Андрей с Мишей улетели в Москву, а мы с Лизой остались ещё на несколько дней представленные сами себе.

Москва встретила нас прохладным воздухом сменив теплые Сочинские +36 на свои +21. Я зашла в пустую квартиру, мама уехала на симпозиум и неделю должна была отсутствовать дома. Распаковав чемодан и закину все в стирку, я лениво листала ленту, Андрей улетел в другую страну по работе и не отвечал на сообщения.

Делать было нечего, Лиза уехала на дачу, а я собралась в зал. Спортивные легеннсы, майка топ прикрывающая только грудь, белые носки и кросовки уже ждали в сумке. Т-образные стринги телесного трикотажа, как вторая кожа скользнули вверх по ногам, впившись тонкой ниткой между ягодиц и упруго обтянув киску. Лифчик-балконет с чуть выпирающими чашками приподнял грудь, оставив лёгкий след от бретелик на плечах. Светло голубые джинсы mom-fit с высокой посадкой впились в талию, подчёркивая изгибы. Швы смело прочертили линию между ягодицами, а низ свободно болтался на икрах, открывая щиколотки. Серая толстовка лишь прикрывала верх джинсов, оттопыриваясь на груди и выдавая очертания лифчика. Запрыгнув в белые кеды я вылетела из дома направившись в зал.

Пока я шла в зал, в голове всплыла визитка Жанны — та самая, которую она вручила мне после вечеринки. Её пальцы тогда слегка задержались на моей ладони, а взгляд скользнул ниже декольте... «А почему бы и нет?» — подумала я, ощущая лёгкий трепет в животе.

— Добрый день, Жанна, это Кристина. Помните меня? Вы мне визитку оставили! — отправила сообщение и сунула телефон в карман, так и не дождавшись ответа.

Тренировка поглотила меня целиком. Тяжёлое железо, пот, ритмичное дыхание — всё это помогало забыться. Каждый подход заставлял мышцы гореть, а грудь вздыматься чаще. Я ловила себя на том, что в зеркале за мной наблюдают, но делала вид, что не замечаю.

После очередного подхода я вытерла лоб и потянулась за телефоном. Сообщение от Жанны. Сердце резко застучало, а пальцы слегка дрогнули, когда я открыла чат.

— Привет, помню, конечно. Думала, не напишешь! Чем занимаешься?

Я почувствовала, как по спине пробежал тёплый ручеёк. Она ждала.

— Почему не напишу? Да вот, на тренировке! — ответила, намеренно опустив детали. Пусть немного потерпит.

— Я думала, Виктория уехала на море... Может, попьём кофе после твоей тренировки?

Губы сами растянулись в улыбке. Она предлагает встретиться. Наедине.

— А я сегодня без неё! Давайте, через полтора часа закончу. Сейчас пришлю геометку.

Ответа не последовало, только лайк под моим сообщением. Но этого было достаточно.

Добив своё тело в зале, я стояла под струями воды, смывая пот и напряжение. Горячие капли скользили по шее, груди, животу, стекая между бёдер — будто чьй-то нетерпеливый язык. Я задержала ладонь на груди, почувствовав, как соски набухли от контраста тепла и прохладного воздуха душевой. Вытервшись на сухо и одевшись я подошла к зеркалу. Волосы блестели, и я нехотя собрала их в хвост, не свидание же в конце концов. Но всё равно оставила пару прядей у лица, чтобы ветер мог играть с ними.

Выйдя из раздевалки, я почувствовала вибрацию в кармане.

— Я подъехала, стою напротив входа, чёрный Mercedes GL.

Сердце ёкнуло. Я резко вдохнула, ловя ртом прохладный воздух, и направилась к выходу.

Ветер встретил меня настойчивым объятием, мурашки побежали по коже.

Чёрный Mercedes припарковался в нескольких шагах. Я открыла дверь, закинула сумку на заднее сиденье и запрыгнула на переднее, чувствуя, как T-образные стринги вновь напоминают о себе лёгким давлением.

— Здравствуйте! — мило сказала я, но голос прозвучал чуть выше обычного.

— Привет! — Жанна улыбнулась, и её взгляд медленно проплыл по моему телу, от растрёпанных ветром волос, через топ, обтягивающий грудь, к джинсам, плотно сидящим на бёдрах.

Она была... другой.

Чёрная шёлковая майка с тонкими лямками почти не скрывала хрупкий силуэт: грудь первого размера, едва приподнимающая ткань, плоский живот, длинные ноги в серых обтягивающих брюках. Босые в белых лоферах.

Пальцы с чёрно-матовыми ногтями уверенно обхватили руль, и большой Mercedes плавно тронулся, мягко покачиваясь на кочках. Её длинные руки, с тонкими, но сильными пальцами легко двигались управляя тяжёлой машиной.

— Ты не против попить кофе в торговом комплексе? — спросила Жанна, не отрываясь от дороги.

Голос у неё был низкий, чуть хрипловатый, как будто она только что проснулась или... провела бессонную ночь.

— Нет, кофе есть кофе, — улыбнулась я, нарочито медленно проводя взглядом по её фигуре.

Она действительно производила впечатление женщины, которая знает себе цену. Худоба делала её хрупкой на вид, но в каждом движении чувствовалась скрытая сила как у хищницы, которая просто пока не решила нападать.

Мы заехали в подземный паркинг ТЦ, где приглушённое освещение создавало интимную атмосферу - будто мы остались одни во всем мире. Я машинально поправила волосы, затягивая хвост туже, чувствуя, как нервное напряжение передаётся моим пальцам.

Когда мы вышли из машины, Жанна намеренно пошла на полшага впереди. Её уверенная походка завораживала: каждый шаг заставлял её миниатюрную попку плавно покачиваться в такт движениям, а обтягивающие серые брюки подчёркивали каждый изгиб. Худые, но сильные ноги двигались с такой грацией, что я не могла отвести взгляд.

Я буквально споткнулась о собственные ноги, чуть не врезавшись в бетонный столб, когда мой взгляд слишком надолго задержался на этом гипнотизирующем виде.

— Осторожнее... — насмешливо бросила Жанна через плечо, даже не оборачиваясь.

Мы сели в за маленький столик с удобными креслами, форма которых заставляла развалиться и утонуть в них.

— Сколько тебе лет? — спросила она, не отрываясь от меню. Её пальцы с чёрно-матовыми ногтями медленно скользили по странице, будто выбирали не десерт, а что-то более... интимное.

Я почувствовала, как горячая волна разливается по шее.

— Восемнадцать! — ответила я, чуть смутившись.

Жанна наконец подняла глаза, тёмные, изучающие и слегка прикусила нижнюю губу.

— А мне тридцать шесть. Я в два раза старше тебя. Пауза. — Есть хочешь?

Она снова опустила взгляд на меню, но теперь её голос звучал теплее, глубже — как будто этот вопрос был не только о еде.

Я сглотнула, чувствуя, как строгие джинсы вдруг стали теснее на бёдрах.

— Спасибо, я закажу себе!

— Хорошо, но счёт оплачиваю я, — твёрдо сказала Жанна.

Я попыталась возразить:

— Ну, я, конечно, не против, но если что, можем разделить счёт...

Она резко отложила меню в сторону, и впервые за весь вечер полностью повернулась ко мне.

— Если бы я хотела разделить счёт, то позвала бы сюда... Викторию. Но не тебя.

Её слова повисли в воздухе, тяжёлые и сладкие, как растопленный шоколад.

Я замерла, чувствуя, как что-то горячее сжимается глубже живота.

— А... ну, хорошо. Как скажете.

Жанна ухмыльнулась ровно настолько, чтобы я увидела искру в её глазах и лениво потянулась за бокалом с водой.

— Закажи что-нибудь... Я люблю, когда девушки не стесняются своих желаний

.

Я заказала капучино, сэндвич с лососем и лазанью с говядиной, развалилась в мягком кресле и лениво повела взглядом по залу. Вдруг ощутила на себе чей-то пристальный взгляд когда подняла глаза, оказалось, что Жанна уже давно изучает меня, не отрываясь.

Наши взгляды встретились. Я смущённо улыбнулась, опустила глаза и машинально поправила прядь волос, чувствуя, как щеки начинают гореть.

— Любишь, когда волосы убраны в хвост? — спросила она, не отводя тёмных глаз.

— Ну, я после тренировки, а там голову мыть... Это то ещё испытание! — засмеялась я, непроизвольно касаясь шеи, будто проверяя, не растрепались ли волосы.

— У тебя сексуальная фигура. Давно занимаешься?

Её слова прокатились по коже мурашками.

— Ну, в зал хожу уже полтора года, а до этого занималась гимнастикой...

— Ммм... У тебя хорошая растяжка?

В её голосе появились нотки чего-то большего, чем просто любопытство.

— На шпагат могу сесть прям здесь! — хихикнула я, но тут же закусила губу, осознав, как это звучит.

Жанна медленно улыбнулась, приподняв бровь, и её белый лофер нежно скользнул по моей икре лёгкое, почти случайное касание, от которого по ноге разлилось тепло.

— Ты молодец. Следишь за собой... Губки сделала, красивое тело накачала. Умничка... — она наклонилась чуть ближе, и я уловила лёгкий аромат её духов, что-то древесное, с горьковатой сладостью. — Ты мне нравишься.

В этот момент подошла официантка, расставила тарелки и кофе.

— А расскажите вы о себе! — спросила я, откусывая кусочек сэндвича, но всё моё внимание было приковано к её губам, когда она медленно облизала пенку капучино.

— А что именно ты хочешь знать? — Жанна прищурилась, и в её взгляде появилось что-то хищное.

— Ну, какие интересы, хобби... У вас же есть увлечения?

Она откинулась на спинку стула, её тонкие пальцы поиграли с краем блюдца.

— Хмм... У меня мало свободного времени. Я финансовый директор в большой компании, где постоянно что-то происходит, поэтому вот так вот выбраться и спокойно попить кофе — редкость.

Я ехидно улыбнулась, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в висках.

— Значит, вы редко приглашаете на кофе молодых девочек?

Жанна замерла на секунду, затем губы её дрогнули в улыбке.

— Таких молодых, как ты, у меня ещё не было.

Я задавила смешок, но щеки уже горели.

— А та вечеринка? Вы часто бываете там?

— Не часто. Она наклонилась чуть ближе, и её голос стал тише, интимнее. — Мне Виктория сказала, что если я не приду, то пожалею и пропущу очень интересное знакомство...

Я замерла, кусок сэндвича вдруг застрял в горле.

— Это она говорила про... меня?

Жанна рассмеялась — тихо, глубоко, как будто делилась секретом.

— А ты догадливая!

— Хах, да я туплю... — засмеялась я, но руки сами сжали край стола, когда её лофер снова скользнул по моей икре, медленно поднимаясь к колену.

— Наелась? — спросила она, будто ничего не происходит.

— Дааа, спасибо, после тренировок — то что нужно!

Её ступня утвердилась на моём колене, лёгкое давление, тёплое даже через джинсы.

— Вам нравятся девочки? — выдавила я, сглатывая ком в горле.

Жанна приподняла бровь, её губы приоткрылись, обнажив белоснежные зубы.

— И девочки, и мальчики...

Глаза её горели, словно она уже представляла что-то, о чём я лишь догадывалась.

— Мне тоже... — прошептала я, чувствуя, как её нога сильнее прижимается к моей.

— То, что было на вечеринке, — это немного не то... — сказала она, пальцы её лениво водили по краю бокала.

— Ну... у меня с подругой было... дома...

— Ну и как?

— Офигенно... — выдохнула я, сжимая бёдра, когда её ступня наконец нашла нужное место.

Я чувствовала, как между ног нарастает тепло, пульсирующее в такт учащённому дыханию. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно даже через толстовку. Слюна скопилась на языке, и я с трудом сглотнула, пытаясь взять себя в руки.

Жанна сверлила меня долгим взглядом, её глаза скользнули вниз, к моим сжатым бёдрам, и уголки губ дрогнули в ухмылке.

— Так... У меня есть ещё пара дел. — Она нарочито медленно провела языком по верхней губе, оставляя её влажной и блестящей. — Как ты смотришь на то, чтобы я заехала за тобой вечером и мы... погуляли по городу?

Мой взгляд сам собой упал на её тонкие пальцы, сжимающие край стола ровно так же, как я сжимала свои джинсы под столом.

— Эт... Это отличная идея... — выдавила я, чувствуя, как горячая волна разливается по всему телу.

Жанна тихо рассмеялась низко, грудным смехом, который заставил мурашки пробежать по спине.

— Давай я довезу тебя до дома? — предложила Жанна, медленно поднимаясь из-за стола. Её движения были плавными, как у хищницы, уверенной в своей добыче.

Я кивнула, поправляя кофту, которая случайно оголила полоску живота.

— Было бы неплохо...

Её взгляд задержался на моей коже тяжёлый, жадный, будто она уже представляла, как её пальцы скользят по этим местам. В глазах читалось чистое желание, властное и нетерпеливое.

Дорога до моего дома пролетела в напряжённой тишине, будто оба боялись, что любое слово сорвёт что-то, что уже витало в воздухе.

Остановившись у подъезда, Жанна развернулась ко мне, её пальцы с чёрным лаком лениво постукивали по рулю.

— Я заеду за тобой в восемь. — Голос низкий, обещающий.

Я кивнула, чувствуя, как между бёдер снова пробежал тот самый лёгкий трепет.

Зайдя домой, я бросила сумку на пол, ноги приятно дрожали от предвкушения, а грудь вздымалась чаще, чем обычно. Сердце всё ещё стучало где-то в горле, напоминая о её взгляде, о её обещании.

Я пошла в душ, наконец-то смывая с себя остатки тренировки, пот, нервозность. Горячая вода скользила по коже, расслабляя и одновременно обостряя ощущения. Пальцы сами провели по животу, вниз, едва касаясь киски.

Выйдя из душа, я завернулась в полотенце, оставляя плечи и ключицы мокрыми. Вода с волос скатывалась капая на пол.

Я достала белые брюки-скинни с высокой талией, майку-топ на тонких бретельках телесного цвета и тёмно-синий лёгкий пиджак.

— Вроде неплохо, — подумала я, оценивая образ.

Под руку попались удобные чёрные стринги в рубчик они скользнули вверх по ногам легко, обтягивая каждый контур, каждый изгиб. Широкая чёрная резинка нежно обняла талию, чуть выше приближаясь к талии, а резинка над лобком на поминали сексуальную волну.

Я провела ладонями по бёдрам, чувствуя, как ткань прилипает к коже, подчёркивая форму.

Я завершила образ сексуально-небрежным пучком плойка оставила волны, которые упрямо выбивались из причёски, а по бокам лица свисали две искусно уложенные пряди, будто специально оставленные, чтобы можно было взять за них, притянуть ближе...

Повернув голову перед зеркалом, я провела пальцами по шее, чувствуя, как короткие волоски у затылка дыбились от прикосновения.

Лёгкий блеск скользнул по губам, оставляя их влажными, соблазнительно блестящими при каждом движении. Стрелки на глазах вытянули взгляд, делая его ещё более пронзительным, а пышные ресницы бросали томные тени на щёки. Подчёркнутые брови придавали лицу выражение лёгкой надменности — будто я уже знала, что произойдёт вечером.

За окном садилось солнце, окрашивая комнату в тёплые золотистые тона, но я уже стояла перед зеркалом готовая, майка на голую грудь, заправленная в белые брюки с высокой талией, облегающие каждую кривую, каждый изгиб. Длинный пиджак лёгко прикрывал ягодицы, но при ходьбе слегка приподнимался, обнажая плотную ткань брюк, обтягивающих соблазнительную форму.

Белые носки-следки скользнули в светлые кожаные макасины лёгкие, изящные, будто специально созданные для того, чтобы быстро снять их с моих ног...

До приезда Жанны оставалось ещё 15 минут, и я решила позвонить маме, чтобы отвлечься от нервного ожидания. Но даже во время разговора мои пальцы беспокойно теребили край пиджака, а взгляд то и дело скользил к окну, высматривая чёрный Mercedes.

Время пролетело незаметно, и вот я уже спускаюсь на улицу, останавливаясь у подъезда. Вечерний прохладный воздух, приятно ласках голую шею, соски встали от прохлады начав тереться об нежную ткань топа.

Черный Мерседес въехал во двор ярко освещая все вокруг. Я скользнула на пассажирское сиденье и посмотрела на Жанну, которая была одета темно серое платье похожее на длинную майку которое обтягивали все её тело и спускалось до самых стоп открывая только ноги с фиолетовым педикюром в босоножках.

— Хорошо выглядишь! — сказала Жанна, её губы растянулись в улыбке, обнажив белоснежные зубы. В полутьме салона её глаза блестели, словно она уже знала, что произойдёт вечером.

— Спасибо, вы тоже! — я сглотнула, чувствуя, как горячая волна разливается по щекам. — Не... слишком лёгкое платье для прохладного вечера?

Мой взгляд непроизвольно скользнул вниз, к её груди, где тонкая ткань платья чётко очерчивала приподнятые соски. Ремень безопасности натянулся между грудей, подчёркивая их форму, и я поняла, что заметила это слишком очевидно.

Жанна заметила мой взгляд и улыбнулась ещё шире, наклоняясь ко мне ближе.

— А ты переживаешь, что я замёрзну? — её голос звучал низко, игриво, будто она читала мои мысли.

— Эмм, ну просто...

— Или ты любишь смотреть на женскую грудь? — перебила она, и в её тоне явно звучала провокация.

Мои глаза забегали между её губами и глазами, а пальцы нервно сжали край сиденья.

— Нууу...

Жанна рассмеялась тихо, глубоко, как будто делилась со мной секретом.

— Хах, моя маленькая, расслабься!

Она отодвинулась назад, но её рука медленно пробежала по моему бедру, останавливаясь у колена. На секунду пальцы слегка сжали мою кожу через тонкую ткань брюк и скользнули на ручку переключения передач.

Вечерний город струился вокруг нас огнями подсветки, отражаясь в чёрном лаковом капоте «Мерседеса». На заправке Жанна взяла два стаканчика кофе её пальцы с чёрным лаком лениво обхватили картонные стаканы, а взгляд скользнул по мне, когда она передавала мой.

Набережная встретила нас прохладным ветром с реки. Жанна накинула кожаную куртку, но не застегнула её платье все так же облегало её узкий силуэт.

Мы шли, болтали о пустяках, смеялись как подружки, если бы подруги так часто касались друг друга кончиками пальцев, если бы взгляды задерживались дольше, чем нужно, если бы каждая фраза таила двойное дно.

Жанна рассказывала о работе, о путешествиях, о глупых случаях и казалась такой лёгкой, весёлой, что я почти забыла, как её рука только что лежала у меня на бедре.

Мы остановились у гранитного ограждения, и я, игриво прикусив губу, протянула Жанне телефон.

— Сфотографируете меня? Тут такой вид...

Она взяла телефон, её длинные пальцы скользнули по корпусу.

Я прижалась спиной к холодному камню, чувствуя, как гранит леденит кожу даже через тонкую ткань брюк. Бёдра выгнулись нарочито, руки опёрлись на парапет, а взгляд призывно ловил объектив.

Жанна сделала пару кадров, затем медленно опустила телефон, её глаза горели в полумраке.

— Получилось... Сексуально... — произнесла она, и в голосе звучало нечто большее, чем просто комплимент.

Я потянулась за телефоном, накрыв её холодные пальцы своими, но она не отпускала. Вместо этого её ладонь скользнула мне на талию, резко притянув к себе.

И вот уже её губы впиваются в мои, тонкие, но невероятно властные, а язык требует покорности. Её рука впилась в спину, пальцы слегка болезненно вдавились в кожу сквозь пиджак.

Я не могла даже дышать, только цеплялась за её плечи, тело дрожало от этого внезапного натиска, от того, как она командовала моим ртом, моими движениями, моим желанием.

Губы отошли на секунду, оставив меня в лихорадочном ожидании.

— Не стесняйся... Или ты боишься меня? — хищно улыбнувшись спросила она.

Её губы снова нашли мои горячие, настойчивые, словно пытались выпить из меня весь воздух. Длинные пальцы скользнули по рёбрам, медленно, соблазнительно опускаясь вниз, к самой границе джинсов, заставляя мурашки бежать по спине. Я тяжело дышала в её рот, стоны застревали где-то между нашими губами, превращаясь в горячий, влажный шёпот.

Наши языки сплетались, то нежно, то резко, зубы слегка прикусывали губы, заставляя вздрагивать от острой смеси боли и наслаждения. Мои пальцы впились в её кожаную куртку.

И вдруг её язык скользнул по моим губам, собирая капли нашей общей слюны, оставляя их блестящими на холодном воздухе.

— Ты хорошо целуешься, — прошептала она, аккуратно протирая уголки моих губ большим пальцем. Её глаза сверкали в темноте, как у хищницы, поймавшей добычу.

— Вы тоже...! — выдохнула я, лёгкие горели, голова кружилась, тело отказывалось слушаться.

Она рассмеялась, лёгкий, бархатный смех, который заставил меня содрогнуться.

— Хватит со мной на «вы». Я, конечно, старше, но не старая.

Подойдя вплотную, она взяла мою руку холодную от гранита, дрожащую от возбуждения. Тело вздрагивало после поцелуя, а сердце стучало так, будто пыталось вырваться из груди.

— Замёрзла? — нежно спросила она.

— У-угу... — кивнула я, не в силах выдавить ничего большего.

— Я тут недалеко живу. Может, ко мне? — её голос был тихим, но каждое слово отдавалось эхом между ног. Её рука скользнула по пиджаку, едва задевая грудь, будто случайно.

— Д... даа, можно! — простонала я, чувствуя, как внутри всё сжимается.

Мы вернулись к машине и поехали к Жанне, на улице, Жанна уверенно и быстро везла меня домой.Её глаза то и дело скользили по мне, от разгорячённых губ к напряжённым бёдрам, словно она уже раздевала меня всё это время в своём воображении. Двор встретил нас аккуратными десятиэтажками в тёмно-шоколадных тонах стильными, дорогими, как и всё, что её окружало. Холл светился полированным гранитом, а лифт с огромным зеркалом остановился на 7 этаже, а её рука скользнула мне на пояс, мягко обхватив попку, будто помогая выйти. Просторная трёхкомнатная квартира в стиле лофт, серые стены, на полках было минимум вещей, сразу было видно что она любит порядок, когда все на своем месте, мы прошли в зал соединённый с кухней, камин в центре зала, стеклянный стол и большой мягкий диван. Кухня с белым овальным столом и техникой хай-тек казалась слишком стерильной.

— Чай, кофе или вино? — спросила Жанна, её глаза пристально следили, как я медленно стягиваю пиджак, обнажая тонкие бретельки топа и голые плечи.

— Я бы попила чаю... — ответила я, утопая взглядом в её глубоких, чуть насмешливых глазах, которые, казалось, читали мои мысли.

— Кофе уже поздно пить, а вино рано? — засмеялась она, лёгкий хрипловатый смех разлился по кухне, заставляя мою кожу ещё сильнее покрыться мурашками.

— Хах, ну типа того... Да я как-то замёрзла! — провела ладонями по рукам, будто пытаясь стереть эти предательские мурашки, но они только усиливались от её взгляда.

— Бедняжка, сейчас согрею... — её голос звучал низко, почти шёпотом, обещающе. — Где-то у меня был китайский чай, он хорошо согревает... и немного пьянит...

Она повернулась к шкафу, встала на цыпочки, упёршись одной рукой в столешницу, а другой тянулась за чайником. Платье, как вторая кожа, обтягивало её упругую попку, которая плавно двигалась из стороны в сторону в такт её движениям. Тонкая ткань подчёркивала каждый изгиб, каждую линию, и я не могла оторвать взгляд.

— Нашла... — прошептала она, оборачиваясь, и в её руках оказался не только чайник, но и упаковка какого-то ароматного чая. Её глаза снова поймали мой взгляд, и губы растянулись в медленной, соблазнительной улыбке.

— Знакомый запах... — непроизвольно вырвалось у меня, когда аромат чая окутал кухню, напоминая о том вечере, где всё началось с такого же напитка.

Жанна приподняла бровь, её глаза блеснули любопытством.

— Да? Ты тоже любительница китайского чая?

Я замялась, пальцы нервно закрутили край топа, а щёки вспыхнули ещё сильнее.

— Нууу... не то чтобы любительница, но он очень похож на тот чай, который... кхм, как бы так сказать...

Она рассмеялась, поставив чайник на стол с лёгким звонким стуком.

— Да говори ты, не стесняйся! Покраснела даже, ахаха! Мне интересно уже!

Я сглотнула, чувствуя, как горячая волна разливается по всему телу, но всё же выдавила:

— Мы как-то с подругой сидели в кафе и замёрзли... попросили официанта принести чай на его вкус. И после этого чая мы... танцевали, высунувшись в люк машины... и сосались.

Последние слова я проговорила шёпотом, лицо пылало, будто я стояла у раскалённой печи.

Жанна залилась смехом, её грудь вздымалась, а глаза сверкали озорным блеском.

— Ахаха! А ты умеешь веселиться! — Она наклонилась ближе, наливая кипяток в заварник, но взгляд её был прикован ко мне. — Всё дело в чае... или подруга нравилась?

Я опустила глаза, но губы сами растянулись в улыбке.

— Скорее всего... всё вместе.

Тишина повисла на секунду, наполненная только ароматом чая и лёгким дрожанием моего дыхания.

Жанна разлила чай по кружкам, и ароматный пар поднялся между нами, окутывая кухню тёплым, пряным запахом. Первый глоток обжёг губы, но сразу же разлился по телу сладким теплом, будто жидкий шёлк, медленно стекающий внутрь.

Мы разговаривали о пустяках, смеялись, но каждое её слово, каждый взгляд добавляли жара, который уже не мог быть от чая. Час пролетел незаметно, дно кружки обнажилось, а я чувствовала, как тело наполняется тяжёлым, сладким томлением.

Мои глаза стали вялыми, с трудом перемещаясь по кухне, цепляясь то за её губы, то за открытые плечи, то за лёгкий изгиб груди, который вырисовывался под платьем. Было дико жарко так, что кожа покрылась лёгким испарением, а пальцы сами потянулись к вороту топа, будто пытаясь расстегнуть невидимые пуговицы.

— Тебе жарко? — спросила Жанна, её глаза блеснули, когда она заметила, как я провожу ладонью по шее, смахивая капельку пота.

— Угу... — кивнула я, голос звучал хрипло, будто пересох от этого чая, от этого взгляда, от того, как она слегка прикусила губу, наблюдая за моей реакцией.

— Пойдем в зал, там кондиционер лучше чувствует! — она встала из за стола и медленно подошла ко мне.

Её ладонь оказалась неожиданно холодной, когда я вложила в неё свои пальцы.

— Такие холодные... — прошептала я, чувствуя, как мурашки побежали по запястью.

— Они всегда такие! — она улыбнулась, но в её глазах читалось что-то большее — как будто она знала, что её прикосновения сводят меня с ума.

Мы прошли в зал. Жанна на секунду отошла к столу, поправляя что-то, а я остановилась у камина, притворяясь, что изучаю пламя.

— А издалека как настоящий!

— Да, он классный. Летом для красоты, а зимой... — её голос приблизился, став тише, глубже —. ..хорошо согревает.

Я не услышала шагов, но внезапно её руки обвили мою талию, холодные пальцы медленно заскользили по майке, заставив меня вздрогнуть. Они поползли вверх, скользя по животу, оставляя за собой дрожь и напряжённые мышцы.

— Ммм, хороший пресс... — её губы коснулись мочки уха, а зубы слегка прикусили нежную кожу, от чего по спине пробежал острый тремор.

— Д-дааа... — простонала я, теряя контроль над голосом.

— Ты такая нежная... Так трясешься, опять холодно? — она прижалась губами к шее, а язык провёл влажную линию от ключицы до самого уха.

— Нет, не холодно! — резко выдохнула я, закидывая голову назад, подставляя ей ещё больше кожи.

Её руки продолжали своё путешествие то вверх, едва касаясь низа груди, то вниз, цепляясь за карманы брюк, от чего я выгибалась, как струна, а дыхание становилось тяжёлым, прерывистым, будто после спринта.

Пальцы сжали ткань майки потянув ее вверх оголяя кожу живота, а губы продолжали ласкать нежную кожу шеи переодичски переключаясь на мочку уха нежно обсасывая ее и оттягивая. Я плотно прижалась попкой в её живот, вена на шеи дико пульсировала, в ушах появился писк от переизбытка возбуждения. Её холодные пальцы нежно делали круговые движения на каждом кубике пресса который выпирал от того как сильно я прогнулась. Пальцами она нашла пуговицу брюк и умело расстегнула её, железная молния тихо раскрылась оголив край черных стринг.

Её пальцы впились в ткань майки, медленно подтягивая её вверх, обнажая живот, где каждый вдох заставлял мышцы ещё сильнее вырисовываться под кожей. Губы Жанны не отпускали шею — то нежно обсасывая участки кожи, то оттягивая мочку уха, заставляя меня вздрагивать и прижиматься к ней ещё сильнее.

Я вжалась попой в её живот, чувствуя, как там нарастает тепло, несмотря на холод её рук. Вена на шее бешено пульсировала, а в ушах стоял тонкий писк — будто кровь слишком быстро неслась по сосудам, не успевая насытить мозг кислородом.

Её холодные пальцы скользили по прессу, делая круговые движения вокруг каждого кубика, будто запоминая рельеф. Потом один из них спустился ниже, нашел пуговицу брюк и расстегнул её одним точным движением.

Молния разошлась с тихим металлическим шуршанием, и тонкая полоска чёрных стрингов обнажилась.

Я облокотилась на камин, чувствуя, как прохладный мрамор прижимается к горячей коже. Её пальцы скользнули под край брюк, медленно стягивая их вниз, обнажая ягодицы, покрытые красными отпечатками узких джинсов.

Брюки сползли до щиколоток, и Жанна помогла мне вытащить ноги, её пальцы скользнули по икрам, оставляя мурашки на своем пути. Потом её язык провёл влажную дорожку от колена вверх, сменяясь губами, которые оставляли лёгкие укусы на задней поверхности бедра.

— Ммм... — причмокнула она, целуя упругие ягодицы, а её голос звучал глухо, будто сквозь удовольствие. — Твоё тело такое красивое... и отзывчивое...

Губы снова прикоснулись к коже, а руки обхватили бёдра, притягивая меня ближе, заставляя выгнуться ещё сильнее.

— Жанна... — выдохнула я, но она не остановилась, её пальцы уже скользили вперёд, находя то, что заставляло меня сжимать кулаки на камине и закидывать голову назад.

Её язык петлял по моей коже, оставляя влажные дорожки, то нежно, то с лёгкой жадностью, а пальцы растягивали мягкую плоть, будто хотела запомнить каждую складку, каждый трепет. Я выгибалась, инстинктивно двигаясь навстречу, чувствуя, как тело само просит больше.

Жанна вдруг поднялась, развернула меня к себе и прежде, чем я успела перевести дыхание, её губы уже прижались к моим, а язык глубоко вошёл в рот, переплетаясь с моим в томном танце. Её руки обхватили талию, а большие пальцы прижались к животу, массируя чувствительную кожу, заставляя меня вздрагивать от каждого движения.

Я только задыхалась, голова кружилась, а внизу живот сжимался от нарастающего напряжения. Трусики уже промокли, а соски стояли колом, предательски выдавая моё возбуждение через тонкую ткань топа.

— Такая нежная... — прошептала она, отрываясь от моих губ, чтобы провести языком по шее, оставляя горячий след. — Я чувствую, как ты дрожишь всей кожей...

Её рука медленно сползла ниже, скользнула по животу, и я зажмурилась, предвкушая.

Её рука скользила вниз, медленно, как змея, прокладывая путь по плоскому животу, пальцы слегка вдавливались в кожу, оставляя невидимые отметины. Резинка трусиков не оказала сопротивления, пропуская её внутрь, и я вздрогнула, когда холодные подушечки пальцев коснулись лобка.

Глаза Жанны не отпускали меня, тёмные, тяжёлые, будто пригвождающие к месту. Её дыхание стало чаще, губы приоткрылись, и я не могла отвести взгляд, пойманная в этот мгновенный гипноз.

— Ааа, Ммм... — застонала я, когда её пальцы скользнули ниже, едва коснувшись клитора, и волна острого удовольствия прокатилась по всему телу.

— Ммм, какая мокрая... — она промурчала, сжав губы, но в глазах горело торжество.

Я прижалась попой к камину, прогнувшись вперёд, и впилась в её губы, поглощая её смех, её вкус, её власть. Её пальцы не останавливались, безжалостно играя с клитором, то нежно поглаживая, то нажимая сильнее, выжимая из меня стоны, которые я не могла сдержать.

Её пальцы резко вошли внутрь, наполняя меня неожиданной полнотой, и тут же выскользнули, оставив ощущение пустоты. Ноги подкосились, колени дрогнули, я инстинктивно попыталась двинуться вслед, но она была быстрее.

— Бляяя... — вырвалось у меня, голос сорвался на хрип, когда дыхание перехватило от резкого удовольствия.

— Вот так, красотка, да... — она прошипела, и в этот раз пальцы вошли глубже, с лёгкой болью, с нажимом, который заставил меня взвыть. Я замычала, впиваясь зубами в кулак, бедра задвигались в такт, то приседая на её руку, то поднимаясь, ловя каждое движение.

А потом пальцы выскользнули, но не ушли далеко они растирали смазку по губам, медленно, с отвратительной нежностью, от которой живот сводило спазмом.

— Приятно? — спросила она, и её взгляд был голодным, пожирающим.

— Ууугу... — я затрясла головой, прикусив губу, чтобы не закричать.

— Какая ты сладкая! — рассмеялась она, медленно доставая пальцы из-под трусиков и поднося их к губам. Язык скользнул по коже, собирая капли смазки, а глаза не отрывались от меня, будто ловили каждую мою реакцию.

Потом она наклонилась, прижалась губами к моим, и я почувствовала на своём языке свой же вкус терпкий, горячий, с лёгкой кислинкой. Её язык передал остатки, заставив меня сглотнуть и ещё сильнее зажмуриться.

— Нравишься себе на вкус? — спросила она, отрываясь на секунду, чтобы посмотреть, как я краснею.

— Очень... — выдохнула я, лёгкие горели, а низ живота сводило от желания.

— Согрелась?

— Ага! — голос дрожал, как и всё тело, но теперь не от холода, а от переизбытка ощущений.

— Давай снимем твою маечку...

Её руки скользнули под край топа, и резким движением он взлетел вверх, оставляя меня в чёрных стрингах и белых носках-следках. Холодный воздух коснулся сосков, и они ещё сильнее затвердели, будто тянулись к ней.

— Ууу, какие розовые! — она нахмурилась, надула губы, но глаза горели удовольствием.

Под тонкой тканью её платья чётко проступали очертания возбуждённых сосков, твёрдых, будто два маленьких камешка. Мои ладони накрыли её грудь, ощущая под пальцами лёгкую дрожь, когда я сжала их, проверяя вес. Она застонала мне в рот, а наши губы и языки слились в жадном поединке, вытягивая друг из друга воздух, слюну, последние капли самоконтроля.

Её руки блуждали по моей спине, то сжимая, то пощипывая кожу, оставляя следы, которые я почувствую завтра. Пальцы зацепили резинку стрингов, оттянули её и отпустили, чтобы она со звонким шлёпком врезалась в кожу, заставляя меня вздрогнуть.

Мои губы сползли вниз, переключившись на её левую ключицу, а пальцы тем временем стащили правую лямку платья. Я целовала её кожу, медленно двигаясь слева направо, оставляя влажные следы, жадно присасываясь, как будто хотела впитать её запах, её вкус.

Её руки сжали мою шею, надавливая, заставляя меня прижиматься губами сильнее, глубже. Пальцы нащупали вторую лямку — и платье беззвучно соскользнуло вниз, обнажив её тело.

Её грудь была маленькой, аккуратной, похожей на спелые груши, с тёмными сосками, не больше бусинок, уже твёрдыми от возбуждения. Худой живот плавно переходил в тёмно-красные мини-стринги, которые едва прикрывали то, что было под ними.

А её попка... Она отличалась от моей, если у меня была округлая, то у неё более плоская по бокам, но упругая и соблазнительно выпуклая сзади, как будто созданная для того, чтобы за неё держаться.

— Ты... Идеальная... — прошептала я.

— Ложись на ковер. — ответила она немного надовив на мои плечи.

Мой язык медленно скользнул от её губ вниз, оставляя влажный след по шее, ключицам, пока не достиг груди. Я кружила вокруг каждого соска, чувствуя, как они ещё сильнее твердеют под моими губами, а её пальцы впиваются в мои волосы, то притягивая, то ослабляя хватку.

Спускаясь ниже, я нырнула языком в пупок, заставив её вздрогнуть, а затем губы коснулись лобка, лёгкий чмок прямо по клитору вырвал у неё тихий стон.

Я не спешила медленные, мучительные поцелуи перемежались с лёгкими прикусываниями, пока я продвигалась вниз по её бёдрам, внутренней стороне коленей, икрам. Каждый дюйм кожи заслуживал внимания, каждый мурашек похвалы.

Наконец, я опустилась на колени, проводя языком по её ступням, задерживаясь на каждом пальчике, заставляя её смеяться сквозь прерывистое дыхание.

Я откинулась на спину, приподняв ноги, сгибая их в коленях, обнажая себя полностью. Жанна медленно опустилась передо мной, сжимая свои груди, её губы растянулись в блестящей улыбке, а глаза горели, наполненные голодом.

Её руки скользнули под мои ноги, притягивая их ближе, а пальцы начали медленный, искусный массаж. Она прорабатывала каждую линию ступни, от пятки до кончиков пальцев, круговые движения, лёгкие надавливания, заставляя меня вздрагивать. Я приподнялась на локтях, наблюдая, как её взгляд следит за каждой моей реакцией, ловя малейший стон, дрожь, всё.

И вдруг её губы обхватили мой большой палец ноги, язык лизнул его, а затем она засосала, будто пробуя на вкус. Моё дыхание перехватило, сердце заколотилось, а между ног пульсировало в такт её движениям.

Никто раньше не делал мне такого это было слишком интимно, слишком неожиданно, слишком возбуждающе. Её язык пробежался от мизинца к большому пальцу, лаская, и снова большой палец оказался у неё во рту, а я закинула голову, не в силах сдержать тихий стон.

Её пальцы скользили по моей ступне, медленно, чувственно, будто изучая каждую линию, каждую изгиб. Губы прижимались к нежной коже, оставляя горячие поцелуи, а язык облизывал подъем, заставляя меня сжимать пальцы ног от непривычного, но дико возбуждающего ощущения.

Жанна переключилась на другую ногу, её язык скользнул по пятке, задержался на мгновение, а затем втянул подушечку под большим пальцем в рот, с лёгким влажным звуком. Я закусила губу, когда она провела языком по пальцу, а потом внезапно заглотила его, как будто это был не палец, а нечто куда более интимное.

Зубы слегка сжимали кожу, губы причмокивали, а её глаза, полные темного удовольствия, не отрывались от моего лица, ловя каждую гримасу, каждый стон, который я не могла сдержать.

Жанна медленно поползла ко мне, её колени и руки обрамляли моё тело, как клетка, из которой я не хотела вырываться. Наши губы слились в мокром, громком поцелуе, сочные причмокивания раздавались в тишине комнаты. Я вцепилась в её короткие пепельные волосы, а ноги обхватили её талию, прижимая к себе так сильно, что между нами не осталось ни миллиметра промежутка.

Всё тело пульсировало, кровь стучала в висках, а лицо горело, будто я стояла у открытого огня. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди, когда она оторвалась от моих губ и попкой села на мой лобок, слегка придавливая. Мы обе жадно глотали воздух, наши губы блестели от слюны, а глаза были такими же влажными, как и между ног.

Её ногти приятно царапнули кожу, спускаясь от шеи вниз, к животу, к тому месту, где пульс бился чаще всего. Я приподнялась, чтобы снова поймать её губы, но она специально отстранилась, положив указательный палец на мои распухшие от поцелуев губы.

— Тише-тише... — прошептала она, а её другая рука скользнула к трусикам, начав плавные круговые движения.

Стон за стоном вырывался из меня, я села на колени, опираясь на ладони, а бёдра сами начали двигаться в такт её пальцам.

— Такая мокрая, горячая. Тебе нравится? — прошептала она.

— Угу, да, ещё — тихо застонала я.

— Такая мокрая, горячая... Тебе нравится? — её голос был низким, едва слышным, но каждое слово прожигало меня изнутри.

— Угу... да... ещё... — выдохнула я, голос сорвался на стон, когда её пальцы продолжали играть со мной через промокшую ткань. Трусики уже не скрывали ничего, липкие от смазки, они лишь подчёркивали, как сильно я хочу.

Её лицо оставалось спокойным, лишь лёгкая ухмылка играла на губах, в то время как моё было искажено от наслаждения — губы приоткрыты, брови сведены, щёки пылали. Голова дёргалась в такт движениям тела, а грудь покачивалась, соски твёрдые, будто каменные.

И вдруг один палец зацепил резинку, и резким движением трусики сползли вниз, оставив меня полностью оголённой. Киска дрожала, вся мокрая и покрасневшая, а клитор пульсировал, готовый взорваться от переизбытка ощущений.

Жанна опустилась на попу, засунув ногу между моих, и надавила ступнёй на киску резко, неожиданно, заставив меня вздрогнуть. Пальцем она поманила меня ближе, и, как только я наклонилась, её ладонь обхватила мою шею, лёгкое, но ощутимое давление, которое сразу перехватило дыхание.

Нога начала двигаться, трение подъёма ступни о мокрую плоть вызывало новые, незнакомые ощущения. Бёдра сами задвигались, я инстинктивно начала тереться о неё, скользя вверх-вниз, с каждым движением становясь мокрее, оставляя блестящий след на её коже.

Покачивания попой напоминали тверк плавные. Стоны с прерывистыми вдохами, я ловила ритм, стараясь насаживаться так, чтобы её пальцы проникали глубже, сильнее тёрли клитор, дразня до предела.

— Ааа, Дааа... как офигенно... нооо... — меня трясло, голос срывался, слова распадались на звуки.

— Работай киской, зайка... — она прошипела, довольная, наблюдая, как я теряю контроль.

— Дяя... А-а-а-а... Ооо... Да да да... Ммм... — я заливалась тихими стонами, пока она не положила руку мне на щёку.

Я ускорила темп, быстрое дыхание и движения, я писала от удовольствия, колени тёрлись об ковер начав краснеть, моя рука обхватила ее ногу прижав сильнее. Меня начало трясти от удовольствия и Жанна резко убрала ногу от чего я упала головой на её лобок.

— Тише, киска... — он приподняла мое лицо нежно поцеловав мои губы.

Её руки развернули меня, и я очутилась на попе, ещё не успев опомниться, как губы уже прижались к соскам, вылизывая их медленно, сочно, словно пробуя что-то сладкое. Пальцы тем временем скользили между ног, лаская киску, разгоняя волны удовольствия, от которых сводило живот.

Она развела мои ноги шире, опустилась ниже, и в следующий миг её язык уже скользнул по мне, нежно обведя круги вокруг входа, прежде чем ловко лизнуть клитор, заставив меня дёрнуться. Губы присосались к киске, а её глаза поднялись, ловя мой взгляд, пока язык продолжал тереться о всю щель, то мягко, то с нарастающим напором.

Я прогнулась, впиваясь пальцами в ковёр, закусывая губу, но стоны всё равно вырывались наружу тихие, сдавленные, пока она не прильнула ртом плотнее, внезапно засунув язык внутрь.

— Аааааа, о неееет, Ж... Жаннааа, А-а-а-а! — крик сорвался сам, я дёрнулась, но её руки крепко держали меня за талию, не давая убежать.

Она игнорировала мои вопли, губы создавали вакуум, нагоняя кровь, а язык грубо входил в меня, имитируя движения, от которых темнело в глазах. Я накрыла лицо руками, тело тряслось, а голова беспомощно моталась в такт её языку, который то раздвигал меня, то возвращался к клитору, дразня его кончиком.

Она оторвалась от меня, но не отпустила — её губы скользнули к моей ножке, нежно облизывая ступню, пятку, икры, пока не опустили её себе на грудь. Мои пальцы медленно водили по её соскам, чувствуя, как они напрягаются под моими прикосновениями, а она тем временем стягивала с себя трусики, останавливаясь на коленях.

Её рука завела мою ногу между своих, и большой палец начал тереться о влажную киску, заставляя её вздохнуть глубже.

— Поняла, чего я хочу? — голос был сбивчивым, но взгляд чётким, требующим.

Я кивнула, и она отпустила мою ногу, лёг на спину, а я встала на четвереньки, опустив голову к её киске. Запах ударил в нос — тяжёлый, терпкий, с лёгкой кислинкой, от которого закружилась голова. Тонкая полоска волос над клитором придавала ещё больше сексуальности, а сам он был уже набухшим, готовым к ласкам.

Жанна положила руку мне на голову, направляя, и я высунула язык, медленно проведя от попки к клитору. Её тело дрогнуло, а носок ноги скользнул по моей спине, мягко раздвигая ягодицы, давя на колечко, заставляя меня вздрогнуть.

— Вот так, умница... лижи... засунь в меня язычок... Даааа, девочка...

Я работала языком, то проваливаясь внутрь, то вырываясь наружу, рот был полон её смазки, лицо прижато к ней, а ноги Жанны продолжали играть со мной, то раздвигая, то сжимая мои ягодицы.

Я почувствовала, как её тело затряслось в преддверии оргазма, но вместо того, чтобы дать себе кончить, она резко отстранилась, впилась губами в мои и повалила меня на спину. Её ещё дрожащие бёдра оказались надо мной, ноги раздвинули мои шире, а затем она перекинула свои через меня, опустившись киской на мою.

Горячие, мокрые плоти прижались друг к другу, обжигая, скользя, чавкая громко в такт её быстрым движениям. Я лежала, задыхаясь, руки вцепились в её бёдра, а ноги обхватили её талию, прижимая ещё сильнее, будто боясь, что она снова уйдёт.

— Жанна... я... а-а-а... — мой голос сорвался на высокий стон, когда клитор натёрся о её, и волна удовольствия прокатилась по всему телу.

Она не отвечала, только прикусила губу, её глаза сверкали, а движения стали ещё быстрее, ещё отчаяннее. Наши стоны сливались в один горячий шёпот, а между ног всё было мокро, липко, и так безумно хорошо, что я уже не понимала, где кончаюсь я и начинается она.

Её движения стали ещё быстрее, ещё жёстче, языки пламени оргазма лизнули моё сознание, но она не давала мне убежать крепко держала за бёдра, прижимая к себе, пока я не поняла, что уже кончаю.

Тело выгнулось, бедра затряслись, а из горла вырвался хриплый вопль:

— Аааа, Стооой...!

Но Жанна не остановилась. Её бёдра продолжали скользить, растирая нашу смазку, усиливая трепет, который превратился в настоящие судороги. Мышцы сжимались, отпускали, снова сжимались, а она, как будто в трансе, трахала нас обеих, не обращая внимания ни на что.

— Ммммм, да... су... сука... — её голос сорвался, и вдруг она рухнула на меня, тоже трясясь в мелкой дрожи, роняя на мою шею горячие капли пота.

Мы лежали, сплетённые, дыхание переплеталось, а между ног всё ещё пульсировало.

— Фуух, вот это да... Ты живая? — Жанна запыхалась, её грудь вздымалась, а пальцы лениво перебирали мои волосы.

Я повернулась к ней, прижалась губами к мокрой от пота щёке и рассмеялась:

— Ага... Это было круто...

— Блин, слишком быстро получилось. Люблю, когда дольше, но твоё тело... — она провела ладонью по моему животу, оставляя мурашки, — меня так возбудило!

— Ну, я надеюсь, это не последний раз... Ещё покажешь, как надо! — я укусила её за плечо, а она фыркнула, прижимая меня ближе.

Мы лежали у камина, переплетённые, целуясь медленно, лениво, без той исступлённой жадности, что была раньше...