Утром я проснулась одна, Андрей уже уехал на работу, а я встав с кровати и наведя порядки дома после вчерашнего свидания пошла в зал.

Тренировка с Викторией отдельный вид боли и удовольствия, без жалостная властная женщина от которой так и пахло доминантностью.

— Ты говорила что можешь помочь мне? - сказала она подавая бутылку воды.

— Да могу, чем вам помочь? - с интересом спросила я.

— Завтра вечером будет вечеринка в загородном клубе и мне нужна помощь в подготовке!

— О вечеринки я люблю! - рассмеялся я.

— Это не твои клубные тусовки!

Я уже понимала что за вечеринки она организуют вспоминая сайт который мне отправляла Лиза.

— А что за тематика? — спросила, стараясь звучать невинно.

— Ну скажем так, она называется свободный вечер! - ответила Виктория с хитрой улыбкой показав белый оскал.

— Нуу... Ничего не понятно, Но ладно...

— Сегодня в 18 часов я заеду за тобой и мы съездим в клуб, поможешь мне все подготовить, а потом я завезу тебя домой!? - Её ладонь легла на моё бедро, пальцы врезались в кожу чуть сильнее.

Дома я сбросила спортивную сумку на пол и тут же достала телефон.

— Представляешь, Виктория взяла меня «в помощницы» на свою закрытую вечеринку, *ю — написала я Лизе.

— ТЫ ШУТИШЬ?! Я ГОТОВА ПРОПОЛЗТИ ТУДА НА КОЛЕНЯХ, СПРОСИ МОЖНО ЛИ МНЕ БЫТЬ В СПИСКЕ!

Я рассмеялась, но между рёбер предательски ёкнуло.

Вечером Виктория заехала за мной как и обещала. Её Range Rover пожирал километры загородного шоссе, как хищник, увозящий свою добычу. Я утопала в мягком кожаном сиденье, но расслабиться не получалось — каждый её взгляд обжигал кожу.

— Ты была на тематических вечеринках? — её голос звучал как скользящий по шее нож.

Я почувствовала, как влага предательски проступает между бёдер.

— Если вы про те, где всё заканчивается... горизонтальным танцем — то да. Но ваши, подозреваю, глубже.

Виктория рассмеялась — низко, хрипло.

— Угадала. Мои вечеринки — про настоящую свободу. Где можно быть кем угодно: тем, кто трахает... или тем, кого трахают.

Её рука легла на моё колено, пальцы впились в кожу.

— Завтра будет особый состав. Банкиры, жёны, любовники... рабы. — Она намеренно задержалась на последнем слове. — Но главное правило, нет правил. Только желание.

Я резко сглотнула. В салоне стало душно.

— И... вы там королева? — прошептала я.

— Я — та, кто решает, кому войти, — она провела пальцем по моей щеке. — Но сегодня ты поможешь мне... а завтра попадёшь внутрь. Бесплатно.

— Это... дорогое удовольствие?

— 500 тысяч. — Её губы искривились в улыбке. — И то — не для всех.

— У меня подруга... — я запнулась, чувствуя, как Виктория напряглась.

— Хорошая? — её голос стал опасным.

— Очень.

— Тогда пусть готовится, — она резко увеличила скорость, будто давая понять: назад пути нет.

Каменные стены особняка вздымались вверх, как стражники, охраняющие грехи своих хозяев. Массивная дубовая дверь со скрипом пропустила нас внутрь, и меня сразу охватила прохлада, пахнущая дорогим деревом и чем-то... запретным.

В холле две мраморные лестницы, расходились на второй этаж, где в полумраке мерцали золотые светильники. На стенах висели картины в стиле ню: обнаженные тела, застывшие в страстных позах.

Длинные столы, покрытые черной скатертью, сверкали хрусталем. Но мой взгляд сразу притянул камин — перед ним лежали белоснежные меха, такие мягкие, что на них хотелось не просто лечь, а утонуть в них, обнажив кожу...

— Красиво, да? — Виктория обняла меня сзади, ее горячее дыхание обожгло шею. — Эти меха видели многое.

Рядом суетились люди, расставляя бокалы, но в их глазах читалось знание они понимали, для чего здесь все это.

— Завтра эти столы будут ломиться от устриц и шампанского, — ее пальцы скользнули по моей талии, — а на мехах... ты увидишь настоящую роскошь.

Я почувствовала, как внутри все сжалось от предвкушения.

Тени высоких колонн холла дрожали в свете люстр, когда к нам подошла Алина. Ее стройная фигура в обтягивающей черной одежде выделялась среди суеты, а губы, подкрашенные в алый, растянулись в улыбке.

— Виктория, добрый вечер! — ее голос звучал сладко, как карамель, но в глазах читалось напряжение.

Виктория медленно повернула голову, оценивающе скользнув взглядом по ее фигуре.

— Здравствуй. — Ее тон был холодным, как сталь, но в углу рта дрогнула едва заметная усмешка.

Я махнула рукой:

— Привет, Алин!

Ее глаза расширились, когда она заметила меня.

— Нууу... видимо, да... — мой голос дрогнул, но Алина лишь засмеялась, блеснув белоснежными зубами.

— Круто! Завтра будет шикарный вечер! — она подмигнула, и в этом жесте было столько обещаний, что у меня перехватило дыхание.

Виктория резко прервала наш разговор, властно подняв руку:

— Так, девочки, хватит болтать. Алина бери себе в помощи Кристину! — С этими словами она развернулась и исчезла в полумраке коридора, ее каблуки гулко стучали по мрамору.

Алина тут же схватила меня за руку:

— Пошли! Я тебе все покажу! — ее глаза блестели от возбуждения. — Ты даже не представляешь, что здесь будет завтра!

Мы с Алиной двигались по длинному коридору, наши руки были заняты коробками с инвентарем. Каждая дверь открывала новый мир, новую грань предстоящего безумия.

Первая комната.

Икс-образный крест из черного металла, холодный и безжалостный. Наручники болтались на цепях, будто уже жаждали чьих-то запястий. Алина провела пальцем по одной из манжет, задумчиво прикусив губу.

— Представляешь, как здесь кого-то пристегнут... — ее голос дрожал от возбуждения.

Я молча положила на полку упаковку презервативов, чувствуя, как между ног становится горячо.

Вторая комната.

Деревянный станок с фиксаторами для головы и рук. Все продумано до мелочей — чтобы объект не мог даже пошевелиться.

— О, это новенькое! — Алина ахнула, поглаживая полированную древесину. — Говорят, Виктория заказала его специально для... особых наказаний.

Я представила, как кто-то лежит здесь, беспомощный, а над ним склоняется тень...

Третья комната.

Гинекологическое кресло, но переосмысленное. С ремнями, вибраторами и даже... крюками*для дополнительной фиксации.

— Фух... — я выдохнула, ощущая, как по спине бегут мурашки.

Алина засмеялась, тыкая пальцем в коробку с анальными пробками:

— Ты только посмотри на этот размерчик! Кто-то завтра будет орать...

На стенах висели плети, страпоны, наручники — все аккуратно разложено, как инструменты хирурга перед операцией.

— Слушай... — Алина внезапно притихла, подходя ближе. — Ты ведь понимаешь, что завтра нас тоже могут использовать?

Я замерла.

— Виктория любит... внедрять новых девочек в процесс.

— А тебе какая роль нравится? — спросила я немного покраснев.

Алина ловко провела пальцем по своему соску, глядя на меня с игривым вызовом. Ее признание я люблю, когда трахают меня все еще звенело у меня в голове, заставляя кровь приливать к щекам.

— А ты? — она намеренно медленно раскладывала анальные пробки по полке, ее пальцы скользили по силикону с неприличной нежностью.

Я почувствовала, как между моих бедер пробежала знакомая волна тепла.

— Уххх, не знаю... — мой голос дрогнул. — Я даже не представляю, как это будет...

Алина засмеялась, подойдя так близко, что я почувствовала запах ее духов — сладких, с горьковатой ноткой.

— Сначала все пьют, флиртуют... — ее губы почти коснулись моего уха, — а потом свет гаснет, и начинается настоящее.

Я резко сглотнула.

— Ну, вроде все! — она вдруг отошла, будто ничего не произошло, и потянула меня за собой в холл.

Виктория стояла у камина, освещенная дрожащим пламенем, ее силуэт казался монолитным, как скала.

— Приготовления закончены? — ее голос звучал как обжигающий виски виски.

— Да! — Алина почти подпрыгнула от возбуждения.

Виктория медленно подошла ко мне, ее пальцы подняли мой подбородок, заставляя встретиться с ее ледяным взглядом.

— Ты готова к завтрашнему дню, Кристина?

Я не успела ответить.

— Неважно. Я решу за тебя.

— Начало завтра в девять вечера, вот наряд для тебя и твоей подруги... - Виктория сунула мне пакет в руки.

Я развернула пакет на своей кровати, и кожаный аромат ударил в нос густой, дорогой, с оттенком опасности.

Платья лежали передо мной, как вторая кожа черные, матовые, с жесткими корсетами, которые должны были утянуть талию до невозможности. Шнуровка сзади выглядела слишком сложной, чтобы надеть это без чьей-то помощи.

— Ого... — прошептала я, проводя пальцами по прохладной поверхности.

Чулки с алой полосой вдоль бедер казались вызовом — они кричали: "Посмотри на меня, но не смей трогать без разрешения".

Но самое интригующее были маски. Черные, бархатистые, с прорезями для глаз — они превращали лицо в тайну.

Я примерила одну перед зеркалом.

Отражение изменилось — теперь это была не я, а кто-то другой. Кто-то, кто завтра сможет позволить себе все.

Ванная комната наполнилась ароматом дорогого скраба — сладким, с нотками ванили и тропических фруктов. Горячая вода стекала по моей коже, смывая последние следы обыденности, а специальный гель тщательно промывал внутренности, готовя меня к тому, что может случиться сегодня.

Я разглядывала свои алые ногти — длинные, острые, будто когти хищницы. На ногах — такой же цвет. Вызывающий. Опасный.

Стук в дверь.

— Ты готова?! — голос Лизы звучал возбужденно, с дрожью предвкушения.

Я открыла дверь, и ее глаза вспыхнули.

— Боже... Ты выглядишь... — она не закончила, но ее взгляд скользнул вниз, к моим **обнаженным под чулками бедрам**.

Мы молча начали помогать друг другу.

Корсеты затягивались туго, сдавливая рёбра, заставляя дышать поверхностно и часто. Кожаные шнуровки скрипели, подчиняя наши тела жестким правилам.

— Ты уверена, что хочешь туда идти? — вдруг спросила Лиза, ее пальцы дрожали на моей спине.

Я встретила ее взгляд в зеркале.

Две незнакомки смотрели на нас в ответ.

Черные платья облегали каждый изгиб, подчеркивая талию, которую создали корсеты. Чулки с алыми подвязками, лакированные каблуки, делающие ноги бесконечно длинными.

И отсутствие трусиков намеренное, дерзкое, заставляющее чувствовать себя голой даже в этой коже.

— Я не уверена ни в чем... — прошептала я, чувствуя, как между ног становится горячо. — Но я не могу остаться.

Особняк встретил нас гулом голосов и тяжелыми ароматами дорогих духов, смешанных с чем-то более пряным — возможно, желанием, возможно, страхом.

Виктория ждала нас в комнате персонала — небольшой, но стильной, с черными стенами и мягким красным освещением. Она стояла у зеркала, поправляя кожаный корсет, который делал ее талию невероятно узкой, а грудь — соблазнительно высокой.

— Значит так, девочки, — ее голос звучал как приказ, не терпящий возражений. — Вы будете стоять рядом со мной во время речи. Молчать. Не двигаться. Вы — часть антуража.

Она протянула нам кожаные ошейники — черные, с тонкими металлическими кольцами спереди.

Я взяла свой, ощутив прохладу кожи и легкий вес замка.

— Надеваете сейчас. Без вопросов.

Лиза первой поднесла ошейник к шее, но ее пальцы дрожали.

— А... а что они означают? — спросила она, пытаясь звучать уверенно.

Виктория усмехнулась, подходя ближе.

— То, что вы под моей защитой... и под моим контролем.

Ее пальцы скользнули по моей шее, застегивая ошейник слишком плотно, чтобы забыть о его присутствии.

— И если кто-то захочет вас тронуть... — она дернула за кольцо, заставляя меня вдохнуть резче, — им придется спросить у меня разрешения.

Комната наполнилась тяжелым дыханием и влажными звуками смазки. Виктория стояла за нами, ее тени на стене казались гигантскими, как будто сама тьма смотрела на происходящее.

— Раздвиньте ягодицы. Шире.

Ее голос был тихим, но таким властным, что мурашки побежали по спине. Я почувствовала, как холодная капля смазки скатилась по самой чувствительной точке, заставляя анус сжаться от неожиданности.

Ее пальцы, холодные от смазки, круговыми движениями растягивали мою дырочку, заставляя мышцы сжиматься в попытке сопротивляться. Но Виктория знала свое дело — с каждым движением напряжение уступало, и я чувствовала, как тело предательски раскрывается.

Лиза застонала громче, когда пальцы вошли глубже.

— Ты уже мокрая, — прошептала Виктория, наклоняясь так близко, что ее дыхание обожгло мою кожу.

Затем что-то холодное и твердое уперлось в мое расслабленное отверстие.

— Дыши...

Анальная пробка входила медленно, растягивая, заполняя, метя. Я сжала кулаки, чувствуя, как боль смешивается с чем-то сладким, а кольцо сжимается у основания, фиксируя игрушку на месте.

Лиза дернулась, но Виктория резко дернула ее за волосы, заставив выгнуться.

— Ты что-то хотела? — ее голос звучал опасно мягко.

— Н-нет... — прошептала Лиза, дрожа.

Хвостик вошел с глухим хлюпом, и я увидела, как ее глаза закатываются от шока и удовольствия.

Виктория отошла, оценивая свою работу.

— Теперь вы готовы.

Зеркало показывало двух незнакомок изящных, опасных, принадлежащих этой ночи.

Маски из черной кожи плотно облегали верхние половины лиц, оставляя видеть только алые губы — чуть приоткрытые, влажные от возбуждения. Корсеты сдавливали тела так сильно, что грудь казалась почти неестественно высокой, а талии — хрупкими, будто их можно обхватить двумя ладонями.

Каждое движение заставляло хвостики подрагивать — эти дьявольские завитки из черного силикона, торчащие из-под кожаных юбок. Они выглядели одновременно смешно и развратно, но главное — напоминали, что там, под кожей, нет ничего больше.

Чулки с алыми подвязками блестели в свете люстр, а резинки оголялись с каждым шагом.

Лиза повернулась ко мне, ее хвостик дрогнул от движения.

— Ты... ты представляешь, что будет дальше? — ее голос звучал смешно высоко из-за сдавленных легких.

Я не успела ответить.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Виктория, одетая в кожаный комбинезон, обтягивающий каждую мышцу. — Пора.

Ее глаза скользнули вниз, к нашим хвостам, и губы растянулись в хищной улыбке.

— Надеюсь, вы готовы к тому, что ваши дырочки сегодня будут работать.

Кожаные поводки натянулись, как струны, когда Виктория повела нас вперед. Каждый шаг заставлял хвостики подрагивать, а чулки шуршать от трения кожи. Мы шли, опустив головы, будто приученные суки, которые знают свое место.

Зал встретил нас гулом вожделения.

Десятки глаз обжигали кожу сквозь маски. Мужчины и женщины — разных возрастов, телосложений, статусов — уже отбросили приличия.

Полные дамы в корсетах, из которых выпирала плоть, ласкали подтянутых юношей. Седые бизнесмены с дорогими часами гладили голые бедра девушек, которые сидели у них на коленях. Кто-то смеялся, кто-то стонал, а кто-то уже раздвигал ноги на краю стола.

Запах дорогого парфюма смешивался с потом, вином и чем-то... животным.

Виктория рывком поводка поставила нас на колени по бокам от себя — как украшения, как трофеи.

Голос Виктории раскатился по залу, заглушая даже стоны и смех. Все замерли, повернув головы в нашу сторону.

— Дорогие гости! — ее пальцы впились в наши волосы, жестко запрокидывая головы еще выше, выставляя наши шеи, грудь, позы полного подчинения на всеобщее обозрение.

— Я рада приветствовать вас в этот особенный вечер!

Ее каблук уткнулся мне в поясницу, заставляя выгнуться еще больше. В периферийном зрении я видела, как Лиза дрожит, ее ногти впиваются в собственные бедра.

— Сегодня — пятнадцатая встреча нашего клуба.

Толпа взревела от восторга. Кто-то хлопал, кто-то стучал бокалами по столам.

— Мы ждали эту ночь... И теперь она настала! Ее рука скользнула по моему ошейнику, пальцы защелкнули карабин — и вдруг поводок натянулся с такой силой, что я чуть не рухнула вперед.

— Я открываю для вас эту ночь!

Свет погас, оставив лишь пульсирующие красные и фиолетовые отблески, скользящие по обнажённым телам. Виктория рывком подняла нас с колен и повела за собой, её каблуки чётко стучали по полу, а наши хвостики подрагивали с каждым шагом.

Она привела нас в узкую комнату с алыми стенами, где воздух был густ от аромата дорогих духов и пота.

— Сейчас вы идете за мной... вас уже ждут Ее голос звучал как скользящий по коже как нож сладкий, но с обещанием боли. Ноги подкашивались не только от страха, но и от предательского тепла, растекающегося между бедер. Каждый шаг заставлял анальную пробку глубже входить внутрь, а кожаные шнуровки корсета впивались в ребра, напоминая: ты принадлежишь этой ночи.

Коридор был длинным, как туннель в другой мир. Из-за каждой двери доносились звуки, от которых кровь приливала к щекам. Хлюпающие удары, приглушенные стоны, звон цепей. Чей-то надрывный шепот: «Пожалуйста, еще!» — и хриплый смех в ответ. Резкий хлопок кожи о кожу, за которым последовал вскрик, больше похожий на рычание.

Лиза шла рядом, ее пальцы вцепились в мое запястье так, что ногти оставили полумесяцы. Ее дыхание было частым, прерывистым — будто она уже чувствовала на себе чужие взгляды, чужие руки...

Дверь распахнулась, и нас окутал аромат дорогих духов с примесью чего-то мускусного, животного.

Две женщины у стола замерли, оценивающе облизнув губы.

— Первая — пышная, в черном платье, которое подчеркивало каждый изгиб. Ее алые ногти медленно скользили по краю бокала, а взгляд буравил нас, будто срывал кожу.

— Вторая — в обтягивающих брюках и кожаной жилетке, расстегнутой на голую грудь. Ее короткие ногти постукивали по столу в ритм, от которого сжимался живот.

Виктория двинулась вперед, ее каблуки стучали по полу, как метроном.

— Дамы...! — ее голос зазвучал слаще меда, но в углу рта дрожала усмешка.

Она чмокнула их в щеки, оставив алые следы помады, а затем резко дернула Лизу за волосы, заставив вскрикнуть.

— Эту суку я еще не пробовала... — ее пальцы вплелись в светлые пряди, запрокидывая Лизе голову так, что шея натянулась, как струна. — Но она трепещет... Чувствуете?

Полная дама приподнялась, ее грудь колыхнулась, а губы сложились в жадную улыбку:

— О, я обожаю молоденьких...

Виктория отпустила Лизу и подошла ко мне. В ее руке был кожаный стек — длинный, холодный. Она провела им по моей ноге, поднимая юбку сантиметр за сантиметром.

— А эта... — стек уперлось в промежность, раздвигая губы, —. ..уже мокрая. И знает, чего стоит.

Воздух вырвался из легких горячим стоном.

Мы стояли, как вкопанные, но внутри все горело:

Ноги дрожали не только от страха, но и от желания прикоснуться к себе, заткнуть эту пульсацию. Грудь колыхалась в узком корсете, соски натирали кожу чашек, набухшие до боли. Хвостики шевелились при каждом вдохе, напоминая, что внутри нас нет ничего, кроме игрушек.

Лиза сжала мою руку, ее глаза блестели испуганно, но губы были влажными, приоткрытыми.

Полная дама встала, ее платье зашелестело, а рука потянулась к ошейнику Лизы:

— Я возьму эту сучку с каре!

Голос полной дамы прозвучал влажно, с хрипотцой, будто она уже представляла, что будет делать с Лизой. Ее алые ногти сжали металлическое кольцо на ошейнике, дернув так резко, что Лиза вскрикнула коротко, по-кошачьи.

— Ты идешь за мной, милочка... — прошипела она, оглядывая Лизу с ног до головы. — И не заставляй меня тянуть тебя силой.

Лиза замерла на секунду, ее глаза расширились, губы дрогнули, но ноги уже двигались сами, подчиняясь рывку. Юбка, колышущаяся с каждым шагом, оголяла резинку чулок ту самую алую полосу на белоснежной коже. Хвостик в попке шевелился соблазнительно, будто дразня всех, кто смотрел. Корсет сдавливал дыхание, заставляя грудь колыхаться чаще, ярче — она задыхалась от страха... или возбуждения?

Дама опустилась на диван с королевской грацией, ее пышные бедра раздавили бархат. Одна рука легла на собственное колено, пальцы нетерпеливо постукивали, жадно.

— На колени, сучка.

Лиза вздрогнула, но опустилась медленно, словно боясь разбиться. Ее ладони легли на ковер, спина выгнулась, подчиняясь невидимой узде.

Я стояла наблюдая как Лиза медленно облизывает ноги дамы, а в это время женщина в желтке медленно обходила меня, встав с боку от меня её рука скользнула под юбку и пальцы обхватили хвостик потянув его вверх от чего кольцо попки болезненно растянулось.

— Какая молоденькая, спортивная, длинные ножки, давно не было таких красоток... - кожаный стек скользил по моему телу плавно хлопая кожаным наконечником.

Виктория качалась в тумбочке доставая из нее какие то секс игрушки, на ней уже был одет пояс для страпона, пальцы выбирали размер игрушки а глаза радостно бегали по ассортименту.

Я замерла, наблюдая, как Лиза покорно проводит языком по икрам полной дамы медленно, словно вымаливая прощение. Ее губы блестели от слюны, ресницы трепетали, а пальцы впивались в собственные бедра, будто она боялась коснуться хозяйки без разрешения.

— Хорошая девочка... — дама томно закатила глаза, ее ладонь утонула в каштановых волосах Лизы, направляя ее ниже, к алым ногтям на пухлых бедрах.

В этот момент женщина в жилетке обошла меня, ее дыхание обожгло шею:

— Не своди с них глаз... — шепот похолодел, когда ее пальцы внезапно впились под юбку, обхватив хвостик.

Я вскрикнула, когда она дернула его вверх пробка растянуло плоть, боль пронзила насквозь, но сразу же растворилась в волне горячего стыда.

— Какая молоденькая... — ее губы коснулись моего уха, а кожаный стек скользнул по животу, оставляя мурашки. —. ..спортивная, длинные ножки... Давно не было таких красоток.

Я закусила губу, когда кожаный наконечник с громким шлепком обжег внутреннюю поверхность бедра. По коже побежали мурашки, а между ног предательски потеплело, влага проступила вопреки моей воле.

— Ах! - вырвалось у меня, когда ее пальцы впились в плоть ягодиц. Острые ногти оставили на коже болезненные полумесяцы, заставив скулить от смеси боли и странного возбуждения.

— Встань раком, - ее горячее дыхание обожгло ухо, голос звучал как приказ, не терпящий возражений.

Я покорно опустилась на кожаное кресло, его волнообразная форма неестественно выгибала спину, подчеркивая каждую кривую тела. Холодный материал прилипал к коже, когда она грубо задрала подол платья, обнажая:

— Натянутые резинки подвязок, врезающиеся в бедра

— Розовую, подрагивающую от каждого дыхания кожу между ягодиц

— Влажную, припухшую киску, уже готовую принять кого угодно

— Ммм... Какая молоденькая, вся розовая... - ее пальцы скользнули по самым интимным местам, оценивающе щипая и растягивая кожу. - Как спелый персик, который так и хочется укусить.

Где-то рядом Виктория громко щелкнула крышкой лубриканта, а Лиза приглушенно стонала, облизывая пальцы ног полной дамы.

Ее руки не просто мяли они владели мной. Пальцы впивались в плоть ягодиц, оставляя багровые следы на горящей коже. Между ног все сжималось и пульсировало, предательски выдавая мое возбуждение, хотя я пыталась сопротивляться.

Внезапно резкая боль в челюсти! Кляп из холодной кожи с металлической вставкой грубо втиснули между зубов, прежде чем я успела сомкнуть челюсти. Ремешок с щелчком застегнулся на затылке, вынуждая держать рот неестественно широко открытым. Слюна уже стекала по подбородку, когда первый удар стеком обжег плоть.

— Мммффф! - мой вопль превратился в глухое мычание. Виктория, не теряя темпа, вцепилась в волосы и с силой прижала мое лицо к коже кресла. Ноздри вмиг заполнил:

Резкий аромат дорогой кожи

Запах собственного пота

Тонкие нотки сексуального возбуждения

Дышать стало почти невозможно. Каждый новый удар по ягодицам заставлял все тело дергаться в такт:

Шлепк! - кожа вспыхивала огнем

Шлепк! - мышцы живота непроизвольно сжимались

Шлепк! - между ног предательски текло

В ушах стоял звон, перемежающийся с:

— Хриплым дыханием Виктории

— Шуршанием ее корсета

— Приглушенными стонами Лизы где-то рядом

— Ну что, красотка, нравится? - ее голос звучал издевательски сладко, пока пальцы одной руки продолжали держать меня прижатой, а другой - смазывали разгоряченную кожу чем-то холодным и липким. Сейчас будет... интереснее.

Я почувствовала, как что-то огромное и неумолимое упирается в мою растянутую, горящую плоть...

— Ну что, красотка, нравится? - ее голос звучал издевательски сладко, пока пальцы одной руки продолжали держать меня прижатой, а другой - смазывали разгоряченную кожу чем-то холодным и липким. - Сейчас будет... интереснее.

Я почувствовала, как что-то огромное и неумолимое упирается в мою растянутую, горящую плоть...

Мир сузился до одного пронзительного ощущения ледяного силикона, грубо раздвигающего мои сопротивляющиеся мышцы. Глаза бешено заморгали, слезы выступили на ресницах, когда чужое тело вонзилось в меня без предупреждения, без подготовки.

— Мммфф! - крик застрял в горле, задушенный кляпом. Ладонь в перчатке грубо пришлепнула меня по щеке, заставляя вкусить металлический привкус крови. Пальцы впились в запястья, пригвоздив к спине с нечеловеческой силой.

Страпон двигался жестоко, безжалостно, каждый дюйм причинял нестерпимую боль, растягивая, разрывая внутри. Киска пыталась сопротивляться, сжималась, но напор был слишком сильным.

Внезапно новая агония. Пальцы вцепились в хвостик пробки, дернули вверх, растягивая анус еще сильнее, заставляя войти глубже. Двойное проникновение разрывало меня на части, боль и удовольствие сливались в один пульсирующий кошмар.

Воздух вырвался из легких прерывистым стоном, тело затряслось в конвульсиях, но бежать было некуда только глубже на этот проклятый страпон, глубже в эту боль, глубже в этот унизительный восторг.

Виктория резко ослабила ремешок кляпа, и он соскользнул с моего рта. Я успела сделать лишь один судорожный вдох, прежде чем мой крик был грубо прерван холодный силикон страпона врезался в губы, насильно проникая в рот.

— А-а-аргх! Мммф! Ггхх! - мое горло сжалось в рвотном спазме, когда головка игрушки ударила в заднюю стенку глотки. Слюна стекала по подбородку, смешиваясь со слезами.

Один страпон методично разрывал мой рот, ударяя в горло с каждым толчком. Второй продолжал безжалостно работать в киске, вызывая противные хлюпающие звуки. Пальцы Виктории вцепились в волосы, контролируя глубину проникновения.

— О, да... Смотри, как она обожает это!" - Виктория издевательски засмеялась, наклоняясь ко мне. Ее страпон погрузился еще глубже, заставляя меня закатить глаза от рвотных позывов.

Тело предательски откликалось на насилие киска сжималась в конвульсиях, сок текущий по бедрам свидетельствовал о возбуждении, которое я отчаянно пыталась отрицать.

— Аххх, Виктория, она просто рождена для этого!" - женщина в жилете похлопала меня по щекам, наслаждаясь моим унижением. Ее пальцы грубо вцепились в ноги, щипая кожу через тонкую ткань чулков.

Сознание плыло от переизбытка ощущений. Боль от грубого обращения. Удушье от глубокого проникновения. Стыдное удовольствие, пульсирующее внизу живота

— Ты вся дрожишь, шлюшка... - Виктория замедлила темп, наслаждаясь моими страданиями.

Ее пальцы скользнули по шнуровке корсета, методично ослабляя узел за узлом. Каждое движение заставляло мое тело вздрагивать - кожа, лишенная привычного сдавливания, покрылась мурашками. Ткань соскользнула с плеч, обнажая, вздымающуюся грудь с набухшими, болезненно чувствительными сосками. Тонкую талию, украшенную красными полосами от корсета. Дрожащий живот, подрагивающий с каждым прерывистым вдохом

— Вот это тело... - женщина в жилете присвистнула, ее ногти оставили алые следы на моих бедрах. Виктория тем временем раздвинула мои ягодицы, ее пальцы скользнули вокруг анальной пробки, делая медленные круговые движения.

— Пора попробовать новую дырочку! - ее голос звучал сладко, как капающий мед.

Пробка вышла с влажным хлюпающим звуком, освобождая поток смазки, стекающей по внутренней стороне бедер. Страпон вышел из киски, оставив ее пустой, пульсирующей, бешено сжимающейся в поисках заполнения.

Виктория легла на кресло, ее страпон угрожающе торчал вверх. Она притянула меня к себе, и я почувствовала, как головка страпона скользит по влажным складкам, прежде чем войти в киску с одним резким толчком. Второй страпон упёрся в расслабленное анальное отверстие. Женщина в жилете раздвинула ягодицы, облегчая проникновение.

— Ммм... такая тугая... - прошептала Виктория, когда я медленно опускалась на нее. Боль смешивалась с удовольствием.

Анальный страпон входил миллиметр за миллиметром, растягивая нежные ткани. Киска сжималась вокруг вибрирующего страпона, предательски выдавая мое возбуждение. Пальцы женщины в жилете щипали соски, усиливая ощущения

— Да... принимай все, шлюшка... - Виктория приподняла бедра, загоняя страпоны глубже.

Тело взмокло от пота, кожа горела, а внутри все превратилось в один пульсирующий комок удовольствия и боли.

Мир сузился до бешеного калейдоскопа ощущений, где уже невозможно было понять, чьи руки, чьи страпоны, чьи пальцы терзают мое тело. Все смешалось в вихре боли и насильственного удовольствия:

Двойное проникновение разрывало меня на части - страпоны двигались в разном ритме, растягивая, выкручивая изнутри. Грубые руки щипали соски, шлепали по ягодицам, впивались в бедра

Голос сорвался на исступленный вопль: "Стоооойте! Хва-а-атит! А-а-ах!"

Я извивалась как раненое животное, ногти впились в плечи Виктории, но она лишь глубже вонзила страпон, заставив меня выгнуться дугой. Где-то рядом Лиза, вся перемазанная смазкой, не отрывала горящего взгляда от моих мучений. Ее пальцы яростно работали между ног. Скользили по собственному животу, размазывая влагу. Сжимали грудь в такт толчкам.

— Она так мило просит! — женщина в жилете звонко рассмеялась, шлепнув меня по щеке.

Виктория ответила лишь усилением темпа. Ее страпон бил по самым глубоким точкам, вызывал дикие спазмы, заставлял кричать в унисон с хлюпающими звуками.

— Ахх... про-прошу... — голос сорвался на шепот, когда очередной толчок выбил из меня остатки сил. Но в ответ — лишь новые пальцы во рту, новые щипки на сосках, новые удары по уже горящим ягодицам.

Лиза застонала громче, ее бедра затряслись она была на грани, возбуждаясь от моего унижения. А я... Я уже не сопротивлялась, лишь бессмысленно хватала ртом воздух, пока волны насильственного удовольствия накрывали с головой.

Мое тело обмякло, превратившись в трясущуюся массу. Ноги подкосились, и я рухнула на Викторию, тихо постанывая, стиснув зубы от переизбытка ощущений. Страпоны внутри меня сменили ритм — теперь их движения были плавными, медленными, почти нежными, вытягивая из меня последние капли удовольствия.

— Кончила, сучка... — женщина в жилете усмехнулась, вытаскивая страпон из моей растянутой попки с мокрым хлюпающим звуком. Я вздрогнула чувствуя, как пустота заполняет меня, а мышцы еще долго подергивались в последних судорогах.

Виктория встала, оставив меня лежать на кресле дрожащую, обессиленную, но все еще пульсирующую от эха оргазма.

— Давай расширитель с дыркой! — резко приказала она.

Я еще не успела прийти в себя, как что-то холодное и скользкое коснулось моего расслабленного ануса. Это был металлический расширитель гладкий, с отверстием посередине, которое закрывалось пробкой. Он вошел в меня легко, раскрывая кишку еще шире, оставляя ощущение пустоты и разомкнутости.

Я почувствовала, как тепло разливается внутри густая, липкая смазка, похожая на сперму, медленно заполняла кишку, стекая вниз, разогревая изнутри. Тело снова затряслось, но теперь не от боли, а от неожиданного удовольствия. Я задыхалась, рот был приоткрыт, а пальцы впились в кожу кресла, пытаясь удержаться хоть за что-то.

— Вот так гораздо лучше, да? — Виктория похлопала меня по щеке, прежде чем защелкнуть пробку, запечатывая все это тепло внутри меня.

Я лежала, разрушенная, но наполненная, с расширенным взглядом и частым дыханием.

Виктория подошла к Лизе и резко подняла ее кинув на кровать от чего Лиза закричала, страпон был весь мокрый и блестящий в моей смазке. Рука Виктории обхватила голову Лизы начав насаживать не рот на страпон.

— Нравится вкус своей подружки? - хищно улыбая спросила Виктория.

Не получив ответа она вогнала страпон глубоко в рот от чего он изогнулся, а из Лизиного рта потекли слюни. Виктория смачно шлепнула ладонью по её щеке.

— Не слышу ответа! - жёстко сказала она.

— Арххх... Очееень... - еле дыша ответила Лиза оторвавшись от страпона.

Виктория резко развернулась, её взгляд упал на Лизу, которая всё ещё сидела на коленях, её губы блестели от слюны и смазки. Без предупреждения Виктория вцепилась в её волосы и рывком швырнула на кровать Лиза вскрикнула, её тело отпружинило на матрасе, а глаза расширились от шока.

Страпон, ещё не высохший от моей смазки, блестел в свете ламп, его головка капала на простыни. Виктория схватила Лизу за подбородок, грубо раскрыв ей рот и без церемоний приставила страпон к её губам.

— Нравится вкус своей подружки? — её голос звучал низко, как рычание, а губы растянулись в хищной ухмылке.

Лиза не успела ответить Виктория тут же вогнала страпон ей в рот, заставив её голову откинуться назад. Губы растянулись до предела, челюсть заныла от напряжения, а слюна хлынула по подбородку. Страпон изогнулся, уткнувшись в горло, и Лиза закашлялась, её глаза налились слезами.

Виктория не торопилась. Она медленно провела ладонью по Лизе по щеке ласково, почти нежно, а затем резко шлёпнула, оставив алый отпечаток.

— Не слышу ответа! — её голос прогрохотал, как удар грома.

Лиза сглотнула, пытаясь отдышаться, её грудь быстро вздымалась, а пальцы вцепились в простыни.

— А-арххх... О-очееень... — она выдавила из себя, её голос дрожал, а взгляд был мутным от переизбытка ощущений.

Виктория рассмеялась, её рука снова схватила Лизу за волосы, запрокидывая голову ещё сильнее. И снова страпон вошёл в её рот, глубже, грубее, а по щекам Лизы уже текли слёзы.

Чавканье и рвотные позывы Лизы возбуждали Викторию которая без остановок трахала ее рот.

— Да, да, маленькая шлюха соси, воот так... - сказала она с наслаждением смотря как Лиза сосет и давится страпоном.

Виктория вытащила страпон из ее рта и раздвинула ее ноги, её язык скользнул по раскрывающейся киске от возбуждения.

— А-а-а-а, дааа - простонала Лиза.

Чавкающие звуки, хлюпающий стон, рвотные спазмы, Лиза захлебывалась, но Викторию это только заводило. Её страпон глубоко заходил в горло, выгибаясь под напором, а слюна струйками стекала на грудь и простыни.

— Да, да, маленькая шлюха... Соси, как последняя потаскуха, — Виктория широко ухмыльнулась, наблюдая, как слезы смешиваются со смазкой на Лизе.

Резко выдернув страпон, она развела Лизе ноги руками, обнажив всю её дрожащую плоть. Киска была мокрой, пульсирующей, ярко-розовой от возбуждения.

— А-а-а-а, дааа... — Лиза застонала, когда язык Виктории впился в неё, длинный, гибкий, проникающий глубже, чем ожидалось.

Она извивалась, кричала, но Виктория не останавливалась её рот работал жестоко, то втягивая клитор, то проникая внутрь, заставляя Лизу дёргаться в конвульсиях.

А потом резкий рывок. Виктория подхватила Лизу под бёдра, отрывая её от кровати, и вот уже её язык скользил по узкому анальному колечку, растягивая, смачивая, готовя к чему-то большему.

Ноги Лизы болтались в воздухе, пальцы рвали простыни, а глаза закатились так, что остались лишь белые пятна безумия.

Язык отлип от Лизы с влажным звуком, оставив её трепещущей и раскрытой. Головка дилдо упёрлась в её вход, напряжённые губы киски сопротивлялись, но Виктория неумолимо давила, заставляя плоть прогибаться внутрь.

— А-а-а, больно! Я... я узкая! — Лиза застонала, её пальцы впились в простыни, тело выгнулось от напряжения.

— Терпи, шлюха! — Виктория грубо зажала ей рот ладонью, заглушая крик.

Медленно, мучительно сантиметр за сантиметром — он входил, растягивая узкий проход, заставляя Лизу сжиматься и дрожать. Её глаза слезились, ноздри раздувались от прерывистого дыхания, но постепенно мышцы начали расслабляться, принимая чужое тело.

Виктория начала двигаться сначала медленно, потом всё быстрее и вот уже стоны Лизы стали не от боли, а от нарастающего удовольствия. Её руки обхватили предплечья Виктории, но не отталкивали скорее, цеплялись, как утопающая за спасательный круг.

А между ног Виктории повисла тонкая ниточка смазки, блестящая в свете ламп, доказывающая, что ей это нравится не меньше.

Внезапно страпон выскользнул, оставив Лизу пустой и содрогающейся, но лишь для того, чтобы упереться в её другую дырочку.

— Ах, ах, ах... Дааа, ещё! — Лиза закричала, когда он вошёл в попку, наполняя её по-новому, глубже, грубее.

Теперь Виктория играла с ней, как с игрушкой то вгоняя страпон в киску, то в анус, то едва выводя, чтобы снова воткнуть до основания. Лиза теряла контроль, её крики становились всё громче, а тело всё влажнее.

Лиза вздрогнула всем телом, её мышцы напряглись в преддверии кульминации. В тот момент, когда страпон выскользнул из её киски и глубоко вонзился в анус, её тело взорвалось волной сквирта. Горячие струи хлынули на живот Виктории, заливая её кожу блестящими потоками.

— Ох, молодец! Продолжай, шлюшка! — Виктория рассмеялась, наслаждаясь зрелищем.

Лиза тряслась, захлёбываясь от переизбытка ощущений. Её глаза закатились, рот приоткрылся в немом крике, а пальцы вцепились в простыни, рванув их со звоном рвущейся ткани. Она что-то мычала, стонала, словно даже не понимая, где находится.

Виктория медленно вытащила дилдо, оставив Лизу дрожащей и опустошённой, а сама рухнула в кресло, тяжело дыша. Капли пота стекали по её шее, а взгляд блуждал по комнате, словно ища новую жертву.

В этот момент на мою спину упали чьи-то руки лёгкие, но уверенные. Пальцы скользнули вверх, лаская плечи, прежде чем крепко обхватить их и поднять меня на ноги.

Я обернулась передо мной стояла женщина в жилетке, её глаза горели тёмным огоньком, а губы были слегка приоткрыты от возбуждения.

— Пойдём со мной... — она провела ладонью по моей щеке, её прикосновение было одновременно нежным и властным.

Я кивнула, ещё не пришедшая в себя после всего, что произошло, но уже чувствуя, как где-то внутри снова разгорается огонь.

Она улыбнулась, словно читая мои мысли, и повела меня за собой, оставляя позади стоны Лизы и довольный смех Виктории.

Я торопливо прикрывала обнажённое тело недодетым платьем. Жанна так представилась женщина в жилетке, властно вела меня по коридору, её пальцы впивались в моё запястье с уверенностью хищницы.

С каждым шагом грудь подпрыгивала, соски затвердели от прохладного воздуха. Бёдра плавно колыхались, напоминая о недавних толчках страпона. Расширитель глухо позвякивал внутри, наполняя кишку тёплой тяжестью

Мы ворвались в уединённую лаунж-зону полумрак, мягкие лежаки, запах кожи и древесины. Жанна толкнула меня на кресло, и я рухнула на него, ещё не пришедшая в себя.

— Я — Жанна, — протянула она руку, улыбка играла на её губах. Глаза блестели, будто она не участвовала в моём унижении, а лишь наблюдала со стороны.

— Я... Кристина... — выдохнула я, лёгкие ещё не восстановили ритм.

— Приятно познакомиться! — она рассмеялась, пальцы лениво провели по моему плечу. — Ты просто чудо. Не думала, что такая маленькая девочка решится приехать сюда... и выдержит всё это.

Её взгляд скользнул вниз, останавливаясь на моём платье, чулках, расширителе как будто оценивая трофей.

— Взаимно! — кокетливо выгнулась я, поправляя расширитель, который напоминал о себе лёгким давлением. — А... когда его можно вытащить?

— Хоть сейчас, — Жанна прикусила губу, её руки уже скользили к моим бёдрам. — Туда залили спецсмазку с противовоспалительным эффектом... Чисто для твоей безопасности, милая.

— Поможете? — перевернулась я на живот, подставляя ей обнажённую попку.

Пальцы Жанны обхватили расширитель, медленно проворачивая его. Металл скользил наружу, освобождая кишку, и вслед за ним вытекала тёплая смазка, оставляя липкие дорожки по внутренней стороне бёдер.

— Вот так лучше, — прошептала она, шлёпнув меня по мягкому месту. — Теперь ты свободна... Ну, или почти.

— Спасибо... - простонала я и развалилась на шезлонге.

Лаунж-зона постепенно опустевала, шум вечеринки стихал, остались лишь приглушённые звуки убирающихся официантов и лёгкий шёпот последних гостей. Жанна оказалась удивительной собеседницей умной, ироничной, с острым взглядом на жизнь.

— Если не против... — её губы растянулись в лёгкой улыбке. — Дай свой номер, можем как-нибудь выпить кофе. Вечеринка скоро закончится, а мне хочется продолжения... в более уютной обстановке.

— Да, записывайте... — я продиктовала номер, лёгкий румянец пробежал по щёкам.

Душ смыл с кожи остатки смазки, поту и чужие прикосновения. Вода была почти обжигающе горячей, но тело всё ещё пульсировало от пережитого, напоминая о каждом толчке, каждом шёпоте, каждом взгляде.

Когда мы с Лизой вышли на улицу, ночь уже перевалила за половину, воздух был свежим, почти холодным. Такси ждало, тихо урча мотором.

— Ну что... поехали? — Лиза устало улыбнулась, её глаза блестели от усталости и удовлетворения.

— Поехали, — кивнула я, закидывая сумку на сиденье.

Машина тронулась, огни города поплыли за стеклом, а мы молчали, погружённые в собственные мысли. Тела ныли, но внутри горел тёплый огонь тот самый, что зажигается только после настоящего безумия.

.