Тени сплелись в хитроумный гобелен, крадучись по углам комнаты, будто назойливые призраки прошлых обид. Настя, пригвождённая к подоконнику фарфоровыми пальцами, казалась статуей, пойманной в ловушку между светом и тьмой. За её спиной – тяжёлый, как рок, вздох Артёма. Он – ходячая катастрофа из прошлого, её личный Голиаф, который почему-то решил заявиться на вечеринку её жизни без приглашения.

— Я не пущу тебя обратно в сердце, где ты натоптал когда-то, — прошептала она, словно заклинание от нежеланного гостя. — И отсюда навсегда избавлю. Оставлю тебя гнить в одиночестве.

Артём, как тень, скользящая в ночи, приблизился, его силуэт слился с её, словно напоминая о единстве, которое они когда-то делили. Он пах дождём и щемящей горечью старого кофе, запахом, который вызывал в памяти одновременно уют и тоску. Его рука, словно заблудшая луна, робко потянулась, едва касаясь её плеча. Настя вздрогнула, сердце заколотилось, как будто решило устроить побег из грудной клетки, с боем прорываясь наружу.

— Ты уже там, — прохрипел он, словно демон из преисподней. — Просто играешь в прятки со своими чувствами.

Его голос, как электрический разряд, пробежал по коже, одновременно раздражая и маня. Настя прикрыла глаза, пытаясь построить непробиваемую стену между собой и этой реальностью. Но его пальцы, как незваные танцоры, заскользили по шее, оставляя за собой дорожку мурашек, будто он рисовал невидимые узоры на её коже.

— Не трогай меня, — прошептала она, но в голосе не было и грамма твёрдости, лишь дрожь, как у осинового листа на ветру.

Артём усмехнулся, его дыхание опалило её затылок. — Ты же знаешь, что хочешь этого, признайся! Хочешь, чтобы я трогал тебя везде.

Его губы, словно воры, коснулись её уха, и она вздрогнула, как скрипка, тронутая смычком гения. Тело преподнесло ей предательский сюрприз – волна тепла прокатилась по животу. Она ненавидела себя за эту слабость, за то, что он всё ещё мог так легко выбить её из колеи. Но остановиться она уже не могла, словно попала в заколдованный круг.

Его пальцы, словно змеи, медленно скользнули вниз, обвивая её талию, и Настя почувствовала, как дыхание сбивается, словно она пробежала марафон. Она попыталась отстраниться, но тело будто застыло в гипнотическом танце, прикованное к этому мимолётному моменту. Артём прижался к ней ближе, его грудь плотно прилегала к её спине, и она ощутила, как его сердце бьётся в унисон с её собственным, словно они – два компаньона, синхронно отбивающие ритм.

— Ты всегда была такой упрямой, — прошептал он, его губы касались её шеи, оставляя лёгкие, но чертовски цепкие поцелуи, словно ставя метки на её территории. — Но я знаю, что внутри ты далеко не такая... снежная королева.

Настя захлопнула глаза, отчаянно пытаясь подавить цунами желания, которое накрывало её с головой. Она ненавидела его за то, что он знал её слишком хорошо, за то, что читал её как детскую книжку. Его рука, словно потерявшийся путешественник, скользнула вверх, под её блузку, и она замерла, как кролик перед удавом, когда его пальцы коснулись её горячей кожи.

— Прекрати, — прохрипела она, но её голос дрожал, как будто выдавая все её сокровенные тайны.

Артём усмехнулся, как кот, поймавший мышь, и его дыхание стало обжигающим на её и без того пылающей коже. — Ты точно хочешь, чтобы я остановился? Тогда скажи это так, чтобы я, чёрт возьми, поверил!

Его рука, словно альпинист на отвесной скале, продолжала двигаться вверх, пока не достигла её груди. Настя испустила тихий стон, её тело откликнулось на его прикосновение с безумной силой, и она почувствовала, как её сопротивление тает, как мороженое на солнце. Она ненавидела себя за это, за то, что не могла противостоять ему, но глубоко внутри, в самой тёмной глубине её души, она знала, что это именно то, чего она страстно желала.

— Артём, — прошептала она, словно выдыхая последнюю надежду.

— Да, моя упрямица? — он ещё крепче прижал её к себе, его губы заскользили по её плечу, словно ища путь к её сердцу. — Скажи мне, чего ты хочешь. И не скромничай!

Настя молчала, её сердце бешено колотилось, словно вот-вот вырвется из грудной клетки и убежит прочь. Она чувствовала, как его руки исследуют её тело, как картографы, открывающие новые земли, и знала, что уже не в силах остановить этот сладостный хаос.

Артём почувствовал её дрожь, предательскую, сладкую, как будто она – тонкая струна, которую он натянул до предела. Его пальцы сжали тонкую ткань блузки, и Настя услышала, как с тихим треском лопнула пуговица, словно под давлением неудержимой страсти, ударившись о стену, как рикошет от разбитых иллюзий.

— Это всё ты заварила, — промурлыкал он, и его голос звучал как обугленный шёпот, проникающий в самые сокровенные уголки её души.

Она хотела возразить, опровергнуть, но его рот накрыл её губы, горячий и требовательный, словно он – последний глоток воды посреди пустыни. Вкус его – взрывная смесь ментола и чего-то запретного – заставил её вцепиться в его плечи, словно утопающего, хватающегося за спасительную соломинку. Ногти впились в кожу, оставляя алые дорожки, словно автографы на его теле.

— Ненавижу тебя, — выдохнула она между поцелуями, словно задыхаясь от чувств, но её бёдра, словно по своей воле, сами приподнялись, встречая его ладонь, выпрашивая больше.

Артём рассмеялся, низко, грубо, как зверь, почуявший добычу.

— Лжёшь, как дышишь!

Его зубы сомкнулись на её ключице, отчего она закинула голову назад, словно подставляясь под удар стихии, чувствуя, как её юбка, словно подброшенная ветром опавшая листва, сползает по бёдрам, обнажая её для его жадного взгляда.

— Просто скажи "стоп", — прошептал он, приподнялся и глядя на нее, наблюдая, как её грудь вздымается в такт прерывистому дыханию, словно пытаясь вырваться на свободу.

Но она молчала, словно немая, и он понял, что это игра, в которой он – победитель.

— Тогда это будет... твой выбор. — прошептал он, словно вердикт.

Его руки, словно вольные художники, перевернули её, прижав к холодному стеклу окна, словно к чистому холсту. За спиной – ночной город, мерцающий огнями, словно подмигивающий их греху.

— Смотри, — прошептал он, вводя в неё пальцы, и Настя увидела их отражение: её раскрасневшееся лицо, его тёмные, как омут, глаза, полные обещания боли и неземного наслаждения.

— Ты горишь, детка... ты вся горишь, словно свеча на ветру!

И тогда она поняла – бежать дальше уже бесполезно.

Артём ощутил, как её тело выгибается под его руками, как будто она – тонкая струна, которую он натянул до самой последней ноты. Его губы заскользили под юбку, и она почувствовала, как её кожа вспыхивает пламенем под его прикосновением. Настя закусила губу, чтобы не застонать, но это не помогло – её дыхание стало учащённым и болезненным, словно она бежала от гонящегося за ней кошмара, который уже настиг её.

— Ты знаешь, чего хочешь, — прошептал он, его голос звучал как бархат, пропитанный огнём, готовым спалить её дотла.

Она отвернулась, как будто прячась от правды, но её бёдра, словно по своей воле, приподнялись, моля о большем. Артём не стал медлить – его пальцы скользнули глубже, и Настя вскрикнула, её голос разбился о стены комнаты, словно хрусталь, разлетевшийся на осколки.

— Скажи мне, что ты считаешь меня последним подонком, — его губы снова обрушились на её шею, оставляя следы, которые она будет прятать завтра, словно улики преступления.

— Ты... ты чудовище, — выдохнула она, едва слышно, но её руки, словно ожившие, сами потянулись к нему, обвивая его шею, впиваясь в спутанные волосы, словно боясь, что он исчезнет, как мираж.

— Чудовище, говоришь? — он усмехнулся, словно дьявол, предвкушающий грехопадение, его зубы нежно сжали мочку уха, и она вздрогнула, словно от удара током. — Тогда какого чёрта ты не отталкиваешь меня?

Настя не могла ответить, слова застыли в горле, словно ком льда. Её тело говорило за неё, её ноги, повинуясь неведомой силе, обвились вокруг его талии, притягивая его ещё ближе, словно два магнита. Артём выдохнул сквозь зубы, его дыхание смешалось с её, и он почувствовал, как её сердце бьётся в унисон с его, словно они – единое целое.

— Ты моя, — прошептал он ей, и это прозвучало как приговор, вынесенный самой судьбой.

Она закрыла глаза, чувствуя, как её мир сузился до него, до его прикосновений, до его дыхания, до головокружительного запаха его тела.

— Покажи мне, как сильно ты ненавидишь меня, — прорычал он, словно зверь, и его голос звучал как обещание боли и наслаждения одновременно, и Настя поняла, что это игра, из которой она больше не хочет выходить, даже если это – билет в один конец.

Его руки сжали её бёдра, проникая в самую суть женственности, и она почувствовала, как всё его тело дрожит от неутолимого желания.

— Не... останавливайся, — выдохнула она, и это было всё, что он хотел услышать.

Артём рассмеялся, низко, грубо, похотливо, и его губы снова нашли её, но на этот раз – не для нежного поцелуя.

Его губы продолжили свой сладострастный путь вниз, оставляя огненные следы на её коже, словно каждое прикосновение – это вытатуированное на ней имя. Настя чувствовала, как её мысли расплываются, как будто её разум медленно тонет в этом безумном море желания. Артём был настойчив, как хищник, его руки двигались с уверенностью и точностью, которая заставляла её содрогаться.

— Ты же хочешь это, ты же знаешь, — прошептал он ей в самое ухо, и его голос был как шёпот дьявола, искушающего совершить самый прекрасный грех. — Ты всегда этого хотела, моя маленькая лгунья.

И она уже не могла это отрицать.

Артём уловил её внутренний конфликт, увидел блеск в её глазах, и это только разжигало его азарт, подталкивая к новым вершинам безумства. Его пальцы скользнули ещё глубже, вторгаясь в самую сокровенную часть её, и она застонала, её голос звучал как мольба и упрёк одновременно, словно она просила о пощаде и тут же жалела об этом.

— Скажи, что я тебе не нужен, — прошептал он, обжигая её ухо своим горячим дыханием, и он почувствовал, как её тело снова и снова дрожит в его руках, словно оголённый провод под высоким напряжением.

— Ты... ты не нужен, — выдохнула она, словно произнося смертный приговор, но её руки предали её и потянулись к нему, обвивая его шею, впиваясь пальцами в его жёсткие волосы, словно она боялась, что он исчезнет, растворится в воздухе.

— Врунья. И как только земля тебя носит, — усмехнулся он самодовольно, и его зубы стиснули её губу, заставляя её вздрогнуть, и почувствовать вкус крови, как напоминание о том, что она играет с огнём. — Ты прекрасно знаешь, что хочешь от жизни. И сейчас ты этого получишь.

Она не могла больше отрицать очевидное. Её тело говорило за неё, её ноги, будто по волшебству, обвили его талию, притягивая его ближе и ближе, словно два магнита, не способные отторгнуться друг от друга.

— Покажи мне, как сильно ты меня ненавидишь, если еще ненавидишь, — прошипел он, и его голос звучал как обещание боли и наслаждения, и Настя поняла, что это игра, в которой она отчаянно хочет проиграть, ведь только так она сможет познать истинную глубину своих чувств.

Его руки сжали её бёдра с такой силой, что она почувствовала, как его тело дрожит от неутолимой жажды.

— Просто не смей... не останавливайся, — выдохнула она, словно умоляя о милосердии, и это было всё, что он хотел услышать.

Артём рассмеялся, низко, грубо, животно, и его губы снова нашли её, но на этот раз – не для покорного поцелуя.

Его губы, словно жадные путники, продолжили своё головокружительное движение вниз, оставляя за собой пылающие следы на её коже, словно каждое прикосновение – это пылкое признание в страсти. Настя чувствовала, как её мысли постепенно растворяются в этом безудержном вихре чувств, как будто медленно тонет в океане сладострастия. Артём был неумолим, как сама судьба, его руки двигались с обжигающей уверенностью, словно высекая её имя на её теле.

— Ты хочешь, чтобы я это сделал, — прошептал он, и его голос звучал как шёпот самого дьявола в её ушной раковине. — Ты всегда этого хотела. Моя сладкая, непокорная пленница...

И она не нашла в себе сил, чтобы это отрицать.

Слова застряли в горле, уступив место сладкому стону, когда его пальцы, словно опытные музыканты, коснулись сокровенной клавиши её тела. Взметнувшись дугой, она напряглась до предела, словно натянутая тетива, готовая выпустить стрелу страсти. Кровь забурлила шампанским, каждый нерв вспыхнул фейерверком от его прикосновений.

— Остановиться – это преступление, — прошептал он, и губы его вновь завладели её устами, увлекая в водоворот безумия.

Сознание таяло, словно мороженое на солнце, она летела в пропасть, где существовал лишь он – её гравитация, её вселенная. Руки обвились вокруг его шеи, словно лианы, притягивая ближе, жадно желая растянуть это мгновение в бесконечность.

— Артём... — выдохнула она, её голос – мольба, исторгнутая из самой души.

Он ощутил дрожь её тела, потерю контроля, понимая – сейчас. Его пальцы скользнули ниже, и стон сорвался с её губ, эхом отдаваясь в его ушах, словно призыв сирены.

— Покажи мне океан, что бушует внутри, — прошептал он, и она капитулировала, растворившись в его власти.

Тело содрогнулось в экстазе, разум уплыл в небытие, оставив её наедине с ним, с этой бурей, с этим пожаром. Она знала – это лишь прелюдия, их игра только начинается, и она, словно опытный игрок, готова к следующему ходу.

— Ты... ты гений провокации! — прошептала она, и в её голосе звучало обещание новых безумств.

Он усмехнулся, хищно и игриво, и его губы вновь накрыли её губы, стирая границы, унося в мир, созданный ими двоими, мир, где правят только страсть и безудержное влечение.