Предисловие: Рассказ выполняется под заказ, путем творческого переосмысления уже присутствующей на этом сайте истории(заказ и поступил от автора). Но в то же время я не могу назвать его сюжет чужим, так как огромная мне предоставленная свобода в написании позволила мне изменить его до неузнаваемости. Приятного прочтения!

Часть 3.

Глава 1.

Стук захлопнувшейся двери вырвал Артёма из сонного оцепенения. Он резко открыл глаза, ещё не понимая, что происходит. Комната была залита мягким рассветным светом, пробивавшимся сквозь тонкие занавески. Взгляд метнулся к соседнему месту на кровати — пусто.

«Где она?»

Он приподнялся на локте, прислушиваясь к отдаляющимся шагам в коридоре. В голове пронеслось: «Неужели ушла?» Но сумка Ларисы всё ещё лежала на стуле, а на тумбочке поблёскивал её телефон.

Артём вскочил, подбежал к окну и отодвинул занавеску. Внизу, на фоне розовеющего неба, мелькнула знакомая фигура. Мать шла быстрым шагом, держа в руках свёрнутое полотенце.

«Купаться? В шесть утра?»

Мысль показалась абсурдной — её купальник смиренно сушился на балкончике. Тело действовало само: он натянул шорты, схватил футболку и выскользнул из номера, даже не успев толком проснуться.

Улицы курортного городка были пустынны. Воздух, ещё не раскалённый солнцем, пах морем и утренней свежестью. Артём держался на расстоянии, прячась за углами и пальмами. Лариса шла уверенно, будто знала дорогу.

Она миновала поворот к основному пляжу и свернула на узкую тропинку, ведущую к скалам.

«Куда она?»

Сердце забилось чаще. Он пригнулся, пробираясь сквозь кусты, и вдруг перед ним открылся вид: крошечный, почти дикий пляж, спрятанный между скал. Песок здесь был грубее, волны — сильнее.

И там, в центре этого уединённого места, стояла Лариса.

Она расстелила полотенце, сняла сандалии и… замерла, глядя на море.

Сначала потянулась, закинув руки за голову, и лёгкое платье приподнялось, обнажив гладкую линию живота. Потом, неспешно, она подняла руки к застёжке на шее и расстегнула платье. Тонкая ткань соскользнула с плеч, обнажив чёрное кружевное бельё.

Артём замер.

Её тело, освещённое первыми лучами солнца, казалось выточенным из мрамора — плавные изгибы талии, мягкая округлость бёдер, тень между грудями, подчёркнутая узором кружева.

Лариса глубоко вздохнула, словно наслаждаясь свободой, и провела руками по животу, затем к спине. Пальцы скользнули к застёжке лифчика.

«Не может быть… Я сплю…»

Один щелчок — и чёрная ткань ослабла. Второй — бретели соскользнули с плеч.

Артём почувствовал, как кровь ударила в виски.

Она медленно сбросила лифчик, и её грудь, твёрдая и упругая, освободилась, слегка колыхаясь от лёгкого бриза. Соски, нежно-розовые, уже напряглись от утренней прохлады.

Лариса не торопилась. Она провела ладонями по бокам, как бы проверяя себя, затем наклонилась, чтобы снять трусики. Кружевная полоска скользнула по бёдрам, оставив тело полностью обнажённым.

«Я… не должен этого видеть…»

Но он не мог отвести глаз.

Её кожа, загорелая и гладкая, будто светилась в лучах восходящего солнца. Изгибы, обычно скрытые одеждой, теперь были открыты — мягкий изгиб талии, округлость ягодиц, тонкая тень между ног…

Лариса сложила бельё на полотенце, потянулась ещё раз — и пошла к воде.

Каждый её шаг отдавался в голове Артёма громом. Он, как заворожённый, не мог оторвать взгляда.

Она вошла в море, и волны ласкали её бёдра, затем грудь.

Лариса окунулась с головой, а когда вынырнула, откинула мокрые волосы назад, заставляя воду стекать по шее, груди, животу…

Артём почувствовал жар внизу живота. «Нет, так нельзя…» Он резко развернулся и быстрым шагом пошёл назад, в отель, стараясь унять дрожь в руках.

Она вернулась минут через сорок.

Дверь открылась, и в номер впорхнула Лариса — влажные волосы, счастливая улыбка, лёгкий запах моря.

— Ты уже проснулся? — спросила она, бросив полотенце на стул.

Голос Артёма звучал хрипло, но он попытался спросить как бы между прочим:

— Где ты была?

— На пляже.

— В шесть утра?

Она рассмеялась, проводя пальцами по мокрым прядям.

— Захотелось освежиться.

Он прищурился.

— Ты не взяла купальник.

Лариса замерла на секунду, потом пожала плечами.

— Ну и что?

— Ты плавала… — он запнулся, — голой?

В её глазах мелькнул озорной огонёк.

— А что? Ты против?

Артём растерялся.

— Нет, просто… как-то неожиданно.

— Когда-то в юности я попробовала, — она села на край кровати, — и мне понравилось. Это… другое ощущение. Чувство свободы...

— Ты что, нудистка? — вырвалось у него.

— Нет, — рассмеялась Лариса. — Но иногда хочется вспомнить молодость...

Она прищурилась.

— Хочешь, завтра вместе сходим?

Он не ожидал такого.

— Ты… серьёзно?

— А что? — она склонила голову набок. — Стыдно, что увижу тебя голым?

Лариса прекрасно знала сына и скорее шутила, чем всерьёз предлагала.

— Нет, просто…

— Ну так пойдём?

Он не знал, что ответить. Но тело уже реагировало на саму мысль.

— А… пойдём, — решился он.

Лариса удивилась, потом рассмеялась.

— Ну смотри, я запомнила. Посмотрим, как ты пойдёшь…

Глава 2.

— Какие планы на сегодня? — спросил Артём, разминая затекшие после сна мышцы.

Лариса, стоя у зеркала в лёгком летнем платье, задумалась, поправляя прядь волос.

— Пока даже не знаю... Может, в центр съездим? Очень советовали новый рынок в Родосе... Поедем после завтрака?

Артём кивнул, скрывая лёгкое волнение. Ему нравилось, как солнечный свет играет на её обнажённых плечах, как ткань платья облегает её стройную фигуру.

— Конечно, поехали. Развеемся чуть-чуть.

Автобус петлял по узким улочкам Родоса, а тени пальм, выброшенные из окон, скользили по их лицам. Лариса сидела у окна, и ветер красиво развевал её волосы. Иногда она бросала на Артёма быстрый взгляд, и он замечал в её глазах что-то неуловимое — то ли забаву, то ли игривость.

— Ты чего такой грустный? — вдруг спросила она, положив руку ему на колено. — Расслабься, скоро приедем, погуляем.

Он улыбнулся. Ему понравилось это непринуждённое касание.

Рынок встретил их настоящим хаосом жизни — гомоном голосов, ароматами жареных каштанов и свежеиспечённых лепёшек, густым воздухом, пропитанным запахами оливы и моря. Под высокими белыми навесами теснились ряды прилавков, заставленных керамикой с синими узорами, горами специй в холщёвых мешках и стеклянными бутылками с золотистым маслом.

— Ой, смотри! — Лариса потянула Артёма за руку к лотку, где пожилая гречанка в цветастом платке раскладывала вяленые оливки. — Давай попробуем?

Продавщица, не дожидаясь ответа, протянула им на тонкой деревянной шпажке кусочек маринованного сыра, обвалянный в травах.

— Это халлуми, — объяснила она с акцентом. — Попробуйте, очень вкусно!

Лариса откусила и зажмурилась от удовольствия.

— Боже, какое сочетание! Артём, ты должен попробовать!

Она поднесла шпажку к его губам, и он, не отводя взгляда, взял кусочек зубами.

— Ну как? — спросила она, и он почувствовал, как её пальцы слегка дрогнули, прежде чем она убрала руку.

— Остро... но вкусно, — ответил он, сглатывая.

Они смеялись, пробуя то маслины в лимонном соке, то кусочки лукума, тающие во рту. Временами Лариса невольно прижималась к нему, когда толпа становилась плотнее, и каждый раз Артём ловил её запах — лёгкий, цветочный.

— Ой, смотри, какие платья! — воскликнула она, подходя к лотку с лёгкими тканями.

Перед ними висели десятки нарядов — белые, голубые, с вышивкой и без, струящиеся, как морской бриз.

— Хочу примерить, — сказала Лариса, уже выбирая одно из них.

Продавец, улыбаясь, показал ей небольшую занавешенную кабинку. Лариса исчезла за тканью, и Артём остался снаружи, слушая шелест снимаемой одежды, представляя, как её пальцы скользят по собственному телу.

— Артём? — её голос донёсся из-за шторки. — Можешь помочь застегнуть?

Сердце его бешено забилось. Он отодвинул ткань и замер: перед ним стояла Лариса в тонком льняном платье с открытой спиной, её кожа казалась ещё более загорелой на фоне белой ткани.

— Здесь крючок... — она показала на застёжку у шеи.

Пальцы его дрожали, когда он прикасался к ней. Он чувствовал её дыхание, слышал, как учащается его собственное.

— Ну как? — обернулась она, и их взгляды встретились.

— Тебе... очень идёт, — прошептал он.

Её губы дрогнули в улыбке.

— Тогда беру.

После они ещё долго бродили по рынку, купили сладостей — пахлаву, пропитанную мёдом, и миндальное печенье, которое таяло на языке.

— Давай сядем? — предложила Лариса, когда солнце стало палить сильнее.

Они нашли маленькую таверну в тени, заказали холодного вина и тарелку с морепродуктами.

— Знаешь, а здесь очень... живое место, — задумчиво сказала Лариса, наблюдая, как старик у соседнего столика медленно чистит апельсин.

Артём кивнул.

— Да. Не как в туристических местах.

Она улыбнулась и налила ему ещё вина.

— Мне нравится.

Солнце клонилось к закату, окрашивая стены рынка в тёплые золотистые тона.

— Давай вернёмся в отель? — предложила Лариса, когда их бокалы опустели.

Артём согласился.

Глава 3.

Возвращаясь из города, Лариса и Артём ещё у входа в отель услышали музыку и смех. Во дворе толпились гости, подсвеченные разноцветными гирляндами, переливавшимися, словно огни далёкого карнавала.

— Артём, мы же забыли! Сегодня юбилей отеля! Помнишь, на вывеске видели? — воскликнула Лариса, хватая его за руку.

Он задержал взгляд на её радостно вспыхнувших глазах, на чуть растрепавшихся от ветра волосах.

— Да, пойдём переоденемся. Может, ещё успеем.

Лариса быстро заскользила по лестнице, а Артём, не спеша, последовал за ней, разглядывая, как её юбка колышется в такт шагам, обнажая стройные ноги.

Через двадцать минут она вышла к нему в том самом чёрном платье, в котором ездила на экскурсию. Оно облегало фигуру, оставляя плечи открытыми, а разрез на бедре позволял мельком увидеть гладкую кожу.

— Ну как? — она покрутилась перед ним, и свет от люстры упал на её лицо, подчеркнув румянец.

— Отлично, — пробормотал он, пряча глаза, но не смог удержаться, чтобы не добавить: — Ты выглядишь потрясающе.

Сам он натянул тёмные джинсы и рубашку навыпуск, но теперь, глядя на неё, почувствовал, что выглядит слишком просто.

— Пойдём, а то всё пропустим! — Лариса потянула его за собой, её пальцы слегка сжали его запястье.

Праздник был в самом разгаре. В центре двора стоял накрытый стол с закусками и фруктами, а бармен щедро наливал гостям коктейли. На импровизированной сцене фокусник ловко вытаскивал из шляпы голубя, вызывая восторженные аплодисменты.

— Бесплатные напитки! — радостно заметила Лариса, уже протягивая руку к бокалу с розоватым коктейлем.

Артём взял бокал красного вина, почувствовав его терпкий аромат. Он сделал глоток, и тёплая волна разлилась по телу.

— Как тебе? — спросила Лариса, пригубив свой коктейль.

— Хорошее вино. Итальянское, кажется.

— Ты разбираешься?

— Немного, — он улыбнулся. — Но больше нравится, как оно раскрывается после второго бокала.

Она рассмеялась, и её смех слился с музыкой.

Они нашли свободный столик в тени. Лариса пригубила коктейль, оставив на губах влажный блеск, и Артём невольно задержал взгляд.

— Что? — она улыбнулась, слегка наклонив голову.

— Ничего… просто хорошо выглядишь.

— Спасибо, — она слегка покраснела.

Они говорили о пустяках — о море, о сегодняшней поездке на рынок, о том, как странно, что они вообще оказались вместе на танцах. Вино делало разговор лёгким, а её взгляд — тёплым.

Когда заиграла ритмичная музыка, Лариса оживилась.

— Пойду потанцую немного, — объявила она, вставая.

Артём хотел было последовать за ней, но она мягко отстранила его:

— Нет-нет, если хочешь, сиди, я одна.

Он остался за столиком, наблюдая, как она растворяется в толпе.

Но танцевать «одной» не получилось — к ней тут же подошли двое мужчин. Один что-то говорил, явно приглашая на танец, но Артём уже встал и твёрдо подошёл к ним.

— Дама занята, — бросил он холодно.

Музыка неожиданно сменилась на медленную, и, не дожидаясь, пока кто-то ещё осмелится подойти, Артём шагнул вперёд и взял Ларису за руку.

— Потанцуем?

Она улыбнулась и разрешила ему обнять себя.

Её тело прижалось к нему, и он почувствовал тепло сквозь тонкую ткань платья. Его ладонь лежала на её талии, пальцы слегка впивались в ткань, будто боясь, что она исчезнет.

— Можно быть и посмелее, — вдруг тихо сказала она, беря его руки и опуская их ниже.

Он замер, но затем пальцы сами сомкнулись на её округлостях.

Лариса не сопротивлялась. Наоборот — она слегка прижалась к нему, позволяя ему чувствовать каждое движение. Её дыхание было тёплым у него на шее, а запах духов смешивался с ароматом вина.

Они двигались медленно, почти не замечая других танцующих. Мир сузился до них двоих — до её руки на его плече, до его пальцев, скользящих чуть ниже спины.

Когда музыка закончилась, они ещё несколько секунд стояли, не размыкая объятий.

— Салют! — кто-то крикнул в толпе.

Небо вспыхнуло золотом и багрянцем.

Артём обнял Ларису сзади, а она откинула голову ему на плечо.

— Красиво… — прошептала она.

— Да, — согласился он, но смотрел не на салют, а на неё.

Этот момент был настолько прекрасен, что Артему не хотелось, чтобы он заканчивался.

Часть 4.

Глава 1.

Утро встретило Артёма мягким светом, и лёгким запахом моря, смешанным с ароматом свежего кофе. Он ещё не хотел просыпаться, но почему то открыл глаза.

— Ну что, купаться-то идём? — спросила Лариса, стоя перед ним в своём салатовом купальнике и с дымящейся чашкой в руках

Артём с трудом разлепил веки, но её голос, звонкий и бодрый, окончательно вытащил его из объятий сна. Он зевнул, потянулся и, наконец, поднялся с кровати.

— Ладно, идём, — пробормотал он, протирая глаза.

Через несколько минут они уже шли по узкой тропинке, ведущей к дикому пляжу. Песок под ногами был ещё прохладным, а воздух — свежим, пропитанным солёной влагой. Волны лениво лизали берег, оставляя после себя кружевную пену.

— Ну, раздевайся, — Лариса скрестила руки на груди, скептически глядя на сына когда они ступили на тот самый небольшой пляж

Артём покраснел и замер, не решаясь снять плавки.

— Ну понятно, — усмехнулась она. — А вчера-то какой храбрый был.

Она не стала ждать его ответа. Одним ловким движением сняла лифчик, и её грудь, упругая и загорелая, освободилась от ткани. Затем она стянула трусы, и перед Артёмом предстала во всей своей естественной красоте — стройная, с плавными линиями бедер, невероятно женственная.

Она повернулась к морю, и он невольно задержал взгляд на её спине, на ямочках над ягодицами, на том месте, где позвоночник терялся в тени между ними.

— Ну, ты идёшь? — обернулась она, уже стоя по колено в воде.

Артём, наконец, сбросил последнюю преграду и робко прикрываясь руками шагнул вперёд.

Вода встретила его прохладными объятиями, обжигая кожу контрастом с утренним теплом. Лариса уже плыла, её тело скользило по волнам, как у русалки.

— Холодно? — спросила она, когда он подплыл ближе.

— Немного, — признался он.

— Привыкнешь, — улыбнулась она и плеснула в него водой.

Они плавали в тишине, лишь изредка обмениваясь словами. Артём чувствовал, как вода ласкает его кожу, как каждое движение отзывается непривычной лёгкостью. Он никогда раньше не плавал голым, и это было странно, но в то же время… освобождающе.

Лариса вышла первой, отряхиваясь, как кошка после дождя. Капли стекали по её спине, исчезая в ложбинке между ягодиц.

— Ты чего? — она обернулась, заметив, что он остался в воде.

— Да я… наверное, ещё поплаваю.

— Давай выходи, — улыбнулась она, но в её глазах мелькнуло понимание. — Знаю я, почему ты ещё поплавать решил. Думаешь, я совсем слепая и не замечаю ничего?

Артём покраснел ещё сильнее, но вышел. Его член стоял перпендикулярно животу, напряжённый, как тетива лука.

— Воу, прям Аполлон, — рассмеялась она.

Они сели на полотенце, греясь под солнцем. Лариса болтала о чём-то — о завтраке, о планах на день, — но Артём слышал только биение собственного сердца.

— А он у тебя не успокоится просто так, да? — она кивнула в его сторону.

Он отрицательно помотал головой.

— Может, тебе помочь? — её голос звучал игриво, но как-то нежно, с пониманием.

"Чтоооо???" - пронеслось вихрем в голове у Артема

Не дожидаясь ответа, она подвинулась ближе. Её пальцы обхватили его член, тёплые и уверенные.

— Мам… — он хотел запротестовать, но слова застряли в горле.

— Тише, — ответила она — Просто расслабься.

Её движения были медленными, почти небрежными, но каждое касание прожигало кожу. Он зажмурился, чувствуя, как волна нарастает где-то глубоко внутри.

— Вот так… — прошептала она, ускоряя ритм.

Её ладонь скользила по его напряжённой плоти, пальцы сжимали чуть сильнее, когда она чувствовала, как он замирает, приближаясь к пику. Артём стиснул зубы, пытаясь сдержать стон, но дыхание его участилось, а живот сжало от нарастающего напряжения.

— Не сдерживайся, — прошептала прям ему в ухо Лариса.

Он кончил с тихим стоном, мощными толчками заливая спермой её ладонь. Мама же задумчиво осматривала свою руку всю в белых кляксах.

— Ну вот, всю заляпал, — проворчала она, но скорее в шутку, споласкивая руку в море. — Ну что, пойдём?

И они пошли обратно, оставляя за собой лишь мокрые следы на песке.

Глава 2.

Артём медленно потягивал ароматный кофе, наслаждаясь его горьковатым вкусом и тонким ароматом кардамона, который добавляли здесь в напиток. Его взгляд скользил по Ларисе, наблюдая, как она аккуратно намазывает вишнёвый джем на золотистый круассан. Её пальцы двигались плавно, с привычной грацией — даже в таких мелочах она была прекрасна.

Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь листву деревьев у летней веранды, оставляли на её руках подвижные блики, и он невольно задержал взгляд на её запястье — тонком, изящном, с едва заметными голубыми прожилками под кожей.

— Ну как тебе утренние водные процедуры? — спросила она, ловя его взгляд и слегка приподнимая бровь.

— Ммм, необычно, — пробормотал он, отводя глаза и притворно уставившись в чашку. — Но вода холодная.

Лариса хихикнула, прикрыв рот ладонью, и этот звук — лёгкий, почти девичий — заставил его улыбнуться.

— Я что-то не заметила, чтобы тебе сильно мешала холодная вода. Ходил там со своим дружком наперевес!

— Ну так уж и наперевес, — буркнул Артём, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Это нормальная реакция мужского организма…

— Ага, на маму и по десять раз на дню, — не унималась она, подмигивая с нарочито невинным выражением.

Он фыркнул, но улыбка сама собой тронула его губы. В такие мгновения она была не просто матерью — она была живой, озорной, почти девичьей, и это странным образом сближало их ещё больше.

Лариса вдруг взяла его руку, погладила пальцы — её прикосновение было тёплым, успокаивающим.

— Расслабься. Мы же отдыхаем, правда?

Он кивнул, и напряжение, которое он даже не осознавал, понемногу ушло.

После завтрака они решили прогуляться. Парк, прилегавший к отелю, был тенистым, уютным, с извилистыми дорожками, петляющими между яркими клумбами и высокими кипарисами, чьи стройные силуэты тянулись к небу. Воздух был наполнен ароматом нагретой солнцем хвои и цветущего жасмина — сладковатым, почти медовым. Где-то вдалеке звенели птицы, а под ногами мягко шуршали опавшие лепестки магнолий.

— Смотри! — Лариса вдруг схватила его за локоть и указала на белку, проворно скачущую по веткам старого дуба. — У тебя есть что-нибудь?

Артём порылся в кармане, но нашёл лишь смятый чек и пару монет. Однако неподалёку стояла небольшая парковая палатка с сувенирами и снеками, и он смог купить горсть орехов.

Лариса протянула ладонь, и белка, после секундного колебания, подбежала ближе, схватив лакомство пушистыми лапками.

— Осторожно, — засмеялся Артём. — Она, кажется, голоднее нас.

Лариса рассмеялась, и в этот момент белка, закончив с угощением, села прямо перед ней, будто ожидая продолжения, её тёмные глазки-бусинки изучающе смотрели на них.

— Ну вот, теперь ты ей понравилась, — шутливо вздохнул он.

— А тебе разве нет? — игриво парировала она, поднимая подбородок.

Он не ответил, только взял её за руку, и они пошли дальше, к небольшому озерцу, где утки лениво скользили по воде, оставляя за собой расходящиеся круги.

Они сели на деревянную скамейку, слегка потрёпанную временем, но всё ещё прочную. Лариса прижалась к нему плечом, и он почувствовал лёгкий запах её духов — что-то цветочное, ненавязчивое.

— Хорошо здесь, правда? — прошептала она, глядя на воду, в которой отражалось небо.

— Да, — ответил он, наблюдая, как солнце играет в её волосах, окрашивая отдельные пряди в золотистые оттенки.

Тишина. Только шелест листьев, далёкий смех других отдыхающих, плеск воды и редкие крики чаек где-то вдалеке. Артём закрыл глаза, вдыхая этот момент — тепло, покой, её близость.

— Спасибо за эту поездку, — сказал он вдруг, неожиданно даже для себя.

Лариса повернулась к нему, её глаза блестели, будто наполненные тем самым солнечным светом, что падал сейчас на них.

— А я без тебя и не поехала бы.

Он хотел что-то ответить, но слова застряли в горле. Вместо этого он просто обнял её, чувствуя, как её сердце бьётся в такт его собственному.

Глава 3.

Придя в номер и переодевшись, Артём щёлкнул пультом, и экран телевизора вспыхнул голубоватым сиянием, освещая его напряжённое лицо.

— Опять твои дурацкие комедии, — фыркнула Лариса, усаживаясь на кровать и подтягивая ноги под себя.

— А ты что, опять какую-нибудь сопливую драму хотела? — поддел он, плюхаясь рядом, но голос его звучал рассеянно.

Она толкнула его плечом, но тут же рассмеялась, когда на экране герой неуклюже шлёпнулся в лужу.

Фильм лился фоном, но Артём уже не слышал ни шуток, ни музыки. Его внимание целиком захватило другое: Лариса сидела, слегка сгорбившись, и потирала шею, а её бёдра под тонкой тканью домашних шорт выглядели невыносимо соблазнительно.

— Спина болит? — спросил он, делая вид, что всё ещё смотрит в экран, но пальцы его уже непроизвольно сжались.

— М-м, немного…

Он не стал ждать приглашения. Пальцы коснулись её плеч, нащупали напряжённые мышцы и начали разминать их медленными, уверенными движениями.

— О-о… — она слегка выгнулась, словно кошка, и скинула футболку.

Его руки скользнули от плеч ниже, вдоль позвоночника, ощущая ладонью каждый позвонок. Потом — рёбра, талию…

Лямка лифчика мешалась. Артём не спросил — просто расстегнул её одним движением.

Лариса лишь хмыкнула, но не остановила.

Он продолжил, опускаясь всё ниже. Лодыжки, икры, бёдра… Его ладони вдавливались в мягкую кожу, оставляя лёгкую красноту. Когда он добрался до её ягодиц, в комнате стало тихо — только прерывистое дыхание Ларисы и далёкий смех с экрана.

Но Артём уже не мог думать ни о чём, кроме собственного желания. Член напрягся, упираясь в ткань трусов, и он слегка поёрзал, пытаясь ослабить давление.

Лариса не протестовала. Не шевельнулась, даже когда его пальцы осторожно проскользнули между её бёдер, едва касаясь влажной теплоты.

— М-м… — её голос был глухим, будто сквозь сон.

Артём замер, ожидая отпора. Но Лариса лишь глубже уткнулась лицом в подушку, словно полностью погрузившись в фильм.

Тогда он решился.

— Что ты делаешь? — её голос прозвучал неожиданно чётко, когда он потянул вниз её трусики.

— Они мешают… — пробормотал он, не останавливаясь.

Лариса задумчиво улыбнулась и слегка приподняла бёдра, позволяя ему освободить её от последней преграды.

Теперь она лежала перед ним совершенно обнажённая, кожа мерцала в полумраке, а дыхание стало чуть чаще. Артём наклонился и коснулся губами её ягодицы — сначала осторожно, потом снова, чуть ниже…

Она вздрогнула, но не остановила.

Он немного отстранился и оглядел ее, стянул свою футболку.

Снова наклонился и его губы скользнули вдоль внутренней стороны бёдер, вдыхая её запах — густой, пряный, сводящий с ума. Влажные губки слегка блестели, призывно подрагивая при каждом его движении.

Артём не сдержался.

Первый же медленный, плавный проход языком снизу вверх вырвал у Ларисы приглушённый стон. Она вцепилась в подушку, но не оттолкнула его.

Значит, можно продолжать.

Он приподнял её за бёдра, углубился между ног, и на этот раз её крик уже не скрывала подушка.

— А-а… — её тело выгнулось, пальцы впились в простыню.

Артём не останавливался. Язык кружил вокруг клитора, то мягко, то резко, пока Лариса не застонала так громко, что заглушила телевизор.

Но его собственное тело требовало внимания. Член пульсировал, будто налитый свинцом, и он невольно провёл ладонью по животу, ощущая, как напряжённая плоть выпирает сквозь ткань.

Лариса внезапно перевернулась, схватила его за голову и притянула к себе.

— Продолжай… — её голос звучал хрипло, почти как команда.

Он повиновался.

Её ноги обвились вокруг его шеи, пальцы вцепились в волосы, а всё тело напряглось, будто перед прыжком. Когда волны оргазма накрыли её, Лариса закинула голову назад и закричала, сводя бёдра так сильно, что ему пришлось удерживать её, чтобы не дать сжать их полностью.

Потом она обмякла, тяжело дыша, и лишь тогда её рука скользнула вниз, к его животу.

— Тебе не больно? Он такой твёрдый… — она провела пальцами по его члену, уже выпирающему через ткань.

Артём застонал, когда она стянула с него трусы.

— Осторожно… — он сжал зубы, чувствуя, как её ладонь скользит вверх-вниз.

Но Лариса не спешила. Она улыбнулась, опустила голову и лёгким дуновением коснулась его головки.

— Нееет… — его тело дёрнулось, и горячие струи брызнули ей на лицо, шею, грудь.

Он рухнул на спину, пытаясь отдышаться. Лариса встала, не спеша прошла в ванную, потом вернулась, выключила свет и лёгким движением накрыла его одеялом.

— Спокойной ночи, — прошептала она, укладываясь рядом.

Артём хотел что-то сказать, но сон уже накрывал его, смешиваясь с запахом её кожи и сладкой усталостью.

Глава 4.

Артём проснулся раньше солнца. За окном ещё царила синеватая дымка рассвета, и только где-то за горизонтом разливался первый розовый свет. Он приподнялся на локте, оглядывая комнату, залитую мягкими тенями. Взгляд его упал на мать — она лежала рядом, раскинув руки, совершенно обнажённая.

Ещё несколько дней назад сама мысль о таком казалась ему невозможной. Теперь же он смотрел на неё, заворожённый: её грудь, полная и упругая, медленно поднималась в такт дыханию, а нога слегка подрагивала, будто во сне она куда-то бежала.

Артём осторожно поднялся, стараясь не потревожить её сон, схватил полотенце и направился в душ.

Струи воды, обжигающе горячие, стекали по его телу, смывая остатки сна. Он закрыл глаза, наслаждаясь ощущением, когда вдруг — резкая темнота.

— Что за… — пробормотал он, нащупывая кран.

Дверь внезапно приоткрылась, и в проёме возник силуэт — изящный, женственный, совершенно голый.

— Мам? — его голос дрогнул.

Лариса вошла, прикрыв за собой дверь, и тьма снова сомкнулась вокруг них.

— Чтоооо… — протянул он, когда её пальцы скользнули по его бедру, опасно близко к тому месту, где его тело уже отзывалось на её присутствие.

Потом — поцелуй. Тот самый, нежный, каким она целовала его в детстве, только теперь её губы прижались к его шее, а рука уже обхватила его, сжимая, поглаживая, заставляя кровь пульсировать в висках.

Он потянулся к ней, но в следующий миг её уже не было рядом. Только тёплое дыхание где-то ниже, и вдруг — влажный, обжигающий жар, охвативший его.

Артём вскрикнул, впиваясь пальцами в кафель. Её язык работал мастерски: то медленно скользил по всей длине, то резко втягивал в себя, заставляя его задыхаться. Губы сжимались у основания, а кончик языка играл с головкой, доводя до дрожи. Он знал, что если это продолжится, всё закончится слишком быстро, но прервать её сейчас — значило лишить себя чего-то невероятного.

— Мам, я… — с трудом выговорил он, но она лишь приглушённо засмеялась, и волны удовольствия снова накрыли его.

Терпение лопнуло. Он подхватил её за бёдра, поднял, не обращая внимания на капли воды, стекающие с них обоих, и понёс в комнату.

Постель приняла их мягко. Артём прижал её спиной к себе, его тело жаждало её, но пальцы скользили мимо, будто нарочно дразня. Наконец он нащупал вход, толкнул бёдрами.

И тут она резко отстранилась.

— Что? — растерянно моргнул он.

Лариса соскользнула с кровати, порылась в сумке и вернулась с маленькой квадратной упаковкой.

— А… — он понял.

Презерватив был надет за секунду. Теперь ничто не мешало.

Она не стала мучить его снова — её рука сама направила его в себя.

— А-а… — Лариса выдохнула, когда он вошёл, и её тело приняло его полностью.

Артём замер на мгновение, ощущая каждую складку, каждый сантиметр её тепла. Потом начал двигаться — сначала медленно, осторожно, но с каждым толчком ритм ускорялся.

Его губы нашли её рот. Сначала она сопротивлялась, отворачивалась, но потом — словно сдалась. Её язык встретился с его, и поцелуй стал глубже, жарче, откровеннее.

— Ты… такой… — прошептала она между поцелуями, обхватывая его сильнее.

Он чувствовал, как её ноги сжимают его бёдра, как её тело под ним изгибается в такт каждому движению.

И когда волна накрыла их обоих, он услышал её крик — громкий, безудержный, — и сам потерял контроль.

Потом — только тишина, прерывистое дыхание и её рука, нежно гладящая его по спине.

ЭПИЛОГ:

Спустя четыре дня.

Пляжную тишину нарушали лишь шелест волн и редкие голоса отдыхающих. Солнце висело высоко, раскаляя песок, а у ряда кабинок выстроилась небольшая очередь, нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу.

— Сколько можно ждать? — пробормотал мужчина в соломенной шляпе, уставившись на красную лампочку с надписью «Занято».

За тонкой стенкой кабинки царил совсем иной мир.

Блондинка стояла, опершись ладонями о прохладный пластик, спиной к парню. Её тело изгибалось дугой, бёдра подрагивали от каждого его толчка. Трусики, сброшенные в спешке, болтались на одной лодыжке, а пальцы сжимались в кулаки, оставляя на стенке влажные отпечатки.

— Ты… уже скоро? — её голос сорвался на стон, когда парень вогнал в неё член до самого основания, заставив вскрикнуть.

Он не ответил, лишь сильнее сжал её талию и ускорил ритм. Каждый толчок вжимал её в стену, заставляя грудь тереться о пластик, а живот сжиматься от нарастающего напряжения.

— Да… да… — блондинка закинула голову, и её волосы рассыпались по спине, липкие от пота.

Её тело уже содрогалось в предвкушении, но парень вдруг замедлился и прошептал на ухо:

— Я не хочу кончать тебе в рот… Хочу наполнить тебя.

Женщина лишь сладко застонала в ответ, подчиняясь его желанию.

Он сжал её бёдра, вгоняя в неё себя последним резким движением. Горячая волна накрыла его, и он, сдавленно застонав, выпустил в неё всё, что копилось внутри.

Белесые струйки вытекали наружу, стекая по внутренней стороне бедра, оставляя липкие дорожки на загорелой коже.

Она медленно выпрямилась, дрожа.

— Нам… пора, — пробормотал парень, разворачивая её и впиваясь в её губы.

Чуть позже в тот же день...

Коридор отеля был пустынен, если не считать уборщика, неспешно катившего тележку с чистящими средствами.

— Он прошептал что-то по-гречески, останавливаясь у двери с табличкой «215».

На ручке висело предупреждение: «Не беспокоить».

Из-за двери доносились приглушённые, но отчётливые звуки: шлепки кожи о кожу, сдавленные стоны, скрип кровати… но что там происходило он видеть не мог...

Мужчина вздохнул, покрутил табличку в пальцах и покачал головой.

— «Αυτό είναι απίστευτο!» — пробормотал он. — «Τι οικογένεια είναι αυτή; Κάθε μέρα το ίδιο πράγμα!» («Невероятно! Что за семейка! Каждый день одно и то же!»).

Он покатил тележку дальше, оставив за собой лишь тихий звук колёс по коридору и далёкие, страстные вздохи из-за двери номера 215.

Конец.