Предисловие автора. Это второй из рассказов о дизайнере Андрее. Читать их можно независимо друг от друга.

Я, Марат Оболенский, у родителей – поздний ребёнок, пятый, если считать всех детей.

Князья Оболенские когда-то владели моими предками-крестьянами, которые на вопрос инспектора (или кто там выдавал паспорта, выезжавшим из деревни):

— Вы чьих будете? – пра(пра)дед ответил с крестьянской прямотой, тихим голосом:

— Оболенские мы (тут голос ещё тише стал) крепостные, (голос ещё тише) бывшие...

Чиновник уже написал красивым почерком «Оболен...», а предок продолжил:

— Чеховы...

— Вы что ж, из Чехии к нам?

— Так-то мы Ивановы, полдеревни Ивановых, но рядом с нами жил доктор чех, нас и прозвали Чеховыми, а брат мой жил рядом с мельницей, он стал Мукомолов.

Чиновник закончил выводить «...ский» и через черточку дописал «-Чехов», не портить же гербовую бумагу из-за деревенских дураков.

Потом в революционном угаре одного из предков повесили, как аристократа-кровопийцу, затем семью, как ЧСИР (член семьи изменника Родины) посадили на 10 лет + пять по рогам, у Довлатова про это написано так «червонец в зубы и пять по рогам» - значила «10 лет заключения и 5 - поражение в правах», т.е. избирать ты не можешь (кого?).

Вот такие мы князья Оболенские (вторая часть аристократической фамилии сгинула в пересылках, другой чиновник решил: «Эту лагерную пыль писать двойной фамилией? Да, уж хрен вам!»). Но это все давно минувшие времена.

Мои два старших брата родились в один год 1 января 1970 года и 29 декабря 1970 года.

Они закончили московскую школу, поступили на разные факультеты – химический и журналистики, но всегда держались вместе, представлялись князьями и напевали при необходимости песню Звездинского «Поручик Голицын, Корнет Оболенский». Папа, с более скромной фамилией Кузнецов, работал преподавателем в пединституте, даже заведовал кафедрой, не особо потакал своим детям, но его Волгу-21 братья использовали в хвост и в гриву. Доиспользовались. Попали в ДТП со смертельным исходом. Отцу было 45 лет, матери 43 года – они решили бороться с судьбой и родилась Анна, «до мальчика» решили родители и через год родилась Ирина, а следующим был я. Мать и плод были в очень скверном состоянии, пока на помощь не пришел папин, ещё иркутский, друг Марат Валеев. По традиции нам всем давали фамилию матери, а на крещении моим восприемником из купели был татарин-мешар (крещенные татары так называются). По слухам тетушек-сплетниц он был моим не только крестным, но и биологическим отцом.

Сам крестный это отрицал, но природа... Мы были похожи.

Насколько отец любил дочерей, настолько меня ненавидел, называя Захватчиком, Лучшим Татарином (из анекдота: "незваный гость хуже татарина" обижает татар, решили переделать поговорку "незваный гость лучше татарина"), Ублюдком...

Короче, как только мне исполнилось 16 лет я поступил в ПТУ на автослесаря, автоматом права категории «С», и после дополнительного экзамена «В».

В момент окончания училища Марат Валеев получил в наследство дом в Подмосковье, быстренько его продал, мама развелась с отцом и вышла замуж за любовника, им было уже за 60.

Объединив капиталы, молодая семья купила 5 комнатную квартиру в Бутово, где и мне была выделена жилплощадь. При участии отчима-отца(?) я проходил службу в Ступино, возил командира полка Попова Сергея, другого папиного иркутского друга.

Большая часть службы прошла, когда полковника отправили в запас, а меня, с его протекции, комиссовали.

Я стал вольным гражданским человеком. Работал по специальности, костоправом. Это трудная и опасная работа, компенсировалась повышенном финансовым обеспечением. Вскоре я купил себе дешевенькую, новую, но битую «Нексию», привел её в состояние «конфетка» - продал. Таким образом нашел свою нишу. Покупаю битые иномарки, привожу в хорошее, по возможности, отличное состояние и продаю. Коэффициент прибыли 3, иногда 5.

Женился на подруге детства Гуле. Её деда-узбека, когда-то раскулачили в Иркутскую область, там он женился на русской девочке, дети тоже женились и выходили замуж за русских. Однако патриархальное воспитание в этой семье возобладало. Девочки до брака ни-ни, мальчиков женили, когда нагуляются, в 29-35 лет. Это обеспечивало крепкую семью, домовитых жен, зарабатывающих мужей.

Родители Гули не хотели отпускать дочь в Москву, не любят сибиряки москвичей (а кто их любит?), тем более жених младше невесты. Решающим фактором стало, что я купил дом под Наро-Фоминском, и, вроде, уже не москвич.

Бизнес по отъему денег у богатеньких буратин за мой труд костоправа в Нарофоминске дал сбой. Мало буратин, ещё меньше богатых, ещё меньше иномарок. Вернулся в Москву, моя ниша по части трудоустройства была хоть и тесной, но доступной.

За эти годы сёстры повыскакивали замуж за графов да князей (бывших еврейских мальчиков), вели жизнь в высшем свете Москвы - фу ты, ну ты, на дранной козе не подъедешь. Но для моего бизнеса весьма пригожий контингент. Купить иномарку с почти нулевым пробегом у князя Оболенского почти даром!

Сколько раз я зарекался представляться князем, но княгини Оболенские представляли меня: «Это мой брат, князь Оболенский». Князь стеснительно прятал руки работяги с несмываемой чернотой, обычной у костоправов. Нет пределов женской хитрости, после нескольких предупреждений сестры стали меня представлять: «Это мой брат, князь Оболенский; у него абсолютно уникальное хобби – восстанавливает автостарину».

Вся моя жизнь обязана трагическим последствиям транспортных недоразумений: если б мои братья не разбились, нас с сестрами не было бы, если б мои родители не попали в аварию, мне не досталась бы квартира в Москве. Да так получилось, Марат, муж моей матери, в возрасте около 70, гнал куда-то свой джип и врезался в грузовик, мать была рядом, они умерли, не доехав до больницы. Сестры благородно отказались от своей доли наследства (взамен на дом в Наро-Фоминске, который превратился в трехэтажный дворец – гнездо князей Оболенских! Московская ветвь).

Совладельцем пятикомнатки была моя сводная сестра Валеева Дария, дочь Марата Валеева. Она работала в ГИБДД, в капитанском звании, училась в Академии МВД на последнем курсе.

Первое знакомство состоялось при оглашении завещания – его не было. По закону - детей четверо, каждый получает ¼ часть наследуемой массы. Дария сказала мне:

— Отдавай квартиру мне, сестры отказались от своей доли, у тебя есть, где жить. Или купи мне трешку в пределах Садового кольца.

Стали разбираться, сестры отказались от своей доли в мою пользу, значит, я получаю ¾. Кроме того, Марат умер раньше, моей матери, значит половина квартиры принадлежала ей, а вторая - по1/8 каждому из детей. Мы с сестрами наследовали матери, в общем 7/8 квартиры достаётся мне. Это всё оказалось юридической казуистикой. Дети на момент заключения брака были совершеннолетние. Наследство делили по ½ Дарие и ½ нам троим, а так как сестры отказались мы получаем по ½ квартиры.

Второй подход Дария предприняла ночью. Я остался спать в своей комнате, я же был здесь прописан.

Пришла голая Дария, (ключ от квартиры у неё оказался от нашего папы) и грубо мне:

— Двигайся, будем наводить мосты...

Какие мосты, она лет на 15 меня старше, у меня жена красавица?

— Иди, Дария, выбери другую постель. Здесь кровать узкая мальчуковая, иди в родительскую спальню, - она послушно ушла. Я повертелся пару минут и уснул.

Утром на кухне за завтраком, я сделал два кофе, злая Дария:

— Ты почему не пришёл?

— Я обещал разве?

— Ненормально, когда двое спят в одной квартире по разным комнатам, ты много теряешь, я ведь татарка.

— У татарок поперёк или...?

— Дурак, татарки самые горячие женщины в мире.

— Ты мне в матери годишься...

— И я о том же. Лучше матери женщин не бывает.

— У меня жена – татарка!

— Ты женат?

— Скоро сорок дней исполнится.

— Разведись, татарки не образец верности. Нет, не так: татарки – образец изменчивой шлюхи.

— Я подумаю. О решении сообщу, но сильно не скоро, у меня дети скоро будут, как только им исполнится по 18, я приду к тебе, сестрёнка.

Все решения по наследству решаются через 6 месяцев. Я караулил квартиру вместе с женой, кто знает, что Дария решит, от таких всего можно ожидать.

Занялся перестройкой квартиры, благо первый этаж, сообразил как сделать выход из дома через балкон, три маленькие комнаты взял себе, а зал и одну спальню оставил Дарие. Она, правда, не появлялась.

Стоило Гуле уехать в Иркутск, уволится с работы, забрать документы, просто навестить родителей и братьев, как нарисовалась Дария.

Опять ночью, опять голая, но уже оккупировавшая мой член губами. Я же не железный, кто бы себя повел по-другому?

Утро добрым не бывает. Выходит, из глубины квартиры Дария с порванными трусиками и таким же лифчиком.

— Дорогой, я схожу сниму экспертизу изнасилования, посидишь, поймешь, где лучше дома с татаркой или в тюрьме под криминалом.

— Послушай, Марат Валеев – мой биологический отец, из-за этого развелась с мужем моя мать. Я выплачу тебе половину стоимости квартиры, но не одномоментно, нет у меня таких денег. Не надо превращать общее наследство в повод для войны. Тебе сейчас есть где жить, я даю слово, я все заплачу по закону. Надо подождать полгода-год, в крайнем случае возьму кредит, могу у тебя, тогда проценты по кредиту тоже пойдут тебе.

— Хотела тебя наказать, у меня знакомых много, раздавили бы брата-князька. Но ждать не хочу, давай продадим квартиру, деньги поделим. Это при условии, что ты брат мне. Иначе, упеку на зону, будешь там кукарекать. До продажи квартиры я буду жить здесь, а если ты мне не брат, то одна, без тебя и твоей жены, а ты иди куда хочешь.

Тест ДНК показал, что моя мать таки шлюха, гуляла от мужа, причем сестры, которым было интересно, случаем не Марат ли их папа тоже решились на такой тест.

— Как здорово, дорогие родственники, у нас мать общая, а отцы – три разных человека, -

Рассматривая листы доклады о тесте ДНК, сестра Анна:

— Не даром мать настояла, чтоб мы сохранили свои княжеские фамилии.

— Не юродствуй, Аня, мы из крепостных крестьян князя Оболенского, - попытался я урезонить сестру.

— Ты просто не знаешь, дед был бастардом князя от дворовой девки.

— Считаешь бастард – лучше?

— Давайте эту тему не будем педалировать. Мы, княжны Оболенские, Ты князь Оболенский и точка. Мы не самозванцы, после казни одного из наших предков Оболенского-Чехова, аристократа, никто и подумать не может, что мы самозванцы, - стала охлаждать дискуссию Ирина. – А ты брат татарки, - похихикала она, - смотри, они прилипчивые, не посмотрят, что одна кровь – изнасилует.

— Уже, - сказал я, - поздняк метаться, говорит посадит за износ.

— Ты зачем же так, тебе любая из наших аристократок даст, ещё и муж придёт благодарить, что без презика трахал, теперь у них тоже кровь Рюрика. Мы же основатели княжеских родов Долгоруких, Шуйских...

— Ирина, мы из крестьян, никаких других версий, - но сестры меня не слушали, изливали друг на друга сентенции, какие они великие.

Опыт ДНК-тестов дал повод подумать, а был ли папа Кузнецов отцом наших погибших братьев, дал мыслишку эту «на подумать» сестрам. Они воодушевились, стали вспоминать где может быть образец ДНК братьев, когда Аня сказала:

— Помнишь, Марат, тебе обрезание делали по настоянию мамы, мол все княжеские роды практикуют этот обряд. Я знаю, где лежит тряпица с кровью после обрезания, там же, наверное, и образцы ДНК братьев можно найти.

Да, низведение Кузнецова за его злые, хотя правдивые слова, об ублюдочности, слегка коробит, но будет знать, рогоносец. Сейчас я его ненавидел. Сестры нашли образцы крови братьев провели ДНК-тест и развенчали Кузнецова. Из пяти детей ни один не был ему родным. Теперь мы с сёстрами беседовали о распутности русского высшего света, вернее они говорили, а я слушал.

— Твой папа, Марат, как-то незаметно втерся ко мне в доверие, когда еще мне и 18 не исполнилось, и представляешь добился успеха, конечно, он был не первым, и даже не в первой десятке, потом я его доила пугая разоблачением, «до стипухи» деньги занимала, взаймы, - это признание Ани ставило меня на одну доску с её подружками. Знак доверия, так сказать.

— Я думаю, папа знал, что мы не его дети. Он всегда то огладит по попке, то пощупает сиську, а когда я лишилась девственности со Славкой, боялась признаться матери и сказала ему, так он меня тут же оттрахал, а потом долго развращал, когда была возможность, то минетик ему сделай, то скоренько подмахни, особенно, когда ПМС, он считал, что ли, ни разу не ошибся.

— Поэтому, возможно, он меня не любил, - вставил я свои пять копеек. - Хотя о нем ходили слухи, что он студенток очень любил, прямо до матки доставал.

— Подонок, оказался, а меня не трогал, - уже Аня говорит, - или думал, что я девственница.

— Нет, не думал, когда на новый год на твой выпускной, он только хмыкал маме, как только ты с очередным мальчиком уходила в мужской туалет, я делала вид, что не понимаю, мама же говорила, что жвачки, мол, у тебя много и ты ею делишься.

— Ой, с очередным! Их всего-то трое было.

— Трое по три-четыре раза будет дюжина! Здорова ты была, трахаться!

— Ты меньше на выпускной пропустила через себя?

— Конечно, шестеро, по разу.

— Девочки, девочки, не сходите с пьедестала! Кругом шлюхи, а тут ещё жена уехала к родителям в Иркутск.

— Да мы шутим, Маратик, мы до мужа никого не имели, а после вовсе прекратили секс, поэтому до сих пор детей нет. Ау тебя жена была девственница?

— Да, конечно.

— Минетчица или анальщица. Возможно, комбинация того и другого. Она тебе не доверяет, камер да микрофонов штук пять наставила.

— Не может быть!

— Один из моих знакомых ставил, у него можно спросить.

Девочки позвонили своему знакомому. Он зашел сразу узнал свою работу.

— Да, моя работа, глянем-посмотрим, что Гуля за три недели наснимала.

Он достал из объёмной сумки ноутбук, посмотрел на свои записи, и стал демонстрировать видео.

— Послушай, мастер, у тебя, что все твои заказы фиксируются?

— Нет, только те, которые входят в личное окружение Ани. Почему Ани? Её фирма, попробуй не выполни приказ, собакам скормит. Княгиня!

Подключил ноутбук к ТВ, чтоб не толпиться около маленького экрана.

— Гуля, её муж; следующий клип: Гуля, её муж; - повторялось несколько раз, какие мы неуклюжие со стороны, и стыдно, и интересно. – Гуля, её му... нет, не муж, какой-то русак – без презерватива, Гуля, русак – снова незащищенный секс; Гуля, армяшка, сосет, без гандона, о, до жопы дошёл, о опять в рот, облизывает; Гуля, её муж. Муж Гули, наша майорша, вчера получила новое звание. Все конец фильма.

Теперь Дария от меня отстанет, видно же, кто и кого насилует. А скромная девственная Гуля, ай, да, девочка, сорок дней не прошло – два любовника.

В это время пришла Дария.

— Привет, сестра! Смотри какое мы кино сняли! – она увидев себя голой, резко отвернулась и стремительно покинула квартиру.

Хорошо бы эти кадры выкупить, для развода самое то.

Сестры стали меня успокаивать:

— Может её шантажировали, может какие-то долги семьи отрабатывает. Может просто хочет убедиться, что лучший! Ну хочешь мы тебя успокоим, дадим до потери пульса – куда хочешь, вдвоём?

— Спасибо, сёстры, дорогие мои. Вы знали про это? Только догадывались? Партнеров этих знаете?

— Армяшка – он никто, просто, член большой. Русак – Лещинский, аристократ, в наших тусовках часто бывает, о нем можешь не думать. Не знаю какой у тебя размер, у него 7 см. Высший свет Москвы очень узок, все всех знают, вплоть до длины членов, и диаметра. С Гулей как будешь поступать? Может простишь? Не знаешь будто об этом? Следующая жена будет такой же. Эта хоть тебя любит, почему? Не ушла же к деньгам, к большому члену. Весь мир – бардак; все люди – бляди! У скромных нас было по сто - сто пятьдесят партнеров. Мы не занимаемся свингом, обменами и прочим. Москва такая, блядская, подойди к любой даме от 15 до 60 лет за час любую уговоришь, согласится.

Что далее? Сестры ушли по своим важным делам, я остался один. Пришла СМС-ка от Дарии. «Согласна взять деньгами. Готовь 10 лимонов».

Пришла смс-ка от Гули, послал ей, её папе, её братьям выдержки из клипа, где анал, и как после анала Гуля вылизывает. «Не приезжай, разводимся без условно. Видеть тебя в ближайшие 20 лет не смогу – боюсь убить».

В эти же несчастные дни ко мне прибился Андрей, сын одного великого русского актёра армянского происхождения. Сам Андрей – русский парень, немного волосатый, имел свой бизнес (стрёмный – шил одежду), бренд (типа «стежок золотой» или «Свобода в каждом стежке»), любимую (она в его бизнесе была ведущей), но всё бросил, по возрасту созрел до Министерства обороны и побрёл служить. Служил недолго, комиссовали, за это время сошелся с двумя сёстрами-двойняшками (силён!).

Сёстры Анна и Регина теперь студентки в Москве, учатся на стоматологов, через общих знакомых нашли Андрея и после недолгих уговоров согласились жить с нами, если мы сумеем обеспечить нормальную крышу над головой, а не как у нас «по-деревенски».

Мы как раз закончили ремонт, или скорее перестройку развалюхи в нашем дворе. Теперь это были трехэтажные хоромы (один подвальный, два сверху, а ещё мезонин) в шесть комнат, с мезонином семь; с тремя туалетами с душевой кабиной и ванной комнаты со старинной медной ванной на львиных лапах. Это все показал златоуст Андрюха нашим гостьям, те только ахали.

Это было 30-40 дней назад, теперь наша шведская семья вполне благополучно живет в Подольске – два жилья, наша мастерская и двушка - квартира Андрея, в Москве – двушка сестричек, правда арендованная. У нас нет оргий в семье. Пары уединяются без наблюдателей и болельщиков – места-то много.

Иногда мне кажется, что со мной девушки идут, чтоб не обидеть, а с Андреем с радостью, или может я мнительный стал.