Кэрол медленно поднялась на сцену ночного бара, где приглушенный свет неоновых вывесок смешивался с густым ароматом алкоголя и табака. Ее длинные синие волосы ниспадали на плечи, переливаясь под мерцающими лампами, а карие глаза скользили по толпе, выискивая знакомые лица.

Она была одета в облегающий черный топ, обнажающий тонкие, но сильные руки, покрытые едва заметными шрамами, немыми свидетельствами драк. Длинные черные шорты с цепью, слегка приспущенные, обнажали резинку белых боксеров, добавляя образу дерзости. На запястье звенел браслет из цепи, а пальцы, украшенные множеством колец, уже лежали на струнах гитары, слегка прижимая их в ожидании первого аккорда.

— Ну что, готовы? — ее хрипловатый голос прокатился по залу, заставив несколько человек у барной стойки оторваться от стаканов.

— Давай уже, Кэр! — крикнул кто-то из толпы, но она лишь усмехнулась.

Пальцы рванули по струнам, и зал вздрогнул от первого мощного аккорда, который, казалось, разорвал саму ночь, наполнив пространство чем-то живым. Звук взметнулся вверх, ударив в потолок с облупившейся краской, отразился от стен, покрытых грубыми граффити, кричащими надписями и похабными рисунками. В воздухе висела пыль, подсвеченная тусклым красным светом аварийной лампы, и каждый удар по струнам заставлял ее дрожать, будто даже она не могла остаться равнодушной к этой музыке.

Бутылки за стойкой дребезжали в такт, отбивая ритм вместе с барабанщиком, чьи палочки едва успевали за бешеным темпом. Липкий пол от пролитых напитков, слегка пружинил под ногами тех, кто не удержался и начал притопывать.

Неоновые огни снаружи, бросали на сцену синие и розовые блики, смешиваясь с желтым светом единственной уцелевшей лампы над барной стойкой. Тени танцевали по стенам, искажаясь, сливаясь с силуэтами людей. Кто-то зажмурился, кто-то ухмылялся, кто-то качал головой, но все так или иначе оказались втянуты в этот вихрь звуков.

Она наклонилась над гитарой, и в этот момент казалось, будто весь мир сузился до узкого пространства сцены, затянутого в дымную пелену. Голос то взмывал вверх, то опускался до шепота, едва слышного за грохотом ударных, но от этого еще более пронзительного.

Бар жил своей обычной жизнью, где-то звенели бокалы, падали монеты в автомат с разболтанными кнопками, кто-то неуверенно скользил по липкому полу, пытаясь поймать ритм, но все это было лишь фоном, потому что настоящая жизнь сейчас пульсировала на сцене, в дрожании струн, в каплях пота, скатывающихся по виску девушки, в ее чуть сжатых челюстях, выдававших напряжение, с которым она выжимала из гитары каждый звук.

Одни смотрели, затаив дыхание, другие кривили губы в усмешке, делая вид, что все это их не трогает, но пальцы невольно отстукивали ритм по столам, а сигареты догорали в пепельницах.

Последние ноты растворились в густом воздухе, оставив после себя лишь эхо, которое почти сразу же было поглощено ленивыми хлопками. Она провела ладонью по струнам, заглушив их дрожание, затем без лишних церемоний поставила гитару у стены. Соскочив со сцены, она встряхнула головой, отбрасывая пряди, прилипшие ко лбу, и провела ладонью по влажному лбу, стирая капли пота и направилась к стойке, где заняла освободившийся стул, ввалившись в него с видом человека, которому плевать на весь мир.

— Плесни мне, — бросила она Итану, упираясь локтем в липкую стойку и смотря на него усталыми глазами.

Бармен, привычно достав бутылку с виски, наполнил стакан, не глядя, и толкнул его в ее сторону.

— Может, хватит уже маяться дурью в этих помойках? — проворчал он, вытирая руки о джинсы. — С такими данными можно было бы и получше место найти, а не дышать этим дерьмом.

Девушка фыркнула, подняв стакан и сделала глоток, ощущая, как алкоголь обжигающе стекает по горлу.

— Кому нахрен сдалась какая-то девка с окраин? — ее губы искривились в усмешке. — Поверь, как только кто-то узнает, что моя мамаша сдохла с иглой в вене, а папаша гниет в тюрьме за то, что перерезал глотку какому-то ублюдку, все эти разговоры про «талант» моментально испарятся.

— Всем похуй, — отрезал мужчина, наливая себе стопку. — Людям нужен кайф, а не твоя биография.

— О, да ты сегодня философ, — язвительно протянула синеволосая, но слова потонули в шуме внезапно появившейся рядом Эрики, которая с грохотом поставила поднос на стойку.

— Три пива, — бросила она, затем, заметив ту, скользнула по ней оценивающим взглядом, задержавшись на ее обтягивающем топе и цепочке, болтающейся на бедре. — Наша звездочка сегодня в ударе.

— Я всегда в ударе, — лениво протянула она, скользнув взглядом по фигуре официантки, задержавшись на обтягивающих шортах, которые оставляли мало для воображения, затем медленно подняла глаза вверх, встречаясь с ее взглядом.

— А где твоя мамочка? — встрял он, разливая пиво по стаканам. — Та, что из богатого района.

— Ее муж нас застукал, — Кэрол закурила и выпустила дым в потолок. — Сначала хотел мне морду набить, но потом решил, что проще откупиться. Десять тысяч дал, чтобы я исчезла.

— Если он свою бабу удовлетворить не может, то чего удивляться? — официантка хихикнула, небрежно проводя пальцем под подбородком девушки. — Я бы на ее месте тоже не отказалась от такой дикарки.

Бармен фыркнул, поставил последний стакан на поднос, а Эрика, ловко подхватив его, подмигнула той и удалилась, нарочито покачивая бедрами. Синеволосая проводила ее взглядом, прикусив губу.

— Черт, я бы ее трахнул, — пробормотал он, выхватывая сигарету у гитаристки и затягиваясь с видом человека, который уже смирился с тем, что никогда этого не сделает.

— Тебе не светит, — растянула слова та, медленно пригубливая виски.

— А тебе прям светит? — язвительно парировал он, бросая взгляд на ее потрепанные кеды с вылезающими шнурками и пальцами, которые сейчас постукивали по стойке в такт мелодии.

Она лишь усмехнулась в ответ, покачав головой так, чтобы синие пряди упали ей на лицо, скрывая мимолетную усмешку. Ее внимание переключилось на брюнетку, которая в этот момент, звонко смеясь и нарочито покачивая бедрами, наклонялась над столиком в углу бара, демонстрируя пышные формы в обтягивающей майке, едва прикрывающей татуировку на пояснице.

— Я до сих пор пытаюсь понять, — Миллер намеренно сделала паузу, затягиваясь сигаретой, которую только что выхватила из пальцев мужчины, — почему такая первоклассная красотка торчит в этой помойке?

— Мужики за хорошие сиськи щедро чаевые оставляют, — бросил он, но его ухмылка моментально исчезла, когда взгляд скользнул по ее боку, где угадывался свежий сине-фиолетовый синяк.

— Что? — выгибая бровь, девушка не понимала его быстрой смены настроения.

Он молча ткнул пальцем в направлении ее ребер.

— А, это... — она небрежно провела ладонью по больному месту, будто стирая, затем одним движением опрокинула остатки виски в горло. — Там разборки были.

— На похороны хотя бы пригласишь? — пробурчал брюнет, с силой ставя новый стакан перед ней, так что несколько капель виски выплеснулось на стойку.

— Ой, да ладно тебе, — фыркнула синеволосая. — Пропустила один удар, ну и че? Обычный синяк, через пару дней даже вспоминать не буду.

Он покачал головой, а его взгляд стал тяжелым, он уже тысячу раз видел этот спектакль и знал, чем он закончится. Молча развернувшись к полкам с бутылками, он начал что-то яростно протирать тряпкой, хотя стакан в его руках и так уже блестел.

— С такими темпами ты и до тридцати не доживешь, — бросил он через плечо.

— Похуй, — отрезала она, даже не удостоив его взглядом.

Ее внимание переключилось на соседний стул, куда с легким шумом опустилась блондинка в короткой, до неприличия обтягивающей юбке и майке, которая оставляла мало для воображения.

— Приветик, — сладко протянула незнакомка, разворачиваясь к ней всем корпусом, так что ее колено почти касалось ее ноги. — Лорен.

— Кэрол, — ответила синеволосая, растягивая губы в ухмылке, пока глаза скользили по изгибам новой знакомой, задерживаясь на глубоком вырезе. — Угостить?

— Давай, — блондинка облизнула губы, явно наслаждаясь вниманием, а пальцы играли с коктейльной трубочкой, оставшейся от предыдущего посетителя.

— Сделай ей что-нибудь сладенькое, — бросила девушка бармену, не отрывая глаз от той, — чтобы прям аж зубы сводило.

— Мне нравится твоя игра, — начала Стюарт, наклоняясь вперед так, что грудь почти касалась стойки, а взгляд становился томным, — особенно то, как ты обращаешься с гитарой... Такое чувство, будто ты не играешь, а... — она намеренно замялась, проводя пальцем по стойке, — трахаешь.

Миллер низко рассмеялась, а рука невольно потянулась к сигаретам, но вместо этого она взяла стакан, сделав медленный глоток, наблюдая, как девушка следит за ней.

— Может, покажешь, как ты обращаешься с другими... инструментами? — продолжила блондинка, а ее колено теперь намеренно упиралось в ногу девушки, а ступня скользнула вверх по икре, едва ощутимо, но достаточно, чтобы заставить синеволосую слегка прикусить губу.

— Ох, малышка, — старшая наклонилась ближе, так что их лица оказались в сантиметрах друг от друга, — я мастерски играю на чем угодно...

Мужчина с грохотом поставил перед блондинкой ярко-розовый коктейль с долькой ананаса на краю, бросив на них обоих взгляд, полный одновременно раздражения и привычной покорности судьбе.

— На, — проворчал он, — только, ради бога, никаких шоу на стойке.

— Ой, не порти нам всю романтику, — фыркнула синеволосая. — Мы тут культурно беседуем об... музыкальных предпочтениях.

— Твое культурно обычно заканчивается в туалете, с разбитой головой или без штанов, — раздраженно бросил бармен.

Новая знакомая взяла коктейль и, обхватив трубочку пухлыми губами, сделала долгий глоток, нарочито закатывая глаза от удовольствия, в то время как та уложила руку на ее бедро, делая вид, что это случайность, но ее пальцы уже рисовали круги по тонкой ткани чулок. Она перевела взгляд на бармена, бросив ему вызывающий взгляд, ясно давая понять, что он должен заниматься своей работой, а не их делами.

Ее рука скользнула к внутренней части бедра, сжимая его и резко придвинула девушку к себе, так что их бедра соприкоснулись, а дыхание переплелось.

— Какие планы на эту ночь, — прошептала она ей на ухо, почти касаясь губами мочки, украшенной маленькой серебряной сережкой, а зубы слегка задевали кожу, — кроме как выпить этот переслащенный коктейль?

— Никаких особо, — младшая слегка раздвинула ноги, давая ей больше доступа.

— Я могу вписаться в твои планы? — старшая, словно случайно, коснулась ее киски через тонкую ткань, ощущая тепло, а затем сжала бедро, оставляя легкие следы от ногтей.

— Можешь, — с притворной невинностью ответила сероглазая, прикусывая губу так, что ее ямочки на щеках стали заметнее. — Но предупреждаю я люблю, когда играют громко и без остановки.

Та усмехнулась, и в этот момент в карих глазах вспыхнуло что-то дикое, что-то из тех темных уголков души, куда обычно не заглядывает дневной свет. Ее пальцы вновь скользнули к теплу между ног, на этот раз настойчиво надавливая через трусики, заставляя блондинку резко вдохнуть и непроизвольно выгнуться навстречу прикосновению.

— Тогда, малышка, сегодня тебе чертовски повезло, — прошептала она, наблюдая, как та кусает губы, пытаясь сдержать стон. — Потому что я именно тот музыкант, который не признает слова достаточно и стирает границы между концертом и марафоном.

— Тогда мне действительно повезло, — выдохнула девушка, медленно облизывая пересохшие губы и чувствуя, как ее тело уже отзывается на каждое движение этих наглых пальцев. — Я всегда обожала долгие игры... особенно когда партнер не боится сломать пару струн в процессе.

Синеволосая резко отняла руку, оставив ту с ощущением внезапной пустоты и влажным пятном на трусиках. Поднявшись со стула, она схватила ту за запястье и потянула за собой, направляясь к грязной двери туалета в дальнем углу бара, за которой уже не раз разыгрывались подобные сцены. Стюарт позволила себя увести, но не удержалась от того, чтобы не провести свободной рукой по обнаженной талии девушки, ощущая под пальцами теплую кожу и шрамы.

— Только учти, — бросила та через плечо, толкая ногой дверь туалета и втягивая девушку внутрь, — я не из тех, кто останавливается на первом аккорде.

Дверь с глухим стуком захлопнулась за ними, отсекая последние звуки бара, оставив лишь эхо каблуков, беспомощно постукивающих по потрескавшемуся кафельному полу, пока ее властно вели к самой дальней кабинке.

С силой втолкнув блондинку в узкое пространство кабинки, ловко щелкнув щеколду одной рукой, в то время как другая уже впилась в шею блондинки, чувствуя под пальцами учащенный пульс. Не дав опомниться, впилась в чужие губы с такой яростью, что та на мгновение потеряла ориентацию в пространстве, застонав ей в рот и вцепилась в синие волосы.

Прижав девушку к холодной стене, она ощутила, как та вздрагивает от контраста температур. Ее ладони скользнули вниз, грубо обхватив округлые формы под короткой юбкой, и приподняла, заставив встать ту на цыпочки, в то время как зубы блондинки впились в ее нижнюю губу, оставляя металлический привкус крови.

Сжимая упругие ягодицы, то раздвигая их, то вновь сводя вместе, кареглазая прижималась всем телом к дрожащей от возбуждения девушки, чувствуя, как стоны той становятся все громче, эхом отражаясь от грязных стен туалета. Одним резким движением она рванула вниз ее майку, освобождая грудь от тесной ткани, и мгновенно прильнула губами к затвердевшему соску, в то время как ее пальцы сжимали вторую грудь, оставляя на белой коже красные следы, которые завтра превратятся в синяки.

Чужие пальцы сжали волосы, когда та прикусила сосок, заставив сероглазую выгнуться дугой, ее лицо исказилось от удовольствия, губы раскрылись в беззвучном крике, а глаза закатились, потеряв фокус.

Старшая замедлила темп до мучительно-медленного, растягивая каждое мгновение. Язык выписывал сложные узоры на коже, оставляя за собой мокрые тропинки, которые тут же покрывались мурашками от прохладного воздуха. Переместившись ко второму соску, она обвела его кончиком языка, ощущая, как он тут же затвердевает еще сильнее под ее вниманием, а пальцы впивающие в ее волосы, то ослабляя хватку, то снова сжимали, пытаясь удержать контроль над ситуацией, который так стремительно ускользал. Ее губы сомкнулись вокруг него, посасывая его с той же страстью, которая кипела в ней.

— Блять... — прохрипела Лорен, сорвавшись на высокой ноте, когда зубы сжали сосок, посылая волну удовольствия по всему телу, заставляя ноги дрожать, а пальцы судорожно сжимать волосы.

Губы той скривились в самодовольной ухмылке, прежде чем она резко оторвалась от груди. В одно мгновение она развернула ее лицом к стене, прижав щекой к кабинке. Ее пальцы впились в трусы, грубо рванув их вниз, обнажая влажную кожу, которая тут же покрылась мурашками от внезапного контакта с прохладным воздухом. Сероглазая инстинктивно раздвинула ноги шире, ее тело уже полностью отдалось на волю этих грубых, но таких умелых рук.

Сняв кольца с двух пальцев, Миллер убрала их в карман шорт и ладонью сжала ягодицу младшей, наслаждаясь тем, как мышцы под ее пальцами напрягаются и расслабляются, в то время как другая рука скользнула по изгибу талии, опускаясь вниз, к дрожащему от возбуждения животу, и к уже мокрой от желания киске, которая пульсировала в такт учащенному дыханию блондинки.

— Такая мокрая... — прошептала кареглазая прямо в ее ухо, впиваясь в шею, оставляя отметину, которая завтра посинеет. — А я даже еще ничего не сделала... — ее пальцы скользнули внутрь, встречая горячее сопротивление, заставляя ту выгнуться дугой и глухо застонать, ударившись лбом о стену.

Старшая усмехнулась, прижимаясь всем телом к дрожащей спине, ощущая, как ее собственное сердце бешено колотится в унисон с учащенным пульсом младшей. Ее губы нашли чувствительное место за ухом, а зубы слегка сжали мочку, в то время как пальцы внутри ускоряли темп, доводя ту до той грани, где уже не оставалось места для мыслей.

— Громче, — прошептала она, сжимая теперь шею девушки, не перекрывая дыхание, но давая понять, кто здесь главный.

Та в ответ лишь глубже вдавилась в стену, а пальцы судорожно сжались в кулаки, пытаясь найти опору в этом стремительно ускользающем мире, где остались только прикосновения этих рук, этот голос, эти губы, оставляющие следы на ее коже.

Синеволосая чувствовала, как каждое движение ее пальцев внутри вызывает ответную волну по всему телу блондинки, как мышцы сжимаются вокруг них, будто не желая отпускать. И ускорила движения, ее бедра в такт прижимались к Стюарт, создавая дополнительное давление, в то время как зубы впивались в плечо, оставляя новые отметины на уже покрасневшей коже.

Лорен повернула голову, пытаясь поймать губы в поцелуе, но та лишь отстранилась, наслаждаясь выражением мольбы в серых глазах и прикушенной губой.

— Нет-нет, малышка, — прошептала девушка, ускоряя движения пальцев. — Сначала музыка... потом аплодисменты.

Кожа покрытая испариной блестела под тусклым светом лампочки, пульсирующей в такт их стремительным движениям. Пальцы продолжали свой неистовый ритм, входя и выходя с мокрым звуком, который смешивался с громкими стонами, эхом отражающимися от стен.

Губы путешествовали по вспотевшей спине блондинки, оставляя горячие следы между лопаток, в то время как ее свободная рука вновь сжала бедро, приподнимая его выше, глубже впуская свои пальцы внутрь, чувствуя как мышцы судорожно сжимаются вокруг них. Она изменила угол, углубляя проникновение, заставив ту громко вскрикнуть, двигаясь теперь с еще большей интенсивностью, не давая передышки и не оставляя шанса на спасение от этого чувства.

Пластиковые стенки кабинки начали слегка дрожать от яростных движений, а звук становился все громче, сливаясь с хриплыми стонами, которые теперь превратились в непрерывный поток нечленораздельных звуков, вырывающихся из пересохшего горла. Тело Стюарт извивалось между стеной и женским телом, ее спина выгнулась в дуге, а пальцы впились в пластик так сильно, что ногти побелели от напряжения.

Тело внезапно затряслось в мощных конвульсиях, мышцы судорожно сжались вокруг пальцев с такой силой, будто пытались их раздавить, а из горла вырвался протяжный стон, переходящий в срывающийся на крик, который эхом разнесся по всему туалету, заглушая даже громкую музыку из бара. Ее ноги затряслись как в лихорадке, колени подкосились, но та крепко удерживала ее на месте, не позволяя упасть, продолжая свои движения даже когда волны удовольствия уже начали сотрясать каждую клеточку тела блондинки, заставляя ее непроизвольно выгибаться и дергаться в ее объятиях.

Пальцы не замедляли своего ритма ни на секунду, продолжая двигаться с той же интенсивностью, заставляя оргазм длиться долго, превращая его из одиночной волны в непрекращающуюся бурю ощущений, которые уже граничили с болью, но от которых невозможно было освободиться.

Только когда тело Лорен полностью пришло в себя, а ее дыхание из прерывистых вздохов постепенно перешло в более глубокие, хоть и все еще неровные вдохи, Кэрол медленно вытащила пальцы, наблюдая как блондинка тяжело дышит. Стюарт повернулась к ней лицом, а та подняла руку, поднеся влажные пальцы к губам блондинки, и та, не раздумывая, послушно раздвинула их, ее язык медленно скользнул вдоль пальцев, облизывая их с усердием.

—Хорошая девочка, — прошептала кареглазая, наблюдая как та закрывает глаза, полностью отдаваясь этому действию, ее губы смыкались вокруг пальцев, засасывая их с причмокивающим звуком, который заставил синеволосую слегка прикусить собственную губу.

Она вытащила пальцы и медленно провела мокрыми пальцами по линии подбородка девушки, оставляя блестящую дорожку, затем та скользнула языком по ладони с такой животной жадностью, что у Кэрол непроизвольно вырвался низкий смешок, больше похожий на рычание.

— Ну разве не прелесть, — прошептала Кэрол, легонько похлопывая ту по щеке, затем плавно опустилась на корточки, карие глаза, полные хищного блеска, поднялись вверх, встречаясь с голодным взглядом блондинки.

Не теряя ни секунды, та вцепилась в синие волосы, с силой притянув ее лицо к своей все еще пульсирующей киске, заставив синеволосую сделать глубокий вдох через нос, наполняя легкие густым ароматом выделений. Язык выскользнул наружу, чтобы совершить долгое движение от дрожащего клитора до все еще подрагивающего входа, который сжался в ответ на прикосновение.

— Да… — застонала девушка, ее пальцы сжали пряди волос еще сильнее, когда язык Кэрол начал свой танец, чередуя широкие движения с точечными нажатиями на клитор, который заставлял все тело блондинки содрогаться, а бедра непроизвольно двигаться навстречу этому рту.

Девушка сжала упругие ягодицы, пальцы впились в нежную плоть, оставляя красные отметины, в то время как младшая с хриплым стоном закинула ногу на плечо синеволосой, открывая себя еще больше. Язык работал с яростью, заставляя Лорен выгибаться дугой, а пальцы судорожно сжимали волосы, то ослабляя хватку, то дергая их с такой силой, что слезы выступили на уголках глаз, смешиваясь с потом на раскрасневшемся лице.

Губы плотно обхватили клитор, засасывая его с влажным звуком, а горячее дыхание обжигало и без того перевозбужденную кожу. Сероглазая рванула бедрами вперед, пытаясь усилить давление, но та прижала ее сильнее к стене, контролируя каждое движение, ее ногти впились в мягкую плоть ягодиц, оставляя полумесяцы красных следов, которые завтра превратятся в синяки.

Свободная рука светловолосой скользнула вверх, сжимая собственную грудь, пальцы щипали затвердевший сосок, добавляя новые волны удовольствия в этот безумный коктейль ощущений.

— Еще... сильнее... — хрипела она, сжимая зубы, когда она пыталась контролировать хотя бы собственное дыхание, но тело отказывалось подчиняться.

Та ответила низким смешком, вибрация которого прошла прямо по перевозбужденным нервам, заставив ту выгнуться так сильно, что ее спина образовала дугу, а грудь тяжело вздымалась.

— Ты такая сладкая, — прохрипела Кэрол, на мгновение отрываясь, чтобы провести языком по всей киске.

Ее губы снова сомкнулись вокруг клитора, засасывая его с такой силой, что девушка взвыла, но синеволосая лишь ускорила движения, ее язык работал с яростью, чередуя быстрые удары с долгими движениями, покрывающими всю влажную плоть.

Девушка рванула бедрами вперед, пытаясь усилить давление, но та была продолжала контролировать ее движения. Руки удерживали бедра младшей, не позволяя ей получить то, чего она так отчаянно жаждала, продлевая это сладостное мучение, которая уже граничила с безумием.

Каждый нерв был натянут до предела, каждая клеточка ее тела горела в этом неистовом огне, который разжигала старшая, не давая ни секунды передышки. Губы плотно обхватывали клитор, засасывая его с непристойно громкими звуками, в то время как кончик языка выписывал стремительные круги вокруг чувствительного основания, заставляя мышцы бедер судорожно сокращаться.

— Ты... чертова... сука... — слова рвались сквозь стиснутые зубы, пока пальцы, запутанные в синих волосах, дергали их в такт каждому движению бедер.

Свободная рука старшей скользнула вверх по животу Лорен, ощущая, как его мышцы судорожно сокращаются под ее прикосновением, оставляя красные царапины на бледной коже, прежде чем сжать грудь.

— Разве не ради этого ты заговорила со мной? — она на мгновение оторвалась, чтобы провести языком по внутренней поверхности бедра, оставляя блестящую дорожку на коже, которая тут же покрылась мурашками.

Ее губы снова нашли свою цель, но теперь она добавила легкие укусы по краям, достаточно острые, чтобы вызвать волну боли, но не настолько, чтобы прервать нарастающее удовольствие, заставляя сероглазую вздрагивать и стонать одновременно.

Миллер чувствовала, как ее собственное тело отвечает на эту игру, грудь тяжелеет от прилива крови, низ живота сжимается от желания, а между бедер нарастает пульсация, но она игнорирует эти сигналы, сосредоточившись только на реакции Стюарт.

Сероглазая внезапно выгнулась, рот открылся в беззвучном крике, прежде чем из горла вырвался хриплый стон, эхом разнесшийся по тесной кабинке, в то время как бедра дергались в беспорядочных толчках, полностью выйдя из-под контроля.

Та не прекращала своих действий, лишь усилила давление, чувствуя, как дрожь в теле девушки перерастает в настоящие конвульсии, ее ноги судорожно сжали голову синеволосой, ступня скользила по спине, сминая ткань топа. Губы продолжали свою работу, выжимая из перевозбужденного тела последние волны удовольствия, продлевая каждый спазм, каждое сокращение, пока светловолосая не начала слабо отталкивать ее.

— Хв... хватит... — голос блондинки был больше похожим на стон, чем на слова.

Но квреглазая лишь замедлила темп, но не остановилась полностью, ее язык теперь совершал медленные круги, заставляя ту вздрагивать от переизбытка чувствительности, а пальцы слабо дернули за волосы, больше в попытке отстраниться, чем притянуть ближе.

— Я же... сказала... — Лорен попыталась отодвинуться, но ее тело не слушалось, а ноги дрожали так сильно, что она едва могла стоять.

Кэрол наконец отстранилась, медленно поднимаясь с колен, ее подбородок и губы блестели от влаги, а в глазах читалось темное удовлетворение. Она провела тыльной стороной ладони по рту, не отрывая взгляда от дрожащей девушки, чье тело все еще вздрагивало от остаточных спазмов.