Люба и Амина были неразлучны с самого детства. Они вместе росли, вместе мечтали и делили самые сокровенные тайны, но с каждым годом Люба все отчетливее осознавала, что ее чувства к подруги выходят далеко за рамки простой дружбы. Это осознание наполняло ее сердце одновременно и трепетом, и тихой, но неумолимой паникой, ведь впервые в жизни она столкнулась с тем, что любовь может быть такой сложной и пугающей.

С каждым днем она все тщательнее прятала свои эмоции глубоко внутри, боясь разрушить идеальный мир, который они строили вместе. Но наблюдать, как Абрамова беззаботно флиртует с другими, не замечая всего, что происходит в душе Любы, было невыносимо. Жгучая ревность медленно, но уверенно разъедала её изнутри, заставляя сердце биться чаще.

Когда они наконец съехались, воплотив в жизнь детскую мечту о совместной квартире, казалось, что все должно стать легче, что теперь рядом будет тот человек, который всегда поддержит и поймет. Но реальность оказалась намного сложнее: она приносила с собой новые испытания и вопросы, на которые не всегда удавалось найти ответы.

В тот вечер, когда Смирнова вернулась домой после долгой смены в кафе, часы давно перевалили за полночь. Тусклый свет в прихожей мягко освещал ее стройную фигуру — длинные, слегка волнистые волосы падали на плечи, обрамляя лицо с большими выразительными глазами. Она быстро сбросила с себя тонкую блузку и джинсы, бросив одежду в стиральную машину и запустив ее и направилась в душ, позволяя теплой воде струиться по коже, смывая с себя усталость и аромат геля.

Выйдя из ванной, она ловко накинула на плечи мягкое полотенце, которое вскоре оставила на спинке стула, и, чувствуя, как прохладный воздух касается ещё влажной кожи, легла на кровать. По телу бегали едва уловимые мурашки, а мысли кружились вокруг одной единственной темы — Амины.

Тишина в квартире, казалось, звенела в ушах, когда она поняла, что Амины сегодня не будет дома — та заранее предупредила о позднем возвращении из-за рабочего графика, к которому Люба уже давно привыкла, но от этого ее одиночество лишь казалось острее.

Не находя покоя, светловолосая ворочалась с боку на бок в постели, пытаясь отыскать удобное положение, но сон, казалось, начисто избегал ее, а внизу живота нарастала странная тяжесть, стягивающая в узел.

Оставив все попытки уснуть, она медленно провела ладонью по груди, а затем стала очерчивать ее выпуклую форму, пальцы, обводя окружность соска сквозь ткань футболки, заставляли кожу покрываться легкими мурашками, а дыхание становилось все более прерывистым. Не останавливаясь, девушка опустила руку ниже, скользя по животу, и осторожно отодвинула ткань трусиков, позволяя пальцам коснуться самых сокровенных мест, раздвигая чуть сильнее ноги, чтобы получить полный доступ к своему телу.

Прикрыв глаза, она тихо застонала, а в следующую секунду другая рука скользнула под футболку, обхватывая грудь и слегка сжимая ее, усиливая нарастающее возбуждение, которое теперь, казалось, пульсировало в каждой клетке её тела.

Дыхание участилось, превращаясь в легкое, едва слышное посапывание, когда пальцы, уже осмелев, начали свой танец внутри, осторожно лаская чувствительные стенки, вызывая волны дрожи, прокатывающиеся по всему телу. Влажность, проступающая сквозь тонкую ткань трусиков, говорила о том, что тело откликается на ласку, жадно впитывая каждое прикосновение.

В голове начали возникать образы девушки — ее темные манящие глаза, пухлые губы, изящная шея, которую так и хочется покрыть поцелуями. Она представляла, как та целует каждый сантиметр ее тела, говорит о любви и ласкает. Фантазии становились все более яркими и откровенными, заставляя сердце биться быстрее, а тело — трепетать в предвкушении чего-то большего.

Погружаясь все глубже в свои грезы, девушка медленно, но уверенно двигала пальцами внутри себя, ощущая, как нарастает возбуждение, как волна за волной прокатывается по телу, заставляя мышцы напрягаться и расслабляться в такт движениям. Она чувствовала, как влага становится все более обильной, как тело жаждет большего, как стон вот-вот вырвется наружу.

Дверь резко распахнулась, и Люба вздрогнула, внезапно подскочив с кровати, а глаза широко раскрылись от неожиданности и смущения, встретив взгляд вошедшей девушки, которая замерла на пороге.

— Сорри... — неловко произнесла Амина, виновата улыбаясь, явно не ожидая такой ситуации.

Чувствуя, как щеки горят от стыда, Смирнова быстро схватила плюшевую игрушку, которая валялась у ее ног, и метнула в сторону брюнетки, после чего, желая спрятаться от собственного смущения, уткнулась лицом в подушку, пытаясь скрыть пылающий румянец.

— Ой, да ладно тебе, — легко отмахнулась девушка, закрывая за собой дверь. — У всех есть потребности, в этом нет ничего постыдного.

— Пошла нахуй, — сквозь зубы прохрипела Люба, пытаясь сохранить хоть каплю достоинства.

— Хочешь помогу? — она без предупреждения подошла ближе, присев на край кровати, мягко скользнула рукой по спине девушки, вызывая непроизвольный вздох.

— Что? — переспросила та, резко обернувшись.

Брюнетка медленно провела рукой под одеялом, скользя нежно по бедру, а затем осторожно направилась к внутренней части бедра, легонько сжимая. Глаза Любы расширились, выражая удивление и растерянность.

— Друзья не оставляют друг друга в беде, — с тихой усмешкой прошептала подруга, продвигаясь все выше.

— Ты что делаешь? — выдохнула дрожащим голосом светловолосая.

— Помогаю, — мягко ответила Абрамова, осторожно входя пальцами внутрь. — Я же прервала тебя, но могу это исправить.

Люба инстинктивно схватила ее за запястье, открыв рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле, уступив место беззвучному стону. Девушка приподняла край футболки, оголяя ее живот и нижнюю часть груди, и медленно наклонилась, касаясь свои языком ее кожи, вызывая мурашки, и затем, прикоснувшись губами к одной из грудей, начала осторожно целовать ее, лаская языком и губами сосок, который моментально затвердел от удовольствия. А пальцы то усиливали нажим, то, наоборот, ласкали нежно и едва ощутимо, создавая невероятную палитру ощущений.

— Черт, — прохрипела девушка, впиваясь руками в простынь.

Пальцы создавали волны возбуждения, которые прокатывались по всему телу, заставляя ее извиваться и прижиматься ближе. Ее дыхание участилось, а стоны стали более громкими и отчетливыми, выдавая то неимоверное наслаждение, которое она испытывала.

Абрамова оторвалась от ее груди, оставив на ее коже влажный след, и медленно поднялась. Она опустилась на колени между разведенных ног девушки, занимая место, которое казалось предназначенным только для нее. А Смирнова затаила дыхание, чувствуя, как внутри нее нарастает предвкушение, как каждая клеточка ее тела замирает в ожидании новых ощущений.

Нежно коснувшись губами бедра, начала медленно подниматься выше, оставляя за собой дорожку из влажных поцелуев. Светловолосая чувствовала, как ее кожа горит под этим нежным прикосновением, как по всему телу разливается жар, заставляя ее извиваться и прижиматься ближе.

Девушка достигла своей цели, и ее дыхание коснулось чувствительной зона, вызывая у нее невольный стон. Она нежно раздвинула губы и, не спеша, начала ласкать языком, то нежно касаясь кончиком, то углубляясь и массируя клитор, заставляя подругу изгибаться под ней.

Люба чувствовала, как внутри нее нарастает напряжение, как волна за волной накатывает на нее возбуждение, заставляя ее стонать все громче и громче. Она крепко вцепилась руками в простыню, стараясь удержать себя от того, чтобы вырваться наружу, отдать себя во власть наслаждения, но брюнетка продолжала, не останавливаясь ни на секунду, а язык двигался с невероятной скоростью и точностью, создавая невероятные ощущения.

Волна неконтролируемой дрожи пронеслась сквозь тело, подобно электрическому разряду, заставляя ее вздрогнуть и выпустить из горла стон. Ноги судорожно сжались, отчаянно пытаясь удержать удовольствие и наслаждения, в то время как руки вцепились в простыню, сминая ее. Подруга не ослабляя ни на секунду натиск, ее язык двигался с невероятной скоростью и точностью, стремясь выжать из этого момента максимум удовольствия.

Когда оргазм наконец начал стихать, отступая, Люба лежала на кровати, обессиленная и расслабленная, ее грудь тяжело вздымалась, а по всему телу разливалось приятное тепло усталости и умиротворения.

Оторвавшись от нее, Абрамова улыбнулась, и, облизнув свои губы, смакуя послевкусие, плавно поднялась с кровати, сбрасывая с себя шорты, которые тут же рухнули на пол.

— Ты чего? — с удивлением и нескрываемым любопытством поинтересовалась девушка, медленно проворачиваясь голову, чтобы лучше видеть происходящее.

— Мне тоже нужна помощь, — с ухмылкой отозвалась подруга, стягивая с себя трусики, позволила им упасть на пол.

В один миг она подошла ближе к краю кровати и, ловким движением, перекинула одну ногу через голову светловолосой, удерживаясь руками за спинку кровати. Люба с открытым ртом и широко раскрытыми глазами, шокировано смотрела на подругу, этот захватывающий ракурс, до этого момента существовали лишь в ее самых развратных фантазиях и мечтах.

Она нежно обхватила ее бедра, и, глубоко вдохнув ее неповторимый аромат, начала нежно прокладывать дорожку из поцелуев, поднимаясь выше и выше, пока, наконец, не прильнула губами к самому источнику наслаждения, и, нежно проведя языком по ней, начала слизывать капли смазки.

Язык двигался уверенно и ласково, скользя по коже, вызывая волны возбуждения. Она чувствовала, как Амина слегка напрягается, словно сдерживая стон, и это лишь подтолкнуло ее, заставляя действовать более смело и настойчиво.

Девушка, чуть отстранившись, простонала:

— Люба...

— Тебе нравится? — поинтересовалась она, останавливая свои ласки.

Та лишь кивнула в ответ, и она вновь прильнула к ней, лаская языком, вырисовывая причудливые узоры на коже. Руки скользили по бедрам, то нежно поглаживая, то слегка сжимая. Она чувствовала, как тело подруги становится все более податливым и расслабленным.

Погрузившись в этот головокружительный водоворот ощущений, они словно забыли о существовании внешнего мира, потеряв связь с реальностью, отдавшись во власть инстинктов, которые пробудились в их телах с неистовой силой.

Извиваясь под ее ласками, девушки издавала тихие стоны, которые, подобно эху, отдавались в тишине комнаты, лишь подливая масла в огонь и усиливая возбуждение. Ее бедра стали двигаться сами по себе, в такт движениям языка, отчаянно стремясь усилить ощущения, жаждая утолить ненасытную жажду наслаждения.

Смирнова же, казалось, парила на седьмом небе от счастья, словно попав в волшебный сон, из которого не хотелось просыпаться. В голове кружились мысли, полные восторга, осознавая, что ее давняя мечта, которую она так долго хранила в глубине души, наконец-то сбылась. Она, действительно, делает это — ласкает, целует, возбуждает девушку, которая ей безумно нравится, девушку, о которой она так долго мечтала, и это переполняло ее сердце неописуемой радостью.

Подруга резко сжала пальцами светлые волосы, притягивая еще ближе, и стала двигать бедрами все быстрее и интенсивнее, стоны становились все громче и отчаяннее, и казалось, что этот сладостный шум слышит весь дом.

Резкий выдох сорвался с губ брюнетки, тело напряглось до предела, а затем сотрясаясь в неудержимой дрожи. Ее стоны превратились в крики, полные восторга, вырываясь из самой глубины души.

Мощные волны оргазма захлестнули ее, сжигая все на своем пути и оставляя лишь пепел блаженства. Она стонала, извивалась и сильнее вписалась в спинку кровати. Тело дергалось в конвульсиях, а в глазах читалась смесь боли и экстаза. Она выкрикивала бессвязные слова, полные благодарности и признательности. Люба не отрывалась от нее, продолжая ласкать и целовать, поддерживая и унося вместе с ней в этот безумный водоворот чувств.

Когда оргазм, наконец, пошел на спад, Амина обессиленно откинулась на подушку, тяжело дыша и чувствуя, как по всему телу разливается приятная усталость и умиротворение.

— Почему мы раньше так не делали? — тяжело дыша, проговорила брюнетка,, повернув голову к ней.

— Тебя надо спрашивать, — просто ответила Люба, поворачиваясь к ней.

— Верно, надо было раньше тебя трахнуть, — хмыкнула она, ведя своей рукой по по ее бедру, чувствуя влагу на своих пальцах. — Но у нас все ночь, чтобы наверстать упущение.