В тёмных коридорах Комморры, гдевоздух пропитан криками агонии и ароматом свежей крови, Лелит Хесперакс, верховная суккуб Арены, скользила на своих высоких каблуках, словно тень смерти. Она была высокой, слегка мускулистое тело от бесчисленных битв, оставалось идеально гладким — ни единого шрама не портило эту хищную грацию. Красные волосы, как пламя инферно, ниспадали до бёдер, колыхаясь в такт шагам. На ней было лишь микро-бикини из чёрного шелка, едва скрывающее пышную грудь пятого размера, и туфли на шпильках, подчёркивающие длинные, изящные ноги. Она только что вернулась с арены, где её клинки танцевали в вихре смертей, но жажда удовольствий была сильнее жажды битвы.

— Госпажа, как прошла ваше битва?

Спросил одна из служанок Лелит.

— Скучно, сегодня не было сильных соперников. В мои покои перевели новую жертву?

— Да госпажа привели, я отобрала лучшего человека из всей партии.

— Если он меня разачерует, твоё наказание будет суровым ты поняла!

— Да госпожа я все поняла.

Тёмная эльдарка смотрела на спину уходящей госпожи и нервничала. Зная её жестокий характер она даже не могла представить какое её может ожидать наказание.

В её покоях, освещённых тусклым фиолетовым сиянием, лежал он — гвардеец Империума, пленённый в последней наёмной войне. Крепкий парень из Кадианского полка, с мускулистым торсом, покрытым татуировками Адептус, и шрамом от лазгана на щеке. Его звали Алекс, но для Лелит он был всего лишь игрушкой — мон'кей, слабым, но полным первобытной страсти. Она приблизилась, её каблуки цокали по мрамору, и одним движением сорвала с него остатки формы, обнажив его возбуждённый член, уже твёрдый от страха и желания.

— Ты мой трофей, прошептала она на готике, её голос как шёлк, пропитанный ядом. Лелит опустилась на колени, её огромная грудь колыхнулась, вываливаясь из бикини. Она взяла его член в ладони, сжав с садистской нежностью, и прижала к своей ложбинке. Её сиськи, тяжёлые и упругие, обхватили ствол, и она начала двигаться, дроча его грудью в ритме, от которого воздух задрожал. Кожа её была гладкой, как нефрит, и теплее, чем у любой человеческой женщины. Алекс застонал, впиваясь пальцами в пол, пока Лелит ускоряла темп, её соски терлись о его бёдра, оставляя следы от возбуждения. Сперма брызнула, пачкая её бикини и волосы, но она лишь усмехнулась, слизывая капли языком. Не давая ему опомниться, Лелит встала, стянула тонкую полоску бикини с бёдер, обнажив свою гладкую, узкую щель. Но сегодня её жажда была иной. Она толкнула его на спину, оседлала, но вместо вагины направила его всё ещё твёрдый член к своему анусу.

— В мою задницу, монкей. Промурлыкала она, опускаясь медленно, её тело поглощало его сантиметр за сантиметром. Анал был тугим, как тиски, но смазанным её собственной похотью — тёмные эльдары не знали границ в удовольствиях. Она скакала на нём, её мускулистые бёдра хлопали о его тело, грудь подпрыгивала, волосы хлестали по воздуху. Виктус вцепился в её ягодицы, входя глубже, и Лелит закричала от экстаза, её ногти впились в его грудь, оставляя кровавые борозды. Но она хотела большего. Соскользнув с него, Лелит опустилась ниже, взяла член в рот. Её губы, полные и алые, обхватили головку, язык закрутился вокруг, втягивая его в горло. Она сосала жадно, глубоко, давясь, но не останавливаясь — слюна текла по подбородку, смешиваясь со спермой. Виктус кончил снова, заполняя её рот, и она проглотила всё, её глаза горели похоть. В Комморре удовольствие было войной, а она — королевой. Гвардеец стал её рабом, его тело — полем битвы, где анал, грудь и минет сплелись в симфонию разврата. Лелит поднялась, поправляя бикини, и прошептала:

— Молодец мон'кей но бывали у лучше, пора умереть. Лелит быстрым движение руки отрубила головой гвардейцу. На лице Виктуса гримаса экстаза и ужаса.

Видя взгляд своей госпожи, служанка в ужасе понимает что её ждёт наказание. И как бы она не умоляла наказание всеровно будет.

— И этот был лучшим человеком сриде всех говоришь.

В голосе Лелит было розочерование и злость. Не было хорошего боя и секса.

Лелит села на своё кресло и смотрела на свою служанки.

— Ты меня разочаровала, а когда разочарованна то сдрадает тот кто веноват. Переведите двух гочих псов, пусть мальчики развлекутся.

— Да госпажа.

Одна из служанок Лелит пошла за гончими псами.

— А ты становись на четвереньки, шлюха. Служанка, темная эльдарка высокая с мускулистым, закаленным боями телом и упругой грудью третьего размера, послушно опустилась. Ее длинные черные волосы разметались по полу, обнаженные ягодицы напряглись в ожидании. Двери распахнулись, и в зал влетели два огромных гончих пса — генетически выведенные твари с мускулистыми телами, покрытыми жесткой шерстью, и набухшими, красными членами, пульсирующими от возбуждения. Они учуяли запах страха и похоти, их ноздри раздулись. Первый пес, рыча, подскочил сзади, его лапы вцепились в бедра служанки, вонзая когти в кожу. Толстый, узловатый член без церемоний вонзился в ее тесное влагалище, растягивая его с влажным чавканьем. Она вскрикнула, тело выгнулось, но Лелит лишь рассмеялась: - Кончай стонать, как девственница. Прими свое наказание.

Второму псу не терпелось — он обошел спереди, грубо ткнувшись мордой в ее лицо. Служанка, задыхаясь, открыла рот, и член влетел внутрь, заполняя горло до упора, заставляя ее давиться слюной и предэякулятом. Псы работали синхронно, их бедра шлепали о ее тело, проникая все глубже — в рот, в пизду, а потом один переместился, вонзаясь в анал с жестокой силой, разрывая кольцо мышц. Кровь смешалась с соками, ее стоны перешли в хриплые всхлипы, грудь колыхалась, соски твердели от смеси боли и вынужденного удовольствия. Лелит откинулась в кресле, раздвинув ноги в высоких сапогах. Другая служанка, ползая на коленях, прильнула к ее киске, язык скользнул по набухшим губам, лаская клитор с преданной нежностью. Лелит застонала, пальцы впились в волосы девушки, прижимая ближе, пока псы рвали наказанную на части, и зал наполнился запахом секса, крови и подчинения. Это было ее развлечение — грязное, первобытное, утоляющее жажду.

— Какое приятное зрелище.