В ещё советском тогда дворе плыли пасмурные тучи над обоссаным старым стадионом, где-то грохотал трактор «Беларус» выдирая ковшом проржавевшие трубы теплотрассы. Кругом царила слякоть и каша. Тепло, но не слишком уютно было только в квартирах с серыми окнами. Где-то болтался на ветру драный тюль, доносились слабые звуки радиостанции «Маяк».

— Ну базарь, че ты придумал?! – не унимался заведенный Санька взбегая по пролетам вслед за братом.

— Щас скажу! Щас! – торопился Димка, перешагивая рваными кедами через одну, а то и через две ступеньки грязного подъезда за раз.

(Все персонажи рассказа совершеннолетние)

Взбудораженные куражом и адреналином, братья взбежали по лестнице обратно наверх. В возбуждении, в котором находились одичалые от гормонов подростки, они не могли сознаться друг-другу, но в душе оба рыжих понимали, что путь вперёд и наверх им указывают только хуи.

Необросшие, бледные отростки тянулись к мягкому и податливому телу юной сестры, как стрелки компаса к северу.

Запыхавшиеся от спешки, рыжие близнецы застали сестру там же, где её и оставили. Зареванная школьница сидела на верхней площадке, под грязной надписью: «Саня хуита». Тут же имелся и портрет Сани в виде круглой рожицы с торчащими из головы редкими волосками.

Услышав топот ног братьев, девчонка вздрогнула и подняла взгляд покрасневших, распухших от рыданий глаз. Она резко вскочила на ноги, на её лице читалась надежда на то, что братья опомнились и передумали позорить её на весь район.

— Сань, пожалуйста! Ну не говорите никому! Я прошу! Умоляю вас! – продолжая рыдать взмолилась Анжелка, пытаясь схватить его за руку. Тот отскочил от сестры «помазухи» как от ошпаренной, опасаясь зашквариться об неё даже при родном брате.

Отступив, Димка и Сашка уставились на девочку так, будто сестра была обдолбанная, а не зареванная. Они таращились в её лицо пылающими дикими глазами, выискивая во взгляде Анжелки признаки чего-то нового, каких-то удивительных изменений. Подсознание подсказывало им, что сестра должна была измениться, ведь она только что напилась кончины, которую они оба сдрочили ей в сгуху.

Что теперь в ней не так? Она хочет поебаться? Она возбуждена? Может у неё изо рта теперь хуями всегда будет пахнуть? - задавались нелепыми, юными вопросами оба рыжих подонка.

Хуями не пахло, но немного несло приятным потом от взмокших из-за нервов подмышек Анжелки. Волосы липли ей на заплаканное лицо, глаза распухли от слёз, искусанные губы набухли и покраснели.

— Не скажете никому про это, а?! – снова всхлипнула покрасневшим носиком девчонка, глядя в лица придурков с бесконечной мольбой и болью. – Не скажете же, да?

- А ну... Это... Пошли в комнату! – схватил её за хрупкий локоть Димка. – Пошли до хаты, базар есть! – ухмыльнулся он и оглянувшись на брата, втолкнул сестру обратно в открытую дверь квартиры.

Продолжая трястись от слёз, девчонка обреченно прошаркала ногами по грязному коридору советской сталинки, уже понимая, что ждать от братьев чего-то хорошего не стоит. Перешептываясь и толкаясь локтями, оба рыжих сорванца прошли за ней, попутно опрокинув ящик с вялыми помидорами, которые дарила соседка баба Катя.

В квартире стоял едкий запах дешевого курева. Отчим видимо проснулся и закрутил себе махорки.

Втолкнув Анжелку в её комнату, Димка пропустил вперёд брата и закрыл перекошенную дверь, которая больше напоминала кусок раздолбанной пинками фанеры. В комнате Анжелки было ещё хоть как-то уютно в отличие от всей остальной квартиры, больше похожей на притон алкашни. В своем уголке девчонка хранила старые мягкие игрушки, клеила на стены рисунки и фотки звезд эстрады.

Тут же валялись футболки с цветами, пара платьев, и её рваные полосатые гольфы, последнее что осталось из носков с последнего приезда матери с вахты.

— Сядь! - надавил сестре на плечи Димка и подойдя к окну, зачем-то отодвинул штору и осмотрел замусоренный двор, будто следил за палевом. Постояв так секунд пять, он задернул штору, погружая комнату в опасный, провонявший прогорклым куревом полумрак.

Анжелка сидела на своей кровати, сложив руки на коленки и смотрела в пол. Дурой она не была и понимала, что сейчас начнется шантаж. Вот только она понятия не имела, чего могут потребовать братья в обмен на молчание про её зашквар. Впрочем, девчонка была согласна на всё уже заочно, нет ничего хуже, чем вечный позор и звание «опущенной».

— Короче, слушай сюды… - наконец-то заговорил Димка, с любопытством, пристально следя за реакцией сестры. – Мы тебя сейчас вафлим прямо тут, и молчим об этом на районе. Будешь в рот брать у нас каждый день, когда захотим. Никто не узнает, я тебе отвечаю, бля буду! – ухмыльнулся он с хитрецой и переглянулся с братом. – Ну чё?

Анжелка конечно вздрогнула и подняла на братьев затравленный взгляд.

— Ну че, согласна ты? – уточнил Димка, всеми силами изображая спокойствие. На самом деле ему безумно хотелось дать сестре на клык, пацана всего трясло от волнительного предвкушения.

После кончины в сгущенке Анжелку уже не очень-то пугала перспектива отсоса хуев. Скорее её пугало то, как именно это будет происходить. Она прекрасно понимала жестокость братьев-отморозков и понимала, что простым взятием за щеку дело не кончится. Скорее всего будут издевки, унижения, а может и пытки. От этих долбоебов можно ожидать чего угодно.

— Ну? Че молчишь? – присел на корточки Саня, заглядывая под волосы сестры и выискивая взглядом её глаза. – Ты согласна или чё? – прищурился он, с трудом сдерживая внутренний мандраж от предстоящего похотливого развлечения с беззащитной сеструхой.

Продолжая сидеть молча, чувствуя свою полную беспомощность и загнанность Анжелка посмотрела на ноги братьев, а затем на шишки их мудей под трико. Хуй в своей жизни она до сих пор видела только мельком: сморщенная, копченая сарделька отчима висела из-под семейных трусов, когда он бухой спал на кресле перед телеком.

Она понятия не имела, что хуй может вставать и увеличиваться в размерах, не знала, для чего эти большие волосатые яйца снизу. Она не знала вообще нихера, кроме песен про любовь в своем девичьем песеннике, которые выучила все наизусть. Анжелка понятия не имела о том, как происходит совокупление и для чего это вообще надо. А уж тем более совокупление с двумя хуями сразу.

Терпения Димки хватило ещё на пару секунд. Затем он просто сдернул лямки старенького топика с плеч сестры, обнажая её юное тело. Анжела не сопротивлялась, только покачивалась от грубых движений как кукла.

— Давай, черемекай, нехуй думать тут! – Димка вывалил наружу хер и подтащил лицо зареванной сестры к своему паху. – Рот открой, дура! – потребовал он, наклоняясь вбок и прицеливаясь залупой в алые губки Анжелки. – Шире открой! Дааа…

Она послушалась, просто выбора не было.

Начался отсос юными губками.

Залупа макнулась в теплые слюни девчонки, легла на язык и Димка выгнулся, охнув от неземного блаженства. Щеканить по принуждению было вдвойне приятнее. Ощущения власти и подчинения слабой сучки наполнили подонка почти сразу. Он даже не понимал, что твориться в душе, но все эти острые эмоции доставляли бешеное удовольствие. Анжелка глухо замычала, пытаясь неумело сосать вонючий и немытый хуй брата.

Стояк твердел у неё во рту, дышать становилось всё труднее. Димка продолжал вафлить и опускать родную сестру в рот ещё около минуты.

— Встань, дай я на кровать сяду, - поднял сестру за волосы Димка и поменялся с ней местами. Под жопу себе он затащил её подушку. На наволочке с выцветшими медвежатами тут же расплылось пятно слюней, натекших с обмусоленных языком яиц пацана. – Да, заебись, вот так! – поудобнее устроился Димка, снова начиная таскать сестру губами и ртом по хую.

Он не просто получал удовольствие, он именно вафлил девчонку, по-дворовому, унизительно, и получал кайф именно от этого процесса. Прекрасно понимая, что дает в рот родной сестре, прекрасно понимая, что делает из неё защеканку, Димка пьянел от ощущения нежного ротика Анжелки вокруг залупы.

По ощущениям, для Димки это было как посрать за гаражами, как пнуть под жопу чухана из школы, как стрелять сигареты у старшаков мокрым и солнечным весенним днём.

Переминавшийся с ноги на ногу от нетерпения Сашка, наконец спустил трико, глядя как покачивается аппетитная задница сестры во время отсоса.

— Трусы сними! - облизнув губы, потребовал он.

— Зачем? – выпустила хуй изо рта Анжелка и с испугом оглянулась на второго брата.

— Делай, че говорят, блядь! Или я щас пойду к курятнику и местным расскажу, что ты вафля ебаная! ПОНЯЛА?! – рыкнул Димка.

Возражения были сняты, как и трусы.

Вышагнув из пожелтевших от стирок плавок, Анжелка шмыгнула носом. Она снова встала на колени, заправила прядки волос за уши и продолжила брать хуй за щеку. Возбужденный Сашка быстро отметил, как красиво смотрится девичья жопа в приседе, как она широка, как тяжелы её бледно-розовые ягодицы. Он пьянея смотрел на округлые булки, которые колыхались будто крепкий и теплый холодец.

Сашке безумно захотелось потрогать Анжелку за пизду, потрогать насильно, против её воли. Захотелось ощутить юную пилотку сестры пальцами, грубо пошариться в ней, чтобы девчонка запищала, задергалась. Сашка присел на корточки, а затем на колени. Он наклонился, пытаясь заглянуть в промежность сосущей сестры.

В темном полумраке прокуренной комнаты ему почти удалось разглядеть две половины девственной щели. Покрытые пухом половые губы девчонки сходились и расходились в стороны, вместе с движениями её обнаженных булок. Лизнув свои пальцы языком плашмя, Сашка с болезненной, возбужденной усмешкой сунул руку между полом и пиздой сестры, а затем наконец прикоснулся к ей щели.

Это было охуенно, так мягко, нежно, трепетно и возбуждающе, что пацан аж поплыл от удовольствия. Да, как бы он не фантазировал, реальность была намного охуеннее.

Анжелка вздрогнула от прикосновения к промежности и замычала с хуем во рту, явно собираясь оказать сопротивление. Меньше всего ей хотелось, чтобы братья отъебали её. Да, она готова была сосать им сколько нужно, но ебля – это совсем другое. Ещё не хватало, чтобы её имели вместо дрочки на постоянку.

Один раз дашь этим долбоебам и жизнь превратиться в кошмар – это Анжелка понимала, даже несмотря на юный возраст.

— А че? Может в натуре отъебем её? – вдруг предложил Саня, который не унимался и продолжал тискать то голую пилотку, то ягодицы мычащей в хуй сестры.

Анжелка попыталась вскочить на ноги, но Димка удержал её за волосы и снова протолкнул член в рот свежеопущенной вафлерши, на этот раз особенно глубоко. Девчонка задергалась, задыхаясь и брат немного ослабил хватку, давая ей вдохнуть.

Сказать Анжелка ничего не смогла, только затряслась от рыданий и понимания, что её вот-вот изнасилуют родные братья. От понимания того, что её постоянно будут трахать в этой прокуренной комнате, тушить об неё бычки и ещё неизвестно как издеваться, пока она не повеситься от безысходности.

— Можно и отъебать, так-то… - задумчиво облизнулся Димка, продолжая наслаждаться отсосом от сестры.

Он с удовольствием смотрел на изгиб её юной спины, на то, как поясница переходит в широкую тяжелую жопу. Промежность сестры манила его. И конечно Димка пялился на загадочный разрез между нежными девичьими булками, тот самый, где скрывались желанные дырки.

Нежные, мягкие, готовые к ласкам, дырки.

— Да не надо! ВЫ ЧЁ?! – резко вырвалась и вскочила на ноги девчонка. Она была уже полностью обнажена и прикрывала руками незрелые, но уже полные груди, а вместе с ними и треугольник шерстки на лобке.

Анжелка отскочила к двери, собираясь выбежать из комнаты, но Сашка успел схватить её за локоть и оттащить назад. Отвесив сестре звонкий шлепок под голую жопу, пацан закрыл дверь и задвинул старый кривой шпингалет.

— Ты че овца?! Тебе всечь, что ли, сука?! – побагровел от ярости уже перевозбужденный Димка. – Куда ты нахуй ломишься?! Тебе по еблищу дать или чё? Я не понял, блядь! – брат сменился в лице и Анжелку накрыл реальный страх. Она ощутила опасность исходящую от братьев и от этого в вонючей комнате стало совсем нечем дышать.

Анжелка попятилась и ягодицы девчонки уперлись в стол, на котором валялись её же рисунки, в глазах задрожали свежие слёзы.

— Давай, ложись! Ляхищи раздвигай, епта! – попёр на запуганную и голую сестру Димка. Анжелка сжалась в комок, с ужасом представляя, что два братских хуя сейчас будут терзать ей девственную щель до потери сознания, а потом ещё и струхнины туда наспускают. Она конечно залетит и родит выблядка от этих рыжих уродов. Только не это...

— Погодь! – вдруг опомнился и замер Сашка. – Погодь, слышь? – он пихнул брата в плечо.

— Чё?! – дернулся перевозбужденный Димка, который умом уже вовсю ебал сеструху. Открывающиеся перспективы ежедневной бесконечной и бесплатной пиздятины пьянили его и заводили до одури. Между ног Анжелки он вдруг увидел настоящее сокровище, впрочем, такое же, как и её ротик с языком.

Всё это время телка была под боком, а они не додумались и мучались, искали кого-то на стороне. Вот же оно, епта! Бери и делай всё.

— Стой! Их же врач осматривает! – озвучил свою догадку Сашка. – Этот… Гонокок или как его там, блядь… Пизду им смотрит! Он увидит, что её пороли уже, доебется, участкового вызовет!

Димка замер. В натуре, Саня был прав, сам он как-то не допер до этого.

— И че нахуй? Щеканить её только? – в голосе Димки слышалось разочарование.

— Нахуя щеканить? В очко же можно долбить! – с усмешкой подсказал Сашка. – С говном правда, зато без палева. И кончать можно туда! – вытаращил глаза он, сияя от собственной догадливости.

Внутри Анжелки всё похолодело.

Она понятия не имела о том, что хуи могут быть стоячими и такими большими – это во-первых. А во-вторых: ей даже в кошмарах не могло присниться, что отмороженные братья додумаются совать свои отростки ей в задницу.

Девчонка не представляла и не хотела представлять больно ли ей будет от этого. Её пугал сам факт того, что её беспомощную и хрупкую будут просто пользовать как дырку для удовлетворения и спуска кончины.

Пугало то, что она будет сидеть на унитазе и срать говном смешанным со струхниной, которую братья закачали ей в жопу.

Пугало то, что её дырка в заднице порвется и больше не будет держать дерьмо.

Пугало, что она начнет сраться в школе на уроках и красных или желтых ЛиАЗах прямо среди толпы пассажиров.

Все эти мысли сеяли в душе девчонки панику и отвращение.

Так продолжалось ровно до той минуты, пока рыжие уебки не запихали её под нестиранное одеяло, не раздвинули булки и не начали дырявить ей жопу в душной и прокуренной темноте.

Димка приволок масленку с машинным маслом из-под раковины, смазку безжалостно выдавили в бежевую нежную дырку девчонки. Сашка с кривой ухмылкой и матом держал сестру, пока Димка заправлял в неё свой твердый и выгнутый дугой хер.

Он вошел не резко, но Анжелке всё равно хватило охуительных впечатлений.

Ощущение того, как сфинктер впервые растягивает залупой, пронзили её тело пьяной дрожью и коликой. Саму дыру было больно сильно, но недолго, потом всё пошло по маслу. Анжела орала под Димкой в вонючий матрас не в силах вырваться из-под брата.

Боль в заднице поначалу была просто дикой. Но постепенно боль в жопе стихла, сменившись на другие, совсем новые для невинной девчонки ощущения...

Вся эта глава целиком, и ещё четыре больших части этой истории С ДЕСЯТКАМИ ОТБОРНЫХ, самых откровенных фотоиллюстраций уже опубликованы в моём бусти блоге. А также другие, не менее сочные и грязные рассказы уже ждут вас там же! Мамаши, семейные пары, одиночки и просто интересные истории.

Добро пожаловать в мой мир!

Ссылка: https://boosty.to/ultramarina01

(ССЫЛКА РАБОТАЕТ 100% (!), скопируйте и вставьте её в строку браузера)

Заходите и наслаждайтесь! Жду в гости!)