Владимир Иванович вошёл в свою квартиру в прескверном расположении духа. Поставил портфель на тумбочки, скинул куртку. Подошёл кот, потёрся о ногу – Владимир Иванович выписал ему такого пендаля, что несчастный кошак с воплем пролетел весь коридор.

Из своей комнаты выскочила красавица Надюша – его дочка, студентка, весёлая, жизнерадостная девушка. С женой Владимир Иванович давно развёлся, а Надюша переехала к нему от матери, не выдержав её стервозного характера.

— Привет, пап! – звонко сказала Надюша и чмокнула отца в щёку. Тот буркнул что-то невразумительное и пошёл к себе, оставив удивлённую и обиженную дочку с открытым ртом.

Было отчего психовать. Полчаса назад Владимир Иванович вышел от уролога. Он был у него уже в третий раз. Первый – это неделю назад, когда обратился к нему по поводу рези в промежности и слабой эрекции. Второй раз – через несколько дней, когда принёс результаты анализа спермы и УЗИ предстательной железы. Тогда-то врач и обозначил лечение – таблетки, опять таблетки и массаж простаты. Ну и сегодня, собственно, был первый сеанс. Не знающий, что это такое, Владимир Иванович бодро зашёл в кабинет, а после понуро вышел. У него было чёткое ощущение, что врач его поимел, пусть и двумя пальцами. Когда что-то полезло в задницу несчастного пациента, стоящего раком, тот реально подумал, что уролог его решил трахнуть и в гневе обернулся, чтобы дать эскулапу по морде. Нет, доктор действительно засунул бедолаге в зад только два пальца. Другое дело, что пальцы у пухлого врача были ему под стать – толстые. Десять минут тот крутил и вертел ими в жопе пациента, отчего теперь Владимиру Ивановичу было очень неудобно ходить.

Доктор назначил следующее свидание послезавтра. Оно наступило очень быстро. Владимир Иванович всё это время был мрачны, и наутро проснулся в тоске. Он пошёл на кухню, чтобы позавтракать. Дочь, одетая в одну ночную рубашку, уже была там – её учёба начиналась поздно. Она сдержанно поздоровалась с отцом – была в обиде за его резкость последние дни.

— Ты не пойдёшь на работу? – спросила она.

— Мне сначала надо к врачу.

— Что с тобой случилось?

— У меня мужское воспаление.

— Ты из-за этого такой злой последние дни?

— Да.

Помолчали.

— Надюша, прости меня. Я был раздражён, и... В обще нехорошо себя чувствую... хм... потому что, кхе-кхе.

Он стеснялся описать дочери своё ощущение и состояние, несмотря на то, что у них никогда не было секретов. До такой степени, что он в своё время раньше матери провёл для дочери первичное половое воспитание. Надя тут же подбежала к нему, крепко поцеловала. От юной девушки, сочной и упругой, пахло молодостью и свежестью.

— Папочка, расскажи мне, что случилось?

— Мне нужно делать массаж простаты. Только это очень неприятная процедура.

— А что это такое? Как её делают?

— Засовывают два пальца в задницу, и начинают там массировать.

— Ой! Это же, наверное, больно!

— Ещё как! Во-первых, потому что туда лезут, во-вторых воспалённая простата тоже болит.

— Может тебе перед этим пить обезболивающее? А ещё успокоительное? Чтобы не нервничать.

— Э-эх! – Владимир Иванович неопределённо-раздражённо махнул рукой куда-то в сторону и уставился в окно. Хотя мысль показалась интересной.

— А тебя лечит мужчина, или женщина?

— Мужик.

— Вот прикол!

— Ага, прикол, блин. Я перед ним встаю раком, а он в меня лезет.

— ЧЕМ?

— Сказал же, двумя пальцами.

— Фууух!

— А доктор толстый, а пальцы жирные.

— Бедненький!

Опять помолчали.

— Наверное, если бы тебя лечила женщина, тебе было бы легче. Говорят, врачи бережнее относятся к пациентам другого пола. Вот я слушала, что лучшие гинекологи – мужчины. Правда, к ним не попадала.

— Так ведь некому... Меня... Лечить...

Он продолжал смотреть в окно. Что за напасть пришла, да ещё именно сейчас! Весна в разгаре, хорошая погода! Радуйся жизни, а тут такое... И вдруг пришло озарение – настолько сумасшедшее, что он сам крайне смутился. Молча приготовил яичницу, сварил кофе, порезал колбасу.

— Надя, - наконец спросил он. – Ты считаешь, что женщина меня лечила бы лучше?

— Не знаю, но возможно.

— Но где взять женщину? Не к матери же твоей ехать.

— Не знаю. Медсестру какую-нибудь может нанять?

— Надя, а я вот подумал... А, может, ты меня полечишь?

Она открыла рот и вытаращила глаза.

— Пап, ты что? С ума сошёл?

— А что такого?

— Я же твоя дочь!

— И что? Будь ты медиком, тебя бы это не смущало. И потом, я же ничего неприличного не предлагаю.

— Лезть в жопу собственному отцу – это не неприлично?

— Я же вытирал тебе попку после горшка, когда ты была маленькая? И клизмочки тебе делал, когда животиком маялась. И в ванной купал.

— Так я же маленькой была. Это ничего не значит.

— Просто ты это воспринимала нормально тогда. Ты и это восприми нормально!

— Папа, НЕТ!

И всё-таки Владимир Иванович обладал даром убеждения. Всего через каких-то полчаса он хорошенько проклизмировал себя в ванной, опорожнился, прошёл в спальню и скинул с себя полотенце. Надя уже была там, красная, как варёный рак.

— О! – сказала она, увидев его голую спину и задницу. – А ты очень даже ничего! Спортсменчик!

И хихикнула. От этого смешка отцу сразу стало легче, и она нагнулся.

— Что я должна сделать?

— Надень резиновую перчатку, смажь пальцы гелем и введи в меня средний. Осторожно, не резко.

Тоненький палец медленно вошёл в его задницу. Гель был холодный, и ощущение казалось неприятным... а вроде и приятным. Возможно, именно холод исключил боль.

— Двигай им туда-сюда... Да... Так, хорошо...

Девушка хихикнула.

— Чего ты ржёшь?

— Да так... Неважно...

— Скажи.

— Неважно, говорю.

— Тогда щупай пальчиком внизу. Ты там можешь найти маленькую шишечку, словно орешек.

— Где, тут?

— Ай, бля!

— Что?

— Больно!

— Прости.

— Ничего, ты же не знаешь наших особенностей. Аккуратненько массируй это местечко.

— Вот так.

— Уффф... Уффф... Пххх... Пффф...

Он долго пыхтел, пока девушка массировала его больное место. Тем не менее, было гораздо легче, чем когда это делал доктор. Когда острота боли уменьшилась, она попросил её добавить второй палец. Вот тут стало больно от расширения анального кольца. Тем не менее, он мужественно вытерпел эту процедуру, издавая лишь пыхтенье.

— Тебе больно? – несколько раз спрашивала она.

— Нет, ничего.

Так прошло минут десять. И вдруг Надя сказала:

— Мне неудобно. Я устала.

— Ну, надо бы ещё помассировать.

— Может, ты ляжешь на спину?

— Как... Я же...

— Ой, да какая разница? Это ничего не значит, сам же говорил!

— Я не хочу тебя шокировать.

— Ой, пап, ну давай не будем. Я не хотела тебе просто говорить, но я такое уже делала. Мой бывший очень любил такие ласки, я ему регулярно трубу массировала.

Поражённый Владимир Иванович повернулся и посмотрел на дочь. Она усмехнулась, потом глянула на его член и покраснела.

— Ой... Я что-то не думала, что буду так твой писюн видеть. А почему он у тебя не стоит?

— Потому что я не возбуждён, - буркнул Владимир Иванович, лёг на спину и задрал ноги. Надя, весело хихикнув, снова ввела руку в его жопу и начала движение.

Ему стало чуть легче, болезненность простаты снизилась. Она закрыл глаза и попробовал расслабиться. Это ему удалось, и скоро всё тело покрыла какая-то приятная истома, а от промежности стало разливаться тепло. И вдруг он почувствовал, как его член начинает вставать. Это не входило в его планы, и надо было что-то срочно сделать... Но что-то делать было уже поздно. Член крепко и уверенно стоял.

Он приоткрыл глаза. Надя ошарашенно смотрела на этот член, не забывая, впрочем, теребить папочкину задницу. Она глубоко дышала ртом и, кажется, позабыла всё на свете.

— Надя, всё в порядке? – каким-то не своим голосом спросил отец.

— А? Да... - растерянно сказала она и добавила. – Какой он у тебя большой!

— Ты это... не смотри на него... - только и нашёлся он что сказать и поскорее закрыл глаза.

Так продолжалось ещё несколько минут, и Владимир Иванович думал уже закончить процедуру. Словно читая его мысли, Надя вытащила руку из задницы. Он не торопился открыть глаза. И вдруг... Что-то горячее, мягкое и влажное дотронулось до его анальной дырочки.

Он открыл глаза и не поверил им. Его дочка Надя, скинув с себя свою ночнушку, с вожделением лизала его зад. Он смотрел на её молодое тело и впервые видел её груди, не крупные, но округлые, аппетитные, с маленькими коричневыми сосочками.

— Дочка, что ты делаешь?

Она не ответила, продолжая страстно вылизывать жопу. Он хотел прекратить творящееся безобразие... И не смог – так было хорошо ему. Его впервые за много лет ублажала во всём близкая ему и любимая девушка. Правда эта близость и любовь были до этой минуты совсем другого характера... Но какая теперь разница? Даже бывшая жена не делала ему так приятно, а после развода все его отношения с женщинами ограничивались разовыми перепихонами и короткими интрижками.

— Тебе хорошо, папуля? – спросила Надя.

— Да, девочка, но это неправильно.

— Что правильно, что неправильно... Это всё такие условности!

В перерывах между фразами она лизала жопу. Он неотрывно смотрел на неё и думал, что же он должен сказать.

— Ты... такая... красивая... и сексуальная...

— Да? Я знаю.

Она рассмеялась и вновь приникла к анальной дыре отца. Теперь она вылизывала окрестности, и постепенно перешла на яички. Они были большие и твёрдые – видимо, папочка давно не спускал баллоны. Ну ничего, сегодня проблема будет решена. Ещё несколько движений, я язык заскользил по основанию члена. Но она не спешила переходить к собственно головке. Лизнув уздечку, язычок снова убежал к заднице. И вновь наверх.

Надя взяла в рот его правое яичко, вновь ввела палец в жопу, нащупала простату и начала нежно её массировать. Отец покрылся мелкой испариной.

— Что с тобой, папа? - спросила она, отпустив его яичко. – Тебе нехорошо?

— Мне слишком хорошо. Я в страшном томлении. Но что ты будешь делать дальше?

— Потерпи.

Она аж поцеловала дырку взасос, снова запустила пальчик, а другой рукой взялась за член и стала медленно его мастурбировать. Отец опять глубоко вздохнул.

— Давно у тебя не было женщин?

— Давно.

— А постоянная есть?

— Нет.

— Тогда тебе должно быть особенно хорошо. Ведь у нас с тобой всё по симпатии, не правда ли? Ты ведь меня любишь?

— Я всегда тебя любил, ещё до твоего рождения.

Надя засмеялась и взяла член в рот. Руками она массировала анус Владимира Ивановича и его яички.

— Что ты чувствуешь, папа?

— Верх блаженства. Я бы хотел тебя тоже потрогать.

— Успеешь, папуль. Это же не последний сеанс массажа.

Она стала сосать его член, продолжая массировать простату. Она чувствовала, что та увеличилась в размерах. Отец стонал, но в этом стоне была не боль, а наслаждение. И вот она, наконец, брызнул, и так обильно, что заляпал спермой всё её лицо.

— Никогда на меня так бурно не кончали, - сказала она, со смехом вытираясь простынёй. Потом нагнулась к отцу, и он, улучив момент, жадно облизал её груди.

— Ладно, папочка, не перевозбуждайся. Всё должно быть в меру, - говорила он, гладя его живот. – Следующий сеанс послезавтра?

— Да.

— Я теперь буду тебя массировать, пока ты полностью не поправишься.

Она схватила ночную рубашку и выпорхнула из отцовской спальни. Владимир Иванович слез с кровати и спросил сам себя – а что это сейчас было? И ответа не нашёл.

Но он понимал одно – ему хотелось, чтобы курс лечения продолжился именно таким образом.