Осенний дождь смывал все прошлое на Сансет-стрит. Когда бредёшь по трассе на своём кредитном форде-фокусе по этому серому полотну, забываешь обо всём.

Такая поездка дает больше эмоций, чем все эти сраные путёвки с заезженными улицами в центре, музеями и домами с Виндзорскими вензелями.

В этой облитой тоскливым ливнем серой пустыне было нечто большее, чем просто асфальт с песком. Какой-то сложный трансгуманизм, который переносил тебя, твой дух, куда-то за пределы твоего мироощущения.

В тот самый момент, который решил всё.

Джуди вела внедорожник с какой-то зачарованностью, заворожённо разглядывая однообразное пространство.

Тоскливые бензиновые заправки, воняющие химией автомойки, закусочные с безумными ценниками.

Каждая остановка, каждый магазинчик, сувенирная лавка вели Джуди в её прошлое. Туда, куда ей было страшно возвращаться.

Вот она, та самая первая остановка. Начало, с которого все началось.

«Бредворд.Закусочная у Джима».

Если вы захотите поесть в дороге, пожалуй, худшее, что вы можете сделать, — это приехать в «Закусочную у Джима».

Старое фритюрное масло, которое не меняют три-четыре дня, просроченные стейки и кола, в которую добавляют воду. Если вы один раз тут поедите, можете быть уверены: холестериновые бляшки в сердце у вас же в кармане.

Тем не менее, именно в этой неаккуратной и мелкой рыгаловке с толстыми и грубыми официантками с сомнительным гражданством и началась эта история.

— Можешь не сомневаться, Маклейн быстро навтыкает твоему зубастому Стипли.

—Да пошел ты, Генри, — сказал Ротмайер, покуривая красные Мальборо и попивая джин.

Седеющий мужчина с татуировками только на левой руке сидел в заломленной шляпе Стетсон серого цвета.От него исходил приятный и терпкий запах алкоголя, кажется, «Джек Дэниэлс».

Напротив сидел его друг, поджарый и высокий темнокожий мужчина в сером костюме и оливковой рубашке, так же покуривая сигареты прямо за столом.

За окном гуляла ранняя осень. Проезжая часть наполнялась толстыми фурами и быстрыми «тойотами», которые остановились в этом злополучном месте.

В самом заведении было не то чтобы дорого.

Пять дешевых пластиковых столиков, барная стойка, алюминиевые кегли с пивом.

Рядом с туалетом, который был слева от входа, находилась и узкая старенькая кухня, из которой регулярно текли маты и крики.

Толстые официантки в голубой униформе с передником носились туда-сюда.Среди них была еще девушка Джудит Фокс.

Ей было не место в этом злачном помещении с пропитыми судьбами и озлобленными глазами, но деваться ей было некуда. Кому нужна простая деревенская девочка из Техаса, чье приданое было в страдающем от алкоголизма отце – одна штука – и просроченными счетами за ранчо, которое вот-вот уже заберут приставы.

Вот и приходится вертеться там, где таких цыпочек утаскивают злые дяди с потными руками.

Пока Ротмайер пил свой виски, Генри с привычной ему улыбкой разглядывал старое помещение и его обитателей, как всегда, обычных алкашей в клетчатых рубашках и майках-алкоголичках.

—А я-то думал, это мы там в своей Оклахоме жили херово. Нет, тут еще хуже.

—Ты поговори мне, любитель бананов. В ГДР вот где было хуево, — сказал с набитым ртом Ротмайер, набивая свой рот жирным стейком с приправой.

—Иди к черту, бес, нацистский. Я тут философствую, — с хитрой улыбкой произнес бритый наголо Генри, поправляя свой пиджак и засаленный воротник рубашки, видя, как с железным подносом носится как угорелая молодая и неловкая девушка с длинной косой.

В отличие от толстых грубиянок, от которых воняло маслом, спиртом и сигаретами, от пробегающей рядом Джудит исходил какой-то знакомый аромат, то ли вишни, то ли клубники.

Генри с какой-то театральностью вздохнул и произнёс:

—Чувствуешь, расист?

—Что? Твою противную рожу, что ли? — усмехаясь, иронизировал Ротмайер, целясь своим взглядом на старые, но качественные кроссовки девушки.

—Моя мама пользуется этими дешёвыми духами, — сказал Генри. — Видно, это девчонка до сих пор заботится о себе. Новенькая, наверное.

—А ты что? Уже подкатить хочешь? — спрашивал Ротмайер, сам неявно оглядывая эту молодую черноволосую девочку с длинной косой за спиной.

Её лицо было напряжено, но между тем не было страдальческим, какое он видел в основном в похожих кафе.

Зелёные глаза такого, слегка изумрудного отлива, как будто сохраняли внутреннюю силу этому беспощадному и чуждому ей миру.

Обожжённые коричневым загаром руки и натруженные, упругие икры были чем-то из ряда вон, особенно в сравнении с толстыми коллегами. Чувствовалось, будто это девушка не была той самой белоручкой, у которой всё состояние проиграл отец в карты и теперь она здесь.

Нет, эта девушка имела что-то, что Ротмайер иногда видел в лучших своих спортсменах. Волю. Какое-то метафизическое свойство людей, которые, даже будучи по локоть в говне, будут идти дальше, показывая этому миру огромный средний палец.

— Ты чего. Она мне в дочки годится. Конечно же, в постель затащить. Я же чёрный, — сказал Генри, потирая свое обручальное кольцо.

—Ах ты, мелкий потаскун, — произнес Ротмайер, вытирая рот салфеткой.

—Сам ты мелкий. 97-ой забыл, что ли? Кто падал так, будто увидел сиськи Памелы Андерсон?

—Это была случайность, — сказал тут же седой мужчина, поправляя свои длинные волосы.

Ротмайер обладал каким-то странным природным обаянием при своей довольно мускулистой внешности. Он был невысоким, но крайне коренастым и спортивным. Широкие плечи, крупные бицепсы и такие же толстые, перекачанные икры не создавали образ милого интеллигента. Тем не менее, когда он работал в офисе после своей травмы, абсолютно все молодые ребята и девчата бегали к нему поболтать, одаривая зрелого мужчину его любимым песочным печеньем и сладким темным шоколадом в пластиковом стаканчике.

— Случайность... Это то, что происходит с твоей девчонкой вон за тем столиком.

—С какой девкой? Ты перепил, что ли?

—С Джудит, или как там её. Вон, до нее докопался какой-то гандон в кепке.

—Где? — спросил, быстро повернувшись, Ротмайер, видя, как бледноватый упырь в зелёной кепке с надписью «Морские котики» в открытую, перед всеми на глазах, хватает её за шею и кричит:

—Сука... Ебаная шлюха.. Ты мне штаны испортила.. Ты хоть понимаешь, дрянь, что они стоят больше, чем ты зарабатываешь, а? Шлюшка! — кричал бритый парень в синей джинсовке и с жиденькой бородкой у рта.

—Пошел ты к чёрту... — крикнула Джудит, после чего дебошир тут же замахнулся кулаком по лицу, но Джудит резко увернулась и со всей злостью дала коленом по яйцам обидчику, разозлив его дружков.

—Эй! Дрянь! А ну, иди сюда! — крикнули три тела, тут же встав и окружив брюнетку, резко схватив её сзади и задирая подол платья, смеясь, стали раздевать девушку.

—Суки, отвалите! — кричала Джудит. — Прошу, помогите, вызовите полицию! Тут дебоширы! — со страхом в голосе просила девушка, не замечая ни в ком сочувствия у коллег, не видя интереса у зевак за столами.

—Полицию? Щас я вызову тебе полицию, шлюха! — сказал, поднявшись с земли, Дэнни, резко ударив по лицу девушки кулаком, потом еще и еще, пока официантка не стала истекать кровью.

—Может, поможем? — спрашивал Генри.

—Не надо было бить по яйцам.

—Ты сейчас говоришь как трус.

—Хер с тобой, пошли, — сказал мужчина, поднявшись со стула вместе с высоким и ловким Генри.

Генри никогда не говорил во время драки. Только страшно и пронзительно улыбался.

Раз – и первый хулиган уже лежал, скорчившись, пока Ротмайер с криком шёл на самого сильного, уворачиваясь, получая удары, но контролируя ситуацию, полностью сконцентрировавшись в драке и резко выстрелив джебом по мягкому подбородку силача в коричневой куртке.

—Эй.. Мужики, вы чего? Вы не за того впрягаетесь, — сказал Дэнни, но тут же резко отхватил от Генри в зубы, растеряв верхний ряд, как карамельки в дырявом мешочке.

— Эй, что за жуйня тут происходит?! Какого хуя вы бьете моих друзей? — кричал подскочивший маленький хозяин закусочной, сам Джим.

—Это называется справедливость.

—Справедливость? Эй, как там тебя зовут?— грубо спрашивал низкий, бородатый мужчина с черными равнодушными глазами.

—Джудит, — сказала она с какой-то напуганной дрожью в голосе и еле-еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать. Алая кровь вытекала из разбитого носа, а подбитый правый глаз опух.

—Джудит – ты уволена. Вали отсюда нахуй. А вы, господа мстители, платите и валите тоже, — сказал Джим. — Че, черномазый? Ударить хочешь? Я с шерифом дружу, давай, я только спасибо скажу.

—Мэм, не знаю, как вас по фамилии, но я предлагаю вам покинуть этого гандона вместе с нами, — сказал печально Ротмайер, видя, как горе и обида постепенно выходят из глаз брюнетки водопадом слез.

—Да-да-да, вали уже.

Генри накинул свой пиджак на девушку, и они оба повели её к машине.

Сейчас здесь уже было по-другому. Гандон Джим уже продал эту закусочную какому-то ирландцу задарма, так как сам имел проблемы с ОБН.

Темноволосая Джуди села за тот самый столик, за которым сидели Генри и Виктор.

В потёртых синих джинсах и в кожаной красной куртке Джуди уселась за стол, вспоминая тот ужас тогда.

За окном все так же носились фуры.Все так же приезжали туристы, алкоголики и так далее.

В тот день погода была отличная, а сейчас скорее напоминала тревожный европейский нуар в серых тонах.

Внезапно, сама того не замечая, к Джуди подошёл маленький мальчик лет десяти.

Он был в непоглаженной школьной форме и, улыбаясь своими кривыми зубами, с каким-то восхищением смотрел на Джуди.

—Вы не изменились, — начал паренёк слегка дрожащим голосом.

Джуди холодно оглянула парня и неуверенно улыбнулась ему, заправляя свои распущенные чёрные волосы в один хвост.

—Тебя здороваться не учили?

—Прошу прощения, мисс Фокс, просто... Просто это такая честь, — начал рыжий парнишка своим писклявым голосом, отчего обеспокоенные рядом люди заозирались по округе.

—Всё, всё! Хватит. Садись, — скомандовала Джуди с уже заправленными в строгий хвост волосами, изменившись во внешности и став более холодной и авторитетной. — Неужели я тебя не пугаю? А? Помню, как в 2011 со мной не то что дети – мужики в самолёте садиться стеснялись. А ты не боишься?

—Боюсь, конечно, но не конкретно вас, а в целом ситуацию. Не всегда же встречаешь чемпиона мира по боксу, да и ещё саму «Пылающую».

—Постесняйся Бога, сладкоречивый. Я же, все-таки, персона нон-грата в спорте. Разве тебе не жалко ту канадку?

—Жалко, конечно. Между тем, могу понять, что вы сделали это на эмоциях. То, что вас травили, это...

—Слушай, — сказала строго Джуди, — давай ты мне морали не будешь читать и жалеть меня не надо. Спасибо тебе за поддержку и за твою заботу, но, как тебя зовут?

—Гарри.

—Гарри, я сейчас, мягко сказать, не в лучшем настроении и состоянии, чтобы общаться, тем более с надоедливыми фанатами, которые десять лет назад стучались ко мне, чтобы убить меня. Я в депрессии и меланхолии. Не хочу тебя обижать, прости, — сказала женщина, вытащив из кожаной крокодиловой сумки листок, где она сделала письменный автограф.

—Ладно... Простите, — сказал мальчик, взяв автограф и опечалённо кивнув головой, затем стал постепенно уходить, не заметив здорового борова у барной стойки с круглым красным лицом.

—Слышь, пиздюк, хули ты тут забыл вообще? Вали отсюда! — кричал здоровяк, схватив за ухо Гарри.

Джуди не выдержала и про себя сказала:

—Приехали, блять.

—Эй, Гарри, сынок, тебя кто-то обижает? — возмущённо разглядывая грубияна в клетчатой жилетке и брюках.

—Так ты его мамаша? — спрашивал мужчина, смеясь.

—А ты тот самый импотент с тройным подбородком вместо члена? — сказала дерзко и холодно Джуди, взяв за плечо Гарри.

—Треснуть бы тебя, — сказал горделиво хам, поправляя свою коричневую кепку.

—Ох, как бы я хотела этого, — ответила Джуди.

—Я сейчас в полицию позвоню! — закричали с последних столиков, а официантки стали снимать мужчину на видео.

—Да какая там полиция... Я же мокрощёлок не бью, — сказал уверенно хам, скалясь. — Забирай своего щенка и вали...

—С радостью. Желаю удачи тебе с поиском собственных яиц из-под брюха, — сказала Джуди, касаясь пальцами его лица.

Выйдя из закусочной, Джуди, взяв за руку Гарри, пошла к своему внедорожнику.

Впервые такое было с ней, чтобы она без каких-либо вопросов и сомнений просто решила что-то сделать.

—Вы хотите меня забрать? — с улыбкой спросил мальчик, не отошедший душевно от сцены в баре. — Мааа, — добавил он, смеясь во все горло.

Джуди, которая буквально секунду назад хотела ему нахамить, не выдержала его тупой, но смешной шутки и тоже заулыбалась, посмотрев уже более добрым взглядом на милого парнишку с зелёным портфелем.

—Довезу тебя до дома, чтобы не потерялся. И да, моя машина едет только тогда, когда в салоне полная тишина. Усёк? — спрашивала женщина, поправляя пассажирское кресло.

—Спасибо вам.

—Умерла от благодарности. Садись.

Во время поездки мальчик вёл себя как паинька. Только постоянно улыбался и смотрел на Джуди.

За окном все так же мельтешила серая пустыня.

—Чего такой довольный? — спрашивала Джуди, не прекращая смотреть на дорогу.

Мальчик, сидя рядом, просто сказал:

—Вы заступились..

Джуди промолчала.

—За меня вообще никто и никогда не заступался. Кроме кота, когда мне было пять.

—Трагичное детство? — каким-то строгим, но уже более материнским голосом спросила женщина.

—Да нет... Просто всем плевать.

—В этом городе всегда так. Не переживай, — сказала Джуди, остановив машину. — Твой дом.

—Спасибо вам, — сказал мальчик, неуклюже открывая дверь автомобиля.

—Спасибо тебе..

—За что?

—За то, что дал ощущение хоть какой-то вселенской нужности.

—А можно вас поцеловать?

Джуди резко посмотрела на ребёнка.В его глазах не было пошлых мыслей, только какой-то странный мотив.

—Это будет сопоставимой оплатой.

—Оплатой? За что?

—За спасение твоей мелкой задницы. Давай уже. Оплачивай.

Мальчик неловко прикоснулся губами к щеке женщины и нежно поцеловал её.

Казалось, такое незначительное, даже детское действие растопило лёд в её сердце, и из бойца она стала страшно мутировать в какую-то незнакомую ей самой ипостась. В маму.

—Будут проблемы или просто захочешь пообщаться. Заметь! Пообщаться, а не поболтать в час ночи. Звони, — сказала брюнетка, протягивая свой номер телефона. — Никому про меня не рассказывай. Понял?

—Конечно, — проронил ребенок, выходя из автомобиля.

—Удачи тебе.. Солнце, — сказала, глядя из окна, Джуди, а затем понеслась к своему прошлому.

291   14317  116  

Драма, брюнетка, бокс, спорт, депрессия, кризис спортсмена,