Holiday Coverage © CleverGenericName

*************************************************

От переводчика:

В этом рассказе нет сексуальных сцен. Это просто рождественская история о любви, семье и подарках, которых хватило на всех.

***

От автора:

Что тут скажешь, я обожаю Рождество. Этот рассказ не слишком серьёзный. Надеюсь, вам понравится!

CGN

***

.

Пролог

21 декабря 2025 г. - Вечер

Медицинский центр Тафтса, Бостон

.

— Хорошая новость в том, что ваша ЭКГ в норме, и уровень тропонинов тоже в норме, поэтому маловероятно, что у вас инфаркт.

Было чуть больше 9 вечера в воскресенье перед Рождеством. Я стоял в огороженном занавеской боксе в отделении неотложной помощи медицинского центра Тафтса и разговаривала с миссис Беллой Амато, которая поступила несколькими часами ранее с болями в груди, отдающими в горло, тошнотой и тревожным состоянием. Её уже осмотрели и провели ряд диагностических тестов.

Обычно звонки из Восточного Бостона, или «Исти», как мы, коренные бостонцы, его называем, перенаправлялись в центр города, в Массачусетскую больницу общего профиля, но это была одна из тех безумных ночей для больниц по всему городу, и больницы были перегружены, поэтому машины из Исти направлялись к нам.

Миссис Амато выглядела так, словно сошла со страниц каталога, чтобы сыграть роль «классической итальянской бабушки». Она была миниатюрной, со сгорбленной от возраста спиной. Её седые волосы, собранные в практичный, хотя и несколько строгий, пучок, едва удерживались. Тёмно-карие, почти янтарные глаза обрамляли глубокие морщинки когда она улыбалась, и язык был острым, как поварской нож. Я ещё не стал её жертвой, но её дочери, Джине Д'Анджело, которая сидела рядом с ней в стандартном сине-зелёном виниловом больничном кресле, повезло меньше.

Джина была потрясающей женщиной, чьи блестящие чёрные волосы мягкими волнами ниспадали на плечи. Я изо всех сил старался сосредоточиться на её матери, но красота Джины не могла не притянуть меня к себе. По едва заметной улыбке, игравшей на её губах, я заподозрил, что я не первый мужчина, которого она так легко смутила.

Миссис Амато с облегчением восприняла свой диагноз и начала вставать с постели.

— Видишь, Джина! Я же говорила тебе, что мы зря потратим время доктора, приезжая сюда. Теперь мне нужно вернуться домой, чтобы закончить подготовку к завтрашнему ужину.

Джина бросила на меня многострадальный взгляд, а затем протянула руку в попытке остановить свою мать, которая хотела вставать с постели.

— Мама, даже если это не сердечный приступ, нам все равно нужно выяснить, что вызывало у тебя все эти неприятные ощущения. Это всё равно может быть что-то серьёзное. Правда ведь, доктор Фицджеральд?

Я не хотела вставать между миссис Амато и её дочерью, но Джина высказала дельную мысль.

— Мы не узнаем наверняка, пока не получим результаты других диагностических тестов. Но, учитывая симптомы вашей мамы и болезненность в эпигастральной области, — она посмотрела на меня непонимающим взглядом, — то есть в животе, — пояснил я, слегка улыбнувшись, — и её недавний приём пищи.., — я проверил свои записи, — penne all'arrabbiata (паста пенне, подаваемая в остром соусе «аррабиата» - пер.), это вполне может быть гастроэзофагеальный рефлюкс.

В ответ на очередной непонимающий взгляд я продолжил:

— Иными словами, сильная изжога. Если вы будете следить за своим питанием и сократите потребление острой пищи, то в будущем у вас не должно возникнуть особых проблем.

Миссис Амато выглядела потрясённой:

— Вы уверены, что это не инфаркт? Не могли бы вы провести ещё несколько анализов?

По всей видимости, для неё сердечный приступ был бы предпочтительнее, чем отказ от острой пищи.

— Не драматизируй, мама. Ты можешь обойтись и меньшей порцией пенне, чуть менее острой, но как бы остальная семья жила без твоего острого языка, который держит нас в узде?

— Но какая радость останется в моей жизни, Джина? Сначала меня бросил Пеппе, а теперь и моя all'arribbiatta?

— Папа не бросал тебя, мама. Он умер. Он бы остался рядом с тобой навсегда, если бы не рак. Ты же знаешь это. А что касается того, что осталось… Тебе остаётся лишь жить за счёт любви твоих детей, внуков, братьев и сестёр, племянников и племянниц, и бесчисленных остальных, которых вы с папой усыновили за эти годы.

Наступила короткая пауза, во время которой они вспоминали своего покойного мужа и отца.

— Ваша дочь не зря потратила наше время, мадам. На самом деле, хорошо, что вы пришли на обследование. Хотя я и уверен, что у вас нет сердечного приступа, тем не менее я бы хотел госпитализировать вас на пару дней для наблюдения. Просто на всякий случай.

Мои слова спровоцировали бурную и гневную перепалку на итальянском языке между Джиной и госпожой Амато. Наконец, Джина извиняющимся взглядом посмотрела на меня:

— Моя мама говорит, что не останется в больнице даже на ночь. Я пыталась её убедить, но она такая упрямая.

Это было не очень хорошо. Похоже, симптомы были не такими уж серьёзными, но мне было бы спокойнее, если бы эту пациентку госпитализировали хотя бы на ночь. Пока я пытался убедить миссис Амато своими доводами, она бросила на меня хитрый взгляд и улыбнулась:

— Доктор Фицджеральд, вам нравится запечённая лазанья?

— С трудом могу представить человека, не способного полюбить запечённую лазанью, мадам.

Её улыбка стала шире, она потянулась и взяла меня за руку:

— Зовите меня Белла. Сегодня я пойду домой, а завтра вы присоединитесь к нашему ужину. — Белла сделала паузу, перекрестилась и посмотрела на небо. — Если я останусь на ночь, Джина наверняка использует для лазаньи магазинную лапшу!

Несмотря на испытываемые мною опасения, тоска Беллы по дому была очень трогательна.

— Хорошо, — уступил я. — Я выпишу рецепт, который должен помочь вам почувствовать себя лучше и предотвратить повторное появление изжоги. По крайней мере, на ближайшее время.

Джина начала протестовать, но я продолжил:

— А завтра вечером я зайду к вам на ужин, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Я сделала паузу и одарила Беллу самым строгим взглядом врача:

— Но вы должны пообещать мне, что если ваша дочь посчитает, что вам необходимо вернуться в больницу, то вы послушаетесь её.

Джина молча фыркнула. Было ясно, что своенравная Белла сделает то, что захочет, независимо от обещаний, и всем, кто окажется на её пути, мало не покажется.

.

Глава 1

22 декабря 2025 г. - Ранний вечер

Ориент-Хайтс, Ист-Бостон

Дом Беллы

.

На следующий вечер я воспользовался синей линией метро и ​​направился в самое сердце Ист-Бостона. Белла и её семья жили в районе под названием Ориент-Хайтс, менее чем в пяти минутах ходьбы от станции Саффолк-Даунс. Их улица находилась в небольшом квартале домов к востоку от Беннингтон-стрит, с трёх сторон окружённом заповедником Белл-Айл-Марш. Нужный мне дом находился достаточно близко к старым железнодорожным путям, чтобы его жильцы могли слышать рёв толпы, когда шли скачки на пони, и достаточно близко к аэропорту Логан, чтобы, когда дул подходящий ветер, самолёты сотрясали их окна при заходе на посадку.

Ориент-Хайтс казался совершенно другим миром по сравнению с Южным Бостоном, где я жил в квартире на верхнем этаже трёхэтажного кирпичного дома без лифта, которую унаследовал от тёти. Моя тётя Маргарет была весьма успешным фотожурналистом. Хотя она и провела большую часть своей жизни в путешествиях по миру, Бостон всегда был её домом.

В подростковом возрасте я присматривала за её квартирой, пока она путешествовала, и заботился о её любимом корги, Валентине. Повзрослев, я понял, что это было выгодно не только собаке, но и мне самому, поскольку являлось поводом сбежать из эмоциональной пустыни, которой был мой семейный дом.

Тётя Маргарет никогда не была замужем и не имела собственных детей. Когда она трагически рано умерла в возрасте 53 лет, она завещала всё своё состояние мне. Мои родители посчитали это вопиющей несправедливостью, несмотря на то, что практически не общались с ней при её жизни и даже ни разу не навестили её, когда она умирала в больнице:

— Твоя тётя явно была не в своём уме, составляя завещание. У твоих братьев и сестёр есть семьи, о которых нужно заботиться, и дома, которые нужно содержать. Ты же только начал учиться в колледже, и наверняка просто потратишь её деньги на вечеринки и алкоголь. Лучше всего будет, если ты передашь управление имуществом нам.

Я точно не знал, для кого это было бы «лучше», но уж точно не для меня.

К счастью, тётя Маргарет была хорошо осведомлена о возможных махинациях моих родителей, поэтому передала все своё состояние в безотзывный траст, сделав меня его единственным бенефициаром. Я не смог бы ничего продать, даже если бы захотел, и мне требовалось одобрение доверительного управляющего для любых крупных расходов до достижения мной 35 лет. Остальные члены моей семьи были в ярости, когда узнали об этом, но они ничего не могли поделать с этим, поскольку тётя уже умерла.

Чтобы было понятно, дело не в том, что моим родителям нужны были деньги. Оба они происходили из старинных бостонских семей, и один только наш родовой особняк в Бикон-Хилл стоил значительно больше 10 миллионов долларов. Им не нужны были деньги тёти Маргарет, но это не помешало им жаждать их настолько, что они использовали всевозможные хитрые уловки, пытаясь заполучить их.

В первые годы после смерти тёти Маргарет, когда я чувствовал себя совершенно одиноким, я представлял её, смотрящую на мою семью с небес со своей фирменной полуулыбкой. Не думаю, что для неё было уготовано место в раю, ведь она была убеждённой атеисткой, но кто знает.

Бог действует таинственными путями.

***

Когда я добрался до станции Саффолк-Даунс, уже стемнело, и я быстрым шагом прошёл последние несколько кварталов до дома Беллы, мимо старых трёхэтажных домов с деревянной обшивкой и небольших одноэтажных коттеджей. Несмотря на прохладу, на улице всё ещё играли дети, и я не мог не улыбаться, наблюдая за их проделками.

Дом Беллы был типичным для этого района. Изначально это был небольшой бунгало конца сороковых годов. Позже сзади к нему пристроили большую гостиную, гараж на одну машину и часть второго этажа с окнами, выходящими на улицу. Более новая виниловая облицовка и деревянная черепица на пристройках были не совсем удачно подобраны к оригинальному кирпичному фасаду. Они были скорее функциональными, чем красивыми, но, тем не менее, всё в целом выглядело как дом.

Подходя по дорожке, я увидел Джину, выходящую из соседнего дома с большой салатницей, накрытой пищевой плёнкой.

— Хорошо, что я увидел вас. Кажется, я чуть не позвонил не в ту дверь.

Джина засмеялась:

— Моей большой семье принадлежит почти половина этого квартала. Это мой дом, а моему брату Тони принадлежит вон тот бунгало. Моим двоюродным братьям, Анджеле и Винни, принадлежат две половины этого дуплекса, а моему дяде Салу принадлежит гараж на углу и дома по обе стороны. Но вы нашли правильный дом. Мама по-прежнему остаётся сердцем нашей семьи.

Она прошла мимо меня, открыла входную дверь и крикнула внутрь:

— Мама, твой врач здесь, и он принёс тебе цветы!

— Я же говорила, что он хороший мальчик, — раздался ответный крик.

Джина поставила принесённый салат на переполненный столик в прихожей и повернулась ко мне:

— Ну же, входите. Вы же впускаете в дом холодный воздух.

***

Внутри дома Беллы царило несоответствие мебели, произведений искусства и людей. Прихожая была покрыта пластиковыми ковриками, защищающими паркетный пол от тающего снега и дорожной соли. Коврики, в свою очередь, были завалены горой зимних ботинок и туфель. Столовая и кухня выглядели как снимки из семидесятых, которые, сопротивляясь и крича, пытаются перенести в новое тысячелетие.

На первом этаже собралось около двух десятков человек, от девочки, едва научившейся ходить, до мужчины, который уже мог передвигался так же, как и она, но без её энтузиазма. Со всех сторон слышались разговоры и смех, и Джина тут же оказалась вовлечена в общий разговор.

Я не могла не заметить запахи, витающие по дому. Сладкий аромат томатного соуса, приправленного свежими травами. Пикантная теплота приготовленного свиного мяса в смеси с домашней итальянской колбасой и сливочная кислинка настоящей моцареллы из буйволиного молока, плавящейся на обоих продуктах. Сверху ощущался безошибочный аромат чесночного масла, впитывающегося в свежий хлеб. У меня потекли слюнки ещё до того, как я снял обувь.

Я уже собирался выразить свою благодарность шеф-повару, когда окна начали дребезжать. Через несколько секунд прямо над головой пролетел реактивный самолёт, совершавший посадку в аэропорту Логан.

— Это рейс JetBlue B6 652 из Орландо в Бостон, летящий на Airbus A321neo с новыми двигателями LEAP-1A.

Я посмотрел в сторону голоса и увидел мальчика лет девяти-десяти, который смотрел на меня с серьёзным выражением лица. Через мгновение я понял, что он ждёт ответа:

— Airbus A321neo — твой любимый самолёт?

— Нет, я предпочитаю Boeing 777-300ER. Это самый большой двухдвигательный реактивный самолёт в мире. Его двигатели GE90 — самые большие турбовентиляторные двигатели из когда-либо построенных. А мой любимый — Airbus A380-800. Это самый большой пассажирский самолёт в мире, и у него две пассажирские палубы. Но сейчас они летают в аэропорт Логан не очень часто, только рейс Lufthansa из Мюнхена.

Он, безусловно, хорошо разбирался в самолётах.

— Однажды я летал на A380 рейсом Singapore Airlines из Нью-Йорка, когда ездил на лето к своей тёте в Японию. — сообщил я ему. — Я был лишь немного старше тебя, и на тот момент этот самолёт эксплуатировался всего пару лет.

Глаза ребёнка расширились до размеров блюдец, и он на мгновение потерял дар речи, хотя быстро пришёл в себя.

— Вы тогда посчитали пассажиров?

Меня спасла от признания в том, что я этого не делал, мать мальчика, которая пришла как раз вовремя и отвлекла его.

— Прошу прощения, если Джио вас беспокоит. Как вы, наверное, уже поняли, он очень любит самолёты. А меня зовут Мария.

— Меня зовут Алекс, и он, кажется, замечательный парень, — ответил я с улыбкой. — Никогда не помешает узнать больше об самолётах., Верно, дружище?

— Как бы то ни было, — ответила Мария, прежде чем Джио успел что-либо ответить, — мы всё же дадим вам время устроиться.

Она быстро склонила голову в знак благодарности за мою доброту и проводила Джио в гостиную в задней части дома. Я направился на кухню и увидел, что Белла заканчивает приготовление салата Капрезе.

— Всё чудесно пахнет, Белла. Вы, должно быть, весь день готовили.

Белла махнула рукой и издала какие-то пренебрежительные звуки, словно говоря, что это ничего не значит. В доме было так много людей, что я не знал, когда у меня ещё будет возможность поговорить с ней, поэтому я спросил о её здоровье.

— Как вы себя сегодня чувствуете? Помогло ли вам лекарство?

— Знаете, как это бывает: стареешь, и организм перестаёт нормально функционировать. Ещё этим летом я могла без труда дойти до продуктового магазина и обратно; а теперь задыхаюсь, поднимаясь и спускаясь по лестнице. Но жаловаться не на что; я всё ещё в хорошей форме.

— Не могли бы вы вернуться в больницу для повторного обследования? Ничего страшного не произошло, но мне было бы спокойнее, если бы мы провели ещё несколько обследований вашего сердца. Моя коллега, доктор Сингх, — первоклассный кардиолог, и она очень хорошо о вас позаботится.

Белла, казалось, ничуть не обеспокоилась и, снова махнув рукой, направилась к холодильнику.

— Обещаю, я приеду к вам, когда всё успокоится в новом году.

— Я напомню вам об этом обещании.

***

Следующий час я провёл, знакомясь с различными членами большой семьи Беллы. Я пытался запомнить имена всех, но задача значительно усложнялась потоком людей, которые приходили и уходили с пугающей регулярностью. Однако, как только на стол принесли еду, в парадную дверь ворвалась последняя представительница семьи, сопровождаемая порывом холодного воздуха и её томным, но явно раздражённым голосом:

— Я добралась, бабушка, и это не благодаря моей проклятой машине. Вы с мамой можете прекратить переписываться по СМС. Я до сих пор не понимаю, что такого особенного было в этом ужине, что вам понадобилось, чтобы я проехала через весь город, чтобы быть здесь.

В комнате воцарилась тишина, но я почти не обратил на это внимания. Каким бы чувственным ни был её голос, он и рядом не стоял с самой женщиной. Она выглядела как более молодая версия Джины: высокие скулы, орлиные черты лица и тёмные миндалевидные глаза, обрамлённые густыми ресницами. Она была достаточно высокой, чтобы оказаться фотомоделью, и держалась с лёгкой, спортивной грацией, даже в тяжёлом зимнем пальто и стильных сапогах до середины икры.

Белла приветливо улыбнулась новоприбывшей:

— Изабелла, познакомься с нашим гостем за ужином, доктором Фицджеральдом.

Я сильно покраснел, осознав, почему меня пригласили. Я попытался запинаясь поздороваться, но Изабелла перебила меня:

— О нет, бабушка, только не снова это. Мама, тебе должно быть стыдно. Ты вытащила меня из лаборатории из-за этого?

Отчитывая мать и бабушку, Изабелла снова села в прихожей и начала надевать сапоги. Прежде чем она успела уйти, я обрёл голос:

— Пожалуйста, останьтесь. Лучше уйду я. Признаюсь, я не знал... Я не хочу, чтобы вам было некомфортно в доме вашей семьи.

Наступила короткая пауза. Белла, Джина и Изабелла готовились возобновить спор, но первым заговорил Джио:

— Нет. Я не хочу, чтобы мой друг уезжал. Он летал на A380, Изабелла. Пожалуйста.

Пока он говорил, хмурое выражение лица Изабеллы сменилось улыбкой:

— Он летал на настоящем A380? Сколько пассажиров было на борту?

— Я не знаю, мама забрала меня, прежде чем он успел мне сказать.

— Это похоже на мою сестру, — ответила она, с нежностью взглянув на Марию, затем перевела на меня свои пронзительные глаза цвета эспрессо, заставив меня замереть. — Итак, доктор Фицджеральд. Сколько пассажиров было на борту того самолёта A380?

Я заметил едва заметную улыбку на её пухлых губах, когда она решила поставить меня в неловкое положение. С усилием я отвёл взгляд от неё и попытался ответить:

— Ну, тогда я был всего лишь подростком, и я...

Джио и Изабелла внимательно наблюдали за мной, а остальные члены семьи затаили дыхание.

— Не знаю, Джио, мне кажется...

Я изо всех сил пыталась вспомнить тот ужасный перелёт, когда меня сослали в Японию на лето, в то время как остальная часть моей семьи отправилась в отпуск «только для взрослых» в Европу. Сколько мест было в центре самолёта...? Потом я вспомнил добрую стюардессу, которая заметила мои слёзы, и получил нужный ответ.

— Джио, сколько пассажиров мог перевозить самолёт A380, летавший на Singapore Airlines в 2011 году?

— 475. Шесть мест в первом классе, 82 в бизнес-классе, 44 в премиум-эконом-классе и 343 в эконом-классе, — ответил он без колебаний.

— В таком случае на моём рейсе было 474 пассажира, — заявил я, самодовольно ухмыляясь.

— Откуда такая уверенность? — спросила Изабелла уже более игривым тоном.

— Ну, я очаровал одну из стюардесс, и она уговорила меня повысить класс обслуживания, сказав, что единственное свободное место на рейсе — в первом классе, поэтому она и пересадила меня туда.

Глаза Джио снова комично расширились:

— Вы летели первым классом?

— Да. Почему бы тебе не сесть рядом со мной за ужином, и я расскажу тебе обо всём? Если твоя тётя не против, чтобы я остался…

Изабелла понимала, что её переиграли, поэтому с достоинством сдалась:

— Думаю, это будет нормально. Было бы обидно, если бы вы, проделав такой долгий путь, пропустили бы лазанью моей бабушки.

***

Ужин с семьёй Амато был непохож ни на что, что я когда-либо испытывал раньше. Они были шумными и общительными, постоянно перебивали друг друга, подчёркивая свои мысли жестами и изредка отпуская колкости. Белла руководила этим хаосом из угла стола, ближайшего к кухне, а все остальные помогали ей, поддерживая порядок за столом и наполняя бокалы вином.

Я невольно бросал на Изабеллу мимолётные взгляды, но она, казалось, намеренно меня игнорировала, что, в общем-то, было вполне справедливо. Она не просила, чтобы её знакомили с каким-то случайным врачом, и, судя по реакции девушки, это был не первый раз, когда с ней случалось что-то подобное. Меня отвлёк от размышлений очередной вопрос Джио:

— Как думаешь, что тебе принесёт Санта-Клаус на Рождество в этом году?

— В этом году я работаю в праздничные дни, поэтому буду в больнице до самого утра Рождества. Думаю, Санта меня в этом году, скорее всего, пропустит.

Джио выглядел потрясённым:

— Но разве он не может просто оставить твои подарки твоей семье?

— В этом году моя семья решила провести Рождество без меня, в Вермонте. Поэтому, как только я закончу работу в больнице, я останусь один до конца Рождества. Но, возможно, к следующему году я найду будущую миссис Фицджеральд, и смогу взять отпуск на праздники.

— Значит, в твоей жизни нет никого особенного? — спросила Белла, многозначительно глядя на свою внучку через стол взглядом, столь же недвусмысленным, как десятифунтовый пожарный топор.

— Я на полпути к завершению своей стажировки по неотложной медицине, и у меня едва хватает времени на сон, не говоря уже о свиданиях. К тому же я, наверное, немного старомоден и всё надеюсь, что встречу кого-нибудь в кафе или книжном магазине. Приложения для знакомств не для меня.

Джио сочувственно кивнул головой:

— Ничего страшного, все девочки всё равно противные. За исключением мамы и тёти Изабеллы, конечно. И бабушки, но она не в счёт.

Белла, которая до этого молча следила за нашим разговором, воспользовалась этим моментом, чтобы вставить:

— А вы не против, что ваша семья поедет в Вермонт без вас? На Рождество?

Я с сожалением покачал головой и ответил:

— Они не спрашивали моего мнения по этому поводу. Я узнал об этом всего неделю назад, и даже тогда это произошло совершенно случайно.

Белла посмотрела на меня с сочувствием:

— Povero ragazzo (бедный мальчик), это ужасно.

Она на мгновение задумалась, а затем одарила меня хитрой улыбкой:

— Значит, вы проведёте Рождество с семьёй Амато!

— Я не могу так вас обременять...

— Это не принуждение. Я настаиваю. Вы пойдёте с нами в церковь, поедите лазанью, и мы будем петь. Мы обеспечим вам праздничное настроение...

***

К 21:30 я начал чувствовать себя неважно после долгой смены в больнице и слишком большого количества углеводов, какими бы вкусными они ни были. Я нашёл Беллу, разговаривающую с Изабеллой на кухне, которая, по-видимому, уже простила её за попытку свести нас.

— Белла, большое спасибо за приглашение, но мне пора домой. В такое позднее время суток до синей линии метро будет довольно сложно добраться, а мне ещё нужно отдохнуть перед завтрашней сменой в канун Рождества… Мне было очень приятно познакомиться с вами, Изабелла. Спасибо, что вы позволили мне остаться на праздничный ужин у вашей бабушки.

Изабелла ласково улыбнулась Белле:

— У неё обычно добрые намерения, хотя иногда она бывает слишком настойчивой, что ей же и вредит. Где вы живёте? Я уезжаю через пару минут, и могу вас подвезти, если это не слишком далеко.

— В этом нет необходимости. Я живу в Южном Бостоне, и по синей линии метро я доберусь почти до дома.

— Я как раз проезжаю мимо по пути в Уолтем. Могу вас подвезти.

— Если вас это не затруднит, было бы замечательно.

Я ни за что не собирался отказываться от поездки домой на машине, тем более от такой красивой женщины.

Когда мы уже уходили, Белла протянула мне небольшой квадратик бумаги.

— Теперь вы — часть рождественской жизни семьи Амато, поэтому примете участие в нашем обмене подарками в рамках акции «Тайный Санта». Принесите подарок тому, чьё имя указано на этом листке. Единственное правило — это не должен быть подарок, который вы купили.

— Но Белла, я никого не знаю… — запротестовал я и тут же замолчал, увидев имя на листке бумаги — Изабелла.

— У тебя всё получится. Просто принеси что-нибудь, что, как тебе кажется, ей понравится, — сказала она, заговорщически подмигнув мне.

.

Глава 2

22 декабря 2025 г. - Поздний вечер

Автомобиль Изабеллы Д'Анджело

.

К тому времени, как мы с Изабеллой добрались до её старой Toyota Corolla, на улице уже значительно похолодало.

— Простите за беспорядок в машине, — сказала она, открывая двери брелоком, — я не ожидала гостей.

Похоже, у Изабеллы было другое представление о том, что такое «беспорядок», чем у меня, поскольку единственное, что я заметила хоть сколько-нибудь не на своём месте, — это стаканчик в подстаканнике на центральной консоли.

— Обогреватель — это лишь незначительный элемент, дополняющий ощущение роскоши в автомобиле, так что можете смело дрожать от холода, пока он не соизволит осчастливить нас своим присутствием.

Немного почистив окна от инея, мы двинулись в путь. Последовала пара минут неловкого молчания, и я попытался завязать разговор:

— Ещё раз спасибо, что согласились подвезти меня. И прошу прощения за то, что было раньше. Я понятия не имел, что задумала ваша бабушка. Просто волновался после того, как она отказалась остаться на ночь в больнице. Приехать на ужин показалось мне хорошим способом убедиться, что с ней всё в порядке, не устраивая из этого целое представление.

— Всё в порядке. Если бы моя личная жизнь не была таким бардаком, бабушка и мама не чувствовали бы необходимости постоянно вмешиваться в неё.

— Неужели такая красивая женщина, как вы, отгоняет женихов палкой?

— Не настолько, чтобы они это заметили. Думаю, мужчинам нравится идея встречаться со мной, но им просто не нравится последующая за идеей реальность. У меня докторская степень по молекулярной фармакологии, и я работаю главным техническим директором биофармацевтической компании. Мой рост 185 см, и я четыре года была игроком основного состава волейбольной команды в колледже. И… — она сделала паузу, потом продолжила: — Не хочу показаться тщеславной, но я довольно красива. В итоге, я внушаю страх большинству мужчин.

— Понимаю, — ответил я.

— А я не понимаю, — сказала она, раздражённо глядя на дорогу. — Это же не какое-то соревнование. Я не ищу какого-нибудь финансиста, который раньше играл в профессиональный хоккей. Я встречалась с несколькими такими, и они относились ко мне как к какому-то призу или трофею, который нужно хранить в стеклянной витрине, пока они развлекались с другими женщинами. Но мне также не нужен какой-нибудь бездельник, которому всё безразлично… Некоторое время назад я так отчаялась, что попросила своих кузенов познакомить меня с несколькими своими ленивыми друзьями, чья заветная мечта — как можно сильнее накуриться, играя на Xbox. И поверьте, с таким количеством тренировок в игре они могут накуриться чертовски сильно… Было бы здорово найти парня, который не чувствует необходимости постоянно со мной конкурировать, но чьи амбиции включают в себя вещи, требующие время от времени носить что-то помимо спортивных штанов.

Изабелла выглядела немного смущённой:

— Моя бабушка говорит, что я слишком самоуверенная, а это не помогает в личной жизни. А вы как думаете?

— Эм, ну, я не знаю вас достаточно хорошо, чтобы сказать, слишком ли вы самоуверенны или нет... Но это была довольно хорошая тирада.

— Забавно, — сказала она с улыбкой, — но спрашивая, я имела в виду вашу личную жизнь. Полагаю, вы, будучи таким шикарным врачом, привлекаете к себе много женского внимания.

— Честно говоря, я обычный врач в брюках, хотя это может быть и незаметно. Я работаю допоздна, никогда не встречаюсь с коллегами и, как метко выразился мой школьный друг: «Чтобы прокатиться на этом аттракционе, нужно быть вот такого роста», — ответил я, подняв руку на несколько сантиметров выше головы.

— Создаётся впечатление, что мусор сам себя вынес.

— Оглядываясь назад, я бы согласился с вами. Удивительно, как много женщин даже не замечают меня из-за моего низкого роста.

— Но вы ведь не такой уж и низкий, правда? Наверное, ваш рост примерно 175 сантиметров?

— 172, в хороший день, — ответил я со смехом. — А под хорошим днём ​​я подразумеваю день, когда я лгу.

Мы некоторое время ехали в молчании, после чего я сменил тему разговора:

— Я мог слышать о биофармацевтической компании, в которой вы работаете?

— Вероятно, нет. Наша компания называется «Essex Point Therapeutics», и мы разработали препарат, который блокирует передачу сигналов ALK при множественных слияниях ALK. Проще говоря, мы разработали препарат, который может лечить некоторые редкие и агрессивные виды рака. Результаты наших клинических испытаний I и II фазы очень многообещающие, и мы уже на полпути к завершению испытаний III фазы. Если предварительные результаты подтвердятся, наше лекарство сможет дать надежду тысячам пациентов.

— Без обид, но вы, кажется, слишком молоды для должности технического директора.

— Вы правы. Просто случилась одна из тех ситуаций, когда я «оказалась в нужном месте в нужное время». Я работала над своей докторской диссертацией по молекулярной фармакологии, когда мой научный руководитель, доктор Тейлор, и я сделали наше открытие. Нам не удалось заинтересовать ни одну из существующих фармацевтических компаний нашей работой, поэтому мы решили основать свою собственную компанию, где он стал генеральным директором, я — техническим директором, а его жена, дипломированный бухгалтер, — финансовым директором. Это произошло чуть более пяти лет назад. А теперь, похоже, мы подошли к концу пути. Это так расстраивает. У нас заканчиваются деньги, когда мы буквально увидели финишную черту. Сегодня утром мы отправили последнюю партию нашего препарата маленькой девочке в Оклахома-Сити. Её отец говорит, что оплатит весь производственный цикл, чтобы пополнить наши запасы, и готов инвестировать 5 миллионов долларов в нашу компанию в начале нового года, но у нас нет оборотных средств, чтобы продержаться так долго. По крайней мере, мы спасём ещё одну жизнь перед нашим концом.

— Но ведь наверняка какая-нибудь крупная фармацевтическая компания захочет выручить вас или даже выкупить вашу компанию, если ваш препарат настолько перспективен?

— У нас есть несколько предложений. Но если мы продадим компанию прямо сейчас, они смогут установить свою собственную цену на наш препарат, когда он появится на рынке. Знаете ли вы, что средняя стоимость месячного приёма нового таргетного противоракового препарата составляет более 15 000 долларов? Можете представить, сколько они запросят за наш препарат, если он окажется единственным средством лечения целого класса видов рака? Я очень рада, что та девочка в Оклахоме получит наш препарат, но когда он поступит в производство, я хочу быть уверена, что он будет максимально доступен всем пациентам, а не только тем, у кого есть платиновая медицинская страховка или кто входит в 1% самых богатых. Если бы мы смогли завершить третью фазу клинических испытаний до продажи компании, у нас были бы рычаги для переговоров о рыночной цене и доступе к препарату.

— Вы точно собираетесь продать свою компанию? — уточнил я. — Сколько вам нужно денег, чтобы оплачивать текущие счета, пока не поступят инвестиции от того отца из Оклахомы?

— Примерно миллион долларов, звучит как большая сумма, но это капля в море по сравнению с тем, сколько стоит вывести лекарство на рынок. Но в этом вопросе время имеет решающее значение. Наши основатели исчерпали свои ресурсы, а инвестиции в рамках раунда финансирования серии D (этап инвестиционного жизненного цикла стартапа, на котором он привлекает капитал для развития бизнеса – пер.) завершатся только в начале весны. Если мы не найдём средства до Нового года, нам придётся продать компанию.

Большую часть оставшейся дороги мы провели в беседе ни о чём или в приятном молчании. Я понял, что мне очень понравилось время, проведённое нами вместе. Изабелла была умной, имела собственное мнение и была увлечена своим делом, что напомнило мне мою тётю Маргарет.

— Это то место, которое вам нужно? — спросила девушка, останавливая машину.

— Да, оно, и ещё раз спасибо за поездку. Я очень это ценю.

Когда я отстегнул ремень безопасности, Изабелла задала вопрос, который, очевидно, не давал ей покоя большую часть поездки:

— Я не знала, что моя мама отвезла бабушку в отделение неотложной помощи. Насколько это серьёзно? Извините, если спрашивать об этом неуместно. Насколько я понимаю, вы не сможете дать мне точный ответ по закону из-за соображений конфиденциальности.

После короткой паузы, словно обдумывая свои слова, она продолжила:

— Я переживаю за бабушку. Я не думала, что она сможет жить дальше, когда умер дедушка. Постоянно читаешь о тех, кто вскоре после смерти своих партнёров умирают от разбитого сердца и тоски по любимому. У моих бабушки и дедушки была такая любовь, о которой можно прочитать только в старых романах или увидеть в рекламе мобильных телефонов к праздникам.

— Если честно, то я действительно не могу вам ответить. Я пытался уговорить её вернуться в больницу для сдачи анализов, но она отложила это на после Нового года.

— Белла, она такая. Ей никогда не приходилось беспокоиться о подобных вещах, потому что Нонно был семейным врачом и хорошо о ней заботился. Он единственный человек в мире, кто мог заставить её саму о себе позаботиться.

— Если вы так за неё беспокоитесь, я могу дать вам свой номер. — предложил я. — Позвоните, если возникнут проблемы. И я не против время от времени навещать её.

Изабелла затаила дыхание и выглядела обиженной:

— Доктор Фицджеральд! Вы хотите пригласить меня на свидание?

Я покраснел так, что она заметила и расхохоталась:

— Честно говоря, это очень любезно с вашей стороны, учитывая, насколько вы, должно быть, заняты в больнице.

— Всегда пожалуйста, — ответил я, и, почувствовав некоторую самоуверенность, неожиданно для самого себя добавил: — Кто знает, возможно вам когда-нибудь захочется мне написать, поскольку теперь у вас есть номер моего телефона.

.

ГЛАВА 3

23 декабря 2025 г. - Ранний вечер

Южный Бостон

Квартира Алекса

.

Тётя Маргарет обожала Рождество и всегда очень тщательно украшала дом к празднику. После её смерти у меня не хватало духу продолжать эту традицию, но вечер, проведённый с Изабеллой и семьёй Амато, вдохновил меня. Поскольку был выходной, я достал две большие коробки с рождественскими принадлежностями, которые тётя Маргарет хранила в дальнем шкафу, и начал готовиться к торжеству.

К ужину мои приготовления неплохо продвинулись, когда вдруг зазвонил телефон. Это было сообщение от Изабеллы:

.

Изабелла: Что, если бы девушка захотела вам написать? Вы бы не стали из этого делать большой проблемы, правда? И вы бы не стали даже под страхом смерти рассказывать об этом её бабушке, верно?

Алекс: Категорически нет.

Изабелла: Я не уверена, что это правда.

Алекс: Попался. В любом случае приятно получить от вас весточку. Мне очень понравился наш вчерашний разговор. Есть какие-нибудь новости о той девочке в Оклахома-Сити?

Изабелла: Пока всё хорошо. По последним данным, у неё всё в порядке, и показатели даже улучшились.

Алекс: Это замечательная новость. Вы, должно быть, очень гордитесь собой.

Изабелла: Именно такие вещи помогают мне выдерживать 12-часовые рабочие дни в лаборатории. А чем вы сейчас заняты?

Алекс: Только что закончил развешивать рождественские украшения в своей квартире.

Изабелла: Жду фотографии или не смогу в это поверить.

.

Я переключил режим телефона на видеозвонок. После пары гудков Изабелла ответила, но камера с её стороны была отключена:

— Привет, разве видеозвонок не сильно отличается от текстовых сообщений в плане виртуального флирта?

— Поэтому вы не включили камеру? Ради соблюдения приличий на первом свидании?

— Нет, я всё ещё на работе, и если бы вы увидели, как я выгляжу после двенадцати часов в лаборатории, это разрушило бы мою тщательно созданную иллюзию непринуждённой грации и красоты.

— Со мной вам никогда не нужно притворяться кем-то или чем-то, кем вы не являетесь. Я с удовольствием пообщаюсь с Изабеллой, гением фармацевтики, в её естественной обстановке. А теперь позвольте мне показать вам мой прекрасный сегодняшний наряд.

Я переключил камеру, чтобы Изабелла смогла увидеть красную клетчатую фланелевую пижаму, в которую я был одет, а также поношенную шапку Санты на моей голове.

— Ого, какой впечатляющий ансамбль.

— В этом одно из преимуществ общения со мной. Моё врождённое чувство нелепости всегда сделает вас намного стильнее меня.

— Хорошо, буду знать, — ответила Изабелла и включила камеру своего телефона.

Она сидела в небольшом, но хорошо обставленном кабинете. Её волосы были собраны в тугой конский хвост, и на ней был несвежий белый лабораторный халат. Короче, она выглядела прекрасно.

— Эй, это что, карусель с ангелами? — поинтересовалась она.

Я оглянулся на небольшую латунную карусель, которую поставил на каминную полку. В её основании стояли четыре маленькие свечи, которые, если их зажечь, теплом от пламени вращали горизонтальные лопасти, заставляя четырёх ангелов кружиться, а четыре латунных колокольчика мелодично звенеть.

— Это было любимое рождественское украшение моей тёти Маргарет, — пояснил я. — но она зажигала свечи только в канун Рождества. Возможно, это прозвучит странно, но у меня реакция на звук этих колокольчиков почти как у собаки Павлова: они сразу же напоминают мне о Рождестве и о ней.

— У неё наверняка был прекрасный голос.

— Такой она была. У тёти Маргарет конечно были свои недостатки, как и у всех нас. Она слишком много работала, была самоуверенной и до крайности преданной тем, кого любила. Она скончалась пять лет назад после продолжительной борьбы с раком.

— Мне очень жаль это слышать.

— Это был тяжёлый удар для меня. Она была моим самым близким человеком. Единственная в семье, кто хотя бы мельком думал обо мне время от времени.

— Твоя семья, кажется такой ужасной. — мы как-то незаметно перешли на «ты». — Очень жаль, что они бросили тебя на Рождество. Это отвратительно.

— Как ни странно, они относятся так только ко мне. Остальная часть семьи очень близка. Родители активно участвуют в жизни моих братьев и сестёр и обожают своих внуков. Но я всегда был как бы сторонним наблюдателем. Разница в возрасте между моим старшим братом и младшей сестрой всего шесть лет, а между ними и мной — четырнадцать. В нашей семье меня прозвали «Ошибкой»… К тому времени, как мне исполнилось 9 лет, все мои братья и сестры уже закончили колледж и съехали из дома, а отец вышел на пенсию. Когда мне было 12, они решили, что я достаточно взрослый, чтобы они могли уезжать в путешествия на несколько недель, если не месяцев, оставляя меня одного. Домработница следила за тем, чтобы я добиралась до школы и обратно, и чтобы у меня была еда, но на этом всё. У меня был номер телефона моей старшей сестры, которая жила неподалёку, но я никогда ей не звонил, потому что она ясно дала понять, что не приедет, если я позвоню ей. До сих пор не знаю, что бы случилось, если бы тогда произошла какая-то настоящая чрезвычайная ситуация. Думаю, кто-нибудь в конце концов приехал бы проверить дом… Когда все мои братья и сестры закончили среднюю школу, родители устраивали им большие праздники и каждому купили в подарок новые машины. А когда я закончил школу, празднование ограничилось тем, что я ел пиццу с тётей Маргарет, пока остальная часть моей семьи каталась на лыжах в Вейле.

— Беру свои слова обратно. Твоя семья не просто кажется ужасной, она кажется отвратительной! Но, по крайней мере, они, должно быть, гордятся тем, что в их семье есть врач... или нет?

— Я думал, что, став врачом, наконец-то заслужу их любовь. Хотя бы от братьев и сестёр, если не от родителей. Оказалось, для них это просто стало означать, что теперь они звонили мне, когда кому-то становилось плохо. Например, когда мой брат Брюс был… как бы это помягче сказать, «готов к действию» более четырёх часов подряд после того, как принял слишком много синих таблеток (имеется в виду «Виагра» - пер.). Но как только кризис миновал, всё снова скатилось к тому, что им снова было наплевать на меня... Было непросто расти в доме, где все чувствовали любовь и привязанность ко всем членам семьи, кроме меня. Я невольно задумывался, почему я не заслуживаю простой родственной любви. Не знаю, что бы со мной случилось, если бы не тётя Маргарет. Она видела, что происходит, и по-своему пыталась исправить ситуацию.

— Мне очень жаль. И я просто не могу этого понять. Моя семья, как ты сам видел, очень дружная. В большинстве случаев это здорово, хотя иногда становится невыносимо. Например, когда моя бабушка пытается познакомить меня с каким-то случайным врачом, которого она встретила в больнице. Только без обид.

— Никаких обид. И для справки, это не какой-то там случайный доктор. Он, если угодно, невероятно обаятелен.

— Признаю свою ошибку, — улыбнулась Изабелла. — Но, возвращаясь к твоей семье, мне никогда, никогда не приходилось сомневаться в том, любят ли меня. Не хочу показаться параноиком, но ты когда-нибудь думал о том, что в отношении членов семьи к тебе может скрываться что-то очень зловещее?

— Имеешь в виду, что, возможно, я — результат внебрачной связи? У меня возникали такие подозрения, поэтому, поступив в медицинский институт, я сделал тест ДНК, и с почти статистической точностью могу сказать, что мои родители — это настоящие мои биологические родители. Думаю, однажды они немного перебрали с алкоголем и предались любовным утехам, а, будучи ревностными католиками, довели свою ошибку до конца. На всякий случай, если выражаюсь не совсем ясно, я и есть тот самый конец их ошибки. В то время они были так близки к тому, чтобы закончить воспитание детей и посвятить оставшуюся жизнь себе, а тут появилась я. Они изо всех сил старались, чтобы я не доставлял неудобств ни им, ни их настоящей семье — моим старшим братьям и сёстрам. И это одна из причин, по которым я никогда не отказываюсь от дежурства в больнице в праздничные дни. Обычно я беру на себя ночные смены в приёмном отделении с Сочельника до Рождества. Мне приятно сознавать, что в этот праздник мои коллеги имеют возможность быть дома со своими детьми. Со своими семьями, которые, я надеюсь, действительно хотят их видеть рядом с собой... Раньше в большинстве случаев моя семья хотя бы делала вид, что рада моему обществу на Рождество, но, похоже, в этом году они решили прекратить эту игру. Не то чтобы я сильно буду переживать по этому поводу, но точно буду скучать по племянницами, для которых я — весёлый дядя. Провести Рождество с ними — это было действительно здорово.

— Что ж, ты сможешь увидеть всё безумие, которое царит в Рождество в семье Амато. Один только обмен подарками в рамках «Тайного Санты» занимает больше часа, и это с учётом полудюжины подарков, которые используются повторно из года в год.

— Я до сих пор не придумал, какой подарок принести на обмен, — признался я, не сказав Изабелле, что мне уже известно её имя.

— Уверена, ты что-нибудь придумаешь. Если это поможет, то подарки обычно делятся на две основные категории: шуточные для смеха и подарки от всего сердца. Что касается второй категории, то ничто не сравнится с тем годом, когда моя сестра получила обручальное кольцо от своего жениха.

— Не думаю, что она познакомилась с ним за ужином, верно?

— Такое не могло бы случиться. Джеймс — отличный парень. Он инженер-ядерщик на подводной лодке, поэтому может исчезнуть без предупреждения на шесть месяцев в командировку. Джио и моя сестра не видели и не слышали о нем с 4 июля.

— Наверное, им очень тяжело.

— Да, это непросто. Но она знала, на что идёт, выходя за него замуж, и очень гордится его службой стране... Что ж, мне пора. Надеюсь, я не отпугнула тебя от визита к нам на Рождество, правда?

— Таков мой план. Я только надеюсь, что в приёмном отделении скорой помощи в канун Рождества не будет слишком много народу.

— Почему бы мне не забрать тебя по дороге в церковь рождественским утром? Обычно мы ходим на полуденную мессу в церковь Святого Лазаря, а потом проводим остаток дня у бабушки.

— Спасибо, это было бы замечательно.

После того, как мы закончили разговор, я понял, что не могу перестать улыбаться. Теперь мне оставалось только придумать, что подарить Изабелле в качестве Тайного Санты.

***

После разговора с Изабеллой меня охватила ностальгия, поэтому оставшийся вечер я провёл, разбирая оставшиеся рождественские украшения моей тёти, даже те, которые она не вешала уже много лет. В какой-то момент я вспомнил, что большая часть моей семьи вечером отправится в шале, но это не смогло испортить мне настроение. Всё, что происходит, «к лучшему», как любила говорить моя мама. Особенно теперь, когда я нашёл себя в качестве репортёра, освещающего праздники.

Моя мать была совсем не похожа на свою сестру. Тётя Маргарет была целеустремленной и настойчивой, особенно когда дело касалось поисков информации для статьи. При этом также была из тех людей, которые хранили гирлянду из лампочек-«мыльных пузырей» на дне коробки с украшениями, даже если она не работала десятилетиями, потому что это напоминало ей о детстве.

В противоположность ей, моя мать была из тех людей, кто считал, что извинения — это признак слабости. Когда кто-то осмеливался предположить, что она, возможно, невольно задела чьи-то чувства, она прибегала к одной из двух проверенных временем стратегий: DARVO (Deny, Attack, Reverse Victim and Offender – «отрицать, атаковать и менять местами жертву и обидчика» - стратегия, которая позволяет агрессору избегать ответственности и контролировать повествование в ситуациях конфликта или насилия – перев.) или «так лучше».

«ДАРВО» она использовала только тогда, когда действительно сильно напортачила. Например, когда я рассказал ей, как сильно меня задело, что она и мой отец пропустили мою церемонию вручения дипломов в медицинском университете, поскольку вместо этого пошли на один из концертов моей племянницы в детском саду. Её ответ тогда был просто мастер-классом:

Отрицание: «Мы бы обязательно пришли на твою выпускную церемонию, если бы ты нам о ней рассказал. Наверное, ты просто забыл нас пригласить, потому что мы для тебя не так уж важны».

Атака: «Не пытайся заставить собственных родителей чувствовать себя виноватыми только за то, что они пошли на концерт одной из своих внучек. Она всего лишь ребёнок, Алекс, а ты — взрослый человек! Тебе должно быть стыдно!»

Обратная замена: жертва и преступник: «Почему, чтобы мы ни делали, это никогда не бывает для тебя достаточно хорошим? Во всем всегда виноваты мы. В твоём понимании мы никогда ничего не можем сделать правильно».

Вот так в результате она оказалась жертвой, а я – бесчувственным негодяем. Потом ещё несколько недель мои братья и сёстры писали мне сообщения, называя меня в них эгоистичным придурком за то, что я посмел расстроить нашу мать. При этом ни один из них не удосужился поздравить меня с получением диплома врача.

Позор мне, действительно.

Тот факт, что у меня в телефоне и компьютере сохранилась целая цепочка отправленных текстовых сообщений и электронных писем с информацией о моей выпускной церемонии за предшествующие ей шесть месяцев, и что официальное приглашение было отправлено моей матери по почте ещё в январе, был неважен.

Сохранилось и последнее отправленное ей мною сообщение:

«Ты точно сможешь приехать на следующей неделе?», на которое она ответила смайликом с поднятым большим пальцем.

Для них это не имело значения.

В день моей выпускной церемонии два места, которые я зарезервировал для своих родителей, оказались пустыми. Я произнёс свою прощальную речь «Преобразующая сила любви в медицине» перед близкими всех остальных выпускников, но не перед своими.

По крайней мере, DARVO, в своей извращённой форме, намекала, что моей матери достаточно важно оправдать своё контрнаступление. Фраза «Так лучше» означала, что ей лень было этим заниматься. И само собой разумеется, что для меня её ответы практически всегда сводились ко второму варианту.

Я закончил осмотр лампочек-пузырьков и аккуратно положил их обратно. Мне просто не хватило духу выбросить их. Собираясь положить старую гирлянду обратно в ящик для хранения, я увидел маленькую красную коробочку, которая пролежала там больше десяти лет.

Вот что будет отличным подарком для Изабеллы.

.

ГЛАВА 4

Рождественское утро

Южный Бостон

Квартира Алекса

.

Я чувствовал себя на удивление бодрым для человека, только что закончившего 12-часовую ночную смену. Думаю, город решил сделать паузу в своей обычной череде автомобильных аварий, перестрелок и хаоса, чтобы отпраздновать Рождество Христово. Или же обычные нарушители спокойствия были дома со своими друзьями в слишком пьяном состоянии, чтобы устраивать какие-либо беспорядки. В любом случае, было так замечательно тихо, что за время рабочей смены мне удалось поспать почти четыре часа с перерывами.

Я вернулся домой и до назначенного Изабеллой времени в 8:30 утра в Рождество, смог поспать ещё пару часов и успеть собраться. Готовый к встрече, я позвонил Изабелле и узнал, что она уже в пути. Я улыбнулась, Предвкушая встречу с ней, я снова начал улыбаться. Ещё раз проверив свой наряд в зеркале, и убедившись, что выгляжу достаточно хорошо, я положил подарки, которые приготовил, в большой пакет вместе с большой бутылкой кьянти, и вышел на улицу.

Изабелла подъехала несколько минут спустя, и я заметил красивое платье зелёного цвета, выглядывающее из-под её зимней куртки.

— Привет, незнакомец. Как прошла твоя смена в больнице?

— Могло быть и хуже. Никто не пришёл в этот мир и никто его не покидал, так что, думаю, можно счесть эту ночь вполне успешной.

— Не возражаешь, если мы заедем к Белле перед мессой, чтобы помочь с последними приготовлениями?

— Конечно, давай заедем. Так я смогу попробовать лучшие блюда раньше всех.

— Это отличный способ попасть в чёрный список Беллы. И в этот список лучше не попадать.

— Понятно.

В пути любопытство взяло верх над Изабеллой, и она спросила:

— А что в большом подарке? Только не говори, что это для Тайного Санты!

— Нет, я подумал, что куплю что-нибудь для Джио, раз его папа всё ещё в командировке. Мне показалось, это немного поднимет ему настроение. Я хочу подарить ему это в самом конце вечера, перед уходом домой, чтобы другие дети не завидовали.

Изабелла окинула меня оценивающим взглядом:

— Пытаешься завоевать моё сердце, проявляя доброту к моему любимому племяннику? Если так, то хвалю за удачно выбранную стратегию.

.

Рождественское утро

Ориент-Хайтс, Ист-Бостон

Дом Беллы

.

Кухня Беллы представляла собой образец организованного хаоса: кастрюли, сковородки, блюда, миски и корзины стояли везде. Белла, Джина и Мария работали в бешеном темпе, подпевая рождественской песне группы Rat Pack.

Когда мы приехали, Фрэнк пел «Have Yourself a Merry Little Christmas». К тому времени, как мы разулись и дошли до кухни, Фрэнк уже закончил, а Дин начал напевать «Silver Bells». Изабелла легко присоединилась к остальным, работавшим на кухне, и видя, что я немного растерялся, не зная, чем себя занять, предложила:

— Может быть, проведёшь немного времени с Джио в гостиной? Он сегодня очень скучает по папе.

Я застал Джио, тихо сидящего в одиночестве, с полупрочитанным авиационным журналом в одной руке.

— Как дела, дружище?

Либо он не услышал меня, либо просто решил не отвечать. Меня так и подмывало сходить и принести из машины подарок, который я для него купил, но я не хотел, чтобы он занялся им до мессы. Пока я размышлял, что делать, раздался резкий, нарастающий свист турбонаддува, и я почувствовал уже знакомые вибрации от самолёта, заходящего на посадку в аэропорту Логан.

— Это рейс American Airlines 4823 из Норфолка, штат Вирджиния, на самолёте Embraer 175. Именно этим рейсом прилетит мой отец, когда вернётся домой.

— Я не знаю твоего отца, но уверен, что сейчас ему нигде не хотелось бы быть больше, чем здесь, рядом с тобой и твоей мамой. Давай выйдем на улицу и посмотрим, как он будет пролетать над головой.

Джио встал, взял меня за руку и потянул к входной двери. Как только мы двинулись, в двери комнаты появилась Джина, несущая миску с розовым соусом. Как это часто бывает в жизни, сочетание возбуждённого ребёнка с измученным родителем, умноженное на законы физики, привело к тому, что розовый соус оказался на моей одежде, не оставив без внимания ни костюм, ни рубашку и брюки.

— Удивительно, но в целом подходит.

Я осмотрел себя в большом зеркале в полный рост. На мне был сшитый на заказ тёмно-синий костюм из итальянской шерсти. Мои братья принципиально носили готовые фирменные костюмы, соответствующие последним модным тенденциям, такие, которые выглядели устаревшими уже через год после покупки. Костюм, который был на мне, насколько я помнил, был сшит не менее двадцати лет назад, но благодаря классическим линиям и элегантному крою он выглядел так, будто был изготовлен вчера.

— Это максимально возможный результат, которого мы можем добиться, не занося изделие в мою мастерскую.

Это был дядя Антонио, портной, живший неподалёку от Беллы. Мне было непонятно, был ли он настоящим членом семьи Амато или просто одним из бесчисленных почётных тётушек, дядей и кузенов, которых Белла собрала за эти годы.

После досадного инцидента с розовым соусом Белла настояла, чтобы я переоделся в один из костюмов её покойного мужа, и попросила дядю Антонио сотворить чудо за оставшиеся до мессы минуты. Костюм был очень красив, и я почувствовал себя немного неловко, одев его, но я был слишком далеко от дома, чтобы воспользоваться сменной одеждой, и это было единственным выходом, иначе пришлось бы ходить в розовом соусе весь день.

Женщины на кухне замерли, когда я спускался по лестнице в одолженном костюме, а у Беллы, казалось, перехватило дыхание. Она подошла и осторожно разгладила лацканы моего пиджака, затем положила свою ладонь мне на сердце.

— В костюме Джузеппе вы выглядите очень привлекательно.

— Уверен, я и рядом не стою с вашим покойным мужем, Белла. И этот костюм слишком шикарный для меня. Если можно найти что-нибудь другое…

— Нет, ты красавчик, — остановила она меня, и в её глазах заиграл огонёк. — Разве он не красавчик, Иса?

Изабелла закатила глаза и покраснела, а бабушка улыбнулась мне:

— Пеппе был бы горд увидеть вас в своём костюме. Он очень любил Изабеллу. Когда она была совсем маленькой девочкой, Джина работала на двух работах, чтобы содержать себя и Изабеллу, и Изабелла проводила много вечеров, сидя на коленях у Пеппе и слушая, как он читает ей любимые книги.

Я посмотрел на Изабеллу, улыбнулся ей и слегка кивнул головой в сторону кресла в гостиной. Она покраснела, но тоже улыбнулась, прошептав мне:

— Только не зазнавайся, Алекс. — и обратилась к остальным: — А теперь пойдём на мессу, мы же не хотим опоздать.

.

ГЛАВА 5

Рождество, полуденная месса.

Церковь Святого Лазаря

.

Белла решила поехать на мессу в одной машине с Изабеллой и мной, поэтому я взял её под руку, и мы направились к ней.

— Мне нравится гулять с вами, доктор Фицджеральд. Ваша рука как раз на той высоте, на которую мне удобно опереться.

От кого-то другого, кроме Беллы, я бы воспринял это как сарказм или насмешку, поскольку я уже не раз становился жертвой шуток и колкостей по поводу своего роста. Но от Беллы я воспринял это как комплимент. Должно быть, я был близок по росту к её покойному мужу, раз его костюм мне так хорошо мне подошёл.

Подойдя к машине, я открыл ей переднюю дверь и предложил свою помощь, но она отмахнулась:

— Ты должен помогать моей милой внучке, а не мне.

— Бабушка, просто прими любезное предложение Алекса, — с раздражением сказала Изабелла. — Я сама о себе позабочусь.

Занося ноги в машину Белла подмигнула мне. Похоже, она всегда что-то замышляла.

Церковь Святого Лазаря оказалась большим кирпичным зданием, построенным более века назад для растущего итальянского населения этого района. Как пояснила Белла, ещё в 1950-х годах богослужения здесь проводились на английском, итальянском и латинском языках. В интерьере церкви сочетались элементы классического католицизма с более неформальными деталями, которые отражали вкусы прихожан из рабочего класса.

Многие прихожане накануне вечером были на полуночной мессе, поэтому большинство скамеек были заполнены менее чем наполовину. Исключением было то место, где расположилась большая семья Амато. Скамейки были битком набиты радостными людьми, втиснутыми в свои лучшие воскресные костюмы и платья. Для нас троих нашлось место прямо у прохода, на одной из скамеек.

— Не забудь перевести телефон в беззвучный режим, — прошептала Изабелла, когда мы вошли в церковь. — Священник угрожал вообще запретить их использование после слишком большого количества неприятных инцидентов с «мелодиями звонков во время проповеди».

Расположившись, я огляделся и увидел Джио, сидящего с матерью чуть подальше, и радостно помахал ему рукой. Он винил именно себя за то, что случилось со мной и розовым соусом, даже после того, как мы все дружно и настойчиво объяснили ему, что это была всего лишь случайность.

— Ты католик, Алекс? —шёпотом спросила Изабелла, когда все затихли в ожидании первого гимна.

— Я скорее агностик. Мои родители не верили в необходимость посещения церкви, а сам я так и не выработал в себе эту привычку.

Белла подслушала наш разговор и, похлопав меня по колену, сказала:

— Всё в порядке, дорогой. Главное, ты здесь. Бог терпелив и добр. Только учти, что если кто-нибудь из моих кузенов узнает, что ты новичок в церкви, они попытаются подшутить над тобой. В основном они безобидны, но поверь мне, тебе точно не стоит мыть руки в купели для крещения.

— Понял, осквернение священных вод запрещено.

Наш разговор затих, едва зазвучал первый гимн. Многие из гимнов были классическими рождественскими песнями, и я начал подпевать вместе со всеми. Потом я заметил, что многие члены семьи Беллы смотрят на меня, поэтому постарался петь более сдержанно, но тут вмешалась Белла:

— Ты прекрасно поешь, дорогой. Не сдерживайся, пой во весь голос, чтобы даже сам Бог тебя услышал.

Во время причастия прихожане вставали по очереди, чтобы пройти к передней части церкви и принять Евхаристию. Белла взяла меня за руку и сказала следовать за ней к священнику:

— Он благословит тебя, а Божье благословение нам всем не помешает на Рождество.

Возвращаясь на свою скамью, я увидел, как какой-то мужчина проскользнул в церковь. Небритое лицо выглядело уставшим, но он дружелюбно улыбался. Мужчина был одет в толстовку, джинсы и тёмно-синюю бейсболку, которую снял, входя в церковь. Через плечо у него висела большая зелёная дорожная сумка, которую он поставил в задней части церкви. Он на мгновение склонил голову, перекрестился и быстро помолился, затем двинулся к передней части церкви.

Члены семьи Беллы тоже заметили его и начали перешёптываться. Подходя к очереди на причастие, он приложил палец к губам, прося всех молчать, и тихо приблизился к Марии и Джио. Посмотрев на незнакомца, присоединившегося к ней в очереди, Мария ахнула и начала плакать, а Джио громко крикнул, обняв его за ногу:

— Папа!

Вопреки традиции, после причащения новоприбывшего священник тихо произнес:

— Добро пожаловать домой и спасибо за твою службу.

Позже он завершил рождественскую мессу благодарственной молитвой:

— И благодарим Тебя, Господи, за благополучное возвращение тех, кто отправился в море, и за всех тех, кто разлучён со своими семьями, служа нашей стране.

Прихожане ответили громким:

— Аминь.

.

ГЛАВА 6

Рождество

Ориент-Хайтс, Ист-Бостон

Дом Беллы

.

После окончания службы семья Амато прогуливалась возле церкви, поздравляя других прихожан с Рождеством и, казалось, просто наслаждалась тем, что вместе проводила временя в этот прекрасный рождественский день. С отцом Джио, Джеймсом, меня познакомили, когда я помог Белле спуститься по ступенькам перед церковью.

— Очень приятно познакомиться. Быть дома на Рождество — это, пожалуй, лучший подарок, о котором могли мечтать Джо и Мария, — сказал я, пожимая ему руку.

— Очень на это надеюсь, — ответил Джеймс со смехом. — Мы пришвартовались рано утром в Норфолке, и у меня едва хватило времени собрать свою дорожную сумку и успеть на утренний рейс в Логан. Я так спешил, что по дороге даже не успел ничего купить для Джио.

— Я уверена, что Мария приготовила подарки от вас обоих.

— Да, она всегда так делает, и я ей очень благодарен, но было бы неплохо сделать ему какой-нибудь сюрприз после моего долгого отсутствия.

— Подожди-ка, — сказал я, чувствуя, что в моей голове начала формироваться идея. — Изабелла, можно мне на минутку ключи от твоей машины?

Я отвёл Джеймса к машине Изабеллы и достал подарок, который приготовил для Джио.

— Я познакомился с Джио в начале недели, и он очень по тебе скучал, — пояснил я. — Я не знал, что ты сможешь приехать, поэтому позволил себе купить ему рождественский подарок, чтобы поднять его настроение. Это один из тех невероятно больших наборов LEGO, изображающих Boeing 747 с установленным на него космическим челноком.

— Уверен, что Джио будет в восторге, но ты сам должен отдать это ему.

— Думаю, для него будет значить гораздо больше, если это будешь ты, — заверил его я. — К тому же, тогда вы с Марией останетесь один на один со своими проблемами.

Он не смог удержаться от смеха:

— Я знаю, какой подарок мы подарим друг другу, если сможем найти кого-нибудь, кто присмотрит за Джио пару часов. Что ж, я воспользуюсь твоим любезным предложением насчёт Джио, если ты настаиваешь. Что я тебе за это должен?

— Ничего, — сказал я с усмешкой. — Спасибо за твою службу.

***

После мессы мы поехали домой к Белле другой дорогой, и через пару минут остановились перед святилищем Мадонны, Царицы Вселенной, — 10-метровой статуей Девы Марии в синих одеждах, возвышающейся над окрестностями. Я помог Белле выйти из машины, и она прошла небольшое расстояние до каменной террасы, украшенной свечами, цветами и другими небольшими рождественскими подношениями.

Белла коротко помолилась по-итальянски и зажгла маленькую свечку, пока мы с Изабеллой наблюдали за ней. Через минуту она повернулась к нам, и я предложил ей свою руку.

— В такие дни, как сегодня, я очень скучаю по своему Джузеппе, — сказала она.

— Я тоже по нему скучаю, бабушка, — ответила Изабелла, вытирая слезу с глаз.

Белла похлопала меня по руке, когда я помогал ей сесть в машину:

— Спасибо за помощь. Джузеппе ты бы понравился, Алекс. Он был добрым человеком.

***

Обед у Беллы был упражнением в контролируемом хаосе. Все, включая прихожан церкви и не только, набились в её дом. Дети и взрослые заполнили передний и задний дворы. Белла приготовила настоящий пир, но каждая семья привнесла с собой ещё хотя бы одно блюдо. В кухне, столовой и гостиной были накрыты четыре стола, а некоторые молодые люди стояли, используя пианино в качестве импровизированного островка для своих тарелок.

Джеймс занял почётное место во главе стола в столовой. По обе стороны от него сидели Джио и Мария. Раньше это место принадлежало Джузеппе. После его смерти оно перешло к одному из старших по возрасту дядей, но в этот день никто не упрекал Джеймса за оказанную ему честь. Джио никак не мог перестать разговаривать со своим отцом, а Джеймс был удивительно терпелив с ним. Казалось, знал о самолётах почти столько же, сколько и его сын.

После того, как все сели, каждый из присутствующих детей открыл подарок от Беллы. В подарок входила упаковка из восьми упаковок леденцов Lifesavers разных вкусов, новенькая 20-долларовая купюра и маленькие чётки с бусинами любимого ребёнком цвета. Каждый из детей по очереди благодарил:

— Спасибо, бабушка! — и целовал её в щеку.

Наконец, когда поток детей иссяк, Белла встала, и весь дом затих. Она перекрестилась и откашлялась:

— Господи, благодарим Тебя за эту пищу, которую мы вот-вот получим. Благодарим Тебя за благословение семьи и время, которое мы проводим вместе. Помним Джузеппе, ныне отбредшего вечный покой.

Из разных уголков комнаты доносились шепотки «Нонно», «Папа» и «Пеппе», и многие крестились, склоняя головы.

— Мы благодарим Бога за благополучное возвращение Джеймса из моря, а также всех тех, кого мы любим и кто всё ещё далеко от дома, — продолжила Белла. — Благослови этот очаг, благослови этот дом и благослови всех, кто присоединится к нам, чтобы преломить хлеб и отпраздновать Твоё рождение. Аминь.

Раздались возгласы «Аминь», и присутствующие расположились за столами. Наступила очередь еды. Она продолжала поступать и поступать, как волны, разбивающиеся о берег.

Сначала подали закуски: салями, проволоне, оливки и всевозможные маринованные овощи. Рядом расположились тарелки с салатом капрезе, ряды фаршированных грибов и, казалось, бесконечное количество запечённых моллюсков, подаваемых в сосудах, которые можно было описать только как чаны.

Затем подали лазанью и запечённую пасту зити, за ними — маникотти и тортеллини в бульоне. Подали кальмары, затем лингвини с соусом из моллюсков, фрикадельки в красном соусе, колбаски и перец, а также гору запечённого картофеля.

На десерт подавали тирамису, канноли, бискотти и поднос с печеньем от кондитерской Майка.

А какой стоял шум! Это был настоящий ураган разговоров, смеха, подшучиваний и уговоров, который, казалось, доносился из каждого уголка дома. Никогда ещё я не ел столько, не пил столько и не смеялся так много, как в тот день.

Наконец, в конце трапезы, когда тарелки были убраны, а дети бегали вокруг и под столами, Джина встала и постучала вилкой по своему бокалу. Когда все успокоились, она повернулась к Белле:

— Мама, ты — земля, которая питает нашу семью. Вода, которая смывает наши слезы. Огонь, который согревает наши сердца, и ветер, который говорит нам, что пора петь рождественские песни. За Беллу!

После того как столы убрали, семья собралась в гостиной, чтобы петь рождественские гимны. Оказалось, что Джина — потрясающая пианистка, и она замечательно сыграла дюжину или более рождественских мелодий. Все были сыты до отвала и немного осоловевшие после обильного чревоугодия, поэтому пение было скорее проникновенным, чем мелодичным. В середине выступления семья уговорила одну из кузин, Кьяру, которая училась на музыкальном отделении в театральном институте, выступить для семьи. В комнате воцарилась полная тишина, когда она исполнила прекрасную версию «O Holy Night».

В тишине, повисшей после того, как она закончила, Белла посмотрела на меня с озорным блеском в глазах:

— Алекс, мы слышали, как ты пел в церкви, и у тебя прекрасный голос. Почему бы тебе тоже что-нибудь не спеть?

— Я не смогу… никто бы не захотел… — начал я, заикаясь.

На самом деле, в молодости я любил петь и у меня неплохо получалось. Однако с годами моя семья постепенно лишила меня этой радости, регулярно пропуская мои выступления. Они специально просили меня не подпевать рождественским песням, когда те звучали по радио, говоря:

— Лучше пусть песни поют те, кто выступает по радио, Алекс. Ты только портишь нам настроение.

Я чувствовал, как начала нарастать моя паника, когда Изабелла взяла меня за руку:

— Ты можешь не петь, если не хочешь, но я думаю, у тебя прекрасный голос, и ты мог бы рассматривать это как рождественский подарок специально для меня.

После этого моё дыхание немного успокоилось. Если Изабелла хотела меня услышать, я, наверное, мог бы что-нибудь для неё спеть. Но что? Я вспомнил Рождество с тётей Маргарет и её любимую рождественскую песню «Have Yourself a Merry Little Christmas». Она предпочитала более оптимистичную версию Синатры, записанную в бурные пятидесятые, а я был поклонником более трогательного оригинала, записанного Джуди Гарланд в последние месяцы Второй мировой войны.

Глядя в эту минуту на Изабеллу, я, возможно, впервые в жизни, понял, что могу стать поклонником Синатры.

Я спросил Джину, есть ли у неё нужные ноты, на что она усмехнулась:

— В нашей семье ноты не нужны, чтобы играть эту песню.

Она сыграла вступительные аккорды, и семья затихла в ожидании. Я предупредил:

— Я почти пятнадцать лет не пел перед публикой, так что надеюсь, у меня получится. Эта песня была любимой у моей тёти. Ну что ж...

Когда я начал петь, моё волнение куда-то улетучилось. Первый куплет прозвучал немного неуверенно, но мой голос становился всё сильнее по мере того, как я продолжал пение. Глядя на семью Амато с их приветливыми улыбками, я придал совершенно новый смысл строчке:

«В течение многих лет мы все будем вместе, если судьба позволит».

Возможно, именно так ощущается чувство принадлежности к семье, которая любит и принимает тебя.

Мой голос немного дрогнул, когда песня подошла к концу, но семья, похоже, этого не заметила и разразилась громкими аплодисментами. Я заметила, что одна из тётушек Изабеллы сняла моё выступление на свой мобильный телефон, и только тут вспомнил, что оставил свой телефон в беззвучном режиме после церковной службы. Я снова включил звук и увидел, что у меня полдюжины пропущенных звонков и множество текстовых сообщений от моей семьи.

Видимо, мои племянницы уже открыли свои подарки.

— Ну, чёрт возьми, - пробормотал я себе под нос.

— Что случилось? —обеспокоенно спросила Изабелла.

— Помнишь, я говорил, что моя семья даже не спрашивала меня, когда забронировала тот коттедж в Вермонте на Рождество?

— Помню.

— А я когда-нибудь упоминал, что меня странным образом привлекают глэм-метал группы из восьмидесятых?

— Нет.

— Дело в том, что я весёлый дядя, и, можно сказать, приобщил своих племянниц к глэм-металу. Причём настолько, что моя старшая племянница, Линдси, отчаянно хочет создать свою собственную группу вместе с остальными моими племянницами. Вот только мои братья и сёстры не покупают им инструменты.

— Ой-ой.

— А ты знаешь, что за определённую плату подарки можно доставить практически куда угодно, даже в шале в Вермонте? И знаешь ли, что в Берлингтоне, штат Вермонт, есть музыкальный магазин, в котором представлен целый ряд инструментов для начинающих?

— Я этого точно не знала.

— Думая, что мне нечем будет заняться на Рождество, я решил порадовать своих племянниц по полной. Сегодня около 10 утра обитатели этого шале получили ударную установку, две электрогитары с усилителями, синтезатор, бас-гитару и пару микрофонов.

— Черт возьми, это круто, - сказала Изабелла с лукавым блеском в глазах.

Я включил громкую связь на телефоне и прослушал первое голосовое сообщение от матери. Она звучала почти истерично:

«О чём ты думал, когда покупал для девчонок…»

Остальная часть сообщения затерялась в оглушительно громкой и почти неузнаваемой версии песни «Nothing But a Good Time» группы Poison.

По крайней мере, у моих племянниц был хороший музыкальный вкус.

— Возможно, я прослушаю остальные сообщения позже.

***

Наконец, после нескольких чашек горячего шоколада, приготовленного и выпитого на свежем воздухе и с коньяком, настало время обмена подарками в рамках «Тайного Санты». Я смог заранее положить под ёлку маленькую красную коробочку с белым бантом сверху и небольшой этикеткой, которую нашёл среди рождественских украшений тёти Маргарет.

По всей видимости, Санта очень любил веселье, поскольку по меньшей мере половина подарков, которыми обменивались, были явно шутливыми. Среди подарков были и трогательные, особенно самодельные украшения от детей, которые вызывали слёзы у получателей.

Мой подарок для Изабеллы был одним из последних, выбранных помощниками Санты (Мария и Джио в огромных шапках Санты). Открывая его, она посмотрела на него с некоторым недоумением. Внутри оказалась очень старая флешка с бумажной запиской, сложенной снизу. Изабелла взяла флешку и прочитала выцветшую надпись.

— Странно, там написано: «Счастливого Криптомассаму!»

Нетерпеливый, но очень любопытный Джио заторопил:

— Что написано в записке, тётя Изабелла?

Она зачитала вслух:

«Рождество 2011 года

Мой дорогой Алекс!

Как ты знаешь, я работаю над статьёй об этом новом безумном изобретении под названием криптовалюта. Это как бумажные деньги, но полностью электронные. У них даже есть это помпезное название: Биткоин. Поскольку тебе понравился черновик моей статьи, я купила для тебя по одному блестящему Биткоину на каждый день Рождества. Возможно, сейчас на них можно оплатить только твой ужин в фастфуде, но когда-нибудь… Кто знает?

С наилучшими пожеланиями на Рождество!

Твоя тётя Маргарет".

Изабелла в шоке посмотрела на меня:

— Алекс, это безумие! Двенадцать биткоинов сейчас стоят...

— Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы ваша компания просуществовала до Нового года. А потом поступят деньги от того отца из Оклахома-Сити.

— Я не могу принять такой подарок...

— Конечно, можешь. Мы потеряли эту флешку много лет назад, и я наконец-то нашёл её как раз тогда, когда она стала больше всего нужна. Даже моя тётя, которая не верила в «карму» и всякую подобную чепуху, согласилась бы, что это судьба.

— Но это слишком щедрый подарок! Я попрошу нашего финансового директора оформить его как инвестицию.

— Делай всё, что необходимо, главное — обеспечь доступ к вашему препарату как можно большему числу девочек и мальчиков (и взрослых) после его одобрения.

Она хотела сказать что-то ещё, но тут с ней по-итальянски заговорила Белла. Изабелла подошла к своей бабушке, и та вручила ей небольшой пакет и сказала ещё несколько слов по-итальянски. Изабелла мило покраснела, и передала пакет мне:

— Бабушка говорит, что это для тебя, Алекс.

Один из ее дядей, изрядно выпивший, крикнул:

— Она не так сказала!

Другие члены её семьи тоже начали дразнить смущённую девушку, пока Джио не встал и не взял Изабеллу за руку.

— Прекратите дразнить мою тётю! Она не обязана называть Алекса своим парнем, если не хочет.

Это вызвало ещё большее веселье семьи, отчего румянец на щеках Изабеллы стал пунцовым.

Я открыл подарок и обнаружил искусно выполненный серебряный кулон, изображающий человека с маленьким крылатым быком и посохом, похожим на кадуцей. На обратной стороне кулона было написано:

«San Luca Evangelista - Che tu possa guarire e confortare tutti»,

или

«Святой Лука Евангелист — да исцелишь и утешишь ты всех».

— Святой Лука Евангелист — покровитель врачей, Алекс. — объяснила мне Изабелла. — Бабушка говорит, что он будет направлять и защищать тебя, когда твой путь станет трудным, и вернёт тебя домой к семье, как это было с моим дедушкой.

— Спасибо. — искренне поблагодарил я. — Я безмерно польщён, но это уже слишком. Это ведь ваша семейная реликвия, а не вещь, которую можно отдать незнакомцу. Я не могу...

Белла увидела панику на моём лице и подошла, чтобы посмотреть мне в глаза:

— Мой Джузеппе был врачом также, как и ты, Алекс. Я подарила ему этот кулон, когда он только начинал свою практику, и он носил его до самой смерти. Он бы хотел, чтобы кулон перешёл к тебе. Я хочу, чтобы он был у тебя. Пожалуйста, прими его от меня. И никогда не забывай, что есть люди, которые тебя любят.

.

ГЛАВА 7

Рождество - Поздним вечером

Ориент-Хайтс, Ист-Бостон

Дом Беллы

.

Когда наступил вечер, я с неохотой начал думать о том, чтобы пора бы пойти домой и отдохнуть перед следующей 12-часовой сменой в больнице, которая должна была начаться в 16:00 на следующий день после Рождества. Адреналин и хорошее настроение, которые поддерживали меня весь день, почти рассеялись, и я понимал, что совсем вымотался.

— Как можно заснуть, когда мы строим из LEGO? — возмущённый вопрос Джио вывел меня из усталой задумчивости, в которую я постепенно погружался.

— Всё в порядке, Джио. Алекс всю ночь работал в больнице, поэтому он очень устал, — объяснила Изабелла, прежде чем я сам успел ответить. — Может, ему уже пора уходить?

— Но если он сейчас уйдёт, то не увидит готовый Boeing 747-100, который мне привёз отец, а я только-только начал собирать космический шаттл. Ты знал, что самолёт-носитель шаттла потреблял около 20 000 галлонов топлива в час? — спросил он меня. — А люди раньше сообщали об НЛО, когда видели его, потому что он выглядел очень странно. Но быть странным — это нормально, правда, дядя Алекс?

— Очень на это надеюсь, Джио, потому что твоя тётя Изабелла порой бывает немного чудаковатой.

Это вызвало у Джио смешок, а Изабелла ткнула меня в бок.

— Как думаешь, мама уже закончила показывать папе все изменения, которые она внесла в наш дом, пока он был в командировке? — продолжил мальчик. — Они сказали, что это может занять час-два, но я не понимаю, почему они так долго. Мы не так уж много изменили.

Я взглянул на Изабеллу, которая ничем не могла мне помочь в ответе на простой детский вопрос. Она только приподняла бровь и ухмыльнулась в ожидании того, как я выкручусь. Тем более, что Джио на этом не остановился:

— Надеюсь, это не займёт у них слишком много времени, иначе не останется времени на секс.

Изабелла, не выдержав, фыркнула через нос, выплюнула яичный ликёр и начала кашлять, чтобы не задохнуться. Джио с совершенно невозмутимым видом продолжал собирать свой конструктор LEGO.

— Ладно, дружище. — обратился я к нему. — Было приятно снова тебя видеть, но завтра у меня действительно ещё одна 12-часовая смена, так что мне нужно ехать домой.

В конце концов, этого оказалось достаточно, чтобы Джио на минуту остановился и поднял на меня взгляд:

— Когда мы снова увидимся?

— Не знаю. Думаю, в следующий раз ты сможешь меня увидеть, когда меня пригласят, — сказал я, искоса наблюдая за Изабеллой. — Тебе очень повезло быть частью такой замечательной семьи.

Изабелла, повернувшись ко мне, показалась на удивление смущённой:

— Мы все снова соберёмся на Новый год, и если ты свободен...

— Если ты этого хочешь, я обязательно приеду к вам на Новый год.

Изабелла одарила меня соблазнительной улыбкой, и я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Она подошла ближе и тихо сказала:

— Насколько мне известно, твоя работа в праздничные дни продлится до самого Нового года. Мы только в начале...

.

ЭПИЛОГ

Рождество 2026 года

Южный Бостон

Квартира Алекса

.

— Нет, мама, всё в порядке. Продолжайте своё веселье. Мы с Исой как раз собираемся отправиться к её бабушке на праздничный ужин. — я взглянул на Изабеллу, и встретил такой пронзительный взгляд, что им можно было бы расплавить титан.

За прошедшую неделю её команда успела завершить первичный анализ данных третьей фазы клинических испытаний препарата. Результаты ещё не были обнародованы, но как инвестор, я лично получил заверение, что они «потрясающие».

Изабелла провела последние несколько дней (и ночей), делясь со мной своей радостью и вдохновением, оставляя меня в состоянии ошеломлённости и обезвоживания. С неизменной улыбкой на лице.

— Но твои племянницы будут по тебе скучать, — тихо ругала меня Изабелла. — Ты же знаешь, как сильно Линдси тобой восхищается. Она, возможно, даже перестанет включать некоторые из своих самых громких песен, если ты её об этом попросишь.

— Я знаю, что мои племянницы будут по мне скучать, — продолжил я разговор с матерью. — Но мы пообещали Белле, что поужинаем в кругу семьи, а потом останемся ночевать у мамы Изабеллы. Поверь, так будет лучше для всех. И не волнуйся, пожалуйста. Я уже несколько месяцев помогаю Линдси и остальным племянницам репетировать, и они готовы развлекать вас в течении всех праздников. Я даже подарил Линдси рождественский подарок на несколько дней раньше. Это усилитель Marshall, и она теперь может выкручивать громкость на максимум, как в том фильме.

Я знала, что мама не поймёт отсылку на фильм «Назад в будущее», и это рассмешило меня и Изабеллу.

— Что? Но зачем? Их старые усилители и так были достаточно громкими!

Мне доставляло чрезмерное удовольствие услышать нотку паники в голосе моей матери.

— Ну, новая модель всё-таки громче, не так ли?

Я увидел, что Изабелла начинает терять терпение. Она крикнула так громко, что её было слышно даже по телефону:

— Ты готов, Алекс? Мы же не хотим опоздать на мессу, тем более, что Джио сводит мою сестру с ума, постоянно спрашивая, когда ты наконец приедешь.

— Разве ты не работаешь сегодня вечером в больнице? — удивилась моя мать. — Я думала…

— Нет, мама, — ответил я, засунув руку в карман лучшего костюма Джузеппе и нащупав жёсткие уголки маленькой коробочки, которую я там спрятал. — Я больше не дежурю на Рождество. Это удел врачей-одиночек. Начиная с сегодняшнего вечера до самого Нового года я буду проводить праздники со своей семьёй.

— СЕМЬЁЙ? Мы и есть твоя семья! Изабелла не беременна...

— С Рождеством! — отрезал я и повесил трубку.

.

***

КОНЕЦ

***

От переводчика:

Приглашаю Вас посетить мою страницу: https://boosty.to/dmitry113

Буду искренне благодарен тем, кто найдёт возможность поддержать меня.