Всем персонажам 18+

Прошла неделя. Неделя молчания, гнева, смятения и той самой, преследующей Александра, необъяснимой эрекции, возникшей на пепелище его прежней жизни. Парень перебрался в городскую квартиру, оставив загородный дом с его призраками и запахами, которые он теперь знал слишком хорошо.

Телефонный звонок раздался, когда Саша пытался сосредоточиться на финансовом отчёте. Парень ответил с привычной деловой сдержанностью.

— Александр? Говорит Сергей Васильевич, - голос мужчины был спокоен, твёрд, и без малейшего намёка на ту семейную драму, свидетелем которой невольно стал Саша.

У Александра похолодело внутри. Сергей, отец Нины, был мужчиной, которым он невольно восхищался – профессор, интеллектуал, воплощение достоинства, которое Саша стремился культивировать в себе.

— Сергей Васильевич, здравствуйте, – выдавил Александр, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

— Мне нужно с тобой поговорить, Александр. О Нине. Я понимаю, что это деликатно, но считаю необходимым. Как мужчина с мужчиной.

Саша мысленно прокручивал варианты, что сказать. «Ваша дочь – нимфоманка, которую трахают ваши же внуки-подростки, а я застукал их в своём доме»? Нет, такой правды он сказать не мог - это было бы слишком унизительно для всех, включая его самого. Парень чувствовал странный, иррациональный стыд, как будто это он совершил нечто постыдное, а не его девушка.

— Конечно, Сергей Васильевич. Я вас слушаю.

Давай встретимся? На нейтральной территории. Извини, но мне неловко приглашать тебя домой в данной ситуации.

Они договорились о встрече в тихом, пафосном баре в центре, недалеко от университета. Саша положил трубку и долго сидел, уставившись в экран компьютера. Что ему сказать? Придумать какую-то отговорку? Ссылаться на сложности характера? Измену с неким абстрактным «другим мужчиной»? Мысль выдать правду вызывала у него приступ тошноты, ведь парень уважал Сергея слишком сильно, чтобы бросить ему в лицо такую шокирующую новость.

***

Александр пришёл раньше, заказал виски со льдом и занял столик в глубине зала, в полумраке. Сергей Васильевич появился с идеальной пунктуальностью. Он был одет в элегантный пиджак бежевого цвета, под которым виднелась дорогая рубашка с расстёгнутым воротником. Преподаватель выглядел моложе своих лет, подтянутый, с пронзительным, оценивающим взглядом, который Саша помнил с их первой встречи.

— Александр, – кивнул Сергей, присаживаясь. Он заказал коньяк.

Несколько минут они говорили ни о чём – о погоде, о городских новостях, но напряжение нарастало, становясь почти осязаемым. Саша нервно теребил стакан, чувствуя, как потеют ладони.

— Итак, – Сергей сделал небольшой глоток, и его пальцы с длинными, интеллигентными фалангами обхватили бокал так сильно, что побелели, – Нина сказала, что вы расстались. Она крайне немногословна. Говорит лишь, что ты застал её в нелицеприятной ситуации и выгнал.

Саша опустил взгляд:

— Ситуация была... шокирующей, Сергей Васильевич. Я не ожидал такого от Нины. Я думал, я знаю её.

— А знаешь ли ты её, Александр? – мягко спросил Сергей. – Знаешь ли ты её истинную природу? Её потребности?

Парень нахмурился:

— Что вы имеете в виду?

Сергей откинулся на спинку кресла, его взгляд стал тяжёлым, изучающим:

— Александр, я знаю, что ты видел.

Воздух словно испарился из лёгких Саши. Парень почувствовал головокружение:

— Что... что вы знаете?

— Я знаю, что ты видел Нину с моими внуками. С Андреем и Анатолием.

Саша онемел. Он сидел, не в силах пошевельнуться, глядя в спокойные, умные глаза профессора. Его мозг отказывался верить, что этот человек, воплощение академической респектабельности, только что произнёс вслух то, что Александр считал немыслимым кошмаром.

— Вы... знаете? – это было всё, что парень смог выдавить.

— Конечно, знаю, – Сергей сделал ещё один глоток коньяка с совершенно невозмутимым видом. – В нашей семье нет секретов, Александр. По крайней мере, в этом. Мы все... осведомлены, о произошедшем. И мы не видим в этом никакой проблемы.

Саша почувствовал, как его реальность трещит по швам:

— Никакой проблемы? – прошептал он. – Сергей Васильевич, это же ваша дочь! И ваши внуки! Это... инцест!

Сергей легонько покачал головой, и на его губах заиграла лёгкая, почти снисходительная улыбка:

— Мы не используем такие грубые, нагруженные предрассудками ярлыки, Александр. Мы – семья. Очень близкая семья. Мы любим друг друга. И наша любовь... многогранна. Она включает в себя и физическую близость. Это естественно для нас.

Саша смотрел на него, не веря своим ушам. Он ожидал гнева, стыда, оправданий, но не этого холодного, рационального принятия.

— Как... давно? – спросил парень, чувствуя, как его собственный голос звучит чужим.

— С Ниной? – Сергей задумался. – С того момента, как она стала женщиной. Она всегда была... особенной. Чувственной. А с мальчиками... с тех пор, как у них проснулся интерес к женщинам. Кто может лучше, чем любящая тётя, познакомить юношу с тайнами женского тела? Научить его уважать женщину, доставлять ей удовольствие? Кроме матери, конечно.

Саша молчал, его разум был переполнен обрушившейся на него информацией. Картина, которую парень видел, обретала новый, извращённый смысл. Это не было спонтанной изменой - это была какая-то извращенная традиция.

— Ты должен понять, Александр, – продолжил Сергей, – когда у Нины завязались серьёзные отношения с тобой, мы все это приняли, как должное. Мы уважаем её выбор. И твой. Мы решили отступить. Я поговорил с мальчиками. Мы договорились не вступать с ней в половую связь, пока ваши отношения не устоятся. Мы хотели дать вам шанс.

— Но они не удержались, – мрачно констатировал Саша.

Сергей вздохнул.

— Нина – страстная натура. А мальчики... они её очень любят. И она их. Групповой секс для неё – особое наслаждение. Она сорвалась. Они сорвались вместе. Это была ошибка с их стороны, нарушение договорённости. Но не предательство в том смысле, в каком ты его воспринял.

Саша отпил виски. Алкоголь обжёг горло, но не смог прогнать странное возбуждение, которое начало подниматься в парне снова, как тогда, в загородном доме. Мысли о Нине, о её теле, о том, как её трахали племянники, теперь окрашивались этим новым, шокирующим контекстом. Это не было насилием или развратом в его понимании - это была их норма.

— Почему вы мне все это рассказываете? – спросил Александр, глядя на Сергея.

Тот внимательно посмотрел на него:

— Потому что ты, Александр, практически стал членом нашей семьи. Мы все это чувствовали. Нина счастлива с тобой. Ты – сильный, успешный мужчина, который может её обеспечить и защитить. Мы обсуждали, как тебе это сообщить. Как мягко ввести тебя в нашу семейную идиллию.

— В идиллию, где отец трахает свою дочь? – не удержался Саша, всё ещё пытаясь шокировать профессора.

Сергей и глазом не моргнул:

— Где члены семьи делятся друг с другом любовью и удовольствием, Александр. И да, если говорить прямо, то я имею в виду связь со всеми женщинами в нашем доме. С Ниной, с Настей и, когда придёт время, с Машей.

Имя Маши прозвучало для Саши как удар тока. В его памяти всплыл образ юной племянницы его девушки – её большие карие глаза, тёмно-русые волосы, уже довольно аппетитная грудь под простой футболкой, та тревожащая, незрелая красота. Жар пробежал по его животу. Парень представил её не как ребёнка, а как будущую женщину, и понял, что мысль о том, чтобы прикоснуться к ней, вовсе не вызывает у него отвращения. Даже напротив.

— Маша? – переспросил Александр, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Но ей... тринадцать.

— Сейчас, да, – согласился Сергей. – Но она уже расцветает. И когда она будет готова, её посвящение в женственность будет проведено с любовью и заботой, как и у всех в нашей семье.

Саша отвёл взгляд, пытаясь скрыть бурю эмоций на своём лице. Он думал о Маше. Думал о Насте – её миниатюрной, почти девичьей фигурке, экстравагантных манерах, упругой маленькой груди. И представлял обеих. И его возбуждение росло.

— И... каковы правила? – тихо спросил Саша, уже почти понимая, к чему клонит Сергей.

Отец Нины улыбнулся, почувствовав, что лед тронулся:

— Правила просты. Уважение и согласие. Если ты хочешь быть с женщиной из семьи, ты спрашиваешь разрешения у мужчины, который за неё ответственен. Я – за всех. Ты, как муж Нины, будешь ответственен за неё. И другие будут спрашивать разрешения у тебя, чтобы разделить с ней ложе. Хотя... – мужчина сделал многозначительную паузу, – В нашей семье принято делиться. Мы уважаем моногамию, но при этом считаем, что ревность – это болезнь, порождённая собственническими инстинктами, а не любовью.

Саша медленно кивнул. Его мир перевернулся - то, что он считал чудовищным предательством, оказалось предложением вступить в нечто невообразимое. И самая шокирующая часть заключалась в том, что его тело, его низменные инстинкты отзывались на это предложение диким, порочным возбуждением.

— Я... мне нужно подумать, – сказал Александр.

— Конечно, – Сергей отпил последний глоток коньяка и поставил бокал. – Подумай. Но знай, мы все, и особенно Нина, хотим, чтобы ты был с нами. Как полноценный член семьи. Со всеми правами и привилегиями.

Они расплатились и вышли на улицу. Прощаясь, Сергей положил руку на плечо Саши:

— Позвони Нине. Поговори с ней. Попробуй услышать её. Не ту, которую ты придумал в своей голове – утончённую балерину, а ту, какая она есть на самом деле. Страстную, жаждущую женщину, которая любит тебя.

Саша смотрел, как удаляется прямая спина профессора, и чувствовал, как его сердце бешено колотится.

Привилегии.

Мысль о них сводила парня с ума.

***

Александр раздумывал два дня. Два дня, в течение которых его ум был заполнен образами: Нина, принимающая член Толика в свой анус; Настя, с её задорным смехом и упругой попкой; Маша, с её невинными, но обещающими глазами; и он сам, стоящий среди них, не как обманутый любовник, а как хозяин.

На третий день парень набрал номер Нины.

Она ответил сразу, её голос прозвучал тихо и настороженно:

— Саша?

— Нина. Нам нужно поговорить. Сергей Васильевич... я говорил с ним.

В динамике повисло молчание.

— И что?» – наконец, спросила девушка, и в её голосе послышался испуг.

— Он всё мне рассказал. Всю правду о вашей семье.

— Саша, я...

— Не оправдывайся, – перебил парень, и его собственный голос удивил его своей твёрдостью. – Я хочу увидеться. Сегодня. В загородном доме. И я хочу, чтобы ты привезла с собой Андрея и Толика.

— Что? Зачем? – голос бывшей балерины дрогнул.

— Я хочу посмотреть, – сказал Саша, и его слова прозвучали как приказ. – Я хочу увидеть это снова. Но на этот раз – с моего разрешения. Я должен понять, смогу ли я это принять. Принять тебя такую, какая ты есть на самом деле.

Нина снова замолчала, и парень почти физически ощущал её смятение, страх и предвкушение.

— Хорошо, Саша. Мы приедем.

***

Вечер был тёплым и тихим. Саша стоял в гостиной своего загородного дома, того самом, где всё и произошло. Он налил себе немного виски, но не пил, а лишь перекатывал золотистую жидкость в бокале, прислушиваясь к стуку своего сердца. Александр нервничал и сомневался: а что, если, увидев это снова, он почувствует только отвращение? Что, если его эрекция в тот день была лишь истерической реакцией на шок?

Зазвучал звонок в домофон, и его сердце ёкнуло. Парень глубоко вдохнул, выпрямил плечи и пошёл открывать.

Через минуту на пороге стояла троица гостей. Нина – в лёгком летнем платье песочного цвета, которое облегало её стройную фигуру, подчёркивая тонкую талию и упругие ягодицы. Её каштановые волосы были распущены и спадали на плечи волнами, девушка выглядела потрясающе, но в её синих глазах читалась неуверенность и тревога.

Андрей и Толик стояли чуть позади тети в спортивных штанах и футболках, выглядя не по годам взрослыми и одновременно – виноватыми подростками. Они смущенно опустили головы и не смотрели на Сашу.

— Заходите, – сказал Александр и отступил, пропуская гостей внутрь.

Они прошли в гостиную, заняв места на большом диване. Воздух был наполнен напряжением.

— Я поговорил с Сергеем Васильевичем, – начал Саша, останавливаясь перед ними. – Он объяснил мне... правила вашей семьи.

Нина опустила голову. Андрей и Толик переглянулись.

— Я не понимаю, чего ты хочешь, Саша, – тихо сказала девушка.

— Я хочу правды, – ответил он. – Не той, что была неделю назад, когда ты притворялась той, кем не являешься. А той, что сейчас. Я хочу увидеть тебя настоящую. Ту, которая любит, когда её трахают двое молодых парней. Одновременно.

Парень видел, как дрогнули ресницы Ниночки, как ее губы чуть приоткрылись. Он так же видел, как у Андрея и Толика загорелись глаза от смеси страха и возбуждения.

— Ты хочешь, чтобы мы... прямо здесь? – спросил Толик неуверенно.

— Не здесь. В спальне, – поправил Саша. – На той же кровати. И я хочу смотреть. Я хочу видеть каждое движение, слышать каждый звук. Я хочу понять, что в этом такого особенного, что ты готова была рискнуть нами ради этого.

Нина медленно подняла на парня глаза. В них уже не было страха, а был вызов и та самая, знакомая ему по тому дню, похоть.

— И если ты поймёшь? Если ты примешь меня такую?

— Тогда я готов простить тебя. И мы будем жить по вашим правилам. Твоим правилам.

Девушка не спускала с Александра глаз, медленно поднимаясь с дивана. Её движения были плавными, грациозными, как у балерины, выходящей на сцену.

— Хорошо, Саша. Ты получишь своё шоу.

Нина повернулась и, не оглядываясь, пошла в сторону спальни. Андрей и Толик, после секундного замешательства, быстро поднялись и последовали за тетей, бросив на Сашу быстрый, неуверенный взгляд.

Парень сделал глоток виски, почувствовав, как алкоголь разливается теплом по желудку, и пошёл за ними. Он остановился в дверном проёме спальни, прислонившись к косяку, точно так же, как тогда, но на этот раз он был не шокированным зрителем, а режиссёром.

Спальня была освещена мягким светом бра. Нина стояла посреди комнаты, у кровати. Она медленно, с театральной медлительностью, потянулась за застёжкой платья на спине. Шипение молнии прозвучало оглушительно громко в тишине комнаты. Платье соскользнуло с её плеч и упало на пол, образуя круг из ткани в ногах.

Под ним не оказалось никакого белья. Подтянутое тело, которое Саша хорошо знал и любил, предстало перед ним во всей своей совершенной наготе. Длинные, изящные мышцы, тонкая талия, упругая, высокая грудь с тёмно-розовыми, набухшими от возбуждения сосками, и та самая, идеальная линия бёдер и ягодиц, которую парень так любил целовать.

Андрей и Толик, всё ещё одетые, смотрели на тетушку, как заворожённые. Их собственная нервозность начала уступать место сексуальному желанию.

— Ну что, мальчики? – тихо сказала Нина, и в её голосе снова зазвучали те хриплые, похотливые нотки, которые так шокировали Сашу. – Вы ведь любите ебать свою тетю? Так трахните меня на глазах моего парня.

Долго уговаривать братьев не было нужды - они двинулись к девушке почти синхронно, сбрасывая с себя футболки и штаны. Их худощавые, но уже с проступающей мускулатурой тела были готовы к жаркому сексу. Светлый и прямой стояк Андрея был чуть тоньше, чем у его брата, но и как тёмный и мощный член Толика, уже был готов к действию.

Подростки подошли к своей тете с двух сторон. Более смелый Толик взял девушку за подбородок и притянул к себе, грубо прижав свои губы к её губам. Поцелуй был не нежным, а жадным, ненасытным. Руки Анатолия скользнули вниз, сжав восхитительные ягодицы, раздвигая их. Андрей в это время припал к женской груди, взял один из её упругих, сосков в рот, жадно сосал и покусывал его, в то время как его рука ласкала вторую сиську, сжимая её, проводя большим пальцем по твёрдому кончику.

Нина застонала в поцелуе Толика, её тело изогнулось, подставляясь рукам и ртам племянников. Ее пизда была уже мокрой - Саша видел блеск текущей смазки на внутренней стороне женских бедер.

— На кровать, – приказал Толик, прерывая поцелуй.

Он развернул тетушку и толкнул в сторону кровати. Нина послушно упала, и её прекрасное тело растянулось на белье цвета слоновой кости. Андрей последовал за ней, лёг рядом, продолжив ласкать шикарную грудь и живот, пока Толик, стоя на коленях между женских ног, раздвинул их.

— Саша смотрит, тёть Нин, – сказал Толик. – Он хочет посмотреть, как мы тебя трахаем. Покажем ему?

— Да... – простонала Нина, её глаза были закрыты, а голова запрокинута. – Покажи ему. Покажи ему, какая я на самом деле.

Толик ухмыльнулся, и его взгляд скользнул по Александру в дверном проёме, а затем вернулся к распахнутому перед ним телу похотливой тётки. Парнишка наклонился и без всяких прелюдий провёл своей большой, набухшей залупой по потемневшим от похоти половым губам, смазывая ее обильно выступившими соками.

Наблюдавший за этим Александр думал, что сейчас Толик вставит Ниночке хуй по самые помидоры, но дерзкий подросток, похоже, решил поиграть не толко с девушкой, но и с ее парнем.

Вместо того, чтобы без промедления трахнуть свою распаленную тетушку в пизду, парнишка убрал член от половых губ и вновь обернулся на Сашку. Взгляд Толика, скользнувший по бизнесмену в дверном проёме, был полным вызова и торжества - это был взгляд мужчины, знающего свою силу, свою власть над женщиной, которую они с Сашей, по сути, делили. И в этом взгляде не было уже ни капли страха или неуверенности – только чистое, животное возбуждение и желание демонстрации своего могущества.

— Ох, теть Нин, твоя пизда течет, как у настоящей мокрощелки – прохрипел Толик, но обращался явно не к своей тетушке, а к ее парню. Его руки грубо раздвинули женские бёдра ещё шире, обнажая взорам её влажную, розовую щель, уже пульсирующую от желания, и тугой, темноватый бутон ануса.

Андрей уже тоже забыл о всякой скромности, его руки скользили по идеальному телу молодой женщины, неумолимо опускаясь от сисек к самой сокровенной части её тела. Подросток наклонился и, подражая брату, но с меньшей грубостью и большим любопытством, коснулся языком набухшего клитора.

Нина вздрогнула всем телом и громко, неприлично простонала. Её руки впились в волосы племянника, прижимая его лицо к себе.

— Да... вот так, Андрюша... лижи свою тётю..., – голос девушки был хриплым, срывающимся от возбуждения.

Саша почувствовал, как по его телу разливается волна жара. Его собственный член, уже напряжённый с момента прихода в спальню, теперь стал почти болезненно твёрдым, упираясь в ткань брюк. Парень видел, как Нина, его Нина, та самая утончённая женщина, с которой он ходил в оперу и обсуждал литературу, теперь извивалась под языком и руками подростка, а её тело было отдано во власть похоти, и девушка обожала это.

И Александр, к своему шоку, понял, что ему нравится смотреть на это.

Толик, тем временем, не желая оставаться в стороне, поднялся и на коленях подошел к голове Ниночки, так что его тёмный и мощный член теперь покачивался перед её лицом. Подросток провёл головкой по щеке тетушки, оставив на ней влажный след из своей и ее смазки.

— Открой рот, тётя, – скомандовал Толик.

Нина послушно, с исполнительностью рабыни, открыла рот, а её глаза были полны влажного возбуждения и покорности. Племянник направил свой член к её губам, и девушка приняла его, обхватив губами толстую головку. Звук, который Нина издала, опустившись ртом на молодецкий хуй, был смесью рвотного позыва и глубокого, довольного стона. Бывшая балерина начала двигать головой, заглатывая член всё глубже, и её щёки втягивались, а губы плотно обхватывали твердую плоть.

Андрей, краем глаза видя это, удвоил усилия, и теперь его язык работал над клитором тетушки еще быстрее и настойчивее, а два пальца школьника вошли во влагалище, двигаясь внутри с мокрыми, чавкающими звуками.

Саша не мог больше оставаться просто наблюдателем. Жар в его паху стал невыносимым, и рука сама потянулась к ширинке, расстегнула её, и парень высвободил свой собственный крупный и напряжённый член. Александр начал медленно мастурбировать, глядя на разворачивающуюся перед ним сцену инцеста, его взгляд прилип к плоскому животику Нины, к её разведенным перед подростком ногам, и к крупным сиськам, которые плясали в такт движениям её головы.

— Да... вот так, тётя, соси... соси мой хуй, – Толик положил руки тетушке на затылок, направляя движения её головы. – Глубже. Вот так, шлюха.

Его бёдра начали двигаться, и парнишка начал трахать рот Нины сначала медленно, но потом всё быстрее и агрессивнее. Слюна стекала по подбородку Нины, глаза слезились, но девушка не сопротивлялась, а лишь издавала приглушённые, давящиеся звуки, полные одобрения.

Андрей, почувствовав, как её пизда начала судорожно сжиматься вокруг его пальцев, поднял голову. Его лицо было блестящим от её соков:

— Тёть Нин, я... я хочу тебя, – простонал подросток.

Толик на секунду остановился, вытащив свой блестящий член из тетушкиного рта:

— Так, меняемся. Я буду ебать её в задницу, а ты – в свою любимую дырку.

Братья двигались с слаженностью, которая говорила о многократных повторениях этой схемы. Толик отполз, давая Андрею занять его место перед лицом Нины, а тот, дрожа от возбуждения, встал на колени, направив свой член к тетушкиным губам. Девушка, почти не открывая глаз, снова послушно обхватила губами на этот раз более тонкий, но не менее возбуждённый член племянника.

Толик же переместился между женских ног. Он смазал свою головку вагинальными соками Нины и её анальное отверстие, которое уже было влажным от её вытекающих из пизды выделений и слюны Андрея. Подросток приставил свою большую, тёмную залупу к тугому бутончику заднего прохода девушки.

— Расслабься, тётя, – прошептал Толик с невероятной нежностью, но его действия были грубыми. Он упёрся руками в женские бедра и с силой, одним мощным толчком, вогнал твердый хуй в задницу своей тетушки.

Нина закричала, но её крик был заглушен членом Андрея в её рту, а женское тело напряглось, спина выгнулась дугой. Толик вставил член не полностью, но достаточно глубоко, чтобы вызвать у девушки смесь боли и невероятного удовольствия. Племянник замер на секунду, давая тетке время привыкнуть, а затем начал двигаться короткими, но мощными толчками, от которых всё её тело вздрагивало.

Саша, мастурбируя, чувствовал, как его собственное дыхание срывается. Парень вновь видел, как анус его девушки - такой маленький и аккуратный - теперь был растянут вокруг толстого члена Толика, как он блестел от смазки, как мышцы сжимались, пытаясь принять член.

— Да... еби её, Толь... очко у нее охуенное..., – с трудом выдохнул Андрей, наблюдая за братом, в то время как Нина продолжала обслуживать его член ротиком.

Толик ускорился, его шлепки о мягкую плоть стали громче и более влажными. Парнишка одной рукой держал тетку за бедро, а другой шлёпал по её ягодице, оставляя красные следы на идеальной коже. Нина мычала, её таз начал встречные движения - она сама начала насаживаться на член племянника, требуя большего.

Именно в этот момент Саша понял, что не может больше просто стоять и смотреть. Его тело требовало участия. Желание трахнуть Ниночку, почувствовать её жар, стать частью творящегося безумия, было сильнее всяких доводов рассудка.

Парень снял пиджак, расстегнул рубашку и сбросил её, потом скинул брюки и нижнее бельё. Сашка был полностью обнажён, и его тело – подтянутое, тренированное – было готово к действию. Крупный и прямой хуй уже предвкушал погружение в молодое и прекрасное тело.

Александр подошёл к кровати, но увлечённые процессом Андрей и Толик сначала не заметили его, а вот Нина увидела. Её полные слёз и наслаждения глаза встретились с его взглядом, и в них не было страха или стыда.

— Можно потесниться? – спросил Саша чужим, хриплым от возбуждения голосом.

Толик, не прекращая двигать членом в женской заднице, оглянулся и на его лице промелькнула ухмылка:

— Конечно, дядя Саша. Мы как раз думали, куда бы тебя определить. Передок у тёти Нины пока свободен.

Александр кивнул, а братья, не сговариваясь повернули тетушку, так что теперь Нина лежала на боку, её рот был занят членом Андрея, а задница – членом Толика. А вот розовая, воспалённая от возбуждения и уже обильно смазанная её собственными соками пизда была свободна. Она пульсировала, будто приглашая Сашку вставить в нее напряженный член.

Парень прилег на бок, устроившись между разведенных ног и провёл большим пальцем по половой щели, собрал смазку и размазал ее по залупе. Он видел, как глаза девушки закрылись от наслаждения при этом прикосновении.

— Ты этого хочешь? – тихо спросил Саша, зная, что Нина не может ответить из-за хуя племянника во рту.

Но девушка ему все-таки ответила – ее таз рванулся навстречу ему, безмолвно умоляя его трахнуть.

Саша больше не сдерживался, направил свой член к мокрой дырке и одним медленным, но уверенным движением вставил в неё. Вагина была невероятно тугой и горячей внутри - горячее, чем когда-либо. Мышцы сжали хуй с такой силой, что у парня чуть не потемнело в глазах - это было иное ощущение, нежели всегда. Нина была возбуждена до предела, её тело было заряжено электричеством от проникновения членов сразу во все ее дырки.

Александр начал двигаться, и его ритм был медленным и глубоким, в отличие от резких тычков члена Толика. Он трахал влагалище Нины, в то время как один племянник ебал её анус, а второй – её рот. Сперва все двигались вразнобой, но потом, словно почувствовав общий ритм, начали синхронизироваться: толчок Саши вперёд, толчок Толика навстречу, движение головы Нины к члену Андрея.

Комната наполнилась симфонией секса: громкие, влажные шлепки плоти о плоть; хриплое, прерывистое дыхание парней; подавленные, давящиеся стоны Нины, перемежающиеся с её хриплыми криками, когда девушка на секунду освобождала рот. Запах пота, возбуждения и парфюма Ниночки заполнил пространство.

Саша смотрел на лицо девушки - оно было искажено гримасой высшего наслаждения, слёзы текли по вискам, слюна стекала по подбородку. Нина была унижена, использована, развращена до самого основания, и от этого она была на седьмом небе от счастья. Парень, глядя на это, чувствовал то же самое. Саша не просто принимал её развратность – он становился её частью. Теперь Александр был не обманутым мужем, а участником оргии, хозяином, который разрешил своей женщине получать удовольствие так, как она того желала, и получал от этого своё, извращённое наслаждение.

— Да... блядь... вот так... ебите меня... все сразу..., – выдохнула Нина, когда Андрей на секунду отпустил её голову.

— Чья ты шлюха? – рычащим голосом спросил Толик, вгоняя хуй в теткину сраку.

— Ваша! – закричала девушка, и её крик был полон торжества и экстаза. – Ваша общая! Толика, Андрея, Саши! Ваша шлюха!

Андрей, самый молодой и нетерпеливый, застонал первым:

— Я... я сейчас... тётя!

Он судорожно вогнал свой член тетке в рот и застыл, а его тело затряслось в оргазме. Саша видел, как горло Нины работало, глотая его сперму, видел, как белые капли выступили в уголках её губ.

Вид оргазма брата довёл до края и Толика. Подросток с громким, животным рёвом вогнал свой член в задницу Ниночки до самого основания и замер, его ягодицы сжались, и парнишка начал кончать в неё, горячими пульсациями заполняя тетушке прямую кишку.

Саша, чувствуя, как влагалище судорожно сжимается вокруг его члена от оргазмов, спровоцированных подростками, тоже не смог сдержаться дольше. Парень сделал ещё несколько глубоких, мощных толчков и кончил сам, изливая своё семя в лоно любимой девушки, в её плодородную, жаркую плоть, которая уже была наполнена спермой ее племянников.

Но это было не окончание - это была лишь пауза, короткая передышка в бушующем урагане похоти и разврата. Эхо его собственного оргазма ещё пульсировало в жилах Александра, а невероятно горячее и чувствительное после кульминации влагалище, продолжало ритмично сжиматься вокруг его медленно опадающего члена, выталкивая его наружу вместе со струйкой их смешанных соков.

Саша лежал, тяжело дыша, его лицо было прижато к потному плечу девушки, и он чувствовал, как её сердце колотится где-то глубоко под ним, бешеным стуком, пойманной птицы. Парень был опустошён, удовлетворён, и мысль о том, чтобы пошевелиться, казалась кощунственной. Но в этом опустошении не было покоя, вместо него был голод - новый, более острый и требовательный.

Вид того, как Толик всё ещё медленно, почти лениво двигался в плотно обхватывающем член анусе Нины, а Андрей смотрел на тетушку затуманенными от эмоционального всплеска глазами, разжёг в Саше тлеющие угли возбуждения.

Наступила секунда тяжёлого, прерывистого дыхания. Саша приподнялся на локтях, глядя в лицо своей девушки - оно было обращено к нему, но глаза были закрыты, губы приоткрыты в беззвучном стоне. Нина все еще была на пике, на самой острой кромке наслаждения, и её тело, казалось, парило над кроватью, не в силах вернуться с небес на землю.

Именно в этот момент Андрей, всё ещё стоявший на коленях рядом с её головой, коснулся щеки тетушки полувозбужденным и блестящим от её слюны членом:

— Тёть Нин... я... я хочу еще. Хочу трахнуть тебя в пизду, – прошептал подросток, задыхаясь от пережитой нагрузки.

Нина медленно открыла глаза - в их синей глубине не было усталости, в них горел ненасытный, всепоглощающий огонь вожделения. Девушка перевела взгляд с Андрея на Сашу, потом на Толика, лежащего у нее за спиной, и её губы сложились в слабую, но властную улыбку.

— Так в чём проблема? – голос Нины был хриплым шёпотом, разрывающим тишину. – Разве представление окончено? Саша, ты же не думаешь, что моим мальчикам достаточно всего одного раза?

Эти слова стали спусковым крючком - Саша почувствовал, как его член, который только начал размягчаться, ответил на них резким, почти болезненным приливом крови. Хуй парня снова стал твёрдым, как камень, ещё более чувствительным и требовательным, чем прежде. Желание выебать прелестную девушку было уже не просто физиологическим – оно было ментальным. Он должен был обладать ею полностью во всех смыслах. И эта новая, развращённая версия Нины, требовавшая продолжения групповухи, вызывала в Александре приступ звериной страсти.

Толик, услышав тетушку, с некоторым усилием приподнялся на локте. Его лицо выглядело немного уставшим, но глаза все еще горели тем же азартом, что и у Ниночки:

— Слышите? Тётка хочет ебаться. Нельзя отказывать даме.

Саша откатился от Нины, и его полный и готовый член покачивался в такт сердцебиению. Парень присел на край кровати, наблюдая, как подростки, движимые единым порывом, начинают новый заход.

— Ложись, Андрюха, – скомандовал Толик, и его голос снова приобрёл уверенность повелителя.

Андрей послушно лёг на спину в центре огромной кровати, и его вновь возбуждённый член, чуть тоньше братского, но прямой и твёрдый, устремлялся в потолок. Юное тело, с проступающими рёбрами и плоским животом, выглядело хрупким на фоне взрослого Александра, но энергия, исходившая от него, была не менее первобытной и мощной.

Нина, словно змея, извивающимся, грациозным движением перебралась через племянника и встала на колени над ним, а её прекрасное лицо с подсыхающими следами слёз и спермы было обращено к Саше. Девушка смотрела на него, удерживая взгляд парня, пока её руки опускались, чтобы направить член племянника к своей пизде.

Медленно, с театральной неспешностью, девушка опустилась влагалищем на возбужденный член Андрюшки, принимая его внутрь себя, в свою уже залитую спермой Саши и собственными соками вагину. Её голова запрокинулась, а из груди вырвался долгий, глубокий стон наслаждения, когда хуй вошёл в неё до самого основания.

— Бля... тётя... ты такая горячая внутри... – простонал Андрей, и его руки впились в бёдра девушки.

Но на этом Нина не остановилась, и бросила вызов Саше одним лишь взглядом. Её скользкие и липкие пальцы потянулись к своей пояснице, а потом опустились к тому самому растянутому, испачканному спермой анусу, который только что выебал Толик. Девушка раздвинула свои ягодицы, обнажая взору своего парня – покрасневшее, влажное, пульсирующее анальное кольцо, призывно подрагивающее от возбуждения.

— Саш... – прошептала Ниночка, и в её шёпоте была мольба и приказ одновременно. – Ты хотел... ты говорил об этом. Теперь твой черёд. Возьми мою попочку. Сделай это. Я хочу почувствовать тебя там.

Сердце Саши заколотилось с такой силой, что он почувствовал головокружение. Все его прежние страхи, вся брезгливость, вся мораль – всё это испарилось, сожжённое в горниле того, что он уже видел и в чём участвовал.

Парень пристроился к Нине сзади, и его тень упала на неё. Толик, сидящий рядом и лениво ласкающий свой уже снова наполняющийся кровью член, смотрел на парня с одобрительной ухмылкой.

— Не бойся, дядя Саша. Она любит ебаться в жопу, – пробурчал он.

Саша не боялся - он жаждал анального секса с Ниной уже давно, и теперь не собирался упустить эту возможность. Парень опустился на колени позади неё. Вид отсюда был сюрреалистичным и невероятно эротичным: тонкая и сильная спина девушки, её идеальные ягодицы, на которых красовались свежие следы от шлепков Толика, а между ними – этот портал в иное измерение удовольствия. И ниже – сцепление женского тела с телом Андрея, член которого был погружён в пизду.

Залупа Александра все еще была скользкой от вагинальных соков, поэтому парень обильно смазал только анальное отверстие, которое было горячим, почти обжигающим, и еще не успело полностью закрыться после члена племянника. Саша приставил свою большую, широкую головку к заднему входу и почувствовал, как мышцы девушки непроизвольно сжались, сопротивляясь, а затем расслабились, как будто приглашая.

— Давай же, Саша... не тяни... вставь мне в задницу, – задыхаясь, просипела Нина, и её таз сделал крошечное встречное движение.

Саша упёрся и, глядя на её спину, на волосы, прилипшие к коже, с силой, но не с грубостью Толика, а с некой торжественной решимостью, начал вставлять член в анус.

Ощущение было ошеломляющим, совершенно непохожим на вагинальное проникновение. Это была не просто влажность и жар - это была невероятная, почти болезненная теснота. Нинин сфинктер сжимал хуй с силой стального капкана, и каждый сантиметр продвижения вперёд давался с сопротивлением, которое посылало электрические разряды прямо в основание позвоночника. Гладкая и обжигающе горячая прямая кишка, плотно облегала член, создавая трение, которое было почти невыносимым.

Саша вошёл полностью, до самых яичек, и замер, чувствуя, как тело балерины принимает его, как её анус медленно расслабляется, привыкая к размерам нового члена. Парень смотрел на то, как его хуй, его плоть, исчез в теле этой женщины, той самой утончённой балерины в совершенно непривычном месте. И это зрелище, этот акт абсолютного физического доминирования и доверия, наполнил Александра чувством власти и блаженства, которого он никогда раньше не испытывал.

— Боже... Саша..., – простонала Нина, и её голос был полон слёз и экстаза. Внутренние мышцы сжали член с новой силой, и Саша понял, что её удовольствие, спровоцированное двойной стимуляцией, было невероятно сильно.

Александр начал двигаться - сначала медленно, осторожно, прислушиваясь к реакции девушки, но её стоны становились только громче, а стройное тело начало само двигаться навстречу ему, и парень ускорился. Его бёдра встречались с её ягодицами с влажным шлепком, а яички шлёпались о её промежность, уже скользкую от соков и заполненную членом племянника.

Толик, видя это, снова пристроился перед тетушкой и взял её за подбородок:

— Открой рот, тётя. Пора пососать хуй.

Нина послушно открыла рот, и подросток ввёл в него свой член, начав трахать её горло с той же неистовой энергией, с какой перед этим ебал тетушку в задницу.

И вновь в каждой дырке молодой женщины было по крепкому, желанному члену. Саша, трахая Нину в анус, чувствовал каждое движение Андрея внутри её влагалища, каждое колебание, передававшееся через тонкую перегородку. Парень видел, как её горло сжимается вокруг залупы Толика, и, как глаза девушки закатываются от переизбытка ощущений.

Это было самое интимное и самое отчуждённое переживание в его жизни. Александр был максимально близок к своей девушке, его член скользил в самом сокровенном, запретном месте, и при этом парень делил свою возлюбленную с двумя другими подростками. И этот факт не разрывал душу Саши от ревности, а, напротив, сплавлял в единое целое с Ниной.

Его ритм становился всё жёстче, всё неистовее, Саша уже не думал ни о чём - только о восхитительном теле Ниночки, о звуках, которые она издавала, о том, как её анус растягивался, принимая его хуй, и сжимался, пытаясь удержать внутри. Парень смотрел на ствол своего члена, входящий и выходящий из упругой задницы балерины, и это зрелище доводило его до безумия.

Андрей под тетушкой застонал, его бёдра затряслись.

— Я... я кончаю... тётя! – и он кончил в Нину, и его сперма смешивалась с семенем Саши, которая еще не успела вытечь из распаленной дырки.

Толик, почувствовав, как тело девушки бьётся в конвульсиях от тройной стимуляции, тоже не смог сдержаться. Он с ревом вогнал свой член тете в глотку и замер, изливая кончу ей в горло.

И Саша, видя это, чувствуя, как анус сжимается вокруг его хуя в финальном, всеобщем оргазме, позволил себе потерять контроль. Парень вжал свой член в самую глубину прямой кишки Нины, в самое нутро, и выпустил в неё всё, что еще оставалось в его яйцах. Горячие, мощные струи его семени заполнили задницу красотки.

Александр рухнул на Ниночку, чувствуя, как её тело вздрагивает под ним в остаточных конвульсиях. Все трое парней, тяжело дыша, повалились без сил, их тела были покрыты потом, а члены медленно приходили уменьшались в размерах.

Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжёлым, прерывистым дыханием. Саша поднял голову и посмотрел на Нину. Её лицо было размазано тушью и спермой, волосы прилипли ко лбу и щекам, и оттого девушка выглядела абсолютно использованной, опустошённой и невероятно прекрасной. Балерина медленно открыла глаза, посмотрела на своего парня, и в её взгляде не было ни стыда, ни извинений - лишь благодарность и любовь. Та самая, странная, извращённая любовь, которую Александр только что начал для себя открывать.

Девушка слабо улыбнулась, и её губы дрогнули:

— Ну что? Понравилось шоу, Саш?

Он не ответил сразу. Парень откатился от неё, лёг на спину и уставился в потолок, чувствуя, как его сердце медленно успокаивается. Саша думал о Сергее, о Насте, и о Маше.

О правилах.

О привилегиях.

Александр анализировал то, что только что произошло, и не чувствовал ни гнева, ни ревности, ни отвращения. Он ощущал странное, всеобъемлющее спокойствие и удовлетворение - глубокое, животное удовлетворение.

— Да, – наконец сказал Саша ровным и уверенным голосом. – Понравилось.

Он повернул голову и посмотрел на Андрея и Толика - они смотрели на парня с робкой надеждой, с немым вопросом в глазах.

— Всё в порядке, парни, – сказал Саша, и это была правда. – Всё в полном порядке.

Затем он посмотрел на свою девушку:

— Я прощаю тебя, Нина, – сказал парень тихо. – И я понимаю тебя. Теперь я понимаю.

— Правда?

— Правда, – Саша сел на кровати. – Я готов. Готов взять тебя в жёны. И... войти в твою семью. Со всеми её правилами.

Улыбка, которая озарила лицо девушки, была самой счастливой и искренней из тех, которые он видел за всё время их отношений. Нина приподнялась и обняла парня, прижимая своё липкое, пропахшее сексом тело к его груди.

— Спасибо, Саша. Я люблю тебя. Ты не представляешь, как я люблю тебя.

Александр обнял девушку в ответ, и его руки скользнули по её потной спине. Он смотрел на двух подростков, которые с облегчением и гордостью смотрели на парочку, и думал о будущем. О своей свадьбе с Ниной. О том, как он станет частью этой странной, прекрасной, развратной семьи. О том, как будет делить свою жену с её отцом и племянниками. О том, как получит доступ к Насте. И, может быть, однажды... к Маше.

Мысль об этом не вызывала у Саши отторжения. Напротив, она наполняла его тёплым, сладостным предвкушением.

— Всё будет хорошо, – сказал парень, целуя макушку Нины. – Всё будет так, как должно быть.

Александр лёг обратно, и они вчетвером лежали на огромной кровати, а их тела были истощены, но души – странным образом умиротворены. Саша закрыл глаза, слушая их дыхание, и впервые за долгое время чувствовал себя по-настоящему дома. Он переступил через условности, принял тёмную сторону своей натуры и натуры той девушки, которую любил.

И он был готов пожинать плоды этого решения.

Благодарю за внимание. Если тебе понравилось и ты хочешь узнать, чем закончилась эта история, или ты готов окунуться в Темную сторону, то приглашаю тебя почитать продолжение и другие мои истории на моем бусти:

https://boosty.to/mr_brown_777

Но будь осторожен, поскольку некоторые мои рассказы могут тебя шокировать.

До встречи, Дорогой Читатель.