Рассказ " So That Others May Live " англоязычного автора hotknight

Всем героям рассказа вступающим в интимные отношения больше 18 лет.

"Мерседес" скользил по заснеженным улицам Вены, а подогрев кожаных сидений и рассеянное освещение создавали ощущение интимного кокона.

Но ощущения были какими угодно, только не интимными.

Натали Паркер смотрела в тонированное окно на элегантную архитектуру Габсбургов, проплывающую мимо, и ее отражение казалось призрачным на фоне золотого сияния уличных фонарей. Она прилетела из Женевы тем утром, а Джеральд - из Лондона накануне вечером. Их расписания наконец-то совпали, и это должно было стать их первым настоящим временем наедине за последние три месяца.

Вместо этого на ней было черное вечернее платье от Валентино, которое Джеральд заказал для доставки в их гостиничный номер, и они направлялись на коктейльную вечеринку посла Селесты Ричардсон в отеле "Фердинанд".

Дата и время ужина наедине, в которых, как она знала, они так отчаянно нуждались, были отменены сразу же после того, как было получено импровизированное приглашение.

Джеральд бормотал в трубку, и в его голосе прозвучала та теплота, которая, как она когда-то думала, предназначалась только ей. - Да, я обещаю тебе, что приеду вовремя... - Он взглянул на Натали, одарив ее быстрой полу-извиняющейся улыбкой, прежде чем продолжить разговор с Сарой Уитман, стройной и очень привлекательной репортершей Би-би-си, которая домогалась его интервью о его последнем документальном фильме.

Натали узнала этот тон, и едва уловимую интимность. Тем же тоном, который предшествовал его признанию о "краткой интрижке" с помощницей продюсера во время съемок в Ботсване годом ранее.

Впоследствии он клялся, что это ничего не значило, и настаивал на том, что ее последующие подозрения были просто проявлением паранойи. Но паранойя, как она узнала, часто была просто распознаванием закономерностей.

Она тоже призналась. О Дэвиде Чандлере, консультанте по политике в области возобновляемых источников энергии, с которым она сблизилась во время трехнедельной конференции в Брюсселе. Между ними не было ничего физического - только долгие обеды, совместные прогулки и шутки. Связь, которую она не ощущала годами.

Реакция Джеральда была взрывной - он обвинил ее в эмоциональной неверности, одновременно преуменьшая значение своего собственного романа. Она кричала в ответ, пока они оба не замолчали. Реальность заключалась в том, что ни у кого из них не было возможности говорить об измене - эмоциональной или физической.

Ее телефон зазвонил, сообщая о входящем видеозвонке. От имени, высветившегося на экране, у нее екнуло сердце. Они не разговаривали несколько месяцев, после того натянутого рождественского разговора, в котором они оба старательно избегали всего, что касалось погоды и работы.

Но она вспомнила о ней, когда уезжала из Женевы, и отправила сообщение. Долгое время единственным ответом, которого она могла ожидать от своей кузины, было молчание. Перезвонить так скоро было большой переменой. Это было приятно.

— Мина? - ответила Натали, удивленная тем, как приятно ей было видеть знакомое лицо своей кузины.

— Привет, Нат. - Улыбка Мины была осторожной, но искренней, а ее черные волосы были уложены в небрежную прическу "пикси", которая ей удивительно шла. Она была, как предположила Натали, в своем доме в Техасе, с бежевыми стенами, украшенными пейзажами животных и корейской каллиграфией. - Надеюсь, я не застала тебя в неподходящий момент.

— Нет. Вовсе нет. Это... очень рада тебя слышать. - Натали понизила голос, понимая, что Джеральд все еще поглощен своим телефонным разговором. - Как дела в... в Галстоне?

— Галвестон, - легко поправила Мина. Город в Техасе, в который она только что собрала вещи и переехала два года назад. - Занятный. Хороший город. Мы только что открыли второе заведение. - Ее глаза загорелись. - Сейчас мы занимаемся реабилитацией диких животных - раненых хищников, бизонов, даже некоторых морских млекопитающих, когда береговая охрана доставляет их сюда... Все хорошо.

— Это здорово, - сказала Натали, искренне радуясь за нее. Она насмешливо приподняла бровь. - Кто это "мы"?

Мина проигнорировала вопрос, но выражение ее лица смягчилось, когда она ответила. - Я надеялась, что мы могли бы встретиться где-нибудь, когда ты вернешься, и поговорить? Наверстать упущенное? Мне действительно нужно многое тебе рассказать.

Натали почувствовала, как ее сердце снова екнуло. Спустя пять лет...?

Она помнила потрясение и ужас на лицах своих родителей, глубокое разочарование братьев в ней, когда она ушла в другую жизнь. Вскоре после этого Мина просто сказала ей, что больше не хочет с ней разговаривать.

Ее родители и другие братья и сестры не зашли так далеко. Но ее отношения с ними все еще были далеки от тех, что были раньше. Далеки от того, какими они должны были быть.

Мина улыбнулась, и в ее голосе появилась грусть. - Помнишь, как мы находили раненых птиц в парке? Ты стелила для них кроватки, пока я пыталась понять, что случилось.

Натали улыбнулась воспоминаниям. - Ты всегда хотела стать ветеринаром, даже когда тебе было всего восемь.

Хэл и Линда Дженсен приютили Мину, когда ей было всего шесть месяцев, дочь брата Хэла Карла и неизвестной кореянки. Натали только исполнилось два года, когда пожилой кореец доставил ее в лагерь "Кейси" в Тондучхоне, прикрепив к ее комбинезону ее имя в Хандже и фотографию ее отца. К тому времени Карла отправили в Германию, и ей было всего пять лет, когда он погиб в автомобильной катастрофе.

— Я никогда не думала, что ты уедешь из Чарльстона, - сказала Натали после паузы, не уверенная, имеет ли она право спрашивать. Она ведь тоже уехала, не так ли? - Ты действительно счастлива там? Вдали от всех?

Мина ответила не сразу. Ее взгляд метнулся в сторону, и казалось, она взвешивает свои слова, но когда она произнесла их, то выглядела и звучала абсолютно уверенно. - Да, это так. Это был правильный выбор.

Что-то в ее тоне заставило Натали задуматься, не говорит ли Мина о чем-то большем, чем просто ее переезд. О чем-то большем, чем она сама, но прежде чем она успела спросить, Джеральд слегка повысил голос.

— Я обязательно свяжусь с вами, когда вернусь в Великобританию, чтобы мы могли все уладить, - сказал он игривым тоном.

Слово "уладить" было произнесено с особым ударением, или у нее была паранойя?

— Да, - продолжил Джеральд. - Я уверен, что у нас все получится.

Лицо Мины потемнело, когда она заметила Джеральда на заднем плане. - Это тот мудак?

— Мина, - тихо предупредила Натали, взглянув на Джеральда, чтобы убедиться, что он не расслышал.

— Прости. Это твой муж? - Мина поправилась, хотя ее тон нисколько не смягчился. Как и отец Натали, она никогда не упоминала его имени.

— Мы направляемся на дипломатическую встречу. Это важно для его работы.

Мина кивнула, сжав челюсти. - Верно. Конечно.

— Я должна отпустить тебя, - сказала, наконец, Мина. - Но Нат? Я серьезно. Нам нужно поговорить.

— Я бы этого хотела, - сказала Натали, и это было искренне. Впервые за пять лет она почувствовала искорку надежды на то, что, возможно, они смогут найти дорогу друг к другу.

Джеральд обещал, что рано или поздно все смирятся, но она начинала понимать, что ждать, когда это произойдет, и действительно стремиться к этому - две разные вещи.

Седан начал замедлять ход, когда они подъехали к отелю "Фердинанд", фасад которого в стиле ар-нуво тепло сиял в зимней ночи.

— Я позвоню тебе, когда вернусь, - пообещала Натали. - Обещаю.

— Хорошо. Береги себя, Нат, - тихо сказала Мина и повесила трубку как раз в тот момент, когда Джеральд закончил свой разговор.

— Кто это был? - Спросил Джеральд, уже оправляя смокинг, когда их водитель обошел машину, чтобы открыть двери.

— Мина.

Выражение лица Джеральда дрогнуло, а интерес уже угас. - Как она? Все еще в Техасе?

— Она говорит, что у нее все хорошо. Ее практика расширяется.

— Это хорошо для нее, - сказал Джеральд, хотя по его тону было ясно, что это не так. Он прекрасно знал о неприязни Мины к нему.

Это мнение разделяли многие.

Он предложил Натали руку, когда они ступили на тротуар. - Готова? Посол ждет.

Натали взяла его за руку, вспоминая, как та же улыбка и отработанное обаяние сразили ее наповал. Как ощущение опасности, скрывавшееся за его высокой, красивой и изысканной внешностью, привело ее, влажную и жаждущую, в его постель.

Как он сделал так, что жизнь, о которой она мечтала раньше, казалась такой ограниченной и обыденной.

Но, входя с мужем в отель "Фердинанд", она вспомнила, что Мина говорила о ее переезде в Техас. Она подумала, может ли она сказать то же самое с такой уверенностью? Что она сделала "правильный выбор".

**************************************

В бальном зале отеля "Фердинанд" звучали дипломатические разговоры и легкое позвякивание бокалов с шампанским. Из окон от пола до потолка открывался вид на сверкающий горизонт Вены, а элегантно одетые гости прогуливались под хрустальными люстрами. Натали стояла рядом с Джеральдом возле группы людей, в которую входил адмирал французского военно-морского флота Жан-Пьер Арретт - представительный пожилой джентльмен в дорогом костюме, обсуждавший морские торговые пути, - когда первый взрыв разрушил главный вход в бальный зал.

Массивные дубовые двери распахнулись внутрь, когда вооруженные фигуры в тактическом снаряжении хлынули в образовавшуюся брешь. Элегантное помещение заполнилось огнем автоматического оружия, а вспышки выстрелов отражались от хрусталя и мрамора.

— На пол! - крикнул адмирал, когда бокалы с шампанским разлетелись вдребезги, а гости с криками бросились прятаться за перевернутыми столами. - Пригнитесь!

Еще более пугающим было то, что каждый из обслуживающего персонала теперь держал в руках оружие. Музыка с визгом смолкла, когда вооруженные люди рассредоточились по залу, эффективно окружая гостей.

— Всем сесть на пол и поднять руки, - произнес мужчина в красном берете по-английски с сильным акцентом. Рядом с ним мужчина водил винтовкой взад-вперед по перепуганной толпе. - Руки на виду! Никаких резких движений! - В его голосе звучала властность человека, привыкшего, чтобы ему беспрекословно подчинялись.

Было очень тихо. Все гости молчали, а бандиты окружили их, не давая возможности заговорить. Поэтому, когда бокал с шампанским упал на мраморный пол, это прозвучало как выстрел.

Один из наиболее нервных бандитов немедленно повернул оружие в сторону звука и в панике выстрелил в мраморную скульптуру, осколки которой разлетелись в воздухе, как смертоносное конфетти.

Натали закричала, увидев, как Джеральд и адмирал рухнули на землю вместе с ней.

Зазубренный кусок мрамора пробил рану на ее бедре, оставив большой осколок в ее плоти, а Джеральд вскрикнул, когда большой крюкообразный осколок вонзился ему в плечо. Адмирал Арретт лежал рядом с ними, а из его головы, в которую попали осколки, текла кровь.

К счастью, не было никаких других внезапных звуков или случайных выстрелов. Двое террористов быстро продвигались сквозь толпу с наручниками. Их движения были эффективными и отработанными. На них не было никаких опознавательных нашивок или символов - просто черная тактическая экипировка и спокойное поведение людей, следующих хорошо отрепетированному плану. - Любого, кто окажет сопротивление, застрелят.

Натали могла только смотреть на рану на своем бедре. Ее платье от Валентино уже пропиталось кровью и превратилось в кровавое месиво. Рядом с ней Джеральд пытался вытащить осколок, торчащий из его плеча, а его лицо было бледным от шока и боли. Французский адмирал лежал без сознания. Его дыхание было прерывистым, а под головой собралась лужа крови.

Главарь методично осматривал своих пленников, задержав взгляд на после Ричардсоне. - Подтверждено наличие семнадцати заложников. Дипломатический персонал, журналисты и гражданские лица. - Его тон был деловым, как будто он проводил инвентаризацию, а не террористическую операцию.

Посол Ричардсон, у которой из пореза на лбу сочилась кровь, сохранил дипломатическое самообладание, несмотря на то, что ремни врезались ему в запястья. - Этому человеку, - сказал он, указывая на лежащего без сознания французского офицера, - требуется немедленная медицинская помощь. Что бы вы ни требовали...

— Тихо. - Ответ террориста был ровным и будничным. Он жестом подозвал одного из своих людей, который опустился на колени рядом с ранеными заложниками.

— Травма головы. Пока стабилен, - сообщил мужчина с сильным акцентом. - Двое других выживут.

Главарь говорил по рации на языке, похожем на испанский, а его голос звучал тихо и сдержанно. Закончив, он снова обратился к заложникам. - Вы будете хранить молчание и неподвижность. Не испытывайте наше терпение. Не думайте, что мы любители. - Его спокойная речь была более пугающей, чем любая выкрикнутая угроза. - Теперь вы гости Международного революционного фронта. Если ваши правительства будут делать то, что им говорят, и вы подчинитесь, то останетесь живы. В противном случае вы умрете.

За окнами от пола до потолка продолжали мирно мерцать огни Вены.

****************************************

27 часов спустя

Снежная буря обрушилась на Вену с неослабевающей яростью, когда сержант-техник Аарон Хейли проверил свою винтовку и оружие, прежде чем в последний раз провести руками по своей медицинской аптечке, ощутив знакомую тяжесть травматологических принадлежностей и ампул с морфием, которые успокаивающе лежали на его тактическом жилете.

— Вот что мы делаем... - подумал он, сигнализируя о своей готовности руководителю операции, который кивнул и бросил такой же вопросительный взгляд на капрала Джереми Элфорда, стоявшего рядом с ним.

Он был единственным гражданским в команде, но это было время игры, и поэтому межсессионных споров не было. С самого начала своей работы он много тренировался в команде Delta Force, и, имея за плечами более чем одну миссию, ему уже не нужно было проявлять себя как оператору.

Как обычно, он участвовал в этой миссии не из-за своих значительных знаний и опыта в лишении жизни, а из-за их спасения. Тепловизор зафиксировал по меньшей мере троих раненых заложников в танцевальном зале на одиннадцатом этаже отеля, и его задачей было обеспечить дыхание всех троих и, если повезет, раненых товарищей по команде до их эвакуации.

В зашифрованном сообщении команды послышался голос сержант-майора Далтона Родригеса. - Наблюдатель снова подтверждает. Семнадцать заложников на одиннадцатом этаже, в танцевальном зале. Их охраняют пятеро. - Разведданные были достоверными. Они были получены от австрийских средств наблюдения и подтверждены перехватами АНБ радиопереговоров террористов. - Их лидер находится этажом выше, в пентхаусе, вместе с еще пятью противниками. Еще четверо удерживают конференц-залы на десятом этаже в качестве буферной зоны. На первом этаже еще пятеро ублюдков.

Террористы также установили тепловизионные камеры и камеры ночного видения на крыше отеля "Фердинанд", использовали захваченные машины общественного питания, чтобы забаррикадировать подвал и отключить лифты. Они также взяли под контроль систему видеонаблюдения отеля, чтобы расширить свои возможности наблюдения.

Если бы они только что не захватили посла и ее гостей - в том числе французского адмирала и двух австрийских министров, - когда они наслаждались вечеринкой на одиннадцатом этаже, Аарон был бы поражен оперативным планированием террористической группировки.

— Итак, джентльмены, - сказал майор Генри Брайант, когда команда собралась за столом в самолете C-130J, летевшем из Флориды в Братиславу. Оттуда до Вены было рукой подать, и никто не заметил, как в австрийской столице приземлился военный самолет. - Они готовы к тому, что мы нападем на них сверху или снизу.

Старший сержант Рик Гарретт невесело улыбнулся. - Поэтому мы нападем на них сбоку.

Решение, как и следовало ожидать от экспертов по нетрадиционным методам ведения войны, было весьма нетрадиционным.

Дельтапланы с электроприводом, запущенные с помощью импровизированной катапульты с башни DC Tower 1 - самого высокого здания в Вене, позволили команде подняться в зимнее ночное небо, развернуться и на предельно малой высоте приземлиться в отеле "Фердинанд", расположенном в двух километрах от отеля.

То, что все члены команды, кроме одного, успешно добрались до мест с шестого по восьмой этаж в одной и той же части отеля "Фердинанд", после всего лишь двух тренировочных полетов, было бы не чем иным, как чудом... если бы они не были подразделением 1-го уровня. Чен и Элфорд, стройные и гибкие, вскарабкались наверх, чтобы установить присоски, а остальные члены команды поднялись по богато украшенному фасаду здания.

Аарон поднимался наверх вместе с остальными членами команды. Его ботинки находили опору на узких выступах между этажами, когда зимний ветер пытался оторвать его от здания. Огни Вены под ними мерцали сквозь снег, как рассыпанные бриллианты, не обращая внимания на драму жизни и смерти, разворачивающуюся на высоте дюжины этажей над историческим центром города. Его обучение научило его сдерживать страх, сосредотачиваться на текущей задаче, а не на смертельном обрыве под ногами.

Как по команде, с противоположной стороны здания, в одном из близлежащих пригородов, в небо взмыл фейерверк. Звезды и надписи засверкали всеми цветами радуги.

Не имело значения, по какому поводу был запущен фейерверк, важно было только время. Когда отвлекающий маневр был предпринят, в их коммуникаторах прозвучал сигнал Родригеса, и команда с отработанной точностью ворвалась в балконные двери танцевального зала. Благодаря гибким камерам ночного видения они вошли с заранее выбранными целями, а их оружие с глушителем уже было поднято и стреляло.

Бальный зал представлял собой элегантное помещение, спроектированное таким образом, чтобы продемонстрировать панорамную красоту Вены, из его окон от пола до потолка открывались захватывающие дух виды, которые теперь были испорчены оккупацией террористами.

Старший сержант Тим Чен уложил первого из террористов, находившегося ближе всего к заложникам, выстрелом с глушителем, в то время как капрал Арнольд Джефферсон ликвидировал второго точным попаданием в лоб. Заложники сгрудились возле сцены бального зала, связанные и напуганные, но, к счастью, живые.

Двое у противоположного окна были убиты Родригесом, а пятая и последняя пуля Аарона попала террористу в горло через миллисекунду после того, как он попытался развернуть винтовку. Аарон быстро подошел к заложникам. В ушах у него все еще звучал гулкий выстрел его винтовки с глушителем.

Он увидел ее сразу же, как только начал медицинский осмотр раненых. Его кровь превратилась в лед, хотя он продолжал работать. Его тренировка взяла свое. Она была одной из раненых заложниц, одетая в разорванное черное вечернее платье, из-под которого виднелось тяжелое осколочное ранение в левое бедро.

Ее каштановые волосы слиплись от крови, вытекшей из раны на голове, а зеленые глаза были настороженными, хотя и расширенными от страха. Ее рука сжимала руку другого раненого, кого-то, кого он знал.

Он увидел, что пожилой мужчина в полубессознательном состоянии, с рукой, свисающей под странным углом, и все еще густой и влажной кровью вокруг ноздрей, пострадал больше всех, и быстро постарался стабилизировать его, подав знак Родригесу.

Он увидел это. Услышал, как она ахнула, узнав его, когда обратил свое внимание на мужчину, лежащего рядом с ней с явно сломанной ногой, в темных от крови брюках.

— О боже... Аарон? - голос его бывшей жены был едва слышен. Она смотрела на него широко раскрытыми от шока глазами. - Аарон?!

Джеральд Паркер услышал шок и замешательство в ее голосе, и его глаза расширились, когда он узнал его. - Аарон? Аарон... Хейли?

Аарон продолжал работать с известным журналистом и режиссером-документалистом, чьи расследования на самые разные темы, от браконьерства в Африке до ингредиентов, вызывающих привыкание к энергетическим напиткам, сделали его имя известным на весь мир.

Джеральд в полном замешательстве уставился на тактическое снаряжение, оружие и экипировку. - Ты же должен был быть сержантом снабжения ВВС...! - взвыл он, когда Аарон ввел ему морфий, а затем продолжил ругаться, когда ему наложили шину на ногу, промыли рану и быстро наложили герметик.

— Помолчи, - холодно ответил Аарон профессионально отстраненным голосом, проделав все менее чем за полторы минуты.

Осматривая рану, он услышал ее болезненные всхлипы. Осколок прошел в нескольких сантиметрах от бедренной артерии - ей повезло, что она осталась жива. - Мне нужно обработать это кровотечение, прежде чем мы перенесем вас. - Его руки не дрожали, когда он вводил местное обезболивающее и извлекал металлические и стеклянные осколки. Его мысли метались, пока он работал с ней, накладывая герметик и давящую повязку. Он взглянул ей в лицо, чтобы убедиться, что она все еще в сознании. Он обнаружил, что она смотрит на него, странно приоткрыв губы, что внезапно показалось ему очень знакомым.

Он мысленно поморщился. Если бы разведка знала, что она или ее муж были в числе заложников, они бы никогда не допустили его к этой миссии. Для офицера разведки вероятность принятия неверных решений была слишком велика, какой бы сложной ни была история.

Особенно в таких случаях. Возможность эмоционального компромисса была именно той причиной, по которой личные связи должны были быть раскрыты во время планирования миссии. Не было никакой информации о неожиданных дополнениях в списке приглашенных посла.

Джеральд Паркер застонал, пошевелив поврежденной ногой. - Это не имеет никакого смысла, - сказал знаменитый режиссер сдавленным от боли, замешательства и немалого страха голосом. - Ты служил в Военно-воздушных силах. В безопасности разносил бумаги. Логистика? Бухгалтерский учет? Верно?

Аарон заметил, что его глаза следят за его движениями, останавливаясь на оружии и снаряжении. Наблюдение за тем, как предположения собеседника рушатся в реальном времени, почти заставило его улыбнуться. Почти.

— Кто ты, черт возьми, такой на самом деле? - Наконец спросил Джеральд тихим испуганным голосом. - Хейли! - Голос Родригеса прозвучал резко и тихо, прервав неловкое воссоединение. Это не было помехой. Аарон все равно не собирался отвечать.

Старший сержант схватил посла и потащил ее к балкону. Чен спустил проволоку высокого напряжения на улицу внизу, а капрал Гэри Макбрайд, который вытягивал короткую соломинку, закрепил ее на грузовике, в то время как Чен закрепил свой конец на перилах, туго натянув проволоку.

Легкие ремни безопасности, которые теперь носили бывшие заложники, не были ни удобными, ни модными, но для спуска по импровизированному зиплайну в безопасное место их было более чем достаточно.

Аарон, не прекращая своей работы, спросил отрывистым голосом. - Сверху?

— Кто эта женщина? Она назвала тебя по имени. - Родригес был слишком взволнован, чтобы не услышать шокированное признание, а протокол требовал немедленных разъяснений. О любой личной связи с заложниками следовало сообщать и оценивать последствия для оперативной безопасности.

— Она моя бывшая жена, сэр, - тихо ответил Аарон в наушники, не отрывая взгляда от раны Натали Паркер, урожденной Дженсен, по мере того, как кровотечение замедлялось. - Мы развелись пять лет назад. Я понятия не имел, что она будет присутствовать при этом. - В интересах полного раскрытия Аарон добавил: - Этот человек - ее муж. Я знал его по старшей школе.

Он чувствовал, как Родригес обрабатывает эту информацию, взвешивая тактические последствия и требования миссии. В полевых условиях личные осложнения могут привести к гибели людей.

— Принято, Хейли. Мы действуем по плану, - ответил Родригес после напряженной паузы, косвенно подтверждая решение командования доверять профессионализму Аарона, несмотря на личные обстоятельства. Это был вотум доверия - они слишком глубоко погрузились в операцию, чтобы что-либо предпринять.

Раненый пожилой мужчина, который, как оказалось, был французским адмиралом, последовал за послом и пристегнулся к Элфорду. Джеральд Паркер вышел десятым вместе с Джефферсоном. Когда предпоследнего заложника столкнули с балкона, Родригес пристегнулся к лееру, чтобы идти с Натали. Аарон должен был выйти последним.

Аарон взял ее за руки, чтобы вывести на балкон, когда главная дверь бального зала разлетелась вдребезги, и вокруг них началась стрельба.

Аарон мгновенно рухнул на пол, а Натали издала болезненный крик, когда он накрыл ее своим телом. В его коммуникаторе раздался пронзительный крик, когда Родригес был сбит с ног, и Аарон наблюдал, как он катится вниз по лееру, молясь, чтобы Макбрайд не получил труп.

Аарон затащил Натали за барную стойку с мраморной столешницей, когда в дверях появился первый террорист. Его карабин дважды выстрелил точными очередями, которые уложили противника прежде, чем тот успел поднять оружие. Но в пролом ворвались еще двое бандитов. Вспышки их выстрелов осветили элегантный бальный зал, словно смертоносные молнии. Когда Аарон открыл ответный огонь, стекла вокруг них разлетелись вдребезги. Панорамные окна, которые делали это место таким впечатляющим, теперь превратились в решето, так как пули впивались в армированное стекло.

Затем на сердце у него полегчало, когда он услышал знакомый голос, задыхающийся, но звучащий скорее раздраженно, чем с заботой. - Хейли! - Рявкнул Родригес. - С тобой все в порядке? Ты можешь выйти?

Балкон теперь был зоной поражения. Не каждый стрелок мог промахнуться, особенно с раненым гражданским лицом на руках. - Не по плану, командир.

— Найди способ, пока они не добрались до тебя, Хейли. - Сказал Родригес. - Это приказ.

— Понял, командир.

Он знал, что Родригес и остальные его товарищи по команде попытаются вернуться, чтобы спасти его, не подчиняясь приказам, но он также знал, что не может на это рассчитывать. Он должен был спасти свою раненую бывшую жену, используя все ресурсы, которые у него оставались.

— Аарон, мне страшно, - прошептала Натали, сжимая его тактический жилет, когда пули заискрились от мрамора над их головами.

Он должен был успокоить ее. - Все будет хорошо, Нат. Я собираюсь защитить тебя.

Ее тело сотрясала дрожь, и не только от холода, проникавшего через разбитые окна. - Я не понимаю, что происходит. Предполагалось, что ты будешь в безопасности, работая где-нибудь за столом. - Кровь просачивалась сквозь повязки, и, несмотря на местную анестезию, она была в шоке. - Что?.. кто ты?

— Это было засекречено. У тебя не было допуска, чтобы знать, - ответил он сквозь стиснутые зубы. Он заметил, что у нее стучат зубы. Ее вечернее платье было слишком откровенным.

Голос лидера террористической группы, знакомый по их инструктажу по выполнению задания, эхом разнесся по залу, и он произнес по-английски с акцентом: - Американский солдат! Ты убил моих людей, но теперь ты в ловушке, да? Сдавайся, и, возможно, эта женщина проживет достаточно долго, чтобы увидеть восход солнца. - Лидер террористов находился где-то за сценой бального зала, используя приподнятую платформу и звуковое оборудование в качестве укрытия. Аарон слышал, как он двигается, меняя позицию, но дым и обломки делали визуальный контакт невозможным.

Он продумал тактическую ситуацию. У них была превосходящая огневая мощь и оборонительные позиции, в то время как он был прижат к земле с раненой женщиной, выживание которой зависело от него. Девиз подразделения эхом отдавался в его голове: "Чтобы другие могли жить". Она была приоритетом, какой бы сложной ни была их история.

Он чувствовал на себе ее пристальный взгляд, в то время как его мозг лихорадочно перебирал возможные решения, вспоминая архитектурные планы здания, в то время как пули отскакивали от ограждающего их барьера, и на некогда гладком мраморе появлялись выбоины. Его взгляд упал на дыры, оставленные винтовочными пулями вокруг них.

Этажом ниже располагались конференц-залы премиум-класса отеля, из окон которых открывался вид на городской пейзаж Вены. Там находились четверо террористов, но он был твердо уверен, что все они поднялись наверх по приказу своего лидера.

Он помнил, что толщина пола в бальном зале, покрытого стальными балками, составляла всего пятнадцать сантиметров.

— Натали, послушай меня, - настойчиво прошептал он, доставая из жилета осколочную гранату. Он быстро расставил несколько тяжелых мраморных украшений и перевернутую мебель, чтобы направить взрывную волну вниз. - Когда это сработает, мы провалимся сквозь пол. Держись за меня и не отпускай, что бы ни случилось. - Ее глаза расширились от тревоги, но она кивнула.

Он выдернул чеку и вставил гранату внутрь, считая про себя, пока закрывал отверстие более плотным материалом.

Кумулятивный заряд гранаты, заложенный и направленный в цель, проделал неровную дыру в полу бального зала, как и требовалось на нижний этаж конференц-зала. Аарон не стал дожидаться, пока рассеется дым, а обнял Натали и прыгнул в проем, ударившись о покрытый ковром пол конференц-зала с такой силой, что у него застучали зубы. Раздавшиеся над ними крики замешательства и гнева свидетельствовали о том, что они пытались понять, что произошло.

На десятом этаже было темно. Конференц-залы были закрыты на вечер. Тактический фонарь Аарона высветил их расположение среди полированных столов для совещаний, эргономичных кресел и презентационного оборудования. Помещение было разделено на несколько конференц-залов, соединенных коридорами с ковровым покрытием, которые тянулись к пожарным выходам в обоих концах здания.

— Ты можешь идти? - Спросил Аарон Натали, помогая ей подняться на ноги. Она кивнула, несмотря на очевидную боль в раненой ноге, на порванное и заляпанное кровью вечернее платье. Взрыв и падение вновь открыли рану на ее бедре, и сквозь повязки, которые он наложил ранее, проступал багровый цвет.

Раздавшиеся над ними автоматные очереди и крики свидетельствовали о перегруппировке сил для систематического обыска здания. У них было несколько минут, а может, и меньше, прежде чем террористы обнаружили их путь к отступлению и начали охоту. Аарон снова мысленно пробежался по системам и архитектуре здания, ища любой путь, который дал бы им шанс на побег и выживание.

— Так ты из спецназа? Как морской котик? - Тихо спросила Натали.

— AFSOC, - сказал он после недолгого раздумья. Он почувствовал ее замешательство. - Командование специальных операций ВВС - Срочная служба.

— Как долго? – спросила она.

Не было смысла прятаться... или лгать. Больше нет. - Десять лет.

Он услышал, как у нее перехватило дыхание, и, когда она подсчитала, то увидела все в совершенно ином свете. - Ты... ты никогда не занимался логистикой, не так ли?

— Я работал в отделе логистики. Затем я перешел в AFSOC, и тогда все было засекречено, - сказал Аарон, осматриваясь в поисках угроз, пока они приближались к лифтовому холлу.

Его последующее зачисление в 24-ю эскадрилью специального назначения и то, что он регулярно служил как в "Морских котиках", так и в эскадрильях "Дельта Форс", были подробностями, которые ей знать не нужно.

И тут он увидел надпись "Не пользоваться лифтом в случае пожара". Он посмотрел рядом с ней и вздохнул с облегчением, когда обнаружил более темный оттенок, указывающий на крышку панели.

Там был стол администратора, отделанный тяжелым металлом и мрамором, и он повел ее за него. - Оставайся здесь, - сказал он ей. - Мне нужно поработать с панелью управления.

Она схватила его за запястье с неожиданной силой, и ее пальцы дрожали. - Не оставляй меня, Аарон. Пожалуйста.

— Не оставлю, - сказал Аарон, отступая к панели. - Я обещаю.

В системе пожаротушения каждого современного отеля были разбрызгиватели, подключенные к центральному пульту управления на каждом этаже. Электронные замки на панели не могли сравниться с его боевым ножом и базовыми знаниями в области электрических систем. Предупреждающие лампочки вспыхивали, когда он систематически отключал разбрызгиватели и системы обнаружения дыма на всем этаже.

После этого план был предельно прост. Найти кладовку и открыть ее было несложно. К тому времени он уже знал, что они, должно быть, обнаружили дыру, которую он проделал, чтобы спуститься на десятый этаж, и работал быстро, смешивая презентационные материалы из ближайшего конференц-зала и чистящие средства. Он высыпал смесь на ковровое покрытие коридора. Щелчок зажигалкой - и через две минуты десятый этаж наполнился густым дымом, а волокна синтетического ковра вспыхнули пламенем.

Он быстро направился к выходу, чтобы обезопасить их путь к отступлению. К счастью, из-за остановки лифтов все кабины оказались в подвале. Тем не менее, открыть дверь соседнего лифта с помощью титанового ножа оказалось сложнее, чем он ожидал. Он понял, что дым ослабил его после того, как он открыл дверь. Он уже слышал встревоженные крики террористов, когда дым добрался до них. В коридоре раздались выстрелы, которые, как он подозревал, были вызваны скорее страхом и разочарованием, чем надеждой попасть в него.

Темная шахта уходила вверх и вниз, в черноту. Он отметил расположение ремонтной лестницы, прежде чем ползти обратно за Натали, пригибаясь, чтобы дым, который обжигал легкие и сужал видимость до метра, был не таким сильным.

Она с облегчением прижалась к нему, когда он подошел к ней, и с тихим всхлипом уткнулась лицом ему в шею.

— Все в порядке. Я держу тебя, - сказал Аарон, обнимая ее одной рукой и слыша не только потрескивание пламени. - Нам нужно идти.

Она довольно быстро взяла себя в руки и кивнула.

Натали закашлялась. Дым душил ее, пока они, согнувшись пополам, шли к лифту. Дым быстро сгущался, и ее вечернее платье не могло защитить от обжигающей жары, которая сгущалась вокруг них. Он притянул ее к себе, защищая от огня своим бронежилетом.

Аарон толкнул Натали в шахту лифта впереди себя, указывая на служебную лестницу.

Раздавшаяся автоматная очередь возвестила о том, что они обнаружены. Трое противников появились из дыма, как мстительные призраки. Их винтовки изрыгали пламя, когда они пробирались через горящие конференц-залы, минуя горящий коридор.

— Ложись! - крикнул он Натали. Затем Аарон упал на пол, почувствовав укус раскаленного металла, когда пуля задела его левую руку. Он застонал от боли, вскинул свой М4 на изготовку и трижды прицельно выстрелил в лодыжки и колени, слыша крики людей, охваченных пламенем.

Он перекатился к шахте лифта, целясь в служебную лестницу, и в этот момент еще одна очередь задела кабели лифта над их головами. Его ногу пронзила боль, когда винтовочная пуля пробила его тактические брюки. Пуля не задела кость, но разорвала мышцы и сухожилия. Теплая кровь залила его ботинок, когда он изо всех сил старался удержаться на лестнице, оставив винтовку болтаться на ремне.

Он выстрелил в голову человеку, заглянувшему в шахту, левой рукой. Затем он подождал, прислонившись к краю лестницы, и что-то просчитал.

Следующий, как и ожидалось, решил стрелять дулом вперед, как раз в тот момент, когда светошумовая граната, брошенная Аароном, пролетела дугой и взорвалась. Учитывая близость выстрела, это якобы несмертельное оружие, скорее всего, оказалось как раз наоборот. Будем надеяться, что не для одного человека.

Он посмотрел вниз и увидел, как Натали медленно и осторожно спускается в шахту. Ее движения были судорожными от страха. Он начал спускаться сам, не отрывая взгляда от отверстия наверху. Он подозревал, что ад, который сейчас поглотил весь конференц-зал, был достаточной защитой, но он оставался бдительным, пока его подозрения не превратились в уверенность.

Он убрал Глок в кобуру и повесил на плечо М4. Под ними простиралось много этажей пустого пространства - верная смерть, если кто-то из них потеряет хватку.

— Аарон? - Слабым голосом позвала Натали. - Я не думаю, что смогу... Я не справлюсь.

Он услышал, как у нее снова застучали зубы, и мысленно выругался. Ее платье не могло защитить от зимнего холода в шахте, и он знал, что она теряет чувствительность рук и ног.

Спасать ее только для того, чтобы она упала с лестницы из-за переохлаждения, было неприемлемо.

— Подожди, - сказал он, глядя на один из толстых тросов лифта из сплава, прикидывая расстояние. Их было четыре, на расстоянии полтора метра, рядом с ним. На другой стороне шахты был еще один такой же набор тросов, но он сосредоточился на том, который был ближе всего к его неповрежденной ноге.

— Чтобы другие могли жить...

Он кряхтел, отталкиваясь от лестницы обеими руками и ногами. Мгновение спустя он ухватился за ближайший трос и соскользнул вниз, защищая руки перчатками с кевларовой подкладкой.

Он оказался на одном уровне с одетыми в чулки ногами Натали. Подняв голову, он увидел ее широко раскрытые, полные ужаса глаза. Звук ее потрясенного крика все еще эхом отдавался в шахте. Он ободряюще улыбнулся ей и быстро пристегнулся карабином к тросу, упираясь ногами и скрывая гримасу боли в раненой ноге.

— Мне нужно, чтобы ты доверяла мне и делала в точности то, что я тебе говорю, Нат, - наконец произнес он.

— Чего ты от меня хочешь? - спросила она дрожащим голосом, потому что не была глупой. Она знала.

— Прыгай ко мне, - сказал Аарон, подчеркивая это. - Я тебя поймаю. Я обещаю.

Ее зубы стучали от страха и холода. - Я... Я не могу...

— Поверь мне, - сказал он. - Ты замерзла. Мне нужно быстрее спуститься, чтобы согреть тебя.

Она закрыла глаза, прикусив губу. Затем она кивнула, закрыв глаза. - Хорошо.

— Мне нужно, чтобы ты открыла глаза, посмотрела и прыгнула ко мне. Прыгай изо всех сил. Хорошо?

Она открыла глаза и увидела его.

Он ободряюще кивнул. - Смотри на меня. Больше никуда. И на счет "три" прыгай. Хорошо?

Тишина.

— Скажи "да", Нат.

— Д... да, Аарон.

Он собрался с духом. - Один... Полтора.

Она хихикнула, и он улыбнулся. Напряжение немного спало, как он и надеялся.

— Два. Три!

Как он и ожидал, она закрыла глаза и оттолкнулась. Она закричала, но это он тоже ожидал.

Он подхватил ее, кряхтя от острой боли в руке и невыносимой боли в ноге. Она тяжело дышала, судорожно обхватив его руками и ногами.

— Я держу тебя, - прошептал он сквозь стиснутые зубы, когда она, всхлипывая, уткнулась лицом ему в шею.

Он чувствовал тепло и мягкость ее тела, когда спускался вместе с ними обоими. Теперь гораздо быстрее, замедляя движение, когда тепло от трения проникло даже сквозь кевларовую подкладку его перчаток, а затем начинал снова.

Когда они спускались, сверху доносилось эхо взрывов - либо боеприпасы сгорали в огне, либо оставшиеся члены террористической группы пытались проложить себе путь сквозь дым и пламя.

Рация Аарона затрещала голосом Родригеса, когда они спустились на цокольный этаж. - Хейли, доложи о состоянии дел. У нас террористы эвакуируются через несколько выходов. Мы их задерживаем. Где ты?

— Цокольный этаж, шахта лифта, - выдохнул Аарон. Его тренировка взяла верх, когда он оценивал собственные раны. Травма руки была поверхностной, но его нога требовала немедленного вмешательства. Потеря крови и шок могли вывести его из строя в течение часа, если он не получит надлежащего лечения. Но сначала он должен был доставить их в безопасное место.

Гараж представлял собой лабиринт из бетонных столбов и брошенных автомобилей, тускло освещенный аварийным освещением, отбрасывавшим жуткие тени во все стороны. Аарон нашел техническое помещение рядом с главными электрическими панелями здания - удобное место, где он мог обработать свои раны и дождаться эвакуации.

*******************************************

Она помогла ему забаррикадировать дверь шкафами для инструментов и металлическими стеллажами.

Затем Аарон опустился на пол, не двигаясь, лицом ко входу, его пистолет был вынут из кобуры и лежал на боку. Наблюдая за ним, она увидела, как он открывает одно из бесчисленных отделений в своей униформе.

— Позволь мне помочь, - сказала Натали, когда Аарон открыл еще одну аптечку. - У тебя дрожат руки...

— Это просто выброс адреналина, - небрежно объяснил он. - Пройдет.

Она смотрела, как он расстегнул штаны и обработал рану на бедре, сделав себе какую-то инъекцию, а затем очистил и опрыскал герметиком, как он делал это для нее в танцевальном зале, скрипя зубами от боли.

— Позволь мне помочь, - снова попросила она, заметив, что они ранены почти в одно и то же место, и внезапно отчаянно захотев быть рядом с ним.

— Хорошо, - просто сказал он.

Она накладывала повязки на его рану на ноге, пока он обрабатывал руку. Их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга в тесном пространстве маленькой комнаты.

Близость - интимность - была... ошеломляющей. В воздухе витал аромат ее духов, а также едкий запах дыма и, как она предположила, пороха. Чувствовался нефтехимический запах дезинфицирующего средства и герметика для ран. И, в основе всего этого, он сам - потный, подтянутый, возбужденный.

Ее прикосновения были нежными, когда она помогала ему накладывать повязки, подбадривая шепотом, когда он кряхтел, надавливая на рану на ноге.

— Прости меня, - прошептала она, когда он закончил.

— За что? - спросил он, глядя на нее.

У нее пересохло во рту. - За то, что... что тебе больно.

— Это не твоя вина, - резко сказал он. Его глаза сузились, и она внезапно почувствовала себя обнаженной, как будто он мог видеть, что она на самом деле имела в виду, и какие мысли проносились у нее в голове.

Затем он сказал: - Нам нужно тебя согреть.

В крошечной комнатке было намного теплее, чем в шахте лифта или подвале, через которые они прошли, но в Вене все еще стояла зима, и они находились под землей, лежа на бетоне. Она дрожала, а открытая кожа покрылась мурашками.

Они оба были обернуты в термоодеяло из его медицинской аптечки, и тепло их тел распределялось по мере того, как огонь охватывал верхние этажи здания. Они слышали сирены и крики через вентиляционную систему гаража, когда аварийные службы реагировали на то, что выглядело как разрушительный пожар в отеле.

Ее дрожь утихла, когда он притянул ее ближе. Его израненное тело излучало столько тепла, сколько было возможно, пока они ждали спасения. Здание над ними застонало и осело, поскольку структурные повреждения от пожара затронули стальные балки и опорные колонны.

— Прости, - повторила она, чувствуя себя уютно, в полной безопасности, но не желая двигаться.

— За что? - повторил он так же тихо.

— За... - она пошевелилась и сразу поняла, что ее положение по отношению к нему не имеет ничего общего с холодностью.

Напротив, она почувствовала прилив тепла, прогоняющий боль в бедре, мучения от голода и жажды, дрожь от холода и выброса адреналина.

Она подняла голову, заглянула ему в глаза, дотронулась рукой до его щеки, глядя на него так, как ни одна замужняя женщина не должна смотреть на другого мужчину. - За все...

****************************************

Ее губы уже приблизились, когда голос Родригеса по радио прервал их: - Все бандиты нейтрализованы. Здание оцеплено. Хейли, мы идем за тобой. - Облегчение в голосе руководителя операции говорило о том, что операция прошла успешно.

Старший сержант пересказал все менее чем за минуту. Все заложники были в безопасности. Огонь вынудил всех оставшихся террористов выйти на открытое пространство, а точный снайперский огонь и скоординированные действия штурмовых групп либо вывели их из строя, либо окончательно устранили угрозу.

— Отличная работа, Хейли.

— Принято, командир.

Спасательная команда нашла их менее чем через пять минут. Парамедики немедленно занялись Аароном, осмотрели его, а затем вкололи ему в плечо что-то более сильнодействующее, чем морфий. Он расслабился, когда в его запястье вставили катетер, развернули пакет с плазмой и подняли его на руки.

Когда сознание померкло, он почувствовал мягкую женскую руку в своей, и услышал ее голос, зовущий его по имени с отчаянной настойчивостью. Последнее, что он помнил, было ее заплаканное лицо, склонившееся над ним, когда она давала обещания, которые, он знал, она не сможет сдержать.

*************************************

Семь месяцев спустя

GPS-навигатор "Хонды" сообщил, что "Пункт назначения впереди справа", когда Натали Паркер притормозила на тихой жилой улице в тихом пригороде, в двух часах езды от Хьюстона.

После Вены прошло семь месяцев. Семь месяцев отчаянных поисков, заблокированных телефонных звонков и закрытых дверей. У нее задрожали руки, когда она снова взглянула на фотографию в телефоне - Аарон выходит из магазина, прикрывая левую ногу наколенником, виднеющимся из-под джинсов. После десятков ложных версий и фотографий мужчин, которые выглядели похожими, но не были им, она сразу поняла, что это совсем другое дело. Это был он.

Вдоль пригородной улицы стояли скромные фермерские домики, подъездные дорожки к которым были пусты из-за послеполуденной жары. Натали припарковалась напротив адреса, указанного частным детективом, а ее сердце бешено колотилось о ребра. Дом был простой, одноэтажный, с небольшим двориком перед домом и без машин на подъездной дорожке. Она прилетела из Бостона тем утром, оставив Джеральда в их таунхаусе на Бикон-Хилл, а его ультиматум все еще висел в воздухе, как дым.

— Если ты сейчас выйдешь из этого дома…если ты сядешь в этот самолет - нам конец, - сказал он, вернувшись со своего последнего проекта о добыче редкоземельных элементов в Южной Америке. - Я больше не буду соревноваться с Аароном Хейли, Натали. Выбирай.

Она долго смотрела на него, а затем, не говоря ни слова, сняла обручальные кольца и положила их на мраморную кухонную стойку. Ее сумка была уже собрана, а такси, на котором она ехала в аэропорт Логан, уже стояло у входа.

Частный детектив не хотел давать ей адрес до завершения полной проверки, но она накричала на него и предложила тысячу долларов, чтобы он отправил ей это письмо. Она не могла ждать ни дня, ни часа.

Первые три месяца после Вены были самыми тяжелыми. Военные блокировали все запросы официальными письмами о секретной информации о персонале. Операторы коммутатора Пентагона были вежливы, но непреклонны. Она пыталась связаться с ветеранскими организациями, группами военной поддержки и даже с офисами Конгресса. Все пути вели в один и тот же тупик - текущий статус и местонахождение технического сержанта Аарона Хейли были засекречены выше ее уровня допуска.

Джеральд быстро пришел к пониманию, что он больше не является приоритетом в ее жизни. Что она не просто искала сближения с мужчиной, которого бросила ради него, с человеком, который заботился о ней и помогал ей выжить в невыносимых обстоятельствах.

Она почти не спала, так как ее снедала навязчивая идея. Она часами просиживала в Интернете, изучая подразделения специальных операций ВВС, и отдалялась от всего, что не было связано с поисками Аарона. Их подвал превратился в командный центр с распечатанными электронными письмами, списками контактов и картами.

— Это безумие, - настаивал Джеральд, прежде чем понял, что его по-настоящему заменили. От его прикосновений она теперь чувствовала себя грязной.

— Мне нужно знать, - ответила она с покрасневшими глазами.

Ее муж закричал. - Знать что? Любит ли он тебя по-прежнему? Спустя пять лет?! После того, что ты с ним сделала?

— После того, что мы с ним сделали! - закричала она. - Как ты можешь не чувствовать, что с нами что-то не так после... после этого? После Вены?

— Так вот что ты думаешь? - Спросил Джеральд. - Мы - я и ты - просто не правы?

Она сказала правду. - Да.

Он схватил ее за плечи. - Тебе нужно прийти в себя! Он сделал бы то же самое для любого! Не только для тебя! Он просто выполнял свою работу!

Но то, что произошло в той подсобке в подвале, интимность, когда она лежала на нем сверху, выражение его глаз, когда он согревал ее, не выходило у нее из головы. То, как он обнимал ее, защищал, подбадривал и заботился о ней, как спрыгнул с лестницы на высоте десяти этажей над землей, чтобы сохранить ей жизнь.

Это было осознание того, что "безопасный" вариант, который она оставила для кого-то более интересного и опасного, был совсем не таким. Гораздо сильнее, чем мужчина, ради которого она его бросила. Увидев Аарона Хейли таким, каким он был на самом деле, она все изменила, и она не могла вернуться назад.

Переломный момент наступил, когда она наконец набралась смелости вернуться в их родной город. Не только из-за коротких однодневных визитов, характерных для последних пяти лет, в течение которых она не покидала родительский дом.

На этот раз она проехала по старому району, мимо средней школы, где они с Аароном стали парой - мальчик-ботаник и юная активистка движения за защиту окружающей среды и гимнастка, которые выросли на одной улице и дружили с начальной школы.

Она увидела дом, в котором они должны были начать свою совместную жизнь, а теперь он стал домом для молодой семьи, с двумя ярко раскрашенными трехколесными велосипедами у крыльца.

Она проезжала мимо церкви, где они поженились, вспоминая, каким радостным и гордым было его лицо, когда отец вел ее к алтарю.

Воспоминания не принесли ничего, кроме боли.

Его родители по-прежнему жили в том же доме. Оба по-прежнему были активны и здоровы, только немного поседели с тех пор, как она видела их в последний раз.

— Пожалуйста, - умоляла она с их крыльца. - Мне нужно знать, что с ним все в порядке. Мне нужно поговорить с ним. Пожалуйста!

Дана Хейли посмотрела на нее глазами, в которых было больше разочарования, чем гнева, хотя последнего было предостаточно. - Ты почти сломала его, Натали. Тебе не кажется, что ты причинила ему достаточно боли?

Ричард Хейли был более прямолинеен. - Он не хочет тебя больше видеть. Когда-либо. Оставь его в покое. Оставь нас в покое.

Визит к ее собственным родителям был не менее разрушительным. Они слушали, раскрыв рты, когда впервые услышали о Вене и осознали, насколько близки были к тому, чтобы потерять свою дочь.

Но в конце концов, даже услышав о том моменте в подвальном кабинете…о том, что она чувствовала…о данных ею обещаниях, ее отец покачал головой: - Ты не вернешься после того, что сделала с ним, Нэт. Такой человек, как он, этого не сделает... никогда не примет тебя обратно.

Она заглушила внутренний голос, который соглашался с отцом, напоминая себе о каждом мгновении той ночи, о его объятиях в подвале, о его запахе, когда она уткнулась лицом ему в шею.

— Ты знал? - внезапно спросила она отца. Он служил. Он был рейнджером. - Кем он был? Чем он занимался?

— Я узнал об этом вскоре после того, как ты ушла. От его отца. - Хэл Дженсен наклонил голову набок, прищурив глаза за стеклами очков. - Это что-то изменило бы?

Это прозвучало глупо, даже по-детски... но могло бы изменить.

Ощущение опасности, окружавшее Джеральда Паркера - человека, который заходил на опасную территорию, чтобы документировать несправедливость, который исследовал опасные темы, - было опьяняющим.

Хотя съемки в странах, где царит беззаконие, и документирование организованной эксплуатации и преступности всегда сопряжены с риском, знакомство с обширными мерами безопасности, окружающими его проекты, развеяло большую часть очарования.

Что, если бы она знала, что Аарон Хейли - надежный, занудный, уравновешенный и неприметный, - с которым она выросла, был одним из самых опасных мужчин в мире, настоящим смертельным оружием? Разве внимание Джеральда Паркера вызвало бы у нее такой трепет?

Словно прочитав ее мысли, отец сказал: - Этому засранцу повезло. Аарон убил бы его в тот день. Прямо здесь, в моей гостиной.

В конце концов, Хэл и Линда Дженсен наотрез отказались помочь ей обратиться к Хейли с просьбой помочь ей найти их сына. То же самое сделали и ее братья. Все они по-прежнему любили ее, но это никого из них не тронуло.

Сандра Хейли была одной из подружек невесты. Но когда Натали попыталась подойти к ней в супермаркете, сестра Аарона обозвала ее и велела не разговаривать с ней. Когда-либо.

В последующие дни она видела, как другие женщины в городе косо смотрели на нее. Слышала перешептывания, когда история о том, что она сделала, всплывала на поверхность, чтобы пересказываться снова и снова.

Ее мать без всякого сочувствия пожала плечами. - А чего ты ожидала? - говорили ее глаза.

Поэтому она вернулась в Бостон и наняла частных детективов, предоставив им все, что у нее было, - фотографии из средней школы, его портрет в ВВС после окончания учебного лагеря, эскиз художника, основанный на ее воспоминаниях о его лице, особенно из того подвала отеля в Вене. Неудивительно, что ни одна из их свадебных фотографий не сохранилась.

Ложные срабатывания были душераздирающими. Мужчины, которые выглядели похожими на расстоянии, сфотографированные возле военных баз или госпиталей ветеранов, были отправлены на ее телефон с пометками типа "Возможно совпадение, требуется проверка".

К тому времени Джеральд уже перебрался в комнату для гостей. Когда она увидела, что на его телефоне высветились откровенные сообщения от Сары Уитман, размещенные там, где, как он знал, она их увидит, она ничего не почувствовала. Мужчина, у которого он так легко ее украл, принял ее обратно.

Затем, вчера, на ее телефон пришло сообщение от частного детектива, который был агентом армейского отдела уголовных расследований: "Потенциальное совпадение, район Техас-Сити. Объект выходит из торгового центра и садится в пикап последней модели. Обратите внимание на видимый наколенник, что соответствует заявленной травме".

От просмотра видео у нее перехватило дыхание. Даже с другого конца парковки, несмотря на наколенник и небольшие изменения, которые произошли за семь месяцев - она узнала. По тому, как он двигался, развороту плеч, профилю, который она знала с детства, - это был Аарон.

Она часами смотрела на запись, подмечая детали, убеждая себя, затем сомневаясь, затем снова убеждая себя. Но в глубине души она сразу узнала. Это не была очередная ложная догадка. Это был он.

Частный детектив посоветовал ей дождаться подтверждения, но Натали надоело ждать. Она разрушила свой брак и вылетела ближайшим рейсом в Хьюстон, взяла напрокат машину в аэропорту и проехала мимо Техас-Сити, ориентируясь по координатам GPS. Эта полутораминутная поездка показалась ей самой долгой в ее жизни. В голове прокручивались тысячи вариантов того, что она скажет, когда увидит его.

Теперь, сидя в арендованной машине напротив его дома, она осознавала всю тяжесть своей импульсивности. Что, если он не хотел ее видеть? Что, если его родители были правы? Что, если ее родители были правы?

Но потом она вспомнила обещания, которые дала в том подвале. То, как он смотрел на нее, когда терял сознание, и напряженность в его глазах, когда она почти поцеловала его, прежде чем ее прервал голос командира.

Синий пикап свернул на подъездную дорожку, и сердце Натали остановилось. Она смотрела, как он выбирается из машины. Его движения были плавными и уверенными, несмотря на повязку на колене. Он выглядел так же, как и в Вене, только волосы были немного длиннее, и на нем была гражданская одежда вместо тактического снаряжения, в котором она видела его в последний раз - джинсы и рубашка навыпуск.

Он остановился у своей входной двери с ключами в руке и на мгновение обернулся, чтобы осмотреть улицу. Натали затаила дыхание, гадая, не сработал ли инстинкт оперативника, предупредив его о слежке. Но его взгляд скользнул по ее арендованной машине, и он скрылся в доме.

Долгие минуты она сидела неподвижно, парализованная величием момента. Семь месяцев поисков, разрушения того, что осталось от ее брака, бередивших старые раны в ее родном городе, привели к появлению на этой улице в пригороде Техаса. В этом доме, в пятидесяти метрах от нее, был мужчина, который рисковал всем, чтобы спасти ее жизнь. Мужчина, за которого она вышла замуж... и которого предала.

Предала, когда она стояла у алтаря.

************************************************

Шесть лет (приблизительно) назад

В доме стало душно, когда Натали стояла в знакомой гостиной, а Джеральд тихо стоял у нее за спиной.

Ее взгляд остановился на обоях в цветочек, которые ее мать выбрала пятнадцать лет назад, семейных фотографиях на каминной полке, в том числе на нескольких, где она была запечатлена в белом, а ее муж сиял рядом с ней, сделанных всего две недели назад.

Джеральд положил руку ей на поясницу, как бы напоминая о решении, которое она уже приняла прошлой ночью. Когда она согласилась провести ночь с ним, вместо того чтобы вернуться.

Она все еще испытывала приятную боль от его страсти, когда он снова и снова овладевал ею в течение ночи, прогоняя чувство вины, когда давал обещания.

Она снова почувствовала себя виноватой, когда утром включила телефон и увидела пропущенные звонки и сообщения, в которых нарастала паника. Но решение уже было принято.

Перед отъездом из отеля он снова занялся с ней любовью и отвез ее домой, чтобы она собрала все, что могла. Аарона не было дома, и она поторопилась. Ей понадобилось всего десять минут и два чемодана.

Оттуда до дома ее родителей было меньше пяти минут езды, и, стоя на пороге, она не могла поверить, насколько сильно изменился ход ее жизни и насколько еще больше он изменится.

Это должен был быть всего лишь ланч после случайной встречи в Прендертоне. Безвредный. За исключением того, что это было с Джеральдом Паркером, старшеклассником, который заставлял краснеть и заикаться каждую девочку из ее второго класса средней школы. Его и без того громкая карьера сделала его еще более легендарным.

Она была удивлена и польщена тем, что он запомнил ее имя.

Беседа была увлекательной, а дрожь сексуального напряжения - волнующей. Итак, она поймала себя на том, что соглашается поужинать следующим вечером, а после обжигающего душу поцелуя у его машины согласилась поужинать и на следующий вечер, несмотря на то, что знала, что переходит все границы.

Но быть в центре внимания Джеральда Паркера, и слышать, как он называет ее красивой, прикасаясь к ней...

Ужин проходил во французском ресторане отеля "Барон", куда не пошел бы никто из ее соседей. Они пропустили десерт, и вскоре после основного блюда она, обнаженная, оказалась в его постели.

До ее давно запланированной свадьбы с Аароном Хейли оставалось десять дней, когда Джеральд Паркер впервые вошел в ее тело, и она вернулась домой, чувствуя себя живой, полностью удовлетворенной... и виноватой.

Она сказала себе, что это было только один раз, и больше она о нем не услышит. Он получил то, что хотел, и на этом все.

Но он позвонил ей на следующий день. И она пошла на встречу с ним. Словно загипнотизированная.

Каким-то образом она нашла время встретиться с ним и принять его в свое тело каждый день, вплоть до вечера накануне своей свадьбы.

Она сказала ему, когда вошла в его гостиничный номер, быстро раздеваясь, как раз перед тем, как отправиться на изысканный девичник, организованный Миной, что это будет их последний раз. Что она намерена хранить верность своему мужу после их клятв.

Только для того, чтобы он появился в церкви, и ее глаза нашли его, когда отец с гордостью передал ее будущему мужу.

Она посмотрела на Аарона, и то, что она почувствовала, было не просто виной... но жалостью.

Она знала, что он подумал, будто она плакала от радости, когда вуаль была поднята и слезы текли по ее щекам. Она знала, что он, должно быть, думал, что во время церемонии она не сводила с него глаз, вместо того чтобы постоянно смотреть на кого-то другого на скамьях позади него, намеренно усаживаясь так, чтобы видеть его через плечо жениха.

Он ошибался.

Ее клятвы были произнесены со слезами вины, льющимися из ее глаз, и неистовым желанием к другому мужчине, разливающимся по ее телу.

Джеральд позаботился о том, чтобы быть в очереди доброжелателей. Он поздравил ее, протянул руку, чтобы пожать Аарону, а затем наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, когда они выходили из церкви. Его рука ласкала ее талию, и он прошептал ей на ухо, что все еще хочет ее.

Она вздрогнула... и он понял.

Сорок восемь часов спустя пришло сообщение - название отеля и номер комнаты.

Ее нерешительность продолжалась целых два часа, прежде чем она решилась. Она отправилась в отель и постучала в дверь номера. Спустя несколько минут она нарушила клятвы, данные всего два дня назад, когда Джеральд Паркер раздел ее догола и взобрался на нее верхом, заставив ее кричать, а затем утешал, пока она плакала от собственной слабости.

Затем он снова занялся с ней любовью.

После этого сообщения приходили почти каждый день. И она уходила каждый раз.

Это была идея Аарона, чтобы они провели медовый месяц после того, как обустроят дом, - месячный проект, в котором они могли бы повеселиться вдвоем и сблизиться, вспоминая, как начиналась их история, выполняя совместные задания после школы.

В конечном счете это означало, что она могла улизнуть, чтобы заняться сексом с Джеральдом Паркером на десять из тех пятнадцати дней, которые в конечном итоге должен был продлиться их брак.

Она лежала в его объятиях в очередном гостиничном номере, а ее тело блестело от пота, когда Джеральд сказал, что уезжает на следующий день. Возвращается в Бостон.

Он попросил ее поехать с ним.

Это означало конец тайным встречам, отказу от ухаживаний мужа, мучениям от чувства вины и тоски по нему.

Она согласилась, а когда он пригласил ее провести с ним ночь, она выключила телефон и снова согласилась.

И вот они здесь. Чтобы положить конец тому, чего никогда не должно было случиться.

Ее мать и отец сидели за обеденным столом и завтракали, выглядя усталыми и обеспокоенными, когда она вошла. Они подняли глаза, а на их лицах облегчение смешалось со смущением.

— Где, черт возьми, ты была? - потребовал ответа ее отец.

Ее мать держала в руке телефон и что-то быстро набирала, пока говорила. - Мы все так волновались!

— Мама, папа, - начала Натали. Ее голос был тверже, чем она себя чувствовала. - Мне нужно вам кое-что сказать. Кое-что важное.

Глаза Линды Дженсен расширились, когда она увидела, как Джеральд Паркер подошел к Натали и взял ее за руку. - Натали? - она ахнула, а ее лицо внезапно посерело. - Что происходит? Почему Джеральд Паркер здесь?

Хэл Дженсен перевел взгляд со своей дочери на Джеральда, на их соединенные руки, и выражение его лица потемнело от понимания, вызванного ужасом. - О нет. Нет! Натали! Скажи мне, что это не то, что я думаю...

— Я влюблена в Джеральда, - сказала Натали, выпаливая слова в спешке. - Я знаю, как это выглядит, и знаю, что сейчас неподходящий момент, но я ничего не могу поделать со своими чувствами. Мы уезжаем вместе. Сегодня.

Линда поднесла руку ко рту, а ее глаза наполнились слезами. - О нет! Боже мой! Натали, что ты наделала?

— Я... Я следую зову сердца, мама, - сказала Натали, черпая силы в присутствии Джеральда рядом с ней. - Я делаю то, что лучше для меня.

В наступившей тишине мать прижала руку ко рту, а из ее глаз лились слезы.

— Три дня назад, - наконец прошептала Линда прерывающимся голосом. - Мне позвонила Барбара Моррисон. Она сказала, что видела тебя с другим мужчиной в отеле в Прендертоне. Она сказала, что вы держались за руки, что вы выглядели... интимно. Что она видела, как вы целовались. Я сказала ей, что она не права. Что она, должно быть, ошиблась. Я... Я защищала тебя! - Ее голос сорвался почти на крик. - Я сказала ей, что моя дочь с новым мужем и она никогда бы так не поступила!

Лицо Хэла из бледного стало красным от гнева. - Две недели, Натали! Ты замужем всего две чертовы недели!

— Я знаю, как это выглядит... - начала Натали.

— Как это выглядит? - взорвался ее отец. - Похоже, ты уничтожаешь хорошего человека, который любит тебя! Похоже, ты отказываешься от всего достойного в своей жизни ради... - Он яростно замахал руками на Джеральда. – Ради чего? Ради... этого? Этого придурка?

Джеральд сжал руку Натали, а его голос был спокойным и рассудительным. - Мистер и миссис Дженсен, я понимаю, что это сложно, но иногда любовь не подчиняется удобным временным рамкам. Просто у нас с Натали более глубокая связь. Я обещаю, что устрою ей гораздо лучшую жизнь...

— Не смей, - прорычала Линда, поднимаясь со стула и указывая на него трясущимся пальцем. - Не смей стоять в моем доме и оправдывать это! Ты соблазнил мою дочь! Ты разрушил ее брак еще до того, как он начался!

Ее мать оглянулась на нее с выражением крайнего разочарования на лице, которого она никогда раньше не видела. - Как ты могла так поступить, Натали? Аарон любил тебя с детства! Он оставил военную службу ради тебя!

Натали знала это, и именно поэтому это был лучший способ.

Натали дрожащими пальцами полезла в сумочку и достала обручальные кольца - скромное бриллиантовое, на которое Аарон копил несколько месяцев на свою зарплату в ВВС, и простое золотое кольцо, которое они выбрали вместе. Она с тихим звоном положила их на стол. - Мне нужно, чтобы вы вернули это Аарону. Мне нужно, чтобы вы объяснили...

— Ты сама ему это объяснишь! - взревел Хэл. - Ты должна посмотреть этому парню в глаза и сказать ему, что ты сделала!

— Я не могу, - прошептала Натали, и слезы наконец потекли по ее щекам. - Я не могу встретиться с ним лицом к лицу. Пожалуйста, просто передайте ему, что я сожалею. Скажите ему...

Входная дверь распахнулась, и ее сердце упало, когда она услышала голос мужа. - Линда! Я получил твое сообщение! Где она? - Аарон вбежал в столовую, а его лицо сияло от облегчения и беспокойства одновременно. Он увидел ее. - Натали! Слава Богу! Я так волновался! Что случилось? Почему не вернулась домой прошлым вечером? Я даже вызвал полицию...

Он замолчал на полуслове, увидев открывшуюся перед ним сцену. Натали и Джеральд стояли, держась за руки. На столе поблескивали кольца. Лицо Линды было залито слезами. Выражение гнева на лице Хэла.

— Натали? - Голос Аарона был тихим и растерянным. - Что происходит? Почему здесь Джеральд Паркер? Почему?... почему ты держишь его за руку?

Молчание затянулось до невозможности долго. Взгляд Аарона переместился с колец на их соединенные ладони, и Натали увидела тот самый момент, когда мир ее мужа рухнул. На его лице сменилось несколько выражений - замешательство, недоверие, зарождающийся ужас.

— Как долго? - тихо спросил он.

— Аарон, мне так жаль... - Начала Натали.

— Как долго? - закричал Аарон, рассекая комнату, как лезвие ножа.

Джеральд встал перед ней, словно защищая. Ей вдруг стало трудно дышать, и она не могла говорить. Тяжесть того, что она сделала, и того, что она делала сейчас, обрушилась на нее внезапно.

— Один месяц, - ответил Джеральд, когда она не смогла ответить. Его тон был деловитым, почти бесстрастным. - Приблизительно. Мы пытались бороться с этим, но некоторые вещи неизбежны.

Аарон отшатнулся, как будто его ударили. - Один месяц, - повторил он глухим голосом. - Пока я..... пока мы планировали... - Его лицо стало совершенно белым, и на мгновение Натали показалось, что он вот-вот упадет в обморок. - Натали... У алтаря? Так вот почему ты плакала у алтаря? Из-за него? Не из-за меня?

Вопрос повис в воздухе, как яд. Молчание Натали было достаточным ответом.

— Так вот где ты пропадала? Куда ты ходила прошлым вечером? Чтобы быть с ним?

Она посмотрела вниз. - Я никогда не хотела причинить тебе боль.

Аарон рассмеялся, услышав это, и это прозвучало резко и горько. - И все же, каким-то образом, он был на нашей свадьбе, прямо у входа, и шептал тебе, когда мы уходили...

— Она не имеет к этому никакого отношения, - сказал Джеральд.

У Натали перехватило дыхание, когда она увидела в глазах Аарона холодное, мертвое выражение, которого она никогда раньше не видела. Он сжал кулаки, глядя на Джеральда снизу вверх. - Заткнись, мать твою.

Джеральд, который был на пятнадцать сантиметров выше и на много килограмм тяжелее, улыбнулся и шагнул вперед. - Заставь меня.

Хэл Дженсен быстро встал. - Нет! Ты! - указал он на Джеральда. - Убирайся из моего дома! Сейчас же!

— Пойдем, Натали, - сказал Джеральд через мгновение, не сводя глаз с Аарона. - Пойдем.

Он снова взял ее за руку, и она последовала за ним, когда он прошел мимо ее мужа.

Линда начала громко всхлипывать. - Натали! - отчаянно позвала она, когда ее дочь подошла к двери. - Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не губи свою жизнь ради этого ужасного человека. Вернись в дом. Мы можем это исправить. Мы можем...

Хэл взял жену за руку и, покачав головой, заставил ее замолчать. С этим ничего нельзя было поделать. Вместо этого он окликнул Джеральда, когда тот открыл дверь. - Паркер, - сказал он низким и угрожающим голосом. - Держись подальше от этого дома. Держитесь подальше от этого города. И если ты когда-нибудь причинишь боль моей дочери... даже самую малую, какую она причинила этому человеку, то я сам тебя выслежу.

Улыбка Джеральда была холодной и насмешливой. - Натали сделала свой выбор, мистер Дженсен. Пора бы вам проявить уважение.

— Натали! - Закричала Линда. - Пожалуйста!

— Прости меня, - сказала Натали, не оборачиваясь. - Мне так жаль.

Она вышла за дверь и села во внедорожник Джеральда. Ее руки дрожали, когда она пристегивала ремень безопасности. Через ветровое стекло она видела своих родителей, стоящих в дверях. Ее мать прижималась к отцу и открыто плакала.

Аарон просто стоял рядом с ними, ничего не выражая, и смотрел на нее.

Джеральд выехал с подъездной дорожки, и Натали увидела, как в зеркале заднего вида исчезает то, что составляло весь ее мир.

Она сказала себе, что это того стоило. Она сказала себе, что выбирает любовь, а не обязательства. Страсть, а не безопасность. Она сказала себе, что когда-нибудь все поймут.

Джеральд сказал ей то же самое, когда вел машину, что они все еще будут вместе. Его рука на ее бедре была теплой, а голос нежным, когда он давал ей обещания, пока они ехали в Бостон.

Тем не менее, возмущенные текстовые и голосовые сообщения, которые она получала от своих братьев, родителей Аарона и его сестры - людей, которые любили ее долгие годы, - заставляли ее плакать целыми днями.

Мина, ее сестра, которая была подружкой невесты, не ответила, когда она попыталась позвонить ей, чтобы все объяснить. Вместо этого Мина прервала звонок и отправила простое сообщение: "Никогда больше не разговаривай со мной. Не звони мне. Не пиши мне. Не разговаривай со мной. Никогда".

Ее родители ничего не присылали. Ни единого сообщения. В течение нескольких месяцев.

Единственное, что она получила от Аарона, были документы о расторжении их пятнадцатидневного брака, которые месяц спустя были доставлены на ее новый адрес в Бикон-Хилл. Адресом отправителя была база Военно-воздушных сил.

Прошел почти год, прежде чем вид лица Аарона - его разбитого сердца, когда до нее дошло осознание ее предательства, - перестал преследовать ее во сне.

*****************************************

Настоящее время

Натали судорожно вздохнула, возвращаясь в настоящее и проверяя свой внешний вид в зеркале заднего вида. Она хотела выглядеть красивой для него, но вместо этого выглядела усталой. Ее лицо осунулось от месяцев стресса и бессонных ночей. От отчаяния.

Звук открывающейся входной двери снова заставил ее поднять голову. Аарон выходил на улицу и направлялся к машине с целью, которая наводила на мысль о каком-то поручении или встрече.

Тут она перестала думать. Она просто распахнула дверцу машины и побежала. Аарон обернулся на звук ее шагов, и она увидела, как на его лице сменилась целая серия выражений: узнавание, шок, замешательство. Она увидела все это, когда набросилась на него с силой семи месяцев сдерживаемых эмоций. Шести лет стыда и сожаления.

Он инстинктивно подхватил ее, подняв руки, чтобы поддержать их обоих, когда она обвилась вокруг него, уткнувшись лицом ему в шею, запутавшись руками в его волосах. Она целовала его в щеку, в подбородок, везде, куда могла дотянуться, и слова вырывались между поцелуями.

— Я бросила Джеральда, - всхлипывала она, прижимаясь к его коже. - Я бросила его, Аарон. Я совершила такую ужасную ошибку. Мне так жаль. Я искала тебя повсюду. Я не могла тебя найти. Они ничего мне не сказали. Я так боялась, что ты пострадал сильнее, чем они сказали. Я так боялась, что больше никогда тебя не увижу.

Его руки лежали у нее на спине, удерживая ее, но она чувствовала напряжение в его теле, то, как осторожно он поддерживал ее. Когда она наконец отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо, то увидела тот же тщательный контроль, который он демонстрировал в Вене, - профессиональную маску человека, который научился разделять эмоции.

— Натали, - тихо произнес он, и его голос был точно таким, каким она запомнила его в Вене, - ровным, осторожным, ничего не выдающим. - Что ты здесь делаешь?

— Я должна была найти тебя, - выдавила она, пытаясь взять себя в руки, бормоча сквозь слезы. Она не осознавала, что плачет, не в силах отпустить его. - После Вены…после всего, я не могла просто вернуться... - Она замолчала, пораженная неуместностью слов. - Прости меня! Мне очень, очень жаль! За то, что я с тобой сделала! За все!

Он помолчал, а его взгляд был холодным и оценивающим. Затем он просто кивнул. - Хорошо.

— После того, что я с тобой сделала, ты все равно спас мне жизнь, - выдохнула она, широко раскрыв глаза от удивления и обожания. - Ты мог просто уйти от меня, и никто бы не узнал. Но ты все равно рисковал всем ради меня. Почему? Зачем ты это сделал? После... после того, что я сделала?

Выражение лица Аарона не изменилось, когда он мягко, но твердо оттолкнул ее, создавая между ними дистанцию, которая ощущалась как физический удар.

— Тебе нужно вернуться домой, Натали, - сказал он, и от мягкости в его голосе стало еще хуже. - Вернуться к своей жизни. То, что произошло в Вене, было заданием. Я выполнил свою работу. Вот и все.

— Это еще не все, - настаивала она, повышая голос. - Ты же знаешь, что это еще не все!

— Да, это все.

— Это не так. Не для меня. - начала тихо всхлипывать она. - Я люблю тебя, Аарон. Ты - первое, о чем я думаю, когда просыпаюсь, и последнее, о чем я думаю перед тем, как заснуть. С того дня я не перестаю думать о тебе.

Он наклонил голову. - Это называется "привязанность после травмы", Натали. Это обычное дело в ситуациях с заложниками. Это не значит ничего, кроме того, что происходит в данный момент.

От того, как спокойно он это произнес, словно цитируя инструкцию, ей захотелось закричать.

— Не надо, - сказала она, подходя ближе, несмотря на то, что его руки удерживали ее на расстоянии. - Не смей сводить мои чувства к какому-то психологическому понятию. Я знаю, что я чувствовала тогда, Аарон. И я знаю, что чувствую сейчас.

Она посмотрела ему в глаза, разрушая все преграды. - Я перевернула свою жизнь. Порвала с Джеральдом, и разрушила свой брак. Я, вероятно, потеряю работу. Я потратила целое состояние, чтобы найти тебя... и я бы сделала это снова...

Он ничего не сказал, выжидая.

Она облизнула губы. - Все это для того, чтобы я могла сказать тебе, что мне очень жаль. Так искренне жаль за то, что я с тобой сделала. Как бы я хотела повернуть время вспять. Как сильно я нуждаюсь в твоем прощении. Как я не могу простить себя за то, что сделала. У меня сейчас мурашки по коже... из-за тебя.

Она снова всхлипнула, глядя себе под ноги. - Так что я могу сказать тебе, что люблю тебя больше всех на свете и умоляю тебя дать мне еще один шанс... чтобы ты позволил мне любить тебя и заботиться о тебе...

— Нет, Натали, - наконец сказал Аарон. - Этого никогда не случится.

Она выдохнула, хотя и не осознавала, что задерживала дыхание, и ее сердце упало, несмотря на то, что она знала, что это был единственно возможный исход. Ее отец был прав, и в глубине души она это понимала – из-за того, что она сделала, ничего не выйдет.

— Но, - сказал он, - я простил тебя. Я сделал это давным-давно. - Он слегка улыбнулся. - Я уже далеко от этого...

Их прервал звук распахивающейся входной двери и женский голос. - Дорогой! Какого черта так долго? Мне нужно добраться до...

Натали обернулась на знакомый голос, и ее глаза расширились от шока, когда она увидела стоящую в дверях коротко стриженную и, очевидно, беременную женщину с великолепной смесью белого и корейского черт лица.

Ее кузина выглядела такой же недоверчивой, как и она сама, с открытым ртом.

— Ми... Мина?! - ахнула Натали.

Мина наконец закрыла рот. Затем она выдохнула. - Добро пожаловать в Галвестон, Нат. Я думаю, нам нужно поговорить об этом сейчас.

********************************************

Когда Мина повела ее в гостиную, ей показалось, что это нереально, - она двигалась осторожно, так как была беременна. Натали увидела пейзажи и корейские каллиграфические гравюры на бежевых стенах, маленькие штрихи, которые говорили о том, что здесь жил не просто мужчина.

В доме было тепло и уютно, и она заметила признаки подготовки к появлению нового человека.

Аарон сел в свой грузовик и уехал, быстро и тихо переговорив со своей женой, при этом его взгляд то и дело останавливался на ней.

Но затем он кивнул, и Мина улыбнулась, прикоснувшись к его щеке. Быстрый поцелуй, которым они обменялись, интимность его руки, ласкающей округлившийся живот Мины, были подобны удару кинжала в грудь.

— Береги себя, Натали, - тихо сказал он.

— Воды? Сок? - Спросила Мина, указывая на небольшой холодильник у шезлонга.

— Нет, - ответила Натали. - Я в порядке.

Мина опустилась в кресло, положив руку на живот, и жестом предлагая ей сесть на диван.

Натали не стала садиться. Вместо этого она подошла посмотреть на фотографии на каминной полке.

Там были важные фотографии - Мина, получающая диплом, Аарон в военной форме, с медалью, приколотой к груди пожилым мужчиной в синей форме со звездами на плечах. Откровенные моменты совместной жизни пары.

Но ее взгляд был прикован к фотографиям Мины, великолепной в белом, и Аарона в темном костюме. Перед той самой местной церковью, в которой она нарушила свои обеты.

Очевидно, что церемония была гораздо скромнее, чем у нее, но на ней присутствовали все важные персоны.

Его родители и сестра. Она, их родители - Хэл и Линда Дженсен. Два их брата.

Они знали. Пока она металась, отчаянно пытаясь найти его, они все знали, где он находится.

Ирония судьбы почти заставила ее рассмеяться. После Австрии она была слишком поглощена своими поисками, чтобы сдержать обещание сестре наверстать упущенное.

— Ты знала? - Спросила Натали. - Что я искала его?

Пауза, а затем: - Да. Дана звонила.

— А как же мама? Или папа?

Еще одна пауза. - Мама разговаривала по телефону с Даной.

Натали почувствовала тяжесть в груди. Ей захотелось закричать. Вместо этого она провела пальцем по краю свадебной фотографии, на которой ее мать и отец были рядом с женихом и невестой. Мина сияла, когда держала мужа за руку, прижимаясь к нему, а улыбка Аарона была искренней и незащищенной, как тогда, когда ее вели к алтарю.

Та же церковь, то же время года, те же люди вокруг счастливой пары. Улыбка ее матери была широкой и искренней, а отец выглядел гордым и счастливым.

От нее не ускользнул символизм происходящего - история переписывается заново, на этот раз с верной невестой.

Натали наконец отвернулась от фотографий. Перед глазами все расплывалось. - Когда? – спросила она.

— Три года назад. Плюс-минус.

Она подсчитала. - Ты из-за него сюда переехала.

— Да. Я последовала за своим мужем. - Мина указала на диван. - Пожалуйста, садись, Нат.

Натали хотелось убежать, но вместо этого она присела на краешек дивана, сложив руки на коленях.

— Из всех возможных вариантов, которыми я представляла себе этот разговор... - Тихо сказала Мина.

— Я и представить себе такого не могла, - сказала Натали, отыскав глазами официальный портрет Аарона и его благодарности от Военно-воздушных сил на соседней стене.

Ее исследования, проведенные в поисках Аарона, многому ее научили. Она знала, что означают шевроны и звезда на его рукаве. Что означают множество ленточек на груди и крылья над ними.

— Что ты себе представляла? - Голос Мины был нежным.

Натали горько рассмеялась. - Только не это. Не ты с ним. Не меня, сидящей здесь. - Она покачала головой, осуждая себя, и снова рассмеялась. - Я думала... Я убедила себя, что он чувствует то же, что и я...

Мина ничего не ответила, терпеливо ожидая.

Она снова посмотрела на его фотографию из Военно-воздушных сил. - Ты знаешь, что произошло? В Вене?

— Он только сказал мне, что ты с Джеральдом были среди заложников, - сказала Мина. - Это больше, чем я обычно слышу. На самом деле ему не разрешается говорить о своих заданиях. Даже со мной.

Натали вспомнила, что ей настоятельно рекомендовали держать подробности своего пленения в секрете, желательно от самой себя. Затем пришел очень страшный человек по имени Брайант и очень ясно дал понять и ей, и Джеральду, что раскрытие личности кого-либо из их спасителей будет иметь очень тяжелые последствия.

— Он спас мне жизнь. Несколько раз. Они стреляли в нас, и он буквально бросился на меня сверху, - голос Натали был едва слышен. - Мы были только вдвоем, после того как его команда эвакуировала всех остальных. Он был ранен, истекал кровью, но все равно... заботился обо мне. - По ее щекам внезапно потекли слезы. - Он обнимал меня. Согревал меня. Обещал, что защитит меня.

Она шмыгнула носом. - Я не могу это объяснить. В меня только что стреляли. Мы прятались в подвале, а здание горело. Но с ним я чувствовала себя в безопасности. Даже после того, что я сделала, он заставлял меня чувствовать... как будто он никогда и ничему не позволил бы причинить мне вред.

— Он был таким храбрым. Таким сильным. Таким потрясающим. - Она плакала, когда снова смотрела на его портрет. - Я даже не подозревала, как сильно он пострадал, пока за нами не пришла его команда. Я... Я пообещала ему, что останусь с ним. Что буду любить его и заботиться о нем.

Она всхлипнула. - Потом... потом он просто исчез, и я нигде не могла его найти, чтобы сдержать свое обещание.

Мина мягко улыбнулась. - Теперь это моя работа.

Натали улыбнулась в ответ сквозь слезы. - Я знаю это. Сейчас.

— Он сказал тебе, что это было связано с "привязанностью после травмы"?

— Да, он сказал. - Натали вскинула голову. - Но я знаю, что дело не в этом. Я... Я люблю его.

Мина нахмурилась. - Натали...

— Я знаю, что теперь ты у него есть. - Натали покачала головой. - И даже если бы он этого не сделал, я видела, как он смотрел на меня снаружи. Что он сказал. Я знаю, что для меня нет пути назад. Теперь я это знаю.

Она глубоко вздохнула. - После Вены для меня все изменилось. У нас и так были проблемы, но после того вечера я... Я больше не могла позволять Джеральду прикасаться ко мне. Зная, что мы сделали с Аароном... у меня от него мурашки по коже. - Она внезапно рассмеялась резким смехом, в котором чувствовалась истерика. - У меня мурашки побежали по коже.

Мина выглядела обеспокоенной. - Натали...

— Я... Я позволила Джеральду соблазнить меня. Он знал, что я выхожу замуж... И я поняла, насколько это неправильно... как это было волнующе. - Она опустила глаза, не в силах встретиться взглядом с Миной. - Я думала, он такой храбрый, такой опасный... и я была так польщена, что Джеральд Паркер захотел меня. Что он продолжал преследовать меня даже после... даже после свадьбы... он сказал мне, что я была его самым "опасным" приключением.

Она снова рассмеялась над иронией происходящего. - Это было похоже на какой-то потрясающий роман, и я просто поддалась ему. Я сказала себе, что мне просто нужно следовать зову сердца. Почему я должна оставаться с безопасным, скучным парнем по соседству, когда я могу быть с опасным, волнующим парнем, о котором мечтает каждая девушка?

Она покачала головой, удивляясь полной невозможности этого. - А потом я узнаю, что парень, которого я бросила, - какой-то суперсолдат, который выпрыгивает из самолетов, чтобы спасать людей... и он приходит и спасает меня.

Мина, наконец, нарушила молчание. - Не каждая девушка, - сказала она наконец.

— Что?

— Не каждая девушка хотела Джеральда, - сказала Мина. - Я хотела кого-то другого. Всегда.

Тогда Натали поняла. - Аарон? Ты хотела Аарона?

— С тех пор, как он помог нам позаботиться о том еноте. Я училась в девятом классе. Вы учились в младших классах. - Голос Мины звучал буднично, как будто она сообщала о погоде. - Я люблю его с пятнадцати лет.

Натали открыла рот. - Я... Я понятия не имела.

— Действительно? - Мина выглядела искренне удивленной. - Я думала, это так очевидно. То, как я всегда краснела в его присутствии... Как я начала читать комиксы, чтобы у нас было больше общего...

— Я думала, ты просто по-дружески относишься к моему парню... ведешь себя как хорошая сестра.

— Я старалась быть такой, - сказала Мина. - Даже когда это убивало меня. Даже на твоей свадьбе я боялась, что все увидят меня насквозь. Что я хотела бы, чтобы это была я.

Голос Мины внезапно стал холоднее. - Он думал, что я знаю. О тебе и Джеральде. После того, как ты ушла. Ты использовала мое имя, чтобы солгать, чтобы трахнуться с другим мужчиной. Я думала, он ненавидит меня. И я возненавидела тебя за это.

Голос Натали дрожал. - Мне жаль. Мне так жаль.

— Ты разбила нам всем сердца, Натали, - сказала Мина, и голос ее тоже дрожал. - То, что ты сделала, было... так порочно. И Аарон...

Натали захотелось убежать. Но вместо этого она взяла себя в руки и осталась сидеть.

— Ты что-то сломала в нем, Нат. Дане и Сандре пришлось остаться с ним в том доме. Он плакал. Он не мог спать. Он не ел. Сначала он не хотел меня видеть, потому что я была твоей подружкой невесты. Потому что я напоминала ему о тебе. Я плакала, и мама плакала каждый день. Мы все так боялись, что он... что он навредит себе.

Мина явно собралась с духом. - Однажды он просто встал и сказал, что возвращается в Военно-воздушные силы. Я чуть не пропустила его отъезд. Но я приехала вовремя. Остановилась перед его машиной. Именно тогда я сказала ему, что буду ждать его.

Мина встретилась взглядом с Натали. - Я отдала ему все, Нат. Но все равно прошло два года, прежде чем он поцеловал меня. Каждый раз, когда он возвращался, я отдавала ему свое сердце, свое тело, всю себя... Я даже взяла академический отпуск, чтобы отправиться с ним в путешествие. - Легкая озорная улыбка. - Я проехала голой в машине через Нью-Мексико и Аризону.

Ее глаза стали серьезными. - Во время той поездки он сказал, что любит меня. Именно тогда он рассказал мне, кем он был и чем занимался в Военно-воздушных силах. Его только что отобрали в 24-ю эскадрилью специального назначения, и он был прикреплен к команде морских котиков.

Ее рука скользнула по животу. - С тех пор мне пришлось с этим смириться. Я боялась, что однажды он отправится спасать кого-нибудь и никогда не вернется. А потом он вернулся из Вены, и у него на ноге не хватало большого куска мышцы.

Натали поднесла руку ко рту.

— Он уволился из ВВС три месяца назад, - сказала Мина через некоторое время. - Он по-прежнему в порядке, но больше не может участвовать в операциях на уровне 1. Это из-за его ноги. Сейчас он занимается наблюдением за дикой природой, обучает спасателей и парамедиков. Я знаю, что он скучает по операциям. Но мне нравится, что он каждый день приходит ко мне домой.

Натали прижала руку ко рту.

Глаза Мины заблестели. - Он спас тебя, потому что это была его работа. "Чтобы другие..."

— "... могли жить", - шепотом закончила Натали.

Мина нарушила наступившее молчание. - Аарон сказал мне, что простил тебя, когда попросил меня выйти за него замуж. То, что он сделал в Вене, было потому, что он говорил правду. Он сказал мне, что должен простить тебя ради собственного спокойствия.

Натали почувствовала, как тяжесть в груди ослабла. Но она также услышала и то, о чем не было сказано ни слова. - Но это не так.

Заявление повисло в воздухе между ними. Мина не стала отрицать это сразу, что было достаточным ответом.

— Я знаю, - наконец сказала Мина. - Потому что ты все еще моя сестра, и я все еще люблю тебя. Но, Нат, то, что ты с ним сделала... Ты сломала человека, которого я люблю. Я едва вернула его.

Натали всхлипывала, ничего не видя сквозь слезы. - Прости меня, Мина. Я не могу выразить, как мне жаль. - Этого было недостаточно. Но это было все, что ей оставалось.

Прошла почти минута, прежде чем Мина наконец кивнула.

*****************************************

Три года спустя

За окнами гостиничного кафе от пола до потолка мягко падал снег, превращая гавань Осло в зимнюю открытку. Натали Йенсен обхватила руками чашку с горячим шоколадом, наслаждаясь теплом и глядя на экран своего телефона. В видеообращении было запечатлено счастливое лицо ее матери, когда она демонстрировала рождественские украшения, которые они развесили в старом доме.

— Твоя комната готова, Натали, - говорила Линда Дженсен. - Мина и твои братья приедут завтра. - Ее мать рассмеялась. - Твой папа так рад, что мы все снова будем под одной крышей...

Ее отношения с родителями все еще были в стадии становления, но они были очень далеки от тех вялых и болезненных отношений, которыми стали отношения с Джеральдом в ее жизни.

Она перешла к следующему сообщению и улыбнулась, несмотря на знакомую боль в груди. На экране появилось лицо Мины, выглядевшей измученной, но сияющей. Она держала на коленях что-то лепечущего шестимесячного ребенка, а трехлетний мальчик теребил ее за свитер. На заднем плане мелькнул щенок, усугубляя хаос.

— Извини, но это единственный способ, которым я могу сейчас поговорить, - рассмеялась Мина, стараясь держать трубку ровно. - Кто-то отказывается спать, а кто-то еще съел мою туфлю. Опять. - Она обратилась к малышу. - Да, Итан, мы разговариваем с тетей Натали. Она увидит тебя на Рождество.

В кадре появился Аарон, с легкостью подхвативший старшего мальчика на руки. Он быстро поцеловал Мину в висок, но она схватила его за рубашку и потянула вниз, чтобы поцеловать сильнее.

— Помаши тете Натали, - сказала Мина трехлетнему мальчику после поцелуя. Малыш Итан помахал рукой, и Аарон отвел взгляд от своей жены, чтобы взглянуть на телефон, коротко поднял руку, чтобы тоже помахать, прежде чем исчезнуть вместе с их сыном.

Знакомое сердцебиение Натали не уменьшилось, но она научилась справляться с ним. Три года, когда они были вместе, только притупили ее тоску по Аарону Хейли. По жизни, которую он строил с ее сестрой.

Со своей стороны, Аарон был вежлив с ней, и даже дружелюбен, но между ними существовала явная дистанция. Она понимала. Доверие и теплота, которые когда-то существовали между ними - с детства - исчезли. Навсегда. Некоторые мосты, однажды сожженные, уже не могли быть восстановлены.

Его родители и сестра по-прежнему отказывались разговаривать с ней, несмотря на то, что оставались близки с ее семьей, не только из-за общего горя по поводу ее поступка, но и из-за двух сыновей Аарона и Мины. Все души не чаяли в Эндрю и Итане, включая ее саму. Она любила их за то, что они были детьми Мины и Аарона. Ее родители относились к ним наравне со своими биологическими внуками, которыми они и были во всех отношениях.

Натали закрыла сообщения и уставилась в окно на заснеженную гавань. Иногда по ночам она все еще просыпалась от снов о Вене - не совсем кошмаров, но моментов абсолютной ясности, когда она точно помнила, в какой безопасности чувствовала себя в объятиях Аарона, и как полностью осознавала, что разрушила. Эти сны всегда оставляли в ней глухую боль, которая не утихала часами.

Джеральд был в Англии и, скорее всего, уже был в постели с Сарой Уитман, когда она переехала из дома в Бикон-Хилле. Она оставила конверт с документами о разводе на столе рядом со своими кольцами, поставив свою подпись под каждой необходимой строчкой.

Их брак распался, так и не увидев его снова, и если бы она не оказалась в нужном месте и не услышала об этом, то не узнала бы, что его документальный фильм о добыче редкоземельных элементов был плохо принят и он искал финансирование для другого проекта.

Она потягивала шоколад и представляла свою жизнь... если бы она приняла другое, лучшее решение. Если бы она просто сказала "нет" Джеральду Паркеру, когда это имело значение.

— Неужели я вижу загадочную и удивительно проницательную Натали Паркер?

Она удивленно подняла глаза, а затем улыбнулась.

Он стоял перед ней. Его каштановые волосы были тронуты сединой на висках, но улыбка была все той же - теплой, искренней и совершенно безоблачной.

— Дэвид Чандлер. - Она почувствовала, как ее лицо просияло от неподдельного удовольствия. - Каковы шансы?

— Я бы сказал, астрономические.

Она помнила их обеды и прогулки во время той брюссельской конференции, даже спустя три года. Непринужденный разговор, то, как он бросал вызов ее убеждениям, и то, как он заставлял ее смеяться, не прилагая особых усилий. Она также вспомнила, как отступила, когда стало казаться, что это нечто большее, чем просто профессиональные отношения. Как она решила защитить свой брак, хотя он уже рушился.

— Вообще-то, я снова Дженсен, - сказала она, подняв обнаженную левую руку.

При этих словах его брови слегка приподнялись. - Я понимаю.

Она улыбнулась, заметив, что на его левой руке все еще нет кольца. - Ты тоже один?

Он кивнул. – Да.

Она указала на стул: - Тогда давай побудем наедине. Горячий шоколад здесь просто потрясающий.

Он сел напротив нее. - Звучит заманчиво. - Он встретился с ней взглядом, таким же, каким она его помнила, спокойным и добрым. - Должен признаться, что я много думал о тебе после Брюсселя. Честно говоря, в течение нескольких месяцев.

Она почувствовала, как ее щеки заливает румянец. Ей это понравилось. - Должна признаться, что рада это слышать. Я тоже думала о тебе.

Его довольная улыбка заставила ее покраснеть еще больше.

— Итак, - спросил Дэвид, когда принесли его горячий шоколад. - Как ты провела последние несколько лет?

Натали задумалась над этим вопросом, размышляя обо всем, что привело ее к этому моменту... быть заложницей террористов, быть спасенной своим бывшим мужем, которого она предала, отчаянные поиски его после этого, конец ее брака, открытие и унижение в конце ее поисков, медленное восстановление своей семьи, отношения с ее семьей... и она сама.

— Они были... познавательными, - сказала она наконец. - Болезненными, но необходимыми. Я уже не та, какой была в Брюсселе.

— Я надеюсь, что никто из нас не счастлив. Рост требует перемен. - Улыбка Дэвида была терпеливой, приглашающей к доверию, но не требующей его. - Ты счастлива?

Это был такой простой вопрос, но она поймала себя на том, что действительно обдумывает его, а не уклоняется от ответа. - Я добиваюсь своего. Впервые за долгое время я добиваюсь своего.

За окном продолжал падать снег, а где-то за океаном ее семья готовилась к Рождеству. Ее родители готовили, хлопотали и с нетерпением ждали, когда все приедут.

Включая мужчину, которого она все еще любила, но знала, что никогда не сможет получить.

Это была не та жизнь, которую она планировала, и, вероятно, она была лучше, чем она заслуживала. Но это было по-настоящему и честно. Ее основы чисты.

— Что ж, - сказал Дэвид, поднимая свою чашку, - выпьем за то, чтобы достичь этого.

Натали поднесла свой горячий шоколад к губам, чувствуя, как что-то похожее на надежду зарождается в ее груди. - За то, чтобы добраться туда.

Конец.