Мой первый раз с отцом

Однажды, когда мир вокруг казался до одури серым и предсказуемым, а мои собственные желания были лишь смутными тенями, танцующими на периферии сознания, я остался дома один. Блядь. Это было не просто "остался", это было заточение в своей собственной голове, где тайные фантазии разворачивались во всю мощь, не стесняясь никого.

Я расположился в своей комнате, словно в убежище, где можно было быть настоящим. Рука сама потянулась к ноутбуку, пальцы привычно набрали адрес сайта, который был моим личному алтарем для запретных желаний. Порно. И нет, это давно уже не были девчонки с их розовыми пёздами. Это были мужики. Их тела, их движения, эти глаза, полные дикой похоти. И сегодня... сегодня я искал что-то новое, что-то, что резануло бы по самым нервам.

И я нашел. Видео, где взрослый дядя трахал мальчика, доминируя над ним. а затем... палец в жопе. Это было как удар током, как включение рубильника где-то глубоко внутри. Моё тело откликнулось мгновенно, бешеный пульс забился в ушах, а член встал дыбом, требуя разрядки. Я терял себя в этих образах, в этих ощущениях, что разрывали меня изнутри, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я дрочил, не просто так, а с яростью, с голодом, с отчаянием человека, который наконец-то нашел то, что действительно возбуждало.

Взгляд, что разорвал тишину

И тут... скрип двери. Я замер. Сердце ухнуло в пятки, а потом забилось с такой силой, что, казалось, я мог слышать его в каждом уголке комнаты. Отец. Мой батя. Он просто стоял в проёме.

Стыд ударил меня, как кувалдой. Я ожидал крика, удара, любой реакции, которая подтвердила бы мой позор. Но он просто смотрел. И в этом взгляде я вдруг увидел себя, но не того себя, которого я прятал, а настоящего.

– Да уж, не думал, что ты из этих.

Моё горло пересохло. Слова застряли где-то глубоко, но я выдавил из себя, пытаясь вернуть хоть каплю контроля над ситуацией, которая утекала сквозь пальцы, как песок:

– Пап, я... это не то, что ты подумал...

Его усмешка стала шире. Взгляд скользнул по экрану, потом вернулся ко мне.

– Да ладно тебе, не то. Тут ты спалился с поличным, сыночек. Нравится смотреть, когда взрослые дяди трахают мальчиков?

Я почувствовал, как щеки вспыхнули. Стыд обжигал, но внутри, под ним, что-то трепетало. Что-то, что было до этого заперто, теперь рвалось наружу.

– Пап, это случайно. Я... я... я...

Он сделал шаг в комнату, и эта тишина, наполнившая пространство, была даже громче моих сбивчивых оправданий. Он подошел ближе.

– Да всё в порядке, мой милоголовкин, – его голос был тихим, почти музыкальным. – Я не вижу в этом ничего зазорного. Если тебе это нравится, это твоё личное дело.

Эти слова разорвали мои внутренние плотины. Вся тайна, весь стыд, вся эта скрытая энергия хлынула наружу. Это был момент истины, и я не мог больше лгать ни ему, ни себе.

– Пап, я хочу тебе признаться... мне правда нравится когда дяди, трахают мальчиков.

– И не сомневаюсь, сыночек, – он кивнул, словно это было самым очевидным в мире. – Скажи мне, мой хороший, кроме того как ты здесь сидишь, Ваньку валяешь, у тебя уже с кем-то было?

Паника. Новая волна паники. Неужели он подумал...?

– Нет! Нет! Кроме порно ничего и ни с кем!

Он посмотрел на меня.

– Сейчас мы это исправим. Лучше это буду я, чем какой-нибудь спидозный зачухан.

Его слова ударили по мне, словно звуковая волна, сметая остатки моего мира. "Лучше это буду я..." Эта фраза повисла в воздухе, тяжелая и неизбежная. Мозг лихорадочно пытался переварить услышанное, но все мысли тонули в каком-то странном, горячем тумане. Отца, который только что застукал меня за дрочкой на гей-порно, теперь предлагал стать моим первым опытом. Это было сюрреалистично, как картина, написанная мастером в приступе безумия.

Я не знал, что ответить. Тело оцепенело, но где-то глубоко внутри, в животе, начало разливаться странное тепло. Это было ожидание, предвкушение чего-то запретного, но такого желанного. Я, блядь, хотел этого. Хотел, чтобы этот голод, который так долго меня мучил, наконец-то был насыщен. И если отец был тем, кто мог это сделать...

Он сделал еще один шаг, закрывая дверь. Комната погрузилась в полумрак, освещенный лишь тусклым светом монитора. Воздух стал густым, наэлектризованным. Он протянул руку, и его пальцы коснулись моего лица. Легко, почти невесомо, как первое прикосновение нового мира. Моя голова отклонилась назад, принимая этот жест, эту безмолвную команду.

Безмолвное согласие и первый глоток

Его глаза, теперь совсем близко, были похожи на два темных омута, в которых можно было утонуть. В них не было прежней усмешки, только глубокое, взрослое желание, которое отражалось в моих собственных, теперь уже не скрытых, глазах. Он наклонился. Мое дыхание перехватило. Я почувствовал его тепло, его запах.

И потом его губы коснулись моих. Это был не нежный поцелуй, не поцелуй отца. Это был поцелуй мужчины, полный власти и страсти. Мои губы раскрылись под его напором, и мой язык ответил, сплетаясь с его. В этот момент я понял – обратного пути нет. Эта дорожка покатилась, и я, блядь, был готов идти по ней до самого конца.

Его рука скользнула вниз, к моему члену, который уже пульсировал от желания. Он взял его в ладонь. Прикосновение было твердым и уверенным, и я застонал, не сдерживаясь, отдавшись только чистому, животному желанию и осознанию того, что я был готов поглотить это новое познание.

– Давай на колени становись, так тебе будет удобней, – голос отца был глухим, низким. Он встал в полный рост, приспустив штаны и трусы. – Смотри, прослезился мой страдалец, на тебя глядя, – произнес папа, глядя на свой стоящий член.

Батин член был уже почти полностью напряжён. Настолько, что крайняя плоть полностью сползла на ствол и оголила большую головку, из которой выступила прозрачная капля предэякулята.

Широко раскрыв рот, я всосал его великана, неглубоко, но так, чтобы полностью вобрать в себя его залупу, языком прочувствовав весь её вкус. Может, так и должно быть на животном уровне. Самка должна хотеть самца, а не просто удовлетворять его потребности.

– Руки убери! – скомандовал папа. – Учись сосать без помощи рук. Только ртом. Во, то что надо.

Я тупо насасывал его залупняк, словно доильный аппарат на молочной ферме. Изредка получалось поиграть язычком, сглатывая со слюной его предэякулят.

– Заебись. Сосёшь что надо! – балдел в неге он. – Раскрой рот, шлюшка... язык высуни...

Он пустил сверху нитку слюны, которую я ловко поймал языком и разжевал во рту.

– Нравится? – улыбнулся он, наблюдая за моей довольной рожей.

Не в силах сознаться, я просто улыбнулся в ответ, вызвав его смешок.

– Ну ты и соска, – он по-доброму помолотил своим склизким агрегатом по моей щеке и губам.

С членом во рту я и кивнул, и моргнул.

– Блядь, – не то констатировал, не то просто к слову произнёс он. – Не расслабляйся, руки убери, сказал же.

Я послушно убрал руки за спину.

– Не так, клади на пол.

Отец наступил на мои распростертые по полу ладони своими ступнями, лишив таким образом меня возможности двигаться. Схватив меня за волосы на затылке, он стал более активно руководить процессом отсоса, периодически стараясь прямо-таки сношать мой рот. В такие моменты я тупо широко раскрывал рот, позволяя его залупе биться о мою гортань.

Его было уже не остановить. Я поддавливался его "заглушкой" в горле, но он довольно умело контролировал весь процесс.

В какой-то момент его залупа, казалось, стала проскальзывать по слюне куда-то глубже.

– Ты быстро учишься, – усмехнулся папа, смотря сверху на мою всю в слюнях рожу. – Или талантливая... блядь.

Его член в очередной раз надавил на горло и проник буквально на мгновение внутрь, словно подтверждая сказанное.

Папа сосредоточенно смотрел на мои потуги, возбуждаясь чисто на меня. Было видно: что ему всё по нраву, и осталось немного времени до заветной "сметанки".

– Ну что, готов, сынок? Завтрак чемпиона! – предупредил отец о готовящемся семяизвержении.

Я послушно высунул язык на получение пробы его кончи, ему это понравилось. Он довольно усмехнулся, но свои мысли оставил при себе.

Додрачивал он не спеша, но довольно сильно сжимая свой ствол. Густые капли спермы словно из тюбика стали падать мне сверху на язык. Вкус его кончи свёл меня с ума.

Папа без лишних слов подсунул мне свой хер к лицу, и я без лишних уже руководств дочиста облизал его залупу от остатков семени.

Послевкусие его сметанки на языке было диким, неожиданным и, притягательным. Я слизал каждую каплю, словно голодный зверь, дочиста, без остатка. Когда отец убрал свой член от моего лица, я почувствовал странную пустоту, но тут же на смену ей пришла насыщенность, будто я выпил что-то, чего мне так долго не хватало.

Я поднял глаза. Отец смотрел на меня. В его взгляде теперь читалось удовлетворение, но не просто физическое. Это было что-то глубже, словно он только что достиг какой-то своей тайной цели, о которой я и понятия не имел. А может, это было отражение моего собственного просветления?

Мои губы были влажными, а лицо, уверен, всё ещё покрыто его слюной и моей собственной. Я чувствовал себя выпотрошенным, но в то же время наполненным до краев. Это был не просто минет, это было посвящение, переход в новый мир. Моё тело дрожало, но не от страха, а от переполнявших его чувств.

Он отступил на шаг, потянул штаны и трусы вверх, но не до конца, лишь так, чтобы член снова был укрыт, но доступен. Его голос, хриплый и глубокий, прозвучал, как приговор и обещание одновременно:

– Отлично. – Он улыбнулся, и эта улыбка была хищной, но не пугающей. – Ну что, сына, сейчас я перекурю и распечатаю твою анальную целочку.