. Его рубашка была расстёгнута, волосы — мокрые от пота.

— Твой ход, — хрипло бросил он Игорю, шлёпая того по плечу.

Игорь вскочил так резко, что опрокинул стул. Его глаза горели, пальцы нервно дёргались.

Муж Алисы плюхнулся в кресло напротив, вытирая шею влажным полотенцем. От него пахло сексом и дорогим коньяком.

— Ты знаешь, — он налил мне водки, не спрашивая, — у тебя офигенная жена. Гибкая. Очень понятливая.

Стекло звонко стукнулось о дерево стола.

— Надо бы... встречаться почаще.

Я замер с бокалом в руке. В голове пронеслось:

Её стоны за стеной

Её пальцы, впивающиеся в чужую спину

Её глаза, которые утром будут избегать моего взгляда

Но внизу живота ёкнуло что-то тёплое и гадкое.

— Регулярно? — переспросил я, и мой голос звучал хриплее, чем хотелось.

Он ухмыльнулся, подняв бокал:

— Хотя бы раз в месяц. Для начала.

Он достал телефон, провёл пальцем по экрану и повернул его ко мне.

— Вот, смотри.

На экране — Наташа.

Первое фото: она на коленях, губы вокруг чужого члена, глаза полузакрыты

Второе: Алиса сзади, вводит в неё розовую игрушку, лицо Наташи искажено смесью боли и наслаждения

— Отправил трём друзьям. — Он усмехнулся, затягиваясь сигаретой. — Уже двое ответили. Готовы заплатить, только бы к ней прикоснуться.

Мой кулак сам сжался. Но что-то внутри — что-то грязное и тёплое — зашевелилось.

— Сколько? — спросил я хрипло.

— Сколько? — повторил я, и мой голос прозвучал чужим.

Он усмехнулся, медленно выдыхая дым.

— Десять тысяч за час. — Пауза. — Но если снять на видео — двадцать.

Я посмотрел на телефон. На экране застыла Наташа — её перекошенное от наслаждения лицо, пальцы, впившиеся в простыни.

— Тридцать.

В этот момент дверь распахнулась.

Дверь распахнулась с грохотом. Игорь вышел, вытирая мокрое лицо полотенцем. Его рубашка была расстегнута, волосы — в беспорядке, а в глазах стояло то самое животное удовлетворение, от которого у меня сжались кулаки.

— Блядь... — он тяжело опустился в кресло, налил себе водки одним дрожащим движением. — Твоя жена... это что-то.

Муж Алисы усмехнулся, переглянулся со мной — как будто мы были заодно.

— Говорил же.

Игорь допил залпом, поставил стакан со стуком.

— Надо брать её в нашу компанию. Постоянно.

Дверь скрипнула, выпуская их.

Наташа вышла первой — её волосы были влажными, кожа розовой, а походка слегка неуверенной. Платье сидело на ней так же, как и раньше, но теперь в каждом движении читалась другая история.

— Вот твоя девочка, — Алиса провела рукой по её плечу, оставляя на коже след-напоминание. — Отличная девочка.

Наташа опустила глаза, но уголки губ дрогнули.

— Большое будущее, — продолжила Алиса, поправляя на Наташе бретельку. — И теперь она... наша новая шлюшка.

Алиса протянула мне телефон. Экран светился названием чата: "Новая игрушка".

Последние сообщения:

"Когда?" (Дмитрий, 42 года, аватарка с яхты)

"Готов доплатить за видео" (Сергей, номер скрыт)

"Я свободен в субботу" (прикреплена фотография чужого члена на фоне кожаного кресла)

Я поднял глаза. Наташа стояла, обхватив себя за плечи, но её взгляд... Её взгляд скользил по экрану с болезненным интересом.

Когда мы собрались уходить, Алиса демонстративно сунула руку в вырез Наташиного платья.

— "Ты забыла, глупышка", — она вытащила сложенную вчетверо пятитысячную купюру и протянула жене.

Банкнота была чуть помята, с липким пятном в углу.

Наташа замерла, глядя на деньги, словно впервые видела их.

— "Это... за что?" — ее голос звучал хрупко.

Муж Алисы рассмеялся, поправляя ремень:

— "Аванс."

В кармане Наташиного платья уже лежала записка — номер телефона и сумма, обведенная трижды.

Продолжение следует.............