Pop Goes The Weasel © LadyCibelle

********************************************

Часть 1. Она узнает правду о своём муже.

Тот вечер начался как любой из редких вечеров, когда Виктория встречалась со своей подругой Джулией. Джулию снова нужно было подбодрить. Один из её многочисленных бойфрендов бросил её ради кого-то более подходящей. Дети были у её родителей, поэтому она знала, что ей не нужно беспокоиться о них в эту ночь, а её муж был в очередной своей командировке. Виктория знала, что она может посвятить вечер себе и быть настолько глупой, насколько сама захочет.

Они отправились танцевать в «Lovers». Виктория так и не смогла понять, почему Джулия всегда настаивала на том, чтобы пойти именно в это место каждый раз, когда очередной парень бросал её. По мнению Виктории, это был настоящий «мясной рынок»! Они выпили — ну, наверное, всё-таки слишком много в случае Джулии — и уже решили, что подруга проведёт ночь в доме Виктории.

Когда они под утро вернулись домой, Джулия была гораздо пьянее Виктории и сразу начала готовиться ко сну. Они допивали последнюю чашку кофе, когда Джулия сбросила бомбу на «идеальную жизнь» Виктории.

— Повезло же тебе, подруга, с Деймоном. Он чертовски хороший ёбарь!

— Что? — Виктория не знала, что и подумать об этом комментарии. — Что ты сказала?

Она была пьянее, чем казалось? Могла ли она поверить в то, что только что услышала, или выпивка повлияла на её слух? Возможно ли, что Деймон, ЕЁ Деймон, изменил ей с Джулией? Или Джулия, напившись, приняла свои сны за реальность и в своём нетрезвом состоянии поверила, что это правда?

— Э-э... ничего... вообще ничего, я пьяна и хочу спать. Я пойду спать...

***

После ночи, проведенной в беспокойстве, Виктория начала задаваться вопросом, не сходит ли она с ума. Она вспомнила все те вечера, когда Деймон говорил ей, что работает допоздна. Какова была правда?

Она поплелась на кухню, поставила кофе и рухнула на стул за кухонным столом. Им с Джулией придётся серьёзно поговорить, когда та наконец встанет с кровати. Неопределённость была хуже, чем знание того, что реально, а что нет.

Виктория решила выкинуть это из головы до пробуждения Джулии. Она подумала, что бессмысленные дела помогут усыпить её обеспокоенный ум, и после мытья посуды занялась загрузкой одежды в стиральную машину, а затем подметанием и мытьём пола. Всё что угодно было бы лучше, чем думать о том, что сказала Джулия.

***

В 11:00 Джулия наконец вышла из спальни, выглядя хуже трупа, и сообщила, что чувствует себя немного больной. Виктория сварила ей чашку кофе, дала обезболивающее и, убедившись, что ей стало лучше, наконец спросила то, что так хотела узнать:

— Джулия, помнишь, вчера вечером... Что ты сказала... Что ты имела в виду?

Джулия выглядела как олень, внезапно попавший под свет фар.

— Прошлой ночью? Что прошлой ночью? Я даже не уверена, что помню, как легла спать.

Виктория, протирая столешницу в сотый раз за это утро, делала всё возможное, чтобы не смотреть на Джулию и не видеть правду в её глазах:

— Ну, ты мне сказала, что Деймон чертовски хороший ёбарь. Что это было? Воображение с твоей стороны? Выпивка? Что?

— Я сказала ЧТО? — Джулия подняла глаза от чашки кофе, широко распахнув их и испугавшись.

— Да, именно это ты мне и сказала... Именно так!

— Э-э... э... ну... э... ты знаешь... э...

Взгляд Джулии снова опустился на стол, а живот Виктории сжался. Чтобы её подруга выглядела такой виноватой, за вчерашним заявлением должно было стоять что-то большее, чем просто её воображение.

— Джулия! Ты это имела в виду буквально или нет?

— Э-э... ну... Викки... ты знаешь... э-э...

Виктория села рядом с Джулией и положила свою руку на её руку.

— Джулия, пожалуйста, не заставляй меня умолять тебя, чтобы получить ответ.

— Викки, ты же знаешь, я люблю тебя как сестру... — начала Джулия.

— Да, я знаю, и если ты действительно меня любишь, ты скажешь мне правду!

Джулия встала со стула и пошла к кофеварке, чтобы налить себе ещё чашку.

— Ну, да... У меня был секс с Деймоном.

Этот момент, этот самый момент, словно кислота, въелся в мозг Виктории. Ее мир развалился от этих слов. Она не хотела больше ничего слышать, но ей нужно было знать всю правду.

— Ладно, у вас был секс... Один раз? Это было просто так, ошибка, и теперь ты жалеешь об этом, не так ли?

Джулия, казалось, была готова сбежать:

— Викки, нам действительно нужно анализировать всю ситуацию? Я сказала тебе то, что ты хотела знать. Ты не можешь просто оставить всё как есть?

— Джулия! Мне нужно знать! Я хочу, чтобы ты мне всё рассказала. Это было всего один раз?

Джулия, поморщившись, выпила кофе и ополоснула чашку, затем повернулась к Виктории, сложив руки на груди, и наконец ответила:

— Не совсем так. Последние полгода мы с твоим мужем занимаемся сексом дважды в неделю.

Взгляд Виктории помутился, затем снова стал ясным:

— Что ты сказала?

— Подожди, послушай, что в этом плохого? Деймон сказал мне, что вы скоро расстанетесь. Что вы продолжаете жить друг с другом только ради детей.

Силы покинули ноги Виктории, и она опустилась на стул.

— Как ты могла так со мной поступить? Как ты могла сделать мне так больно и при этом смотреть в глаза и говорить, что любишь меня как сестру?! Боже, я знала, что ты шлюха и раздвигаешь ноги для любого мужчины, но я никогда не думала, что ты посмеешь положить глаз на моего мужа! Почему ты не пришла ко мне и не спросила, что я чувствую по этому поводу? Почему ты даже не потрудилась выяснить, правда ли то, что сказал тебе Деймон?!

Виктория посидела немного, а затем тихим голосом продолжила:

— У тебя есть пять минут, чтобы собрать свои вещи и убраться к чёрту из моего дома. Забудь о моём существовании. Забудь мой адрес и мой номер телефона... Забудь моё имя! Я больше никогда не хочу тебя видеть, СУКА!

Она всё ещё не могла поверить в то, что только что услышала от Джулии, своей лучшей подруги. Единственный человек, которому она всегда могла рассказать всё, предал её, даже не понимая, какую боль она ей при этом причиняет. Виктория не могла понять, как Джулия могла так с ней поступить. Джулия была рядом, когда они с Деймоном поженились, и она знала, как сильно Виктория его любит. Виктория могла бы простить случайную связь, но не интрижку такого масштаба.

— Я была рядом с тобой... всегда рядом с тобой, — пробормотала Виктория себе под нос.

Будь то собирание осколков, когда один из парней Джулии бросал её ради кого-то лучшего, более умного, более классного, или когда люди осуждали жизнь Джулии, Виктория всегда была на её стороне, и вот как она отплатила за дружбу и преданность!

***

Следующие несколько часов прошли для нее как в тумане. Джулия ушла, бормоча, что ей жаль.

«Какая же ты задница! Тебе просто жаль, что ты открыла рот, и что я всё узнала», — подумала Виктория.

После того, как входная дверь глухо закрылась за бывшей подругой, Виктория снова начала уборку. Она всегда так делала, когда была чем-то расстроена или грустила.

Она начала с компьютерного стола, разбирая бумаги и почту. Викторию ждал ещё один сюрприз. Во время уборки компьютера она задела мышку и, машинально посмотрев на заработавший экран, обнаружила папку, которая не имела никаких причин там находиться. Она называлась «Мусор и ещё раз мусор». Открыв её, она наконец-то поняла, что её брак так и не состоялся.

В этой папке с мельчайшими подробностями содержались записи всех интрижек её мужа с тех пор, как они поженились. Он вёл учёт дат, имён, когда, сколько раз, где... Всё было там.

«Ну, что ж. Он дотошный... И это, пожалуй, единственное хорошее, что оказалось в этом придурке», — подумала Виктория, читая файлы.

Она узнала, что он начал изменять ей уже через месяц после их свадьбы. По-видимому, он говорил всем этим «девочкам», что она заманила его в ловушку ребёнком, которого он не хотел. Бедный ребёнок... Он сам был из неполной семьи, и потому не хотел, чтобы его ребёнок страдал всю жизнь, не зная своего отца. Что за дерьмо!

Виктория не могла поверить, сколько имён было в этом списке.

Её школьная подруга. Он помог ей переехать, когда у неё начались проблемы с парнем? Он её трахнул!

Соседка, с которой она подружилась и с чьим ребёнком она время от времени нянчилась? Он её трахнул!

Девушка, с которой она подружилась в университете? Он её трахнул!

Секретарша с его работы? Он её трахнул!

И очень много имён, некоторых она даже не знала.

Все эти ночные встречи, на которые он, как он утверждал, должен был пойти... Все эти командировки, в которые, как он говорил, он должен был отправиться... Всё это было ложью.

У всех женщин, которых отметил Деймон, было одно общее: все они в тот или иной момент трахались с её мужем. Как столько женщин могут быть такими глупыми и доверчивыми? Виктория отбросила эту мысль, когда поняла, что она такая же доверчивая, как и любая из них... Она даже вышла за него замуж.

Сидя за компьютером, она смотрела на экран, и по её лицу текли слёзы. Она злилась на себя за то, что так верила в него. Верила, что он действительно любит её и никогда не причинит ей вреда. Как же она была глупа, думая, что он имел это в виду, когда сказал, что она — его всё!

В этой папке была ещё одна часть информации, подпапка под названием "SCOE", что-то, с чем она пока не знала, что делать. Там её муж записал, как он начал просматривать бизнес-аккаунт своего лучшего друга Джанни и как однажды ночью он напоил жену Джанни и соблазнил её.

Виктория действительно не знала, что делать с этой информацией! Стоит ли ей рассказать об этом Джанни? Имеет ли она право скрывать от него тот факт, что Деймон трахает его бизнес и его жену? Что случится, если она расскажет Джанни про это? Будет ли он так же зол, как в тот день, когда обнаружил, что тот парень пристает к его жене? Виктория хорошо помнила тот случай. Джанни чуть не убил того парня, хотя тот просто сказал, что у неё классная задница!

Виктория поняла, что стоит серьёзно подумать. Как она могла не замечать всего этого? Неужели она так жаждала любви, что все эти годы закрывала глаза на правду? Неужели её самооценка была настолько низкой, что она не могла увидеть то, что было видно всем? Она должна была попытаться найти способ разобраться в этой ситуации. К лучшему или к худшему, но её брак закончился, и ей нужно было положить конец этому фарсу.

Виктория скопировала файлы со всеми записями, которые хранил Деймон, с удивлением думая: «Неужели он действительно был уверен, что я не обнаружу этого?» Затем она распечатала всю эту информацию и начала готовиться к возвращению лживого ублюдка из его «командировки».

Пытаясь успокоиться, Виктория долго стояла под душем. Горячая вода стекала по её лицу, смешиваясь со слёзами. Выйдя из ванной, она позвонила маме, чтобы узнать, может ли она оставить детей у неё ещё на одну ночь... Она назвала причиной своё желание побыть наедине с мужем.

Виктория оделась с большой тщательностью, желая выглядеть ничуть не хуже, чем всегда. Деймону нравилось, когда она надевала эту обтягивающую чёрную юбку с темно-красной атласной рубашкой и эти ох-какие высокие каблуки. Мимолётная улыбка скользнула по её лицу, когда она представила, как Деймон войдёт в дверь и увидит её в таком виде. Это будет последний раз, когда ублюдок посмотрит на меня такую! Она повесила выбранный наряд на дверь, готовая переодеться, как только закончит готовить ужин.

Виктория приготовила его любимое блюдо, достала пару бутылок вина и открыла одну из них, чтобы та успела «подышать», затем включила лёгкую музыку, создающую настроение.

Закончив приготовления, она оглядела комнату, как будто та была сценой. Собственно, так оно и было; сцена, на которой они с мужем разыграют последний акт своего брака. Удовлетворенная увиденным, Виктория пошла в спальню, чтобы одеться и нанести последние штрихи, надушившись и накрасившись.

Теперь ей оставалось только ждать его прибытия, и тогда этот маскарад, который раньше она считала своим браком, закончится. Сцена была готова. Не хватало только Деймона и его лжи.

Словно она вызвала его своими мыслями, зазвонил телефон, и Виктория даже вздрогнула от удивления. Когда она ответила на звонок, её сердце бешено колотилось:

— Алло? — она постаралась, чтобы её голос звучал спокойно.

— Привет, Вик, это я. Я в десяти минутах от дома. Тебе нужно, чтобы я что-нибудь купил в магазине по дороге домой?

— Нет, детка, ничего не надо. Я позвонила маме, она оставит детей у себя ещё на одну ночь. Я хочу, чтобы мы провели вечер и ночь одни.

«Да, мы с тобой останемся совсем одни, чтобы я могла увидеть, как ты будешь выпутаться из этой передряги», — подумала она.

Демон сексуально промурлыкал:

— Хмм, детка, не будем терять время на разговоры. Увидимся через несколько минут.

— Возвращайся домой скорее. Мне не терпится тебя увидеть.

Виктория положила телефон на место и попыталась сосредоточиться на предстоящем противостоянии.

Теперь, когда она решила, что пути назад не будет, её сердце колотилось, а разум гудел. На мгновение она даже подумала, что вот-вот потеряет сознание, но взяла себя в руки. Ей нужно было оставаться сильной, сохранять решимость и докопаться до истины. Даже если это будет последнее, что она сделает. Она сделала несколько глубоких вдохов и опустила руки под холодную воду.

Когда она услышала, как Деймон вставляет ключ в дверь, она была готова...

***

Часть 2. Судьбоносная ночь для Виктории и Деймона.

Она была готова. Или настолько готова, насколько вообще могла бы быть. Виктория знала, что ей не дозволено делать никаких ошибок. Сцена была готова, и ей оставалось только хорошо сыграть свою роль. Когда всё будет кончено, она сможет перевернуть страницу жизни.

Как раз когда Деймон поворачивал дверную ручку, она услышала звонок его мобильного телефона.

— Лафферти... Привет, Джанни, как дела, мужик?

—. ..

Виктория могла слышать только слова Деймона, но он, казалось, был в хорошем настроении.

— Да, конечно, принеси его сегодня вечером, я взгляну и подпишу.

—. ..

— Хм, сделай это после одиннадцати вечера. Я не видел Викки целую неделю и хочу провести с ней немного времени, прежде чем вернуться к делам и встретиться с тобой.

—. ..

— Да, можно так сказать. Она попросила свою маму посидеть с детьми сегодня вечером, так что я действительно думаю, что вечер будет хорошим.

—. ..

— Хорошо, увидимся около одиннадцати.

Когда Деймон открыл дверь, сердце Виктории забилось немного быстрее. Он выглядел таким привлекательным, стоя там в своей рубашке и галстуке, в этих чёрных кожаных брюках, которые делали его похожим на «не совсем исправившегося» плохого парня. Он был свежевыбрит, и ни один волосок не выбивался из прически, Виктория не могла не задаться вопросом, в каком из домов «своих подружек» он принимал душ и брился.

Его глаза загорелись, едва он увидел жену. Виктория знала, что выглядит хорошо, и сегодня вечером она хотела — нуждалась — увидеть в его глазах, насколько она хороша. Ей нужно было увидеть, как он её жаждет. Нужно было знать, что у неё всё ещё есть над ним какая-то власть. Иначе вся её тщательная подготовка окажется напрасной.

Самым сладким голосом, который она смогла найти, Виктория сказала:

— Привет, красавчик, хорошо съездил?

Все, чего она сейчас хотела, это задушить его.

Скоро, Виктория, очень скоро. Продолжай играть счастливую жену, держись за эту улыбку изо всех сил ещё немного.

Он поднял её с пола в своих сильных руках и поцеловал, как он всегда делал, когда возвращался из одной из своих отлучек. Его губы были такими мягкими, его тело таким сильным. Она почувствовала, как её тело начинает отвечать ему, и возненавидела себя за это. Она понимала, что должна вернуть себе контроль над собой. С огромным усилием воли она попросила его:

— Отпусти меня, Деймон... пожалуйста... Я готовилась весь день, чтобы сделать сегодняшний вечер незабываемым для нас обоих. Подожди ещё немного, и ты получишь всё, что заслуживаешь, и даже больше.

Деймон посмотрел на Викторию так, словно увидел её впервые, и она поняла, что ей следует быть осторожнее с тем, что она делает, иначе все её усилия за сегодня пойдут насмарку.

Опустив её на землю одним плавным движением и убедившись, что она чувствует его растущий член, он сказал:

— О чём ты говоришь, детка? Что такого запоминающегося будет в сегодняшнем вечере?

Его голос бархатом коснулся её кожи, и она почувствовала неуверенность. Как она сможет осуществить свой план, если не сможет сдержать свои эмоции? На мгновение она усомнилась в своей силе воли, но затем подумала о его многочисленных предательствах, и её глаза вспыхнули гневом. Она знала, что сможет осуществить свою месть! Ей просто нужно продолжать играть в шарады, используя свой гнев, чтобы подпитывать страсть.

С гортанным смехом она пообещала мужу:

— Сегодня вечером сбудутся все твои мечты (скорее все твои кошмары, ублюдок, но ты не узнаешь об этом, пока они не настигнут тебя). Тебе будет даровано всё, чего ты когда-либо хотел от меня. И для этого всё, что тебе нужно сделать, это сесть, расслабиться и насладиться жизнью... потому что я знаю, что так и будет.

— Что с тобой, Вик? Я никогда тебя такой не видел.

— ТЫ ... Ты скоро оценишь это! — сказала она с озорной улыбкой. — Я не видела тебя целую неделю и соскучилась. А теперь будь хорошим мальчиком и переоденься. Я хочу, чтобы ты был в чём-то, что легко снять.

Войдя в спальню, Деймон задумался о необычном поведении Виктории. Он был озадачен, более озадачен, чем когда-либо в своей жизни, и ему это не понравилось. Конечно, он всегда хотел, чтобы Виктория была более напористой, более требовательной и сама «брала» то, чего хочет, вместо того, чтобы ждать, пока ей дадут это. Но теперь, когда она вдруг стала такой, ему это совсем не понравилось. Его жена всегда была для него безопасным убежищем, как пара «старых добрых тапочек», удобных и легко снимаемых, и теперь он не знал, что думать о её поведении.

Взглянув на кровать и на одежду, которую она ему там разложила, Деймон был сначала сражён наповал, а затем начал злиться. На кровати лежали чёрные атласные брюки для отдыха и прозрачная сетчатая кроваво-красная майка. Его первой мыслью было: «Это шутка?», а затем его охватило недоумение. Что случилось с его милой Викторией, пока его не было? Где та женщина, для занятий любовью с которой нужно было выключать свет? Где была та девушка, которая покраснела от смущения, когда он впервые сказал ей, что она чертовски хороша в постели? Она была настолько скромная, что ему стало жаль, что он не мог разделить её, как хорошее вино, со своими друзьями.

Сейчас он больше не знал, что и думать, поэтому, как и всякий раз, когда он не знал точного ответа, Деймон решил не углубляться в эту тему и просто посмотреть, куда это его приведёт. Он надел одежду, которую она ему приготовила, решив, что иначе она снова отступит, снова не сможет осуществить его «соблазнение» — если это было то, что она планировала сделать — и тогда, как уже бывало раньше, ему останется «держать её за руку» и уверять, что она никакая не «плохая» и не «грязная», если позволяет себе наслаждаться сексом.

Когда Деймон вернулся, Виктория стояла спиной к нему перед зеркалом. Она казалась погруженной в свои мысли, и он использовал этот момент, чтобы внимательно посмотреть на неё, по-настоящему, и то, что он увидел, заставило его член подпрыгнуть. Пока он переодевался в спальне, она расстегнула все пуговицы на своей блузке, кроме одной, и теперь он мог видеть чёрное кружево её бюстгальтера. Она что-то сделала и со своей юбкой, так что теперь та стала короче, чем когда-либо, и его взгляду открылись проблески кружев её чулок. Она никогда не выглядела в одежде столь откровенно и это больше, чем что-либо заставило его задуматься. Виктория никогда, никогда не носила чулки, оправдываясь тем, что их носят только шлюхи! И вот она была в них перед ним и совсем не выглядела неуверенной и смущённой!

Видимо, он невольно издал какой-то звук, потому что Виктория обернулась, посмотрела на него, улыбнулась, как кошка, наевшаяся сливок, и сказала:

— Хм, детка, теперь ты выглядишь намного лучше. Почти так, что тебя хочется съесть. Не стой там. Ужин почти готов... А потом мы пойдём в кроватку.

Она заставила его испытать его чувство неловкости, и, злясь на неё за это, он набросился на жену:

— Виктория, я не знаю, что на тебя нашло, но если ты решила так пошутить надо мной, тебе придётся подождать до следующего раза. Чуть позже вечером ко мне придёт Джанни. Ему нужно, чтобы я сегодня подписал контракт, и я не хочу, чтобы ты всё испортила. Тем более нашу с ним дружбу.

— О чём ты говоришь, Деймон? Как моё желание достойно встретить тебя дома после недельного отсутствия может повлиять на твои профессиональные дела? И ты же знаешь, я никогда бы не сделала ничего такого, что поставило бы под угрозу твою дружбу с Джанни.

Она посмотрела на него с болью в глазах и опустила голову, словно признавая своё поражение, а сама думала: «Мне не нужно делать ничего, чтобы поставить под угрозу ваши взаимоотношения, придурок... Ты справился со всем сам, без моей помощи!»

Деймон снова был сбит с толку. Виктория никогда не спорила с ним! Она могла выглядеть как богиня секса, но при этом была самой скромной женщиной, которую он когда-либо встречал, и именно поэтому он женился на ней. Она хорошо смотрелась в обществе, была умной, стильной, но, что более важно, она признавала, что ОН был мужчиной, и никогда не противоречила ему открыто. Он никогда не тронул её даже пальцем. Он знал, что выглядит внушительно, и не только из-за своего размера. Было неплохо иметь рост 193 сантиметра в его сфере деятельности, но гораздо ценнее было умение читать людей и видеть их слабости. Деймон знал, что Виктория была самой слабохарактерной женщиной, с которой он когда-либо сталкивался. Иногда он даже спрашивал себя, посмотрела бы она на него, если бы её не изнасиловали в подростковом возрасте, и она не решила, что он сможет защитить её от повторения этого снова.

— Прости, Вик, я не хотел повышать на тебя голос. У меня была напряженная неделя. Я встречался со всякими людьми и мне надо было угодить им всем. Я просто очень устал, а ты знаешь, каким я становлюсь, когда устаю.

Деймон не хотел извиняться перед женой. У него не было для этого причин. Но если он хотел немного спокойствия, другого варианта не было.

Виктория вздохнула:

— Мне тоже жаль, Деймон. Я знаю, как ты занят на работе, и как утомительны для тебя эти командировки. Мне следовало бы хорошенько подумать и подождать, пока ты отдохнешь после поездки, прежде чем вываливать на тебя свой сюрприз.

От одной только необходимости произнести эти слова ей захотелось заткнуться, но она знала, что скоро все эти унижения останутся в прошлом, и она станет свободна.

Деймон вопросительно посмотрел на жену:

— О каком сюрпризе идёт речь, Викки? Джанни придёт около одиннадцати, и я не думаю, что он ему интересно знать, что ты задумала.

С похотливой улыбкой и блеском в глазах Виктория проворковала:

— Не волнуйся, детка. Ужин готов, так что мы можем поесть, а остаток вечера используем для моего сюрприза. Пары часов должно хватить для того, что я задумала... А может быть и нет, кто знает? Вдруг Джанни захочет тоже поучаствовать...

Виктория никогда не видела Деймона таким безмолвным. Её последнее замечание сработало как нельзя лучше; он выглядел совершенно обескураженным! Она даже не предполагала, что небольшая двусмысленность вызовет такой эффект. Она с благодарностью вспомнила курсы по актёрскому мастерству, которые посещала в колледже, и едва смогла удержаться от смеха. Глубоко вздохнув она продолжила:

— Ну же, любимый, ужин остывает. Нам нужно подкрепить твоё тело для моего сюрприза. Я бы не хотела, чтобы ты вдруг без сил упал в обморок в самый неподходящий момент. «Уж поверь, я совсем не хочу, чтобы ты упал в обморок посреди всего этого, придурок! Тебе понадобится вся энергия, которую ты сможешь получить!»

Пока они ужинали, Виктория сделала всё, чтобы его внимание и мысли были сосредоточено только на ней и ни на чём другом. Она то тёрлась грудью о него, подавая вино, то сгибалась в талии, «нечаянно» уронив салфетку, то сладострастно облизывала губы и постанывала, уплетая шоколадное суфле. Она знала, что он у нее в руках, и это было здорово. Впервые в своей жизни она поняла, какую власть женщины имеют над мужчинами. Она наполнилась уверенностью, что сможет провести вечер без сучка и задоринки.

После того, как последняя тарелка была убрана в посудомоечную машину, она налила две чашки кофе и сообщила мужу:

— Я хочу, чтобы ты сегодня вечером кое-что для меня сделал, Деймон.

Он подозрительно посмотрел на нее и уточнил:

— А что это было за пирожное с кремом?

— Сделай то, о чём я тебя прошу, не задавая вопросов. Поверь, мне и так нелегко, но я хочу, я обязана. Не усложняй мне задачу, подвергая сомнению всё, что я говорю или делаю. Ты можешь сделать это для меня?

Виктория выглядела неуверенной, и он тоже. Настало время шоу, и она вдруг испугалась!

— Ты уверена в том, что запланировала, Виктория? Я не знаю, о чём идёт речь, но если это заставляет тебя чувствовать себя так неуютно, может, тебе не стоит этого делать? — в голосе Деймона слышались нотки беспокойства и ещё чего-то.

Виктория уже была готова отказаться от всех своих планов, но посмотрела на него и увидела в его глазах уверенность. Его уверенность в том, что она недостаточно женщина, чтобы сделать то, что задумала. Этот его взгляд разжёг её гнев с новой силой и придал уверенности, которая так была ей нужна, чтобы довести дело до конца.

— Спасибо за беспокойство, Деймон, но это то, что необходимо сделать. Это следовало сделать мне давным-давно. «И это было бы сделано, если бы я сразу знала, каким ублюдком ты оказался». И сегодня это произойдёт, к лучшему или к худшему.

Виктория почувствовала, что её уверенность крепнет ещё больше, когда Деймон сказал:

— Ну что ж, если это то, что ты должна сделать, кто я такой, чтобы стоять у тебя на пути, а? В любом случае, похоже, меня ждет что-то новенькое. Это значит, что мне сегодня повезёт?

Виктория рассмеялась. Рассмеялась над всеми слезами, которые она пролила за день.

— Да, детка, именно это и значит. Нам с тобой сегодня повезёт. А теперь допивай кофе и пойдём в гостиную. Я устрою тебя поудобнее.

Она взяла мужа за руку и подвела к креслу в углу комнаты. Ей никогда не нравилось это кресло с его низкими, плоскими, деревянными подлокотниками, да оно почти и не использовалось. Но теперь оно вступает в свои права: подлокотники идеально подходят для того, чтобы удерживать Деймона именно в том положении, в котором она хотела.

Демон послушно сел и тут заметил ремни на полу. Его глаза расширились. "Боже, нет... — подумал он, вспоминая... — О, как же её звали?.."

Это было в прошлом месяце. Та девушка, которая связала его и дразнила перед тем, как заняться еблей. Это был лучший секс, который у него случился за последнее время. Если это то, что запланировала его скромница-жена, вечер обещал стать очень интересным.

Виктория ожидала немного большего сопротивления, когда сказала ему, что ей нужно его привязать. Она объяснила, что станет его личной маленькой танцовщицей, и что «домашние правила» запрещают ему прикасаться к ней.

— У меня нет охранников, которые смогли бы следить за соблюдением правил, но я уверена, что ты не будешь сопротивляться, — сказала она с соблазнительной улыбкой и взялась за один из ремней, поправляя на нём пряжку.

Она использовала плечевые ремни со спортивных сумок из их багажного набора, подарка от него на годовщину их свадьбы.

— Сначала твои ноги, — заявила она, обматывая ремень вокруг ножки кресла и закрепляя его на лодыжке Деймона.

Закрепив обе ноги, она подождала минуту, прежде чем продолжить. Она не хотела торопиться, опасаясь вызвать у него беспокойство и, как следствие, активное сопротивление. Она села на пол у его ног, рассудив, что её покорная поза заставит Деймона почувствовать, что он всё ещё сохраняет контроль над ней.

Дотянувшись до ремня, она положила руку ему на бедро, совсем близко к начинающему оттягивать ткань брюк члену, и пояснила:

— Теперь мне нужно привязать твои руки, чтобы ты не смог лапать меня и тем самым всё испортить.

Ну, он определённо не хотел всё испортить! Всё должно было быть так же хорошо, как и в тот раз. Деймон расслабил руки, позволив жене закрепить их на подлокотниках, как она хотела. Он не обратил внимания, что она заранее сделала дополнительные отверстия на ремнях. Но заметил, что она закрепила его руки гораздо крепче, чем та девушка. Тогда он мог бы выскользнуть из пут, если бы захотел. В этот раз такого не случится. Он испытал небольшое опасение, но потом решил: «Это же Виктория. О чём беспокоиться?»

— Вот и отлично, дорогой, — начала она, и само это слово резануло её чувства. — Тебе удобно?

Не дожидаясь ответа, она направилась к стереосистеме и включила CD, который приготовила заранее. Это был не один из его любимых дисков, но кого сейчас это волновало? Этот был её вечер, а не его. Зазвучала музыка, и в такт ей она начала танцевать, гибко и соблазнительно, покачивая телом.

Выбор музыки раздражал его. Виктория прекрасно знала, что ему она не нравится. Зачем она включила её, если планировала его соблазнение? Он почувствовал себя менее комфортно, чем ещё несколько минут назад, хотя и не мог отрицать того, насколько сексуально она выглядела в своей практически расстёгнутой блузке, особенно теперь, когда груди покачивались от её движений. Он чувствовал, как растёт его член, и не мог дождаться, когда увидит эти сиськи. Вечно нетерпеливый, никогда не наслаждающийся моментом Деймон.

Наконец, Виктория вытащила блузку из юбки и расстегнула последнюю пуговицу. Она откинула плечи назад, спровоцировав скольжение одежды вниз по её рукам. Она услышала, как ахнул её муж, когда движение её рук выдвинуло грудь вперёд, заставив её казаться больше. Посмотрев на него, она заметила обтянутую атласом выпуклость, которой раньше не было заметно. Её поддразнивание сработало на отлично. Повернулась к нему спиной, она расстегнула застёжку юбки, позволив той скользнуть вниз вслед за блузкой. Затем медленно наклонилась на прямых ногах, якобы чтобы поднять одежду, но на самом деле, демонстрируя свою задницу. Она знала, что это сведёт его с ума. Бросив юбку и блузку на диван, она снова развернулась к креслу и заметила, как он ёрзает в нём.

— Пожалуйста, Викки. Ты возбуждаешь меня, но мои штаны немного перекручены, и член упирается в шов. Это неудобно.

Она посмотрела на его промежность. Там действительно было довольно тесно, а на конце изгибающейся формы образовалось небольшое мокрое пятно. Она могла только представить себе дискомфорт, который он должен был чувствовать, пока его возбуждённый член рос и толкался. Ему не хватало места. Понимание этого вызвало на её лице озорную улыбку, которая, как она надеялась, не выдаст ничего лишнего. Всё-таки она планировала повозиться только с его мозгами. Если при этом можно было причинить немного боли его «гордости и радости»... Ну, это был приятный бонус.

Виктория снова повернулась спиной, надеясь, что её вид заставит член запульсировать ещё немного болезненнее. Она потянулась назад и расстегнула лямку бюстгальтера, а затем, сделав шаги назад, приблизилась, остановившись почти у его колен. Она снова наклонилась вперёд, позволив бюстгальтеру упасть на пол. Деймон застонал отчасти от разочарования, а отчасти от дискомфорта, ведь всё, что он мог видеть, это её задницу, но не сиськи. Сначала он решил, что на ней нет трусиков, но теперь, в близи, он заметил тонкую полоску материала между её ягодицами и ту её частью, где стринги расширялись, прикрывая пизду. Он никогда раньше не видел свою жену в стрингах. Она всегда носила довольно простые трусики.

Как бы Виктории ни нравилось мучить ублюдка, она не хотела показаться слишком бессердечной и выдать начавшуюся игру. Тем не менее, она не могла удержаться от того, чтобы просунуть руку между ног и медленно провести пальцем по промежности, будучи совершенно уверенной, что он это видит. Когда звук, который он издал, подтвердил это, она выпрямилась, повернулась и опустилась на колени у его ног. Она сразу же увидела, насколько зажат его член. Мокрое пятно стало гораздо большим, и было заметно, насколько всё сжато.

— Ох... бедный малыш. Тебе больно, сладенький? — поддразнила она. — Позволь мне помочь тебе с этим, — продолжила она, пока он мучительно, но с тоской смотрел на её обнажённые груди.

Она потянулась, ища ширинку в его брюках. Найдя, она расстегнула её, потянув с одной стороны. Набухший член освободился из своего плена и выскочил через получившееся отверстие.

— Аааа, так намного лучше, — прошипел Деймон с облегчением.

Поднявшись и отступив назад, чтобы установить с ним зрительный контакт. Поняв, что привлекла его внимание, она скользнула рукой вниз под стринги и потёрла свою киску и почувствовала, что её пальцы сразу стали влажными. Она вытащила руку обратно, увидела, что он оценил, как её пальцы стали блестящими от выделений, и потянулась к нему.

— Хочешь попробовать? — спросила она и, не дожидаясь ответа, приложила пальцы к его губам.

Он шумно вдохнул ее запах и жадно облизал протянутые пальцы. Она просунула указательный палец ему в рот, и он сосал его, как младенец.

— Ещё немного, детка? — спросила она.

Не дожидаясь неизбежного «да», она снова развернулась и начала стягивать трусики вниз, слегка наклонившись, когда узкая полоска ткани скользнула по её ягодицам. Он заворожённо наблюдал, как материал прилип к её киске, задержав снятие трусиков на пару секунд.

Не меняя позы, она вставила в себя один палец и обвела им по стенкам влагалища, собирая побольше смазки. Затем медленно вынула его и снова повернулась, поднеся его к губам мужа. Дождавшись, когда тот открыл рот, она быстро поднесла снятые стринги и затолкала их между его губ, прежде чем он понял, что происходит.

— Если будешь хорошо себя вести, то сможешь попробовать мой мёд из первых рук. Хочешь лизнуть меня там?

Пока она думала, что этот придурок может быть только «ни на что не годен», его ответом стало энергичное кивание.

Виктория оседлала его ногу и начала тереться о неё.

— Знаешь, детка, — промурлыкала она, — мне очень нравится, когда ты такой. Ты едва можешь двигаться, а я могу делать с тобой всё, что захочу. Это тебя нервирует?

Он чувствовал тепло и влажность её пизды на своем колене, когда смотрел ей в лицо, ища подсказку, почему она такая? Такая непохожая на его обычную жену. Он не мог отрицать, что она очень сексуальна, и он до предела возбуждён. Но всё равно происходящее тревожило.

Она встала и, наклонившись вперед, оперлась руками на спинку стула, расположив свою грудь в нескольких сантиметрах у его лица. Как бы он ни был смущён, Деймон инстинктивно подался головой вперёд, но в последний момент она отстранилась, увеличив его мучения. Он откинулся назад в разочаровании, когда понял, что в любом случае не смог бы сделать многого, пока её трусики были у него во рту. Ему с трудом удалось вытолкнуть языком хлипкий кляп и тот упал ему на колени.

Виктория снова наклонилась к мужу, как будто хотела снова его подразнить, но заметила, что на этот раз он не двигался. Он сопротивлялся. Что-то подсказывало ей, что это нехорошо. Противостояние могло всё испортить. Ей нужно было «дать» ему что-то, заставить его ослабить защиту. Поэтому она провела грудью по его лицу, соском по губам. Это сработало. Он осторожно лизнул его, и она позволила втянуть предложенный сосок между губами. Всё-таки это было приятно, и она могла сказать, что ему тоже понравилось. Решив, что позволила достаточно, она мягко отстранилась, скользнув вниз по его телу.

Взяв влажные стринги, она спросила:

— Что случилось, детка?.. Ты не хочешь мои трусики? Предпочитаешь есть меня саму?

Возможно, это было опасно говорить, но она была уверена в себе сейчас, когда вышла победительницей в его «вызове» минуту назад, и потому накинула стринги на его эрекцию, наблюдая, как та дёргается от её ласк. Ей нравилось ощущение власти, которую она имела над этим самцом.

— М-м, посмотри, как твой член танцует для меня. Это делает мою киску такой влажной. Сегодня ты в моей власти.

Мягко потирая руками его бёдра через штаны, она вздохнула:

— Это так приятно, Деймон. Ты же знаешь, как я обожаю ощущение атласа на моей коже.

Она продолжала гладить, стараясь быть очень близко к его члену, но не касаясь его. Связанный, муж мог двигаться только бёдрами. И он двигал ими, словно пытаясь трахнуть воздух. «Да, это самое близкое, что ты сможешь сделать, желая снова меня трахнуть», — безжалостно подумала она.

Парадоксально, но она всё-таки проявила к нему милосердие, взяв его член в свою ладонь и проведя пальцами по стволу, немного задержавшись на кончике, мокром от предэякулята. Хотя она никогда не была из тех, кто спал со всеми подряд, до встречи с Деймоном у неё был свой список партнёров. В отличии от неё, её подруги всегда были довольно откровенны в разговорах, когда упоминали о своих любовниках. Принимая во внимание всё, что она знала и слышала, Деймон был благословлён на секс. Его член был намного больше среднего размера. Он, конечно, знал это, поэтому и называл себя «самым сексуальным членом на земле».

Нежно мастурбируя его сейчас, она думала, что, должно быть, есть миллионы мужчин, более достойных такого пениса, чем её муж. И её милосердие не распространялось на то, чтобы позволить ему кончить. Вполне достаточно, что она позволила ему получить от неё удовольствие таким образом. Деймон был на грани оргазма, когда она отпустила его член, убрав руку.

Устроившись поудобнее, она положила голову ему на колено, глядя вниз и изображая кротость. Виктория не хотела, чтобы Деймон увидел отвращение, которое она к нему испытывала. Голосом, задыхающимся от произошедших событий, она спросила:

— Деймон, ты помнишь, как мы поженились? Как мы были счастливы?

Он ответил, явно раздражённый:

— Что? Что... Конечно, помню!

— Помнишь наши брачные клятвы? Что мы говорили об изменах?

Деймон не знал, к чему клонит Виктория, задавая этот вопрос, но подумал, что получив ответ, она снова займётся доставкой ему удовольствий.

— Да, я помню, Викки. Мы говорили, что если кто-то из нас будет пойман на измене, он или она потеряет всё. Ты пытаешься сказать мне, что изменила мне, детка?

Его голос оставался спокойным, хотя он был совсем не спокоен. Если он когда-нибудь узнает, что она изменила ему, он заставит её заплатить, и заплатить дорого! Она могла изменить, только вложив себя в кого-то эмоционально. При всём своём высокомерии он не мог представить себе, что такое возможно. Что она изменит ему и это будет только секс, чистый трах и ничего больше.

Подняв глаза, чтобы посмотреть на него, она сказала:

— Конечно, нет! Я бы никогда не изменила тебе! А ты?

Она знала, что всё, что сейчас скажет ей Деймон, будет ложью и раздавит её, но ей нужно было увидеть, как он может так нагло лгать ей и не выказывать никакой вины.

Вопрос застал его врасплох, но он знал, как его перевернуть и заставить Викторию почувствовать себя глупой за то, что она задала его:

— Не будь глупой! Когда у меня будет время или силы изменять? Я работаю шестьдесят часов в неделю, и это не считая выходных и недельных командировок, которые мне приходится совершать ради Джанни. Я всегда возвращаюсь домой и никогда не гуляю с парнями, чтобы ты не чувствовала себя обделённой... Так скажи мне, когда мне изменять тебе, а?

Сморщив лицо, чтобы показать ему, как ей плохо из-за того, что она задала такой вопрос, Виктория подумала: «Давай, придурок, продолжай врать сквозь зубы... конец близок», затем тихо сказала:

— Я не хотела, чтобы показалось, будто я сомневаюсь в тебе, Деймон. Это вообще не было моим намерением. Просто забудь об этом. У нас было время остыть, так что, давай продолжим наш вечер, ладно?

Демон покачал головой, недоумевая, что всё это значит, но решил пока отложить поиски ответа. У него в любом случае не было особого выбора. Он всё ещё был связан, а Виктория выглядела так восхитительно, что нужно было быть дураком дураком, чтобы не наслаждался этим вечером. Он может и завтра докопаться до сути и заставить её рассказать ему, что происходит.

Деймон наблюдал, как она ставила другое кресло прямо перед ним. Хотя он видел её голой много раз, она никогда не выставляла себя напоказ так, как сейчас. Его голая, если не считать подвязок, жена выглядела действительно хорошо. Тем не менее, он продолжал чувствовать, что во всём этом что-то было не так. Он не знал, что именно, и даже теперь не был уверен, хочет ли он продолжения этого или нет. Конечно, ему нравилось устроенное женой шоу, но он больше привык к такому виду показа от других женщин, но не от неё.

Расположив второе кресло вплотную напротив связанного мужа, Виктория села в него и, раздвинув ноги, закинула их на подлокотники. С раскрытой киской и задницей в нескольких сантиметрах от его лица, она наблюдала, как Деймон упивался её наготой. Она сидела перед ним открытой, показывая, насколько она намокла, и говорила такие грязные вещи, которые он никогда не слышал от неё раньше. Она сообщила мужу, что хочет, чтобы её трахнули. А когда уточника как, у него отвисла челюсть.

— Я могла бы стоять на коленях и сосать твой член, а в это время один из твоих друзей ебал бы меня сзади. Ты ведь всегда этого хотел, дорогой, не так ли?

— Постой, Виктория... — начал он. — Что происходит?

— Я просто пытаюсь угодить тебе, детка, — промурлыкала она. — Это ведь ты говорил, что хочешь поделиться мной, помнишь? Чтобы кто-то отымел меня, пока ты смотришь?

— Да... но... но...

Она прервала его:

— Знаешь, у меня есть идея!

Он выглядел сбитым с толку.

— Пусть это будет не один из твоих друзей, — продолжила она. — а один из моих.

Деймон не мог поверить в то, что услышал, и не знал, что сказать. Его мысли были в полном смятении, а затем он увидел, как она поднялась со своего кресла и направилась к маленькому столику со стационарным телефоном. «Кому она собралась звонить?!» Он увидел, как она потянулась к телефону, и отвернулся, не в силах понять, почему всё это происходит. Его взгляд сосредоточился на стоящем перед ним кресле, как будто там, где она была ещё несколько секунд назад, были ответы для него. Он выглядел как человек, чей мир перевернулся с ног на голову. Его милая Виктория вела себя как шлюха, и ему это не нравилось. Неужели у неё действительно хватило наглости изменить ему? Неужели другой мужчина научил её быть такой распутной? Возможно ли, что она наконец-то смирилась с его предложениями свободного секса?

Обернувшись через плечо, Виктория увидела, как крутятся колесики в голове мужа, и ей потребовались все силы, чтобы не расхохотаться. Он выглядел совсем потерянным, впервые не имея ни малейшего понятия о том, что происходит. Она знала, что у неё есть преимущество, и намеревалась использовать это в своих интересах. Она потянулась, но не к телефону, а к ящику столика.

Деймон не обратил внимания на звук выдвигающегося, а затем закрывающегося ящика. Только когда Виктория вернулась и опустилась в кресло, заполнив поле его зрения, он вышел из транса. Увидев, что она принесла с собой, он сразу понял, что это было.

— Познакомьтесь, милый! — заявила она. — Это Джордж, мой надёжный друг.

В её руке был вибратор. Она пользовалась им много раз во время его отлучек в так называемых командировках и собиралась воспользоваться им и сейчас. Откинувшись в кресле, она снова широко развела бёдра, оперев их на подлокотниках кресла, и положила вибратор внизу живота по направлению к своей киске. Прибор служил сейчас маркером, притягивающим всё внимание её мужа.

Обхватив руками груди, она заскользила пальцами по соскам, возбуждая их, пока они не начали зудеть от напряжения. Вздохнув от удовольствия, Виктория посмотрела в его глаза. Там ничего не отражалось. До тех, пока она не взяла вибратор и не поднесла его к своему лицу. Его глаза проследили за этим движением и расширились, когда она поднесла прибор к щеке. Вибратор был крупнее его члена, и она увидела разочарование, отразившееся на лице мужа. «Как типично для мужчины, — подумала она. — Он уверен, что размер - это всё».

Заметив, что эрекция ублюдка начала спадать, она включила устройство, и низкий гул наполнил комнату. Атмосфера будто стала наэлектризована. Она опустила руку между бедер и прижала пластиковую головку к своей киске. Первое же прикосновение послало толчок по всему её телу. Это было так восхитительно, но сейчас ей нужно было быстро кончить, поэтому она свела ноги вместе и прижалась к Джорджу, пока тот гудел у её пизды. Оргазм заставил её дрожать с содроганием. Это было восхитительно! Даже лучше, чем то, что она могла вспомнить, когда они были вместе.

Несмотря на сомнения Деймона от её поведения, его член снова гордо поднялся. Она заметила это, когда снова пришла в себя. «Он всё ещё не понял, — подумала она. — Он не понимает, что больше не получит этого от меня».

— Тебе понравилось, детка? Тебе понравилось моё шоу? — спросила она.

— Да, конечно, — неубедительно ответил он. — Но послушай, Виктория. Развяжи меня, пожалуйста. И давай займёмся этим. Я дам тебе настоящие ощущения.

— Пока нет, Демон. Твоё время ещё не пришло.

Виктория в третий раз раздвинула ноги и снова включила вибратор. Она провела его кончиком по всей длине губ своей киски, постепенно сползая вниз по креслу и приближая к нему свою задницу. Раздвинув ноги ещё шире, она расположила гудящий вибратор в нужном месте и погрузила его в себя на несколько сантиметров.

— Ты хочешь, чтобы вместо него был твой член, детка? Твой твёрдый член внутри моей пизды? Такой же твёрдый, как Джордж сейчас? — спросила она, выведя вибратор и скользнув им вниз к своему анусу. — Или ты предпочитаешь побывать здесь?

Она прижала кончик и надавила, осторожно вталкивая его в себя, Дрожа, она наслаждаясь вибрациями. С каждым давлением она обнаруживала, что может ввести Джорджа ещё немного больше. Вскоре её другая рука легла на промежность, потирая везде, где было приятно. Она увлечённо мастурбировала, чувствуя, что кульминация близка. Очень близка. Виктория совершенно не замечала Деймона, пока её пальцы не привели её к новому оргазму. Достигнув цели, она выпустила вибратор из ослабевшей руки, но тот остался торчать из её задницы, захваченный спазмирующим проходом. Только после третьей из нескольких конвульсий, он выскользнул наружу и упал. Виктория медленно последовала за ним, сползая с кресла на пол.

Деймон в шоке уставился на жену. Виктория... его Виктория, выглядела так, будто у неё только что случился припадок. Её глаза, казалось, закатились в глазницы. Она обмякла прямо перед ним с ноги расставленными ногами и зияющей пиздой. Как же ему хотелось спуститься туда к ней и трахнуть её! Но он не мог. Как бы сильно он ни тряс и ни стучал своим креслом, которое держало его взаперти.

— Виктория!... Виктория! — позвал он жену, почти крича. — Развяжи меня... Немедленно!

Звук удара кресла об пол вернул её обратно.

— Что случилось, детка? — дразняще спросила Виктория. — Хочешь трахнуть меня? Вставить мне по-настоящему?

Она собиралась помучить его ещё немного, но тут раздался звонок в дверь, и её осенило вдохновение.

— Ой! Это, должно быть, Джанни. Ты же предупреждал, что он придёт. Может, мне стоит попросить его меня трахнуть?

— О, чёрт... Джанни! — Деймон не мог поверить, что не заметил, как пробежало временя. — Подойди и развяжи меня скорее! Я не хочу, чтобы он нашёл меня в таком состоянии.

— Развязать тебя? Конечно, нет! Тебе наверняка будет ещё более захватывающе смотреть, как он выебет меня, зная, что ты ничего не сможете с этим поделать. Как ты думаешь? — она продолжала его дразнить.

Виктория знала, что никогда не пройдёт на подобное, но, увидев выражение лица Деймона, поняла, что он этого не сделает.

— Не смей! Я запрещаю тебе даже думать о том, чтобы приставать к нему! Что он обо мне подумает, если я позволю тебе предлагать ему себя таким образом? Ты моя... и больше ничья!

Он был почти уверен, что она шутит, но тем не менее член Деймона сдулся в одно мгновение, и он почувствовал, что злится на неё за то, что она смогла даже просто пошутить о чём-то подобном.

— Закрой свою духовку для пирогов, придурок! Я буду трахать кого захочу, когда захочу, и где захочу. И если мне будет угодно позволить тебе смотреть... ты будешь смотреть! Слышишь меня?.. ТЫ БУДЕШЬ СМОТРЕТЬ! — она закричала на него, наконец-то выплёскивая свою ярость и презрение. — А теперь заткнись! Не издавай ни звука и дай мне открыть дверь Джанни. Было бы нехорошо заставлять его ждать снаружи даже минуту, как ты думаешь?

Деймон не знал, что нашло на Викторию, и почему она так с ним разговаривает, но что бы это ни было, он понимал, что это не к добру. У него не было времени думать об этом прямо сейчас, когда Джанни был в паре минут от того, чтобы сделать его богаче, чем он уже был. Завтра, когда у его жены будет время подумать о своём поведении, Виктория получит «разговор» всей своей жизни и поймёт, где её место в его доме. Сейчас же Деймона заботило только то, что подумает Джанни, увидев его таким. Он снова отчаянно попытался освободиться.

— Виктория Алекс Торнтон! Тащи свою задницу сюда... ПРЯМО СЕЙЧАС! Я не знаю, что на тебя нашло, и у меня нет времени на твои истерики, но я не позволю тебе провалить сделку только потому, что у тебя заноза в заднице.

Виктория не удостоила ответом его последнюю реплику. Она спокойно пошла к входной двери, остановившись только для того, чтобы накинуть халат, прежде чем впустить Джанни. Она удивилась, насколько спокойно себя чувствовала.

Открыв дверь, она поняла, что успела забыть, какой он высокий. Подняв глаза на Джанни, она улыбнулась, чувствуя, как все остаточное напряжение покидает её тело. Виктория знала, что конец уже близок, и была счастлива.

Она отошла в сторону, пропуская гостя, уверенная, что теперь, когда он здесь, всё будет хорошо, и она действительно сможет положить конец представлению, которое разыгрывала весь вечер.

Она закрыла дверь и собиралась провести его в гостиную, когда Джанни положил ей руку на плечо и спросил:

— Виктория, ты уверена в этом? После сегодняшнего вечера пути назад не будет, ты понимаешь? Сможешь ли ты жить в ладу с собой?

Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, и ответила:

— Джанни, когда я позвонила тебе сегодня днём ​​и рассказала о том, что обнаружила, ты понял, в каком я состоянии. Он предал меня... и я хочу, чтобы он умер. Скажи мне честно... После получения моего факса о том, что он сделал с твоим бизнесом... и с твоей женой, ты этого не хочешь? Уверена, что ты поручил кому-то проверить подлинность присланного мною, и это не было просто «местью ревнивой жены».

— Ты права, я хочу его смерти, — согласился Джанни. — Я бы убил его несколько раз, если бы это было возможно. Я всегда знал, что у него блудливая натура, но думал, что это минует мою... Пусть смотрит, если не трогает. Деймон хорошо знал, что я не стал бы иметь с ним никаких дел - даже учитывая, что не все они у меня совсем чистые - если бы я думал, что он может обмануть меня. Несмотря на все мои тёмные дела, все, кто работает со мной, знают, что у меня есть ОДНО нерушимое правило. «Не предавай свою женщину!» Деймон знал, что я никогда бы не доверился ему, если бы знал о тебе. Я не могу доверять человеку, думая, что он не предаст меня, зная, что этот человек способен предать свою жену, мать своих детей? Он предал твоё доверие к нему, он предал МОЁ доверие к нему, и он... он... он запятнал мою жену. Это непростительно и должно быть оплачено кровью!

Джанни произнес последние слова глухим голосом, понимая, что в этот момент он решил судьбу Деймона.

Виктория знала, чего стоило для Джанни принятие этого решения, но она верила, что он доведёт его до конца. Она не знала этого мужчину так долго, как Деймон, но точно знала, что он заслуживает доверия. Если он давал слово, что что-то будет сделано, можно было быть уверенным, что это будет сделано, несмотря ни на что.

Джанни сделал шаг, но снова остановился, повернулся к ней лицом и сказал:

— Когда это произойдёт, тебя не должно быть в доме. Я не хочу, чтобы кто-то заподозрил тебя в чем-либо. Мы сейчас войдём, ты скажешь ему всё, что хочешь, оденешься и уйдешь. Помни, назад дороги нет.

В глазах Виктории заблестели слёзы, когда она посмотрела на него:

— Обещай мне, что сделаешь это быстро. Как бы он ни ранил меня этот ублюдок, часть меня всё ещё любит его, и я не хочу, чтобы он страдал понапрасну.

Проводив гостя в гостиную, она ушла в свою спальню.

Войдя в комнату, Джанни сразу увидел Деймона. Его покрасневшие запястья были натёрты от попыток освободиться от пут, а лицо блестело от пота. Волосы были растрепаны, и он источал зловонный запах.

Увидев вошедшего, Деймон удивился, почему Джанни молча стоит там и не комментирует его затруднительное положение. Смеясь, он сказал:

— Хм, друг, похоже, ты пришел раньше, чем Викки и я успели закончить нашу маленькую игру. Мне жаль, что тебе пришлось застать меня в таком состоянии раздетым, но она слишком крепко связала меня. Ты же знаешь, какая неуклюжая моя жена, а? Не мог бы ты помочь мне развязаться? Тогда мы сможем заняться делами.

Джанни сделал шаг вперёд, как будто собирался помочь ему, но остановился, не дойдя до его кресла:

— Извини, мужик, но я думаю, что тебе лучше побыть пока связанным и молча выслушать то, что твоя жена хочет тебе сказать. Иначе ты можешь навредить себе или ей, когда она закончит говорить, а мы ведь этого не хотим, не так ли?

Разум Деймона гудел. Что Виктория могла такое сказать, что ему пришлось бы сдерживаться, услышав это? Более того, как так вышло, что Джанни знал об этом, а он нет? Может ли это означать, что Джанни был тем, кто научил Викторию быть такой шлюхой? Может ли быть так, что, несмотря на все его «речи о морали», Джанни был «настоящим» мужчиной и не возражал против секса на стороне?

Он заставил себя успокоиться, не желая, чтобы кто-либо из них заметил, как он нервничает из-за мысли, что эти двое могут быть в сговоре.

Пока мужчины разговаривали, Виктория подошла к своему прикроватному столику и достала папку с файлами Деймона, которые она распечатала днём. Она не могла поверить, что прошло всего несколько часов с тех пор, как было сделано это роковое открытие.

Ты думал, что я тупая, не так ли? Держал эти файлы на МОЁМ компьютере! Что ж, я покажу тебе, что это ты тупой, ублюдок!

Вернувшись в гостиную, она увидела, насколько был взбешён Деймон, в то время как Джанни представлял из себя идеальный образец хладнокровия, небрежно откинувшись на диване. Виктория знала, что Деймон гордился своей способностью сохранять хладнокровие в любой ситуации, но сейчас он не выглядел спокойным, ни в коем случае!

Виктория присела на стул, собираясь с мыслями и убеждаясь, что то, что она хочет сказать, будет предельно понятно. Она увидела, как Деймон посмотрел на папку в её руке, и впервые заметила неуверенность в его глазах. Значит, она наконец заставила его задуматься о том, что происходит, и снова испытала удовольствие от чувства власти над ним. Она открыла рот, чтобы заговорить, но тут же закрыла его. Затем снова открыла и снова остановилась. Она встала на ноги. Всё, что ей нужно было сделать, это походить вокруг, и она отодвинула стул, освобождая себе место, чтобы это сделать. Немного походила вокруг, а затем внезапно остановилась перед Деймоном. Она вложила в свои глаза всю боль, ярость, отвращение и презрение, которые она чувствовала к нему, но воспользовалась при этом самый сладким голосом, который смогла найти:

— Деймон, если я произнесу тебе имена Джулия, Кристина, Лейси, Кэролайн, Аманда, Патрисия и тысяча других, что это тебе скажет?

— О чём, чёрт возьми, ты говоришь, женщина? Джанни, я не знаю, что здесь происходит, но если это тот разговор, который, как ты сказал, ей нужно было провести со мной, я могу тебя заверить, что ни ей, ни мне не грозит опасность пострадать.

Она услышала в голосе Деймона не только раздражение, но и что-то еще. Он что, не догадывался, что происходит?

— Деймон, послушай меня. Послушай внимательно. Если я скажу тебе, что все эти имена есть в компьютерном файле, который я нашла, это оживит твою память?

Виктория теперь могла видеть намёк на понимание в глазах Деймона.

— Компьютерный файл, какой компьютерный файл? Какое отношение он имеет ко мне? Или ты хочешь сказать, что ты рылась в моём компьютере? Лучше бы этого не было! — Деймон почувствовал, как его охватывают первые признаки опасности.

Виктория начала раздражаться от этой маленькой игры, в которую они играли, и вскоре у неё не хватило терпения продолжать в том же духе:

— Нет, мой дорогой муж, я говорю о файле на моём компьютере. Файле, в котором тобой написано обо всех тех женщинах, которых ты ТРАХАЛ за моей спиной. Файл под названием «Мусор и ещё раз мусор» на моём компьютере. Запись всех твоих грязных дел. ВОТ о каком файле я говорю!

Лицо Деймона вытянулось. Он не мог поверить, что она нашла его. Как она могла? Она не была достаточно умна, чтобы уметь делать электронные таблицы на компьютере, не говоря уже о том, чтобы найти файл, так хорошо спрятанный им.

Виктория, пройдя точку невозврата, кипела от злости. Как он мог продолжать лгать, когда она говорила ему, что у неё есть доказательства? В момент гнева она бросила в него папку.

— Вот папка, ублюдок. Ты лгал мне! Ты изменил мне! Ты поставил моё здоровье под угрозу со всеми этими женщинами. Я доверяла тебе... Я доверяла тебе, а ты предал меня вот так! Как ты мог?

Слёзы текли по лицу Виктории, но ей было уже всё равно. Это были последние слезы, которые он от неё получит, и он имел на них право. Она хотела, чтобы он знал, как ей больно.

— Ладно, ты меня поймала. Ну и что? Это всего лишь секс, и он ничего не значит. Если бы ты не была такой «чопорной и правильной», такой «Мисс Совершенство» всё время, ты бы увидела пользу от того, чтобы трахаться с кем-то ещё. Но нет, только не ты, ха, не Виктория, мать ее, интеллектуалка Торнтон! Ты же такая милая и славная, всегда поступаешь правильно, никогда ни о ком не говоришь ничего плохого. Ты заставляешь меня блевать от всей твоей миловидности! Ты не святая, а ведешь себя как святая! Я мужчина, у меня есть потребности, желания, требования, которые не были тобой удовлетворены, и я получил их в другом месте, вот и всё!

Деймон не мог поверить, что она подвергает сомнению его мотивы. Как она смеет не понимать, что его ебля с другими не имеет ничего общего с любовью к ней? Если бы она не была такой невосприимчивой, когда он говорил с ней о свинге, она бы знала, что именно этого он и хотел. Что плохого в том, чтобы хотеть, чтобы другие мужчины и женщины наслаждались её щедростью? Это был лучший комплимент, который он мог ей сделать. Чтобы она знала, насколько хороша, и что никто не сравнится с ней. Что он хочет гордиться её сексуальным мастерством, и хочет, чтобы все это знали.

Виктория не могла поверить в то, что услышала. Это была её вина, что он ей изменял? Она была ответственна, потому что она не хотела участвовать в его извращенных идеях секса? Она могла бы сказать больше, но его слова показали ей, что в этом нет смысла. Она не могла его спасти. Несколько раз глубоко вздохнув, она попыталась успокоиться, затем продолжила:

— Спасибо, Деймон, за твою честность. Теперь я знаю, какой ты ублюдок. Мне осталось сказать тебе только одно. СЕЙЧАС между нами всё кончено! Надеюсь, ты будешь гнить в аду!

С этими словами она вышла из гостиной и направилась в спальню, чтобы одеться и собрать чемодан для себя и детей.

— Ну... я думаю, она очень хорошо всё подытожила, не так ли? — сказал Джанни мирным голосом.

Демон посмотрел на Джанни с насмешливой улыбкой и сказал:

— Женщины, хм. У неё, наверное, ПМС, вот почему она ведёт себя как стерва. Похоже, что остались только ты и я, мужик. Развяжи меня, чтобы мы могли заняться делом.

***

Виктория была наверху, стирая остатки слёз со своих щек, и надеялась, что в эти минуты Джанни разрывает Деймона на части. Она представила, как он сообщает Деймону, что узнал, как тот обворовывает его бизнес, и лицо Деймона, когда он понял, что именно она привлекла внимание Джанни к этому.

Спускаясь по лестнице, она услышала голос Джанни:

— Не трать моё время, пытаясь отмазаться. Я ЗНАЮ, что ты накосячил с бизнесом, я ЗНАЮ, что ты трахал мою жену. Я видел доказательства, и их достаточно, чтобы похоронить тебя!

Джанни прошёл в конец гостиной, не глядя на Деймона, когда сказал:

— Как жаль, что ты не смог держать свои руки подальше от этого дела. На следующей неделе мы заключим самую крупную сделку в моей жизни, которая даст мне возможности не работать до конца дней. Хуже всего то, что тебе пришло в голову испачкать мою жену.

Деймон знал, что Джанни настроен серьёзно. В последний раз он видел его таким злым в ту ночь, когда он обнаружил, что парень, который занимался поставками, обманул его на несколько сотен тысяч долларов. Джанни убил его.

Когда Джанни обернулся, в его руке был пистолет.

— Для тебя сегодня вечером начнётся то, что тебе больше никогда не придётся работать.

Виктория положила руку на дверную ручку, когда услышала громкий ХЛОПОК выстрела. Она не могла поверить, насколько громко он прозвучал, и на этот раз была очень благодарна, что их дом был расположен так далеко от соседних.

Когда она закрыла за собой дверь в дом, она почувствовала, что закрывает дверь в эту главу своей жизни.

«Деймон всегда считал себя «самым сексуальным членом на земле», теперь он «самый сексуальный труп на земле», — подумала она, закрыв дверь, и улыбнулась.

***

Часть 3. Умирающая мысль

Перелистывание страницы никогда не было таким приятным.

***

Эта встреча давно назрела. Виктория знала это, но не была слишком рада встретиться с Джанни на публике даже через год после завершения расследования смерти Деймона. Она бы предпочла встретиться с ним где-нибудь в уединенном месте, где они могли бы свободно поговорить, не рискуя быть подслушанными, но Джанни заверил её, что риска нет, и она доверяла ему достаточно, чтобы не подвергать сомнению его суждения.

Ответив на телефонный звонок накануне вечером, она была удивлена, услышав голос Джанни. Последний раз они общались на похоронах Деймона, перекинувшись всего парой слов. Тогда он сказал, что прошлое умерло, и что ему нужно будет увидеть её в будущем, потому что у него есть что ей рассказать. Она так и не узнала, о чём именно он хотел с ней поговорить. Подъехала её семья, и когда она повернулась, чтобы поговорить с ним, Джанни уже не было.

И вот Виктория была здесь, перед рестораном, который Джанни выбрал для их встречи, и она не знала, чего ожидать. Чего Джанни хотел от неё? Хотел ли он шантажом заставить её что-то сделать для него? Напомнит ли он ей, что она обязана ему своей свободой? Прошедший год благоприятно повлиял на Викторию. Она снова почувствовала уверенность в себе и чувство собственного достоинства, и всё же ей было не по себе от встречи с Джанни, не зная заранее, чего он хочет.

Ну что ж, вот я здесь. Ничего не может быть хуже, чем неопределенность того, о чём Джанни хочет со мной поговорить.

Виктория сделала глубокий вдох, натянула улыбку на лицо и толкнула дверь ресторана с налётом уверенности, который, как она надеялась, она сможет сохранить. Её удивил царящий внутри сумрак, и она понадеялась, что это не показатель того, чего Джанни от неё хочет. Она выждала момент, пока её глаза привыкли к слабому освещению, и подошла к метрдотелю и назвала своё имя. Тот провел её в отдельную комнату, расположенную в задней части ресторана. Джанни ещё не было. Отчасти Виктория была рада отсрочке, но не могла не задаться вопросом, не было ли это какой-то игрой со стороны Джанни, чтобы дать ей немного покипеть перед его появлением. Неопределённость сказывалась на её нервах, и ей не нравилось тошнотворное чувство, возникшее в животе.

Через несколько минут появился Джанни, и один взгляд на Викторию сказал ему, что она не рада их встрече. Но он знал, что то, что он должен был ей сказать, не может больше ждать. Не желая её пугать, мужчина, входя, немного шумно вдохнул, однако Виктория была так погружена в свои мысли, что даже не заметила его появления. Он присел за столик и положил свою руку на её, привлекая её внимание.

— Ох... Джанни. Ты меня напугал. Я не слышала, как ты вошёл.

Виктория положила руку на сердце, почувствовав, как оно бешено колотится.

— Привет, Виктория. Рад, что ты сразу согласилась встретиться со мной.

Джанни знал, что ему придётся действовать очень осторожно. Виктория выглядела так, будто в любую минуту могла упасть в обморок.

Они немного поболтали ни о чём. Они обменялись комплиментами о том, как хорошо выглядит другой. Отметили, какая хорошая стоит погода. Поговорили о своих детях. Они упомянули всё, что могло бы хотя бы немного ослабить напряжение, которое возникло между ними.

После того, как им подали еду и официант вышел из комнаты, Джанни убедился, что тот плотно закрыл за собой дверь. Он знал, что больше не может откладывать этот разговор, но приложил усилия, чтобы не показаться слишком напористым, начиная его. Он не хотел отпугивать Викторию, прежде чем она услышит всё, что он должен был ей сказать. Другое дело, захочет ли она вообще говорить с ним после того, что узнает, но сейчас ему нужно было сосредоточиться и рассказать ей всю правду о той роковой ночи год назад.

Виктория первой нарушила молчание:

— Ладно, Джанни, теперь мы одни, и нет никаких свидетелей. Чего ты от меня хочешь? Зачем ты позвал меня сюда сегодня?

Она не могла поверить, что сказала это! Как она могла звучать так уверенно, когда внутри у неё было так страшно?

На мгновение Джанни онемел. Он ожидал от Виктории чего угодно, но только не этого. «О, Боже! Она решила, что я встретился с ней, чтобы шантажировать!» Джанни отпил вина, пытаясь скрыть удивление и восстановить самообладание. Несмотря на обиду, он улыбнулся, посмотрел ей в глаза и начал:

— Я пригласил тебя сегодня, Виктория, потому что мне есть что тебе рассказать. Ты должна узнать о том, что произошло после твоего ухода из дома в прошлом году. У меня не было никаких других поводов звонить тебе, кроме как необходимость рассказать тебе всё это.. И мне очень жаль, если мой вчерашний звонок тебя встревожил.

Виктория вздрогнула, услышав, что Джанни заговорил о прошлогодних событиях. Она думала, что уже забыла об этом, но, похоже, прошлое настигло её. Кошмары преследовали ее во сне почти каждую ночь в течение нескольких недель после этого, пока она не напомнила себе, что не несёт ответственности за то, как Деймон прожил свою жизнь. Она знала, что однажды им с Джанни придется поговорить о том, что произошло, но её не радовало то, что это наконец происходило.

Она закурила сигарету, чтобы чем-то занять руки и отвлечься. Слишком остро всё воспринималось. Она сосредоточилась на клубящихся узорах, которые сигаретный дым создавал в воздухе, и сделала несколько затяжек. Когда она, наконец, посмотрела на Джанни, её разум был спокоен. Они поговорят об этом сегодня, а затем похоронят прошлое навсегда.

— О чём тут говорить, Джанни? Я убила человека той ночью! — Виктория старалась не плакать, хотя воспоминания вызывали у неё тошноту.

— Вот тут ты ошибаешься, Викки. Ты никого не убивала.

Он не знал, стоит ли сообщать ей всё, что он услышал той ночью, но, видя, как она винит себя, подумал, что, возможно, это поможет ей избавиться от этого.

Джанни собирался продолжить, но Виктория опередила его:

— Когда полиция появилась в доме моих родителей той ночью, они сказали мне, что с Деймоном что-то случилось, и что мне следует проехать с ними. Я не знала, чего ожидать, и вид дома был для меня шоком. Деймон всё ещё сидел связанный в кресле, на телевизоре проигрывался порнофильм, а дом выглядел так, будто его разграбили. Все электронные устройства исчезли, компьютеры исчезли, а спальня выглядела так, будто по ней прошёлся торнадо. Мои драгоценности исчезли,. . а Деймон был мертв. Полиция сказала, что, по их мнению, Деймон устроил вечеринку, на которой и был убит. Мне не нужно было притворяться, что я сломалась той ночью. Когда я уходила, дом был в идеальном состоянии, и вернуться в этот разгром было настоящим шоком.

Джанни знал всё о состоянии дома — в конце концов, именно он создал такой беспорядок, — но, глядя на воспоминающую ту ночь Викторию, он вполне понимал, почему она так расстроилась.

Сделав ещё глоток вина, Виктория продолжила:

— Полиция хотела узнать, во сколько я ушла из дома. Мне пришлось сказать им, что я навсегда рассталась с Деймоном в ту ночь, сославшись на непримиримые разногласия в качестве причины для прекращения отношений. Они допросили персонал АЗС, где я заправляла машину той ночью. Они допросили моих родителей о моём душевном состоянии в тот момент, когда я приехала к ним. К счастью для меня, у моих родителей в тот вечер были гости, и они все подтвердили, что я приехала с чемоданом, полным одежды для детей и меня. Полиция сказала, что Деймон умер около часа ночи, и к тому времени я уже спала в постели с детьми.

Джанни предвидел, каким будет следующий вопрос Виктории, и был готов к нему. Он достал из кармана пиджака небольшой диктофон и положил его на стол.

— То, что ты сейчас услышишь, — это последние мгновения Деймона, Виктория. Этот диктофон был со мной, когда я пришёл к вам домой тогда, и я рад, что удалось воспользоваться им и записать то, что сказал Деймон. Уверен, ты всё поймёшь, когда закончишь слушать эту запись, и она объяснит тебе, почему ты ушла из дома в 11:30, а Деймон умер только в час ночи. Наверное, я должен был рассказать тебе раньше, но решил дать тебе время, чтобы исцелиться и забыть плохое. Когда ты закончишь слушать, мы уничтожим эту запись, и эта тема больше никогда не всплывёт, договорились?

Виктория была похожа на оленя, попавшего в свет фар. Она хотела услышать последние слова Деймона, но боялась того, как отреагирует на них. Она глубоко вздохнула и показала на диктофон:

— Последняя ночь Деймона — вот здесь? Как... почему... когда...?

Она не знала, что пыталась спросить, но Джанни, казалось, прекрасно её понял, когда продолжил:

— Всё, что тебе следует знать, находится здесь. Я немного отредактировал запись, убрав долгое молчание, вздохи и... стоны. Решил, что ты не захочешь это слышать... э-э... ну... поэтому я удалил и эту часть.

Виктория замолчала на несколько мгновений. Ей нужно было убедиться, что она сможет прослушать эту запись и не сломаться при этом. Потянувшись к кнопке «воспроизведение», она вспомнила, как громко прозвучал выстрел в ту роковую ночь, и какой счастливой и свободной она вдруг почувствовала себя, когда закрывала «ту» дверь. Она допила остатки вина, давав Джанни знак налить ещё в её бокал, а затем решительно включила воспроизведение.

Первое, что услышала Виктория, было последним, что Джанни сказал Деймону перед тем, как она услышала выстрел.

Звук выстрела на плёнке был таким громким, что Виктория испугалась, что кто-то из посетителей ресторана вызовет полицию, поэтому быстро нажала «паузу» и подождала. Когда через некоторое время никто не изменилось, она продолжила, убедившись, что на этот раз громкость не слишком высокая.

***

— Что за фигня!! Ты с ума сошёл, ты в меня выстрелил!

— Да, и если ты не начнешь говорить, следующей будет твоя селезёнка. Почему, Деймон? Просто объясни мне, почему?

— Почему? Ты хочешь знать почему? Потому что я мог! Почему бы и нет? Я имею право на всё, что я взял. Женщины падают мне на колени, как мухи на мёд. Я был бы дураком, если бы не взял всё, что мне причитается, а?

— Имел право обворовывать мой бизнес?... Имел право использовать мою жену?

— Почему не твоя жена? Почему не твой бизнес? Я помог ему подняться, и он был готов, чтобы взять его. Я просто взял его, вот и всё. Твоя жена всегда смотрела на меня свысока. Я никогда не был достаточно хорош для неё... или для тебя. Ну, я показал этой сучке, насколько я хорош. Она визжала как свинья, когда я ослабил её запреты, напоив её. Я показал ей, что она просто очередная пизда, которую я могу трахнуть. Я оказал тебе услугу, немного её расслабив. Уверен, она уже не такая зажатая, как до меня, а? Ты бы никогда ничего не узнал, если бы Виктория, покойная скоро Виктория, если я имею право голоса, не нашла мои записи.

— Давайте посмотрим, правильно ли я тебя понял. Ты обесчестил мою жену только потому, что она не упала на колени, поклоняясь твоему величию? Ты украл у меня бизнес просто потому, что у тебя появилась такая возможность? Ты это хочешь сказать?

— Ещё бы, именно это я и говорю! Кем она себя возомнила, не признавая того, что видели во мне все остальные женщины? Я — дар Божий женщинам! Я могу заполучить любую сучку, какую захочу, и поставить её на место, вот и всё. Деньги существуют для того, чтобы их брать. И ты никогда не спрашивал меня, сколько я кладу в сейф.

— Блядь, послушай себя хоть минутку! Ты правда веришь во всю эту чушь, которая вылетает из твоего рта? Я всегда знал, что ты высокомерный осёл, но никогда не думал, что всё настолько глубоко. Я не понимаю, Деймон... Мы всегда были друзьями. Я думал, что наше деловое партнёрство тебя устраивает. Что случилось? Я думал, ты счастлив со своей женой.

— Кто мог знать, что моя безмозглая жена просмотрит системную папку на своём компьютере и вообще поймёт, на что она смотрит? Чудеса никогда не кончаются, да? Ты спрашиваешь, что случилось? Ты хочешь знать, что случилось. Я расскажу тебе, что случилось! Когда я встретил Викторию, она была фейерверком, одетым как мышь. Я думал, что смогу сформировать её так, как захочу, понимая, что для этого нужно время, но я был уверен, что хочу и смогу превратить её в шлюху, продолжая одновременно иметь немного кисок на стороне, которые она сама поставляла мне со всеми этими своими великолепными подругами. Они только и ждали, когда я их выебу — пока я формировал из своей жены то, чем ей суждено было стать. О, я действительно преобразовал её, но... Когда мы были наедине, она была шлюхой, лучшей шлюхой, о которой я мог только мечтать, но как только мы выходили из спальни, на место шлюхи возвращалась мышь. Кому нужна мышь, когда можно трахнуть похотливую шлюху, а? Я пытался уговорить ее трахнуть другой член, или хотя бы отсосать его. Блядь, мужик! Клянусь тебе, даже ты бы отдал душу, чтобы она отсосала и трахнула тебя, если бы она согласилась. Настоящая женщина от природы, она может высосать из тебя соки лучше, чем пылесос, и как она умеет трахаться! Я не шутил и даже не пытался сделать ей приятное, когда сказал, что она слишком хороша, чтобы держать её при себе. Но, не-е-ет, мисс Чопорная и Правильная даже не сочла нужным подумать об этом. Поэтому мне пришлось прибегнуть к плану Б и воспользоваться своими запасами других кисок, чтобы поиграться с ними. Вот почему я начал возиться с бухгалтерскими книгами. Мне нужны были деньги. Содержание этих девушек обходится недёшево в наши дни. Я же не мог прийти к Викки и сказать ей, что мне нужны деньги на блядей, не так ли? Сначала я думал, что смогу вернуть то, что взял так, чтобы ты не заметил, что они пропали. Оказалось, что ты всё равно этого не замечал, поэтому я подумал, а почему бы просто не оставить их себе? Я же не вынимал их изо рта твоих детей, а? У тебя денег явно больше, чем нужно. Я просто взял немного для собственного удовольствия. Если бы ты не был таким тугодумом, ты бы понял, что это нормально — трахать столько женщин, сколько можешь купить. Чёрт, мужик, ты не сможешь забрать их с собой, когда придёт время. Так почему бы не использовать их, прежде чем ты сдохнешь.

— Это ненормально! Я отказываюсь верить в это. Я уважаю женщин. Я слишком уважаю и люблю свою жену, чтобы думать, что для неё это был просто секс.

— Я никогда и пальцем не тронул Викторию. Она моя жена, и я люблю её. Но мне нужно какое-то разнообразие в сексе. Это же не значит, что я не люблю или не уважаю её, не так ли? Она мать моих детей, моя лучшая подруга, и она такая умная... любой был бы счастлив иметь её в качестве жены... Не пойми меня неправильно... Я счастлив... Но когда у тебя каждый вечер обед из одних и тех же шести блюд, иногда всё, что тебе хочется, это большой жирный сочный бургер, не так ли? Почему она не может понять, что я трахал других женщин только для того, чтобы защитить её? Я многим людям рассказывал, какая она хорошая любовница. Я даже обещал некоторым, что они смогут её трахнуть, а эта сука не хотела! Что мне тогда было делать? Просто сказать: «Извините, ребята, я ошибся, моя жена не для того, чтобы делиться ею с вами»? Я не мог этого сделать. У меня есть только моё слово и моя честь, которые нужно поддерживать, поэтому я сделал следующее лучшее, что мог сделать... Нашёл несколько пизд, которые согласились развлечься с моими друзьями и мной... И мы, боже мой, делали это!

— Подожди... подожди... Немного вернись. Ты хочешь сказать, что планировал, чтобы твоя жена трахалась с другими мужчинами? Я правильно тебя понял? Как ты мог хотеть, чтобы другие мужчины трогали твою жену?

— Ты не понимаешь, да? Она так хороша! Тебе нужно прокатиться на ней один разок, чтобы понять, что я имею в виду. Помнишь, как несколько лет назад ты поделился с нами бутылкой отличного вина, которую купил? Ну, представь себе Викторию как бутылку моего отличного вина. Она заслуживает того, чтобы ее попробовали другие и ею наслаждались как можно больше мужчин и женщин. Было бы эгоистично с моей стороны оставить её только для себя. Ладно, хватит Джанни, развяжи меня и отведи к врачу. Ты дал мне понять, что я был неправ. Ты зол на меня за то, что я трахаю твою жену и твой бизнес. Не волнуйся, я больше никогда к ней не прикоснусь. Для меня она теперь испорченный товар. И я больше не буду использовать твой бизнес в личных целях, а найду другой способ получить деньги, которые мне нужны, чтобы продолжать играть. Давай, мужик, развяжи меня, пока Викки не добралась до места назначения. Мне нужно немного починить полученные повреждения, и я уверен, что на этот раз это будет нелегко. Конечно, придётся пресмыкаться перед ней и казаться раскаивающимся некоторое время. Чёрт, мне придётся найти другое место, чтобы хранить свои заметки о девушках. Мы дружим уже давно, мужик, развяжи меня. У меня есть банковская ячейка, полная денег, которые я у тебя взял. Хорошо, что Виктория об этом не узнала. Они положены на её имя в нашем банке. Она бы точно повеселилась, если бы узнала. Она даже не знает, какие бланки я заставил её подписать пару лет назад, чтобы я мог открыть такую ячейку и не беспокоиться об уплате налогов. Теперь ты знаешь, как обстоят дела. Я всё тебе верну и исчезну, и ты больше никогда обо мне не услышишь. Давай, мужик! Мы так долго дружим. Ты не можешь просто так уничтожить нашу дружбу, только потому, что я немного повозился с твоей женой и бухгалтерией. Давай, мужик, покажи, кто из нас лучше. Будь таким же снисходительным, каким был бы я, если бы всё было наоборот.

— Ты правда ждёшь, что я просто так прощу тебя и всё забуду, Деймон? Ты правда думаешь, что я смогу стереть из своей памяти то, что ты сделал со мной, с моим бизнесом, с моей женой? Так подумай ещё раз!

ХЛОП... ХЛОП... ХЛОП...

***

Виктория подпрыгнула, услышав звуки выстрелов. Она не ожидала этого, и полиция никогда не говорила ей, что в Деймона стреляли больше одного раза. Теперь она понимала, почему Джанни сказал ей, что она никого не убивала. Деймон мог бы выжить, если бы Джанни не стрелял в него снова и снова после того, как она ушла той ночью.

Вся тяжесть того, что она услышала от Деймона, обрушилась на неё, как грузовой поезд, и слёзы потекли по её лицу. Как она могла быть такой слепой? У неё было так много вопросов, которые навсегда останутся без ответа. Почему он остался в браке с ней, если нашёл то, что искал, во всех этих других женщинах? Почему сразу не развёлся с ней, и продолжал лгать ей все эти годы?

В тот день, закрывая дверь, чтобы уйти, Виктория думала, что смогла оставить за ней всю боль и весь гнев, которые она почувствовала, обнаружив этот файл. Теперь всё это вернулось, и на мгновение она пожалела, что не убила Деймона сама.

Она подняла руки, чтобы спрятать лицо в ладонях, задев бокалы на столе и заставив их упасть на пол. Звон разбитого стекла напугал её, и этот испуг моментально преобразился в ярость. Она смахнула тарелки руками, желая, чтобы и они разбились на куски. На столько же кусков, из скольких теперь состояло её сердце.

Джанни видел все эмоции, отражающиеся на лице Виктории, а когда увидел, как она плача потянулась за тарелками, он понял, что попал в эпицентр бури. Он подумал, что не зря предусмотрительно дал указания персоналу ресторана не беспокоиться о шуме, который они могут услышать, уверив, что сам обо всём позаботится. Он встал, обхватил Викторию сзади и крепко прижал к себе, чтобы она не поранилась, но всё же позволил ей кричать и плакать столько, сколько ей было нужно.

Через несколько минут криков, ругани и плача Виктория начала успокаиваться и потянулась за салфетками, чтобы вытереть глаза. Её голос дрожал, когда она наконец заговорила:

— Извини, Джанни, я не привыкла так реагировать... Это настоящий шок — осознавать, что вся моя жизнь была обманом с самого начала.

Слёзы всё ещё текли по её лицу, пока она говорила, но, по крайней мере, она успокаивалась.

Джанни медленно отпустил Викторию, и она рухнула на пол. Эмоции взяли своё, и Виктория даже приветствовала тошноту, предвестницу потери сознания, которая, как она знала, приближалась. У неё было время, чтобы убедиться, что её голова повернута набок, прежде чем темнота поглотила её в своих объятиях, освобождая от боли и горя.

Когда она пришла в себя несколько минут спустя, её голова покоилась на бедре Джанни, и она слышала, как он успокаивающе говорил, что всё будет хорошо. Что она в безопасности. Что никто никогда больше не причинит ей вреда. Виктория медленно открыла глаза, и увидела улыбку на лице Джанни, появившуюся когда он понял, что она пришла в сознание. Эта улыбка была для неё всем необходимым подтверждением того, что, действительно, всё теперь будет хорошо. Она подняла голову с его бедра и медленно села, стараясь не вызвать ещё один приступ головокружения. Джанни сразу поднялся и был готов помочь подняться ей на ноги. Впервые за долгое время её разум прояснился, как будто обморок дал ей возможность по-новому взглянуть на ситуацию.

Они вернулись на свои места за столиком. Джанни начал говорить, но Виктория его перебила:

— Я понимаю, почему ты хотел, чтобы я это услышала... но... я не понимаю, зачем ты записала это той ночью.

Усталым голосом Джанни сказал:

— Я не знал, что записал это, пока не вернулся домой, Виктория. И даже тогда, когда я понял, что на моём диктофоне что-то есть, я понятия не имел, что именно это такое. Только прослушав всё, я понял: каким-то образом я нажал кнопку записи на диктофоне.

Виктория смогла услышать усталость, которую Джанни держал в себе с той ночи.

— Почему ты не связался со мной раньше? Почему ждал целый год, прежде чем рассказать мне об этом? Почему не рассказал мне, когда мы увиделись на похоронах Деймона? — голос Виктории был сдержанным, но было легко распознать гнев, готовый вспыхнуть.

— Какая польза была бы тебе, если бы ты услышал это тогда? Тебе нужно было время, чтобы залечить раны. Время, чтобы остыть. Я знал, что будет расследование смерти Деймона, и я не думал, что было бы хорошей идеей, если бы нас видели вместе слишком часто.

Джанни понимал, что Виктории нужен козёл отпущения для её гнева и боли, но он не собирался позволять ей вытирать об него ноги.

Виктория выпрямилась, закурила и сказала:

— Ты прав, ты совершенно прав. Мне жаль, что я позволила своему темпераменту выплеснуться наружу вместе с чувствами. Ты поступил так, как было лучше всего в данных обстоятельствах. Кроме того, я знаю, что должна поблагодарить тебя за то, что расследование смерти Деймона было таким коротким.

— Тебе не за что меня благодарить, Виктория. Деймон погиб, потому что не был осторожен с теми, с кем пересекался. Нам просто повезло, что ты не попала под перекрёстный огонь и успела выбраться, прежде чем всё полетело к чертям.

Джанни не знал, как вернуть разговор к содержанию записи, которую они только что прослушали. Он знал, что им нужно обязательно поговорить об этом, и не хотел уводить Викторию слишком далеко, или возвращать слишком быстро.

Виктория глубоко задумалась, анализируя всё, что только что услышала, когда её внезапно осенило.

— О, Боже! Он что-то сказал о банковской ячейке, да? Я этого не выдумала? Эти деньги твои, Джанни, и нам нужно просмотреть документы, которые я ещё не видела, чтобы найти их и вернуть тебе.

Виктория лихорадочно попыталась встать, ей хотелось немедленно пойти и все исправить. Джанни мягко остановил её:

— Подожди, Виктория, подожди. Успокойся на минутку. Да, эти деньги мои, точнее, были моими, и то, что сказал Деймон той ночью, всё ещё правда. Я не скучал по этим деньгам, и ты можешь оставить их себе.

Джанни не был уверен, как она отреагирует на то, что он скажет дальше, но продолжил:

— Эти деньги лежат в банке уже больше года и могут оставаться там, пока ты не решишь, что хочешь с ними сделать.

— Что ты говоришь? Они не мои, а твои, и я не могу оставить их себе. — в голове Виктории слышалось смятение. — На сколько он тебя вообще обобрал?

— Там их целая куча, если мои расчёты верны! — Джанни не удержался и рассмеялся, увидев удивление на лице Виктории.

— Тогда это ещё одна причина вернуть их тебе! Они не мои, и я не должна оставлять их себе! Завещание Деймона оставило нам с детьми хорошее обеспечение, даже большее, чем я рассчитывала. Я не знала, что он вложил столько денег в разные предприятия, и его завещание оставило нас с детьми единственными наследниками всего его капитала. Более того, продажа старого дома и переезд в новый поменьше увеличили эти деньги. Я просто не могла представить, что мы останемся жить в том доме после всего, что там произошло. Я не могу оставить себе деньги, которые мне не принадлежат, Джанни! Это неправильно.

— Виктория, ты не понимаешь. Я не хочу возвращать себе эти деньги. Рассматривай их как потусторонний дар от Деймона. Бухгалтерам потребовались месяцы, чтобы найти все лазейки, через которые он снимал деньги с бизнеса, и за все эти прошедшие месяцы я ни разу не потерял деньги. Я хочу, чтобы они были у тебя, и я не принимаю «нет» в качестве ответа.

Виктория была в смятении, думая, что, возможно, это был способ Джанни сказать ей, что он покупает её молчание о событиях той ночи.

— Джанни, я думаю,. . я знаю, что ты пытаешься сейчас сделать, и могу тебя заверить, тебе это не нужно. Я никогда не расскажу ни одной живой душе, что на самом деле произошло той ночью. Я унесу это с собой в могилу. Тебе не нужно платить мне за молчание.

— Ты действительно думаешь, что я настолько нечестен, говоря тебе оставить деньги себе? Просто чтобы убедиться, что ты будешь держать рот закрытым? Почему ты так плохо обо мне думаешь, Виктория?

Джанни знал, почему она так подумала, но ему всё равно было больно видеть, что она его боится. Виктория поняла, что была несправедлива к нему. Он никогда не давал повода думать, что может причинить ей вред,

— Нет, нет... На самом деле я не думаю, что ты можешь быть таким подлым, Джанни. Но пойми и ты меня. Я узнаю, что где-то в сейфе на моё имя лежит куча денег, которые по праву принадлежат тебе, а ты хочешь, чтобы я их оставила себе. Что ты хочешь, чтобы я подумала?

Виктория больше не могла придумать ни одной причины, и это беспокоило её.

— Я говорил тебе, что все эти годы я не замечал пропажи денег, я не скучал по ним, так почему бы тебе их не оставить себе. Скажем так, это мой способ извиниться за то, что я сделал твою жизнь такой неспокойной, — вздохнул Джанни. — Если бы Деймон не работал со мной, он никогда бы не увидел столько денег в одном месте. Он никогда бы не увидел всех этих прекрасных женщин, которых я нанимаю для своих клубов. Может быть,. . просто может быть, в противном случае он бы пошёл по правильному пути и не втянул тебя во всё это. Я несу за всё случившееся такую ​​же ответственность, как и он, в каком-то смысле.

— Ты правда думаешь, что это имело бы значение, Джанни? Разве ты не помнишь, что первая запись в дневнике Деймона появилась ещё до того, как он меня увидел? Он всегда был бабником, и это не ты сделал его тем, кем он стал.

Виктория знала, что говорит правду, но, услышав, как это звучит из её уст, она по-новому взглянула на ситуацию. Напряжение покинуло их тела. Они оба почувствовали правду в том, что только что сказала Виктория, и улыбнулись друг другу. Впервые за больше чем год они почувствовали себя свободными.

Джанни заказал ещё одну бутылку вина, зная, что остальная часть встречи пройдет более мирно. Единственное, что осталось обсудить, — это детали, и он знал, что они с легкостью с этим справятся.

Когда Виктория, извинившись, пошла в дамскую комнату, Джанни попросил принести им на стол металлическую чашку и немного жидкости для розжига. Им предстояло сжечь запись, закрыв дверь в прошлое, и вернуться к своей жизни.

Вернувшись, она сразу увидела приготовленное, и поняла, что вечер почти закончился. Это была последняя связь, которая их связывала, и они были готовы её разорвать. Виктория села, откинулась назад и посмотрела на Джанни с грустной улыбкой:

— Ну, вот и всё, да? Теперь действительно конец, и надо прощаться.

Она не смогла сдержать слезу, выкатившуюся из её глаз. Она знала, насколько обязана Джанни, и была благодарна за то, что узнала его.

— Не говори «прощай», Виктория. Никогда не говори «прощай». Говори «чао», «до свидания», «увидимся». Что угодно, но никогда не говори «прощай». «Прощай» — это слишком окончательно, а мы ещё много раз увидимся. — говоря это, Джанни знал, что это неправда, но надеялся, что она примет его последнее предложение.

Виктория взяла кассету с записью в руку, ожидая, когда Джанни подаст ей сигнал выбросить её в приготовленную чашку. Когда она подняла глаза, чтобы спросить его, чего он ждёт, она увидела, что он внимательно смотрит на неё:

— Что бы ты сказала, если бы я предложил тебе работу, Виктория? Ничего особенного, знаешь ли. Просто придётся немного покопаться в компьютерных файлах для меня. — последнее было сказано с улыбкой.

— Большое спасибо за предложение, Джанни, но, думаю, я откажусь. Нам с детьми нужно продолжать строить свою жизнь заново. Мы уже достаточно натерпелись, и нам нужны тишина и покой.

Виктория знала, что это была попытка Джанни дать ей понять, что она всегда может обратиться к нему, если ей что-то понадобится.

Понимая, что его предложение отклонено, он спросил:

— Ты хочешь сама уничтожить это или мне следует это сделать?

— Мы сделаем это вместе. Облей её жидкостью, а я подожгу. И мы больше никогда не будем об этом говорить, как только всё сгорит дотла.

Виктория хорошо понимала смысл своих слов. После сегодняшнего вечера у них не будет причин видеться снова, поскольку они вращались в разных кругах.

Джанни протянул руку Виктории, и она держала ее, пока сгорала кассета, зная, что после сегодняшнего вечера не останется никаких свидетельств её прежней жизни. И она улыбнулась.

***

Когда они вышли из ресторана, было уже совсем темно. Джанни предложил Виктории подвезти её, но она отказалась. Её машина была недалеко, и ей хотелось немного пройтись до неё. Они попрощались перед дверями ресторана, уверенные, что видят друг друга в последний раз.

Виктория развернулась и пошла, удаляясь от Джанни, когда он окликнул её:

— Виктория, подожди... Я забыл тебе кое-что сказать.

Догнав её, он наклонился к ее уху и тихо сказал:

— Всегда помни, что ты леди. Никогда не позволяй никому говорить тебе иное или обращаться с тобой иначе. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, что бы то ни было, ты знаешь, где меня найти.

Он обнял её, поцеловал в щёку и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл к своей машине.

***

КОНЕЦ

***

От переводчика:

Приглашаю Вас посетить мою страницу: https://boosty.to/dmitry113

Буду искренне благодарен тем, кто найдёт возможность поддержать меня.