Посадить консьержа в дом 5 по улице Ленина было, скорее, роскошью, нежели реальной необходимостью. Тихий спальный район, закрытая территория, приветливые, культурные жители... Нафига? Не понятно. Да и сам привратник вызывал уйму вопросов, категорически не соответствуя стереотипному образу вахтёра. Он не был ворчливой, злой бабкой, сующей нос ни в свои дела, а свою "последнюю линию обороны" всегда держал с приветливой улыбкой и озорным огоньком в добрых глазах, опоясанных тоненькой оправой круглых очков. Они в купе со старомодной, безупречно отутюженной одеждой возвышали персону седовласого мужчины до педантичного франта, а место его работы - в фойе пятизвёздочного отеля. Да и сами жильцы незаурядной многоэтажки, подхватив от консьержа "заразу манерности", старались время от времени вести себя учтиво и благородно, словно достопочтенные леди и сэры.

Но Катьке было насрать, как была оторвой так осталась. Прямолинейную и циничную девушку просто веселил образ нафуфыренного ни к месту деда, а когда не было настроения, то и откровенно подбешивал своей тягой полюбезничать. Свое прозвище он получил от нее как раз в порыве чувств, когда молодую стервочку бросил очередной ухажёр, в сласть напользовавшись ее фигуристым и гибким телом, но не выдержав скверного характера. С тех пор девушка отнекивалась от редких попыток познакомиться с ней, с удовольствием заменив лабызания с противоположным полом виртуальными отношениями, в которых почитатели ее яркой внешности вынужденно мирились с нахальными и эгоистичными манерами девушки. Ещё и донатили за право лицезрения красотки. Деньги от подписчиков для Катьки были лишь приятным и желанным довеском, главное - она могла трахать мозги парням.

— Доброе утро, юная леди, - поприветсвовал консьерж подающую большие надежды оnlyfans-модель, когда та соизволила показать себя реальному миру, договорившись о встрече с "подружками по цеху", - прекрасно выглядите, но смею Вас предупредить о возможных злонамерениях со стороны отдельных личностей, способных вызвать ваш смелый наряд.

Замечания в свой адрес девушка не могла оставить без ответа, тем более от престарелого ханжи. Занятия танцами и гимнастикой позволили ее гибкому телу грациозно сменить траекторию и одним плавным движением придвинуться к стойке ресепшн, расслабленной и естественной позой опереться о нее.

— Всё озабочены благополучием жильцов, дедуля? - сладким голоском уточнила стервочка, под игривой приветливостью ясно выражая свое презрение, - что же мне одеть, чтобы обезопасить себя от внимания злодеев?

Намеки и брошенный в лицо вызов не смутили мужчину, а развалившиеся на столешнице шары сисек не смогли привлечь его внимания, как ни старались балансировать на грани эротики, вываливаясь из глубокого выреза облегающей кофточки.

— Я польщён вашим доверием, но, боюсь, мои рекомендации окажутся пшиком, если вы твердо вознамерились провести время, полностью соответствующее вашему… нынешнему образу, - мягким голосом ответил консьерж, будто бы поучал избалованную, но смышленную внучку.

"Ты меня чё, только что шалавой обозвал?!" - возмутилась про себя Катька, - "типа, что не одень - все равно доступная девка?.."

Но истерить и открыто наезжать было не свойственно красавице. Вот ёрничать и язвить - сколько угодно, тем она и была особенно интересна для парней, о чем даже не догадывалась, к сожалению...

— Это что же получается? Мне и из дому теперь не выйти? - деланно удивилась девушка, - прикажете, стоять в четырех стенах, как какой-нибудь швейцар, и смотреть, как жизнь проходит мимо?..

— О нет! Вы сейчас находитесь в таком возрасте, что... Что Вы делаете?!..

Консьерж опешил, из статного и осанистого мужа на мгновение преобразился в растерянного и испуганного мямлю, когда стервочка ловко запрыгнула голой попкой на столешницу и, прижимая подол короткой юбочки изящной ладошкой, соскочила в рабочее пространство за стойкой. Но и этого разыгравшейся Катьке показалось мало: решив доканать старика, она юркнула под его руки, по привычке упирающиеся в ресепшн, и очутилась практически в объятиях деда.

— Посмотрим, в чем прикол от подобного прозябания, - объяснила девушка свой легкомысленный поступок, чувствуя трепет от близости мужчины. Он почему-то на расстоянии казался ей гораздо меньше и тщедушнее, но вот так - прижимаясь спиной и попкой к его торсу, и находясь в плену его рук, Катька ощущала себя малышкой...

— О, смею Вас уверить: ваша пылкая и озорная натура не выдержит и нескольких минут в моем душном и нафталиновом мирке, - взяв себя в руки, заявил дед, - Вам не стоит истязать себя подобными экспериментами.

— Или возможно ты опасаешься конкуренции, - решив нагнетать в отместку за стойкий характер старика, с вызовом промурлыкала Катька, - ты же не противник фамильярности?..

"И не против, если моя попка будет вот так тереться о твою ширинку?" - усмехнулась красавица, навязывая деду состязание на выдержку, - "чертов сноб, а я лишь легкомысленная шлюшка. Так же ты меня воспринимаешь? Дедуля."

— Отнюдь. Я рад любой компании, и пусть Вас не вводит в заблуждение моя манера вести себя выверенно и деликатно: я вполне комфортно чувствую себя и в неформальном общении.

— И сейчас это оно?..

— Вы имеете в виду ваше обращение на "ты", или волнующая обстановка, в которую Вы меня загнали?

— Волнующая обстановка, - улыбнувшись, подтвердила Катька, хоть и имела в виду иное, с удовольствием осознав, что какого-то фига находит общий язык с этим пердуном, который не воняет старостью, а наоборот слегка благоухает холодной свежестью, и от которого, буквально, разит уверенностью мужчины.

— Что ж, действуете Вы умело в качестве силы соблазнения, но должен огорчить - ваши развлечения с моим мужским естеством меня мало волнуют в силу личного опыта и официальности момента. Я не могу препятствовать Вам в игрищах с чувствами зрелого человека, но осмелюсь посоветовать не затягивать с этим бесперспективным занятием.

Катьке не хотелось больше кидаться намеками в их многогранной перепалке, она была любительницей действовать и упрощать, поэтому повернулась к консьержу лицом, положила локотки на столешницу, не ради удобства позы, а чтобы выпятить навстречу деду свои пышные прелести, чем кидала ему очередной вызов. Но милым личиком излучала лишь интерес и приветливость. Она не моргая следила за эмоциями на строгом, "породистом" лице мужчины, желая не упустить момента, когда он обратит внимания на ее сиськи, что станет началом краха его достопочтенного образа. Но добилась лишь молчаливой паузы, грозящей перерасти в собственный глупый поступок, прежде чем старик "капитулирует". Терять Катьке было нечего. Ее ручка неуверенно двинулась к паху деда...

"Ну же..., " - теряя самоуверенность, фыркнула про себя девушка, видя непоколебимость мужчины на ее опасно-откровенное действие, - "ты же не можешь позволить трогать себя за яйца! Реагируй, блин!"

Но консьерж терпеливо ждал, чем закончится шалость дурехи, спокойным и учтивым лицом кроша в пыль нахальство красивой бестии. Не изменил он своим привычкам даже, когда стервочка принялась нервно гладить его ширинку, а потом, заливаясь краской, неуверенно встала перед ним на колени.

— Катенька, Вы явно переоцениваете ваши возможности. Иногда отступить не зазорно, если это требуют обстоятельства...

"Заткнись, старик!" - фыркнула девушка, ощупывая мягкое содержимое ширинки, - "ты сраный импотент! Вот и весь твой секрет! Строишь тут из себя камень!.."

Чтобы доказать себе собственную правоту, Катька спешно расправилась с ремнем и брюками консъержа, а когда и это не принесло ожидаемых результатов, резко сдернула их вместе с эластичными, облегающими плавками. Его член и правда лежал и не имел ни малейшего намека на изысканность и статность, представлял собой большой асимметричный отросток, расширяющийся посередине, но имея при этом утоньшение у основания и залупку, скромно прятавшуюся в мешочек крайней плоти.

"Фигня какая-то!" - обрадовалась девушка, надеясь что нашла наконец изъян в консьерже, - "не член, а просто недоразумение: широкий, короткий висяк. И слабый... Встать не может... Надеюсь это он возбужден уже..."

Катька пыталась себя успокоить, что видит перед собой эрогированный орган, она даже думать не хотела, что расслабленная штуковина деда уже больше большинства опробованных ей членов. Проверить это можно было лишь одним путем - ощупав и подрочив...

— Да быть не может, нафиг! - ахнула красотка когда ее рука смяла податливую половую плоть, с запасом размещённую в грубовато-упругую кожу, - что за прикол?!. Даже чуточку не напрягся...

Девушка потрясла член деда, заставив его головку вылезти-таки из своего укрытия, а крайнюю плоть сложиться толстыми складками у ее горба. Брать в рот его она не собиралась, поэтому когда палец консьержа собрал крупную каплю эякулята и размазал ее по чувственно распахнутым губкам красавицы, она откровенно растерялась и так и замерла с хуем в руке

Посадить консьержа в дом 5 по улице Ленина было, скорее, роскошью, нежели реальной необходимостью. Тихий спальный район, закрытая территория, приветливые, культурные жители... Нафига? Не понятно. Да и сам привратник вызывал уйму вопросов, категорически не соответствуя стереотипному образу вахтёра. Он не был ворчливой, злой бабкой, сующей нос ни в свои дела, а свою "последнюю линию обороны" всегда держал с приветливой улыбкой и озорным огоньком в добрых глазах, опоясанных тоненькой оправой круглых очков. Они в купе со старомодной, безупречно отутюженной одеждой возвышали персону седовласого мужчины до педантичного франта, а место его работы - в фойе пятизвёздочного отеля. Да и сами жильцы незаурядной многоэтажки, подхватив от консьержа "заразу манерности", старались время от времени вести себя учтиво и благородно, словно достопочтенные леди и сэры.

Но Катьке было насрать, как была оторвой так осталась. Прямолинейную и циничную девушку просто веселил образ нафуфыренного ни к месту деда, а когда не было настроения, то и откровенно подбешивал своей тягой полюбезничать. Свое прозвище он получил от нее как раз в порыве чувств, когда молодую стервочку бросил очередной ухажёр, в сласть напользовавшись ее фигуристым и гибким телом, но не выдержав скверного характера. С тех пор девушка отнекивалась от редких попыток познакомиться с ней, с удовольствием заменив лабызания с противоположным полом виртуальными отношениями, в которых почитатели ее яркой внешности вынужденно мирились с нахальными и эгоистичными манерами девушки. Ещё и донатили за право лицезрения красотки. Деньги от подписчиков для Катьки были лишь приятным и желанным довеском, главное - она могла трахать мозги парням.

— Доброе утро, юная леди, - поприветсвовал консьерж подающую большие надежды оnlyfans-модель, когда та соизволила показать себя реальному миру, договорившись о встрече с "подружками" по "цеху", - прекрасно выглядите, но смею Вас предупредить о возможных злонамерениях со стороны отдельных личностей, способных вызвать ваш смелый наряд.

Замечания в свой адрес девушка не могла оставить без ответа, тем более от престарелого ханжи. Занятия танцами и гимнастикой позволили ее гибкому телу грациозно сменить траекторию и одним плавным движением придвинуться к стойке ресепшн, расслабленной и естественной позой опереться о нее.

— Всё озабочены благополучием жильцов, дедуля? - сладким голоском уточнила стервочка, под игривой приветливостью ясно выражая свое презрение, - что же мне одеть, чтобы обезопасить себя от внимания злодеев?

Намеки и брошенный в лицо вызов не смутили мужчину, а развалившиеся на столешнице шары сисек не смогли привлечь его внимания, как ни старались балансировать на грани эротики, вываливаясь из глубокого выреза облегающей кофточки.

— Я польщён вашим доверием, но, боюсь, мои рекомендации окажутся пшиком, если вы твердо вознамерились провести время, полностью соответствующее вашему… нынешнему образу, - мягким голосом ответил консьерж, будто бы поучал избалованную, но смышленную внучку.

"Ты меня чё, только что шалавой обозвал?!" - возмутилась про себя Катька, - "типа, что не одень - все равно доступная девка?.."

Но истерить и открыто наезжать было не свойственно красавице. Вот йорничать и язвить - сколько угодно, тем она и была особенно интересна для парней, о чем даже не догадывалась, к сожалению...

— Это что же получается? Мне и из дому теперь не выйти? - деланно удивилась девушка, - прикажете, стоять в четырех стенах, как какой-нибудь швейцар, и смотреть, как жизнь проходит мимо?..

— О нет! Вы сейчас находитесь в таком возрасте, что... Что Вы делаете?!..

Консьерж опешил, из статного и осанистого мужа на мгновение преобразился в растерянного и испуганного мямлю, когда стервочка ловко запрыгнула голой попкой на столешницу, оставив на ней потный отпечаток пышных ягодиц, и, прижимая подол короткой юбочки изящной ладошкой, соскочила в рабочее пространство за стойкой. Но и этого разыгравшейся Катьке показалось мало: решив доканать старика, она юркнула под его руки, по привычке упирающиеся в ресепшн, и очутилась практически в объятиях деда.

— Посмотрим, в чем прикол от подобного прозябания, - объяснила девушка свой легкомысленный поступок, чувствуя трепет от близости мужчины. Он почему-то на расстоянии казался ей гораздо меньше и тщедушнее, но вот так - прижимаясь спиной и попкой к его торсу, и находясь в плену его рук, Катька ощущала себя малышкой...

— О, смею Вас уверить: ваша пылкая и озорная натура не выдержит и нескольких минут в моем душном и нафталиновом мирке, - взяв себя в руки, заявил дед, - Вам не стоит истязать себя подобными экспериментами.

— Или возможно ты опасаешься конкуренции, - решив нагнетать в отместку за стойкий характер старика, с вызовом промурлыкала Катька, - ты же не противник фамильярности?..

"И не против, если моя попка будет вот так тереться о твою ширинку?" - усмехнулась красавица, навязывая деду состязание на выдержку, - "ты же лишь сноб, чертов железный интеллигент, а я лишь легкомысленная шлюшка. Так же ты меня воспринимаешь? Дедуля."

— Отнюдь. Я рад любой компании, и пусть Вас не вводит в заблуждение моя манера вести себя выверенно и деликатно: я вполне комфортно чувствую себя и в неформальном общении.

— И сейчас это оно?..

— Вы имеете в виду ваше обращение на "ты", или волнующая обстановка, в которую Вы меня загнали?

— Волнующая обстановка, - улыбнувшись, подтвердила Катька, хоть и имела в виду иное, с удовольствием осознав, что какого-то фига находит общий язык с этим пердуном, который не воняет старостью, а наоборот слегка благоухает холодной свежестью, и от которого, буквально, разит уверенностью мужчины.

— Что ж, действуете Вы умело в качестве силы соблазнения, но должен огорчить - ваши развлечения с моим мужским естеством меня мало волнуют в силу личного опыта и официальности момента. Я не могу препятствовать Вам в игрищах с чувствами зрелого человека, но осмелюсь посоветовать не затягивать с этим бесперспективным занятием.

Катьке не хотелось больше кидаться намеками в их многогранной перепалке, она была любительницей действовать и упрощать, поэтому повернулась к консьержу лицом, положила локотки на столешницу, не ради удобства позы, а чтобы выпятить навстречу деду свои пышные прелести, чем кидала ему очередной вызов, но милым личиком излучала лишь интерес и приветливость. Она не моргая следила за эмоциями на строгом, "породистом" лице мужчины, желая не упустить момента, когда он обратит внимания на ее сиськи, что станет началом краха его достопочтенного образа. Но добилась лишь молчаливой паузы, грозящей перерасти в глупый поступок, прежде чем старик "капитулирует". Терять Катьке было нечего. Ее ручка неуверенно двинулась к паху деда...

"Ну же..., " - теряя самоуверенность, фыркнула про себя девушка, видя непоколебимость мужчины на ее опасно-откровенное действие, - "ты же не можешь позволить трогать себя за яйца! Реагируй, блин!"

Но консьерж терпеливо ждал, чем закончится шалость дурехи, спокойным и учтивым лицом кроша в пыль нахальство красивой бестии. Не изменил он своим привычкам даже, когда стервочка принялась нервно гладить его ширинку, а потом, заливаясь краской, неуверенно встала перед ним на колени.

— Катенька, Вы явно переоцениваете ваши возможности. Иногда отступить не зазорно, если это требуют обстоятельства...

"Заткнись, старик!" - фыркнула девушка, ощупывая мягкое содержимое ширинки, - "ты сраный импотент! Вот и весь твой секрет! Строишь тут из себя камень!.."

Чтобы доказать себе собственную правоту Катька спешно расправилась с ремнем и брюками консъержа, а когда и это не принесло ожидаемых результатов, резко сдернула их вместе с эластичными, облегающими плавками. Его член и правда лежал и не имел ни малейшего намека на изысканность и статность, представлял собой большой асимметричный отросток, расширяющийся посередине, но имея при этом утоньшение у основания и залупку, скромно прятавшуюся в мешочек крайней плоти.

"Фигня какая-то!" - обрадовалась девушка, надеясь что нашла наконец изъян в консьерже, - "не член, а просто недоразумение: широкий, короткий висяк. И слабый... Встать не может... Надеюсь это он возбужден уже..."

Катька пыталась себя успокоить, что видит перед собой эрогированный орган, она даже думать не хотела, что расслабленная штуковина деда уже больше большинства опробованных ей членов. Проверить это можно было лишь одним путем - ощупав и подрочив...

— Да быть не может, нафиг! - ахнула красотка когда ее рука смяла податливую половую плоть, с запасом размещённую в грубовато-упругую кожу, - что за прикол?!. Даже чуточку не напрягся...

Девушка потрясла член деда, заставив его головку вылезти-таки из своего укрытия, а крайнюю плоть сложиться толстыми складками у ее горба. Брать в рот его она не собиралась, поэтому когда палец консьержа собрал крупную каплю эякулята и размазал ее по чувственно распахнутым губкам красавицы, она откровенно растерялась и так и замерла с хуем в руке, а на губах - с липким соленоватым привкусом...

— Катенька, прошу Вас на время захорониться, - четким, твердым шепотом потребовал мужчина, - это будет в ваших интересах.

"Какого хрена?.." - возмутилась девушка приказу старика, член которого принялся быстро разбухать, а потом твердеть, выпрямляясь в большой, уверенный стояк, хаотично перетянутый кривыми венами разных размеров, - "чё это я должна тут притихать!? И это что ещё за конская хуевина?!. Как он из-за этой шняги сознание не теряет?!.."

Катька попыталась отодвинуться от удлиняющегося в её сторону органа, ругая себя за глупость оказаться в тесном пространстве с этим раскрасневшимся монстром, но когда попыталась встать, ощутила темечком препятствие в виде крепкой ладони деда.

— Доброе утро, Вероника Сергеевна! - учтиво поприветсвовал консьерж спускающуюся по своим делам добрую и милую женщину, - прекрасно выглядите!

— Спасибо, Павел Александрович. Вы как всегда сама любезность...

"Мама?!" - ахнула Катька, распахнув глазищи не то от удивления, не то от страха, - "ты зачем тут... Только не подходи к стойке!.."

Девушка сжалась в комок, перестала дышать, боясь любым шорохом сдать свое присутствие. Это было нелегко, ведь от волнения из-за тычащего ей в мордашку члена и опасности быть пойманной за таким постыдным действием, ей не хватало воздуха, а её тело начала трепать крупная дрожь...

— Иначе вести себя в вашем присутствии невозможно. Как невозможно не подставить лицо тёплому летнему солнцу. Погода, кстати, благоволит к пешим прогулкам, а Вы, судя по практичному наряду, именно этим и решили заняться.

— Прекрасная проницательность, Павел Александрович! - проблеяла Вероника, краснея от внимания мужчины, инстинктивно подправляя на себе простенькую, невзрачную кофточку, чтобы указать на злачные места в зрелой фигуре, - с подружками решили встретиться, поболтать о том, о сем...

"Да ты, блин!.." - возмутилась Катька, когда Павел, переступив с ноги на ногу, "случайно" провел влажной залупой по ее губам, а на обратном пути по тонкому носику, - "аккуратнее..."

— Почему же Вы без дочки? Думаю ей было бы полезно составить компанию своей прелестной маме. Я заметил, что милая девушка крайне редко покидает жилище, что неправильно, и даже вредно для юной красавицы, - проявил заботу консьерж, хотя под стойкой в этом момент мягко, но требовательно подталкивал затылок девушки...

— Молодеж.., - устало и как-то виновато ответила Вера, пряча взгляд, - дочка все больше времени проводит за компьютером. Ну знаете...учеба, удаленная подработка, игрушки эти...

По понимающему и внимательному лицу мужчины можно было подумать, что он желает поддержать расстроенную мать, но на практике заставлял Катьку вобрать значительно покрупневшую фиолетовую головку за щёчку, а дальше сладко обсосать ее со всех сторон. Единожды уместив член в ротик девушки, Павел больше не позволял ей выплюнуть его и все время побуждал к действию, через требовательное давление на затылок.

— Время такое: люди добровольно отдались соблазну променять свободу на доступность. Но не переживайте, думаю ваша дочка образумится в итоге.

"Я исправлюсь! Я все поняла! Не надо!" - залепетала про себя девушка, офигевая от толстехонького члена, упорно стремящегося проникнуть глубже. Для этого он своей твердой тушей безжалостно растягивал маленький ротик бедняжки, заставлял ее давиться мягкой залупой, затыкающей глотку и раздражающей корень языка.

Дед не совершал фрикций, не рискуя продемонстрировать собеседнице двусмысленные телодвижения, но умело и упорно нахлобучивал стервочку на свой хуй.

— Я искренне надеюсь на это.., - вздохнула Вероника, - но чего это я?.. Мне же нужно бежать, а не стоять и не изливать душу приятному во многих отношениях мужчине...

Катька под стойкой не согласилась бы с матерью. Она закатывала глаза и раздувала щеки, не понимая, как вообще справиться с монструозный хуем, который приходилось кое-как через силу сосать и облизывать, давясь возбужденной плотью и захлебываясь слюной. Нафига она это творит девушка не понимала, страх быть пойманой помутнил ей рассудок. Или может уверенность деда так легко сломила ее?.. А потом совсем неожиданно раздался звук сыплющихся монет... Такой вожделенный, когда девушка показывала свою сексуальность за щедрые донаты, а теперь - пугающе-уничтожающий, ведь раздался он из телефона консьержа, лежащего в одном из ящиков стойки.

Катька замерла, так и не выпустив член консьержа, лишь ее ручки не остановились, а продолжили хаотично блуждать по жилистому стволу. Новый сигнал о пришедшем донате развеял все подозрения - ее минет транслировался на хорошо знакомую и популярную площадку, на которой за подобные пошлости неплохо платили. Вот только сама девушка никогда не снималась в порно, максимум могла показать свое сексуальное тело и то лишь перед кругом избранных и проверенных подписчиков...

— Что за смешной звук?.. - краснея от смущения, спросила Вероника, остановившись на полпути к выходу.

— Ой. Вероятно, зачисление о пенсии, - отмазался мужчина, внешне не демонстрируя и намека на творившееся под стойкой, - решил ради хохмы поставить такой специфический сигнал на уведомления...

— Вы ещё и остряк, Павел Александрович! - уже явно подлизываясь, заметила женщина и пошла дальше несвойственной для себя походкой, размашисто виляя большой жопой.

Оставшись наконец-то наедине с девушкой, консьерж отбросил ханжество, подхватил одной рукой голову Катьки под скулами, второй зажал темечко и придался долгожданному траху девичьего ротика. Грубить он не стал, демонстрируя внимание к унизительно стоящей на коленях шалаве, короткими быстрыми движениями таза ёб стервочку так, чтобы не травмировать ее горлышко. Девушка не сопротивлялась, будто боясь компромата, но явно не поспевала за быстрой работой старика и в итоге оказалась безучастной, бешено вращая глазищами, выискивая скрытую камеру, которая по ее предположению транслировала куда-то растерянную мордашку с быстро раздувающимися и схлопывающимися щеками из-за толстого, длинного поршня, с трудом помещающегося между губ.

— О, здорово, Пахан! - прохарчал прокуренным голосом сосед Катьки, грубый, прямолинейный мужик, полковник в отставке, - без происшествий?

— Так точно, товарищ полковник, - подыграл мужчине консьерж, по осанке и выдержке соответствующий званию генерала, - враг не пройдет.

Павел прекратил фрикции, позволяя профессиональной этике взять верх над животными позывами. Для красавицы это стало передышкой, а заодно возможностью осознать свое положение. Ей крайне не хотелось брать на себя роль шалавы, которую использует практически публично незнакомый престарелый чувак. Куда проще было считать себя жертвой собственной глупости, так можно было хотя бы сочинить себе оправдание: не подумала, не справилась, не понимала... И это, наверное, сработало если бы не звуки токенов, которых больше не было! И это удивляло виртуальную эскортницу, даже...обижало... Как так, неужели ее минет оценили деньгами лишь дважды?.. Когда, запершись в своей комнате, она показывала стриптиз на камеру, то донаты лелись на ее кошелек нескончаемым потоком, который она сама могла остановить в любой момент, щёлкнув по кнопке на мониторе. А о продолжении ее воздыхатели, буквально, умоляли, не скупясь на комплименты и щедрые подношения. За кадр с фалоимитатором в ее ручках, вложенный между большими сочными сиськами, ей пафосно предлагали золотые горы, а о отсосе игрушки даже не заикались, боясь бана. Но тут же... Старик тупо имел ее в рот двадцать минут и лишь два доната?! Издевательство! Она захотела это исправить и принялась осторожно двигать головой, но быстро поняла тщетность своих действий: хуй был через чур велик для нее, и даже максимально откинутая вниз челюсть не позволяла справиться с ним. В условиях бездействующего любовника можно было лишь взять некоторую часть твердого ствола и глупо шлёпать по нему губешками и щекотать языком уздечку и семенной канал. Это было постыдно, намекало на собственную ничтожность и ущербность, что дурно сказывалось на натуре без того глубоко закомплексованной девушки, лишённой в свое время многих простых вещей...

— Вот как ты называешь девок, которых сношаешь там за своей стойкой? "Врагами", - бестактно схохмил полковник.

"Мамочка! Чтоооо!? Он знает?!" - вспыхнула паническая мысли в дурной голове Катьки, выжигая самообладание и силу в скованном стрессом теле, от чего она шлёпнулась жопой на холодный кафель пола, выпустив-таки член изо рта, но не освободив его твердую непоколебимую тушу из маленьких ладошек, - "как же я теперь?.."

— Ну и шуточки же у Вас, Дмитрий Владиславович, - вежливо осадил Павел пошляка, но в его ровном, спокойном голосе ясно слышалось предостережение, - подобные остроты сомнительного содержания уместны лишь в тесном кругу близких, снисходительных людей, причем чтобы их разглагольствования не стали достоянием общественности.

Полковник в отставке не стал препираться, просто громко и вульгарно захохотал, посчитав замечания консьержа не самой остроумной шуткой. Ну а что возьмёшь с обслуги?! Он уверенно походкой "сильной" личности пошел к лифту, а старик, будто желая подбодрить раздавленную, развалившуюся у его ног малышку, нежно погладил ее по пухлой, испачканной слюной щечке.

"Вы же хороший? Вы не обидите меня?" - вдруг пролепетала милая девчонка внутри Катьки, которую однажды вероломно испортили.., - вы удалите?..Вы... Вы...же ничего не снимали и не транслировали?! Блин, вот я дура! Это же реально просто звук-прикол на уведомление! Поэтому и никаких больше донатов не приходит!.."

Девушка с надеждой уставилась на Павла снизу вверх, как блядь, умоляющая божество о прощении, ну или хотя бы как молодая развратница, мечтающая о подтверждении своей догадки... Но консьерж не обращал свое внимание вниз, к ногам, а внимательно смотрел вперёд, в суету за стеклянными дверями фойе. В какой-то момент Кате показалось, что она вольна делать все что хочет, а ее дрочка великолепного, огромного члена лишь дурацкая инициатива, которая была никому не нужна! Она разжала ладошки, так и не сумевшие обхватить полностью толстый ствол, и встала на колени, оказавшись лицом под половым органом, закрывший от нее весь мир, ибо в самом широком месте был с ее растерянную мордашку. Павел ещё немножко поутешал красотку нежным проглаживание по щеке, а потом подтолкнул ее к своим обвисшим, расслабленным даже в такой напряжённой обстановке яйцам. Чтобы у бывшей сиервочки не было иллюзий, Павел ловко и размеренно спихнул с себя брюки и трусы, поставил ногу на стул, предоставляя девке наиболее удобный доступ к своей промежности.

, а на губах - с липким соленоватым привкусом...

— Катенька, прошу Вас на время захорониться, - четким, твердым шепотом потребовал мужчина, - это будет в ваших интересах.

"Какого хрена?.." - возмутилась девушка приказу старика, член которого принялся быстро разбухать, а потом твердеть, выпрямляясь в большой, уверенный стояк, хаотично перетянутый кривыми венами разных размеров, - "чё это я должна тут притихать!? И это что ещё за конская хуевина?!. Как он из-за этой шняги сознание не теряет?!"

Катька попыталась отодвинуться от удлиняющегося в её сторону органа, ругая себя за глупость оказаться в тесном пространстве с этим раскрасневшимся монстром, но когда попыталась встать, ощутила темечком препятствие в виде крепкой ладони деда.

— Доброе утро, Вероника Сергеевна! - учтиво поприветсвовал консьерж спускающуюся по своим делам добрую и милую женщину, - прекрасно выглядите!

— Спасибо, Павел Александрович. Вы как всегда сама любезность...

"Мама?!" - ахнула Катька, распахнув глазищи не то от удивления, не то от страха, - "ты зачем тут... Только не подходи к стойке!.."

Девушка сжалась в комок, перестала дышать, боясь любым шорохом сдать свое присутствие. Это было нелегко, ведь от волнения из-за тычащего ей в мордашку члена и опасности быть пойманной за таким постыдным действием, ей не хватало воздуха, а её тело начала трепать крупная дрожь...

— Иначе вести себя в вашем присутствии невозможно. Как невозможно не подставить лицо тёплому летнему солнцу. Погода, кстати, благоволит к пешим прогулкам, а Вы, судя по практичному наряду, именно этим и решили заняться.

— Прекрасная проницательность, Павел Александрович! - проблеяла Вероника, краснея от внимания мужчины, инстинктивно подправляя на себе простенькую, невзрачную кофточку, чтобы указать на злачные места в зрелой фигуре, - с подружками решили встретиться, поболтать о том, о сем...

"Да ты, блин!.." - возмутилась Катька, когда Павел, переступив с ноги на ногу, "случайно" провел влажной залупой по ее губам, а на обратном пути по тонкому носику, - "аккуратнее..."

— Почему же Вы без дочки? Думаю ей было бы полезно составить компанию своей прелестной маме. Я заметил, что милая девушка крайне редко покидает жилище, что неправильно, и даже вредно для юной красавицы, - проявил заботу консьерж, хотя под стойкой в этом момент мягко, но требовательно подталкивал затылок девушки...

— Молодежь.., - устало и как-то виновато ответила Вера, пряча взгляд, - дочка все больше времени проводит за компьютером. Ну знаете...учеба, удаленная подработка, игрушки эти...

По понимающему и внимательному лицу мужчины можно было подумать, что он желает поддержать расстроенную мать, но на практике заставлял Катьку вобрать значительно покрупневшую фиолетовую головку за щёчку, а дальше сладко обсосать ее со всех сторон. Единожды уместив член в ротик девушки, Павел больше не позволял ей выплюнуть его и все время побуждал к действию, через требовательное давление на затылок.

— Время такое: люди добровольно отдались соблазну променять свободу на доступность. Но не переживайте, думаю ваша дочка образумится в итоге.

"Я исправлюсь! Я все поняла! Не надо!" - залепетала про себя девушка, офигевая от толстехонького члена, упорно стремящегося проникнуть глубже. Для этого он своей твердой тушей безжалостно растягивал маленький ротик бедняжки, заставлял ее давиться мягкой залупой, затыкающей глотку и раздражающей корень языка.

Дед не совершал фрикций, не рискуя продемонстрировать собеседнице двусмысленные телодвижения, но умело и упорно нахлобучивал стервочку на свой хуй.

— Я искренне надеюсь на это.., - вздохнула Вероника, - но чего это я?.. Мне же нужно бежать, а не стоять и не изливать душу приятному во многих отношениях мужчине...

Катька под стойкой не согласилась бы с матерью. Она закатывала глаза и раздувала щеки, не понимая, как вообще справиться с монструозный хуем, который приходилось кое-как через силу сосать и облизывать, давясь возбужденной плотью и захлебываясь слюной. Нафига она это творит девушка не понимала, страх быть пойманой помутнил ей рассудок. Или может уверенность деда так легко сломила ее?.. А потом совсем неожиданно раздался звук сыплющихся монет... Такой вожделенный, когда девушка показывала свою сексуальность за щедрые донаты, а теперь - пугающе-уничтожающий, ведь раздался он из телефона консьержа, лежащего в одном из ящиков стойки.

Катька замерла, так и не выпустив член консьержа, лишь ее ручки не остановились, а продолжили хаотично блуждать по жилистому стволу. Новый сигнал о пришедшем донате развеял все подозрения - ее минет транслировался на хорошо знакомую и популярную площадку, на которой за подобные пошлости неплохо платили. Вот только сама девушка никогда не снималась в порно, максимум могла показать свое сексуальное тело, и то лишь перед кругом избранных и проверенных подписчиков...

— Что за смешной звук?.. - краснея от смущения, спросила Вероника, остановившись на полпути к выходу.

— Ой. Вероятно, зачисление о пенсии, - отмазался мужчина, внешне не демонстрируя и намека на творившееся под стойкой, - решил ради хохмы поставить такой специфический сигнал на уведомления...

— Вы ещё и остряк, Павел Александрович! - уже явно подлизываясь, заметила женщина и пошла дальше несвойственной для себя походкой, размашисто виляя большой жопой.

Оставшись наконец-то наедине с девушкой, консьерж отбросил ханжество, подхватил одной рукой голову Катьки под скулами, второй зажал темечко и придался долгожданному траху девичьего ротика. Грубить он не стал, демонстрируя внимание к унизительно стоящей на коленях шалаве, короткими быстрыми движениями таза ёб стервочку так, чтобы не травмировать ее горлышко. Девушка не сопротивлялась, будто боясь компромата, но явно не поспевала за быстрой работой старика и в итоге оказалась безучастной, бешено вращая глазищами, выискивая скрытую камеру, которая по ее предположению транслировала куда-то растерянную мордашку с быстро раздувающимися и схлопывающимися щеками из-за толстого, длинного поршня, с трудом помещающегося между губ.

— О, здорово, Пахан! - прохарчал прокуренным голосом сосед Катьки, грубый, прямолинейный мужик, полковник в отставке, - без происшествий?

— Так точно, товарищ полковник, - подыграл мужчине консьерж, по осанке и выдержке соответствующий званию генерала, - враг не пройдет.

Павел прекратил фрикции, позволяя профессиональной этике взять верх над животными позывами. Для красавицы это стало передышкой, а заодно возможностью осознать свое положение. Ей крайне не хотелось брать на себя роль шалавы, которую использует практически публично незнакомый престарелый чувак. Куда проще было считать себя жертвой собственной глупости, так можно было хотя бы сочинить себе оправдание: не подумала, не справилась, не понимала... И это, наверное, сработало если бы не звуки токенов, которых больше не было! И это удивляло виртуальную эскортницу, даже...обижало... Как так, неужели ее минет оценили деньгами лишь дважды?.. Когда, запершись в своей комнате, она показывала стриптиз на камеру, то донаты лелись на ее кошелек нескончаемым потоком, который она сама могла остановить в любой момент, щёлкнув по кнопке на мониторе. А о продолжении ее воздыхатели, буквально, умоляли, не скупясь на комплименты и щедрые подношения. За кадр с фалоимитатором в ее ручках, вложенный между большими сочными сиськами, ей пафосно предлагали золотые горы, а об отсосе игрушки даже не заикались, боясь бана. Но тут же... Старик тупо имел ее в рот двадцать минут и лишь два доната?! Издевательство! Она захотела это исправить и принялась осторожно двигать головой, но быстро поняла тщетность своих действий: хуй был чересчур велик для нее, и даже максимально откинутая вниз челюсть не позволяла справиться с ним. В условиях бездействующего любовника можно было лишь взять некоторую часть твердого ствола и глупо шлёпать по нему губешками и щекотать языком уздечку и семенной канал. Это было постыдно, намекало на собственную ничтожность и ущербность, что дурно сказывалось на натуре без того глубоко закомплексованной девушки, лишённой в свое время многих простых радостей...

— Вот как ты называешь девок, которых сношаешь там за своей стойкой? "Врагами", - бестактно схохмил полковник.

"Мамочка! Чтоооо!? Он знает?!" - вспыхнула паническая мысли в дурной голове Катьки, выжигая самообладание и силу в скованном стрессом теле, от чего она шлёпнулась жопой на холодный кафель пола, выпустив-таки член изо рта, но не освободив его твердую непоколебимую тушу из маленьких ладошек, - "как же я теперь?.."

— Ну и шуточки же у Вас, Дмитрий Владиславович, - вежливо осадил Павел пошляка, но в его ровном, спокойном голосе ясно слышалось предостережение, - подобные остроты сомнительного содержания уместны лишь в тесном кругу близких, снисходительных людей, причем чтобы их разглагольствования не стали достоянием общественности.

Полковник в отставке не стал препираться, просто громко и вульгарно захохотал, посчитав замечания консьержа не самой остроумной шуткой. Ну а что возьмёшь с обслуги?! Он уверенной походкой "сильной" личности пошел к лифту, а старик, будто желая подбодрить раздавленную, развалившуюся у его ног малышку, нежно погладил ее по пухлой, испачканной слюной щечке.

"Вы же хороший? Вы не обидите меня?" - вдруг пролепетала милая девчонка внутри Катьки, которую однажды вероломно испортили.., - вы удалите?..Вы... Вы...же ничего не снимали и не транслировали?! Блин, вот я дура! Это же реально просто звук-прикол на уведомление! Поэтому и никаких больше донатов не приходит!.."

Девушка с надеждой уставилась на Павла снизу вверх, как блядь, умоляющая божество о прощении, ну или хотя бы как молодая развратница, мечтающая о подтверждении своей догадки... Но консьерж не обращал свое внимание вниз, к ногам, а внимательно смотрел вперёд, в суету за стеклянными дверями фойе. В какой-то момент Кате показалось, что она вольна делать все что хочет, а ее дрочка великолепного, огромного члена лишь дурацкая инициатива, которая была никому не нужна! Она разжала ладошки, так и не сумевшие обхватить полностью толстый ствол, и встала на колени, оказавшись лицом под половым органом, закрывшим от нее весь мир, ибо в самом широком месте был с ее растерянную мордашку. Павел ещё немножко поутешал красотку нежным проглаживание по щеке, а потом подтолкнул ее к своим обвисшим, расслабленным даже в такой напряжённой обстановке яйцам. Чтобы у бывшей стервочки не было иллюзий, Павел ловко и размеренно спихнул с себя брюки и трусы, поставил ногу на стул, предоставляя девке наиболее удобный доступ к своей промежности.

Первое яйцо Катька хапнула не задумываясь, ловко, почти профессионально втянула его в ротик, хоть никогда подобного не совершала. Катание его языком и обсасывание не помогло ей раскрепоститься, поэтому дальше она вела себя как неумеха, совершая действия ради действия: длинный ствол дрочила, как толстую деревяху, размашисто и активно двигая локтями, тяжёлые муди бесперечь ловила ртом, все чаще безрезультатно, пока просто не стала лизать их, смачно заливая слюной, которая множеством упругих нитей протянулась от мошонки до ее подбородка. В какой-то момент вывалила титьки из выреза кофточки, не понятно для кого, ведь Павел даже не смотрел на нее...