МАМА ПОШЛА В РАЗНОС

Эта встреча одноклассников была на моей памяти четвёртой. На всех предыдущих Ленка Тихонова не присутствовала, не знаю, почему. А в этот раз с её появлением встреча получилась намного веселей. Тихонова всегда была затейницей, организатором всяких дозволенных и недозволенных мероприятий в школе. Сколько уроков было сорвано по её инициативе и не вспомнить. И в то же время она была у учителей на хорошем счету. А это надо уметь – вытворять чего-нибудь эдакое, и выходить, не только сухой из воды, а вообще быть вне подозрений. В одиннадцатом классе мы с ней однажды переспали. И с тех пор, после выпускного, ни разу этим не грешили, хотя изредка пересекались. А на этом выпускном она просто прилипла ко мне. И не потому, что чего-то хотела. Просто у нас остались такие лёгкие дружеские отношения.

Женат я на нашей же однокласснице Юле. Но, Юлька от меня ушла

— Ну... ты жене-то изменял? – докапывалась до меня подвыпившая Ленка.

— Сие – тайна за семью печатями, - отшутился я.

— Значит, изменяешь, - сделала она вывод, - чё, не удовлетворяет тебя Юлька?

Я плечами пожал: - Да разошлись мы.

— Из-за чего?

— Да денег мало зарабатываю, вот и нашла богатого буратину. И пацана забрала.

— А... - сказала она разочарованно, - а хочешь иметь постоянный секс?

— С тобой? – заинтересовался я.

— Да не... Есть тут одна идея.

— Какая?

— Вот ты задумывался над тем, почему женские, то есть для мужиков, бордели есть, а для баб нет?

— Наверное, потому что мужики в этом более активные. И ещё природой в них заложена полигамия.

— А я вот задумалась. И сделала на этом бизнес.

— Это как?

— У меня бордель для женщин. Ты не представляешь, сколько баб мне за это благодарны!

— То есть, бордель, куда ходят только женщины?

— Не, ты не правильно понял. Хотя лесбиянки есть, не отрицаю. У меня мужики обслуживают баб.

— Хм! Это, действительно, новое слово в секс-индустрии.

— Не смейся. Всё на полном серьёзе. А давай ещё накатим!

Мы накатили.

— Ну... это... мужиков маловато, на удивление. Вроде все условия для ебли есть, трахайся сколько сил хватит, а с кадрами напряжёнка. Мне же какие попало не нужны. Бабам нужны самцы красивые, здоровые, неутомимые. А нынешние мужики, не в обиду будет сказано, не по всем этим параметрам подходят. И потом, на старых баб не у каждого встаёт. А у меня много приходит баб в возрасте. И у меня без простоев – трахать должен всех.

— Ты что, меня вербуешь?

— Нет, кроме шуток. Оплата, правда, постоянная, зато и секс постоянный.

— Так я найду и так, когда надо.

— Не, у меня только по выходным.

Признаться, перспектива иметь секс с разными женщинами меня заинтересовала. Правда, с пожилыми мне тоже не улыбалось.

— И сколько ты берёшь?

— Да не ссы, не обижу.

— Эй, вы! Вы чего от коллектива отрываетесь?! – крикнула нам Верка Бухнова, - пить, так всем разом.

На этом наш разговор и закончился. Но через день Ленка позвонила.

— Ну ты чего, надумал?

— Попробовать-то можно, но есть сомнения.

— К чёрту сомнения, - она назвала адрес, сказала, что нужно будет сдать кровь на анализ, мол, это непреложное требование ко всем, кто посещает её бордель.

Я понимал, что Ленкин бизнес незаконный, но соблазн был велик. Вообще, полиция ищет и накрывает бордели с проститутками, а кому в голову придёт, что есть заведение не для мужиков, а для женщин. Тем не менее, я поехал к Ленке. Снаружи здание имело вывеску фитнес-клуба для женщин. И всё внутри соответствовало вывеске. Даже женщины занимались на тренажёрах. Но в поисках Тихоновой мне пришлось спуститься в подвал, а тут всё, на мой взгляд, соответствовало борделю. Отдельные комнатки, обставленные в стиле ретро и в урбаническом стиле, общий зал с мягкими креслами, диванами, тахтами...

Ленка встретила меня очень радостной широкой улыбкой. Но мой взгляд, почему-то, сразу сосредоточился на её глубоком декольте. Хотя в остальном она одета была простенько.

— Ну вот, приехал. Я, вообще-то не сомневалась. Сейчас я тебе кровопускание сделаю, потом анализ... Всё у нас на месте. Я же медицинский закончила, - забирая кровь из пальца и из вены, инструктировала: - Сам понимаешь, конфиденциальность у нас полная. Кого узнал, кого трахал – молчок. И вообще про это место – молчок. Про то, что трахать придётся всех, я тебя предупреждала. Может, какая и страшненькая, на неё не встаёт – а надо. В крайнем случае, у нас есть возбудитель.

— А у вас как... уединение или групповухи бывают?

— А тебе, что больше нравится?

— Да... не знаю...

— Ну, и групповухи бывают. Многим бабам, знаешь ли, нравится.

— Понятно.

— Ничем предосудительным не болел?

— Нет.

Я ещё посидел, пока она делала анализ.

— Ну вот. Всё у тебя в поряде, завтра приходи с утра. Иные, знаешь, со сранья потрахаться хотят.

— Так завтра суббота.

— Вот-вот. Мы по выходным только это и проводим. А в остальное время у нас фитнес-клуб.

Денежки все вносят заранее в кассу и сразу за месяц. Это ж выгоднее, чем платить за каждое посещение.

— Тебе выгоднее?

— Ессс-сестно.

С тем я и отчалил.

Суббота выдалась дождливой, собираясь в Ленкино заведение, я оделся как на службу.

В зале, в удобных креслах и на диванах сидело несколько женщин разных возрастов. Все с голыми ногами – нога на ногу. Меня это смутило. Но Ленка ввела меня под ручку и весело представила:

— Леди, у нас новый член, зовут Сергеем, прошу любить и жаловать.

— Любить, это мы всегда согласны! – засмеялась одна.

— Леди, не смущайте мужчинку, - хохотнула другая, - ишь краснеет.

— Да ты не парься, у нас тут всё запросто, - шепнула Ленка и ушла.

Леди молчали, разглядывая меня. Я решил за лучшее сесть и стал тоже рассматривать их.

— Ну, кто первый? – наконец спросила подруг самая старшая.

— Жребий! – предложила другая, повернувшись ко мне, сказала: - а ты пока раздевайся, Серёженька.

Раздеваться я не спешил. Они со смешками расписали какие-то бумажки, принесли чашку из смежной кухни, побросали записки туда. Жребий выпал одной из блондинок, лет 30-35, которая стала немедленно раздеваться. Заголённые ноги, прямо скажем, жадные взгляды похотливых женщин, эта откровенная похоть в разговорах, ну и, естественно, раздевающаяся женщина, не могли оставить меня равнодушным. Плюс то, что я знал, зачем я здесь и что сейчас будет. Мой член встал.

— Ну же! - Раздевшаяся блондинка цапанула меня сквозь брюки за член и сильно сжала.

Её глаза, горевшие похотливым огнём, казалось, прожгли меня насквозь. Её руки проворно освободили мой член от преград и блаженное прикосновение её пальцев чуть не заставили меня застонать от удовольствия. Сзади подошла ещё одна леди, тоже блондинка и стала, оглаживая мои плечи, спину, грудь, одновременно освобождать меня и от остальной одежды. Обувь и остатки одежды я снял сам. Губы первой блондинки впились жадно в мои, и её язык проник в мой рот.

— Ложись, - указала она на кожаную тахту, и я послушно лёг, обуреваемый горячим желанием поскорее отдаться этому напору.

И уже ничего не стеснялся. Она уселась верхом, спиной ко мне и мой член беспрепятственно и с удовольствием вошёл в её развёрстую вагину. Леди заскакала на мне интенсивно, я бы сказал, азартно.

— Алёнка, не так быстро, ты же не кролик! – хохотнула одна из её подружек.

Женщины, несомненно, встречались здесь не впервые, хорошо знали друг друга. Вот и сейчас они оживлённо обсуждали то, что происходило на их глазах.

— Парнишка... так ничего, член большой! Ох, как возьму я его в рот!!

— Алён, как, глубоко достаёт?

— Нормально, - ответила моя наездница, однако сбавляя темп.

— Бабы, я не выдержу! – блондинка, что помогала мне раздеться, сама стала скидывать с себя платье.

Она подошла, долго и сильно впилась в мои губы, а потом уселась своей промежностью мне на лицо. Трахаться с двумя мне приходилось. Однажды на дне рождения моей жены Юли мы сильно перепили, и жене пришла в голову блажь, чтобы я трахнул и её, и её подружку. Но тогда я трахал их по очереди. Сейчас одновременно на мне сидели две женщины. Мой язык вместе с носом утонул во влажном влагалище второй блондинки. Это была пытка. Я забыл о том, где находится и что делает мой член, сосредоточился на интимном месте второй леди. Надо было не задохнуться. Она елозила своими прелестями по моему лицу. Потом своей вагиной оседлала мой нос и на нём получила то, чего добивалась. Чем-чем, но носом я ещё никогда женщин не удовлетворял.

Когда леди освободили моё тело, а я освободился от толики своей спермы во влагалище блондинки Алёны, пришли на работу другие «работники», такие, как я, и все остальные леди переключились на них. А то я опасался, что удовлетворять всех оставшихся четверых, придётся мне. Я передохнул, успокаиваясь, и пошёл в комнату отдыха, где, как мне объяснила Ленка, мужики восстанавливались. Проходя мимо одной из дверей в «номера», заглянул и... остолбенел. Молодой, лысоватый парень лизал клитор у... у моей матери. Да-да, это была она. Лежала голая, раскинув ноги, предоставляя свою вагину в полное распоряжение этого парня. Меня она увидела сразу. Лицо стало напряжённым. Какое-то время лежала в прежней позе, потом оттолкнула голову парня, села, прикрыв ладонными, что можно было прикрыть.

— Пойди... пока... - сказала парню.

Тот, сообразив, что что-то отвлекло его любовницу от секса, обернулся. Вид другого, тоже голого мужчины навёл его на предсказуемые мысли. Он пожал плечами, смерил меня презрительным взглядом и удалился. Мама опустила голову, какое-то время молчала. Потом посмотрела на меня и спросила:

— Ты-то как тут оказался?

— Да так... волей случая.

Тягучая напряжённая пауза.

— И что будем делать? – опять спросила она.

— Я не знаю.

— А я, видишь, развлекаюсь, - она даже хохотнула.

— Да уж вижу.

— Юля знает, что ты тут?...

— Нет, конечно, да мы же разошлись...

— Тогда давай так: ты ничего не говоришь отцу, я ничего никому не говорю про тебя?

Я проигнорировал поступившее предложение молчанием.

— Когда доживёшь до моего возраста и поймёшь, что все радости жизни уже позади, вдруг захочется ещё продлить эти радости. Время так стремительно улетает. А твой отец... Он, конечно, ничего, ну, в смысле, в постели, только... В общем, сам понимаешь. особенно после той аварии на полигоне.

— И давно ты сюда ездишь?

— Да какая разница! Так что насчёт моего предложения?

— Ты моя мать, ты зрелая женщина, поступай как хочешь. Это ваши отношения с отцом, я вмешиваться не буду.

— Ну и ладно, - она встала, начала одеваться.

Я вдруг мимолётно отметил, что фигура у моей матери ещё ничего, и неудивительно, что этот парень с удовольствием занимался с ней сексом. Она ушла, а я долго сидел в комнате отдыха, переваривая произошедшее, пока Тихонова не нашла и не препроводила к очередной леди, желающей удовлетворить свою похоть.

Женщина умостилась на коленях рядом и без всяких прелюдий заглотила мой член. Сосала она, надо сказать, умело, сочетая разные приёмы, я же запустил пальцы между её ягодиц, нащупал мягкое податливое отверстие. Мой член встал быстро. Некоторое время мы продолжали в том же духе, потом она переместилась промежностью на моё лицо. Мне несколько неудобно было держать голову на весу, вылизывая её клитор, поэтому пришлось подложить одну руку под голову, но всё равно шея скоро стала болеть от напряжения. Она же работала ртом как заведённая, нанизываясь на мой член по самые яйца. Мне быстро захорошело. Ну и ей тоже. Она вдруг выпрямилась, оставив в покое мой член, упёрлась руками мне в бёдра, видимо всецело отдавшись своим сладостным ощущениям, которые вызывали в ней ласки моего языка. Вскоре застонала, завибрировала всем телом. Я думал, что она кончает, но нет, предоргазменное состояние длилось и длилось, и длилось. Моя голова теперь лежала затылком на моей же руке и шею отпустило. Выделения её оказались столь обильными, что они заполнили мой рот. Выплюнуть я не мог, пришлось глотать. Её половые губы, клитор так набухли, что я просто взял в рот то, что мне попалось, и стал теребить, поводя головой из стороны в сторону. Она закричала, приплывая, и рухнула грудью на меня, на мой всё ещё вздыбленный член. Она кончила, а я – нет. Впрочем, я не остался в накладе. Я спихнул её с себя, встал у неё сзади и ввёл своего красавца в разлизанную вагину. Я спустил в неё не меньше, чем она спустила мне в рот. Она ещё раз кончила. Правда второй её оргазм получился очень коротким, а может она просто его имитировала. Однако, сев напротив меня, стала нацеловывать мой мокрый член, и благодарить меня за столь яркое удовольствие. Какому мужику будут неприятны такие благодарности.

***

Я пришёл в раздевалку с некоторым опозданием. Здесь мы, мужская часть этого борделя, раздевались, готовились к выходу к клиенткам. Нас пятеро и все от двадцати до тридцати пяти лет. Коллеги обсуждали какую-то из леди.

— Ну как, новенький, – спросил один из них - Андрей, - нравится?

— Пока не понял. Так-то ничего, но смотрю пожилых баб полно.

— А ты чего хотел? Они, которые в возрасте, самые злоебучие. Возраст, понимаешь ли, хочется последнее урвать. А мужья уже не те. А тут молодые, трахают как следует.

— Не, одна, так ничё, зрелка. Сосёт божественно. Я её каждый раз пользую с удовольствием.

— А, знаю про кого ты. Мы её с Генкой на пару драли. Точно ебётся, как последний раз в жизни. Не просто даёт во все дырки, а сама просит и в очко её трахнуть, и в рот. Вообще, кажется извращенка какая-то. Мы ей два члена разом в очко вгоняли, а вытащили – она их облизывает. Там, может, говно было, а она...

— У неё, насколько я знаю, мужик есть, военный в прошлом, кажется.

У меня дыхание перехватило. Вряд ли у кого из клиенток, кроме моей матери, муж мог быть военным. Но на всякий случай спросил:

— Это, у которой такой перстень под изумруд на пальце?

— Чё, тоже трахал?

Я не ответил.

— Ей больше всех с Генкой трахаться нравится, правда, Генка?

Генка – это тот, с которым я и увидел мать в первый раз. Он только плечами пожал.

Я, было, направился дальше в поисках, но проходя мимо знакомой комнаты, снова остановился. Мама полулежала сверху на ком-то из моих коллег (не видел на ком) и мягко вибрировала задом вверх-вниз на его члене. Я словно заворожённый смотрел, как член ходит поршнем туда-сюда, как «дышит» её очко, точно участвуя в процессе, как подрагивает на бёдрах небольшой целлюлит при каждом движении. Что-то было в этом зрелище, отчего у меня началась бешеная эрекция. Ей, похоже, уже захорошело, но каким-то интуитивным чувством она узнала о моём присутствии, повернула голову. Смотрела на меня, я – на неё. Она продолжала насаживаться на член, но уже вагиной, и смотреть на меня, а я продолжал стоять столбом с торчащим же членом.

— Э! – подошла Ленка, - ты чего тут заторчал?

Я продолжал смотреть, точно не слышал её.

— Идём-идём! – настойчиво потянула меня Тихонова.

Я послушно пошёл.

— Чё, запал на эту бабу? Чё, зрелки нравятся? – спросила она, усаживаясь за стол.

Я решил внести ясность, чтобы не возникало неясностей и ненужных вопросов.

— Это моя мать.

— А-а-ахрене-енеть! - Глаза её расширились, потом взгляд переместился на всё ещё стоящий член.

— Чё, тебя это заводит?

Я только рукой махнул, мол, не стоит уточнять. Хотя меня вид матери, занимающейся сексом, завел, да ещё как.

— Ладно, это ваши дела.

Ленка забыла, что хотела сказать. Я вышел, сел на тахту, порядочно заляпанную чьей-то спермой. И тут увидел мать, идущую через весь этот сексохолл ко мне. Грудь её слегка подрагивала при каждом шаге – шла на каблуках. Голая и в туфлях. Посмотрела, как бы мельком на мой вздыбленный член, села рядом.

— Следишь за мной?

— Да нет, просто шёл мимо.

— Я вижу, тебе нравится смотреть, как я занимаюсь сексом.

— Н-ну...

— Интересно. Тебя это возбуждает?

— Да.

Она помолчала, глядя, как приплывает Андрюха над брюнеткой.

— А, знаешь, меня тоже возбуждает, когда смотришь именно ты. Это называется комплексом Иокасты. Ну это из истории древней Греции... Почитай в интернете.

Я удивлённо на неё воззрился.

— Что-то в этом есть извращённое, согласись. Мне всегда хотелось в сексе всяких особенностей. А отец... Он залез, сделал дело и набок. Ему никакого интереса до того, чего хочу я. Я потому сюда и хожу.

— Ну, это твоё дело.

— Вот. – она снова помолчала, - Если тебе так уж хочется, если нравится смотреть, как я трахаюсь, - она усмехнулась, - то смотри. Как я уже сказала, это меня заводит.

— Хорошо, - только и сказал я.

Мама встала и, подрагивая ягодицами, проследовала в обратном направлении. Ни Ленке, ни ей я не сказал, почему мне нравится вид лохматых вагин, почему меня так возбуждает то, как трахают мою мать. Очень многое у нас заложено с детства. Детские впечатления и переживания зачастую остаются в нас на всю жизнь. Мне было лет двенадцать, когда я увидел впервые секс родителей. Я никогда ни за кем не подглядывал. Но так уж получилось случайно. Мы ездили в гости к маминой подруге, тёте Даше. У них разница в возрасте – год. Тётя Даша тогда ещё не замужем была. Это было на даче. Все здорово перепились, а я с соседними мальчишками весь вечер на улице пробегал. Потом меня позвали спать. Тётя Даша положила меня на русскую печку, хотя в комнате была кровать. И вот, когда я начал уже засыпать пришли родители. Они на эту кровать и бабахнулись.

Утром я проснулся от смеха. Занавеска мои полати прикрывала не до конца и, глянув наружу и вниз, я увидел такую картину, которая у меня в памяти стоит до сих пор. Сначала мне видна была только спина голого отца. Потом он отошёл и что-то там доставал из сумки. Но я не на него смотрел. Моя мама, улыбаясь, смотрела на него. Она была голая. Её ноги раскинуты, причём одну ногу она поддерживает рукой, а другой рукой поглаживает волосатый низ живота. Волос там было много. Не только на лобке (я тогда ещё и слова такого – лобок, не знал), но и вокруг половых губ, даже на внутренних сторонах бёдер. Я впился взглядом в это место, о котором уже много слышал от пацанов, но которого никогда доселе не видал. Меня начало колотить, мой писюн так возбудился, что стало больно. Сознание мутилось от перевозбуждения. Такого мощного удара по моему либидо я не испытывал никогда позже. Мне было всего двенадцать лет, но о сексе, как и все в этом возрасте, я уже знал немало. Однако знания тут уже были ни причём. Основной инстинкт, заложенный в нас природой, сотрясал всё моё существо. Я следил неотрывно, как пальцы, глядящие поросль, опускаются всё ниже и вот они уже теребят самое главное, что я считал, есть у женщины. Более того, тут подошёл отец, опустился на колени и стал языком вылизывать эту поросль и то, что находилось между ног. Со мной случилось то, что и должно было случиться – я кончил, впервые в жизни кончил. И сладость первой разрядки была неописуемой. Но это не было концом моих потрясений. В комнату вошла тётя Даша.

— Ох ты! – воскликнула она, - тут ебутся!

— Присоединяйся, - со смехом сказала мама.

— Да запросто! – и тётя Даша стала раздеваться.

Как обнажается женщина для двенадцатилетнего пацана ещё та, возбуждающая картина. Я впитывал увиденное всем своим существом. У тёти всё вокруг её секретного места тоже поросло волосами, только рыжими. Она легла рядом с мамой, наблюдая, как лижет папа и... Её пальцы занялись своей, уже раскрывшейся половой щелью. Она запустила в неё два пальца, и я во всех подробностях видел, как эти пальцы погружаются, проминая, потом раздвигая половые губы; пальцы эти становятся мокрыми, потом появляется что-то беловатое, а тётя Даша закатывает глаза, и я понимаю, что ей сейчас очень хорошо. Папа продолжает, уткнувшись лицом маме между ног, и мама тоже закрывает глаза, начинает постанывать. Мамин оргазм приводит меня на грань горячечного психоза. И когда мама затихает, хотя её ещё встряхивает, папа встаёт и, раздвинув ноги тёти Даши ещё шире, засовывает свой вздыбленный член туда, где только что были тёти Дашины пальцы. Я вижу всё в подробностях, но теперь, почему-то немного прихожу в себя, немного успокаиваюсь. Вижу, как методично голая задница моего отца колышется между раскинутых ног тёти Даши. Мама в это время сидит совсем рядом и с любопытством смотрит на происходящее, одновременно теребит свои половые губы пальцами. На меня снова накатывает дикое возбуждение при виде её раскрытой мокрой вагины. Между тем тётя Даша начинает стонать и выгибаться. Я знал, что так кончают. Папа приподнялся, вытащил свой член из тёти Даши. Несколько движений и белые струи из его члена прыскают на рыжую поросль внизу живота. Теперь я знал, что это такое и как ебутся – о чём мы с пацанами достаточно часто разговаривали. Мама с тётей Дашей смеялись, целовали папу. И вдруг тётя вспомнила обо мне.

— Господи, тут же Серёжка лежит!

Они откинули занавеску, но я успел отвернуться и изобразить сон.

— Слава Богу, спит.

— Что ж ты раньше не вспомнила, не сказала, - укоризна в голосе мамы была какой-то весёлой.

Вот с тех пор меня возбуждают волосатые вагины как возбудил вид секса моей матери, хотя сейчас вагина у нее была выбрита. Любого мужчину возбудит вид трахающихся людей, но то, что испытывал я, было возбуждение совсем другого рода.

Я увидел мать в другой комнате. Её трахал Андрюха, трахал в анус. Она же рукой мастурбировала свои половые губы. И я опять застыл столбом, созерцая происходящее и всё больше и больше возбуждаясь. А она смотрела на меня и нисколько не комплексовала. Не знаю, сколько я так простоял. В конце концов, Андрюхины усилия привели к должному результату. Кончили они одновременно, причём, кончая, мать не сводила с меня глаз. И, как я понял, моё присутствие ускорило её оргазм. Да, это несомненно – мы с моей матерью извращенцы. Я уже собирался уходить, но Андрюху сменил Генка. Мать продолжала заниматься своей киской, запустив в неё пальцы, а Генка сразу сунул свой вздыбленный член ей в рот. Она взяла его за щёку. Генкин член методично ходил туда-сюда, выпячивая щёку, а она, хоть искоса, но продолжала смотреть на меня. Мои же глаза то смотрели на то, как член погружается в её рот, то на то, как её пальцы погружаются в мокрую вагину, между раскинутых ног. Мой член стоял колом, даже больно стало.

Кто-то подошёл сзади почти шёпотом спросил:

— Что любуешься?

Ленкин голос вывел меня из угарного транса. Но я промолчал.

— Ну вы и даёте! – прошептала она и удалилась.

Генка вынул свой член изо рта моей матери, поставил её на колени и стал медленно вводить свой член в её вагину. Головка члена медленно раздвинула половые губы, исчезла в глубине влагалища, заем медленно-медленно выползла обратно. Так он проделывал несколько раз, возбуждая во мне бурю эмоций. Несомненно, Генке нравилось именно так трахать мою мать. О чём, кстати, и говорили мои, так называемые коллеги, в нашей раздевалке. Мать с довольным видом отодвинула ногу, предоставляя мне возможность смотреть, на то, как работает Генкин член. И я смотрел, снова как заворожённый. Основной инстинкт, кто бы что по этому поводу не говорил, брал верх над разумом. Всё, как говорится, по Фрейду. Вид сношающихся мужчины и женщины, даже если женщина – твоя мать, заставляет кровь бурлить, член стоять. А если на это ещё накладываются детские впечатления и сексуальные переживания, а они в нас очень сильны и во взрослом состоянии, то о чём ещё тут можно говорить.

Генка начал кряхтеть, приплывая, мать, хоть и получила уже оргазм, тоже была близка к концу. Я не выдержал и отошёл. Не потому, что какие-то моральные побуждения были тому причиной. Я боялся, что кончу вместе с ними. Я видел, что после Генки в комнату опять зашёл Андрюха. Генка вышел довольный, а из комнаты вскоре донеслись женские блаженные стоны. «Да, - подумал я, - мать пошла в разнос».

Сегодня на работе случилась неприятность. Испытываемый нами двигатель пошёл в разнос. Пришлось лезть рукой и перекрывать подачу топлива. Обжог руку о горячий корпус. В бордель не поехал, позвонив, сказал Ленке, что сегодня не смогу из-за работы.

— Ну, что ж, потеряешь в оплате, но в воскресенье, чтоб был!

— Всенепременно.

Так я и сделал. Я заглянул в знакомую комнату - мать была здесь. Видимо, они с Генкой только начали. Зелёное платье её висело на правом плече на лямке, обнажая обе груди. Генка стоял голый по пояс, из расстёгнутой ширинки она извлекла его член и, крепко держа его за основание, лизала головку. Лизала и смотрела на меня. Мой член тоже моментально встал. Снова сработал основной инстинкт. Генка положил по-хозяйски ей руку на плечо и тоже смотрел на меня. Его уже не удивляло моё внимание к этой женщине, к тому, как она занимается сексом. Конечно, не зная, кем она мне приходится, он, наверняка, сделал предположение, что я тащусь от того как трахается именно эта женщина. А я ведь, действительно, тащился.

Она лизнёт головку члена, взглянет на меня, снова лизнёт. Появилась дикая мысль: она хочет, чтобы сейчас в руках у неё был мой член и это его она лизала. Меня даже замутило от этой мысли, стало нехорошо. А она, точно дразня меня, пригнула рукой Генкин член к животу, и с озорным, хищным рычанием тяпнула его зубами за яйцо.

— А-а! – вырвалось у Генки.

Она покусывала его яйца и косила глазами в мою сторону. И было столько сексуального вызова в том, что она сейчас делает, что меня при виде этой картины, накрыло. Кровь гудела, сердце бухало, а внутри что-то сладко замирало. И я с ужасом понял, что страстно хочу оказаться на месте Генки. Чтобы она – именно она – вот так же кусала мои яйца. Это было какое-то запредельное извращение - желать секса с собственной матерью.

Чтобы не кончить прямо здесь, чтобы не потерять остатки здравого смысла, я нашёл в себе силы отвернуться. Но не надолго. Между тем мать, ухватившись за Генкин член, вовсю его сосала. И теперь, поскольку занята была этим ответственным делом, лишь изредка взглядывала на меня и остальных зрителей. Впрочем, зрителям, всем кроме меня, было и самим чем заняться. Крупная женщина стала приплывать от действий целой ладони у себя во влагалище. Ещё одна женщина, примерно моего возраста, нашла себе занятие другого рода – мастурбировала, пальчиками теребя свой клитор, и взирая на этих двух лесбиянок.

Да и я тоже недолго взирал на то, как моя мать сосёт Генкин член. Я как-то немного успокоился и отправился в душ мыться. Душ здесь был общий, в нём мылись, а иногда и трахались и мужчины, и женщины. Помывшись, вышел и снова был удивлён. То, что здесь было много женщин в возрасте, понятно. Эти шли исключительно ради секса, который, как им казалось, позволял наверстывать упущенное, или отдавать дань последним утехам. Но я увидел совсем молоденькую девочку, которая полулежала на одетом мужике. Его я уже здесь однажды видел. Его белые брюки были расстёгнуты и девочка – блондинка с распущенными волосами, лизала его член. Сама она была полуголой, маленькие грудки касались, поросших рыжей порослью яиц мужика.

Перехватив Тихонову, спросил, кивнув на эту пару:

— Дети-то тут откуда?

— Ха! Это дитё ебётся, наверное, лет с десяти. Её в десять изнасиловал материн любовник, ей понравилось, вот и ходит сюда.

— Тут же надо женщинам деньги платить.

— Находит где-то.

— А сколько же ей лет?

— Знаешь, Серёга, не задавай ненужных вопросов. Никто её тут не совращал, не тут, так где-нибудь в подворотне ноги расшиперивала бы. Ты, кстати, свой прибор побрей, а то редкие бабы любят лохматые причиндалы.

Я уже собирался уходить, когда мать окликнула меня. Она уже была одета и имела вполне довольный вид.

— Я сегодня не на машине, добросишь?

— Конечно.

Я вырулил со стоянки.

— Оказывается вы с Тихоновой одноклассники.

— Да, было такое дело.

— Теперь понятно, как ты сюда попал.

Я бросил короткий взгляд на рычаг переключения передач и заметил, что юбка у неё коротковата и также мимоходом отметил, что ноги в чёрных колготах смотрятся очень и очень. И вдруг почувствовал лёгкое томление внутри. Вспомнил её разведённые ноги и то, что между ними... Блин! Ну, совсем мрак – на собственную мать встаёт!

— У меня есть подруга, - после непродолжительного молчания, сказала она, - я ей как-то рассказала, что есть такое вот заведение, что езжу сюда, ну, и как тут всё... Она тоже загорелась, но боится. С комплексами баба. Как, говорит, я при всех смогу? А очень хочется. Женщина незамужняя, мужика давно не было, хотя и не страшненькая, а вот...

— Так пригласи к ней хотя бы своего Гену, - усмехнулся я.

— У меня лучше предложение: а ты не смог бы?

— Чего?!

— А что тут такого? – она негромко рассмеялась, - у Тихоновой, наверное, и не таких трахаешь.

— Сильно старая?

— Да нет, моего возраста. Если ты, конечно, не считаешь меня старой.

Я посмотрел на неё и честно сказал:

— Нет, ты у нас ещё очень-очень секси-супер.

Она порылась в сумочке, протянула мне визитку.

— Соглашайся, не пожалеешь.

Я высадил её у дома, заходить не стал, и без того времени немало было. Всю оставшуюся дорогу размышлял и мучился. Ну как это так – хотеть собственную мать? Я, конечно, не наивный мальчик, слышал про случаи инцеста, но это не про меня. С той поры, как я в детстве увидел секс своих родителей, прошло столько времени, а ведь до сих пор заводит воспоминание, и заводит по дикому. Конечно, никак бы эти воспоминания не влияли на меня, если бы не новые впечатления от того, что я видел теперь.

Подругой матери оказалась тётя Даша, у которой мы как-то были в гостях и которую трахал мой отец. Она узнала меня и это её дико развеселило.

— Ну никогда не думала! Ха-ха! Ну давай, показывай, что ты можешь.

Я вспомнил тот случай из детства и мой член встал. Я выбрал место, чтобы не мешать другим трахающимся. Она жадно схватила его и, усевшись на тахту, ловко заправила в своё мохнатое влагалище. Я приступил к действию, получая удовольствие. Кончив, тётя Даша принялась терроризировать мой член орально. Чуть погодя оторвалась и спросила, нравится ли мне.

Я не хотел, но ответил:

— Да, мне очень понравилось.

— А эта текла как сучка, пока мы трахались.

— Кто? – не сразу понял я.

— Мария.

Я не сомневался, что мать «текла». Тётя Даша опять отвлеклась от минета.

— Ты её не трахал?

— Чего?!

— Машку, говорю, не трахал?

— То есть... как?... она же мне мать?

— Машка-то? А они тебе, что ничего не говорили?

— О чём?

— Ах ты ж!....Значит, не говорили. Машка тебе не мать. Ну, можно считать её матерью, но не родной.

— ???

Она перестала сосать, но дрочить не перестала.

— Так ты ничего не знаешь. У твоего отца была другая жена, от которой ты и родился. Только эта шалава бросила вас и укатила куда-то с массажистом. А отец твой женился на Машке. Точнее, она его на себе женила. Ты тогда совсем маленьким был, вот и не помнишь, и не знаешь. И Машка тебе мачеха. Она так-то баба хорошая, только любит с молоденькими трахаться. Я, было, и подумала, что тебя она обязательно должна совратить. Она так-то вообще без комплексов. Моему брату было пятнадцать, а ей двадцать пять. Уже замужем за твоим отцом была.

Она снова взяла в рот мой член.

— И что ваш брат?

— Ну-у... месяца три его использовала. Высосала из парнишки все соки.

Она взгромоздилась на меня сверху, насадилась на член и стала равномерно двигаться на нём. А я лежал, уже не думая ни о ней, ни о том, что сейчас делаю. Новость меня выбила из колеи. Так вот почему мать так заводится, оттого, что я смотрю на её секс. А я почему так при этом завожусь?

Как-то всё разом навалилось. И эта новость про ма... ну, то есть, теперь про мачеху. Я приехал в бордель поздно. Там вовсю шло дело. Увиденная мною недавно малолетка подошла, деловито изучила мой член и очень спокойно спросила:

— Полизать у меня не хочешь?

Отказывать было нельзя, но я совсем не хотел связываться с несовершеннолетней. Выкрутился, сказав, что заказ на меня уже есть. Она отошла с недовольным видом. Мать, или уже теперь мачеха, лежала на спине, запрокинув голову. Незнакомый парень вставлял ей своего красавца в рот. Ноги её были разведены, руками она раздвинула половые губы и тихонько мастурбировала. Упёршись взглядом в эту раскрытую пещеру удовольствий, я поймал себя на грешной мысли, что неумолимо хочу войти в неё. Мой член стоял колом. Мелькнула мысль «Она же мне не мать». И меня аж передёрнуло от этой грешной мысли. Я стоял и пялился, с непонятным удовольствием слушал чмокающие звуки, входящего в рот и выходящего члена. Её груди, в отличие от всего тела белые, от прикрывавшего их купальника, подрагивали в такт проникновениям. Я удивился: грудь не загорелая, а низ живота одного цвета с остальным телом. Она, что, без плавок загорала?

Из ласкаемой руками вагины выделялась влага – чуть мутноватые капли капали на край кровати. Мне вдруг захотелось ощутить вкус этих капель. Нет, это какой-то психоз извращенца!

Я заставил себя развернуться и уйти. Подошёл к рыжеволосой девушке Арине, которая одиноко – не нашлось для неё мужика – сидела в кресле, наклонился и поцеловал в плечико. Она подняла голову, благодарно улыбнулась. Так получается, что у женщин, которые сюда приходят, нет никакой гарантии, что их сегодня ублажат. Не хватает на всех мужиков. Арина смотрела выжидательно, девушке хотелось хорошего секса. Я опустился перед ней на колени, успев заметить недовольную гримаску малолетки. Арина, улыбаясь раздвинула ноги. Киска у неё была аккуратная, половые губы мягкие, на вкус приятные. Она сразу положила мне руки на затылок и прошептала:

— И другую дырочку, пожалуйста...

Моё возбуждение, возникшие при виде секса матери, не прошло, и потому я вылизывал Арину с удовольствием, а мой член даже не надо было поддерживать в стоячем состоянии.

— О, Боже! Хорошо-то как! – простонала Арина.

Я завладел её клитором и стал сосать быстро-быстро, одновременно введя палец в вагину.

— О-о-о!

В общем, девушка кончила очень быстро, видимо тоже была под впечатлением сношающихся вокруг пар. Она обцеловала моё мокрое от её же выделений лицо и сказала:

— Ложись, а тебя тоже порадую.

Сосала она прилично. Облизывала, запускала мой член глубоко в горло, придрачивала за ствол рукой. Разрядка моя последовала тоже очень быстро. Я кончил ей в рот. Она замерла, ожидая пока я весь не изольюсь, чуть куснула мой член, как бы благодаря за оральное удовольствие. Слюни, сперма потянулись из её рта, когда она вынула из него мой член. Я встал, чмокнул её в лоб. Увидел, что и малолетка уже занята. Её трахал в рот у стены Андрюха. Малолетка сучила ногами, что-то мычала, царапала его ягодицы ногтями. «Горячая, видать, сучка», - подумал я.

Мать стояла у выхода из тренажёрного зала, разговаривала с какой-то женщиной. Та как раз распрощалась с ней.

— Чё такой смурной? – спросила она.

— Да!... – махнул я рукой.

— Что-то я тебя сегодня не видела, что не наблюдал за мной?

— Наблюдал.

— Понравилось?

— Честно скажу – чуть не кончил.

– Да ты что?! Так заводит?

Это у нас уже превратилось в ритуал: когда она трахалась, я был рядом и смотрел. Её это чрезвычайно заводило. Я сначала хотел рассказать, о том, что узнал от тёти Даши, хотел всё выяснить у неё, у отца. А потом передумал. И теперь решил вообще не заводить этого разговора.

У нас, после того, как оказались в такой ситуации, зная друг про друга, наблюдая друг за другом, сложились довольно откровенные отношения. О сексе говорили, не стесняясь, как о самых обыденных вещах.

Мама засмеялась:

— На этот счёт не переживай. И главное, не комплексуй. Думай, что всё это в порядке вещей, многие так делают, разнообразят и сексуальную, и семейную жизнь.

— А вы так делали? – я имел в виду отца.

— Делали, - снова засмеялась она.

А я вспомнил тот день в детстве и лохмашки мамы, тёти Даши, и отца на тёте Даше. Наверняка они и что-то ещё пробовали, экспериментировали.

Хотя я ничего такого не видел в этом, как она выразилась, поебоне. Расставшись с блондинками, направился к раздевалке, но не дошёл. Мать была здесь. И опять со своим Геной. Они, видимо, только что пришли, и только приступили к предварительным ласкам. Мать мяла Генкин член через трусы, сам он целовал её в шею – явно останутся засосы. На ней ещё был не снятый голубенький бюстгальтер и такие же голубенькие, с рюшечками, трусы. Подставляя шею под его губы, она увидела меня и слегка улыбнулась. Я решил остаться и досмотреть в этот раз всё до конца. Обычно ухожу задолго до кульминации, боясь спустить просто от одного вида их секса. Генка зубами стянул лямки бюстгальтера с её плеч и тот пополз вниз, на живот. Но он поймал его, расстегнул на спине, не прекращая поцелуев. Нет, не зря матери нравилось именно с ним, Генка с предварительными ласками справлялся прекрасно. И, похоже, делал это не в силу необходимости, мол, нельзя отказывать клиентке ни в чём. Ему нравилось ласкать мою мать, нравилось трахать её. Она была сама секси. У меня опять встал, хотя я только что трахнул двух симпатичных блондинок. Я сходил за стулом, поставил его в проходе комнаты. Генка давно уже не обращал на меня внимания. Он считал, что я вуйарист, потому и пялюсь на них во время секса. Пока я ходил, они разделись.

Мать легла, раздвинув ноги. Вагина у неё была небольшая, аккуратная. Генка взял её ноги, задрал вверх, чтоб ему было удобней и... Головка его возбуждённого члена медленно раздвинула половые губы, уползла во влагалище, медленно вылезла обратно, чтобы снова исчезнуть внутри моей мачехи.

На лице моей мечехи этакая весёлая дерзость. И взгляд на меня неотрывный. Как будто дразнила. Мол, хочешь меня? Я переводил глаза то на её лицо, то на вагину, принимающую Генкин член. Но на удивление мой член в этот раз не вставал несгибаемой палкой. Он просто напрягся и чуть-чуть приподнялся. И это явилось, несомненно, следствием частых половых актов, испытанных мною в этом заведении. И лишь когда Генка сменил позу и вошёл ей в анус, всё, вроде бы, пришло в норму. Очень скоро она стала приплывать, закинув голову, стонала, по телу пробегали предоргазменные судороги. Она делала попытки всё же смотреть на меня, но её, в конце концов накрыло. Они кончали одновременно. При этом Генка так сильно вгонял свой немаленький член в её зад, что всё её тело сдвигалось по постели к краю. Моя мачеха мычала, тело её трясло мелкой дрожью. Генка замер с членом, полностью вошедшим в её зад, и тоже сладостно мычал.

Я отвернулся, посмотрел на свой член. Он чуть подрагивал и на уздечке выступила капля. Ещё пару секунд и бы тоже кончил.

Я давно убедился в своём извращённом либидо. Например, потому что возжелал свою мать. Ведь я не сразу узнал, что она мне не мать, а мачеха. Но я ведь хотел её и раньше. Что это – интуитивное ощущение неродства, или извращение психики, извращённая похоть. В жизни, говорят, всё бывает, в сексе – тоже. Я знал одного парня, который спал со своей родной сестрой. Но тема инцеста меня раньше как-то совсем не возбуждала. Однако, будь у меня сестра и я, видя, как её каждую неделю трахают в разных позах, я, несомненно, тоже бы возбудился. В общем, это тонкая материя – сексуальные отношения, и учение Фрейда это тоже охватывает. Впрочем, с Фрейдом я был знаком лишь поверхностно.

Всё вроде было как обычно. Я вошёл в зал, где многие уже сношались. Моя мачеха в то числе. Я сел чуть в стороне и смотрел как молодой парень «трудится» над ней. Она меня не видела. Но вот парень разрядился, встал с самодовольной улыбкой, с видом мужского превосходства. Эта самодовольность почему-то возмутила меня. Мой член стоял вовсю. Встретил глаза мачехи. Что-то в них было такого, что внутри у меня всё перевернулось. И, подчиняясь какому-то порыву, кажется совсем не осознавая, что делаю, я встал. Лицо её дрогнуло, она уже всё поняла и закрыла покорно глаза, ноги при этом раздвинула пошире. Взгляд мой упёрся в её вагину из которой медленно выползала белесая капля чужой спермы. Ноги мои несли меня помимо моей воли и моего сознания.

Смотрел заворожённо, как головка фаллоса медленно раздвигает половые губы и тонет в глубине влагалища. Но это уже была не Генкина головка члена, а моя.

МАМА ПОШЛА В РАЗНОС

Эта встреча одноклассников была на моей памяти четвёртой. На всех предыдущих Ленка Тихонова не присутствовала, не знаю, почему. А в этот раз с её появлением встреча получилась намного веселей. Тихонова всегда была затейницей, организатором всяких дозволенных и недозволенных мероприятий в школе. Сколько уроков было сорвано по её инициативе и не вспомнить. И в то же время она была у учителей на хорошем счету. А это надо уметь – вытворять чего-нибудь эдакое, и выходить, не только сухой из воды, а вообще быть вне подозрений. В одиннадцатом классе мы с ней однажды переспали. И с тех пор, после выпускного, ни разу этим не грешили, хотя изредка пересекались. А на этом выпускном она просто прилипла ко мне. И не потому, что чего-то хотела. Просто у нас остались такие лёгкие дружеские отношения.

Женат я на нашей же однокласснице Юле. Но, Юлька от меня ушла

— Ну... ты жене-то изменял? – докапывалась до меня подвыпившая Ленка.

— Сие – тайна за семью печатями, - отшутился я.

— Значит, изменяешь, - сделала она вывод, - чё, не удовлетворяет тебя Юлька?

Я плечами пожал: - Да разошлись мы.

— Из-за чего?

— Да денег мало зарабатываю, вот и нашла богатого буратину. И пацана забрала.

— А... - сказала она разочарованно, - а хочешь иметь постоянный секс?

— С тобой? – заинтересовался я.

— Да не... Есть тут одна идея.

— Какая?

— Вот ты задумывался над тем, почему женские, то есть для мужиков, бордели есть, а для баб нет?

— Наверное, потому что мужики в этом более активные. И ещё природой в них заложена полигамия.

— А я вот задумалась. И сделала на этом бизнес.

— Это как?

— У меня бордель для женщин. Ты не представляешь, сколько баб мне за это благодарны!

— То есть, бордель, куда ходят только женщины?

— Не, ты не правильно понял. Хотя лесбиянки есть, не отрицаю. У меня мужики обслуживают баб.

— Хм! Это, действительно, новое слово в секс-индустрии.

— Не смейся. Всё на полном серьёзе. А давай ещё накатим!

Мы накатили.

— Ну... это... мужиков маловато, на удивление. Вроде все условия для ебли есть, трахайся сколько сил хватит, а с кадрами напряжёнка. Мне же какие попало не нужны. Бабам нужны самцы красивые, здоровые, неутомимые. А нынешние мужики, не в обиду будет сказано, не по всем этим параметрам подходят. И потом, на старых баб не у каждого встаёт. А у меня много приходит баб в возрасте. И у меня без простоев – трахать должен всех.

— Ты что, меня вербуешь?

— Нет, кроме шуток. Оплата, правда, постоянная, зато и секс постоянный.

— Так я найду и так, когда надо.

— Не, у меня только по выходным.

Признаться, перспектива иметь секс с разными женщинами меня заинтересовала. Правда, с пожилыми мне тоже не улыбалось.

— И сколько ты берёшь?

— Да не ссы, не обижу.

— Эй, вы! Вы чего от коллектива отрываетесь?! – крикнула нам Верка Бухнова, - пить, так всем разом.

На этом наш разговор и закончился. Но через день Ленка позвонила.

— Ну ты чего, надумал?

— Попробовать-то можно, но есть сомнения.

— К чёрту сомнения, - она назвала адрес, сказала, что нужно будет сдать кровь на анализ, мол, это непреложное требование ко всем, кто посещает её бордель.

Я понимал, что Ленкин бизнес незаконный, но соблазн был велик. Вообще, полиция ищет и накрывает бордели с проститутками, а кому в голову придёт, что есть заведение не для мужиков, а для женщин. Тем не менее, я поехал к Ленке. Снаружи здание имело вывеску фитнес-клуба для женщин. И всё внутри соответствовало вывеске. Даже женщины занимались на тренажёрах. Но в поисках Тихоновой мне пришлось спуститься в подвал, а тут всё, на мой взгляд, соответствовало борделю. Отдельные комнатки, обставленные в стиле ретро и в урбаническом стиле, общий зал с мягкими креслами, диванами, тахтами...

Ленка встретила меня очень радостной широкой улыбкой. Но мой взгляд, почему-то, сразу сосредоточился на её глубоком декольте. Хотя в остальном она одета была простенько.

— Ну вот, приехал. Я, вообще-то не сомневалась. Сейчас я тебе кровопускание сделаю, потом анализ... Всё у нас на месте. Я же медицинский закончила, - забирая кровь из пальца и из вены, инструктировала: - Сам понимаешь, конфиденциальность у нас полная. Кого узнал, кого трахал – молчок. И вообще про это место – молчок. Про то, что трахать придётся всех, я тебя предупреждала. Может, какая и страшненькая, на неё не встаёт – а надо. В крайнем случае, у нас есть возбудитель.

— А у вас как... уединение или групповухи бывают?

— А тебе, что больше нравится?

— Да... не знаю...

— Ну, и групповухи бывают. Многим бабам, знаешь ли, нравится.

— Понятно.

— Ничем предосудительным не болел?

— Нет.

Я ещё посидел, пока она делала анализ.

— Ну вот. Всё у тебя в поряде, завтра приходи с утра. Иные, знаешь, со сранья потрахаться хотят.

— Так завтра суббота.

— Вот-вот. Мы по выходным только это и проводим. А в остальное время у нас фитнес-клуб.

Денежки все вносят заранее в кассу и сразу за месяц. Это ж выгоднее, чем платить за каждое посещение.

— Тебе выгоднее?

— Ессс-сестно.

С тем я и отчалил.

Суббота выдалась дождливой, собираясь в Ленкино заведение, я оделся как на службу.

В зале, в удобных креслах и на диванах сидело несколько женщин разных возрастов. Все с голыми ногами – нога на ногу. Меня это смутило. Но Ленка ввела меня под ручку и весело представила:

— Леди, у нас новый член, зовут Сергеем, прошу любить и жаловать.

— Любить, это мы всегда согласны! – засмеялась одна.

— Леди, не смущайте мужчинку, - хохотнула другая, - ишь краснеет.

— Да ты не парься, у нас тут всё запросто, - шепнула Ленка и ушла.

Леди молчали, разглядывая меня. Я решил за лучшее сесть и стал тоже рассматривать их.

— Ну, кто первый? – наконец спросила подруг самая старшая.

— Жребий! – предложила другая, повернувшись ко мне, сказала: - а ты пока раздевайся, Серёженька.

Раздеваться я не спешил. Они со смешками расписали какие-то бумажки, принесли чашку из смежной кухни, побросали записки туда. Жребий выпал одной из блондинок, лет 30-35, которая стала немедленно раздеваться. Заголённые ноги, прямо скажем, жадные взгляды похотливых женщин, эта откровенная похоть в разговорах, ну и, естественно, раздевающаяся женщина, не могли оставить меня равнодушным. Плюс то, что я знал, зачем я здесь и что сейчас будет. Мой член встал.

— Ну же! - Раздевшаяся блондинка цапанула меня сквозь брюки за член и сильно сжала.

Её глаза, горевшие похотливым огнём, казалось, прожгли меня насквозь. Её руки проворно освободили мой член от преград и блаженное прикосновение её пальцев чуть не заставили меня застонать от удовольствия. Сзади подошла ещё одна леди, тоже блондинка и стала, оглаживая мои плечи, спину, грудь, одновременно освобождать меня и от остальной одежды. Обувь и остатки одежды я снял сам. Губы первой блондинки впились жадно в мои, и её язык проник в мой рот.

— Ложись, - указала она на кожаную тахту, и я послушно лёг, обуреваемый горячим желанием поскорее отдаться этому напору.

И уже ничего не стеснялся. Она уселась верхом, спиной ко мне и мой член беспрепятственно и с удовольствием вошёл в её развёрстую вагину. Леди заскакала на мне интенсивно, я бы сказал, азартно.

— Алёнка, не так быстро, ты же не кролик! – хохотнула одна из её подружек.

Женщины, несомненно, встречались здесь не впервые, хорошо знали друг друга. Вот и сейчас они оживлённо обсуждали то, что происходило на их глазах.

— Парнишка... так ничего, член большой! Ох, как возьму я его в рот!!

— Алён, как, глубоко достаёт?

— Нормально, - ответила моя наездница, однако сбавляя темп.

— Бабы, я не выдержу! – блондинка, что помогала мне раздеться, сама стала скидывать с себя платье.

Она подошла, долго и сильно впилась в мои губы, а потом уселась своей промежностью мне на лицо. Трахаться с двумя мне приходилось. Однажды на дне рождения моей жены Юли мы сильно перепили, и жене пришла в голову блажь, чтобы я трахнул и её, и её подружку. Но тогда я трахал их по очереди. Сейчас одновременно на мне сидели две женщины. Мой язык вместе с носом утонул во влажном влагалище второй блондинки. Это была пытка. Я забыл о том, где находится и что делает мой член, сосредоточился на интимном месте второй леди. Надо было не задохнуться. Она елозила своими прелестями по моему лицу. Потом своей вагиной оседлала мой нос и на нём получила то, чего добивалась. Чем-чем, но носом я ещё никогда женщин не удовлетворял.

Когда леди освободили моё тело, а я освободился от толики своей спермы во влагалище блондинки Алёны, пришли на работу другие «работники», такие, как я, и все остальные леди переключились на них. А то я опасался, что удовлетворять всех оставшихся четверых, придётся мне. Я передохнул, успокаиваясь, и пошёл в комнату отдыха, где, как мне объяснила Ленка, мужики восстанавливались. Проходя мимо одной из дверей в «номера», заглянул и... остолбенел. Молодой, лысоватый парень лизал клитор у... у моей матери. Да-да, это была она. Лежала голая, раскинув ноги, предоставляя свою вагину в полное распоряжение этого парня. Меня она увидела сразу. Лицо стало напряжённым. Какое-то время лежала в прежней позе, потом оттолкнула голову парня, села, прикрыв ладонными, что можно было прикрыть.

— Пойди... пока... - сказала парню.

Тот, сообразив, что что-то отвлекло его любовницу от секса, обернулся. Вид другого, тоже голого мужчины навёл его на предсказуемые мысли. Он пожал плечами, смерил меня презрительным взглядом и удалился. Мама опустила голову, какое-то время молчала. Потом посмотрела на меня и спросила:

— Ты-то как тут оказался?

— Да так... волей случая.

Тягучая напряжённая пауза.

— И что будем делать? – опять спросила она.

— Я не знаю.

— А я, видишь, развлекаюсь, - она даже хохотнула.

— Да уж вижу.

— Юля знает, что ты тут?...

— Нет, конечно, да мы же разошлись...

— Тогда давай так: ты ничего не говоришь отцу, я ничего никому не говорю про тебя?

Я проигнорировал поступившее предложение молчанием.

— Когда доживёшь до моего возраста и поймёшь, что все радости жизни уже позади, вдруг захочется ещё продлить эти радости. Время так стремительно улетает. А твой отец... Он, конечно, ничего, ну, в смысле, в постели, только... В общем, сам понимаешь. особенно после той аварии на полигоне.

— И давно ты сюда ездишь?

— Да какая разница! Так что насчёт моего предложения?

— Ты моя мать, ты зрелая женщина, поступай как хочешь. Это ваши отношения с отцом, я вмешиваться не буду.

— Ну и ладно, - она встала, начала одеваться.

Я вдруг мимолётно отметил, что фигура у моей матери ещё ничего, и неудивительно, что этот парень с удовольствием занимался с ней сексом. Она ушла, а я долго сидел в комнате отдыха, переваривая произошедшее, пока Тихонова не нашла и не препроводила к очередной леди, желающей удовлетворить свою похоть.

Женщина умостилась на коленях рядом и без всяких прелюдий заглотила мой член. Сосала она, надо сказать, умело, сочетая разные приёмы, я же запустил пальцы между её ягодиц, нащупал мягкое податливое отверстие. Мой член встал быстро. Некоторое время мы продолжали в том же духе, потом она переместилась промежностью на моё лицо. Мне несколько неудобно было держать голову на весу, вылизывая её клитор, поэтому пришлось подложить одну руку под голову, но всё равно шея скоро стала болеть от напряжения. Она же работала ртом как заведённая, нанизываясь на мой член по самые яйца. Мне быстро захорошело. Ну и ей тоже. Она вдруг выпрямилась, оставив в покое мой член, упёрлась руками мне в бёдра, видимо всецело отдавшись своим сладостным ощущениям, которые вызывали в ней ласки моего языка. Вскоре застонала, завибрировала всем телом. Я думал, что она кончает, но нет, предоргазменное состояние длилось и длилось, и длилось. Моя голова теперь лежала затылком на моей же руке и шею отпустило. Выделения её оказались столь обильными, что они заполнили мой рот. Выплюнуть я не мог, пришлось глотать. Её половые губы, клитор так набухли, что я просто взял в рот то, что мне попалось, и стал теребить, поводя головой из стороны в сторону. Она закричала, приплывая, и рухнула грудью на меня, на мой всё ещё вздыбленный член. Она кончила, а я – нет. Впрочем, я не остался в накладе. Я спихнул её с себя, встал у неё сзади и ввёл своего красавца в разлизанную вагину. Я спустил в неё не меньше, чем она спустила мне в рот. Она ещё раз кончила. Правда второй её оргазм получился очень коротким, а может она просто его имитировала. Однако, сев напротив меня, стала нацеловывать мой мокрый член, и благодарить меня за столь яркое удовольствие. Какому мужику будут неприятны такие благодарности.

***

Я пришёл в раздевалку с некоторым опозданием. Здесь мы, мужская часть этого борделя, раздевались, готовились к выходу к клиенткам. Нас пятеро и все от двадцати до тридцати пяти лет. Коллеги обсуждали какую-то из леди.

— Ну как, новенький, – спросил один из них - Андрей, - нравится?

— Пока не понял. Так-то ничего, но смотрю пожилых баб полно.

— А ты чего хотел? Они, которые в возрасте, самые злоебучие. Возраст, понимаешь ли, хочется последнее урвать. А мужья уже не те. А тут молодые, трахают как следует.

— Не, одна, так ничё, зрелка. Сосёт божественно. Я её каждый раз пользую с удовольствием.

— А, знаю про кого ты. Мы её с Генкой на пару драли. Точно ебётся, как последний раз в жизни. Не просто даёт во все дырки, а сама просит и в очко её трахнуть, и в рот. Вообще, кажется извращенка какая-то. Мы ей два члена разом в очко вгоняли, а вытащили – она их облизывает. Там, может, говно было, а она...

— У неё, насколько я знаю, мужик есть, военный в прошлом, кажется.

У меня дыхание перехватило. Вряд ли у кого из клиенток, кроме моей матери, муж мог быть военным. Но на всякий случай спросил:

— Это, у которой такой перстень под изумруд на пальце?

— Чё, тоже трахал?

Я не ответил.

— Ей больше всех с Генкой трахаться нравится, правда, Генка?

Генка – это тот, с которым я и увидел мать в первый раз. Он только плечами пожал.

Я, было, направился дальше в поисках, но проходя мимо знакомой комнаты, снова остановился. Мама полулежала сверху на ком-то из моих коллег (не видел на ком) и мягко вибрировала задом вверх-вниз на его члене. Я словно заворожённый смотрел, как член ходит поршнем туда-сюда, как «дышит» её очко, точно участвуя в процессе, как подрагивает на бёдрах небольшой целлюлит при каждом движении. Что-то было в этом зрелище, отчего у меня началась бешеная эрекция. Ей, похоже, уже захорошело, но каким-то интуитивным чувством она узнала о моём присутствии, повернула голову. Смотрела на меня, я – на неё. Она продолжала насаживаться на член, но уже вагиной, и смотреть на меня, а я продолжал стоять столбом с торчащим же членом.

— Э! – подошла Ленка, - ты чего тут заторчал?

Я продолжал смотреть, точно не слышал её.

— Идём-идём! – настойчиво потянула меня Тихонова.

Я послушно пошёл.

— Чё, запал на эту бабу? Чё, зрелки нравятся? – спросила она, усаживаясь за стол.

Я решил внести ясность, чтобы не возникало неясностей и ненужных вопросов.

— Это моя мать.

— А-а-ахрене-енеть! - Глаза её расширились, потом взгляд переместился на всё ещё стоящий член.

— Чё, тебя это заводит?

Я только рукой махнул, мол, не стоит уточнять. Хотя меня вид матери, занимающейся сексом, завел, да ещё как.

— Ладно, это ваши дела.

Ленка забыла, что хотела сказать. Я вышел, сел на тахту, порядочно заляпанную чьей-то спермой. И тут увидел мать, идущую через весь этот сексохолл ко мне. Грудь её слегка подрагивала при каждом шаге – шла на каблуках. Голая и в туфлях. Посмотрела, как бы мельком на мой вздыбленный член, села рядом.

— Следишь за мной?

— Да нет, просто шёл мимо.

— Я вижу, тебе нравится смотреть, как я занимаюсь сексом.

— Н-ну...

— Интересно. Тебя это возбуждает?

— Да.

Она помолчала, глядя, как приплывает Андрюха над брюнеткой.

— А, знаешь, меня тоже возбуждает, когда смотришь именно ты. Это называется комплексом Иокасты. Ну это из истории древней Греции... Почитай в интернете.

Я удивлённо на неё воззрился.

— Что-то в этом есть извращённое, согласись. Мне всегда хотелось в сексе всяких особенностей. А отец... Он залез, сделал дело и набок. Ему никакого интереса до того, чего хочу я. Я потому сюда и хожу.

— Ну, это твоё дело.

— Вот. – она снова помолчала, - Если тебе так уж хочется, если нравится смотреть, как я трахаюсь, - она усмехнулась, - то смотри. Как я уже сказала, это меня заводит.

— Хорошо, - только и сказал я.

Мама встала и, подрагивая ягодицами, проследовала в обратном направлении. Ни Ленке, ни ей я не сказал, почему мне нравится вид лохматых вагин, почему меня так возбуждает то, как трахают мою мать. Очень многое у нас заложено с детства. Детские впечатления и переживания зачастую остаются в нас на всю жизнь. Мне было лет двенадцать, когда я увидел впервые секс родителей. Я никогда ни за кем не подглядывал. Но так уж получилось случайно. Мы ездили в гости к маминой подруге, тёте Даше. У них разница в возрасте – год. Тётя Даша тогда ещё не замужем была. Это было на даче. Все здорово перепились, а я с соседними мальчишками весь вечер на улице пробегал. Потом меня позвали спать. Тётя Даша положила меня на русскую печку, хотя в комнате была кровать. И вот, когда я начал уже засыпать пришли родители. Они на эту кровать и бабахнулись.

Утром я проснулся от смеха. Занавеска мои полати прикрывала не до конца и, глянув наружу и вниз, я увидел такую картину, которая у меня в памяти стоит до сих пор. Сначала мне видна была только спина голого отца. Потом он отошёл и что-то там доставал из сумки. Но я не на него смотрел. Моя мама, улыбаясь, смотрела на него. Она была голая. Её ноги раскинуты, причём одну ногу она поддерживает рукой, а другой рукой поглаживает волосатый низ живота. Волос там было много. Не только на лобке (я тогда ещё и слова такого – лобок, не знал), но и вокруг половых губ, даже на внутренних сторонах бёдер. Я впился взглядом в это место, о котором уже много слышал от пацанов, но которого никогда доселе не видал. Меня начало колотить, мой писюн так возбудился, что стало больно. Сознание мутилось от перевозбуждения. Такого мощного удара по моему либидо я не испытывал никогда позже. Мне было всего двенадцать лет, но о сексе, как и все в этом возрасте, я уже знал немало. Однако знания тут уже были ни причём. Основной инстинкт, заложенный в нас природой, сотрясал всё моё существо. Я следил неотрывно, как пальцы, глядящие поросль, опускаются всё ниже и вот они уже теребят самое главное, что я считал, есть у женщины. Более того, тут подошёл отец, опустился на колени и стал языком вылизывать эту поросль и то, что находилось между ног. Со мной случилось то, что и должно было случиться – я кончил, впервые в жизни кончил. И сладость первой разрядки была неописуемой. Но это не было концом моих потрясений. В комнату вошла тётя Даша.

— Ох ты! – воскликнула она, - тут ебутся!

— Присоединяйся, - со смехом сказала мама.

— Да запросто! – и тётя Даша стала раздеваться.

Как обнажается женщина для двенадцатилетнего пацана ещё та, возбуждающая картина. Я впитывал увиденное всем своим существом. У тёти всё вокруг её секретного места тоже поросло волосами, только рыжими. Она легла рядом с мамой, наблюдая, как лижет папа и... Её пальцы занялись своей, уже раскрывшейся половой щелью. Она запустила в неё два пальца, и я во всех подробностях видел, как эти пальцы погружаются, проминая, потом раздвигая половые губы; пальцы эти становятся мокрыми, потом появляется что-то беловатое, а тётя Даша закатывает глаза, и я понимаю, что ей сейчас очень хорошо. Папа продолжает, уткнувшись лицом маме между ног, и мама тоже закрывает глаза, начинает постанывать. Мамин оргазм приводит меня на грань горячечного психоза. И когда мама затихает, хотя её ещё встряхивает, папа встаёт и, раздвинув ноги тёти Даши ещё шире, засовывает свой вздыбленный член туда, где только что были тёти Дашины пальцы. Я вижу всё в подробностях, но теперь, почему-то немного прихожу в себя, немного успокаиваюсь. Вижу, как методично голая задница моего отца колышется между раскинутых ног тёти Даши. Мама в это время сидит совсем рядом и с любопытством смотрит на происходящее, одновременно теребит свои половые губы пальцами. На меня снова накатывает дикое возбуждение при виде её раскрытой мокрой вагины. Между тем тётя Даша начинает стонать и выгибаться. Я знал, что так кончают. Папа приподнялся, вытащил свой член из тёти Даши. Несколько движений и белые струи из его члена прыскают на рыжую поросль внизу живота. Теперь я знал, что это такое и как ебутся – о чём мы с пацанами достаточно часто разговаривали. Мама с тётей Дашей смеялись, целовали папу. И вдруг тётя вспомнила обо мне.

— Господи, тут же Серёжка лежит!

Они откинули занавеску, но я успел отвернуться и изобразить сон.

— Слава Богу, спит.

— Что ж ты раньше не вспомнила, не сказала, - укоризна в голосе мамы была какой-то весёлой.

Вот с тех пор меня возбуждают волосатые вагины как возбудил вид секса моей матери, хотя сейчас вагина у нее была выбрита. Любого мужчину возбудит вид трахающихся людей, но то, что испытывал я, было возбуждение совсем другого рода.

Я увидел мать в другой комнате. Её трахал Андрюха, трахал в анус. Она же рукой мастурбировала свои половые губы. И я опять застыл столбом, созерцая происходящее и всё больше и больше возбуждаясь. А она смотрела на меня и нисколько не комплексовала. Не знаю, сколько я так простоял. В конце концов, Андрюхины усилия привели к должному результату. Кончили они одновременно, причём, кончая, мать не сводила с меня глаз. И, как я понял, моё присутствие ускорило её оргазм. Да, это несомненно – мы с моей матерью извращенцы. Я уже собирался уходить, но Андрюху сменил Генка. Мать продолжала заниматься своей киской, запустив в неё пальцы, а Генка сразу сунул свой вздыбленный член ей в рот. Она взяла его за щёку. Генкин член методично ходил туда-сюда, выпячивая щёку, а она, хоть искоса, но продолжала смотреть на меня. Мои же глаза то смотрели на то, как член погружается в её рот, то на то, как её пальцы погружаются в мокрую вагину, между раскинутых ног. Мой член стоял колом, даже больно стало.

Кто-то подошёл сзади почти шёпотом спросил:

— Что любуешься?

Ленкин голос вывел меня из угарного транса. Но я промолчал.

— Ну вы и даёте! – прошептала она и удалилась.

Генка вынул свой член изо рта моей матери, поставил её на колени и стал медленно вводить свой член в её вагину. Головка члена медленно раздвинула половые губы, исчезла в глубине влагалища, заем медленно-медленно выползла обратно. Так он проделывал несколько раз, возбуждая во мне бурю эмоций. Несомненно, Генке нравилось именно так трахать мою мать. О чём, кстати, и говорили мои, так называемые коллеги, в нашей раздевалке. Мать с довольным видом отодвинула ногу, предоставляя мне возможность смотреть, на то, как работает Генкин член. И я смотрел, снова как заворожённый. Основной инстинкт, кто бы что по этому поводу не говорил, брал верх над разумом. Всё, как говорится, по Фрейду. Вид сношающихся мужчины и женщины, даже если женщина – твоя мать, заставляет кровь бурлить, член стоять. А если на это ещё накладываются детские впечатления и сексуальные переживания, а они в нас очень сильны и во взрослом состоянии, то о чём ещё тут можно говорить.

Генка начал кряхтеть, приплывая, мать, хоть и получила уже оргазм, тоже была близка к концу. Я не выдержал и отошёл. Не потому, что какие-то моральные побуждения были тому причиной. Я боялся, что кончу вместе с ними. Я видел, что после Генки в комнату опять зашёл Андрюха. Генка вышел довольный, а из комнаты вскоре донеслись женские блаженные стоны. «Да, - подумал я, - мать пошла в разнос».

Сегодня на работе случилась неприятность. Испытываемый нами двигатель пошёл в разнос. Пришлось лезть рукой и перекрывать подачу топлива. Обжог руку о горячий корпус. В бордель не поехал, позвонив, сказал Ленке, что сегодня не смогу из-за работы.

— Ну, что ж, потеряешь в оплате, но в воскресенье, чтоб был!

— Всенепременно.

Так я и сделал. Я заглянул в знакомую комнату - мать была здесь. Видимо, они с Генкой только начали. Зелёное платье её висело на правом плече на лямке, обнажая обе груди. Генка стоял голый по пояс, из расстёгнутой ширинки она извлекла его член и, крепко держа его за основание, лизала головку. Лизала и смотрела на меня. Мой член тоже моментально встал. Снова сработал основной инстинкт. Генка положил по-хозяйски ей руку на плечо и тоже смотрел на меня. Его уже не удивляло моё внимание к этой женщине, к тому, как она занимается сексом. Конечно, не зная, кем она мне приходится, он, наверняка, сделал предположение, что я тащусь от того как трахается именно эта женщина. А я ведь, действительно, тащился.

Она лизнёт головку члена, взглянет на меня, снова лизнёт. Появилась дикая мысль: она хочет, чтобы сейчас в руках у неё был мой член и это его она лизала. Меня даже замутило от этой мысли, стало нехорошо. А она, точно дразня меня, пригнула рукой Генкин член к животу, и с озорным, хищным рычанием тяпнула его зубами за яйцо.

— А-а! – вырвалось у Генки.

Она покусывала его яйца и косила глазами в мою сторону. И было столько сексуального вызова в том, что она сейчас делает, что меня при виде этой картины, накрыло. Кровь гудела, сердце бухало, а внутри что-то сладко замирало. И я с ужасом понял, что страстно хочу оказаться на месте Генки. Чтобы она – именно она – вот так же кусала мои яйца. Это было какое-то запредельное извращение - желать секса с собственной матерью.

Чтобы не кончить прямо здесь, чтобы не потерять остатки здравого смысла, я нашёл в себе силы отвернуться. Но не надолго. Между тем мать, ухватившись за Генкин член, вовсю его сосала. И теперь, поскольку занята была этим ответственным делом, лишь изредка взглядывала на меня и остальных зрителей. Впрочем, зрителям, всем кроме меня, было и самим чем заняться. Крупная женщина стала приплывать от действий целой ладони у себя во влагалище. Ещё одна женщина, примерно моего возраста, нашла себе занятие другого рода – мастурбировала, пальчиками теребя свой клитор, и взирая на этих двух лесбиянок.

Да и я тоже недолго взирал на то, как моя мать сосёт Генкин член. Я как-то немного успокоился и отправился в душ мыться. Душ здесь был общий, в нём мылись, а иногда и трахались и мужчины, и женщины. Помывшись, вышел и снова был удивлён. То, что здесь было много женщин в возрасте, понятно. Эти шли исключительно ради секса, который, как им казалось, позволял наверстывать упущенное, или отдавать дань последним утехам. Но я увидел совсем молоденькую девочку, которая полулежала на одетом мужике. Его я уже здесь однажды видел. Его белые брюки были расстёгнуты и девочка – блондинка с распущенными волосами, лизала его член. Сама она была полуголой, маленькие грудки касались, поросших рыжей порослью яиц мужика.

Перехватив Тихонову, спросил, кивнув на эту пару:

— Дети-то тут откуда?

— Ха! Это дитё ебётся, наверное, лет с десяти. Её в десять изнасиловал материн любовник, ей понравилось, вот и ходит сюда.

— Тут же надо женщинам деньги платить.

— Находит где-то.

— А сколько же ей лет?

— Знаешь, Серёга, не задавай ненужных вопросов. Никто её тут не совращал, не тут, так где-нибудь в подворотне ноги расшиперивала бы. Ты, кстати, свой прибор побрей, а то редкие бабы любят лохматые причиндалы.

Я уже собирался уходить, когда мать окликнула меня. Она уже была одета и имела вполне довольный вид.

— Я сегодня не на машине, добросишь?

— Конечно.

Я вырулил со стоянки.

— Оказывается вы с Тихоновой одноклассники.

— Да, было такое дело.

— Теперь понятно, как ты сюда попал.

Я бросил короткий взгляд на рычаг переключения передач и заметил, что юбка у неё коротковата и также мимоходом отметил, что ноги в чёрных колготах смотрятся очень и очень. И вдруг почувствовал лёгкое томление внутри. Вспомнил её разведённые ноги и то, что между ними... Блин! Ну, совсем мрак – на собственную мать встаёт!

— У меня есть подруга, - после непродолжительного молчания, сказала она, - я ей как-то рассказала, что есть такое вот заведение, что езжу сюда, ну, и как тут всё... Она тоже загорелась, но боится. С комплексами баба. Как, говорит, я при всех смогу? А очень хочется. Женщина незамужняя, мужика давно не было, хотя и не страшненькая, а вот...

— Так пригласи к ней хотя бы своего Гену, - усмехнулся я.

— У меня лучше предложение: а ты не смог бы?

— Чего?!

— А что тут такого? – она негромко рассмеялась, - у Тихоновой, наверное, и не таких трахаешь.

— Сильно старая?

— Да нет, моего возраста. Если ты, конечно, не считаешь меня старой.

Я посмотрел на неё и честно сказал:

— Нет, ты у нас ещё очень-очень секси-супер.

Она порылась в сумочке, протянула мне визитку.

— Соглашайся, не пожалеешь.

Я высадил её у дома, заходить не стал, и без того времени немало было. Всю оставшуюся дорогу размышлял и мучился. Ну как это так – хотеть собственную мать? Я, конечно, не наивный мальчик, слышал про случаи инцеста, но это не про меня. С той поры, как я в детстве увидел секс своих родителей, прошло столько времени, а ведь до сих пор заводит воспоминание, и заводит по дикому. Конечно, никак бы эти воспоминания не влияли на меня, если бы не новые впечатления от того, что я видел теперь.

Подругой матери оказалась тётя Даша, у которой мы как-то были в гостях и которую трахал мой отец. Она узнала меня и это её дико развеселило.

— Ну никогда не думала! Ха-ха! Ну давай, показывай, что ты можешь.

Я вспомнил тот случай из детства и мой член встал. Я выбрал место, чтобы не мешать другим трахающимся. Она жадно схватила его и, усевшись на тахту, ловко заправила в своё мохнатое влагалище. Я приступил к действию, получая удовольствие. Кончив, тётя Даша принялась терроризировать мой член орально. Чуть погодя оторвалась и спросила, нравится ли мне.

Я не хотел, но ответил:

— Да, мне очень понравилось.

— А эта текла как сучка, пока мы трахались.

— Кто? – не сразу понял я.

— Мария.

Я не сомневался, что мать «текла». Тётя Даша опять отвлеклась от минета.

— Ты её не трахал?

— Чего?!

— Машку, говорю, не трахал?

— То есть... как?... она же мне мать?

— Машка-то? А они тебе, что ничего не говорили?

— О чём?

— Ах ты ж!....Значит, не говорили. Машка тебе не мать. Ну, можно считать её матерью, но не родной.

— ???

Она перестала сосать, но дрочить не перестала.

— Так ты ничего не знаешь. У твоего отца была другая жена, от которой ты и родился. Только эта шалава бросила вас и укатила куда-то с массажистом. А отец твой женился на Машке. Точнее, она его на себе женила. Ты тогда совсем маленьким был, вот и не помнишь, и не знаешь. И Машка тебе мачеха. Она так-то баба хорошая, только любит с молоденькими трахаться. Я, было, и подумала, что тебя она обязательно должна совратить. Она так-то вообще без комплексов. Моему брату было пятнадцать, а ей двадцать пять. Уже замужем за твоим отцом была.

Она снова взяла в рот мой член.

— И что ваш брат?

— Ну-у... месяца три его использовала. Высосала из парнишки все соки.

Она взгромоздилась на меня сверху, насадилась на член и стала равномерно двигаться на нём. А я лежал, уже не думая ни о ней, ни о том, что сейчас делаю. Новость меня выбила из колеи. Так вот почему мать так заводится, оттого, что я смотрю на её секс. А я почему так при этом завожусь?

Как-то всё разом навалилось. И эта новость про ма... ну, то есть, теперь про мачеху. Я приехал в бордель поздно. Там вовсю шло дело. Увиденная мною недавно малолетка подошла, деловито изучила мой член и очень спокойно спросила:

— Полизать у меня не хочешь?

Отказывать было нельзя, но я совсем не хотел связываться с несовершеннолетней. Выкрутился, сказав, что заказ на меня уже есть. Она отошла с недовольным видом. Мать, или уже теперь мачеха, лежала на спине, запрокинув голову. Незнакомый парень вставлял ей своего красавца в рот. Ноги её были разведены, руками она раздвинула половые губы и тихонько мастурбировала. Упёршись взглядом в эту раскрытую пещеру удовольствий, я поймал себя на грешной мысли, что неумолимо хочу войти в неё. Мой член стоял колом. Мелькнула мысль «Она же мне не мать». И меня аж передёрнуло от этой грешной мысли. Я стоял и пялился, с непонятным удовольствием слушал чмокающие звуки, входящего в рот и выходящего члена. Её груди, в отличие от всего тела белые, от прикрывавшего их купальника, подрагивали в такт проникновениям. Я удивился: грудь не загорелая, а низ живота одного цвета с остальным телом. Она, что, без плавок загорала?

Из ласкаемой руками вагины выделялась влага – чуть мутноватые капли капали на край кровати. Мне вдруг захотелось ощутить вкус этих капель. Нет, это какой-то психоз извращенца!

Я заставил себя развернуться и уйти. Подошёл к рыжеволосой девушке Арине, которая одиноко – не нашлось для неё мужика – сидела в кресле, наклонился и поцеловал в плечико. Она подняла голову, благодарно улыбнулась. Так получается, что у женщин, которые сюда приходят, нет никакой гарантии, что их сегодня ублажат. Не хватает на всех мужиков. Арина смотрела выжидательно, девушке хотелось хорошего секса. Я опустился перед ней на колени, успев заметить недовольную гримаску малолетки. Арина, улыбаясь раздвинула ноги. Киска у неё была аккуратная, половые губы мягкие, на вкус приятные. Она сразу положила мне руки на затылок и прошептала:

— И другую дырочку, пожалуйста...

Моё возбуждение, возникшие при виде секса матери, не прошло, и потому я вылизывал Арину с удовольствием, а мой член даже не надо было поддерживать в стоячем состоянии.

— О, Боже! Хорошо-то как! – простонала Арина.

Я завладел её клитором и стал сосать быстро-быстро, одновременно введя палец в вагину.

— О-о-о!

В общем, девушка кончила очень быстро, видимо тоже была под впечатлением сношающихся вокруг пар. Она обцеловала моё мокрое от её же выделений лицо и сказала:

— Ложись, а тебя тоже порадую.

Сосала она прилично. Облизывала, запускала мой член глубоко в горло, придрачивала за ствол рукой. Разрядка моя последовала тоже очень быстро. Я кончил ей в рот. Она замерла, ожидая пока я весь не изольюсь, чуть куснула мой член, как бы благодаря за оральное удовольствие. Слюни, сперма потянулись из её рта, когда она вынула из него мой член. Я встал, чмокнул её в лоб. Увидел, что и малолетка уже занята. Её трахал в рот у стены Андрюха. Малолетка сучила ногами, что-то мычала, царапала его ягодицы ногтями. «Горячая, видать, сучка», - подумал я.

Мать стояла у выхода из тренажёрного зала, разговаривала с какой-то женщиной. Та как раз распрощалась с ней.

— Чё такой смурной? – спросила она.

— Да!... – махнул я рукой.

— Что-то я тебя сегодня не видела, что не наблюдал за мной?

— Наблюдал.

— Понравилось?

— Честно скажу – чуть не кончил.

– Да ты что?! Так заводит?

Это у нас уже превратилось в ритуал: когда она трахалась, я был рядом и смотрел. Её это чрезвычайно заводило. Я сначала хотел рассказать, о том, что узнал от тёти Даши, хотел всё выяснить у неё, у отца. А потом передумал. И теперь решил вообще не заводить этого разговора.

У нас, после того, как оказались в такой ситуации, зная друг про друга, наблюдая друг за другом, сложились довольно откровенные отношения. О сексе говорили, не стесняясь, как о самых обыденных вещах.

Мама засмеялась:

— На этот счёт не переживай. И главное, не комплексуй. Думай, что всё это в порядке вещей, многие так делают, разнообразят и сексуальную, и семейную жизнь.

— А вы так делали? – я имел в виду отца.

— Делали, - снова засмеялась она.

А я вспомнил тот день в детстве и лохмашки мамы, тёти Даши, и отца на тёте Даше. Наверняка они и что-то ещё пробовали, экспериментировали.

Хотя я ничего такого не видел в этом, как она выразилась, поебоне. Расставшись с блондинками, направился к раздевалке, но не дошёл. Мать была здесь. И опять со своим Геной. Они, видимо, только что пришли, и только приступили к предварительным ласкам. Мать мяла Генкин член через трусы, сам он целовал её в шею – явно останутся засосы. На ней ещё был не снятый голубенький бюстгальтер и такие же голубенькие, с рюшечками, трусы. Подставляя шею под его губы, она увидела меня и слегка улыбнулась. Я решил остаться и досмотреть в этот раз всё до конца. Обычно ухожу задолго до кульминации, боясь спустить просто от одного вида их секса. Генка зубами стянул лямки бюстгальтера с её плеч и тот пополз вниз, на живот. Но он поймал его, расстегнул на спине, не прекращая поцелуев. Нет, не зря матери нравилось именно с ним, Генка с предварительными ласками справлялся прекрасно. И, похоже, делал это не в силу необходимости, мол, нельзя отказывать клиентке ни в чём. Ему нравилось ласкать мою мать, нравилось трахать её. Она была сама секси. У меня опять встал, хотя я только что трахнул двух симпатичных блондинок. Я сходил за стулом, поставил его в проходе комнаты. Генка давно уже не обращал на меня внимания. Он считал, что я вуйарист, потому и пялюсь на них во время секса. Пока я ходил, они разделись.

Мать легла, раздвинув ноги. Вагина у неё была небольшая, аккуратная. Генка взял её ноги, задрал вверх, чтоб ему было удобней и... Головка его возбуждённого члена медленно раздвинула половые губы, уползла во влагалище, медленно вылезла обратно, чтобы снова исчезнуть внутри моей мачехи.

На лице моей мечехи этакая весёлая дерзость. И взгляд на меня неотрывный. Как будто дразнила. Мол, хочешь меня? Я переводил глаза то на её лицо, то на вагину, принимающую Генкин член. Но на удивление мой член в этот раз не вставал несгибаемой палкой. Он просто напрягся и чуть-чуть приподнялся. И это явилось, несомненно, следствием частых половых актов, испытанных мною в этом заведении. И лишь когда Генка сменил позу и вошёл ей в анус, всё, вроде бы, пришло в норму. Очень скоро она стала приплывать, закинув голову, стонала, по телу пробегали предоргазменные судороги. Она делала попытки всё же смотреть на меня, но её, в конце концов накрыло. Они кончали одновременно. При этом Генка так сильно вгонял свой немаленький член в её зад, что всё её тело сдвигалось по постели к краю. Моя мачеха мычала, тело её трясло мелкой дрожью. Генка замер с членом, полностью вошедшим в её зад, и тоже сладостно мычал.

Я отвернулся, посмотрел на свой член. Он чуть подрагивал и на уздечке выступила капля. Ещё пару секунд и бы тоже кончил.

Я давно убедился в своём извращённом либидо. Например, потому что возжелал свою мать. Ведь я не сразу узнал, что она мне не мать, а мачеха. Но я ведь хотел её и раньше. Что это – интуитивное ощущение неродства, или извращение психики, извращённая похоть. В жизни, говорят, всё бывает, в сексе – тоже. Я знал одного парня, который спал со своей родной сестрой. Но тема инцеста меня раньше как-то совсем не возбуждала. Однако, будь у меня сестра и я, видя, как её каждую неделю трахают в разных позах, я, несомненно, тоже бы возбудился. В общем, это тонкая материя – сексуальные отношения, и учение Фрейда это тоже охватывает. Впрочем, с Фрейдом я был знаком лишь поверхностно.

Всё вроде было как обычно. Я вошёл в зал, где многие уже сношались. Моя мачеха в то числе. Я сел чуть в стороне и смотрел как молодой парень «трудится» над ней. Она меня не видела. Но вот парень разрядился, встал с самодовольной улыбкой, с видом мужского превосходства. Эта самодовольность почему-то возмутила меня. Мой член стоял вовсю. Встретил глаза мачехи. Что-то в них было такого, что внутри у меня всё перевернулось. И, подчиняясь какому-то порыву, кажется совсем не осознавая, что делаю, я встал. Лицо её дрогнуло, она уже всё поняла и закрыла покорно глаза, ноги при этом раздвинула пошире. Взгляд мой упёрся в её вагину из которой медленно выползала белесая капля чужой спермы. Ноги мои несли меня помимо моей воли и моего сознания.

Смотрел заворожённо, как головка фаллоса медленно раздвигает половые губы и тонет в глубине влагалища. Но это уже была не Генкина головка члена, а моя.