Глава IV. Приземление (ФИНАЛ!)

Проснулся я позже обычного. С одной стороны, сказывалась общая усталость, усталость после секса с мамой. Я всё еще не мог в это поверить. А с другой стороны, куда мне было теперь торопиться, универа больше не было, хотя мама об этом не знала, да и зачем, ей ли не всё равно…

Собираясь уже встать, я услышал возню за дверью и плач. Я узнаю его из тысячи — это плакала мама.

Я живенько поднялся, накинув на себя рубашку и брюки и мигом вылетел на помощь.

Добежав до гостиной, я увидел Кэтрин, она сидела на диване, однако, в отличие от её обычной позы зомбированного алкоголика, сегодня она, на коленях, развернувшись и положив голову на подголовник, сидела и рыдала.

Медленно подойдя к ней, я ожидал вероятной взбучки от вчерашнего.

«Неужели она нас всё поняла? Знает, что это я трахал её?» — думал я, приближаясь к матери.

— Мам, — начал я, положив руку ей на голову. Она тут же подняла глаза, посмотрев на меня красными, заплаканными глазами.

— Алекс... — прохрипела она.

— Что произошло? — сделав вид, что ничего не знаю, произнес я.

Кэтрин сняла мою руку с головы. Попытавшись подняться, она с трудом встала, посмотрев на меня.

— Клиент вчера... Оставил 30 баксов, а я и не помню ничего... — проговорила она, пока по её щеке вновь не начали литься рекой слезы.

Одновременная легкость от того, что мать не подозревает меня, смешалась с ужасом, что она чуть ли не прямо говорит, что всё ещё занимается проституцией.

— Главное, деньги оставил, да... — не зная, что сказать, я вышел, мне было пора собраться, вечером я хотел дойти до Люси, я знал, что она будет в местном кафе, надеюсь, мой новый статус её расколет.

Натянув новые брюки, туфли, синюю рубашку и пиджак, я двинулся к выходу. К тому моменту Кэтрин перестала плакать, пересчитывая в сотый раз купюры, что я положил на неё.

Её взгляд я заметил, как только вышел из комнаты, молча пройдя, я чувствовал, что мама следит за каждым моим шагом. Я видел не то презрение, не то страх в её глазах. Однако стоило мне остановиться на секунду, как выражение лица матери поменялась на жалость.

Будто бездомный котенок, она подползла ко мне, чуть ли не вставая на колени.

— Алекс, мне нужны деньги. — жалобно произнесла она, боясь поднять глаза вверх.

— У тебя же есть 30 баксов. Хватит на еду. — ответил я.

— Пожалуйста, — молящим голосом ответила она, оттягивая майку в сторону, оголяя свою грудь.

Неужели она решила продемонстрировать свои сиськи в обмен на деньги? Я был шокирован.

«Времени ещё 2 часа до встречи с Люси», — подумал я.

Я обернулся, сняв пиджак и повесив его на крючок. Расстегнув пуговицы рубашки, рукава закатав повыше я приблизился в плотную к Кэтрин. Которая к тому моменту, видимо считая, что сейчас получит деньги за свой не полный второй размер, улыбалась до ушей.

— Хочешь денег? — ехидно произнес я. Мать молча кивнула.

— Хм... Я хочу, чтобы ты полностью разделась. — с тяжелым сердцем произнес я, глядя на реакцию матери, и тут же продолжил: — Дам 100 баксов.

Последние слова подействовали словно катализатор, Кэтрин не заставила себя ждать, принявшись снимать с себя одежду. Упала футболка, за ней — вчерашние шортики, даже тапки сбросила с себя. Бледная тень матери оказалась пере до мной абсолютно голой, лишь чёрная поросль волос на лобке выбивалась из общего цвета.

Я подошел ближе, моя рука дрожала, когда я дотронулся чуть выше маминой груди. Почувствовав её тело, я взял её за шею. Под моим дыханием, мама, склонив голову, жалостно смотрела на меня, ожидая денег.

— Что? Нет, за твою обнаженку я сотку не дам, — произнес я, отчего тут же Кэтрин непонимающе и одновременно злостно взглянула на меня.

— Пойдем в мою комнату, — произнес я, не отпуская её шею и ведя за собой.

Добравшись, я бросил Кэтрин на свою неубранную кровать. Усевшись на колени, она с ужасом глядела на своего быстро раздевающегося сына.

— Алекс, это непра... Так нельзя. — пробурчала она, однако тем не менее дала мне место подползти к ней.

— Тогда никаких денег! — грозно ответил я, указав себе на член.

В эту же секунду я почувствовал губы и язык матери у себя на члене. Она будто сначала целовала его, и лишь распробовав на вкус, принялась активно сосать.

Моему наслаждению не было предела.

«Всё. Все маски сброшены. Она шлюха, а я...» — думал я тогда.

Я шлепнул руками по её заднице, подтянув за попу ближе к себе, её нос уперся мне в лобок, казалось, что мамочка сделает мне сейчас горловой минет.

Нагнувшись, я смог достать руками до её половинок, раздвинув их, мать, будто чувствуя неладное, попыталась выплюнуть член, но не смогла. Я же, облизав палец, помассировал вокруг её коричневой точки.

— Ммм, — послышалось из матери.

Надавив немного, мать будто закашляла. И хотя я не любил анальный фистинг, в том моменте я чувствовал особую извращенность.

Силой, будто удерживая мать, я вытянул член, за ним тянулась длинная струя слюны. Я положил свой агрегат под её нос, затем постучал по лицу.

— Твоё место, — прошептал я.

Взявшись за её тело в разных местах, я развернул мамочку.

Кэтрин подставила жопу передо мной.

— Нет, Алекс, только не туда. — взмолилась она.

Харкнув прямо ей на очко, я вновь сам облизал указательный палец и вставил.

Послышался вой. Тем временем мой член, чувствуя близкое женское тепло, поддался вперед и оказался в маминой киске.

— Шлюха. Ты течешь, я чувствую это. — произнес я и продолжил.

Одновременно загнав и палец, и член во всю длину.

— О-о-о-а! — Мать оказалась на коленях, закинув голову.

Мой член принялся входить в неё. Не зная жалости, сильными рывками, без особого пристрастия, я драл её.

Наконец вытянув палец из задницы и вытерев его об жопу Кэтрин, я, схватив её за рыжеватую гриву, потянул к себе. Мамочка поддалась, когда мои руки схватили её за щеки, мои пальцы проникли ей в рот.

Не давая сжать челюсть, я принялся с новой силой трахать её.

По её целлюлитной заднице проходили волны от моих тазовых усилий. Её сношали как дешёвую шлюху.

Высунув язык и старясь будто съесть воздух, Кэтрин брыкалась. Тряслась подо мной.

Отпустив рот, я успел схватить её падающую грудь. Сжав посильнее, мать завизжала.

— Да, плохая шлюха. Ты пьяная, ты не ублажаешь меня. Лишь кусок мяса, — продолжал я изрыгать из себя. Я был зол. Мамочка не делала ничего, чтобы отработать свои деньги. Лишь существовала, словно секс-кукла, которую ебут.

— Ммм-да, — застонал я, чувствуя, что кончаю. Однако в этот раз я был в сознании, и кончить вовнутрь я не решился.

— Повернись ко мне, — приказным тоном произнёс я, вытащив член.

Кэтрин нехотя, тяжко ворочаясь на кровати, развернулась ко мне.

Я же в этот момент дрочил неистово перед её лицом. Как только её рот оказался передо мной, я тут же ударил ей между губ. Сквозь зубы в неё влетела моя сперма.

Мама тут же закашлялась, видимо, она хотела вдохнуть в этот момент.

Отойдя немного и отдышавшись, я достал сотку баксов в нескольких купюрах и, бросив ей как фантики, принялся собираться. До встречи оставался час.

Дойдя до кафе, где меня должна была ждать Люси, я остановился.

— Вот оно, то, чего я хотел. Скоро мы будем вместе, — прошептал я, держась за ручку двери.

Пройдя медленно по залу, я заметил взгляды девушек, сидящих с другими мужчинами. А чего ещё сказать, статный молодой мужчина в дорогом костюме, с золотыми часами. Хотя сам я себя оценивал как дорого выглядящего сутенёра.

Люси сидела за столиком поодаль, чатясь в телефоне.

Она была похожа на принцессу. Золотые волосы уложены в длинную косу. Стильное розовое платье, сошедшее с модного журнала.

— Привет! — уверенным голосом произнёс я, положив большой букет роз на краешек стола.

Люси подняла голову. Казалось, она проглотила язык, её глаза упали на мой внешний вид.

— Ого, ты что, заложил имущество? — съязвила она, как обычно, однако она действительно была потрясена.

— Официант, — поднял я руку, позвав небольшого паренька. — Красное вино...

Как только работник ушел, я тут же принялся оценивать Люси.

— Отлично выглядишь, — не пытаясь убрать взгляд от девушки, произнёс я.

— Откуда бабки? — в ответ произнесла она.

— Заработал, — коротко бросил я, видя, как официант принес дорогое вино.

В этот момент я вспомнил, что не могу пить, отчего тут же поник, видя, как Люси налегла на бокал.

И всё же пришлось сделать глоток, от которого я чуть не рухнул прямо в ресторане. В сердце всё сжалось, меня бросило в пот.

— У тебя есть деньги... Думаешь, я теперь твоя? — внезапно сказала Люси, допив бокал.

— Разве нет, тем более посмотри, что я тебе принес, — произнёс я, достав небольшую коробку темного цвета. Это был сюрприз.

— Пфф, — усмехнулась девушка.

— Ты, кстати, знаешь, что тебя выгнали из универа? — лицемерно произнесла она, поглядывая куда-то через плечо.

— Теперь ты просто неудачник с деньгами, которые у тебя скоро кончатся, — наконец закончила она, поднявшись.

— Меня ждет парень, — тихо ответила она.

В этот момент моё сердце сжалось сильнее, симбиоз злости и ненависти и выпитого спиртного лишил меня слуха. Люси что-то ещё бубнила, пока собирала косметичку.

Я молча поднялся, весь красный, как помидор, я толкнул коробку в её сторону и быстро удалился.

Всю дорогу домой я нес в себе гнев, еле дойдя до крыльца, я упал на колени. «Сука! Блять. Сука!» — закричал я.

Я кричал и бил кулаками по крыльцу, по двери, не в силах справиться с эмоциями, задыхаясь от слез, я почти ничего не видел.

Смс! Люси? — подумал я.

Нет, это была работа, к чему она вообще нужна, если эти деньги ничто?! Столько стараний и опасности. Я бросил телефон в карман, отправив ответ «Ок» заказчику.

Еле поднявшись и войдя в дом, я вспомнил, что у меня осталась часть товара. Порой я хранил порошок дома, чтобы в удобный момент развести по адресам.

«Куда же я её положил?» — подумал я, пытаясь вспомнить. Я прошел к телевизору, найдя небольшой сверток в коробке из-под обуви за тумбочкой с теликом, открыв, она оказалась пуста.

— Эй, ты... — тут же послышался голос за спиной. А я думал, что один дома. Даже не заметил её. Это была Кэтрин, точнее, то, чем она стала.

Блёклый взгляд, синеватая кожа, сливающаяся с поношенной бирюзовой майкой.

— «Мам? Ты что, снюхала весь пакетик?» — шокированный и приходящий в состояние ужаса прокричал я.

Она чуть кивнула, хотя будто и не слышала меня. Подняв руку, из неё выпал стакан наполненной водки. Она продолжила сидеть, уставившись в телевизор.

В этот момент меня переполнили эмоции. Что я скажу заказчику? Или отправителю?

Снова обернувшись к Кэтрин, я встал напротив неё, заслонив вид на телик.

— Как ты заебала! — закричал я, попутно из глаза вновь потекла слеза. — Ты только сидишь здесь и бухаешь! Нихера не делаешь со смерти отца!

Но её взгляд оставался почти стеклянным, лишь резко дергаясь из стороны в сторону.

Наклонившись к ней, по лицу прошел мой шлепок, голова матери нырнула в диван. Подняв её обратно, я попытался привести её в чувства.

— Что ты сидишь? Ты меня слышишь? Нашла бы работу, только я пытаюсь вытянуть нас со дна! — закричал я, видя, что мои слова, словно ветер, уносятся мимо.

— Сука! Ты просто кусок мяса, — выдавил я из себя, отпустив мать на диван. — Ты даже шорты надеть не смогла... — сказал я, заметив, что мать сидит лишь в черных трусах.

— Мм, — послышалось от неё. Она наконец подняла глаза. — Алекс, это ты?

—Нет, очередной клиент, — вспылил я, толкнув мать на её левый бок. Подняв её за задницу, я сорвал стринги.

— Ща драть тебя буду! — прокричал я, ожидая хоть какой-нибудь реакции.

Я полностью разделся, видя, как Кэтрин осталась в том же положении раком, не пытаясь встать.

Я резко вошёл в неё, уперевшись в казалось до предела. Вытащив и снова войдя, я принялся трахать её, стегая рукой по заднице, как видел это в фильмах.

— Ну же, очнись ты, — просил я.

Но она лишь что-то мычала, облокотившись лбом на подлокотник.

Я усилил темп, сбросив её футболку, схватив и как мог, сжал руками её грудь.

Выкручивая соски и продолжая стегать её, я достал ремень из своих новеньких брюк. Резкий хлыст, словно трещотка, окатил мамину спину, ещё один и ещё.

— Шлюха, проснись» — продолжал я кричать.

Сложив ремень в несколько раз, я поднял лицо матери, вложив ремень, словно кляп, между губ и натянув его.

Всё это время с переменным успехом я дрючил её щелку.

— А? Что? — послышались первые слова, будто у только что родившегося человека.

Кэтрин помотала головой вверх-вниз, поняв, что её рот зажат ремнем.

На секунду она обернулась, я заметил её испуг, смешанный со смятением.

— Алекс, — пробубнила она, видя, как её сын трахает её на диване.

Отпустив ремень, Кэтрин вновь нырнула головой вниз, но тут же подняла ей обратно, помахав рыжеватой прической.

Схватив её за гриву, я потянул ей к себе.

— А-а-а-ах, — это был не то, чтобы стон, мольба, видя, как дергается её небольшая грудь, я принялся увеличивать темп.

— Тебе нравится? Ты этого хотела, сука? — спросил я, пытаясь получить ответы.

Но мама на мои слова лишь потянулась за недопитой бутылкой. Отхлебнула прямо из горла несколько глоточков.

— Не смей! Слышишь! — закричал я, отобрав бутылку.

Взгляд Кэтрин принял наибольшее волнение и страх, она точно не ожидала того, что будет дальше.

— Твоя любовь, верно? — спросил я, не ожидая ответа, и принялся пить вслед за ней, словно огненная вода она убивала моё горло и внутренности, не допив до половины, я облил остатками мать.

— Держи, — задыхаясь, произнес я.

Я отпустил её волосы, и мать упала на диван. Она попыталась встать, но я, держа её крепко, положил поверх головы подушку, сам улегшись на неё, я принялся вбивать член в ней с новой силой, чувствуя, как разрываются её ткани.

— А-а-а-б-о-ль... — слышалось под подушкой.

В глазах начало понемногу темнеть, чувствуя возню под собой, я надавил сильнее. Её задница трепыхалась под моими яичками, синеватые ноги дергались в такт ебли.

— Да, да, давай, принимай его, тебе нравится... — с тяжелой отдышкой произнес я, чувствуя, как силы отпускают меня. Кончив, я рухнул без сил. Ещё чувствуя возбуждения, я смог лечь набок, обнявшись с матерью.

Следующее утро.

Звук смс.

Люси: Алекс, привет! Прости, я вчера наговорила лишнего. На самом деле у меня нет парня... Твой подарок — ожерелье, оно прекрасно. Может, ты действительно изменился... В общем, может, встретимся сегодня?

— Алекс, лежа без сознания и чувств в ледяных объятиях самой родной женщины, ради которой ты делаешь всё, готов выполнять паскудную работу, готов даже помочь покинуть этот мир без боли, и не получаешь ничего взамен, ты чувствуешь, что ты больше никогда не будешь разочарован в себе, в своей матери-алкоголичке, в своей неудавшейся жизни, в любви к девушке, которую ты избрал, ведь ты понимаешь, что твое сердце остановилось.